Сухов Александр Евгеньевич : другие произведения.

Мир Деревьев

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 4.61*9  Ваша оценка:

Мир Деревьев

  
  

Пролог

   Гость прибыл из бесконечных глубин необъятного Космоса. Был ли он осколком некогда распавшейся на куски планеты или крохотной частичкой выгоревшей до основания железной звезды, разорванной впоследствии на куски гравитационными полями других - более юных звезд, мы никогда не узнаем. В общем-то, это и не важно, поскольку за время одного оборота планеты вокруг собственного светила - ничем не примечательного желтого карлика, подобных метеоритов падало на ее поверхность многие и многие миллионы.
   Итак, опаленный звездным жаром и закаленный холодом космического вакуума кусок железа весом в сотню килограммов, подчиняясь хитроумным законам небесной механики, приближался к планете со скоростью около двадцати километров в секунду. Если бы этот небесный странник обладал хотя бы частичкой разума и соответствующими органами чувств, он смог бы вполне достойно оценить красоту разворачивающейся перед ним картины.
   Сначала ничем не выделяющаяся на небосводе звездочка начала очень быстро увеличиваться в размерах. Вскоре она превратилась в огромный голубой шар, обрамленный дымкой атмосферы. Большая часть планеты была покрыта водой. Площадь суши составляла около тридцати процентов ее поверхности. В свою очередь, основная часть суши этого мира была окрашена в зеленый цвет. Сей факт однозначно позволял сделать вывод о том, что на планете существуют не только высокоорганизованные формы растительной жизни, но и соответствующие виды животных, поскольку, согласно вселенскому закону единства, если есть лес, значит, обязательно должен быть тот, кто пользуется его дарами.
   Вот чего не смог бы увидеть из космоса наш пришелец, было то, что обычно принято называть следами высокоразвитой разумной деятельности, если считать таковыми облака смога над перенаселенными мегаполисами, радужные нефтяные пятна на поверхности океанов и морей, превращенные в смердящие помойки русла рек и прочие доказательства подобного рода. Впрочем, наличие вращающихся вокруг планеты обломков космических летательных аппаратов и искусственных спутников однозначно свидетельствовало в пользу того, что так называемая высокоразвитая цивилизация некогда в этом мире все-таки существовала. Внимательно изучив эти обломки, было бы несложно понять, что местные аборигены только лишь ступили на путь освоения бескрайней Вселенной и тут же по какой-то неведомой причине отказались от него. Что явилось основанием для подобного отказа, и что стало с самими жителями этого чудесного голубого мирка? Очевидно, ответы на эти, а также другие вопросы лежат там внизу на самой планете. Но космического странника они не волновали. Железная глыба вошла в контакт с плотными слоями атмосферы и, подчиняясь все тем же неумолимым законам природы, вспыхнула ярким пламенем сгорающего в атмосфере металла.
   Поверхности планеты метеорит достиг, изрядно похудев и существенно сбавив скорость. С оглушительным звуком он вошел в соприкосновение с выпирающим из-под земли округлым гранитным валуном, но не рассыпался на мелкие осколки, поскольку, срикошетив, потерял кинетическую энергию и шлепнулся в неглубокую лужицу, оставленную ночным дождем посреди довольно обширной лесной поляны. От соприкосновения с раскаленной докрасна поверхностью метеорита вода зашипела, и место его падения на какое-то время покрылось густыми клубами пара. После того, как лужа полностью испарилась, а облако рассеялось, взглядам всякого желающего открылся неопрятного вида весь забрызганный грязью и покрытый копотью булыжник размером с голову пасущегося на соседней поляне единорога. Но любоваться небесным странником, превратившимся отныне в неотъемлемую частичку этого мира, было некому, поскольку вся способная к передвижению живность разбежалась в разные стороны при первом появлении непрошенного гостя, а деревьям по большому счету было все равно, ибо столь незначительное происшествие было расценено лесными патриархами как факт недостойный их драгоценного внимания.
   Вскоре на лесной поляне все вернулось на круги своя: защебетали птицы, в густой траве застрекотали насекомые, деловито пробежал какой-то ушастый зверь. Никто не обращал внимания на странные трансформации, которые начали происходить с булыжником, валявшимся у подножия одного из деревьев. А посмотреть было на что. Совсем скоро его темная поверхность покрылась бурыми пятнами ржавчины. Процесс окисления металла происходил настолько быстро, что уже через пару часов от упавшего метеорита начали отслаиваться чешуйки окалины вместе с грязью и ржавчиной, а по истечении суток, кусок небесного железа превратился в кучку бурой пыли. Налетевший откуда-то ветерок легко развеял невесомый порошок, а прошедший вскоре дождь окончательно смыл все следы недавнего присутствия небесного скитальца.

Часть первая

Сбалансированная экосистема

  
   Феллад бежал без перерыва никак не менее двух часов. Не то, чтобы он уж очень торопился успеть в какое-то определенное место, если бы подобная надобность возникла, юноша непременно обратился бы за помощью к своим братьям-Деревьям, и те в считанные мгновения доставили бы его в любую точку планеты. Он получал ни с чем не сравнимое удовольствие от самого процесса работы могучих мышц своего молодого и очень сильного организма. Когда Фелладу надоедало бежать ногами по земле, он высоко подскакивал, цеплялся руками за ближайшую ветку или лиану и, используя их в качестве своеобразных гимнастических снарядов, передвигался среди древесных крон подобно ловкой длиннохвостой мартышке. Время от времени молодой человек вставал ногами на одну из толстых ветвей и, не сбавляя скорости, перепрыгивал с ветки на ветку. После того, как бег по кронам ему наскучивал, Феллад вновь спрыгивал на твердую землю, и все возвращалось на круги своя...
   Проснувшись поутру, юноша сообразил, что давненько не навещал Мудрого Квакха, и ему стало стыдно. Казавшиеся ранее весьма весомыми аргументы о том, что у него экзаменационная сессия, что ему нужно сдать кучу квалификационных тестов и зачетов, после того, как все его мытарства оказались позади, выглядели слабой отговоркой. Друг не должен забывать своего друга не только, когда у него есть время, он должен любыми путями изыскать всяческую возможность навестить своего закадычного приятеля, несмотря на тесты, зачеты и экзамены. Поскольку Феллад был существом легким на подъем, тут же за завтраком, он принял решение, не откладывая дела в долгий ящик, сегодня же слетать к Мутному озеру, с целью нанести визит вежливости старине Квакху.
   Когда молодой человек покидал Урочище Единорога, звезды только начинали исчезать с небосвода, а дневное светило едва окрасило в алый цвет участок неба на востоке. Самые беспокойные из его соплеменников только-только стали покидать жилые коконы. Несмотря на свое вчерашнее обещание посвятить этот день Зильде, он не пошел к ее родовому Дереву - будить любительницу поспать в столь ранний час, все равно, что дразнить Угрюмого Хрю - здоровенного злющего носорога, вечно околачивающегося неподалеку от клановой рощи Феллада.
   "Пусть эта настырная девчонка завтра пилит меня с утра до вечера, - мысленно рассуждал юноша, - чем сегодня слушать ее душераздирающие взвизги о том, как ей плохо, как у нее по причине недосыпа болит голова и еще что-нибудь в этом же духе".
   После завтрака перед тем, как удалиться от своего родного гнезда, юноша посмотрелся зеркало. Молодой человек с нескрываемым удовлетворением окинул свою стройную широкоплечую фигуру. Используя собственную пятерню в качестве гребня, пригладил коротко стриженые волосы цвета выгоревшей на солнце соломы. Затем, хитро подмигнув самому себе серо-голубым глазом, поправил набедренную повязку, покинул жилой кокон и рванул, наращивая скорость, к лесной опушке.

* * *

   Лишь этим утром, оказавшись под пологом девственного леса в полном одиночестве, Феллад наконец-то осознал тот факт, что восемнадцатилетний курс обучения им пройден вполне успешно, и не далее как вчера, сдав последний экзамен, он получил право называться взрослым мужчиной. Столь приятные мысли послужили причиной его хорошего настроения и подвигли на умопомрачительные скачки среди древесных крон.
   Неожиданно внизу он увидел пятнистое кошачье тело. Двухметровый самец пардуса, соблюдая все меры предосторожности, подкрадывался к небольшому семейству лесных оленей. Бедные травоядные на подсознательном уровне понимали, что на них ведется охота, а также то, что неутомимый безжалостный охотник находится где-то неподалеку. Но поскольку ни один из органов чувств жертвы пока не определил, откуда исходит угроза, давать деру было рановато - вдруг побежишь не туда и ненароком сам угодишь в пасть кровожадного хищника.
   Феллад даже замер с открытым ртом, любуясь отточенными предельно выверенными движениями гигантской кошки. При виде сцены охоты юношу охватило двойственное чувство: с одной стороны, он восхищался манерами и охотничьими повадками пардуса, с другой, ему было жалко беззащитных оленей. Вот хищник сгруппировался для решающего броска, похоже, он уже выбрал конкретную жертву. Именно в этот момент молодой человек принял решение. Вместо того, чтобы, как подобает взрослому мужчине, не вмешиваться в ход предстоящей схватки, он поступил как зеленый юнец, встав на защиту слабой стороны. Не задумываясь о последствиях своего поступка, Феллад прыгнул прямо на спину гигантской кошки. Оседлав животное, он правой рукой ухватился за его холку, а ладонью левой весьма чувствительно заехал своему "скакуну" по крупу. При этом он громко от всей души присвистнул, да так, что ошалевший пардус едва не грохнулся на брюхо, а испуганные олени с характерным звуком опорожнили свои кишечники и рванули прочь от демаскированного охотника.
   Лишенный законной добычи зверь замер на мгновение, будто находился в раздумье, что делать с неожиданно свалившимся ему на спину наездником. Затем он жалобно, протяжно, вовсе неподобающе для зверя такой солидной комплекции мяукнул, но тут же опомнившись, громко рявкнул, да так, что листья на нижних ветвях близлежащих деревьев затрепетали от этого оглушительного рыка. Наконец он окончательно пришел в чувства и попытался укусить непрошенного седока за ногу. Острые как шипы вьющегося лимона, размером с указательный палец взрослого человека клыки звучно клацнули именно в том месте, где мгновением раньше находилось мускулистое бедро человека.
   Не обладай Феллад столь феноменальной реакцией, быть ему без ноги, а, скорее всего, и без своей беспокойной головы. Однако отточенные многолетними изнурительными тренировками рефлексы не подвели юношу и на этот раз. В тот момент, когда ужасные зубы чудовища сомкнулись, ловя вместо вожделенной плоти совершенно неаппетитную пустоту, молодой человек твердо стоял обеими ногами на широкой спине хищника. Не успел пардус выразить свое разочарование очередным громким ревом, наш герой тем временем уже карабкался вверх по ветвям одного из древесных патриархов, корча уморительные рожицы разочарованному зверю.
   Устроившись на одной из нижних ветвей, юноша с интересом наблюдал за реакцией хищника, не потерявшего надежду отомстить двуногому нахалу, дерзнувшему сорвать столь удачно начатую охоту. Гигантский кот всеми доступными ему средствами пытался достать человека. Он высоко подпрыгивал, стремясь ухватить Феллада зубами или сбить с ветки своей могучей когтистой лапой. Нужно отметить, что юноша всячески подначивал зверя к подобным действиям. Он то выставлял перед зубастой мордой одну из ног, то протягивал в его сторону руку, то, зацепившись ногами, свешивался с ветки вниз головой. Короче говоря, оба развлекались по полной программе, только с единственной разницей - один был сыт и воспринимал происходящее не иначе, как пустую забаву, другой был голоден зол и видел в кривляющемся на недоступной высоте двуногом сытный завтрак для себя, своей подруги и, вполне вероятно, для парочки пятнистых малышей.
   Наконец эта забава прискучила человеку, и он решил ее прервать. Однако дабы у зверя не сложилось ложных представлений по поводу того, что все двуногие существа безобидны и могут стать легкой добычей для всякого лесного авторитета, Фелладу пришлось продемонстрировать хищнику некоторые возможности своего тренированного тела. Юноша дождался момента, когда гигантский кот в очередной раз высоко подпрыгнет, затем, удачно избежав контакта с острыми когтями и смертельно опасными зубами, левой рукой ловко схватил пардуса за кожную складку в районе холки. Приняв на себя дополнительную двухсот пятидесяти килограммовую массу животного, ветвь низко прогнулась, но не сломалась, лишь жалобно скрипнула. Плененный зверь яростно задергался, зарычал, засучил задними лапами, пытаясь нащупать прочную опору, но крепкая рука Феллада надежно держала на весу неподъемную тушу, не оставляя хищнику ни единого шанса на достойную сатисфакцию. Наконец молодому человеку надоело выслушивать душераздирающие вопли, постепенно переходящие в жалобное мяуканье. Кулаком правой руки он крепко саданул кота-переростка промеж ушей и милостиво разжал левую. Грохнувшись оземь, зверь завалился на бок и, закатив глаза, впал в бессознательное состояние.
   Феллад с некоторым сочувствием посмотрел на распростертое у его ног громадное пятнистое тело и удовлетворенно отряхнул ладони от налипших на них волос. С одной стороны, юноше было жаль гордого зверя, с другой, он ничуть не сожалел о своем поступке, ведь ничего страшного не произошло. Зверь жив, скоро оклемается, пусть впредь нос не задирает драная кошка и знает, кто в лесу истинный хозяин. К тому же небольшая порция адреналина никогда не бывает лишней для всякого уважающего себя мужчины. В том, что он сам спровоцировал зверя, вмешавшись в ход естественного процесса добывания пищи, Феллад как-то не задумывался, хотя узнай о его безобидных шалостях патриархи родного клана, юноше досталось бы по полной программе.
   "Однако подзадержался я малость, - подумал Феллад, - пора снова отправляться в путь дорогу".
   Оставшееся расстояние до Мутного озера молодой человек преодолел без всяких приключений.

* * *

   Как следует из самого названия, местные жители окрестили озеро Мутным по причине наличия в его водах избыточного количества взвешенных частиц. С таким же успехом водоем можно было бы назвать Круглым, ибо по форме он представлял собой практически идеальную окружность диаметром примерно два километра. Не нужно ходить к хранителям клановой мудрости, чтобы с первого взгляда понять, что с этим озером что-то не так. Дело даже не в его идеальной круглой форме или в не оседающей в течение тысячелетий странной взвеси. Достаточно одного взгляда на его берега и версия о естественном происхождении водоема отпадет сама собой, как абсолютно не жизнеспособная, поскольку окрестные горные породы до сих пор носят на себе характерные следы высокотемпературного воздействия. Отсюда можно сделать вывод, что данное озеро образовалось либо под влиянием внешних сил, например при падении приличных размеров метеорита, либо по необъяснимым причинам внутреннего свойства земной коры, приведшим к мощному подземному взрыву. Однако подобные научные загадки мало беспокоили жителей Урочища Единорога. Лишь во время учебных занятий в школе первой ступени какой-нибудь желающий немного поразвлечься преподаватель ставил перед школярами задачу, чтобы те, опираясь на обширный базис современных научных знаний, попытались выдвинуть и обосновать собственную версию происхождения Мутного озера.
   Справедливости ради нужно отметить, что кроме Мутного озера в мире существовало множество других необъяснимых с точки зрения здравого смысла феноменов. Например, Дикий Лес на континенте Афра, разбросанные по всей планете загадочные подземные тоннели, кишащие всякой опасной живностью, нелишне будет упомянуть и о нескольких дюжинах локальных зон отторжения. Рассказы бывалых людей об этих местах леденят кровь и заставляют волосы на всем теле вставать дыбом.
   И все-таки Феллада туда необъяснимо влекло. С самого раннего детства он твердо решил, что после того как вырастет, обязательно станет пластуном - разведчиком первопроходцем и покорителем территорий недоступных доселе для обитания людей и Деревьев. По всей видимости, в данном случае сказывалась авантюрная наследственность - его дед Бахар Ловкач при жизни был знаменитым на всю Евразу пластуном и отец его - Рыжий Дрок также является представителем этой уважаемой професии. Фелладу не исполнилось еще и семи лет, когда дед вместе с десятком таких же, как и он искателей приключений отправился в опасные дебри Дикого Леса, опоясывающего жаркую Афру широкой лентой по экватору с запада на восток от Атлантиса до Хиндейского океана. С тех пор о нем и его товарищах не было ни слуху, ни духу. Отец жив, здоров, но и его юноша почти не помнит, поскольку имел счастье в последний раз лицезреть родного папочку аж пятнадцать лет назад. Справедливости ради, нужно отметить то, что отважные пластуны ходят в аномальные зоны вовсе не по причине досужего любопытства. Территории, неподконтрольные людям и Деревьям служат постоянным источником угрозы для обитателей планеты, поскольку время от времени оттуда появляются полчища кровожадных монстров, один вид коих способен привести в содрогание человека с самыми крепкими нервами. По этой причине пограничные пространства между Диким Лесом и внешним миром, иже с ними локальные зоны отторжения и прочие опасные места люди и Деревья стараются держать под постоянным контролем. Поэтому многочисленные разведывательные экспедиции внутрь этих территорий имеют по большей части вовсе не познавательное значение, а являются вынужденной мерой превентивного характера.
   Фелладу и его соплеменникам повезло, что на землях, подконтрольных клану Единорога, широкий спектр аномальных зон был представлен всего лишь сравнительно небольшим озерцом, не представляющим ни малейшей опасности, ни для людей, ни для Деревьев. Все, что молодому человеку было известно об этом уникальном месте, это то, что в озере царила непроглядная тьма, водилась какая-то рыба, а самое главное, там обитал его друг Мудрый Квакх - удивительное существо, внешне похожее на вполне гармоничную помесь человека и лягушки. Откуда появилось это создание, никому не было ведомо. Даже Деревья, чьи знания распространяются на многие тысячелетия в прошлое, ничего определенного по этому поводу сообщить не могут, поскольку в те времена, когда первое Дерево едва лишь начинало укореняться на берегах озера, Квакх уже долгое время был единоличным владыкой и безраздельным хозяином его практически непроницаемых для солнечных лучей вод.

* * *

   Сбежав по пологому берегу к самому урезу воды, молодой человек первым делом зашел по колено в озеро, зачерпнул из него сложенными в лодочку ладонями и с удовольствием напился. Несмотря на избыточное содержание взвешенных частиц, вода в озере была вполне пригодна для питья, мало того, даже считалась целебной. Поэтому Феллад пил ее без опаски подцепить какую-нибудь желудочную хворь. Утолив жажду, юноша присел на корточки и, используя ладони как барабанные палочки, принялся шлепать ими по воде, выстукивая довольно сложную ритмичную композицию. Этому ритму в незапамятные времена их первого знакомства его обучил Мудрый Квакх - единственный представитель племени разумных лягухов.
   Ответ на "барабанную дробь" последовал практически незамедлительно. Мутное озеро метрах в пятидесяти от берега вспучилось гигантским водяным пузырем. После того, как пузырь опал, на поверхности воды появилась здоровенная, будто вызревшая тыква башка серо-зеленого цвета. Квакх приближался к берегу, легко рассекая воду, при этом его "милая мордашка" широко распахивала преогромную пасть, демонстрируя гостю бесчисленное количество акульих зубов. Такая реакция озерного отшельника свидетельствовала о несказанной его радости по поводу долгожданного визита закадычного приятеля.
   Феллад вспомнил, какое впечатление когда-то произвел вид счастливой мордашки его друга на весьма чувствительную Зильду и едва не покатился со смеху. Тогда ему удалось догнать улепетывающую, что было мочи девушку лишь у самой кромки леса. Пришлось, правда, приложить для этого кое-какие усилия. Однако временный испуг не помешал своенравной девчонке уже через полчаса понукать водным жителем с той же бесцеремонностью, с какой она привыкла понукать всяким разумным существом, имевшим несчастье попасться ей на глаза.
   - Плвет Флл, - выбравшись на берег, проквакал Квакх, что означало: "Привет Фелл", но тут же перешел к прямому общению мыслеобразами, поскольку речевому аппарату озерного жителя язык людей был практически недоступен: - Рад тебя видеть, мой мальчик! Можешь не извиняться за свое долгое отсутствие, я все понимаю - пора взросления, становления...
   Ростом Квакх был невысок - едва по грудь рослому юноше. Издалека и в темное время суток его вполне можно было бы принять за человека, но только не вблизи и при свете солнца. Скорее это была гипертрофированная лягушка - жертва эксперимента какого-то шутника-чародея из детской сказки. Представьте на минуту вставшую на задние лапы жабу ростом около полутора метров у которой вместо обычной жабьей головы на плечах находится некое образование, внешним видом напоминающее здоровенную приплюснутую тыкву, снабженную, в свою очередь, парой выпученных глаз, расположенных едва ли не на самой макушке, и зубастой пастью от уха до уха. Вообще-то ушей в обычном для вида гомо сапиенс понимании, на голове Квакха не наблюдалось, их функцию выполняла пара прикрытых кожными мембранами отверстий, находящихся позади глазных выростов. Нижние конечности Квакха были снабжены ластами, на его руке было четыре длинных тонких пальца, соединенных эластичными перепонками и вооруженных острыми крючковатыми когтями. Кожа существа, как уже отмечалось, была серо-зеленого оттенка, причем на груди значительно светлее, чем на спине.
   В свою очередь Феллад подошел к выбравшемуся из воды другу, обнял его и вслух произнес:
   - Привет, лягух! Прости за долгое отсутствие, занят был по самые уши.
   - Привет! - еще раз мысленно повторил Квакх и недовольно добавил: - Что-то сегодня ты не торопился в гости к Мудрому Квакху. Я уж совсем тебя заждался. Всякие нехорошие мысли в голову полезли. Хотя, что с тобой может случиться?
   - Ты заждался?! - удивленно воскликнул молодой человек. - Откуда ты мог знать, что я к тебе приду, если я и сам до сегодняшнего утра этого делать не собирался?
   - Конечно, не собирался, - укоризненно покачал головой лягух, - тебя пока не позовешь, о старом друге и не вспомнишь.
   - Ты меня позвал?
   - Позвал. И что тут такого?
   - Ты же сам говорил, что на таком расстоянии ментальная связь невозможна, - удивленно заморгал глазами Феллад.
   - Действительно говорил. Ну и что? Уж очень мне нужно было повидать своего беззаботного друга именно сегодня, поэтому пришлось изрядно поднапрячься, чтобы создать ментальный посыл достаточной мощности, к тому же помогло родство наших душ, а также то, что с утра твоя голова не была забита всякими пустяками. Ну ладно, о делах поговорим потом, а сейчас рассказывай, как сдал экзамены и вообще...
   - А я-то все голову ломаю: отчего это с утра у меня все внутри так и свербело, непонятно почему прямо-таки тянуло к Мутному озеру...
   Друзья присели на один из прибрежных валунов, и молодой человек принялся с жаром рассказывать озерному обитателю о том, какие препоны и мудреные ловушки пришлось ему преодолеть на тернистом пути к взрослой жизни.
   - Попробуй-ка в одиночку выжить хотя бы пару дней на границе одной из локализованных аномальных зон без поддержки Деревьев, - громко восклицал юноша и тут же, ничуть не стесняясь своего хвастовства, заявлял: - А я там пробыл целый месяц. Ты даже представить себе не можешь, с какими тварями пришлось столкнуться твоему другу. Моли Матушку Природу о том, чтобы никогда не повстречаться нос к носу с крабоскорпионом, змеедраконом или хотя бы с безобидным, на первый взгляд, но очень опасным на поверку гигантским крысоидом...- Не доведя мысль до конца, Феллад тут же переключился на другую тему: - А риторика, стихосложение, многомерная геометрия, расчет пространственных координат на основании уравнений нелинейной алгебры и еще куча всяких заковыристых предметов. Квакх, хотя бы ты можешь мне объяснить, зачем человеку, собирающемуся стать отважным пластуном и знаменитым покорителем аномальных зон, интегральное исчисление или рифмоплетика? Умение задерживать дыхание под водой или приемы рукопашного боя, маскировка, правила выживания в агрессивных условиях аномальных зон - это я понимаю, но арифметика и песнопения только для засорения мозгов...
   - Много ты понимаешь, - возразил ему Квакх, - а что ты будешь делать долгими вечерами на привале? Тоска, она знаешь какая штука? Припрет так, что ни вздохнуть, ни охнуть, никакой романтики не захочется. А песенку спел и на тебе - отдушина, и настроение сразу поднимется, и на подвиги вновь потянет, и вообще с песней по жизни шагать куда веселее.
   - Глупый лягух, зачем петь самому, когда можно обратиться к ближайшему Дереву, и оно усладит твой слух ариями самых лучших исполнителей.
   - Ага, - весело ухмыльнулся Квакх своей зубастой пастью, - и этот самонадеянный юнец собирается отправиться в одну из зон или хуже того в Дикий Лес и не знает, что там растут вовсе не те деревья, которые в любой момент с удовольствием предоставят ему и кров, и стол, а также музыку в исполнении самых выдающихся музыкантов и певцов.
   - Совершенно верно, - шлепнул себя по лбу Феллад и тут же вновь поменял тему разговора: - Квакх, как ты думаешь, нам стоит дождаться совершеннолетия Зильды или, как она предлагает, в тайне от всех сочетаться браком...
   - ...а когда у нее начнет расти животик, предстать перед честным народом и прилюдно покаяться, - закончил мысль друга хозяин Мутного озера. - Вообще-то в вопросах семейной жизни и взаимоотношения полов давать советы - дело неблагодарное, но тебе, как лучшему другу я скажу: держись от этой девчонки как можно дальше.
   - Это почему же?
   - А потому, что такие особы как твоя Зильда обычно делают своих мужей бессловесными подкаблучниками, постоянным объектом для насмешек и издевательских выпадов со стороны всей деревни. К тому же, если ты с ней свяжешься, пиши, пропало - конец твоей карьере пластуна. Уж она-то найдет способ привязать тебя к своей юбке. Поэтому, парень, если хочешь посмотреть на мир, испытать счастье настоящего воина, хватай ноги в руки и, не откладывая дела в долгий ящик, беги куда подальше от этой самой Зильды. Уж мне-то поверь - за свою долгую жизнь старый Квакх многое повидал.
   - Плохо ты меня знаешь!.. - возмутился, было, юноша, но, напоровшись на холодный взгляд проницательных глаз собеседника, осекся.
   - То-то и оно, - покачал перед носом юноши указательным пальцем правой руки Мудрый Квакх, - как говаривали твои далекие предки: "С сильным не борись, с умным не судись". Еще раз повторяю: выбрал карьеру героя, держись от противоположного пола как можно дальше. - После этих слов он на некоторое время задумался каким-то своим мыслям, затем продолжил: - Помнится в стародавние времена, когда здесь не было толком ни твоих соплеменников, ни ваших чудесных друзей Деревьев, проходил мимо моего озера один забавный субъект. Лохмат был, что твой медведь во время линьки и с мозгами у него было не все в порядке. Утверждал, что ищет истинного Бога, мол, старый крепко подвел его народ, не оправдал доверия, поэтому для спасения бессмертной души его самого и его соплеменников жизненно важно в срочном порядке подыскать другой объект для поклонения. Помнится, этот самый искатель поведал мне одну поучительную историю. Дескать, жил когда-то парень по имени Самсон, силищи необыкновенной. Полчища филистимлян одной левой делал...
   - Погодь, лягух, объясни, кто такие филистимляне.
   - Хрен их знает, вполне возможно, нечто-то типа полуразумных чудищ из ваших аномальных зон, про которых ты мне все уши прожужжал, а может быть, что-то и вовсе несусветное - тогда на Земле все было совершенно иначе. - Не скрывая своего неудовольствия по поводу несдержанности слушателя, проворчал Квакх и сразу же продолжил свой рассказ: - Связался Самсон с одной девицей по имени Далила, но не знал горемычный, что его подруга подослана к нему этими самыми филистимлянами для того, чтобы выведать секрет его силушки необыкновенной. Всякие женские штучки применила она к размякшему олуху и запудрила башку парню до такой степени, что он ей и рассказал, мол, вся сила его в волосах и если их обкорнать, тогда с ним даже малый ребенок справится шутя. Дождалась Далила когда ее любовничек заснет, обчекрыжила парня под кокосовый орех и кликнула своих друзей филистимлян. Те обрадовались, парню глаза выкололи и в яму глубокую посадили... - лягух тяжело вздохнул и грустно подытожил: - Короче, Фелл, все несчастья от баб, поэтому держись от них как можно дальше.
   - Ну, Квакх, - юноша нетерпеливо заерзал на камне, - что стало с этим Самсоном потом? Успели Деревья прийти к нему на помощь?
   - Глупый ты, человеческое отродье, ваши Деревья появились значительно позже, поэтому тот простофиля так и остался до конца своих дней без глаз, потому как народ в те времена был дикий и если кто-то терял руку, ногу или какой другой орган, то навсегда.
   - А... понятно... они не умели запускать процесс регенерации тканей, - задумчиво произнес Феллад. - Действительно дикие - что может быть проще, в наше время это умеют делать даже малые дети.
   - Все верно, у вас же есть мудрые учителя Деревья, - тут же отозвался лягух. - Кстати, Фелл, в твое отсутствие я занимался кое-какими весьма интересными исследованиями в результате которых получил просто ошеломляющие результаты. Короче, мне необходима твоя помощь.
   - Какую помощь способно оказать столь мудрому существу обыкновенное "человеческое отродье"? - Попытался съехидничать Феллад, но, наткнувшись на насмешливый взгляд своего друга, тут же закрыл рот.
   - А ты злопамятный, Фелл, - Заметил хозяин и тут же наградил друга ментальной затрещиной от которой тот едва не впал в состояние беспамятства. Осчастливив подобным образом приятеля, Квакх вскочил на ноги и громко заверещал: - Подловил! Подловил! Опять ты не успел поставить защиту! - Немного успокоившись, он вновь усадил свою задницу на разогретый валун и продолжил нравоучения в более спокойном тоне: - Сколько раз старина Квакх должен тебе объяснять, что для всякого пластуна умение вовремя ставить ментальный блок есть самое важное из всех его умений. И после этого ты смеешь обижаться за то, что тебя всего лишь назвали человеческим отродьем?
   - Ладно, лягух, уел! - примирительно махнул рукой Феллад. - Рассказывай, чем я могу быть тебе полезен?
   - Видишь ли, - нерешительно начал Квакх, - моя просьба может показаться тебе довольно странной...
   - Настолько странной, что по причине врожденной застенчивости мы будем еще целый час тянуть пардуса за хвост! Что у тебя там такое? Говори, не стесняйся!
   - Короче мне в срочном порядке необходимо поговорить с Деревьями, но, как тебе известно, без посредничества кого-нибудь из людей это невозможно.
   - Что может быть проще! - радостно воскликнул Феллад и тут же осекся - кому как не ему было отлично известно неприязненное отношение его закадычного друга к Деревьям.
   Квакх неоднократно высказывал подозрения в том, что Деревья попросту используют людей в своих корыстных целях, что рано или поздно они откажутся от сотрудничества и тем самым обрекут человечество на постепенную деградацию, а в конечном итоге на полное вымирание. На чем основывались эти его подозрения, лягух не сообщал, но всячески агитировал Феллада поменьше надеяться на помощь "сомнительных друзей", а почаще проявлять инициативу хотя бы в вопросах самообеспечения продуктами первой необходимости. После нескольких особенно жарких словесных стычек по поводу потенциальной ненадежности союза людей и Деревьев молодой человек всеми способами старался избегать любых разговоров на эту тему. Для себя юноша сделал вывод о том, что от постоянного затворничества у приятеля малость "поехала крыша", в результате чего произошло обострение параноидальных наклонностей его и без того тяжелого характера.
   И теперь Мудрый Квакх без дополнительных уговоров и понуканий просит Феллада стать посредником. Чудеса, да и только. Юноша посмотрел на своего водяного друга и сразу же понял по его поникшему внешнему виду, с каким трудом тому удалось перебороть свою взлелеянную за многие века ненависть к Деревьям. Паршивое настроение самолюбивого лягуха усугублялось еще и тем, что он не мог сам на прямую выйти на контакт с ними и был вынужден обратиться за помощью к третьему лицу. Пусть это третье лицо - его единственный и самый закадычный друг, если не считать, Зильды, которую, нужно отметить, хозяин Мутного озера терпел лишь из уважения к Фелладу.
   "Интересно, - подумал молодой человек, упустив из виду тот факт, что всякая его мысль доступна собеседнику, - какая архиважная причина заставила этого закоренелого древоненавистника опуститься до общения с братьями-Деревьями?"
   - В свое время узнаешь, - ответил "древоненавистник", а юноша с досадой отметил, что в очередной раз потерял контроль над своим сознанием и вполне мог бы пропустить еще один ментальный оперкот. - Пока все, что мне нужно, это как можно быстрее вступить в контакт с вашими сомнительными благодетелями.
   Феллад отметил для себя, что даже насущная необходимость отправиться на поклон к Деревьям не отвратила его друга от предвзятого отношения к расе разумных растений. Однако эти мысли не были услышаны лягухом, поскольку юноше удалось очень быстро отойти от эмоционального шока, вызванного неожиданной просьбой приятеля, и полностью взять под контроль собственное сознание. Своими феноменальными способностями к концентрации Феллад был обязан исключительно педагогическому таланту Мудрого Квакха и его садистскому методу ментальных затрещин. Подобных подлых ударов за время знакомства с лягухом он получил превеликое множество, но вовсе не был в обиде на своего учителя, поскольку лишь благодаря приобретенным способностям предельно дисциплинировать свое мышление ему без особого труда удалось получить высшие баллы по всем экзаменационным дисциплинам. К тому же довольно частые потрясения подобного рода и необходимость поиска путей экстренной защиты от них стали причиной резкого повышения активности головного мозга юноши, а это в свою очередь привело к появлению у него некоторых паранормальных способностей, не свойственных прочим представителям вида гомо сапиенс. Например, находясь в воде, он мог задерживать дыхание на сколь угодно долгое время. Каким образом ему удавалось многократно регенерировать кислород в своих легких из отработанной углекислоты, Феллад и сам не мог бы объяснить, но факт остается фактом. Кроме того, он мог без помощи Деревьев телепортировать свое тело, правда, пока на короткие расстояния, ограниченные несколькими десятками метров, но со временем он рассчитывал развить эту способность своего организма так, чтобы попадать самостоятельно в любую точку планеты. Здесь необходимо отметить, что умения телепортировать было у него лишь в зачаточном состоянии, и свободно манипулировать этой своей способностью Феллад пока не умел. Иными словами, иногда он мог переносить себя, но чаще был не в состоянии это проделать. Почему так происходило, он не знал.
   Со свойственной всякому незрелому существу беспечностью Феллад никогда особенно не зацикливался на странностях своего организма и вовсе не делал из них тайны. Однако его соплеменники не увидели в этих "фокусах" совершенно никакой пользы. Лишь Деревья подвергли его всестороннему изучению и, убедившись, что юноша не представляет никакой опасности для окружающих, оставили Феллада в покое.
   - Ладно, не кипятись, - обезоруживающе улыбнулся юноша, - организую тебе встречу с Деревьями. С меня не убудет, а другу - радость.
   - Не радость, а вынужденная необходимость, - поправил приятеля лягух.
   - В таком случае, поднимай побыстрее свою задницу и отправляемся к ближайшему Дереву.
   - Погодь, паря, мне не нужно ближайшее, ты меня сведи с самым главным из всех деревьев - не по чину уважаемому Квакху на старости лет преодолевать бюрократические препоны и бегать по инстанциям.
   Феллад хоть и не все понял из заковыристой фразы своего товарища, но общий смысл ее он вполне уловил. Много раз юноша пытался объяснить этому ограниченному индивидуалисту, что Деревья вовсе не являются сообществом или группой мыслящих индивидуумов, по своей сути это единое мыслящее существо планетарного масштаба, а также то, что, общаясь с любым из Деревьев, ты общаешься со всеми Деревьями одновременно. Почему-то в эту нехитрую тонкость никак не мог вникнуть Мудрый Квакх, несмотря на всю свою мудрость. На этот раз Фелл ничего не стал объяснять другу, он лишь кивнул головой и, стараясь изо всех сил сохранить серьезное выражение на лице, уверенно ответил:
   - Разумеется, ты будешь общаться с самым главным и важным из Деревьев.
   После этих его слов друзья встали со своих насиженных мест и дружно потопали к кромке леса, расположенной в полукилометре от Мутного озера. При этом Квакх смешно раскорячивал и высоко поднимал свои ноги, дабы ненароком не зацепиться за какую-нибудь корягу ластами и, упаси Боже, не свернуть себе шею.

* * *

   Немного не дойдя до леса, лягух окончательно сник. Убедительные доводы напарника о том, что его другу нечего опасаться, мол, всякая тварь, рискнувшая распахнуть пасть на Квакха, будет иметь дело с ним - Фелладом настроения озерному обитателю не прибавили, поскольку тот меньше всего опасался нападения какой-либо хищной зверюги. Наконец хозяину Мутного озера надоела хвастливая трескотня товарища, и он попросил его в довольно грубой форме "заткнуть фонтан красноречия".
   - Видишь ли Фелл, - пояснил Квакх, - у меня агорафобия или боязнь открытого пространства - поживи с мое практически в полной темноте и одиночестве, не такое заработаешь.
   Феллад понимающе кивнул головой но "фонтан не заткнул", а пользы ради - дабы хоть как-то отвлечь друга от нехороших мыслей, в очередной раз попытался выведать у того, каким образом ему удается вполне сносно ориентироваться в кромешной тьме и даже добывать себе пропитание. Как обычно, в ответ на свой вопрос он получил абракадабру из маловразумительных терминов: "кожное зрение", "ментальная локация", "распространение сигнала в коллоидных средах" и прочей наукообразной белиберды. Пространная лекция разумного земноводного ничуть не продвинула юношу по пути понимания сути явления, зато лягуха она здорово отвлекла от всех его реальных и мнимых фобий. Под тенистый полог леса Квакх вошел, увлеченно размахивая верхними конечностями и осыпая Феллада сложнейшими мыслеобразами, забыв напрочь о существовании такого серьезного заболевания как агорафобия.
   - ... а рыба, она дура - сама лезет в пасть, ты ее только помани, поэтому мне не нужно даже отвлекаться от своих научных изысканий для того, чтобы обеспечить себе нескончаемый праздник живота. - Подытожил Мудрый Квакх, едва не врезавшись лбом в покрытый шершавой корой ствол Дерева, к которому его привел Феллад.
   - Вот мы и пришли. - Юноша раздвинул руки, будто собирался обхватить ими толстенный ствол, затем, указав на выступающее из-под земли узловатое корневище, обратился к лягуху. - Ты присядь пока, на тот корешок, а мне необходимо пообщаться с древесным братом.
   Квакх последовал совету друга и присел на гладкий и огромный как освобожденный от плоти череп зубра корневой узел, продолжая сохранять при этом напряженную позу. Феллад тем временем закрыл глаза, постарался максимально сосредоточиться и направил мысленный посыл, обращенный к коллективному разуму братьев Деревьев. Ответ не заставил себя долго ждать. Как обычно в подобных случаях, на юношу накатила теплая волна благожелательности и спокойствия, а сам он будто оказался окруженным уютным синеватым маревом, непроницаемым ни для какого физического воздействия. Это означало, что человек, обратившийся к Деревьям, взят полностью под их защиту и может спокойно общаться, не опасаясь, что в это время какая-либо прожорливая тварь слопает его бренную оболочку, оставленную без присмотра хозяина. Затем в голове Феллада раздался приятный бархатный баритон:
   - Мы рады приветствовать тебя, Феллад! Рассказывай, за какой надобностью ты обратился к нам в этот раз?
   Молодой человек с молоком матери впитал любовь и уважение к братьям-Деревьям, он прекрасно понимал, что без их помощи жизнь всех людей была бы не столь вольготной, скорее попросту невыносимой, но каждый раз его неприятно раздражала их манера общения: "Привет... Что нужно?.. До свидания...". Конечно же, он понимал, что супермозг планетарного масштаба в это самое время вполне может общаться с сотнями тысяч, а может быть, и с миллионами его соплеменников, поэтому разводить тары-бары и задушевные беседы со всеми подряд у него попросту нет времени. Однако подобная утилитарность, рационализм и отсутствие душевной теплоты в процессе общения с людьми, несмотря на излучаемый Деревьями ментальный поток благожелательности, всегда вызывали у Феллада неприятное чувство, будто они относятся к человечеству с долей высокомерия и снобизма. Очень часто молодой человек ругал себя за столь крамольные мысли, но ничего с этим поделать не мог. Вот и на этот раз, преодолевая некоторое раздражение, Феллад постарался изложить суть дела как можно доходчивее и по возможности в краткой форме:
   - У меня очень важное дело, уважаемые братья. Некто Квакх - обитатель Мутного озера желает немедленно пообщаться с вами.
   Сразу же после этих слов что-то вокруг неуловимо поменялось. Лишь через пару мгновений Феллад осознал, что ментальный поток, излучаемый Деревьями, резко изменил свою структуру. Теперь он был откровенно удивленным.
   - Мудрый Квакх желает вступить с нами в контакт? - В мысленном посыле Деревьев ощущалось нескрываемое замешательство, граничащее с полной растерянностью.
   Феллад с удивлением и некоторым удовлетворением отметил этот факт - на его памяти Деревья впервые вели себя подобным образом. Во всяком случае, он никогда не слышал, чтобы они кого-либо переспрашивали по поводу очевидных истин. Ну пришел к ним на встречу сам Мудрый Квакх, ну просит аудиенции через друга. Что же в этом такого неожиданного и экстраординарного? Конечно, жить бок о бок многие тысячелетия и ни разу не заглянуть друг к другу на огонек - это не очень-то по-соседски, но рано или поздно все случается в первый раз, и нужно всегда быть к этому готовым. Может быть, этот первый визит станет началом большой взаимовыгодной дружбы Деревьев, разумных земноводных (правда в единственном числе) и людей. А что? Как любит говаривать хозяин Мутного озера: "Чем черт не шутит, когда Бог спит?"
   - Совершенно верно, - кивнул головой юноша. - Мудрый Квакх желает поделиться с вами какой-то информацией. Только здесь имеется небольшая загвоздка... - Замялся Феллад.
   - Какая?
   - Видите ли, братья-Деревья, лягух никак не может понять, что вы есть не множество отдельных личностей, а единое разумное существо. Поэтому он желает общаться только с самым главным из вас.
   - Понятно, Феллад, разум закоренелого индивидуалиста ограничен рамками эгоцентрического восприятия действительности, поэтому ни при каких обстоятельствах не желает покинуть пределы обжитого за многие тысячелетия мирка. Что ты предлагаешь для решения данной проблемы?
   - Я так понимаю, что вывести Квакха из состояния эгоцентрического коллапса в данный момент невозможно. - Покраснел от удовольствия юноша, так как, обычно коллективный разум братьев Деревьев требует недостающих данных, а потом выдает ответы на различные вопросы. Сегодня все иначе - сами Деревья спрашивают у него - двадцатидвухлетнего юнца совета. Широкую грудь Феллада едва не разорвало от распирающего чувства гордости за себя, любимого. С трудом сдерживая эмоции, он продолжил: - Поэтому и не следует его разубеждать. Достаточно переместить нас к подножию одного из самых рослых представителей вашего племени и во время беседы с ним разговаривать от первого лица единственного числа: мол, не "мы", а "я".
   - Хорошо, - согласились Деревья, - мы создаем портал.
   Возвращение к реальности для Феллада было как обычно легкой и приятной процедурой. Встряхнув головой, чтобы окончательно прийти в себя и, посмотрев на сидящего на прежнем месте лягуха, бодрым голосом обратился к товарищу:
   - Все схвачено, Мудрый Квакх, сейчас нас перенесут к подножию самого главного Дерева. Там ты с ним и сможешь пообщаться вволю.
   Как бы в ответ на слова юноши на расстоянии нескольких метров начало сгущаться сиреневое облачко. При его появлении Феллад, для которого врата в канал гиперпространственного перехода были явлением привычным, даже бровью не повел. Что же касается реакции обитателя водных глубин, она оказалась вполне предсказуемой. Лягух, ни разу в жизни не сталкивавшийся с подобными явлениями, резко подскочил со своего места и со всех ног кинулся к облаку, чтобы, по его собственному выражению, хорошенько рассмотреть все стадии его трансформации.
   - Смотри, да только не сунь туда нос раньше времени, - ухмыляясь, познавательному задору лупоглазого естествоиспытателя, покровительственно проворчал Феллад.
   На что тут же услышал очередной вопрос:
   - А что может случиться в этом случае?
   - А то, что любопытный нос отправится в одну точку пространства, а все остальное - в другую.
   - У лягухов носов не бывает, - съехидничал Квакх.
   - В таком случае, смело запихивай туда свою чересчур умную голову и подобные глупые вопросы в ней никогда больше не возникнут.
   Пока друзья упражнялись в остроумии, облако окончательно материализовалось и приобрело форму четко очерченного овала трехметровой высоты и полутораметровой ширины, внутри которого клубилась и переливалась всеми оттенками фиолетового некая субстанция. Со стороны все это напоминало налитую в ведро сиреневую краску, в которую добавили изрядное количество темно-фиолетового колера и очень медленно вручную начали перемешивать полученную массу.
   - Теперь можно, - доложил Феллад. - Шагай прямо и ничего не бойся - сам просил встречи с главным Деревом.
   С явной опаской Квакх погрузил в фиолетовую субстанцию, а затем вновь извлек оттуда одну из своих передних конечностей. Лишь убедившись собственными глазами в том, что с его рукой ничего дурного не случилось, с решимостью загнанного в угол крысоида, готового до смерти закусать любого, даже самого опасного хищника, он бросился навстречу неизвестности. Вслед за ним, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться, тут же проследовал Феллад.

* * *

   - Вот это совсем другое дело! - немного оклемавшись, воскликнул Квакх - А ты - "отведу к ближайшему Дереву". Глянь, какой красавец - верхушка кроны едва до облаков не достает. С таким и общаться приятно - невооруженным глазом видать - солидный и вполне компетентный индивид.
   Феллад также как и его приятель стоял у корней древесного гиганта, задрав голову и пытаясь разглядеть, что творится хотя бы на первом ярусе его внушительной кроны, располагавшейся метрах в пятидесяти от поверхности земли. Братья-Деревья расстарались на славу - о существовании таких сверхгигантов ни один из его соплеменников даже и не подозревал. Метров двести-двести пятьдесят в высоту, а то и все триста.
   - Значит, ты вполне удовлетворен? - спросил он привередливого лягуха.
   - Нет слов, Фелл, таких высоченных на берегах Мутного озера на моей памяти никогда не произрастало! - восторженно отозвалось разумное земноводное. - С этим парнем я готов разговаривать о чем угодно.
   - В таком случае приготовься вступить в контакт. Ты лучше сядь, иначе с непривычки грохнешься и свернешь себе шею.
   После того, как Квакх занял место на одном из змееподобных корневищ выглядывающих из-под земли в предостаточном количестве, юноша вновь мысленно воззвал к Деревьям...
   На сей раз, перед его внутренним взором было две пылающие сферы. Если быть точным, Феллад сам был тем пространством, внутри которого происходила встреча коллективного разума Деревьев с индивидуальным интеллектом озерного обитателя. Виртуальная сущность Деревьев имела оранжевый цвет, она была поистине огромна. Излучающее холодное голубоватое свечение сознание лягуха выглядело в сравнении с этим гигантом самой маленькой планетой солнечной системы рядом с ее необъятным светилом. Однако по интенсивности сияния голубая сфера обитателя водных глубин намного превосходила свечение оранжевого шара. Сам Феллад не был представлен в этом объеме никаким светящимся объектом, поэтому принимать участия в разговоре возможности не имел. Впрочем, такова незавидная доля всякого посредника - быть безмолвным статистом, обеспечивающим проведение важных переговоров, насколько важных, Феллад понял, буквально с первых фраз участников встречи на высшем уровне.
   Все обошлось без обычного дипломатического словоблудия. Для начала высокие переговаривающиеся стороны обменялись сухими приветствиями, а также пожеланиями здоровья и дальнейшего процветания. После этого оранжевый шар со свойственной Деревьям прямотой, граничащей с бесцеремонностью, обратился к лягуху:
   - Не соблаговолит ли Мудрый Квакх ответить, какая нужда заставила его обратиться за помощью к моему племени?
   Хозяин Мутного озера и сам не был настроен на отвлеченный диалог о погоде, рыбалке, перспективах на урожай мидий и прочей ерунде, именуемой светской беседой. Без всяких обиняков он взял быка за рога и принялся излагать суть проблемы:
   - Видишь ли уважаемый... э...
   - Древ. - Представился оранжевый шар. - Называй меня Древом.
   - Хорошо, уважаемый Древ, в тиши непроницаемых для солнечного света глубин своей водной обители я занимаюсь некоторыми научными изысканиями... э... по большей части абстрактного свойства, то есть не имеющих прикладного значения. Например, меня постоянно мучает один деликатный вопрос: "Почему деревьев и людей в этом мире существует превеликое множество, а разумных лягухов всего-то раз-два и обчелся?", если быть точным, весь мой народ представлен в единственном экземпляре...
   - Все это легко объяснимо, - прервал собеседника Древ. - Инстинкт продолжения рода - свойство всякого живого организма, если тебе нужно...
   - Подожди, Древ, если ты думаешь, что я пришел к тебе просить, чтобы ты помог мне создать парную особь моего вида, ты глубоко ошибаешься. Мои возможности позволяют мне получить миллионы таких как я лягухов путем клонирования или, как вы называете: способом вегетативного размножения. Однако существует фактор, лимитирующий бесконтрольную репродукцию и распространение по всей планете особей моего вида. Дело в том, что я и мне подобные могут обитать только в водоеме, который люди называют Мутным озером и ни в каком другом, А места там хватает всего на одного единственного лягуха. И причина здесь вовсе не в том, что в озере мало места для многих, просто ни я, ни клонированный субъект не сможем жить бок о бок. Интерференционные наложения наших ментальных полей делают такое сосуществование в принципе невозможным. Впрочем, раскрою небольшой секрет. Мы лягухи - такие же смертные, как люди, деревья и остальные живые существа в этом мире, когда наступает пора отправляться на покой, из куска собственной плоти мы выращиваем преемника, передаем ему все накопленные знания и освобождаем место новому хозяину.
   - Весьма интересно! - Оранжевый шар, занимавший и без того никак не меньше трети виртуального пространственного объема сознания Феллада, увеличился в диаметре едва ли не на половину, что, по всей видимости, означало степень крайнего удивления. - А мы считали тебя практически бессмертным существом, весьма уникальным в своем роде.
   - Извини, уважаемый Древ, за то, что я вынужден развеять твои иллюзии по поводу моего бессмертия, но факт остается фактом - мы лягухи смертны. Однако все это я рассказал тебе вовсе не ради праздной болтовни. После того, как до моего сознания дошла истина, что существование на Земле стабильного сообщества моих соплеменников в принципе невозможно, я задался следующим вопросом: "Откуда вообще мог появиться такой биологический феномен - а точнее нонсенс - как я?". Согласись, одна единственная особь не способна пройти бесконечно длинный путь эволюционного процесса. Если бы причиной появления моего вида являлась эволюция, таких как я было бы на планете величайшее множество, вполне возможно, что лягухи а не люди стали бы доминирующей формой разумной жизни. Прошу прощения, глубокоуважаемый Древ, я имел в виду разумной жизни животного происхождения.
   - Ничего, я ничуть не обиделся на тебя, - ответил Древ. - Тем более, у нас есть довольно веские основания, что именно люди в этом мире стали первыми носителями разума. Мало того, появление всех прочих разумных существ обусловлено факторами, связанными с непонятной для нас деятельностью их далеких предков.
   - В своих исследованиях, дорогой коллега, я пришел к точно таким же выводам. - Голубой шар, оставаясь в прежнем объеме, значительно увеличил интенсивность своего свечения, что, по всей видимости, означало крайнюю степень душевного волнения разумного земноводного. - Разработанный мною метод темпоральной трансгрессии позволил мне заглянуть в далекое прошлое. Результаты потрясающие, но очень многое мне непонятно. Если с твоей стороны, Древ, не будет возражений, я мог бы продемонстрировать нечто весьма интересное.
   - Будь любезен, уважаемый коллега.

* * *

   После произнесенной Древом фразы пространственный объем, в котором находились два светящихся шара, начал постепенно таять перед внутренним взором юноши, а сам он ощутил себя в мягком кресле колесного транспортного средства, мчащегося с бешеной скоростью по асфальтовому шоссе. Сознание Феллада будто разделилось на две половинки. Одна его часть удивленно и непонимающе взирала на все происходящее вокруг, для другой не было тайной значение загадочных терминов: "колесо", "асфальт", "автомобиль", "шоссе", "спидометр" и "сто двадцать километров в час". Особенно развеселило первую половинку сознания юноши забавное слово "баранка". Кроме того, он понимал, что в данный момент его разум заключен в человеческое тело мужского пола тридцати пяти лет от роду и что имя этого человека Андрей Смирнов. Противоестественное ощущение раздвоения личности приводило к тому, что, с одной стороны, Феллад знал все об этом человеке, будто прожил в теле Андрея Смирнова все его тридцать пять лет, а с другой - для юноши в этом мире абсолютно все было ново и весьма необычно. Феллад мог бы многое порассказать об этом человеке: о его социальном статусе, многочисленных любовных интрижках, запутанных отношениях с партнерами по бизнесу, и в то же самое время искренне удивляться своему знанию и недоумевать по поводу жизни, которую тот вел. Все-таки справедливым будет отметить, так жило подавляющее большинство разумных обитателей этого загадочного мира и не находило в этом ничего странного.
   "Как же болит башка, - подумал Андрей, резко притормаживая, чтобы не въехать в широкую корму следующего впереди БМВ. - Нужно все-таки было объехать столицу по кольцевой. Черт меня дернул вырулить на Вернадского - того и гляди, движение остановится, тогда пиши, пропало - переговоры с субподрядчиками придется откладывать на завтра. Угораздило меня перебрать на вчерашнем банкете. Ох уж мне эти абхазы со своими кавказскими замашками - попробуй, выйди из-за стола не нализавшись как следует".
   Оно бы все ничего, если бы сегодня ему не нужно было везти своих в аэропорт Домодедово - приспичило Ленке на малую родину в Анапу рвануть - детишек показать бабушке с дедушкой, на теплом песочке поваляться, в море поплавать, а ему теперь отдувайся по тридцатиградусной московской жаре. Хотя не все так плохо - лучше жена к своей мамочке, чем теща в гости к зятю. К тому же, впереди целый месяц холостяцкой жизни и прожить его следует так, чтобы потом не было обидно за бесцельно потерянные мгновения долгожданной свободы. Если бы еще кондиционер час назад не вышел из строя, можно было бы вполне плюнуть на головную боль и предаться смакованию будущих встреч с развратными, ну очень развратными дамами и приятными собутыльниками. Придется немного отложить эти радостные встречи, поскольку после работы нужно не забыть заехать в мастерскую, пусть Николай Афанасьевич посмотрит, что там с этим проклятым климат контролем. Андрей ласково провел рукой по бархатистой коже пассажирского кресла своего новенького престижного и весьма не дешевого Вольво.
   Самые худшие предчувствия Андрея оправдались на все сто. Немного не доезжая до станции метро Юго-Западная, движущаяся к центру Москвы бесконечная вереница автомобилей остановилась как вкопанная. Проклиная все на свете последними словами, одуревшие от жары, ядовитых выхлопов и полной безысходности водители с тоской смотрели на длиннющий ряд плотно прижатых друг к другу автомобилей. Именно полная безысходность, когда ты оказываешься в пробке, угнетает больше всего. Осознание того, что в данный момент от тебя ничего не зависит, что твое драгоценное время находится целиком и полностью в руках какого-нибудь сержанта гаишника и от умения того разгрести кучи железа на колесах, скопившиеся на этом злосчастном перекрестке. А тот как назло вовсе не торопится разгребать эту кучу - изображает бурную деятельность, при этом совершенно не скрывает от народа будто нарисованную на усатой физиономии издевательскую ухмылочку, мол, посидите, помучайтесь, а я в отместку за свои пять с половиной тыщ в месяц хоть немного покуражусь над этими богатеями.
   Полтора часа терпеливого ожидания и беспрерывных забегов на микроскопические дистанции, свели все далеко идущие планы Андрея на нет. Он так и просидел все это время, судорожно сжимая баранку и стараясь удержать впереди плетущуюся тачку на расстоянии спичечного коробка, чтобы, упаси Господи, какой шустрый супостат не вклинился между автомобилями и не отсрочил долгожданную свободу на пару мгновений. Наконец ценой гибели энного количества нервных клеток головного мозга, изрядно подскочившего артериального давления и увеличения концентрации сахара в крови ему все-таки удалось заполучить вожделенную свободу.
   Андрей врубил прямую передачу и уже собирался посильнее надавить на педаль акселератора, чтобы с ветерком проскочить расстояние между станциями метро Юго-Западной и Университетской, как под капотом что-то пронзительно завыло, затем раздался душераздирающий скрежет. Могучий автомобиль, прокатив по инерции пару десятков метров, ни с того ни с сего замер посреди широкого проспекта, будто вкопанный. Как назло водитель следующего сзади Опеля не успел отреагировать на резкую остановку впереди идущего транспортного средства со всеми вытекающими последствиями. Сопоставимый по мощности с ударом боксерской перчатки тяжеловеса удар подушек безопасности в лицо и по ушам едва не отправил Андрея в нокаут. Однако потрясение, полученное по причине того, что из-за какого-то невнимательного раздолбая его совершенно новый автомобиль, может быть, окончательно изуродован и больше не пригоден к дальнейшей эксплуатации, заставило его в самом экстренном порядке покинуть салон своей обожаемой "ласточки".
   Выскочив на проезжую часть, молодой человек уже направился, было, к Опелю, как буквально в десятке сантиметров от него будто глыба сверкающего в солнечных лучах антрацита с ревом промчался могучий Лендровер. Автомобиль катил по странной извилистой траектории, будто им управлял в дымину пьяный водила. Чудом избежав столкновения с Андреем, внедорожник проехал с десяток метров и резко вильнул вправо. После чего, не сбавляя скорости, вмазался в толпу зевак, скопившуюся на тротуаре и лишь после этого остановился.
   Что тут началось. Испуганные вопли людей, вой автомобильных клаксонов, крики и стоны раненых. Однако после этого все, отпущенные на сегодняшний день несчастья не закончились. Позади Андрея раздался страшный треск и визг раздираемого и сминаемого в гармошку металла. Обернувшись, он увидел, что на злополучный Опель, разворотивший заднюю часть его автомобиля, наехала груженая фура и буквально погребла под собой машину вместе с ее владельцем. Андрей с ужасом наблюдал, как из-под колеса грузовика высунулась человеческая рука, принадлежащая водителю раздавленного в лепешку Опеля, конвульсивно задергалась и вскоре обмякла.
   "Кажется, готов", - как-то отстранено подумал Андрей.
   На его глазах впервые умер человек и не просто умер, а был буквально раздавлен и похоронен под грудой искореженного металла. Молодой человек поднял глаза и увидел в кабине фуры бледное как мел лицо шофера. Он хотел подойти к водительской кабине, чтобы узнать, что стало причиной столь ужасной аварии, но не успел, еще один внедорожник на приличной скорости врезался на этот раз в осветительный столб. Удар был настолько мощным, что железобетонная конструкция надломилась, будто сухая веточка, и с грохотом упала на крышу автомобиля.
   И тут со всех сторон начали раздаваться удары металла о металл. Мчащиеся по улице автомобили понесло друг на друга, они выскакивали на тротуары и беспощадно давили прохожих, таранили осветительные столбы, сносили рекламные щиты. Складывалось впечатление, что все автомобили вышли из-под контроля своих владельцев и теперь творят, что хотят.
   "Может быть, это тот самый бунт машин, о котором так долго талдычили писатели-фантасты и авторы апокалипсических кинобоевиков? - подумал Андрей и тут же отмел эту мысль как несостоятельную: - Не может быть - скорее массовая катастрофа, какие на скоростных автомагистралях Европы случаются не так уж и редко".
   Тем временем грохот сталкивающихся между собой автомобилей как-то сам по себе утих. Зато отчетливее стали слышны крики пострадавших. Андрей внимательно осмотрелся вокруг и с удивлением отметил, что проспект Вернадского в данный момент напоминает скорее поле битвы фантастических роботов, нежели обычную московскую улицу. Тут и там высились горы смятого автомобильного железа, которые образовались в результате активного наезда транспортных средств друг на друга. Десяткам, а может быть, и сотням зажатых в своих автомобилях людей требовалась экстренная помощь. Первой реакцией Андрея было желание тут же сообщить в милицию о том, что здесь случилось, и он по привычке полез в карман за мобильным телефоном. Однако, не обнаружив искомый прибор на привычном месте, вспомнил, что после разговора с женой, в котором она сообщила ему о том, что их самолет благополучно приземлился в Анапе, положил телефон на сиденье пассажирского кресла и, как водится, забыл о его существовании. Он бросился к водительской двери своей машины и попытался распахнуть ее, но случилось что-то вовсе невообразимое. Хромированная ручка запорного устройства при самом легком усилии вывалилась наружу вместе с замком и прочими деталями, а на этом месте образовалась рваная дыра с неровными краями. Не веря глазам своим, Андрей наклонился к образовавшемуся отверстию и с удивлением обнаружил, что дверца новенького автомобиля, изготовленная из оцинкованного листа хваленой шведской стали толщиной около миллиметра, начала рассыпаться прямо на глазах по причине банальной коррозии металла. Именно коррозии, поскольку по непонятной причине защищенный надежной цинковой пленкой от любого отрицательного воздействия окружающей среды металл очень быстро превращался в бурый порошок. Пока молодой человек наблюдал за этими странными трансформациями, из кабины большегрузной Татры, похоронившей под собой Опель вместе с водителем, выскочил молодой белобрысый парень и, выпучив глаза, заорал благим матом, обращаясь непонятно к кому:
   - Не виноват я!.. Педаль тормоза провалилась... сука! Я не хотел!..
   - Заткни пасть! - рявкнул Андрей. - Иди-ка лучше сюда и посмотри, что творится!
   Подчиняясь уверенному голосу незнакомца, парень быстро подбежал к дверце его автомобиля и, уставившись своими водянистыми глазами на все увеличивающуюся дыру, почесал затылок и озадаченно пробормотал:
   - Екарный бабай, это чё ж деется?!
   - А теперь посмотри на это! - сказал Андрей и смачно плюнул на капот своей "ласточки".
   Источая смрадную вонь, жидкость зашкворчала и вспенилась, будто попала на поверхность раскаленного утюга. Металл оказался очень горячим, и безоблачная погода вкупе с жарким июльским солнцем тут были абсолютно не при чем, поскольку в средней полосе России никакие солнечные лучи не в состоянии разогреть металл выше температуры кипения воды.
   - Вот же падла, щас краска начнет пузыриться! - Только и смог произнести доведенный до крайнего состояния очумелости дальнобойщик.
   - При чем тут краска! - закричал на паренька Андрей. - Железо окисляется с охренительной скоростью, если это происходит со всеми автомобилями, через минуту-другую по проспекту Вернадского потечет река бензина вперемешку с соляркой и маслом.
   - Неужели американцы применили против нас какое-то новое оружие? - Бережно потирая ладонь, обожженную о горячую дверь своего автомобиля, выдвинул предположение вылезший из старинной "Волги" пожилой мужчина интеллигентной наружности.
   - Американцы или еще кто-нибудь, неважно, - ответил Андрей и, напрягая изо всех сил легкие, заорал: - Люди, сейчас из поврежденных бензобаков начнет вытекать автомобильное топливо. Всем, кто способен передвигаться самостоятельно, срочно покинуть проезжую часть и тротуары! Прячьтесь во дворах прилегающих зданий! Еще раз повторяю: забирайте раненых и без паники уходите во дворы, скоро здесь начнется настоящий ад!
   Но люди не слушали предупреждающих выкриков какого-то чудаковатого мужчины, выскочившего из покореженного автомобиля марки Вольво. Похоже, парень из-за потери своей весьма дорогостоящей иномарки, немного тронулся рассудком, поэтому несет всякую околесицу. Толпа выстроилась вдоль проезжей части и возбужденно гудела. Кое-кто из смельчаков пытался оказать помощь зажатым в своих транспортных средствах водителям, однако, коснувшись руками раскаленного металла, тут же отказывались от этой затеи. Несчастные какое-то время оглашали улицу громкими мольбами о помощи и невыносимыми криками боли, но очень недолго, повсюду начал распространяться удушливый запах горелого пластика и поджаривающейся заживо человеческой плоти.
   Наконец изрядно проржавевшие корпуса автомобилей начали разваливаться прямо на глазах испуганной толпы. Из потерявших герметичность бензобаков на асфальт хлынули сотни литров бензина, дизельного топлива, а также моторного и трансмиссионного масел. Однако загорелось все это не сразу, а только после того, как взорвался баллон с пропаном, установленный на одном из автомобилей. В мгновение ока широкая московская улица превратилась в огненную реку. Языки пламени вздымались выше крыш окрестных многоэтажек, заживо сжигая многочисленные толпы зевак, не успевших толком оценить степень надвигающейся опасности.
   В это время Андрей Смирнов в компании белобрысого дальнобойщика, интеллигентного вида старикана и нескольких девиц, поддавшихся на уговоры молодого человека убраться куда подальше с проезжей части, стояли во внутреннем дворике одного из домов и со страхом прислушивались к душераздирающим крикам охваченных пламенем людей. Постепенно двор начал заполняться испуганными жителями заполыхавшего как свечка дома, выходящего окнами на проспект Вернадского. Из их сумбурных реплик Андрей понял, что телевидение и радио вот как полчаса перестали работать, это также касалось всех видов телефонной связи. В большинстве своем люди пребывали в шоке. Кто-то матерился, на чем свет стоит, проклиная неизвестно кого и непонятно за что. Некоторые рыдали в голос, небезосновательно опасаясь за жизнь близких родственников. Кто-то громогласно требовал объяснить, что в данный момент происходит вокруг и, не получив вразумительного ответа, начинал еще больше распаляться.
   Неожиданно где-то на севере столицы ярко полыхнуло, земля под ногами заходила ходуном и, спустя некоторое время, до слуха испуганных людей донесся оглушительный грохот.
   - Кажется, реакторы Курчатовского института рванули, - с тоской в голосе констатировал старик. - Хвала Господу, что взрыв был не ядерный, а всего лишь тепловой, однако радиоактивное загрязнение местности все равно будет катастрофическим. Второй Чернобыль и прям в центре столицы. Да что там столица?! Если процесс имеет глобальный характер, скоро вся планета станет одним огромным Чернобылем.
   - Откуда знаешь, батя? - расширив от ужаса глаза и едва не заикаясь от волнения, спросил белобрысый.
   - Да все оттуда же, - с ехидцей в голосе ответил старик, - трудился в отрасли почитай полвека, пока на пенсию не упекли, а за это время успел порядком насмотреться на ядерные, термоядерные и прочие взрывы.
   - В таком случае, - обратился к нему Андрей, - не могли бы вы с точки зрения современной науки объяснить нам несмышленым, что сейчас творится вокруг.
   - Катастрофа, молодые люди, - трагическим голосом произнес бывший ядерщик. - По какой-то необъяснимой причине изменились физические параметры нашего пространственно-временного континуума таким образом, что железо в чистом виде не может существовать в условиях кислородной атмосферы. Иными словами, при контакте с кислородом воздуха и атмосферными парами воды любая сталь, даже нержавеющая очень быстро превращается в гидрат окиси железа, по-другому - в обыкновенную ржавчину как, например, этот зубной мост. - Он сплюнул себе под ноги лишенные металлической основы пластмассовые детали стоматологического протеза. Затем ощерился беззубым ртом и, заметно пришепетывая, сказал: - Все, теперь жевать нечем.
   - Как вы считаете, - задал следующий вопрос Андрей, сочувственно посмотрев на старика, только что лишившегося большей части зубов, - этот процесс распространяется лишь на территорию Москвы или все намного серьезнее?
   Незнакомец задумался на короткое время, будто прикидывал что-то в уме и, прокашлявшись от всепроникающей вони горящего бензина, ответил академическим тоном:
   - Современная наука не располагает данными о том, каким образом можно оказывать воздействие на физические константы нашей Вселенной, чтобы добиться практически мгновенного окисления железа. Мы можем лишь выдвигать гипотезы и делать теоретические умозаключения. Вполне вероятно, изменение мировых постоянных имеет вселенские масштабы, а может быть, какие-то умники запустили процесс только в пределах нашей планеты или в отдельно взятом регионе. Хотя, еще раз повторяю, мне не только не известно о существовании подобных устройств, я не могу даже чисто умозрительно предположить, на основании каких физических законов может функционировать такое устройство. Если установка, генерирующая пространственно временные возмущения или какие-то неведомые доселе излучения, находится на поверхности Земли, то этот феномен гарантированно имеет локальный характер, поскольку само это устройство не должно попадать под действие создаваемых им полей. Однако если гениальные безумцы догадались вывести установку на орбиту и облучать всю поверхность планеты...
   - Тогда этому миру полный писец, - закончил мысль Андрей.
   - Грубо, молодой человек, но, по сути, очень даже верно. Вообще-то, я не могу понять, почему мы с вами до сих пор живы, ведь железо суть основа нашей крови? Почему столь стремительные окислительные процессы еще не убили все живое вокруг? Впрочем, я не специалист и в биохимии ничего не понимаю, - грустно улыбнулся бывший физик-ядерщик, - После того, как утихнут пожары на улицах, я бы на вашем месте бежал со всех ног и как можно дальше от столицы. Если в самое ближайшее время Москве не будет оказана гуманитарная помощь, здесь начнется такое, чего мне не хотелось бы пережить за все блага земные и небесные.
   - А как же вы? - хлопая белесыми ресницами, спросил дальнобойщик.
   - Похоже, срок моей жизни подошел к своему логическому завершению, при моем больном сердце и старческой немощи мне далеко не уйти, к тому же, - он бросил многозначительный взгляд на остатки зубных протезов, - мне теперь нечем жевать, а у вас молодых есть реальный шанс уцелеть и возродить цивилизацию людей если не в прежнем виде, то хотя бы как-то по-другому. - С этими словами старик пожал руки своим новым знакомым и медленно побрел к одной из незанятых лавочек рядом с оборудованной во дворе дома детской площадкой.
   - Тебя как зовут-то, парень? - Спросил Андрей у бывшего дальнобойщика.
   - Василием меня кличут, - часто-часто заморгал глазами паренек.
   - А меня Андреем. У тебя кто-нибудь из родни имеется?
   - Никого, - отрицательно замотал головой Василий, - детдомовские мы.
   - В таком случае, Василий, если не возражаешь, пошли со мной - вдвоем все-таки веселее будет.
   - А куда пойдем-то?
   - В Анапу. Сегодня утром я отправил туда жену и детей. За полчаса до начала этого кошмара она мне сообщила по телефону, что самолет благополучно приземлился, что все живы и здоровы.
   - Ну что ж в Анапу, так в Анапу, - весело оскалился прокуренными до черноты зубами Василий. - Коль удастся, на море посмотрю - пять лет за баранкой, почти всю Европу исколесил, а море или какой океан ни разу не видел, только озеро Балатон, да и то из кабины своей Татры...
   Парочка вышла из-под арки выгоревшего до основания кирпичного дома на обезображенную до неузнаваемости проезжую часть, когда солнце уже клонилось к закату. Стальных остовов автомобилей уже не было, зато кругом валялись оплавленные и закопченные детали, изготовленные из цветных металлов, по всей видимости, не поддающихся столь быстрой коррозии как железо и его сплавы. Спустя пару минут прямо у них на глазах произошло обрушение одной из высотных башен. Впрочем, строение находилось на изрядном удалении, и его гибель ни коим образом не угрожала жизни и здоровью молодых людей. На всякий случай товарищи вооружились кусками латунных труб, найденных ими среди остатков автомобильного хлама.
   Москва повсюду горела, как горела два века назад во времена нашествия могучей армии Наполеона. Даже асфальт местами выгорел, местами стек по трубам ливневой канализации, обнажив щебенчатое основание дороги. Несмотря на то, что небо над столицей и ее окрестностями было затянуто непроницаемой дымкой, было отчетливо видно мрачное грибовидное облако, дамокловым мечом нависшее над северо-западной окраиной города в ожидании хотя бы какого-нибудь ветерка. Как только метеорологическая обстановка изменится, смертельно опасное облако начнет свое движение, чтобы в конце концов выпасть радиоактивным дождем на головы ничего не подозревающих людей и животных.
   Несмотря на то, что еще совсем недавно проспект Вернадского представлял один огромный пожар, немногочисленные пока кучки испуганных людей уже устремились прочь из города. Очень скоро начнется великий исход многомиллионного населения столицы, точнее тех, кому посчастливилось или, наоборот, не посчастливилось выжить после столь ужасных событий.
   Когда над миром воцарилась ночь, Андрею и Василию удалось выйти за границу кольцевой автодороги. Не сговариваясь, они свернули в стоящую в стороне от Киевского шоссе березовую рощицу. Без лишних слов перекусили копченой колбасой, запив ее минеральной водой из пластиковой бутылки (кое-какие продукты им удалось прихватить по дороге в одном магазинчике, брошенном хозяевами и наполовину разграбленном посетителями) и завалились спать прямо на разогретую солнцем землю.
   Василий тут же начал выводить носом замысловатые рулады. Андрей еще долго лежал с открытыми глазами, пялясь на тусклые из-за дыма пожаров звезды и беспокойно переворачиваясь с боку на бок. Он думал о жене, детях и о том, что очень правильно поступил, отправив их подальше от Москвы. Особенно он радовался тому факту, что самолет все-таки успел удачно приземлиться до начала катастрофы и не развалился в воздухе. Еще он мечтал о том счастливом мгновении, когда прижмет к сердцу свою красавицу Алену и двух малолетних балбесов Вована и Толяна...

