Сухачевский Олег Валерьевич : другие произведения.

Кадавр

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    − Итак, − сцепив руки на колене и слегка откинувшись назад, начал Кноппих, − некий граф Феникс, известный в России как граф Калиостро... "Боже! − запоздалая догадка, вспыхнула в мозгу Алексея, − как я мог быть так глуп! Граф Феникс − один из псевдонимов Калиостро!" − от этой мысли Алексей даже застонал. − Вам плохо? − Кноппих участливо склонился над Алексеем. − Нет, − устало ответил тот. − Я просто вспомнил, что у семьи князя Ухтомского давние счёты с Калиостро. Именно его светлость, князь Вадим Сергеевич убедил императрицу выслать самозваного графа из России.
  (с) Сухачевский Олег, oleg_suh@mail.ru
  
  Кадавр
  
   Два месяца пролетели незаметно и теперь Алексей с трепетом приближался к Анхену. Он вёз деньги - годовое содержание князя Ухтомского, поэтому всю дорогу чувствовал себя как на иголках − того и гляди, выскочат на дорогу лихие люди с пистолетами и кинжалами... Только когда впереди показалась знакомая анхенская застава, он почувствовал относительное спокойствие. Ему нравился этот безмятежный немецкий городок: чистота, тишина, приветливость бюргеров, но домой всё равно тянуло, поэтому, когда молодой князь приказал ему отправляться в поместье, Алексей с огромным удовольствим встретил приказ. Его холопье дело - выполнять распоряжения господина. Предки Алексея испокон веку служили князьям Ухтомским и ему нет причин воротить нос от службы. Тем более, что на этот раз приказ совпадал с собственным желанием Алексея.
  Уже два года они с юным князем Владимиром жили в Анхене. Университет − его главная достопримечательность − славился по всей Европе. Его светлость, еще в России наслушавшись рассказов об учёности местных профессоров, загорелся желанием учиться здесь.
   Лошади, трусившие рысью, остановились у гостиницы 'Пристанище ангелов'. Пассажиры вышли размяться, а для Алексея это был конец пути − здесь они остановились с князем Владимиром. Алексей торопливо взбежал по узенькой лестнице на второй этаж и прошёл в комнаты князя. Здесь было пусто. Странно...
   Ещё два месяца назад князь исправно посещал лекции анхенских профессоров. Алексей, расставаясь с Ухтомским, видел его погружённым в учёные занятия, теперь же, похоже, что-то изменилось. Стопы учебников покрылись пылью, чернила в вычурной бронзовой чернильнице высохли, а сам князь отсутствовал.
   Алексей растерянно остановился посреди комнаты и уже хотел спуститься вниз, чтобы узнать у хозяина гостиницы где же князь, когда раздались торопливые шаги и в комнату быстрыми шагами ворвался его светлость князь Ухтомский.
   - Алексис! Приехал! - обрадованно вскричал князь, завидев слугу и порывисто обнимая его. - Как я рад тебя видеть! Ну как там дома? Как матушка, как сестры? Аглая как?
   - Благодарение Господу, они в добром здравии. Велели вам кланяться, - степенно ответил Алексей. Он и князь Владимир - молочные братья, его мать одновременно была кормилицей юного князя Ухтомского. Слугу и князя связывали не только дружба, но и некая степень родства, трудно формулируемая, но вполне осязаемая.
   - Устал с дороги? Я велю накормить тебя. Но сначала, Алексис, расскажи мне, как там дома?
  Слуга пустился в пространный рассказ о житье-бытье в Малаховке, родовом гнезде Ухтомских. Новости заняли долгое время, пока Алексей перебрал всех родственников, пока передал приветы и наказы матушки князя, пока поведал немудрящие малаховские сплетни, пока сообщил обо всех чудачествах местного попа − большого затейника... Алексей рассказывал, но видел, что мысленно князь пребывает вдали, взор его, мечтательно уставленный в пространоство, выражал слабую улыбку, а вопросы, изредка задаваемые невпопад, давали понять, что князь почти не слушает.
  Наконец Алексей замолк, а князь всё так же улыбаясь, смотрел в пустоту. Несколько минут прошло в молчании, князь встрепенулся, приходя в себя и заключил:
  - Так значит в Малаховке, все хорошо?
  - Благодарение Господу, - ответствовал слуга, кланяясь.
  - А я, видишь ли, братец, влюбился...
  
