Пугачева Анастасия : другие произведения.

Эльфийские сказки. Хранители рассвета

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это сказка. Сказка про эльфов и людей, про обычных и необычных, про врагов и друзей. Про то, как долг приводит если не к любви, то к уважению, и в итоге - к счастью, одному на двоих.

  пролог
   На алтарном камне переплелись в вечном танце любви двое. Выгибалось тонкое, с молочно-белой кожей, прижималось спиной к груди того, кто придерживал его бережно сзади, медленно и плавно входя в доверчиво открытое тело. Звенел под сводами храма ликующий голос, крича на весь мир о счастье и любви. Падали на алтарь тяжёлые алые капли, смешивались между собой и когда кончил нижний, выплеснув семя прямо в кровавую лужицу, а потом добавил туда и верхний своего семени. Засветился серебристо-розовым светом алтарь, вспыхнули по углам храма каменные чаши, развернулись тугие мраморные бутоны, ударили из самого сердца цветка в небо острые золотые лучи и переплелись высоко, образовали переливающийся перламутровый купол, оберегающий щедрую землю от бед и врагов.
  
   - Слава Хранителям Рассвета! - проговорила жрица.
  
   Двое спустились с алтаря, приняли у жрецов златотканые накидки и ушли. Их дело закончено - они подарили благословенному Эллоину ещё один спокойный год.
  
  
   ***
   Много лет спустя.
  
   Крепкий мужчина с небрежно затянутыми обтрёпанными шнурками седыми косами бережно уложил на погребальный костёр тонкое сухое тело. Коснулся прощальным поцелуем лба и долго смотрел на спокойное лицо любимого.
  
   - Прощай, любовь моя. Прощай и до встречи в чертогах Айнуры.
  
   Догорал погребальный костёр, и чем меньше было пламя, тем ниже опускались плечи мужчины. И вот уже уходит он усталыми шаркающими шагами, идёт привычной дорогой и останавливается на пороге: нет ему больше хода в сердце храма, умерла его любовь, и пока не появится новой пары, не будут цвести каменные цветы, не будет защиты на Рассветной части Эллоина.
  
   В небольшой и скромный кабинет Верховного правителя эльфов вошёл запылённый гонец, упал на одно колено, протягивая свиток, перетянутый фиолетовой траурной лентой.
  
   - Государь, умер Хранитель Рассвета.
  
   Омрачилось высокое чело эльфа, затуманились болью мудрые глаза, но недолго скорбел он по умершему Хранителю. Велел послать гонца в королевство людей, отправил с ним щедрые дары и просьбу о вступлении в брак одного из принцев с сыном эльфийского народа.
  
   А потом пошёл он в Ард-Гален - Заповедную долину, поклонился Оракулу и спросил, кто из его родичей достоин стать новым Хранителем Рассвета.
  
   - Ольве, сын Тинталле... - прошелестел тихий голос.
  
   - Хороший выбор, - согласился правитель, вспомнив тихого юного эльфа, сына своей племянницы.
  
   Поклонился оракулу Правитель и, не глядя в его молочно-белые затуманенные глаза, ушёл.
  
   Так решилась судьба сразу двух - мужчины и эльфа. Тех, кому предстояло вступить в брак, стать Хранителями и пройти рука об руку всю долгую жизнь, пока не уйдёт один из них на серебряные луга Айнуры, милосердной богини Смерти
  глава 1
   Тихо шипел тающий лёд в котелке, потрескивал огонь, жадно пожирая скудную пищу - дров было немного, а сколько придётся провести времени здесь ещё неизвестно. Из-за поворота тянуло промозглым холодом, на то что сейчас творилось за пределами пещеры даже не хотелось смотреть. Из-под тяжёлого плаща, отороченного простым волчьим мехом, вынырнула рука, помешала варево в котелке и снова спряталась в уютное тепло. Странная это была рука: обычно глянешь и сразу видно, кому они принадлежат. У крестьян - широкие, натруженные с чёрной каймой под обломанными ногтями, руки землепашцев и кормильцев, у кузнецов - в застарелых ожогах и царапинах, у торговцев будто золотом и серебром отшлифованы, у воинов - в мозолях от меча или лука, у балованной знати - мягкие, у красавиц - изящные и нежные, у щёголей - в перстнях. Но эти руки были одновременно ухоженными, ровно подстриженные ногти и не ножом из-за голенища, а ножницами, чистые, относительно конечно, после дороги-то, не было траурной каймы. Твёрдые подушечки на ладони от меча, мозоли на пальцах от лука, руки воина не из последних. Сверкнувший в свете костра перстень только подтвердил это предположение - печатка с королевским гербом, перечёркнутая двумя полосами, знак ненаследного принца. Всего лишь четвёртый сын, разменная монета в политике, угроза трону, если у него есть хоть крохи амбиций. Впрочем, их выбивают сразу, как только ребёнок входит в возраст. Есть наследник, есть командующий, есть канцлер - этого достаточно, чтобы королевство процветало, а для политики достаточно иметь к набору из трёх сыновей и пару-другую дочек. Но вместо девочки у короля родился ещё один сын, последний - мор, гулявший тогда по стране, не убил королеву, но сделал её бесплодной. И теперь родственные связи с другими государствами предстоит укреплять не принцессе, а принцу, и ему светит исключительно мужской брак, чтобы не плодить новых конкурентов. Это только наследник возьмёт супругу, остальным уж как повезёт. И ему не повезло, с какой стороны ни посмотреть, по крайней мере, он был в этом твёрдо уверен.
  
   Элиас Альваро Карлос Исабель из правящего дома Аргуэльо был не в самом лучшем расположении духа. А если точнее, то он был зол, по настоящему, до алой пелены перед глазами - вчерашний разговор с королём до сих пор звучал в ушах.
  
   - Твоё дело повиноваться, а думать тебе при этом необязательно. Брачный союз с эльфами редкостная удача, а то, что они прислали в качестве свадебного дара, поможет нам поднять страну после прошедших бед.
  
   Действительно, последние три года выдались очень неудачными: жестокая засуха, когда даже снега почти не было, сменилась холодным дождливым летом и всё, что не высохло раньше, вымокло сейчас. И в завершение несчастий мощное наводнение смыло ранние посевы. Соседи не помогли - им самим пришлось несладко, но их королевство пострадало больше всего. А еще приходили тревожные вести из-за гор, поговаривали, что тролли снова набрали силу, что они стали вновь совершать набеги, уводя людей в рабство. Ходили только слухи, что недолго живут пленники у троллей - идут на стол в качестве изысканного блюда, особенно ценят людоеды женщин и детей. А вот эльфиек ценят за другое - именно от них рождаются самые сильные тролличьи шаманы. Только вот не выживают после такого хрупкие дочери гордого народа, умирают при родах. Ненавидят троллей все: и люди, и гномы, и эльфы. Уже не раз собирали они общую армию, загоняли порождения зла глубоко в голодные степи, но каждый раз возвращались те с новыми силами. Интересно, сколько прислали эльфы, если отец подписал договор, даже не сомневаясь?
  
   - Да, ваше величество.
  
   Элиас смотрел мимо отца, за его плечо. Сквозь узкое окно лился неяркий свет вечернего солнца, дробился на гранях пузатой хрустальной вазы. Пышный букет фиолетовых роз ясно давал понять, что никаких возражений король не примет - саженцы редчайшего сорта, которые эльфы дарили только очень близким союзникам, уже были высажены в оранжерее, а раз они успели не только прижиться, но и зацвести, означало, что переговоры о браке ведутся уже давно. А ещё у стены стоят шкатулки и ларцы с редкими минералами и драгоценными камнями. Если не разворуют придворные, можно будет восстановить очень многое того, что погибло во время наводнения. Хотя, зная отца, Элиас был уверен, что ни одна золотая монета не будет потрачена зря.
  
   - Будь готов отправиться в путь через три дня, тебя проводят до Туманного перевала, дальше ты пойдёшь один, таков приказ твоего будущего повелителя. Сегодня я подписал договор о вступлении моего младшего сына в брак, - король протянул сыну свёрнутый в трубку пергамент и велел: - Читай!
  
   Элиас развернул договор и пробежал его глазами. За цветастыми оборотами, написанными опытными дипломатами, скрывалась его судьба, и пока её развитие ему не нравилось - не было обговорено положение в браке. Совсем. Обычно, если это мужской брак один из супругов, тот, кто более знатен, или богат, или старше, принимают на себя ведущую роль, роль главы дома. Или, если женихи равны, это обсуждается еще на стадии составления брачного договора. Тут же ничего такого не было, всего лишь: "Элиас Альваро Карлос Исабель, ненаследный принц из правящего дома Аргуэльо вступает в брак с Ольве, сыном Тинталле, шестым принцем правящего дома Серебряного Ясеня".
  
   И всё.
  
   - Этот экземпляр отдашь повелителю эльфов, - в руках у Элиаса оказался лаковый футляр, запечатанный Большой королевской печатью. - Иди! И помни, сын, от тебя зависит мир на нашей земле. Этот союз важен и нам, и эльфам.
  
   Небольшой отряд гвардейцев не столько провожал принца к перевалу, сколько следил, чтобы он не сбежал по дороге. Но куда бежать, если тебя знают в каждом уголке государства - портреты королевской семьи, перенесённые на бумагу, пергамент или грунтованные доски пользовались спросом, их охотно покупали, и найти их можно было чуть ли не в каждом доме. Но сильнее страха разоблачения держала честь, не позволявшая принцу опускаться до неблаговидных поступков. Угроза нового нашествия троллей тоже добавляла немалую толику на чашу весов, люди ещё помнили последний набег тварей, после которого оставались только выжженные деревни и обглоданные кости детей.
  
   У самого Туманного перевала командир остановил отряд, вынул из сумки запечатанное послание и подал его принцу.
  
   - Здесь дальнейшие инструкции для вас, ваше высочество. Дальше вы идёте один. Счастья вам! - и, отдав честь, развернул коня.
  
   Элиас не стал провожать отряд взглядом, прошлое нужно оставить в прошлом, настоящий воин идёт вперёд без страха, лишь просчитывая, как добиться победы.
  
   По узкой горной тропе медленно поднимался всадник, ведя вторую лошадь на поводу. Густой поначалу лес постепенно редел, стройные сосны сменялись худыми и хилыми орешинами, акациями, берёзами. Жёсткая трава трепетала под порывами пронизывающего ветра, а облака становились всё ближе и ближе, ещё немного и рукой достать можно. Неторопливая трусца шаг за шагом приближала к вершине, и ближе к трём пополудни Элиас поднялся на самую верхнюю точку. Он бросил назад всего лишь один короткий взгляд, даже не пытаясь запомнить раскиданные между золотых полей деревушки, перелески, узкую ленту реки, далёкое, почти скрытое в дымке, озеро. Высоко в синем осеннем небе кружил, раскинув крылья, орёл, и тень от его крыльев стремительно летела по серым камням. Элиас проследил за ней и замер от восторга, рассматривая необыкновенную картину, раскинувшуюся перед ним. Причудливо изгибалась горная гряда, плато, которыми заканчивались горы, соединялось узкими или широкими переходами, и можно было видеть, как вьётся по ним дорога, повторяя все повороты. Справа виднелись отвесные скалы, словно кто-то взял кусок кожи, измял её, да так и бросил. Устремлённые вниз, они пугали своей каменной холодной красотой. Принц вздрогнул, когда очередной порыв ветра забрался под куртку и решил достать плащ, дорога неблизкая, лучше одеться теплее. В инструкциях, переданных эльфами, было сказано, что ждать жениха они будут на другой стороне Гребенчатых гор, и если Элиас понял правильно, то вот это, как раз они и есть. Принц направил коня, осматриваясь по сторонам и кутаясь в плащ. Слева высились неприступные скалы, даже рисковать подниматься по ним не стоило. Разве что горные козлы смогут взять без опаски эти вершины, да орлы вили гнёзда в неприступных местах. Справа уходили вниз причудливо изогнутые складки скал, и узкие ущелья между ними пугали своей страшной глубиной: упасть туда означало верную смерть. А под ногами виляла, огибая то кусок скалы, то валун, то осыпь камней, узкая тропа, настолько узкая, что в некоторых местах едва лошади разойдутся.
  
   Место встречи было уже почти рядом, часа два не больше, когда из-за вершины, острой словно драконий клык, выползла тёмная и тяжелая снеговая туча. Это внизу у подножия ещё стоит золотая осень, здесь у самых облаков уже наступило время ранней зимы. Элиас поторопил лошадей, если его застигнет непогода, жених станет вдовцом, так и не увидев своего мужа. Хотя тут он был не прав, Ольве сын Тинталле после подписания договора уже стал супругом. А вот, кстати, почему "сын Тинталле"? Вроде бы у эльфов правитель носит другое имя?
  
