Я поднялась на судно и внутренне поняла - всё зря, напрасно. Конечно, я хотела купаться в море и загорать, тем более Каспий - это не Черное море. Астрахань просто сгорала от жары, днем на улицу нельзя было выйти, все брали отпуска, а если не брали - то приходили практически в рассвет под сень сплит-систем и уходили, когда смеркалось, то есть практически ночью. Я была студенткой на каникулах и вопрос выхода на улицу у меня не вставал, до той поры, пока мои два друга Игорь и Витёк не поставили передо мной выбор одного из них до начала сессии. Чтобы мне не мешать в размышлениях оба свалили с родителями на отдых, один в Карелию, другой в Сибирь.
Осмотревшись на палубе, и не встретив никого из команды вспомнились слова отца "капитан и старпом на судне, нас последних ждут". Я подумала: не ждут, и скорее всего мы не последние. Облокотившись на бортик судна, включила плеер, шансон нежно заиграл в душе, напоминая последние два года. Подняв солнцезащитные очки, закрыла глаза, подставляя утреннему солнце и речному ветерку лицо. Покачиваясь в тактмелодии, старалась не думать ничего о проблеме погнавшей в море на месяц.
Вадим вышел из рубки на палубу, лицо его было хмурым, впрочем, как всегда. Он в очередной раз подумал "Хорошая команда, друзья, всё вроде прекрасно, но завтра почему-то страшит и пугает пустотой. Может жениться на Светлане по окончании навигации? Вот приду из рейса и поговорю с ней, тем более она давно ждет предложения".Он двинулся на корму судна, ожидая прибытия остальной команды и научной группы. Судно принадлежало научно-исследовательскому институту и "научники" определяли цель и длительность рейса. Сегодня они опаздывали, и это нервировало. "Уже выходить надо. Опять придется..." Мысли внезапно оборвались. На корме, облокотившись на бортик судна с плеером покачиваясь в так неслышимой ему мелодии стояла девушка. Её глаза были закрыты, светлые волосы нежно развивал речной ветерок, а от ласкового утреннего солнышка лицо светилось. Вадим остановился как в ступоре, стоял и смотрел, и только одно промелькнуло "новенькая сотрудница института".
"Как же хорошо! Солнце, тишина..." Я внезапно почувствовала чье-то присутствие. Открыв глаза немного повернула голову в направлении предполагаемого объекта. Он стоял в метрах пяти и пристально разглядывал её. Хмурое лицо было недружелюбным и не зная, что сказать, я тоже уставилась на мужчину. Он был ростом выше среднего и хорошо сложен. А вот взгляд пугал, я ощущала себя букашкой перед большой птицей.
- Здравствуй капитан, - за спиной раздался голос отца, - а вот и моя дочь Дарья.
Мужчина удивленно поднял брови, но ответил вежливо: - Очень приятно. Вадим.
Я кивнула, но промолчала. Отец подхватил сумки: - Пойдем я тебе покажу твою каюту, хотя судно ты знаешь, и каюта прежняя, в которой ты размещалась пару лет назад, - он двинулся в её направлении и я за ним.
Вадим обернулся, провожая взглядом девушку. Сергей, друг и по совместительству помощник капитана спросил из-за спины: - Что это было?
- Дочь Николаеча.
- Я понял. С тобой то что?
Отвечать не пришлось, на палубу шумно взошли научники. Матвей Матвеевич начальник группы, Катерина, Марина, Федор - сотрудники его отдела. Никого из новеньких. Катя была подругой Матвеича, а вот с Маринкой ему не очень хотелось встречаться, так как после прошлогоднего рейса, она ещё полгода мучила его телефонными звонками. Федор, накануне заглянув на судно, под предлогом проверки оборудования, сказал о её назначении в группу и намекнул о том, что будет не скучно. Эта развлекаловка совсем не радовала, так как назойливость Марины переходила все границы. Вот и сегодня едва его увидев, Маринка воскликнула: - Привет капитан! Рада видеть!
Матвей Матвеевич сурово на неё посмотрел, пожал руку Вадиму и дал распоряжение сотрудникам ещё раз проверить оборудование.
-Ну, что отходим?
Вадим кивнул, и они с Сергеем отправились в рубку.