  
  * * *
  
   Не сказать, чтобы новость удивила Алексея. В конце концов, и он, и князь - молодые люди в возрасте в самый раз подходящем для женитьбы, но всё-таки столь скоропостижного чувства Алексей не ждал. Удивлённо раскрыв рот, он уставился на Ухтомского.
   - Ах, ты-ж ничего не знаешь, - спохватился князь. - Видишь ли, друг Алексис, это такая девушка, такая девушка... Краше в мире нет! Все в ней прекрасно и лицо, и голос, и стать. Женюсь, как бог свят женюсь!
   - Погодите, Ваша светлость! Как её зовут-то, кто её родители, какого роду-племени?
   - Я не знаю её имени, даже не разговаривал с ней ни разу. Какая разница, если я влюблён!
   - Ваша светлость, - Алексей ошеломлённо уставился на князя. - Да как же так может быть? Столь серьёзный шаг, как женитьба негоже делать второпях, необдуманно. Знаете, как говорят в народе: жениться не напасть, да как бы женатому не пропасть...
   - Алексис, я всё понимаю, но не могу сопротивляться. Это самая лучшая девушка в мире! Да ты сядь, я тебе всё сейчас расскажу.
   Предложение было кстати, целый день, проведённый в трясущейся карете, да такие новости - Алексей едва держался на ногах. Он осторожно уселся на краешек стула: всё-таки, он холоп, не стоит забывать.
   Владимир, откинувшись на спинку кресла и блаженно прикрыв глаза, начал:
   - Я познакомился с ней сразу после твоего отъезда, случайно. Мы с Кляйнфогелем шли по площади, беседовали о философии Канта, как вдруг я остановился, как вкопанный: я услышал её голос. Есть ли в мире более прекрасный звук? Райские птицы, должно быть поют менее сладко. Кляйнфогель, казалось, не обратил внимание на эти чары, а я с тех пор слышу его повсюду. Везде он преследует меня, это ангельское пение я слышу в разноголосом шуме улицы, в щебете птиц, в смехе детей...
   Ухтомский умолк, должно быть, заново переживая обстоятельства своего знакомства. Наконец, он продолжил:
   - Я подошёл поближе, голос слышался из открытого окна на втором этаже. Кляйнфогель, не замечая моей остановки, широко размахивая руками, уходил дальше, а я стоял и слушал. Нежное пение смолкло, а я всеми фибрами души желал продолжения волшебной песни. Но тщётно, ни один приятный звук не тревожил более городского гула.
   Я подошёл к двери и постучал. Мне открыл какой-то старик с острым длинным носом. На мой вопрос, кто же тут пел таким чудным голосом он ответил, что это его новые постояльцы развлекаются. 'Не может того быть, чтобы существо, обладающее таким чудесным голосом, не обладало такой же совершенной внешностью!' - подумал я и попросил познакомить меня с ними. На это старик ответил, что это решительно невозможно, поскольку гости настрого наказали не беспокоить их, даже если наступит Судный день. Сказано было это было таким грозным голосом, что старик понял − стоит нарушить приказ и он навсегда распрощается с выгоднгыми постояльцами.
   Я стал раздумывать каким же образом мне встретиться с этой прекрасной девушкой. Дни бежали за днями, ни один из способов не приходил в голову. Моё чувство, питаемое воображением, всё более распалялось, особенно с тех пор, как в подзорную трубу мне удалось увидеть её.
   - Увидеть? - удивлённо переспросил Алексей.
   - Да, друг мой. Изволишь видеть, вон то здание, через площадь? Это именно тот дом. Изо дня в день, в купленную подзорную трубу я внимательно рассматривал окна этого дома. Погоды стояли жаркие, некоторые окна были открыты и в один прекрасный день я увидел её. Вообрази себе, друг Алексис: правильные черты лица, белокурые волосы, ярко-голубые глаза, белоснежно-мраморную кожу. Поистине, она столь же прекрасна, сколь чудесен её ангельский голос. Дивное виденье недолго стояло пред моими глазами, пару раз она прошла перед окном и скрылась. Вскоре небо нахмурилось, похолодало и окна были закрыты...
   Князь Ухтомский опять замолк. Алексей терпеливо ждал.
  - Едва увидел я её, - продолжал князь, - как желание встретиться с этой прекраснейшей девушкой снова неодолимым пламенем вспыхнуло в моей груди. Стены давили меня, хотелось воздуха, ветра. Не в силах препятствовать охватившему меня чувству, я бросился из дому, и, бессвязно шепча слова нежности, бродил до темноты.
  На улицах зажглись вечерние фонари, когда ноги привели меня в глухую часть города. Я уже собрался отправляться домой, когда внезапный шум привлёк моё внимание. На другом конце переулка пожилой мужчина яростно отбивался от каких-то негодяев, наседавших на него. Мужчина был вооружён, но шпага одного человека, пусть и благородного, с трудом может противостоять пятью дубинам. Ты знаешь, Алексис, мсье Брюи, мой учитель фехтования, считал меня хорошим учеником и здесь, в Анхене, я частенько упражнялся. Поэтому, когда шпага незнакомца зазвенела по булыжнику, после удара одного из пройдох, долг благородного человека призвал меня поспешить ему на помощь.
  Моя поддержка подоспела весьма кстати: незнакомец стоял безоружный перед пятёркой мужланов, но мой клинок спутал им все карты. Мужчина тут же подобрал своё оружие и вместе мы задали им такого перца, что, полагаю, они до сих пор ещё посещают эскулапов.
  Мужчина в учтивых выраженьях поблагодарил меня за оказанную услугу, а я выразил уверенность, что он справился бы и без меня. Выглядел он довольно необычно: худое смуглое лицо, исполненное отваги, в его речи чувствовался заметный итальянский акцент. Незнакомец представился графом Феникс, сразу было ясно, что это человек благородный и когда граф предложил мне отобедать у него, я принял приглашение с благодарностью. Каково же было моё удивление, когда он назвал адрес того дома, где обитало небесное созданье! Граф Феникс оказался её отцом!
  Князь Владимир с восхищеньем взглянул на слугу:
  - Веришь, нет, Алексис, но это без сомненья есть перст судьбы: завтра я иду к ней. Нет, Бог, конечно, существует, он услышал мои молитвы и привёл меня в тот тёмный переулок. Счастливая встреча! Завтра я увижусь с ней, девушкой моей мечты... - и Ухтомский, глубоко вздохнув, мечтательно уставился в окно.
  
