Аннотация: Скайрим времен симулякра. В награду за службу Адальстейн теряет дом, семью, друзей. Получит ли он что-нибудь взамен?
Норд и Магия.
1.
Куча угля да четыре столба, вернее, четыре почерневших обрубка - вот все, что осталось от роскошного особняка Адальстейна. Прислонившись к одному столбу, еще теплому - пожар был, наверное, магический, - на черном снегу дремал нищий. Он клевал носом грудь, закутавшись в капюшон, и некоторое время даже храпел.
Когда перевалило за полдень, нищий открыл глаза и стал быстро мотать головой в разные стороны: край капюшона сохранял тьму на лице, а густая борода не давала свету проникать снизу, от яркого снега. В отчаянии пьянчуга даже застонал, но почти сразу проснулся окончательно. Откинул капюшон.
Адальстейн стоял, опершись на рукоять секиры. Его непокрытая голова заслоняла солнце, тень падала на его лицо. Одетый в выходной наряд офицера, надежно, со вкусом, с некоторой даже роскошью, норд всей своей неподвижностью выражал благочестивую скорбь. Пробуждение нищего он не заметил.
Пьянчуга, словно упавший обратно в сон, недолго тупо смотрел на "гостя". Тот смотрел в никуда. Пьянчуга перехватил его взгляд. Проследил. И тихо заскрежетал своим обветренным ртом, своим простуженным горлом.
Офицер вздрогнул.
- А, так ты - хозяин, - проскрипел нищий, и кивнул на черную кучу. - Да, хе-хе, всякое... бывает.
Он замолк, норд-офицер тоже не спешил комментировать.
С минуту пьянчуга смотрел на яркие белые сугробы у дороги и даже хотел о чем-то подумать, но - заурчал желудок. Нищий посмотрел по сторонам.
- А! - со щелчком пальцев он перевалился на брюхо и, не найдя сил разогнуться, на карачках дополз до белевшего среди черной пыли сугроба. Сугроб этот он сделал сам прошлым вечером. Порывшись, извлек на свет бутылку, а вернее полбутылки отборнейшего из отброшенного нордского меда, и подполз к статному офицеру. Тут силы к нему вернулись уже совсем, и нищий встал.
Тряхнул бутылкой перед мрачным, невозмутимым лицом.
- Может, это... За новоселье? - сказал он.
2.
Адальстейн прочистил горло, выдохнул. Замахнулся постучать, но замер. Потопал ногами по ступенькам, отряхивая от снега сапоги. Закончив, еще раз выдохнул и три раза ударил своей ручищей по дереву.
- Я могу видеть Элин? - еще раз прочистив горло, сказал Адальстейн.
- Да, сэр, проходите, я...
- Я... - перебил норд. - Я постою здесь.
- Да, конечно, - служанка кивнула, помялась, решая оставлять ли дверь открытой, но все-таки закрыла и ушла.
Адальстейн рассчитывал на теплый прием, но расстались они холодно. Как норд со своим представлением о чести, он не мог позволить себе воспользоваться гостеприимством.
Раздались шаги. Дверь открыла Элин. Все такая же: мудрый взгляд, ясное лицо, тонкие губы, смуглая, чистая кожа. Женщина посредственной красоты, но - неизъяснимая мания офицера-норда.
Элин облизнула губы и отвела взгляд. Адальстейн прочистил горло.
- Вернулся, - проговорила хозяйка.
- Я...
- Твой дом. Я слышала. Сожалею о твоей семье.
Офицер кивнул. Он стоял, как и возле пожарища, опершись на рукоять секиры. Теперь изучал взглядом эту рукоять.
- Да, - сказал он. - Слушай, я знаю, мы расстались...
Она прервала, воздев руку. Адальстейн понял жест.
- Просто... не знаю. Не знаю никого во всем Виндхельме, кроме... Кроме тебя и я...
Элин повторила жест.
- Сожалею, - сказала она, не в силах обратиться к нему по имени. - Я не смогу принять тебя как гостя. Хогни и я...
Адальстейн, герой войны Адальстейн, офицер, убивший сотни быстроногих редгардов, если не больше, вдруг задрожал. К горлу подкатил ком.