   Элиас так задумался на эту тему, вспоминая поимённо всех принцев и принцесс правящего дома эльфов, что пропустил стремительное приближение тучи. И немудрено было: долгоживущие остроухие, как их иногда пренебрежительно называли гномы, неплохо плодились и размножались, даже с учетом одного, редко двух детей в семье. Элиас добрался только до потомков кузин со стороны супруги правителя, когда по плечам ударил резкий порыв ветра, намекающий, что следующий будет ещё сильнее. Нужно было искать укрытие и очень срочно, и принц поторопил лошадей. На его счастье, застигнутых непогодой на перевале всегда много, а потому всегда можно найти, где укрыться. Вот и сейчас, стоило только завернуть за торчащий палец скалы, и он увидел нарисованную прямо на камнях руну-указатель.
  
   Вскоре Элиас уже привязывал к мордам лошадей торбы с овсом, а в огороженном камнями очаге потрескивал небольшой костерок. Огонь лизал стенки походного котелка, и лёд, наколотый с ледника, постепенно таял.
  
   Принц кутался в плащ, смотрел на огонь, смаргивая слёзы, когда порыв ветра швырял в лицо новую порцию дыма, и думал о своём странном браке. А он действительно был необычным. Начать с того, что эльфы никогда, или почти никогда не связывали свои судьбы с людьми. А если такое случалось, то каждый случай вносился в летописи, а саму свадьбу играли пышно, с приглашением всех королей и королев соседних стран. Кормили на площадях народ, по этому случаю устраивали представления и фейерверки. А тут - ничего, подписали договор и выкинули одного у границы - мол, дальше уж сам, как-нибудь. Он был уверен, что о союзе уже известно всем соседям, отец обязательно сообщит о таком событии, но почему всё происходит вот так? Так странно? Или так пожелали эльфы, по каким-то своим причинам, или... принц не знал, что и думать. Потом, после свадьбы новобрачные, в сопровождении пышной свиты отправлялись в земли эльфов и больше никогда не возвращались к людям. Никто не знал, почему так было, говорили-то всякое, и то, что эльф убивал своего супруга сразу после пересечения границ, и то, что напротив, продлял какими-то своими немыслимыми способами ему жизнь. Была ещё одна странность - эльфы никогда не брали жён, только мужей. Элиас посчитал, сколько человек до него отправились в таинственную страну, куда простым смертным дороги не было, и вышло, что он всего пятый. Он ещё раз перечислил имена и кивнул сам себе, всё точно, причём все они из разных стран, окружающих эльфийские горы плотным кольцом. Элиас снова задумался о странностях, сопровождающих этот брак. Почему всё происходит так таинственно, ради чего отец пошёл на этот союз? Нет, договор с эльфами огромная удача, это бесспорно, но почему именно он, принц Элиас? У отца есть пара племянниц, конечно не принцесс, девочки носили титулы великих герцогинь - кузен короля хоть и был родственником, но в правящую семью не входил. Однако эльфы потребовали именно мужчину, принца, а других кандидатов, кроме него не было.
  
   Элиас лениво поворошил угли в костре, огонь жадно лизнул кусочек чуть обуглившейся ветки. Интересно, каким будет его муж? Надменным, как все эльфы? А вот, кстати, почему они такие? Смотрят на людей, будто на букашек, будто те воняют чем-то противным, мерзким. Как жить с таким, непонятно. Сможет ли он выдерживать подобное пренебрежение? А если нет, то что им делать? Раньше Элиасу было понятно, как сложится его будущая жизнь, обучение воинскому делу на вполне приличном уровне позволит не чувствовать себя ущербным, неплохое обучение даст возможность проявить себя в семейной жизни. Элиас знал, что ему предстоит династический брак ради усиления союза с кем-нибудь из соседей, но и подумать не мог, что это будут эльфы. Понизу тянуло промозглым холодом, и Элиас подумал, что стоит как-то обезопаситься от сквозняков, а то эльф рискует получить в своей постели скрученного ревматизмом мужа.
  
   Где-то вдали послышался гул, постепенно он нарастал, казалось, что ещё немного и грохот накроет убежище. Скалы под ногами мелко дрожали, рядом в ужасе бились лошади, и Элиас не знал, что ему делать, спасать себя или их. Закончилось всё разом, как отрезало. Вот только что грохотало и содрогалось, и разом наступила полная тишина. А, нет! Вон там потрескивают камни, тут фыркают кони, а там... а там слышен чей-то крик. Тонкий, полный отчаянья и муки.
  
   Принц вскочил, разом забыв про страх, и кинулся наружу. Вопреки опасениям перевал не был засыпан камнями и снегом, лишь кое-где виднелись нагромождения камней, перемешанных со льдом, но в целом дорога не слишком пострадала. Элиас прислушался, пытаясь понять, куда ему идти. Крик слышался с той стороны, куда он держал путь: одну из вершин будто срезало ножом, и у подножия возвышалась груда камней. Торопливый бег, когда едва не падаешь от камней под ногами и перед принцем предстало жуткое зрелище: пронёсшаяся лавина получила-таки свою жертву. Огромный валун придавил эльфа, прижал его к скале, не всей массой, всего лишь выступом, но и этого хватило, чтобы тот не мог выбраться. Принц кинулся на помощь, лихорадочно раздумывая, что ему делать, как помочь. Он оглянулся по сторонам, глаз выхватил пару камней, их можно было подложить под край валуна. Ствол сбитого лавиной деревца, тонковат, но должно хватить, чтобы наклонить каменюку и подсунуть пару мелких, так, чтобы вытащить страдальца.
  
   Принц лихорадочно работал, бормоча какие-то глупости типа - потерпи, сейчас станет легче, ещё немного. Ноги упирались в скалу, камешки под ними съезжали в стороны, скользили под подошвами, мышцы чуть не трещали от дикой нагрузки. И тут камень поддался, чуть-чуть, но этого хватило, чтобы подсунуть камешек. Наверное, это нарушило центр тяжести у валуна, потому, что он покачался, постоял и медленно стал заваливаться назад. Элиас не ждал, пока тот решит, что ему делать - катиться вниз или вернуться на исходную позицию, а просто подхватил сползающего по скале эльфа и понёс подальше от страшного места в своё временное убежище.
  
   В пещерке всё ещё горел огонь, а плащ так и валялся, куда его бросил Элиас, ну в самом-то деле, не лошадям же его убирать. Принц осторожно опустил раненого на плащ и стал расстегивать порванную и окровавленную одежду. У эльфа, на первый взгляд слишком сильных повреждений не обнаружилось - во время падения валуна, тот, видимо успел хоть немного уклониться и весь удар пришёлся на правое плечо. Сломанная ключица и рука, стесанные чуть не до рёбер мышцы на боку, рваная рана на щеке - болезненно, конечно, но не смертельно.
  
   Принц убрал в сторону слипшиеся пряди волос и аккуратно протёр лицо, смывая кровь. Из-под мокрой тряпки проступали тонкие черты лица, нежная кожа, которую уродовала рваная рана. Видимо, Элиас причинил боль, потому что эльф дёрнулся и застонал.
  
   - Тише... - собственный голос после долгого молчания показался хриплым, как у пропойцы. - Тише, всё уже позади.
  
   - Пить...
  
   Принц снял с пояса фляжку и поднёс к губам раненого. Жадный глоток и тот закашлялся, выплёвывая вместе с водой кровавые сгустки.
  
   - Не торопись, - покачал головой Элиас, холодея от мысли, что у эльфа имеются и внутренние повреждения.
  
   - Больно... - как-то совсем по-детски пожаловался тот, закрывая глаза.
  
   - Потерпи немного, ты же сильный, ты же эльф, - Элиас сам не понимал, что он говорит, лишь бы отвлечь раненого.
  
   - Очень больно... мама... спой мне... мама...
  
   Принц держал в руках эльфа и молча плакал, кусая губы. Этот совсем ещё ребёнок не должен умирать, он вообще не должен был здесь оказаться. Кто и зачем отпустил эльфа одного в горы? Загадка на загадке. И это не говоря уже о том, что Элиаса ждут в условленном месте. Но о том, чтобы бросить здесь раненого мальчика не могло быть и речи, и принц расседлал лошадей.
  глава 2
   Немного раньше.
  
   Ольве отложил книгу и тихо поднялся - бабушка, как он называл, как все называли эту старую эльфийку, задремала, тихо посапывая в кресле. На террасе было свежо, и эльф укрыл женщину легким, но тёплым покрывалом из лебяжьего пуха. Старую леди Аннаэль любили и почитали все, даже правитель не гнушался заглянуть к своей прародительнице, спросить о здоровье, попросить совета, а то и просто посидеть рядом и помолчать. Длинные цветущие лианы, закрывающие проход в комнату отодвинула тонкая рука и на пороге показалась леди Айрин, мать Ольве. Поманила юношу за собой, прижимая тонкие пальцы к губам.
  
   - Что-то случилось? - Ольве с тревогой посмотрел в её печальные глаза.
  
   - Тише, мой мальчик, не разбуди бабушку. Тебя ждет правитель, поторопись.
  
   Ольве вскинул длинные ресницы, и леди Айрин тихонько вздохнула. Её младший сын выделялся своей красотой даже среди эльфов. И не потому, что был он хрупким и утончённым, а солнечной улыбкой, ярким золотом волос, дивным фиолетовым оттенком глаз, и редкой среди чопорных, помешанных на традициях эльфов искренностью. Впрочем, в их семье такие глаза встречались часто: почти все сёстры и братья гордились необычным цветом радужки. Эльфийка смотрела вслед сыну и сожалела о его судьбе, не то что Ольве предстояло что-то страшное, но...
  
   На Рассветной заставе умер Хранитель, и оракул назвал новым её сына. А это значит, бездетный брак с человеком, с мужчиной и короткую, по сравнению с другими жизнь, если слияния двух душ не произойдёт. И чем быстрее Ольве вступит в брак, тем лучше - тролли всё чаще появлялись на границе. Пока всего лишь дозоры, пока следят, копят силы. Но недалёк тот день, когда они могут рискнуть и напасть, и уж точно от глаз шаманов не скрылось известие о том, что Рассветная застава опустела.
  
   Полукруглый зал, парадная комната для важных гостей, никогда не нравился Ольве. Слишком холодным и чопорным он был: белоснежные стены, украшенные тонкой золотой вязью, овальные медальоны на стенах, где из разноцветных кусочков смальты были выложены жанровые сценки из жизни эльфов, низкие и неудобные диванчики, креслица, пуфики, оббитые кремовой тканью с вытканными мелкими цветами. Узкие вазы из прозрачного стекла с мелкими золотыми искорками. И цветы, сделанные из оникса, хрусталя, на тонких стебельках с капельками бриллиантовой росы на листьях и лепестках. Холодный и торжественный зал, и его не согревало даже солнце, щедро льющееся сквозь широкие окна.
  
   Правителю, похоже, здесь тоже было не очень уютно, а иначе почему он сидит так прямо, словно проглотил кол?
  
   Ольве почтительно склонился перед правителем и проговорил традиционную формулу приветствия.
  
   - Садись, Ольве, сын Тинталле. У меня для тебя есть важное сообщение. На днях умер хранитель Рассвета, а следом за ним ушёл и его супруг. Замок Аэлинь-уиналь опустел, а это значит, что Эллоин беззащитен. Оракул назвал следующим Хранителем тебя.
  
   Ольве прижал руки к губам, не осмеливаясь задать вопросы.
  
   - К человеческому королю уже оправлено послание, и он ответил согласием. Ты встретишь своего старшего супруга у Арт-Калах, люди называют их, кажется, Гребенчатыми горами.
  
   - Но... почему?
  
   - Надеюсь, ты не спрашиваешь, почему именно ты?
  
   Ольве замотал головой, кто он такой, чтобы спорить с выбором оракула? И уж тем более, не осмелится возражать, зная, что на другой чаше весов благополучие народа, жизни эльфов и людей.
  
   - Тогда что тебя интересует? Выбор твоего супруга? Или твое положение в браке?
  
   - И то, и другое, повелитель, - выдавил Ольве, представляя огромного мужчину с волосатыми руками, который будет вертеть его на ложе, как хочет.
  
   - В пару Хранителю-эльфу всегда берут человека - только с ними наши души могут прийти в равновесие. А то, что на алтаре ты всегда будешь снизу... Видишь ли... Хранитель орошает своим семенем алтарь, и это должно быть семя того народа, чью страну необходимо защищать. Поэтому... ты всегда будешь снизу. По крайней мере, во время ритуала.
  
   - Вы думаете, что человек позволит мне занять ведущую роль? - с горечью спросил Ольве.
  
   - Думаю, что в этом вопросе, вы разберётесь без моей помощи, - чуть улыбнулся правитель. - Ты отправляешься завтра утром, твой супруг уже должен быть в пути.
   Ольве только склонился перед ним, не поднимая головы, пока тот не выйдет из зала. А на колени падали и падали солёные слёзы. Как же он теперь будет жить? Всё, о чём мечталось, теперь не сбудется, всё, что ему нравилось, теперь будет высмеиваться. Разве поймёт грубый человек, что значит разделить восхищение красотой лунной дорожки на озере? Или оценит усилия Ольве по превращению куска глины в изящную статуэтку? Всё, что теперь ему предстоит - это разговоры об оружии и сражениях. И ритуал раз за разом оберегающий страну от бед. И только это примиряло юного эльфа с его незавидной судьбой.
  