  * * *
  
   На следующий день молодой князь Владимир рано утром покинул гостиницу. Ему не сиделось дома, в предвкушении встречи с загадочной красавицей он решил пройтись по городу, купить девушке подарок. А Алексей, наскоро закончив дела, которых набралось за два месяца немало, погрузился в размышленья. Ему не терпелось обдумать внезапное чувство Ухтомского, что-то его тревожило здесь.
  Алексей был серьёзным человеком, его трезвый ум оставался чужд пылким страстям, что сжигали сердце князя, он отдавал отчёт собственным поступкам и старался понять поступки других. Что и говорить, он и князь Ухтомский были двумя противоположностями и всё-таки они дружили, насколько возможна дружба между крепостным и вельможным князем в конце восемнадцатого века.
  Семья Ухтомских принадлежала к старинному дворянскому роду, отец семейства оказал важные услуги государыне Екатерине в момент её восхождения на трон и высокая должность московского полицмейстера была достойной наградой за верную службу. В бытность на этом посту, князь Вадим Сергеевич имел ещё много случаев доказать императрице свою преданность. На таком месте его светлости приходилось иметь дело со множеством отребья, и некоторые из них, будучи разоблачёнными, поклялись, что отомстят. Но вот уже четыре года, как старый князь Ухтомский упокоился в семейном склепе...
   Перед отъездом в Германию, Мария Андреевна, мать князя, имела серьёзный разговор с Алексеем и он целовал крест, что ни за что не оставит друга. Впрочем, такая страховка была ни к чему, Алексей мог расстаться с Владимиром только в случае смерти кого-то из них: они не только были молочными братьями, но и воспитывались вместе. Мария Андреевна настояла, чтобы господин и слуга посещали одного учителя. Лишь здесь, в Анхене, Алексей не мог ходить на лекции вместе с другом. Но Алексей испытывал благодарность к княгине - знание иностранных языков очень пригодилось ему в европейском путешествии. Верный, честный, преданный друг - что могло быть лучше в дальней дороге, на чужбине? И потому Мария Андреевна, зная, что рядом с сыном такой надёжный человек, как Алексей, с лёгким сердцем отпустила сына в далёкий край.
   Алексея встревожила скоропостижная страсть князя, что-то здесь было не так. Он пока не отдавал себе отчёта, что именно, но какая-то мелочь не укладывалсь в логический ход событий.
   Надо обдумать всё по порядку. Князь, услышал голос девушки, проходя по площади, потом увидел её в подзорную трубу через окно, а затем эта случайная встреча в тёмном переулке и в беседе после схватки незнакомец приглашает его на обед. Как по заказу... Могло ли так быть? Вообще-то - да, но Алексею не слишком в это верилось. Слуга понял, что именно это его и тревожит...
   Князь Владимир сказал, что увидел девушку через окно в подзорную трубу. Может быть и Алексею посчастливится? Он торопливо достал прибор из футляра и направил его на противоположный дом. Медленно слуга осматривал окна второго этажа, пытаясь за узкими рамами увидеть девичий силуэт, но тщётно, он ничего не замечал, лишь стены красного кирпича, да трещины на старой кладке. Осмотр соседнего дома тоже не принёс успеха и Алексей разочарованно отложил трубу. Надо обдумать...
   Его светлость рассказывал, что услышал голос девушки, проходя с Кляйнфогелем по площади. Алексей знал обычный маршрут прогулок двух студентов, он не раз сопровождал их. Стоп! Ведь князь рассказал, что говорил с хозяином квартиры - остроносым стариком. Алексей вспомнил того старика, кажется он жил не в доме напротив, а чуть наискосок. Точно!
   Алексей снова схватился за зрительную трубу. Мутное стекло приблизило дом. О! Алексей даже вздрогнул от неожиданности. У окна сидела девушка. Выглядела она в точности так, как рассказывал князь - светлые волосы, черты лица, не лишённые приятности. Девушка занималась каким-то рукодельем, кажется шила. Что-то непонятное сквозило в движениях швеи, ощущение было почти неуловимым, какая-то трудно объяснимая фальшь...
  'А может, я ошибаюсь?', - подумал Алексей и отложил трубу.
  
