Субботин Игорь Юрьевич : другие произведения.

"Жизнь и похождения бравого опера Шурика" Часть 6

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

СУББОТИН ИГОРЬ ЮРЬЕВИЧ

ЖИЗНЬ И ПОХОЖДЕНИЯ БРАВОГО ОПЕРА ШУРИКА

(или милицейская жизнь без прикрас)

ШУРИК 6 (ЧЕЧНЯ)

пЕЧАТАЕТСЯ ДЛЯ СЕРЬЁЗНОГО ОСМЫСЛЕНИЯ милицейской жизни, жизни вообще и жизни в частности, а так же для поднятия настроения.

   Посвящаю детям моим, чтоб не встретились им на пути ни главные герои, ни тем более, второстепенные.
  

Жизнь и похождения бравого опера Шурика (или милицейская жизнь без прикрас)

   Эти похождения от начала и до конца придуманы автором. Конечно, в ней использованы некоторые подлинные материалы как из собственной жизни автора, сотрудника милиции, так и из жизни его товарищей и друзей. Однако события, место действия и персонажи, безусловно, вымышлены. Совпадения имен (созвучность фамилий) и названий с именами и названиями реально существующих лиц и мест могут быть только случайными.
   PS. А может быть и нет.

ОГЛАВЛЕНИЕ

   Глава 20. Чечня. Прибытие
  
  
  
  
  
  

Глава 20. Чечня. Прибытие

   "Знайте, вы не убиваете. Убивает оружие, врученное вам Родиной."
   Из речи заместителя командира полка по личному составу.
  
   В поезде кто спал, делая запас на будущее, кто пил, уничтожая домашние запасы спиртосодержащей жидкости, а кто просто глазел в окно или играл с товарищами в карты. За день до прибытия на место вояки (то есть те, кто уже побывал в "горячих" точках) стали приводить в порядок оружие и проверять экипировку. Шурик с интересом наблюдал, как сосед по купе стал скреплять скотчем попарно магазины своего автомата.
   - Ты чего делашь? - поинтересовался один из временно протрезвевших попутчиков.
   - Мы в Карабахе так готовились к бою. Когда стрельба кругом, то каждая секунда дорога. Чтоб быстрее перезаряжать и не мучиться, в поисках другого магазина. В данном случае мы имеет сразу запасной под рукой.
   - Ага! - "включился" протрезвевший и полез за оружием. - У меня тоже скотч есть. Счас и я заделаю как надо.
   Когда Шурик вернулся с чаем, то чуть не выронил стакан. Опытный товарищ уже мелко трясся в беззвучном смехе, а хмельные собратья "по разуму" доматывали скотчем магазины к пистолету Макарова.
   "Интересно, а как они в пистолет попытаются вставить сразу ОБА? Не дай Бог с такими в бою рядом оказаться."
  
   Молоденький солдатик-гитарист, сидя на большой спортивной сумке, в окружении своих товарищей и невольных зрителей, пел вполголоса, но его слышали на всём перроне приезжающие и отъезжающие:
   Привет Малышка, привет родная, ну как дела?
   У вас зима дорожки к дому все замела.
   А звёзды тают в лучах восхода в селе Шали,
   Ты только маме, что я в Чечне, не говори.
   А на дорогах грязь по колено, ввек не пройти,
   И наши парни опять застряли на полпути,
   Ты встань к машине упрись плечом, и пот сотри.
   Ты только маме, что я в Чечне, не говори.
   С дружком Андрюхой, что мы вернёмся, держу пари,
   Играем в карты, да на патроны и сухари,
   Ну а в окопах не спят дозоры да до зари,
   Ты только маме, что я в Чечне, не говори.
   Вчерашней ночью чеченской падлой наш ЗИЛ подбит,
   Шофёр-братишка в "тюльпане чёрном" домой летит.
   В туманной дымке ревут снаряды, душа в крови,
   Ты только маме, что я в Чечне, не говори.
   И вот суббота, бельё почище и чёрт с войной.
   Ребята спят, и пахнет потом, был трудный бой.
   Загнуть бы матом, не все вернулись, хоть плачь, ори,
   Ты только маме, что я в Чечне, не говори.
   И вот, Малышка, я шлю горячий, большой привет.
   Скажи, пусть пишут, а то уж долго мне писем нет...
   А если спросят, что я пишу, ну что ж, соври,
   Но только маме, что я в Чечне, не говори...
  
   Что такое Чечня? Если судить по карте, то это маленькая территория России. Она как заноза в теле, что вызывает боль и нарыв, не давая уснуть очень многим людям. Честные люди не спят, думая о своих родных и близких, находящихся там, а нечестные мучаются от бессонницы, подсчитывая, сколько они потеряют, если их товар (нефть, оружие, наркотики, фальшивые доллары и другое), благодаря успешной операции федералов, не дойдёт по их назначению. Мальчишки с юношеским пушком на щеках воюют против опытных боевиков чеченцев и различных наёмников, афганцев, арабов, а так же тех, кто любит лить чужую кровь за деньги. Наёмники-террористы без рода и без племени, не имеющие национальности и совести, а так же забывшие, что их рожали матери в тёплых домах, а не бешеные гиены на помойках, съезжаются в Чечню, словно на полигон, и убивают всех подряд, лишь бы им платили в долларах или евро.
  
   Шурик стоял навытяжку перед сидящим полковником ГРУ, который внимательно, с мрачным любопытством рассматривал сначала командировочное, а затем его и Графа.
   - Как зовут? - пробубнил устало полковник. Шурик подумал, что это относится к псу, стоящему возле правого бедра по стойке смирно и быстро ответил:
   - Граф.
   - Если бы я спросил о собаке, я бы спросил, как кличут. - Посидев немного в задумчивости, полковник заметил, - А вообще-то пойдёт. Сильно не распространяйся, как тебя зовут, отзывайся на Графа. Как услышишь позывной "Граф", значит по твою душу. Пёс же будет "Граф-два". Пойдёт?
   - ГАВ! - согласился Граф за обоих.
   - Что он умеет делать?
   - Всё умеет делать.
   Полковник недоверчиво нахмурился.
   - Я, товарищ полковник, за Графа ручаюсь головой. За недолгую работу в уголовном розыске он показал себя очень опытным псом, способным выполнять любые задачи.
   - Наркоту чует?
   - Да.
   - Оружие, взрывчатку?
   - Приходилось работать.
   - Под обстрелом был?
   - В тире и на стрельбищах на выстрелы реагировал правильно, ни разу не струсил.
   Полковник осмотрел Шурку и Графа с ног до головы и принял решение:
   - Котов мне по вашему поводу звонил, отзывался очень хорошо. Поэтому вы, ребята, поступаете в распоряжение майора... - полковник задумался на миг, - Сурового. Это спецгруппа, подчинена непосредственно только мне. Вы будете выполнять только МОИ приказания и поручения. Если это тебя коробит, то я подчиняюсь только Котову.
   - А что мы будем делать?
   - Помогать там, где трудно. Выполнять самую грязную и трудную работу. Усиливать блокпосты, на которые возможны нападения и так далее. Короче, если я узнаю, что чехи где-то нехорошо зашевелились - группа будет "квартировать" именно там. Вопросы?
   - И много таких групп по Чечне?
   - Немного, но занозами они в чьих-то задницах являются очень болезненными. Попасть в такую группу для многих было бы великой честью. Или ты передумал?
   - Никак нет!
   - Конечно у некоторых бытует мнение, что ФСБ, ГРУ и милиция являются конкурирующими фирмами и кое-где мы даже вставляем друг другу палки в колёса или подставляем откровенно, но ЗДЕСЬ ни этим разговорам ни даже мыслям места быть не должно. В Чечне мы все боремся с главными врагами человечества - с международными террористами, не имеющими ни национальности ни гражданства. Всё ясно?
   - Так точно.
   - Тогда, прекращаю политагитацию и... - полковник тяжко вздохнул, - береги себя, парень.
  
   До пункта назначения Шурика довезли на раздолбанном УАЗике, с болтающимися на дверях, сзади и на капоте мешками с песком и старыми бронежилетами. Кое-где виднелись дыры от пуль, но движок работал как часики. Пока ещё не выехали с города водитель указал назад Казанцеву:
   - Твой сектор обзора, если что подозрительное увидишь - кричи. Заодно за своим волкодавом и вещами посмотришь.
   Пассажир с переднего сиденья по привычке уставился вправо, а рядом сидящий с Шуриком разглядывал всё с левой стороны. Через некоторое время следования водитель усмехнулся:
   - Во дают, салобоны.
   Впереди катил военный грузовик ЗИЛ с тентом, внутри перед задним бортом сидели три солдата с кислыми лицами и пускали солнечные зайчики бритыми головами. Вместо номера на заднем борту была вывешена фанерка с надписью: "Очень хотим курить!". Очередная обгоняющая машина-легковушка притормозила, с переднего сиденья пассажира вытягивается рука с пачкой и начинает прицеливаться, чтоб закинуть сигареты в кузов. Солдаты быстро достали сачок и подали его чуть ли не в окошко легковушки. Весьма проворно заполучив заветную пачку, бросили сигареты в кучу (из УАЗика она была немного видна), сачок рядом, подождав, когда легковушка уедет вперёд, опять "включили" кислые мины.
   - Каждый кормится как может.
   Где-то вдалеке прогремела серия взрывов, не вызвав никакого интереса у водителя и вновь Шурик уставился на клубящуюся сзади пыль. Через полчаса езды, проследовав два блокпоста, с полной проверкой документов, в каком-то небольшом посёлке водитель указал на серое двухэтажное здание без стёкол. В оконных проёмах торчали мешки и чернели бойницы.
   - Тебе туда, а нам дальше.
   Вот так в спецгруппе ФСБ появились Граф один и Граф два.
  