Норд проглотил обиду, и сказал:
- Понимаю.
Выдохнул. Попробовал оторвать секиру от земли.
- Мне... Тогда мне надо идти.
Элин кивнула. Адальстейн снова попытался поднять секиру.
- Дай мне минуту, - сказал он.
- Хорошо. Прощай.
Элин закрыла дверь.
3.
Он шагал узкими, изломанными улицами Виндхельма, по-прежнему дрожа от ярости. Два года назад Элин поставила его перед выбором между своего рода честью и жизнью. "Уйдешь на войну, - говорила она, - забудь про Элин. А хочешь быть с Элин, забудь о войне".
Норд выбрал честь, войну, хотя втайне рассчитывал и на жизнь, любовь, если вернется. И теперь он дрожал от ярости. Хогни Счетовод увел его жену. Этот слюнявый, пронырливый... Через год после начала войны этот же Хогни, как писала мать, получил от ярла кусок земли. По иронии судьбы Адальстейн рассчитывал именно на эту землю как награду за службу.
Итак, за два года Хогни получил титул, землю и супругу. Эти же два года Адальстейн без устали махал секирой, снося головы бретонам и редгардам на войне Бенд'р-Мака, потом два месяца квартировал в разделенном надвое Драгонстаре, где несколько раз чуть не был убит редгардскими террористами, да, в придачу, промотал большую часть добычи.
Остальное ушло на дорогу домой, где ярл, почитаемый прежде и уважаемый ярл, отделался от него устной благодарностью и наградой в тысячу монет.
К новостям о сгоревшем доме ярл отнесся прохладно. Адальстейн, к своему изумлению, осознал, что видит уже не прежнего владыку, вдохновившего своих подданных когда-то на войну, но нечто холодное, безразличное к миру, невразумительное. Оглушенный открытием, он покинул дворец, и не мог больше вернуться, не решался заявить свои права на большее внимание.
Да и зачем ему внимание? Теперь, когда у него остался только мешок с деньгами да секира, норд больше всего возжелал не их, а человека.
Элин.
Офицер остановился. Все это время он, как дурак, таскал в руках не зачехленную секиру, и теперь снова оперся на нее.
Надо вернуть Элин. Чего бы то ни стоило.
- Чего бы то ни стоило, - повторил он вслух, достаточно громко, чтобы кто-нибудь услышал.
Это было совпадением, но совпадением судьбоносным.
- Знаешь, норд, всегда можно договориться о более... реальной цене.
Адальстейн очутился на предзакатном рынке, большинство лавочников собирали товары с витрин, расходились, таща груженые сани за собой по снежной улице. Один только имперец в черном, да розовое небо оставались недвижными, и, казалось, ждали реакции Адальстейна.
Имперец облокотился на деревянную витрину, абсолютно пустую.
- Лорд Клавикус Вайл может предложить все, что пожелаешь - по сходной цене. Все: деньги, любовь, власть!
4.
Единственным существом, разделявшим все тяготы жизни Адальстейна, была его секира. И теперь, чистый и сытый после ночи в таверне норд, шагая на встречу со "жрецом Бога Сделок", как называл себя имперец, испытывал угрызения совести.
Жрец взял секиру в качестве платы и велел приходить наутро.
Клавикус Вайл вынесет свое решение во время ночных обрядов. Утром, на прежнем месте, Адальстейн узнает результат.
Но прежнее место пустовало.
Офицер прождал час, а потом, раздираемый досадой, чувствующий себя обманутым, он рискнул подойти к соседней лавке. Спросил "об имперце", сжавшись в ожидании худшего.
Лавочник, субтильный норд, усмехнулся. Назвал адрес неподалеку, а потом добавил:
- Сходи, повеселишься.
Адальстейн побоялся уточнять, просто пошел в указанное место.
Там собралась толпа. Люди у входа в небольшой, прямо-таки бедняцкий на вид дом, загораживали обзор, но, подобравшись ближе, Адальстейн разглядел доспехи стражи. Растолкав несколько человек, норд подоспел к "живой изгороди" как раз, когда из дома под руки вывели - почти вынесли - кричащего имперца. Тот сопротивлялся как мог, но по большей части на словах.
