На моих ногах - джинсы и мягкие удобные сапоги, на моих плечах - легкий батник, на моей шее - длинный теплый шарф. Я ведь не хочу застудить горло, скользя по зимнему городу, в котором опять тает снег.
Я иду совершенно бесшумно. Это всегда раздражало родителей. Но это никогда не волновало меня.
Я умею ходить, как кошка. Но я не кошка. Я человек, который ищет человека...
Вот я иду, игнорируя общественный транспорт, перепрыгивая через лужи, и постоянно встречаю знакомых.
Привет, привет.
В этом городе полно тех, кто меня знает. Полно тех, кого знаю я.
Улыбаемся друг другу и расходимся.
Не так я улыбнусь тому, кого найду. Для него у меня - особое представление. Ему я улыбнусь не только губами, но и глазами...
Только бы найти его. Если не найду, эта особая улыбка так и останется в моих мечтах, в моих весенних снах. Навсегда...
Я так хорошо его себе представляю. Даже нарисовать могу. Сперва - большие темные глаза...
Конечно, именно с глаз я и начну рисовать его портрет, если вообще захочу его нарисовать. Но мне это не нужно. Зачем? Я ведь могу закрыть свои глаза - и сразу увижу его. А больше никому его видеть не надо, потому что, мне кажется, если кто-то узнает о моей тайне, я никогда не смогу его найти.
Вот такая глупость.
Вроде бы.
Но кто уверенно скажет мне, что я не права?
Вот и прыгаю через лужи, перебегаю дорогу в неположенном месте, огибаю крупногабаритных дам с не менее крупногабаритными сумками, иногда останавливаюсь, чтоб посмотреть на синичку, что копошится в кормушке, сделанной из молочного пакета, или на воробьев, что жмутся друг к дружке, сидя на заборе.
Темнеет. Зимой рано темнеет, а я в темноте плохо вижу.
Я опять его не нашла. Ни одного родного лица.
Застываю под фонарем, смотрю на то, как зажигаются огни в доме напротив.
Мне пора домой. Там - чай, хлеб с медом, яблоки, теплый плед и сны, в которых я увижу его темные глаза...
Я сумасшедшая...
Но кто уверенно скажет мне: твои поиски - пустышка и глупость!
Тот, кто может это сказать, тот, кому я поверю всей душой, молчит.