* * *

   Неожиданно Феллад вновь ощутил себя пространственным объемом, в котором были заключены две сферы: огромная оранжевая и совсем маленькая голубая. Юноша был шокирован и полностью деморализован увиденным, ему очень хотелось тут же начать задавать вопросы, но, поскольку в данный момент он был всего лишь посредником, обеспечивающим встречу на высшем уровне, возможности что-либо спросить у него не было. Тем временем диалог между Деревьями и Мудрым Квакхом перешел в иную стадию.
   - Как тебе удалось получить эту запись? - уважительно спросил озерного жителя Древ.
   - Долго объяснять, коллега. В двух словах, мне удалось разработать методику темпоральных погружений в единое информационное поле. Сложнее всего оказалось вычленить, идентифицировать и расшифровать отпечаток психоматрицы человека, по имени Андрей Смирнов. Мне несказанно повезло, это был один из немногих, кому во время катастрофы удалось сохранить контроль над своим рассудком. Большинство психоматриц его соплеменников настолько размазаны, что все попытки использовать их для получения объективной информации не дали положительных результатов. Однако, уважаемый Древ, я продемонстрировал этот кусочек вовсе не ради хвастовства собственными успехами. События, произошедшие более восьми тысячелетий назад, могли бы иметь для нас исключительно познавательную ценность, если бы не одно обстоятельство... - Квакх выдержал драматическую паузу, затем вновь заговорил: - Сопоставив между собой полученные результаты, я пришел к выводу, что скоро, очень скоро над нашим миром нависнет весьма страшная угроза, не менее, а может быть, даже более серьезная, чем в те далекие времена. Но самое главное, источник грядущей опасности напрямую связан с тем, что случилось на Земле восемьдесят веков назад. - Огорошил слушателей хозяин Мутного озера и без дополнительных уговоров принялся объяснять Древу принципы своей методологии создания точных прогнозов на основании сравнительной корреляции случайных взаимозависимых событий.
   На этом этапе переговоров беседа Древа и Квакха перешла в область абстрактно-умозрительных построений и для Феллада потеряла всякий смысл. Какое-то время шары увлеченно обменивались многоэтажными формулами, рисуя прямо в воздухе математические символы. При этом они по очереди комментировали свои каракули столь мудреными терминами, о значении которых Феллад мог лишь догадываться, несмотря на то, что совсем недавно сдал экзамен по базовому курсу высшей математики и абстрактной физики и знания эти еще не успели выветриться из его головы. То, что в данный момент обсуждали Древ и Квакх, на самом деле не имело прямого отношения ни к высшей математике, ни к современной физике, скорее это был диалог двух философов, пытающихся сформулировать какие-то свои выводы общедоступным языком математических символов. От немыслимого умственного напряжения оранжевый шар сознания Деревьев распух до такой степени, что посреднику пришлось здорово поднапрячься, чтобы раздвинуть границы контролируемого им объема. Это свидетельствовало о том, что к заумной беседе с Квакхом подключались все новые и новые ячейки коллективного разума. В свою очередь интенсивность свечения ментальной сферы лягуха достигла своего апогея. Феллад начал уже побаиваться, что две сферы ненароком соприкоснутся. К чему способен привести подобный контакт, можно лишь гадать, но у Феллада откуда-то появились веские основания для серьезных опасений.
   К счастью беспокойство юноши оказалось напрасным. В какой-то момент все вернулось на круги своя: сознание Квакха перестало сиять как раскаленный до внутризвездных температур плазменный шар, а виртуальный образ коллективного разума Деревьев значительно потерял в объеме. Теперь у Феллада отпала необходимость с прежним усердием следить за тем, чтобы кто-либо из собеседников ненароком не выпал из контролируемого его сознанием пространства, и он вновь прислушался к разговору своих подопечных.
   - Значит, у нас в запасе от пяти до десяти лет. - Закончив свои математические упражнения, задумчиво пробормотал оранжевый шар.
   - Совершенно верно, - в тон ему ответил Квакх, - максимум - десять, минимум - пять.
   - Даже если в нашем запасе окажется не пять, а десять лет, это ничего не меняет - все равно этого срока катастрофически недостаточно. Мы не успеем подготовиться...
   - В таком случае прошу тебя, Древ, взглянуть вот на этот корреляционный график! - Громко воскликнул лягух, как Фелладу показалось с долей нескрываемого ехидства. Сразу после этих слов в воздухе появилось изображение предлагаемого к рассмотрению доказательства.
   Однако коллективный разум Деревьев совершенно не отреагировал на непочтительную реплику самонадеянного озерного анахорета. Оранжевый и голубой шары приблизились друг к другу на критическое расстояние и вновь перешли на свой "птичий язык", иными словами, начали в буквальном смысле извергать из себя искрометные формулы, светящиеся графики, пылающие самым немыслимым разноцветьем диаграммы, сопровождая все это мудреными формулировками.
   Наконец конструктивный диалог между шарами подошел к концу, после чего окончательно уменьшившийся в размерах Древ обратился к Квакху:
   - Из твоих расчетов получается, что ставку необходимо делать всего на одного человека.
   - Совершенно верно, уважаемый Древ. Если ты не согласен, давай еще раз все проверим.
   На что оранжевый шар немедленно ответил с нескрываемой симпатией в голосе:
   - Вовсе ни к чему снова перепроверять твои расчеты, они безупречны. Дело в том, что мне, как существу коллективному, трудно свыкнуться с мыслью, что всего лишь один слабый человек способен взять под контроль ситуацию и спасти этот мир от надвигающейся угрозы. Однако с цифрами и формулами не поспоришь.
   - Вот и славно. Программа подготовки Спасителя нами разработана. Объект полностью в твоем распоряжении и готов к дальнейшему курсу обучения. Поскольку этот человек весьма эмоционален, постарайся избавить его от излишних переживаний - прогнозируемые точки критических событий на графике за номером пятьсот тридцать семь. Засим разреши откланяться.

* * *

   К Мутному озеру друзья вернулись уже под вечер, поскольку диалог между Квакхом и Деревьями начался в два часа пополудни и занял более четырех часов. Устроившись на одном из прибрежных камней, приятели решили немного перекусить, Феллад - парочкой плодов, сорванных с одного из Деревьев, а Квакх - огромной безглазой рыбиной, которую весьма ловко извлек из мутных вод своего родного озера.
   - Значит ты не такой уж бессмертный, как о тебе говорят. - Отряхивая ладони от налипших на них кусочков мякоти, констатировал юноша.
   - Получается так. - Возвращая аккуратно обглоданный остов рыбины обратно в воду, мысленно ответил Квакх. - Но лет пятьсот до момента передачи знаний преемнику мне все-таки удастся протянуть.
   - Вот оно как! - удивленно воскликнул Феллад. - Значит ты долгожитель как Деревья. А сколько же тебе сейчас?
   - Всего-то сто двадцать - сущий пустячок для разумных лягухов.
   Затем человек вопросительно посмотрел на зеленокожего приятеля и как бы исподволь спросил:
   - Скажи, Квакх, какая опасность угрожает всем нам, и что ты думаешь о Деревьях после беседы с ними?
   Перед тем, как сформулировать ментальный посыл, хозяин Мутного озера немного помолчал, будто анализировал и систематизировал свои впечатления, полученные во время общения с коллективным интеллектом разумных Деревьев.
   - Видишь ли, Фелл, сегодня я наконец-таки осознал кое-что, доселе непостижимое для моего понимания. Раньше я никак не мог принять истину о том, что носителем высокоорганизованного интеллекта может быть не только отдельный представитель племени разумных существ. По своей сути Деревья - суть такое же одинокое создание, каким являюсь я. В этом отношении мы с ним родственные души. Я очень сожалею о том, что раньше не вступил в контакт с этим милым существом...
   - Милым существом?! - Удивленно воскликнул Феллад. - Значит, ты больше не считаешь, что Деревья представляют угрозу для моих соплеменников?
   - Чему ты так удивляешься? - Квакх сопроводил свой ответ мыслеобразом, означающим крайнюю степень недовольства неуважительным тоном собеседника. - На то и существуют убеждения, чтобы их менять. Сегодня утром я считал Деревьев существами, потенциально опасными, поскольку был уверен в том, что люди полностью зависимы от их доброй или злой воли. В процессе общения с коллективным разумом ваших древесных братьев я понял, что существует некая жесткая симбиотическая связь, обуславливающая взаимное процветание двух ваших видов. Если ее каким-то образом разрушить, в первую очередь пострадают не люди, а Деревья, ибо они, несмотря на все свое могущество, есть всего лишь средство, для ускорения продвижения человечества вверх по эволюционной лестнице. - Лягух замолчал, внимательно посмотрел на откровенно-озадаченную физиономию Феллада и, совсем по-человечески кивнув своей малоповоротливой головой, еще раз подтверждая собственные выводы. - Да, да, молодой человек, именно средством или инструментом, коим до того как появились деревья, были наука и техника.
   Те-ех-ни-и-ка-а, - со смаком растягивая звуки, будто пробовал незнакомое слово на вкус, произнес юноша. - Что за зверь? Никогда о таком не слыхивал. Наука - штука понятная, техника - нет.
   - Бестолковое млекопитающее! - оскалился в саркастической усмешке Квакх. - Не далее как четыре часа назад в твое сознание была внедрена психоматрица жителя Земли эпохи научно-технического прогресса. Ты прожил частицу его жизни и не вынес для себя ничего полезного!
   Хозяин Мутного озера тут же попытался отвесить "бестолковому млекопитающему" увесистую ментальную оплеуху. Но не тут-то было. Зная коварные повадки друга, Феллад успел установить на пути предназначавшегося ему энергетического сгустка некое подобие зеркала, к тому же ему удалось добавить к отраженному психосоматическому посылу изрядную толику собственной энергии. Ментальная затрещина в несколько усовершенствованном виде вернулась обратно к своему создателю и угодила тому прямо промеж глаз. Разумного лягуха буквально смело с насиженного камня, а когда его голова-тыква вновь появилась в поле зрения Феллада, молодой человек с нескрываемым удовлетворением отметил, что глаза Квакха собраны в кучку и адекватно воспринимать реальность его приятель пока еще не в состоянии.
   Горе-воспитатель взгромоздился на камушек и минут пять сидел молча, обхватив передними конечностями голову. Феллад прекрасно знал, каково в данный момент приходится бедолаге, поскольку за время знакомства с коварным обитателем водных глубин получал подобные оплеухи не один раз. Он даже хотел сказать лягуху что-нибудь успокаивающе-утешительное, но, испугавшись, что тот расценит его искреннюю заботу как неприкрытое издевательство и откровенное фарисейство, промолчал и стал дожидаться, когда тот окончательно придет в себя.
   Наконец Квакх немного оклемался. Массируя своими четырехпалыми лапами необъятное вместилище своего разума, он с уважением произнес:
   - Впервые тебе удалось оказать своему учителю достойный отпор. Еще немного и из тебя... Короче, так держать!
   Феллад вовсе не ожидал подобной реакции от своего пострадавшего приятеля. Юноша разинул от удивления рот и как-то невпопад промямлил:
   - Лягух, что ты там говорил по поводу научно-технического прогресса? - И, немного успокоившись, добавил: - Впредь, вместо того, чтобы посылать подлые подзатыльники, потрудись для начала доходчиво растолковать, что ты собираешься сообщить собеседнику.
   - Да брось ты обижаться Фелл! - Примирительно махнул лапой лягух. - Насчет этого самого научно-технического прогресса я и сам ничего толком не знаю. Могу догадываться, что в результате прогресса люди научились перемещаться в пространстве с помощью приспособлений, называемых автомобилями, строить каменные пещеры для различных нужд и дышать отравленным воздухом...
   - Еще они могли летать как птицы и переговариваться, находясь на изрядном удалении друг от друга, - добавил Феллад и неожиданно констатировал: - Потом случилось нечто, в результате чего человечество Земли утратило весь свой научно-технический прогресс.
   - Глупый человек, - проворчал Квакх. - Прогресс невозможно утратить, это не красивый камушек, найденный на берегу. Но в принципе, ты мыслишь в правильном направлении. Человечество не только утратило способность развивать науку и технику, оно потеряло контроль над всем, чего достигло ранее, в результате едва не деградировало до животного состояния. Скажу тебе по секрету о том, чего не знает никто из твоих соплеменников: аномальные зоны - дело рук предков современных людей. Да, да, вырвавшиеся на волю могучие силы, контролируемые ими, едва не уничтожили жизнь на всей планете и загадили ее до такой степени, что последствия воздействия этих сил в некоторых районах ощущаются до сих пор.
   Не может быть! - громко воскликнул юноша, да так, что гревшиеся на нежарком вечернем солнышке квакушки от греха подальше дружно попрыгали в воду. - Какие-то сказки ты мне рассказываешь. Чтобы в слабых руках людей оказалось нечто, способное уничтожить жизнь на целой планете?.. Извини, Квакх, сидя безвылазно в своем мутном озере, ты впал в полнейший маразм. Ты хотя бы представляешь, что такое земной шар?
   - Недалекий, самонадеянный человечек, Неужели ты считаешь, что Мудрый Квакх, разработавший метод темпоральной регрессии, не воспользовался в полной мере результатами своих исследований для того, чтобы не поинтересоваться тем, что происходило тысячелетия назад. Хочешь - верь, хочешь - не верь, но твои безумные предки заготовили массу всякой всячины для того, чтобы весьма эффективно уничтожать друг друга. Представь, у них были такие штуки, которые они называли термоядерными боеголовками. Ну так вот, когда эти боеголовки взрывались наподобие перезрелого чокнутого гриба, вместо спор выделялось огромное количество огня, настолько огромное, что могло бы в мгновение ока выжечь лес подчистую километров на пятьдесят вокруг, а может быть, и больше или превратить всю воду Мутного озера в одно большое облако пара. И таких штуковин у них были тысячи. Мало того, твои древние соплеменники постоянно дрались между собой за еду и еще за какие-то ресурсы...
   - Ну уж это ты заливаешь! - Весело расхохотался Феллад. - Зачем драться за еду, если этой самой еды на Деревьях бери - не хочу...
   Вместо того, чтобы рассердиться на скудоумие оппонента, Квакх разинул пасть и начал издавать нечто похожее на смех.
   - Вот она узость мышления примитивного индивидуума, не видящего ничего дальше своего носа. Во время моего разговора с Древом ты довольно долгое время пребывал в образе жителя Земли той эпохи. И где ж ты там видел хотя бы одно Дерево? Обыкновенные деревья: ели, березы, липы, дубы, кусты разные там произрастали. Не сказать, что их было так уж много, но все-таки... Однако ни одного Дерева ты там не мог видеть, поскольку этот вид разумных существ возник лишь после катастрофы. Я даже подозреваю, что появление деревьев - прямое следствие все того же ужасного катаклизма, ставшего причиной крушения технологической цивилизации твоих далеких предков.
   - Скажи еще, что ты сам - незапланированный результат этой катастрофы, - обидевшись на "примитивного индивидуума" пробурчал Феллад.
   - Абсолютно в самое яблочко, Фелл, если бы не катастрофа, Мудрого Квакха никогда бы не было на белом свете. Впрочем, как и самого Мутного озера. Видишь ли, мальчик, на этом месте раньше было то, что древние называли ядерным энергоблоком. Когда первый лягух появился здесь, озеро было малопривлекательным для обитания местечком. Моим предкам пришлось его основательно почистить от весьма вредной эманации или радиации, как ее именовали люди эпохи научно-технического прогресса, а также всякой неприятной и очень опасной живности. Временами лапы опускались от усталости, но я все-таки сделал это, а заодно позаботился о сухопутных монстрах, обитавших в те времена на берегах моего озера. Благодаря чему, твоим предкам и Деревьям было намного проще обживать эти места. Как сейчас помню грязных испуганных людишек, снующих повсюду с зелеными саженцами в руках...
   - А вот и врешь! - Звонко хлопая в ладоши, весело и громко заорал Феллад. - Сам сказал, что тебя тогда еще не было. Как же ты мог видеть моих предков, пришедших на берега Мутного озера.
   - Правильно, говорил. Меня действительно тогда еще не существовало. Однако здесь обитал другой лягух, вручивший своему отпрыску перед уходом из жизни все свои воспоминания, а тот, в свою очередь, передал информацию в полном объеме следующему потомку, и в конечном итоге она оказалась у твоего покорного слуги. Родовая память, передаваемая по наследству, вот как это называется, глупый человек! Но даже если ты поймешь, что это такое, ты не сможешь в полной мере оценить все преимущества этого способа передачи накопленных знаний, поскольку все события, прожитые моими предшественниками, являются неотъемлемой частью моих собственных воспоминаний, будто все это случилось со мной, а не с кем-то другим.
   - Классно, - с нескрываемой завистью сказал Феллад. - Мне бы так - не терял бы кучу драгоценного времени на обучение, а подошел бы к хранителю знаний и попросил его перекачать все необходимое прямо в мою голову.
   Еще бы, - подтвердил лягух и хвастливо заявил: - Считай, столько жизней прожил, сколько у тебя было предков. Я, например, пятнадцатая генерация разумных лягухов, и многое могу порассказать о каждом прожитом дне любого из четырнадцати моих предшественников, ибо, также как и все они, обладаю абсолютной памятью.
   - И как же вам - лягухам это удается?
   - Долго объяснять, да и ни к чему тебе это знать, поскольку внедрить все мои знания в твою голову я не в состоянии. Между нами существуют непреодолимые барьеры психофизиологического свойства. Хотя это было бы очень даже заманчиво, ибо, обладай ты моими знаниями и жизненным опытом, может быть, предстоящая миссия не была бы для тебя столь тяжелой, как это предрекают результаты прогностических вычислений.
   - Э... лягух! - Воскликнул Феллад, удивленно посмотрев на своего товарища. - О какой это предстоящей миссии ты только что упомянул?
   - А ты чем смотрел и чем слушал во время нашей беседы с Древом? - Вопросом на вопрос ответил Квакх.
   - Смотрел глазами, а слушал ушами, - с нескрываемой издевкой в голосе ответствовал юноша.
   - То-то заметно, что ничего не понял.
   - А как тут что-нибудь понять, если вы разговаривали на каком-то тарабарском языке: "интрузия макро и микро динамических флуктуаций", "темпоральный коллапс локального домена", "квазистационарные системы" и прочая белиберда, от которой у любого нормального человека все в голове тут же становится набекрень. Кстати, Квакх, я попросил, чтобы ты мне нормальным человеческим языком объяснил суть твоего разговора с Деревьями и рассказал, что за опасность угрожает нашему миру, а ты мне своей родовой памятью все мозги запудрил.
   - Неблагодарный демагог! - Только и смог сказать обескураженный владыка Мутного озера. - Мозги, видите ли, ему запудрили. А кто первым начал приставать к уважаемому лягуху со всякими глупыми вопросами, которые обычно задают лишь малолетние человеческие детеныши? Твое счастье, что именно тебе повезло стать будущим Спасителем, в противном случае ты бы навеки забыл дорогу к Мутному озеру. Однако могу сообщить, что в следующий раз тебе суждено в эти места попасть еще не скоро, если вообще суждено. Уже завтра под руководством своих наставников Деревьев ты двинешься по тернистой извилистой тропе, которая либо выведет тебя к сияющим вершинам знаний, либо низвергнет в пучину небытия, а вместе с тобой весь этот мир.
   - Я - Спаситель?! - Феллад ошалело посмотрел на своего друга. - Конечно же, я не забыл о том, как вы с Древом упоминали какого-то Спасителя, но мне показалось, что ко мне это не имеет никакого отношения. К тому же мне неизвестен характер и степень грядущей опасности. А вдруг я не справлюсь? Может быть, вы поищите другую кандидатуру - более достойную, а я как-нибудь на вторых ролях: оружие подержать или еще какую услугу герою оказать.
   - Вот она вопиющая непоследовательность, свойственная человеческому роду. Утром мы мечтаем стать великим пластуном, чтобы отвоевывать жизненное пространство для людей и Деревьев, а вечером у нас ножки трясутся при одном упоминании о предстоящих трудностях.
   - И вовсе я не испугался никаких трудностей, - обиженно пробормотал Феллад.
   - Конечно, трудностей ты не боишься, ты испугался ответственности. Нет, милый друг, зря, что ли Мудрый Квакх столько лет терпел рядом с собой столь своенравного олуха, выявляя скрытые в нем таланты и оттачивая его способности, которые без вмешательства лягуха так бы и остались в латентном состоянии? - При этих словах физиономия хозяина Мутного озера покрылась светло-серыми пятнами, что свидетельствовало о крайней степени его возмущения малодушным поведением юноши. Он вскочил с камня и потешно запрыгал на месте. - Не позволю! Ишь ты - "оружие подержать"! Дубина стоеросовая - вот ты кто. Пятнадцать лет моих трудов в одночасье засунуть козе под хвост? Еще раз повторяю: не позволю!..
   - Кончай выкобениваться, как плаксивая девица во время первых менструаций! - Чтобы успокоить товарища Фелладу пришлось гаркнуть что есть мочи. - Никто и не собирается отказываться. Я выразил кое-какие сомнения, а ты поднял такой хай, будто тебя хотят навеки изгнать из твоего Мутного озера или лишить какого жизненно важного органа. Давай-ка лучше рассказывай, что за опасность угрожает всем нам, и какова моя роль в устранении нависшей угрозы?
   Вот это по-нашему! - мгновенно успокоился Квакх и от избытка чувств продемонстрировал присутствующим свою усеянную острыми зубами пасть во всей ее красе, отчего успокоившиеся было и повылазившие на берег лягушки вновь дружно посыпались в воду. - Я знал, что ты меня не подведешь, мой мальчик!.. - Затем, немного помолчав, продолжил: - Что касается грядущей опасности, ничего конкретного сообщить не могу. Мне известно лишь то, что она каким то образом связана с теми событиями, свидетелем которых ты стал во время моего общения с Деревьями. С тех пор, как двадцать лет назад мне удалось впервые произвести ментальное сканирование прошлого, я многое узнал о жизни на той Земле, но никаких намеков на обстоятельства, едва не приведшие человеческий род к полному вымиранию, обнаружить так и не смог. Откровенно говоря, даже весьма продуктивное общение с Деревьями нисколько не прояснило ситуацию. Однако, анализируя векторы роста напряженности информационного поля, можно сделать вывод о том, что на нашу планету вновь надвигается угроза по своей природе идентичная той, которая обрушилась на нее более восьми тысячелетий тому назад. Точность моего метода позволяет с уверенностью утверждать, что через пять, максимум десять лет на Земле может начаться настоящий Армагеддон - древнее пророчество, о котором мне поведал все тот же лохматый чудак, рассказавший про Далилу и Самсона. Суть его в том, что когда-нибудь в наш мир явится некий Зверь - страшное порождение Тьмы, и все силы Света будут призваны для борьбы с этим исчадием Ада. Поэтому, если мы не в состоянии предотвратить приход Зверя, мы должны хотя бы попытаться уничтожить его желательно малой кровью. А для этого мы обязаны противопоставить этому Зверю существо, намного превосходящее его по своим возможностям. К сожалению, мы можем лишь предполагать, какими силами будет способно управлять то, что должно вскоре явиться в этот мир, поэтому за оставшийся срок ты обязан приложить максимум усилий, чтобы успешно противостоять всякому мыслимому и даже немыслимому противнику. Иными словами ты должен стать нашим Спасителем, а для этого, мной и Деревьями была разработана программа твоей подготовки, которую тебе еще предстоит пройти...
   - Программа подготовки? - вопросительно пролепетал Феллад.
   - Именно программа подготовки. И пусть тебя это ничуть не пугает - Мудрый Квакх вот уже полтора десятилетия занимается твоим индивидуальным воспитанием и готов заявить, без всякой ложной скромности, что во многом преуспел.
   - Кто преуспел? - Феллад недоуменно завертел головой, будто рассчитывал обнаружить еще кого-нибудь рядом с их парочкой.
   - Чего смотришь по сторонам? - весело спросил хозяин озера. - Оба мы преуспели: ты - как талантливый ученик, я - как гениальный учитель...
   Феллада немного покоробила хвастливая манера собеседника, но он промолчал, боясь спровоцировать друга на очередную демонстрацию оскорбленных чувств.
   - ...да, да именно гениальный учитель, - продолжал упиваться собственными речами Квакх, - поскольку своевременно сумел рассмотреть в одном из худосочных человеческих детенышей задатки великого воина.
   - Значит, ты не просто так стал моим другом? - спросил Феллад и обиженно насупился.
   - А ты как думал? Конечно же, не просто так. - Плотоядно ухмыльнулся Квакх. - Сначала я искал достойную кандидатуру на роль своего ученика и будущего Спасителя, а когда нашел, мне пришлось долго привыкать к твоим непредсказуемым выходкам, и лишь по прошествии довольно долгого отрезка времени, ты стал мне настоящим другом. Сегодня, мой мальчик, последний день твоего обучения под руководством Квакха. Отныне я не в состоянии научить тебя еще чему-либо и это наглядно доказала та оплеуха, которую ты так успешно вернул мне обратно. С завтрашнего дня твоей подготовкой займутся Деревья. Надеюсь, что к означенному сроку им удастся сделать из тебя непобедимого воина и настоящего пластуна, о чем, собственно, ты и мечтал с самого раннего детства. Мой тебе совет - почаще обращайся к своим экстрасенсорным способностям, поскольку чует мое сердце, острый лист, ядовитые шипы и прочие штучки-дрючки из традиционного арсенала пластуна окажутся бесполезными против грядущего Зверя. А теперь отправляйся домой и не поминай лихом своего друга Квакха. Когда-нибудь, может быть, свидимся, но что-то мне подсказывает, в самом скором времени нашей встрече состояться не суждено, поскольку уже завтра ты окажешься весь в делах по самую макушку, и тебе будет не до ностальгических воспоминаний о каком-то анахорете, обитающем в глубинах Мутного озера.
   - Ну что ты, Квакх, так разнюнился. - Поспешил успокоить приятеля Феллад. - Деревья в считанные мгновения способны доставить меня на берега Мутного озера из любой даже самой дальней точки Земли, поэтому боюсь, что тебе не придется очень уж долго скучать.
   - Ошибаешься, Фелл. Во-первых, в твоем распоряжении вряд ли будет столько свободного времени, чтобы тратить его на пустые разговоры с другом, а во-вторых, мне и самому необходимо на пару-тройку лет залечь в какую-нибудь уютную пещерку на дне моего озера и заняться медитативными экзерсисами - глядь, что-то полезное для общего дела удастся нарыть, прощупывая каналы вселенского информационного поля.
   - Но... - Феллад хотел что-то возразить, однако лягух не позволил ему сделать этого.
   - Никаких "но"! Бегом в деревню! Когда ты мне понадобишься, я найду способ известить тебя об этом, а пока прощай.
   С этими словами единственный представитель разумных лягухов поднялся со своего места и, не попрощавшись с Фелладом, неуклюже засеменил в направлении водной глади своими малоприспособленными для ходьбы по суше нижними конечностями. Едва коснувшийся горизонта солнечный диск окрасил поверхность Мутного озера в неестественно алый цвет. Юноше на мгновение показалось, что его товарищ сейчас войдет не в обычный водоем, а в некий нереальный бассейн, целиком заполненный самой настоящей кровью. Зайдя по колено в озеро, Квакх тут же принял горизонтальное положение и легко заскользил по его поверхности. Еще через какое-то мгновение похожая на приплюснутую тыкву голова целиком скрылась в алых глубинах Мутного озера.

* * *

   Когда Феллад, выйдя из портальных врат, появился на опушке своей клановой рощи, над миром развернула свои звездные крылья душная тропическая ночь. Однако для жителей Урочища Единорога, впрочем, как и для любого другого поселения людей именно вечер был тем временем суток, когда можно встретиться с родственниками и друзьями, поболтать по душам, обсудить насущные проблемы, сыграть партийку в нард, шашлы или какую другую игру, пропустить стаканчик-другой легкого вина или сладкого сока, продемонстрировать соплеменникам свои таланты или посетить зал коллективного просмотра аудиовизуальных программ. Поскольку до официального времени сна было еще довольно далеко, все деревья в пределах деревни были увешаны ярко пылающими плодами-светляками. Около каждого родового дерева сидели группы людей, о чем-то беседующих. У многих в руках были сосуды с напитками, кое-кто перекусывал, на ночь глядя. Неженатая молодежь, как водится, разбившись на парочки, искала местечки поукромнее и потемнее, поэтому до слуха Феллада из самых неожиданных уголков то и дело доносились тихие перешептывания влюбленных и звуки страстных поцелуев. Юноша тут же вспомнил неугомонную Зильду и свое опрометчивое обещание посвятить подруге весь сегодняшний день, которое он с такой легкостью нарушил, удрав с утра пораньше на встречу с Мудрым Квакхом. Зная вспыльчивый характер Зильды, он решил пробираться к своему обиталищу не по центральной ярко освещенной аллее, а обходными маршрутами - главное сегодня не встретиться с обиженной девчонкой, а завтра, после того, как гнев ее немного поутихнет, можно будет приступить к конструктивному диалогу.
   Однако не тут-то было. Девица появилась перед Фелладом будто материализовалась прямо из воздуха как раз в тот момент, когда до спасительного родового Дерева оставалось всего-то несколько шагов. Несмотря на весьма юный возраст это была стройная красавица с осиной талией и весьма развитым бюстом. Правильные черты лица в сочетании с длинной русой косой и лебединой шеей делали ее не просто красивой, а убийственно красивой. Недаром в свое время Фелладу пришлось потратить массу времени и сил, чтобы отвадить от нее других ухажеров. Девушка просто лучилась счастьем при виде своего суженого, точнее того, кого она самочинно, не поинтересовавшись желанием другой стороны, записала себе в женихи. В принципе, Феллад вовсе не был против того, чтобы когда-нибудь стать женатым мужчиной - рано или поздно эта участь ждет каждого. До сегодняшнего дня он даже был согласен принять хитроумный план напролом рвущейся во взрослую жизнь девицы, направленный на то, чтобы как можно быстрее стать ее легитимным супругом. Дело в том, что по закону люди имели право вступать в супружеские отношения только по достижении восемнадцатилетнего возраста, а девушке едва-едва исполнилось шестнадцать. Поэтому в ее не по годам мудрой головке созрел блистательный замысел сковать Фелдлада узами Гименея раньше положенного срока старинным способом, который еще до эпохи сотрудничества людей и разумных деревьев назывался забавным словом "залет". Девице стоило большого труда уломать суженого пойти на нарушение общепринятых законов, но дальше слов дело пока не продвинулось. Наступила пора сдачи экзаменов, и юноше стало не до хитроумных планов своей подруги, а после событий сегодняшнего дня он вдруг понял, что не имеет права тратить попусту время на тихие семейные радости и прочие пустяки. Нужно отметить, что это свое решение он воспринял с огромным облегчением, будто камень с души свалился. Только теперь он осознал, что, несмотря на свою любовь (а скорее - юношескую увлеченность), он несказанно рад появившейся возможности отказать Зильде под самым благовидным предлогом. Анализируя свои ощущения, он вдруг понял, что вовсе не желает всю оставшуюся жизнь проторчать в окрестностях Урочища Единорога, потакая желаниям супруги и воспитывая кучу горластых отпрысков. Поэтому, проявив поначалу определенное малодушие при встрече с подругой, мгновением позже он даже обрадовался тому, что разговор между ними состоится сейчас и его не придется откладывать на более поздний срок.
   Итак, сияющая от радости Зильда появилась перед смущенным юношей. Однако вид обрадованной девицы еще ни о чем не говорил - Феллад прекрасно знал, что, скорее всего, она изо всех сил старается удержать внутри себя эмоциональную бурю, дабы в точно рассчитанное время обрушить накопившуюся энергию на голову несчастного юноши.
   - Привет, Фелл! - преувеличенно радостно воскликнула Зильда. - Ты где пропадал?
   - Извини, Зи-Зи, - смутился юноша показному спокойствию подруги, - у меня неожиданно возникли неотложные дела.
   - И что же это за дела такие?! - Терпения Зильды все-таки хватило ненадолго, и тональная окраска ее голоса постепенно начала приобретать явный оттенок недовольства, при этом ее красивое личико очень быстро стало серьезным, затем обиженно-сердитым. - Какие дела могут отменить свидание двух влюбленных, точнее без пяти минут мужа и жены? А может быть, у тебя кто-то появился в соседнем клане? Скажи, Фелл, кто эта стерва, и завтра я ей... - Зильда не успела озвучить, какие кары она обрушит на голову более удачливой соперницы, горло ее перехватило, вместо слов из ее перекошенного горем ротика начали вырываться громкие всхлипы, а из огромных синих глаз брызнули потоки горючих слез.
   Как обычно бывало в таких случаях, у Феллада болезненно сжалось сердце, он хотел, было, подойти к девушке, обнять ее, чмокнуть в соленые вежды, подхватить на руки и ласково баюкать, как малое дитятко. Однако он не стал этого делать, боясь того, что растает как кусок янтарной смолы на солнцепеке и не сможет объяснить девушке, что в их далеко идущие планы вмешались непредвиденные факторы и внесли в них определенные коррективы.
   Зильда рыдала как маленькая, а Феллад стоял рядом дурак дураком не в силах открыть рот, чтобы хоть как-то ее успокоить. Наконец поток слез, а также громкость печальных всхлипов начали понемногу сходить на нет, и вскоре девица вовсе перестала плакать. Она удивленно вытаращила свои глазищи на Феллада, будто в немом вопросе: "Почему это ты вдруг торчишь столбом, а не торопишься, как обычно, успокоить свою маленькую Зи-Зи?".
   - Прости, Зильда, но нам с тобой нужно кое о чем очень серьезно поговорить.
   - Так я и знала! Кто эта дрянь?! - громко воскликнула девушка и приготовилась пролить очередной океан горьких слез.
   Однако сему не суждено было случиться, поскольку звонкий смех юноши стал тем ушатом ледяной воды, который привел своенравную красавицу в чувства. Минут пять Феллад весело и заразительно ржал - вылитый самец единорога в брачный период. Все это время Зильда простояла, молча, устремив на своего друга удивленно-непонимающий взгляд. Наконец Фелладу удалось преодолеть приступы безудержного смеха и он, размазывая ладонями слезы веселья по щекам, спросил:
   - Скажи мне, Зи-Зи, почему все женщины после того, как мужчины предлагают поговорить о чем-то серьезном, чаще всего вообразят невесть чего и, даже не выяснив сути дела, сразу же начинают лить слезы и искать во всем происки более удачливой соперницы?
   - Потому что мы - существа легко ранимые и весьма эмоциональные. - Не задержала с ответом Зильда.
   - Почему вы, прежде чем дать возможность высказаться мужчине, изрядно вымотаете ему все нервы и испортите настроение? - Будто не замечая реплики подруги, спокойным голосом спросил Феллад и, не дожидаясь ответа, тем же спокойным голосом продолжал: - Единственное, о чем я сейчас прошу тебя, закрой свой ротик и предоставь мне возможность высказаться, а потом, что хочешь, то и делай, хоть обкричись и оплачся.
   - Еще чего! - гневно выкрикнула Зильда, на глазах у изумленного Феллада превращаясь в настоящую фурию. - Больно надо кричать и плакать! Сам рыдай, котоёж примитивный! Не дождешься моих слез! И вообще, гуляй в болото, крысоид вонючий!
   Последняя фраза сильнее всего резанула слух юноши. Его не так оскорбило сравнение с крысоидом - мерзким и довольно опасным существом, обитающим в аномальных зонах планеты, что само по себе весьма обидно, но то, что его открытым текстом послали "гулять в болото", было верхом невоспитанности, поскольку эта фраза являлась самым оскорбительным ругательством. Что-нибудь определенное о происхождении этого обидного выражения сейчас уже вряд ли кто-либо из людей смог бы поведать, однако, послать кого-то гулять в болото, означает то, что в лице посланного пославший зарабатывает либо лютого врага, либо между двумя этими индивидуумами навсегда обрываются все связующие их нити. Ошибку еще можно было бы исправить, повинившись и попросив прощения, дабы сгладить негативное впечатление от ненароком оброненного оскорбительного слова. Однако гордая девица, продолжала гневно сверкать своими глазищами и вовсе не думала опускаться до каких-либо банальных извинений.
   "Ну что ж, - подумал Феллад, - чему быть, того не миновать. Может быть, именно так оно и к лучшему - без излишних объяснений, слезливых уговоров, раз и навсегда, будто от сердца оторвала и выбросила куда подальше. И мне легче - не нужно ничего объяснять, доказывать".
   Он окинул равнодушным взглядом свою бывшую невесту, которая в одночасье стала для него абсолютно пустым местом. Затем обошел ее как можно дальше, стараясь ненароком не коснуться ее тела и, опустив голову на грудь, молча побрел к своему жилому кокону.
   - Ты еще об этом пожалеешь! - зло бросила вслед ему неугомонная девица. - На коленях передо мной ползать будешь, прощение вымаливать!
   После того, как фигура Феллада исчезло в светящемся проеме его жилища, Зильда продолжала оглашать окрестности громкими и необоснованными выпадами в адрес своего несостоявшегося жениха, делая примирение между молодыми людьми абсолютно невозможным. Стервозная девица в течение довольно длительного срока перечисляла недостатки Феллада и все реальные и надуманные обиды, которые он ей причинил за все время их знакомства. Наконец она все-таки замолчала, из глаз ее брызнули горькие слезы. Девушка бегом бросилась по ярко освещенной улице. Добежав до группы молодых людей, столпившихся веселой стайкой у одного из родовых Деревьев, она молча выудила из толпы Лопоухого Заппу и, подхватив смущенного и разомлевшего от немыслимого счастья юношу, под ручку, повела его куда-то в темноту. При этом она все-таки не забывала оглядываться туда, откуда мог бы выскочить некто и весьма жестоко накостылять бедному Заппе. К ее великому огорчению этот некто вовсе не собирался отстаивать свое право на обладание ее совершенным телом, и девушка со свойственной всем особам женского пола практичностью решила для себя, что сегодня, так уж и быть, погуляет с этим Заппой, а завтра подыщет себе кого-нибудь поинтереснее. Плевать на этого задаваку Фелла. Еще пожалеет о том, чего потерял, но будет поздно.
   Окончательно убедившись в том, что девушка успокоилась в объятиях другого, та часть коллективного интеллекта разумных деревьев, которая отвечала за выполнение долгосрочной программы по подготовке Спасителя, удовлетворенно хмыкнула, конечно же, выражаясь фигурально, ибо Деревьям эмоции совершенно неведомы. И тут же на виртуальном графике за номером пятьсот тридцать семь исчезла первая из множества точек, определяющих прогнозируемые критические события, которые могут хотя бы в малейшей степени угрожать их далеко идущим планам. Справедливости ради нужно отметить, что Деревья вовсе не подвергали психику Зильды какой-либо коррекции, они попросту освободили ее сознание от кое-каких условностей и позволили обнажиться некоторым тщательно скрываемым до поры до времени особенностям ее натуры. Именно тем особенностям, которые рано или поздно сделали бы ее совместную с Фелладом жизнь невыносимой.

* * *

   Войдя в свое персональное жилище, иными словами - жилой кокон, Феллад скинул набедренную повязку и в расстроенных чувствах упал на постель, представлявшую собой некую губчатую структуру растительного происхождения, весьма многофункциональную по своей сути, и, являющуюся неотъемлемой частью любого жилого кокона.
   Сам кокон являет собой некое контролируемое коллективным древесным разумом пространство, полностью приспособленное для жизни отдельного человека, или многочисленного семейства. Для того чтобы оказаться внутри своего индивидуального жилого кокона вам достаточно всего лишь подойти к родовому Дереву и мысленно этого пожелать. Тут же перед вами возникнут врата телепорта, которые после того, как вы переступите порог, сразу же исчезнут. Оказавшись внутри, вы попадаете в просторное помещение, оборудованное всем необходимым для комфортного проживания даже самого прихотливого индивидуума. Существует целая область абстрактной математики, объясняющая, каким образом Деревья создают жилые коконы. Чтобы не спровоцировать приступы сильной головной боли, кои в быту принято называть мигренями, мы не будем вдаваться в дебри многовариантных логарифмических функций, частных решений дифференциальных уравнений пятой степени и прочей научной хрени-замудрени, описывающей локальные криволинейные пространственные структуры. Мы всего лишь примем на веру, что в одном дереве может с удобством и комфортом разместиться целый род, состоящий из десятков семей и отдельных индивидуумов. Причем, даже в том случае, если кто-то захочет включить посреди ночи музыку на всю громкость или хорошенько отвести душу грандиозной разборкой, соседи всего этого не услышат ни при каких обстоятельствах. Стандартный набор помещений каждого жилого кокона состоит из просторной гостиной, уютной спальни, туалетной и ванной комнат. Однако при желании владелец апартаментов может раздвинуть жизненное пространство и создать любое количество помещений. Это здорово выручает, когда у тебя какое-нибудь торжество. В этом случае отпадает необходимость составлять списки приглашенных с великой долей вероятности обидеть кого-либо отказом - зови всех подряд, места вполне хватит.
   Кроме защиты от внешних неблагоприятных факторов дом является кормильцем своего владельца, его косметологом, парикмахером, а при необходимости домашним доктором. За долгие века симбиотического сосуществования Деревья досконально изучили анатомию человека, поэтому вполне могут оказывать людям любую медицинскую помощь, вплоть до регенерации утерянных конечностей, восстановления функций внутренних органов и полного омолаживания всего организма. Все это в комплексе позволило продлить срок человеческой жизни до двух, даже двух с половиной веков, причем вполне активной жизни, поскольку даже двухсотлетний старец при желании может выглядеть как тридцатипятилетний мужчина и не только выглядеть внешне, но ощущать себя таковым внутренне. Современное человечество напрочь забыло о том, что такое инфекционные заболевания или хвори, связанные с износом или полным отмиранием внутренних органов. Ушли прочь болезни генетического свойства, поскольку любые негативные отклонения в развитии будущего человека на уровне ДНК исправляются сразу же на стадии оплодотворенной яйцеклетки внутри организма будущей матери. Параллельно стоит немного упомянуть о еде. Она хоть и растительного происхождения, но содержит все необходимые человеку питательные вещества, к тому же весьма разнообразна по своему виду и вкусу. На случай, если у вас появилась насущная потребность "заморить червячка" где-нибудь в дороге, на каждом из Деревьев имеется множество самых разнообразных плодов, причем на одной ветви может произрастать несколько их видов.
   В необъятной памяти планетарного компьютера, чем по своей сути является коллективный разум Деревьев, хранится масса полезной информации. Здесь имеются сведения научного характера; смоделированные самими людьми ради забавы виртуальные миры, в которые может с головой погрузиться любой желающий; программы развлекательного свойства: драматические, балетные, оперные постановки и еще много-много всякой всячины. С помощью весьма разветвленной гиперпространственной коммуникационной системы, вы можете очень быстро попасть в любую точку Земли, при условии, что там произрастают разумные деревья или просто связаться с интересующим вас человеком посредством передачи аудиовизуальных или мыслеобразов...
   Тем временем Феллад вышел из состояния, которое можно охарактеризовать как задумчиво-отрешенное. Юноша резко встряхнул головой, взгляд его сделался более осмысленным. Криво усмехнувшись, он негромко пробормотал:
   - Отлично... не пришлось ничего объяснять и оправдываться.
   Как реакция на его загадочную фразу в помещении раздался тихий приятный голос интеллектуальной системы жилища, которую Феллад по какой-то собственной прихоти окрестил Трифоном:
   - Что ты имеешь в виду, Фелл?
   - Да так... по большому счету ничего. Расстались мы сегодня с Зильдой... Вообще-то я и сам собирался, но получилось как-то не... - Феллад немного задумался, подбирая наиболее точное определение случившемуся. - Короче, не по-людски все произошло. Какая муха под хвост залетела этой сумасбродной девчонке? То "давай тайно поженимся", а сегодня "гуляй в болото". Кстати, Трифон, ты не знаешь часом, что такое болото? Неоднократно слышал это слово в ругательном контексте, а что оно обозначает на самом деле, как-то не удосужился поинтересоваться.
   - Ничего страшного, Феллад, ты у нас, кажется, в пластуны собрался податься, попадешь в первую же аномальную зону и сразу узнаешь, что такое болото. Вообще-то болото - не самое худшее из того, что ты там встретишь. Это всего-навсего избыточно увлажненный участок земли, на котором происходит накопление растительных остатков, которые впоследствии превращаются в торф. Весьма опасное для прогулок местечко, скажу тебе, вполне можно сгинуть ни за понюшку табаку.
   Интеллектуальная система всякого жилища была относительно автономной от гигантского супермозга Деревьев и, благодаря общению с владельцем жилья, обладала определенными индивидуальными особенностями характера. К примеру, Трифон бережно собирал и коллекционировал различные крылатые фразы, происхождение которых своими корнями уходит вглубь веков. Вот сейчас он вполне к месту применил старинное выражение, не имея хотя бы приблизительного представления о том, что такое "понюшка табаку" и для чего нужно было нюхать это весьма распространенное растение семейства пасленовых.
   - Помнится в былые времена, - продолжал Трифон, - этих болот повсюду было видимо-невидимо - некуда корень пустить, но совместными усилиями деревьев и людей эти мерзкие места удалось осушить практически повсеместно, теперь корням раздолье, ничего не мешает расти.
   - Слышь, Трифон, ты же имеешь доступ ко всей базе данных, накопленной Деревьями за тысячелетия, наверняка там хранится информация о том, при каких обстоятельствах произошла первая встреча людей и Деревьев. Давно хотел об этом потолковать с тобой, да все недосуг.
   - Нет проблем, Фелл, во время сна я организую тебе сеанс гипнопедии, и ты все увидишь собственными глазами. А насчет Зильды, ты не переживай особенно, хоть я и не большой специалист в области взаимоотношений человеческих полов, но давно понял, что эта девица весьма мелкая и склочная особа, к тому же с комплексом завышенной самооценки.
   - Ладно уж, - криво улыбнулся Феллад, - тоже мне, знаток человеческих душ...
   - ... погоди Феллад, - прервал начатую мысль юноши смотритель дома. - К тебе гости. Впустить?
   - Это кого еще на ночь глядя принесло? - Нарочито недовольным голосом поинтересовался Феллад. - Если Зильда, не впускай, нечего ей здесь делать, пусть сначала извинится за свои слова...
   - По моим данным в настоящий момент девушка находится в обществе Лопоухого Заппы и не собирается устраивать тебе либо кому-то еще визитов вежливости. У двери твоего дома стоит твоя мама и настоятельно требует, чтобы ее впустили внутрь.
   "Каким это ветром ее вдруг занесло в наши края? - удивленно подумал Феллад, а вслух произнес:
   - Открой, Трифон, пусть войдет. - При этих словах он подхватил с пола набедренную повязку и ловко опоясался ею свои чресла - не появляться же взрослому сыну перед собственной матушкой одетым в неглиже.

* * *

   Поведение юноши однозначно свидетельствовало о том, что визит самого близкого для каждого человека существа - родной матери не вызвал у него бурю восторга или хотя бы какого-нибудь намека на радость. Дело в том, что после того, как Фелладу исполнилось семь лет, его любвеобильная мамочка оставила малолетнего сыночка на попечение родного папаши и скрылась в неизвестном направлении. Конечно же, "неизвестное направление" сказано больше для красного словца, ибо от бдительного ока Деревьев можно укрыться только на территории какой-либо аномальной зоны, однако среди людей вряд ли найдется столь отчаянный любитель поиграть в прятки. Виола по прозвищу Крапива, данному ей обитателями Урочища Единорога по причине вздорного и весьма склочного характера, попросту ушла жить в другой клан к другому мужчине.
   Из школьных уроков, посвященных половому воспитанию подрастающего поколения, Фелладу было известно, что семейные отношения у людей протекают по вполне предсказуемому сценарию. Юноша и девушка создают устойчивую супружескую пару. По мере появления потомства, их брак только крепнет и прекращается с уходом из жизни кого-либо из супругов. Иногда семейные пары распадаются по причине полного или частичного несоответствия характеров, реже причиной ухода из семьи одного из супругов бывает другая любовь, и совсем редко попадаются экземпляры, готовые влюбляться в первого встречного или первую встречную по десять раз на дню и порхать от партнера к партнеру как бабочка от цветка к цветку.
   Именно к последней категории людей принадлежала мать нашего героя. Прожив с отцом Феллада - Рыжим Дроком около восьми лет, Виола Крапива встретила очередной идеал и будто в бездонный омут с высокой скалы бросилась в объятия своей новой любви. Опозоренный на всю деревню Дрок некоторое время сильно переживал уход обожаемой супруги, а через месяц, передав отпрыска на попечение родной сестре, подался в пластуны. С тех пор он ни разу не появлялся в Урочище Единорога, как будто ни сына, ни родни для него вовсе не существует.
   Что касается вертихвостки Виолы, она раз-два в год все-таки находила время посетить Урочище Единорога, обчмокать с ног до головы своего обожаемого сыночка и вновь растаять в воздухе, как ночная звезда в ярких лучах восходящего дневного светила.
   У его родной тетушки Розалии и без него было забот полон рот: оболтус сын на два года старше Феллада, дочь на выданье и двое малолетних внучат от старшего сына. Поэтому, докучать племяннику моралью строгой и бранить за шалости, у нее не было особенно времени. Она лишь следила за тем, чтобы тот был своевременно накормлен, уложен в кроватку и добросовестно посещал занятия в школе. Все остальное время Феллад был предоставлен самому себе и мог заниматься чем угодно, если это "чем угодно" не угрожало жизням его и другим сородичам. Впрочем, за безопасностью людей, а в особенности их чад неразумных внимательно следили братья-Деревья, поэтому юноша чувствовал себя в полной безопасности даже в отдаленной лесной глухомани, так как с самого юного возраста любил побродить по окрестностям.
   Во время одной из таких прогулок ему посчастливилось повстречаться с разумным лягухом, который впоследствии стал его самым близким другом и учителем. Если быть точным, Мудрый Квакх стал для Феллада не просто другом и учителем, но кем-то неизмеримо большим, тем, кого когда-то называли гуру или сенсеями поскольку передал своему подопечному не просто знание, ибо как гласит старинная мудрость: "Есть деревья и Деревья, также как есть знание и Знание".
   Вся вышеизложенная информация пронеслась в мозгу юноши со скоростью масс-переноса, обеспечиваемого системой гиперпространственных телепортов Деревьев. К моменту, когда в стене жилого кокона образовался темный дверной проем, и в комнату шагнула дама весьма импозантной наружности, Фелладу удалось побороть душевное замешательство, даже изобразить на лице некое подобие невозмутимого спокойствия, вполне убедительно, между прочим.

* * *

   Виола Крапива была пятидесятидвухлетней дамой, но даже при самом тщательном изучении ее наружности, женщину вполне можно было бы принять за младшую сестренку Феллада. Именно сестру, поскольку чертами лица, а также цветом серо-голубых глаз юноша был здорово похож на свою мать, а по внешнему виду Виоле вряд ли можно было бы дать больше двадцати лет. Помимо приятной мордашки и очень выразительных глазищ матушка нашего героя обладала отменной фигурой. Все ее прелести были упакованы в нечто искрящееся и переливающееся, то ли платье, то ли некое подобие сари. Густые светло-русые волосы Виолы, перехваченные на затылке перламутровой заколкой, изготовленной искусным мастером из раковины какого-то моллюска, ниспадали тяжелым конским хвостом и едва не касались ее упругих ягодиц, делая в принципе невозможными резкие движения головой. Короче говоря, уважаемая матушка Феллада оставалась все такой же сногсшибательной особой, какой она была двадцать три года назад, когда к глубокому огорчению всех здешних невест и неприкрытой зависти мужской части населения Урочища Единорога молодой красавец Дрок привел из какого-то отдаленного клана голубоглазую чаровницу.
   Поначалу местные кумушки попытались затюкать Виолу, но не тут-то было, девица оказалась весьма остра на язычок и не давала спуску даже родной матушке своего супруга, не говоря о прочих злопыхательницах. К тому же она не стеснялась применять помимо словесных доводов более веские аргументы, отчего время от времени у какой-либо молодухи под глазом появлялся лиловый "фонарь" или, одержав сокрушительную победу в схватке с очередной обидчицей, Виола становилась обладательницей пряди ее волос. Благодаря своему несгибаемому характеру и завидному умению убеждать, в самом скором времени молодая супруга Рыжего Дрока стала неформальным лидером женской части населения деревни.
   С самого начала семейная жизнь Дрока и Виолы пошла как-то наперекосяк. Муж обожал, а точнее боготворил свою благоверную и готов был выполнять любые ее капризы. Виола до поры до времени позволяла себя боготворить, все больше и больше разочаровываясь в Дроке. Даже рождение сына не спасло их союз от сокрушительного крушения. Прожив бок о бок с окончательно опостылевшим Дроком восемь лет, в один прекрасный момент Виола чмокнула Феллада в лобик и, оставив на попечение заботливого родителя, ушла к другому мужчине. Если бы муж в свое время проявил характер и не потакал каждому капризу своей супруги, вполне возможно, Дрок и Виола до сих пор жили вместе и были бы счастливы, но случилось так, как случилось: Феллад при живых родителях остался сиротой, поскольку Рыжий Дрок не усидел дома и подался в пластуны. А Виола до сих пор продолжает искать свой идеал мужчины.
   - Горе-то, какое у нас, мой мальчик! - с места в карьер запричитала Виола.
   - Что случилось, мама? - принимая в объятия блудную мать, вежливо поинтересовался юноша. - Очередное крушение женских иллюзий? Это, которое же по счету?
   - Не дерзи своей матери, противный мальчишка! - Вытирая носовым платочком не успевшие намокнуть глаза, с деланным пафосом воскликнула гостья, затем продолжила более спокойным голосом: - Этот Кайт оказался конченным эгоистом, а вся его родня - сборище сволочей и придурков. Короче ушла я от него...
   - Поздравляю, мамочка! - излишне помпезно произнес Феллад.
   Иронические нотки в его голосе не укрылись от чуткого материнского уха, и она разрыдалась на этот раз по-настоящему, повисла на шее сына, оглашая помещение громкими стенаниями и орошая грудь юноши потоком горячих слез.
   - Горе-то, какое, сынок, твой отец Рыжий Дрок не вернулся из последнего похода в Дикий Лес! Сгинул твой папенька в жаркой Афре!..
   Фелладу с трудом удалось освободиться от весьма цепких объятий мамочки. Он бережно усадил женщину в мягкое кресло, материализованное по его требованию заботливым Трифоном, а сам уселся на другое, точно такое же и, указав рукой на появившийся вместе с креслами столик, уставленный стандартным набором напитков, спросил:
   - Что-нибудь выпьешь?
   - Глоток... золотистой... амброзии, если можно, - постепенно справляясь с безудержными всхлипами, ответила Виола.
   Тут же ее бокал был до краев наполнен пенной жидкостью и подан прямо в руки даме. Феллада жажда не мучила, но за компанию он плеснул себе немного тонизирующего напитка. Затем осторожно, чтобы не вызвать очередную эмоциональную бурю в душе впечатлительной женщины спросил:
   - Когда это случилось?
   - Группа пластунов вернулась в базовый лагерь час назад, через четверть часа мне уже сообщили о...
   Виола замолчала, готовясь вновь разразиться потоком слез или того хуже - впасть в истерику, но Феллад оказался начеку.
   - Успокойся, мама, слезами горю не поможешь. Может быть, отец еще вернется. Мало ли по какой причине он мог отстать. Бывало, люди, отбившись от основной группы, неделями в одиночку выживали в зонах отторжения и не только выживали, но, в конце концов, вполне успешно добирались до лагеря. Кстати, - Феллад обратился к своему домоправителю, - Трифон, почему мне не доложили своевременно о том, что случилось с моим отцом?
   - Виноват, Фелл, мне об этом стало известно чуть больше часа назад, однако староста Харт запретил доводить ее до твоего сведения, чтобы ненароком не нанести психологической травмы. Завтра утром при личной встрече он собирался все тебе рассказать сам.
   - Доброхоты хреновы, - негромко пробормотал юноша и присосался к бокалу с тоником.
   На некоторое время в комнате воцарилась гробовая тишина, изредка нарушаемая женскими всхлипами. Виола пыталась насквозь промокшим платочком осушить безудержный фонтан, бьющий из ее глаз. Феллад так и замер с ополовиненным бокалом в руках, пытаясь проанализировать свои ощущения.
   С одной стороны, своего отца он почти не помнил и имел представление о том, как тот выглядит, лишь из семейного аудиовизуального архива. Поэтому в настоящее время он не испытывал особенно теплых чувств к этому по сути чужому мужчине, впрочем, также как и к своей мамочке. С другой стороны, печальное известие разбередило душу юноши, воскресило в его памяти воспоминания о большом и сильном человеке с пышной копной рыжих волос на голове. Почему-то именно рыжая шевелюра отца и его веселая улыбка возникли явственно перед внутренним взором Феллада, все остальные детали лица были какими-то размазанными, будто внутренний художник, скрывающийся в подсознании юноши, едва начав, бросил работу над портретом. Однако и этой доброй улыбки в обрамлении золотистого ореола кудрявых волос вполне хватило, чтобы поднять из глубины его души давно забытое чувство светлой радости и абсолютной защищенности. Когда-то, находясь рядом с этим человеком, он знал наверняка, что никто и ничто на свете не посмеет его обидеть, а если только попробует тронуть, тут же огребет на орехи, да еще с прицепом. Через прищур полузакрытых глаз Феллад взглянул на свою мать и тут же в голове его словно сработал некий шестеренчатый механизм - что-то со звоном крутанулось, и все вдруг встало на свои места. Юноша понял, что все пятнадцать лет со дня своего ухода из Урочища Единорога, Рыжий Дрок, расстроенный предательством любимой женщины, только и занимался тем, что искал смерти. Еще он осознал одну истину - отец его любил, но при сложившихся обстоятельствах специально старался держаться отчужденно, чтобы самый близкий ему человек - его сын отнесся к факту его гибели как можно спокойнее. Феллад открыл глаза и, с укором посмотрев в лицо матери, еле слышно одними губами прошептал:
   - А ведь это ты виновата...
   Несмотря на то, что фраза была произнесена очень тихо, голова Виолы дернулась, будто от пощечины, затем ее огромные глазищи вдруг стали в два раза больше, кровь прилила к щекам и шее, чувственный ротик скривился, словно вместо сладкой хмельной амброзии в ее бокале плескался лимонный сок или хуже того - неразбавленный уксус. Если бы Феллад знал свою мать немного лучше, он бы понял, что своим, как ему казалось, невинным упреком он ненароком разбудил спящего тигра, да что там тигра - стаю чешуйчатых волчар или еще какой нечисти, обитающей в зонах отторжения.
   - Как ты смеешь, молокосос, незаслуженно обвинять свою мать! Ты даже представить не можешь, сколько я всего перенесла за те бесконечно долгие восемь лет совместной жизни с твоим папашей! И вот теперь, когда он... - Виола запнулась на мгновение и тут же продолжила: - Когда он, может быть, уже не живой, родной сын упрекает меня в том, что будто бы я во всем виновата...
   После этих слов она вновь разрыдалась, теперь с удвоенной энергией. Но Феллад каким-то шестым чувством уловил явную фальшь в ее голосе и во всей манере ее поведения.
   - Хватит, мама, ваньку валять! Разыгранный тобой спектакль выглядит, по меньшей мере, неубедительно. Хочешь, я объясню тебе, за чем ты примчалась ко мне, едва узнав о том, что отец не вернулся из рейда? - и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Ты пришла сюда вовсе не потому, что так уж сильно принимаешь к сердцу смерть уже давно не близкого тебе человека. Все эти пятнадцать лет тебя грызла совесть, поскольку на подсознательном уровне ты понимала, что испоганила жизнь одному очень хорошему и доброму мужчине до такой степени, что тот сломя голову кинулся на поиски собственной погибели. И теперь ты здесь, чтобы найти в моем лице хоть какое-нибудь утешение и оправдание. Тебе было бы сейчас намного легче, если бы я сказал, что Дрок Рыжий был плохим мужем, отвратительным отцом и вообще, совершенно никчемным человеком. Ведь так? - Он бросил гневный взгляд на мать и не дождавшись ее реакции продолжил: - Да, да, именно так, тебе очень хотелось бы услышать от меня эти слова, хотя в их справедливость ты и сама не веришь... Не дождешься дорогая матушка. Мой отец был настолько тонким человеком, что даже своей смертью он не хотел никому причинить каких-либо неудобств. И тебе, мама...
   Феллад не закончил своей обвинительной речи, поскольку бокал с вином неожиданно выпал из ослабевшей руки матери, она ладонями закрыла свое лицо и плечи ее вновь затряслись от горьких рыданий. Однако теперь это были искренние слезы, а не прежние демонстративно-показушные переживания кокетливой пустышки.
   Молодой человек и сам был не рад, что немного перестарался. Учила же его родная тетушка быть ну хоть чуть-чуть осмотрительнее в разговоре, и некоторые свои соображения держать при себе. Да видно плохо учила - мало ему разбитых носов сверстников, которым не всегда приходилась по душе излишняя прямота характера Феллада, теперь родную мать обидел, хоть и было за что, однако все равно неприятно. Чтобы хоть как-то смягчить боль от неосмотрительно нанесенной душевной раны, он подскочил со своего кресла, подошел к матери и начал неумело по-мужски гладить ее по голове, пытаясь при этом неуклюже утешить рыдающую женщину добрым словом:
   - Будет тебе, мама. Ну, дурак я... несдержанный на язык дурак. Стоит ли обращать внимание на обалдуев? Прости, ляпнул не подумав.
   Однако его слова возымели совершенно противоположное действие. Вместо того, чтобы успокоиться, Виола еще сильнее расплакалась. Чтобы ненароком не усугубить ситуацию Феллад замолчал и отдернул руку от головы матери.
   Вволю выплакавшись, женщина бросила на пол свой промокший насквозь платочек и, благодарно кивнув, приняла чистый носовой платок из рук сына.
   - Сынок, я плачу не потому, что ты так уж сильно обидел свою маму. Обидел, конечно, но дело вовсе не в этом. По большому счету ты сказал чистую правду, но ты еще молод и глуп и, наверное, не в курсе, что людям, а в особенности женщинам, правда в больших количествах категорически противопоказана. Да, я плохая и безответственная. Да, я испортила жизнь твоему отцу. Да, мое поведение стало косвенной причиной его гибели. Но, сынок, вся моя вина заключается всего лишь в том, что я разлюбила этого человека и ушла от него...
   - А может быть, ты никогда его не любила?
   - Нет, Фелл, твой папенька вначале нашего знакомства никакого внимания не обратил на твою мать. Мне пришлось приложить максимум смекалки и изворотливости для того, чтобы подцепить Рыжего Дрока на крючок. Однако после нескольких лет жизни мне показалось, что некогда любимый мною человек превратился в подобие половой тряпки, которую можно вертеть, как заблагорассудится, пинать из угла в угол или попросту выбросить за ненадобностью в компостную кучу. Наверное, так случается в каждой семье всякий раз, когда один из супругов любит другого более, чем тот того достоин. Я начала потихоньку провоцировать супруга, чтобы определить степень его - как мне тогда казалось - бесхребетности. Твой отец прощал мне любые выходки и проказы. Каюсь, сын, я даже несколько раз изменила твоему отцу с другими мужчинами. В результате каждый из моих горе любовников угодил в медицинский кокон, а меня даже не пожурили толком. Если бы Рыжий Дрок после того, как разобрался с ними пришел, задрал мне юбку и вмазал, как следует своей медвежьей лапищей по моей вертлявой заднице, все могло быть совсем по-другому. Но он не смел не то, что поднять руку на свою ненаглядную женушку, излишне сильно дунуть на меня боялся, чтобы ненароком не простудилась. Сам понимаешь, с этим безвольным типом жить дальше под одной крышей я не могла себе позволить, поскольку, грешным делом, начала подумывать о самоубийстве или хуже того - убийстве твоего папочки. После моего ухода из Клана Единорога я поменяла не один десяток мужей, но, признаюсь тебе как на духу, такого мужчину как твой отец я так и не встретила. Все они на поверку оказывались мелкими себялюбивыми личностями, ставящими во главу угла свое гипертрофированное эго и не способными испытывать настоящие чувства... - Виола осеклась, будто осознала, что ненароком излишне разоткровенничалась в присутствие сына, но после короткой паузы окончательно взяла верх над своими чувствами и уже твердым голосом закончила: - В общем, ты прав, сынок - я пришла сюда для того, чтобы услышать из твоих уст, каким плохим отцом был Рыжий Дрок. Но теперь я рада за то, что ты у меня стал совсем взрослым, вполне научился разбираться в людях и ни при каких обстоятельствах не станешь кривить душой.
   Виола поднялась с кресла, подошла к Фелладу, крепко обняла его за шею и, встав на носки, поцеловала в щеку со словами:
   - А теперь прости, сын, мне нужно уходить.
   - Куда же ты, мама, на ночь глядя? - забеспокоился Феллад. - Я распоряжусь, Трифон тебе подготовит отдельную комнату...
   - Не беспокойся и не волнуйся за меня. Твоей непутевой матушке сейчас необходимо побыть одной: вволю нареветься, помянуть добрым словом моего незадачливого супруга и вообще... - Что такое это "вообще" Виола не стала объяснять, хорошо поставленным командирским голосом она скомандовала: - Трифон, дверь! - и как только в стене возник проем входной двери, выскочила в душную темноту летней ночи.

* * *

   - Вот так всегда, - проворчал недовольно Трифон, - не успела появиться, как снова ее куда-то несет.
   Феллад никак не прокомментировал уход матери. Вместо этого он обратился к Трифону с вопросом:
   - А теперь выкладывай все, что тебе сообщили Деревья об обстоятельствах исчезновения Дрока Рыжего?
   За годы проживания под опекой своего бестелесного домоправителя Феллад настолько свыкся с манерой его общения, что вольно или невольно воспринимал Трифона как самостоятельное существо, соединенное какими-то опосредованными связями с всепланетарным мозгом разумных деревьев. Вот и на сей раз он непроизвольно обратился к нему как к мыслящему индивидууму, вполне независимому в своих суждениях и поступках.
   - В общем-то, ничего особенного, - тут же начал свой доклад Трифон, - Неделю назад группа пластунов направилась на зачистку участка Дикого Леса, расположенного в верховьях реки Конг. Основной задачей рейда было обнаружение и уничтожение маточных данья пока те не вызрели и не заполонили окрестности древесными точильщиками. Сам понимаешь, если бы такое случилось, молодые посадки на территории нескольких сотен квадратных километров были бы мгновенно уничтожены. Операция прошла вполне успешно - две сотни человек прочесали и зачистили от данья потенциально опасный участок Дикого Леса. Однако по дороге обратно отряд подвергся нападению огромной стаи чешуйчатых волчар. Твой отец и еще пара десятков пластунов обеспечивали отход основной группы. Час с небольшим назад основная часть пластунов прибыла в базовый лагерь, а из группы прикрытия не вернулся ни один. Есть надежда, что кому-либо удалось выжить, но она весьма призрачная, поскольку от стаи чешуйчатых волчар практически невозможно убежать или укрыться даже на самом высоком дереве. Существует вероятность, что группа прикрытия, уводя за собой основную стаю, отходила к подземным лабиринтам Сангаи, созданным, по нашим данным, несколько тысячелетий назад гигантскими скальными червями. В этом случае им удалось бы оторваться от погони, войдя внутрь поскольку ни один волчара ни за какие коврижки добровольно под землю не сунет свой любопытный нос. Однако в этом случае путников подстерегает не менее страшная опасность, таящаяся внутри подземных пещер - их кровожадные обитатели. Поэтому надеяться на то, что твоему отцу и остальным членам группы прикрытия удалось выжить, особенно не приходится.
   - Ну что же, - преодолевая непонятно откуда появившийся в горле комок, с трудом выдавил Феллад, - будем надеяться на лучшее, а сейчас я ложусь спать. Не забудь о своем обещании кое-что показать во сне.
   - Не беспокойся, Фелл, все будет исполнено в самом лучшем виде.