Адальстейн тронул плечо стражника. Прочистил горло и сказал вполголоса:
- За что его?
Стражник покосился на потенциального сплетника.
- А? Мошенник. Или еретик, это уже ярлу решать, - говоривший хмыкнул. - А может и Богам.
Адальстейн встрепенулся. Ладно, к редгардам его, этого жреца, кем бы тот ни был; к редгардам постыдное желание обрести любовь с помощью колдовства! Секира! Надо вернуть секиру!
Еще раз похлопав стражника по плечу, норд изложил ситуацию. Теперь воин обернулся, тут же заметил выходной мундир и отдал честь. Он заговорил, потупив глаза:
- Вообще-то, за такое полагается штраф, но вам...
Секиру отыскали почти сразу. В обмен за услугу стражник попросил Адальстейна явиться во дворец через три дня. Обвинению нужны свидетели.
5.
Нищий снова спал, остов дома по-прежнему сохранял тепло пожара. Опершись на секиру, норд смотрел и думал: куда ему идти? Может, покинуть Виндхельм, вернуться в Драгонстар? Там всегда нужны воины. Или устроиться в какой-нибудь деревне, его много раз приглашали сослуживцы. На участок, даже без дома, всегда найдется покупатель. А с покупки деревенского домика и лишние деньги останутся.
Солнце, холодное, маленькое и желтое, карабкалось к зениту. Нищий громче всхрапнул, офицер вздрогнул и вдруг заметил человека на противоположной стороне пепелища. Далекий и закутанный в черное, этот неведомый гость выглядел маленьким для норда.
Заметив, что его заметили, таинственный незнакомец решил подойти. Он обогнул дом, осторожно перешагивая остатки обрушенных балок, и встал рядом. Капюшон скрывал его лицо.
- Вы... позвольте любопытство, но сами обстоятельства, видимо... Вы что-то планируете делать с этим? - гость едва заметно кивнул на пожарище. Норд покачал головой и сказал "нет".
Двое стояли в молчании еще минуту: высокий норд и низкорослый, на целую голову ниже плеча хозяина гость.
"Возможно, босмер", мимоходом решил Адальстейн. А потом "босмер" заговорил.
- Дом сгорел вот уже почти месяц, а тепло от углей все еще идет.
Офицер безразлично хмыкнул.
- Я к тому, что, наверное, тут поработал маг.
Адальстейну сказали, пожар вспыхнул случайно. Никого поблизости не было. Домашние, скорей всего, спали. Эти факты норд решил не излагать кому попало. Да и был он не в настроении.
- Как вас зовут? - спросил босмер.
- Адальстейн, - ответ вырвался машинально.
- До чего странные нордские имена, - пробормотал гость под нос, но достаточно громко. - Знаете, - он поковырялся в складках одежды и достал клочок бумаги. - Возьмите. Здесь адрес. Думаю, вы стали жертвой злобного тирана, и, может, мы могли бы оказаться полезными друг другу. Во всяком случае, мне кажется, ваш дом сгорел не случайно. Приходите. На месте я расскажу все остальное. Здесь... небезопасно.
Офицер взял настойчиво предлагаемый клочок и, не посмотрев, запрятал в карман. Босмер отвернулся от обугленных останков дома и собрался уходить.
- Ах, да, - вспомнил он, постарался как можно ближе подобраться к уху норда и заговорил тихо.
- Приходите вечером. Вам нужно будет трижды постучать и спросить Гатлагаэра.
6.
- Наш друг из Вэйреста, - Гатлагаэр кивнул бретону, тот - в ответ, - говорит, что среди бретонов зреет переворот. Свободные королевства гудят от новости, друзья мои, от новости, что наш император - подделка.
По комнате прокатилась волна шепотков. Адальстейн и компания заговорщиков собрались вокруг стола, освещенного всего одной лампой. Обстановка комнаты была скудной и - виной длинные тени по блеклым стенам - даже мрачной. Во главе стола стоял босмер - самый низкорослый из заговорщиков. Но держал слово именно он.
Из семи - восьми, если считать офицера - человек, был упомянутый бретон, редгард, не затронутый отголосками войны и потому дружелюбный, - остальные были норды. Знакомых лиц Адальстейну не попалось.