  * * *
  
   До глубокой ночи Алексей всматривался в ярко освещённые окна дома напротив. Похоже, веселье там было в полном разгаре - через открытое окно до слуги то и дело доносился смех, весёлые возгласы и пение. 'Должно быть, это поёт она, дочь графа', - подумал Алексей. Голос и вправду был красив, не сказать чтоб очень сильный, но нежный и трепетно-чувственный. Даже в рассудительной душе слуги он будил некие туманные струнки и загадочные желания. Что же ожидать от пылкого князя Владимира? Немудрено, что он влюбился в девушку, даже не видя её. Наоборот, это должно бы усилить привлекательность юной девы - всё недостающее дорисует неудовлетворённое воображение.
  Князь вернулся за полночь, возбуждённый, с сияющими глазами и у Алексея не хватило духу рассказать ему о своих подозрениях. Да и что он мог сообщить другу? Ничего достоверного, кроме необъяснимых сомнений. Следует помалкивать хотя бы до тех пор, пока не появится возможность предъявить что-то более явное, чем домыслы.
  Князь стянул через голову синий бархатный камзол, отделанный золотой вышивкой и бросил его на диван. Алексей заботливо поднял одежду и повесил в шкаф.
   - Вообрази, друг Алексис, насколько всё прекрасно: она пела для меня своим ангельским голосом, - горя глазами, рассказывал князь. - Она появилась только к середине ужина, граф предупредил, что она задержится. Ей нездоровилось. Поверь мне Алексис, я потрясён её прелестью. Я и вполовину не мог предполагать такой красоты! Дочь графа Феникс имеет манеры благородной дамы, она воспитана, тактична, неглупа, умеет держать себя в обществе. Ей лет восемнадцать, её улыбке может позавидовать богиня, стан её тонок, руки нежны, глаза как два голубых озера... - казалось, князь может бесконечно перечислять достоинства своей прекрасной возлюбленной.
   - Нет сомнения, что это весьма достойная девушка, - осторожно промолвил Алексей, снимая новенький башмак с левой ноги князя.
   - О, да, Алексис, ты как всегда прав! - с жаром воскликнул Ухтомский.
   - А сам граф Феникс, какое он на вас произвёл впечатление? - поинтересовался Алексей, взявшись за правый башмак.
   - Граф - серьёзный человек, благородный, внимательный, немногословный. Во время нашей беседы он всё больше молчал, учтиво предоставляя мне право вести беседу.
   - О чём же вы говорили, Ваша светлость?
   - О России, о нашей семье, о батюшке.
   - О покойном Вадиме Сергеиче? - поразился Алексей. Он даже отложил в сторону домашние туфли князя, которые держал в руках.
   - Ну да. Вообрази себе: оказывается, граф бывал в России. Причем жил там довольно долго. - Ухтомский задумчиво пошевелил пальцами ног и Алексей торопливо надел туфли на ноги князя.
  - У него, кажется, были какие-то дела в Петербурге. Там он и познакомился с батюшкой. Меня не интересовало это, я не спрашивал, - небрежно пробормотал князь Владимир. - Как я мог думать о такой чепухе, если рядом была она?
   Вероятно, так и обстояли дела. Как все влюблённые, князь недалёк.
   - Завтра, милый Алексис, мы идём на бал. Я приглашён туда ещё утром, а за ужином выяснилось, что графа с дочерью тоже пригласили.
   - Бал? Что за бал? - удивился Алексей.
   - Ежегодный бал магистратуры по случаю годовщины основания города. Приглашены лучшие люди, представь себе, и она там тоже будет!
   - Как же зовут дочь графа? - поинтересовался слуга.
   - Э-э... - неожиданно замялся Ухтомский. - Дело в том, Алексис, что я не догадался спросить её имени. А сама она не произнесла ни слова за все время ужина.
   - Как это??? - не поверил Алексей. Новость неприятно поразила его.
   - Да, всё именно так. Я и не пытался, так мы условились с самого начала. Граф обещал меня познакомить с дочерью, если я не буду приставать к ней с вопросами. Моё желание встретиться с ней было столь велико, что я согласился без колебаний.
   - Но, помилуй Бог, ваша светлость, как можно быть столь доверчивым! - беспечность господина вызвала оторопь у слуги.
   - Пустое, Алексис! Это благородные люди, они не способны на низость, поверь мне!
   - Не знаю, Ваша светлость... Я бы не был столь наивен, - задумчиво пробормотал Алексей.
   - Вечно твоя подозрительность... - отмахнулся Ухтомский.
   В тот вечер Алексей долго не мог уснуть, его тревожили странные обстоятельства ужина у графа, о которых ему поведал князь. Всё, что он узнал о возлюбленной князя: странные движения девушки, которые он заметил в окно, удивительные обстоятельства знакомства графа Феникс с Ухтомским, необычная таинственность, окружавшая семейство и при всём при этом удивительный интерес к жизни князя, лишь усилили его подозрения. Он твёрдо решил разобраться в этом деле как только предоставится подходящий случай.
  