   - Запоминай позывные и наши имена на время командировки, - инструктировал уставший майор, назвавшийся Суровым. Он был единственным, у кого на погонах находились звёзды. Все представленные после этого были с чистыми погонами. - Отныне у тебя имя и позывной - Граф один, у твоего четвероногого друга - Граф два. Никаких других имён нам знать не положено.
   - А если я что героическое совершу, как наградной будет оформляться?
   Суровый осмотрел Шурика с головы до ног.
   - Котов говорил, что ты пошутить любишь, вот ему и доверь оформление документов, он же не шутил ещё с нами ни разу, всегда всё по совести делал, помня НАШИ имена. Пошли, мы сейчас оружие после вылазки чистим, там и представлю ребят. - Проходя перед сидящими и чистящими оружие он называл клички-позывные и давал краткую характеристику каждого. - Уши - наш радист. - Радист приветственно поднял руку и продолжил чистить автомат, при этом на ухе у него висел какой-то наушник и жужжал музыкой. - Если от рации останется один голый корпус и то сможет передать корректировщикам координаты для стрельбы. - Суровый немного притормозил побдизости с двумя хмурыми парнями, обложенными деталями от СВД (снайперская винтовка Драгунова), рядышком стояла импортная снайперская винтовка неизвестной для Шурика марки и ТОЗ-18 (наша малокалиберная снайперская винтовка, которую в простонародье называют "биатлонка"). - Зверь - снайпер, который белку в глаз за пятьсот метров снимет, а Оптик, его напарник, со своей стороны ещё и контрольный выстрел ей засобачит в другой глаз. Броня - водитель. - Шурику его лицо показалось знакомым. - Водит всё, что может двигаться, подозреваю, что при острой нужде сможет угнать и Боинг. Пуля - пулемётчик. - Парень ростом за два метра осмотрел через ствол пулемёта Шурика с головы до ног, а потом таким же образом ознакомился с Графом. - Может стрелять даже на звук с одной руки. Пулемёт в его руках игрушкой смотрится. Труба - для него нет ничего лучшего из оружия как гранатомёты. - В данный момент хрупкий на вид парень чистил полностью разобранный подствольник. - Обожает гасить из АГС, подствольника, РПГ и Мухи, в этом ему равных нет. Братья Акробаты. - Пятеро ребят даже держались вместе. - Мы для удобства их по номерам называем, их всего пять. Должность - стрелки. Все с автоматами чудеса выделывают, но и с других видов оружия не подкачают. - Проследовав мимо красной от жара печки-буржуйки к двухярусным койкам Суровый указал на спящих. - Эти - наши гении по всему, что взрывается или может взорваться. Позывной-имя - Штырь и Щуп. В углу храпит наш медик, позывной - Брат. Легко запомнить?
   Шурик оглядел всю группу, где младшему было лет двадцать, а старшему под сорок с "хвостиком" и понял, что отныне на несколько месяцев они становятся для него как братья. Теперь каждый отвечает не только за себя, но и за жизнь товарища.
   - Вроде да, ничего сложного тут нет.
   - Вечером пообщаешься со всеми, называть каждого в бою должен без запинки, не задумываясь, поэтому имя своё забудь, ты - Граф один.
   - А как по поводу оружия?
   - Брата толкни, он за медикаментами обещался сбегать, заодно и тебе что присмотрит.
   - Ты в каком оружии силён? - хмуро поинтересовался сонный Брат, потягиваясь до хруста
   - Вообще-то с военного училища обожаю АКМС, но для ближнего боя ПМ не помешает.
   - Ясно, стандартный набор. - Зашнуровывая берцы он покосился на Графа. - Пёсика с утра кормил?
   - Да, а что?
   - Значит, погладить можно, руку не откусит, - мрачно пошутил Брат, подхватил сумку с красным крестом и поманил за собой.
   Солнце клонилось к вершинам гор и своими лучами играло чудными красками в редких снежных шапках.
   - Вчера снега немного подсыпало местами, скоро совсем всё белым бело станет. - Вздохнув полной грудью свежий воздух, Брат потянулся и с сожалением сказал: - Это какими же козлами надо быть, чтоб при такой красоте людей убивать. Вот не поверишь, но я чеченцев лишь из-за этого тупыми считаю. Природа - прелесть! Воздух - настоящее лекарство! Понастрой тут курортов и стриги деньги без риска. Ни один курорт бы даже зимой не пустовал.
   - Мусульманская душа - потёмки, - единственно, что смог сообразить в этом направлении Шурка.
   - Нет, не мусульманская, - не согласился Брат. - Я Коран от корки и до корки прочитал. Это самая миролюбивая и мудрая вера. Там строго настрого запрещено убивать врага своего, если он бросил оружие.
   - Не понял, а как тогда понять "убей неверного" и ещё всяческая лабуда про смертников, чтоб побольше угробить окружающих?
   - Ваххабизм, - коротко ответил Брат, считая, что ответил полностью и пошлёпал вдоль улицы.
   Издалека послышался шум мотора и музыка. Вскоре мимо проехал БТР с пьяными солдатами на броне, покрытой коврами. Установленные снаружи колонки орали: "...Убили негра, убили негра, суки замочили...". Сзади, привязанный за ноги мёртвый снайпер-араб, волочился по дороге и оставлял дорожку из крови, клочков одежды и кусков тела.
   - Когда доедут до города ничего не останется, - прокомментировал Брат и указал вслед уехавшим, - ты их не осуждай, снайперы за неделю десять человек на блокпосту завалили, да при взятии ВВшники ещё шестерых потеряли, пусть отрываются.
   Шурка вместе с Графом недоумённо переглянулись.
   - Не зевай, - бросил через плечо ушедший вперёд Брат. - И вообще, ты первую помощь оказать раненому сможешь?
   - Пока не пробовал что серьёзное, но от вида крови в обморок не падал.
   - Ясно, главное помни, никогда не применяй афганскую анестезию.
   - Как это?
   - Это когда санитар во время операции затыкает себе уши ватой...
  
   - Тебе какой автомат, с деревянным или с металлическим прикладом? - Задал вопрос прапорщик, заведующий оружейной комнатой.
   - Металл выдержит больше.
   - Ясно, а подствольник надо?
   Шурик покосился на Брата.
   - Вообще-то я не силён в стрельбе из него, так что обойдусь без лишней тяжести. - Брат одобрительно кивнул. - Шесть магазинов, желательно тоже металлические. На ПМ ещё два магазинчика на запас попрошу.
   - Хорошо, как фамилия? - прапорщик открыл какую-то книгу и испуганно вздрогнул от шипения Брата.
   - Ты что, козёл, не понял? Он НАШ. Поэтому пиши на Сурового и не вякай.
   - Но мне же надо что написать тут, - жалобно проблеял прапорщик, - положено ведь.
   - Я твоё "положено" сейчас по стене размажу, - подался вперёд Брат. - Ты на кого работаешь, сволочь? Чехам нас сдать захотел?
   - Нет, что ты! Я понял всё, записываю на вашего Сурового, всё понял, - залебезил прапорщик, делая отметку в журнале.
   - Макар не забудь дать и всё, что дополнительно полагается.
   Выйдя из здания, Брат махнул в сторону:
   - Я - к братьям по клятве Гиппократа, наберу "витаминчиков", а ты двигай на базу, готовь оружие. Запомни, с этого дня кончилось твоё розовое поросячье детство, началась взрослая собачья жизнь.
  
   В группе действительно не знали друг друга по именам и фамилиям. Клички-позывные запомнились в тот же вечер. Граф-пёс подружился сразу же со всеми и стал всеобщим любимцем, беря из их рук лакомые кусочки в знак того, что признал боевое родство и дружбу.
   - Мальчики, - начал вечернее совещание Суровый. - Завтра сматываемся в Аргунское ущелье, будем сидеть на тропке и ждать караван. Сведения точные, маршрут известен до сантиметра, а вот со временем - загвоздка. Поэтому берём сух пай на неделю и двигаем сегодня поздненько вечером. На базе остаются: Граф один, Граф два, а так же Акробат четыре. Броня и Брат будут базироваться поблизости с нами.
   - Ну, молодые понятно чего отдыхать будут, а я-то вроде старик уже? - насупился Акробат четыре.
   - Ты ещё после ранения не оклемался, я видел как ты прихрамываешь, когда за тобой никто не наблюдает, - отрезал Суровый. - Заодно погоняешь Графа первого и второго, а вечером или на следующее утро за вами приедут, надо один блокпост усилить временно. Там Сергей Крюков командует, ты его знаешь.
   - Есть, командор, - согласился Акробат четыре.
  

Глава 21. Боевая работа

   По дороге около Грозного идёт семья ваххабита. Впереди тёща, дальше несколько жён, дети. Глава семейства плетётся позади. У блокпоста ОМОНовец спрашивает:
   - Почему ты идёшь позади всех? Не по Корану как-то получается, ты же мужчина!
   - А разве в Коране что-нибудь написано о минных полях?..
   Анекдот или жизнь?
  
   Утром Акробат критически осмотрел всю экипировку и снаряжение Шурика и одобрительно похлопал по плечу.
   - Вроде не выделываешься, героя не корчишь, поэтому сегодня поедем с местными федералами на зачистку в соседнее селение, поможем чем сможем, заодно в деле тебя посмотрю.
  
   Пасмурное серое утро, ни дождя, ни снега, ни солнца, одна грязь, слякоть и серо-бордовые тучи над головой, где-то вдалеке гул разрывов и звенящая тишина заставляют смотреть на всё хмуро и настороженно.
   Местное население разглядывает идущих солдат без восторга, кое-кто что-то сердито шепчет себе под нос или на ухо соседу. Вокруг села стоят БПМ и БТР, с развёрнутыми на дома пушками и пулемётами. Проскочить незаметным невозможно, поэтому в воздухе застыло ожидание нехороших событий.
   Акробату и Шурке указали на два дома на отшибе и в их распоряжение перешли шесть солдатиков, прибывших с учебки за два дня до описываемых событий.
   - Значит так, птенчики, - начал инструктаж Акробат. - Ничего не трогать и никуда не соваться без моего разрешения. Если заметите что подозрительное немедленно докладывать мне или моему заместителю, - жест в сторону Шурика. - Разрешаю открывать огонь только при виде оружия или в ответ на стрельбу. В других же случаях упасть и не шевелиться, быть готовым к бою. Доверьте все разборки более опытному, то есть мне. Вопросы?
   - А как же мы опыта наберёмся, если никуда не соваться? - дерзко выступил самый худой и длинный.
   - Учиться надо у опытных и старых товарищей, - Акробат подошёл к худому и задумчиво уставился на свой пудовый кулак. - Ежели же некоторым хочется проявить дурную инициативу и быстренько укатить домой грузом "двести", то я могу это оформить, не сходя с энтого места. - Внимательно поглядев на съёжившегося солдата, Акробат продолжил. - Первым пойду я с напарником, вы будете прикрывать. Ещё вопросы есть?
   Все промолчали, внимательно разглядывая набитые костяшки на руке Акробата. Видимо грозный вид командира отбил всё желание дерзить.
   - Наши - два дома, что на окраине. Попрошу быть настороже и шагать с мыслями, что ТАМ нас ждёт подлянка. Пока выдвигаемся всем продумать варианты нашей встречи, то есть, будь вы на их месте, где бы и как встретили врага своего. Тем более что ЭТИ дома очень удобны для скрытого подхода с гор и незаметного возвращения туда же. А так как оцепили деревню рано утром никто смыться не успел - нам придётся их оттуда выкуривать.
   - Да нас же тут целый батальон, что они нам сделают? - опять встрял худой.
   - Им ваш батальон до пейджера, а вот пару-тройку таких выскочек как ты им в самую радость убить или покалечить. - Обведя всех хмурым взглядом Акробат ткнул пальцем в худого и рыжего. - Вы идёте за нами, мы идём по левой стороне улицы и смотрим направо, чтоб на головы наших товарищей через забор не свалили гранату или булыжник, а вы, - жест в сторону оставшихся, - шлёпаете по другой стороне улицы и прикрываете нас. Из-за забора никто высовываться и смотреть на нас не должен. Надеюсь в учебке вас учили как действовать при сработке растяжки?
   Настороженные бойцы молча кивнули.
  