   - Ольве? Ты плачешь...
  
   - Нет, мама. Это... нет.
  
   - Не стоит огорчаться. Быть хранителем своей страны почётная обязанность, - мягко проговорила леди.
  
   - И делить ложе с мужчиной.
  
   - Среди эльфов такие браки тоже случаются.
  
   - Среди эльфов! Мой супруг не эльф, он человек!
  
   - Да. И... не стоит пока говорить об этом, ведь ты его совсем не знаешь!
  
   - Когда узнаю - будет поздно, - ответил Ольве.
  
   - Завтра приезжает дядя, - поменяла тему эльфийка.
  
   - Зачем? - испугался юноша.
  
   Дядя стал главой семьи после смерти отца Ольве, только потому, что мальчик в тот момент не достиг совершеннолетия, и это обстоятельство не очень нравилось вдове погибшего в горах лорда Тинталле. Да и сам дядя, лорд Гаэлле, не стремился к созданию хорошего впечатления. По его мнению, место вдовы должно быть в отдалённой усадьбе, подальше от главы семьи, чтобы не напоминать о былом. И проблема была в том, что Тинталле взял в жёны женщину из низкого рода. Юная Айрин пленила знатного эльфа своей редкой красотой, кротким нравом, необычным для гордых эльфиек, и... плодовитостью её родичей - у девушки было три сестры и два брата, что вообще редкость для эльфов. Семья тин Тинталле была против этого брака, ожидая нашествия бедных родственников из провинции, но когда этого не случилось, как оказалось, у родителей Айрин гордости не меньше, чем у городских жителей, любви к красавице не прибавилось. Правда, тут уже боялись, что плодовитая здоровая женщина нарожает много детей и вот их уже не обойти, каждому нужно выделить свою часть состояния. Вот лорда Гаэлле и бесило, что племяннику нужно будет выделить долю наследства, хорошо ещё, что братец, успел произвести на свет только одного сына. Вдове и ребёнку было выделено несколько комнат в дальнем крыле дворца, приглашены воспитатели и наставники для Ольве, выделялась небольшая сумма на проживание, и на этом дядя счёл свой долг выполненным. И так продолжалось до совершеннолетия Ольве. И в день, когда его признали взрослым, лорд Гаэлле, скрепя сердце объявил, какая часть наследства выделяется племяннику. Меньше, намного меньше, чем положено, но тут у дяди было веское оправдание - из-за того, что Тинталле умер задолго до этого события, Ольве лишался права стать главой семьи. Впрочем, тихий и спокойный юноша не спорил. И когда на него смотрели, вспоминали не весёлого, яркого красавца отца, а милую и тихую Айрин. Дядя уже начал потихоньку подыскивать племяннику супругу, а лучше мужа, чтобы не дробить состояние, когда пришло сообщение от правителя. И это буквально вдохновило лорда Гаэлле.
  
   По обычаю, эльф, ставший хранителем, уходил из семьи и оставлял все связи в прошлом, принимая на себя новые обязанности. И самым приятным для Гаэлле было то, что наследство хранителю можно было не выплачивать. Зачем? Ведь отныне все заботы о нём брало на себя государство, а оно, в отличие от дяди, не скупилось. И лорду Гаэлле было наплевать на то, что племянник едва ли подходит на должность Хранителя. Оракул называет имя, но что будет, если эльф после ритуала не сможет пройти слияние душ? Такое случалось, очень давно - оба хранителя погибли на месте. Конечно, алтарь принял жертву, раскинул защитный полог, целый год государство эльфов жило спокойно, и за это время была найдена новая пара хранителей. С тех пор оракулы стали выбирать кандидатов и не случалось пока такой беды. Но история повторяется, и всем это известно.
  
   Лорд Гаэлле вызвал хранителя дома и сообщил о великой чести выпавшей их семье. Это означало, что теперь с Ольве глаз не будут спускать, так как на алтарь он должен взойти девственником, иначе случится беда. Кто знает, быть может та несчастная пара хранителей и погибла только потому, что не сохранила свою невинность? С Ольве такого не случится, лорд Гаэлле не мог допустить, чтобы даже тень бесчестия упала на их семью. Нового Хранителя увезут к месту встречи с супругом в возке и под охраной, чтобы даже взгляд постороннего не упал на него, а уж в горах Ольве будет один.
  
   В небольшом уголке сада, где для леди Айрин было выделено место, стояла удобная скамья под навесом. Туда и ушёл Ольве, чтобы хоть недолго побыть одному. Скоро, очень скоро он навсегда покинет эти места, дом, в котором родился и вырос, сад, знакомый до последнего деревца. И мать, ведь вряд ли ему позволят ввести в новый дом осколок прежней жизни. Юный эльф до дрожи, до какого-то запредельного ужаса боялся своего супруга, почему - он и сам бы не смог сказать. Казалось, ничего страшного не рассказывали о людях, не были они такими уж злодеями, не отличались особой жесткостью или жадностью, те же гномы в жажде накопления любой народ оставят далеко позади, а о злобном характере троллей вообще ходят такие слухи, что на ночь слушать об этом не стоит. Ольве было обидно, что он так и не успел прийти ни на один бал, не узнал, что такое первое увлечение, не полюбовался на красавиц, не показался сам. Обычаи эльфов суровы, особенно для тех, кто ещё ни разу не выходил в свет. Девушки и юноши знатных родов живут тихо и скромно под охраной и не выходят из дома без надобности и уже тем более без сопровождения. У каждого, вошедшего в пору созревания есть свой спутник, у девушек - это эльфийка в возрасте, у юношей - наставник. Выходцы из боковой ветви семьи, как правило небогатые, строго следили за молодыми эльфами, не допуская, чтобы даже малейшая тень легла на их репутацию.
   За Ольве сейчас надзирал не только привычный наставник, но и пара крепких слуг, приставленных лордом Гаэлле. Вон стоят, смотрят исподлобья, словно подозревают в чём-то дурном. А что плохого может быть в том, что он пришёл в уголок сада, посидеть, подумать. Или они боятся, что будущий Хранитель сбежит и оставит свою страну беззащитной? За кого его вообще принимают? Ольве не рад, совсем не рад тому, кем ему предстоит стать, но сделает всё, чтобы слияние душ прошло нормально, даже если ему не хочется этого делать.
  
   - Сынок, уже свежо, может, ты уйдёшь в дом?
  
   - Да, мама. Я сейчас.
  
   Ольве окинул взглядом сад и побрёл по дорожке в сторону дома. Уезжать не хотелось. В комнате на столике уже ждал ужин, у дверей безмолвными статуями застыли слуги, за окном шелестел ветер, стучал ветвями по стеклу. Есть не хотелось, ничего не хотелось, и Ольве, поковырявшись немного в тарелке, отодвинул её в сторону. На кресле остался лежать позабытый томик поэм знаменитого автора, но эльф равнодушно переложил на стол - не до поэзии сейчас было. В носу щипало, а на глаза наворачивались слёзы.
  
   - Как девчонка, - с досадой пробормотал Ольве, - только бы слёзы лить. Знал бы отец, во что я превратился.
  
   Томная чувствительность среди молодёжи входила в моду, с недавних пор стало принято закатывать глаза, говорить медленно, словно нехотя, девушки даже стали падать в обмороки, тщательно выбирая для этого удобные кресла или диваны. Но Ольве был таким с детства, и как, ни пытались научить мальчика воинским умениям, ничего так и не вышло. Он предпочитал тихие занятия, вроде чтения книг, рисования или садоводства и собирался стать хранителем библиотеки. Но, как видно, боги распорядились иначе, приготовив ему судьбу защитника своего народа. Ольве отложил в сторону книгу, как она оказалась в его руках - непонятно, и вышел на балкон. Низкое, полное ярких звёзд небо склонилось над ним, словно стараясь укрыть от бед и невзгод, и юноша опустился на пол, подтягивая колени к груди. Нагретая за день стена грела спину, зато голые ступни зябли на холодной плитке, но шевелиться было лень, и Ольве предпочёл немного посидеть, всё равно долго ему не позволят. Легкий ветер шевелил ветки деревьев, роняя с них капли дневного дождя. Пахло поздними травами и цветами, откуда-то прилетели пушистые облачка семян, и одно из них прилипло к мокрой щеке. Только в этот миг Ольве понял, что снова плачет.
  
   - Да что такое со мной? - прошептал он, недоумевая, как вмиг превратился в слюнявого плаксу.
  
   На душе было горько и пусто, словно что-то важное уходило в прошлое, а будущее было неясным и пугающим, хоть на первый взгляд для этого не было никаких причин. Ну, выдают замуж, не он первый, и уж точно не последний. А может ему повезёт и супруг окажется не таким грубым варваром, позволит проводить свободное время, так, как привык Ольве? Юноша сидел на балконе, пока не замёрз окончательно, и ушёл спать, когда на небо вышло Око быка, тёмная звезда, появляющаяся через три часа после полуночи.
  
   А утром за ним пришли - поздно вечером правителю пришло письмо с согласием на брак, и принц, супруг Ольве, уже отправился в путь. Эльфу не стоило испытывать терпение ни правителя, ни лорда Гаэлле, с собой позволялось взять лишь самое дорогое, и Ольве сложил в небольшую суму пару вышитых матерью рубашек, дневник, подаренный ею же, да несколько украшений. На пояс он повесил кинжал отца и счёл, что больше ничего не хочет забирать отсюда - в Аэлинь-уиналь, Рассветном замке ему дадут всё необходимое.
  
   Дядя набросил на плечи Ольве тёмный плащ и низко надвинул на лицо капюшон: пока юноша не пройдёт ритуал, смотреть на него запрещено.
  
   Будущего Хранителя везли в закрытом возке, и Ольве мог только смотреть в небольшую щёлку, чтобы не было так скучно в дороге. Хорошо ещё, что длилась она не так долго, как он боялся - уже на третий день пути на горизонте появились Арт-Калах. Это были странные горы, они не заканчивались острыми пиками, вместо них там были обширные плато, где паслись стада тонкорунных овец, охраняемых свирепыми лохматыми собаками. И пройти можно было, с начала гребня до его конца, ни разу не опустившись вниз: все плато соединялись естественными переходами, а там где их не было, эльфы построили подвесные мосты. Впервые увидев такой дощатый мостик, огороженный с обеих сторон перилами, Ольве испугался. Но невысокая лохматая лошадка, которую ему дали в деревне у подножия гор, не сомневаясь, ступила на дощечки и потопала по ним так, будто под ногами не раскачивающаяся узкая тропа над бездной, а каменная твердь. Пришлось Ольве идти следом, поминутно замирая и стараясь не смотреть вниз. Он так увлёкся своими мнимыми или настоящими страхами, что не заметил, как из-за соседней горы медленно выплывает тяжёлая чёрная туча. То, что не всё в порядке, юноша понял, когда его чуть не сбросило с мостка, и он едва успел ухватиться за перила, вцепившись так, что пальцы побелели. Быстро семеня непослушными ногами, эльф добежал до плато и с облегчением упал прямо у самого края. Новый порыв ветра толкнул его к краю пропасти, вынудив забыть об усталости и страхе. Туча висела над самой головой, и мелкие крупинки снега сыпались из неё, добавляя холода и неуюта. Лошадка уже отошла на пару десятков шагов, и Ольве испугался, что сейчас она уйдет, скроется в снежной круговерти, оставив без еды и тёплой одежды. Где-то тихо и зловеще гудело, сыпались камни, пока ещё не крупные, однако эльф, незнакомый с жизнью в горах, не обратил на предвестники несчастья никакого внимания. Гул тем временем нарастал, переходя во всё усиливающийся грохот, и Ольве спохватился только когда лошадь, лучше него знакомая с опасностью, кинулась прочь.
  
   Эльф бросился за ней, спотыкаясь и чуть не падая, мимо летели камни, один довольно чувствительно приложил по плечу, и юноша пошатнулся, с ужасом замечая, как прямо на него несётся огромный обломок скалы. От страха он оцепенел, буквально в последний момент, заставив себя сдвинуться с места. Но было уже поздно, и камень придавил его к скале, не весь, всего лишь одним выступом, но эльфу с лихвой хватило и этого. От боли у него потемнело в глазах, и вырвался полный отчаянья крик. Не столько потому, что никто не придёт на помощь, и он умрёт, сколько из-за того, что Ольве не выполнил своего предназначения.
  