  * * *
  
  На следующий вечер, едва за князем захлопнулась дверь, как Алексей подхватил зрительную трубу и устремился к окну. Но тщётно он всматривался сквозь мутные стёкла прибора - давешняя девушка-швея не появлялась. Алексей терпеливо ждал, время от времени, прикладывая трубу к глазам, но ничего не видел.
  Вдруг он вздрогнул − из дома графа Феникс вышел высокий смуглолицый мужчина, держа под руку девушку. Или женщину, точно разглядеть было нельзя - фигуру незнакомки скрывал длинный плащ до пят, а голову - большой капюшон. И опять Алексея охватило странное чувство - ему показалось что-то странное, неестественное в движениях девушки.
  Мужчина шёл быстрой уверенной походкой властного человека, а спутница его семенила рядом обычной женской поступью. Пара прошла через площадь и скрылась в переулке.
   Вечер тянулся как старая, заезженная кляча, Алексей не спал, твёрдо решив дождаться князя. Солнце давно село, часы на ратуше скрылись во мраке, а Алексей всё стоял у окна.
  Наконец, в ночной тишине раздались шаги и в круге света, льющегося от ближайшего фонаря, появилась высокая статная фигура князя Владимира. Он торопливо шел по ночной площади, но пройдя почти весь путь до дома, вдруг круто повернулся и направился к дому графа Феникса. Подойдя к окну возлюбленной, Ухтомский остановился прямо под окном и долго стоял, высоко подняв голову. В ночном полумраке, прорезаемом рассеянным светом фонарей, была довольно чётко видна его безмолвная фигура. Князь стоял там долго, не двигаясь, вероятно, мысленно желая доброй ночи возлюбленной.
  У Алексея защемило сердце. Хотя он был одного возраста с молодым князем, но жизненный опыт имел несравнимо больший. Он уже знал, какие страдания может причинить женщина.
   Далеко за полночь князь Владимир вернулся в гостиничный номер, Алексей не ложился, дожидаясь господина. Как обычно, после встречи с возлюбленной, князь пребывал в восхищении, оживлённо жестикулировал, речь его была тороплива и сбивчива.
   - Ну как бал, Ваша светлость? - как ни в чём ни бывало, спросил слуга.
   - Отменный бал, Алексис! Моя возлюбленная была великолепна. Она танцевала как Терпсихора, поистине, весь зал был поражён её прелестью. Сожалею, что никто не видел её прекрасного лица!
   - Почему же, Ваша светлость? - вежливо поинтересовался Алексей, расправляя простыню на постели князя.
   - Ну как же, братец. Ведь её лицо скрывалось под вуалью. Граф еще за ужином предупредил меня. Оказывается, дочь графа столь беспокоится о его цвете, что никогда не снимает вуаль на людях. Только мне довелось видеть её чудесный лик.
   'Вот подтверждение того, что влюблённые слепы! - подумал Алексей. - Рассказать ему о своих подозрениях? Нет, надо обдумать ещё раз, разобраться. А-то разобидится, скажет, что не след лезть мне в его дела и сошлёт в Малаховку. А я ему здесь нужен...'
   - Но вы хоть поговорили с ней, ваша светлость? Как же зовут вашу избранницу?
   - Нет, что ты! Граф настрого наказал мне не заговаривать с его дочерью и вообще не приближаться к ней на балу. Я старался выполнять его просьбу. Иначе, я никогда не увидел бы её... - горько вздохнув, промолвил князь.
   - Но зачем такие предосторожности? - удивился Алексей.
   - Не знаю... - развёл руками князь - Строгие итальянские обычаи? Графы Феникс - знатное семейство. Всё хорошо, братец, зря ты так тревожился.
   'Что-то не слышал я про такое семейство, - недоверчиво подумал Алексей. - И зачем они так таятся? Надо будет завтра непременно наведаться в библиотеку университета, посмотреть что там слышно про графов Феникс.'
  
  * * *
  
   Утром, во время завтрака, князь Ухтомский произнёс, отхлёбывая кофе:
   - А не сходить ли мне на учёбу, Алексис? Что-то я совсем запустил занятия...
   - Давно пора уж, ваша светлость, - согласился слуга. - Чай, не для амурных дел сюда приехали.
   - И то правда, - кивнул князь Владимир. - Решено, сегодняшний день - учусь.
   После завтрака Алексей проводил господина к университету, пообещал непременно встретить его по окончании лекций, а сам поспешил в университетскую библиотеку. Здесь его хорошо знали, слуга часто брал самые разные книги по просьбе князя, поэтому просьба подобрать литературу о генеалогии итальянского дворянства никого не удивила.
   Алексей битые три часа просидел над стопой книг, но ничего о знатной фамилии графов Феникс не нашёл. Если у графа Феникс и было дворянство, то никак не итальянское.
   До окончания лекций было ещё далеко и Алексей решил завернуть домой перекусить. Путь его пролегал через площадь, мимо графского дома. Проходя мимо здания, он машинально поднял голову вверх, снова увидел дочь графа, что-то сосредоточенно шьющую у окна и остановился.
   Теперь, фигура девушки была видна более отчётливо, чем сквозь стекло зрительной трубы. Алексей внимательно рассматривал её и чем внимательнее он вглядывался в движения рук швеи, тем более странное ощущение они вызывали. Слишком одинаковые, как будто бы механизм, выполнял заданную работу... Так движутся фигурки на механических часах, повторяя раз и навсегда определённое движение, не отклоняясь от него ни на йоту.
   Он наблюдал за фигурой девушки в окне и размышлял о том, что увидел, пытаясь сопоставить воедино все кусочки подозрительной мозаики. Итак, на князя произвела неизгладимое впечатление привлекательная особа женского пола, прекрасно поющая. Отец её - смуглолицый человек средних лет, имеющий итальянский акцент, бывавший в России и знакомый с покойным князем Ухтомским. Дочь графа скрывает своё лицо и не любит говорить. Не очень много... Хотя преступного − ничего. Вот только непонятно, зачем такие предосторожности? Да ещё, к тому же, сомнительное дворянство графа...
   Девушка бесспорно, очень красива, но красота её неживая, какая-то мраморная, застывшая, холодная. Казалось, это не человек, а восковой манекен... При этой мысли Алексей похолодел. Страшная догадка ледяной дрожью потрясла его. Да может ли это быть?
  