   Улица была довольно неширокая, но два БТР разъехаться могли легко. Акробат бодро шагал по левой стороне улицы вдоль каменного забора, зорко осматривая дорогу, немного забор впереди и успевал кидать взгляд на противоположную сторону, где четверо салаг испуганно таращились во все стороны сразу. Ему в затылок дышал и нередко почти наступал на пятки худой, за что всё же схлопотал подзатыльник. Третьим шёл Шурик с настороженным Графом, а сзади крался испуганно хлюпающий сопливым носом рыжий.
   - Чему вас только учили? - громко ворчал Акробат, обращаясь к салажатам. - Я же сказал, первый смотрит под ноги и вперёд. Второй контролирует первого и берёт сектор обзора, где идём мы, то есть левую часть улицы. Третий подстраховывает второго и смотрит тоже на левую часть улицы и немного назад. Четвёртый прикрывает тыл. Да не дышите вы в затылок друг друга! Между вами должно быть не менее семи-восьми метров, если движетесь по прямой, у поворота дистанция сокращается. Если выйдем на открытую местность - смотреть уже не в нашу сторону, а в зеркально противоположную.
   Акробат поучал молодых, но и не забывал свои обязанности выполнять. Заметив на дороге новенькую зажигалку он не дошёл до неё метров пять, поднял левую руку вверх, а затем указал вперёд. Граф грозно зарычал, а Худой, проявляя чудеса ловкости, жадности и глупости, бросился вперёд.
   - Чур моя!
   От ловкой подножки он растянулся на земле и даже немного пропахал грунт носом.
   - Ну что за дебил, - Акробат поднял худого за воротник и от души встряхнул, словно вразумлял нашкодившего котёнка. - Неужели вас отцы-командиры не учили, что ЗДЕСЬ если не тобой положено, не тобой и будет взято?
   - А чего? - утёр худой кровавую соплю. - Новенькая пьезозажигалочка никому же не помешает, это же не мина, она маленькая.
   Акробат вскинул автомат и выстрелил в зажигалку. Прозвучавший взрыв заставил худого побледнеть.
   - Живой бы ты остался, но с кистью и глазами пришлось бы проститься, если бы попытался прикурить от этой "зажигалки". Даже подобранный тобой патрон может содержать небольшое количество взрывчатки и тогда твоё оружие при выстреле станет гранатой в твоих руках. Понятно?
   Молодые бойцы уже с немым обожанием смотрели на Акробата и теперь боялись дыхнуть без его разрешения.
   - Ещё раз проявите дурную инициативу - покалечу собственной рукой, но домой вы поедете живыми. Меняем порядок движения. Ты, - Акробат чуть не проткнул пальцем худого, - теперь пойдёшь третьим, за моим заместителем. Если опять куда дёрнешься - тебе пёс половину задницы откусит. Я тебе в няньки больше не нанимался.
   Далее Шурик шёл уже вторым и шли они без особых приключений, если не считать некоторую жиденькую перестрелку в селении, один отдалённый взрыв и одну обезвреженную Акробатом растяжку, что "унюхал" на расстоянии Граф.
   Подойдя к двум отдельно стоящим домам Акробат распределил группу так: молодёжь в три пары, перебежав короткими перебежками на указанные им места, залегли за укрытия, держа в зоне обстрела подходы и большую часть окон. Остальная нагрузка должна была лечь на плечи Акробата и Казанцева с Графом.
   - Сначала проверим вот этот домик, - указал Акробат на ближний двухэтажный дом. - Когда зачистим - посадим на крышу двоих гавриков, оттуда лучше контролировать соседний.
   Подойдя к открытым воротам и заглянув во двор, Шурик нутром почувствовал, что кто-то за ними следит. Акробат, поводя автоматом из стороны в сторону, проскочил к дверям дома и присел возле косяка, привязывая за ручку крепкую бечёвку.
   - За ворота отойди, - сказал он, осторожно пятясь.
   Немного погодя Акробат обвёл округу внимательным взглядом и только после этого резко потянул бечёвку.
   Дверь брызнула щепками, а деревню огласила длинная непрерывная очередь. Перепуганные солдаты открыли огонь по окнам и дверям.
   - Не стрелять, идиоты! - перекричал всю шумиху Акробат. - Я же сказал, что огонь только на поражение! - В наступившей тишине он грозно рыкнул. - А теперь скажите, куда и по кому кто стрелял? За каждый напрасно сожжённый патрон я поставлю фофан по вашим глупым лбам. Ясно?
   - А что это было? Кто стрелял из дома? - проблеял кто-то из салаг.
   - Обычная растяжка на автомате, потом объясню, как это делается.
   Акробат зигзагами добежал до дверей и залёг в нескольких метрах перед ней. Через десяток секунд немного в стороне рухнул в пыль Шурик, а Граф, пробежав под окнами, заглянул в прихожую и бросился с глухим рыком в темноту, откуда раздался выстрел, а потом человеческие вопли.
   Казанцев и Акробат осторожно приблизились к двери и заглянули внутрь. За порогом в паре метров в куче отстрелянных гильз лежал автомат, пахло порохом и страхом. Акробат показал два пальца и указал за спину ("Двое бегом во двор!"). В первой же комнате на полу, закрыв голову руками, распростёрся парень и испуганно всхлипывал, над ним стоял Граф и зорко следил за малейшими движениями.
   - Умный пёсик, - прокомментировал Акробат, отпихивая в сторону потёртый пистолет Макарова с ещё дымящимся стволом. - Кто в доме ещё?
   - Нет никого, - сердито пробубнил парень. - Собаку убери.
   Граф выдал новую порцию рыка когда рука пленного только напряглась.
   - Не нравишься ты ему, - Шурик упёр ствол автомата в спину. - Не дёргайся, а то я очень нервный, выстрелить могу.
   Акробат завернул ему руки за спину и пристегнул наручники, после чего захватил парня одной рукой за шкирку, а другой за брючный ремень, без особых усилий оторвал его от пола, вынес во двор и бросил под ноги подбегающих бойцов.
   - Держать под прицелом, при малейшем подозрительном движении прострелить ногу. Не разговаривать, наручники не снимать, как бы не жаловался. Досмотрим потом, пока времени нет.
   Граф в это время остался стоять перед ковром, на котором лежал парень, и уходить никуда не собирался.
   - Там кто-то есть, - прошептал Шурик.
   - Понял.
   Акробат решительно стащил ковёр в сторону и на всеобщее обозрение предстал люк в погреб.
   - Если раздастся хоть один выстрел - забросаем гранатами! - громко объявил Акробат. - Выходить по одному, оружие оставить внизу, руки чтоб были на виду. При малейшем подозрительном или враждебном, по нашему мнению, движении стреляем на поражение и переговоров больше не ведём! Считаю до десяти и начинаем демонстрацию силы. РАЗ! ДВА!..
   Люк резко отлетел в сторону и показался первый чеченец, щурившийся от яркого света.
   - Выводи во двор, - скомандовал Акробат, держа под прицелом двоих выбирающихся на свет.
   - Руки вверх, чтоб я видел их чётко! Идти в затылок друг другу!
   - Зачем шумишь, командир, - пробубнил один из чеченцев, - у нас документы есть, паспорта есть, дэнги если надо, тоже есть.
   - А чего в подвал забрались?
   - Да вот, загнали нас туда. Не по своей воле там оказались.
   "Ты им веришь?" - спросил взглядом Шурик.
   "Ни граммулички!" - усмехнулся Акробат.
   - Шевелим памперсами на улицу, а то так с паспортом в могилу и положим, - Акробат пропнул ближайшему, задавая направление движения, - Граф, проводи.
   Когда Шурик вернулся, Акробат громко сообщил, явно играя на публику:
   - Отойди подальше, я сейчас пару гранат в подвал заброшу, чтоб совесть чиста была.
   - Командир!!! Не бросай, мы выходим!!! - раздалось тут же снизу.
   Всего во двор вывели и уложили шесть человек. В подвале Акробат сначала снял две хитрые растяжки, а затем Граф откопал под картошкой СВД, два автомата и четыре одноразовых гранатомёта "Муха".
   Второй дом оказался чист.
  
   - Как отдохнули? - спросил Суровый вечером. Их рейд закончился в этот же день. Караван чеченцев был разгромлен наголову. Все ребята вернулись уставшими, но очень довольными.
   - Нормально, немного погуляли по соседнему селу. Граф один не терялся, действовал с умом и был хорошим помощником. Граф два - молоток, как с нами родился. Чует растяжки, чехов и оружие.
   - Добре. Пусть с недельку на блокпосту пообтираются, а там уж и поглядим. Оптик, тебя на Медвежьем земляк ждёт, так что езжай со всеми, заодно рутину покажешь.
   - Понял, - пробубнил Оптик. - Завтра с утра и поедем.
   Казанцев посчитал это за хорошо сданный первый экзамен. Сколько их ещё впереди?
  