   Юноша потерял сознание, так и не увидев, что из-за поворота выбежал человек.
  глава 3
   Обнажённое тело с одной стороны согревало ласковое тепло, с другой обдувало холодным ветром, и Ольве поёжился, мечтая поменять позу. И коротко вскрикнул, когда его пронзило острой болью. Юноша поднял руку - под пальцами ощущалась повязка, плотно охватывающая торс. Болело где-то внутри и каждое движение, каждый вздох давались с трудом, почему-то хотелось спать и пить. Он приоткрыл глаза, увидел тёмный, на фоне костра, силуэт и что-то прохрипел, не надеясь, что его поймут, но хотя бы обозначив, что очнулся. Незнакомец повернулся, резко, словно не ожидал.
  
   - Пить?
  
   Над Ольве склонилось человеческое лицо, резкий росчерк бровей, жёсткая линия губ, нос прямой, с лёгкой горбинкой. По смуглой щеке скользнула тонкая косичка, звякнули обереги на конце. Эльф поймал губами край узкогорлого бурдюка, глотая отдающую кожей и немного затхлостью, восхитительную воду.
  
   - Ещё?
  
   Ольве едва заметно качнул головой, прикрывая глаза. Простое движение вытянуло все силы и он тихо погрузился в сон, оставив на краю сознания мысли о неправильности происходящего. Что-то беспокоило эльфа, но что? Он пытался поймать ускользающую мысль, но не успел.
  
   Новое пробуждение было ночью - от непонятного ощущения, на этот раз было тяжело и жарко. Причиной оказалось большое смуглое тело, прижимающееся сзади всей горячей поверхностью. Ольве чувствовал спиной твёрдые мышцы, вялый член и некоторое время смотрел на большую ладонь, расслабленно лежащую на бедре эльфа, чуть выше повязки. Сильные пальцы почти касались паха, и юноша подавил желание отодвинуться. Потом вскинулся, едва не рванув на другую сторону пещеры, когда до него дошёл весь трагизм ситуации - он, будущий Хранитель Рассвета, вместо того, чтобы донести до алтаря свою невинность, позволил увидеть себя и позволил коснуться своего тела чужаку задолго до ритуала. Чистота хранителя была нарушена, и что теперь делать Ольве не знал. Как примет его алтарь и примет ли вообще? Он чуть не засмеялся, горько и отчаянно, вспомнив свои недавние страхи. Теперь они казались пустыми и надуманными, жалкими, разве может сравниться боязнь супруга-человека с тем, что глупый эльф поставил под угрозу благополучие своей страны одним лишь позволением увидеть себя до ритуала, да ещё и постороннему мужчине. Он застонал глухо, сквозь зубы и испуганно прянул в сторону, когда мужчина сзади проснулся и хриплым со сна голосом спросил, что случилось.
  
   - Ничего, - тихо ответил Ольве, гадая, будет ли дерзостью попросить одежду.
  
   - Спи, - негромко сказал незнакомец, - тебе ещё рано подниматься.
  
   - Нет, мне пора... мне давно пора...
  
   - И куда ты пойдешь? Ночью в горах? До первой же расщелины?
  
   - Иногда смерть лучше, чем позор.
  
   - Какой позор? - удивился человек.
  
   - Я обнажён и перед тобой, - тихо ответил Ольве, не зная, как объяснить незнакомцу всю глубину своего падения.
  
   - И что? Мы в походе, а ты ранен, как бы я тебя перевязывал в одежде.
  
   - Сильно?
  
   - Да. Ты не приходил в сознание три дня.
  
   Мужчина гибко поднялся, потягиваясь всем сильным большим телом. Ольве смотрел, как перекатываются мускулы под гладкой, лишённой растительности кожей, лишь в паху курчавились рыжеватые волоски. Эльф отвёл глаза, жалея, что не имеет права рассмотреть в подробностях красивое мужское тело, достойное того, чтобы использовать в качестве образца для создания статуи или картины.
  
   - Как ты? - мужчина между тем натянул мягкие штаны и теперь тянулся за рубашкой.
   Ольве прислушался к себе, ему казалось, что болело уже намного меньше, ещё немного и можно будет оправляться в путь, вот только куда?
  
   - Нормально. Болит, но я могу ехать.
  
   - Куда ты торопишься? Отлежись еще дня два.
  
   - Мне нужно! - Ольве помнил, что должен прибыть к месту встречи в строго определённый промежуток времени, иначе... а что иначе? Что будет, если он опоздает? Может, человеческому принцу отдадут другого эльфа? И что тогда будет с ним, нарушившим все обычаи, сколько их было.
  
   - Нет, - отрезал человек. - Мы отправимся в путь не раньше завтрашнего утра. Я не для того спасал тебя, чтобы ты умер по дороге.
  
   Ольве хотел сказать, что он всё равно умрёт, только теперь смерть не будет лёгкой, как если бы от груды камней. По обычаям эльфов нарушение чистоты Хранителя приравнивалось к предательству народа и наказывалось соответственно - сожжением на костре или замуровыванием в камере. Так зачем отправляться на мучительную смерть, если можно закончить всё разом прямо здесь?
  
   Ночью юноша сделал попытку закончить свой жизненный путь... и не преуспел в этом. Не потому, что дрогнула рука, а потому что чужая, смуглая и сильная удержала эльфа от последнего удара, и тонкий кинжал лишь скользнул по беззащитной шее, оставив кровоточащую царапину.
  
   - С ума сошёл? - рычал, нависнув над ним, человек. - Я для чего тебя вытаскивал? Чтобы ты тут истёк кровью у меня на глазах?
  
   - Я больше не чист, - попытался хоть немного оправдать свой поступок эльф.
  
   - И что? Я не тронул тебя, если ты об этом. Я не насильник, - в голосе человека слышалась обида.
  
   - Дело не в этом, - Ольве мучительно подыскивал слова. - Мое лицо и тело до ритуала не должны видеть. Никто. Понимаешь? Я осквернён.
  
   - Моим взглядом? - рявкнул оскорблённый до глубины души человек. Потом поднялся во весь рост и швырнул в эльфа его плащом. - Если тебя так унижают мои взгляды, накройся и переживай молча. Но убить себя я не позволю.
  
   - Тогда меня убьют мои соплеменники, - тихо ответил Ольве, укутываясь в плащ.
  
   - Посмотрим, - бросил человек. - Кстати, меня зовут Элиас.
  
   Ольве промолчал, не желая бросить грязным именем изменника даже тень на своего спасителя. Зачем человеку знать, что он помогал предателю? Пусть считает его неблагодарным, но не знает всей сущности спасённого эльфа. А если и узнает, к какой семье принадлежал Ольве, то не от него.
  
   Элиас подождал немного, но так и не получив ответ, нахмурился, чувствуя новую волну обиды - неужели эльф настолько ненавидит его, что даже не хочет назвать своё имя? Принц в досаде пнул камень и вышел из пещеры, оставив неблагодарного эльфа одного. И стоило с ним возиться, чтобы получить чуть ли не плевок за свою доброту? Подумал и решил - стоило, что там ждёт эльфа впереди ещё неизвестно, но позволить погибнуть беспомощному низко для воина.
  
   Принц смотрел на солнце, которое, казалось, касается краем плато и смаргивал слёзы от пронзительного ветра. За эти дни резко похолодало, осень громко и очень настойчиво заявляла о себе холодным воздухом, мелкой снежной крупой и серыми низким облаками, неумолимо затягивающими небо. Ещё немного и они совсем закроют солнце и день станет унылым. Принц запахнул плотнее плащ, вспомнил об эльфе и о том, что дров оставалось не так уж и много. Если они не хотят мёрзнуть, следовало поискать что-нибудь горючее. Внезапный шорох камней заставил его насторожиться, рука привычно легла на оружие, и Элиас замер, не зная, что ему делать, когда из-за скалы выехала целая кавалькада всадников. Плащи точно такие же, как у спасённого говорили о том, что перед ним эльфы и их было немало, сражаться, нечего было и думать, и Элиас, нехотя, убрал руку.
  
   - Приветствуем тебя, человек.
  
   Принц вспыхнул, сжимая зубы, чтобы не сказать лишнего, уж слишком надменно смотрел поверх его головы эльф.
  
   - Что вам угодно?
  
   - Мы ищем двоих. Эльфа и человека.
  
   - Я человек, - пожал плечами Элиас, не называя, однако своё имя, а то мало ли, кого они ищут. - А эльф - там.
  
   Он показал рукой на темнеющий вход в пещеру.
  
   Предводитель эльфов чуть повёл бровью, и пара его спутников направилась туда. Вернулись они очень быстро, и такое презрение было на их лицах, что Элиасу стало очень неуютно, что-то случилось и очень серьёзное.
  
   - Лорд, он осмелился разделить ложе с чужаком.
  
   Солдат швырнул к ногам предводителя юного эльфа. Командир брезгливо отодвинул коня и проговорил:
  
   - Ты, человек, поедешь с нами. Ты нанёс оскорбление нашему народу, но ты - человек и мы не можем наказывать тебя.
  
   - А его? И какое оскорбление я нанёс вам?
  
   - Он осмелился показать своё тело чужаку. Он утратил чистоту и предал наш народ. Он будет казнён. А ты будешь свидетелем. Потом ты уйдёшь.
  
   - Вот как... - Элиас ничего не понимал, кроме того, что выбора у него нет, или поехать с эльфами, или его задавят количеством, и он всё равно поедет, только уже связанный. - Ну что ж... только уж простите, я поеду на своей лошади.
  
   Эльфу, как оказалось, было всё равно: главное забрать предателя, а всё остальное не имело значения. На этот раз путь был совсем коротким - они лишь проехали пару плато и, миновав узкий мостик, оказались на дороге, опоясывающей скалу. Достаточно широкая, чтобы на ней могли разминуться всадники, она вела прямо по гребню гор к возвышающемуся вдали замку. Постепенно дорога перешла в широкий каменный мост, опирающийся на мощные арочные перекрытия, по нему могла бы проехать и карета, если бы её было возможно поднять на такую высоту. Пронзали низкие свинцовые тучи круглые башни, светились тускло окна, обещая тепло и приют. Только не всем, Ольве лишь скользнул взглядом по замку, который мог бы стать ему домом, а будет местом позора и казни.
  
   - Как называется этот замок? - спросил человек, любуясь открывшейся ему мощной красотой.
  
   - Аэлинь-уиналь, - ответил предводитель.
  
   - Он великолепен, - в восхищении проговорил Элиас.
  
   - Это замок Хранителей Рассвета, - пояснил эльф.
  
   - Я не знаю, кто это, - чуть виновато ответил принц.
  
   - Тебе и не нужно этого знать, - отрезал командир отряда.
  
   Широко распахнутые ворота показывали, что их здесь ждали, во внутреннем дворе уже собрались солдаты и другие обитатели, ожидая прибытия. Впереди их стояли несколько жрецов, выделяясь яркими розовыми одеждами на фоне остальных.
  
   - Мой лорд, - предводитель соскочил с коня, опускаясь на одно колено перед самым важным жрецом. - Случилось страшное, мой лорд. Будущий Хранитель утратил чистоту, разделив ложе с человеком.
  
   Элиас впервые мог наблюдать воотчию, что значит, потемневшее от горя лицо - все краски разом покинули эльфа, он на глазах постарел, будто все года навалились на его плечи.
  
   - Где этот предатель?
  
   Ольве сдёрнули с коня и швырнули к ногам жреца, не обратив внимания на короткий вскрик от боли в потревоженных рёбрах.
  
   - Ольве, сын Тинталле, шестой принц правящего дома Серебряного Ясеня, ты предал свой народ и будешь казнён немедля. Тебя замуруют в стене в назидание другим.
  
   Жрец кивнул стражникам, и они подхватили под руки приговорённого эльфа. Юноша не сопротивлялся, заранее зная, что этим всё и закончится, он жалел только о том, что тень предательства упадёт на его отца и мать.
  
   - Что же касается тебя, человек, то тебе...
  
   - Стойте, - Элиас вспомнил, откуда он знает имя юноши, и теперь пытался остановить эльфов. - Стойте, я - Элиас Альваро Карлос Исабель, ненаследный принц из правящего дома Аргуэльо, согласно договору между нашими правителями этот эльф мой супруг.
  
   - Что? - жрец выпрямился, останавливая стражников коротким жестом. - У тебя есть доказательства, человек?
  
   Элиас повернулся к переметным сумам и достал небольшой цилиндр, с висящей королевской печатью. Жрец покрутил его в руках, не осмеливаясь открыть, и только убедившись, что печать подлинная поднял на Элиаса глаза.
  
   - Тогда... это ты увидел его без покровов?
  
   - А кто же ещё? Парня придавило обломком скалы, да на нём места живого не было. Как бы я обработал его раны?
  
   - Он осквернён, но если ты не видишь бесчестия...
  
   - Какое? Парень был без сознания, - чуть не кричал Элиас.
  
   - Если ты не видишь урона твоей чести, быть может, ты примешь Ольве, сына Тинталле своим супругом?
  
   - Да, - коротко ответил Элиас, мечтавший, чтобы дикая в его понимании сцена закончилась.
  
   - Тогда... - жрец кивнул стражникам и те, подхватив Ольве, толкнули его прямо в руки Элиаса. - Ритуал проведём завтра на рассвете.
  