Офицер стоял напротив босмера и смотрел прямо на него. Лицо мера осталось укрыто под капюшоном.
- Я склонен верить этой новости, я сам недавно был в Сиродиле и там, конечно, более тихо, чем в провинциях, но высказываются те же мысли. Более того, друзья мои, мне достоверно известно, что самозванец Уриэль для укрепления власти послал в провинции своих слуг, неведомых демонов, способных принимать обличие людей. И вот поэтому, - босмер выдержал короткую паузу, оставляя ударение на последнем слове, - поэтому, друзья мои, вы здесь.
Поднялся рокот, но взмахом руки босмер заставил всех молчать.
- Нашему другу, - Гатлагаэр кивнул бретону, - известно, что под личиной императора прячется не кто иной, как пропавший много лет назад боевой маг, друзья мои. Имперский боевой маг - Ягар Тарн, признанный мастер иллюзий. Что до его ставленника здесь... Стабильность в провинции может обеспечить лишь один человек, и именно его место занял демон, - место ярла Виндхельма!
Снова шепотки, возмущение, и снова взмах рукой. Гатлагаэр оперся на крышку стола и впервые посмотрел в глаза Адальстейну.
- Вы были офицером в войну Бенд'р-Мака. Уж не знаю, как и за что, но Ягар Тарн или его агенты сочли вас угрозой. Ваш дом сгорел из-за могущественного проклятья, и ярл выбросил вас, будто бесчестного труса. Но вы, о, я наслышан о вас, сэра, вы не потеряли честь!
Адальстейн до сего дня и знать не знал об имперском боевом маге. Никогда не представлял себя заговорщиком. И все-таки не решился спорить.
- Друзья мои, сегодня мы начнем творить историю. Сегодня Виндхельм вольется в бурю, которая сразит подставного императора, и этот человек, этот благородный норд с секирой за спиной, станет нашим флагманом! Вы, сэра, и только вы должны возглавить переворот. Без вашей помощи нам не захватить дворец и мнимого ярла!
После собрания Гатлагаэр подошел к провозглашенному вождю.
- Знаю, это сложно и я... преувеличил ваши заслуги, но мы действительно не сможем подобраться к ярлу... к двойнику без вас. Возьмите это.
Босмер сунул ему бумажку и какой-то холодный голубоватый кристалл.
- Облигация на две тысячи. И камень душ. С этим вам надо зайти в гильдию магов, и отдать специалисту-зачарователю по имени Йорди. Душа в камне - очень редкая. Настоящий маг оценит ее по достоинству. И Йорди поможет нам в нашем деле. Он так же, может, зачарует вам оружие, если хотите. Только другой душой. Эту, - босмер сжал кулак норда, держащий камень. - Эту надо передать.
Адальстейн кивнул. Он не был предателем, но видел безразличные глаза ярла. Норд почему-то верил босмеру-болтуну и, к тому же, в Виндхельме ему все равно терять нечего.
7.
В тот вечер Гильдия Магов оказалась закрыта, и потому норд отправился туда уже утром, после ночи в таверне. Тяжелой ночи. Камень все время говорил с ним. Выпрашивал свободу.
"Отпусти меня", - молил голос. Говорила женщина, плаксивым, на грани отчаяния и оттого требовательным тоном. Голос ее мог очаровать. Закрывая глаза, норд, всякий раз касаясь камня, видел красавицу с пепельной кожей.
После ночи на холодной подушке норд и сам начал думать, что ввязался в нелепый фарс - и все же вошел в помещение гильдии. Нашел первого же ученика в мантии, и спросил о Йорди.
Когда в холл гильдии спустился Йорди, он никого не нашел.
- Должно быть, передумал, - сказал ученик. - Суеверные простолюдины.
8.
Какой же он дурак, Адальстейн!
Из разломанного камня душ появилась нагая женщина с чарующе гладкой пепельной кожей, с манящими полными, сочными губами. Женщина улыбнулась, показав норду ужасные клыки. Женщина выпустила когти. Женщина расправила крылья. Взмахнув хвостом, женщина взмыла в небо и улетела.