   На блокпост Медвежий их забросил знакомый УАЗ, на котором добавилось бронежилетов и мешков, отчего он приобрёл фантастическую форму, а правое крыло было оторвано начисто.
   - Это "лягушка" неудачно прилетела, - пояснил водитель. - Хотя с другой стороны - очень удачно, ни один осколок в движок не попал, только колесо заменить пришлось, да в голове денёк звон постоял и прошёл.
   Распределив зоны контроля при движении, тронулись.
   - А почему Медвежьим прозвали блокпост? - заинтересовался Шурик. - Там что, медведи встречаются?
   - Там ребята в основном с заполярного круга попадают, поэтому их сначала Северными медведями прозвали, а потом просто Медведями, для простоты. Вот так и блокпост во всех позывных величают Медвежьим.
   Водитель усмехнулся:
   - Да и на животных им везёт здорово. Их недавно чуть на Верблюжий не переименовали.
   - Это как?
   - Митяй, - окликнул водитель рядом сидящего, - расскажи, как дело было.
   - Дело было громкое, - начал Митяй. - Я тогда ещё там служил после ранения, так сказать на "курорте"... Через наш блокпост колонна ВВшников проскакивала. Они с зачистки возвращались, усталые и злые как черти. Когда последний БТР притормозил, мы чуть от удивления не попадали. За ним на верёвке из последних сил верблюд бежал. Как водила по тормозам дал, так тот в пыль и ухнул, чуть до смерти его не загнали. Водитель от доброты душевной, за литр водки, и предложил его в качестве "живого уголка", чтоб веселее было жить. Мы согласились, жалко животину стало, Васькой сразу прозвали, как тёзку его из "Джентльменов удачи". После этого на блокпосту действительно веселее стало. Васька характера был доброго, и ел всё подряд, что дают, но у нас начальником тогда капитан Мухин был, так он в первый же день с верблюдом характером не сошёлся. Подошёл так к нему и краюху хлеба прямо в хавальник-то и пихнул со всей пьяной дури. Васька не стерпел такого грубого обращения и... как в фильме с Крамаровым получилось. Муха невзлюбил "корабля пустыни" и при любом удобном случае его как-нибудь да шпынял, а Васька в ответ отрабатывал на нём точность и дальность своих плевков. Через несколько дней вызвали Муху в штаб для отчёта. А надо сказать, что щёголь он у нас был... одним словом решил выпендриться перед своими офицерскими братьями. Представляете себе картинку? Муха в новой "разгрузке", на боку Стечкин болтается, к Калашу рожок от пулемёта присобачен, царственно восседает на верблюде, а сзади два БТРа прикрывают. Со стороны смотрелось как торжественный въезд падишаха в покорённый им одним город. Васька по пути следования несколько раз показал свой характер и Муха по прибытии был уже далеко не в парадном виде. В штабе же его ждали не для отчёта. Приехал комполка и всех ждал разнос по последнее число. Про Муху же была отдельная страница повествования. В заключение же комполка сказал: "... и эта мудила ещё и на верблюде разъезжает!!!". Короче Муха вышел с совещания мрачнее тучи, сел на Ваську и тронулся в путь, постепенно опустошая фляжку с коньяком, а так же прокручивая все "ласковые" слова, что высказало ему начальство. Вот так вот, нагреваясь физически и морально, он почти доехал до блокпоста, когда его терпение лопнуло. Соскочив с Васьки, он высадил в него весь рожок, плюнул с досады и побрёл спать. Ваську мы ели почти неделю, сытное мясо, а после консервов вообще как конфетка ребёнку. Вскоре приходит на наш блокпост телеграмма: "Просим срочно вернуть дрессированного циркового верблюда, стоимость его 10000 $"! Муха по прочтении сего чуть не застрелился, где ж ему таких денег взять? Короче списали Васю на "боевые потери", пошёл, мол, погулять и на растяжке подорвался. После этого у нас на блокпосту и кошки, и кролики, и попугай даже живут и Муха их всех стороной обходил до самого последнего дня своей службы. Так что подъезжаем мы к Медвежьему блокпосту со своей животиной, - Митяй кивнул в сторону Графа, - и должны чтить память боевого товарища Васю. На блокпосту не плеваться и про верблюдов не шутить.
  
   Блокпост Медвежий встретил рабочей суетой и любопытными взглядами. Оптик доложился капитану Крюкову о прибытии, после чего поинтересовался:
   - А зёма мой где?
   - Отдыхает, после ночной смены. Пока располагайтесь, отдыхайте с дороги.
   - Потом отдохнём, - Оптик указал Шурику на шлагбаум, к которому подъезжал ЗИЛ, - приглядись к работе ребят, а я с вышки местность обозрю.
   - А не опасно на вышке на всеобщем обозрении торчать? - поинтересовался Шурик, на что Оптик ответил:
   - Опасно когда зелёнка, в любой момент пулю можешь схлопотать, а сейчас любое движение заметно будет, поэтому близко никто не подойдёт. Они хоть и фанатики, но жить тоже хочут. Скоро снег выпадет, так на "фронтах" относительное затишье настанет, все уйдут в подполье, ждать весны.
   Шурик с Графом включились в работу. Уже к вечеру Казанцев знал как и в какой последовательности осматривать машины, а также как по поведению водителей и пассажиров вычислять, есть ли что запрещённое.
   Граф работал с удовольствием и капитан Крюков, осмотрев конфискованные только за один час наркотики и оружие, сказал:
   - От начала твоей работы у меня на блокпосту мне уже три раза намекали, что за твоего пса готовы выложить от тысячи до двух тысяч настоящих долларов, лишь бы он не работал.
   - Ну и почему не согласились? - заинтересовался Шурик.
   - Чего мелочёвкой мараться? Меньше чем за парочку миллионов я бы и не согласился, - усмехнулся Крюков. Немного позднее, отозвав Казанцева в сторону, предупредил:
   - Береги Графа. Он для некоторых личностей на этом свете хорошей занозой в заднице будет, как бы за ним охота не началась.
  
   К концу третьего дня Крюкову и Казанцеву за Графа предлагали уже десять тысяч долларов.
  
   - Хорошо, - кивнул Суровый, после выслушивания отчёта работы на блокпосту. - Поработали славненько, в нашу жизнь втянулись. Завтра метнёмся на горку. Федералы на вышки уже неделю не поднимаются, никакой бронежилет не спасает, а за стенами и мешками с песком им до изжоги надоело сидеть. Ребята без подготовки, больше недели назад, чисто на одной злости снайпера одного поймали, при этом потери понесли, обидно. Теперь его сотоварищи, окопавшиеся в горах, мстят так, что хоть всем в броню заковывайся.
   - Глупо думать, что этот снайпер один был, - подал голос Пуля.
   - Пойманный же не захотел прокатиться на нашем БТР и проследовал за ним в горизонтальном положении, - дополнил Брат. - Данный урок не был усвоен остальными снайперами, так что завтра предстоит жаркий денёк.
   - На какую пойдём? - поинтересовался Пуля. - Стрелять по этому блокпосту без риска можно с ближайших трёх. Это расстояние максимально эффективное для работы снайпера.
   - Вот на три группы и разбредёмся. Уши, Оптик, Акробат один, Брат и Броня останутся на базе, будут на подхвате, а так же изображать пьяную толпу. Как у кого что горячее покажется - летите на всех крыльях. Группа один - я, Акробат два и Граф со своим напарником, берём центральную. Группа два - Зверь, Акробаты три и четыре, Штырь, горку что слева. Группа три - Пуля, Акробат пять, Щуп и Труба оседлают правую. С собой хавчик на три дня и терпения на десять. Режим полного радиомолчания до особых ситуаций. Вопросы есть?
  
   После захода солнца Броня начал вывозить на БМП группы, виляя из стороны в сторону, словно дня три не слезал со стакана. Группа, в которой находился Шурик с Графом была последней. На блокпосту Броня чуть не снёс шлагбаум и высунулся в люк, размахивая полупустой бутылкой водки:
   - Открывай, гоблин, я ещё за водярой покатил!
   - Ты чё, дурак? - опешил подскочивший солдат. - Тебя же подстрелят на ближайшем повороте! Ты уже третий раз выезжаешь! Сколько судьбу можно испытывать?
   - Иди ты, накаркаешь, открывай, говорю, а то снесу всё! Последний раз слетаю, наши почти все отключились. И не надо мне права качать, куплю "горючее" и тебя не обижу.
   - Да пошёл ты, - ругнулся солдат и поднял шлагбаум.
   - Кто это был? - спросил сонный сержант.
   - Да опять со спецгруппы за водкой поехали. Как только их командование терпит? Что ни ночь - то пьянка.
   - Да, эти ГРУшники тут как на курорте. Что-то я не видел чтоб они воевали.
   - Оба вы придурки, - подал голос неожиданно подошедший старший лейтенант. Он прослужил уже достаточно много, чтоб понять, что сегодня ночью спецкоманда вышла на охоту. Пьяный водитель, поехавший якобы за водкой - картинка для простаков и сторонних наблюдателей. - Службу несите и не рассуждайте. Пока темно - снайпера не работают, но подберётся кто другой и забросит гранату в ваши разинутые рты. Меньше болтайте. Сержант, проверь посты, если я потом спящих найду - удавлю тебя и урода сонного.
  
   Броня вывез все три группы максимально поближе к подножьям их "личных" гор, после чего вернулся на базу, одарив за это солдата на шлагбауме бутылкой водки к его великой радости.
  
   Шурик считал, что имеет неплохую спортивную форму, но уже через полчаса скрытого, но быстрого подъёма стал задыхаться. Карабкаясь вверх он цепко держался за поводок и Граф помогал ему чем мог, но экипировка, оружие, а так же горный воздух вскоре вымотали обоих.
   - Терпеть. Привал сделаем только наверху, - Суровый указал Акробату на вырисовывающуюся в утренней предрассветной мгле вершину, а сам подцепил Шурика за ремень автомата и продолжил движение в качестве "тягача". - Успеть до рассвета надо, чтоб никто нас не заметил. Там заляжем, перекусим, осмотримся и "квартиру" обустроим. Пока нам темнота на руку.
  