  * * *
  
   Алексей не питал особых иллюзий по поводу своего разговора с князем. Ему слишком хорошо были известны княжеские упрямство и вспыльчивость. В Малаховке многим из челяди случалось попадать под его горячую руку. Правда, сам Алексей ни разу не испытал на себе княжеских кулаков, он даже боялся представить как бы отнёсся к побоям, доведись их получить. Но тем не менее, он решил поговорить с князем насчёт загадочного графа и своих мыслей по этому поводу. Как друг он не мог молчать.
   Алексей дождался князя после лекций и, подхватив его книги и чертежи, направился вслед за господином. Дорога их шла по давно известным местам, ничто в пути их не отвлекало, поэтому была возможность поговорить.
   - Ваша светлость, - осторожно начал Алексей, - я сегодня в библиотеке университетской был. Заинтересовала меня одна безделица. Вопрос у меня к вам есть. Сможете помочь?
   - Ну давай, братец, выкладывай, - благодушно разрешил князь.
   - Может ли так случиться, что человек знатный, много путешествующий и богатый − не известен в своей стране?
   - Нет, так решительно не может быть, - немного подумав, ответил Ухтомский. - Ну разве только, если он путешествует инкогнито... А ты почему интересуешься?
   - Да я по поводу вашего знакомца, графа Феникс...
   - И что же? - нахмурился князь.
   - Так нет ни одного упоминания о графе Феникс, - продолжал слуга. - Всю библиотеку перерыл - ничего не только о нём, но и вообще об этой дворянской фамилии ни слова. Получается, что граф Феникс ни кто иной, как...
   Алексей уже хотел произнести слово 'самозванец', но князь подскочил к нему и побелевшими от ярости губами прошипел:
   - Замолчи! Как смеешь ты говорить такие вещи об этом благороднейшем человеке!?
   - Но, ваша светлость, - удивился Алексей, - разве вы не видите? Та таинственность, которой он себя окутывает, зачем она? Что он скрывает? И эта странная девица...
   - Молчать! - заревел взбешенный Ухтомский, - Не смей своим поганым ртом клеветать на её имя!
   И с этими словами князь наотмашь ударил слугу по щеке. Алексей ощутил на губах солоноватый вкус крови и в первый момент даже не понял, что произошло. Отшатнувшись, он взглянул на Ухтомского, ничего не говоря, а князь даже не подумал извиниться. Для него такой поступок был естественным.
   - Моду взял! - орал он. - Выучили мы тебя на свою голову! Забыл своё место, холоп?!
   Алексей молча поднял рассыпавшиеся книги и остаток пути до гостиницы 'Пристанище ангелов' не проронил ни слова.
  