   - Какой ритуал? - Элиас прижимал дрожащего эльфа, укрывая от всех остальных.
  
   - Вступления в супружество.
  
   - А ничего, что у него рёбра сломаны и вообще места живого нет? - ехидно спросил Элиас.
  
   - Он эльф, он должен вынести всё, что ему предназначено судьбой, что прикажет ему старший супруг.
  
   - Так, - медленно проговорил Элиас, - значит, старший - я?
  
   - Да, - склонил голову жрец.
  
   - И приказы ему отдаю тоже я?
  
   - Да, - жрец не понимал, куда клонит человек.
  
   - А в права супруга я уже вступил?
  
   - Да...
  
   - Ну что ж... тогда я, как старший, заявляю, что пока мой муж не выздоровеет, никакого ритуала не будет.
  
   - Но...
  
   - Не обсуждается!
  
   От жёсткого тона супруга, Ольве стало горько, хоть и грела душу нечаянная забота о его здоровье.
  
   - А теперь, мы с мужем устали, замёрзли и проголодались. Нас так и будут держать во дворе замка или всё же предоставят закуток где-нибудь в углу? - ехидно спросил принц.
  
   - После ритуала, это будет ваш замок. А пока следуйте за мной, - выступила вперед немолодая эльфийка с ключами на поясе.
  
   С грохотом закрылись ворота, отрезая прошлое. Распахнулись двери, приглашая обоих принцев к новой жизни.
  глава 4
   То ли гостей, то ли хозяев привели в небольшие покои, обставленные скромно - широкая низкая кровать, пара резных лавок, столик на ножках в виде нераскрывшегося цветка. Ольве вытянул ладонь из руки человека и скользнул в угол комнаты, сейчас ему было мучительно стыдно за то, что не назвал своё имя там, в пещере. Вышло так, что он, не желая оскорбить спасителя тенью предательства, унизил своего супруга недоверием и неблагодарностью.
  
   - Прости...
  
   Элиас оглянулся, ему почудилось, будто кто-то произнёс короткое слово. Эльф, нежданно оказавшийся мужем, сидел у стены и настороженно блестел глазами, словно чего-то опасался. Неожиданно это вызвало приступ ярости, и Элиас шагнул к эльфу.
  
   - Хватит сидеть на полу. Здесь наверняка есть купальня, иди, вымойся.
  
   - Да...
  
   Ольве стал снимать с себя грязную одежду, и замер, когда супруг шагнул к нему.
  
   - Что такое? - Элиас сделал шаг назад, недоверие снова полоснуло, словно нож по незажившей ране.
  
   - Прости... я не хотел обидеть, - Ольве робко коснулся его руки, - я... я только... я плохо знаю обычаи людей.
  
   - А я - эльфов. И что? Так и будем шарахаться друг от друга, будто мы прокажённые?
  
   - Нет... можно, я пойду?
  
   - Куда? - опешил Элиас.
  
   - Помыться, - прошептал эльф.
  
   Принц только рукой махнул, забавляясь тем, как его муж оправдывает все представления людей об эльфах - утончённых, томных, нежных. Тело, однако, у него было вполне материальным. И сейчас, вспоминая тонкую талию, красивый изгиб бедра, ещё мальчишеский разворот плеч, изящные лодыжки, Элиас почувствовал, что не против начать супружеские отношения немедленно. Останавливали только травмы, полученные эльфом в горах, ну да ничего, подождёт немного, не мальчик. За ширмой послышался плеск воды и короткой вскрик, Элиас подосадовал на себя, что отпустил мужа одного, едва поднявшегося на ноги, и поспешил за ширму.
  
   И как оказалось вовремя - слабость не позволила эльфу справиться самому, а скользкий пол усугубил проблему. Элиас только вздохнул, поднимая на ноги скривившего от боли в потревоженных ранах, супруга.
  
   - И кому ты что доказал? Что сам, без посторонней помощи способен упасть?
  
   - Прости...
  
   - Теперь-то за что? - Элиас опустил мужа в тёплую воду и подал мягкую губку и мыло. - Мойся, потом я помогу тебе со спиной.
  
   Неловкие движения, когда Ольве старался отмыть грязь нескольких дней и в то же время не слишком открыть свою наготу, странным образом умиляли, удивляя Элиаса. Вот уж чего он за собой не замечал, так это восхищение цветочками, щенками и котятами. Скорее такое можно ждать от самих эльфов, а тут такое отношение к незнакомому пока супругу.
  
   - А у тебя родители есть? - неожиданно поинтересовался Элиас, подумавший, как отнеслись те к такому повороту в жизни сына.
  
   - Мама, - ответил, ничуть не удивившись, Ольве. - Отец погиб несколько лет назад. Теперь семью возглавляет мой дядя.
  
   - Вот как. Он хороший человек, наверное. То есть эльф.
  
   - Да, - согласился Ольве. - Он позволил нам с мамой жить в главном поместье, не отправил в дальнюю деревню. И учителей мне нанял.
  
   Элиас кивнул, его тоже не слишком баловали, скорее даже воспитывали в строгости, и не потому, что не такой уж желанный сын: король ко всем детям относился с прохладцей. Чего в этом было больше, проявление характера или воспитания, кто знает, но любимчиков у отца не было, и не могло быть.
  
   Эльф тряхнул головой, мокрые пряди прилипли к спине, и он поднял их рукой, второй пытаясь вытереть спину. Элиас шагнул к нему, накинул полотенце, придержал, пока тот выбирался из ванны. Мог бы и оставить, если бы не видел, в каком состоянии Ольве был всего пару дней назад. Быстро, однако, выздоравливают эльфы! Вон уже и синяков почти не видно, и ходит не так осторожно.
  
   - Уже меньше болит? - Элиас провел рукой по груди мужа, чуть касаясь пальцами.
  
   - Мы быстро выздоравливаем. И ты тоже будешь, после ритуала.
  
   - А что ещё я буду уметь делать? - прищурился Элиас, глядя, как просвечивает тонкая рубашка, выставляя напоказ тонкую фигуру.
  
   - После алтаря наши жизни придут в соответствие, будут связаны.
  
   - То есть ты проживёшь столько же, сколько и я?
  
   - Да. И ты вместе со мной. Если наши души сольются, ты будешь жить долго, как я. А если нет, то я умру вместе с тобой.
  
   - А почему? Разве... - Элиас замялся, не зная, как сформулировать вопрос, но супруг его понял и пояснил, что если ритуал удастся, в случае смерти старшего мужа, младший последует за ним.
  
   - И кто из нас младший? - уточнил ещё раз принц.
  
   - Я, - коротко ответил эльф.
  
   - Но почему? Я же человек, существо без капли магической силы.
  
   - Я тоже не имею дара. Это одно из условий Хранителей, нас одарит алтарь Рассвета. Поэтому на него восходят двое, эльф, без капли магии и человек. Вы, люди более... практичные, умеете видеть детали и делать выводы. Там, где эльф заметит только красоту леса, вы заметите притаившуюся опасность.
  
   - Вот как... - протянул Элиас, теперь ему кое-что становилось ясным.
  
   Выходило, что Хранителями становились строго определенные личности, те, кто мог принять дар Рассвета.
  
   - А людям-то, какой прок от этого ритуала? - вдруг спросил он.
  
   - Как это - какой? - удивился эльф. - Мы оберегаем от троллей свою и вашу землю, а человеческие земли получают достаток и высокие урожаи, ваши животные дают обильное потомство, а дети рождаются здоровыми и живут дольше, чем в других королевствах. Разве ты сам не заметил?
  
   Элиас вспомнил стариков, бодрых и крепких, весёлых детей, тучные стада, богатые сады и поля, и согласился с эльфом. Похоже, что союз приносит пользу всем. И чем дальше от Эльфийских гор, тем хуже живут люди. В соседнем королевстве, например, уже совсем другая картина, и не потому, что на родине жизнь слаще - истинную причину благополучия Элиас узнал только сейчас. И это перевернуло его представление о предстоящем браке. То, что раньше казалось ему жертвой, сменилось на важную должность, которая принесёт ему и не только ему много хорошего. Принц как-то сразу понял, что быть Хранителем не просто, впереди у него много работы и продлится она не один век - в этом он даже не сомневался. Как и в том, что выполнять её нужно вместе вот с этим хрупким эльфом, что смотрит сейчас своими глазищами и старается не морщиться от боли в подживающих ранах.
  
   - Интересно, нас накормят ужином? - пробормотал он, стараясь не смотреть на тонкие косточки ключиц в вырезе длинной рубашки.
  
   - Конечно, сразу, как только мы вызовем слугу, - кивнул эльф.
  
   Ольве стянул пальцами ворот, чувствуя, как отчаянно краснеет от жаркого взгляда мужа. Кажется с правильным исполнением ритуала, проблем не будет. Эльф присматривался к супругу, отмечая уверенные чёткие движения, ненавязчивую заботу - это было заметно ещё в пещере, когда человек ухаживал за ним, без просьб подавая чашку воды, или помогая сходить за уголок по нужде. И всё это спокойно и без угодливости, присущей некоторым людям при встрече с эльфами. Если слияние душ пройдёт хорошо, проблемы в том, что им предстоит провести вместе века, эльф не видел.
  
   - Тогда вызови, а я пока вымоюсь, давно хотел.
  
   Эльф пропустил мужа, отмечая яркий, насыщенный мужской запах, втянул его, словно покатал, попробовал. Отторжения он не вызвал, а то, что Элиас чистоплотен, добавило плюсов к нему, как к супругу. Ольве тряхнул головой, словно сбрасывая тёмную паутину, окутавшую его с самого начала путешествия и, подойдя к двери, велел принести ужин.
  
   Когда Элиас вышел из ванной, его уже ждал накрытый стол, разобранная постель и смущённый муж.
  
   - Ну, что тут у нас? Мясо? А разве эльфы едят мясо?
  
   - А почему бы и нет? Мы такие же, как и вы. Или почти такие, - пожал плечами Ольве, - возьми вот эту ножку, это горная куропатка, они не вырастают большими, а мясо у них очень нежное и пахнет травами. Попробуй.
  
   - Действительно, очень вкусно. А ты почему не ешь?
  
   - А разве можно? Ты старший муж и не позволял мне.
  
   Элиас отложил ножку на тарелку, а потом красочно и со вкусом объяснил, куда эльф может засунуть свои понятия о том, что можно, а что нельзя, и если он еще хоть раз услышит такое от Ольве, то будет ругаться долго, а может, и не только.
  
   - Бить будешь? - тихо спросил побелевший эльф.
  
   И Элиас замолчал, так страшно это прозвучало.
  
   - Глупый, залюблю тебя, понял?
  
   - Залюбишь? - на принца глянули нереально огромные глазищи.
  
   "Девушке бы такие, отбоя бы от женихов не было" - мелькнула у него мысль, и ушла, оставив лёгкое сожаление и странную нежность. Сейчас, когда Элиас точно знал, что вот это чудо принадлежит ему, все похотливые мысли, посещавшие его изредка в пещере, куда-то делись. Осталось только желание оберегать нежного супруга от всех бед, и в первую очередь от его соплеменников. Элиас вспомнил, что те собирались замуровать юношу заживо и чуть не зарычал от возмущения. У него этот странный обычай вызывал только возмущение. Как же хорошо, что он вовремя вспомнил имя супруга и смог остановить казнь. Принц любовался Ольве, смотрел, как тот берёт тонкими пальцами кусочек лепёшки, обмакивает в мёд, слизывает языком сладкую каплю с уголка губ. И всё это изящно и без тени нарочитости, бросая изредка короткие взгляды на супруга.
  
   - Ты поел? - спросил Элиас, заметив, что эльф отпил из кубка и сел, сложив руки на коленях.
  
   - Да.
  
   - Тогда пошли спать. Пещера, конечно, хорошо, но мягкая постель не в пример лучше.
  
  
   ***
  
   Бум... бум... бум...
  
   Гудят барабаны.
  
   Кружится вокруг жертвенного столба шаман, взлетают вверх его одежды, звенят амулеты и обереги, гремит бубен, призывает духов предков на помощь потомкам.
  
   Бум... бум... бум...
  
   Слышится крик умирающей жертвы.
  
   Кап... кап... кап...
  
   Падают в чашу алые капли.
  
   Запах крови и боли, ужаса и жадности. Горящие глаза троллей следят за действом у столба. Широкие ноздри трепещут, впитывая вкусные запахи горелой плоти, топлёного жира, костного мозга, дыма и дурманящих трав.
  
   На широком камне, поставленном на валуны, уже лежат подгоревшие, полусырые куски мяса. В них угадывается то человеческая рука, то ступня, то ухо. Лежат выпотрошенные, выскобленные черепа, лезут туда тролли лапами, цепляют когтями нежный мозг, дерутся за самые лакомые куски.
  
   Воют и грызутся одичалые псы, делят обглоданные кости.
  