   "Квартиру" обустроили ещё затемно в воронке из-под давнишнего разрыва. Кое-где немного подрыли и переложили дёрн, а потом накрылись маскировочной сеткой и затаились, прильнув к окулярам биноклей. Если не наступишь - пройдёшь мимо и не заметишь. Но в этот день снайпера молчали, явно расслабляя внимание солдат на блокпосту.
   Вставшее на следующий день солнце осветило ТАКОЙ вид, что Шурик полностью присоединился к мнению Брата, что курорт бы тут вряд ли пустовал.
   Суровый ещё вчера установил график дежурств:
   - Днём и ночью двое наблюдают - один спит. Смена через два часа.
   К полудню второго дня наблюдений, когда Шурик, пригревшийся под боком Графа, стал просыпаться, услышал переговоры вполголоса:
   - Так чем тебе тот бугорок не понравился?
   - Показалось мне, - Акробат не отнимал от глаз бинокль, - что дымок там вьётся периодически.
   - Не показалось тебе, сам заметил, - улыбнулся Суровый. - Вычислили мы их, наконец-то. Бдительность они потеряли, в свою безнаказанность поверили. До темноты надо бы визит "вежливости" сделать. Судя по всему там человек пять будет, силы почти равные. Если особо постараться, то и "язычка" зацепим.
   Акробат указал Шурику на замаскированное лежбище бандитов. Немного позднее слева и выше по склону выявилось ещё одно, правда поменьше, видно там сидело прикрытие или на худой конец, группа отвлечения.
   - Снайпер редко работает один, - пояснял при этом Шурику Акробат. - У него есть группа прикрытия из двух-трёх автоматчиков или даже с пулемётом или гранатомётом кто есть. Неделю назад, когда ВВшники вычислили место лёжки, они пробовали сзади подойти незаметно, но на растяжку напоролись, шум подняли, только снайпера и грохнули, остальные ушли и с пулемёта нескольких ребят положили. Так что ежели что твои будут из маленького лежбища, не давай им голов поднять или выстрелить в нашем направлении, гаси всех. Мы же с командором займёмся основными. Понял?
   - Яснее ясного, - кивнул Шурка и стал внимательно разглядывать пути вероятного подхода к опасному противнику.
   - Но это на крайний случай, если нас заметят. В пятнадцать ноль-ноль выйдем в эфир и начнём корректировать огонь. Думаю, что с пятого снаряда мы разнесём все лежбища. Оставшихся в живых добьём без суеты, сами.
   - А нас не зацепит? - неуютно повёл плечами Шурик.
   - Обижаешь, пехота, - улыбнулся Суровый. - Сейчас наши артиллеристы позиции занимают. Там такие ребята, что я корректировал огонь, когда в ста метрах от боевиков лежал. С третьего снаряда от них одни ошмётки полетели, а меня даже землёй не присыпало. Правда, это НАШИ ребята. Другим пушкарям я бы фору и в километр не дал. Напьются и стреляют по горам лишь бы снаряды списать. Но если по-честному признаться, будь я метров на двадцать ближе и мне бы каюк настал.
   Шурик прикинул расстояние: метров триста до бандитов будет, так что можно быть спокойным зрителем и позднее полюбоваться снайперской работой наших артиллеристов.
   - Совершенно обнаглели, - ворчал себе под нос Суровый. - Снайпер никогда с одного лежбища дважды не работает, постоянно меняет огневую позицию. А эти видно дня три тут торчат и не собираются уходить.
   - Они и не уходили, командир, - Акробат задумчиво жевал сухую травинку. - Хорошую позицию сделали и живут здесь. Если бы против них федералы операцию организовали, то они бы спокойно могли уйти незамеченными вон по тому овражку, предварительно обнаружив нас ещё на подходе километра за два. Так что сначала надо пристрелять овражек, а затем уж... Как побегут надо будет парочку ранить для разговора по душам.
   - Вот я и говорю, что оборзели...
   На горе слева грохнул выстрел, видно снайпер кого-то на блокпосту высмотрел. Немного погодя последовал взрыв, а затем заработали автоматы.
   - Группа три кого-то накрыла, - сообщил Акробат. - Не дождались нужного часа. Видно душа у них не вытерпела.
   - Верно, и "наши" забеспокоились, видишь, кто-то винтовку с оптикой развернул, разглядывает.
   - А если пальнут?
   - Не достанут, тут километра полтора будет. Да и обозначиться побояться. - Суровый присмотрелся и быстро переменил решение. - Братва, у них снайперка импортная, на сошках. Если мы не штурманём сейчас - наших перестрелять могут! - И уже в эфир на ходу, - Трёха, поостерегись, вы под прицелом, идём на выручку!
   Из воронки сорвались все вчетвером почти одновременно. Суровый с Акробатом передвигались пригнувшись, ожидая в любой момент выстрела. Шурик с Графом бежал к своей цели, стараясь маневрировать как старшие товарищи. То что бандиты их не заметили до самого последнего момента было просто чудом, но любое чудо когда-то кончается...
   Суровый метнул своё тело будто стрелу из лука и одним махом сначала оглушил, а потом и укутал кого-то в маскировочную сетку. Акробат метнул сначала нож, а потом и сам рухнул сверху, после чего окрестности огласились русским матом, арабскими воплями и звуками рукопашной.
   Шурик это всё отметил каким-то боковым зрением, так как они с Графом выскочили со спины ДЕВЯТЕРЫМ бандитам. Замаскировались они здорово, поэтому Суровый с Акробатом ошиблись с количеством минимум в три раза.
   Казанцев и Граф не стали медлить и бросились в драку не раздумывая. Граф вцепился в незащищённую шею крайнего правого, а Шурик повёл огонь слева. Ни о каком милосердии здесь и речи быть не могло. Бой он и есть бой, кто промедлит - будет мёртв. Очередь из автомата покромсала пулями четверых, но дальше арабские наёмники показали свою выучку. Инструктор по рукопашной в учебном центре говорил:
   - В рукопашной никогда не вешай автомат на шею, не привязывай его к себе. Запомни, в самую жуткую минуту, если закончились патроны, автомат может превратиться в обычную палку, которой нужно будет закрыться от удара, поставить блок, да даже просто бросить в лицо противнику, чтоб ошеломить его, а потом и добить.
   Поэтому ещё на бегу Шурик держал автомат в руках и готов был или стрелять из него или даже бить им. Именно это его и спасло. Немыслимым прыжком араб извернулся и вцепился в автомат мёртвой хваткой. "Мёртвой" ещё и потому, что оставшиеся патроны были всажены ему в живот, но вырывать свой АК из грязных скрюченных пальцев было в тот момент смерти подобно. Своеобразный "щит", умирая, лишил его автомата, но и жизнь спас, принимая на себя пули, что предназначались Шурику. Если бы ремень висел на шее, опер был бы просто стянут вниз и обездвижен на несколько секунд, не исключено, что это были бы его последние секунды жизни.
   Граф, забрызганный кровью, хлеставшей из разорванного горла своего противника, могучим рывком перескочил на следующего и был встречен ударами рук и ног. Оба, рыча и воя, словно дикие звери, покатились в страшном клубке, кусая и царапая друг друга. Кто человек, а где собака сразу определить было невозможно, оба выли и рычали как дикие звери.
   Казанцев столкнул своего "спасителя" вниз и, выхватывая в полёте нож, прыгнул, получив при этом в лоб хороший удар пистолетом без патронов. Нож вошёл в грудь арабу, но от удара сбоку Шурик отлетел на ещё дёргающиеся расстрелянные трупы. Неимоверным усилием он успел перехватить руку с ножом и, порезавшись об лезвие, выбил его.
   Эти несколько десятков секунд рукопашной Казанцеву потом снились в ночных кошмарах. Оружие выхватывать ни у кого времени не было, поэтому в ход пошли руки, ноги, когти, зубы, попадающиеся под руку камни, земля. Шурик бил когда был сверху, снизу, когда оба падали на бок, пытались подняться на четвереньки, подмять под себя друг друга. Араб хотел задушить, выцарапать глаза, разорвать рот, откусить пальцы, но и у Шурика было острое желание жить. Мат, визг, вой и рычание стояли над катающимися и сталкивающимися клубками дерущихся. Неимоверным усилием (или воспользовавшись счастливым моментом) Шурик извернулся и врезал лбом в нос противнику, после чего вдавил ему глаз внутрь и, сжавшись пружиной, въехал ногами в грудь, отбрасывая на край ямы. В следующий момент Шурка выхватил ПМ и трижды нажал на спусковой крючок. Араб, словно подрубленное дерево, упал уже мёртвым.
   Шурик развернулся и следующими выстрелами добил последнего из группы поддержки снайперов, пытающегося задушить Графа.
   Позднее как в немом и чёрно-белом кино Казанцев наблюдал несущуюся к ним по крутым склонам БМП, что вёл Броня. Потом кто-то обрабатывал и перевязывал ему кровоточащую рану на лбу, прокушенную и порезанную ладонь. Брат в это время засыпал каким-то порошком рану на голове Графа и пытался успокоить возбужденного боем пса, чтоб наложить повязку. Как сквозь вату донёсся голос Сурового:
   - А Графья-то у нас ничего. Мы троих завалили и "языка" скрутили, а они девятерых упаковали в покойники и сами живы остались. За такое и Героя дать могут. В войну бы дали.
   Брат протянул Шурику открытую фляжку. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы не понять что там было. Отглотнув добрую порцию чистого спирта Шурик стал слышать получше и "кино" приобрело краски и звук.
   - А я ж тебя вспомнил! - улыбнулся севший рядом Броня. - Мы с тобой прошлым летом виделись.
   - Не помню, - мотнул головой Шурик.
   - Да мой Жигулёнок тёмно-синий хотели на переезде угнать, а ты на своём Запорожце...
   - Стас?
   - Тс-с, мы не знакомы, но я рад, что снова встретился с тобой. Потом поговорим, когда в себя придёшь.
   Шурик хотел заявить, что он в полной норме, но перед глазами у него всё как-то поплыло. Краем глаза он отметил, что ребята обыскивают трупы и складывают в кучку трофейное оружие. Брат, убедившись, что за ним не наблюдает Суровый, вынул нож и срезал у мёртвых по одному уху. Спрашивать, зачем это он делает, Казанцев не стал, так как перед глазами у него всё закружилось ещё сильней и он свалился в глубокий сон. Он уже не видел и не слышал, как по правой горе сработали артиллеристы и вторая группа добила нескольких, пытающихся убежать наёмных головорезов огнём автоматов.
  
   - ...А федералы как смотрели на нас, когда мы гору трупов навезли, да ещё и пленных приволокли! - улыбался Зверь. - Ко мне один солдатик подошёл, попросил прощения, что плохо о нас подумал. Вот чудик, да?
   В углу Граф, белея бинтами на голове и передней лапе, аппетитно грыз бараньи рёбрышки. За окном алые лучи солнца сообщали о красочном закате. Шурик немного поприкидывал, встать поесть или дальше поспать? Победило желание поспать.
  
   - Вставай, герой! - настойчивый шёпот и хорошая встряска заставили сбросить сон и схватиться за оружие.
   - Молоток, за автомат первым делом схватился. - Вокруг стояли почти все ребята, кроме Сурового. - Пошли, Графья, дело неотложное есть.
   Когда все вышли на улицу, Шурик уже прочувствовал, что сейчас будет происходить что-то торжественное. За углом дома Штырь выкопал небольшую яму и при подходе ребят, быстро выскочил из неё.
   Труба протянул Шурику деревянный колышек, а кто-то из Акробатов подал большое блюдо и высыпал туда из мешочка девять ушей.
   - Я их есть не буду, - испугался Шурик, чем вызвал всеобщий хохот.
   - Да не надо их есть, - пояснил Щуп. - У нас традиция. После первых ТВОИХ врагов, что ТЫ лично завалил в бою, ты должен воткнуть в их уши осиновый колышек и закопать. Это как посвящение в наш отряд. Ну и чтоб не воскресли их кровожадные душонки на этом свете.
   - А-а, - понял Шурик, после чего нанизал все уши на колышек, сбросил данный "шампур" в яму и засыпал всё землёй.
   - Ура! Ура! Ура!- троекратно прокричали ребята и пустили в ночное небо осветительную ракету, чем вызвали несколько шальных выстрелов (для профилактики) с блокпостов в сторону гор.
   Потом был маленький "фуршет" с настоящим шашлыком, украинским борщом и хорошим вином...
  
   - Поступило несколько заявок на наши услуги, - сообщил утром после завтрака Суровый. - Учитывая специфику каждого, мы разделимся. Герои вчерашних событий Граф один и Граф два отбывают на "курорт" по поиску наркоты. Через тот блокпост везут наркоту, но ни одна собака пока этого не учуяла. Надо найти. В помощь даю Зверя и трёх Акробатов. Разберётесь на месте что и как там. Старший - Акробат два. Никаких команд, минуя меня, не выполнять. - Суровый внимательно посмотрел на ребят. - Чего вид сонный? Опять уши закапывали?
   - Ну, Суровый, традиция же, - пробасил Пуля.
   - Среди вас ни одного рядового нет, все офицеры, а развлекаетесь, как солдаты-первогодки.
   Дальше Суровый стал оговаривать детали, из которых Шурик понял, что остальные будут где-то рядом, чтоб вовремя прийти на помощь. Получалось что несколько блокпостов на некоторое время получали небольшое усиление.
   - Здорово, братья по разуму и оружию! - раздалось от дверей. - Заказчик из ущелья прибыл!
   - Это за основной группой, - указал Суровый на двухметрового капитана ОМОНовца. - Можете познакомиться, зовут Владом. Человек свой, поэтому можете ему назваться настоящими именами. Сегодня вечером заступаете на смену федералов и в добрый час, за работу. Только в форму ОМОНовскую переоденьтесь, чтоб не выделяться из общей массы.
   - Да мы федералов ещё вчера сменили, - усмехнулся Влад, - так что поехали, нечего рассусоливать, в машине переоденетесь, а там на месте разберёмся.
  