* * *

   Тяжелое свинцовое небо над головой, воздух насквозь пронизан надоевшей хуже горькой редьки сыростью, которая время от времени переходит в противную всепроникающую морось. Впрочем, для Георга Рваная Ноздря это была самая, что ни на есть, привычная погода, поскольку за все свои двадцать пять лет этот человек ни разу не видел другого неба и знал о существовании солнца лишь из уст своего отца и прочих стариков. Те, в свою очередь, узнали об этом от своих предков, поскольку вот уже не один десяток поколений небо в этих местах было постоянно затянуто тучами, а из мрачных облаков, укутавших небо плотной пеленой, практически не переставая, лил дождь.
   Георг с раннего детства любил подобраться поближе к костру и с удовольствием послушать рассказы бывалых людей о былом житье-бытье в благословенные времена, которые взрослые почему-то называли "до катастрофы".
   - До катастрофы небо было синим, а солнце ярким и теплым, - говорил один.
   - До катастрофы драгоценной бронзы и латуни было в достатке, а теперь, где ее искать? - вторил ему другой.
   - До катастрофы, говорят, еда не бегала по лесу, а лежала в га-ма-зи-не, - с трудом выговаривая странное слово, вступал в разговор третий, - бери - не хочу...
   - Ну уж это ты дал маху! - осаживал явного враля кто-нибудь из товарищей. - Не может мясо, и другая еда просто так валяться где бы то ни было - ее обязательно кто-нибудь схватит и слопает, пока остальные хлопают ушами.
   - Я тебе отвечаю! - тут же начинал кипятиться третий. - И мяса, и шкур звериных, и бронзовых топоров, наконечников стрел и копий, скребков, а также прочей утвари в этих гамазинах было хоть задницей ешь - на всех хватало, даже с избытком. Мне дед рассказывал.
   - Конечно дед! Кто же еще? - ехидно поддакивал оппонент и тут же добавлял: - Твой дед был знатным вралем, такого мог навыдумывать, что уши в трубочку начинали заворачиваться. Сам слышал, как он рассказывал о том, что люди летали по небу и о других невероятных чудесах. Короче, дед твой был пустым человеком, и ты в него пошел...
   После столь недвусмысленного обидного выпада между мужчинами часто возникали нешуточные потасовки, заканчивающиеся разбитыми носами и выбитыми зубами.
   Георг Рваная Ноздря почему-то всегда верил самым невероятным байкам о легкой и беззаботной жизни в том прекрасном "до катастрофы". Однако мрачное небо, по всей видимости, не собиралось синеть, а таинственное солнышко по какой-то неведомой причине продолжало прятать свой лик за плотной пеленой свинцовых облаков. Спорившие когда-то у костра мужчины уже давно либо погибли в схватках с дикими животными, либо умерли в страшных муках от неведомых хворей, от которых не помогают ни медвежья кровь, ни отвар ромашки, тысячелистника или зверобоя. Наоборот, со временем жизнь становилась все хуже и хуже. Откуда-то начали появляться ранее невиданные чудища, весьма злобные и очень опасные.
   А пару месяцев назад в окрестностях становища Георга объявились странные люди, мало похожие на людей. Гиганты, на две головы выше любого взрослого мужчины, были вооружены суковатыми дубинами, которые, не задумываясь, пускали в ход, как против животных, так и против нормальных людей. Но самым противным было то, что великаны не брезговали употреблять в пищу мясо убитых людей. Все попытки каким-то образом договориться с людоедами к успеху не привели - на их стороне была сила, против которой народу Пещер противопоставить было нечего.
   Гиганты, несмотря на свой огромный вес и кажущуюся неуклюжесть, оказались существами весьма ловкими, подвижными, к тому же, необычайно хитрыми. Во время схватки с людьми им удавалось держать некоторое подобие строя, что делало малоэффективными бронзовые топоры и копья против длинных дубин каннибалов, а от стрел и дротиков те успешно защищались огромными плетеными из ивовых веток щитами. Как правило, великаны первыми не нападали на людей и, в принципе, сосуществовать с ними бок о бок можно было бы вполне, если бы не одно "но". Прожорливые соседи напрочь отказывались контролировать свой аппетит и поголовно уничтожали всякую живность в окрестностях становища со скоростью, значительно превышающей скорость ее воспроизводства.
   Вот и теперь в который раз по причине неоправданной жестокости дикарей, группа Георга по прозвищу Рваная Ноздря, проплутав трое суток по некогда богатым дичью и разной птицей угодьям, возвращается фактически с пустыми руками. Полдюжины зайцев не в счет - слабое утешение для трех сотен голодных ртов, томящихся в ожидании возвращения кормильцев. Оставалась надежда на то, что остальные три группы охотников окажутся более удачливыми, нежели отряд Георга, однако никто в это особенно не верил, поскольку все указывало на то, что незваные гости частично перебили окрестное зверье, а в большей степени распугали, и вернется оно в эти края очень даже нескоро.
   Ко всем прочим бедам сутки назад люди наткнулись на группу великанов, которые, по всей видимости, также шарили по окрестностям в поисках пропитания. Отряду Георга повезло - людоедов было всего пятеро, и справиться с ними не составило особого труда, однако в стычке погибло двое охотников: Силантий Воля и Петро Сердитый. Топая по раскисшей от дождя звериной тропе, Георг пытался заранее подобрать слова, с которыми обратится к вдовам и малым деткам погибших, но на сей раз ничего умного в голову не приходило. Вольно или невольно мысли начальника отряда возвращались к одному и тому же вопросу: "Где взять мяса для пропитания племени?"
   В принципе оттого, что Силантий и Петро погибли, ничего из ряда вон выходящего не случилось - люди всегда умирали либо от острых зубов хищников, либо от неизлечимых болезней, либо вообще непонятно от чего. Например, Веселуха - дочурка кузнеца Нестарха вечером бегала, играла с подружками, а на следующий день вся побледнела, губки посинели, за три дня усохла как щепочка и на четвертый сподобилась. Каждый третий ребенок не доживает до года, а те, кто выжил слабенькие какие-то квелые. Кроме того, все чаще и чаще на свет начали появляться уроды, а недавно жена Мартьяна Кривого такое уродила, что язык не поворачивается ребеночком назвать, даже у повидавшего всякого на своем долгом веку Крута - вождя племени аж остатки волос на голове дыбом встали. Старая Варга - знахарка и ведунья говорит по этому поводу всякие мудреные словеса: "мутагенез", "радиация", "браки между близкими родственниками", да что толку в том, что старуха на словах шибко умная, ее лечебные отвары, кроме как от простуды или поноса ни от чего больше не помогают. Хотя мухоморовку бабка знатную делает - хлопнешь глоток, а такое привидится, будто в счастливом "до катастрофы" очутился: и гамазины полные жратвы, и ласковое, теплое солнце, правда, отчего-то похожее на размазанную по стене пещеры соплю, и небо синее-синее, и лес, по которому можно гулять без всякой опаски. Георг даже зажмурился от счастья, вспомнив свои последние видения, навеянные чудодейственным отваром мухомора. Узнала бы его ревнивая Барба, с какими девками ее супруг кувыркается в своих видениях, убила бы кого-нибудь: либо самого благоверного, либо Варгу, либо первого попавшегося под ее тяжелую и твердую руку...
   От глубоких мыслей предводителя отряда охотников отвлекло какое-то шевеление в шагах двадцати. Он мгновенно остановился, подав знак остальным немедленно затаиться, стал внимательно приглядываться к кусту лещины, растущему вдоль тропы и (о счастье!) прямо за ним он увидел здоровенного лежащего на боку лося. Как потом выяснилось, продираясь сквозь чащобу, к великой удаче потерявших надежду охотников тот умудрился сломать ногу. Редкое везение раненый зверь - бери голыми руками.
   Превратить беспомощное животное во вполне транспортабельные куски питательного мяса для весьма сноровистых охотников оказалось делом одного часа...
   Плохие предчувствия Георга оправдались полностью - остальные отряды охотников заявились в пещеры фактически с пустыми руками. Поэтому появление его людей было встречено в становище восторженными возгласами. Добыча была тут же поровну распределена между отдельными семействами племени.
   После сытного ужина Георг и остальные командиры охотничьих отрядов, вместе с наиболее значимыми персонами племени, а также самые уважаемые матери семейств по приглашению вождя Крута собрались в храмовой пещере. Так как разговор предстоял весьма серьезный, а серьезные дела быстро не решаются, каждый из пришедших запасся объемистой баклажкой медовухи - оно и сон отгоняет, и ясность мысли позволяет сохранять. Приперлась и древняя как мир ведунья Варга и тут же потребовала усадить свою худую задницу рядом с вождем племени. После коротких препирательств с одной из матерей требуемое место было ей предоставлено. Как только все собравшиеся с максимальными удобствами расположились на разбросанных вокруг ярко полыхающего костра шкурах, заседание совета племени началось.
   Георг не впервые принимал участие в подобных мероприятиях, но всякий раз, переступая порог храмовой пещеры, с содроганием смотрел на каменные изваяния богов, расставленные вдоль стен. Это были скульптурные изображения людей и животных, а также уму непостижимых существ. Например, одно из божеств внешним видом походило на птицу, однако странная была эта птица - без ног, клюв острый, крылья какие-то необычные - для птицы, вроде бы, коротковаты, хвостовое оперение вообще не птичье и один огромный глаз. Животные попадались также престранного вида. Одно было похоже на самку дикого быка, только с неимоверно раздутым выменем, почти до земли и маленькими рожками, которыми впору отбиваться от зайцев, но никак не от волков или других каких хищников. Однако эти крамольные мысли Георг держал при себе - кто знает, не рассердятся ли боги, выскажи он вслух свое дилетантское суждение? Поэтому как всякий законопослушный член племени время от времени приходил в храмовую пещеру для того, чтобы старательно с ног до головы окропить кровью убитого им животного какое-либо божество или попросить удачи в предстоящей охоте.
   - Итак, уважаемые соплеменники, - начал Крут. - По результатам последней охоты можно с уверенностью утверждать, что дичи в окрестностях становища практически не осталось. Георгу очень повезло наткнуться на раненого сохатого. Остальные группы, как мы все знаем, пришли с пустыми руками. К тому же урожай овощей и корнеплодов на огородах сильно пострадал во время последнего набега великанов...
   - Зато грибов в этом сезоне пропасть, - старая знахарка непочтительно прервала выступление вождя.
   - От твоих грибов пузо пухнет и беготня сплошная до отхожего места, - Крут тут же отреагировал на мудрое замечание старухи. - Народу Пещер нужна полноценная еда, а не твои поганки и мухоморы. К тому же в последнее время участились случаи отравления даже съедобными грибами. Поэтому перед племенем встает насущный вопрос: "Как жить дальше?"
   - А что там думать?! - выкрикнул со своего места шустрый Лис - любимчик и правая рука вождя. - Собирать манатки и дергать отсюда как можно быстрее! Иначе либо с голодухи сдохнем, либо все мы, в конце концов, окажемся в желудках людоедов. - И, обведя всех прищуренным взглядом и без того узких глаз, с деланным пафосом в голосе спросил: - Кто из присутствующих хочет умереть от голода или быть съеденным великанами вместе со всем своим семейством?
   Естественно, желающих не нашлось и Лис, который (и это было всем ясно) в данный момент излагал позицию самого Крута, продолжил:
   - Следующая охота, скорее всего, окажется безрезультатной - зверья в округе практически не осталось. Картошка капуста и прочие овощи вытоптаны нашими врагами. Поэтому нет смысла ждать у моря погоды, нужно сниматься с насиженного места и уходить как можно быстрее отсюда, пока люди способны хоть как-то передвигать ноги.
   - Как уходить?! - Взволнованно всплеснула руками женщина, которой пришлось уступить Варге почетное место рядом с вождем. - Мы не можем уйти отсюда. В семьях очень много слабых детей, а утомительный поход, может продлиться не один день. Да они все попросту погибнут...
   - Ага, - Лис мгновенно отреагировал на эмоциональную, но полностью лишенную всякой логики реплику женщины, - пусть лучше умрут слабые, чем все. К тому же это избавит племя от лишних ртов, которым в силу их физических недостатков, никогда не стать полезными членами общества.
   После слов Лиса в пещере воцарилась мертвая тишина. Каждый прекрасно осознавал, что благословенные времена сравнительно безопасного житья под надежными каменными сводами пещер подошли к концу, поэтому необходимо что-то менять в жизни племени. Всем также было ясно, что существование группы намного важнее жизни отдельного индивидуума. Однако в семье практически каждого из присутствующих имелось нежизнеспособное потомство. С одной стороны, жестокие слова Лиса были вполне обоснованными и справедливыми. Но, с другой... как объяснить матери, что вскоре после того, как племя покинет пещеры и тронется в путь, нежное тельце ее любимого чада станет законной добычей падальщиков?
   Что тут началось. Первыми опомнились уважаемые матери семейств и дружно накинулись на хитроумного Лиса, обвиняя его во всех смертных грехах и грозя всеми мыслимыми и немыслимыми карами. Бедный Лис и сам был не рад, что поддался уговорам вождя стать неким громоотводом, а точнее козлом отпущения. Он уже было приготовился покинуть зал заседаний, как только одна из дам начнет вставать со своего места, чтобы воплотить свои угрозы в жизнь, как в пещере неожиданно громко зазвучал весьма противный скрежещущий голос Варги, обращенный к соплеменницам:
   - Чего разверещались, дуры, будто сороки на плетне?! Лис дело говорит. Останемся здесь - сдохнем. Уходить нужно отсюда, покамест людоеды да голодуха нас не извели под корень. А что касается уродцев, которые мешаются под ногами и гадят где ни попадя, давно пора избавляться от таковых, как это делали наши далекие предки спартанцы. А взамен погибших еще нарожаете, только не ленитесь и не выкобенивайтесь перед мужьями по малейшему поводу и без оного...
   Пламенная речь старухи продолжалась еще минут десять, однако прямого отношения к теме разговора она уже не имела. Варга в очередной раз воспользовалась случаем, когда к ее персоне было привлечено внимание всех наиболее значимых членов общины, и указала им на вопиющие по ее глубокому убеждению недостатки руководства. Ведунью в племени не то чтобы уж очень сильно уважали, но здорово побаивались, поскольку недалекие мамаши с самого раннего возраста пугали своих не в меру расшалившихся чад тем, что отведут к старой Варге, и она-то им уж задаст трепу или, хуже того, превратит в какую мерзкую зверушку. На самом деле бабка никого и ни во что превращать не умела и наказать кого-то своей слабой рукой вряд ли была способна. Но ее внешний облик согбенной в три погибели старухи с постоянно всклокоченными седыми волосами и огромным крючковатым носом в сочетании с вечной угрюмостью вселяли в души соплеменников необъяснимый с рациональной точки зрения страх, граничащий с откровенным ужасом. К тому же никто не знал, сколько Варге лет, поскольку даже Крут, коему было уже далеко за пятьдесят, по его же собственным словам всю свою жизнь знал ведунью такой же древней и скрюченной развалиной, вечно шастающей по ближайшим окрестностям в поисках лекарственных растений и грибов.
   Отчитав правящую верхушку, а заодно "вихляющих задами молодых вертихвосток" Варга закончила свое выступление следующими словами:
   - Короче, Крут, не слушай никого, чем раньше мы отсюда уйдем, тем лучше будет всем нам. К тому же, было мне видение. Намедни мухоморовки приняла и привиделось чудо чудесное - лес чистый светлый, дерева огроменные и будто ко мне обращаются, мол, помогите нам, и мы в накладе не останемся. Даже путь-дорогу до этого леса объяснили...
   Мужская часть рассказ старухи о существовании какого-то волшебного леса приняла за ее очередную фантазию, вызванную действием мощнейшего галлюциногена. Женщины, напротив, как-то дружно успокоились и начали задавать Варге всякие вопросы, касательно ее сна. Что, да, как и далеко ли идти?
   Однако мудрый Крут не позволил уважаемым дамам превратить важное мероприятие в бабские посиделки и своим хорошо поставленным голосом громко объявил:
   - В общем всем все понятно! Завтра по утряне выходим! Всем заранее собрать манатки, чтобы потом не охали, мол, то забыли или это!
   - А куда пойдем-то? - взволнованно спросила одна из присутствующих женщин.
   Крут на минуту задумался, почесывая старый шрам на левой щеке, полученный им во время охоты на матерого медведя. Затем его лицо прояснилось, он кивнул головой в сторону старой Варги, и с ухмылкой сказал:
   - Вот она нас и поведет. Может быть, и выведет к своему волшебному лесу.
   По большому счету Крут понимал, что в данной ситуации нереально выбрать какое-либо направление, поскольку он не имел ни малейшего представления о том, что творится далее трех-четырех дневных переходов от становища. Поэтому старуха со своими видениями подвернулась как нельзя, кстати, хоть и не верил вождь в эти видения, но быстро смекнул, что, в крайнем случае, будет на кого свалить всю вину. К тому же, людям, покидающим навсегда родные места, до зарезу необходима вера в светлое будущее и не в абстрактное светлое будущее, сокрытое туманом словоблудия, а конкретно каждый должен быть абсолютно уверен в том, что в самом конце долгого и трудного пути его ожидает спокойная и вполне обеспеченная жизнь. Именно такую надежду давали слова старой Варги...
   Все та же непрекращающаяся морось, то ли сыплющаяся из мрачных серых облаков, то ли вопреки законам тяготения поднимающаяся с земли, то ли перманентно висящая в воздухе. Даже одежда из звериных шкур слабая защита от всепроникающей сырости. Ноги людей, обутые в опорки, пошитые также из шкур искусными умелицами племени, скользят по раскисшей от сырости земле, вязнут в грязи, норовя соскочить с ноги, чтобы навсегда затеряться в земных хлябях.
   Георг во главе своего охотничьего отряда движется в арьергарде основной массы людей. Охранять тылы племени было почетной и вместе с тем наиболее опасной миссией, ибо, следуя своему звериному инстинкту, свирепые хищники норовили пристроиться в хвост колонне. Какое-то время волки и саблезубы - огромные кошки с неимоверно гипертрофированными верхними клыками терпеливо преследовали людей, ожидая что вот-вот какая-нибудь окончательно ослабевшая или больная особь отобьется от основной группы. Но люди вовсе не тупоголовые травоядные - они слабых и больных бросают только в том случае, если те уже не дышат, даже тогда умерших либо сжигают, либо заваливают землей и камнями. Поэтому доведенные до отчаяния хищники в конце концов преодолевают генетический ужас перед двуногим существом, вооруженным длинной палкой и как по команде дружно бросаются на людей. Вот тогда охотникам Георга приходится показывать всю свою смекалку и удаль, делом доказывая, что старый Крут не зря оказал им великую честь охранять тылы движущейся колонны переселенцев. Впрочем, голодные волки и ловкие кошки были не самой страшной опасностью, подстерегавшей племя Пещер.
   Несколько раз им приходилось вступать в бой с созданиями, доселе невиданными и крайне опасными. Не далее как вчера в небе над колонной появилась стая существ внешне похожих на морских скатов длиной не менее десяти шагов, а размахом крыльев и того больше. Хорошо, что безмозглые твари поторопились ударить по сплоченным рядам охотников, а не по женщинам, детям и старикам. Острый шип на конце змееподобного хвоста "ската" с легкостью мог бы насквозь пробить грудь человека, но плетеные из ивовых веток щиты служили надежной защитой, а острые копья и стрелы быстро нащупали уязвимые места этих созданий - газовые мешки. Потеряв треть стаи, твари не успокоились и после недолгого перерыва вновь появились в воздухе, намереваясь обрушиться на беззащитный центр. Молодец Варга хоть и старуха, но башка у нее варит получше, чем у всех вместе взятых молодух присоветовала стрелять в летучих гадов горящими стрелами. Вот потеха пошла, когда обмотанная тлеющим мхом стрела попадала в газовый пузырь - полыхало так, что глазу было больно смотреть, а грохот стоял, будто во время камнепада. В результате от гадины оставались лишь вонючие ошметки. Неприятно, конечно, когда на тебя с неба падает дурно пахнущее содержимое кишечника разорванной твари, но это лучше, чем самому оказаться внутри пищеварительного тракта летучей бестии.
   Много чего приключилось за полгода скитаний по бескрайним просторам дикого труднопроходимого леса. Поначалу продвигались медленно не более десятка километров в день - необходимость ухода за больными и слабыми сильно задерживала передвижение племени. Постепенно больные и слабые умирали, выжившие привыкали к тяготам походной жизни. Теперь, остановившись на ночевку люди не падали в полном изнеможении рядом с кое-как разожженными кострами. Каждый сноровисто впрягался в работу и вскоре на территории лагеря появлялись сложенные из веток шалаши. Люди находили время для различных игрищ и забав, а также для любви.
   Путь племени пролегал по гористой местности. Пару раз оно оказывалось в удобных горных долинах, вполне свободных для заселения и весьма богатых всяким зверьем. Однако до сих пор такого места, чтобы каждый дружно ахнул от восторга и восхищения, племя Пещер не встретило. К тому же люди основательно прониклись верой в обещания Варги вывести их в поистине райское место, поэтому размениваться на всякую мелочевку никто не пожелал. И в этом нет ничего удивительного, поскольку в древнейшей истории Земли существует множество прецедентов, когда тот или иной народ снимался с насиженного места и с легкостью менял оседлый образ жизни на кочевой. Достаточно вспомнить евреев, бродивших по пустыне Синайской аж сорок лет, а также готов, гуннов, татаро-монгольских завоевателей. Свое светлое будущее люди решили обустроить так, чтобы потом не довелось кусать локти и сожалеть об упущенных возможностях, иными словами - идти до конца. Поэтому каждое утро после завтрака люди без всяких дополнительных понуканий поднимались на ноги, собирали свои нехитрые пожитки и с готовностью следовали за согбенной старушенцией.
   Если кто-то считает, что Варга шла налегке и только тем и занималась, что указывала дорогу, тот глубоко ошибается. Древняя ведунья и ее юная помощница - двенадцатилетняя Зуль тащили каждая по здоровенному заплечному мешку. В этих мешках были книги, точнее жалкие крохи от той огромной библиотеки, что пришлось оставить в покинутых пещерах. Теперь даже сама Варга не могла объяснить, каким образом книги попали в пещеру. Очевидно, об этом позаботился кто-то из ее предков, однако по прошествии нескольких сотен лет уже никто не помнил имени этого дальновидного человека. С тяжелым сердцем старая женщина расставалась со своим сокровищем. Из всего книжного многообразия она взяла самое необходимое: медицинские справочники, десяток томов технической литературы, несколько географических атласов и пару сборников сказок разных народов - всего не более сорока наименований. Эту ношу, а также разные лекарственные корешки и травы она поровну поделила со своей ученицей и теперь наравне с более юными соплеменниками стойко переносила все тяготы и невзгоды походной жизни. Люди сочувственно смотрели на то, как еще больше прогибается под тяжестью книг спина Варги, но хоть как-то облегчить страдания пожилой женщины никто не предложил - у каждого в походе была своя ноша, и каждый считал именно ее самой ценной. Тем более за столетия первобытной жизни люди в основной своей массе вовсе не стремились к знаниям и особой ценности в испещренных непонятными значками белых листочках, изготовленных древними умельцами из прессованной целлюлозы, не видели.
   Как гласит народная мудрость: "Рано или поздно всему приходит конец". Однажды утром, спустя почти полтора года со времени начала похода, старая Варга вдруг объявила во всеуслышание, что через пару дней они прибудут на место. Будто бы сегодня ночью она как никогда явственно почувствовала обращенный к ней посыл неведомых благодетелей. Невозможно описать словами радость ее соплеменников. Наверное, именно так ликовали древние евреи после того, как мудрый Моисей сообщил о том, что подошел к концу срок их сорокалетних мытарств, или непобедимые воины Атиллы, добравшиеся, наконец, до благодатных равнин солнечной Италии. Может быть, так выражали свои чувства вышедшие к стенам Пекина всадники Чингисхана, оставив за спиной безводные пески пустыни Гоби.
   И действительно, как утверждала старая Варга, через двое суток утомленные долгим походом люди оказались в каком-то весьма странном месте. Это был лес, но не обычный лес - нагромождение уродливо перекрученных стволов и ветвей, норовящее уколоть слабого человека ядовитым шипом, поймать его в сети, сплетенные гигантским пауком, или растерзать зубами и когтями какого-нибудь голодного хищника. Это был Лес с большой буквы - волшебный лес из добрых сказок ведуньи, которые Варга читала на ночь у костра всем детям племени. Почему-то именно эта мысль посетила вдруг голову Георга Рваная Ноздря, и он вспомнил, как давным-давно еще ребенком с нетерпением ожидал наступления темноты, чтобы наконец-то узнать, чем закончилась та или иная сказочная история. Георг сразу узнал добрых древесных гигантов из своих детских грез, дающих приют в тени своей кроны всякому страждущему и защищающих людей от злого колдовства черных магов. Казалось, еще мгновение и вон из-под той зеленой арки выйдет стройная фигура эльфа, или между узловатых корней покажется лепрекон и заверещит звонко: "Поймай меня! Поймай!", а может быть, вон на той ветке сидит шаловливая дриада и поджидает одинокого путника, чтобы сыграть с ним какую-нибудь злую шутку.
   Подобные ассоциации возникли в головах каждого члена племени от мала до велика. Мягко говоря, все были ошарашены безмерно. Здесь было все как в волшебной сказке: высоченные деревья с раскидистой кроной, мягкая, будто подстриженная чьей-то заботливой рукой, трава. Неожиданно из-за ствола одного из деревьев показался странный зверь. Он был похож на легендарное животное, которое их предки называли лошадь. Однако от виденных на картинках лошадей этих травоядных отличало наличие острого витого рога, растущего прямо из середины лба.
   - Единорог! - громко воскликнула Варга. - Хорошая примета повстречать в лесу единорога.
   Испугавшись скрипучего голоса старухи, животное в мгновение ока исчезло из виду, будто растворилось в воздухе. Примолкшие, было, люди дружно загалдели, обсуждая появление диковинного зверя. Однако все отпущенные на этот день сюрпризы появлением единорога не ограничились. В головах изумленных и подавленных путников вдруг зазвучал приятный бархатистый голос неведомого существа:
   - Мы рады приветствовать двуногих братьев - людей. Из всех окрестных племен на наш зов отозвалось только ваше. Проходите, располагайтесь, только не разжигайте костров и не вырубайте деревья. Еда и кров будут вам предоставлены по первому вашему требованию. - Люди удивленно и обеспокоено начали вертеть головами из стороны в сторону в поисках источника странного голоса. - Не волнуйтесь и ничему не удивляйтесь. Мы племя мыслящих деревьев. Очень рады встрече с разумными существами иного вида. Надеемся, что нам удастся договориться насчет взаимовыгодного сотрудничества...
   Деревья еще долго объясняли, по какой причине и для какой такой надобности они позвали людей, но Георг по прозвищу Рваная Ноздря особенно не вникал в эти объяснения. Он уже успел уяснить для себя тот факт, что наконец-то долгий и трудный поход подошел к концу, что ему, его жене и детям больше не угрожает никакая опасность, поэтому теперь можно основательно передохнуть.
   Неожиданно надоедливый дождь закончился, подул теплый ветерок, и прямо на глазах у изумленных людей плотная слоистая облачность начала рассеиваться. Вскоре пелена облаков истончилась до такой степени, что сквозь нее появилась возможность видеть дневное светило. Сначала это был бледный круг, на который можно было смотреть без каких-либо опасений лишиться зрения, но по мере рассеивания облаков круг наливался светом, как бы увеличиваясь в размерах и теряя четкость очертания границ. К тому моменту, когда небо полностью очистилось от ненавистных туч, просто так смотреть на солнце было уже невозможно, и небо стало синее-пресинее, каким его до сих пор ни один из людей племени Пещер не видел.
   "Ну и ну! - подумал обалдевший Георг. - Вот оно, какое, оказывается, солнышко - теплое ласковое и вовсе не похожее на ту желтую соплю из моих снов. И небо невероятное - неправдоподобно-синее, бесконечно-глубокое. Кажется, подпрыгнешь, оторвешься от земли и воспаришь подобно птице, и будешь падать вверх до тех пор, пока не сгинешь без следа как утопленник в бездонном озере..."

* * *

   На следующее утро Феллад проснулся затемно. Спать не хотелось, вставать было еще рановато, поскольку его визит к уважаемому Харту должен был состояться только в десять, а других срочных дел у него не намечалось. По этой причине Феллад решил немного поваляться в кроватке, на свежую голову обмозговать и хоть как-то систематизировать события прошедшего дня.
   Сначала он лежал и попросту тупо пялился в потолок. Затем мысленно приказал Трифону освободить себя от гигиенической псевдоплоти. Мгновение, и обволакивающая тело юноши по самую шею губчатая субстанция бледно-розоватого цвета начала оседать подобно пивной пене и вскоре полностью впиталась в основание ложа, обнажив молодое мускулистое тело. Феллад привык к тому, что с самого раннего младенчества во время сна в пределах жилого кокона, его тело погружается в розоватую субстанцию, и особенно не забивал голову для чего это нужно. Конечно же, он знал, что гигиеническая псевдоплоть, помимо того, что служит обыкновенным одеялом, весьма многофункциональна по своему назначению. Она очищает поверхность тела человека от любых видов загрязнений, включая отмершие частички кожного эпителия. Через поры кожи псевдоплоть внедряется внутрь человека и производит полное очищение всего организма от любых патогенных факторов, будь то вредоносные микробы, ядовитые вещества или радионуклиды. Кроме того, она оказывает благотворное воздействие на работу всех внутренних органов, при необходимости ускоряет во много раз процессы регенерации. Короче говоря, для людей псевдоплоть стала той панацеей, поискам которой посвящали свои жизни древние алхимики и за которую самые богатые люди прошлого готовы были отвалить все сокровища мира. Благодаря исключительно псевдоплоти, люди не выродились в генетических мутантов, поскольку после ужасной катастрофы Земля более всего была похожа на радиоактивную свалку. В процессе взаимного сотрудничества Деревьям и людям удалось очистить большую часть поверхности суши от различного рода загрязнений, и лишь только в аномальных зонах, которые еще предстоит отвоевать и освоить, наблюдается противоестественно высокие концентрации токсичных веществ.
   И все-таки голова Феллада в данный момент была занята вовсе не анализом достоинств псевдоплоти. Мысли юноши устремились к вчерашнему разговору с матерью. Весть о пропаже отца и его вероятной гибели не давала ему покоя. Несмотря на то, что еще вчера до визита Виолы он считал Рыжего Дрока абсолютно чужим, теперь почему-то при одной мысли о том, что этот человек сгинул в дебрях Дикого Леса и, вполне возможно, Феллад его больше никогда не увидит, грудь сдавливало непереносимой тяжестью, будто на нее положили тяжеленную каменную плиту. Юноша был расстроен до такой степени, что ему пришлось резко тряхнуть головой и мысленно скомандовать самому себе:
   "Кончай киснуть, Фелл! Мама, как всегда подняла волну раньше времени и, вполне возможно, папа сейчас отсиживается в какой-нибудь пещере или, затаившись в зарослях, дожидается удобного момента, чтобы задать стрекача в направлении базового лагеря".
   Усилием воли он постарался выбросить из головы дурные мысли о пропавшем отце и переключился на более приятные вещи. Сегодня старый Харт должен огласить список кандидатов в школу пластунов. Вообще-то по результатам экзаменов Феллад мог претендовать на любую специальность. К примеру, стать экологом, конструктором, мыслителем, контактёром или лозоходцем. Короче говоря, выбрать одну из сотен возможных профессий и не просто выбрать, а в самые кратчайшие сроки постичь все ее тонкости и заслужить почетное звание мастера. Но юноше очень хотелось стать именно пластуном, поскольку каждый пластун обязан в той или иной степени быть и экологом, и конструктором, и контактёром, и лозоходцем. Иными словами - мастером на все руки.
   Наслушавшись рассказов своего обожаемого деда - Бахара, по прозвищу Ловкач, Феллад с самых юных лет вбил в свою упрямую головенку, что непременно станет пластуном и только пластуном. Конечно же, ничего предосудительного против уважаемой профессии эколога или лозоходца он не имел. Каждый делал общее дело. Каждый приближал тот счастливый миг, когда на всей огромной Земле не останется ни одного, даже самого микроскопического клочка занятого аномальными зонами. С того момента, когда племя людей встретилось с разумными деревьями, их совместные действия были в основном направлены на то, чтобы очистить планету от ужасных последствий глобальной катастрофы. За восемь тысячелетий людям и Деревьям удалось освободить большую часть суши, но останавливаться на достигнутом было все еще рано, поскольку "бурлящие котлы" зон отторжения являлись постоянными источниками опасности для населения пограничных областей. Дело в том, что почва и воды аномальных районов были прямо-таки пропитаны вредоносной эманацией, которую Мудрый Квакх называл странным словом "радиация", так вот, под воздействием этой самой радиации процессы мутагенеза растений и животных протекали в сотни, а может быть и в тысячи раз быстрее, чем в обычных условиях. Гиперактивный мутагенез в сочетании с жестким естественным отбором приводил к тому, что каждая следующая генерация обитателей аномальных зон была более жизнеспособна, нежели предыдущая. Несмотря на то, что пограничные зоны были надежно прикрыты от вторжения опасных тварей гиперпространственными щитами, наткнувшись на которые, всякая нечисть мгновенно оказывалась либо в жерле действующего вулкана или на дне какой-нибудь океанской впадины, время от времени обитатели аномальных зон все-таки каким-то непостижимым образом умудрялись обходить ловушки и проникать за пределы охраняемых периметров. Однако больше всего от вредоносных организмов страдали молодые посадки Деревьев, поскольку защищать их до момента взросления и полного слияния с древесным разумом приходилось людям, которым в отличие от суперинтеллекта братьев-Деревьев свойственны кое-какие слабости и недостатки. Энергичная натура Феллада жаждала приключений и подвига, именно по этой причине он хотел быть только пластуном и считал все прочие занятия недостойными своего внимания. Кто первым приходит на новый участок? Пластун. Кто уничтожает самых опасных и жизнестойких тварей? Пластун. Кто прокладывает дорогу всяким там экологам, контактёрам и прочим спецам? Опять же пластун. Иными словами, пластуны, как никто другой находятся на переднем крае и пока на планете существуют аномальные зоны, люди именно этой профессии будут наиболее уважаемыми и почитаемыми среди соплеменников.
   Затем мысли Феллада потекли совершенно в ином направлении. Перед внутренним взором возник яркий образ огромного города, в котором восемь тысячелетий тому назад обитали его далекие предки. Вчера во время контакта Мудрого Квакха и Деревьев он просто впитывал информацию, как впитывает воду гриб-водохлеб. Теперь, когда подсознание аккуратно разложило полученные данные по полочкам, наступило время их осмысления.
   "Странный город, - подумал Феллад. - Странные люди. Как вообще можно жить при такой скученности? А эти, как их?.. Автомобили. Это же ужас какой-то - насколько проще и удобнее пользоваться телепортами - вжик и ты уже где-нибудь на песчаном пляже Хиндейского океана, либо в самом центре Северной Америнди или на берегу могучей реки Амассоны".
   Перед внутренним взором впечатлительного юноши возникла малоприятная картина: груда искореженного металла и конвульсивно сжимающая и разжимающая пальцы рука, торчащая из-под огромного колеса грузовика.
   - Автомобиль, металл, баранка, спидометр, - вслух произнес Феллад, будто пробовал на вкус неведомые ранее слова, - аэроплан, бензин, Анапа... - и тут же подумал: "Интересно, этот человек - Смирнов Андрей нашел, в конце концов, своих детей и жену? - И немного пораскинув мозгами, сам ответил на свой вопрос: - Вряд ли. Если бы в то время на Земле были Деревья, они бы вмиг доставили его куда нужно, а на своих двоих в той ситуации далеко не уйдешь".
   Мысли о братьях-Деревьях воскресили в памяти яркие ночные образы. Вообще-то обстоятельства первого контакта людей и мыслящих деревьев известны каждому человеку, но, как правило, мало кого интересуют избыточные подробности этой встречи, разве что профессиональных историков и социологов, ищущих в событиях прошлых лет какую-то известную им одним истину. Феллад не собирался становиться ни историком, ни социологом и воспринимал ночное видение не как полезную информацию для глубокомысленных размышлений, а как яркое эмоциональное переживание за судьбу людей племени Пещер, наконец-то обретших не только преданных друзей и покровителей, но и настоящую цель жизни. Из курса истории юноше было хорошо известно, что на протяжении первых столетий совместного существования объединенному сообществу людей и Деревьев неоднократно угрожало полное уничтожение. За все время после ужасной катастрофы, стершей с лица планеты техногенную цивилизацию, активный мутагенез всего лишь один раз сыграл положительную роль, создав популяцию разумных растений. Все прочие мутации живых организмов с точки зрения людей были отрицательными. Теперь трудно поверить, что Земля в ту пору напоминала чудовищный котел какого-нибудь сумасшедшего алхимика, задавшегося целью вывести совершенное существо и создающего одного кошмарного гомункулуса за другим, каждый последующий из которых намного опаснее предыдущего. Однажды Фелладу в составе своего класса на одном из уроков палеозоологии посчастливилось посетить музей монстров. Он до сих пор не может без содрогания вспоминать то, что увидел собственными глазами, хоть это были всего лишь обыкновенные анимированные голограммы. Особенно его поразили реалистичные сцены охоты. Согласитесь, непросто стоять и спокойно наблюдать за тем, как всего-то в паре метров от тебя одно бронированное чудовище с завидной сноровкой разделывает другое, пусть даже эти обе твари - всего лишь продукт творения гениальных художников.
   Неожиданно воспоминания Феллада вновь коснулись момента, когда его разум был всего лишь вместилищем сознаний Квакха и Деревьев. Он вспомнил, как эти двое, точнее лягух и коллективный разум мыслящих растений обсуждали какую-то потенциальную угрозу, коей суждено случиться в относительно недалеком будущем. Из сумбурных объяснений озерного отшельника он мало что понял, поскольку сам Квакх ничего толком не знал, следовательно, объяснить членораздельными мыслеобразами не мог. Феллад улыбнулся, вспомнив как в самом начале его знакомства с единственным представителем племени разумных лягухов, тот все время требовал от тогда еще несмышленого мальчишки "выражаться членораздельными мыслеобразами". Однако, судя по откровенной обеспокоенности своего учителя, а также Деревьев опасность, которая должна была обрушиться на Землю в течение ближайших десяти лет, была нешуточной. Но самым главным для Феллада было то, что именно на него - еще незрелого мужчину возлагалась ответственная миссия спасения человечества. От осознания собственной значимости закружилась голова - кто не мечтает в столь юном возрасте стать героем такого масштаба?
   Однако великие подвиги ему еще предстояло совершить, а сегодня его ждали повседневные рутинные обязанности, о чем ему и напомнил заботливый Трифон:
   - Пора вставать, Фелл! Двуногим существам в отличие от нас - деревьев необходимо держать в тонусе свой мышечный аппарат. Поэтому бегом на утреннюю разминку! А я тем временем позабочусь о завтраке.
   Напоминание о еде вызвало бурчание в животе. Феллад с удовольствием сначала позавтракал бы и лишь потом помчался истязать свое тело беготней и разного рода упражнениями. Как обычно, эти свои соображения он высказал невидимому мажордому, на что, как обычно, получил отрицательный ответ и ощутимый пинок под зад выросшей из пола коленкой, прямо в направлении распахнувшейся перед его носом двери.

* * *

   Ровно в назначенный час Феллад вместе с двумя десятками таких же выпускников средней школы, как и он сам стоял на деревенской площади в ожидании появления старосты Харта. Одеты все были по-праздничному. Юноши - в шортах, цветастых рубахах и плетеных сандалиях. Даже Феллад, не признававший до этого дня ничего, кроме набедренной повязки, по настоянию заботливого Трифона был вынужден вырядиться как самец какаду в период брачных игрищ. Девушки щеголяли платьями, пошитыми из переливчатой ткани. Собравшиеся, как водится, обменивались шутками, делились планами на будущее. К вящему удовольствию Феллада желающих пойти в пластуны и тем самым составить ему конкуренцию оказалось не так уж и много, всего-то четыре человека.
   В тени окружающих площадь древесных патриархов толпились многочисленные родственники тех, кто сегодня пришел получать свою первую путевку в жизнь. Пришла и его тетушка со всем своим горластым семейством.
   Никакого волнения на лицах претендентов и их сопровождающих. Не беда, что кто-то потом пожалеет о принятом сегодня решении - поменять профессию после соответствующей подготовки не так уж и сложно. Нет большой беды и в том, что кому-то откажут в его выборе - Деревья и специалисты-люди тщательно оценивают объективные возможности того или иного претендента и допускают его к работе по выбранной специальности лишь в том случае, если кандидат полностью ей соответствует. Во время обучения в средней школе учеников постоянно тестируют на предмет профессиональной пригодности, но никогда и ни при каких обстоятельствах результаты этих тестов не оглашаются, поскольку никакие выводы и ограничения психологов не должны оказывать влияние на выбор испытуемого.
   Наконец в половине одиннадцатого заявился староста Харт. В правой руке руководителя сельской администрации был зажат бюрократического вида портфельчик, изготовленный местными умельцами из поставляемой деревьями искусственной кожи. Как только староста оказался в самом центре площади, прямо перед ним из земли выросла трибуна. Расположившись по-хозяйски за трибуной, староста Харт извлек из портфеля несколько листочков бумаги и, разложив их перед собой, начал громко зачитывать. Для начала он поздравил выпускников с успешной сдачей экзаменов и квалификационных зачетов и, как водится, выразил надежду, что "покинувшие родительское гнездо птенцы не опозорят Урочища Единорога", а так же уверенность в том, что молодые люди "станут достойными продолжателями дела отцов и дедов". Короче, это была стандартная помпезная говорильня, изредка сопровождаемая бурными овациями односельчан.
   Нужно отдать должное старине Харту - тот никогда не перебарщивал с официозом и в отличие от многих своих коллег-бюрократов всегда знал, когда необходимо остановиться и наконец-то перейти к деловой части. Так случилось и на этот раз. Не успели собравшиеся на площади начать зевать, а в руках мудрого старосты появился уже другой листок и он, существенно усилив громкость голоса, стал оглашать списки распределения:
   - Дрон Лохматый - эколог! Суза, дочь Поликарпа Дырявая Башка - психоаналитик! Аран, сын Дарьялы Вдовы - лозоходец! Олива, дочь Бурга Серого - контактёр!..
   По мере обнародования списков претендент либо радостно вскрикивал, либо огорченно вздыхал и тут же отходил в сторонку принимать поздравления или получать сочувственные хлопки по спине от своих родичей. После того, как староста Харт закончил зачитывать вердикт квалификационной комиссии, в центре площади остался стоять один человек. Этим человеком оказался Феллад, поскольку по какой-то непонятной причине имя его в общих списках отсутствовало. Обычно такое происходило в тех случаях, когда претендент был напрочь лишен каких-либо способностей и ему отказывали в дальнейшем обучении. Но подобное за всю историю Урочища Единорога случалось очень редко - всего-то два или три раза, ибо соискатель должен быть полным дегенератом, чтобы ему отказали в приобретении хотя бы какой-нибудь квалифицированной специальности.
   Итак, все претенденты радостные или огорченные разбежались, а посреди поляны остался стоять Феллад. Не нужно влезать в шкуру юноши для того, чтобы понять, какая душевная буря бушевала у него внутри. Понурив голову, он стоял и молчал, с трудом сдерживая рвущийся наружу поток неконтролируемой злости. Молчал вовсе не потому, что растерялся, а потому, что прекрасно знал - стоит ему открыть рот, и он сорвется. А если он сорвется, то старосте Харту и еще кому-нибудь из тех, кто рискнет встать на его защиту, попросту непоздоровится.
   Чтобы унять негодование Феллад закрыл глаза и постарался взять под контроль свои эмоции. Совсем скоро это ему удалось, однако кое-что в его восприятии реальности кардинально поменялось. Даже с закрытыми глазами он продолжал видеть старосту, впрочем, также как и всех прочих людей, присутствующих на деревенской площади. По какой-то непонятной причине его сознание раздвоилось. Одна половинка продолжала осуществлять контроль над его телом. Другая - отделилась от бренной оболочки и воспарила к небесам. Не совсем, конечно, к небесам, но на высоту птичьего полета поднялось. Отсюда Фелладу было все хорошо видно. Не совсем обычный ракурс, но привыкнуть можно. Справедливости ради нужно отметить, что никакого дискомфорта юноша не ощущал. Наоборот, он вдруг почувствовал, что вторая нематериальная его половина определенно обладает какими-то неведомыми доселе возможностями. Феллад полностью абстрагировался от своей материальной сущности и сконцентрировал внимание на новых ощущениях. У него не было глаз, ушей и прочих органов восприятия, но он все прекрасно видел и слышал, а также обонял и при желании мог потрогать любой предмет, находящийся в пределах досягаемости. Небольшая проблема возникла с определением этих самых пределов досягаемости, поскольку Фелладу откуда-то было известно, что при желании он мог бы раздвинуть границы области восприятия, но насколько далеко распространялись эти его возможности, он не ведал. Зато он прекрасно осознавал, что теперь он способен управлять колоссальными стихиями. Например, сконденсировать над сельской площадью грозовую тучу и устроить небольшое светопреставление с громами, молниями и градом с грецкий орех или выдать этому скотине Харту, зачислившему самого лучшего выпускника в разряд дебилов, хорошего пенделя.
   "Во-во! - радостно подумал юноша, - именно пенделя, чтобы перелетел через трибуну и хорошенько брякнулся башкой о землю!"
   Сказано - сделано он начал собирать рассеянную вокруг энергию в компактный ком, чтобы посредством этой энергии дать хорошего пинка старосте. Но не успел довести свой кровожадный замысел до его логического завершения - внезапно в его сознании раздался спокойный и уверенный голос такой родной и знакомый:
   - Феллад, тебе не стоит делать этого. Харт вовсе не хотел тебя обидеть, это мы попросили его до поры, до времени не оглашать заключение квалификационной комиссии. Видишь ли, с момента нашей беседы с Квакхом ты находишься под нашим постоянным наблюдением и опекой. Твое теперешнее состояние - всего лишь небольшой эксперимент, целью которого является определение твоих потенциальных способностей.
   "Интересная ситуация, - подумал Феллад, предварительно экранировав сознание, чтобы его сокровенные мысли не были подслушаны. - Оказывается, я уже стал подопытным кроликом!" - Затем он снял блок и "заговорил" открытым текстом: - Что это за эксперименты, которые ставят надо мной Деревья без моего ведома и согласия?
   - Не беспокойся, Феллад, ничего плохого с тобой не случилось, - все тем же успокаивающим голосом обратился к нему коллективный суперинтеллект разумных деревьев. - Мы погрузили тебя в состояние полного просветления, чтобы оценить способность к адаптации твоего организма, а для этого было необходимо, чтобы ты, как это говорится у вас - людей, вышел из себя. Видишь ли, нам нужен боец, способный к адекватному восприятию самых неординарных ситуаций. Дело в том, что мы пока не можем хотя бы приблизительно оценить степень грозящей Земле опасности, поэтому кандидат должен быть готов к любому повороту событий. Считай это испытание последним экзаменом перед зачислением тебя в школу пластунов.
   - Значит, меня все-таки зачислили?! - радостно завопил в ментальном диапазоне Феллад.
   - Конечно же, мальчик, только не стоит орать на всю Вселенную. Да, ты зачислен в школу пластунов, но это не все - в отличие от своих сокурсников тебе придется заниматься по специальной программе для того, чтобы без нашей помощи самому свободно входить в состояние полного просветления, не покидая телесной оболочки. Также тебе предстоит научиться пользоваться прочими экстраординарными способностями твоего организма, но об этом поговорим чуть позже. А пока принимай поздравления, курсант. Староста Харт объяснит тебе, что и как дальше делать. Сегодня отдыхай, празднуй, а завтра добро пожаловать в школу пластунов.
   - Да я хоть сегодня!.. - радостно воскликнул Феллад.
   - Завтра, - голос будто окатил из шланга юношу ледяной водой, - к обучению приступишь с завтрашнего дня, а сегодня отдых...
   Сразу после этих слов Феллад вновь почувствовал себя стоящим посреди окруженной Деревьями поляны в своем родном теле. Ощущения раздвоенности сознания как не бывало. Пока он приходил в себя, староста, покопавшись в своем портфеле, извлек оттуда еще одну бумажку и, немного помедлив, начал громко ее зачитывать:
   - Феллад сын Рыжего Дрока отправляется на Сциллу в школу пластунов Пархая Лихого...
   - Пархай Лихой! - невольно воскликнул юноша и тут же прикусил язык под выразительным и многозначительным взглядом старины Харта
   Радости Феллада не было предела, ведь по признанию его деда Бахара именно школа Пархая на Сцилле готовит самых лучших пластунов, хотя сам Бахар Ловкач ни за какие блага жизни не согласился бы поступить туда.
   - Сам я проходил обучение в школе Лаэни, - любил говаривать дед, - и до сих пор с ужасом вспоминаю те издевательства, коим подвергал меня старый изувер. Так вот, по сравнению с Пархаем, Лаэни - родная любящая мамочка. - Но после этих слов Бахар непременно добавлял: - Зато из сциллийской школы выходят такие спецы - настоящие волкодавы. Их так и кличут волкодавами и неспроста - однажды один из них прям на моих глазах схватил чешуйчатого волчару за задние лапы и разодрал тварь на две половинки. Такой в одиночку пройдет насквозь Дикий Лес и ничего ему не будет.
   С тех пор Феллад, вопреки предостережениям своего бывалого родственника, мечтал оказаться в школе Пархая Лихого, но не особенно надеялся на подобное везение. И теперь, после оглашения вердикта квалификационной комиссии, он готов был прыгать выше собственной головы от счастья.
   Неожиданно на краю поляны юноша увидел Зильду, прижимающуюся спиной к кряжистой фигуре Лопоухого Заппы. Поначалу Феллада покоробил тот факт, что лапищи соперника покоятся на весьма объемистой груди его экс подруги и первым его порывом было пойти и накостылять хорошенько нахалу. Однако перед внутренним взором молодого человека вдруг явственно всплыл образ перекошенного злобой лица Зильды, а в ушах вновь зазвучали ее оскорбительные слова. Поэтому он моментально взял себя в руки, даже приветливо помахал рукой воркующим голубкам. На что злорадная ухмылка с красивого лица теперь уже окончательно бывшей невесты мгновенно сползла, в глазах засверкали капельки слез. Девушка капризно топнула ножкой, ловко освободилась от захвата Заппы и, сломя голову, помчалась прочь, куда-нибудь лишь бы подальше от ненавистного изменщика. Да, да, именно изменщика - теперь Зильда доподлинно убедилась в том, что ее бывший суженый нашел себе другую где-то на стороне. Ну и пусть, она девушка видная и без мужского внимания не останется. А он еще не один раз пожалеет о том, что променял красавицу Зильду на какую-то... какую-то... Девушка так и не смогла сразу подобрать достойного эпитета для неведомой разлучницы. Лишь после того, как расстроенная девица основательно выплакалась и успокоилась, в ее маленькой головке один за другим начали появляться жуткие планы мести бывшему ухажеру и коварной сучке, посмевшей перейти дорогу ей - первой красавице Урочища Единорога. К счастью, этим ужасным планам не суждено было осуществиться, поскольку никакой разлучницы вовсе не существовало, а Феллад следующим утром убыл на Сциллу в расположение учебного центра Пархая Лихого и в течение последующих трех лет своего обучения в школе пластунов, в Урочище Единорога не появлялся.
  

Часть вторая

Курсант

  
   По лесной тропинке полз муравей. Со стороны могло показаться, что это был обычный представитель семейства стебельчатобрюхих отряда перепончатокрылых, одно из множества снующих вокруг точно таких же насекомых. И все-таки что-то в его поведении было не так. Вместо того, чтобы деловито мчаться по своим делам он ни с того ни с сего вдруг свернул с протоптанной множеством муравьиных ног дорожки и, совсем по-человечески усевшись на одно из бревен-травинок, о чем-то задумался. Если бы кто-то из людей мог видеть столь странное насекомое, он наверняка бы подумал, что эта особь - какой-нибудь муравьиный философ, размышляющий о смысле жизни. В статичной позе роденовского "Мыслителя" насекомое находилось минут пять, затем встрепенулось, соскочило с травинки и, удивленно вращая головой из стороны в сторону, словно вдруг осознало всю глубину и великолепие окружающего мира, двинуло обратно к ближайшему входу в свой родной муравейник.
   Такое поведение обыкновенной рабочей особи было весьма нетипично, поскольку этот муравьишка только-только покинул стены родной обители и, подчиняясь неумолимому инстинкту, должен был со всех ног мчаться к дохлому дождевому червю с целью набить брюхо восхитительным мясом и лишь после этого вернуться в муравейник, накормить полупереваренной отрыжкой кого-либо из соплеменников. Именно такое задание он получил от своей царицы в виде информационного пакета феромонов - специальных пахучих веществ, выделяемых всякой муравьиной особью и служащих для взаимного обмена информацией. Дело заключается вовсе не в желании или нежелании всякого представителя этого вида насекомых подчиняться указаниям своей царицы, поскольку сами понятия "желание" или "нежелание" для высокоорганизованных коллективных существ, коими являются муравьи, не существует. Муравей хоть и самый близкий родственник осы, отличается от этого своенравного насекомого железной дисциплиной, основанной на жесткой кастовой иерархии. Поэтому было вдвойне странно наблюдать за тем, как один из представителей муравьиного сообщества, нарушив приказ своей повелительницы, направляется обратно к темному зеву своего многоуровневого обиталища.
   Однако не стоит голословно обвинять муравья в нарушении "приказа", поскольку (повторимся еще раз), сделать этого по собственной воле он не мог. В таком случае, что же произошло? А случилось то, что управление этой особью перехватило некое двуногое существо, сидящее с закрытыми глазами в позе лотоса на удалении десятка метров от муравейника. Если бы муравей был способен удивляться, он непременно изумился своему странному состоянию. С одной стороны, неумолимый инстинкт приказывал ему следовать к дождевому червю, с другой - чья-то железная воля поработила его сознание и заставила действовать вопреки любым инстинктам. Случись в данный момент в муравейнике какая-нибудь катастрофа: пожар, например, или визит непрошенного гостя, жаждущего полакомиться муравьями и их окуклившимися личинками, он не сможет двинуть лапой, дабы принять посильное участие в спасательных мероприятиях. Но способностью удивляться, так же, как и способностью к логическому мышлению, к счастью, эти трудолюбивые насекомые не обладают. А если бы обладали, муравьишка попросту сошел бы с ума и валялся бы сейчас под листом подорожника или мать-и-мачехи, навсегда потеряв возможность адекватно воспринимать действительность. Опять же к счастью для муравьиного племени, эти создания не могут сходить с ума, поэтому овладевшая его сознанием воля высшего существа не стала чужеродным фактором - просто в мозгу появился другой императив - топать прямиком к царице, а первоначальное задание под кодовым названием "обеспечение населения муравейника продуктами питания" до поры до времени отошло на задний план.
   Между тем сознание двуногого существа, управлявшего поведением насекомого, подвергалось значительно большему стрессу, нежели сознание его подопечного. Весьма сложно быть муравьем или какой другой тварью, оставаясь при этом человеком. Однако контактёр на то и контактёр, чтобы без ущерба для собственной психики вступать в контакт с братьями меньшими, дабы, выражаясь мудреным языком дипломатии, принудить их к участию в переговорном процессе или, попросту, заставить поступать так, как это нужно людям.
   Не удивляясь ни чему, насекомое подбиралось к темному зеву своего дома-крепости. Сколько раз вместилище процветающей колонии подвергалось разного рода смертельным опасностям, на вскидку и не сосчитать. К его стенам подступали орды рыжих муравьев - заклятых врагов черных лесных. Сюда наведывались бурые медведи - большие охотники до окуклившихся личинок, которые некоторые люди ошибочно принимают за муравьиные яйца. Однажды муравейник едва не погиб от какой-то непонятной эпидемии. Беспощадная болезнь, будто косой косила муравьишек. От первоначального населения муравейника уцелело едва ли пятая часть. Однако справились и с этой напастью: выбросили зараженные тела соплеменников, продезинфицировали коридоры, кладовые и прочие помещения, восстановили численность популяции.
   До спасительного входа оставалось не более двух десятков муравьиных шагов, как над головой нашего героя раздался тревожный зудящий звук, это на охоту вылетел один из их самых заклятых врагов после прожорливых пауков - хищная муха-ктырь. На его счастье, совсем неподалеку стоял гигант-воин, вооруженный страшными челюстями. Боец подпрыгнул, ловко извернулся, в результате чего его мощные челюсти сомкнулись на мягком брюшке охотника. Дополнительная порция муравьиного яда, впрыснутого в кровь мухи, мгновенно убила крылатую бестию. Муравей не стал любопытствовать, каким образом распорядится законной добычей его собрат воин, он преспокойно направился к спасительному входу, поскольку доминирующая часть его сознания настоятельно требовала, чтобы он побыстрее добрался до материнской особи и передал послание, от содержания которого, без всякого преувеличения, зависит дальнейшая судьба всей муравьиной колонии.
   Контактёру, управлявшему сознанием муравья, до сегодняшнего дня ни разу не доводилось внедряться в какое-либо насекомое. Одно дело побывать в шкуре чешуйчатого волчары, медведя, даже крайне непредсказуемого и упрямого носорога - эти животные всего на пару-тройку ступеней ниже человека на эволюционной лестнице. Другое дело внедриться в сознание насекомого, с которым у дюдей практически нет ничего общего, ибо сотни миллионов лет назад эти твари произошли от ластоногих ракообразных, а предками гомо сапиенс были кистеперые рыбы, которые если имели что-либо общее с ракообразными, то где-нибудь миллиардом лет раньше на стадии амебы, инфузории туфельки или еще какого примитивного организма. Если на волчару или того же саблезуба можно воздействовать, опираясь на некие общие для всех млекопитающих фундаментальные уложения: голод, инстинкт продолжения рода, чувство опасности, насекомое в этом плане более чужеродная сущность. Чтобы взять под контроль самого примитивного паучка, термита или муравья мало блокировать его основные инстинкты, нужно научиться заменять его текущие цели, совершенно новыми, обозначать их как приоритетные. Если у вас это получится сразу, считайте себя контактёром от бога. Именно такой человек и вел в данный момент нашего муравьишку к вполне определенной цели.
   Тем временем муравей очутился в уютном полумраке своего родного муравейника. Пока его подопечный, ориентируясь в большей степени по запаху, не сбавляя скорости, мчался по подземным галереям чудесного сооружения, контактёр успевал любоваться всякими диковинами. Несмотря на то, что солнечный свет никогда не освещал эти подземные коридоры, здесь вовсе не было темно - многочисленные гроздья светящихся грибов увешивали сложенные из древесных остатков и комочков почвы стены. Кроме того, повсюду взад-вперед сновали какие-то источающие свет букашки - паразиты или симбионты муравьев, а может быть, и то и другое одновременно, во всяком случае, местные хозяева не воспринимали их как нечто чужеродное. Еще на полу, стенах и потолке выделялись бесформенные кучи, над которыми заботливо хлопотали рабочие муравьи. Вполне возможно, это были предназначенные для сбора грибные тела, а может быть нечто другое, абсолютно не поддающееся объяснению с точки зрения человеческой логики. Впрочем, само понятие "потолок и стены" было чисто условным - вопреки всем законам гравитации муравьи и прочие существа непрерывно сновали взад-вперед по потолку и стенам также ловко как по полу.
   Неожиданно внимание муравья привлекла парочка его соплеменников. Одна особь срыгивала неприятного вида кашицу прямо в широко распахнутую пасть другой. При виде подобной картины муравей едва не зашелся дрожью, испытав весьма острое чувство голода. Если бы его волей в данный момент не управляло чужое сознание, он непременно попросил кого-либо из соплеменников поделиться едой. Контактёра же едва не вывернуло наизнанку от омерзения, и ему с превеликими трудами удалось сохранить контроль над подопечным.
   Проплутав довольно долгое время по сумрачным коридорам, муравей наконец-то оказался в просторном помещении, где собственно и совершалось таинство рождения муравьиного племени. Вообще-то из-за груды шевелящихся тел рассмотреть саму царицу было практически невозможно. Ее огромную тушу облепили со всех сторон крылатые самцы, а также рабочие муравьи, которые кормили, чистили свою богиню и непрерывно принимали оплодотворенные или неоплодотворенные (в зависимости от нужд колонии) яйца, которые немедленно уносили в специальные инкубаторы. Там из них вылупятся либо рабочие особи, либо воины, либо самцы-трутни, либо новые царицы. Беспорядочное на первый взгляд копошение и мельтешение, царящее вокруг, на самом деле имело глубокий, можно сказать, даже сакральный смысл, поскольку ни одно насекомое не совершало ни единого лишнего телодвижения. Всем здесь управлял весьма сложный компьютер, название которому "коллективный интеллект".
   Этот отлаженный за миллионы лет эволюции "инструмент" в принципе не мог допустить бестолковой суеты или каких-либо иных негативных факторов, способных хоть как-то повредить слаженной работе, как отдельных служб, так и муравейника в целом. Отметим, что появление непрошенного гостя в святая святых - личных покоях монаршей особы было воспринято этим "компьютером" как негативный фактор. Откуда ни возьмись, в поле зрения нашего муравьишки возникли несколько могучих фигур муравьев-воинов, готовых по команде своей царицы разорвать в клочья его беззащитное тельце. Однако наш герой был, по всей видимости, полностью готов к такому повороту событий - многочисленные железы, расположенные на его теле, выдали сложный букет феромонов. Смысл этого послания на человеческом языке означал бы примерно: "Прошу прощения, Ваше Величество, не велите казнить, велите выслушать вашего покорного слугу!".
   На протяжении бесконечно долгого мгновения (бесконечно долгого, конечно же, для контактёра, ибо муравьям эмоции неведомы, поэтому время для них течет всегда одинаково) царица размышляла, какие действия ей предпринять в отношении наглеца, посмевшего появиться там, куда его вовсе не приглашали. Наконец в царских покоях разнесся сложный аромат, означавший: "У меня сегодня хорошее настроение, поэтому я прощаю этого простолюдина и разрешаю ему приблизиться к трону". Тут же строй солдат раздвинулся, освобождая дорогу отчаянному смельчаку, однако командир отряда на всякий случай многозначительно щелкнул челюстями перед его физиономией, мол, смотри паря, ежели чего, будешь иметь дело со мной.
   Окрыленный успехом (опять-таки в переносном смысле) муравей подбежал к самой голове своей повелительнице и с помощью желез выдал очередной информационный пакет феромонов - официальное предложение людей о взаимовыгодном сотрудничестве. Затем, подчиняясь железной воле контактёра, отрыгнул в пасть Ее Величества весьма скромное содержимое своего желудка, в качестве небольшого аванса.
   На какое-то время царица застыла, будто впала в ступор, даже прекратила поглощать пищу и выдавать на гора яйца. По всему было видно, что в ее голове происходит сложный мыслительный процесс. Время от времени она исторгала из своих желез очень сложные и весьма емкие пакеты информации, которые мгновенно достигали самых отдаленных закоулков муравейника. В ответ от своих подданных царица получала не менее сложные букеты запахов, обрабатывала их и тут же посылала им очередной информационный блок. Человек, контролирующий поведение муравьиной особи, затаив дыхание, наблюдал за процессом работы коллективного мозга насекомых и только теперь в полной мере начал осознавать, насколько совершенной системой является обычный лесной муравейник.
   Наконец "обмен мнениями" или, если угодно, "заседание коллегии" подошло к концу. Ее Величество выдало свой окончательный вердикт, гласивший: "Взаимовыгодному сотрудничеству с двуногими быть. Скромному муравьишке за проявленную инициативу объявляется устная благодарность".
   Получив положительный ответ и полностью удовлетворившись результатами своей миссии, человек освободил сознание насекомого и тут же вернулся к своему обычному состоянию. Муравей также очнулся будто ото сна. Он недоуменно повертел головой, словно спрашивая себя самого: "Каким таким чудесным образом я мог очутиться в покоях царицы?" Однако долго размышлять на эту тему ему было не суждено, поскольку в его сознании заработал иной императив - образ дождевого червя, которого в настоящий момент растаскивают по кусочкам другие муравьи и, не теряя ни мгновения, он помчался прочь из муравейника. По дороге он все-таки нашел время, чтобы немного перекусить восхитительной отрыжкой одного из своих соплеменников.

* * *

   - Ух, ты! - Едва выйдя из транса, услышал Феллад восторженный голос инструктора по прикладному контакту с низшими животными. - Фелл, у тебя с каждым разом все лучше и лучше. Три дня назад обработал лягушачье племя в парковом озере, любо дорого взглянуть - за полчаса очистили поверхность от ряски. А ведь это вовсе не типичное поведение для земноводных тварей, если бы ты их мух или комаров заставил ловить, тогда понятно - линейное воздействие, направленное на активизацию чувства голода. А теперь всех окрестных мурашей наставил на путь истинный. Поделись секретом, как тебе это удается с первого раза?
   - Ничего особенного, Дар, - широко ухмыльнулся юноша, - просто у меня есть один друг, которого лягушки боятся как огня. Я замаскировался, воссоздав образ его ауры, а там только отдавай приказы. А насчет муравьев, так это иначе как везением не назовешь - царица у них на этот раз очень покладистая попалась, тут наверняка любой бы справился.
   Дарий Скорый внимательно посмотрел на курсанта, а по совместительству - отличного парня и доброго друга, иронично покачал головой из стороны в сторону, мол, рассказывай байки о своей якобы исключительной удачливости, но промолчал - все равно этот упрямец ничего толком не расскажет. Может быть, и действительно сам ничего не знает. Вот уже два года Дарий курирует группу курсантов, в которую входит Феллад и до сих пор ломает голову в поисках ответа на вопрос: "Кто же на самом деле этот совсем еще юный парнишка?"
   С самых первых дней пребывания в школе пластунов Пархая Лихого вокруг этого юноши витала аура какой-то тайны. Дело в том, что профессиональной подготовкой Феллада в индивидуальном порядке занимается сам Пархай, чего никогда не случалось на памяти Дария. К тому же, с первых дней своего пребывания в учебном заведении парень показывает поразительные результаты во всех без исключения дисциплинах. Информацию любой сложности он попросту хватает налету, не утруждая себя усердной зубрежкой пройденного материала, все как-то само собой раскладывается по полочкам в его светлой голове, стоит ему всего лишь прослушать лекцию по какой угодно дисциплине. Даже мастер клинка Ионафан в приватном разговоре с Дарием характеризовал курсанта Феллада с самой положительной стороны - исключительный случай, чтобы старый ворчун вообще похвалил кого-либо.
   - Гибок, стервец, - уважительно говаривал Ионафан, дергая себя за длинный ус цвета спелого колоса дикого ячменя, - силен и вынослив как носорог, а реакция - куда там саблезубу или даже пардусу. Угодить старому Ионе прямо в лапы мерзкого арахноида, если мне когда-либо приходилось работать с таким исключительным материалом.
   Отзывы прочих преподавателей были такими же восторженными. Все однозначно сходились на том, что из Феллада сына Дрока Рыжего со временем получится отменный пластун, поскольку тот с одинаковой легкостью постигает не только премудрости выбранной специальности. Даже в процессе поверхностного изучения побочных дисциплин каждый раз он проявляет недюжинные способности. Как, например, только что, ему удалось то, что по силам не всякому профессиональному контактёру. Даже специализировавшийся именно на контакте с насекомыми Дарий Скорый, являясь признанным мастером контакта, вовсе не был полностью уверен в том, что ему удалось бы с такой легкостью склонить муравьиную царицу к сотрудничеству с людьми. Даже у него, с первой попытки подобное получалось очень редко. А тут молодой зеленый юнец, и вдруг такой ошеломительный результат. Тут было чем гордиться и, вполне естественно, чему завидовать. Однако завидовать кому бы то ни было мастер Дарий не собирался, ну если чуть-чуть и только белой завистью. Наоборот, он очень гордился своим подопечным и при малейшей возможности ставил Феллада в пример остальным курсантам.
   Пока Дарий молча размышлял о необъяснимых талантах своего подопечного, Феллад, положив ладони под голову, прилег на мягкую травку в тени какого-то разлапистого древесного гиганта из диких - не относящихся к разумным растениям, но в отличие от множества других деревьев, растущих внутри аномальной зоны Анабаль, абсолютно безопасного. Анабаль располагалась на стыке Северной и Южной Америнди и простиралась примерно на сотню километров вокруг озера Никарагва. Ввиду своей относительной безопасности эта зона отторжения использовалась в качестве тренировочной площадки будущих пластунов. Казалось бы, умопомрачительное расстояние отделяет базовый лагерь на Сцилле и эту тренировочную площадку, но для Деревьев было все едино, куда доставить человека - к родственникам в близлежащую деревню, к озеру Никарагва, либо в самый центр южного материка Астраль. Подойдя к любому Дереву, человеку стоило всего лишь выразить мысленное пожелание оказаться в той или иной точке планеты, как перед ним из ниоткуда возникало расплывчатое облачко сиреневого цвета, войдя в которое, он в мгновение ока попадал в нужное место.
   Чудеса, да и только. Однако с точки зрения современного человека эти чудеса, впрочем, также как и многие другие, казалось бы, невероятные вещи были делом обычным, недостойным какого-то особенного внимания. Поэтому, лежа на спине с закрытыми глазами, Феллад размышлял вовсе не о загадочных свойствах тоннелей, осуществляющих мгновенный перенос материальных тел в пределах родной планеты, Мысленно он вновь вернулся в тот день, когда впервые очутился на Сцилле в базовом лагере учебного центра по подготовке пластунов.

* * *

   До этого дня юноше никогда не доводилось бывать в подобных местах. Из рассказов бывалых людей он, конечно же, имел смутное представление о том, что основную часть времени курсанты проводят под открытым небом, невзирая на погодные условия и прочие внешние факторы. Они даже ночуют не в уютных жилых коконах, а в специальных вигвамах, построенных из добытых и выделанных ими же звериных шкур, натянутых на прочный каркас из деревянных кольев. Однако более всего удивил и обеспокоил Феллада тот факт, что отныне ему придется питаться в основном мясом убитых животных, хочет он того или не хочет. Пархай Лихой весьма доходчиво объяснил вновь прибывшему курсанту, что заботливых нянечек Деревьев в аномальных зонах днем с огнем не сыскать, а кушать хочется всегда. Кроме того, предполагалось разнообразить мясную диету плодами диких деревьев, а также различными питательными корешками и травами, изучению полезных свойств которых будет посвящен отдельный курс лекций на протяжении ближайших двух семестров.
   Феллад до сих пор не может забыть, с каким содроганием впервые в жизни он положил в свой рот кусок жареной на угольях костра сочной оленины, основательно приправленной какими-то пряностями. Это теперь его желудок способен принять и переварить плоть практически любого животного, даже в сыром виде. Но после того первого обеда непривычный к подобным стрессам организм буквально через полчаса с остервенением отверг все съеденное. На протяжении довольно длительного времени, к откровенной радости бывалых курсантов, его выворачивало наизнанку, бросало то в жар, то в холод, нещадно трясло, будто он вовсе не отравился неведомой пищей, а подцепил какую-то весьма опасную разновидность тропической лихорадки. Феллад начал, было, мечтать о легкой смерти, когда рядом с вымазанным с ног до головы собственной блевотиной новобранцем появился сам начальник школы и, прикрикнув на столпившихся вокруг страдальца гогочущих парней, подал тому сосуд с лекарственным снадобьем.
   Что касается персоналии Пархая Лихого, это был мужчина на вид лет сорока-сорока пяти. Сколько ему на самом деле, знал только сам начальник школы. Если верить слухам, этот человек уже давным-давно преодолел двухсотлетний рубеж. Конечно же, благодаря заботам Деревьев, он мог выглядеть не на сорок, а, например на двадцать пять или тридцать, но мужчины в плане своей внешности более консервативны, чем женщины. Если представительницы прекрасного пола в борьбе со старостью зачастую стремятся к максимальному совершенству - семнадцати-восемнадцати годам, мужчины для солидности позволяют себе выглядеть на сорок-пятьдесят, обращая особое внимание лишь на внутреннее состояние своего организма. Иногда даже доходит до абсурда - некоторые юноши специально просят, чтобы Деревья их немного состарили, но это уже из области анекдотов и досужих баек у костра. Своим внешним обликом Пархай вовсе не походил на былинного богатыря. Более того, он был невысок, узок в кости, на первый взгляд немного худосочен. Одет был постоянно в одну и ту же одежду: шорты до колен, рубаха с короткими рукавами, на ногах сандалии. Щеголял до блеска выбритой головой и непременно носил длинные усы, ниспадающие двумя черными, как смоль водопадами едва ли не до самой его груди. Впрочем, усы были непременным атрибутом практически каждого преподавателя школы, за исключением двух-трех оригиналов, которые по разным причинам не желали или не могли позволить себе носить подобное украшение. К примеру, усы под длинным носом Дария упорно отказывались произрастать, поэтому он усердно отращивал бороду, которая у него была просто на загляденье. От чего контактёр-инструктор выглядел весьма комично. Тем не менее, даже зная о том, что над его бородой издеваются все, кому не лень, с упорством раненого носорога, преследующего своего обидчика, он продолжал носить это украшение весьма сомнительного свойства.
   Кроме кардинального перехода к совершенно непривычному образу жизни в учебном лагере, Феллада ожидало еще очень много всяких сюрпризов. Раньше юноша и не подозревал, что кроме меча и симбионта-защитника - непременных атрибутов всякого гипно или обычного кинобоевика, в арсенале пластуна есть множество других приспособлений, позволяющих ему успешно противостоять натиску любого даже самого опасного монстра. Особенно Феллада поразили персональный браслет-игломет и перчатка-бич, созданные мастерами-оружейниками в тесном сотрудничестве с Деревьями. Эти искусственно выведенные биологические формы, способны осуществлять полезные связи с организмом человека, также как симбионт-защитник или экзомускульный костюм. Поэтому все эти приспособления являются непременными атрибутами экипировки всякого разведчика во время проведения рискованных операций в различных районах отторжения.
   Браслет-игломет внешне походит на полоску коры пробкового дерева шириной около десяти сантиметров и длиной около тридцати, при контакте с кожей человека в районе запястья мгновенно охватывает руку и принимает форму известного украшения. Перчатка-бич напоминает обычную перчатку со срезанными пальцами и с утолщением на ее внешней стороне. После того, как владелец наденет перчатку или браслет, симбионты выпускают множество тонких жгутиков, которые, в свою очередь, через поры кожи проникают в тело человека и подключаются к его кровеносной и нервной системам, становясь практически единым целым со своим носителем. В отличие от меча, чтобы научиться махать которым нужно долго и упорно трудиться, симбионты сразу же становятся органичной частью человеческого тела. Например, для того, чтобы выпустить одну из сотен смертельно ядовитых стрел, не нужно долго и тщательно прицеливаться - достаточно вытянуть руку с браслетом в сторону врага, сфокусировать взгляд на цели и отдать мысленный приказ симбионту. С перчаткой все обстоит также просто - минимум тренировки и смертоносный бич - естественное продолжение твоей конечности, готово, в зависимости от желания своего владельца, либо задушить жертву, либо сразить ее ядовитым шипом, расположенным на кончике пятиметрового хлыста. Единственное, чему не переставал удивляться Феллад, было то, с какой легкостью длиннющий бич выскакивает из относительно небольшой перчатки, а затем втягивается обратно.
   И все-таки против некоторых тварей ни перчатка-бич, ни браслет-игломет не были столь эффективны как старый добрый меч - штука, многократно проверенная в схватках с самыми опасными порождениями аномальных зон. В отличие от мечей своих далеких предков, изготавливаемых из различных металлов, современные были растительного происхождения. Технология их производства весьма проста, но, несмотря на видимую простоту, давала поразительный результат. В качестве заготовки клинка будущего меча брался лист одного дикого растения, весьма опасного по причине феноменальной остроты его покрытых мелкими зазубринами кромок. Дабы сохранить идеальную форму, лист высушивался под специальным прессом, в результате чего становился легким как пушинка и полупрозрачным. Полученную таким образом основу будущего лезвия, мастера-оружейники оборудовали рукоятью и гардой, которые изготавливаются из весьма пористой и легкообрабатываемой коры другого дерева. Затем практически готовый, но непрочный меч помещался в емкость со специальным фиксирующим раствором. Этот состав по заказу мастеров-оружейников был разработан древесными братьями еще в незапамятные времена. Его точную формулу по причине ее исключительной сложности знали всего лишь пара-тройка специалистов, Фелладу было известно лишь то, что фиксирующий раствор является комплексом веществ, органического происхождения, способных образовывать весьма длинные мономолекулярные цепочки, ориентированные в одном направлении. На первой стадии процесса фиксации чудесный раствор пропитывал пористую основу будущего меча, на это уходило две недели. Затем заготовку извлекали из чана и подвешивали кончиком вниз где-нибудь в тени на свежем воздухе. Еще через неделю процесс полимеризации подходил к концу, в результате чего на свет появлялся очередной шедевр, способный с одинаковой легкостью рассекать не только хитиновые панцири гадких жучей, прочнейшие костяные пластины чешуйчатых волчар, бронированные тела черепах-убийц, но даже любой природный камень, будь то податливый ракушечник или сверхпрочный базальт.
   Однако первые полгода обучения в школе пластунов Феллад, также как и остальные его сокурсники, на занятиях, посвященных овладению основами фехтовального искусства, вместо доброго клинка яростно махал бамбуковой палкой. Лишь в конце второго семестра курсантам выдали совершенно тупые учебные мечи. Но это все-таки были, какие-никакие, но мечи. Их можно было вложить в ножны, а ножны повесить за спину и щеголять по лагерю под завистливыми взглядами очередного зеленого пополнения. Настоящий меч Феллад получил лишь по окончании третьего семестра и еще через месяц к его поясу были приторочены боевая перчатка-бич, игломет, а грудь, плечи и верхнюю часть спины украшал приличных размеров блин универсального защитника-симбионта. Теперь юноша своим внешним обликом был неотличим от любого ветерана пластуна, хотя особых подвигов за ним пока еще не числилось.