Х Х Х
Разобрав вещи, открыла ноутбук, сама не понимая зачем. Игорю и Виктору позвонила, накануне предупредив об отъезде. Их удивило, но не насторожило внезапное путешествие на судне. Я настолько привыкла к их опеке, что уже автоматически оповещала обо всем. А все потому, что когда-то они спасли её... Это случилось четыре года назад, в школе. Бросив спорт, я стала замечать окружающий меня мир. С удивлением заметила, что одноклассники неплохие ребята, каждый со своей фишкой. Лаврова писала стихи и на перемене читала опусы сотворенныена уроках. Конечно, раньше уединяясь или затыкая уши от всеобщего гвалта, я учила из-за нехватки времени домашние задания, но сейчас могла принимать участие в обсуждении этих сочинений. Братья близнецы Лейкины, Ларин и Мусин играли в карты, их четверку порой не останавливал даже звонок на урок, за что частенько их выгоняли из класса. Были гламурные девочки, которые ничего кроме шмоток не интересовало и умненькие, которые зубрили в любую свободную минуту, очевидно стремясь получить платиновую медаль. Я вписывалась в класс, но подруг здесь так и не обрела. Маринка была единственной близкой душой, старше на три года и училась в колледже. Мы жили в одном подъезде, наши матери вместе работали и дружили с момента заселения в дом. Хотя дом был ведомственным,все друг друга так или иначе знали, несмотря на двенадцать подъездов. Виктор Зубров и Игорь Марков занимались дзюдо. Спорт был их жизнью, как впрочем, и моей когда-то. Зимой того года, после факультатива, ко мне около раздевалки подошел старшекурсник и ненавязчиво предложил проводить. Я согласилась. Алексей Дружинин возглавлял школьную организацию по досугу. Она имела название, но я её услугами никогда не пользовалась, да и все мои одноклассники тоже, и понятия не имела что это за отдых. По дороге домой Алексей рассказал, что их фирма, так ее окрестили члены, организовывает поездки во время каникул в другие города, достает для любителей футбола на лучшие матчи билеты, для киноманов абонементы. Я обещала подумать, ничего не выбрав. На другой день ко мне подошли три девицы, одна из них потребовала отчета об отношениях с Алексеем. Ничего не понимая в такого рода разборках, я пожала плечами и заверила, что вчерашнее провожание первое и, скорее всего, последнее. Алена, так потом выяснилось её зовут, пообещала выдрать волосы, если я наврала. После уроков снова около раздевалки стоял Дружинин. Схватив пальто, выбежала на улицу. Но он пошел следом. Такие провожания продолжались две недели. Потомутром наша поэтесса Лаврова прочила оду о безответной любви старшеклассника. Одна из гламурных одноклассниц прокомментировала, что слышала в туалете о намечающейся после уроков разборке и там позвучала моё имя. Я вопросительно уставилась на всех. Четверка игроков даже отвлеклась от карт, а Ларин выдал:
- Вот уродки.
- Кто? - пропищала гламурщица.
- И ты тоже, могла бы им пасть заткнуть, - Ларин снова уставился в карты.
- А я здесь причем? Скажи спасибо Дашка, что предупредила, - она обиженно надула губки.
Я не испугалась, но реакция ребят не понравилась.
В раздевалку меня почти затащили те же три девицы. В руках у Алены была склянка из лаборантской кабинета химии.
- Я предупреждала. Но теперь ты мне не соперница, - она явно собиралась вылить эту гадость на меня.
- Ты очумела, я с твоим Лешой один раз общалась, - её подруги были не из слабых, попытки освободится не имели шансов.
- Зато ему оказалось достаточно, - Алена пыталась приблизиться, - говорит влюбился и со мной расстается.
- Да не нужен он мне, - я попыталась ногой выбить склянку.
- Не знай как тебе, но Лешке теперь точно будешь не нужна, - Алена замахнулась, но тут резко открылась дверь и в помещение влетели Игорь с Виктором.
Выбив из её руки сосуд, Виктор оттащил девушку к двери, а Игорь подбежал ко мне. Подруги мнимой соперницы сразу отпустили руки. Воцарилась тишина на минуту и в раздевалку забежала директриса. За её спиной стояла поэтесса.
- Ко мне в кабинет, - директриса пыталась говорить спокойно, но ещё не могла отдышаться, - все и активистки, и спортсмены.
- Так 9 "Г" и 11 "А". Что не поделили? - директор устало села в кресло, - Чего молчим?
Никто ничего объяснять не хотел, промучившись почти полчаса, она нас отпустила. На последок сказав:
- Алена Северова я узнаю, как кислота из лаборатории химии попала к тебе в руки. Поверь это первый и последний случай в нашей школе.