   На блокпосту Шурику сразу же бросился в глаза один боец, расхаживающий по двору с топором, воткнутым в небольшое, но тяжёлое брёвнышко. Ходить с такой "игрушкой" было очень неудобно, но парень нигде с ним не расставался.
   - Что за фокус? - поинтересовался Шурик у Влада.
   - А, это в чисто воспитательных целях. У нас придуманы наказания для каждого случая или нарушения. Например, этот Гаврик забыл свой автомат в столовой, поэтому неделю будет ходить с этим "грузиком", даже в туалет. Если же кто-то будет уличён в пьянстве - навесим на грудь своеобразную "медаль Петра Первого", то есть бронещиток с БТР. День потаскает - хмель весь выбьет, а второй и третий день будет чисто профилактическим. Такую "кодировку" пока ещё никто по второму разу испытать не хочет, по себе знаю.
   Шурик со страхом посмотрел на Графа, у которого на шее висел АКМС и, подсунув кулак ему под нос, предупредил:
   - Смотри, не потеряй, а то я одно бревно таскать буду, а ты второе.
   - Товарищ капитан, - подбежал один из бойцов. - Тут приехал какой-то маромой ВэВэшник, в звании подполковника, обозвался комендантом и пробует командовать.
   - Пробует?
   - Ну, - засмущался боец, - пару раз его послали...
   От шлагбаума раздавался какой-то дикий рёв.
   - А я сказал, что с данными пропусками следует пропускать машины без досмотра! - Красный как варёный рак подполковник орал на ОМОНовца, остановившего грузовую машину. - Я комендант и знаю больше, чем какой-то хер с горы!
   - Даже с ТАКИМ пропуском я имею право досмотреть машину, если мне что-то подозрительно. Вдруг чехи этот пропуск у тебя купили? Так и что, теперь их по всей Чечне пропускать? А за "хера", подпол, могу и в дыню накатить, не взирая на звание, - спокойно ответил боец с лычками старшины, но выше подполковника на целую голову. Он не торопясь кивнул водителю, чтоб тот вышел из машины. - У меня есть свой командир, так что отойди и не путайся под ногами, пока на боевые потери не списали.
   - Да как вы... - начал подполковник, но Влад решительно появился на театре боевых действий.
   - Блокпост мы приняли вчера и на целый месяц. Я и мои бойцы подчиняемся только своему командованию. Если у вас возникают какие-либо вопросы - милости прошу к нашему командиру, он даст нам приказ и мы его выполним. - И уже обращаясь к Шурику, рявкнул строгим голосом. - Что застыл, боец, я тебя и твоего пса задаром кормить должен? Работать!
   Шурик с Графом метнулись к заднему борту машины, а подполковник с водителем мигом побелели. Желания бежать у них не было, так как ещё три бойца держали их под прицелом своих автоматов, да и забравшийся на вышку Зверь подозрительно рассматривал их в свою оптику.
   Граф без увиливаний бросился к замасленному брезенту в дальнем конце кузова и яростно залаял.
   - Это вот ЭТУ машину я должен был пропустить через свой блокпост? - Багровый от переполнявшего его возмущения Влад наступал на испуганного подполковника, держа в одной руке пакет с героином, а в другой пачки долларов, которые только что достали из тайника под полом. - Серёгин! Под арест обоих! Доставить к нам в штаб, немедленно! И если они только рот раскрыть попытаются...
   Со стороны зарослей от дороги прозвучал выстрел и подполковник схватился за грудь.
   - К БОЮ!
   Ближайший кустарник был буквально выкошен шквалом огня из автоматов, пулемётов и гранатомётов, но снайпер, сделавший своё дело, сумел уйти невредимым, оставив после себя гильзу и банку из-под тушёнки.
   Вечером Влад производил разбор событий дня.
   - Блокпост оборудован из рук вон плохо. Чехи по нашим растяжкам как по Красной площади без опасения гуляют. Сегодня же ночью выдвинуться в секреты по вот этим направлениям, - он указал двум сержантам места секретов на схеме. - Заляжете на сутки, следующей ночью сменим. Действовать на свой страх и риск, но головы не терять. Рации на постоянном приёме, в эфир выходить только по крайней нужде. - Отпустив их, он устало вздохнул. - Жаль, что эту гниду не уберегли. Водитель чисто исполнитель, будет из себя испуганного бедняжку корчить. Но канал мы рубанули сразу же, это уже хорошо, правда нам это постараются припомнить и поскорее. Всем быть в постоянной готовности.
  
   Ночью блокпост подвергся сильному миномётному обстрелу. Шурика и всех спящих буквально сдуло с кровати. Взрывы плотно ложились на дороге и возле здания, по счастливой случайности не попадая в него. Подбежав к дверям все замерли, подчиняясь жестам стоящего возле стены сержанта. Сержант вслушивался в звуки летящих мин и выпускал бойцов мелкими партиями во время секундных затиший. Выждав очередную паузу, перебежками, Казанцев и Граф, повинуясь жесту выпускающего, переместились к своему окопу. Помня своё место, указанное ещё днем, Казанцев изготовился к стрельбе, выискивая цель.
   - Без толку не стрелять! - скомандовал Влад, вслушиваясь в переговоры секретов.
   Все замерли, готовясь к обороне. Шурик повернул вбок голову и озадаченно уставился на соседа, стоящего в одних трусах и тапочках на босу ногу. Он дрожал от холода, но в руках держал ломик.
   - Ты чего это?
   - Знаешь, когда стрельба началась я схватил то что под руку попалось. В общей суете кажется даже и не проснулся сразу. Хоть автомата и нет, но задаром я жизнь свою не отдам.
   Обстрел прекратился, но где-то за рощицей трещали автоматы и ухали разрывы гранат.
   - Секреты в бой вступили! - подскочил Влад. - Первое и второе отделение на выручку, остальным - занять круговую оборону!
   Две БМДешки, чуть не своротив шлагбаум, помчались на звук стрельбы, не разбирая дороги. Хлопнули запоздалые разрывы задетых ими растяжек и все стали вслушиваться в доносящиеся звуки боя. Несколько раз рявкнули пушки БМД и всё стихло. Вскоре две бронированные машины вернулись на блокпост. Итог ночного боя: бандиты хотели обстрелять блокпост и запугать на будущее ОМОНовцев, но два ночных секрета быстро выдвинулись на место расположения миномётной батареи и расстреляли их почти всех в упор, захватив при этом три миномёта с минами. Потери со стороны боевиков - восемь человек, а у нас только два легко раненых, отказавшихся уезжать в госпиталь.
   Так почти за сутки заступления на службу ОМОНовцев на этот блокпост боевики понесли серьёзные потери и на время оставили его в покое.
   Потекли будни, когда Шурик с Графом привыкли подскакивать при звуке подъезжающей машины, а бойцы полностью переоборудовали блокпост на свой манер. Теперь заграждения вокруг усилили мешками с грунтом, дорога была перекрыта камнями для проезда машин только зигзагом, в каждую ночь уходило два-три секрета на свои скрытые позиции, а над центральным зданием висел и крутился, подчиняясь дуновению ветра, огромный шар с осколками зеркал (если снайпер "ловил" в свою оптику солнечный зайчик, то охота прицеливаться у него отбивалась надолго, если глаз вообще не выжигался).
   Влад мрачнел день ото дня. На вопросы товарищей он отмалчивался, пока его терпение не лопнуло:
   - Боевики по зубам получили, - рубанул рукой воздух капитан, - они профессионалов уважают, но вот эта тишина мне здорово не нравится. Уже две недели даже паршивой анаши в машинах не находим, спим как у себя дома, ни одна сволочь не стреляет. - Помолчав немного, он сделал вывод. - Надо ждать какой-то пакости.
   На блокпосту и так никто не расслаблялся, службу несли настоящие профи, но предупреждение задело всех за душу. Что и когда произойдёт?
   Зверь ради скуки где-то раздобыл и увеличил фотографию (метр на полтора) с изображением Хаттаба в позе голубого с введённым мужским половым органом в свой анус. Все понимали, что это фотомонтаж, но когда его вывесили на всеобщее обозрение проезжающих, то жить стало веселее.
   - Как вы смеете издеваться над... - возмущённый чеченец-водитель не смог сразу подобрать слова, - нашим... нашим...
   - А что тебя здесь возмущает? - сразу подобрался Зверь, забрасывая за спину винтовку и направляясь к говорившему.
   - А если бы я вывесил вашего... Путина в таком виде?
   - Попробуй, если зубы жмут. Я что видел, то и показываю всем.
   Чеченец аж задохнулся от клеветы на своего национального "героя".
   - Да ваш... - чеченец вовремя поняв, что его за сказанное могут и арестовать, заявил, - Ельцин - алкоголик!
   - Ну и что? У нас народ пьющий, поэтому и бывшему президенту не грех в народ выйти соответствующим образом. Зато он на трупах ни своего ни чужого народа никогда денег не делал.
   Зверь стоял и ждал дальнейшего развития событий. Рядом с чеченцем он выглядел слоном, нависающим над мышкой. Бросаться на него с голыми кулаками было равносильно броску на мчащийся навстречу паровоз.
   - Всё равно, это клевета! Это оскорбление нашей вере и народу!
   - Это не клевета, - упорно стоял на своём Зверь.
   - ВЫ ЭТО ВИДЕЛИ?
   - Да, видел. Откуда фотография-то? Я сам и фотографировал.
   - Врёшь, - взревел чеченец, потрясая кулаками, но не двигаясь с места.
   - Серёга, Миша, Стас, я когда-нибудь врал? - спросил Зверь наблюдающих за скандалом ОМОНовцев.
   - Не, не было никогда такого, - дружно сказали окружающие.
   - Вот видишь, не вру. Так что, иди себе с миром и помни, на кого вы молитесь в тёмных уголках.
   Чеченец буквально сдулся на глазах. Сила была далеко не на его стороне, а на стороне неверного, богатыря с холодным взглядом убийцы.
   После этого чеченцы проходили или проезжали мимо данного "портрета", опустив глаза или отворачиваясь. Тогда Зверь подраздобыл ещё несколько фотографий с "героями" чеченских боевиков и развесил их по всем стенам, куда не глянешь - или Дудаев в женской одёжке или ещё кто в позе из Камасутры, причём не в мужской роли.
   - Ну ты их и разозлил, - усмехнулся Влад, - теперь точно в течение двух-трёх дней лучше глаза на затылок переместить. Будут пакость строить.
  