* * *

   - Все, Фелл, подъем! - громко скомандовал Дарий. - Пора возвращаться на Сциллу, там сейчас как раз ужин. Тебе делов-то - поел и в люлю, а мне еще перед Пархаем отчитываться за твои выдающиеся успехи... - Затем немного помолчал, будто раздумывал спросить или промолчать и в очередной - сто первый раз поинтересовался как бы в шутку: - И откуда ты у нас взялся такой одаренный: и успехи у тебя поразительные, и делишки какие-то темные с самим Пархаем?
   Феллад по своей натуре вовсе не был скрытным человеком или необщительной букой. Он с радостью поведал бы своему товарищу и наставнику о тех садистских методах, посредством которых уважаемый мастер Пархай лепил по его собственному выражению "из сырого человеческого материала настоящего волкодава". Однако по прямому приказу Деревьев ни он, ни Пархай не имели права делать каких-либо заявлений, дабы не вызвать ненароком излишнего брожения в умах и пресечь в корне появление панических слухов о грозящей Земле опасности. Молчание Феллада и посвященного во все сокровенные тайны мастера-пластуна брожения в умах людей вовсе не поубавило, но слухи насчет грядущей беды все-таки пока не просочились в широкие народные массы, иначе в самых удаленных уголках необъятной планеты об этом уже болтали бы все, кому не лень.
   - Извини, Дар, - по-доброму улыбнулся Феллад, - если бы мог, обязательно рассказал, но не имею права, поэтому постарайся не ставить меня в неловкое положение и задай-ка лучше этот вопрос Деревьям, может быть, они сами все тебе расскажут.
   - Да ладно, - махнул рукой инструктор, - не обижайся, Фелл, такая у меня натура - люблю сунуть нос в чужие секреты.
   Курсант и преподаватель быстро вскочили на ноги, подобрали разложенные на земле ножны с мечами и пояса и, пристраивая на ходу боевую амуницию по своим местам, быстрым шагом двинулись к кромке Истинного Леса, расположенного в пяти километрах от места состоявшегося контакта с муравьиным племенем. Уже завтра здесь появятся другие специалисты. Лозоходцы при помощи своих экстрасенсорных способностей определят места будущих посадок. Контактёры постараются наладить связи с другими муравейниками и склонить прочих представителей муравьиного племени к взаимовыгодному сотрудничеству. Экологи бережно посадят прошедшие стратификацию семена, и совместно с другими специалистами будут внимательно контролировать рост молодых саженцев до самого момента их полного слияния с глобальным интеллектом разумных деревьев.
   Однако главную нагрузку по уходу за будущими Деревьями с этого дня будут нести на своих хрупких плечах муравьи. Эти лесные труженики станут денно и нощно охранять молодые побеги от всяких вредоносных насекомых и мелких грызунов, без устали рыхлить землю и обеспечивать нежные корни плодородным гумусом и прочими удобрениями. А за это муравьи будут получать специально выращенные Деревьями плоды, содержащие комплекс питательных веществ, необходимых для полноценного развития муравьиной общины. Чарующий вкус этого продукта попытался передать муравьиной царице Феллад, заставив своего подопечного отрыгнуть в ее необъятную пасть, последние остатки пищи. На самом деле органолептические качества отрыжки вовсе не соответствовали истинному вкусу будущего подношения, но на ментальном уровне Феллад умудрился сделать так, чтобы царица получила правильное представление о том, что предлагают люди и Деревья в качестве оплаты нелегкого муравьиного труда. И со своей задачей он, как обычно, справился. Установив устойчивый контакт со всего лишь одной муравьиной колонией, он существенно облегчил жизнь другим контактёрам и прочим специалистам, поскольку теперь и сами муравьи "завербованного" муравейника вольно или невольно подадут пример другим окрестным муравьиным сообществам. Данная методика за тысячелетия совместной экспансии людей и Деревьев отработана в совершенстве, но время от времени контактёрам не удается договориться с местной популяцией муравьев. В подобных случаях приходится либо временно отказываться от освоения этих земель, либо подселять туда колонию "прирученных" насекомых.
   Через полчаса товарищи оказались у основания одного из древесных гигантов, готового перенести их на такую далекую, но, благодаря чудесным способностям братьев-Деревьев к телепортации материальных объектов на любые расстояния, такую близкую Сциллу. Известие о том, что вербовка муравьиной популяции прошла вполне успешно коллективным разумом Деревьев, было воспринято вполне благосклонно. Феллада и Дария окатила теплая волна дружелюбия и благожелательности, и через мгновение после окончания мысленного диалога, перед людьми появилась бледная сиреневая пелена портальных врат гиперпространственного перехода.
   За последние два года, благодаря заботливому участию преподавательского состава школы и лично Пархая Лихого, Фелладу довелось посетить такие места родной планеты, о существовании которых он раньше не то чтобы не подозревал, во всяком случае, никак не рассчитывал там оказаться. Захватывающие дух кручи горной страны Хималайя, ледяные просторы заполярной Евразы и Америнди, знойные пески Центральноевразской пустыни - последней на Земле сохранившейся безводной пустыни, коей буквально через пару сотен лет суждено стать Истинным Лесом - вот небольшой перечень чудесных мест, в которых повезло побывать нашему герою. Однако всякий раз, погружаясь в сиреневое марево телепорта, юноша не переставал изумляться резкой смене времени суток. Вот сейчас из раннего утра Центральной Америнди он вдруг оказался в духоте субтропической ночи острова Сцилла и в душе сильно подивился огромным размерам земного шара, одновременно осознавая его уязвимость для вредоносного воздействия различных внешних источников. Например, три сотни лет назад совместными усилиями мыслителей и Деревьев удалось отвести страшную беду - огромный астероид, направлявшийся прямиком к Земле и грозивший уничтожить все живое на этой маленькой планете. Мощное воздействие десятков тысяч специально подготовленных телепатов и коллективного разума Деревьев на колоссальную массу астероида позволило не просто изменить траекторию движения небесного тела, но превратить астероид в кучу безвредной космической пыли, навсегда избавив Землю от этой конкретной напасти. Поэтому в свободное время Феллад довольно часто задавался вопросом: "Что за опасность угрожает Земле, если Деревья возлагают надежду не на огромную армию практически всемогущих мыслителей, а на него - обыкновенного парня, обладающего пока весьма скромным потенциалом в плане проявления экстраординарных задатков?" Феллад верил Деревьям, а более всего своему другу Квакху, что рано или поздно он научится управлять своими чудесными способностями, но в глубине души все-таки побаивался, что не оправдает высокого доверия и не справится с возложенной на него задачей. К счастью, времени на подобные пораженческие размышления у него было очень мало, поскольку старина Пархай на дух не переносил "праздношатающихся бездельников" и по мере всех своих сил старался загружать курсантов всякими заданиями, после выполнения которых появлялось единственное желание побыстрее перекусить, затем грохнуться в кровать, закрыть глаза и не открывать их как можно дольше.
   Вот и теперь все мысли о хрупкости мироздания и предстоящей миссии мгновенно вылетели из головы молодого человека, поскольку до его ноздрей донесся манящий запах мясной похлебки. Перед глазами почему-то возник образ муравья, делящегося с соплеменником полупереваренным содержимым своего желудка. Лицо Феллада сначала передернуло в гримасе отвращения, однако юноша тут же взял себя в руки и, плотоядно ухмыльнувшись, быстрым шагом потопал в направлении лагерной кухни.

* * *

   Сегодня третий - выпускной курс подняли ни свет, ни заря, точнее аж за два часа до официального подъема. Выстроившись на плацу, сонные курсанты усиленно терли слипающиеся глаза и черной завистью завидовали "салагам", дрыхнущим без задних ног в своих уютных коечках. Кураторы групп, поднятые вместе со своими подопечными, на все вопросы, за какой такой надобностью начальству приспичило устраивать ночной переполох, лишь удивленно пожимали плечами, а самым настырным советовали обратиться к достопочтенному мастеру Пархаю.
   Однако мучиться в неведении курсантам долго не пришлось. Совсем скоро начальник училища предстал перед недовольными парнями собственной персоной, отчего недовольства во взглядах, репликах и позах значительно поубавилось. Всякому присутствующему было хорошо известно, что риторических, вызывающих, издевательских и прочих глупых вопросов, а также подозрительных взглядов, направленных в свою сторону, мастер Пархай, мягко говоря, не любил, а точнее его едва ли не тошнило от них. Кроме того, каждый в училище знал, что если Пархая Лихого начинало подташнивать, жди беды, и совершенно неважно, чем вызвано плохое настроение высокого начальства: дерьмовым качеством выпитого им самогона, плохой погодой или излишней любознательностью какого-нибудь курсанта. Неписанные правила поведения рекомендовали каждому держаться в это время от достопочтенного Пархая на максимальном удалении и подходить к начальнику училища лишь после того, как тот настоятельно и (для полной уверенности подзываемого) не менее двух раз громко потребует этого.
   Сегодня круглая физиономия Пархая Лихого просто лучилась потоками неподдельного счастья.
   - Здорово, орлы! - громко рявкнул он и, дождавшись ответного дружного, но не совсем членораздельного рева, продолжил: - Сегодня всем вам предстоит принять участие в одном весьма ответственном мероприятии. Западным отделением Евразского Комитета по Освоению наконец-то утвержден окончательный план зачистки подземных тоннелей, расположенных на месте древней Паризии. Благодаря слезным мольбам начальника нашей школы, то есть меня - Пархая Лихого, вам - желторотым юнцам выпала честь принять непосредственное участие в этом забавном приключении.
   После этих слов начальник школы обвел хитрым взглядом ровные ряды вытянувшихся по стойке смирно курсантов, стараясь подловить хотя бы одного из них на непочтительном отношении к собственной персоне. По правде говоря, ему и самому не очень верилось, что кто-то из молодых людей поверил в его искреннюю заботу и "слезные мольбы". Скорее всего, кто-нибудь из его старинных приятелей и заядлых собутыльников, осуществляющих в настоящее время руководство Западноевразским отделением Комитета по Освоению Территорий Отторжения или сокращенно - КОТО, слезно (!) попросил Пархая выделить в его распоряжение пару сотен курсантов. Конечно же, как обычно, их поставят в самые безопасные места района зачистки, дабы освободить ветеранов от нудной, но необходимой обязанности осуществлять охранение тылов.
   Фелладу один раз уже доводилось принимать участие в подобной "боевой операции", и он до сих пор пребывает в полном неведении, что и от кого или чего прикрывал целых двое суток в мрачных подземельях Берлийского метро, что на востоке области, которую древние когда-то именовали то ли Хермани, то ли Дейчеланд.
   В наше время никто из ныне живущих не может точно ответить на вопрос: "Для какой такой надобности далекие предки современных людей с упорством взбесившихся кротов буравили грунт под своими городами?". Конечно же, для чего-то им это было нужно, в противном случае они бы этим не занимались. Но было бы намного лучше, если бы они этого не делали, поскольку метро, катакомбы и прочие подземелья зачастую становятся прибежищами всякой опасной живности, как животного, так и растительного происхождения, а иногда и вообще непонятно какого. Перед внутренним взором юноши неожиданно появился образ извлеченной из все того же Берлийского метро твари, внешне похожей на кошмарный гибрид медузы и лохматой гусеницы какого-то насекомого. Только размерами это чудовище было около десятка метров. Однако внешний вид медузы-гусеницы был не самой отвратительной деталью монстра - в складках полупрозрачного тела пораженные пластуны увидели полупереваренные останки одного из своих товарищей, что отстал от основной штурмовой группы тремя часами ранее. Впрочем, во время проведения операции жуткая смерть в желудке какого-нибудь монстра курсанту не грозит - ветераны-пластуны сделают все, чтобы ни один "желторотый юнец" не встретился нос к носу с тварью опаснее обыкновенного комара.
   Тем временем Пархай Лихой, едва не продырявив своим пронзительным взглядом стоящих перед ним курсантов, удовлетворенно улыбнулся и что есть мочи рявкнул:
   - Отлично, орлы! Повторяю еще раз: ваша задача - охрана тылов основной штурмовой группы. Главное сидеть тихо, и, упаси вас Бог, проявить какую-нибудь инициативу. И самое главное для каждого из вас - результаты предстоящей операции будут учитываться во время окончательной аттестации на профессиональную пригодность. Поэтому прошу отнестись к ней со всей ответственностью...
   При этих словах начальника училища Феллад, впрочем, как и большинство его товарищей, в душе криво усмехнулся, поскольку Пархай Лихой перед каждым мало-мальски ответственным поручением с завидным постоянством повторяет одну и ту же фразу о том, что именно это задание самое главное в жизни курсанта и что от результатов его выполнения зависит дальнейшая карьера пластуна.
   ... Надеюсь всем все ясно? - продолжал Пархай и поскольку вопрос был риторическим, не стал требовать от кого-либо ответа на него. - Каждому бойцу иметь при себе базовый боевой комплект и запас продуктов питания на три дня. Общий сбор через десять минут на этом месте! Звеньевым получить боевые задания у кураторов групп! Курс!.. Ра-а-авняйсь!.. Смир-р-рна!.. Разойдись!
   Поскольку Феллад большую часть времени занимался по индивидуальной программе, он официально не числился в каком либо из звеньев, однако на случай возникновения внештатной ситуации он автоматически становился четвертым членом одного из таковых. Командир звена Авессалом Конопатый по какой-то непонятной причине, мягко говоря, недолюбливал Феллада, а точнее - ненавидел его лютой ненавистью. Каждый раз, когда наш герой оказывался в положении подчиненного, он старался всеми доступными ему средствами подчеркнуть свое начальственное положение и всячески унизить Феллада. Однажды еще на первом курсе Авессалом попытался дать пинка юноше, когда тот ставил на землю корзину с фруктами, но по какой-то необъяснимой причине нога командира звена не врезалась в мягкие ткани ягодичных мышц, а оказалась зажатой в стальных тисках могучего захвата ловких рук того, кого он собирался осчастливить сомнительным подарком. Авессалом тогда отделался сравнительно легко: всего-то переломом бедра, вывихом голеностопного сустава, весьма болезненным растяжением паховых мышц и как результатом всех вышеперечисленных неприятностей - недельным отдыхом в больничном коконе. Мало того, после продолжительного лечения он заработал строгий выговор от начальника училища. С тех пор между Фелладом и Авессаломом, как говорится, не заладилось. Всякий раз, когда юноша попадал под команду Конопатого, тот изо всех сил и всеми доступными средствами стремился хоть как-то отравить ему жизнь. Самая грязная работа, самая неудобная смена в карауле и прочие обременительные обязанности тут же перекладывались на плечи нашего героя. Все, что находилось в рамках его служебных обязанностей, Феллад выполнял безропотно и при этом лишь посмеивался над откровенными потугами своего командира его унизить. Если бы тот хотя бы одним глазком увидел, какие трудности приходится преодолевать его подчиненному во время индивидуальных занятий, особенно когда процессом воспитания героя руководит лично Пархай Лихой, он попросту устыдился бы своих жалких попыток, ибо до великого таланта начальника школы по выдумыванию разного рода смертельно опасных и, казалось бы, безвыходных ситуаций ему было еще очень и очень далеко.
   Однажды Деревья по просьбе Пархая десантировали Феллада посредством гиперпространственного телепорта на одну из заснеженных вершин Хималайя. Причем сделано это было без предварительной договоренности с испытуемым и, конечно же, без необходимой в таких случаях подготовки. Нетрудно представить ощущения курсанта-первогодки, когда тот в набедренной повязке без каких-либо приспособлений для выживания из жаркого летнего дня благодатной Сциллы нежданно-негаданно перенесся под усыпанное ярчайшими звездами ночное небо продуваемой со всех сторон студеными ветрами ледяной пустыни. Справедливости ради, нужно отметить особенную смекалку, проявленную тогда Фелладом. Он не стал дожидаться помощи, а, приспособив плоский камень в качестве оригинального средства передвижения, лихо спустился по руслу ледника почти до самого подножия Хималайя, где попросил первое встреченное им Дерево доставить его в родное учебное заведение.
   Как обычно в подобных случаях курсанты, за исключением звеньевых, тут же кинулись к своим палаткам, чтобы за отведенное время успеть выполнить весь комплекс гигиенических процедур, а самое главное - заполнить хотя бы чем-нибудь сосущую пустоту в желудках. Командиры звеньев, направились к кураторам групп для получения персональных боевых заданий. При этом каждый из них мысленно матерился самой отборной бранью, поскольку времени после этого у них оставалось либо, чтобы успеть посетить отхожее место, умыться и почистить зубы, либо сломя голову мчаться к костровому и, давясь горячей кашей, усердно набивать живот. Большинство выбрало второй вариант - гигиена гигиеной, а как скоро удастся перехватить чего-нибудь горячего, вряд ли ведомо даже всезнающим Деревьям.
   Авессалом в числе немногих звеньевых вместо того, чтобы рвануть в направлении кухни, бросился к одному из нужников - вроде бы и чистоплюем никогда не был, видать здорово приспичило. Вполне естественно, что к означенному сроку общего построения командир звена Феллада был голоден как злой волчара после вынужденного недельного поста. К тому же рядом замаячила ненавистная физиономия блюдолиза и любимчика начальника лагеря. Авессалом совершенно не сомневался, что Феллад поступил в училище по протекции какого-нибудь закадычного дружка Пархая, и начальник училища специально ограждает его от тягот лагерной жизни.
   "Поди, то и дело домой шастает под крылышко заботливых родителей, - с завистью думал звеньевой, - а тут за два с лишним года ни разу не разрешили посетить родную деревню. Жалко им что ли? Туда и обратно шесть секунд. Ан нет, кому-то хоть каждый день, хоть два раза на дню, а кому-то шиш с хреном. Ничего, - продолжал усердно заводить себя Авессалом, - на сей раз этому маменькиному сыночку крепко не поздоровится, лишь бы подольше нас продержали в этих проклятых подземельях".
   Откуда в голове обиженного Авессалома взялись подобные мысли, он и сам вряд ли смог бы объяснить. Вообще-то, о "любимчике" Пархая в училище ходили разные слухи. Справедливости ради, нужно отметить, что основная масса курсантов воспринимала происходящее вполне адекватно и едва ли согласилась поменяться местами с Фелладом. К тому же, вряд ли кто-то из товарищей смог бы одолеть юношу в честном поединке. Один этот факт был явным свидетельством в пользу того, что во время индивидуальных занятий юноша вовсе не валяет дурака и не прячется под юбкой любимой матушки, как полагал Авессалом, а усердно постигает тонкости профессии пластуна, известные лишь одному уважаемому мастеру Пархаю. Однако, несмотря на то, что в природе существуют явления вполне очевидные, извратить суть которых - задача практически невыполнимая, есть люди, обладающие патологической способностью переворачивать с ног на голову самые бесспорные факты. Именно таким человеком оказался командир звена Авессалом Конопатый.

* * *

   Сидя на одном из гранитных обломков, в огромном количестве валяющихся вокруг, Феллад вот уже около четырех часов, что называется "стоял" на посту. Вообще-то по уставу ему полагалось именно стоять, и если бы командир звена подловил нерадивого подчиненного за этим занятием, не преминул бы обо всем доложить начальству. Однако юноша был спокоен - Авессалом иже с ним остальные двое курсантов, едва оказавшись на месте, тут же набили животы сухим пайком, запили водой из фляжек и, постелив прямо на каменный пол подземелья мягкие шкуры, принялись усердно наверстывать упущенное.
   Как уже упоминалось ранее, основной задачей курсантов было обеспечение тылового прикрытия ударных групп профессиональных пластунов, работающих по зачистке тоннелей метро от разной нечисти. В чем заключался тайный смысл так называемого прикрытия, а точнее, бесполезного и весьма скучного сидения под сумрачными сводами огромного подземного зала, никто не ведал. Однако, согласно Боевому Уставу, разработанному еще многие тысячелетия тому назад и воспринимаемому особенно начальственными чинами как некое откровение, ниспосланное свыше, всякая операция в условиях подземелий должна проводиться только при условии обеспечения тылового прикрытия действующих боевых групп. Какую помощь, а главное, каким образом группа из четырех не совсем обученных юнцов могла бы оказать ушедшим в темноту бесконечных тоннелей профессионалам - вопрос до сих пор остается риторическим, поскольку за все время проведения подобных операций вмешательство курсантов не потребовалось ни разу. И все-таки устав во все времена остается уставом - эдаким специальным приспособлением, предназначенным для защиты от несанкционированного проявления инициативы кем ни попадя. К тому же подобные своды военных законов всегда служили надежным прикрытием нежных задов высокого (и не очень) армейского начальства, поскольку позволяли свалить ответственность за провал любой операции, в зависимости от сложившихся обстоятельств, либо на подчиненного, либо на своего командира. Короче говоря, если в уставе написано: "Сидеть курсанту в полумраке сырой пещеры и пялиться, что есть мочи в этот самый полумрак", ни одной высокопоставленной заднице не придет в голову взвалить на свои хрупкие плечи тяжкий груз ответственности и освободить бедного курсанта от этой хоть и необременительной, но весьма нудной обязанности.
   Итак, наш герой сидел на обломке гранита и, хоть и "не пялился что есть мочи" в сумрачный полумрак, но с интересом рассматривал окружающую обстановку. А посмотреть действительно было на что. Сейчас уже никому не ведомо, для каких нужд были созданы далекими предками эти подземные сооружения. Некоторые из сохранившихся письменных источников утверждают, что разветвленные сети тоннелей, разбросанные по всему земному шару, выполняли транспортную функцию, аналогичную гиперпространственной сети братьев-Деревьев. Также метро рассматривалось как культовое сооружение и место жительства отдельных человеческих индивидуумов. Были и другие версии, почерпнутые из все тех же письменных источников, но воспринимать их всерьез вряд ли бы взбрело в голову даже самому доверчивому человеку.
   Кстати, по поводу упомянутых всуе письменных источников, Феллад, ранее не интересовавшийся литературным наследием предков, в стенах школы пластунов познакомился с превеликим их множеством. Конечно же, самих первоисточников он не читал, поскольку хотя бы как-то разобраться в причудливом нагромождении нелепиц и противоречивых фактов могли только специалисты-историки. Но специально обработанные и снабженные комментариями тексты он прочитывал с удовольствием. Однако в некоторых вопросах даже историки не могли прийти к единому мнению.
   Например, в древних текстах очень часто встречается упоминание о некоей загадочной персоналии, фигурирующей под разнообразнейшим набором имен: Бог, Господь, Царь Небесный, Всеблагой Создатель и множеством других, однако в чем заключается смысл этой сущности Феллад, сколько ни пытался, так и не смог постичь. Комментарии на этот счет были во многом еще нелепее, чем оригинальный текст. К общепринятой в широких научных кругах концепции, из которой следовало, что Господь Бог как первооснова Мироздания, а, кроме того, творец всего сущего - суть, величайшее заблуждение предков, или, выражаясь медицинским языком, редчайший случай массового психоза, молодой человек отнесся критически. Здесь он был склонен принять сторону некоторых ученых, считавших Бога высшей силой, подталкивающей развитие Вселенной в каком-то известном только ей направлении. Эта сила незрима и вездесуща во всех уголках бесконечной Вселенной, но проявляется лишь в тех случаях, когда какой-либо процесс противоречит некому первоначальному плану. Исходя из этой трактовки божественной сущности Создателя, процесс развития сообщества людей и Деревьев не выходит за рамки божественного промысла, по этой причине Господу нет никакой надобности, как-то проявлять свою сущность перед смертными существами.
   Другим непостижимым для понимания юноши было понятие "деньги". Феллад никак не мог взять в толк, для какой цели они когда-то существовали. Зачем, например, нужно было платить за еду, одежду, жилье или воду? Почему от каких-то кусочков металла или бумажных листков подчас зависела жизнь человека? Умом молодой человек прекрасно понимал, что в условиях тотального дефицита система распределения, основанная на социальной значимости того или иного члена общества, вполне оправдана. Но, насколько ему было известно, в последние десятилетия перед катастрофой, еды и других предметов первой необходимости было вполне достаточно, чтобы обеспечить в полной мере потребности каждого обитателя планеты. Конечно, у них не было Деревьев, готовых предоставить все, что нужно по первому требованию, поэтому людям приходилось тратить уйму времени и сил, для того, чтобы обеспечить достойное существование для себя и своей семьи. Однако Феллад также знал о том, что существовали отдельные индивидуумы, в чьих руках были сосредоточены такие ресурсы, которых вполне хватило бы для того, чтобы прокормить миллионы. Эти ресурсы они называли богатством и с непонятной для любого современного человека последовательностью старались его приумножить даже ценой гибели миллионов людей. Феллад неоднократно пытался представить себя на месте человека, посвятившего свою жизнь погоней за так называемым богатством, и не мог понять, как можно вырвать еду из рук голодного, чтобы потом преспокойно наслаждаться ее вкусом, зная наверняка, что тот, у которого ты отнял кусок, уже умер по твоей вине.
   Однако больше всего Феллада удивляла патологическая жестокость древних. Не было практически ни одной книги, где один человек не убивал другого или сразу нескольких. Мало того, что человечество в те времена было раздроблено на сотни изолированных сообществ, называемых государствами, и эти государства зачастую вели друг с другом кровопролитные войны, внутри самих сообществ творилось черт знает что. Даже в мирное время, выходя из собственного дома утром, человек не мог с уверенностью утверждать, что этим вечером он вернется обратно живой и невредимый, а не попадет под колеса какого-нибудь транспортного средства или не станет жертвой уличных бандитов, которые убьют его просто так, развлечения ради, без какой-либо материальной выгоды для себя. С самого раннего детства юношу приучали к мысли, что ценнее и значимее человеческой жизни нет ничего на свете. Вполне естественно, что люди могут повздорить между собой, подраться, даже покалечить в запале. Но заниматься планомерной подготовкой гибели другого человека, чтобы потом умертвить его жестоко и хладнокровно - такое может случиться лишь в кошмарном сне, какого-нибудь шизоидного типа. Заметим - исключительно во сне, поскольку даже окончательно свихнувшемуся человеку убить ближнего не позволят Деревья, ежели, конечно, покушение не произойдет в какой-нибудь аномальной зоне, где возможности Деревьев весьма ограничены.
   И все-таки в силу свойственной юному возрасту беспечности Феллад старался не забивать голову престранными особенностями брутальной жизни древних. Являясь неотъемлемой частичкой природы, он с пониманием относился к повадкам хищников и не собирался перевоспитывать волка или пардуса, чтобы те стали вегетарианцами. Поэтому, не принимая жизненных принципов своих далеких предков, он относился к ним без особого осуждения, поскольку вовсе не был уверен в том, что, случись ему жить в ту эпоху, сам он не придерживался бы принятых в те времена правил поведения.
   Подобным размышлениям предавался Феллад, сидя на каменном обломке и не забывая внимательно вглядываться в окружающий его полумрак. Слабого флуоресцирующего сияния, излучаемого свисающими с потолка и стен гирляндами грибного мицелия, было вполне достаточно, чтобы свободно ориентироваться без применения дополнительных источников света. Каждый раз, попадая в такое же подземелье, юноша испытывал странное чувство, как будто он становится объектом пристального внимания неведомого ему существа. Из курса общей биологии аномальных зон Фелладу было известно, что практически каждое подземелье по своей природе является огромным живым организмом, точнее разросшимся до небывалых размеров грибом-мутантом, вполне безобидным и где-то даже полезным. Никто не может дать исчерпывающий ответ на вопрос: "Откуда и как появились эти странные грибы?". Для живых существ они абсолютно безопасны. Для своей жизнедеятельности разросшаяся на площади нескольких сотен квадратных километров и проникшая на сотни метров вглубь земной коры грибница использует различные останки животного и растительного происхождения, скапливающиеся на поверхности земли, и в пещерах. Кроме того, гриб-переросток активно усваивает и нейтрализует радиоактивные изотопы.
   У людей и Деревьев не было бы никаких дел в подземных пещерах, если бы там обитали только гигантские грибы и различные паразиты - пожиратели питательного мицелия. Однако, столь упрощенная схема биоценоза вряд ли жизнеспособна, поскольку законы природного равновесия предполагают обязательное наличие хищников в любой, даже столь специфической экосистеме. Обычно местные твари живут под землей и стараются не высовывать носа за пределы подземных тоннелей, но случается так, что по какой-то непонятной причине им становится тесно и прожорливая масса кошмарных монстров вырывается на поверхность, уничтожая все живое на своем пути. Очень часто тоннели находятся в непосредственной близости от густонаселенных районов, поэтому такие всплески биологической активности напрямую угрожают безопасности людей и Деревьев, поскольку "сорвавшиеся с цепи" чудища пожирают любую органику, встреченную ими на своем пути. Для того, чтобы этого не случилось, существует специальная служба мониторинга, которая отслеживает все опасные тенденции. При малейшем подозрении экологи-наблюдатели обращаются в местное отделение Комитета по Освоению. Что происходит дальше, известно каждому - в подземелье отправляется группа специально подготовленных людей и производит тотальную зачистку коридоров от всякой встреченной ими живности. На языке пластунов это называется "полная санация".
   К сожалению, ни одна даже самая тщательная зачистка абсолютного успеха ни разу не приносила - рано или поздно твари возрождаются, множатся, и вновь возникает надобность в очередном вмешательстве пластунов, чтобы обеспечить покой окрестных жителей. Единственной возможностью раз и навсегда избавиться от подобной угрозы было полное уничтожение всех гигантских грибниц с последующим обрушением или заполнением грунтом подземных пустот. В принципе задача вполне осуществима, технически грибницу уничтожить несложно, натравив на нее муравьев и термитов, или заразив специально выведенными бактериями. Однако существовали вполне обоснованные подозрения насчет того, что гигантские грибы - существа разумные, чей мыслительный процесс протекает в какой-то абстрактной плоскости, непостижимой ни для людей, ни для Деревьев. Именно по этой причине никаких враждебных действий, направленных на их уничтожение, не предпринималось, ибо как людьми, так и Деревьями всякое проявление разума традиционно воспринимается как наивысшая в мире ценность. Даже с квазиразумными монстрами аномальных зон сначала пытаются договориться по-хорошему и уничтожают только после полного их отказа ассимилироваться в экосистему Истинного Леса.

* * *

   Неожиданно до слуха Феллада донесся слабый шорох. Звук однозначно исходил из темного на фоне светящихся стен главного зала, зева одного из уходящих куда-то ответвлений. Поначалу ему показалось, что звук был всего лишь плодом его воображения. Но буквально через несколько секунд шорох повторился. Феллад быстро соскочил с камня и, затаив дыхание начал напряженно прислушиваться. Действительно в тоннеле что-то копошилось. Это было весьма странно, поскольку без малого четыре часа назад туда ушла группа пластунов в количестве двух десятков человек. Людям возвращаться еще рано, если, конечно же, не случилось чего-нибудь из ряда вон выходящего, а какая либо живность могла просочиться сквозь плотный строй "чистильщиков" лишь в случае гибели всего отряда. Феллад никак не мог поверить в то, что состоящая из двадцати профессионалов группа могла быть полностью уничтожена за столь короткое время, но на всякий случай подал слабый голосовой сигнал товарищам, а сам тем временем послал мысленный приказ симбионту-защитнику произвести полную активацию.
   В мгновение ока спящие Авессалом и остальные двое курсантов проснулись, вскочили на ноги и недоуменно уставились на закованного с ног до головы в хитиновую броню Феллада. Как ни быстры люди, а реакция защитника значительно превосходит, реакцию самого быстрого человека - пока троица продирала глаза от спячки, симбионт успел развернуться и полностью скрыть тело юноши под надежной и весьма удобной скорлупой, оставив незащищенными лишь глаза органы дыхания и кисти рук.
   - Что случилось, Фелл?! - громко спросил Авессалом.
   Командир звена курсантов сразу же заподозрил Феллада в том, что тот решил сыграть с ним и остальными ребятами злую шутку. И повод был налицо - маменькиного сыночка сразу же по прибытии назначили часовым, вот он и решил отыграться на товарищах и хоть как-то испортить людям настроение. Авессалом хотел, было очень сильно рассердиться, для чего даже начал учащенно вдыхать и выдыхать воздух, однако упакованная в хитиновые доспехи фигура многозначительно покрутила пальцем у виска и приглушенным голосом произнесла:
   - Кончай пыжиться, дурень, быстро активируй симбионта-защитника и готовь оружие!
   Это была уже не мера предосторожности, а реальное предупреждение о том, что противник на подходе и совсем скоро звену предстоит весьма горячая схватка. Пока Авессалом иже с ним остальные курсанты принимали вертикальное положение, Феллад с помощью своих экстрасенсорных органов восприятия успел прощупать близлежащий коридор, и то, что он там "увидел", ему очень сильно не понравилось. По всей десятиметровой ширине подземного тоннеля катилась волна, состоящая из сотен вооруженных острыми зубами и лязгающими клешнями существ.
   Авессалом вновь открыл рот, чтобы отчитать зарвавшегося подчиненного, но, схлопотав от "маменькиного сынка" довольно чувствительный прямой в челюсть, тут же закрыл его. А Фелладу тем временем надоело дожидаться, пока до упрямого осла, нежелающего или неспособного выполнять свои прямые обязанности, дойдет вся серьезность складывающейся ситуации, взял инициативу в свои руки:
   - Внимание, звено, слушай мою команду! Срочно задействовать персональных защитников! Извлечь мечи, приготовить иглометы, надеть перчатки и бегом к тому входу! Задача - войти в тоннель на сотню метров и постараться перекрыть его, чтобы не дать тварям просочиться в главный зал! Авессалом и я - в центре, остальные - по краям!
   Подчас грамотно, а самое главное, своевременно поставленная задача составляет половину успеха даже самого безнадежного предприятия. Уверенный тон Феллада заставил двух курсантов и обескураженного крепкой затрещиной командира прийти в себя, активировать стража и, не дожидаясь пока тот полностью войдет в боевой режим, кинуться бегом к тоннелю, извлекая на ходу мечи пристраивая куда положено боевые симбионты. Без лишних объяснений каждому было понятно, что если позволить неведомому врагу проникнуть в помещение главного зала - пиши, пропало, поскольку там превосходящим силам противника будет очень просто окружить смельчаков и растерзать их в считанные мгновения.
   После того, как четверка курсантов успела занять позицию, легкое шуршание, доносившееся из глубины тоннеля, заметно усилилось и теперь напоминало более всего шум падающих с небес водяных струй, сопровождаемых мощными порывами ветра. А еще через пару секунд в неверном свете, испускаемом грибницей, курсанты с ужасом увидели катящуюся прямо на них темную массу, ощетинившуюся мощными клешнями, цепкими жвалами и ядовитыми шипами, расположенными на кончиках поднятых высоко хвостов. Только в этот момент ребята наконец-таки осознали степень свалившейся на них опасности.
   Перед тем, как отправиться в какую-либо аномальную зону каждый пластун должен досконально проштудировать всю имеющуюся информацию, касательно любых неожиданностей, кои могут там на него ненароком обрушиться. И, прежде всего, он обязан знать всех тварей, с которыми может столкнуться во время выполнения боевого задания, что называется "лицом к лицу". Если пластун, являющийся ветераном со стажем не один десяток лет, иногда и позволяет себе проигнорировать это требование Устава, курсант сам себе не хозяин, поэтому даже в том случае, если он пожелает, мягко говоря, забыть о своих обязанностях, бдительный куратор всегда исправит эту его оплошность. Поэтому весьма продвинутые в вопросах систематизации и классификации крайне опасных биологических форм курсанты тут же узнали в приближающихся тварях одну из разновидностей крабоскорпиона. Вообще-то эти существа широко распространены во всех без исключения аномальных зонах и, как правило, ведут преимущественно одиночный образ жизни, поэтому было весьма странно наблюдать прущую напролом и, несомненно, организованную толпу, состоящую из многих сотен, а может быть и тысяч крайне опасных созданий.
   Феллад освежил в памяти все то, что ему было известно о крабоскорпионах, и то, что он вспомнил, ему не особенно понравилось. Пара мощных клешней, ядовитое жало хвоста, даже снабженные острыми когтями шесть лап чудища - все это вместе либо поврозь являлось вполне эффективными орудиями убийства.
   Для пущей уверенности юноша крутанул мечом так, что могло показаться, будто прямо перед ним возникла легкая вуаль идеально круглой формы. Но пусть не вводит никого в заблуждение обманчивая воздушность "вуали", образованной острым, как бритва вращающимся клинком - любой предмет, будь то: кусок дерева, крабоскорпион или даже прочнейший камень будет мгновенно разрублен на множество кусочков. Даже бронированные тела гадких жучей не выдерживают удар чудесного меча, а там как-никак не менее дециметра прочнейшего хитина. Конечно, если бы на месте крабоскорпионов оказались относительно неуклюжие жучи, это в значительной степени упростило бы задачу. Жуч, он хоть и огромен, но неуклюж, кроме того, имеет на теле несколько нервных узлов, повредив которые, вы со стопроцентной вероятностью убиваете тварь, и пусть эти болевые точки надежно спрятаны под тяжелой хитиновой броней, для меча пластуна не существует преград.
   Следуя примеру не в меру инициативного подчиненного, обиженный Авессалом решил перещеголять Феллада в технике вращения меча, но немного перестарался, раскрутив оружие так, что оно едва не выскочило из руки незадачливого звеньевого.
   - Кончай выпендриваться! - громко крикнул Феллад, заметив досадную оплошность своего командира, затем более спокойным голосом добавил: - Постарайся не тратить понапрасну сил, они тебе еще пригодятся.
   Боковым зрением юноша скользнул по двум другим товарищам и остался вполне удовлетворен. Ребята не спасовали перед надвигающейся опасностью, были сосредоточены и без излишних эмоций дожидались подхода противника. Вполне естественно, что они немного струхнули (только дурак ничего не боится и до поры до времени кичится этим), однако смогли преодолеть леденящий душу страх. Авессалом перестав играться "ножичком" также встал в оборонительную стойку, готовый в любой момент перейти в нападение. Со стороны, закованные в хитин фигуры товарищей, напоминали каких-то гротескных насекомых, а основательно защищенные головы были точь-в-точь муравьиные, только лишены усиков и щупиков.
   Заметив незначительное препятствие в лице четырех насекомообразных фигур, крабоскорпионы не отнеслись к этому факту с должной серьезностью, даже, наоборот, значительно увеличили темп своего продвижения. Как только линия наступающего противника приблизилась настолько, что, сделав шаг вперед можно было вполне достать мечом одну из клацающих мощными клешнями и опасно дергающих приподнятыми хвостами образин, Феллад сделал этот шаг, точнее безуспешно попытался его сделать.

* * *

   Едва правая нога юноши оторвалась от земли, в голове будто взорвался основательно перезревший чокнутый гриб, в следующий момент его словно выдернули из реальности и поместили в некую тягучую и непрозрачную субстанцию. Вполне вероятно, муха, ненароком угодившая в сосновую смолу, в последние мгновения своей жизни переживает точно такие же ощущения. Однако у мухи было хотя бы слабое утешение - смоле через многие тысячелетия предстояло стать куском золотистого янтаря, а насекомому - ценной инклюзией в солнечном камне. Какой инклюзией предстоит стать Фелладу, было совершенно непонятно, поскольку органы чувств юноши полностью потеряли какую-либо способность к ориентации и адекватному восприятию окружающей действительности. Мало того, что его лишили зрения, обоняния, осязания и прочих чувств, нечто холодное, равнодушное и неизмеримо могучее принялось с упорством естествоиспытателя-фанатика препарировать его мозг. В мгновение ока сознание Феллада было вывернуто наизнанку, все его воспоминания вплоть до самых сокровенных были извлечены на свет божий, внимательно изучены и небрежно брошены обратно, отчего в его голове образовался такой кавардак, что он на некоторое время полностью потерял пространственно-временную ориентацию. Мысли под черепной коробкой юноши настолько перепутались, что вряд ли он смог бы дать ответ на какой-нибудь даже самый элементарный вопрос.
   Как показалось Фелладу, состояние прострации продолжалось целую вечность. В конце концов, разбалансированное сознание самопроизвольно без постороннего вмешательства начало приходить в норму. Когда молодой человек полностью осознал кто он такой, где находится и какая опасность ему угрожает, он с ужасом подумал о своем беззащитном неуправляемом теле, которое пока он здесь прохлаждается, скорее всего, уже растерзано и съедено.
   "В таком случае, почему я еще продолжаю осознавать себя как личность, - как-то отрешенно, без каких-либо эмоций подумал Феллад. - Разве сознание человека способно существовать после того, как уничтожена его материальная оболочка?"
   - Еще как может! - Неожиданно громом прогремело в его голове. - Ты и представить себе не можешь, слабое двуногое существо, какими возможностями обладает даже такое скудное сознание, как у тебя и твоих соплеменников!..
   Ошарашенный столь бесцеремонным вмешательством в свой мыслительный процесс Феллад напрягся и попытался установить источник постороннего воздействия, но сделать этого не сумел, поскольку все еще продолжал находиться в тенетах непроницаемой для света и звуков субстанции.
   - ... но ты не бойся! - продолжало неизвестная сущность, едва не "оглушая" пленника своим ментальным посылом. - Пока мы с тобой общаемся, твоей телесной оболочке ничего не угрожает!
   - Э... как тебя там? - наконец опомнился юноша. - Во-первых, перестань кричать, будто укушенный гадюкой хрюк иначе я попросту сойду с ума, и тебе не с кем будет, как ты выразился, "общаться", хотя я воспринимаю подобное общение как наглое вмешательство в личную жизнь разумного существа! Во-вторых, для начала было бы неплохо представиться друг другу! И, наконец, мне хотелось бы узнать, для какой такой надобности меня столь бесцеремонно выдергивают из моего собственного тела в тот момент, когда моим товарищам до зарезу необходима помощь?
   - Наглая букашка, ты мне еще смеешь выдвигать какие-то условия? - Несмотря на явно возмущенный тон неведомого существа, Феллад с удовлетворением отметил, что мощность ментального посыла заметно снизилась, и теперь можно было вести диалог без опасения банально свихнуться. - Называй меня Протием, - более миролюбивым тоном продолжало существо. - Я единоличный хозяин этих подземелий - сущность, которую вы именуете грибницей...
   - Вот это да! - не удержался от замечания Феллад. - Вообще-то мы предполагали, что грибница обладает каким-то интеллектом, но предполагать и убедиться в правильности собственных предпосылок - вещи совершенно разные.
   - Хе... "каким-то интеллектом", - обиженно проворчал Протий, но тут же взбодрился и продолжил хвастливым тоном: - Вовсе не "каким-то", а очень даже мощным. Ты и твои друзья - деревья помыслить не можете, с каким могучим существом в моем лице вам довелось столкнуться.
   Юноша удовлетворенно отметил, что мысли гигантского гриба, в отличие от мыслей Деревьев, обладают более богатой эмоциональной окраской. В чем-то по степени восприятия они были сродни мыслям разумного Лягуха. Это вселяло небезосновательную надежду на то, что Протий не является холодным рациональным разумом, способным от нечего делать препарировать любое оказавшееся в его власти существо. Однако в этом случае появлялась вероятность, что мыслящий гриб может оказаться хулиганистым шалопаем, готовым ради собственного удовольствия оторвать лапки всякой неразумной с его точки зрения букашке и посмотреть, что из этого получится. И все-таки, будь у него выбор, Феллад предпочел бы общаться с существом, чей внутренний мир насыщен различными эмоциями, нежели с холодным сугубо рациональным разумом.
   - В таком случае, чего же ты все это время сидел безвылазно в темных подземельях и не вступал в контакт с братьями по разуму? - с нескрываемой ехидцей поинтересовался юноша. - Развел здесь, понимаешь, зверинец! Хотя бы следил за своими подопечными и не выпускал их из-под своей бдительной опеки, чтобы те не отравляли жизнь соседям!
   - Говорливый ты больно, - добродушно усмехнулся Протий, - чешуйчатый волчара тебе брат, а я сам по себе и ни в какой родне не нуждаюсь. Насчет фагов ты не прав - в твоем убогом тельце подобных зверюшек ничуть не меньше, чем в моем, поскольку всякий организм нуждается в обновлении и регулярной чистке. Между прочим, твои экскременты также не всякому по душе, но ты же не затрудняешь себя разными бюрократическими согласованиями с жучками и паучками под каким кустиком справить большую или малую нужду. А может быть, та гигантская по меркам все тех же жучков и паучков куча, которую ты исторгаешь из себя, всякий раз становится причиной ужасной гибели сотен и тысяч живых организмов? Ты никогда не задумывался над подобным вопросом?
   Забавная логика мыслящего гриба и его еще более забавные "примеры из жизни" ввели Феллада в великое смущение. Действительно, какое право имеет он осуждать другого, коли у самого рыльце в пушку, точнее не рыльце... короче, молодой человек оказался целиком сбит с толку и полностью запутался в своих логических умопостроениях.
   Неожиданно перед его внутренним взором, будто на объемном экране домашнего театра возник образ мчащейся на него кучи безобразных тел и содрогнулся от ужаса. Его товарищи в темном тоннеле в данный момент яростно рубятся с превосходящим по численности врагом, а он здесь - занят пустыми разговорами с одним окончательно испорченным эгоистом. Феллад хотел, было возмутиться и высказать Протию все, что он думает по поводу захвата и пленения разумного существа, но не успел - мыслящий гриб первым обратился к нему:
   - Зря ты так беспокоишься. Наша беседа, сколько бы она ни продлилась, займет в реальном времени не более одной стотысячной секунды, поэтому ты всегда успеешь вернуться к началу битвы и помочь своим товарищам.
   Феллад как-то сразу поверил словам Протия, поскольку не видел никаких причин для того, чтобы разумный гриб попытался ввести его в заблуждение. Эта новость, несомненно, прибавила ему оптимизма и значительно повысила настроение - он хоть и пребывает в беспомощном состоянии, но его, определенно, не собираются использовать в гастрономических или каких других утилитарных целях, даже недвусмысленно намекают на реальную возможность вернуться обратно в собственное тело.
   - Хорошо, - согласился Феллад, - давай поговорим. Как я понимаю, тебя не интересует какая-то определенная информация, поскольку все то, что ты мог бы от меня узнать, ты уже узнал, вывернув мое сознание наизнанку.
   - А ты вовсе не дурак, хоть по своей сути - существо примитивное и неполноценное.
   - Спасибо за комплимент, ты мне также симпатичен, - не растерялся молодой человек. - Вообще-то, меня Фелладом кличут - это на тот случай если тебе надоест, наконец, называть меня "букашкой", "существом примитивным и неполноценным" и прочими обидными словечками.
   - Эвон оно как, обижаемся, значит? А чего обижаться-то? Вас же не смущает то, что разумные деревья умнее людей.
   - Во-первых, не корректно сравнивать интеллект отдельного человека и коллективного разума братьев-Деревьев, а во-вторых, если они даже и умнее, никогда не кичатся своим превосходством и не обзывают нас жалкими людишками или земляными червями, в отличие от некоторых индивидуумов с излишне раздутым самомнением.
   - Интересно, букашка, а умеет обижаться, - то ли для себя, то ли для того, чтобы посильнее уязвить собеседника, заметил Протий.
   Феллад на эту обидную реплику никак не отреагировал, последовав совету одного древнего мудреца: "Хвалу и клевету приемли равнодушно", и спокойно ждал, когда же, наконец, этот надутый индюк перейдет непосредственно к сути дела, для которого оторвал его от весьма ответственного занятия.
   Видя, что его подковырки и явные издевки не достигают цели, Протий прекратил "метать стрелы остроумия".
   - Видишь ли, Феллад. - Молодой человек с удовлетворением отметил, что его все-таки удостоили чести назвать по имени, а не каким-нибудь оскорбительным эпитетом. - Дело в том, что в какой-то степени своей мудростью я обязан вам - людям. Давным-давно, может быть, семь, а может быть, и все восемь тысяч оборотов нашей планеты вокруг светила, когда я был еще слабым налетом плесени на поверхности полусгнившего пня, неподалеку расположилась парочка твоих собратьев. По всей видимости, они никуда особенно не торопились: сидели у костра, чем-то перекусывали и, что весьма для меня важно, играли в шахматы. После этого случая я больше никогда не видел, чтобы кто-то из людей играл в эту игру - общение с мыслящими деревьями настолько изменило менталитет человека, что он потерял интерес к шахматам как к древнейшему искусству. Жаль, весьма жаль. Однако не затем я пригласил тебя к себе в гости, чтобы сетовать или, как говорите вы - люди: "рвать остатки волос на плешивой макушке", и вовсе не для того, чтобы предложить тебе сразиться со мной в шахматы, поскольку, чтобы сыграть тысячу партий, мне не нужен партнер. На протяжении многих тысячелетий я только тем и занимался, что резался в них сам с собой. За это время я полностью постиг все секреты классического варианта, разработал теорию трех, четырех и пяти мерных шахмат. Ты даже представить не можешь, насколько меняется тактика и стратегия этой чудесной игры с увеличением координатной мерности шахматной доски, какими новыми возможностями приходится наделять фигуры, чтобы создать условия... - Протий осекся и, помолчав немного, продолжил: - Прости, увлекся малость - невозможно объяснить слепому, что такое свет. Короче говоря, шахматы сделали меня одним из самых разумных существ во вселенной, - резюмировал мыслящий гриб и о чем-то молча задумался.
   - А остальные твои собратья, обитающие в других подземных пещерах, в какие игры они играют? - воспользовавшись паузой, поинтересовался юноша.
   - Глупое двуногое существо, кроме меня никаких других мыслящих грибов на этой планете нет. Я един - все грибницы планеты объединены в единый мозг посредством коммуникативных связей гиперпространственного свойства.
   - Значит, ты в любое время мог связаться с людьми или Деревьями? - не обратив внимания на грубый тон Протия, спросил Феллад.
   - С людьми - да, с Деревьями напрямую - нет, только при посредничестве людей. Почему так, а не иначе, я и сам не знаю. Есть несколько теорий, но сейчас речь не об этом. Видишь ли, Феллад, пятьсот лет назад в процессе разработки пятимерного варианта шахмат я столкнулся с одной необъяснимой с точки зрения здравого смысла странностью. После того, как я делаю первый ход пятимерным аналогом пешки e-2 на e-4, процесс игры полностью выходит из-под моего контроля. Фигуры сами начинают перемещаться на виртуальной доске, словно ими управляет некая непреодолимая сила. Однако этот НЕКТО всегда останавливается в одном и том же месте, именно в тот момент, когда белая проходная пешка вот-вот станет ферзем. Дальнейший анализ партии показал, что ее исход в полной мере зависит исключительно от действий только этой пешки, причем один неверный шаг и партия может быть с треском проиграна. Признаться честно, поначалу я не мог понять смысл предназначенного мне посыла, но постепенно в процессе долгих размышлений мне удалось создать весьма сложное дифференциальное уравнение, описывающее ход этой партии. И тут я обратил внимание, что оно очень хорошо вписывается в реальную картину Мироздания. Представь себе, в рамки этого уравнения четко укладываются и цикличность тектонической деятельности планеты, и фазы солнечной активности, и угроза, исходящая от крупных метеоритов, комет и астероидов, а также многое и многое другое. С помощью этого уравнения можно создать весьма точный прогноз будущего на годы вперед.
   Оценив в полной степени значение оказавшегося в моих руках инструмента познания любых природных и не только явлений, я тут же приступил к составлению различных прогнозов. Например, о неизбежном падении астероида на Землю триста лет назад я знал задолго до того, как ваши так называемые мыслители в полной мере оценили степень грозящей планете опасности и предприняли меры для того, чтобы катастрофа не произошла.
   До поры до времени точность моих прогнозов составляла в среднем девяносто семь процентов, но с некоторых пор они перестали сбываться, и случилось это примерно двадцать пять лет назад. Однажды в процессе прогнозирования стабильности геомагнитного поля планеты - операции вполне рутинной и настолько мной отлаженной, что, получив результат, я ничуть в нем не усомнился. Ты не можешь представить мое недоумение, когда прогноз оправдался с точностью до наоборот. Не стану долго и нудно объяснять, насколько важна для существ подобных мне информация о состоянии полевой структуры окружающего Землю пространства, лишь замечу, что стабильность геомагнитных полей - определяющий фактор моего физического здоровья и душевного равновесия.
   Поначалу я решил, что в расчеты вкралась какая-то ошибка, но, перепроверив их самым тщательнейшим образом, понял - частное уравнение решено безупречно. Излишне объяснять, насколько озадачил и обеспокоил меня сбой апробированного веками метода. Чтобы выявить причину досадного ляпсуса я приступил к пошаговой проверке уравнения, и, представь мое изумление, обнаружил наличие некоего неучтенного фактора. Более подробное изучение этого фактора показало, что на Земле появилось существо, которому суждено, выражаясь шахматным языком, стать проходной пешкой, а в конечном итоге, вполне вероятно, ферзем, и от действий которого зависит судьба Земли и всех созданий, обитающих на ней. Более того, эта сущность способна кардинальным образом изменить текущее положение дел во всей галактике, а может быть, и в целом во Вселенной.
   Многие годы мои попытки определить эту загадочную сущность были безрезультатными, поскольку просканировать сознание двадцати четырех миллиардов твоих соплеменников, обитающих на Земле, задача непосильная даже для меня. Только сегодня, после того, как ты попал в поле моего зрения, я понял, что именно ты и есть та самая "проходная пешка"...
   - Протий, кажется ты прав, - не очень вежливо перебил хозяина пещеры Феллад, - на меня действительно возложена какая-то миссия, смысл которой до сих пор не ясен ни Деревьям, ни моему учителю Мудрому Квакху, ни, тем более, кому-либо из людей. Но мне непонятно, почему только сегодня ты обратил на меня свое внимание, я ведь и раньше посещал подземелья, подобные этому?
   - Вообще-то целенаправленными поисками твоей бесценной персоны я никогда не занимался, ибо был уверен в том, что наша встреча неизбежна. Как видишь, так оно и вышло, в мире нет ничего случайного, поскольку еще во время Большого Взрыва траектория каждой элементарной частицы, энергия и параметры всякого волнового процесса вплоть до скончания века заранее описаны, запрограммированы и вложены в безграничную память общего информационного поля Вселенной. К тому же мое уравнение даже при наличии фактора неопределенности, коим являешься ты, продолжает оставаться весьма надежным инструментом, хотя и не таким точным, как раньше.
   - Да ты неисправимый фаталист, Протий, - пошутил Феллад. - Сам себе противоречишь - только что так красноречиво рассуждал о проходной пешке, способной изменить текущее положение вещей, теперь пытаешься уверить меня в предопределенности всего сущего, о тайном промысле неких Высших Сил. Где логика, уважаемый?
   - И вовсе не противоречу, - слегка обиделся мыслящий гриб, - просто количество вложенных в память Вселенной вариантов, описывающих все вышеперечисленные процессы, намного превышает вероятностное число этих процессов. Иными словами - будущее многовариантно, точнее не совсем многовариантно, скажем так: ограниченно многовариантно, поскольку все возможные явления делятся на три категории: это случится обязательно, это может произойти или не произойти, а это не совершится никогда. Например, катящийся с горы камень обязательно когда-нибудь остановится - это касается первой категории вероятностного события. Сунув руку в кувшин, в котором находится одинаковое количество белых и черных бобов, ты можешь с равной долей вероятности извлечь либо черный, либо белый - это, как ты понимаешь, вероятностное событие второго рода. Что касается третьей категории - общеизвестно, что атомы и молекулы внутри любого материального предмета находятся в постоянном хаотическом движении, в таком случае оцени навскидку вероятность того, что все молекулы какого-нибудь придорожного булыжника неожиданно приобретут однонаправленное линейное движение, он взлетит и угодит в лоб случайному прохожему.
   - Такое не может случиться, ни при каких обстоятельствах, - категорично заявил юноша.
   - Вот-вот, и я о том же, - поддакнул ему Протий. - Основываясь на этих примерах, почему бы не выдвинуть гипотезу о существовании некоей программы или плана, определяющего генеральное направление развития всего Мироздания. Подчеркиваю - генерального, поскольку незначительные отклонения вполне допустимы. Это как Волчек, вращающийся вокруг своей оси - попробуй наклонить его немного, он наклонится, но после того, как ты уберешь руку, он вернется в прежнее положение. А теперь представь, что где-то во Вселенной появилась сила, способная каким-то образом разрушить этот тщательно взлелеянный, абсолютно выверенный план.
   Тебе, конечно же, известно, что восемь тысячелетий назад на этой планете была лишь одна раса разумных существ. О людях того времени мне практически ничего не известно, однако я точно знаю, что это была цивилизация техногенного типа, основанная на широком применении различных металлов, главнейшим из которых было железо. В какой-то момент и по непонятной причине железо превратилось в прах, а человечество, достигшее к тому времени определенных высот технического и общественного развития, практически мгновенно лишилось всех своих достижений. Из-за потери всего одного единственного фактора люди были вынуждены на какое-то время вернуться к первобытному образу жизни, и лишь благодаря сотрудничеству с мыслящими растениями, вы смогли вновь подняться из пучины пещерного существования.
   - Никто этого и не собирается отрицать. Роль братьев-Деревьев в нашей жизни имеет определяющее значение.
   - Скажи уж лучше, что люди целиком и полностью зависят от доброй их воли, - откровенно съязвил гриб.
   - Так же, как и Деревья от нас, - сделав вид, будто не заметил подковырки, уточнил Феллад.
   - Хорошо, пусть у людей с Деревьями полный симбиоз, основанный на любви, дружбе и взаимном уважении, - миролюбиво согласился мыслящий гриб. - Однако мы с тобой немного отвлеклись от основной темы нашей беседы. Итак, сделав свое черное дело на Земле, злая сила на целых восемь тысячелетий оставила планету в покое и теперь решила вернуться для того, чтобы завершить начатое - полностью стереть с лица земли теперь уже не только людей, но всех прочих обитателей как разумных, так и лишенных хотя бы какого-то интеллекта.
   - Нечто в этом роде мне поведал Мудрый Квакх, хотя о природе и характере будущей опасности ему практически ничего не было ведомо.
   - Насчет характера грядущей опасности я также ничего определенного сказать не могу, знаю только, что придет она извне, точнее, со звезд, а вот насчет сроков, тут я могу кое в чем тебе помочь. Итак, некто, кого твой мудрый лягух назвал Зверем, явится в наш мир через четыре года и сто сорок три дня и случится это вот здесь.
   Сразу после этих слов непроницаемый мрак, в котором до сих пор пребывало сознание юноши, начал рассеиваться. Сначала где-то вдалеке возникло неяркое свечение, затем перед внутренним взором Феллада появилось нечто размытое, но через какое-то время картинка приобрела вполне приемлемые яркость, четкость и объем. Молодой человек ощутил себя парящим в космосе на приличном удалении от поверхности Земли. Солнечный диск едва начал выглядывать из-за линии горизонта, в результате чего ослепительные лучи, пройдя через толщу земной атмосферы, рисовали страшную картину апокалипсического свойства. Складывалось впечатление, что какая-то часть планеты охвачена огромным пожаром, погасить который не способна никакая сила во Вселенной. Неожиданно земной шар начал увеличивать скорость своего вращения, одновременно приближаясь к наблюдателю, будто чья-то невидимая рука приложила к этому неимоверное усилие. Однако очень быстро до Феллада дошло, что планета продолжает вращаться с прежней угловой скоростью, это он сам, точнее его сознание рвануло с места, будто получив хорошего пинка. В считанные мгновения западная часть Евразы и причудливая кромка побережья Средиземного моря переместились на скрытую от глаз сторону Земли. Одновременно с этим кто-то будто бы дернул солнечный диск за веревочку. Солнце рвануло сначала навстречу Фелладу, а затем устремилось резко вверх, и в тот момент, когда внизу заплескалась безбрежная Пасифида, едва не перевалило зенит. Тут "вращение Земли" резко закончилось, и молодой человек понял, что "завис" над восточным побережьем Евразского континента. Прямо под ним на поверхности Земли высветилась окружность диаметром около тысячи километров. Одной стороной окружность примыкала к океану.
   - Это место до Катастрофы называлось Дальний Восток, - продолжил комментировать Протий, - район Уссурийской тайги. Именно здесь на побережье Пасифиды примерно через четыре с половиной года развернутся главные события.
   - Протий, откуда...
   - Все, Феллад, на этом вечер вопросов и ответов окончен, - резко оборвал юношу мыслящий гриб, но тут же продолжил с заметной долей ехидцы: - А теперь посмотрим, на самом ли деле ты являешься той "проходной пешкой" или мой прогноз вновь оказался ошибочным.
   Феллад собирался еще о многом расспросить Протия, но только "открыл рот", как яркий вид из космоса начал меркнуть, бледнеть. Через какое-то мгновение он вновь ощутил себя в своем собственном теле с острым листом в правой руке, облаченным в прочный хитиновый доспех - боевую трансформацию симбионта-защитника. Оторванная от каменного пола нога еще только собиралась сделать шаг навстречу ощетинившейся мощными клешнями и шипастыми хвостами стене. Острый как бритва меч, способный рубить прочнейший камень, едва начал вращательное движение, формируя перед бойцом защитную вуаль.
   "Жаль, что так и не поговорили толком", - подумал курсант и наконец-то завершил свой столь затянувшийся шаг.

* * *

   Все, что происходило дальше под каменными сводами подземного коридора, в последствии вряд ли кто из курсантов смог бы описать достаточно внятно и со всеми подробностями. Каждый предельно сконцентрировался на своем участке и если наблюдал за действиями товарища, то лишь краем глаза, только за тем, чтобы убедиться, что тот жив и все еще прикрывает его от нападения с фланга. При отражении атаки крабоскорпионов особого искусства владения мечом не требуется - скорее нужна твердая рука, точный глаз и хорошая реакция. В отличие от чешуйчатых волчар или крысоидов, обладающих весьма развитым инстинктом самосохранения и готовых всеми правдами и неправдами отстаивать свое право на жизнь, наступающие твари были напрочь лишены этого ценного качества. Они слепо перли по коридору, не предпринимая никаких попыток увернуться от удара меча. Однако от этого они не были менее опасными, чем стая все тех же волчар. По этой причине методика борьбы с ними была предельно проста и заключалась в том, чтобы шагнуть вперед, рубануть мечом, избежав при этом контакта с крайне опасными клешнями и не менее смертоносным хвостом, а затем сделать шаг назад, чтобы снова повторить маневр.
   Какое-то время четверка курсантов работала сосредоточенно деловито, кроша хитиновые панцири, обрубая клешни и хвосты, посылая смертельно-ядовитые стрелы в слабо защищенные сочленения членистоногих и доставая особо ретивых с помощью перчатки-бича. Каждый старался держать линию обороны как можно ровнее, но иногда, кто-то из молодых людей под напором превосходящих сил противника вынужден был отступить, в этом случае остальным приходилось тут же выравнивать строй, оставляя врагу кусочек коридора.
   Скоропостижная гибель передних рядов наступающих ничуть не смущала тварей, находившихся позади. Обездвиженные тела искромсанных монстров прямо на глазах изумленных парней тут же попадали в желудки сородичей. Разделка бывшего соратника производилась очень быстро и деловито. Пока крабоскорпион, находившийся в передних рядах, запихивал в рот свой законный кусок, товарищи с задних рядов умудрялись увести прямо у него из-под носа оставшуюся тушу, которая тут же начинала свое недолгое путешествие над головами толпы, уменьшаясь в размерах прямо на глазах, поскольку каждый из тех, кто мог до нее дотянуться, непременно успевал отщипнуть от нее свой скромный кусочек. Время от времени между тварями происходили стычки из-за добычи, но это ни коим образом не мешало общему поступательному движению живой массы противника.
   Спустя полчаса после начала кровавой бойни наступающая волна крабоскорпионов смогла оттеснить обороняющихся примерно на полсотни метров в направлении главной пещеры. Развалив очередного крабоскорпиона на две одинаковых половинки, Феллад мельком посмотрел вглубь тоннеля и с горечью констатировал, что толпа монстров ничуть не уменьшилась, кажется, даже наоборот увеличилась.
   "Похоже, сюда сбегаются твари из всех закоулков подземного лабиринта, - подумал юноша. - Какая муха их укусила? Неужели перед тем, как приняться за нас они успели разделаться с ушедшей в тоннель группой пластунов?"
   Мысль чудовищная даже крамольная, верить в нее не хотелось, но другого объяснения появлению бесчисленной массы "фагов" - кажется, именно так Протий называл этих существ - придумать было весьма затруднительно. Если дела и дальше пойдут таким же образом, через полчаса их вытеснят из тоннеля, а потом окружат и, не моргнув глазом, растерзают на сотни мелких кусочков. Осознав этот факт, Феллад принялся лихорадочно искать пути выхода из сложившейся ситуации, не забывая при этом о своих прямых обязанностях. Впрочем, ничего путного в голову юноши не приходило. Слепо прущая масса насекомых-мутантов не давала шанса на результативную контратаку, позволявшую отвоевать хотя бы немного столь необходимого "жизненного пространства". Оставшиеся метры коридора Феллад про себя называл именно так, поскольку после того, как они закончатся, наступит смерть, скорая, довольно легкая, но от этого не менее отвратительная - в двадцать пять лет желание жить проявляется особенно остро. Однако более всего угнетал факт, что в сложившейся ситуации не было возможности оповестить остальных товарищей. Выходит, помощи в ближайшее время ждать неоткуда. Протий, чтоб ему пусто было, мог бы помочь, но пальцем (или что у него вместо этого органа) не пошевелит - проверяет, видите ли, достоин или нет стать он - Феллад какой-то "проходной пешкой". Вот же тварь бездушная, как будто непонятно, если его вместе с остальными тремя товарищами распихают по желудкам крабоскорпионы, никакой пешкой он уже никогда не станет. А может быть, крабоскорпионов натравил сам мудрый гриб?
   Невеселые мысли, касательно ближайших перспектив своего будущего, вовсе не мешали Фелладу вполне успешно отбиваться от наседающих полчищ крабоскорпионов, Он не только успевал отразить атаки, направленные непосредственно на него, но время от времени оказывал посильную помощь рядом стоящим товарищам. Шаг вперед, легкий росчерк лезвием меча и шаг назад, чтобы предоставить возможность наступающим утилизировать тело павшего товарища, затем все повторяется снова и снова.
   Четверка храбрецов находилась в двух десятках метров от выхода в пещеру, когда Феллад понял, что удерживать тоннель дальше они не смогут. Дело в том, что его товарищи здорово подустали и машут мечами уже без прежнего энтузиазма. Сам Феллад вполне мог бы орудовать острым листом еще не один час, но, к сожалению, физическая подготовка остальных членов звена значительно уступает его собственной, поэтому, весьма вероятно, что в самом скором времени лишь один он будет в состоянии удерживать оборону. О том чтобы бежать с поля боя, не могло быть даже речи - никем и ничем не сдерживаемая волна крабоскорпионов очень быстро настигнет усталых беглецов, к тому же приказ начальства, разрешающий курсантам покинуть пост, еще не поступил и в обозримом будущем вряд ли поступит.
   Мысли о скорой и неизбежной гибели вызвали неприятный холодок в области желудка. Он едва не пропустил коварный удар хвостом, нацеленный прямо в сочленение хитиновой брони в районе тазобедренного сустава. Даже в том случае, если бы отравленный шип крабоскорпиона не достал Феллада, яд насекомого-переростка наверняка убил бы симбионта и юноша в течение минуты-двух оказался бы полностью лишенным какой бы то ни было защиты. О том, что случилось, если бы яд проник в его плоть, юноша боялся даже подумать.
   Мысленно обругав себя за малодушие самыми последними словами, молодой человек постарался как-то взять себя в руки. Однако вид измотанных до основания товарищей, еле-еле успевающих отражать атаки наседающих членистоногих тварей, как-то не прибавлял оптимизма. Фелладу на мгновение показалось, что меч в его руке немного прибавил в весе, хотя во время персональных занятий с Пархаем он свободно мог выписывать "восьмерки", держать "веер" раскрытым, возводить "вуаль абсолютной защиты" и демонстрировать еще множество различных фехтовальных приемов на протяжении всего светового дня без перерыва на еду и отдых. То, что меч вдруг ни с того, ни с сего приобрел в весе, Фелладу, может быть, вовсе не показалось, но в следующий момент, мозговое вещество надпочечников, подчиняясь посылу сакрального отдела парасимпатической нервной системы, начало впрыскивать в кровь юноши просто невероятные порции адреналина. Как следствие тут же последовало колоссальное, возбуждение его центральной нервной системы.

* * *

   Голова Феллада будто лопнула и разлетелась на куски, но никакой боли он не почувствовал - лишь гром в ушах, кратковременная потеря пространственной ориентации и легкое головокружение. Буквально через пару секунд юноша пришел в себя и, открыв глаза, понял, что мир уже не такой, каким он был совсем недавно. Надвигающаяся на них азартно щелкающая клешнями масса вдруг престала надвигаться и щелкать. Весьма странно, но яростно размахивающие мечами фигуры его товарищей также прекратили махать своим оружием, более того, они дружно застыли в презабавных позах. И вообще, вокруг наступила такая тишина, какой Феллад не мог себе представить при всем своем желании. Чтобы проверить, не превратился ли и он в живую скульптуру, молодой человек на всякий случай пошевелил пальцами. Результат положительный - пальцы не потеряли своего природного свойства сгибаться в суставах и подчиняться командам хозяина. Следующим этапом стало более основательная диагностика прочих конечностей. Результаты тестирования вполне обнадежили Феллада - руки, ноги, голова, а также все без исключения органы, коим полагалось сгибаться, разгибаться и совершать вращательные движения, вполне справлялись с возложенными на них самой Матушкой-Природой функциями.
   "Что же в таком случае вокруг творится? - подумал Феллад, едва сдерживая поднимавшуюся из темных глубин своей души мутную волну всепоглощающего ужаса. - Почему все застыли, будто их тела в мгновение ока сковала лютая стужа? А звуки... куда они подевались, почему вокруг царит гробовая тишина?.."
   Складывалось впечатление, будто в голове юноши открылась какая-то ранее неведомая дверца, и на него будто из Рога Изобилия посыпались вопросы, дать ответы на которые он был не в состоянии.
   Какое-то время наш герой пребывал в полнейшей растерянности, но постепенно разбежавшиеся по мозговым извилинам мысли начали вновь сбиваться в кучи и упорядочивать свое движение - сказывалась профессиональная подготовка пластуна. Раньше курсантам и Фелладу, в том числе, казалось, что занятиям, посвященным различного рода психологическим практикумам, уделяется избыточное внимание. Теперь молодой человек мог в полной мере оценить мудрое замечание Пархая Лихого, которое тот отпустил в ответ на реплику одного из особенно продвинутых курсантов о том, что лучше бы безвозвратно потерянное время, затраченное на перекройку мозгов и кардинальную ломку сознания, посвятить боевой подготовке. Начальник училища тогда сказал буквально следующее: "Наука махать острым листом - дело хорошее, однако прежде чем извлечь меч из ножен, нужно умудриться не наложить в штаны от страха при виде какой-нибудь особенно отвратительной бестии. Отправляясь в очередную зону отторжения, пластун обязан быть готов к встрече со всяким, даже самым извращенным порождением местного мутагенеза, ибо изменчивость жизненных форм там просто фантастическая, поэтому никогда не ведаешь, с какими сюрпризами столкнешься даже там, где был совсем недавно и, казалось бы, знаешь все об этом месте". Помнится "умник", выразивший мысль подкорректировать программу подготовки пластунов, получил тогда парочку внеочередных нарядов на кухню от самого Пархая с формулировкой: "за скудоумие и недальновидность", что резко охладило новаторский пыл не только этого курсанта, но и всех прочих его товарищей.
   Феллад еще раз внимательно осмотрелся вокруг. Соратники застыли, будто каменные изваяния древних, в весьма динамичных позах. Стена крабоскорпионов также остановилась, словно по мановению сказочной волшебной палочки - круши хотя бы голыми руками и никакого сопротивления со стороны опасных тварей не будет, только сам не нарвись на ядовитый шип.
   "Круши хотя бы голыми руками, - зацепился за последнюю мысль Феллад. - А ведь очень даже удачно все складывается - ситуация позволяет мне без особых хлопот в одиночку разделаться со всей этой мерзопакостной оравой".
   Отложив более детальный анализ положения, в котором он оказался на потом, юноша весьма сноровисто приступил к зачистке тоннеля. Он ловко орудовал острым листом, не встречая никакого сопротивления.
   Как только Феллад взялся за дело, в мир вернулись звуки. Меч со свистом рассекал воздух и тела членистоногих, будто лопасти древней летающей машины под названием "вертолет" из далекого видения Феллада, когда тот был не Фелладом, а Андреем Смирновым - человеком из далекого прошлого. Хрупкий хитин хрустел под ногами. Во все стороны летели ошметки тел. Короче говоря, работа кипела. Сначала молодой человек прорубил неширокую тропинку до самого хвоста наступающей колонны врага и, убедившись в том, что, растянувшись на сотню метров, за ближайшим поворотом она все-таки обрывается, принялся планомерно шаг за шагом уничтожать крабоскорпионов.
   Постепенно это его занятие превратилось в нечто рутинное, не требующее участия мыслительного аппарата. Лихо орудуя острым листом, Феллад начал размышлять о странностях своего положения. С одной стороны, остановка времени для его товарищей и наступающей армии членистоногих произошла весьма удачно. С другой - неведомые доселе ощущения здорово беспокоили юношу и вселяли в его душу кой-то не обоснованный с точки зрения здравого смысла страх. В течение довольно долгого промежутка времени молодой человек, как ни старался, не мог определить причину своих опасений. Пришлось вспомнить уроки незабвенного Квакха Мудрого и попытаться прибегнуть к его методу предельной концентрации...
   Мгновение спустя, Феллад, в конце концов, понял, что же его все-таки волновало. Оказывается, он боялся двух вещей. Во-первых, того, что это состояние неожиданно закончится, и он не успеет завершить начатое, а во-вторых, как ни странно, его мучил вопрос чисто технического свойства: "Остановилось ли время для всех, кроме него, или это он сам ускорился до такой степени, что все прочие существа кажутся ему каменными изваяниями?"
   Как всегда бывает после успешно проведенного сеанса психоанализа, на душе тут же полегчало. Если на первый вопрос у него ответа не было и оставалось лишь надеяться на удачу, то на второй вопрос он ответил довольно быстро. Если бы ускорился сам Феллад, вряд ли он смог бы функционировать без дополнительной перестройки всего организма, поскольку воздух приобрел бы в этом случае невообразимую плотность, сильно затруднял его передвижения и попросту обжигал кожу. Видимой перестройки организма также не было, ибо симбионт-защитник продолжал работать в прежнем боевом режиме, а не рассыпался на мелкие кусочки при первом резком движении своего хозяина. Получается, Феллад каким-то немыслимым образом умудрился остановить неумолимый ход временного потока в каком-то локальном объеме пространства, продолжая при этом находиться в реальном времени.
   "Интересно, - подумал юноша, - хорошее свойство, а главное весьма полезное. Неплохо было бы научиться контролировать свои вновь приобретенные способности".
   - Молодец, Феллад! - Он вновь услышал в голове голос своего недавнего знакомого Протия. - У тебя неплохо получилось. Немного тренировки и ты в любой момент сможешь останавливать время. Это несложно - всего лишь стоит сильно пожелать. Радиус контролируемого тобой пространства составляет примерно двести метров. Помни о том, что находиться в подобном состоянии ты способен не более получаса твоего локального времени. Через тридцать, максимум тридцать пять минут естественный темпоральный поток нашего континуума разрушит сферу и ты вольно или невольно будешь вынужден вернуться в реальное время.
   Феллад от души поблагодарил мыслящего гриба и хотел задать тому еще парочку интересующих вопросов, но ответа не дождался. Юноша так и не понял, является ли вновь приобретенная способность результатом деятельности его собственного сознания, или проявляется под влиянием каких-то внешних факторов. Оставив безуспешные попытки докричаться до разумной грибницы, Феллад плюнул в сердцах и удвоил усилия по зачистке тоннеля от крабоскорпионов.