Из школы я вернулась с мальчишками.
- Откуда вы узнали? Что следили? - спросила их.
- Нет, просто решили проверить, и стыдно, что из-за пирожков в буфете чуть не опоздали. Хорошо Лаврова предупредила, крикнула в коридоре про раздевалку, а сама рванула к директору.
- Значит, поблагодарить отчасти надо поэтессу, - меня ещё немного трясло от пережито стресса.
- Ага, - Игорь вытащил из сумки пирожок, - Будешь? Вкусные.
Я отрицательно покачала головой.
- Зря, - Витька тоже взял пирожок, - еда делает человека добрым. А эти старшеклассницы скорее всего оголодали.
Я рассмеялась.
- Теперь мы ходим в школу с тобой, - заключил в итоге Игорь.
- Охранять будем, - прокомментировал его друг.
На другой день они поговорили с увязавшимся за нами Дружининым, и он навсегда самоликвидировался на горизонте. Алену, от греха подальше, родители перевели в другую школу. Спокойно отучившись оставшиеся годы, наша дружба стала крепче. Мы вместе поступили в один университет, хотя на разные факультеты. И вот, после года в универе, они ошарашили: - Мы тебя любим. И причем давно. Выбери одного, мы устали ждать два года.
- А почему два?
Друзья ответили сразу:
- Может три, просто последние годы особенно тяжело быть только друзьями. Мы для себя все решили, дело осталось за тобой.
Х Х Х
Стало душно. Воспоминания душили, не давали просвета в будущем. Но сдаваться не в моих правилах "Я буду счастливой, вот только отдохну от прошлого... от себя в первую очередь со своими заморочками". Закрыв ноутбук, поднялась на палубу. Научники сидели на корме, обсуждая план-задание рейса. Отец был в своем машинном отделении. Два матроса драили палубу, а кок готовил обед. Ему я и предложила помощь. Мы разговорились с Мансуром, он поведал, что зимой стал дедом в 45 лет, купил дачный участок, и потребовал отчета от меня, за прошедшие два года. Я пожала плечами:
- Всё как раньше, единственное отличие то вместо школы - универ.
- А твои друзья? Их же двое было, если память не изменяет.
- Не изменяет. Было, но будут ли на втором курсе.
- Что не выберешь? - кок сразу понял суть вопроса.
- И не собираюсь. Я как бы то выразиться понятнее, - стимулируя мыслительный процесс, почесала тыльной стороной руки нос, - ну, они мне братья, я их люблю конечно, но...
- А моя дочь сделала дедом и как ты не заморачивалась, просто у неё любовь. Ты же милочка не любишь их. У тебя будет любовь, а быть с кем-то из жалости - это подло. Это не грубость, жизнь.
- Да я тебе благодарна, только не говори отцу об этом разговоре.
Он обиженно сдвинул брови на переносице и отвернулсяк плите. Я едва успела удержать в руках ведро с картофельными очистками. Собираясь их выбросить за борт, заметила помощника капитана. Он резко отпрянул, понимая цель моих манипуляций с ведром, но яудержала.
- Пардон, - я поставила ведро.
- Да-а, хорошенькое начало, - Сергей поднял ведро, выбросил очистки за борт, и усмехнувшись пошел дальше по палубе.
Мансур отвлекся от плиты:
- Хороший парень и не женат. Кстати, а ведь на судне кроме меня и твоего отца, все мужчины холостые.
- Спасибо, но мне на суше проблем хватает.
- Девочка, тебе влюбиться надо, и в этом одна твоя проблема.
- Это у вас принято выдавать девушек в 17-20 лет. А я русская и замуж выйду после окончания университета и устройства на работу. Хочу полной самостоятельности и независимости. Так что не будем больше заводить на эту тему разговоров, - я вытерла руки об тряпку, и покинула камбуз.
Вадим вышел из рубки и увидел, как Дарья почти бежит по палубе. Он нахмурился, так как ему совсем не понравилось ее выражение лица. Но в эту минуту Сергей поднялся в рубку:
- Давай сменю. Ужин отходной сегодня будет?
- Как всегда. Подойдем к Осыпному острову. Там и останемся на ночь, - Вадим решил пойти в каюту посмотреть квадраты назначения. Но,уже спустившись в неё, он вспомнил, что забыл ноутбук в кают-компании.