   В эту же ночь опустился страшный туман. Ребята без команды заняли свои места в окопах и стали прислушиваться. На сегодня никаких секретов не выставляли, опасно. В таком тумане могут навалиться просто всем скопом и задавить массой, поэтому вся огневая мощь собралась на блокпосту.
   Зверь взял с собой кошечку, что кормилась объедками на кухне. Поглаживая её он совершенно не смотрел в молочную муть, наблюдая за её ушами.
   - У кошек слух лучше чем у собак в несколько раз, - дал он пояснение Шурику. - Они даже шаги мышей слышат, так что ты спи, если что - разбужу.
   Шурик не успел задремать, когда Зверь осторожно тронул его своим берцем и подал соседям сигнал о готовности. Кошка повернула голову и вслушивалась в темноту кустарника возле южной вышки.
   - Южная, тихо сползи на землю и заройся, - тихо проговорил Влад в микрофон рации. - Как понял?
   Выслушав ответ, он успокоился.
   Тишина стала просто звенящей, но кошечка испуганно рванулась прочь, ещё раз оглянувшись на вышку.
   В ночи глухо треснули выстрелы гранатомётов, бивших залпами, и вышка разлетелась на щепки. Ещё несколько гранат разнесли одну стену здания казармы и разметали мешки возле шлагбаума. Больше боевики выстрелить не успели.
   Без команды, почти залпом, в сторону окружающего кустарника, дороги и всех известных ямок, выстрелили из пушек, автоматов, подствольников, рванули заранее заложенные фугасы. Кажется туман испугался такого шквала осколков и пуль и стал значительно реже. Повисшие на парашютах осветительные ракеты и включенные прожектора высветили несколько мечущихся теней, пытающихся убежать от своей смерти.
   - Шестнадцать трупов, одиннадцать гранатомётов, пять автоматов с ночными прицелами, четыре одноразовых огнемёта "Шмель" (хорошо, что не успели с них пальнуть), а так же кровавые следы нескольких беглецов. Такой итог ночного нападения. - Влад светился как лампочка на тысячу Ватт, когда докладывал утром начальству по рации. - У нас незначительные разрушения и ни одного раненого. Прошу доставить цемент и кирпичи для восстановления казармы. - Отключив рацию он повернулся к ребятам. - Люблю я такой расклад. Да, Зверь, там, среди трупов, и твой обиженный на фотографию валяется.
   - А я и не сомневался, что он гнида. Все проходят и молчат, а ему видите ли фотография не понравилась.
  
   Утром приехал Суровый. Выслушав доклад о проделанной работе, остался очень довольным:
   - Ладно, после обеда поедем на базу. Отдохнём пару дней и снова за работу.
   - А как же мы без ребят? У нас каждый чел на счету, - расстроился Влад, но его успокоили.
   - Я вам спецназовцев из разведки привёз, так что обмен почти равнозначен. - Суровый оглянулся и добавил, - Там один поющий есть, так что считайте, и музыку доставил.
   Расположившись на солнышке боец из спецназа оглядел блокпост и, настроив гитару, запел:
   Здесь на кряжу ОУЦ стоит.
   Частей и рот в нём много.
   Казалось все тут как один,
   но ничего такого.
   Здесь рота есть всего одна,
   Мы бьём, стреляем очень метко
   И гордо называемся - ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА!
  
   Разведчики, ребята не простые
   Выносливые, чуткие, стальные.
   И нас не так уж просто сбить с пути,
   Ну где таких как мы ещё найти?
  
   Сержанты учат здесь солдат
   Как с автоматом обращаться.
   Наш командир даёт приказ:
   Не отступать и не сдаваться.
   И по приказу мы встаём
   И АКС уже на взводе.
   Зимой в мороз и летом в зной
   Мы на задание уходим.
  
   Разведчики, ребята не простые
   Выносливые, чуткие, стальные.
   И нас не так уж просто сбить с пути,
   Ну где таких как мы ещё найти?
   - Знаю таких, - усмехнулся Влад. - Это военные разведчики из 239 ОРБ. Их центр под Самарой в бригаде спецназа.
   - Ну вот видишь. Хорошая замена?
   - Хорошая, но мы по вашим ребятам скучать будем.
  
   На базе за два дня отоспались, отъелись, отчистили оружие и сходили в баню, оттаяв телом и душой. У Графа залоснилась шерсть от такой жизни, а у Шурика готово было залосниться лицо. Но на третий день Суровый пришёл мрачнее грозовой тучи.
   - Строиться, - рявкнул он ещё с порога.
   Когда все застыли настороженными истуканами, объявил:
   - На нашу группу открыта охота. По поступившим сведениям чечены выложат круглую сумму любому, кто даст информацию о нашем расположении или месте нашего возможного появления.
   - Ну и чего суетиться? - пожал плечами Брат. - Этого и следовало ожидать. Мы же не сидим сиднями, а носимся по всей Чечне, оставляя после себя хорошо упакованных жмуриков. Чечены тоже не дураки, они по подчерку давно разобрались, что работают не лохи.
   - Логично, каждый из вас готов был к данному повороту, но вот начальство наверху очень занервничало.
   - Начальство и вдруг занервничало? - усмехнулся Зверь. - С чего это? Неужели кто-то стал беспокоиться о наших жизнях? Что-то я в этом здорово сомневаюсь.
   - В корень смотрите ребята, - заулыбался Суровый. - Видимо мы очень хорошо работаем и кому-то здорово срываем его гнусные планы. Наши командиры отказались распускать наш отряд и даже наоборот, скоро приедет усиление в ближайшие пять-шесть дней. К сожалению несколько групп всё же расформировали, их начальники боятся принять груз ответственности на себя. Даже на генерала Котова наезд из самой столицы был, поэтому он сделал вывод, что ожидается что-то очень крупное.
   - Кто хоть за нами охотиться начал? - поинтересовался Штырь.
   - Спецгруппа, прошедшая подготовку на одной из баз Афганистана. Там десять снайперов чуть ли не с мировыми именами, порядка трёх десятков наёмников-профессионалов различных национальностей, есть даже славяне и несколько женщин. Пока они находятся в Грузии, но на днях появятся здесь и сезон охоты откроется.
   - Вопрос стоит в том кто кого первым найдёт? - высказался за всех Зверь.
   - Именно.
   - Зацепки какие есть?
   - Есть, но надо потрудиться нашему товарищу, - Суровый остановился перед Шуриком. - Ты, кажется, опер?
   - Всегда готов! - вытянулся в струнку Казанцев, отдав при этом пионерский салют.
  
   - На блокпостах часто подрабатывают чеченки. Уборка, стирка, готовка. Мы проследили несколько чеченок и выяснилась интересная картинка. Одни работают от безысходности, что деваться некуда, а другие... Вот как раз три чеченки и зависли на блокпосту, в непосредственной от нас близости. Если мы куда поедем - они нас увидят. Напрашивается неутешительный вывод, а не вычислили они нас?
   - Или кто-то нас уже сдал, - задумался Шурик.
   - Вот именно! - многозначительно поднял палец Суровый. - Мы бы взяли их в крутой оборот, доказательств хватает, но хотелось бы с ними поработать, мы же разведчики, а не гестапо с их методами пыток.
   - А я-то, каким местом к ним приклеюсь? - озадаченно почесал затылок Шурик. - Женщин я пытать не умею, а брать их надо на чём-то серьёзном и к стенке припирать, чтоб некуда было деваться. Они же фанатки мусульманские, что им наши допросы?
   - Истину говоришь, но у каждой должны же быть слабые точки? Вот ты и поработай, узнай их.
   - А зачем?
   - Понимаешь, если они нас вычислили, то знают о своих заказчиках гораздо больше чем мы. На худой конец, при получении сведений они же должны хоть как-то связаться со своими? Так что с завтрашнего дня и приступишь к их разработке. Кого в помощь возьмёшь?
   Шурик задумался на несколько секунд:
   - Зверя, у него рожа и поведение подходящее, в случае чего запугать сможет, да и его снайперский глаз не только сквозь оптику хорошо видит. Акробата четыре, уж больно он ловко с растяжками разбирается и в случае чего меня прикрыть сможет. Брата надо бы, вдруг не дай бог что.
   - Дельно. А мы уж рядышком будем, в случае чего прикроем. Однако постарайтесь ребята дня в три-четыре уложиться, а то поздно может быть.

Глава 22. караван "гуманитарки"

   "Хорошо смеётся тот, кто стреляет последним."
   Надёжная примета бойцов ОМОНа.
  
   Утром выпал снег.
   - Это к удаче, - улыбнулся Шурик.
   На блокпост прибыли почти в одно время, по одиночке, да ещё и с разных направлений, чем привели в недоумение наблюдавшую за этим чеченку. Переодеваться в форму федералов не стали, пусть видят, что они с особой команды и не собираются от кого-то прятаться.
   - Работаем?
   Старшим на блокпосту был молодой старший лейтенант с испуганным взглядом.
   - Меня вчера только назначили, - стал объяснять ситуацию старлей. - Предшественник подорвался на растяжке, его в госпиталь увезли. У нас тут подрывы почти каждую неделю. Я понимаю, что сюда одну молодёжь направили, но всё равно обидно, самые большие потери у нас тут. Рядом ущелье Аргунское, движение оживлённое...
   - Не суетись, старлей, - Зверь успокаивающе похлопал его по плечу. - Мы для помощи прибыли. За неделю всё на свои места расставим, ребят обучим, порядок наведём, подрывы прекратятся. Будет у тебя самый лучший блокпост. Ты только нам не мешай, ежели что.
   - Хорошо, я согласен, от командования мне примерно такие указания по вашему поводу и пришли.
   - Ответь на вопрос, командир, - пододвинулся поближе Шурик. - Как у вас с питанием?
   - О, вот с этим всё замечательно! - оживился федерал. - У нас тут три чеченки в качестве поварих подрабатывают, готовят здорово. Солдатам бельё простирывают, иногда в качестве переводчиков привлекаем.
   - Живут они где?
   - В соседнем селе, но остаются часто ночевать здесь, в подсобке у них кровати есть. А что? - забеспокоился старлей. - Думаете нельзя им тут? Они давно тут работают, много не берут, кормятся с общего котла, к ним привыкли все.
   - Понятненько. - Зверь перегнулся через стол и, притянув за грудки старшего лейтенанта, громким шёпотом заявил. - Зажирели вы тут, бдительность растеряли. Пригрели под боком чеченскую разведку и довольны до задницы. Учти, старлей, если замечу что с ними общаться будешь не в моём присутствии - язык отрежу. Говорить будешь только то, что мы разрешим. А пока я твоей "тенью" стану, чтоб глупостей не натворил. Понятно?
   - Д-да, понял, - съёжился федерал.
  