* * *

   Он успел вовремя, к тому моменту, как сжатая до предела темпоральная "пружина" смяла оболочку временного кокона, все без исключения крабоскорпионы были мертвы. Фелладу оставалось лишь наблюдать за изумленными физиономиями товарищей и делать вид, что он не имеет никакого отношения к тому, что все твари в мгновение ока превратились в огромную кучу дурно пахнущей мертвечины.
   Впрочем, охотники полакомиться телами поверженных врагов не заставили себя долго ждать. Со всех сторон к месту недавнего побоища устремились многочисленные полчища существ, внешне похожих на увеличенных до размера ладони майских жуков. Подбежав к мертвому телу, жук тут же принимался раздирать своими когтистыми лапами добычу на мелкие кусочки и с помощью мощных жвал запихивать еду в рот.
   - Что это было? - недоуменно захлопал глазами Авессалом. - Почему все до единой твари развалились сами собой на части?
   Чтобы не устраивать ненужное брожение в умах товарищей Феллад не стал посвящать их в свою маленькую тайну - кому положено узнать, обязательно обо всем узнают. Он постарался изобразить правдоподобное выражение удивления на своей физиономии. Кажется, у него это здорово получилось.
   Парни так и не успели забросать друг друга вопросами, поскольку вскоре, как обычно "вовремя", прибыла помощь в количестве двух десятков пластунов, тех самых, что Феллад и его товарищи посчитали погибшими. О том, как фагам удалось обойти группу профессионалов, ребята так и не узнали, хотя у Феллада на сей счет имелись определенные подозрения, связанные с персоналией одного разумного гриба.
   Профи долго цокали языком, осматривая место грандиозного побоища. Затем начали радостно охаживать по плечам и спинам "пузатую зелень", поздравляя с первым боевым крещением, а заодно вторым днем рождения. Закаленные в боях профессионалы шли на помощь юнцам без особой надежды застать кого-либо из них в живых. То, что они увидели своими собственными глазами, потрясло бывалых пластунов до глубины души и заставило сразу же зауважать четверку отважных курсантов, а в особенности ее инициативного командира Авессалома Конопатого.

* * *

   По возвращении в базовый лагерь на Сцилле Феллада самым серьезным образом взяли в оборот сначала Пархай Лихой, затем Деревья, потом его усердно расспрашивали люди, нагрянувшие в школу пластунов непонятно откуда, затем снова Деревья вместе с очередной толпой пришлых спецов и так несколько раз в различных вариациях. В основном их интересовали подробности контакта Феллада с разумной грибницей, а также все, даже самые незначительные обстоятельства боя с крабоскорпионами. Поскольку объективных причин утаивать что-либо от старших товарищей и Деревьев у Феллада не было, он с легкой душой выкладывал все, что знал, хотя о незначительном инциденте со своим непосредственным командиром он от греха подальше все-таки умолчал. Однако когда очередная десятая или одиннадцатая комиссия попыталась задать ему те же самые вопросы, что задавали все предыдущие, юноша наотрез отказался отвечать и лишь после этого от него окончательно отвязались, не потрудившись сообщить ему о тех выводах, которые были сделаны учеными мужами и Деревьями на основании данных, полученных от него.
   Допрашивали также и его товарищей, но, убедившись в том, что ни Авессалом, ни остальные двое курсантов толком ничего не знают, очень быстро оставили их в покое.
   В конце концов, все четверо вернулись к своим непосредственным обязанностям, а их чудесное спасение стало на некоторое время предметом активных дискуссий всех обитателей учебного лагеря на Сцилле. При этом почему-то главным героем всегда был Авессалом. Купаясь в лучах не вполне заслуженной славы, командир звена великодушно простил Фелладу все его недостатки, даже ту оскорбительную зуботычину, что заработал в подземелье. И все-таки он еще очень долго не мог успокоиться, силясь найти ответы на те чудесные странности, что произошли тогда с ним и его группой.
   Что касается Протия, удостоверившись в том, что Феллад вполне справился с возложенными на него обязанностями, мыслящий гриб тут же абстрагировался от проблем насущных и приступил к анализу очередной шахматной партии. На сей раз, он разыграл четырехмерный вариант Сицилианской защиты. Однако мыслящий гриб даже не подозревал о том, что эта партия имеет столь мудреное название - он попросту сделал четырехмерный аналог хода белой пешкой e-2 на e-4, а черной c-7 на c-5.

* * *

   Рано или поздно, все подходит к концу. Через три года после того, как нога нашего героя впервые ступила на территорию школы Пархая Лихого, его обучение в данном учебном заведении как-то по-будничному завершилось. Выпускной курс успешно сдал экзамены, и молодые дипломированные пластуны разъехались (если подобное выражение будет уместно) кто, куда по всей необъятной планете, благо различных зон отторжения было еще вполне достаточно.
   Кого-то судьба забросила в одну из Америндий, кого-то в Евразу или Астраль, Фелладу было суждено оказаться по распределению в жаркой Афре на самой границе Дикого Леса. Конечно же, еще во время учебы у ребят спрашивали, куда они хотели бы попасть после окончания школы. Большинство из них мечтало оказаться поближе к Дикому Лесу, кое-кто решил специализироваться на зачистке подземелий, некоторые пожелали проходить дальнейшую службу поблизости от родных поселениях, если те были расположены рядом с аномальными зонами.
   Перед самой отправкой к месту дальнейшего прохождения службы Феллада, к великому изумлению прочих курсантов, а также преподавательского состава, вызвал к себе Пархай Лихой. Событие, из ряда вон выходящее, поскольку до этого случая, он ни разу не оказывал подобной чести ни одному выпускнику подведомственного ему учебного заведения.
   - Ну, здравствуй, Фелл! - Сидя на грубо сколоченном табурете за столь же неказистым, но весьма добротным столом, приветливо улыбнулся Пархай. Затем, указав юноше взмахом руки на другой точно такой же табурет, предложил: - Присаживайся, не стесняйся - теперь мы с тобой не начальник школы и курсант, а товарищи по оружию - пластуны... - Ветеран зажмурил глаза и, минуту помолчав, со вздохом добавил: - Эх, сейчас бы бросить все, и как в молодости в одиночный поиск. Уверен, ты когда-нибудь поймешь, что для настоящего мужчины нет ничего лучше не ограниченной ничем свободы, которую под опекой заботливых Деревьев представить себе невозможно... Чего застыл в дверях? Проходи, сейчас мы с тобой тяпнем по маленькой...
   - Вообще-то я не пью, - неуверенным тоном возразил юноша, присаживаясь на табурет.
   За все время обучения в избушке Пархая, являвшейся одновременно и штабом, и канцелярией, и местом жительства начальника училища, Фелладу "посчастливилось" побывать от силы раза три. Впрочем, никто из курсантов особенно сюда не стремился, поскольку вызов "в берлогу начьуча" чаще всего не предвещал ничего хорошего. Пархай, как и прочие преподаватели школы, вполне мог бы обосноваться в одном из персональных жилых коконов, но по какой-то известной одному ему причине предпочитал обитать в грубо сработанной своими руками лачуге. Также, в отличие от других преподавателей, он питался исключительно из общего с курсантами котла, хотя свободно мог себе позволить изысканные деликатесы, предоставляемые Деревьями. О странностях начальника учебного лагеря можно было бы рассуждать еще очень и очень долго, но Фелладу сейчас было не до этого, он пребывал в состоянии недоумения - в конце концов, не ради банальной пьянки его сюда вызвали. Собутыльников у Пархая Лихого хватало вполне, только свистни и со всех концов Света слетятся бывшие соратнички
   Феллад ухмыльнулся, вспоминая, как обычно проходили подобные ветеранские слеты. Сначала выпивохи сидят тихо в конуре Пархая, а к середине ночи начинается все самое забавное: громкие песнопения и душераздирающие вопли, зачастую сопровождаемые банальным мордобоем. Так ветераны оттягивались и между делом припоминали друг другу старые, казалось бы, давно забытые обиды. Однако, несмотря на бурно проведенную ночь, начальник школы считал своим долгом всякий раз присутствовать на утреннем построении личного состава, и состояние глубочайшего похмелья вовсе не мешало ему замечать самые незначительные мелочи и упущения. Вот тогда держись нерадивый, ибо гнев не совсем трезвого Пархая был во много раз ужаснее, чем обычно.
   - Это правильно, что не пьешь, - поддержал юношу начальник училища, - попался бы ты мне на глаза в пьяном виде, моментально вылетел бы отсюда как пробка из бутыли с брагой, и дорога в пластуны для тебя навсегда была бы закрыта. Однако теперь можно, поскольку, как утверждает одна древняя пословица: "С волками жить - по-волчьи выть". Запомни, паря, жить в обществе и не следовать общепринятым правилам поведения, невозможно - заклюют, затопчут, растерзают, если не в буквальном смысле, так морально, это уж точно. Поэтому настоятельно рекомендую никогда не отказываться от предложения выпить, от кого бы оно ни поступило - печень подлечишь всегда, а полезное обоюдовыгодное знакомство может не состояться по причине твоего отказа. Главное в этом деле - знать меру и успеть вовремя воспользоваться этим своим знанием. Поэтому не отнекивайся, а хватай-ка, не мешкая, вон ту чарку и вперед.
   Молодой человек с опаской взял со стола весьма объемистую чашу, вырезанную из дерева хозяйскими руками, преподнес к носу и тут же скривил брезгливую гримасу - пойло обладало исключительно мерзким запахом. Благо "напитка" в сосуде было всего-то на донышке - Пархай, по всей видимости, вовсе не желал моментально споить своего бывшего подопечного.
   - Зря ты так морщишься, вьюнош, - заметив гримасу на лице Феллада, сказал Пархай, - чистый нектар, изготовлен из зерен дикорастущего ячменя - в позапрошлом году урожай был отменный, муравьи натаскали, лет на пять хватит. Во все тонкости процесса изготовления посвящать тебя не стану - ежели пожелаешь, тебя в лагере вмиг обучат этому искусству - но поверь старому пластуну, при разумном употреблении эта штука весьма полезна, а для снятия стресса попросту незаменима.
   С этими словами хозяин опрокинул в рот содержимое своей емкости. Фелладу ничего не оставалось, как последовать его примеру.
   До сей поры наш герой имел минимальный опыт общения со спиртным, который ограничивался употреблением легкого фруктового вина во время различных праздничных мероприятий. Однажды по неопытности он прилично перебрал, но с помощью Деревьев очень быстро оклемался. Незначительного алкогольного абстинентного синдрома, называемого в народе "похмелье" было вполне достаточно, чтобы отвратить Феллада от разнузданного употребления алкоголя в любых его проявлениях. И вот теперь, не в силах отказать человеку, которого уважает и ценит, он вынужден влить в себя нечто, по убойности во много раз превосходящее легкое фруктовое вино. Ну что же, если нужно, он сделает это.
   Следуя примеру своего учителя и духовного вдохновителя, Феллад запрокинул голову и попытался одним махом влить в себя мутную жидкость неопределенного цвета, которую Пархай только что громко назвал "нектаром". Но не тут-то было. Едва коснувшись основания гортани, самогон нестерпимо опалил глотку. Из глаз брызнули слезы. Ощущение было такое, будто в горло вбили толстенный кол. Он не выплюнул все на пол лишь из-за боязни обидеть хозяина. Чтобы хоть как-то избавиться от неприятных ощущений Феллад начал совершать частые глотательные движения. На пятый или шестой раз ему все-таки удалось пропихнуть огненную жидкость дальше, и он почувствовал, как вниз по пищеводу устремилась обжигающая волна. Достигнув желудка, она разлилась там лавовым озером. Одновременно молодой человек почувствовал сокрушительный удар по затылку, из глаз его посыпались искры. Феллад уже начал подумывать о своей безвременной кончине. Однако вскоре ему заметно полегчало, выпитая жидкость перестала терзать огнем многострадальный организм, а еще через несколько мгновений, по всему телу разлилось благодатное тепло, юношу охватило неведомое доселе чувство эйфории, будто чья-то заботливая рука натянула ему на нос розовые очки.
   - Ну-ка, парень, кусай! - приказал Пархай, протягивая горе-собутыльнику сначала соленый огурец, а потом приличных размеров кусок жареной оленины, - иначе очень скоро свалишься с копыт.
   Дождавшись пока Феллад окончательно оклемается, гостеприимный хозяин тут же взял в руки изготовленную из выдолбленной тыквы довольно объемистую бутыль и наполнил чаши по новой. На сей раз, он плеснул гостю чуть больше.
   Следующая порция спиртного проскользнула внутрь значительно мягче, а после третьей все поле зрения Феллада затянула сплошная розовая пелена. Мир показался ему таким прекрасным, а все его обитатели родными близкими созданиями, будь то человек, Дерево или единственный представитель разумных лягухов. Даже мыслящий гриб Протий не казался теперь ему таким уж безнадежным эгоистом. Чтобы обострить неведомые доселе ощущения, Фелладу захотелось принять еще чарку этого воистину чудного напитка, однако бдительный Пархай вовремя отодвинул бутыль на дальний край стола.
   - Не гони, вьюнош! Покамест для тебя и этого будет достаточно. Давай-ка лучше поболтаем напоследок, ибо сказано одним мудрым человеком: "Без толковой беседы всякое застолье - банальная пьянка суть".
   - Хршо, - согласился мгновенно окосевший Феллад, - пгворим.
   - Эко, паря, тебя развезло, - широко улыбнулся Пархай. - Моя вина - давненько не пьянствовал в подобной компании, забыл, что для того, чтобы изрядно захмелеть, тебе достаточно понюхать пробку...
   - Не, я еще могу выпть, - запротестовал юноша.
   - Кто бы спорил, конечно, можешь, только после этого неделю маяться будешь. А пока немного посиди, я сейчас...
   Пархай поднялся со своего табурета, затем, подойдя к одному из настенных шкафчиков, подвешенному над застланным шкурами топчаном, распахнул дверцы и достал оттуда пузырек из какого-то прозрачного материала.
   - Настоящее стекло - работа древних, - пытаясь пальцами извлечь из горлышка пробковую затычку, похвастался Пархай, таким тоном, будто сам был тем загадочным древним, изготовившим этот сосуд, - нашел случайно в одной из пещер Северной Америнди.
   Внутри пузырька находилась какая-то вязкая полупрозрачная жидкость. При самом незначительном встряхивании эта субстанция искрилась и переливалась всеми цветами радуги. Вытащив наконец-то пробку, хозяин поставил сосуд на стол. Затем вернулся на свое прежнее место и, нещадно теребя пальцами правый ус, стал сосредоточенно любоваться игрой света и теней внутри пузырька.
   - Што это? - все более заплетающимся языком спросил Феллад.
   - Вытяжка из одного чудесного растения, встречающегося крайне редко на склонах Килиманжа. Если помнишь, это гора такая в Афре, в восточной части Дикого Леса. Формула очень сложная, даже Деревьям не под силу синтезировать эту штуку, зато им удалось адаптировать состав исключительно под твой организм. Только горькая зараза, в обычном состоянии упорно отказывается лезть в глотку, именно по этой причине, я плеснул тебе капельку нектара.
   - Мне што, нужно это выпть? - спросил молодой человек.
   - А для чего бы я пригласил тебя к свою берлогу? - вопросом на вопрос ответил Пархай. - Вот мне радость пьянствовать с зеленым юнцом, не нюхавшим толком спиртного. - И внимательно посмотрев на гостя, спросил: - Ты как себя чувствуешь? Готов к приему зелья?
   Старый пластун четко рассчитал дозу спиртного для своего гостя - Феллад сейчас находился именно в самом подходящем состоянии: в меру пьян, для того, чтобы не задавать глупых вопросов, но вместе с тем, в меру трезв, чтобы самостоятельно осилить содержимое пузырька.
   - Вплне, - встрепенулся Феллад, - раз надо - значт надо.
   Пархай взял в руки чашу Феллада, выплеснул оставшиеся на дне капли спиртного прямо на пол и для верности протер ее чистой тряпочкой, извлеченной из ящика стола. Затем он опрокинул стеклянный пузырек вверх дном прямо над чашей, терпеливо дождался, пока сиропообразная жидкость полностью вытечет из сосуда, затем поставил драгоценное изделие древних так, чтобы ненароком не зацепить локтем и не уронить на пол. Осторожно пододвинул чашу на противоположный край стола и обратился к гостю со словами:
   - А теперь пей до дна, постарайся не расплескать.
   После выпитого самогона Фелладу было море по колено, ему очень хотелось усилить остроту ранее неведомых ощущений. Говоря иными словами, парнишке ужасно хотелось выпить. Вряд ли сейчас он осознавал, что ему предлагают вовсе не алкогольный напиток, а нечто другое, поэтому храбро поднес деревянную чашу ко рту и, не ощущая вкуса выпитого зелья, одним глотком осушил ее.
   Наградой отчаянному герою был "удар по темечку", намного сокрушительнее того, что он испытал во время первого приема внутрь огненной жидкости. Белый свет вновь начал меркнуть перед его взором, и сознание юноши стало неудержимо погружаться в кромешную темноту спасительного небытия. Расслабленное тело Феллада заскользило в направлении пола, но он не упал и не покалечился - хозяин оказался на высоте, он вовремя подоспел и, подхватив гостя подмышки, аккуратно положил на топчан.
   Затем Пархай вернулся к столу, накатил из тыквенной бутыли полную чашу мутной жидкости. Сделав глубокий вдох, влил в себя ее содержимое и после этого с шумом выдохнул. Присев на краешек табурета, начальник училища выудил из тарелки соленый огурец и, отправив его целиком в рот, смачно захрустел. Расправившись с закуской, мужчина прикрыл глаза и на некоторое время впал в состояние прострации. На самом деле он вовсе не был занят какими-либо медитативными экзерсисами, Пархай вошел в контакт с коллективным разумом Деревьев...
   Что стало темой разговора человека и разумных деревьев, мы вряд ли когда-нибудь узнаем. Когда через четверть часа распластавшееся на топчане тело начало подавать признаки жизни, Пархай Лихой, не выходя из состояния медитативного транса, медленно поднялся со своего табурета и неторопливой походкой будто сомнамбула побрел к Фелладу. Если бы в этот момент кто-нибудь мог видеть его со стороны, он наверняка подумал бы, что ветеран основательно перебрал лишку. Подойдя к ложу, Пархай приблизил свое лицо к физиономии Феллада так, чтобы его глаза находились в точности напротив глаз юноши на расстоянии примерно двадцати пяти сантиметров. Как только молодой человек слегка приоткрыл свои очи, он увидел перед собой два нависших над ним черных бездонных озера, из которых изливался вполне ощутимый поток энергии. Вид Пархая был страшен, таким своего уважаемого учителя Феллад никогда не видел. Однако юноша так и не успел толком испугаться, энергетический импульс безжалостно хлестнул его по глазам, далее по нервным окончаниям помчался к мозгу, вызвав в многострадальной голове юноши, очередную вспышку боли, на сей раз сопоставимую с взрывом сверхновой звезды.

* * *

   Через час Феллад окончательно оклемался. Открыв глаза и увидев дощатый потолок над головой, поначалу он не понял, где находится. Постепенно память начала к нему возвращаться, он вспомнил, как опрокидывал в себя спиртное одну чарку за другой, а также вкус соленого огурца и сочной оленины и... все. Когда и при каких обстоятельствах он оказался лежащим на постели своего учителя, он так и не смог припомнить. Еще в голове возникали какие-то смутные образы, будто он принимал какое-то снадобье, от которого ему стало очень плохо, а еще пару демонических глаз, полыхающих адским огнем. Однако все эти видения, скорее всего, были гротескным плодом его сознания, деформированного действием алкоголя.
   - Наконец-то, очухался! - Услышал он бодрый голос учителя. - Горазд ты дрыхнуть, паря, а пить не умеешь. Ничего, дело поправимое, в лагере научат и не только пить, но и кое-чему еще. Поднимайся, Фелл, вмажем еще по грамулечке и разбегаемся.
   При одном упоминании о спиртном Феллада передернуло, будто к его носу поднесли емкость, которой обычно вычерпывают лагерную выгребную яму, причем доверху наполненную известным содержимым. Съеденное за столом неудержимо устремилось на волю и лишь огромным усилием воли ему удалось сдержать рвотные позывы и не опростоволоситься окончательно в глазах уважаемого человека.
   Пархай будто прочитал все, что творится на душе юноши. Он молча плеснул в его чару, сотворил из куска оленины и соленого огурца некое подобие бутерброда и, подойдя к топчану, сунул все это в руки страдальца. При этом добродушно пробубнил:
   - Держи уж... задерживаешь дыхание, выпиваешь нектар и сразу закусываешь. Уверяю, тебе тут же полегчает.
   При слове "нектар" Феллада снова передернуло. Не медля ни мгновения, он сделал все так, как советовал многоопытный Пархай. Крепкое пойло как в первый раз опалило внутренности нестерпимым огнем, но соленый огурчик и кусок оленины стали своеобразным компенсатором, смягчившим ударное действие выпивки. Через какое-то время угрожавший взорваться желудок успокоился, и от него по всему телу начали расходиться волны блаженного тепла. Кроме того, на глаза Феллада начала вновь наползать розовая пелена благодушия. Мир вдруг стал прекрасен во всех его проявлениях, а люди все без исключения - братьями и сестрами, даже те, которых он не очень уважал и любил. Ему вдруг захотелось разодрать на груди рубаху, запеть какую-нибудь песню, да так, чтобы громко и от души. К сожалению, разорвать рубаху он не мог, поскольку с самого раннего детства не признавал никаких предметов одежды за исключением набедренной повязки или, на худой конец, шортов. Но песню все-таки попытался исполнить и лишь благодаря превентивным действиям Пархая вовремя успокоился и не стал посмешищем всего учебного центра.
   - Все! - раздраженно сказал Пархай, - собираешь манатки, и чешешь отсюда на все четыре стороны, но чтобы ровно через два дня появился в полевом лагере в районе реки Убанги. Насколько я помню, в тех местах три года назад пропал твой отец. Ну что же, понимаю твой выбор, сочувствую, но найти его ты вряд ли сумеешь - там самая дикая сельва и всяких прожорливых тварей... - не закончив мысль, Пархай задумался, будто вспоминал о чем-то сокровенном, однако, минуту спустя, продолжил: - Ты вот чего, сгоняй-ка на родину, навести матушку, тетушек и прочую родню. В Афру не торопись - еще осточертеет вся эта экзотика, особенно во время одиночных разведрейдов...
   Лишь покинув избушку Пархая Лихого, Феллад сообразил, что он так и не понял, для какой надобности его вызывали к высокому начальству. Не для того же, все-таки, чтобы одурманить алкоголем, дать выспаться и едва ли не пинком под зад выдворить за пределы начальственных апартаментов. Молодой человек недоуменно пожал плечами и неуверенной походкой потопал к своему вигваму, с целью немедленно приступить к исполнению приказа своего командира.

* * *

   В родные места он попал уже ближе к вечеру. Солнце едва коснулось верхушек деревьев, и дневная жара потихоньку начинала спадать. Три года юноша не был в Урочище Единорога и как-то особенно не страдал, но, вернувшись, испытал ни с чем несравнимое чувство радости и еще какие-то ощущения определенно положительного свойства, описать которые словами не был способен.
   Первым, кого Феллад повстречал на окраине Урочища Единорога, был старейшина клана Единорога Харт. Глава сельской администрации поначалу даже не признал в высоком статном юноше того Феллада сына Рыжего Дрока и Виолы Крапивы, которому три года назад лично давал путевку в жизнь. Однако, узнав, неподдельно обрадовался, поскольку всегда симпатизировал "несчастному сиротинушке". Собственно причины его симпатии скрывались в том, что в детстве Феллад предпочитал проводить свободное время вне границ поселения, поэтому никогда не раздражал кого-либо из взрослых разного рода хулиганскими выходками. Иными словами наш герой попросту не давал повода сердиться на себя, хотя в лесу проказничал не меньше своих сверстников.
   Около четверти часа они общались. В основном говорил староста , а Феллад лишь слушал. За это время он узнал много всякого разного. В основном говорливый Харт рассказывал о людях мало знакомых, поэтому не интересных. Лишь весть о том, что Зильда - его бывшая любовь через год после его убытия в школу пластунов вышла замуж за Лопоухого Заппу и теперь нянчит годовалого сынишку, к великому его удивлению немного зацепила. Впрочем, не настолько, чтобы тут же начать кусать локти об упущенном семейном счастье. Еще Феллад отметил для себя, что никто из многочисленной родни, время от времени наведывавшейся к нему в училище, ни словом не обмолвился об этом факте - берегли его, наверное.
   Не дослушав словоохотливого старосту до конца, Феллад не очень вежливо перебил его и, сославшись на усталость, направился к своему Родовому Дереву.
   Соплеменники сначала его не узнавали, а, признав, приветливо улыбались и рассыпались в комплиментах по поводу вполне очевидных фактов: как он вырос, повзрослел, заматерел. И не мудрено - три года назад из Урочища Единорога в школу пластунов отправлялся стройный юноша хоть и жилистый, но все-таки определенно худосочный в сравнении с некоторыми своими сверстниками. Теперь же по главной улице родной деревушки плавной походкой шел настоящий матерый волкодав, один лишь мужественный вид которого заставлял трепетать сердца встреченных им женщин вне зависимости от их возраста и семейного положения, а мужчин выпрямлять спины и раздвигать как можно шире плечи.
   Неподалеку от своего Родового Дерева он увидел стайку весело щебечущих молодых мамаш, выгуливающих на свежем воздухе своих несмышленых чад. Среди этой толпы определенно выделялась красотой и статью его бывшая подруга, а теперь законная супруга Заппы Лопоухого. При виде приближающегося молодого человека женщины притихли, а, узнав, громко и весело поздоровались. Феллад никогда не жаловался на зрительную память. Практически все дамы были ему знакомы еще по детским играм, поэтому он вежливо поприветствовал каждую поименно, не упустив возможности отсыпать полновесный комплимент ей, и ее обожаемому отпрыску.
   Последней, к кому он обратился, была Зильда. В отличие от своих подруг, девушка была бледна, но голову старалась держать высоко и гордо.
   - Привет, Зильда! Хорошо выглядишь. Я слышал, ты вышла замуж и даже успела обзавестись потомством. Поздравляю от всей души! - И, указав рукой на стоящего рядом с ней на подгибающихся ножках весело улыбающегося беззубым ртом годовалого пацана, не удержался от замечания: - Чудный мальчишка - вылитый Заппа, особенно уши - такие же лопухи, как у папашки.
   Комплимент сомнительного свойства, вызвал веселый смех в рядах молодых мамаш. Лишь Зильда, зло зыркнула в его сторону и, подхватив любимое чадо на руки, рванула прочь от толпы веселых подруг.
   Откровенно говоря, Феллад сам не понял, что толкнуло его на столь ребяческий поступок. Встретив бывшую подругу, он не испытал никаких эмоций. Возможно, его мужское эго здорово задел тот факт, что его место рядом с девушкой занял не какой-нибудь достойный молодой человек, а этот туповатый и наглый увалень Заппа, вечно старавшийся зацепить Феллада по поводу и без оного и частенько огребавший за это от него по своей лопоухой физиономии. Впрочем, в качестве мужа Зильды кандидатура Заппы Лопоухого подходит как никакая другая - вряд ли кто-либо еще из мужчин согласился бы сталь таким махровым подкаблучником, какого непременно желала видеть рядом с собой в качестве супруга бывшая пассия Феллада...
   Тетушка Розалия встретила племянника с распростертыми объятиями. Однако долго болтать с ней, подоспевшей кузиной и двоюродным братом, он не стал, от предложенного ужина отказался, сославшись на усталость. Если бы тетя знала причину его усталости, она сочла бы своим долгом просветить племянника о том вреде, который наносит неокрепшим молодым организмам неумеренное употребление спиртных напитков. Но Феллад не стал посвящать родню во все подробности своих сегодняшних посиделок со стариной Пархаем. К полному своему стыду, всего он и сам не помнил - некоторые детали застолья были напрочь удалены из памяти, будто у него в мозгах кто-то старательно поработал специальным ластиком для стирания воспоминаний. Молодой человек лишь поинтересовался тем, как идут дела у его матери и, убедившись в том, что у той все как обычно - бурный роман, грозящий вот-вот закончиться очередным крахом, поспешил удалиться в свои личные апартаменты.
   Очутившись в персональном жилом коконе, Феллад с удовлетворением отметил, что здесь все осталось так, как было перед его уходом. Прямо с порога его приветствовал мягкий баритон Трифона. Несмотря на то, что интеллектуальная система жилища была неотъемлемой частью глобального разума мыслящих растений, юноша воспринимал своего домашнего управителя как некое одушевленное существо и обращался к нему соответствующим образом.
   - Привет, Трифон! - ответил он. - Как ты тут без меня?
   - Скучал, мой мальчик, - грустно произнес голос Трифона.
   Несмотря на то, что Фелладу было точно известно, что какие-либо эмоции его домоправителю неведомы, он вдруг поверил тому, что тот действительно скучал и с нетерпением дожидался возвращения хозяина.
   - Наверное на время моего отсутствия твою личность развоплотили, а освободившиеся ячейки памяти заставили заниматься подсчетом прошлогодних снежинок, выпавших над Евразой, - попытался пошутить юноша.
   - Да нет, Фелл, квазиличности персональных опекунов просто так без ущерба для нашей психики развоплотить невозможно, поэтому мне пришлось все это время дожидаться тебя в этом месте.
   - Ух, ты! - изумленно воскликнул Феллад. - Так ты у нас являешься самостоятельной личностью. Интересно.
   - Не личностью, а автономной квазиличностью, обладающей некоторой весьма ограниченной свободой воли, - поправил юношу Трифон.
   - Да мне в принципе по барабану - личность ты или квазиличность, главное, замечательный парень.
   - Спасибо, Фелл, - поблагодарил Трифон и, неожиданно перейдя к своим непосредственным обязанностям персонального опекуна, спросил как в старые добрые времена: - Есть будешь?
   - Давай чего-нибудь перекусить. У меня после проклятого самогона, соленого огурца и кусочка жареного мяса в желудке коловращение образовалось, к тому же, изжога мучает.
   Перекусив на скорую руку предложенными Трифоном плодами, Феллад по мере насыщения почувствовал, как на него наваливается страшная усталость. Обычно так он уставал после целого дня изнурительных занятий сопряженных с запредельными физическими нагрузками.
   "Ну и ну, - подумал он, - оказывается легче сутки напролет махать мечом, чем пару часов пьянствовать в компании закоренелого выпивохи".
   - Как ты себя чувствуешь, Феллад, - озабоченным тоном спросил Трифон, по всей видимости, бестелесного духа что-то насторожило в облике юноши.
   - Нормально, только малость подустал, - откровенно зевая, ответил молодой человек. Затем он с трудом поднялся со стула и на ватных ногах направился прямиком к постели. - Пожалуй, лягу я спать, а ты меня завтра не буди, за три года мне ни разу не удалось покемарить больше шести часов в сутки. Сплошная беготня, понимаешь ли. Ты не поверишь, на первом курсе умудрялись во время лекций спать с открытыми глазами - локти на стол, подбородок на ладони, глаза вытаращишь, а сам тем временем пребываешь в полном отрубе. Вот хохма-то...
   Постепенно голос Феллада начал переходить в неразборчивое бормотанье, и совсем скоро юноша мерно сопел во сне, время, от времени причмокивая губами и улыбаясь широкой доброй улыбкой.
   Подчиняясь беззвучной команде бестелесного домоправителя, прямо из пола выросла пара гротескных манипуляторов, более всего похожих на верхние конечности скелета человека. Дотянувшись до спящего тела, "руки" начали ловко освобождать юношу от одежды. Сначала с ног соскочили легкие сандалии, затем короткие шорты и в последнюю очередь пестрая рубаха с короткими рукавами. Брошенные посреди комнаты вещевой мешок и меч также не остались без внимания Трифона. После того, как небогатые пожитки молодого пластуна были разложены по местам, а сам он остался облаченным в неглиже, губчатая поверхность его ложа вспучилась, начала пузыриться, словно мыльная пена и в считанные мгновения поглотила практически все его тело, оставив свободными лишь ноздри и рот.
  

Часть третья

Дикий Лес

  
   Битых два часа Феллад стоял неподвижно в тени раскидистой эбры и всеми силами прикидывался корневым отпрыском этого колючего полукустарника. Ментальные способности юноши пока не подвели - пробегающая и пролетающая живность не реагировала на чужака. Однако время от времени кое-кто обращал свое внимание на сам куст, которым представлялся пластун - то муравьи норовили затащить на него целое стадо прожорливой тли, то дикая пчела пыталась опылить один из цветков иллюзорного растения. Для подобных случаев в распоряжении Феллада был целый арсенал различных приемов. Слишком настырным гостям на ментальном уровне он передавал персональный посыл страха, после чего незваный визитер немедленно торопился убраться восвояси. Иногда он просто сбивал с себя насекомое каким-либо традиционным, но весьма эффективным способом. Вот и теперь он дожидался, когда здоровенный богомол залезет повыше на его плечо, чтобы прицельным щелчком указательного пальца правой руки отправить пришельца в долгий затяжной полет в направлении густой кроны эрбы. Проклятое насекомое невыносимо щекотало кожу своими когтистыми лапками, но Феллад терпеливо дожидался того момента, когда оно окажется в пределах досягаемости, вот тогда он и потешится от всей души.
   Если кто-то считает, что изображать изо всех сил зеленый куст в период бурного цветения доставляло юноше огромное удовольствие, тот глубоко заблуждается. Феллад с величайшим облегчением плюнул бы на это занятие и пошел дальше по своим делам, но на его беду невдалеке от этого места обосновалась стайка хеликоптер или стрекозоидов - летучих бестий внешне похожих на обыкновенную стрекозу, но размером с ворону. Если бы кто-то из этих тварей заметил юношу, считай дело швах - сворачивай операцию, не отвяжутся, пока не перебаломутят все вокруг.
   Хеликоптеры, на первый взгляд, существа вполне безобидные, порхают себе с места на место, крылышками на солнце сверкают, короче, изо всех сил радуют глаз. Казалось бы, летают и пусть себе летают. Ан нет. По какой-то неведомой причине людей они откровенно недолюбливают. Вообще-то, не то чтобы недолюбливают, скорее наоборот - очень даже любят, точнее, просто обожают питаться человеческим мясом. Вроде и всякого аппетитного зверья вокруг видимо-невидимо, ешь - не хочу, нет, этим гурманам подавай именно человечину. Конечно же, в отсутствие людей стрекозоиды питаются плотью других животных, но, стоит человеку появиться поблизости, как хеликоптеры просто сходят с ума от желания полакомиться его нежной плотью.
   Глядя на весело порхающих над лесной поляной стрекозоидов, какой-нибудь зачарованный естествоиспытатель невольно задастся вопросом: "Каким образом эти милые и с виду безобидные существа могут нанести серьезный вред человеку, который намного больше и сильнее всей стаи? Вот если бы они были вооружены смертельно ядовитыми жалами, или какими другими приспособлениями для мгновенного умерщвления более крупной добычи, тогда да".
   Не торопитесь, уважаемый, делать скоропалительные выводы. Действительно у хеликоптер нет смертельно опасного жала или ядовитых зубов, но у них есть надежные и весьма эффективные в своем роде симбионты - зубаны. Стоит вам приблизиться к резвящейся стайке, чтобы вволю налюбоваться головокружительными пируэтами этих забавных насекомых, как вся группа мгновенно скроется в лесной чаще. Однако не спешите огорчаться - совсем скоро стрекозоиды появятся снова, но вовсе не для того, чтобы продолжить свои веселые пируэты над цветущей полянкой. Насекомые приведут целую ораву прожорливых зубанов - эдаких милых созданий размером с матерого секача, с ног до головы сплошь покрытых острыми, как бритва костяными наростами, по форме здорово напоминающими зубы акулы. После того, как зубаны дружно возьмут вас в оборот, вам станет уже не до изящных стрекозиных танцев. Стае этих весьма опасных тварей будет достаточно считанных мгновений, чтобы растерзать в клочья существо, размерами намного превосходящее человека. Для этого им не нужны могучие челюсти, вооруженные острыми клыками, каждый из них сам как один зуб, а вместе они - гигантская жующая пасть. Интересна и весьма необычна тактика ведения охоты этими животными. Сначала зубаны берут жертву в кольцо, стремительно перемещаясь друг за другом вдоль периферии окружности. Затем кольцо вытягивается в эллипс, малый радиус которого постоянно уменьшается и в конечном итоге добыча оказывается зажатой между двумя рядами острых подвижных зубов, коими являются сами зубаны. Что происходит дальше, рассказывать излишне. Интересный факт - после того, как жертва будет обездвижена и превращена в бесформенный кусок окровавленной плоти, зубаны вовсе не торопятся вонзить в нее свои кривые зубы. Сначала они подпустят к ней наводчиков-стрекозоидов и лишь после того, как те налопаются до отвала, сами приступят к трапезе.
   За два года работы в составе отряда пластунов Убанги Фелладу частенько доводилось отправляться в Дикий Лес, и всякий раз он не переставал удивляться, встречая что-то новенькое, непохожее ни на что, ранее виденной им. Хотя с классическим примером симбиоза стрекозоидов и зубанов он знакомился теоретически еще на первом курсе, но изучать умозрительно и едва ли не каждодневно сталкиваться с этими тварями нос к носу - вещи абсолютно разные. По большому счету, юноша не боялся ни стрекозоидов, ни их крайне опасных симбионтов и при необходимости он был вполне способен уничтожить всю стаю. Однако его действия наверняка вызвали бы значительный переполох на весьма обширном участке Дикого Леса, что для него в данный момент было абсолютно неприемлемо. Юноше также категорически запрещалось активно пользоваться своими экстрасенсорными способностями, например, притормозить временной поток и перебить мечом всех стрекозоидов, пока те не привели зубанов. Целью его одиночного рейда были вовсе не хеликоптеры и их симбионты, а нечто совершенно иное, именуемое до поры до времени условным термином - "объект исследования", потому что ученые еще не придумали название этой штуковине.
   Что собой представляет объект исследования, Фелладу предстояло выяснить, во время этого рейда, ибо внятного его описания от единственного уцелевшего из всей рейдсемерки пластуна добиться не удалось даже методом глубокого гипнопогружения. Эмоциональный шок бедняги, пережившего гибель шести своих товарищей, а может быть, еще что-то, более страшное, был настолько велик, что даже в гипнотрансе он напрочь отказывался вспоминать какие-либо обстоятельства встречи с неведомым созданием. Ценой неимоверных усилий опытнейших психологов и гипнологов удалось установить примерные координаты места встречи отряда пластунов с хищной тварью.
   Вообще-то сначала умные головы из главного штаба КОТО высказали недвусмысленное пожелание выполнить руками пластунов Убанги тотальную зачистку самого места встречи рейдерсемерки с неведомой тварью, а заодно обширного участка местности, непосредственно к нему примыкающего. Однако, наспех прикинув возможные потери личного состава во время предполагаемой операции, очень скоро одумались и решили обойтись одиночным разведывательным рейдом. Естественно, самой подходящей для этой цели кандидатурой оказался пластун Феллад. Парнишка хоть и молод годами, но вполне успел зарекомендовать себя с самой наилучшей стороны. После окончания школы Феллад всего лишь полгода работал в составе группы, затем начальство его оценило и решило, что более всего тот будет полезен в одиночных рейдерских вылазках, поскольку специалистов подобного профиля в отряде Убанги было раз-два и обчелся...
   Итак, Феллад стоя, прикидывался пышным цветущим кустом, беззвучно материл последними словами треклятых хеликоптер. Ну почему из всего огромного разнообразия стрекоз-мутантов или, выражаясь научным языком, - стрекозоидов судьба подкинула ему сомнительный подарок в виде этих кровожадных бестий? Однако делать нечего, придется ждать, пока летучим тварям не надоест беспечно порхать над зеленой лужайкой и не приспичит перебраться в какое-нибудь другое местечко.
   К счастью для Феллада на поляну вышло с полдюжины здоровенных чешуйчатых волчар. Завидев хищников, стайка хеликоптер весьма оперативно сорвалась с места и скрылась из глаз в дебрях экваториальной сельвы. Юношу ничуть не удивило такое поведение крылатых насекомых. Ему было хорошо известно, что никакая даже самая многочисленная стая зубанов не в силах справиться с шестеркой матерых хищников. Между тем, как волчары вполне способны походя перекусить парой-тройкой этих тварей, и тот факт, что симбионты стрекозоидов сплошь покрыты острейшими костяными наростами, никакого значения не имеет. Трансформированный в роговую чешую волосяной покров волчары обладает каменной прочностью и вполне способен противостоять самому отчаянному натиску зубана. Зато крепкие клыки чешуйчатого волчары в мгновение ока порвут в клочья любую даже покрытую острыми шипами шкуру. По этой причине хеликоптеры и дали стрекача, ибо потеря симбионта для них означает голодную мучительную смерть, так как ни одна стая стрекозоидов не возьмет на иждивение лишний рот, пусть в этот рот влезает не так уж и много пищи, а подыскать нового симбионта-зубана задача практически невыполнимая.
   Как и ожидалось, стая волчар на поляне надолго не задержалась. Освободив пластуну путь, они тихо пересекли открытый участок местности и также бесшумно скрылись в чаще леса. Фелладу оставалось лишь освободиться от ментальных маскировочных покровов и начать движение. Так он и поступил.
   Несмотря на невыносимую духоту, царящую под кронами экваториальной сельвы, юноша продвигался довольно быстро. День был как обычно в это время года солнечным и, естественно, жарким. Хотя под плотным пологом древесных крон было довольно сумрачно.
   Повсюду отмечалось активное шевеление - каждый промышлял, как мог. Растения производили органическую биомассу. Вегетарианцы вовсю лакомились продуктами растительной жизнедеятельности. Хищники, соответственно, охотились на вегетарианцев или хищников помельче. Отходы животной и растительной деятельности падали на землю, где становились законной добычей мелких насекомых и бактерий. В конечном итоге круговорот вещества и энергии вновь возвращался к своему началу, и все закручивалось в очередной бесконечный по счету, виток. Выражаясь высоким научным слогом, происходило устойчивое и слаженное взаимодействие всех звеньев местной экосистемы.
   Однако нашему герою было вовсе не до академических тонкостей неумолимого процесса круговорота материи и энергии. Если бы у него было неограниченное количество свободного времени, он наверняка не упустил бы возможности полюбоваться полетом бабочки или неторопливыми движениями зеленой гусеницы, ползущей по стеблю лианы. Мозг юноши был предельно занят анализом окружающей обстановки. Ему приходилось выбирать из всего замысловатого переплетения лесных дорог, троп и едва заметных тропинок, протоптанных животными в переплетении лиан, ту единственную, что быстрее всего приведет его в нужную точку. Одновременно следить за поведением местной живности и сканировать окружающее пространство в ментальном диапазоне, чтобы не пропустить появление какой-нибудь неожиданной опасности. Если бы Феллад был хорошо знаком с некоторыми техническими изобретениями древних, он мог бы сравнить свой мозг с мощным суперкомпьютером, оперирующим одновременно сотнями программ и терабайтами разнородной информации. Но юноше не было посвящен в тайны величайших достижений своих далеких предков, поэтому не забивал голову всякой ерундой лирического свойства, не относящейся к целям и задачам, поставленным перед ним высоким начальством. Он должен всего-то как можно быстрее достичь заданного квадрата, предельно внимательно осмотреться с целью обнаружения загадочного объекта исследования, постараться собрать о нем как можно больше информации, затем живым и невредимым вернуться обратно в лагерь Убанги с подробным отчетом о проделанной работе. И все. Никакой инициативы, никаких попыток поближе познакомиться с чудовищем. В планы Феллада вовсе не входило знакомство с монстром, который, походя, уничтожил шестерых опытных профессионалов-пластунов, а седьмому "снесло крышу" так, что тот при одном лишь упоминании о злополучном походе впадает в состояние непреодолимого ступора. Конечно же, он сбегает, посмотрит, что там и как, затем доложит начальству о том, чего увидел. И не более того, поскольку очень ценит свою молодую жизнь, и суицидальных наклонностей за собой никогда не замечал.

* * *

   Неожиданно что-то насторожило молодого пластуна. На первый взгляд вокруг ничего не изменилось, но Феллад привык доверять сигналам, посылаемым его подсознанием, он немедленно остановился и начал более тщательно изучать окружающее пространство. Чтобы определить источник опасности ему понадобилось не более минуты. Он облегченно вздохнул, когда его ментальные синапсы нащупали под толстым слоем опавших листьев очень хорошо замаскированную спираль смертоносного побега лианы-кровопийцы. Если бы Феллад не прислушался к посылам третьей сигнальной системы, он обязательно угодил бы в смертельную западню, поскольку очутиться в крепких объятиях растения-убийцы в девяноста девяти случаях из ста означало верную гибель.
   Лиана-кровопийца - одно из множества плотоядных растений, произрастающих на территории Дикого Леса. Она не поражает жертву отравленными шипами как благоухающая спанада, не убивает нервно-паралитическим газом подобно жувели широколистой и не протыкает острым побегом, мгновенно вырастающим из-под земли, как это обычно делает бешеный бамбук. Лиана-кровопийца просто висит на дереве, как и положено обычной лиане, спрятав под слоем опавших листьев специальный скрученный в тугую спираль отросток. Как только в пределах ее досягаемости оказывается какое-либо теплокровное животное, специальные сенсоры, расположенные на основном стволе растения, начинают реагировать на его тепловое излучение. Таким образом, лиана-убийца определяет на теле будущей жертвы участок, обладающий максимальной температурой, что однозначно свидетельствует о том, что именно здесь главные кровотоки ближе всего подходят к поверхности кожи. Обычно это бывает шея. Когда человек или зверь оказываются в опасной близости, управляемый примитивной квазинервной системой растения отросток взлетает на достаточную высоту, с силой распрямляется и обвивает тело жертвы в самом незащищенном месте. Одновременно на поверхности удавки появляется бесчисленное количество длинных полых иголок, которые с легкостью протыкают самые прочные кожные покровы. Даже чешуйчатые волчары, несмотря на свою идеальную защиту, время от времени становятся добычей лиан-кровопийц. Через эти иглы коварный хищник в считанные мгновения выпивает едва ли не всю кровь жертвы. Операция по обескровливанию проходит настолько быстро, что животное или человек не успевают понять, что происходит и, конечно же, чаще всего бывают не в состоянии оказать достойного сопротивления.
   "Ага, вот еще один хрестоматийный пример из учебника по биологии и физиологии смертельно опасных тварей, - весело подумал Феллад. - Ну что же, сейчас мы выясним, кто из нас круче".
   Отработанным до автоматизма движением руки юноша извлек острый лист из покоящихся между лопаток ножен и, прижав рукоятку к груди, так, чтобы лезвие едва не касалось подбородка, стал осторожно подступать к тщательно замаскировавшемуся противнику. По мере приближения к опасному отростку Феллад ощущал все более пристальное внимание к своей персоне и, определенно, легкое покалывание и жжение в области шеи. Вряд ли это было ментальное воздействие охотника на потенциальную жертву, просто возбужденное сознание юноши таким необычным образом реагировало на присутствие смертельно опасного существа.
   Легкое шуршание под ногами, затем громкий щелчок взвившейся над головой удавки возвестили о том, что хищник приступил к активной стадии своей охоты. Несмотря на отменную реакцию, Феллад успел заметить приближающийся к его лицу отросток лишь в самый последний момент. Впрочем, для того, чтобы отразить атаку лианы-кровопийцы, юноше вовсе не нужно было ничего видеть, поскольку он уже заранее просчитал все ее действия, и ему оставалось всего лишь выполнить один единственный взмах острым листом. В тот момент, когда удавка пошла на сближение и начала изгибаться, с целью обмотать его шею, Феллад сделал едва уловимое глазом вращательное движение кистью руки, в результате чего лезвие его меча, описав дугу, легко рассекло смертельно опасный стебель на две неравные части. В следующий момент он ловко отскочил в сторону и как можно дальше. Как оказалось, это его действие было вполне оправдано. Отсеченный конец лианы шлепнулся на землю и начал метаться, подобно бьющейся в предсмертной агонии гадюке, а остаток удавки, не потерявший связи с материнским растением, принялся подобно бичу слепо хлестать в разных направлениях, при этом из обрубков фонтаном била дурно пахнущая жижа грязно-коричневого цвета.
   Агония поверженного врага продолжалась около двух минут. Все это время наш герой провел вне досягаемости неприятных брызг, укрывшись за толстым стволом растущего неподалеку от тропинки древесного патриарха. Убедившись в том, что обе половинки побега перестали подавать какие-либо признаки жизни, Феллад вышел из-за ствола дерева. Без всякой опаски он направился к хищной лиане, которая, если ее, конечно, оставить в покое, потеряв отросток-удавку, очень скоро обзаведется новым побегом и, как ни в чем не бывало, продолжит свою ужасную охоту. Такого шанса юноша не собирался предоставлять этой твари. Он подошел к основанию ствола дерева, на котором обосновалась лиана-кровопийца, ухватился за ее толстый свисающий конец и начал карабкаться вверх по стволу, периодически отрубая и сбрасывая вниз куски хищного растения. Освободив ствол, он вновь вернулся к подножию дерева и не успокоился до тех пор, пока не изрубил лиану на мелкие кусочки, которые сложил аккуратной кучкой посреди тропы. Теперь куски древесины плотоядного растения не смогут укорениться и станут легкой добычей снующих вокруг в преогромном изобилии термитов.
   Покончив с лианой, Феллад окинул удовлетворенным взглядом результаты своих трудов, ловким движением забросил острый лист в ножны и, поправив вещевой мешок, висящий за плечами, двинул дальше своей дорогой. Юноша от всей души ненавидел созданий, подобных лиане-кровопийце, поскольку не видел никакого смысла в их существовании. Взять,, к примеру, пардуса, саблезуба или чешуйчатого волчару, для того чтобы набить брюхо этим хищникам приходится изрядно побегать по лесу, их добычей, как правило, становятся больные, ослабленные или раненые особи. Таким образом, они играют роль естественных выбраковщиков и санитаров. Лиане-кровопийце все равно, больное животное или здоровое движется по тропе, она убивает без разбора, все, что подвернется под хлесткий удар ее удавки.

* * *

   Однако долго размышлять о хитросплетениях и коллизиях взаимных отношений обитателей Дикого Леса юноша не стал. Близился вечер, а за ним долгая темная ночь, следовательно, не мешало позаботиться о безопасном месте для ночлега. Вообще-то "позаботиться" звучит не совсем правильно - Феллад оказался в сердце экваториальной сельвы не просто так с бухты-барахты. Его появлению предшествовала серьезная подготовка и самая тщательная проработка маршрута движения. В голове пластуна содержалась подробная карта этого участка Дикого Леса, а также четкие мнемообразы опорных точек, которые должны были в обязательном порядке повстречаться на его пути. Таким образом, о его предстоящем ночлеге уже заранее позаботились, поскольку в данный момент юноша, бодро шагал к одной из заранее определенных опорных или базовых точек маршрута - небольшой и по рассказам бывалых пластунов весьма уютной пещерке, где он сможет без риска для жизни дождаться наступления утра следующего дня.
   Давящий на психику лесной полог оборвался как-то неожиданно, и Феллад оказался на каменной осыпи, примыкающей к относительно невысокой скалистой гряде. Ему предстояло, преодолев некрутой подъем, достигнуть подножия скал. Там он непременно обнаружит искомое убежище. Операция по преодолению участка осыпи заняла не более получаса. Еще не дойдя до подножия скальной стены, Феллад увидел несколько темных проемов, ведущих вглубь горы. Он уверенно направился к входу в одну из пещер. Согласно зрительному образу, вложенному специалистами-гипнологами в его сознание, это была именно то надежное укрытие, в котором ему предстояло провести длинную ночь.
   Очутившись под каменными сводами своего временного убежища, молодой человек первым делом хорошенько осмотрелся. Пещерка была небольшой, но вполне уютной. У одной из ее стен стоял сколоченный из досок щит, с помощью которого было несложно перегородить вход, зафиксировав его в специальных пазах, вырубленных в незапамятные времена чьей-то заботливой рукой. В дальнем углу валялся ворох сухих листьев, служивших еще относительно недавно местом ночлега какого-то пластуна. Феллад придирчиво осмотрел ложе и остался вполне удовлетворен его состоянием - длинные кожистые листья хоть и высохли основательно, но сохранили свою природную мягкость и вполне годились для того, чтобы еще разок послужить постелью усталому путнику.
   Феллад наскоро перекусил вяленым мясом и сушеными фруктами, извлеченными из заплечного мешка. Затем побежал к протекавшему неподалеку ручью. Там он вдоволь напился, обновил воду в своей фляге, тщательно вымылся и выстирал одежду, чтобы не так воняла потом и не привлекла ненароком внимание какого-нибудь ночного хищника.
   К тому времени, как молодой человек вернулся обратно в пещеру, солнце, потеряв дневную яркость, огромным огненно-красным колесом скатилось к вершинам деревьев. Затем, увеличивая на глазах скорость, оно очень быстро стало проваливаться за линию горизонта. В считанные мгновения окружающий мир окутала непроницаемая темнота. Граница между днем и ночью была настолько резкой, что в первые мгновения после захода солнца глаз не различал света ярких звезд, обильно усеявших ночное небо экваториальной Афры. Однако после того как зрение юноши адаптировалось, он с преогромным удовольствием стал любоваться причудливыми очертаниями небесных созвездий.
   Просидев у входа в пещеру не меньше получаса и вдоволь налюбовавшись усыпанным гирляндами звезд небом, Феллад услышал отдаленный вой, доносящийся из чащи леса. По всей видимости, ночные обитатели джунглей начали покидать свои убежища, в которых прятались от дневной духоты.
   Однако пора на покой, решил юноша. Он легко поднял довольно увесистый щит, поднес его к дверному проему пещеры и ловко вставил выступающие концы опорных бревен в пазы. Убедившись в том, что вход в его временное обиталище надежно заблокирован, молодой человек зевнул и потянулся. После этого он сразу же отправился в дальний угол пещеры и с удовольствием упал на душистый ворох шуршащих листьев. Впрочем, легкое шуршание его ничуть не беспокоило - едва щека Феллада коснулась поверхности мягкого ложа, как его сознание мгновенно устремилось в непространственные эмпиреи, кои испокон века именуются сновидениями.

* * *

   Сегодня по какой-то необъяснимой причине он видел во сне своего отца, сгинувшего пять лет назад в дебрях Дикого Леса. Они вместе куда-то шли по лесной тропинке. Феллад был маленьким мальчиком, и мускулистый рослый отец казался ему воплощением мужской силы и отваги. Когда слабые ноги ребенка уставали, отец со смехом брал сына на руки, затем усаживал на свои широченные плечи. Мальчик Феллад веселился от всей души. Он хватал отца за огненные вихры и поворачивал его голову в ту или другую сторону. Рыжий Дрок в ответ на подобные манипуляции корчил уморительные рожицы, иногда дергался всем телом, приседал, издавал громкое ржание, коим в брачный сезон самцы единорогов приглашают своих кобылиц принять участие в любовных игрищах. Ржание было настолько убедительным, что из лесной чащи показался самый настоящий единорог мужского пола. По всей видимости, тот хотел поближе познакомиться с нахалом, рискнувшим без приглашения наведаться на подведомственные ему территории. Однако, обнаружив вместо самца своего вида придурковатое двуногое существо, оглашающее окрестности неподобающим ревом, лишь осуждающе взглянул на людей и тут же заторопился укрыться в чаще леса, чем вызвал очередной приступ радостного веселья двух беспардонных существ.
   Как это часто бывает во сне, Феллад одновременно ощущал себя и ребенком и взрослым. Одна его половинка реагировала радостными возгласами на забавные проделки отца, другая в это время находилась в полном недоумении, поскольку Рыжий Дрок ушел из жизни пять лет назад, и надежд на то, что он объявится, уже не осталось. Однако детская часть Феллада явно доминировала в этом сне, поскольку каким-то образом не позволяла его взрослой половине начать задавать отцу разные и с точки зрения ребенка, очень скучные вопросы. Мальчишке хотелось радоваться столь долгожданному общению с родителем, и ему было наплевать, откуда тот взялся, лишь бы оставался с ним подольше.
   Оставив безуспешные попытки достучаться до сознания Дрока, Феллад старший просто начал наблюдать как бы со стороны за отцом и сыном, не переставая удивляться странной раздвоенности своего сознания.
   Оглядевшись повнимательнее, он понял, что находится в пределах Урочища Единорога - совсем близко от деревни. Солнце почти в зените, в кронах деревьев щебечут птицы, и суетится всякое мелкое зверье, вокруг взад-вперед снуют бабочки, стрекозы и другие летучие насекомые. Теплый ветерок обдувает лица взрослого и ребенка. Оба смеются над очередной выходкой не в меру разошедшегося Дрока.
   Отец и сын начали, было, подбирать с земли падалицу дикорастущей яблони, чтобы устроить соревнования на точность метания. В это время раскидистое дерево, усыпанное начавшими подрумяниваться на солнце глянцевыми плодами, встряхнуло ветвями и человеческим голосом обратилось к людям:
   - Помогите мне Дрок и Феллад! Отведайте моих яблок!
   - Это с какой же стати мы должны есть всякую кислятину?! - громко изумился Феллад мальчик.
   - Ну, пожалуйста! Чего вам стоит? Съедите по яблочку - вам приятно, а мне радость, - снова взмолилось дерево.
   - Ты не наш брат-Дерево, - сердито топнул ножкой мальчик, - поэтому не можешь нас о чем-то просить.
   "Какой-то неестественный диалог, - промелькнуло в голове Феллада взрослого. - Почему отец потакает сыну и не ввалит ему по первое число парочку полновесных оплеух за непочтительное отношение к разумному существу?"
   Объяснение сему странному факту обнаружилось очень быстро. Стоило сыну взглянуть на отца, и он с ужасом увидел, как тот на глазах превращается в ледяную статую. Процесс трансформации еще не закончился полностью, и через ставшую прозрачной кожу можно было увидеть его еще живые внутренние органы: печень, селезенку, почки, продолжавшее пульсировать сердце и равномерно наполняющиеся воздухом и опадающие легкие. Феллад хотел закричать от ужаса, но на рот будто наложили заклятье немоты - юноша физически ощущал, как крик исторгается из его глотки и тут же глохнет, будто окружающий его воздух по какой-то непонятной причине потерял способность передавать звуковые колебания.
   Однако на этом странности не закончились. Феллад бросил взгляд в сторону яблони-дички и едва не обомлел - и без того могучее дерево начало пропорционально увеличиваться в размерах. Фантастический рост продолжался до тех пор, пока ветви дерева не уперлись в неожиданно ставший материальным синий купол неба.
   - Ах, ты не хочешь! - Громом прогремело в ушах юноши. - Тогда прощайся с этим миром!
   После этих слов дерево начало хлестать ветвями, одновременно закручиваясь вокруг собственной оси. Поначалу ничего не происходило, лишь поднялся неимоверный грохот, но через какие-то мгновения яблоня превратилась в один огромный вихрь, достигающий небес и раскачивающийся в разные стороны, ударяя всей своей массой по небесному своду. Пятого или шестого удара небеса не выдержали - синий купол сначала покрылся многочисленными трещинами, будто колоссальный паук сплел на недосягаемой высоте огромную сеть для ловли таких же огромных мух. Двух дополнительных ударов оказалось вполне достаточно, чтобы небосвод начал с грохотом осыпаться на землю.

* * *

   Феллад так и не узнал, чем закончился страшный ночной кошмар. Юноша пробудился от точно такого же грохота, словно ужасный сон получил свое продолжение наяву. Сначала ему показалось, что сама гора вот-вот обрушится на его бедную голову, поскольку пол пещеры дрожал, и время от времени, будто непокорный скакун, подбрасывал юношу на десяток-другой сантиметров вверх, норовя сделать из него сочную отбивную. Так продолжалось на протяжении нескольких минут. Чтобы не удариться головой о камень или не отбить внутренности, Фелладу пришлось перевернуться на живот и во время очередного толчка приземляться на растопыренные ладони полусогнутых рук. Снаружи пещеры что-то грохотало. Кажется, приютившая молодого пластуна гора все-таки решила развалиться на тысячи мелких осколков. Юноша со страхом ожидал момента, когда каменный потолок не выдержит и рухнет на него. Но ничего подобного не случилось. Своды пещеры выдержали. Лишь в самом конце землетрясения что-то глухо ударило в дверь. Деревянная преграда не выдержала и с треском рухнула под напором неведомой силы. Тут же все свободное пространство внутри пещеры заволокло мелкой пылью, отчего в горле у Феллада неприятно запершило.
   Мелкодисперсная взвесь еще долго висела в воздухе, время от времени вызывая у юноши приступы невыносимого кашля. Противный до блевоты кашель периодически едва не выворачивал его наизнанку, несмотря на то, что лицо его было плотно обмотано рубахой. Мало того, оседающие частицы пыли сильно раздражали глаза, хотя в кромешной темноте, царившей в пещере, зрение было не самым важным инструментом для нашего героя.
   После того, как все немного успокоилось, Феллад поднялся со своей постели и осторожно двинул к выходу из пещеры, посмотреть, что стало причиной столь ужасного шума. Поскольку, как уже отмечалось, что-либо рассмотреть с помощью глаз было невозможно, ему пришлось задействовать свои паранормальные способности. Стоит лишний раз упомянуть, что этими своими качествами юноша был всецело обязан заботливому учителю Квакху Мудрому и его гениальному методу ментальных затрещин. С помощью этой садистской методики разумному лягуху удалось не только равномерно активизировать работу обоих полушарий мозга Феллада, но вдобавок разбудить некоторые, ранее дремавшие, мозговые центры. На сей раз молодому пластуну здорово помогла его способность обозревать мир посредством ментального зрения.
   Приблизившись к выходу, Феллад лишь бегло взглянул на то, что там случилось, и одного этого взгляда ему было вполне достаточно для того, чтобы волосы на его голове поднялись дыбом от ужаса. Прочный щит, служивший до этого дверью, валялся на полу наполовину засыпанный каменными осколками различной величины, а сам выход был напрочь закупорен огромным обломком скалы. Короче говоря, в результате произошедшего землетрясения Феллад нежданно-негаданно превратился в пленника безымянной горы.
   Дальнейший анализ обстановки ничего утешительного не прибавил. С помощью экстрасенсорного зондирования Фелладу удалось установить, что кроме гигантского камня от столь желанной свободы его отделяет как минимум, пятнадцатиметровый слой скальных обломков. По большому счету, кусок скалы, намертво закупоривший выход на волю, спас ему жизнь, поскольку воспрепятствовал проникновению внутрь его убежища более мелких обломков, которые могли бы доверху заполнить пещеру со всеми вытекающими для ее временного обитателя последствиями. При одной мысли о столь нелепой гибели юношу бросило сначала в жар, а затем в дрожь. Богатая фантазия мгновенно нарисовала перед его мысленным взором образ его нежной плоти, безжалостно перемалываемой острыми камнями.
   "Вот подфартило, так подфартило, - подумал Феллад, - чистое везение, иначе не назовешь".
   Однако в следующий момент он понял, что сам ни за что не сможет выбраться на волю, а помощи ждать неоткуда, и ему вдруг стало дурно. Каменные стены и потолок пещеры вдруг навалились на его плечи невообразимой тяжестью, грозя вот-вот раздавить его беззащитное тело. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота и наш отважный герой, готовый в любой момент сразиться со стаей чешуйчатых волчар, прожорливых зубанов или еще какой не менее зловредной напастью, неожиданно грохнулся в самый банальный обморок...
   Минут через двадцать Феллад начал приходить в себя. Приступ клаустрофобии отступил, зато здорово болел пострадавший во время падения затылок. Юноша поднес руку к ушибленному месту и едва не заорал - на теменной части черепа ощутимо выделялась здоровенная шишка. Всякое, даже самое незначительное прикосновение к ней сопровождалось вспышкой невыносимой боли. Впрочем, появление гематомы на голове имело для узника подземелья также и положительное значение - неутихающая боль в голове отвлекала юношу от всяких пораженческих мыслей и здорово притупляла патологическую боязнь замкнутого пространства.
   Стараясь не вызвать неверным движением очередной приступ острой боли, Феллад вернулся на свое ложе и со всеми предосторожностями лег вниз животом. Отлично - в его положении это самая приемлемая поза. Теперь можно и пораскинуть мозгами над сложившейся ситуацией.
   То, что положение, в котором он оказался, можно охарактеризовать как весьма неприятное, юноша не сомневался. Вообще-то лучше всего в данном случае подходил термин "безвыходное", но по причине врожденной мнительности, он не хотел даже мысленно произнести это слово. Всякая безвыходность, безнадежность, безысходность должна означать верную гибель. Не таков был наш герой, чтобы сложить руки и не приложить всех своих сил для того, чтобы с честью выпутаться из сложившейся ситуации.
   Что мы имеем? Рассуждал, Феллад, лежа на животе и опершись лбом на сложенные друг на друга запястья. Весьма ограниченное пространство пещеры, отделенное от прочего мира пятнадцатиметровой преградой, состоящей из рухнувших во время землетрясения обломков скалы, в недрах которой он так неосмотрительно обосновался на ночь. Также небольшой запас еды, воды и воздуха. В принципе, он может на какое-то время затормозить свои жизненные процессы, чтобы дождаться помощи. Однако вряд ли кому-то придет в голову искать его под обломками рухнувшей скальной стены, поскольку в Диком Лесу вполне хватает различных факторов, способных расправиться с многочисленным отрядом самых опытных волкодавов. Он сильно сомневался в том, что по его следу пошлют спасательную экспедицию - не в правилах КОТО отправлять группы на поиски пропавших без вести одиночных рейдеров. Навечно сгинувших в экваториальной сельве пластунов со всеми почестями заносят в списки павших. Вот и его - Феллада еще до того, как он умрет, в торжественной обстановке зачислят в ряды погибших, осыплют живыми цветами условное место захоронения. Спустя год даже родная мать не вспомнит его имени (тем более своей мамочке он никогда особенно не был нужен), лишь надгробный камень будет немым свидетелем тому, что когда-то на земле жил славный парень Феллад сын Дрока Рыжего.
   От подобных мыслей юноше стало жалко себя до слез. Дело даже не в том, что он умрет безвременной смертью - каждый пластун в душе готов принять самую мученическую гибель, лишь бы она пошла на благо общему делу очищения планеты от различной вредоносной мерзости. Хуже всего сгинуть вот так бездарно, запертым в каменном мешке от недостатка воздуха, воды или пищи.
   И все-таки Феллад категорически отказывался признать как неизбежную реальность факт своей грядущей смерти. Мозг его метался под черепной коробкой подобно какому-нибудь маленькому зверьку, очутившемуся по воле обстоятельств в точно таком же замкнутом пространстве, в каком оказался юноша. Через некоторое время "зверек" перестал метаться в поисках выхода, успокоился - это Фелладу ценой неимоверного усилия воли все-таки удалось абстрагироваться от всех явных и потенциальных страхов и сконцентрировать все свои мысли на поисках выхода из явно тупиковой ситуации.
   "Итак, - думал юноша, - выбраться отсюда прежним путем мне не удастся, ибо для того, чтобы разобрать завал мне понадобится года два, если не больше. Мои способности к телепортации в данном случае совершенно бесполезны, поскольку я не могу совершить прыжок, не видя глазами финишной точки. Прорубить проход в монолитной стене пещеры мне также вряд ли удастся, ибо острый лист является все-таки мечом, а не специальным инструментом для прокладывания подземных тоннелей. Как назло поблизости нет ни одного прирученного скального червя, с помощью которых специалисты-геоморфологи выравнивают критические неровности планетарного рельефа, прежде чем посадить на том месте семена братьев-Деревьев. Впрочем, дикие черви здесь также вряд ли найдутся".
   Феллад зажмурил глаза и явственно представил, как во время одной из производственных практик учился мастерству управления скальным червем. Тогда на западе Северной Америнди с помощью этих животных его курс всего-то за неделю превратил в пыль скальный останец довольно приличных размеров.
   - Эх, - произнес он с тяжелым вздохом, - сейчас бы сюда самого маленького червячка, и всего-то через полчасика я оказался бы на поверхности.
   Но мечты остаются мечтами, а реалии - реалиями. До сих пор никакого разумного решения возникшей проблемы Фелладу так и не удалось найти. Утомившись от теоретических изысканий, он поднялся на ноги, подошел к стене и начал сантиметр за сантиметром изучать ее на предмет обнаружения вероятных пустот, до которых можно было бы добраться с помощью единственного инструмента, имевшегося в его распоряжении - острого листа и через которые можно было бы проникнуть в разветвленную сеть тоннелей, пронизывающих гору. О существовании подобной системы подземных ходов Фелладу ничего не было известно, но подстегиваемое желанием жить воображение очень быстро сформировало в его голове приблизительный план сети. Чтобы попасть туда, необходимо всего лишь знать, в каком месте прорубить твердую каменную стену, а далее дело техники - уж он-то обязательно отыщет выход на поверхность.
   Тщательнейшим образом прозондировав в ментальном диапазоне стены и потолок, Феллад сильно удивился, тому факту, что ему не удалось обнаружить в горном массиве никаких пустот, ведущих к поверхности земли. Многочисленные трещины не в счет, поскольку по ним из пещеры не выбрался бы даже муравей. И все-таки молодой человек отказывался смириться с тем фактом, что он в данный момент обреченный на долгую и мучительную смерть жалкий заложник обстоятельств, сложившихся не в его пользу.
   "Не может быть! - хотелось ему что есть мочи закричать. - Так не бывает! Ведь обязательно должен быть какой-то выход. Выхода просто не может не существовать, поскольку умирать в столь юном возрасте - очевидный нонсенс".
   Убедившись в абсолютной неприступности монолитных стен пещеры, Феллад вновь приблизился к закупоренному огромным осколком скалы выходу. После продолжительного осмотра он окончательно понял, что основательно застрял в каменном склепе, поскольку вытолкнуть или втянуть в пещеру многотонную глыбу, чтобы начать разбирать завал, он не в состоянии. Он прекрасно понимал, что если бы не было этого камня, во время землетрясения его бы попросту завалило, но это не мешало ему самыми грязными ругательствами осыпать "проклятую затычку".
   Через какое-то время Фелладу удалось немного успокоиться. К тому же он почувствовал, что здорово проголодался, да и горло не мешало промочить. Поудобнее усевшись на ворох листьев, он сделал пару скромных глотков из фляги, с аппетитом съел небольшой кусок вяленого мяса. Еду и воду, несмотря на полное отсутствие всякой надежды на спасение, он все-таки решил экономить. А вдруг, его все же хватятся и начнут искать, или землетрясение повторится, и каким-нибудь чудесным образом гора расколется, освободив проход. Да мало ли чего может произойти чудесного и необъяснимого с рациональной точки зрения.
   Теша себя подобными мыслями и от всей души надеясь на чудо, молодой человек прекрасно осознавал, что чудес не бывает. Никто его не спохватится еще как минимум две недели, и землетрясение, если даже и повторится, скорее всего, еще надежнее похоронит пещеру под более толстым слоем скальных обломков. Имеющийся запас воды даже при самом скромном потреблении он растянет максимум на неделю, затем организм начнет активно обезвоживаться. Сколько времени получится протянуть без воды, Фелладу не было известно. Дней пять? Неделю? Выходит, помощи ему не дождаться даже в том случае, если его поисками все-таки займутся сразу же после того, как товарищи поймут, что с ним что-то не так.
   Размышления о том, что помощи ждать по большому счету не приходится, вовсе не прибавили оптимизма узнику каменного склепа. Сознание юноши как бы разделилось на две части. Одна продолжала надеяться на чудо, другая посредством хитроумных логических доводов пыталась всячески развеять эти и без того иллюзорные надежды.