Дарья от резкого звука открывшейся двери вздрогнула, каблук босоножки зацепился за ступеньку, и она буквально свалилась в руки капитана. Вадим приподнял её над полом и их глаза встретились. Она смотрела как будто внутрь, и Вадим не мог разжать руки, находясь под гипнозом серых глаз. Через какое-то время Дарья заболтала ногами, требуя поставить на пол. Вадим молча исполнил. Сняв испорченную босоножку, Дарья прошептала: - Мерси, - и поплелась к себе в каюту. Вадим ожидал чего угодно, но только не равнодушного извинения. Словно заглянула в него и не увидела ничего интересного. Ошарашенный не ведомыми ощущениями он вместо кают-компании пришел в рубку.
- Ты чего? - Сергей хмыкнул, - Я ещё не соскучился.
Вадим молчал. Ему 28 лет, ей 18. Он заинтересовался девчонкой. Как, впрочем, много лет назад дед бабушкой. У тех вообще разница была 20 лет.Возникшее в голове сравнение озадачило. Мать была осетинкой. Отец познакомился с ней, проходя практику у них в поселке, когда учился в строительном институте. Потом они поженились. Дед смирился с браком только после его рождения и того, что внук сильно похож на осетинскую родню. Мать часто повторяла:
- Ты вылитый дед, характер совершенно не отцовский.
Сергей ткнул капитана: - Да что с тобой сегодня? Прикол хочешь услышать? Меня дочь Николаевича час назад чуть ведром не огрела.
Вадим очнулся и вопросительно уставился на друга.
Сергей рассмеялся: - Да не приставал, я что самоубийца? Батя за борт выбросит и не вспомнит. Они на камбузе с коком поссорились, а я под руки подвернулся. По-моему они с Мансуром хорошие знакомые.А у меня Дашкапо-французски извинение попросила.
"А мне спасибо сказала", - подумал капитан.
Х Х Х
В первый день рейса совместный ужин был традицией. Кто его ввел, конечно, никто не знал, но соблюдали свято. Считалось, если не отметить, то весь рейс будет штормить, что сорвет научные работы в институте, а это приведет к повторной отправке судна. Поэтому выпивали за ужином порядочно, и штормило людей до выхода в море.
Я взяла пакет с приготовленными дома салатами, одноразовой посудой отправилась на камбуз. Обрадовав Мансура, что основной массы посуды мыть после вечеринки не надо будет, загладила утреннюю размолвку.
На корме уже разложили стол. Я поздоровалась и познакомилась с двумя девушками научницами, пристроилась с краю, нацепила наушники, чтобы не вникать в разговор Маринки и Катерины, стала выкладывать салаты в пластиковые вазочки. Что-то в нынешнем рейсе настораживало. Подчиняясь интуиции, я старалась абстрагироваться от всех, а это совершенно не соответствовало моему характеру. Хотя девушки мне понравились. Маринка яркая шатенка с озорными темными глазами, Катерина блондинка с грустными зелеными глазами. "Сегодня за ужином узнаем, кто с кем мутит".
К девушкам подошел молодой парень, задал им вопрос. Я поняла, что надо и с ним познакомится, на пару секунд сняла наушник, узнала о том, что он Федор. Вот от таких в городе, и оберегали меня Витька с Игорем. Сладкая улыбочка, откровенно зазывающий на дальнейшее общение взгляд. "А этот если не с одной из девчонок, то меня достанет".
Передо мной возник помощник капитана.
- Могу быть полезен?
- Пожалуй, - я всучила ему несколько вазочек и пластиковую коробку с салатом. Он от неожиданности округлил глаза. Я забрала коробку из его рук: - А-а, Вы из вежливости...
- Да нет.
- Вы определитесь, а то уже команда собирается. Да или нет?
Сергей рассмеялся, чисто, от души. Я отобрала посуду, быстро разложила все.
Вадим заглянул в машинное отделение. Там стояла такая редкая в рейсе тишина.
- Пойдем Николаич ужинать. Судно в норме, завтра выходим в восемь утра. Дадим экипажу выспаться.
Стармех хлопнул его по-отечески по плечу:
- Пошли, Дашка из дома всяких салатиков понабрала, попробуешь, как у меня дочь готовит.