   Кружится шаман, призывает предков.
  
   Пируют потомки, в ожидании отклика духов, плачут от страха пленники, смотрят на дикое пиршество, разворачивающееся у них на глазах.
  
   Бум... бум...
  
   - Слушайте, тролли! Откликнулись духи, говорят, что нам делать. Будем мы великим народом. Будут все трепетать перед нами. Да будет так!
   Бум...
  глава 5
   Элиас дал согласие на проведение ритуала только когда муж полностью оправился от ран. Мрачные служители выслушали его и с облегчением на лицах удалились. А вскоре вокруг супругов завертелась карусель приготовлений, Элиаса чисто, чуть не до скрипа отмыли в ванне, хоть он и так не был грязным, а Ольве увели куда-то, объяснив специальной подготовкой к обряду. Принц не противился, понимая, что тут лучше знают, что делать, только выполнял все приказы - велено надеть что-то вроде распашонки, надел. Велено снять обувь - снял. Велено надеть на руки звенящие браслеты - почему бы и нет?
  
   Он даже позволил удалить с тела все волосы, мудро рассудив, что в чужой дом не приходят со своими правилами. А когда увидел мужа, замер от восхищения, настолько тот был прекрасен.
  
   "Настоящий эльф!" - подумал Элиас и чуть не засмеялся от нелепости такой мысли.
  
   В алтарный зал их провожали чуть не всем замком. Впереди шествовал старший жрец, нёс в руках высокий шест с поперечиной. Качались в такт шагам тяжёлые кисти на концах, звенели колокольцы, пряно пахли гирлянды цветов, увивающих жезл. Следом за ним под руки вели новобрачных, буквально неся над землёй. А уж позади ровными рядами шли остальные, выпевая старинный речитатив, призывающий все силы в помощь молодым. Плато закончилось узким мостом, на котором едва могут разминуться двое и Элиас с затаённым страхом ступил на ненадежный настил. Длинные ряды досочек, плотно пригнанные друг к другу, непонятно каким образом висели в воздухе у самых верхушек огромных деревьев. Вековые дубы и ясени колыхались внизу зелёным морем, и Элиас отвлёкся от бездны под ногами, засмотрелся на текущие волны ветвей. Мост над вершинами лесных исполинов казался бесконечным, теряясь где-то вдали в туманной утренней дымке. Дорога тянулась и тянулась, жрец всё так же махал своим шестом, колокольцы звенели, а спутники позади по-прежнему выводили затейливые рулады.
   Сколько они шли, Элиас не знал, но ему казалось, что утро давно миновало, когда мост неожиданно закончился возле огромного дупла гигантского дуба. Вершиной он, казалось, касался облаков, а ствол был такого обхвата, что не меньше десятка человек могли стать кругом и то, наверное, не хватило бы. Площадка у входа, сделанная из крепких брёвен, опиралась на толстые ветви. Внутри дупла вилась бесконечная винтовая лестница, и Элиас улыбнулся, представив, что она сейчас приведёт к центру земли. Вспыхивали на стенах светляки, освещая путь нежным золотым светом, пахло сыростью, древесным соком и жизнью - исполин жил, горделиво разворачивая мощные ветви, лишь позволил своим детям проложить ход. Жрец на мгновение закрыл сияющий утренним солнцем выход, и Элиас шагнул следом, зажмурился, смаргивая слёзы от яркого, ещё нежаркого солнца, придержал чуть споткнувшегося мужа, обнял за плечи, замирая на миг от восторга перед открывшейся волшебной картины.
  
   Широкую поляну окружали две полукруглые колоннады, они стояли с одной стороны, а прямо напротив поднимался изящный цветок ажурного храма. Тонкое кружево белоснежных лепестков казалось застывшими морозными узорами, лишь присмотревшись можно было заметить как в глубине камня вспыхивали розовые, малиновые и золотые искры, будто лучи рассветного солнца оставили здесь свои следы. Нежная трава поляны ласкала ступни, а лёгкий ветерок приносил бодрящую прохладу. Внезапно Элиас замер, втянул ноздрями воздух - что-то встревожило, будто к свежести добавили немного гнилостной нотки.
  
   - Что случилось? - Ольве с тревогой глянул на супруга.
  
   - Не знаю, мне показалось...
  
   - Что?
  
   - Не знаю, - повторил Элиас.
  
   Он еще несколько мгновений постоял, прислушиваясь и, встряхнув головой, последовал за недовольным задержкой жрецом.
  
   Храм был небольшим, можно сказать - маленьким. К удивлению Элиаса, ждущего, что в него набьются свидетели, жрец и свита не стали входить, пропустили новобрачных, осыпая их пряно и остро пахнущими семенами, и удалились прочь. Элиас прислушался к затихающему звону колокольцев и повернулся к супругу, зябко поджимающему пальцы на ногах.
  
   - Ты замёрз?
  
   - Не знаю, - с сомнением проговорил Ольве. - Наверное, я боюсь.
  
   - Меня?
  
   - Да, - бесхитростно ответил эльф. - Ты человек.
  
   Элиас нахмурился - обида снова закогтила сердце, он столько сделал для этого хрупкого сына леса, а тот до сих пор не доверяет ему.
  
   - Нет, ты не понял, - заторопился Ольве, - Это не то, ох, как сказать-то... я воспитан по-другому. Понимаешь? Ты воин, ты сильный и смелый, а я всего лишь слабый эльф. Я даже среди своих был таким. Ты же видел, у нас тоже есть воины, только не я.
  
   - Я понял, - Элиас кивнул мужу, - ты боишься, что мы настолько разные, что слияния душ не произойдёт, что мы не предназначены друг для друга. Но ведь это хорошо, что мы отличаемся? Нам будет интересно жить, я буду учить тебя тому, что знаю, что интересно мне, а ты - меня.
  
   - А слияние душ? - спросил Ольве.
  
   - Не попробуем, так не узнаем! Ну, что? Иди ко мне...
  
   Элиас привлёк к себе супруга, поцеловал доверчиво раскрытые губы, приласкал их кончиком языка. Он не был новичком в любви, были у него весёлые служаночки и готовые на всё пажи. Но с невинным супругом напор и сила не пройдут, скорее, напугают ещё больше.
  
   Ольве так и не заметил, как оказался на алтаре, тёплый гладкий камень, казалось, прогибался под его телом, льнул к нему. А супруг касался нежно и бережно, будто перед ним редкая драгоценность. Вот его губы пробежали по гибкой шее, коснулись тонких косточек ключиц, мимоходом приласкали крохотные горошинки сосков. Эльфу не понравилось, когда супруг втянул один из них. И тот понял, оставил и начал спускаться вниз, покрывая поцелуями живот, бёдра, и снова вверх, пока не прижался губами к вставшему естеству. Ольве стало так стыдно, что он чуть не дёрнулся, уходя от странной ласки.
  
   - Ох...
  
   - Не нужно стыдиться, нежный мой...
  
   - Может...
  
   - Нет, я старший, я знаю, что делать. Доверься, счастье моё.
  
   Довериться? Человеку? Разве можно так? Но глупое тело кричало - можно, тело льнуло к рукам мужа, выпрашивало бесстыдные ласки, требовало больше, сильнее, резче... отдавая всего себя, каждый вздох, дрожь предвкушения, сладкую судорогу наслаждения. И супруг принял всё, выпил, разделил на двоих дыхание, уловил малейшие движения, поймал каждое мгновение удовольствия.
  
   - Мой... маленький, мой...
  
   - Твой, - шептали пересохшие губы, когда Ольве чувствовал горячие толчки. - Твой...
  
   И он сам излился, тихонько поскуливая, вздрагивая в сильных руках, ощущая что-то обжигающее внутри себя.
  
   Элиас с восторгом и удивлением смотрел на супруга, отзывчивый, тот доверчиво раскрывался на каждое движение, такой свой, родной, чистый. Принц прислушался - откуда-то долетели слабые отголоски эмоций, такие незаметные, будто они просочились через едва приоткрытую щель. Эльфа переполняло недоумение, изумление, восхищение, счастье и он щедро делился чувствами с супругом. Может, это и есть то самое слияние душ? Именно это вызывает такое единение, когда всё на двоих и радость и горе? Элиас прижал к себе супруга, поцеловал сзади, за острым ушком и, словно по наитию, размазал его и своё семя по гладкой поверхности камня, растёр в тонкую плёночку. Рванул зубами руку, разрывая кожу, и капнул туда кровью.
  
   Зеркальная поверхность алтаря вдруг помутнела, подёрнулась слабой серой дымкой, под её поверхностью закрутились, завертелись вихри, будто там, внутри, бушевала снежная буря. И вырвалась она на поверхность камня серебристо-розовым сиянием.
   - Как красиво, - протянул Ольве.
  
   - Очень... - откликнулся Элиас и вновь насторожился, прислушался: откуда-то вновь потянуло гнилью, мерзостью тлена, послышались шорохи, странные, чуждые...
  
   Эльф уловил тревогу, оглянулся, хотел что-то спросить, но не успел. Его глаза распахнулись, полыхнули ужасом, губы раскрылись, выпуская крик.
  
   Элиас успел сделать лишь первое движение, готовясь встретить опасность, когда сзади на голову опустилось что-то тяжёлое, и он погрузился в темноту.
  
   Низкорослые, косматые фигуры, одетые в плохо выделанные шкуры, отбросили в сторону человека. Один из них шагнул к оцепеневшему эльфу, дунул в лицо каким-то порошком и, перекинув обмякшее тело через плечо, вперевалочку направился к выходу.
  
   Ни эльф, ни человек не успели увидеть, как из алтаря вырвался ослепительный столб света, вспыхнули, засияли каменные чаши в углах храма, вырвались из них золотые луч, переплелись между собой. Они поднимались вверх и, раскрываясь гигантским куполом, окутывая надёжной защитой королевство эльфов.
  
   Тролли едва успели унести Хранителя до того, как на границе опустилась непроницаемая для них завеса.
  
   ***
  
   Посреди низкой пещеры жарко горел костёр, рассыпал колючие искры. Поднимался вверх столб вонючего дыма, устремлялся в пробитое в своде отверстие. Возле костра сидела женщина, лохмотья покрывали худое, покрытое коркой грязи и синяками тело. Тонкие руки, все в ссадинах и цыпках, подбрасывали в костёр щепотки травы из кривого глиняного горшка. Она покачивалась, глядя в одну точку пустыми, лишёнными разума глазами. Лишь механические действия - взять, бросить, взять, бросить - говорили о том, что она живой человек. Хотя, человек ли? Слишком хрупкое телосложение, тонкие черты лица, а если присмотреться, то под слоем пепла и грязи, можно увидеть необычный голубой цвет волос, всё это выдавало в ней эльфийку. Пальцы поскребли по дну горшка, женщина пошевелилась, поднялась на худые, с выпирающими шарами коленей ноги, поковыляла к стене. Медленно, будто из последних сил. Только сейчас можно было увидеть, что женщина беременна, круглый, с выпирающим пупком живот, ощутимо перевешивал костлявое тело, клонил вперёд. Эльфийка добралась до стены, нашарила там кожаный мешок и набрала полный горшок порошка. Пугливо оглянулась, и припала губами к чаше, куда медленно по капле просачивалась сквозь камень мутная вода. Одни глоток, второй, третий. Она подняла голову, прислушалась и, быстро вытерев губы, поковыляла назад к костру. Женщина едва успела занять привычную позу, когда в пещеру, один за другим вошли тролли.
  
   - Гы... сидит.
  
   - А... сидит.
  
   - Как сидела, так сидит...
  
   Голоса, грубые, хриплые, смешивались со зловонным дыханием, с гнилостным духом шкур, вонью никогда немытого тела. Тяжёлые запахи добавились к душной, задымленной атмосфере пещеры. И сквозь этот густой, пропитанный застоявшимся воздухом, вдруг пробился новый, свежий, будто живительный глоток чистоты. Женщина потянулась к нему, неосознанно, бездумно и отлетела от сильного удара кулаком. Кровь из разбитого носа добавила новых пятен на лохмотьях, на полу, эльфийка всхлипнула, отползла в сторону, прикрываясь от ударов.
  
   - Ырррг, оставь.
  
   От ненавистного гнусавого голоса, женщина сжалась, зажмурилась. К мощному троллю, уже занёсшему для удара ногу, подошёл другой, низкорослый и приземистый. Балахон, сшитый из шкур и клочков ткани, был украшен амулетами, грубой вышивкой и костяными бусинами. Лохматая шапка, из-под которой блестели глаза, надвинута глубоко на лоб, скрывая немытые сальные волосы. Мокрый рот блестел сквозь клочковатую нечесаную бороду, на которую прилипли куски плохо прожёванного мяса и ошмётки травы из похлебки. Кряжистое тело с широкими плечами и длинными руками, говорило о том, что один из родителей шамана был гномом.
  
   - Пррринесли?
  
   - Да, вот он.
  