* * *

   В конце концов, Феллад не заметил, как заснул. Сон его был сумбурным, абсолютно лишенным смысла и более всего напоминал горячечный бред больного лихорадкой. Он то парил высоко над землей, нырял в облачную муть или взмывал над ослепительно-белой пеленой туч. Затем он погружался в водную толщу, любовался там различными морскими гадами и причудливыми изломами коралловых ветвей. Наконец он ощутил себя зажатым со всех сторон. Его тело было окружено камнем так, что ни вздохнуть, ни шевельнуть пальцем возможности не представлялось. Странно, но, несмотря на свое бедственное положение, он до сих пор был жив и вполне здоров. Поначалу вокруг стояла непроницаемая мгла, затем откуда-то появился слабый свет, и вскоре Феллад как бы со стороны увидел свое тело вмурованным в кусок прозрачного как стекло камня.
   "Кажется, что-то подобное когда-то со мной уже происходило, - равнодушно подумал юноша. - Только вот никак не могу вспомнить, когда я ощущал себя мухой в янтаре... Муха в янтаре?.. Муха в янтаре?!"
   Последняя мысль оказалась ключевой. Феллад неожиданно явственно представил свое состояние перед тем, как войти в контакт с мыслящей грибницей, именовавшей себя Протием. Тогда он какое-то время был также слеп, глух и находился в сковывающей движения субстанции.
   "Протий! - мысленно позвал он. - Отзовись, гриб, если это ты!"
   Но никто на его зов не отреагировал. Вместо этого прямо перед его лицом появились два мрачных сгустка непроницаемой тьмы. И вновь Фелладу показалось, что когда-то он это уже видел. Только вот где и при каких обстоятельствах - он не помнил. Постепенно оба черных, как беззвездная ночь пятна начали трансформироваться и вскоре превратились в пару пронзительных темных глаз и еще через небольшой промежуток времени перед взором Феллада нарисовалась усатая физиономия его бывшего учителя Пархая Лихого.
   - Ну здравствуй, мой мальчик, - тихим совершенно бесцветным голосом сказал Пархай. - Несказанно рад очередной встрече с тобой. Чего такой грустный, Фелл?
   Юноша попытался ответить, но не смог пошевелить языком. Даже широко распахнутые веки ему не подчинялись, не говоря о конечностях и мимических мышцах лица. Однако чтобы хоть как-то дать понять Пархаю, что тот им услышан, он отчаянно начал водить глазами взад-вперед и вверх-вниз. На его счастье глазные мышцы оказались вполне работоспособны и своеобразное послание достигло цели.
   - А, понимаю, - ухмыльнулся Пархай, - ты не можешь разговаривать. По какой-то причине ты оказался внутри этой хрустальной глыбы и теперь считаешь себя ее пленником.
   "Ничего себе, считаю себя пленником! - с негодованием подумал юноша. - У старого пердуна либо крыша поехала, либо зрение совсем ослабло, коли он не замечает очевидных фактов. Я вовсе не считаю себя пленником, я и есть пленник, непонятно кем и для чего помещенный в огромный кусок прозрачного минерала".
   То ли Пархай Лихой умудрился войти с Фелладом в ментальный контакт и прочитать его мысли, то ли ему что-то подсказало выражение глаз юноши. Тем не менее, он осклабился в саркастической ухмылке, словно нелепое положение его бывшего подопечного было чем-то забавным, достойным столь неадекватной реакции.
   Веселье Пархая продолжалось достаточно долго, чтобы еще больше взбесить пленника. Вдоволь насладившись видом беспомощного Феллада, Пархай наконец перестал улыбаться. После того, как его физиономия приобрела свое обычное угрюмое выражение, он заговорил:
   - Балбес ты, братец! Только что ты витал, словно птица над облаками, затем подобно рыбе резвился в глубинах океана, и тебе ничуть не мешало присутствие воздуха или воды, чтобы совершать различного рода движения. Так почему же, угодив в кусок обыкновенного хрусталя, ты не можешь двинуть ни рукой, ни ногой, даже почтительно поприветствовать своего старого учителя ты не в состоянии. Кстати, факт твоего непочтительного поведения меня обижает больше всего.
   "Вот засранец! - подумал молодой человек. - Видите ли, его обижает факт моего непочтительного поведения, а тот факт, что бывший курсант попал в безвыходное положение, его не настораживает. Лучше бы взял камень потяжелее и расколол хрусталь, тогда у бывшего воспитанника хотя бы появилась возможность оказать достойные почести своему уважаемому учителю".
   Однако, по известной причине он так и не смог излить свое негодование на голову Пархая.
   Тем временем начальник сциллийской школы пластунов, продолжал отчитывать Феллада, будто нерадивого курсанта:
   - Не ожидал я от тебя подобного поведения. Дожил до того момента, когда старого Пархая попросту игнорируют. А ведь, если помнишь, мы с тобой перед твоим убытием в лагерь Убанги такую пьянку закатили, любо дорого вспомнить. Ты, кажется, тогда малость перебрал и отрубился на моем топчане...
   "К чему это он вспоминает о том позорном случае?" - недоуменно подумал Феллад.
   - К тому же, - будто отвечая на немой вопрос юноши, продолжал Пархай Лихой, - если тебе окончательно не отшибло память, ты тогда из вот этих моих рук принял мутаген. Так какого хрена ты еще продолжаешь торчать в этой глыбе и не выберешься оттуда, чтобы, самым подобающим образом, поприветствовать своего уважаемого учителя...
   Старый пластун принялся снова муссировать тему невоспитанности современной молодежи, а в голове Феллада тем временем начали формироваться смутные образы его первой и последней пьянки в компании Пархая Лихого. Он вдруг отчетливо вспомнил тяжелый взгляд двух горящих глаз и загадочные слова, которые учитель произнес сразу после того, как тягучая невыносимо горькая жидкость огненной лавой опалила гортань и едва не выжгла дотла его желудок: "Теперь ты - метаморф. Привыкай пока к своему новому состоянию, когда наступит необходимость, твои способности проявятся сами".
   "Метаморф?.. Что за странное слово, никогда не слышал, - мысленно рассуждал юноша. - Хорошо, пусть я какой-то там метаморф, остается узнать, что это за зверь и с чем его едят, но самое главное - каким образом мне это может пригодиться?"
   Наконец Пархай перестал огульно и, по мнению Феллада, необоснованно обвинять молодое поколение в глупости, распущенности и неуважении к старшим. Он с силой шлепнул себя по лбу и громко завопил:
   - Ах да, как же я мог забыть! Знание о том, что ты метаморф до поры до времени так запрятано в твоем подсознании, что оттуда его не выдернул бы целый легион самых упертых психотерапевтов, даже в том случае, если бы им было доподлинно известно что-нибудь об этом! - Затем он продолжил более спокойным голосом: - Видишь ли, Фелл, специально для тебя и конкретно с учетом генетических особенностей твоего организма нашими биохимиками и Деревьями был разработан на основе вытяжки из какого-то весьма редкого растения состав - генетический пластификатор или мутаген. Не будем углубляться в бесконечные ряды химических формул, описывающих это вещество, признаться, я и сам об этом ничего не знаю, стоит лишь отметить, что при приеме внутрь оно каким-то образом оказало влияние на генетическую структуру всех клеток твоего организма. Сделало твое тело пластичным, способным принимать форму любого предмета или вообще существовать вне какой-либо формы, например в виде гигантской разумной амебы, безмятежно парящей в мутных водах реки или какого-нибудь пруда.
   Феллад представил себя огромным сгустком протоплазмы, "безмятежно парящим в воде", и его всего передернуло. Впрочем, новость о том, что он вдруг стал каким-то метаморфом, ничуть не обрадовала юношу, поскольку в данном конкретном случае он не видел никакой перспективы выбраться из хрустального плена даже с помощью своих новых возможностей. Хотя, если старый пластун, брызжа во все стороны слюной, с самодовольным видом расхваливает этот самый мутаген, которым исподтишка напоил пьяного курсанта, значит где-то рядом действительно "зарыта собака" и ему - Фелладу стоит лишь немного поднапрячь мозги, и он сам без посторонней помощи сможет выбраться на волю.
   "Что там говорил старый хрен о том, что мне доступно принять форму любого предмета? - начал размышлять Феллад. - А если не только форму, но и некоторые свойства? Стоит, например, попробовать стать хрусталем, конечно не в буквальном, а переносном смысле. Что мне это даст? - Задал он сам себе вопрос и тут же сам на него и ответил: - Хотя бы разберусь в свойствах этого минерала, может быть, удастся обнаружить какую-нибудь, хотя бы крошечную слабину. Поскольку в планы Пархая Лихого, по всей видимости, не входит хотя бы пальцем пошевелить ради спасение ближнего, придется как-то выкручиваться самому".
   Феллад попытался, как можно глубже внедрить ментальные щупальца в прозрачную глыбу кварца. Это ему вполне удалось. Вскоре он знал практически все о природе этого минерала, вплоть до молекулярной структуры. Но самое главное, он понял, каким образом можно разрушить кристалл изнутри.
   Для этого ему понадобилось воспользоваться своими вновь приобретенными способностями метаморфа. Для начала Феллад представил, что его тело составляет единое целое с его прозрачной "темницей". Убедившись в том, что все идет согласно его плана, он начал раскачивать клетки своего организма так, чтобы их колебания вошли в резонанс с собственной частотой хрустальной глыбы. Поймав нужную частоту, юноша постепенно начал увеличивать амплитуду колебательного процесса. Вскоре Феллад уже всем своим существом почувствовал, что внутри объема гигантского кристалла начали возникать локальные зоны напряжения. Глыба угрожающе загудела, и Феллад догадался, что вполне добился желаемого. Он посмотрел на ухмыляющуюся физиономию своего бывшего учителя и понял, что Пархай им доволен. Дальше все пошло без участия юноши. Ему лишь оставалось стать снова человеком, чтобы ненароком не разлететься на мелкие кусочки вместе со своей тюрьмой. Тем временем хрусталь продолжал все громче и громче гудеть, и закончилось все это тем, что, достигнув определенного пика громкости, гигантский кристалл с ужасающим грохотом раскололся на мелкие кусочки.

* * *

   Феллад лишь успел плотно закрыть глаза, Чтобы их не повредило острыми осколками, а когда раскрыл, снова нашел себя лежащим на куче сухих листьев в каменной пещере, где он был точно таким же пленником, каким пребывал в своем недавнем сне. Имелась, конечно, разница - во сне он был полностью лишен свободы передвижения, здесь он мог перемещаться в пределах ограниченного пространственного объема, но по большому счету разница эта была не велика.
   Еще юношу охватило весьма приятное чувство. Такие ощущения испытываешь какое-то время после весьма реалистичного сновидения, где ты свободно паришь, отталкиваясь от земли лишь силой своей мысли. Проснувшись, тебе кажется, что во сне ты приобрел чудесную способность летать без крыльев. Ты даже пробуешь наяву повторить то же самое, что совсем недавно свободно проделывал в своем сновидении. Однако после двух-трех неудачных попыток ощущение эйфории сменяется тоскливой безысходностью, в душе остается лишь горькое чувство разочарования и слабая надежда, что после следующего подобного сна ты все-таки научишься летать без крыльев или каких других приспособлений.
   И все-таки Феллад был абсолютно уверен в том, что все, только что им виденное, не было обычным сном в прямом понимании этого явления. Теперь он вспомнил, как Пархай во время их совместной пьянки, воспользовавшись его неадекватным состоянием, заставил принять внутрь вязкую тягучую жидкость, весьма противную на вкус. Мало того, он сразу поверил словам своего учителя, что это был действительно генетический пластификатор, позволяющий его организму входить в аморфное состояние. Вопрос: "Для чего понадобился столь неординарный эксперимент над его биологическим естеством?" отпадал как-то сам собой, поскольку иначе, как, воспользовавшись вновь приобретенными чудесными качествами своего организма, ему отсюда не выбраться. Оставалось найти ответ на вопрос: "Почему мутаген был введен в режиме строжайшей секретности от него - Феллада?". Насколько понимал юноша, для этого придется обратиться непосредственно к Деревьям, но так как в ближайшем будущем такая встреча ему не светила, придется потерпеть до возвращения в базовый лагерь Убанги. Так или иначе, юноша был уверен, что в своем чудесном сне получил вполне эффективное средство, с помощью которого ему наконец-то удастся покинуть стены своей каменной темницы, которая, несмотря на краткий срок пребывания, успела надоесть ему хуже горькой редьки.
   Прежде чем приступить к разработке плана своего освобождения, Феллад вытащил из заплечного мешка солидный шмат вяленого мяса, прессованный блок ассорти из сухофруктов и, запивая пищу водой из фляги, с аппетитом позавтракал. На этот раз он не жалел ни воду, ни пищу, поскольку не видел никакого смысла в дальнейшей экономии - он либо очень скоро выходит отсюда, либо остается здесь навсегда и, в крайнем случае, с помощью острого листа решает проблему нехватки продуктов питания, воды и кислорода. Все-таки мысль о возможном самоубийстве хоть и рассматривалась юношей, но рассматривалась как-то не очень серьезно, поскольку он был полностью уверен в успехе намеченной операции.
   После приема пищи, он тщательно сполоснул лицо, истратив на это остатки бесценной влаги. Затем уселся на полу в позе лотоса и на продолжительное время вошел в состояние транса. Этому методу поиска наиболее коротких путей решения самых сложных задач когда-то обучил его Мудрый Квакх. Суть его заключается в том, что рациональная часть сознания полностью отключается, а вместо нее начинает интенсивно работать иррациональная составляющая человеческого мышления, по-другому - подсознание. Главное, перед тем, как полностью погрузиться в транс, необходимо четко поставить задачу, и все как бы само собой образуется - через какой-то промежуток времени человек как бы из ниоткуда получает все ответы на заданные самому себе вопросы. Иными словами, логика индивидуума в данном случае в поисках решения проблемы не принимает никакого участия, этим занимается интуиция в обход его сознания.
   Пока Феллад пребывал в состоянии полной отрешенности от окружающего материального мира, его головной мозг работал со скоростью, намного превосходящей производительность любого, самого мощного компьютера древних. Причем в отличие от набитых "умным железом" и гудящих как пчелиные ульи неподъемных ящиков делал он это в полной тишине. Феллад также не подозревал, что в подобных случаях его подсознание не только анализирует данные, хранящиеся в подкорковом слое его головного мозга, оно напрямую подключается к потокам единого энергоинформационного поля Вселенной. Фигурально выражаясь, он был букашкой, использующей безграничные запасы озера Байкал для утоления сиюминутной жажды, совершенно не подозревая, каковы истинные размеры водоема.
   Наконец юноша открыл глаза и поднялся на ноги. Если бы сторонний наблюдатель имел возможность видеть его лицо, ему бы сразу стало ясно - решение найдено. Но никого из посторонних лиц в пещере не наблюдалось, к тому же, вокруг царила такая непроглядная темень, что, если бы кто-то здесь и появился, он попросту ничего не смог бы разглядеть. Свободно ориентируясь с помощью ментального зрения, Феллад быстро натянул на себя шорты и рубаху, закинул за спину перевязь с мечом и ножнами, а сверху придавил вещевым мешком. Потом спокойно подошел к участку монолитной стены, расположенному неподалеку от заваленного каменными обломками входа. Минут пять он сосредоточенно вглядывался в ее поверхность. Что он там разглядывал известно лишь ему, однако вскоре его фигура начала испускать едва заметное призрачное свечение и терять материальность. В конце концов, Феллад стал похож на обыкновенное привидение, одно лишь появление которых вызывало душевный трепет у его далеких предков и леденило им кровь. К счастью, материалистическое мировоззрение нашего героя не допускало мысли о существовании загробной жизни в виде полупрозрачных слабосветящихся фантомных образований. К тому же, он не мог видеть себя со стороны, поэтому не имел ни единого шанса перепугаться до смерти.
   Однако психологический аспект приключившихся с телом Феллада изменений в данном случае нас интересует меньше всего. Нам интересно, что же стало дальше с отважным героем и для чего с ним произошли все вышеописанные трансформации. Поэтому не будем отвлекаться и продолжим наше повествование.
   Как только фигура человека почти полностью потеряла плотность и превратилась в, излучающее легкое зеленоватое свечение образование, он, смело шагнул прямо в стену. Как только это случилось, в опустевшей пещере вновь наступила кромешная темнота.

* * *

   Через четверть часа после своего удачного избавления из каменного плена юноша сидел на берегу вновь образованного во время землетрясения озерка и с остервенением поглощал остатки запасов пищи, коих по самым скромным оценкам рачительных интендантов ему должно было хватить еще как минимум на неделю. Однако расчеты расчетами, а голод не тетка. Феллад вовсе не ожидал, что после того, как преодолеет скальную стену столь необычайным образом, он возжаждет еды, да так сильно, что будет готов с остервенением вонзить зубы в подошвы собственных сандалий, лишь бы хоть немного утолить невыносимый голод.
   Зажмурив от удовольствия глаза, юноша подставил лучам солнца лицо, заросшее за время рейда жесткой колючей щетиной.
   "Неплохо бы выкупаться, да пройтись по щетине депилятором, - подумал пластун, но, махнув рукой, тут же передумал: - А ну ее, пусть еще подрастет, глядишь, понравится, отпущу бороду для солидности и стану блудилок в лагере пугать".
   Купаться он также передумал. Сидя в подземном склепе, он потерял не менее полутора суток, теперь их необходимо наверстать, чтобы своей задержкой с возвращением в базовый лагерь не вызвать ненужного беспокойства коллег. Вообще-то волноваться начнут лишь после трехдневного опоздания, но искать все равно не станут, так как отыскать человека в бескрайней сельве равносильно тому, что найти иголку в стоге сена. Еще месячишко для верности выждут, после этого объявят пропавшим без вести и выделят участок для условного захоронения на лагерном кладбище, со всеми подобающими почестями и соплями близких родственников. Правда, время от времени, поговаривают, случались казусы - человека похоронили в торжественной обстановке, а он вдруг заявляется на следующий день и начинает очень громко тяготиться статусом мертвеца. Но это из разряда анекдотов, поскольку Феллад не имел счастья знать ни одного пластуна, с кем когда-либо случилось подобное, к тому же, он в глаза не видел никого из тех, кто был лично знаком с таким везунчиком. Выжить лишний месяц в одиночку, в Диком Лесу или какой другой зоне отторжения считается задачей невыполнимой.
   Набив до отказа живот, Феллад, вопреки советам диетологов, не стал дожидаться, когда пища хоть немного усвоится организмом. Он вскочил на ноги и, сориентировавшись по солнцу, быстрым шагом, временами переходящим на бег, двинул в юго-восточном направлении. Тут же все его органы чувств, включая экстрасенсорные, принялись в усиленном режиме сканировать окружающее пространство. Впрочем, это вовсе не мешало свободному течению мыслей юноши. А поразмыслить было над чем. Сразу после освобождения из каменного мешка, неожиданно накатившееся на него желание побыстрее набить желудок, оттеснило на задний план все прочие проблемы. Теперь на него обрушился целый ворох разных вопросов, тем или иным боком затрагивающих тему его чудесного спасения из напрочь закупоренной пещеры.
   Его ужасно интересовало все, что касалось загадочного мутагена, проявившего свои чудесные свойства лишь через два года после того, как он его принял. Затем эта странная трансформация, позволившая ему принять образ бестелесного духа и преодолеть пятьдесят метров каменного монолита. Рациональный ум Феллада, привыкший рассматривать каждое явление с точки зрения общепринятого научного мировоззрения, отказывался хоть как-то объяснить тот факт, что его физическая оболочка приобрела способность проходить сквозь скальную твердыню. Вообще-то он был готов без каких-либо излишних мудрствований принять эту свою новую способность. Но как с точки зрения здравого смысла объяснить то, что вместе со своей бренной плотью ему удалось протащить сквозь стену остальные вещи? Каким образом загадочный генетический пластификатор мог повлиять на мешок вместе со всем его содержимым, или на меч?
   Сколько Феллад ни бился над созданием более или менее правдоподобной теории, объясняющей произошедшее с ним, ничего у него не складывалось. Наконец он плюнул и принял наиболее приемлемую для себя версию. Она заключалась в том, что мутаген, изменивший столь странным образом структуру его организма, также оказал какое-то влияние и на его Феллада психику, что в свою очередь позволило ему трансформировать физические параметры окружающего пространства.
   "Интересно, - подумал юноша, - создатели эликсира могли предположить, что кроме обыкновенного биохимического воздействия на организм он проявит себя со столь неожиданной стороны?"
   Однако немедленного ответа на поставленный вопрос получить он не мог, поэтому выбросил из головы всякие мысли, не относящиеся к его непосредственному заданию.

* * *

   На сей раз ему не повезло. Хоть он и умудрился наверстать потерянные тридцать четыре часа и выйти в конечный пункт своего маршрута точно и в срок, однако ничего странного и необычного обнаружить не удалось. Феллад был абсолютно уверен в том, что попал именно в то место, где произошла трагическая встреча рейдсемерки с загадочным существом, но никаких следов страшного создания обнаружить не удалось. Обширный участок поймы широкой мутной реки Конг ничем не отличался от других точно таких же мест. Неисчислимые стада травоядных животных, пасущихся на бескрайних пойменных лугах, а также стаи самых разнообразных хищников и падальщиков, сосуществующих бок о бок со своими потенциальными жертвами, и вся эта живность сопровождается полчищами мух и мелкого гнуса.
   Единственным примечательным моментом, который отметил Феллад, стало появление в этом районе нескольких новых рощ кубышечников - деревьев, обороняющихся от непрошенных визитеров посредством подвижных стрекательных отростков. Впрочем, эти растения вполне безобидны, если держаться от них на безопасной дистанции.
   Когда-нибудь в процессе совместной экспансии человечества и Деревьев все здесь поменяется коренным образом, а пока это был совершенно дикий мир, к тому же абсолютно нестабильный по причине сорвавшегося с цепи неуправляемого мутагенеза. Если бы древний натуралист, хорошо знакомый с природой этих мест, каким-нибудь чудесным образом попал сюда во время описываемых событий, он ни за что не узнал бы большинство представителей животного мира и большую часть растений. Губительная радиация вкупе с различными вредными химическими веществами стали своеобразным спусковым механизмом, запустившим безудержный процесс формирования все новых и новых видов живых организмов. Конечно же, на свет появлялись не только существа, обладающие сугубо полезными для их выживания свойствами. Неуправляемый мутагенез работает одновременно в обоих направлениях. Однако, в полном соответствии с неумолимым законом выживания, закреплялись лишь положительные качества, а всякое слабое, неприспособленное существо мгновенно становилось законной добычей более сильного и адаптированного к условиям среды обитания. В свою очередь, через какой-то промежуток времени появлялось другое существо с иным набором полезных качеств, оно довольно быстро вытесняло вполне успешные ранее виды. Выражаясь фигурально, занятая Диким Лесом экваториальная часть Афры была своего рода гигантской ретортой сумасшедшего экспериментатора, манипулирующего генами и хромосомами с легкостью профессионального карточного шулера.
   Вполне естественно, что люди и разумные деревья пытались всеми доступными средствами осуществлять контроль над этим процессом, поскольку рано или поздно дикая сельва могла породить нечто невообразимое и весьма опасное. И если не удастся предотвратить появление подобного существа, то хотя бы вовремя его обнаружить и уничтожить.
   Управляемый контроль стихийного мутагенеза в зонах отторжения осуществлялся многочисленными группами генетиков. Для этого в аномальные зоны подбрасывался полученный в лабораториях генетический материал в виде животных или растений. Благодаря такому вмешательству эволюционный процесс там протекал по вполне предсказуемой схеме. В том случае, когда что-то у генетиков не получалось, за дело брались пластуны и кардинальным образом решали любую проблему. Достаточно привести в качестве примера операцию "Кактус", проведенную коллегами Феллада около полутора тысяч лет назад. Тогда в одной из зон отторжения Южной Америнди появилось страшное растение-хищник, способное к тому же посредством своих корней передвигаться с места на место. Пока разобрались что к чему, пока установили сам источник опасности, пока локализовали, а затем уничтожили всех монстров, погибло пять с половиной сотен пластунов. Таких массовых единовременных потерь среди личного состава оперативного отдела КОТО не было ни до этого случая, ни после него.
   С каким очередным порождением чудовищного престидижитатора под названием Дикий Лес на этот раз придется столкнуться людям и Деревьям, пока не было известно, но отправлявшие Феллада в эту командировку люди весьма настоятельно предупреждали о том, чтобы тот не проявлял излишней инициативы. В его задачу входило, выйти в заданную точку и при обнаружении чего-нибудь ранее неведомого внимательно изучить объект, сохраняя при этом безопасную дистанцию. Если таковой не будет обнаружен, немедленно возвращаться в базовый лагерь.
   Конечно, приказ есть приказ и он не обсуждается, но помимо всяких строжайших приказов существует личная инициатива, которая для пользы общего дела позволяет иногда попросту проигнорировать любое указание начальства. По этой причине Феллад, не обнаружив в заданной точке дикой сельвы ничего неожиданного, сразу же не отправился восвояси, а целые сутки наматывал спирали, пытаясь засечь опасное существо.
   Как уже было сказано выше, у него ничего не получилось. В радиусе двадцати километров от места гибели шестерых пластунов не было никаких признаков ранее неведомого создания. В ментале отмечался обычный фон, пасущихся травоядных и охотящихся на них хищников. Феллад не зря надеялся зацепиться за след чудовища именно в ментальном диапазоне, так как имел все основания предполагать, что оно каким-то образом оказывало воздействие на мозг своих жертв. Иначе как объяснить, что шестеро тренированных и специально подготовленных мужчин, не оказав должного сопротивления, дружно отправились прямиком в желудок монстра. Мало того, единственный уцелевший член рейдсемерки вернулся на базу с настолько искореженной психикой, что от страха не мог вспомнить даже своего имени.
   За тысячелетия совместного освоения территорий отторжения человечество и разумные растения уже сталкивались с подобными тварями. Однако столь мощного психосоматического эффекта, оказываемого охотником на свою жертву, до сих пор не отмечалось. Поэтому всем прочим рейдгруппам, а также пластунам-одиночкам было строжайше предписано, при обнаружении чего-нибудь подозрительного в контакт не вступать, исследовать объект на расстоянии, соблюдая все меры предосторожности, после этого немедленно возвращаться на базу.
   Таким образом, Феллад нарушил недвусмысленный приказ своего начальства и предпринял самостоятельные поиски. К сожалению (или, наоборот - к счастью) существенных результатов они не принесли. Незначительное повышение общего эмоционального фона травоядных и хищников в равной мере можно было отнести как к недавним "гастролям" в этих местах неизвестной прожорливой твари, так же к приближающемуся брачному сезону.
   После полных суток, проведенных в непрерывном поиске, Феллад понял, что на сей раз удача не на его стороне. Он сильно не расстраивался, поскольку надеяться на то, что тварь будет сидеть на одном месте и дожидаться его прихода, было бы, по крайней мере, смешно. Его послали так на всякий случай - а вдруг... Не получилось, ну и ладно, объект исследования рано или поздно обязательно попадет в поле зрения сотрудников оперативного отдела Комитета по Освоению Территорий Отторжения, вполне возможно, ценой гибели не одного пластуна, но все-таки попадет, и с ним будет покончено. Хотелось бы, конечно, как можно раньше, но ничего не поделаешь, охотничья удача - штука непредсказуемая.

* * *

   Дорога обратно в лагерь Убанги никакими примечательными явлениями отмечена не была. Феллад для себя давно сделал странный вывод, что различные опасности чаще всего подстерегают путника во время его продвижения вглубь сельвы. Стоит ему повернуть назад, как количество неприятных сюрпризов на километр пути резко уменьшается. Как-то он поделился своим наблюдением с одним ветераном, прожившим в этих местах более двадцати лет. Тот полностью согласился с выводами молодого пластуна, но объяснил подобный феномен тем, что опасностей вовсе не становится меньше, но при продолжительном контакте с дикой природой у человека обостряется чувство самосохранения и он, на подсознательном уровне начинает выбирать самый безопасный маршрут движения.
   В базовый лагерь Убанги он прибыл точно в намеченный срок. Стояла звездная ночь, и на безлюдных улицах поселения никого не было видно. Даже лагерные блудилки не слонялись взад-вперед и не оглашали окрестности пьяными воплями.
   "Неужели, Карамбаль, в очередной раз устроил "генеральную уборку"? - подумал юноша. - Давно пора, в последнее время от этих горластых баб проходу не стало".
   За прошедшие пять лет патриархальные взгляды юноши на предмет семьи, брака, а также всего прочего, что касается вопросов сексуальной жизни человека, изменились кардинальным образом. До поступления в школу Пархая Лихого он искренне считал, что, объединившись в единый союз двух любящих сердец, мужчина и женщина должны любить и уважать друг друга на протяжении всей оставшейся жизни. По большому счету так оно и было - в основном семейные связи, объединяющие двух индивидуумов противоположного пола, повсеместно имели вполне устойчивый характер. Однако, едва Феллад очутился за пределами Урочища Единорога, как на него будто горная лавина обрушился поток новых знаний, сметая на своем пути прежние его представления о морали и нравственности.
   Будучи еще курсантом-первогодком, юноша познакомился с одним забавным второкурсником. Поначалу Фелладу было невдомек, чем на самом деле был вызван неподдельный интерес старшего товарища к его персоне. Даже, после того, как тот сделал ему вполне конкретное предложение интимного свойства, он поначалу не поверил своим ушам, ибо по своей неотесанности не подозревал о том, что между мужчинами могут существовать тесные отношения сексуального характера. Кандидату в пламенные любовники пришлось долго и терпеливо объяснять Фелладу, почему любовь между мужчиной и женщиной - суть сплошная грязь, а между двумя мужчинами - ангельский союз. Несмотря на вопиющую провинциальность до нашего героя, наконец, стало доходить, каких взаимоотношений от него добивается его новый знакомый. Как только он это уяснил в полной мере, незадачливому любовнику крупно не поздоровилось. Вообще-то юноша его не бил очень сильно, приложил пару раз оземь, да своим внушительных размеров кулачищем повышибал едва ли не половину зубов, сломав при этом нижнюю челюсть в трех местах. Короче говоря, пострадавшего немедленно поместили в медицинский кокон, а Феллад имел долгую и неприятную беседу с начальником школы. Тогда в результате продолжительного разбирательства, уважаемый Пархай Лихой признал Феллада стороной, пострадавшей морально, а значит, более ущемленной, нежели основательно побитый курсант. Поэтому его не выперли взашей из школы, но предупредили строго настрого, чтобы в следующий раз не давал воли рукам, а, как положено по уставу, докладывал начальству. На счастье Феллада больше с подобными предложениями к нему никто и никогда не обращался. Зная характер юноши, можно с уверенностью утверждать, что, повторись подобное, вряд ли он помчался бы к Пархаю искать зашиты, скорее всего, на месте разобрался бы с извращенцем, невзирая на возможные санкции.
   О блудилках Феллад узнал также на первом курсе, но до момента выпуска не встречался ни с одной из них, ибо в базовые лагеря пластунов доступ курсантам был категорически запрещен. В отличие от сверстников, чьи умы будоражил сам факт существования особ противоположного пола, вполне доступных в плане сексуальных отношений, у нашего героя попросту не было свободного времени, для того, чтобы забивать голову всякой ерундой. Не подумайте ничего плохого, он был вполне нормальным молодым человеком, и мысли о женщинах довольно часто посещали его голову. Однако он не мог себе позволить подолгу размышлять на тему взаимоотношений противоположных полов, так как, благодаря усиленному вниманию преподавательского состава, к концу дня был настолько измотан морально и физически, что едва доползал до своей кровати.
   В широких народных массах о блудилках ходили всякие противоречивые слухи. Чадолюбивые мамаши, стараясь направить своих нерадивых дочерей, пугали их, мол, не будешь слушаться мамочку, станешь блудилкой. Семейные подкаблучники, основательно затюканные своими благоверными, втайне мечтали "сорваться с цепи" и с головой погрузиться в разврат лагерной жизни.
   На самом деле блудилками были определенного рода особы женского пола, которым в обыденной жизни было скучно и постыло. Ими становились и молоденькие девчушки, и почтенные матери семейств, и старые девы, потерявшие надежду дождаться хоть какого-нибудь жениха. Несмотря на общепринятое негативное отношение к дамам этого сорта, сами пластуны ничего плохого не видели в том, что те постоянно слоняются взад-вперед по лагерю, ибо во все времена рядом с сильными мужчинами нога в ногу шли женщины авантюрного склада характера. И не важно, была ли это обозная маркитантка в средневековой армии, крестового воинства, верная подруга закованного в кожаную броню волосатого рокера-мотоциклиста или фанатка какого-нибудь знаменитого тенора или гениального танцора. Факт остается фактом - рядом с выдающимся мужчиной обязательно должна присутствовать преданная подруга, готовая отдать все силы для того, чтобы суровые будни походной жизни были для ее кумира не столь суровыми и обременительными.
   Попав в брутальное общество пластунов и более опытных блудилок, искательницы приключений, либо очень быстро делали оттуда ноги, осознав всю порочную глубину своего будущего падения, либо также быстро приобщались к разгульной лагерной житухе. Поначалу, за редким исключением, новенькая старалась подыскать постоянного сексуального партнера, однако очень скоро, ее иллюзии по поводу мужского постоянства развеивались, будто дым от потухшего костра, ибо разбалованные избыточным женским вниманием мужчины, к тому же жаждущие постоянного разнообразия, довольно часто обменивались любовницами. Только не подумайте, что кто-то насильно принуждал даму к сожительству, вовсе нет. Неразборчивыми в половых связях женщины становились после приема определенного количества крепчайшей выпивки, которую сами же и готовили в огромных количествах. Сначала из фруктов и ягод диких деревьев они настаивали бражку, затем при помощи самогонного аппарата перегоняли ее в мутный вонючий напиток сногсшибательного свойства. Еще блудилки собирали листья дикого табака и, после тщательной сушки, крутили из них сигары.
   Вот, пожалуй, и все те скромные заботы, которые вменяли себе в обязанность женщины легкого поведения. Всем остальным, включая одежду, еду и прочие мелочи, население лагеря обеспечивали Деревья. По большому счету мыслящие растения к подобному разгулу относились вполне терпимо. Они лишь следили за тем, чтобы, находясь в лагере, никто из дам не забеременел и периодически производили основательную детоксикацию и восстановление женских организмов, измученных неумеренным приемом внутрь алкогольных напитков и табака.
   К присутствию в лагере блудилок Феллад относился вполне терпимо, поскольку, как и все прочие мужчины, не считал зазорным, время от времени пользовался их услугами. Служба - службой, а естество всегда свое возьмет. К тому же, лагерные дамы были весьма искушенными в древнем искусстве любви и зачастую пользовались такими приемами, при одном упоминании о которых среднестатистическая домохозяйка едва не падает в обморок в припадке ханжеского негодования.
   Со временем разгульная жизнь при лагере начинала тяготить ту или иную даму легкого поведения, и она либо подыскивала мужа на стороне, либо становилась законной супругой одного из ветеранов, из числа тех, кто решил оставить рискованную профессию пластуна и осесть где-нибудь в тихом местечке подальше от опасных зон отторжения. Там такие особы, как правило, очень скоро становятся неформальными лидерами женской части населения, к мнению которых прислушиваются даже поселковые старосты и члены городских советов. Короче говоря, суровая школа жизни среди жестких, а иногда жестоких пластунов закаляет женский характер так, что, в конце концов, из них получаются примерные жены и заботливые матери.

* * *

   Фелладу оставалось пройти не более сотни метров до своего жилого кокона, когда он заметил два горящих огонька, старательно прячущихся в ветвях одного из Деревьев. Если бы ему не было известно, что они собой представляют, их вполне можно было бы принять за звезды на ночном небосводе. Юноша ухмыльнулся и, как ни в чем не бывало, продолжал спокойно двигаться в сторону своего жилища. Едва он оказался под густой кроной древесного гиганта, как над головой что-то еле слышно зашуршало, и через доли мгновения на мягкую травку шлепнулся тяжеленный сгусток мрака. Вообще-то существо должно было приземлиться всей своей массой вовсе не на траву, а на плечи молодого человека, но юноша был начеку и успел вовремя уйти в сторону. Еще мгновение, и теперь уже он, оттолкнувшись ногами от земли, делает прыжок и оказывается прямо на спине коварной бестии. Зажав между ног сильное тело зверя, так что едва не затрещали ребра, Феллад крепко ухватился руками за его уши, после этого издал победный клич. Он не боялся кого-нибудь разбудить, поскольку люди под охраной Деревьев в данное время пребывают в безопасной тишине своих индивидуальных жилых коконов, а если кто-то, не дойдя до дома по пьяни, задремал под кустиком, тот ни за что не проснется даже в том случае, если неожиданно грянет гром среди ясного неба.
   - Ну что, Агата, сдаешься?! - грозно прорычал Феллад и для пущей убедительности усилил давление на бока зверя, да так, что в ночной тишине явственно послышался легкий хруст ребер, готовых вот-вот сломаться под натиском могучих ног юноши.
   Ответом ему был жалобный визг гигантской кошки, который Феллад однозначно расценил как признание поражения.
   - Хорошо, я тебя прощаю, но если ты еще хотя бы раз попробуешь испытать меня на прочность, попадешь в медицинский кокон со сломанными ребрами и лапами! Я тебя предупреждаю.
   Он ловко соскочил со спины гигантской тигропумы и в мгновение ока отскочил от животного на безопасное расстояние. Признание поражения, формально хоть и было, но что мешает наполовину ручной, но достаточно непредсказуемой бестии в отместку за поражение царапнуть человека своими внушительных размеров когтищами, заодно прикусить ногу или руку зубами, да так, что пощады пришлось бы просить ему - Фелладу.
   Однако Агата все-таки признала свое поражение, а при одном упоминании о медицинском коконе заскулила еще жалобнее и, завалившись на спину, часто-часто засучила всеми четырьмя лапами, всем своим видом выражая нежелание в очередной раз очутиться в объятиях регенеративной псевдоплоти.
   Два года назад еще в самом начале своей профессиональной карьеры пластуна юноша принес из Дикого Леса слабого беззащитного котенка тигропумы. Родители то ли бросили свое чадо, спасаясь от серьезной опасности, то ли погибли в схватке с более серьезными хищниками. Так или иначе, никто не сделал попытки оспорить право человека унести с собой обреченное на гибель существо. При более тщательном рассмотрении котенок оказался девочкой и с легкой руки одной из блудилок ее назвали Агатой.
   Взвалив на свои плечи нелегкую ношу, юноша никогда не пренебрегал своими обязанностями по уходу за диким животным. Поначалу он выкармливал Агату специально синтезированным для нее молоком, затем охотился, чтобы обеспечить подопечную свежим мясом, а когда гигантская кошка подросла, стал потихоньку прививать ей навыки охоты, чтобы со временем она могла уйти от людей и самостоятельно существовать в родной стихии. Однако Агата настолько привыкла к человеческому обществу, что, достигнув половозрелого возраста, не пожелала покинуть лагерь Убанги.
   Тигропума отличалась ласковым общительным нравом. Она с удовольствием принимала участие в разного рода спортивных мероприятиях, особенно любила играть в мяч, точнее выхватывать этот предмет из-под ног бегающих по полю пластунов и посредством зубов и когтей, к великому огорчению игроков, мгновенно превращать его в бесполезный ошметок каучука и кожи. Еще она просто обожала, когда вокруг нее собирались не менее десятка женщин и, вооружившись гребнями, брали ее в оборот. Громадное черное тело Агаты, покрытое причудливым узором, состоящим из более светлых полос и пятен, то и дело мелькало в разных углах лагеря. Однако в те моменты, когда Феллад не был на задании, тигропума ни на шаг не отходила от юноши и всякий раз во время его возвращения не упускала возможности устроить шуточную охоту на своего Бога, как бы в отместку за то, что тот не взял ее с собой в Дикий Лес. Но к великому ее огорчению, ей ни разу не удавалось застать юношу врасплох. Вот и на этот раз как обычно ничего не получилось.
   Поскольку в силу своего легкого нрава долго сердиться на кого-либо, а на Феллада особенно, Агата не могла, обида за поражение в ее душе очень быстро сменилась восторгом от возвращения кумира. Огромная длиной более двух метров и весом не менее трехсот килограммов кошка негромко заурчала, уткнулась головой в грудь молодого человека, затем, положив передние лапы ему на плечи, нежно лизнула его в лицо своим длинным шершавым языком.
   - Ну здравствуй, Агуша! - Феллад нежно потрепал животное за уши. - Я также несказанно рад снова тебя видеть.
   Затем он снял с плеч свой походный мешок, развязал тесемки и вытащил оттуда традиционное подношение своей подруге - окорок убитого им кабанчика, тщательно завернутый в листья дикого банана. Агата уже давно не была тем слабым лохматым комочком живой плоти, который в свое время спас от верной гибели наш герой. Тигропума вполне могла обеспечить себя необходимым количеством пищи, но от подарков своего друга никогда не отказывалась. Более того, всегда ждала того момента, когда тот начнет доставать из своей котомки угощение, и с благодарностью его принимала. Вот и сейчас она восторженно заурчала и в несколько приемов ловко расправилась с жилистым куском дичи. Напоследок, немного похрустев сахарной косточкой, отправила и ее в свой безразмерный желудок. Подобные подношения стали своего рода ритуалом между тигропумой и человеком.
   - Ну что, малышка, налопалась? - Феллад ласково погладил широченную холку зверя. - А теперь мне необходимо хорошенько выспаться, чтобы завтра свежим и отдохнувшим предстать пред ясны очи обожаемого тобой Карамбаля.
   Охарактеризовав начальника лагеря Убанги как обожаемого, юноша слегка пошутил, ибо отношение Агаты к грозному, но справедливому Карамбалю было боязливо-уважительным. За всякие мелкие и крупные пакости, учиняемые гигантской кошкой, он частенько изолировал ее от остального общества, устраивая Агате отсидки в специально построенной для этих целей клетке. И в то же время Карамбаль прекрасно осознавал, что все незатейливые шалости всеобщей любимицы происходят вовсе не из желания кому-то насолить, а в силу ее игривого нрава, поэтому тигропума даже не успевала очень сильно истомиться по свободе, как ее выпускали.
   Отношения Агаты с остальными членами местной вольницы были ровными. Ее любили все и охотно прощали ей и порванные в хлам мячи, и уворованное мясо, и многое, многое другое. Женщины тщательнейшим образом следили за ее внешним видом, а мужчины иногда даже приглашали поиграть в какую-нибудь коллективную подвижную игру. Поскольку малых деток в лагере никогда не было, избыточно нервных родителей также не наблюдалось, а значит, некому было опасаться за жизнь своих обожаемых чад, поэтому никто не возражал, что гигантская кошка без всякого контроля гуляет по лагерю. Впрочем, даже если бы Агата и пожелала использовать в качестве пищи кого-нибудь из лагерных обитателей, бдительные Деревья не допустят этого ни при каких обстоятельствах. По этой причине перебравший самогона индивидуум, упав под ближайший куст, преспокойно отсыпался на свежем воздухе, без всякого опасения, что какая-нибудь залетная бестия примет его за бесхозный кусок вполне съедобного мяса и употребит по назначению.
   Весть о предстоящей, хоть и не долгой разлуке со своим кумиром была воспринята Агатой если не в штыки, то, во всяком случае, без особого восторга. Однако Феллад довольно доходчиво растолковал своей подруге, что очень скоро они вновь встретятся и, потрепав ее еще разок за уши, поторопился скрыться в распахнувшемся проеме входа в свое жилище.

* * *

   - Здравствуй, Фелл! - Прямо с порога он услышал радостный голос Трифона - по настоятельной просьбе юноши его бывший домоуправ из Урочища Единорога перебрался вместе с ним на новое место жительства в лагерь Убанги. - Исхудал, устал, но, самое главное, живой и здоровый. Есть будешь?
   - Не, Триф, есть не хочется. Устал смертельно. Сейчас бы поспать. Так что насчет еды не беспокойся.
   - Хорошо, мальчик, не хочешь есть, постель готова.
   Сбрасывая на ходу вещевой мешок, пропахшую потом одежду, изрядно замызганные сандалии и прочую амуниции, Феллад прошествовал к своему ложу. Едва голова юноши коснулась мягкой губчатой поверхности, как измученное тяжелым походом тело тут же отдало приказ не менее усталому мозгу отдыхать по полной программе, а не пребывать в том подвешенном состоянии полусна, а скорее полуяви, в котором он проводил практически все ночные часы своего одиночного похода вглубь Дикого Леса. За две с лишним недели его организм настолько устал от необходимости постоянно контролировать окружающее пространство, что долгожданная возможность столь желанного отдыха воспринималась юношей без должного энтузиазма. Наверное, именно так после продолжительных мук и изнурительных, но абсолютно бесполезных процедур неизлечимый больной воспринимает смерть. Но юноше было не до всяких там философских изысканий, он спал и видел во сне какой-то приятный сон, поскольку его в обыденной жизни волевое лицо расслабилось, а на губах заиграла детская улыбка.
   Постепенно ложе, на котором пребывало обнаженное тело, начало вспучиваться наподобие мыльной пены, и совсем скоро улыбающаяся во сне физиономия нашего героя скрылась под толстым слоем гигиенической псевдоплоти. К утру следующего дня организм Феллада будет полностью очищен не только от различных паразитов, внедрившихся в его плоть за время путешествия по Дикому Лесу, но также от радионуклидов и всех прочих отравляющих веществ, проникших внутрь его молодого и сильного тела с воздухом, водой и пищей.

* * *

   Еще два года с Фелладом не происходило ничего особенно интересного. После его возвращения из того похода, когда он едва не погиб замурованным в пещере, юношу взяли в оборот специалисты люди и Деревья. Ученые долго изучали его вновь приобретенные способности метаморфа: заставляли растекаться бесформенной лужей протоплазмы, принимать образ всепроникающей призрачной субстанции, превращаться в какое-либо животное и делать еще множество других вещей, на которые горазд изощренный разум всякого увлеченного делом естествоиспытателя. Нужно отдать должное терпению юноши - ради торжества научной мысли Феллад с честью перенес все, даже самые изуверские эксперименты над своим естеством.
   В образе гигантской амебы ему приходилось по нескольку раз на дню просачиваться через многометровые слои различных сыпучих материалов: от песка до крупного гравия, или становиться бестелесным духом и демонстрировать свои способности по преодолению монолитных препятствий. Через месяц уважаемая комиссия наконец-то удовлетворилась результатами научных опытов, и Фелладу было великодушно разрешено вернуться к его непосредственным обязанностям пластуна. На его закономерный вопрос о том, по какой причине его напоили мутагеном без всякого на то его ведома и согласия, один из ученых ответил так:
   - Видите ли, молодой человек, по ряду причин вы не должны были даже подозревать о том, что происходит коренная перестройка вашего организма. В противном случае мы не достигли бы необходимой степени метаморфизации генетического материала, из-за внутренних психосоматических возмущений естественного характера.
   Откровенно говоря, Феллад ничего не понял из объяснений ученого мужа, но расспрашивать дальше не стал, боясь выглядеть в его глазах дремучим профаном.
   Поначалу он считал, что каждый пластун должен получить свою порцию мутагена, но ученые ему популярно объяснили, что генетический пластификатор создан исключительно для него и только в соответствии с индивидуальным набором хромосом его организма, а также то, что ни о каком широком применении данного препарата в ближайшее время не может идти речи. Для того, чтобы делать выводы о целесообразности широкого применения мутагена, предстоит выяснить психологический и социальный аспекты его влияния на человеческий организм.
   Итак, как уже было отмечено выше, еще целых два года нашего героя носило по Дикому Лесу и ничего особенно примечательного с ним не приключилось. Конечно же, ему доводилось рисковать своей жизнью, вытаскивать товарищей из беды, сражаться с особенно зловредными тварями, но то же самое происходило и с другими представителями отчаянного племени пластунов.
   Между тем он ни на минуту не забывал о том, что с каждым мгновением приближается назначенный час прихода Зверя. Не забывали об этом те из людей, кому по роду их службы вменялось в обязанности знать о грядущей опасности, а также Деревья. По этой причине у Феллада не было никакой личной жизни, так как специально для него была разработана весьма насыщенная программа психологического тренинга, и после своего возвращения с очередного задания он часами валялся в гипнотрансе, в то время, когда его товарищи развлекались с блудилками и вливали в себя самогон немереными дозами.
   Однако никакие будущие катаклизмы и потрясения ни коим образом не освобождали Феллада от его прямых обязанностей. По подсчетам юноши за те четыре года, что он провел в лагере Убанги, граница Дикого леса отодвинулась по всему фронту примерно на пять-шесть километров. Таким образом, с учетом темпов наступления на дикую сельву и того факта, что освоение происходит одновременно с двух сторон - как в Северном, так и Южном полушариях планеты, можно сделать вывод, что до окончательной победы человечеству и мыслящим растениям остается не более пяти столетий.
   Нужно отметить, что на протяжении двух лет никто из пластунов не встретил на своем пути страшное существо, уничтожившее шестерых опытных разведчиков и навсегда лишившее разума седьмого, а если и встречали, то поведать об этом уже никому не могли. Выживший член рейдсемерки все эти два года продолжал пребывать в глубочайшей депрессии, из которой его не смогли вывести ни сеансы психотерапии, ни самые эффективные лекарственные препараты, ни хитроумные реабилитационные курсы. Юноше один раз "повезло" лицезреть несчастного. До сих пор при одном воспоминании об этой встрече по коже у него начинают бегать мурашки размером с кулак. Да и как тут не испугаться? Достаточно лишь на мгновение представить, что на месте идиота, пускающего слюнявые пузыри и справляющего под себя естественные надобности, мог быть любой из пластунов, включая самого Феллада, тут не только безобидные мурашки забегают, но леденящий ужас начнет хватать за сердце и выворачивать душу наизнанку.
   Все эти два года Феллада не оставляло предчувствие, что именно ему рано или поздно предстоит встреча с загадочным существом. Так или иначе, но эти ощущения его не обманули. Однако обо всем по порядку.

* * *

   Сегодня его лично вызвал к себе начальник лагеря Убанги. Даже ввиду неординарного положения нашего героя сомнительное счастье личного общения с высшим региональным руководством выпадало Фелладу не часто. "Почему сомнительное?" спросит какой-нибудь любознательный индивид, совершенно незнакомый с тонкостями местной административной иерархии. А потому, что обычно задания юноша получает от своего куратора, и лишь в исключительных случаях Их Высочество Карамбаль снисходит до личного общения с кем-либо из непосредственных исполнителей. Похоже, на сей раз, появился именно такой исключительный случай.
   Штаб лагеря Убанги располагался не в одном из жилых коконов, а в сколоченном из досок и крытом пальмовыми листьями строении барачного типа.
   - Привет... Феллад! Проходи и присаживайся, где нравится! - Карамбаль взмахнул рукой в приглашающем жесте, оторвав на краткий миг свой взгляд от лежащей перед ним бумаженции, затем снова вернулся к недописанному документу.
   Феллад скромно устроился на одном из стульев, и пока начальник лагеря что-то дописывал, в который раз с интересом рассматривал его плешивую голову. Признаться, до встречи с Карамбалем молодой человек ни разу в жизни не видел лысых людей столь молодого возраста. Вообще-то бритых наголо сколько угодно, но реально человека, столь явно страдающего от выпадения волос, никогда. Хотя назвать начальника лагеря Убанги страдающим, как-то язык не поворачивается - аномальная плешивость ничуть его не беспокоила, поскольку компенсировалась исключительной бородатостью. Злые языки поговаривали, что Карамбаль и не человек вовсе, а самый настоящий мутант, что, мол, Деревья, как ни бились над восстановлением его шевелюры, ничего поделать не могли и, в конце концов, отказались от любых попыток оказать ему помощь. Вообще-то физиологические процессы, связанные с бурным выпадением волос, могут происходить в период глубокой старости человека, но Карамбалю до старости было как с Земли до звезд - всего-то едва за сотню перевалило. Да и выглядел он вовсе не стариком - от силы тридцать пять, ну сорок с большой натяжкой. Не возникало никаких сомнений в том, что процессы старения в его организме протекали в обычном для всех современных людей темпе. Все те же злые языки утверждали, что время от времени Карамбаль необъяснимым образом вновь становится обладателем великолепной густой шевелюры, которая, впрочем, надолго на его голове не задерживалась. Но Феллад к таким слухам относился с нескрываемым скептицизмом, мол, пока своими глазами не увижу - не поверю. Карамбаль был человеком субтильной наружности: невысок, худощав, но, благодаря своему острому языку, он никогда не терялся в компании своих коллег - региональных руководителей. К тому же, группа специалистов под его руководством всегда успешно выполняла планы по зачистке и освоению новых территорий, что в глазах высшего командования делало начальника лагеря Убанги незаменимым работником. Что касается подчиненных, его немного недолюбливали за неприкрытую склонность к ехидству и постоянную готовность с безжалостной жесткостью, осадить любого наглеца, рискнувшего хоть как-то оспорить его право единолично распоряжаться в принадлежащих ему владениях или хотя бы ненароком намекнуть на его выдающую тщедушность или плешивость. Из-за столь странной наружности и определенных свойств характера Карамбаля за глаза называли злым бородатым Гномом, иногда плешивым Гномом, но чаще всего по-доброму - просто Гномом, поскольку подавляющее большинство пластунов все-таки уважали и ценили его как неординарного и, в общем-то, выдающегося руководителя.
   Феллад относился к начальнику с должным уважением и никогда не судачил у него за спиной, но если что-то не устраивало юношу, он вываливал всю правду-матку на плешивую голову уважаемого Карамбаля. За прямоту наш герой был ценим начальством, впрочем, за все ту же прямоту бывало, подвергался гонениям, а именно неоднократно отстранялся от участия в некоторых весьма интересных операциях.
   Закончив водить пером по бумаге, Гном поднял глаза на Феллада и расплылся в широкой приветливой улыбке. Небесно-голубые очи начальника лучились такой безграничной отеческой любовью, что юноша тут же понял - его ожидает очередная "архиважная и весьма срочная" командировка.
   - Уважаемый мастер Карамбаль, я всего лишь вчера вернулся из зоны. - Предвосхищая "просьбу" а, по сути, приказ начальства, первым заговорил Феллад. - Дайте отдохнуть хотя бы пару дней. Сами знаете, как изматывают одиночные рейды. К тому же, я еще даже не приступал к систематизации собранных образцов...
   Исчерпав аргументы, он замолчал и немигающим взглядом уставился на высокое начальство. Этим самым наш герой, наверное, пытался загипнотизировать Карамбаля, чтобы тот отменил предстоящее задание.
   Однако плешивый Гном был не из тех хлюпиков, которых можно было просто так вот взять и загипнотизировать. Скорее он сам мог заворожить взглядом кого угодно.
   - Ты пойми меня Фелл, - не надеясь лишь на магию своих глаз, заискивающим тоном заговорил начальник лагеря Убанги. - Ты и только ты способен в самые кратчайшие сроки выполнить это важное задание. Смекай, парень, сезон дождей начнется не сегодня-завтра, а данных по квадрату ФТ-123 кот наплакал. Каюсь не твоя это вина - я не досмотрел, но ты пойми, через три месяца именно там начнется очередной этап освоения сельвы, а у нас как назло ничего нет. Я, конечно, целиком и полностью осознаю, что не имею права послать тебя туда в приказном порядке, но и ты войди в мое положение, никто из одиночек не успеет собрать необходимые для анализа общей обстановки данные до того как Дикий Лес превратится в непролазное болото. Если бы можно было, я отправил бы туда всех бездельников, ошивающихся в настоящий момент в лагере, но ты же сам понимаешь, чтобы правильно оценить ситуацию на месте, источник должен быть предсказуемо-субъективным. Короче говоря, получается, что на данный момент ты единственный, кого я могу послать в зону с целью рекогносцировки вышеозначенного квадрата. Тебе делов-то пробежаться легкой рысью, внимательно поглядывая по сторонам, а после того, как Деревья вытащат из твоей головы всю полезную информацию, гуляй на всю катушку хоть... ну скажем, пять дней.
   "Вот крохобор, - подумал юноша, - мне торчать в лесу как минимум десять суток, а за это всего-то пять дней спокойной жизни. Да и тех потом вряд ли дождешься. Сейчас ему плохо - сверху давит начальство, молнии сыплются со всех сторон на его плешивую башку. А потом, когда все пройдет, ведь наверняка забудет о своем обещании. - И тут же со свойственным своему юному возрасту оптимизмом рассудил: - Ну, если не пять, но трое суток отпуска, пожалуй, удастся из него выцарапать. Весьма кстати - давненько хотел навестить своего друга Квакха, также к Пархаю наведаться не помешает - хлопнуть по маленькой на равных и поблагодарить за мутаген".
   Хитроумный Карамбаль пристально наблюдал за выражением лица подчиненного, и поскольку был неплохим физиономистом, раньше Феллада понял, какое решение тот принял.
   - Вот и чудненько, мой юный друг! - радостно потирая ладошки, он вернулся на свое место за столом. - А теперь посмотри сюда. - Взмахом руки мастер Карамбаль подозвал подчиненного к расстеленной на поверхности стола карте. - Контрольный рейд начнешь из пункта, отмеченного звездочкой.

* * *

   Поначалу все было спокойно. Феллад успел осмотреть более половины условного квадрата ФТ-123, когда начались затяжные проливные дожди - обычное явление для этих месяцев в весенний и осенний периоды. Сейчас в Северном полушарии Земли царила осень, и не было ничего экстраординарного в том, что на экваторе Афры начался сезон дождей. Более того, сезон этот был вполне прогнозируемым явлением. В это время в лагере Убанги, также как в остальных лагерях, расположенных в экваториальной зоне Афры, начинался период активной учебной подготовки личного состава, а также сезон отпусков. Впрочем, оказаться в отпуске Фелладу не грозило, но хотя бы не мокнуть под проливным дождем он вполне мог и лишь по причине раздолбайства некоторых чиновников, вынужден в данный момент любоваться сомнительными красотами Дикого Леса, получая время от времени на свою бедную голову целые потоки освежающей влаги, низвергавшейся с крон деревьев.
   Начавшийся с некоторым опережением своего обычного графика дождь сильно мешал сбору информации по заданному району. По этой причине экспедиция грозила затянуться на пару-тройку дней. Однако в силу непоколебимого оптимизма, свойственного большинству юных представителей человеческого племени, он не унывал и расценивал все происходящее с ним как забавное приключение. Бодро шагая по раскисшей от дождя тропинке, протоптанной дикими животными, Феллад старался примечать все даже самые мельчайшие детали окружающего ландшафта, однако усиленное вращение головой на триста шестьдесят градусов ничуть не мешало ему размышлять на самые разные темы, совершенно не относящиеся к его непосредственному заданию.
   В данный момент голова юноши была почему-то занята мыслями о нелегкой жизни его далеких предков, имевших сомнительное счастье проживать в здешних местах. Из книг и других письменных источников Фелладу было известно, что до планетарной катастрофы существовали люди не только с белым цветом кожи как сейчас. Также были чернокожие негроиды, и узкоглазые монголоиды, отличавшиеся желтым цветом кожи. После катастрофы уцелела лишь небольшая группа белых людей - так уж получилось. И если узкоглазые с легким желтоватым оттенком кожи индивидуумы изредка появляются на свет даже у родительских пар явно европеоидного типа, то негры не рождаются никогда. По этой причине представления современного человека о черных людях чаще всего базируются на его собственных умозрительных построениях, отчего негры зачастую становятся этакими фантастическими существами, подобно эльфам, гномам и прочим мифическим народам, к тому же наделенными разнообразными чудесными способностями. Именно так представлял себе вымерших чернокожих людей Феллад: это были рослые, могучие существа, способные жить в абсолютной гармонии с природой. Последнее умозаключение он сделал из того факта, что негры в основном обитали в жаркой и не очень приспособленной для жизни Афре, а для того, чтобы выжить в столь трудных условиях нужно обладать не только выдающимися физическими данными, но, как минимум, зачатками магического таланта.
   "Очень плохо, что ни одного чернокожего человека не сохранилось, - мысленно сожалел юноша. - Какая невосполнимая потеря для человечества".
   Изумлению юноши не было бы предела, узнай он об истинном положении дел на Земле во время тех нескольких десятилетий, предшествовавших глобальной катастрофе. Он даже не мог себе представить, что цвет кожи человека мог стать причиной для взаимной ненависти. В страшном сне ему не могли присниться такие понятия как белый, черный и желтый расизм. Вряд ли он смог поверить, что один человек мог убить другого лишь из-за того, что цвет кожи, форма глаз и прочие биометрические параметры его жертвы не соответствовали каким-то определенным стандартам. Окажись Феллад на Матушке-Земле каким-либо фантастическим способом где-нибудь в начале двадцать первого века от Рождества Христова, вряд ли он смог бы разобраться во всех тонкостях межрасовых, межнациональных и межрелигиозных отношений того времени. Скорее всего, ему пришло бы в голову, что он очутился в сумасшедшем доме планетарного масштаба, в котором роль санитаров и лечащих врачей выполняют сами пациенты.
   Все-таки нашему герою повезло родиться не в двадцать первом веке, а спустя восемь тысячелетий, поэтому он имел полное право идеализировать своих далеких предков и сожалеть о бедных негроидах и монголоидах, чей бесценный генетический материал был навсегда потерян для человечества.
   Феллад настолько увлекся мыслями о чернокожих чудо-богатырях, обитавших когда-то в этих местах, что перестал должным образом контролировать окружающее пространство. За что, в конце концов, и поплатился. Когда юноша оказался на расстоянии полутора десятков метров от рухнувшего от старости ствола дерева, на него обрушился ментальный удар такой силы, что для неподготовленного человека все могло бы закончиться кровоизлиянием в мозг с последующим обширным инсультом или даже летальным исходом. Однако общение с Мудрым Квакхом очень многому научило молодого человека, поэтому ему хоть и с небольшим опозданием, все-таки удалось отразить существенную часть психоэнергетического заряда, направленного точно промеж его серо-голубых глаз. И все-таки той дозы, что он получил, было вполне достаточно, чтобы на какое-то время парализовать человека, но ее было мало для того, чтобы отключить его сознание. Не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой, мысленно ругая свою беспечность, на чем Свет стоит, Феллад завалился, будто подрубленное дерево прямо физиономией в раскисшее от дождя месиво, в которое на тот момент начала превращаться звериная тропа. На свое счастье он упал немного боком, так, что лишь правая половина лица оказалась в грязи, рот и нос оставались на поверхности, что давало возможность ему дышать. Кроме того, положение его тела вполне позволяло скосить левый глаз, чтобы хорошенько рассмотреть коварное существо, продемонстрировавшее столь необычные охотничьи навыки.
   Минут пять после того, как Феллад оказался в беспомощном состоянии, ничего не происходило. Затем из-за поваленного и успевшего наполовину сгнить ствола показалась пара глаз на тонюсеньких стебельках. Какое-то время означенные органы зрения крутились на все триста шестьдесят градусов, изучая окружающую обстановку, причем делали они это совершенно независимо друг от друга, как будто принадлежали двум абсолютно разным существам. Убедившись в том, что ничто вокруг обездвиженной жертвы не вызывает каких-либо опасений, глаза как по команде сфокусировали все свое внимание на беспомощной фигуре уткнувшегося лицом в раскисший краснозем человека. И как апофеоз затянувшегося действа над бревном показалась здоровенная шишковато-бородавчатая голова. Как только башка полностью высунулась из-за бревна, существовавшие до этого отдельной независимой жизнью глаза с громким хлюпом втянулись в глазницы и, немного повертевшись, будто поудобнее устраиваясь на своем законном месте, вновь весьма выразительно уперлись взглядом в распростертое на земле тело.
   Согласно логике происходящих событий, в данный момент наш герой должен был, если не выть от ужаса, то хотя бы хорошенько испугаться. Однако ничего подобного не происходило. Феллада не только не испугал грозный вид коварного охотника, но изрядно рассмешил, особенно после того, как из-за бревна выползло неожиданно хилое тельце, вовсе не достойное носить столь величественную голову. Все вместе: уродливая гипертрофированная башка с глазами, способными покидать глазницы, относительно немощное туловище с тонюсенькими передними лапками и кривыми ножками, шикарный гребень, протянувшийся вдоль позвоночника от макушки до кончика короткого, но довольно толстого хвоста, - было карикатурным двухметровым дракончиком.
   "Не может быть, это же обыкновенный глиф, - недоуменно подумал Феллад. - Никогда не подозревал, что вполне безобидная тварь способна сразить наповал взрослого человека. Интересно, для какой такой надобности он меня обездвижил?"
   Последний вопрос вовсе не был праздным или риторическим, поскольку внушительных размеров голова чудовища хоть и обладала соответствующей пастью, но пасть эта была совершенно лишена более или менее серьезных зубов, необходимых для пережевывания пищи животного происхождения. Если бы лапы глифа обладали острыми когтями, в таком случае стоило испугаться. Но ни когтей, ни могучих передних лап не наблюдалось. Оставалось предположить наличие какого-нибудь специального органа, при помощи которого у него откачают кровь, подобно лиане-кровопийце, или впрыснут желудочный сок, как это делают пауки. Однако насколько помнил Феллад, мясо в рацион этих тварей вообще не входит, поскольку единственной пищей глифов были плоды кубышечника. Предполагалось, что между глифами и этими растениями существуют симбиотические связи, Впрочем, в Диком Лесу взаимовыгодное сотрудничество в той или иной степени было свойственно большинству видов растений, животных и даже грибов. Чаще всего симбиотические отношения были вполне явными, но иногда их практически невозможно было проследить.
   К примеру, ученые-биологи до сих пор ломают свои мудрые головы, для каких таких надобностей вполне успешным и самодостаточным кубышечникам понадобилось держать при себе оравы дармоедов. Что нужно глифам от этих растений, очень даже понятно: халявная жрачка от пуза и абсолютная защита от происков любых хищных тварей.
   По форме ствол кубышечника напоминает традиционный кувшин, какими в далекие времена пользовались предки Феллада, и кои в настоящее время от нечего делать изготавливают некоторые любители керамической посуды. В высоту растение редко достигает двух десятков метров, однако прочие лесные гиганты не переносят близкого соседства с ним. По этой причине всякий кубышечник непременно произрастает на ярко освещенной поляне, не затеняемый кронами рядом стоящих деревьев. Единственная особенность, которая отличает это растение от прочих древесных собратьев - оно вооружено огромным количеством подвижных отростков-стрекал, способных своим ядом убить любое, даже самое крупное животное. Феллад неоднократно находил рядом с рощицами этих растений даже мертвых лесных слонов, совершивших фатальную попытку попробовать на вкус их сочных листьев и плодов, а также могучих саблезубов, возжелавших полакомиться каким-нибудь особенно упитанным глифом.
   Раньше Феллад считал глифов вполне безобидными существами, никогда не покидающими пределов территории, ограниченной проекцией кроны кубышечника. Однако теперь ему довелось убедиться в обратном. Он не мог подозревать, что до смешного неуклюжая тварь обладает могучим ментальным даром, способным свалить с ног взрослого мужчину или довести опытного пластуна до крайней степени безумства. Теперь юноша не сомневался, что единственный уцелевший член рейдсемерки, чудом выбравшийся из зеленого ада экваториальной сельвы, стал жертвой нападения именно глифа или группы этих существ.
   "Вот это да! Кто бы мог предположить? - разочарованно подумал Феллад. - Искали страшного и неуловимого монстра, оказалось вполне безопасное с виду создание. Интересно, для каких целей эта бестия собирается меня употребить? Весьма вероятно, за личиной безобидного вегетарианца скрывается матерый хищник, а людям ничего об этом неизвестно?"
   Между тем, тварь, убедившись в том, что других более опасных претендентов на ее законную добычу поблизости не наблюдается, осторожно направилась к распластанному на земле человеческому телу. К тому времени парализованный Феллад уже почувствовал легкое покалывание в конечностях и, по всей видимости, вполне смог бы не только пошевелить рукой или ногой, но легко разделаться с неповоротливым зверем. Однако, несмотря на сильное желание врезать кулаком или ногой промеж глаз коварного создания, он продолжал изображать беспомощного паралитика - очень уж ему хотелось узнать, для каких целей кому-то понадобилось его крепкое молодое тело.
   Подойдя вплотную к человеку, глиф низко наклонился, осторожно, словно собственного детеныша обхватил его своими верхними лапами, легко оторвал от земли и, бережно прижав к своей покрытой мягкими перьями груди, куда-то потащил. Юноша с удивлением отметил, что с виду хилое тельце обладает достаточной силой, чтобы поднять и без видимых усилий нести все его без малого восемьдесят килограммов живого веса.
   Впрочем, путешествие продолжалось не очень долго. Через пару минут неспешной прогулки глиф вышел на обширную лесную поляну, на которой произрастало, по меньшей мере, с полдюжины кубышечников. По мере приближения к поляне Феллада все сильнее обдавало тошнотворно-смрадным духом разлагающейся мертвечины. Он скосил глаза и заметил несколько наполовину разложившихся туш, видовую принадлежность которых уже невозможно было установить. Вокруг каждого дерева суетливо хлопотало не менее двух десятков крупноголовых дракончиков. Как обычно глифы либо прогуливались под раскидистыми кронами без какой-либо определенной цели, либо, рассевшись по-хозяйски на ветвях, лакомились спелыми оранжевыми плодами размером с грейпфрут. Стоит отметить, что ветви деревьев были усыпаны гроздьями "грейпфрутов", разной степени зрелости, гарантируя прожорливым глифам бесперебойную поставку продуктов питания.
   При виде своего соплеменника с тяжелой ношей, твари начинали издавать громкие звуки, здорово похожие на боевой клич индюка. Однако особого любопытства к персоналии Феллада глифы не проявляли и не пытались устроить кровавую свару с целью отобрать добычу у ее законного владельца. Такое поведение сильно удивило Феллада, поскольку ему неоднократно доводилось наблюдать у глифов шумные кровавые междусобойчики, возникавшие буквально из-за пустяков.
   Не лишним буде упомянуть, что глифы, хоть внешне сильно походят на рептилий, все-таки произошли от птиц. О чем свидетельствуют ряд признаков, а именно: отсутствие у этих тварей зубов и наличие остатков перьевого покрова на груди. Поэтому от своих дальних молчаливых родственников - пресмыкающихся здорово отличаются шумным, скандальным характером. Такая манера поведения свойственна практически всем пернатым, ведущим стайный образ жизни. По этой причине не было ничего удивительного в том, что Феллад с нескрываемым интересом ожидал, что вот-вот какая-нибудь любопытная бестия подойдет к его "приятелю" и попытается склонить того к честному дележу добычи.
   Юноша вовсе не опасался такого поворота событий, поскольку был способен полностью контролировать свое тело и готов к отражению любых атак, включая ментальные. Ударов стрекал кубышечников он также не боялся, поскольку в любой момент мог затормозить ход времени и спокойно очистить поляну от мерзких глифов, а если понадобится и от их растительных симбионтов. Он не стал прибегать к столь крайним методам воздействия, вместо этого, спокойно наблюдал за действиями своего похитителя.
   Ни один из встреченных ими глифов так и не проявил агрессивной реакции в отношении удачливого охотника. По всей видимости, никто не собирался в самое ближайшее время устраивать грандиозное пиршество, на котором роль главного украшения стола была предназначена Фелладу. Однако отпускать на все четыре стороны его также не собирались.
   "Для чего же я все-таки им понадобился? - ломал голову Феллад. - Если бы твари были плотоядными, наверняка на поляне сейчас стоял бы невыносимый гвалт из-за дележа добычи. А так все вроде бы чин чином - куда-то несут, и никто этому не препятствует".
   Загадка разрешилась довольно скоро. Притопав на середину лесной поляны, глиф со всеми предосторожностями усадил пленного под раскидистой кроной одного из кубышечников, оперев спиной о корявый ствол дерева, а сам направился к странному образованию, расположенному неподалеку. Глядя на штуковину, к которой пошел зверь, Феллад никак не мог взять в толк, для какой такой надобности она торчит на ровном месте. По форме предмет походил на развернутый цветок водяной лилии, только размерами намного больше. В центре цветка на месте пестика располагалось некое сооружение, отдаленно напоминающее кресло. В свою очередь кресло было окружено огромным количеством колышущихся тычинок. Более всего сами тычинки походили на поднявших головы ядовитых змей, раскачивающихся в каком-то замысловатом танце.
   "А креслице-то, похоже, предназначено под мой зад?! - Внезапная догадка озарила Феллада. - Похоже, эти твари собираются скормить меня вегетативной псевдопочке".
   Юноше было хорошо известно, что кроме обычного семенного в природе также существует множество способов вегетативного размножения растений, а в некоторых случаях и животных. Именно к этому самому древнему методу воспроизводства и увеличения численности своей популяции чаще всего прибегали кубышечники. Это растение обладало весьма разветвленной корневой системой, далеко выходящей за границы проекции его кроны. В один прекрасный момент на одном или сразу нескольких корешках, удаленных на приличное расстояние от материнского дерева появлялись некие образования, которые ученые ботаники окрестили вегетативными псевдопочками. Со временем из псевдопочки вырастало вполне полноценное дерево. Вот и все, что было известно юноше о вегетативном размножении кубышечников. Но он никогда не слышал о том, что для своего развития растение использует мясо животных.
   "Но если это так, - продолжал недоумевать Феллад, - почему глифы не скормят ему одно из множества валяющихся вокруг мертвых тел?"
   Но, взглянув еще раз на пестик весьма странной формы, он сделал вывод, что в подобное "креслице" можно усадить только человека, на худой конец, человекообразную обезьяну. Эта мысль заставила его отменить свое решение начать крутую разборку с хозяевами лесной поляны, а заодно с их древесными покровителями. От внезапно возникшего предчувствия, что он стоит на пороге разгадки какой-то страшной тайны, у юноши отчаянно заколотилось сердце, а прокатившаяся по всему телу волна адреналина напрочь очистила его молодой организм от всех негативных последствий пережитой им ментальной атаки.
   Тем временем глиф, успел сходить к псевдопочке и, убедившись в том, что молодое растение готово к приему предназначенной ему жертвы, вернулся к своему подопечному. Затем он вновь поднял человека и неторопливой походкой направился к цветку.
   Несмотря на полную готовность совершить задуманное, Фелладу приходилось с великим трудом сдерживать обуревавшие его чувства. С одной стороны, он страстно желал хорошенько врезать глифу прямо по его вылупленным зенкам, чтобы впредь неповадно было охотиться на людей. Но, ему также ужасно хотелось проникнуть в тайну симбиоза этих неуклюжих тварей и кубышечников. Теперь юноша был практически полностью уверен в том, что загадочные исчезновения пластунов в дебрях экваториальной сельвы в большинстве случаев каким-то необъяснимым образом имеют непосредственное отношение к странному тандему глифов и их растительных симбионтов. По большому счету, Феллад прекрасно понимал суть примитивной схемы симбиотических связей, существующих между глифами и кубышечниками. Единственное, что ему оставалось, это найти ответ на вопрос: "Какова роль человека во всей этой симбиотической катавасии?" Проще всего было бы предположить, что "дракончики" попросту скармливают людей своим древесным благодетелям. Однако столь тривиальный подход к данной проблеме полностью противоречил очевидному факту - кресло-пестик было приспособлено конкретно под седалище человека. К тому же разбросанного вокруг поляны мяса, находящегося в разной степени кондиции, было вполне достаточно, чтобы обеспечить пропитанием не одну подобную рощицу. На этот счет у нашего героя, бесспорно, имелись собственные идеи, но умозрительные построения остаются таковыми до тех пор, пока они не подтверждены или не опровергнуты единственно верным и проверенным веками способом, а именно - корректно поставленным экспериментом. И вовсе не удивительно, что этот эксперимент он решил провести при непосредственном своем участии, конкретнее, положив свое бренное тело на алтарь науки, коим в нашем случае являлось загадочное кресло-пестик.
   Все произошло именно так, как он и рассчитывал. Глиф водрузил Феллада в самый центр раскрытой псевдопочки . Труднее всего стоически переносить происходящее было в тот момент, когда извивающиеся будто черви тычинки устремили свои змееподобные головы в его сторону. Одновременно ощутимо завибрировали раскрытые лепестки "цветка" и начали медленно смыкаться, безжалостно отсекая от всякой связи с внешним миром заключенного внутри человека.

