Это всё, что осталось нам, двоим старикам. Мы сидим у камина в мягких глубоких креслах, неторопливо курим трубки с отличным ширским зельем и смотрим на огонь. Это тепло - всё, что мы можем разделить.
Неприятно и тоскливо - сожалеть о несбывшемся. И понимание того, что всё изначально было не в моей власти, ничуть не утешает.
Будь мы оба молоды, я стучал бы по утрам в его окно и, когда он недовольно распахивал бы ставни, не здороваясь заваливал его цветами с луга на опушке, будь то лето или зима. Я бы на руках тащил его до бочки с водой и бросал в воду, а он потом гонялся за мной, пылая жаждой мести, ярче моих фейерверков. И не имела бы значения моя власть, а только его смех и влажные пряди волос на висках.
Но для нас уже поздно. Меня состарили ушедшие эпохи. Его состарило проклятое кольцо.
И всё же... Всё же я могу сидеть у камина, рядом с ним, слушать бессильные завывания вьюги над этой норой, и - будь всё проклято! На изумление Сэму, выращу завтра на снегу цветы для маленького мистера Фродо! Самого отважного хоббита ушедшей эпохи.