   К ногам шамана упало вялое тело, рассыпались по каменному, пыльному полу длинные волосы. Шаман наклонился, сгрёб их в кулак, отодвинул в сторону, обнажая заострённое ухо.
  
   - Хорррошо...
  
   Тролль согласно угукнул, подхватил пленника и утащил к стене. На тонкой лодыжке защёлкнулся тяжёлый браслет, толстая цепь протянулась к стене, надежно удерживая эльфа в пещере. Шаман выпроводил соплеменников, достал из каменной ниши горшок с варевом, вытащил полуобглоданную кость, и начал пожирать, чавкая и слизывая с пальцев капающий жир. Женщина притихла, затаилась в своём углу, даже не глядя на хозяина пещеры.
  
   - Хорррошо...
  
   Шаман откинул голый мосол, потянулся, облизывая пальцы. Его взгляд остановился на эльфийке.
  
   - Эх... - подтянул к себе женщину.
  
   Женщина забилась, завыла тоненько, живот напрягся, выпирая ещё больше, но шамана это не остановило. Резко развернув пленницу, он поставил её на четвереньки и грубо, резко вошёл сзади, дёргая на себя, натягивая худое тщедушное тело. Эльфийка сломанной куклой моталась в его руках, спутанные волосы подметали пыль, пока шаман не накрутил их на руку, вздёргивая голову вверх, сильно, больно, едва не ломая позвонки.
  
   - Ыыыыы... хорррошо...
  
   Ольве смотрел, зажимая рот руками, чтобы не закричать от ужаса. Жуткая картина происходящего, насилие над беспомощной жертвой, явно не первое, ведь откуда-то появился ребёнок, всё это ясно показало, что он не успел поставить защиту, и сейчас на земли эльфов хлынут дикие орды, убивая, насилуя и пожирая всё на своём пути. Горе и стыд от своей беспомощности переполняло эльфа, злость и ненависть вызывали желание уничтожить этот мерзкий народ. Весь, до последнего существа. Весь.
  глава 6
   Радовались эльфы, глядя на восстановленную защиту, ликовали и праздновали. По обычаю новобрачных хранителей не беспокоили три дня, да и те не торопились выходить из храма, творя любовь одну на двоих. Но в этот раз всё с самого начала шло неправильно: сначала эльф-хранитель позволил супругу увидеть себя до обряда. Человек принял нечистого, не стал настаивать на наказании, даже отсрочил своей властью проведение ритуала, дожидаясь полного выздоровления эльфа. И вот теперь, когда обряд прошёл правильно - защита встала и очень мощная, из дупла тысячелетнего дуба появился растрёпанный человек.
  
   Элиас нетвёрдой, шатающейся походкой направился к оцепеневшим от неожиданности эльфам, празднующим рождение новой пары Хранителей, и те смотрели, не замечая, как льётся мимо кубков душистый хмельной мёд.
  
   - Где твой супруг? - неожиданно тонким и писклявым голосом спросил жрец.
  
   - Не знаю. Меня кто-то ударил по голове. Я не видел. А когда очнулся, Ольве не было. Только следы остались на полу. Грязные. Ступни широкие, большой палец заметно длиннее и сильно отстаёт от других.
  
   - Ты потерял мужа? - обвиняюще ткнул в грудь Элиаса жрец.
  
   - Нет, это у вас тут шляются чужаки, а ваша охрана и в ус не дует.
  
   - Ты. Потерял. Хранителя.
  
   - Ты идиот, сморчок старый? - Элиас схватил жреца за грудки, тряхнул с силой, не обращая внимания на ощетинившихся копьями эльфов. - Моего мужа забрали тролли, а ты обвиняешь в этом меня? Может, мне нужно было не проводить ритуал, а выслеживать их по лесу?
  
   Элиас рычал от злости на беспечных эльфов, от досады на самого себя - ведь почувствовал же, уловил опасность, но отвлёкся, сделать мужа своим показалось важнее, чем послать в лес следопытов.
  
   - Кто? - прохрипел жрец. - Откуда здесь тролли? Они давно загнаны в степи, да поди уже и умерли все от голода.
  
   - Умерли? А меня дубинкой приласкали их призраки? Очнись, у вас по лесу ходят чужаки, ходят, не боясь ничего, как у себя дома.
  
   - Этого не может быть, - твёрдо проговорил эльф, отстраняясь от Элиаса.
  
   - Так считаешь ты, - принц повернулся к остальным. - Среди вас есть следопыты? Воины?
  
   - Есть, - откликнулся один из эльфов. Жёсткий, уверенный взгляд и, манера держаться выдавал в нём опытного воина. - Ты уверен, что Хранителя похитили тролли?
  
   -А кто, по-вашему? Мифическая птица Рух? Я почувствовал запах гнили прямо перед тем, как меня приласкали по затылку. Мы так и будем рассуждать, прав я или нет, или пойдём искать моего мужа?
  
   - А ты собираешься его спасать? - удивился воин.
  
   - Он мой супруг, - отрезал Элиас. - Мы прошли ритуал, я чувствую, что ему больно и плохо. Вы можете сидеть здесь и дальше, а я пошёл.
  
   Принц резко развернулся, постоял несколько мгновений, справляясь с подступившей тошнотой, и шагнул в сторону дупла.
  
   - Стой! - воин придержал его за руку.
  
   - Не удерживай меня.
  
   - Ты не можешь пойти в таком виде. Подожди, тебе принесут одежду и оружие. И - да, мы пойдём с тобой. Он, - эльф кивнул на жреца, - может возмущаться, сколько хочет. Но, мы - воины, и негоже отсиживаться за завесой, пока нашего соплеменника мучают в плену.
  
   Остальные эльфы одобрительно закивали, только жрец недовольно поджал губы. Однако, он открыл портал в Аэлинь-уиналь, чтобы не тратить время на долгий переход по воздушной тропе. Элиас не стал тянуть и задавать глупых вопросов, просто шагнул в него следом за жрецом.
  
   - Как вы могли допустить на Священные земли троллей? - глаза правителя метали молнии и, казалось, еще немного те из фигуральных станут настоящими.
  
   - Господин... - жалко блеял жрец.
  
   - Именно вам была поручена безопасность проведения ритуала.
  
   - А он вместо того, чтобы заниматься делом, собирался замуровать моего мужа, - наябедничал принц.
  
   - Избранного? - рыкнул в бешенстве правитель эльфов. - За что?
  
   - Ольве попал под камнепад, сильно пострадал. Я перевязал его раны, эти, - Элиас кивнул на жреца и охрану, - решили, что он утратил чистоту, и приговорили к смерти. Видите ли, я увидел его обнажённым.
  
   - Как ты посмел? - загремел голос правителя, и жрец, услышав это, ехидно покосился на Элиаса, но следующие слова стерли ухмылку с лица эльфа. - Даже за малый промежуток времени тролли сумели пробраться в самое сердце Священных земель, а ты собирался ещё позже провести ритуал? Сколько бы ещё времени мы искали совместимую пару хранителей? Ты больше не старший жрец Аэлинь-уиналь, я подберу тебе достойную замену.
  
   Правитель перевёл взгляд на Элиаса и спросил, как прошёл обряд, произошло ли у них с супругом слияние душ, и выдохнул, когда услышал об том, что всё удалось.
  
   - Выясните, откуда в Лесах появились тролли, как пришли.
  
   - А разве не нужно узнать, зачем им мой муж?
  
   - Мы и так знаем, - грустно усмехнулся правитель, - близится самый важный для троллей праздник, и если вы опоздаете, твой супруг будет принесён в жертву.
  
   - И съеден, - закончил за правителя Элиас, знавший о жутких ритуалах диких тварей.
  
   - Следует поторопиться, - кивнул правитель. - Удачи вам... нам всем.
  
   Он закрыл магическое окно взмахом руки, и в комнате сразу стало темно и пусто.
   Элиас поёжился, глянул на эльфа рядом с собой и приказал готовиться к походу.
  
   - Да, кстати, как твоё имя?
  
   - Зови меня командиром, Хранитель. Прости, но перед таким походом я не могу назвать его.
  
   Принц кивнул, уважая чужие обычаи, подхватил плащ, полуторник и повесил на пояс кинжал. Командир вопросительно глянул на меч Элиаса, внушающий уважение своими размерами, услышал на невысказанный вопрос короткое: "Привык", и не стал спорить - каждый воин сражается привычным оружием. Принц дождался, когда подошёл весь отряд и велел жрецу открыть портал к дубу. Тот не осмелился ослушаться, выполнил приказ, и Элиас даже пожалел враз постаревшего эльфа.
  
   Элиас медленно шёл по лесу, выискивая малейшие следы пребывания здесь троллей. Особой сложности это не представляло: то ли глупые твари были настолько беспечны и самоуверенны, то ли надеялись скрыться от погони, но то тут, то там были видны отпечатки больших ног, сломанные ветви, истекающие прозрачным соком, а то и зловонная куча, наваленная прямо под кустом.
  
   - Дикие твари, - ворчал принц, обходя вонючий "подарочек".
  
   - И неистребимые, к сожалению, - согласился командир.
  
   - Как получилось, что они смогли пробраться так далеко? - спросил Элиас.
  
   - Прошлая пара Хранителей была уже стара. Они с трудом поддерживали завесу, а когда ушли в чертоги Айнуры, защита разрушилась. А тут ещё и ты отложил ритуал, ждал, пока твой супруг оправится от ран. Они успели пробраться так близко, а мы не заметили, понадеялись на их трусость.
  
   - Нельзя недооценивать врага, - заметил Элиас, прикусивший в досаде губу. Подумать только, если бы он не пожалел мужа, тот был бы сейчас с ним. Но возникал другой вопрос, а случилось бы слияние душ, если бы младший корчился от боли в сломанных рёбрах?
  
   - Это урок для нас, - согласился эльф.
  
   - Только расплачивается за вашу беспечность Ольве.
  
   Эльф промолчал, не снимая вины с себя, он считал, что Элиас тоже должен осознать, что теперь каждое его решение ведёт к определенной цели. В паре эльф-человек, именно принц имеет ведущую роль, направляя пробудившийся на алтаре дар своего супруга.
  
   - Тише! - из кустов вынырнул разведчик и поманил за собой.
  
   Среди густых зарослей лесных орехов обнаружился лаз, ведущий глубоко под землю. На самом краю отпечаталась большая ступня.
  
   - Туда? - с сомнением спросил командир.
  
   - Хочешь остаться здесь? - поинтересовался Элиас, уже почти исчезнувший в земляной норе.
  
   Эльфы переглянулись и последовали за ним. Кто, как ни супруг, мог пойти по следу похищенного - Элиаса ведёт тонкая нить связи и чем ближе он к Ольве, тем она сильнее. Лаз, низкий и неудобный, со следами когтей на стенах, осыпался влажной землёй. Сверху свисали обломанные корни деревьев, и эльфы горестно вздыхали, осторожно отодвигая их в сторону. Темноту норы едва разгоняли магические светляки, зажженные командиром, под ногами чавкало и хрустело, а они шли и шли. Казалось, бесконечному ходу не будет конца, когда впереди чуть забрезжило тусклым серым светом.
  
   - Стой, - эльф придержал Элиаса, - я пошлю вперёд разведку.
  
   Принц замер. Где-то в груди колотилось сердце, тонкая нить связи натянулась, будто вот-вот порвётся, а разведчика всё не было. Наконец, тот вынырнул из темноты и, приблизившись, прошептал:
  
   - Тролли, четверо. Не спят. Я подкрался, насколько мог. Там пещера. Огромная. Думаю, что это их поселение. Запах такой, что не продохнуть.
  
   - Их много?
  
   - Скорее всего - да, раз поставили целых четырех охранников.
  
   - Нужно уходить, - прошептал командир. - Мы сами ничего не сделаем. Нужно прийти сюда с армией и магами.
  
   - Там мой муж!
  
   - Ты не поможешь ему, если умрёшь на подступах. Идём, доложим правителю. У нас договор с людьми о помощи, а тролли общий враг. Идём, мы вернёмся сюда. Скоро и не одни.
  
   - Я поставил магическую метку недалеко от выхода, теперь сюда можно проложить портал, - поддержал разведчик.
  
   - Или просто найти, где это место и прийти с армией поверху. Идем, Хранитель. Мы спасём твоего мужа.
  
   - Подождите меня немного, - строптиво поднял голову Элиас. - Я рискну пойти один. Пожалуйста!
  
   - Мы не можем приказывать тебе. И будем ждать здесь, сколько нужно, - командир кивнул нескольким воинам, отсылая их назад, а сам подошёл ближе к принцу. - Я помогу тебе снять часовых, но в поселение ты пойдёшь один. Связь будет вести тебя в нужном направлении, а одиночке пробраться легче, чем целой группе.
  
   - И без моего мужа, я - бесполезен, - закончил за него принц.
  
   - Да, - коротко ответил эльф.
  
   Это было честно, но Элиас не обиделся, просто принял помощь и, дождавшись, когда группа вестников исчезнет в норе, направился к выходу.
  