* * *

   Невыносимая острая боль отступила в очередной, неизвестно который по счету раз. Ощущение, что с тебя снимают кожу, при этом тут же поливают обнажившуюся плоть концентрированным раствором самой едкой кислоты, одновременно круша на мелкие кусочки внутренние органы и кости, сменилось долгожданным чувством умиротворения и покоя. Дальше будет еще хуже - вместо боли на него накатит волна умопомрачительного, убийственного, всепоглощающего удовольствия, перед которым вершина эмоционального состояния человеческого существа - оргазм, всего лишь слабый отблеск далекой звезды в сравнении с сиянием полуденного светила.
   Теперь после нескольких чередующихся волнообразно приступов невыносимой боли и столь же невыносимого наслаждения Феллад начал постигать глубинную сущность происходящих вокруг него процессов. Он был пленником, заключенным внутри молодого активно растущего кубышечника. Его тело со всех сторон было облеплено змеями-тычинками, глубоко и основательно внедрившимися в его организм и делавшими его единым целым с этим растением. Тычинки не только обеспечивали оптимальную физическую форму человека, вводя в его кровь питательные растворы, обогащая ее кислородом и поддерживая мышцы и прочие органы в тонусе, они также воздействовали на его нервную систему, вызывая то невыносимую боль во всем теле, то всесокрушающую волну убийственного сладострастия. И противостоять этому воздействию было невозможно.
   В краткие мгновения безмятежного покоя, когда не него не накатывались волны доводящей до безумия боли и не менее непереносимого удовольствия, сознание юноши прояснялось, он сам себе задавал вполне естественные вопросы: "Почему я еще здесь? Почему не прекратил до сих пор эту изуверскую пытку?". Но что-то, таящееся в глубине его души, не позволяло прервать процесс жестокого истязания. Он осознавал, что его молодое тело никто не ломает, и никто не поливает жгучей кислотой его лишенную кожи плоть. Сигналы, генерирующие в его мозгу запредельную боль или столь же запредельное удовольствие, поступают извне, через пронизывающую весь его организм сеть нитевидных отростков квазинервной системы кубышечника. Феллад уже давно понял - то единственное, что от него нужно этому растению - его эмоции. Ни его плоть, ни какие-либо выделения. Только эмоции, причем эмоции, намного превосходящие любые разумные пределы того, что человеческое существо может выдержать в нормальной жизни. Кубышечнику, несмотря ни на какие психофизиологические ограничения организма человека, каким-то необъяснимым образом удавалось сохранить жизнь своему пленнику. Как подозревал Феллад, заключенный внутри древесной оболочки индивид может существовать между болью и удовольствием годы и даже десятилетия.
   "Черт побери! Чего же я все-таки жду? - в который раз задавался вопросом, обращенным к самому себе, молодой человек. - Давно пора выйти наружу и разобраться со всем этим балаганом".
   Но Феллад не торопился покинуть питающуюся его эмоциями псевдопочку. Будто внутренний голос приказывал ему:
   "Не торопись уйти отсюда! Потерпи, осталось еще немного, еще чуть-чуть!"
   И он терпел, даже доходя до грани безумия, всеми силами удерживался от того, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть за эту грань, поскольку прекрасно осознавал, что случись такое, и он навсегда там и останется.

* * *

   Это произошло во время очередной непродолжительной паузы, когда боль в истерзанном теле начинала потихоньку отпускать, и он был весь сосредоточен на предстоящей пытке удовольствием. На него накатило, так, как когда-то на деревенской площади Урочища Единорога перед зачислением его в школу пластунов. На этот раз, изуверская пытка стала неким раздражающим фактором, запустившим на полную катушку скрытые резервы его организма. Как только он осознал всю полноту своих новых возможностей, до него дошло, что он достиг всего, чего от него требовалось, и находиться в плену растения далее не имеет никакого смысла.
   Усилием воли он заставил паутину квазинервных волокон кубышечника покинуть свой организм. Одновременно он "отключился" от питающих его змееподобных отростков. Затем, поднявшись с кресла, просто пожелал чтобы преграда, отделяющая его от внешнего мира, исчезла. Именно так и случилось, не успевшая стать полноценным растением псевдопочка пожухла и начала осыпаться бурыми ошметками. Буквально через пару мгновений наш герой оказался посреди уже знакомой ему лесной поляны.
   Все внутри него клокотало и бушевало. Еле сдерживаемый гнев распирал грудь и вот-вот грозил вырваться наружу. Однако Феллад пока еще с трудом оценивал, на что он способен в своей новой ипостаси, поэтому он не стал мудрить: просто остановил время, вытащил из ножен свой верный острый лист и с сардонической ухмылкой взглянул на ненавистных глифов, замерших в живописных позах...
   Для того чтобы очистить поляну от неуклюжих "дракончиков" много времени не понадобилось. Тех, кто сидел высоко на ветвях Феллад попросту сбивал оттуда камнями, остальных безжалостно искромсал. Убедившись в том, что вокруг не наблюдается ни одного глифа, на всякий случай просканировал в ментале ближайший участок леса. К его великой радости тварей там не оказалось, а это означало, что данная популяция кубышечников больше никогда не посягнет на жизнь и здоровье человека. Впрочем, эта "уютная" рощица вряд ли долго просуществует, поскольку в самое ближайшее время ею займутся соответствующие специалисты.
   А пока Феллад, выйдя из ускоренного режима, словно по наитию, помчался к одному из деревьев, отражая на бегу атаки ядовитых стрекал. Несколько точных и тщательно выверенных ударов меча и толстенный пятнадцатиметровый ствол рухнул, подминая искрошенные в хлам тела своих симбионтов. У обнажившегося основания срубленного дерева он увидел нечто, замотанное в плотный кокон, представляющий собой переплетение тончайших нитей и змеевидных отростков. Кокон был таких размеров, что внутри вполне мог бы поместиться взрослый человек. Впрочем, нетрудно было догадаться, что именно человек, а точнее мужчина покоился в данный момент внутри этого белесоватого клубка. Благодаря вновь приобретенным способностям, Фелладу даже было известно имя этого мужчины.
   Молодой человек со всеми предосторожностями поднял кокон на руки и бережно положил его на траву. Затем голыми руками начал рвать нити в районе головы, заключенного внутри него человека. Вскоре он увидел изможденное мужское лицо, заросшее до самых глаз густой рыжей бородой. За долгие семь лет плена борода и усы успели отрасти едва ли не на метр, и делали его лицо практически неузнаваемым. Но Фелладу не были нужны ни острая бритва, ни самый эффективный крем-депилятор для того, чтобы узнать этого человека. Ему хватило лишь одного взгляда синих как весеннее небо глаз. И пусть пока его взор был полностью лишен какого-либо проблеска разума, все равно это были именно те глаза, которые на всю жизнь запомнил Феллад. Юноша приветливо улыбнулся, откинул всклокоченные неопрятные волосы со лба мужчины, чтобы тот мог получше его разглядеть и громко сказал:
   - Ну, здравствуй, отец! Хватит тебе здесь прохлаждаться, пора и честь знать!
   Он вовсе не ожидал ответа от измученного семилетними страданиями человека и не получил его. Однако ему показалось, что в глубине необычайно синих глаз отца промелькнула легкая тень узнавания и одобрения.
   Освобожденного узника необходимо было срочно доставить к ближайшему медицинскому кокону, поскольку весь его организм был пронизан квазинервными волокнами кубышечника. Без связи с материнским растением эти волокна скоро начнут разлагаться, выделяя трупный яд, и очень быстро прикончат Рыжего Дрока. Откуда в голове юноши появилось это знание, он не смог бы точно ответить, но он был убежден в том, что это абсолютно верная информация. Более того, Феллад не собирался задерживаться в этом месте. Он заранее знал, каким образом доставит отца в лагерь Убанги, в противном случае, не стал бы освобождать его до подхода спасательной экспедиции, как не стал освобождать остальных пленников, заключенных в стволах кубышечников, растущих на этой поляне. Ничего, скоро подоспеют группы пластунов с мобильными медицинскими коконами и освободят всех несчастных узников, а заодно очистят Дикий Лес от страшной напасти.
   Феллад не стал полностью освобождать отца от облепивших его тело нитей. Он взвалил на плечо бесформенный ком и на мгновение предельно сконцентрировался, рисуя перед мысленным взором образ того места, где бы он в данный момент хотел оказаться. Когда картинка стала настолько реальной, что юноше показалось, что он слышит визгливый голос одной из блудилок, раздался громкий хлопок, и он очутился в самом центре лагеря Убанги, в непосредственной близости от здания штаба.

* * *

   Первым делом юноша определил отца в медицинский кокон, затем помчался в штаб, где самым подробным образом поведал Карамбалю обо всем, что случилось с ним за последние сутки. Буквально через полчаса лагерь гудел как растревоженный улей. Из Главного Управления нагрянула куча народа, и каждый норовил извести юношу разными, порой до удивления тупыми вопросами. Вполне вероятно, вопросы попросту казались ему тупыми, но так или иначе отвечать на них приходилось. В конце концов, он все-таки был отпущен представительной комиссией, только случилось это далеко за полночь.
   Вместо того, чтобы отправиться в свое жилище, он побрел к одному из костров, вокруг которого собрались погрустневшие блудилки, лишенные мужского общества по вине высокого руководства КОТО. Их любовники и собутыльники в настоящий момент под проливным дождем прочесывают Дикий Лес в поисках кубышечников и их симбионтов глифов. Сколько времени продлится операция, никто не знал. Вот и скучали дамы, заливая горе крепкой выпивкой.
   Подойдя к невеселой компании, Феллад без спросу взял стоящий на травке кувшин, изготовленный из выдолбленной и высушенной тыквы, и жадно прильнул к горлышку. Ополовинив посудину, поставил ее на место и уселся на краешек бревна рядом с весьма симпатичной блудилкой. Насколько он помнил, ее звали Хлоя. Пару раз он имел с ней контакты определенного свойства, однако это ни к чему не обязывало, ни его, ни Хлою а также любую другую девушку из тех с кем он проводил когда-то жаркие ночи.
   - Как ты, Фелл? - спросила одна из женщин, сидящая по другую сторону костра.
   - Хреново, Альва, представь, что тебя поимел весь лагерь раза по три-четыре и вдобавок усердно отколошматили дубинками.
   - Понятно, - грустно и сочувственно вздохнула Хлоя. - Значит, никого из нас ты сегодня к себе не пригласишь?
   - Как-нибудь в другой раз, - с грустной улыбкой ответил Феллад. - Пойду я, пожалуй, вздремну до утра. Думаю, завтра и меня отправят в лес, если, конечно, не пожалует еще какая-нибудь высокая комиссия.
   - Тебя проводить? - с надеждой в голосе спросила Хлоя.
   - Спасибо, Хло, вообще-то одна дама, готовая препроводить меня, а заодно высказать в нелицеприятной форме все, что она думает о моем оскорбительном небрежении к ней, уже бегает неподалеку.
   Сразу же после этих слов подобно ночному демону из темноты бесшумно материализовалась огромная кошка. Вопреки опасениям Феллада, Агата громко заурчала и потерлась головой о бок своего господина. Пошатываясь от усталости и выпитого самогона, наш герой медленно пошагал в сторону своего жилого кокона. Тигропума победоносно продемонстрировала свой длинный язык, сидящим у костра соперницам, затем легкой походкой ночной хищницы заскользила ему вслед.
  

Часть четвертая

...и Аз воздам

  
   Звездолет-матка был воистину огромен. В считанные мгновения он преодолел пространственную бездну, разделяющую два противоположных края галактики. В принципе сам переход не занял и миллионной доли мгновения, ибо внепространственные перемещения материальных тел из одной точки бескрайней Вселенной в другую не требуют абсолютно никаких временных затрат. Главное произвести правильные расчеты и не оказаться у черта на куличках или хуже того - в пылающем горниле какой-нибудь звезды. Вполне вероятно, что подобные случаи когда-то имели место, но лишь на первых этапах освоения околозвездного, а затем и межгалактического пространства.
   На сей раз, как и обычно, все прошло вполне гладко. "Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий" - именно такое претенциозное имя носил звездолет - вынырнул в заранее заданной точке, на расстоянии примерно светового года от ничем не примечательного желтого карлика, каких только в этой в галактике миллиарды. Впрочем, определение "ничем не примечательный" не совсем уместно в данном случае, поскольку солнечная система желтого карлика включала в себя множество планетарных образований от колоссальных газовых гигантов, до небольших планетоидов, полностью лишенных какой-либо атмосферы. Но самое главное, третья планета обладала оптимальными биофизическими параметрами, а также азотно-кислородной атмосферой, и неисчерпаемыми запасами воды. Иными словами, она прекрасно подходила для колонизации и в самом скором времени обещала, выражаясь высоким слогом придворных блюдолизов, стать бриллиантом чистой воды в ослепительной короне Его Императорского Величества Смаглагла Бессмертного Хранителя Основ Мироздания и прочее... прочее... прочее...
   Капитан звездолета Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей хоть и был по происхождению дворянином, мало того, уроженцем Каитанга - главного мира Великой Звездной Империи Рокан, а значит не самым последним роканцем во Вселенной, иногда позволял себе в кругу единомышленников и друзей поиздеваться над погрязшими в дворцовых интригах "высокородными ублюдками". Но, как гласит старинная пословица: "Что известно одному, навсегда останется тайной для остальных лишь в том случае, если об этом не узнает еще кто-нибудь". В полном соответствии с этим древним изречением, благодаря заботе "самых близких друзей" Эбенагла, его злые шуточки частенько достигали ушей именитых вельмож, которые из кожи лезли вон, чтобы опорочить пересмешника в глазах Государя Императора. Однако даже у Бессмертного Хранителя Основ Мироздания хватало ума не вступать в прямую конфронтацию с представителями знаменитого клана Хартанг, чьи заслуги перед правящей династией Куртинглов никогда и никем не ставились под сомнение. К тому же, за спиной Эбенагла экономический потенциал более чем двух сотен промышленно развитых миров , не считая нескольких десятков аграрных планет.
   Сидя в кресле капитана, Синий Дракон оскалился в недоброй ухмылке, предвкушая недовольство, которое вызовет в рядах высокородной придворной братии известие о том, что Хартанги стали обладателями очередного весьма жирного куска вселенского пирога, ниспосланного им самим древним богом войны Асмадивом. Дело в том, что очень редко на долю космического первопроходца выпадает удача обнаружить практически бесхозный мир, с более или менее подходящими условиями для полноценной колонизации. Вот уже миллионы лет, как весь галактический объем поделен между двумя сотнями наиболее развитых звездных рас, и в других галактиках примерно такая же картина. Поэтому обнаружить новый мир в дремучем захолустье периферийной зоны одного из галактических спиральных рукавов оказалось немыслимой удачей. Отныне вновь открытые территории будут принадлежать исключительно Великой Империи, поскольку минуту назад борт "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего" покинул информационный маяк. Теперь в течении ближайшего миллиона лет он будет неустанно вещать во всех диапазонах как пространственной, так и гиперпространственной связи о том, что планетарная система желтого карлика - неотъемлемая часть Великой Империи Рокан.
   Если колонизация пройдет успешно, положение Эбенагла Синего Дракона во внутриклановой иерархии изменится в лучшую сторону самым кардинальным образом, да и при дворе императора кое-кто не один раз почешет свою плешивую голову, прежде чем обратится к Государю с очередным пасквилем на его - Эбенагла "выходки". Капитан был абсолютно уверен в том, что никакие непредвиденные обстоятельства не могут помешать успешному проведению колонизации в самые кратчайшие сроки, поскольку во время последней войны с Тритянским Альянсом этот мир был подвергнут процедуре технологической регрессии. Насколько было известно Эбенаглу "люстры Харриты" до сих пор продолжают висеть на геостационарных орбитах, делая невозможным возрождение цивилизации аборигенов даже до того жалкого уровня, на котором она находилась в тот момент, когда тяжелый галактический рейдер "Опора Престола", спасаясь от смертоносного удара бортовых флуктуаторов тритянского дредноута, был вынужден совершить "слепой гиперпрыжок".
   До следующего прыжка к третьей планете оставалось еще не меньше двух часов. Пока сенсоры соберут достаточное количество данных, пока бортовой компьютер рассчитает координаты точки выхода, с тоски сдохнешь. К тому же, согласно незыблемым параграфам Звездного Устава, Эбенагл обязан провести все это время в главной рубке звездолета в полном одиночестве. Чтобы скоротать время капитан поудобнее откинулся в кресле и мысленно пожелал просмотреть в очередной раз записи, изъятые более четверти века назад с борта злосчастного рейдера, случайно обнаруженного одной из торговых посудин клана Хартанг. За безопасность корабля он не боялся - в случае какой-либо неожиданности автоматика либо предупредит капитана, либо примет самостоятельное решение, опираясь на вложенные в память главного компьютера алгоритмы, императивы и сценарии имевших место в реальной жизни ситуаций. Подчиняясь желанию роканца, на его голове материализовалось виртуальный шлем в то же мгновение его сознание начало проваливаться в черный непроницаемый мрак.

* * *

   Тархль Серый Дракон Обладатель Золотого Меча дослужился до столь высокого звания исключительно благодаря своим личным качествам. Когда-то в начале своей карьеры он был обычным космодесантником - неотесанным сельским увальнем, случайно попавшим в ловко расставленные сети заезжих вербовщиков. Родился он на одном из аграрных миров Великой Империи, там же и провел первые пару десятилетий своей жизни. Никогда не мечтал о карьере военного, но коль так получилось, и его в состоянии крепкого подпития завербовали в славные ряды доблестной Имперской Армии, очень быстро смирился со своей участью. Нельзя сказать, что беззаботное армейское житье юному роканцу очень понравилось, но по своей природе Тархль обладал сметливым умом, феноменальной памятью и крепким здоровьем Он быстро смекнул, что в армии лучше быть тем, кто отдает распоряжения как можно большему количеству народа и, соответственно, получает таковые от как можно меньшего количества. Все эти качества вкупе с завидным упорством подвигли его для начала пробиться в младшие командиры, а потом поступить на курсы боевых штурманов. Отслужив положенные пять лет четвертым помощником капитана на одном из десантных транспортников, он подал рапорт о своем желании пройти конкурс на зачисление в Имперскую Академию Летного Комсостава и поступил туда без особых усилий. После окончания академии было множество назначений на разные типы боевых кораблей и различные должности: второй пилот вспомогательного транспортника, старший помощник командира тяжелого крейсера, командир заправочного танкера... Ему довелось участвовать во многих кампаниях. Однако дело чаще всего касалось подавления внутри и межклановых разборок или приграничных конфликтов с чужими. В конце концов, его сорокалетие увенчалось новым назначением - он стал командиром "Опоры Престола" тяжелого рейдера класса "А", также ему было пожаловано соответствующее его изменившемуся статусу звание - Серый Дракон Обладатель Золотого Меча. В соответствии со своим происхождением и без каких-либо связей при Дворе Его Императорского Величества на что-то большее бывшему свинопасу надеяться не приходилось, поскольку адмиральские должности занимала дворянская элита. Внутренне Тархль был убежден в том, что не нюхавшие пороху адмиралы когда-нибудь приведут основу имперского могущества - ее Галактический Флот к бесславной гибели, поставив тем самым под огромный знак вопроса само существование Великой Империи Рокан. Однако в Высших Имперских Кругах его мнение никого не интересовало, да он ни с кем и не делился своими крамольными мыслями, поскольку еще в самом начале своей военной карьеры накрепко уяснил одну истину: "Меньше болтаешь - дольше живешь".
   Все началось с незначительного инцидента между тритянским и роканским легкими боевыми звездолетами. Как обычно, причину, из-за которой произошло боевое столкновение, через пару дней все забыли напрочь. Главным было то, что каждая из заинтересованных сторон считала себя незаслуженно обиженной и громогласно обвиняла другую в захватнических устремлениях. Вполне естественно, что то столкновение не было случайным, поскольку возникновение всякого крупного конфликта, а тем более масштабной звездной войны имеет более веские основания, зачастую скрытые от взгляда простого обывателя. Так или иначе, но через год в секторах галактики, контролируемых тритянами и роканцами, бушевала кровопролитная звездная бойня. На этот раз ни ту, ни другую сторону никто из соседей не поддержал, поэтому вооруженный конфликт не вылился в очередной акт кровавой драмы под названием "Общегалактическое сумасшествие".
   Как обычно первый этап войны заключался в столкновении космических флотов противоборствующих сторон, с целью тотального уничтожения одного из них. Тот, кто получал преимущество в космосе, мог спокойно начинать штурм звездных систем безо всякого опасения получить удар в спину. Но, по большому счету, все вооруженные конфликты между галактическими расами, произошедшие в течение последних тысячелетий, первым этапом и ограничивались, поскольку остатки флота победившей стороны были уже не способны к штурму планетарных укрепрайонов и стационарных баз противника. Победившая сторона в качестве контрибуции получала десяток миров и контроль над торговыми путями в спорном секторе галактики. Со временем побежденный восстанавливал свой военный потенциал, и подобные конфликты с завидным постоянством повторялись вновь и вновь. Таким образом, отдельные участки космического пространства вместе со звездными системами и обитаемыми планетами за сотни тысячелетий переходили из рук в руки множество раз.
   Поначалу, как и предвидел капитан Тархль, космические силы Великой Империи потерпели ряд сокрушительных поражений от флота Тритянского Альянса. Положение немного улучшилось после того, как к боевым действиям подключились клановые космические группировки. Юркие и маневренные "охотники", "иглы" и "шершни" - небольшими отрядами или поодиночке неожиданно выныривали в непосредственной близости от вражеской группировки, давали залп из всего, что могло стрелять и, не дожидаясь ответного удара, тут же вновь проваливались в гипер. Подобная тактика ведения партизанской войны до поры до времени себя оправдывала.
   К концу третьего года боевых действий чаша весов стала понемногу склоняться в сторону Рокана. И все это время боевой звездолет "Опора Престола" в полном соответствии со своим названием проторчал в резерве главной ставки Верховного Главнокомандующего, а конкретнее, совершал обороты вокруг Каитанга по вытянутой эллиптической орбите, дабы в случае чего успешно отразить удар, направленный в самое сердце Великой Империи Рокан. Справедливости ради нужно отметить, что никто из команды рейдера особенно в бой не рвался, поскольку под благословенным крылышком Его Императорского Величества все члены команды чувствовали себя просто великолепно. Платили им в тройном размере так же, как непосредственным участникам боевых действий, вдобавок пенсионный стаж - год за три, снабжение по первому классу. К тому же, сам Государь Император любил частенько наведаться на борт "Опоры Престола" и всякий раз оставался весьма доволен царящими там отменной выучкой и железной дисциплиной. Как водится, после каждого подобного визита на экипаж проливался ливень боевых наград, так что к концу военной кампании всякий, даже самый завалящий матрос щеголял не менее чем полудюжиной медалей. Что же касается офицеров, у тех вообще на груди не оставалось свободного места для новых орденов, медалей и почетных знаков.
   Рано или поздно, но все хорошее когда-нибудь заканчивается. В один из самых черных для "Опоры Престола" дней кто-то из военных стратегов (явно недоброжелателей Тархля) сумел убедить Верховного Главнокомандующего в том, что держать могучий боевой рейдер в резерве далее не имеет никакого смысла. Тем более что его бравая команда спит и видит, как бы оказаться в первых рядах наступающих сил, дабы звоном боевых наград до бесчувствия напугать противника и собственным примером вдохновить остальные экипажи на ратные подвиги. В результате капитан Тархль получил приказ в срочном порядке двигаться к звездному скоплению Роуха с целью оперативного взаимодействия с одним из объединенных флотов имперских кланов.
   Если бы приказ запоздал хотя бы на час, для "Опоры Престола" все могло бы повернуться по-другому. Однако, как любят выражаться некоторые мудрые мужи: "История не ведает сослагательного наклонения", поэтому то, что случилось, непременно должно было случиться и никуда от этого не денешься.
   Линейный корабль вынырнул из гиперпространственного коридора как раз в том месте, где он был больше всего нужен - прямо на острие атаки клановой мелюзги, рвущейся к разрозненным остаткам Шестого Тритянского Флота, сосредоточенного в десяти парсеках от границы звездного скопления Роуха. Моментально сориентировавшись в обстановке, капитан Тархль согласовал свои действия с руководством ударной группы, и тяжелый рейдер фактически сразу же возглавил начавшийся штурм.
   Вначале боя все складывалось прямо по классической схеме. При виде подоспевшего линейного корабля, и без того не очень стройные ряды противника дрогнули. Однако нужно отдать должное выдержке тритян - ни один из их кораблей не бросился наутек. В принципе факт появления "Опоры Престола" ничего кардинально не менял на поле боя, поскольку флот имперцев по своей боевой мощи и без того намного превосходил силы противника, но его появление весьма положительно повлияло на боевой дух роканцев. Мало того, приблизившись к врагу на расстояние досягаемости, рейдер открыл столь сокрушительный огонь, что в считанные мгновения превратил в чистую энергию два вражеских фрегата и целую кучу всякой мелочевки.
   Воодушевленные первым успехом кланы кинулись в атаку и перестали держать строй. Этим воспользовался один из линейных крейсеров противника. Его командир с виртуозной точностью выполнил гиперпространственный прыжок и оказался в самом центре наступающей армады имперских кораблей. Тархль по достоинству оценил маневр тритянина, поскольку не мог задействовать против него гравитационные деструкторы или пространственные флуктуаторы без риска зацепить кого-либо из своих. Прицельные удары лучевого оружия и плазменных генераторов для силовой защиты крейсера, что камень, выпущенный пращей дикаря, для тяжелого планетарного танка. Капитан Тархль на досуге любил посмотреть какой-нибудь исторический боевик о том, как его далекие предки колонизировали дикие миры. Именно оттуда у него в голове неожиданно возник образ примитивного аборигена, пытающегося уничтожить тысячетонную боевую машину на антигравитационной тяге с помощью допотопного камнеметного устройства.
   Точно в такой же ситуации находились звездолеты кланов. "Опора Престола" своим присутствием мешал им применить против крейсера противника эффективные средства уничтожения. Таким образом, у капитана Тархля появлялась альтернатива уничтожить вражеский борт, отправив вместе с ним в Преисподнюю несколько своих кораблей, или...
   При одной мысли об этом "или" волосы на голове Серого Дракона вставали дыбом, поскольку уничтожить своих - значит навлечь на свою голову месть кланов со всеми вытекающими последствиями, а предоставить возможность их кораблям атаковать противника он мог только одним способом - как можно быстрее убраться с линии огня. Однако сделать это он мог, лишь совершив так называемый "слепой прыжок", или гиперпространственный скачок с произвольным набором координат точки выхода. Дело в том, что подготовка к любому внепространственному переходу требует определенного запаса времени. Сбор текущей информации и расчет пространственно-временных координат точки выхода занимает примерно минуту. Однако именно теперь у "Опоры Престола" не было этой минуты, поскольку внешние сенсоры рейдера отмечали практически полную накачку конденсаторных батарей боевых флуктуаторов вражеского рейдера. Если расчеты бортового компьютера верны, ровно через пять секунд, область пространства вокруг флагмана имперского флота свернется в безразмерную точку. Впрочем, очень скоро все возвратится к прежней норме, но капитан Тархль и остальные члены его команды этого уже не увидят, поскольку к тому времени вместе со своим кораблем превратятся в ярчайший сгусток лучистой энергии.
   В свои пятьдесят два Тархль считал себя еще довольно молодым роканцем. Он даже не успел обзавестись женой и потомством. Поэтому столь искрометный финал его жизненного пути нисколько не устраивал бравого капитана. Короче говоря, у него не оставалось выбора, и его могучий кулак с силой опустился на защищенную от случайного нажатия прозрачным пластиковым колпаком кнопку экстренной эвакуации.

* * *

   В следующий момент на него накатило. Это только физики-теоретики с пеной у рта доказывают, что гиперпространственные переходы происходят мгновенно. Тому, кто совершает подобные прыжки, так не кажется, поскольку за это "мгновение" индивид успевает испытать массу всяких неприятных ощущений. Справедливости ради нужно отметить, что некоторые роканцы, находясь в состоянии безвременья, вообще ничего не чувствуют, но таковых во всей Великой Империи раз-два и обчелся.
   Почему-то именно во время этого прыжка Тархлю было особенно плохо. Вполне вероятно, на его эмоциональное состояние оказывало определенное влияние осознание того факта, что могучий звездолет при выходе из надпространственной нелинейности может оказаться в недрах какой-нибудь звезды или стать пленником черной дыры. Да мало ли разных опасностей таится в глубинах необъятной Вселенной. Корабль может попросту выбросить где-нибудь в окрестностях неизвестной галактики, пойди, отыщи тогда дорогу домой - вот и придется скакать, подобно кузнечику в поисках знакомого участка Вселенной без всякой надежды вновь оказаться у порога своего дома. Недаром восемь из десяти совершивших "слепой прыжок" звездолетов не возвращаются на свои базы. Что с ними происходит, известно одному Создателю.
   Прыжок прошел вполне успешно, а главное благополучно. На сей раз экипажу "Опоры Престола" несказанно повезло - корабль вывалился из гиперпространства на самой окраине одного из ответвлений родной галактики, внутри планетарной системы ничем не примечательной звезды, принадлежавшей по своим параметрам к классу желтых карликов. После столь удачного "слепого прыжка" каждый член команды звездолета дружно помолился Всеблагому Создателю и любимому сыну его Асмадиву - богу войны.
   Однако после того как сенсорные датчики звездолета самым тщательнейшим образом прощупали окружающее пространство, капитан Тархль попросту не поверил собственным глазам. Третья планета от местного солнца имела пригодную для дыхания атмосферу, идеальные для жизни температурные условия, и, самое главное, ее населяли примитивные разумные существа, цивилизация которых находилась лишь на начальном этапе технологического прогресса.
   Так запросто поверить в случайно выпавшую удачу Тархль не мог. Двести веков ни одной из доминирующих галактических рас не удавалось обнаружить дикий мир. Существовало даже компетентное мнение ученых мужей, что таковых более не существует. Минут десять он, едва ли не касаясь носом виртуальной поверхности экрана, вновь и вновь перечитывал обработанные главным компьютером данные внешнего сканирования.
   Особенно его поразил облик представителей вновь открытой расы разумных существ, полученный в результате дешифровки телевизионных сигналов - если не принимать во внимание весьма незначительные отличия, они были очень похожи на роканцев. Впрочем, также как и на тритян, бентанцев, расу хаит и еще около десятка других галактических народов гуманоидного типа. Первой его мыслью было: "А не являются ли жители этого захолустного мирка потомками какой-нибудь потерпевшей крушение экспедиции?" и тут же ее отбросил, поскольку еще из школьного курса сравнительной анатомии галактических рас знал, что в сходных по физическим параметрам мирах формирование внешнего облика носителя разума протекает по очень сходному сценарию. Например, на планетах, подверженных периодическим оледенениям, вершин эволюционного прогресса не могут достичь потомки звероящеров или каких других рептилий, на это способны лишь теплокровные млекопитающие, точнее высшие приматы. В то же время у млекопитающих нет ни единого шанса стать доминирующей разумной расой на планетах с теплым климатом. Там, где ящерам и млекопитающим не очень уютно, вершин эволюционного прогресса достигают птицы, рыбы, членистоногие и даже моллюски.
   Когда же капитан осознал тот факт, что отныне имя скромного офицера станет известно каждому мало-мальски грамотному гражданину Великой Империи, более того, имя это будет увековечено в анналах истории, у него закружилась голова от осознания будущих радужных перспектив. Бросить целый мир к ногам Государя Императора без кровопролития и какого-либо риска для жизни его подданных дорогого стоит. Редко кому выпадает подобное везенье. Тархлю несказанно подфартило. Он закрыл глаза и перед его внутренним взором мгновенно возник образ усыпанного бриллиантами жезла Полномочного Представителя Его Императорского Величества - высшего дворянского звания. Выше только Его Великолепие Наследный Принц и Их Высочества Члены Императорской Семьи.
   "Господи Милосердный! - взволнованно подумал командир "Опоры Престола". - Неужели на долю бывшего скотника нежданно-негаданно может выпасть столь невиданное счастье?"
   Трясущейся от волнения рукой Тархль надавил кнопку селекторной связи и хриплым голосом отрывисто пролаял в микрофон:
   - Свободным от вахты офицерам немедленно прибыть в кают-компанию!..
   Вообще-то, в армии, и на флоте Великой Империи Рокан господствовал нерушимый принцип единоначалия, во главу угла, которого поставлен веками выверенный свод военных законов имя которому Звездный Устав. Опираясь на статьи устава и множество других подзаконных актов, заложенных в безграничную память главного компьютера, капитан Тархль уже решил судьбу вновь открытого мира. По большому счету, ему и решать ничего не пришлось, поскольку этот мир был обречен еще двадцать миллионов лет тому назад мудрыми головами из существовавшей в те времена Имперской Комиссии по Контактам. Опираясь на исследования ведущих ученых, члены комиссии пришли к выводу, что все дикие народы являются неполноценными и подлежат тотальному уничтожению, а освободившиеся планеты объявляются неотъемлемой частью Великой Империи с последующим их заселением полноценными гражданами. Впрочем, подобная тактика по отношению к дикарям была общепринятой в галактике, так как ни одной из доминирующих рас не было выгодно появление еще одного потенциального конкурента.
   Тархлю хотелось обнародовать радостную весть как можно быстрее, чтобы увидеть восторженные лица своих верных соратников и услышать в свой адрес поток велеречивых славословий и поздравлений. Он также прекрасно понимал, что каждый из членов его команды будет вознагражден по чину. А наградами обещают быть не только сверкающие побрякушки (которые в принципе не помешают), но в придачу к ним еще и огромные поместья для офицеров, а также соответствующие дворянские звания и реки золота из имперской казны. Рядовых и младший комсостав также ожидают положенные в подобных случаях крупные денежные выплаты, а значит, вполне обеспеченная старость и никаких домов престарелых и прочих благотворительных заведений, оскорбляющих честь и достоинство гражданина Великой Империи Рокан.
   К тому же капитану хотелось лишний раз сплотить коллектив своего звездолета посредством принятия совместного решения в выборе наиболее рационального способа зачистки планеты от ее коренного населения. Только не подумайте, что тот намеревался разделить со своими подчиненными ответственность за будущее массовое убийство. Какое убийство? Разве можно назвать убийством уничтожение шести миллиардов примитивных дикарей? Нет, он жаждал разделить с подчиненными общую радость от предстоящей акции, чтобы каждый из них мог поведать своим потомкам о том, как принимал посильное участие в священном деле расширения границ жизненного пространства.
   Все произошло именно так, как рассчитывал капитан Тархль. Офицеры мгновенно оценили важность находки и долго ликовали по этому поводу. После того, как народ, наконец, успокоился, Слово вновь взял командир. Он кратко и доходчиво изложил несколько вариантов тотальной зачистки планеты, предложенных интеллектуальной системой звездолета. Доклад сопровождался наглядной голографической демонстрацией развития того или иного сценария.
   Массированную бомбардировку планеты фотонными снарядами отвергли сразу, поскольку существовала вероятность того, что аборигены, обладающие достаточно мощным ядерным оружием, смогут использовать его против "Опоры Престола". Чтобы атаковать планету звездолету предстоит выйти на низкую орбиту и снять силовую защиту. Конечно же, шанс что допотопные ракеты с термоядерными зарядами на борту смогут нанести кораблю ощутимый урон, убывающее мал, но, все-таки...
   Идея нанесения удара по поверхности вновь открытого мира из гравитационных орудий корабля большинством офицеров была воспринята с энтузиазмом. Для того чтобы безнаказанно произвести несколько сокрушительных залпов, "Опоре Престола" достаточно зависнуть где-нибудь в районе орбиты луны. Однако против воплощения в жизнь этого плана категорически выступил главный геолог. Мощное гравитационное воздействие со стопроцентной вероятностью нарушит хрупкое геологическое равновесие. Основа земной коры - тектонические плиты могут попросту не выдержать и либо начнут крошиться на мелкие части, либо вовсе будут поглощены подстилающей их магмой. Соответственно большая часть планеты будет сплошь залита расплавленной лавой, изливающейся из ее недр. На долгие миллионы лет этот мир превратится в окутанный непроницаемым слоем раскаленного пара безжизненный шар. Вполне естественно, что подобный сценарий развития событий не устраивал никого из присутствующих, ибо смысл находки заключался в получении сиюминутной выгоды, а не далекой и весьма иллюзорной перспективы колонизации.
   Обсудив и отбросив еще несколько предложений массированных ударов по поверхности планеты, в конечном итоге остановились на одном из вариантов пассивного воздействия. Суть его заключалась в том, чтобы разместить на геостационарной орбите несколько сотен специальных устройств, изменяющих определенным образом физические параметры заранее заданного пространственного объема. По нормативным документам эти устройства значились как "люстры Харриты" и не даром - будучи верной супругой бога войны Асмадива, красавица Харрита, к тому же вполне заслуженно занимала пост богини коварства. Выражаясь общедоступным языком, применение этих изуверских приборов делало абсолютно невозможным существование изделий из железа или любых его сплавов в кислородной среде. Разместив "люстры" над планетой, роканцы тем самым обрекали его примитивную в технологическом отношении цивилизацию, едва ли не на полную гибель. Во всяком случае, существенный откат в далекое прошлое жителям Земли (именно так называли аборигены свой мир) был обеспечен. Ученые Рокана массовое убийство миллиардов мыслящих существ столь извращенным способом назвали "процедурой технологической регрессии". Впрочем, что такое шесть миллиардов примитивных дикарей? Стереть с лица планеты как досадную помеху и забыть. Интересы Великой Звездной Империи превыше всей этой мелюзги, недостойной называться разумными существами.
   Вовсе не удивительно, что за все время обсуждения предстоящей акции никто из офицеров не предложил войти в контакт с землянами. В головах гордых имперцев не возникало мысли, что дикий мир может хоть чем-нибудь обогатить их цивилизацию. Приговор был внесен. Способ казни определен. Оставалось привести его в исполнение и чем быстрее, чем лучше, поскольку война с Тритянским Альянсом еще не окончена, и долг воина обязывал капитана Тархля Серого Дракона Обладателя Золотого Меча вернуть рейдер в район поля битвы, которое он так удачно покинул.
   Операция по размещению в космосе более сотни "люстр Харриты" прошла вполне успешно. Однако по причине нехватки времени победители не смогли насладиться своим триумфом, поскольку покинули систему желтого карлика еще до начала активации чудовищных аппаратов.
   На этом Ее Величество Госпожа Удача отвернулась от имперского линейного корабля класса "А" с громким названием "Опора Престола". При выходе из гиперпространственного тоннеля в районе скопления Роуха, куда он вновь вернулся для воссоединения с победоносным флотом кланов, могучий рейдер нарвался на позорно бегущий с поля боя тритянский боевой звездолет. Этот везунчик не преминул воспользоваться неожиданной удачей и, не снижая скорости, дал по кораблю имперцев залп из всех своих орудий.
   Справедливости ради нужно отметить, что результативным был всего один единственный выстрел. Гравитационный импульс, взломав силовую защиту, врезался точно в боевую рубку "Опоры Престола и прошил корпус корабля от носа до самой кормы, превратив в атомарную пыль главную энергетическую установку звездолета. Капитан Тархль умер мгновенно, даже не ощутив боли. Большинство его подчиненных разделили участь своего командира. Хуже всего пришлось комендорам батарей гравитационных орудий и боевых флуктуаторов. Запертые в герметичных боксах без доступа воздуха какое-то время они еще были живы и, наверное, до самого конца надеялись на счастливое спасение, но этим надеждам так и не суждено было осуществиться, поскольку все те, кто мог оказать помощь гибнущему экипажу, уже давно покинули звездное скопление Роуха.
   Еще восемьдесят веков искореженные останки некогда могучего звездолета дрейфовали в открытом космосе, пока их по счастливой случайности не прибило к одной из звездных систем Великой Империи Рокан. Там их и обнаружил один из торговых звездолетов клана Хартанг.

* * *

   Через несколько минут после того, как силовое поле виртуального информационного шлема растаяло на голове капитана Эбенагла Синего Дракона, интеллектуальная система корабля доложила о готовности "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего" совершить очередной прыжок. Одновременно во всех коридорах, каютах и служебных помещениях гигантского звездолета раздался вой сирены. По этому сигналу каждый член экипажа должен немедленно занять место в ближайшем компенсационном коконе. Еще через пять минут самый большой космический корабль, когда-либо ходивший под флагом клана Хартанг, нырнул во внепространственную безмерность. Со стороны это выглядело впечатляюще - колоссальный бублик диаметром более десятка километров полыхнул призрачным голубоватым светом и внезапно исчез из поля зрения, чтобы тут же появиться на расстоянии светового года.
   Гиперпространственный вход внутрь всякой малоизученной солнечной системы, как правило, связан с определенной долей риска. Дело в том, что, не имея точных карт метеоритных потоков и траекторий комет можно невзначай нарваться на один из таковых и получить массу крупных и мелких неприятностей. На сей раз капитан Эбенагл практически ничем не рисковал, поскольку восемь тысячелетий назад главный компьютер "Опоры Престола", опираясь на данные сканирующей аппаратуры, составил подробнейшее описание орбит всех мало-мальски опасных объектов солнечной системы желтого карлика.
   "Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий" вынырнул между орбитами третьей и четвертой планет в десятке миллионов километров от конечной цели экспедиции и сразу же накрыл сенсорной сетью своих датчиков весь объем солнечной системы. Много столетий этот корабль был могучим транспортным средством, доставлявшим к месту боевых действий целые ударные армии роботизированной пехоты, тяжелую технику и прочие грузы. В конце концов, он исчерпал свой ресурс боевой единицы и был выкуплен кланом Хартанг по цене металлолома. Однако мало кому известен тот факт, что реально за него было заплачено в пять раз больше от объявленной стоимости. Остальные деньги ушли в качестве взяток различным армейским чиновникам, дабы те, в обход установленных правил, позволили оставить на борту звездолета все подлежащее демонтажу оборудование, включая стратегические средства ведения боя и сверхсекретный комплекс наблюдения за окружающим пространством. Поначалу звездолет предполагалось использовать в качестве весомого аргумента в межклановых разборках, но за прошедшее с момента покупки столетие "Ненасытному Пожирателю Пространства Асмадиву Всесокрушающему" так и не довелось "побряцать" оружием, поскольку ни одного более или менее серьезного конфликта с соседями у клана Хартанг не произошло.
   Несмотря на межклановое замирение, все это время казначейство клана Хартанг продолжало исправно выплачивать денежное довольствие резервистам, набранным из демобилизованных ветеранов Имперского Космического Флота для поддержания корабля в полной боевой готовности. И как оказалось, не зря. После того, как с борта "Опоры Престола" были изъяты и расшифрованы записи судового журнала, руководителями клана было принято весьма разумное решение произвести колонизацию нового мира с помощью "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего". Только с помощью звездолета такого класса можно осуществить перевозку громоздкого планетарного комплекса через всю галактику. В противном случае пришлось бы идти на поклон к самому Государю Императору с просьбой выделить транспортный корабль. В этом случае жди козней от завистливых соседей, которые обязательно пронюхают о находке и непременно попытаются оспорить законное право клана Хартанг единолично владеть новым миром. А пока суд да дело, сверхсекретная информация со стопроцентной вероятностью окажется в руках одного или нескольких потенциальных противников Великой Империи. Жди тогда очередного кровопролитного конфликта в окрестностях Земли, после которого вряд ли что-либо останется не только от весьма перспективной планеты, но и от всей системы желтого карлика.
   Наличие на борту столь чувствительной сканирующей системы было вовсе не лишним, поскольку гиперпространственное перемещение звездолета класса "А" могло быть зафиксировано средствами слежения различных заинтересованных сторон. Капитану Эбенаглу вовсе не хотелось столкнуться нос к носу с одним из "охотников" Имперской Службы Безопасности, хуже того с готовым к бою линкором Тритянского Альянса, Гнездовища Нагаль, Роя Тайхон или боевого корабля, принадлежащего какой-нибудь другой доминирующей звездной расе. По этой причине "Ненасытному Пожирателю Пространства Асмадиву Всесокрушающему" пришлось сделать приличный бросок за пределы родной галактики и, лишь убедившись в полном отсутствии "на хвосте" кого-либо из возможных конкурентов, вновь вернуться, соблюдая все возможные меры предосторожности.
   Анализ состояния окружающей среды не выявил какой-либо технологической активности в доступном для сканирования объеме космического пространства. Метод темпорально-пространственного моделирования показал, что за последние два миллиона лет единственным кораблем, посетившим эти места, был случайно оказавшийся здесь галактический рейдер "Опора Престола". Это вовсе не означало, что до этого здесь кто-то уже побывал, просто данная методика работает корректно лишь в ограниченном двумя миллионами лет отрезке времени.
   Теперь очередь за "Ненасытным Пожирателем Пространства Асмадивом Всесокрушающим". У его командира не было ни малейших оснований сомневаться в успехе предстоящей операции, поскольку ее разработчики из интеллектуальной элиты клана все очень тщательно продумали и рассчитали. Даже о целях и задачах экспедиции на борту корабля до поры до времени было известно только ее начальнику. И вот теперь наступил тот радостный момент, когда без всяких опасений можно оповестить всех членов экипажа об истинных намерениях руководства клана Хартанг. Капитан Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей отдал устное распоряжение главному компьютеру корабля перейти на гравитационную тягу и начать движение в сторону третьей планеты. Убедившись в том, что первый его приказ выполнен, он велел транслировать по всему кораблю свое заранее заготовленное выступление.

* * *

   Орбиты третьей планеты корабль-матка достиг за три неполных оборота ее вокруг собственной оси. За это время экипаж звездолета успел основательно отпраздновать радостную весть, объявленную во всеуслышание капитаном Эбенаглом. По этому случаю даже был на время отменен сухой закон, чем в полной мере воспользовались все без исключения роканцы. Даже самые закоренелые трезвенники не смогли остаться в стороне от всеобщего ликования и поддались искушению "зеленым змием". И это вполне простительно, ведь не каждый день и не всякому гражданину Великой Империи выпадает счастье стать в перспективе национальным героем. Пусть и не героем вовсе, но никто из членов экипажа не сомневался в том, что в самом скором времени он будет с ног до головы осыпан материальными благами.
   Однако всякое веселье рано или поздно сменяется нудными повседневными буднями. После того, как "умная" автоматика вывела громадный звездолет на вытянутую эллиптическую орбиту вокруг планеты, его экипаж немедленно занял места, определенные штатным боевым расписанием и работа закипела. Наблюдатели приступили к сбору и обработке визуальной информации. Десятки автономных зондов покинули борт звездолета и устремились в сторону окутанного голубоватой дымкой атмосферы шара. Одновременно к продолжавшим исправно функционировать "люстрам Харриты" ушла закодированная команда о немедленном сбросе собранных за восемьдесят веков данных в информационные накопители звездолета с последующей самоликвидацией устройств. Капитан посчитал нецелесообразным возвращение на борт имперского имущества по причине его предельного износа. К тому же, если какому-нибудь особо рьяному чинуше из Таможенного Комитета взбредет в голову сунуть свой нос в необъятные корабельные трюмы, и на глаза ему случайно попадется имперское имущество неизвестного происхождения, жди беды в лице проверяющей комиссии. Высокое начальство непременно начнет задавать разные весьма щекотливые вопросы: "При каких обстоятельствах найдено? Почему до сих пор не возвращено законному владельцу? Какое отношение имеет данное оборудование к вновь открытому миру?" и так далее в том же духе. В конце концов, дело, скорее всего, закончится судебным разбирательством и, как результат, весьма длительным сроком заключения. В тех случаях, когда дело касается собственности Великой Империи расхожий тезис о том, что победителей не судят, как ни странно, абсолютно не работает.
   Внешний вид нового мира здорово удивил Эбенагла. На поверхности планеты преобладали всего два цвета: синий и зеленый. Первый принадлежал обширным водным пространствам, а второй был цветом местной растительности. Увиденная картина несколько смущала капитана, поскольку резко контрастировала с тем, что в свое время наблюдал экипаж "Опоры Престола". Что касается океанов, тут вроде бы все без особых изменений. Однако поверхность суши претерпела существенные трансформации: позеленели некогда пустынные районы, многие горы были сглажены, а низменные места, наоборот, приподняты, русла большинства рек изменены до неузнаваемости.
   "Очень странно, - подумал Обладатель Двух Платиновых Мечей, - не похоже, что когда-то на поверхности планеты взлетело на воздух несколько сотен ядерных реакторов, а в окружающую среду просочилось немереное количество всякой химической отравы. Если, конечно, Тархль в своем отчете что-нибудь не перепутал или ненароком не преувеличил".
   Если опираться на отчет командира "Опоры Престола" в данный момент поверхность суши должна сплошь представлять голую пустыню, поскольку смертоносная радиация на всей планете вскоре после катастрофы должна была достигнуть такого уровня, при котором невозможно существование основы любой жизни - молекулы белка. Организаторы экспедиции предполагали, что команде " Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего" придется сначала производить планетарную дезактивацию и только после этого начинать сеять семена новой жизни. Однако капитан Эбенагл не стал томиться в бесплодных гаданиях и решил дождаться расшифровки записей, снятых с "люстр Харриты", а также данных автоматических зондов, посланных к поверхности планеты.

* * *

   - Ну наконец-то, мальчик! - едва высунув голову из мутных пучин своего обиталища, громко заверещал в ментальном диапазоне лягух. - Совсем забыл своего учителя.
   Феллад от смущения тут же покраснел, поскольку действительно чувствовал себя не очень уютно. Он виновато развел руками, но никак не прокомментировал упрек в свой адрес. Не рассказывать же Квакху о том, что неоднократно собирался посетить окрестности Мутного озера, но каждый раз на него наваливался очередной ворох неотложных дел, и намеченный визит приходилось отменять.
   - Будет тебе краснеть-то! - выбравшись из воды, Мудрый Квакх крепко обнял друга. - Рад, очень рад тебя видеть. Предчувствие было у меня, что именно сегодня ты наконец-то вспомнишь о своем одиноком друге и учителе... - Когда озерный затворник отстранился от Феллада, то увидел совсем рядом со своей физиономией озадаченную до неприличия морду крупной кошки. - Фелл, а это что за зверь?
   - Это моя подруга Агата. Ты ее не бойся, она очень ласковая и весьма общительная.
   - Ага, насчет общительности уже понял, - резко увеличивая дистанцию между своим лицом и внушительного размера клыками животного, заметил лягух.
   - Агата, быстро отойди от моего друга! - громко скомандовал юноша. - Тебе же было сказано, сидеть в кустах! Чего вылезла раньше времени?! - И, обратившись к приятелю, добавил: - Видишь, Квакх, какая проказница - сущий ребенок. Иногда хочется по лбу дать, но рука не подымается.
   - Вот и зря, - широко ухмыльнулся лягух, продемонстрировав бесчисленное количество острых как иглы зубов. При виде столь впечатляющего набора, тигропума заскулила как испуганный котенок и предусмотрительно отскочила от своего нового знакомого. - Насколько мне известно, - продолжал Квакх, - хороший подзатыльник никогда не был лишним для одного здесь присутствующего сорванца.
   Поняла ли Агата что-то из ментального смыслового пакета, обращенного к Фелладу, или все произошло совершенно случайно, но гигантская черная кошка боязливо поджала хвост и еще дальше отскочила от необычного существа, ведущего немую беседу с ее повелителем.
   - Не, Мудрый Квакх, - в свою очередь широко улыбнулся молодой человек, - раздавать подзатыльники направо и налево можно только лишь индивидуумам из породы гомо сапиенс, да и то не всем. С животными этот номер не пройдет - обидятся и перестанут уважать, а коль уважать перестанут, рано или поздно слопают со всеми потрохами... - Насладившись вволю собственной шуткой, Феллад прогнал улыбку с лица и серьезным тоном обратился к мыслящему лягуху: - Надеюсь, тебе уже известно о том, что долгожданный гость прибыл сутки назад, сейчас болтается на орбите, а через три дня снизойдет с небес на землю.
   - Обижаешь, Фелл, мои методы прогнозирования будущего вполне позволяют отслеживать столь важные события задолго до того, как они произойдут. Ты, наверное, не в курсе, но свои соображения по поводу будущего вторжения я самым подробным образом изложил Деревьям еще неделю назад. Очень надеюсь, что ты готов к встрече с незваными гостями.
   - С Деревьями я не общался на эту тему, поскольку получил полную свободу действовать по своему усмотрению, а насчет моей готовности можешь не сомневаться.
   - Э... мальчик, не слишком ли ты самоуверен. Насколько мне известно, той громадине, что витает высоко за облаками не только по силам уничтожить весь наш мир, но погасить даже само Солнце.
   - Сомневаешься?! Тогда удостоверься!
   Феллад с видом профессионального фокусника щелкнул пальцами правой руки, и воды Мутного Озера прямо на глазах изумленного Квакха начали терять свою молочную белесоватость. Несколько мгновений спустя они стали совершенно прозрачными. Теперь в глубине водоема можно было легко рассмотреть стаи резвящихся рыб, каких-то змееподобных тварей и прочую обитающую там живность.
   - Но... но... Флад, пркрати хлиганить счас же! - от волнения Квакх Мудрый громко запричитал на мало приспособленном для голосового аппарата разумных земноводных языке людей.
   Услышав из уст озерного существа маловразумительный клекот, Агата пришла в полнейшее недоумение и от греха подальше отбежала от него еще на пару шагов.
   - Кончай паниковать! - ухмыльнулся во всю ширь своего белозубого рта Феллад. - Это я для вящей убедительности специально для кое-кого из сомневающихся. Сейчас все исправим, и будет твое озерцо вновь мутным и уютным.
   - Уж будь любезен! - Придя немного в себя, съехидничал лягух.
   Вскоре Мутное Озеро приобрело свой прежний облик. Взволнованный Квакх даже зашел по колено в воду, дабы убедиться в том, что восстановленное статус-кво, вовсе не оптический обман. Обратно он вернулся с парочкой здоровенных рыб, одну из которых предложил Агате, а вторую, усевшись на один из нагретых солнцем камней, тут же принялся употреблять по назначению.
   Тигропума не стала отказываться от подношения. Она с интересом обнюхала невиданное лакомство, к тому же активно трепыхающееся и норовящее вот-вот удрать обратно в воду. Затем мощным ударом лапы Агата переломила рыбе хребет и, ловко подцепив когтями, разделалась с ней в два приема. После этого благодарно заурчала и с надеждой посмотрела на своего нового знакомого. Пришлось Квакху отложить на время трапезу и заняться рыбной ловлей. Употребив внутрь не менее полудюжины крупных рыб, гигантская кошка отблагодарила Квакха широченным зевком и громким утробным рыком, а затем улеглась, свернувшись калачиком, и тут же безмятежно засопела.
   Установив столь неоригинальным образом приятельские отношения с животным, Квакх вновь вернулся на свое место и продолжил начатую трапезу.
   - Самую малость переволнуюсь, - доверительно сообщил он Фелладу, - и организм тут же требует. Ты как, не желаешь свежей рыбки? Говорят, в учебных лагерях вас учат употреблять в пищу мясо убитых животных.
   - Не, спасибо, недавно поел - вежливо отказался юноша. - А насчет мяса - правда. Голод не тетка. Во время рейда иногда такое приходится использовать в качестве пищи, что и едой-то назовешь с большой натяжкой...
   Друзья немного помолчали. Лягух интенсивно работал челюстями, Феллад, прищурившись, наслаждался теплом, исходящим от нагретого камня и самого дневного светила. Покончив с рыбой, Мудрый Квакх вновь сходил к озеру, чтобы сполоснуть руки и смыть с груди налипшую чешую.
   - Ну и куда ты теперь с этой черной бестией? - спросил лягух.
   - Собираюсь осмотреть место будущей посадки. А тигропуму взял с собой для того, чтобы познакомить с каким-нибудь достойным мужиком кошачьей породы. Слышал я, в тех местах великолепные самцы водятся. Девочка подросла и превратилась в весьма ладную девицу. Теперь нам нужен подходящий жених, коих в Афре днем с огнем не сыщешь. Были, конечно, кандидаты, но мелковатые какие-то и Агуша их всех забраковала.
   - Фу ты, ну ты! - съязвил лягух. - Ты у нас прям заботливый папочка, хлопочущий о счастье любимой дочурки.
   - А что делать, Квакх? Когда-то я вычитал в одной древней книжице чрезвычайно мудрую мысль: "Мы в ответе за тех, кого приручили", вот и приходится крутиться изо всех сил. Пришлось даже переловить всех самцов тигропумы, обитающих в окрестностях лагеря Убанги, чтобы представить ей на обозрение, а она никого из них не подпустила к своему нежному телу. Теперь единственная надежда, что какой-нибудь матерый тигр ее устроит.
   - Тоже станешь отлавливать? - с нескрываемой ехидцей поинтересовался лягух.
   - Если понадобится, стану, - не обращая внимания на явно издевательский подтекст заданного ему вопроса, уверенно кивнул юноша. - Ладно, хватит о хвостатых. Давай лучше поговорим о той штуковине, что крутится вокруг нашего шарика. Хотелось бы выслушать твои соображения на этот счет.
   Прежде чем начать излагать все, что ему известно о неведомых гостях Квакх Мудрый, одной из передних конечностей задумчиво почесал затылок аккурат между глазных бугорков.
   - Видишь ли, Фелл, то, что я знаю, наверняка известно и тебе, поскольку, границы твоего могущества за семь прошедших лет раздвинулись на немыслимую для моего понимания величину. Согласно моим расчетам, ты - уникум, обладающий необъятным потенциалом. Однако если тебе интересно знать мнение своего старого учителя, я вполне готов им с тобой поделиться. Во-первых, эта штука, - лягух ткнул указательным пальцем правой руки в небо, - имеет прямое отношение к тому, что случилось с твоими предками восемь тысячелетий тому назад. Во-вторых, она несет смерть всем нам, поскольку на ее борту имеется гигантская машина, которой вскоре суждено спуститься с небес на землю с целью полного очищения нашей планеты от всего живого. Им не нужны ни люди, ни мыслящие деревья, никто и ничто из всего сущего в этом мире. Они жаждут жизненного пространства, чтобы заполнить его еще десятком-двумя миллиардов своих сородичей. Восемьдесят веков тому назад предки этих звездных людей уже совершили преступление в отношении жителей Земли, теперь сюда явились их потомки для того, чтобы закончить начатое. Внутри машины, предназначенной для путешествий в межзвездной пустоте, имеется пятьдесят миллионов мужчин и женщин пока они не живые и не мертвые, но хитроумные приспособления пришельцев в любой момент способны пробудить к жизни эту гигантскую толпу. Как ты считаешь, для чего им такая орава народа?
   - Тут и думать нечего, - с нескрываемой злостью пробормотал Феллад. - Хотят занять наше место.
   - Мало того, - продолжал Квакх, - У них есть специальные устройства для выращивания из оплодотворенной женской яйцеклетки полноценного потомства, а также запас из двух миллиардов таких яйцеклеток. Еще они располагают миллионами саженцев, сотнями тысяч тонн семян различных сельскохозяйственных культур и еще множеством различных весьма хитроумных приспособлений. Если бы не ты, у обитателей Земли не было бы ни единого шанса уцелеть. Будем надеяться, что твоих способностей будет достаточно для того, чтобы остановить нашествие.
   - Да знаю и про яйцеклетки, - махнул рукой Феллад. - Похоже, чужаки чего-то здорово опасаются, поэтому собираются предпринять столь основательные меры для заселения нашего мира. Извести бы всех под корень, как кубышечников...
   - Кстати, извини, совсем из головы вылетело, - встрепенулся лягух. - Как там Рыжий Дрок и остальные парни, которых вытащили из стволов этих растительных тварей?
   - Хреново, Квакх, за время плена ребята столько пережили, что ни один из них до сих пор не может прийти в себя. Зато в Диком Лесу, - хищно осклабился Феллад, - не осталось ни одного кубышечника и глифа, такая охота была - любо дорого посмотреть! Более трех тысяч пластунов из плена вытащили. - Затем, махнув рукой, печально добавил: - Да толку-то что? Батя - сущий младенец, и остальные не лучше... - И тут же неожиданно переключился на другую тему: - Взять бы десяток проверенных ребят, да подняться на борт...
   - Могу тебя лишь разочаровать. Ни одно из ответвлений так называемого "прогностического древа", построенного мною, не предусматривает подобное развитие сценария. К тому же, моральные устои не позволят ни тебе, ни кому-либо из пластунов поднять руку на носителя разума. Хотя, если... - и тут единственный представитель расы разумных лягухов осекся.
   Феллад подозрительно посмотрел на друга и задал вопрос в лоб:
   - Что-то ты темнишь, приятель! Ну-ка отвечай, что ты имел в виду под этим "хотя, если"?
   - А то и имел, что прямой вред чужакам ты нанести не сможешь. Однако помни, что существует множество способов пассивного воздействия, к тому же, в отдельных случаях определенная жестокость бывает оправдана и даже необходима, но решать рано или поздно предстоит тебе, и выбор будет только за тобой. Поэтому лучше расскажи о том, что ты собираешься предпринять, чтобы остановить вторжение на родную планету.
   - Вообще-то какого-нибудь подробного плана у меня нет, - смутился юноша, - когда спустятся на поверхность планеты, тогда все само собой и сложится.
   - Ну-ну, - лягух косо посмотрел на товарища, - что-то не верится, что кто-нибудь из высокого начальства так и не попытался навязать тебе какой-либо план.
   - Откровенно говоря, пытались, - вспомнив что-то, усмехнулся Феллад, - но братья-Деревья защитили от излишне рьяных разработчиков планов, сославшись на недостаток информации о пришельцах.
   - Иными словами, спасли тебя от очередной беспредметной словесной баталии, которые весьма горазды затевать представители твоего вида.
   - Совершенно верно, - еще шире заулыбался юноша. - Типа, говорят: "Вот тебе Фелладушка флаг в руки и барабан на пузо и действуй по обстоятельствам".
   - Флаг? Барабан? - удивленно переспросил Квакх. - Что за хрень, никогда о подобных вещах не слыхивал?
   - Не бери в голову. Это так говаривали мои далекие предки перед тем, как поручить кому-либо из соплеменников безнадежное дельце. Мол, коль ты герой - управишься самостоятельно, ну а если неудачник... короче, тебе не повезло и виноват в этом лишь ты один.
   - Понятно, - одобрительно кивнул головой Квакх. - Весьма предусмотрительно - ежели чего, крайний всегда под рукой.
   - В общем да, но не совсем. Дело вовсе не в коллективной безответственности, действительно в нашем распоряжении пока весьма скудные сведения о пришельцах. По этой причине, как только какая-то их часть опустится на Землю, я планирую посетить корабль и поближе посмотреть, что к чему. Возможно, мне удастся расширить свой кругозор, пообщавшись с их думающей машиной.
   С этими словами юноша поднялся с камня, на котором грел свой зад и, тепло распрощавшись со своим закадычным приятелем, позвал тигропуму:
   - Эй, лежебока, вставай! Пора отправляться! Нам еще в Урочище Единорога хотя бы на пару часиков заглянуть не помешает - тетушка узнает, что были неподалеку, а в гости не заскочили, обидится.
   Вопреки ожиданиям лягуха, Феллад и Агата не отправились к кромке Деревьев, чтобы воспользоваться транспортной системой, предоставляемой людям разумными растениями. Юноша положил ладонь на холку животного, и через мгновение человек и гигантская кошка бесшумно растаяли в воздухе. Откровенно говоря, Мудрый Квакх знал об этой и многих других способностях своего друга, но, впервые увидев собственными глазами, был попросту сражен той легкой непринужденностью, с которой тому удалось создать субпространственный тоннель.
   "Кажется, мы не ошиблись в своем выборе, - объективно приписывая себе лично львиную долю коллективных заслуг, подумал озерный анахорет. - Этот парень способен на многое. Такому дай волю, и он заставит саму Землю вращаться в противоположную сторону".
   В данном случае Квакх и сам не подозревал, насколько он близок к истине, поскольку Феллад действительно был способен на многое, но до поры до времени не осознавал всех своих возможностей. Для того, чтобы пробудить их в полной мере требовался эмоциональный стресс, сопоставимый по силе своего воздействия с предсмертной агонией мыслящего существа. И этот столь необходимый для достижения полного совершенства стресс ему предстояло испытать в самом ближайшем будущем.

* * *

   Полное и окончательное крушение технологической цивилизации землян произошло в течение считанных дней. Эбенагл в присутствии старших офицеров космического корабля с интересом наблюдал расшифрованные и обработанные с помощью специальных компьютерных программ записи, полученные при помощи сканирующей аппаратуры, установленной на "люстрах Харриты". Сначала видимые разрушения коснулись городов, которые сразу же охватили пожарища. Выполненные из железобетона, каркасы зданий, после того, как металлическая арматура превращалась в пыль, не выдерживали собственного веса и обрушивались на головы беспорядочно мечущихся аборигенов.
   "Вот оно лишнее подтверждение несовершенства местной так называемой цивилизации, - подумал капитан. - Разве роканец повел бы себя как стадо тупоголовых йоху. Одно слово - дикари".
   Одновременно находившиеся в небе над планетой примитивные летательные аппараты начали разваливаться прямо в воздухе. Та же участь постигла морские и речные суда. Люди тысячами гибли в авиакатастрофах или пытались отплыть как можно дальше от тонущих кораблей, чтобы их не засосало в гигантские водяные воронки. Затем начали лететь под откос грузовые и пассажирские составы.
   Разрушались плотины, дамбы и прочие гидротехнические сооружения. Миллиарды кубометров воды вырвались из рухнувших железобетонных теснин на волю и, будто в отместку за долгие годы заточения, устремлялись вниз, безжалостно круша и смывая все на своем пути.
   Вспыхнули нефтепродукты, пролившиеся на землю из проржавевших танков и трубопроводов. Начали взрываться газопроводы и подземные хранилища с запасами сжиженного газа. Крупные пожары охватили многочисленные предприятия нефтехимии, заводы по производству взрывчатых веществ и прочие опасные производства.
   Потом стали взлетать на воздух склады боеприпасов. Особенно разрушительных взрывов не было, поскольку неумолимая коррозия привела в негодность ядерные боеголовки, но в атмосферу было выброшено такое количество химических отравляющих веществ и радионуклидов, что территории площадью в сотни квадратных километров вокруг мгновенно превратились в безжизненные пустыни.
   Однако самое страшное было еще впереди. Рабочие реакторы атомных электростанций продержались дольше всего, но, в конце концов, и они не выдержали разрушающего эффекта всепроникающей коррозии, после чего ядерный зверь вырвался на волю. Грибовидные облака мощных ядерных и тепловых взрывов, поднялись над планетой и достигли стратосферы. Миллионы тонн опаснейших для всего живого радиоактивных веществ оказались в атмосфере и посредством воздушных течений стали разноситься по всему земному шару.
   Все вышеперечисленное каким-то непостижимым образом оказало отрицательное влияние на общую атмосферную циркуляцию. Скорость и сила ветра в приземных слоях возросла до ураганных значений. Пылевые бури стали постоянным и повсеместным явлением. И как результат, поверхность планеты на долгие годы затянуло сплошным практически непроницаемым для солнечных лучей облаком...
   Что творилось под этим страшным покровом в течение без малого пятидесяти лет неизвестно, поскольку установленные на "люстрах Харриты" системы наблюдения были рассчитаны для работы лишь в видимом глазом световом диапазоне.
   Для истории навсегда останется тайной, каким чудесным образом вместе с растениями и животными смогли уцелеть скудные остатки человеческой расы, но факт остается фактом, человечеству, несмотря ни на что, удалось выжить, причем отдельные группы людей отмечались в разных уголках планеты.
   "Странно, - подумал капитан Эбенагл. - Неужели такое возможно?"
   Однако не верить глазам своим у роканца не было ни малейших оснований.
   По мере того, как происходило очищение атмосферы планеты от взвешенных частиц, обширные участки ее начали покрываться обильной растительностью. Как оказалось, семена растений смогли переждать в земле полувековую ночь, и как только освещенность земной поверхности достигла минимально необходимого уровня, они тут же проклюнулись. Вскоре среди высоких трав уже паслись непонятно как уцелевшие травоядные, а бок о бок с ними обосновались хищники.
   За прошедшие со дня глобальной катастрофы десятилетия многие виды животных, рыб и птиц попросту вымерли. Особенно это коснулось птиц, крупных травоядных и хищников. Однако по мере того, как сохранившиеся животные начали множиться и распространяться по планете, активно заработали процессы мутагенного свойства. Повышенный радиоактивный фон вызвал бурный всплеск видообразования. В результате за какие-то столетия биосфера земли претерпевала изменения, которые в более ранние геологические эпохи занимали многие миллионы лет. Различные виды живых организмов появлялись как грибы после дождя и столь же быстро исчезали.
   Человечество также не минула скорбная чаша сия. Однако дикари, обладая каким-никаким разумом, пытались сохранить свой первоначальный облик, даже ценой уничтожения неполноценного потомства. И все-таки большинство людей, рано или поздно, переродилось либо в тупоголовых, но сильных великанов, либо в злобных и хитрых карликов, либо вообще в неописуемых уродов.
   К середине второго тысячелетия после разразившейся катастрофы люди в истинном понимании этого значения сохранились лишь в центральных районах северной части самого большого материка планеты, ранее именуемого Евразией. По причине естественного отклонения оси вращения Земли в сторону другого материка - Северной Америки, климат в этих местах стал намного мягче, чем он был раньше. К тому же эта часть суши подверглась наименьшему воздействию губительных факторов различного рода, а главное, умеренному радиоактивному загрязнению. В конце концов, именно здесь произошло симбиотическое слияние одного из видов древесных растений и людей.
   Термин "симбиотическое слияние" был предложен главным биологом корабля. Поскольку иного объяснения тому, что случилось дальше придумать невозможно. Каким-то образом новые симбионты стали доминирующей силой и за семь с половиной тысячелетий смогли не только занять большую часть планеты, потеснив или ассимилировав другие виды растений и животных, но, самое удивительное - полностью очистить отвоеванную поверхность от радиоактивной и химической отравы. Это наступление активно продолжается и поныне. С помощью методов линейной корреляции, несложно подсчитать, что вся поверхность планетарной суши была бы занята деревьями и людьми в течение шестисот, максимум - семисот лет, если бы не появление в окрестностях Земли роканского звездолета.
   Закончив просмотр фильма, капитан Эбенагл обратился к главному специалисту по инопланетным расам с вопросом о том, что тот думает насчет столь уникального явления. Но самое главное его интересовало, смогут или нет аборигены, в союзе со своими древесными симбионтами оказать хотя бы какое-нибудь сопротивление предстоящей операции. Как бы ни был на первый взгляд нелеп этот вопрос, он обязан был его задать, поскольку был ответственен не только за жизни членов экипажа, но еще за те пятьдесят миллионов будущих колонистов, чьи тела в данный момент пребывают в состоянии темпорального стазиса, но в любой момент готовы вернуться к жизни.
   - Вряд ли, Ваша Милость. - Поднялся со своего места совсем еще юный офицер. - Современное оружие дикарей не идет ни в какое сравнение даже с тем примитивным арсеналом, которым обладали их предки восемь тысячелетий тому назад. Аборигенов будет нетрудно уничтожить с помощью "летающих охотников", а древесина деревьев может стать важной составляющей экспорта и с лихвой окупить все затраты, связанные с проведением экспедиции, что касается перспективы использования прочих биоресурсов...- Тут он резко оборвал свое выступление и, покраснев, скомкано закончил: - Впрочем, это не мне решать, прошу прошения.
   Капитан Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей ласково посмотрел на инициативного Желтого Дракона Обладателя Железного Меча. Когда-то он и сам был таким - горячим, категоричным, норовящим везде успеть поперед батьки.
   "Ну что же, - подумал он, - избыточная инициативность, контролируемая мудрой сдержанностью командиров, намного лучше, чем тупая исполнительность" самого педантичного службиста, а в слух произнес:
   - Присаживайтесь, пожалуйста, Желтый Дракон, а насчет перспектив рационального использования биоресурсов планеты мы с вами обязательно побеседуем, но как-нибудь в другой раз. Вы согласны?
   Смущенный офицер покраснел еще больше, молча кивнул и тут же вернулся на свое место.
   Командир звездолета окинул пристальным взглядом находящихся в кают-компании соотечественников, затем заговорил:
   - Господа офицеры, завтра планетарный комплекс совершит посадку. Руководить наземной операцией буду лично я. Старшему помощнику проследить, чтобы спускаемый модуль был полностью и своевременно укомплектован личным составом согласно штатному расписанию. За оставшееся время главному механику произвести пробный пуск всех его систем. Вопросы есть?
   Как ожидалось, первым заговорил старпом:
   - Ваша Милость, как старший помощник капитана я категорически возражаю против вашей отправки на планету. Вы не имеете права подвергать свою жизнь хотя бы малейшему риску. А корректировать работу экспедиции вполне допустимо и с борта звездолета.
   Эбенагл Синий Дракон криво ухмыльнулся. Недаром заботливый папаша - один из руководителей клана Хартанг, зная характер своего сына и его склонность к авантюрным поступкам, буквально навязал ему в качестве старшего помощника этого древнего маразматика и перестраховщика Трумпа. Ничего, пусть понервничает - капитан Эбенагл не только командир звездолета, но и руководитель экспедиции, обещающей клану Хартанг и всей Великой Империи Рокан значительные дивиденды в самом ближайшем будущем. Специалист по инопланетным расам хоть и очень молод, но сметлив не по годам - его замечание насчет значительных запасов бесценной древесины и перспектив ее экспорта следует рассмотреть в самом ближайшем будущем. Поэтому завтра именно он - капитан Эбенагл поведет планетарный модуль к третьей планете, чтобы не только своими глазами все увидеть, но если понадобится ощупать руками этот столь необычный и весьма загадочный мир.
   Именно это он по возможности мягче объяснил старшему помощнику Трумпу, а заодно и всем присутствующим офицерам. Неудовлетворенный ответом старпом попытался оспорить доводы своего командира, но капитан довольно резко осадил его, заявив о том, что его решение окончательное и обсуждению не подлежит.
   Далее от остальных офицеров корабля последовали вопросы организационного плана, какие обычно возникают перед каждой более или менее важной операцией. Капитан Эбенагл постарался ответить на каждый из них как можно обстоятельнее. По этой причине заседание растянулось далеко за полночь по внутрикорабельному времени "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего". В конце концов, своим волевым решением председателю пришлось распустить уважаемое собрание, чтобы дать возможность господам офицерам хорошенько отдохнуть перед предстоящей ответственной операцией.