На корме все собрались, но за стол не садились, ожидая старших. Вадим сел с одной стоны стола во главе, Николаевич с другой. Со стармехом рядом второй механик Михаил и моторист. Около Вадима старпом, второй помощник, три матроса. Вадим отметил, что места за столом пустого почти не осталось. Посередине Матвеевич со своими сотрудницами. Напротив их, рядом с Дарьей уселсяФедор с Мансуром. Девушка сидела с ничего не выражающим лицом, разгадать по которому расположение духа было не возможным. Разлили спиртное по стаканчикам, Вадим поднялся: - За удачу,- он никогда долго не говорил. Все выпили. И стали поглощать в основном домашние заготовки. Мансур заморачиваться с ужином не стал, пожарил куриные крылышки. После третьей, начались смешки и воспоминания прошлых экспедиций. Вадим, откормленный дома матерью, особого голода не испытывал. Потягивая вино, он наблюдал за происходящим за столом. Маринка почти не отрывала от него глаз, зато на неё глядел второй механик. Матвеевич ворковал с Катериной. Николаевич что-то втирал мотористу. Матросы тоже молча наблюдали за всеми. Вадим знал, что еще часок и второй механик притащит из кают-компании магнитофон, и они усядутся играть кто в карты, кто в нарды. Был ещё вариант, механик потащит Маринку танцевать, а она его Вадима. И оказался прав. Девчонки через пару часов освободили стол. Мишка сразу пригласил Маринку танцевать. Вадим согласился на игру в покер. Дарья, станцевав первый танец с Фёдором, вторым выбрала Сергея. У Вадима внутри все сжалось. Не доиграв партию, он бросил карты на стол: "Николаич, я приглашу твою дочь на танец?". Тот пробубнил: "Ей выбирать. Она ... Да и два друга в городе... Дзюдоисты...Женихи..."
Дарья хотела свалить с танцулек. Федя откровенно ей претил, Сергей был просто непонятен. Просто улыбка, просто анекдот про тёщу. Взяв со стола плеер, я посчитала долг перед всеми исполненным, но успела сделать только один шаг к тишине.
- А со мной? - капитан преградил ей дорогу.
"Черт, ещё он", но вслух сказала: - Да, конечно.
Его глаза недобро сузились, а руки наоборот нежно притянули к себе.
Они стали плавно двигаться в танце. "Что-то он слишком сильно меня прижимает. И танец больше напоминал объятие". Я подняла на капитана глаза: - Ещё пару секунд и понадобится делать искусственное дыхание.
Вадим посмотрел в её глаза, опустил взгляд на губы: - С удовольствием.
Я взглянула на его губы, и ... лучше бы не смотрела. Мне мгновенно захотелось их почувствовать. "Всё, ухожу отсюда". Песня закончилась, и почти оттолкнув Вадима, покинула вечеринку.
Вадим посмотрел Дарье вслед. А около уха раздался веселый шепот Сергея: - Ты зачем её при всех тискаешь? Батя не поймет. Может по сто грамм в каюте и поговорим?
Вадим кивнул: - Можно и по двести, только потом сразу спать и без разговоров.
В каюте молча выпили по стакану водки. Сергей, выдержав пятиминутную паузу, встал: - Не надо. Мы на судне. И ещё будем целый месяц. Ты понял, о чем я тебе говорю?
- Меня к ней тянет магнитом. Это с первого взгляда называется? - Вадим был растерян и рассержен одновременно.
- Послушай. Избегай её. Могу еду приносить в рубку. Пару дней пройдёт, оценишь ситуацию трезво. На таких только женятся и причем сразу, а тебе это надо? - Сергей увидел, что озадаченный вид друга сменился задумчивостью: - Ты готов?
Вадим хмыкнул и стал разбирать постель.
Х Х Х
На следующий день отец вошел в каюту: - Ты что голодовку объявила? Уже вечер, а ты ничего не ела.
- Нет аппетита. Я утром чипсов съела упаковку,- сказала я, хотя мне не хотелось никого видеть.
- Пошли ужинать. Вся команда поела, а я в одиночестве кушать не люблю, составишь мне компанию.
Мы вышли в кают-компанию. Отец раздвинул створки в проеме стены, разделяющие нас с камбузом.
- Мансур, мы хотим есть.
Кок отозвался:
- Затворница тоже?
- Да.
- Ты что решила весь рейс в каюте прятаться?
- Могу побыть в одиночестве хоты бы сутки? - я устроилась за столом напротив отца.
- Один день можешь, больше не дам, - Мансур поставил на стол тарелки с голубцами.
В кают-компанию вошел Вадим.
- Мансур, я ...- он хмуро уставился на Дарью.
- Уже несу, - кок скрылся на камбузе.
Капитан сел рядом с отцом. Батя жуя пробухтел: - Кэп, а все-таки повезло нам с коком. Готовит отменно, да и мужик ничего.