   Тролли сидели вокруг костерка, отхлёбывали мутное питьё из кожаного бурдюка. Первая пара умерла мгновенно, даже не успев осознать. Двое других даже сделали попытку встать, дать отпор, поднять тревогу, но тоже не успели, последовав за соплеменниками.
  
   - Иди, мы подождём тебя здесь.
  
   - Сколько у меня времени, пока не поднимут тревогу?
  
   - Не знаю. Иди.
  
   Элиас скользнул в зловонную темноту, вглядываясь в едва различимые ориентиры. На его счастье тьма не была полностью непроницаемой, кое-где её разгоняли тускло светящаяся слизь. Она покрывала стены, пол, отдельные камни. Местами сияли огоньки костров, и оттуда доносились грубые выкрики и хохот. Принц замирал в такие моменты и двигался дальше, только убедившись, что его не заметили.
  
   В центре огромной пещеры возвышался столб, рядом с ним виднелась какая-то тёмная масса, похожая на камень со срезанной вершиной. Возле него копошился какой-то тролль, и Элиас постарался как можно незаметнее миновать опасное место.
   Где искать мужа он знал наверняка - звенящая нить связи вела его прямо в открытый каменный лаз. Элиас приблизился прямо к распахнутому зеву и прислушался. Изнутри слышались странные рычащие звуки, тонкий скулёж, тянуло страхом и безысходностью. Эта смесь ужаса и тоски ударила по оголённым ритуалом нервам, и Элиас даже пошатнулся, справляясь с дурнотой. Он оглянулся, убеждаясь, что никто не заметил чужака и, вынув меч, скользнул внутрь. Небольшой коридор привёл в вырубленную в скале комнату, в которой никого не было. Но зов тянул туда, где слышались странные звуки. Элиас осторожно двинулся вперед, под ногу попал камушек, и он чуть не упал, уперевшись в стену. Под руками вместо холодного и жесткого камня было что-то мягкое, будто кто-то завесил стену мягкими шкурами. Элиас приблизился, присмотрелся и отшатнулся - вся стена была оббита снятыми скальпами людей, эльфов и гномов. Длинные светлые, тёмные, рыжие, зелёные пряди свисали с высохшей кожи, шевелились под небольшим сквозняком, словно живые. Элиас с трудом отвёл глаза от ужасных трофеев тварей и увидел, что уже дошёл до второй пещеры, в центре её горел костёр, освещая ворочавшуюся на распростёртой женщине тушу. Огромный тролль рычал от наслаждения насилуя жертву. Принц заметил тонкие пальчики, беспомощно цепляющиеся за неровный пол, длинные спутанные волосы, огромный, по сравнению с остальным телом живот.
  
   - Ыыых, - рыкал тролль.
  
   Элиас шагнул к нему, поднимая меч. Но, то ли звериное чутьё подсказало троллю, то ли просто так совпало, но в момент удара тот развернулся, держа на весу свою пленницу, и Элиас не успел остановить замах. Сначала отлетела голова женщины, затем покатилась по полу троллья башка, разбрызгивая густые капли по стенам и полу.
  
   - Светлые боги, - прошептал Элиас, глядя в мёртвые глаза эльфийки.
  
   - Не время медлить, - раздался вдруг такой знакомый голос.
  
   Принц повернулся, кинулся к мужу, вполне живому, только слегка избитому и на длинной цепи.
  
   - Ты жив...
  
   - Да живой я, живой. Скорее, снимай с меня эту цепь. Нужно уходить, пока не вернулся хозяин пещеры.
  
   - А это разве не он?
  
   - Нет, это просто тролль. Здесь хозяином шаман и он скоро вернётся.
   Несколько мгновений спустя в пещере остались только два мёртвых тела.
  глава 7
   Лихорадочный бег по узким каменным коридорам, когда каждый миг из-за угла может выйти вальяжный тролль и поднять тревогу, слился во что-то бесконечное, долгое, опасное. Элиас тащил мужа за собой, досадуя на задержки, когда тот спотыкался на острых камнях.
  
   - Быстрее, Ольве, быстрее!
  
   - Я бегу, бегу... ох!
  
   - Что такое?
  
   - Нога...
  
   Принц наклонился, зашипел сквозь зубы, увидев разрез на ступне и крупные капли крови, падающие на пол.
  
   - Так, - Элиас сдёрнул куртку, замотал ноги мужа, подхватил на руки, - так, держись крепче, уже немного осталось.
  
   Эльф, хрупкий на вид, весил всё же немало и когда впереди показался узкий зал, с выглядывающим оттуда командиром, Элиас готов был благодарить всех богов разом.
  
   - Давай помогу, - с рук принца сняли тяжесть, Ольве подхватили сразу двое и спорым шагом побежали вглубь горы.
  
   Командир задержался на несколько мгновений, чтобы обрушить за собой небольшую часть тоннеля.
  
   - Зачем? - переводя дыхание, спросил Элиас.
  
   - Чтобы не было погони, конечно, - удивлённо ответил командир, считавший, что так и следовало поступить.
  
   - А как мы вернёмся?
  
   - Здесь - никак. Или ты думаешь, что наши маги настолько сильны, что откроют портал прямо в толщу скалы?
  
   - Да мне-то откуда знать? Вы свои тайны чужакам не раскрываете.
  
   - Вы - тоже, - усмехнулся эльф.
  
   - Да какие у нас тайны, - отмахнулся Элиас.
  
   Командир только улыбнулся, считая, что у каждого народа есть свои секреты, бережно хранимые и скрытые от чужих. Обратный путь показался принцу намного короче, ведь теперь его не терзала тревога за супруга. А уж когда он увидел приплясывающего от нетерпения жреца, готового открыть портал, окончательно поверил, что всё позади.
   Мгновенный переход привел во двор замка Аэлинь-уиналь, где уже ждали и лекарь, и сам правитель, нетерпеливо постукивающий носком сапога по мостовой. Увидев его, радостный жрец сразу как-то потух и бочком стал пробираться куда-то в сторону, но был остановлен резким окриком:
  
   - Докладывай!
  
   - Государь, я выставил охрану вокруг замка, лес прочёсывают лучшие следопыты, в остальные замки послана весть и там тоже приняты все меры.
  
   - Хорошо, - отрывисто бросил правитель. - Я оставлю тебя старшим жрецом. Пока. А там поглядим.
  
   - Государь, я никогда больше не осмелюсь принимать такие решения, - поклялся мигом повеселевший жрец.
  
   Элиас хмыкнул, услышав заверения в вечной преданности правителю и хранителям, обоим сразу и каждому по отдельности. После такой оплошности жрец из кожи вывернется, чтобы больше не допустить подобного.
  
   - Идём, расскажешь, что видел, пока твоего мужа осматривает лекарь. Да не беспокойся ты так, у нас регенерация хорошая, пара дней и твой Ольве будет здоров.
  
   - Спасибо, государь, - поклонился Элиас.
  
   Они пришли в зал, очень просто обставленный - всего лишь овальный стол с удобными креслами. Несколько человек и эльфов негромко беседовали и, судя по всему, разговор шёл о происшествии в Рассветном храме, они поднялись, приветствуя правителя эльфов, и Элиас узнал отца, королей соседних стран, увидел три пары Хранителей, с других частей света, приземистого хмурого гнома. Все, кто мог принимать решение собрались в Аэлинь-уиналь этим вечером. Он дождался, когда сядет правитель и окинул взглядом присутствующих.
  
   - Приветствую вас в Аэлинь-уиналь. Я Элиас Альваро Карлос Исабель, ненаследный принц из правящего дома Аргуэльо, Хранитель Рассвета. Мой супруг, младший Хранитель немного нездоров.
  
   - Это правда, что его похитили тролли? - спросил гном.
  
   - Да, я был в их поселении.
  
   - В Голодной степи? - с насмешкой спросил один из королей.
  
   - Намного ближе, - посмотрел ему прямо в глаза Элиас. - Мы даже не сделали дневного перехода, когда нашли подземный ход, ведущий в их логово.
  
   - Много там троллей?
  
   - Да. И я видел там эльфийку, беременную.
  
   - Почему ты не спас и её тоже? - поинтересовался правитель.
  
   - Не смог. Её... - Элиас сглотнул, закрывая глаза, мечтая забыть жуткую картину, - тролль... я хотел убить только его, не вышло...
  
   Повисла тяжёлая тишина, потом правитель проговорил:
  
   - Пусть примет её милосердная Айнура в своих чертогах.
  
   - Что ещё ты видел у троллей?
  
   - Жертвенный столб и алтарь. Похоже, у них появился сильный шаман, - ответил Элиас.
  
   - Очень сильный, - в проходе стоял Ольве, и принц кинулся к мужу, помог ему дойти до кресла. - Он полукровка, видимо, мать была гномихой.
  
   - А ты узнал имя эльфийки? - спросил правитель.
  
   - Нет, она была безумна, - покачал головой Ольве.
  
   - Плохо, за последний год у нас пропали три девушки, которая из них мертва?
  
   - Вы не о том говорите, - немного невежливо перебил правителя король Карлос, - тролли готовы напасть, иначе не посмели бы похитить Хранителя...
  
   - Нет, может, они и готовы, но магической силы у них ещё мало, потому я и понадобился. Если бы Элиас не успел, то они получили бы такой всплеск, что хватило бы пробить завесу.
  
   Хранители помрачнели, подумав о том, что подпитывать её нужно раз в год, а за двадцать дней до этого защита истончается, и тролли могут рискнуть и повторить попытку.
  
   - Нужно уничтожить троллей, - заявил король Западных земель, его подданные чаще страдали от нападений тварей. - Хватит милосердия, мы уже не раз загоняли их в Голодные степи, но тролли каждый раз находили силы, чтобы вернуться.
  
   - У них есть женщины и дети, - негромко заметил кто-то из эльфов.
  
   - Нас тоже родила мать, и я не хочу больше слышать голоса моих подданных, оплакивающих своих сожранных близких. Я пошлю всю свою армию, если нужно, - опустил на стол кулак король Карлос.
  
   - Поддерживаю, - согласился гном.
  
   - Мы нападём одновременно на скрытое поселение и пошлём отряды в Голодную степь. Я согласен, тролли должны умереть, - склонил голову правитель эльфов.
  
   ***
  
   - Это очень трудное решение, - Ольве чертил пальцем загадочные узоры на груди мужа, - обречь на смерть целый народ. Как бы Боги не разгневались на нас.
  
   - За что? - Элиас обнимал супруга, радуясь, что он рядом. - Они людоеды, это против всех законов.
  
   - Это народ, пусть странный и дикий, но всё же народ.
  
   - Если бы они жили в мире с нами, если бы хоть немного постарались измениться, им бы помогли. А так... прости, но когда я узнал, что тебя похитили, я готов был уничтожить любого, кто встал бы на моём пути.
  
   - Да, - Ольве улыбнулся, приподнялся, заглядывая в лицо супруга, - мне рассказали, как ты был грозен!
  
   - Ты мой муж, - смущённо ответил Элиас.
  
   - Спасибо, что не бросил меня там... Это было очень страшно.
  
   - Ты мой муж, - повторил принц, будто эти короткие слова всё объясняли.
  
   Супруги ещё долго лежали, слушая ночную тишину, и уснули только перед рассветом. А наутро им сообщили, что согласно общему решению совместная армия людей, гномов и эльфов выступила в Большой поход. Элиас подивился тому, что всего за одну ночь удалось собрать всех, а командир пояснил, что маги открыли порталы везде, где только нужно, собирая самую большую армию в истории. Словно карающий меч, она прошла по Голодной степи, оставляя после себя погребальные костры, где десятками сжигали убитых троллей. А небольшой отряд, где большинство было сильных магов, ушёл по маячку в горы. И земля содрогнулась, когда они обрушили свод огромной пещеры, погребая под обломками поселение троллей вместе с его жителями. Там погиб и самый сильный шаман - полукровка, последняя надежда тварей. Мечты, что тролли покорят землю, подомнут под себя все остальные народы и будут жить, пируя и размножаясь, были похоронены в сердце гор.
  
   Ещё не один год после Великой Бойни патрулировали совместные отряды Голодную степь, проверяли следопыты и разведчики каждый подозрительный след, пока не появилась почти твёрдая уверенность, что людоеды уничтожены полностью. А если и уцелел один-другой десяток, так этого не хватит, чтобы заново возродить троллей.
  
   Шли годы, дикими тварями стали пугать детей, но люди, эльфы и гномы продолжали жить в мире, хорошо помня, что только все вместе они смогли уничтожить страшную угрозу.
   Раз за разом поднималось солнце, освещая ласковыми лучами ажурный храм в сердце Священных земель, где раз в год творили таинство любви Хранители рассвета, Элиас Альваро Карлос Исабель, ненаследный принц из правящего дома Аргуэльо и Ольве, сын Тинталле, шестой принц правящего дома Серебряного Ясеня, двое из разных народов получившие своё счастье.
  
   конец
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"