* * *

   Ровно в восемь двадцать утра Эбенагл Синий Дракон был в главной рубке спускаемого планетарного модуля. Все члены десантной группы покоились в индивидуальных противоперегрузочных креслах и были готовы к любой неожиданности. Капитану впервые в жизни предстояло находиться внутри сталинитовой громадины весом более двух миллионов тонн во время ее схода с орбиты на поверхность планеты. Не возникало никаких сомнений в том, что интеллектуальная система модуля выполнит операцию без сучка и без задоринки, но чувство волнения, свойственное всякому мыслящему существу, вольно или невольно оказавшемуся в подобных обстоятельствах, будоражило и заставляло сердце отважного космопроходца биться чуть-чуть быстрее, чем обычно.
   В половине девятого по команде главного компьютера звездолета была объявлена минутная готовность. И вскоре планетарный модуль, покоившийся до этого в могучих объятиях силовых полей в самом центре пресловутой дырки от бублика-звездолета, освободился от удерживавших его пут и, перейдя на гравитационную тягу, отделился от корабля-матки. Отойдя на приличное расстояние от своего бывшего носителя, планетарный комплекс отключился от интеллектуальных систем звездолета и полностью перешел в автономный режим...
   Спуск продолжался более двух часов и, несмотря на некоторые опасения, прошел в штатном режиме. В конце концов, планетарный комплекс, по форме здорово напоминающий перевернутое блюдце, завис в сотне метров от поверхности земли и замер на месте. Затем прямо под его днищем возникло какое-то свечение. Сначала этот свет был слабым едва заметным, но очень скоро между спускаемым аппаратом и поверхностью земли заполыхало так, что совершенно затмило свет дневного светила. Невыносимое для глаза свечение сопровождалось мощным выбросом тепловой энергии, так что находившее под днищем деревья вспыхнули и практически моментально осыпались серым пеплом, а небольшое лесное озерко в считанные мгновения превратилось в пар и легким белесоватым облачком вознеслось вверх к небесам. Затем начали плавиться подстилающие горные породы, и очень скоро под днищем небесного пришельца кипело и булькало жидкое озеро раскаленной лавы.
   Ослепительное свечение погасло лишь после того, как диаметр лавового озера превысил соответствующие размеры спускаемого модуля примерно в два раза. Как только это произошло, гигантское блюдце опустилось до десяти метров, а из-под его днища повалили клубы молочно-белого тумана. Достигнув поверхности земли, газообразная субстанция непостижимым образом взаимодействовала с разогретым до пластичного состояния камнем таким образом, что мгновенно высасывала из него накопленную внутреннюю энергию. В результате чего, расплавленная горная порода остывала также быстро, как до этого превращалась в раскаленную текучую массу. В конечном итоге вслед за полным исчезновением газообразной субстанции, под днищем спускаемого аппарата образовалась обширная каменная площадка, на которую он и произвел посадку. После того, как швартовочные гравикомпенсаторы приняли на себя неимоверную тяжесть и равномерно распределили ее по всей площади выровненного участка, вокруг небесного гостя возникла едва заметная глазом полусфера защитного поля.
   Объявив личному составу о том, что все члены экипажа планетарного комплекса, кроме, разумеется, вахтенной команды могут быть свободны, Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей поспешил подняться с кресла и, отойдя к центру рубки, с остервенением выполнил комплекс сложных физических упражнений. Затекшие от двухчасовой сидячей позы мышцы с благодарностью отозвались на едва ли не запредельные для организма нагрузки.
   После того, как кровоснабжение полностью восстановилось, Роканец начал с интересом вглядываться в круговую панораму, проецируемую с внешних камер наблюдения на плоскость стены рубки управления. Изображение было объемным и настолько реалистичным, что казалось - сделай шаг-другой и окажешься на поверхности странной планеты, сплошь поросшей диковинным лесом, населенным живущими в гармонии с природой дикарями и разнообразным зверьем.
   "Кстати, - подумал он, - нужно будет прихватить несколько семей аборигенов и прочих животных для зоопарка Его Императорского Величества".
   Распахнувшийся перед взором вид привел капитана в восторг, но вместе с тем вызвал в его душе какую-то необъяснимую сумятицу. Как истинный эстет - а именно таковым считал себя Эбенагл Синий Дракон - он не мог не восхищаться первозданной красотой дикого мира. Однако как представитель цивилизованного общества, утерявшего связь со своими природными корнями многие миллионы лет назад, он не мог не испытывать душевного трепета, а может быть, даже чувства страха, оказавшись лицом к лицу с пугающим хаосом первородного естества.
   Вопреки нерушимым законам физики, лес выгорел только на месте посадки планетарного комплекса. По какой-то необъяснимой причине могучие древесные исполины уже на расстоянии сотни метров от посадочной площадки ничуть не пострадали. Они не только не выгорели дотла, даже листва в их кронах продолжала радовать глаз сочной зеленью вместо того, чтобы хотя бы побуреть и пожухнуть. Казалось, какая-то невидимая защитная стена уберегла деревья от испепеляющего жара посадочных анигиляторов и безумного холода компенсационного поля поглотителей тепловой энергии. Однако этот факт хоть немного и насторожил начальника экспедиции, но нисколько не напугал - ему ли Эбенаглу Синему Дракону Обладателю Двух Платиновых Мечей бояться каких-то деревьев. Нет. Пусть весь этот мир трепещет и склоняется перед своими новыми господами. Так или иначе, но все здесь отныне будет по-другому. Дикарей в течение недели уничтожат "охотники", деревья пока порастут, но вскоре за них также возьмутся - настоящую древесину на рынке с руками оторвут и добавки потребуют.
   Столь радужные мысли побудили капитана Эбенагла к действию. Он распорядился выслать в различные точки планеты специальные зонды для сбора образцов местной флоры и фауны. Он также настоятельно потребовал, чтобы в самом срочном порядке поймали и доставили на борт планетарного комплекса нескольких аборигенов разного пола и возраста.
   Усталый начальник экспедиции уже было собрался отправиться отдыхать в свою каюту, но тут его внимание привлекло какое-то шевеление на границе посадочной площадки и леса. Глядя на экран, он приказал увеличить изображение заинтересовавшего его участка панорамы. Тут же лесной пейзаж буквально прыгнул навстречу Эбенаглу, и капитан впервые смог рассмотреть аборигена во всех подробностях в его естественной среде и в натуральную величину. Посланные с борта звездолета зонды по причинам, пока не выясненным, не смогли запечатлеть ни одного туземца. Вполне возможно, вид незнакомых летательных аппаратов пугал местных жителей и при одном их приближении они успевали спрятаться в пещерах, дуплах или других каких потаенных местах.
   Дикарь был огромен - на полголовы выше самого высокого члена команды звездного корабля, широк в плечах. При малейшем движении по всему его телу под загорелой едва ли не до черноты кожей перетекали бугры могучих мышц. Вид столь мощной мускулатуры покоробил капитана, поскольку современному роканцу нет надобности наращивать столь впечатляющую мускульную массу - достаточно натянуть на себя экзомускульный костюм, и никакое самое сильное существо во Вселенной не сможет противостоять твоему натиску. Единственной одеждой местному жителю служили короткие шорты, обут он был в некое подобие сандалий, представлявших собой пару грубых подошв, удерживаемых на ногах тонкими ремешками, обвивающими икры. Из-за спины мужчины - не было никаких сомнений в том, что это был именно мужчина - выглядывала ручка примитивного меча. От одного вида древнего оружия у Эбенагла зачесались руки - все-таки он был чемпионом клана Хартанг по фехтованию на мечах, саблях и шпагах, к тому же, не раз становился призером на разных общеимперских и межклановых соревнованиях. Помимо воли, рука капитана потянулась к висящему на его боку парадному мечу, но тут же остановилась, поскольку до сознания Синего Дракона дошло, что перед ним всего лишь объемное изображение, проецируемое хитроумной автоматикой на поверхность стены рубки управления.
   Особенно обескуражил офицера взгляд серых как сталь клинка глаз аборигена. Он был вовсе не удивленно-испуганным или ошарашено-затравленным. Он был на удивление спокойным и, как показалось Эбенаглу, изучающим. Однако начальник экспедиции тут же отогнал от себя столь крамольную мысль. Он ни на мгновение не допускал даже самой малой вероятности, наличия у аборигена хотя бы каких-нибудь зачатков интеллекта. Да и откуда взяться этим зачаткам, если единственно возможный путь к совершенству всякой цивилизации - путь технологического развития был на этой планете вовремя пресечен экипажем "Опоры Престола"? Разве можно говорить о каком либо интеллектуальном совершенстве, ведя растительный образ жизни среди дикой природы?
   И все-таки в душе вполне цивилизованного индивидуума, к тому же, капитана современного звездолета начало подниматься какое-то необъяснимое чувство. Ему почему-то захотелось непременно доказать этому примитивному двуногому, вряд ли обладающему хотя бы зачатками членораздельной речи, свое абсолютное превосходство. Именно такие ощущения испытывает укротитель, желая доказать всему свету свое превосходство над диким необузданным зверем.
   - Весьма странно, - вслух произнес он. - Разве я обязан доказывать дикарю свое право на обладание его миром? Или вообще что-либо ему доказывать?
   Неожиданно из чащи леса вынырнул какой-то явно хищный зверь, намного превосходящий аборигена своими размерами и массой. Однако человек не испугался и, вопреки здравому смыслу, не бросился наутек. Эбенагла также несказанно удивила неадекватная реакция зверя. Вместо того чтобы тут же напасть на беззащитное существо и в мгновение ока растерзать его, могучий хищник нежно потерся мордой о бедро дикаря и спокойно уселся рядышком на задние лапы. Мало того, он позволил аборигену положить руку на свою голову, признавая тем самым его главенство над собой.
   - Удивительно, - еле слышно пробормотал Синий Дракон, а потом намного громче: - Уму непостижимо! - И еще громче: - Феноменально!
   Придя немного в чувства от пережитого шока, он коротко бросил, обращаясь к интеллектуальной системе:
   - Срочно выслать отделение роботизированной пехоты и "летающего охотника" с целью поимки дикаря и черного полосатого зверя. Обоих доставить непременно живыми и здоровыми.
   Человек на экране, будто что-то почувствовал, он наклонил лицо к уху животного, губы его зашевелились - похоже он пытался что-то сообщить своему товарищу. Наблюдавшему за всем происходящим Эбенаглу было весьма интересно знать, каким образом общаются между собой человек и зверь. Он вполне допускал, что между ними существует некая система звуковых сигналов, позволяющая производить примитивный информационный обмен. Вполне вероятно, что симбиотические связи в этом мире были намного сложнее, чем считал главный биолог. Почему бы людям и хищникам не заниматься совместной охотой или не защищаться от нападения других опасных зверей?
   То, что случилось в следующий момент, едва не сразило капитана наповал. Как только абориген перестал говорить, животное как бы в подтверждение его слов кивнуло и, зло зыркнув желто-зелеными глазищами в сторону планетарного комплекса, растаяло в воздухе.
   - Что это было? - еле ворочая мгновенно пересохшим языком, спросил он.
   - Животное исчезло из поля зрения бортовых средств слежения, - беспристрастно доложил механический голос.
   - То, что исчезло, я и без тебя прекрасно понимаю! - возмутился начальник экспедиции. - Ты мне лучше объясни, куда оно могло деться.
   - Энергетических всплесков, локального искривлений пространственной линейности, а также каких-либо флуктуаций прочих физических параметров окружающей среды не отмечено, - сообщил компьютер.
   - По-твоему получается, чудеса? - Почесал затылок Эбенагл.
   - Скорее классический случай неизвестного науке феномена, сокращенно - ННФ.
   - Разве нашей науке что-нибудь может быть неизвестно? - с явной иронией в голосе поинтересовался роканец.
   Не заметив подвоха, главный компьютер планетарного комплекса пустился в пространные объяснения о том, что Вселенная настолько многообразна, что абсолютное ее познание невозможно, поэтому, несмотря на развитую науку и передовые технологии Рокана, ученые Великой Империи во все времена натыкались на необъяснимые с точки зрения здравого смысла явления. Именно их и принято называть ННФ...
   Эбенагл Синий дракон не дослушал до конца тоскливую лекцию и, обозвав интеллектуальную систему "неисправимым занудой", велел компьютеру "заткнуть немедленно пасть".
   Тем временем к продолжавшему спокойно стоять на прежнем месте аборигену подошли с десяток закованных в боевые робокостюмы космодесантников. Они сноровисто заключили пленника в силовой кокон, погрузили на гравиплатформу и отправили по назначению в сопровождении двух стражей. Остальные бойцы под прикрытием "летающего охотника" углубились в лесную чащу. Однако совсем скоро командир группы доложил, что установить местоположение зверя не удалось ни с земли, ни с воздуха.
   Странное чувство тревоги зародилось в душе начальника экспедиции - что-то уж очень легко был пойман дикарь. Нет ли здесь какого-нибудь подвоха? Однако он тут же отогнал от себя столь абсурдную мысль. Чем может угрожать полуголое существо, вооруженное деревянным мечом? Скорее всего, аборигены по своей природе доверчивы и ничего плохого для себя от появления непрошенных гостей не ждут.
   Эбенагл хищно улыбнулся, представив, как в самом скором времени устроит команде звездолета небольшое развлечение - веселую охоту на людей.
   "Нужно будет обязательно что-нибудь придумать в качестве приза, - загоревшись идеей будущего сафари, размечтался он. - Например, памятный кубок плюс существенная денежная награда".

* * *

   Спеленатый какой-то непонятной субстанцией Феллад свободно скользил над землей в сторону громады планетарного комплекса. За те несколько минут, пока он находился в обществе двух милых пришельцев, взваливших на свои плечи заботу о том, чтобы доставить его в то место, куда ему самому было необходимо попасть, он успел основательно покопаться в их головах и вытащить оттуда много полезной информации. Существа были облачены в странного вида доспехи, более всего походившие на пару сгустков непроницаемой тьмы.
   "Робокостюм. Ро-бо-кос-тюм. Робо-костюм", - так и сяк прокрутил в мозгу диковинное слово юноша и почему-то улыбнулся.
   Теперь он вполне свободно мог общаться на родном языке сошедших с неба представителей одной из галактических рас, но, по вполне понятным причинам, до поры до времени не пользовался своим умением. К тому же, ему открылись весьма запутанные для жителя Земли хитросплетения внутренней иерархии и социального обустройства Великой Империи Рокан. И еще юноша узнал, что кроме Великой Империи во Вселенной существует множество планет, населенных разумными существами. Эти миры объединены в разного рода союзы. Но самым противоестественным для Феллада было то, что различные сообщества ведут друг с другом постоянные войны. Как ни старался он найти хотя бы одно разумное объяснение причинам кровопролитных вооруженных конфликтов, но так и не сумел. Головы обоих сопровождающих его воинов были основательно запудрены какой-то белибердой об изначальном превосходстве роканцев над всеми прочими народами. Мало того, парни были полны решимости отдать свои молодые жизни, чтобы доказать каждому во всей бескрайней Вселенной справедливость этого постулата.
   "Интересно, - подумал молодой человек. - Неужели одно разумное существо может всерьез полагать, что в силу каких-то непонятных особенностей своего организма оно имеет больше прав на жизнь, нежели другое? Странно, кто же из нас с лягухом более достоин коптить небо? А Протий? А братья-Деревья? Неужели во Вселенной так мало места, чтобы мирно уживаться различным сообществам разумных существ? Неужели кроме бесконечных войн у них нет общих точек для взаимовыгодного сотрудничества? Бред какой-то..."
   Окончательно запутавшись в собственных рассуждениях, Феллад бросил это неблагодарное занятие, небезосновательно полагая, что очень скоро получит ответы на все интересующие его вопросы.
   Тем временем он и сопровождающая его группа воинов приблизились к громаде планетарного комплекса. Мгновение и в монолитной на первый взгляд стене образовался широкий проем, шагнув в который, троица оказалась в просторном хорошо освещенном помещении овальной формы.
   Здесь парочка сопровождающих передала захваченного пленника на попечение другому отряду воинов. Эти были одеты хоть и странно, но не столь экстравагантно как тех, кто захватил его в плен. Их одежда отдаленно походила на ту, что люди обычно носят в холодное время года. На головах встречающих были начищенные до зеркального блеска головные уборы, а из поясной кобуры каждого торчало нечто, напоминающее причудливо изогнутый корень или сучок какого-то растения. Феллад поначалу здорово удивился странному обличью пришельцев, но, покопавшись в голове одного из них, быстро нашел объяснения и смешным костюмам, и сверкающим шлемам, и странным загогулинам, притороченным к их поясам.
   Оказывается, столь громоздкая одежда не только защищала тела пришельцев от неблагоприятных условий окружающей среды, но каким-то непонятным образом делала их намного сильнее, чем они есть на самом деле, к тому же, позволяла ориентироваться в сложной системе отличительных знаков, указывающих на принадлежность какого-либо воина к той или иной ступени иерархической лестницы. Блестящие шлемы хоть формально и причислялись к средствам защиты, на самом деле относились к парадным причиндалам. А вот несерьезного вида штуковины, похожие на замысловато закрученные корешки, по сути, являлись мощным оружием и при необходимости могли очень быстро и эффективно превратить его - Феллада в небольшую горстку пепла. Юноша удивленно пожал плечами, пытаясь найти хотя бы какое-нибудь рациональное объяснение тому факту, что солдаты имеют при себе столь разрушительное оружие. Неужели они настолько опасаются нецивилизованного дикаря, к тому же заключенного в оковы силового кокона? Ведь они же не знают его истинных возможностей.
   Тем временем пленника поставили на ноги, и Феллад ощутил, что может ими двигать. Руки его по-прежнему были стянуты невидимыми путами, однако идти он мог, а также совершать вращательные движения головой и корпусом. Теперь он получил возможность хорошенько рассмотреть пришельцев. Внешне каждый из них был похож на человека. Туловище; ноги; руки, заканчивающиеся пятипалой кистью; глаза карие по форме и строению зрачка и сетчатки ничем не примечательные; носы небольшие слегка приплюснутые; рот среднего размера с пухлыми губами. Разве что роканцы были заметно ниже и тоньше в кости среднестатистического гомо сапиенс.
   Юношу окружили со всех сторон охранники, затем один из них, по всей видимости, командир, весьма доходчиво объяснил жестами и мимикой, что тому следует двигаться в составе группы. Феллад едва не покатился со смеху при виде его забавных ужимок и гримас и чтобы продлить удовольствие прикинулся тупоголовым кретином, не понимающим, чего от него хотят.
   В конце концов, офицеру надоело что-то объяснять бестолковому туземцу, он отстегнул от поясного ремня какой-то предмет, по форме напоминающий короткую палку, и со знанием дела без замаха крепко саданул нашего героя по почкам. Если бы Феллад усилием воли вовремя не блокировал удар, ему пришлось бы весьма несладко, поскольку инопланетяне, похоже, не только внешне были очень похожи на людей, но и своим внутренним строением мало, чем отличались от них. Чтобы роканец ничего не заподозрил, пришлось юноше как можно правдоподобнее сыграть роль побитого дикаря. Он согнулся в три погибели и громко заблажил, как будто получил вовсе не удар дубинкой, а острый нож под ребро. После того, как по его расчетам боль должна была отступить, он выпрямился и знаками дал понять своим конвоирам, что готов следовать за ними хоть на край света.

* * *

   После довольно продолжительной пешеходной прогулки по однообразным коридорам планетарного комплекса его привели в просторный зал круглой формы. Стены и потолок здесь источали ровный слегка голубоватый свет. Создавалось впечатление, что находишься вовсе не внутри помещения, а под небесным куполом какого-то фантастического мира.
   Посреди зала стояла группа пришельцев, среди которых заметно выделялся один весьма серьезный субъект. Феллад тут же понял, что это были старшие офицеры во главе со своим командиром.
   - Ваша Милость господин Эбенагл Синий Дракон Обладатель!.. - обратился к высокому начальству старший группы сопровождения, но, заметив недовольный взмах начальственной руки, смутился и, существенно сократив титул, начал доклад снова: - Господин капитан, пойманный туземец по вашему приказанию доставлен!
   - Спасибо, Красный Дракон, - поблагодарил капитан и в тот же миг устремил изучающий взгляд на пойманного аборигена.
   Не меньше минуты капитан Эбенагл со знанием дела любовался великолепным образчиком стоящей перед ним биологической машины, отлично приспособленной к успешной борьбе за выживание в экстремальных условиях дикой природы. Гордая стать, широкая кость, а мышцы - громадная фигура дикаря как будто обвита канатами, веревками и веревочками, зрелище не для слабонервных.
   "Я не позволю убить его, - великодушно решил для себя капитан. - Такому превосходному экземпляру самое место в зоопарке Его Императорского Величества".
   Феллад также времени даром не терял и, воспользовавшись тем, что внимание присутствующих сосредоточено на его персоналии, очень тщательно просканировал мозги интеллектуальной и боевой элиты "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего". Особый интерес у него вызвало содержимое головы командира звездного корабля. Как только юноше удалось систематизировать и проанализировать собранные данные, он сразу же понял, каким образом избавит этот мир от нависшей над ним угрозы и не поступится своими принципами не убивать разумное существо. Откровенно говоря, он мог бы, не сходя со своего места, мгновенно расправиться не только с экипажем планетарного комплекса, но и с теми, кто в данный момент находится на борту звездолета, вращающегося по вытянутой эллиптической орбите вокруг Земли. Однако все естество Феллада восставало при одной лишь мысли о столь безжалостном и хладнокровном убийстве. На такое чудовищное преступление его не могли подвигнуть даже весьма весомые аргументы, однозначно указывающие на то, что эти существа спустились на Землю вовсе не для того, чтобы завязать с ее коренными жителями теплые дружеские отношения, а за тем, чтобы отобрать планету у их законных владельцев. Однако стоило юноше лишь подумать о том, что эти хоть и мелкие, злобные и жадные существа погибнут от его руки, его охватывало душевное смятение, и он небезосновательно начинал опасаться за здоровье своего рассудка. Впрочем, теперь не было надобности применять столь кардинальные методы, он избавит планету от присутствия незваных гостей, не обагрив рук их кровью. Лишь теперь он смог оценить всю глубину полунамека Мудрого Квакха, утверждавшего, что внутренние моральные ограничители не позволят Фелладу поднять руку на носителя разума и того, "хотя, если", как бы невзначай оброненного озерным анахоретом во время их последней встречи..
   "Я предоставлю им выбор, - облегченно подумал юноша, - и пусть они сами решат - жить им или умереть".
   Капитан Эбенагл Синий Дракон едва лишь открыл рот, чтобы высказать подчиненным все, что он думает о дикаре, стоящем перед высоким собранием, как откуда-то подуло свежим сквозняком, и могучая фигура аборигена бесшумно растворилась в воздухе.
   - Где он? - Синий Дракон обвел недоуменным взглядом присутствующих.
   Но ответа он не услышал, поскольку никто из его подчиненных не имел ни малейшего понятия, куда исчез местный житель.
   Пришлось капитану, немного перефразировав вопрос, обратиться за помощью к искусственному интеллекту планетарного комплекса:
   - Комп, срочно доложить, куда подевался дикарь?
   - Мгновенная телепортация, - бесстрастно доложил компьютер, - координаты точки выхода неизвестны. В данный момент на борту планетарного комплекса абориген отсутствует...

* * *

   Тем временем мускулистая, гибкая фигура человека столь же бесшумно материализовалась в святая святых огромного звездного корабля - его главной рубке управления. Опираясь на сведения, полученные от капитана Эбенагла и прочих офицеров команды, Феллад уверенной походкой направился к командирскому креслу. Самое удивительное, что при каждом шаге его облик все больше и больше изменялся, и в конечном итоге в кресле командира звездолета уселся сам Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей. Да, да, да и не только внешне, поскольку совершенную аппаратуру звездолета одним лишь внешним обликом обмануть невозможно, по всем доступным для сканирования биофизическим параметрам в кресле находился истинный командир "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего". Именно этот факт отметили специализированные периферийные устройства, отвечающие за безопасность звездного корабля.
   Устроившись поудобнее в кресле, наш герой расслабился. Лишь теперь он смог немного перевести дух. Час назад при посадке планетарного модуля, когда в мгновение ока выгорел приличный участок Истинного Леса, он испытал психологический шок, который едва не отправил его на тот свет.
   Случилось это так. Он и тигропума находились на одной из сопок и ждали прилета гостей. Из района предполагаемой посадки заранее были эвакуированы все люди и животные. Единственное, что невозможно было сделать, это выкопать Деревья и перенести их в другое место - не приживутся. О том, что возгорание обреченной группы Деревьев вызовет мощный энергетический скачок в ментальном диапазоне, Феллад был предупрежден заранее, мало того, ему настоятельно рекомендовалось, как можно надежнее заблокировать сознание до окончательной посадки спускаемого аппарата инопланетян. Не внял, решил немного поэкспериментировать. Не даром древняя пословица гласит: "Любопытство погубило кошку". В данном случае не кошку, а человека и все-таки не погубило, а едва не погубило.
   После того, как вспыхнул лес, ноша всего-то чуть-чуть приоткрыл сознание, чтобы иметь представление о том, что переживают братья-Деревья в момент своей гибели, и получил за это по полной программе. В первый момент ему показалось, что внутри его черепушки взорвалась какая-то адская машина, и его осколки вместе с мозговым веществом разметало в разные стороны. И все-таки он не умер, всего-то потерял сознание от невыносимого болевого шока. Спасибо Агате - тяпнула легонько зубами за ляжку, чтобы привести в чувство, иначе до сих пор валялся бы под кустом облепихи и пропустил все самое интересное.
   Зато после пережитого ментального удара в голове наступило необъяснимое просветление. Многое стало на свои места. Само собой пришло понимание глубинной сути таких понятий как пространство, материя, энергия и множества других. Но самое главное, Феллад научился манипулировать пространственно-временными параметрами данного континуума, что делало его практически равным богам. Юноша впервые в жизни понял, что он уже не совсем человек, хотя от осознания своего могущества вовсе не возгордился.
   "Однако хватит прохлаждаться!" мысленно приказал себе Феллад и, машинально почесав место, куда его укусила заботливая тигропума, произнес голосом командира корабля:
   - Комп, срочно предоставить неограниченный доступ в систему и ко всей базе данных! - После этого он произнес сложную и неудобоваримую для человеческого слуха кодовую фразу, известную лишь капитану Эбенаглу.
   Тут же на его голове материализовался виртуальный шлем, и наш герой на некоторое время полностью абстрагировался от реальной действительности...
   Минут десять Феллад не подавал никаких признаков жизни. За это время он сумел не только досконально разобраться во всех тонкостях операционной системы электронного мозга звездного корабля, вдобавок хорошенько покопаться в базе данных, хранящейся на его борту. При этом он наткнулся на один курьезный факт, проливающий свет на происхождение всех современных галактических рас.
   Придя в себя, юноша еще какое-то время пребывал в состоянии полной прострации, переваривая полученную информацию. Затем он не надолго ушел в астрал, где подключился к общей вселенской информационной сети для проверки кое-каких данных. Наконец взгляд его прояснился, он покинул кресло, возвращая на ходу свой обычный облик. Подойдя к огромному обзорному экрану, в центре, которого переливалась и искрилась, будто гигантский драгоценный камень его родная планета, какое-то время задумчиво любовался замысловатыми цветовыми переходами на ее поверхности. Неожиданно губы его скривились в беззлобной усмешке, вокруг глаз начали лучиться задорные морщинки - непременные спутники всякого веселья. И вскоре наш герой, не в силах более сдерживать эмоции, разразился громким и звонким смехом.

* * *

   - Ну и почему все поразевали рты, будто мир завертелся в другую сторону?! - Первым после исчезновения дикаря опомнился капитан Эбенагл и тут же накинулся на обомлевших от удивления подчиненных. - Начальникам служб немедленно занять свои места! Через пять минут начинаем операцию очищения планеты от аборигенов. А насчет того парня, не переживайте, никуда он от нас не денется.
   Как всегда бывает в подобных случаях, на некоторое время все смешалось в общей кажущейся неразберихе. Однако уже через минуту начальники служб и подразделений начали поочередно докладывать командиру о том, что та или иная группа к операции готова. Таким образом, к назначенному командиром сроку каждый находящийся на борту планетарного комплекса роканец уже находился на своем боевом посту.
   За многие миллионы лет галактической экспансии у всех развитых народов независимо друг от друга выработалась примерно одинаковая тактика освоения так называемых нецивилизованных миров. На первом этапе выпускаются тысячи "летающих охотников", которые в различных районах планеты подготавливают специальные площадки и обеспечивают их охрану. Затем при помощи грузовых платформ туда доставляются механозародыши будущих полностью автоматизированных заводов по производству роботов всевозможного назначения. В данном случае различные модификации таких заводов будут выпускать "летающих охотников" и "наземных ловцов". Когда все аборигены и дикие животные будут либо уничтожены, либо пойманы для пополнения императорского зоопарка на Каитанге, повсеместно будут разбросаны активированные механозародыши деревообрабатывающих комбинатов. И лишь после того, как последнее дерево на планете будет срублено, переработано и отправлено по назначению, начнется комплексная перестройка нового мира. Вся поверхность планеты будет самым тщательнейшим образом дезинфицирована от местной жизни вплоть до глубинных слоев земной коры и океанских впадин. Зоны остаточного радиоактивного заражения будут дезактивированы. Там, где шумели густые леса, вознесутся великолепные города. Будущие обитатели этой планеты покинут стазисные капсулы и вновь вернутся из небытия безвременья к полноценному существованию. Пустующие поля они засеют злаками, засадят фруктовыми деревьями. Через десяток лет никто и не вспомнит о том, что здесь когда-то обитали весьма странные двуногие существа, способные заводить дружбу с хищными животными, а также, куда-то исчезать из тщательно охраняемых и, к тому же, герметично закупоренных помещений.
   Капитан Эбенагл отогнал от себя мысли о будущей судьбе вновь открытого мира и твердым вверенным голосом скомандовал:
   - Службе главного механика, открыть люки и выполнить массированный сброс "летающих охотников"!
   Многотонная громадина планетарного комплекса содрогнулась от воющего звука сирен. И в этот торжественный момент все без исключения граждане Великой Империи, находящиеся на поверхности Земли, а также обеспечивающие прикрытие наземной операции из космоса, могли видеть на своих экранах, как из широко распахнутых тоннелей начали появляться неисчислимые полчища вооруженных мощнейшими излучателями автономных боевых гравилетов, в просторечье именуемых "летающими охотниками". Перед тем, как окончательно покинуть район посадочной площадки роботы-убийцы выстроились вокруг базовой станции. Это было грандиозное зрелище, Капитан Эбенагл наблюдал за происходящим, затаив дыхание.
   Провисев неподвижно около минуты, "летающие охотники", наращивая постепенно скорость, устремились в направлении зеленой стены. И тут, вопреки здравому смыслу, все пошло наперекосяк. Едва какой-либо из роботов-убийц достигал кромки леса, он тут же бесследно исчезал в ослепительной вспышке. Столь незавидная участь постигла более девяноста процентов "летающих охотников" прежде чем до их электронных мозгов дошло, что впереди опасность, и к ней нужно относиться с подобающей осторожностью. Ошарашенные в самом прямом смысле боевые машины начали беспорядочно метаться в пределах безопасного участка, тщетно выискивая подходящую цель для атаки. Однако никаких целей их сканирующими устройствами не отмечалось, и они продолжали свое хаотичное движение, сигнализируя на базу о невозможности выполнения поставленной задачи.
   Капитан Эбенагл, так же, как все прочие офицеры и рядовые операторы, молча, ничего не понимая, сидел в своем командирском кресле с отвисшей челюстью и тупо взирал на происходящее за бортом. Наконец ему удалось установить контроль над своими чувствами, и он громко прорычал:
   - Боевым роботам вернуться на борт! Открыть беглый огонь по кромке леса из всех систем!
   Как только первое распоряжение командира было выполнено, и уцелевшие "летающие охотники" вернулись на борт планетарной базы, в зеленую стену деревьев по всему периметру ударили нестерпимо яркие лазерные лучи средних и тяжелых бластеров. Однако, еще не достигнув цели, они как-то резко обрывались, не причинив абсолютно никакого вреда растениям.
   Капитан Эбенагл в полном оцепенении наблюдал за тем, как мощнейшие разряды боевых излучателей, способные за доли секунды превратить средних размеров гору в пузырящееся озеро расплавленной лавы, оказались абсолютно бессильными против обыкновенных растений. Какое-то непонятное весьма мерзостное чувство зародилось в душе отважного звездолетчика - скверное ощущение или предчувствие, что на этой планете он столкнулся с чем-то весьма опасным не только для экипажа его звездолета и не только для Великой Империи Рокан, но для существующего миропорядка во всей необъятной Вселенной. Да, да, как подсказывал ему внутренний голос, отныне все пойдет шиворот на выворот не только в этой галактике, изменения затронут всю обитаемую ойкумену, и эти перемены будут фатальными для множества ныне вполне процветающих звездных рас.
   Впервые в жизни капитан Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей оказался в ситуации из которой не видел абсолютно никакого выхода. Он распорядился прекратить бесполезный обстрел и, откинувшись на спинку кресла, уставился на экран монитора бессмысленным взглядом своих карих глаз.
   Минут пять он просидел в состоянии полнейшей отрешенности. Это помогало в самых сложных жизненных ситуациях - после выхода из медитативного транса он обычно имел несколько вариантов решения той или иной проблемы. Но только не сегодня. В первый раз проверенный метод не выдал ни одного приемлемого пути выхода из сложившейся ситуации. Единственное, что приходило в голову - немедленно эвакуироваться с планеты и бежать сломя голову куда-нибудь, лишь бы подальше от этого проклятого места, где обычное с виду дерево способно противостоять лучу боевого бластера, а немытый дикарь может запросто освободиться от силовых наручников, более того, преспокойно скрыться в неизвестном направлении.
   И все-таки Эбенагл был профессиональным воином, к тому же дворянином и поддаваться панике вовсе не собирался, поскольку отвечал не только за себя, но и за жизни членов своей команды. Осознание своего долга заставило капитана стряхнуть с себя навалившееся оцепенение.
   "Что это со мной? - подумал он. - Так поддаться паническим настроениям. Черте что примерещится. В конце концов, что мне мешает провести массированную бомбардировку планеты фотонными бомбами или разметать ее в космическую пыль мощным гравитационным ударом, а еще лучше превратить ее в сгусток лучистой энергии посредством боевых пространственных флуктуаторов..."
   Синий Дракон еще какое-то время мысленно прокручивал различные способы, которыми он может уничтожить этот страшный мир. В конце концов, осознание собственного могущества вернуло ему чувство былой уверенности. Он поднялся из своего кресла и уже собрался объявить общий сбор офицеров для принятия коллективного решения, как в пяти шагах от него материализовалась полуобнаженная фигура дикаря.
   Капитан не даром носил высокое звание Мастера Меча, в мгновение ока в правой его руке появился надежный клинок, а в левой - безотказный плазмомет. Однако подобная реакция роканца ничуть не обеспокоила аборигена. Похоже, он не очень-то понимал, на что способен ручной генератор плазменных разрядов или острый как бритва меч в руке признанного мастера, коли продолжал молча стоять и пялиться во все глаза на готового к бою пришельца. Затем он широко улыбнулся, продемонстрировав капитану два идеально ровных ряда белых как свежевыпавший снег зубов, и неожиданно для Эбенагла Синего Дракона заговорил на его родном языке:
   - Капитан Эбенагл, если не ошибаюсь, командир всей этой банды жадных головорезов, в вашем распоряжении полчаса, чтобы убраться с этой планеты и сутки для того, чтобы покинуть навсегда нашу солнечную систему. В случае невыполнения этих требований, ваш корабль вместе со всем экипажем будет уничтожен. Вам все понятно? - И, не дожидаясь ответа на свой скорее риторический вопрос, закончил: - В таком случае, время пошло.
   Изложив в столь краткой, но вполне доходчивой форме свои требования, дикарь не стал ждать ответной реакции капитана. Посчитав миссию выполненной, он попросту растворился в воздухе, не попрощавшись.
   В следующий момент громаду планетарного комплекса тряхнуло так, что пол под ногами его обитателей заходил ходуном.
   - Что случилось? - капитан обратился с вопросом к главному компьютеру базы.
   - Мощное землетрясение в результате, которого под днищем планетарного комплекса образовался локальный тектонический разлом. Ширина трещины продолжает неуклонно расширяться, и в течение примерно получаса базовая станция провалится вглубь земной коры.
   "Неужели это дело рук дикаря и его соплеменников? - подумал Эбенагл. - Если это так, аборигены умеют быть убедительными. Интересно, каким образом они собираются выгнать нас за пределы этой солнечной системы?"
   Не дожидаясь момента, когда сбудется неутешительный прогноз главного компьютера, и база начнет проваливаться в тартарары, Синий Дракон объявил общий сбор в эвакуационном модуле. И уже через десять минут диск диаметром около сотни метров вознес в небесную синь более тысячи роканцев.
   А еще через двадцать минут непонятно откуда возникшая щель в земле расширилась настолько, что, казалось бы, незыблемая громада планетарной станции с оглушительным грохотом провалилась в недра планеты. Однако самое интересное было еще впереди. Как только инородный предмет бесследно исчез с лица земли, стены трещины начали смыкаться, и через час на месте неудавшегося вторжения инопланетян была лишь приличных размеров проплешина, теперь тщательно перепаханная и присыпанная сверху двухметровым слоем плодородного грунта.

* * *

   Едва нога капитана Эбенагла Синего Дракона ступила на борт "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего", он тут же отдал расспоряжения соответствующим службам вывести корабль на низкую круговую орбиту вокруг планеты, после этого сразу же начать массированную бомбардировку ее поверхности мощными фотонными зарядами.
   Всю ответственность за принятие столь серьезного решения он решил взвалить исключительно на свои плечи, поэтому не стал ни с кем обсуждать какие-либо альтернативные варианты. Как опытный воин, многое повидавший на своем веку, он чувствовал всем своим естеством, что этот мир нужно непременно уничтожить и чем быстрее это произойдет, тем больше шансов у его соплеменников и других звездных народов избежать тотального уничтожения. Если каждый обитатель этого мирка обладает такими же феноменальными способностями как тот дикарь, то, узнав о существовании во Вселенной других носителей разума, варвары, вполне логично, пожелают занять их место. После того, как орды землян вырвутся на просторы галактики, никакие звездные армады не смогут остановить их победоносного шествия. К их ногам будет падать один мир за другим до тех пор, пока вся галактика не окажется под их владычеством. Несложно догадаться, какая судьба в этом случае уготована роканцам и прочим расам. С ними поступят точно так же, как они в свое время поступили с десятками тысяч примитивных миров, чьи дикие народы не выдержали конкурентной борьбы за место под солнцем.
   Дождавшись выхода корабля на низкую орбиту, капитан Эбенагл еще раз подтвердил свой приказ о начале бомбардировки. После этого он с нескрываемым интересом стал вглядываться в обзорный экран. Буквально через десяток минут более двух тысяч носителей доставят контейнеры с антивеществом в точки с заранее заданными координатами, затем по команде с корабля произойдет одновременное отключение защитных силовых полей, предохраняющих содержимое контейнеров от преждевременной аннигиляции. На какой-то краткий миг планета превратится в небольшое, но очень яркое солнце...
   Ожидания капитана к его полному разочарованию оказались напрасными. На десятой минуте, после того как боеголовки покинули борт звездолета, бесцветный голос главного компьютера доложил, что контроль над фотонными зарядами полностью утерян.
   - Как это утерян? - недоуменно спросил Синий Змей.
   - Связь прервана, сами боеголовки исчезли с экранов радаров.
   - Полная ерунда! - возмутился капитан. - Как может бесследно исчезнуть сотня тонн антивещества?!
   - На последний вопрос ответа не имею, - беспристрастно констатировала машина. - Контроль над боеголовками утерян, подрыв невозможен.
   Эбенагл Синий Змей с тоской взглянул на голубоватый шар, купающийся в ослепительных лучах своего светила и от внезапно нахлынувшего на него бессилия опустил руки. Он вспомнил часто виденный в детстве сон, будто бы перед ним ненавистная физиономия его главного обидчика и врага. Вот она близко, рядом, только размахнись посильнее и врежь со всей силы по противной до тошноты ухмыляющейся харе. И все поначалу вроде бы идет, как положено: ты размахиваешься и устремляешь кулак к цели. Только удар получается какой-то ватный и совсем не сокрушительный. Ты продолжаешь наносить удар за ударом, но ненавистная рожа по-прежнему продолжает ухмыляться. В конце концов, ты просыпаешься в холодном поту и с чувством абсолютного горя из-за того, что в очередной раз был так близок к долгожданному триумфу, но ничего не смог сделать.
   "Хорошо, - подумал он. - А как вы отреагируете на это?"
   Встрепенувшись, Синий Змей мгновение подумал, затем громко скомандовал:
   - Внимание всем постам! Отходим за орбиту естественного спутника, приготовить к залпу все главные калибры...
   Полчаса спустя громадный бублик "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего" находился на расстоянии световой секунды от Земли и был готов в мгновение ока низвергнуть всю мощь своего оружия на небольшой голубоватый шарик со смазанными атмосферной дымкой краями. С такого расстояния Земля казалась слабой и беззащитной перед могучими пространственными флуктуаторами, гравитационными орудиями, испепеляющими квантовыми генераторами и всесокрушающими аннигиляторами. Мгновение и вся накопленная конденсаторными батареями энергия вырвется на волю и, достигнув Земли, сомнет ее в безразмерную точку. После чего голубая планета, в зависимости от мощности внешенго воздействия, либо продолжит свое существование в виде микроскопической черной дыры, либо превратится в поток чистой энергии.
   По команде командира звездолета поток испепеляющей энергии обрушился на, казалось бы, беззащитную Землю, но планета как висела в центре экрана, так и продолжала висеть. Мало того, приборы не отметили никаких изменений пространственной линейности, а это означало одно из двух: либо боевые флуктуаторы и прочие средства уничтожения вышли из строя, либо они также как и фотонные боеголовки оказались абсолютно неэффективными против загадочной планеты...
   После третьей безуспешной попытки пробить оборону противника капитан Эбенагл бессильно рухнул в кресло и бессмысленным взором уставился на увеличенный совершенной оптикой голубоватый диск. Казалось бы, совершенно дикий мир, полуголые дикари, зверья видимо-невидимо. Ну какие тут могут быть сюрпризы? А вот и не сложилось. Сначала неудачная высадка на поверхность, затем массированная бомбардировка с нулевым результатом и безуспешная попытка расстрелять планету из главных калибров. Спрашивается, почему это произошло? Ответ напрашивается сам по себе - всякое современное оружие бессильно против землян. В таком случае возникает очередной вопрос; "Что дальше?" Капитан обхватил затылок ладонями, закрыл глаза и с ужасом понял, что ответ на этот вопрос также вполне очевиден: "Если не мы их, значит они нас". Учитывая возможности аборигенов, они не станут спокойно сидеть в ожидании того момента, когда весь флот Великой Империи сосредоточится вокруг их солнечной системы и даст залп, который превратит ее в сгусток звездной пыли. Узнав о существовании множества звездных рас, способные противостоять всей мощи имперского боевого корабля дикари обязательно найдут способ добраться до иных населенных миров, и тогда уже не жди пощады.
   Безысходное отчаяние готово было захлестнуть сознание капитана Эбенагла, но в этот момент голову его посетила светлая мысль:
   "О Великие Боги, как же я не подумал о том, что только в нашей галактике двести миллиардов звезд, из них лишь всего около миллиона обжитых. Попробуй-ка, отыщи среди двухсот тысяч звездных систем одну единственную, населенную разумными существами. Иными словами, не зная точных координат, дикарям ни за что до них не добраться. Ну, хотя бы в обозримом будущем. А за это время Великая Империя, а если понадобится и прочие сообщества разумных успеют подготовить карательную акцию, и тогда уж дикарям точно не поздоровится. Никакая оборона не способна выдержать одновременного удара орудий сотен тысяч или миллионов звездолетов класса "А".
   Просветленным взглядом Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей окинул обстановку главной рубки управления и бодрым голосом скомандовал:
   - Экипажу приготовиться к экстренному прыжку! Через десять минут покидаем пределы данной солнечной системы!

* * *

   Стороннему наблюдателю не часто выпадает удача стать свидетелем выхода межзвездного корабля из гиперпространственного тоннеля. Но если бы вдруг каким-то необъяснимым образом таковому удалось оказаться в нужном месте, он смог бы видеть примерно следующую картину. Сначала будто огонь свечи на ветру заколыхался свет далеких звезд, и вдруг прямо из ниоткуда резко выныривает гигантская туша звездолета.
   - Ба! - воскликнет удивленно он. - Да это же "Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий"!
   И будет прав, поскольку на расстоянии примерно миллиона световых лет от центра родной галактики появился именно этот космический корабль. Как обычно, осторожный капитан Эбенагл решил перестраховаться и направил звездолет не прямиком к одной из звездных систем, контролируемых кланом Хартанг или на Каитанг - главную резиденцию Его Императорского Величества, а в ледяную пустоту межгалактического пространства. В прошлый раз он совершал подобный финт, опасаясь возможной слежки со стороны конкурентов, теперь он панически боялся того, что земляне смогут каким-то образом отследить его маршрут и очень быстро добраться до населенных миров. Прежде чем направиться к одной из планет Великой Империи командир корабля планировал совершить еще три прыжка вдоль периферии галактики. Таким хитроумным способом он расчитывал сбить врага со следа. Откровенно говоря, он и сам не особенно верил в то, что за ним кто-то станет следить, но весь печальный опыт его последней экспедиции доказал, что лучше прослыть в глазах коллег-звездоплавателей перестраховщиком, чем проявить преступную халатность, притащив на своем хвосте орды варваров, а с ними неминуемую погибель для всех разумных существ. Мало того, сразу же по выходе из гиперпространственного коридора он распорядился включить режим "невидимости".
   Однако как только звездолет оказался в коконе искривленного силовыми полями пространства, и стал недоступен для любых средств наблюдения вероятного противника, голос главного компьютера бесстрастно доложил:
   - Внимание! На борту чужой! На борту чужой!..
   - Где чужой? - взволнованно воскликнул Эбенагл. - Немедленно изображение на экран!
   Тут же на одной из стен рубки вместо темного практически беззвездного неба и бледной кляксы, которой на таком удалении была родная галактика, появилось объемное изображение хранилища стазисных контейнеров. Капитан сразу же заметил знакомую фигуру дикаря, облаченную в шорты и сандалии и с мечом в заплечных ножнах. Землянин прогуливался между бесконечных рядов прозрачных цилиндров и, как полагается примитивному существу, с нескрываемым интересом пялился на застывшие в темпоральном стазисе фигуры роканцев.
   - Немедленно уничтожить! - визгливым голосом завопил капитан.
   Как только он произнес эту фразу, в стенах и на потолке помещения хранилища широко распахнулись десятки ранее тщательно замаскированных амбразур, из которых в сторону, казалось бы, беззащитного человека ударили мощные лучи боевых лазеров. Какое-то время в том месте, куда они были нацелены, бушевало испепеляющее пламя, казалось, никакой материальный объект не способен выдержать звездного жара. Но не тут-то было, как только все закончилось, и лазеры выключились, оказалось, что юноша продолжает оставаться на прежнем месте живой и совершенно невредимый. Как показалось Эбенаглу, этот грязный дикарь позволил себе издевательски ухмыльнуться над бесполезными потугами корабельной автоматики отправить его на тот свет.
   - Бред! - вновь завопил Эбенагл. - Такого просто не может быть! Что нужно этому чудовищу на моем корабле?
   Интеллектуальная система звездолета, не поняв риторичности последнего вопроса командира, тут же начала на него отвечать:
   - По всей видимости, существо пытается на борту звездолета проникнуть в один из миров Великой Империи.
   Синий дракон сначала никак не отреагировал на слова "умной машины", а когда до него дошло, он еще раз с интересом посмотрел на тупо ковыряющего в носу дикаря и, обращаясь к компьютеру, произнес:
   - Продолжай, комп!
   - Вообще-то я уже все сказал. Он использует наш корабль в качестве транспортного средства...
   - Это и так ясно, - капитан Эбенагл нетерпеливо перебил излишне пространную речь главного компьютера. - Ответь лучше, для чего ему необходимо оказаться в одном из наших миров?
   - Этот землянин вовсе не глуп и он прекрасно осознает, что как только "Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий" достигнет пределов Великой Империи, его планета будет немедленно подвергнута массированному удару бесчисленного количества боевых кораблей. Вряд ли обитатели Земли смогут отразить натиск такой мощности. Поэтому он просто обязан попытаться разузнать координаты наших миров и лучше всего это совершить, взломав систему защиты локальной информационной сети одной из планет империи.
   - Почему в таком случае он не попытался совершить взлом твоей операционной системы с целью извлечения интересующей его информации? - с нескрываемой иронией спросил Синий Дракон.
   - Потому что он хоть и дикарь, но отнюдь не дурак. - Эбенаглу показалось, что в бесцветном машинном голосе промелькнули еле уловимые нотки сарказма. - Вам прекрасно известно, что вход в операционную систему главного корабельного компьютера и доступ к базе данных имеет право только капитан, а после его гибели старший помощник. В случае любой попытки несанкционированного проникновения, злоумышленник будет немедленно уничтожен.
   - А если ты не сможешь справиться с взломщиком? Тогда как?
   - Инструкция предусматривает и такой вариант развития событий. В этом случае я обязан выполнить самоликвидацию, но перед этим уничтожить всю базу данных, включая координаты обитаемых планет. Экипажу корабля в этом случае останется лишь подать сигнал бедствия и дожидаться прилета спасательной команды, поскольку без исправно функционирующего главного компьютера невозможно добраться до одного миров Великой Империи Рокан. До сих пор землянин жив, а я вполне исправен, поэтому не стоит труда сделать вывод, что человек не рискнул выполнить попытку взлома операционной системы. Впрочем, зачем ему рисковать своей и моей жизнями - все равно при его возможностях он рано или поздно окажется в одном из миров Империи и тогда...
   - Можешь не продолжать, - командир звездолета сухо оборвал словоизлияния излишне говорливой "железяки". - Без тебя знаю. Сценарий просчитывается в уме всего за пару минут.
   - То-то и оно, - позволил себе назидательно заметить компьютер.
   - Все, захлопнул пасть! - рявкнул Синий Дракон, затем уже спокойным голосом добавил: - Дай немного подумать, как всем нам с честью выйти из столь непростой ситуации.
   Покинув удобное капитанское кресло, капитан Эбенагл начал расхаживать взад-вперед по палубе главной рубки звездного корабля.

* * *

   Феллад стоял и демонстративно пялился на фигуры мужчин и женщин, чьи тела до поры до времени покоились в темпоральном стазисном поле, останавливающем жизненные процессы, и от всей души восхищался изобретательностью инопланетян. Невозможно представить, что творилось бы на борту космического корабля, если бы вся эта масса народа сейчас разгуливала по палубам. А так спокойно стоят себе в безвременье, ни в чем не нуждаются, ничего не требуют и дожидаются своего часа.
   Юноша знал, что сейчас за ним наблюдает множество испуганных глаз. После небольшой, но эффектной демонстрации, доказавшей полную несостоятельность лучевого оружия роканцев против него - Феллада, попыток еще каким-либо способом уничтожить незванного гостя не предпринималось. По большому счету недавняя атака лишь немного позабавила юношу, поскольку не шла ни в какое сравнение с тем ударом, который ему совсем недавно удалось отвести от Земли. Пока главные калибры звездолета, выражаясь фигурально, пытались стереть в порошок его родную планету, молодой человек открыл массу доселе неизвестных ему возможностей своего организма. Теперь он мог поглощать просто немыслимое количество энергии в абсолютно любом виде, мало того, не только поглощать, но усваивать и аккумулировать. Как ему это удавалось, он пока и сам не мог объяснить, но факт остается фактом - никакое оружие, находящееся на борту звездолета, не способно причинить ему вреда.
   Вызывающе позируя перед видеокамерами, Феллад вовсе не бравировал своей неуязвимостью. При желании он вполне мог оставаться невидимым для любой сканирующей аппаратуры, но в данный момент это никак не вписывалось в его планы, поскольку излишне вызывающее поведение неуязвимого "дикаря" должно подвигнуть капитана корабля к принятию необходимого Фелладу решения. И юноша абсолютно не сомневался в том, что тот примет именно то решение, которое от него требуется.

* * *

   Через четверть часа капитан Эбенагл Синий Дракон прекратил мерить шагами палубу и вновь уселся в кресло. Было очевидно, что он что-то решил для себя, и решение его было окончательным и бесповоротным.
   - Комп, дикарь на борту и вряд ли мы сможем как-то от него избавится. У нас два варианта выхода из сложившейся ситуации. Первый, вернуться в один из миров Империи и привести с собой чудовище и тем самым обречь галактические расы на полное уничтожение. Либо... - роканец на мгновение замолчал, затем заметно погрустневшим голосом продолжил: - Либо отправить открытое послание, обращенное ко всем галактическим расам с указанием точных координат Земли и с предупреждением о таящейся там опасности, после этого... - Эбенагл сглотнул застрявший в горле комок, - произвести самоликвидацию звездолета вместе со всем экипажем.
   Главный компьютер около минуты никак не реагировал на слова своего командира. По всей видимости, он просчитывал альтернативные варианты, согласно заложенной в него программе самосохранения, обязывающей его пресекать необоснованные действия любых членов экипажа, несущих угрозу сохранности звездолета. Но после того, как он заговорил, у Эбенагла не осталось никаких сомнений в правильности выбранного им решения:
   - Мне нечем возразить Ваша Милость, - констатировал бесцветный голос главного компьютера. - Безопасность Великой Империи важнее, чем сохранность одного корабля. Поэтому считаю ваше решение вполне обоснованным. Готов выслушать ваши предложения по процедуре самоликвидации.

* * *

   Капитан Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей дворянин и один из теперь уже несостоявшихся претендентов на пост главы клана Хартанг стоял на капитанском мостике и любовался необузданной пляской огненных протуберанцев. Этот голубой гигант был выбран главным компьютером звездолета совершенно произвольным образом среди двухсот миллиардов звезд его родной галактики. "Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий" находился уже в верхнем слое хромосферы звезды, и раскаленная плазма начинала лизать не защищенный силовыми полями сталинитовый борт звездолета. Еще десяток, от силы пятнадцать минут и сверхпрочный материал не выдержит и потечет как лед под лучами весеннего солнца, и тогда наступит конец. Синий дракон стоял и молча наблюдал за тем, что творилось за бортом его корабля. Однако внешняя оптика оказалась не столь надежна как корпус звездолета и, в конце концов, экраны погасли, оставляя командира обреченного корабля наедине со своими мыслями.
   Неожиданно он почувствовал чей-то взгляд, устремленный ему в затылок, и одновременно уловил легкое дыхание за своей спиной. Резко обернувшись, он увидел до боли знакомую фигуру полуобнаженного дикаря и, злорадно ухмыльнувшись, спросил:
   - Ну что, чудовище, страшно умирать?
   Дикарь покачал головой и грустным голосом констатировал:
   - Я все-таки до самого последнего момента надеялся на то, что тебе удастся выскользнуть из моей хитроумной ловушки. - И, отвечая на немой вопрос капитана, продолжил: - Твоя беда в том, что в каждом чужаке ты видишь врага. Впрочем, политическая ситуация не только в нашей галактике, но во всей Вселенной обязывает тебя быть именно таким, каков ты есть. И все-таки я надеялся на то, что вместо самоубийства ты попытаешься вступить со мной в контакт, чтобы хоть как-то договориться.
   - Рокан никогда и ни с кем в переговоры не вступает! - гордо произнес Эбенагл. - Тем более с жалкими дикарями.
   - Ну-ну... - понимающе покачал головой Феллад, - Когда-то мои далекие предки были такими же, как вы и по малейшему поводу и без оного были готовы применить против обидчика самое разрушительное оружие. По большому счету, мы должны быть вам благодарными за тот непреднамеренный визит в Солнечную систему одного из ваших боевых звездолетов, поскольку благодаря его вмешательству, человечество нашло свой истинный путь развития и во многом преуспело на этом пути...
   - Ага, бегать в полуголом виде по лесу и называть это истинной целью, - съязвил капитан.
   - Если позволишь, гордый роканец, немытый дикарь поведает тебе то, что когда-то было отлично известно каждому обитателю Вселенной, но теперь давно забыто и валяется в виде бесполезного мусора в базе данных ваших информационных сетей. Если я совру или что-то приукрашу, пусть меня поправит твой электронный помощник.
   - Валяй, человек, только поторопись - очень скоро здесь будет намного жарче, чем в самой Преисподней.
   - Не волнуйся, Эбенагл, в нашем распоряжении имеется столько времени, сколько потребуется. Уж поверь, я об этом сумею позаботиться.
   Роканец скептически усмехнулся, но промолчал.
   - Итак, - продолжал Феллад, - на протяжении последнего миллиарда лет в нашей вселенной господствовала единственная раса разумных существ. Назовем их для удобства властителями. Единственное, что мне удалось выяснить о властителях, это были разумные насекомые, то ли богомолы, то ли кузнечики, они общались посредством телепатии, и речи как таковой у них не существовало. За столь долгий период своего господства во вселенной властители создали высокотехнологическую цивилизацию. И еще, у них было множество видов самых разных домашних животных. - Заметив недоуменный взгляд роканца, юноша успокаивающим жестом остановил готовый сорваться с его уст вопрос. - Не стоит удивляться, уважаемый Эбенагл, моему столь резкому переходу от высоких технологий к домашним животным, ибо очень скоро ты все поймешь сам. Представь себе, что все эти обезьянки, кошечки, забавные крокодильчики, бабочки, аквариумные рыбки и прочие существа на протяжении многих миллионов лет были верными спутниками властителей, и хозяева относились к ним примерно так же, как относились к своим домашним любимцам мои предки. Они их холили, кормили, ухаживали за ними и... выбрасывали на улицу, поневоле вынуждая добывать пропитание на помойках и свалках. Уверенных в себе властителей вовсе не обеспокоил тот факт, что в конечном итоге многие так называемые домашние животные стали разумными. Их очень забавляло как обыкновенная мартышка сноровисто орудует пылесосом или кухонным синтезатором. Однако, как ты сам понимаешь, нет большой разницы между тем же пылесосом и боевым лучеметом, искусство владения которым, в конце концов, стало доступно домашним животным властителей, и первым навыкам владения боевым оружием научились именно те, кого в свое время безжалостно выбросили на помойку.
   Сейчас практически невозможно воспроизвести то, что произошло двадцать пять миллионов лет назад. Известно лишь, что в один прекрасный момент твоим предкам и предкам прочих галактических рас удалось подготовить восстание и перебить бывших господ. Все произошло буквально в считанные дни - властители до самого конца ни о чем не подозревали и были застигнуты врасплох.
   Расправившись с беспечными властителями Вселенной, бывшие домашние любимцы устроили грандиозную межвидовую бойню за богатое наследие, в результате которой многие их породы, и даже целые виды были уничтожены. Без малого пять миллионов лет продолжалась вселенская бойня с применением самых разрушительных средств уничтожения. Наконец уцелевшим наследникам удалось поделить между собой пригодные для жизни миры.
   Однако установленные однажды правила стали основой взаимоотношений между вновь образованными звездными демократиями, плутократиями, империями и прочими альянсами. Едва лишь кто-то почувствует явную или мнимую слабину соседа, тот сразу же набрасывается на него с "благородной" целью расширения жизненного пространства. Именно так обстоят дела в нашей галактике и в прочих звездных скоплениях...
   - Ты хочешь сказать, что мои предки были всего лишь жалкими домашними животными? - с издевательской ухмылкой оборвал юношу Эбенагл.
   - Если не веришь, спроси у своего электронного советчика.
   - Комп, это правда?
   - Истинная правда, Ваша Милость, - ответил механический голос. - К вашему сведению, принципиальные основы моей операционной системы были созданы более пятисот миллионов лет назад теми, кого человек именует властителями.
   - Вот видишь, - усмехнулся Феллад. - Операционная система твоего помощника; теоретическое обоснование принципа гиперпространственного перемещения тел, обладающих массой; могучее оружие, находящееся на борту твоего корабля и многое, многое другое, чем вы до сих пор пользуетесь и еще большее из того, что успели подрастерять за многие миллионы лет бездумной эксплуатации наследия властителей - все это не ваша заслуга и не вами создано. Ваша главная беда заключается в том, что свой интеллект вы приобрели не в результате эволюционного развития, а в процессе общения с более высоким интеллектом. Вы безжалостно искореняете любой росток разума, возникающий во Вселенной, инстинктивно осознавая, что когда-нибудь этот росток превратится в могучее дерево и задушит ваши ущербные цивилизации своей тенью.
   И ваши опасения небезосновательны. Если бы ваш боевой корабль в свое время случайно не наткнулся на Землю, всего-то через тысячу лет мои соплеменники далеко обогнали бы вас в своем техническом развитии. Учитывая их жестокость и склонность к необоснованному насилию, всего пару-тройку тысячелетий от ваших хваленых империй в галактике остались бы одни воспоминания. Но я все-таки рад, что этого не произошло...
   - Но... - открыл было рот Эбенагл.
   - Потерпи буквально минуту, я скоро закончу, - не позволил перебить себя юноша. - Если ты хорошенько поразмыслишь, то поймешь, что я говорю истинную правду. Творческий потенциал твоего народа, впрочем, также как и остальных так называемых великих галактических рас всегда был нулевым. Творили властители, а вы лишь использовали и продолжаете использовать их достижения, не привнося ничего нового ни в науку, ни в технику. Отсюда вывод...
   - Не торопись делать выводы, землянин, - проревел Синий Дракон. - Ты сгоришь вместе с нами в звездном огне, а твоя планета всего через два-три дня подвергнется такой массированной атаке, что никакая сила во всей бескрайней Вселенной не сможет ей противостоять.
   Феллад широко улыбнулся и, не обратив внимания на слова капитана, задал, казалось бы, не относящийся к делу вопрос:
   - Глупый роканец, как ты думаешь, для чего я сейчас нахожусь на борту твоего корабля?
   - Ты жаждешь проникнуть в один из наших миров, с целью выведать координаты обитаемых планет галактики, но у тебя ничего не получится, через считанные минуты мы все и ты, в том числе, превратимся в сгустки раскаленного газа.
   - Но разве на борту твоего корабля нет этой информации? - картинно вскинув брови, с деланным изумлением спросил Феллад.
   - Кишка у тебя тонка, чтобы добраться до этих данных.
   - Ты так считаешь?
   - Да, я именно так и считаю.
   - В таком случае скажи, откуда бы я узнал о незавидной судьбе твоих предков? - Фелладу не удалось сдержать торжествующей улыбки. - И еще, попроси свою думающую машину продемонстрировать запись произошедшего в этом зале после того, как там, на Земле, освободившись от невидимых пут, я исчез из рубки планетарного комплекса.
   По мере того, как перед Эбенаглом разворачивалась впечатляющая картина перевоплощения полуголого землянина в респектабельного капитана звездолета и всего того, что произошло дальше, выражение самодовольства и абсолютного превосходства на физиономии роканца поменялось кардинально. Теперь гордый звездолетчик был жалким и злым.
   - Значит, тебе уже известны координаты всех наших миров, - тусклым голосом пролепетал он. - Тогда для чего?..
   - Напряги мозги, гордый потомок, домашних любимцев, и все станет на свои места. А чтобы облегчить твою задачу, скажу по секрету, что во всей бесконечной Вселенной я - единственное существо, способное противостоять захватническим амбициям галактических рас. Все остальные жители Земли обычные люди, не обладающие миллионной долей моих возможностей. Уверяю тебя, что в любой момент я могу покинуть борт звездолета и обязательно сделаю это после весьма поучительного разговора со столь интересным собеседником.
   - Я все понял, - бессильно опустил руки капитан Эбенагл, - ты не хочешь, чтобы "Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий" вернулся в один из миров Великой Империи. Но почему?
   - Ты же сам недавно ответил на этот вопрос. Впрочем, не стану тебя мучить. Дело в том, что я смог бы выдержать атаку десятка таких кораблей как твой "Ненасытный Пожиратель"...
   - "Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий", - автоматически поправил юношу Синий Дракон. - Сокращения недопустимы.
   - Не возражаю, - пожал плечами Феллад. - Пусть будет "Ненасытный Пожиратель Пространства Асмадив Всесокрушающий". Однако отразить массированный удар тысяч звездолетов подобных этому пока не в моих силах. Короче говоря, для того, чтобы стать сильнее мне нужно какое-то время. А насчет дальнейшей судьбы своих соплеменников и прочих галактических рас не беспокойся. Как сказано в одной мудрой книге моих предков: "Мне в отмщение и Аз воздам". Однако мое воздаяние будет вовсе не в отмщение - разве позволительно мстить чадам неразумным только за то, что они по причине своего несовершенства совершают необдуманные поступки. Оно непременно будет во благо.
   - Не темни, человек! - капитан округлившимися от неподдельного ужаса глазами посмотрел на землянина. - Что ты сделаешь с нами?
   - Не пугайся ты так, почтенный Эбенагл. Ничего плохого с твоими соплеменниками не случится. Они получат сказочный подарок. Каждый ваш мир подобно моему вскоре станет Миром Деревьев. Это позволит навсегда избавить Вселенную от кровопролитных войн, лжи и прочих пороков. Если ты не согласен, подскажи, как землянам иначе отблагодарить тех, кто не задумываясь ни на минуту, обрек их на смерть, а в лучшем случае на одичание. Теперь этот путь, благодаря моему вмешательству, пройдут все без исключения звездные расы.
   Неожиданно лицо Синего Дракона скривила злобная усмешка.
   - Ничего у тебя не выйдет, коварное чудовище, полчаса назад с борта звездолета ушло послание ко всем звездным расам и очень скоро твоя планета подвергнется сокрушительной атаке.
   - Это вряд ли, - весело усмехнулся Феллад, - ты меня просто недооцениваешь, уважаемый Эбенагл.
   С этими словами полуобнаженная фигура дикаря растаяла в воздухе. Оставив капитана обреченного звездолета в одиночестве.
   - Комп, что имел ввиду этот дикарь?
   - Смею напомнить, Ваша Милость, что после вашего приказа на отправку послания поступил другой ваш приказ на его отмену, поэтому информационный пакет так и не был мной отправлен.
   - Полная чушь! Откуда второй приказ? - возмутился, было, капитан, но в следующее мгновение в его глазах промелькнула искра понимания. - Проклятый дикарь, и здесь он меня переиграл как несмышленого пацана! Чтоб тебе после смерти угодить в Геенну Огненную! - И все-таки Эбенагл Синий Дракон даже перед лицом неминуемой смерти не собирался сдаваться. - Комп, срочно отправить сообщение в широковещательном диапазоне! - приказал он.
   - Не имею возможности, - ровным механическим голосом доложил главный компьютер и тут же пояснил: - антенные излучатели вышли из строя.
   - В таком случае самоубийство отменяется. Немедленно перейти а гипер.
   - Невыполнимо. - Последовал безжалостный вердикт. - Гиперпространственные эмиттеры на внешней стороне корпуса корабля, безнадежно повреждены.
   В следующее мгновение сталинитовый корпус не выдержал, и внутрь могучего звездного корабля ворвался поток испепеляющей плазмы. Капитан Эбенагл Синий Дракон Обладатель Двух Платиновых Мечей умер мгновенно, не почувствовав боли и не успев послать очередное проклятие в адрес так жестоко обманувшего его коварного дикаря.
  

Заключение

  
   В образе сгустка энергии Феллад наматывал круги на расстоянии примерно тысячи километров от поверхности родной планеты. Открывшиеся в нем необыкновенные возможности больше его не удивляли и не смущали, как это было поначалу.
   Он вполне мог вернуть себе свой прежний облик, сойдя с небес на землю, а также перевоплотиться в любое животное или дерево, но в данный момент ему требовалось хорошенько обмозговать свое теперешнее положение. Кроме того, он должен собрать по возможности больший объем информации, чтобы как можно точнее выстроить "прогностическое древо" другими словами составить вероятностный прогноз будущего. А где как не в космической пустоте лучше всего думается? Кроме того, астральные каналы единого информационного поля в космосе абсолютно не подвержены ментальным помехам биологического происхождения, как это происходит на поверхности планеты.
   Одновременно со сбором необходимой информации Феллад умудрялся делать еще массу различных дел. В первую очередь он пообщался с коллективным разумом Деревьев, и Протием, посвятив их во все подробности своего путешествия на борту роканского звездолета и о печальной участи, постигшей "Ненасытного Пожирателя Пространства Асмадива Всесокрушающего", а также находящихся на его борту членов экипажа и колонистов.
   Затем он уделил толику своего внимания братьям-пластунам, пострадавшим от коварных кубышечников. Ему ничего не стоило хорошенько перетряхнуть вывернутые набекрень мозги и вновь определить их на прежнее место. В результате три тысячи мужчин перестали быть идиотами и вернулись к полноценной жизни.
   Весьма обрадовало юношу то обстоятельство, что его хвостатая подруга Агата наконец-то встретила своего избранника. Отныне не он - Феллад будет ее единоличным господином и повелителем, а здоровенный и весьма наглый полосатый котяра трехметровой длины. Впрочем, у юноши имелись определенные сомнения по вопросу о том, кто будет в этом доме хозяином. Агуша ничуть не уступала своему избраннику ни статью, ни размерами и при ее независимом характере самое незначительное неповиновение супруга может закончиться для него весьма плачевно. Короче говоря, Феллад ничуть не волновался за судьбу своей подруги.
   Итак, наш герой витал над родной планетой и, войдя во вселенскую базу данных, пытался отыскать ответ на один очень мучивший его вопрос: "Почему с уходом легендарных властителей в этой Вселенной все пошло наперекосяк, и кто за это должен нести ответственность?"
   Ему понадобилась целая неделя для того, чтобы в залежах информационного хлама, загромоздившего каналы вселенского хранилища данных отыскать ответ на эти и еще множество других вопросов. Наконец он облегченно вздохнул и наконец-то, покинув орбиту Земли, сошел с небес на поверхность родной планеты...
   Багровый диск солнца практически достиг края горизонта, окрашивая поверхность Мутного озера кроваво-алым. На разогретых за день валунах как когда-то встарь сидели два абсолютно непохожих индивида: Мудрый Квакх - единственный представитель племени разумных лягухов, и Феллад - его бывший ученик.
   - Ну и какие теперь у тебя планы? - как продолжение беседы задал вопрос хозяин озера.
   - Постараюсь выполнить обещание, данное мной Эбенаглу.
   - Погодь, паря, в одной нашей галактике около десятка миллионов обитаемых миров. А сколько их во Вселенной? Так и будешь метаться от звезды к звезде, от планеты к планете, сеять повсюду семена Деревьев, а чтобы лучше прижились лишать возможности местное население пользоваться благами цивилизации. Идея хорошая, но невыполнимая силами одного существа, пусть даже такого могучего, коим в настоящий момент ты являешься, поскольку во всей Вселенной сотни миллиардов галактик подобных нашей. Посчитай-ка, сколько времени займет твоя задумка.
   - Во-первых, я никуда не спешу, - улыбнулся юноша. - А во-вторых, обещания данные Эбенаглу перед его смертью - суть крест, который мне нести до самого скончания дней своих. К тому же, кто тебе сказал, что я собираюсь подобно мотыльку летать от одного мира к другому?
   - Не хочешь ли ты сказать, что появишься одновременно на всех планетах, населенных разумными существами? - с поразительной интуицией лягух уловил скрытый подтекст сказанного приятелем. - И как же ты собираешься это сделать?
   - Очень просто. Для начала наведаюсь в гости к так называемым богам и наведу там небольшой шмон. Сидят, понимаешь, в своих N-мерных эмпиреях, погрязли в благости, а о нашей скромной Вселенной забыли напрочь. Пройду положенный путь к совершенству и, достигнув вершин могущества, явлюсь трехмерной ипостасью одновременно во все обитаемые миры. За сохранность Земли теперь можно не опасаться - я лично за этим стану приглядывать и ежели чего...
   Не доведя мысль до логического конца, Феллад замолчал.
   И лишь теперь до сознания Мудрого Квакха дошло, что перед ним уже не Феллад, а некая неизмеримо сложная сущность. Вместе с тем лягух отметил про себя, что бывший его ученик вовсе не превратился в холодное рациональное существо, которому чужды заботы и чаяния братьев меньших, коими в одночасье стали все обитатели его родного мирка. Да что там Земля - во всей Вселенной, а может быть и более высших пространственно-временных структурах не найти более могущественной сущности, если Феллад осмеливается бросить вызов самим бессмертным богам.
   "Кабы не натворил чего в этих эмпиреях" - про себя подумал Квакх.
   На что Феллад, сумевший подслушать тревожную мысль друга, отреагировал еще более широкой улыбкой.
   - Не бойся, Квакх! Ничего плохого со мной там не случится, весь этот благостный пантеон, что именует себя богами, давно пора переворошить раскаленной кочергой, чтобы сущности, поставленные Создателем координировать миропорядок, занимались своим делом, а не погрязли в благости и нирване во вред так называемым низшим существам.
   Мудрый Квакх внимательно посмотрел на друга и вдруг понял, что тот вовсе не бравирует. Он обладает достаточным могуществом, чтобы устроить там наверху хороший переполох.
   - Пожалуй, мне пора, - поднялся с камня Феллад. - Спасибо тебе за все, мой добрый товарищ и мудрый учитель. Время придет, и мы обязательно свидимся. Прости, что не смог уделить тебе большего внимания.
   С этими словами Феллад крепко обнял низкорослую фигуру своего друга и, не медля более ни мгновения, растаял беззвучно в воздухе.
   Мудрый Квакх еще какое-то время постоял на берегу, словно к чему-то прислушивался, затем добродушно ухмыльнулся и, не торопясь, побрел к воде. Зайдя по колено в озеро, он лег и легко заскользил по водной глади. На расстоянии пятидесяти метров от берега его огромная словно тыква голова с легким плеском ушла под воду, оставив на алой будто кровь поверхности разбегающиеся круги.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   124
  
  
  
  
Оценка: 4.61*9  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"