Его, Адальстейна, она пощадит - за дарованную свободу. А вот ее убийцы, захватчики, умрут в наказание за дерзость.
Норд бежал не останавливаясь. Проскакивал широкие улицы, полные людей, и узкие, ломанные, полные других неожиданных препятствий. Легкие застывали, начинали болеть. Секира давила на спину и грозилась ударить в затылок. Норд смотрел в небо, стараясь уловить крылатый силуэт; он слушал, вылавливая хлопки воздуха под безобразными кожистыми крыльями.
Следы привели к хижине на окраине. Под стеной города. Продолжительный забег норда не остался без внимания, и тот чувствовал погоню, вернее, чувствовал, как любопытные следуют по пятам, надеясь на зрелище.
Хижина была той самой, в которой ночью вершилось таинство заговора. Не останавливаясь, офицер врезался в дверь; удар выбил последний воздух из легких. Норд отшатнулся, дверь осталась на месте.
Сделав несколько вдохов, Адальстейн вытащил из-за спины секиру и решил проблему замка одним хорошим ударом. Еще вчера он заметил забитые окна - основную причину тьмы в этом затхлом, двухкомнатном жилище; однако теперь на пол перед столом в комнате заговорщиков падало пятно белого, почти слепящего света. Офицер закрыл то, что осталось от двери, и прошел внутрь.
Свет падал на пол через огромную дыру в крыше. Рядом с этим пятном, на столе, валялась чья-то рука и, пройдя чуть вперед, Адальстейн, вопреки надеждам, не обнаружил вместе с ней всего тела. Оторванная рука с плотными, посиневшими ногтями лежала на столе, вокруг нее скопилась кровавая лужица, и густые капли медленно, лениво падали на пол.
В углу комнаты, очарованная собственным могуществом, стояла пепельная женщина. Она может и слышала норда, но не обращала на того внимания: с упоением эта женщина вонзала длинные когти в тело прижатого к стенке, приподнятого над землей босмера. Позади убийцы лицом вниз валялся еще один труп. Одежда от крови почернела, но все же по ней угадывался обладатель: надежный источник, бретон. Отброшенный к стенке напротив входа, лежал живучий редгард. С разорванным горлом и без руки он продолжал хрипеть, и бешено двигать грудью, бессвязно выпрашивая у богов еще немного воздуха.
К редгардам бы их, этих уже мертвых заговорщиков, но Адальстейн был нордом со своим понятием чести. Он натворил бед, выпустив это... ужасное магическое существо из камня, и теперь ему же расхлебывать.
Офицер зашел убийце за спину: крылья женщины дрожали, покрытые легкой испариной. Подрагивал и хвост, но, скорее, от удовольствия. Норд занес над головой секиру - и ударил.
Крылатый сумрак отскочил, оружие раскроило грудь Гатлагаэра. С безотчётным ужасом тот смотрел на своего убийцу.
- Ты?! - воскликнула женщина и громко, точно ведьма из бретонских ковенов, расхохоталась.
Секира с телом босмера поползла вниз, и норд не успел ее вытащить. Женщина нанесла резкий, сильный, несвойственный ее хрупким рукам удар: лезвие сильнее вошло в и так пробитое тело, раздался хруст. Офицер почувствовал, как секира теряет в весе. В руках осталась половина рукояти.
Еще удар: норд отскочил, хватил дубиной врага, и тут же потерял свою последнюю защиту. Рукоять покатилась по полу, отлетела в самый дальний угол. Растерявшийся воин пропустил еще удар, перелетел через стол и оказался в соседней комнате.
Ворвалась стража.
"Именем ярла!"
"Остановись, убийца!"
"Приказываю!"
Четверо солдат орали наперебой. Адальстейн махнул на комнату:
- Туда, убийца там!
Но убийцы там не было. Зияла дыра в потолке. На последнем издыхании единственной рукой зажимал горло редгард. Лицом вниз лежал бретон. И секира: окровавленное лезвие застряло в груди босмера.
9.
Ярл встретил его как давнего, но униженного врага. Кривился при словах "ваше величество", откровенно издевался, выслушивая историю о крылатых женщинах и бредовом заговоре. Под конец истории уныло вздохнул.