  * * *
  
  Обида жгла сердце... Алексей не хотел ничего дурного, им двигало желание разобраться в странном поведении графа и его дочери. Он хотел во что бы то ни стало, доказать князю свою правоту. К тому же, Алексей обещал княгине Марии Андреевне заботиться о князе.
  Надо проникнуть к графу Феникс в дом, чтобы окончательно разобраться во всех загадках, решил Алексей. Конечно, разумнее объяснить все князю, но Алексей хорошо запомнил какую реакцию вызвал его в-общем-то невинный вопрос. Тоска и обида росли в душе, как снежный ком, катящийся с горы.
  Алексей терпеливо ждал вечера... Днём он написал письмо, в котором ещё раз объяснял князю Владимиру мотивы своего поступка, спрятал его глубоко за пазуху. Он собирался оставить письмо на столе перед тем как покинет гостиницу. Если всё обойдётся без неприятностей, он уничтожит письмо, когда вернётся, а если попадёт в лапы самозваного графа, письмо подскажет, где его искать.
  Наконец, солнце село, прохожих становилось всё меньше, вскоре улицы опустели. К счастью, ближайший фонарь стоял довольно далеко от крыльца дома графа, а вход терялся во мраке.
  Алексей прошёл в комнату графа, положил письмо на ночной столик и вышел, тихо прикрыв дверь. Затем он осторожно отворил окно гостиничного номера, перекрестился и сбросил верёвку. Ему не хотелось, чтобы кто-то увидел, как он ночью покидал гостиницу 'Пристанище ангелов'. Кто знает, чем обернётся это ночное приключение?
  Спустившись вниз, Алексей осторожно, прижимаясь к стенам домов, двинулся к дому графа. Ему пришлось сделать большой крюк по площади, чтобы избежать света фонарей, но так он мог быть уверен, что на глаза никому не попадётся.
  Путь проникновения в графское жилище Алексей обдумал ещё в сумерках. Крыльцо дома поросло каким-то вьющимся растением, плющом или диким виноградом, оно как нельзя лучше подходило для того, чтобы карабкаться наверх. Алексей взобрался по извилистым одревесневшим стеблям и, прижавшись к стене, ступил на узкий кирпичный карниз. Несколько рискованных шагов на высоте второго этажа и он уже перед окном. Алексей внимательно всматривался в тёмное стекло, надеясь заметить какое-то движение в комнате. Вокруг было тихо, на улице стояла тьма, звездное безлунное небо распахнулось на ним, стоящим на карнизе чужого дома в одном шаге от преступления.
  Алексей достал из-за пояса толедский кинжал - подарок князя - и вставив лезвие в узкую щель между створками рамы, слегка повернул клинок. Окно приветливо распахнулось. Слуга замер от неожиданности. Профессией вора он не владел и не думал, что проникнуть в чужой дом так легко. Немного постояв, Алексей стал на подоконник и ступил во тьму. Внутри царили тёплый мрак и тишина. Пахло затхлым воздухом и слышалось странное жужжанье, напоминавшее что-то до боли знакомое.
  Мало-помалу его глаза привыкли к скудному свету уличного освещения, сочащемуся в окно, он стал различать сначала контуры мебели, а затем более крупные детали. Неясное движение привлекло внимание, он вздрогнул, обернулся на звук, пристальнее вгляделся в темноту и волосы зашевелились на его голове.
  Алексей увидел, как смутная фигура, сидящая на стуле, чуть слышно жужжа, совершает движения, которые он уже наблюдал в окно. Девушка что-то шила в кромешной тьме!
  Вне себя от ужаса, Алексей хотел выпрыгнуть в окно, покинуть побыстрее эту жуткую комнату и фигуру, шьющую вслепую, но вдруг внезапно он вспомнил, где слышал такое жужжанье. Подобный звук издавали заводные игрушки, большим любителем которых в детстве был князь Владимир.
  'Это не человек! - понял Алексей. - Это механизм!'. Догадка оправдалась! Это успокоило его и он стал внимательно всматриваться в фигуру швеи. Сомнений не было, это не девушка, это заводная человекообразная машина. Сдерживая трепет, Алексей склонился над головой куклы. На него взглянули пустые стеклянные глаза и восковое лицо. Кукла совершила еще несколько движений и внезапно замерла. Жужжанье стихло.
  'Пружина ослабла, - понял Алексей. - Больше не двинется.'
  И в этот момент произошло то, чего Алексей никак не мог ожидать от механизма. Фигура резко поднялась, взмахнула железной конечностью и ударила Алексея прямо в челюсть. От свинцового удара Алексей осел наземь и почти потерял сознание. Он смутно почувствовал, как его подняли, поволокли куда-то вниз по лестнице, потом ему послышался крик князя Ухтомского и всё окончательно заволокла серая пелена...
  
