На обочину дороги присел старик в очках в стальной оправе и в запыленной одежде. Перед ним был наведенный мост через реку и по этому мосту двигались повозки , телеги, мужчины, женщины и дети. Запряженные мулами повозки сходили, пошатываясь, с крутого берега на мост. Повозки поднимали пыль и крестьяне брели по колено в этой пыли. Но старик сидел без движения. Он слишком устал, чтобы идти дальше.
Мне тоже надо было перейти через мост, чтобы исследовать укрепление и понять насколько неприятель продвинулся. Я все это выполнил и вернулся к мосту. На нем уже было не так много повозок и еще меньше людей, но старик все еще был там.
"Вы откуда?" спросил я его.
"Из Сан Карлоса," сказал он и улыбнулся.
Это был его родной город и ему было приятно о нем говорить и он улыбнулся.
"Я следил за животными," объяснил он
"Ааа," протянул я, не очень поняв.
"Да," сказал он, "я там оставался и следил за животными. Видите ли, я был последним, кто покидал город Сан Карлос"
Он не был похож на пастуха. Я посмотрел на его черную запылившуюся одежду и его серое пыльное лицо и на его очки в стальной оправе и спросил "Что это были за животные?"
"Разные" сказал он и потряс головой " и мне пришлось их бросить"
Я любовался мостом и африканской местностью Эбро Дельты и думал - сколько же еще противник заставит себя ждать - и прислушивался к любому звуку, который мог означать начало этого всегда таинственного события под названием контакт, а старик все еще сидел там.
"Так что это были за животные?" спросил я.
"Всего их было трое" объяснил он. "Две козы и кошка, а, потом было четыре пары голубей"
"И вам пришлось их покинуть?"
"Да. Из-за артиллерии. Капитан сказал мне, что все это из-за артиллерии"
"А семья у вас есть?" спросил я, наблюдая, как последние повозки в спешке спускались с моста.
"Нет," сказал он " только вот мои животные. Да я и не очень чтобы переживаю. Кошка, конечно о себе позаботится, вот только я подумать не могу, что станется с остальными..."
"А кого вы поддерживаете?" спросил я.
" А на что мне политика?" сказал он, " Мне 76 лет и прошел 20 километров и как мне кажется я не могу больше идти."
"Неудачное место вы выбрали для остановки" сказал я. "Если вам это по силам - вон там у поворота на Тортозу есть повозки"
"Я только здесь немножко посижу, подожду" сказал он, "и пойду. А куда они едут?"
"На Барселону." сказал я ему.
"Никого там не знаю". сказал он. "но спасибо вам большое. Да, большое вам спасибо."
Он посмотрел на меня слепо и устало, потом сказал, так как ему надо было с кем-то своей заботой поделиться. " Кошка что, с ней ничего случиться не может. Не стоит беспокоиться о кошке. Но вот остальные, как вы думаете?"
"Я думаю они справятся".
"Вы так думаете?"
"Почему бы нет" сказал я, глядя на другой берег где уже никаких повозок не было.
"Но что с ними сделает артиллерия, если мне сказали уходить из-за артиллерии?"
"Вы оставили клетку голубей открытой?" спросил я.
"Да."
"Тогда они улетят."
"Да, конечно, улетят... Но остальные, что же с ними? Лучше наверно про них вообще не думать."
"Если вы отдохнули, я пойду" подытожил я. "Вставайте и попробуйте идти."
"Спасибо вам." сказал он и поднялся на ноги, качаясь из стороны в сторону и опять сел назад в пыль.
"Я ведь следил за животными...." сказал он глухо но уже больше ко мне не обращаясь. "Всего-навсего..."
С ним уже ничего сделать было нельзя. Была Пасха и фашисты надвигались на Эбро. Был серый пасмурный день, облака плавали низко, так что их самолеты не могли летать.
Ему повезло в этом и в том, что кошка могла сама о себе позаботиться. Все. Самое большое везение, которое у него когда-либо было.