Посмотрел в потолок.
Приказал зарезать к обеду вепря.
Отпустил, ободрав до нитки своего бывшего верного слугу. Славного офицера. Теперь только наряд, грязный и слегка потертый, напоминал о великом прошлом Адальстейна Крылатое Лезвие. Мундир - все, что осталось. Офицер не знал куда идти, что делать, где ночевать.
Стоял возле входа во дворец и смотрел на пустые ладони, одетые, впрочем, в потертые перчатки. Пустота, воздух на эти самые ладони давил, как не давил ни один мешок золота. По приказу раздраженного стражника офицер все-таки двинулся с места. Пошел, по-прежнему глядя на ладони.
- Эй!
Ни оружия, ни денег, ни близких, способных подать руку помощи. Если раньше все происходило как во сне, теперь этот сон причудливо переплетался с явью, и холод бросал в лицо норда свои угрозы, и норда сковывал ужас.
Необъятная пустота распахнула в его мозгу двери и изменчивое, неустойчивое, неизведанное будущее угрожающе приглашало войти. Он обречен на бессмысленное существование. Отныне ему каждую ночь придется искать местечко потеплее - для сна; возможно придется голодать неделями и выпрашивать крохи со столов, как собаке!
Адальстейн замер, разинув пасть, широко открыв глаза небу.
- Эй ты! Хватит стоять и пялиться, подойди уже сюда!
Голос норда, одетого в робу священника, вырвал офицера из глубин подсознания. Адальстейн обернулся на зов. У дверей храма богов стоял священник, смотрел прямо на него, пять минут как бродягу, да еще и подзывал к себе.
- Тебя недавно вели к ярлу. Оправданный преступник? - священник глядел на подошедшего без особого доверия.
Адальстейн кивнул, проглотив слюну.
- Судя по виду, тебе не помешали бы деньжата, да? - священник стал говорить полушепотом, наклонившись очень близко к лицу бродяги. Адальстейн кивнул во второй раз.
- Тогда вот что, - норд посмотрел по сторонам, а потом вытащил из-за пазухи сверток и сунул его в руки собеседника. Содержимое свертка было мягким, возможно, тканью или платком, но Адальстейн не стал уточнять. - Этот сверток тебе надо отнести по адресу, указанному на нем. Читать умеешь? Хорошо. Так вот.
- Отнести по адресу?
- Да, и передать госпоже Льот Черноволосой. Лично в руки, - работодатель снова огляделся. - Нельзя доверить этот сверток прислуге, а уж тем более мужу Льот. Избегай его.
Норд был слишком оглушен своим горем, чтобы улыбнуться услышанному.
- Монеты, - священник порылся за пазухой. - Вот тебе пять монет. У Льот можешь попросить в десять раз больше. За эту вещь она сейчас выложит и состояние, но не наглей, понял меня? Считай, Девять дарят тебе второй шанс, кем бы ты ни был.
Адальстейн кивнул.
10.
В "Забитом Вепре" Виндхельма всегда хватало народу. Посетители болтали, пили, выкуривали экзотичные южные смеси, заполняя полутемное помещение дымом. Норд, одетый в офицерский наряд, пил из кружки дешевый, но крепкий мед. Мешок в пятьдесят монет приятно оттягивал карман. Тяжесть этих денег делала Адальстейна счастливее, чем тяжесть всей добычи, награбленной в военных походах прошлой жизни.
Эти деньги дадут ему ночлег и питание на какое-то время.
Оказавшись на грани безденежья, норд каким-то чудом открыл для себя новую, незнакомую ранее жизнь. Опьяненный открытием, он теперь спешил испытать пределы новых возможностей.
Адальстейн осушил бокал, встал и приблизился к таинственной фигуре в капюшоне и серых лохмотьях. Человек сидел у барной стойки. Норд тронул его за плечо.
- Эй, друг, не знаешь, где бы мне найти работу?
Таинственный незнакомец обернулся, посмотрел на норда и вдруг засмеялся, закряхтел своим обветренным ртом, своим простуженным горлом.
- Надо же! Еще один бездомный, безработный норд! То, что нужно этому городу!