  * * *
  
   ...Лёгкий ветер игриво теребил занавесь на полуоткрытом окне. Алексей медленно открыл глаза и тут же прищурился. В лицо ему било неяркое осеннее солнце. Где он? Алексей смутно помнил, что его мучала какая-то загадка, потом произошла какая-то ссора с князем Владимиром... Князь?.. Внезапно Алексей всё вспомнил и резко сел на кровати. Комната поплыла перед глазами, кровь ударила в виски и от внезапного всплеска боли Алексей глухо застонал.
   − Лежите! − требовательно произнесла по-немецки невысокая девушка, сидевшая рядом. Странно, что Алексей не сразу заметил её. − Я позову доктора, − предупредила она.
   Через несколько минут весёлый улыбчивый толстяк, видимо, доктор, тщательно простукивал грудь Алексея, внимательно прислушивался к его дыханию и озабоченно бормотал какие-то латинские фразы, а девушка-сиделка делала пометки в большом блокноте. С ними в комнату вошёл незнакомый мужчина и судя по тому, как он нетерпеливо прохаживался по больничной палате, пока происходил осмотр, мужчина не любил ждать.
   Наконец врач удовлетворённо улыбнулся и сообщил:
   − Кажется, ваше здоровье вне опасности. Ещё несколько дней покоя и вы будете в совершенном здравии. Вот господил Кноппих, уполномоченный анхенского полицмейстера, хочет побеседовать с вами.
   С этими словами доктор учтиво поклонился и покинул палату. Кноппих, не дожидаясь приглашения, уже усаживался рядом с постелью Алексея.
   − Как ваше самочувствие? − вежливо осведомился он.
   − Хорошо... − хрипло выдавил Алексей.
   − Ваш господин, князь Ухтомский просил меня рассказать об этом деле. Как уполномоченный полицмейстера, я проводил расследование. Полагаю, вы хотите узнать, что же произошло на самом деле?
   − Да, конечно...
  У Алексея и в самом деле была куча вопросов, но он не знал с чего начать.
  − Я полагаю, вам ещё трудно говорить? − заботливо осведомился Кноппих. − Давайте я расскажу всё по порядку, а если у вас возникнут вопросы, вы их зададите потом? Согласны?
  − Да... − прохрипел Алексей.
   − Итак, − сцепив руки на колене и слегка откинувшись назад, начал Кноппих, − некий граф Феникс, известный в России как граф Калиостро...
   'Боже! − запоздалая догадка, вспыхнула в мозгу Алексея, − как я мог быть так глуп! Граф Феникс − один из псевдонимов Калиостро!' − от этой мысли Алексей даже застонал.
   − Вам плохо? − Кноппих участливо склонился над Алексеем.
   − Нет, − устало ответил тот. − Я просто вспомнил, что у семьи князя Ухтомского давние счёты с Калиостро. Именно его светлость, князь Вадим Сергеевич убедил императрицу выслать самозваного графа из России.
   − Вот как? − задумчиво произнёс Кноппих. − Это многое объясняет.
   − Продолжайте... − попросил Алексей.
   − Калиостро прибыл в наш город и остановился у своего старого знакомого − местного механика.
   − Механик − старик с длинным носом? − поинтересовался Алексей.
   − Да. Вы знакомы?
   − Нет, встречал его на улице, недалеко от гостиницы 'Пристанище ангела'.
   − Понятно. Наверное, Калиостро давно заметил вашего хозяина, господина Ухтомского и, должно быть, давнее знакомство со старым князем, побудило безбожного графа осуществить свой бесчеловечный план. Его идея была, как все затеи авантюриста, затейлива и жестока.
   Кноппих поднялся со стула и сделал несколько шагов по палате.
   − Подручный-механик по плану Калиостро построил механическую куклу, подобие человека, − продолжил он. − Договорившись с местной певичкой, он привлекает внимание его светлости райским пением, потом устраивает будто бы случайное знакомство в ночном переулке, приглашает доверчивого юношу к себе в дом, а там представляет ему искусно выполненную железную куклу под видом девушки, своей мнимой дочери. Используя дьявольскую магию, граф умудрился зачаровать вашего хозяина так сильно, что юноша и подумать не мог, что под личиной прелестной девушки скрывается бездушная железка. Вероятно князь, отужинав у Калиостро, получил дополнительную порцию чарующего зелья, после которой даже мысли не допускал, что ошибается.
   − Но зачем? − спросил Алексей. Происшедшее с трудом укладывалось у него в голове. − Что хотел граф Фен... Калиостро? Какова была его цель?
   − Мне сложно ответить на этот вопрос, − пожал плечами Кноппих, − возможно, он хотел женить кадавра на вашем князе и получив приданое, скрыться. Или преследовал мстительную цель опозорить род Ухтомских... Посудите сами: потомок древнего дворянского рода женат на железной кукле! Газеты бы целый год обсасывали этот скандал... Нет причин сомневаться, что у него имелись какие-то подлые цели.
   − Пожалуйста, продолжайте, − попросил Алексей.
   − Да рассказывать, собственно, уже нечего. План пройдохи несомненно увенчался бы успехом, не вмешайся вы. Князь Ухтомский проснулся ночью и заметив ваше отсутствие, встревожился. По его словам, вы пытались уберечь его от ошибки, а он не поверил вам.
   − Д-да... − горько пробормотал Алексей. Снова уколола обида.
  − В тот момент, − продолжил Кноппих, − когда ваше бессознательное тело выносили из дому, князь Владимир уже прочёл оставленное письмо. Его светлость смотрел в окно, с тревогой ожидая вашего возвращения, а когда в утреннем полумраке он увидел Калиостро и подручного-механика, выносящих тело, то сразу всё понял, распахнул окно и закричал, привлекая внимание. В испуге преступная парочка бросила вас и скрылась. К сожалению, мы их так и не нашли...
   − Но, герр Кноппих, князь видел девушку на балу. Там её наверняка видели и другие... Как же могла железная кукла обмануть столь большое количество зрителей? − не мог поверить Алексей.
   − О, вы не видели этот механизм... − восхищённо произнёс Кноппих. − Он у нас, в полиции и могу вам честно сказать, что не видел более совершенной машины. К тому же, не забывайте о дьявольской магии Калиостро... Согласитесь, что и вы не сразу разглядели подделку?
   − Не скрою, я тоже не сразу заподозрил неладное. Лишь когда я понял, что граф старательно скрывает лицо девушки, я почувствовал, что что-то здесь не так.
   − Вероятно, лицо было слабым местом кадавра. Лицо и голос, их в самом деле невозможно подделать. Изображать пение можно наняв певицу, а вот с беседой − сложнее. Вы правы, Господь наградил вас замечательно трезвым умом, юноша − усмехнулся Кноппих.
   − Да, это всё так, − согласился Алексей. − Но всё же...
   − Вас что-то смущает?
   − Князь признавался, что на балу девушка танцевала, как Терпсихора. У меня не укладывается в голове, как может механизм столь точно подражать человеку? И даже танцевать!
  − Если вы знаете историю, то должны помнить, что знаменитый средневековый учёный Альберт Великий построил ещё в тринадцатом веке человекообразную машину, выполнявшую работу по дому. А с тех времён механика достигла куда больших высот.
  Алексей промолчал. Ему по-прежнему не верилось... Но Кноппиху, похоже, всё было ясно.
   − Если у вас больше нет вопросов, − тоном, не терпящим возражений, произнёс он, − то разрешите мне вас покинуть.
  И Кноппих, церемонно раскланявшись, вышел.
   Алексей остался лежать в тишине, заново переживая события последних дней. Механический кадавр, подлый граф Феникс, чёрная магия и ссора с князем... Смеркалось, вечерний ветер теребил занавески, в комнату беззвучно прокрадывались сумерки.
  Внезапно в коридоре послышались знакомые шаги − его светлость князь Владимир Ухтомский шёл навестить больного холопа...
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"