   Середина декабря. Пасмурное серое утро, снег с дождём обильно прошёл ночью и тут же растаял, оставив грязь, слякоть и серо-бордовые тучи над головой. Где-то вдалеке уже привычный гул разрывов.
   Шурик вышел с Графом, потянулся со сна и двинулся к туалету. Отойдя пару метров от фишки застрял в грязи и нога сама по себе выскользнула из незашнурованного ботинка. Боец на фишке сначала фыркнул, а потом от души засмеялся, глядя как Казанцев, балансируя на одной ноге, обеими руками пытался вытащить ботинок, а затем, проклиная это небо, землю, грязь и страну в целом держа башмаки руками в позе "мама мыла пол" продолжил путь до назначенного места. Дойдя до сооружения под названием "четыре доски и дырка", Казанцев услышал тихий свист Зверя, который занял наблюдательный пост на крыше ещё ночью и остановился. Приглядевшись, заметил легкую тень на одной из досок. Определив откуда падает тень, осторожно заглянул внутрь. Ну так и есть, к доске в полутора метрах от земли на скотч прилеплена граната Ф-1. Растяжка - постоянная беда утренних засранцев, и как только духи сюда попадают?
   Прикинув свои возможности, Шурик решил не возвращаться и не звать на помощь Акробата, тем более кое-какие навыки сапера совместимые со здешним бытом у него уже имелись. От гранаты отходит черная нить и тянется между досок вдоль входа, суть такова, что на какую доску бы ты не вступил, нить слегка натягивается, вытаскивая чеку с уже разогнутыми усиками из гранаты, а дальше - по сценарию. Достав из кармана скотч и оторвав несколько кусочков, он прикрепил нить к доске рядом с гранатой, а затем отсёк нить ножом. Вроде и граната еще висит, но и растяжки уже нет.
   Завершив свои дела в данном заведении, Шурик тихонько свистнул Графа.
   - Поработаем? - Граф понюхал гранату и чихнул, подтверждая, что запах взят. - Только тихо, без боевого задержания.
   Крепко зажав предохранитель рукой, Казанцев оторвал гранату от доски, по дороге назад вставил свою чеку - так надежнее. Граф, идя впереди, спокойно проследовал на кухню.
   Группа жила на блокпосту уже два дня и никаких подрывов за это время не случались. Сегодняшняя растяжка - первый привет.
   Зайдя на кухню, Шурик занял позу наблюдателя, а Граф спокойно прошёл к плите и как бы невзначай ткнулся в ноги одной из трёх чеченок. Та оглянулась, заметила Шурика и приветливо потрепала пса по голове.
   Пока чеченки суетились, подбрасывая дрова в буржуйку, Казанцев прокручивал в голове все собранные о поварихах данные.
   "Трудно определить их возраст. Чеченки выглядят в своих платках слишком старыми. Взгляд постоянно насторожен, шныряет по сторонам. Если начинаешь с ними говорить, никогда не смотрят прямо, всегда "шарят" по полу. Седа, дежурно улыбается мне как всегда и подает ковшик с горячим чаем. А гранатку-то она поставила. Сколько на её совести наших ребят? Кто-то прозвал её Сильвой, хотя по чеченски это звучит как Сильвания. Асет, кажется самая молодая и злая. Не может себя сдержать и при обращении к ней кого из ребят ругается в полголоса по-чеченски, сохраняя на губах напускную улыбку, но готовит лучше всех и бойчее у плиты. Восток - дело тонкое, попробуй, разберись в их душах. За ней больше всего наблюдают, но пока диверсий от неё не поступало. Самая хитрая - Земфира. Как её звать на самом деле не знают даже наши. Общительна, всегда весела, готова услужить любому (но больше возле начальства отирается, а в последнее время возле нас). Даже сейчас она густо намазывает мне перемёрзший маргарин на кусок хлеба и что-то напевает. Сколько же она выведала своей напускной доброжелательностью наших секретов? Вообще у меня с ними сложились прекрасные отношения, со всеми тремя, но общаться интереснее с Сильвой. Сильва самая старшая и больше остальных пострадавшая от войны. По нашим сведениям в декабре 1996г Сильва схоронила мужа, который подался в боевики после того, как их дом взрывом разнесло в щепки, а затем русские солдаты надругались над ее раненой дочерью и долго истязали младенца-внука, в результате чего оба скончались. В Сильву была пущена очередь из автомата и три пули попали в живот, но она чудом осталась жива, а муж поклялся отомстить. После того как он ушел в горы Сильвина жизнь превратилась в ад. Жить было негде, родственники отвернулись от нее, как от матери оскверненной русскими дочери. Она скиталась, жила в подвалах, получив за первую кампанию еще два осколочных ранения. Во время второй компании многие из ее родственников погибли и уже никто не мог осудить ее, безысходность привела к тем же русским. Сначала она пыталась торговать своим телом, устроив при этом два теракта на блоках ВВ, в результате чего погибло много парнишек, потом стала промышлять своими кулинарными способностями. Пыталась готовить что-то из ничего, за это не брала денег, они ей были не нужны, она просила продукты и то столько сколько могла съесть сама. Итак, кочуя с блока на блок, с подразделения в подразделение она прибилась сюда, перетащив с собой Асет и Земфиру. Скорее всего, она и есть старшая среди разведчиц, но именно она и самая опытная, её разговорить или раскрутить будет почти невозможно. За то время, что мы тут, из троих поварих в село почти на каждую ночь ходила только Асет. Вчера за ней осторожно ушёл Брат. Все два дня, с момента нашего появления возле нас вьются как осы возле сиропа. В какой момент укусят? Сегодняшняя попытка не в счёт, это на молоденьких солдатиков ловушка была. Вон как они напряглись, когда сейчас к туалету кто-то пробежал. Ага, переглянулись недоумённо, задумались, почему это не рвануло. Где же у них слабина? Напоить бы их, но им вера не позволяет. Надо искать. Брат должен уже вернуться из села, может быть он что новое узнал?"
   На кухню заглянул продрогший Зверь и чеченки инстинктивно сбились в кучу, почувствовав в нём силу и ум. Ещё неуютней им стало при появлении с запасного хода Акробата и Брата.
   Шурик поделился со Зверем чаем, а с Графом бутербродом.
   Чеченки чувствовали, что их откровенно изучают и прощупывают, но только не как женщин. Цепкие взгляды смотрели не на фигуры, а гораздо глубже. Первой не выдержала Сильва:
   - Ну и что, так и будем в молчанку играть?
   - А тебя что-то не устраивает? Мы же не стреляем в вас.
   - Лучше бы стреляли! - сорвалась Асет на крик. - Что от нас вам надо?
   Брат проследовал к столу и сел, положив автомат на столешницу. Ствол как бы случайно уставился в живот Асет.
   - Асет, зачем кричишь? На сына своего тоже так срываешься?
   Девушка качнулась и побледнела. Молодец Брат, нашёл слабое место хоть у одной из трёх.
   - Попрошу учесть, гражданочки, - начал Зверь. - У нас достаточно материалов и показаний свидетелей о ваших похождениях, чтобы засадить вас в тюрьму, причём надолго.
   - Так чего же медлишь? - сощурилась Сильва.
   - Вы ищете спецгруппу, что с успехом гасит ваших головорезов в любых районах Чечни, то есть нас. - Зверь повёл в сторону Земфиры автоматом, заставляя её замереть на месте и не двигаться. - Мы же ищем тех, кто на нас охотится. Предлагаем сделку. Вы сообщаете им о нас, а мы их торжественно встречаем в условленном месте. За это мы прощаем вам ваши похождения по нашим блокпостам и даём три дня форы, чтоб вы смылись. Можете закопаться в каком-нибудь селении у своих дальних родственников и жить спокойно до своей старости. Но если опять всплывёте со своей деятельностью - умрёте.
   - Много просишь, да мало получишь. Мы воскреснем с милости Всевышнего нашего Аллаха, а вы сдохнете, - Сильва резко сунула руки в складки одежды, но была отброшена к стене полученной в грудь очередью пущенной Акробатом. Однако, уже упав, чеченка рванула руку из-под одежды и раздался характерный щелчок капсюля.
   Зверь в прыжке зацепил Земфиру и выкатился на улицу, Брат следом вытолкнул Асет. Шурик с Акробатом выскочили вслед за Графом. Лёжа на земле Казанцев как в замедленном кино увидел как стенки кухни сначала раздулись, а затем разлетелись на мелкие кусочки от мощного взрыва.
   На блокпосту после секундной тишины началась суета и галдёж. Сонные солдаты выскакивали на улицу, поправляя бронежилеты и занимали места, согласно боевого расчёта. Кое-кто пустил пробные очереди в сторону гор, остальные выискивали цели и ждали команды. Солдат на вышке безжизненно повис на лестнице, видно его достал какой-то шальной осколок.
   - Шахидка долбанная! - матерился Брат, вылезая из-под кучи мусора. - Все живы? Зверь, Акробат, Граф?
   - Живы, - нестройно отозвались все трое, а пёс шумно отряхнулся от пыли и оглушительно чихнул.
   - У меня Земфиру кажется накрыло, - сообщил Зверь, указывая на окровавленную девушку, уставившуюся в небо стекленеющими глазами.
   - А у меня жива, - сообщил Брат, поднимая за шкирку ругающуюся Асет.
  
   - ...Ну и чего мы ждём от жизни? - Шурик сидел перед молчаливой девушкой и пытался её разговорить. - Ты понимаешь, жизнь - она очень хорошая штука, поверь мне. Сильвания и Земфира много крови невинной пролили и после них ничего хорошего не осталось. У тебя же сынишка подрастает. Представляешь, как ему будет одиноко без тебя в каком-нибудь детском доме? Ему ведь сейчас только полтора годика, что его будет ждать впереди в этом враждебном мире? Если детский дом будет под Москвой, то ему же потом просто жизни не дадут, каждая зараза будет в лицо "чуркой" черножопой называть. Ты такую жизнь ему готовишь?
   У Асет по грязным щекам потекли слёзы.
   - Что вы от меня хотите?!
   - Сведений. Кто нас ищет и как с ними встретиться. Если ты будешь сотрудничать - уедешь с сыном куда пожелаешь.
   - Меня найдут.
   - Кто? Мы на глазах у всех вывозили ТРИ ящика. В двух были остатки от твоих подруг, а в третьем - камни, но мы местным жителям сказали, что вы все погибли. На требования выдать ваши трупы мы их послали куда подальше, сказали, что посылаем на экспертизу и снятие отпечатков пальцев, вроде бы за вами горы трупов. Так что ваша троица для всех погибла за дело и вас смело могут возвести в ранг святых.
   - Можно подумать?
   - Не возражаю, но время имеет свойство утекать безвозвратно. Если где-то будут твориться по твоей милости пакости, то наш договор может быть аннулирован и тебя будет ждать зона, а сына - казённая одежда и неласковое обращение. Даже если ты освободишься через пару десятков лет нет никакой гарантии, что сын будет жив или не будет сидеть в тюрьме.
   Девушка надолго замолчала. В углу сидел Суровый и Зверь, которые только наблюдали, не проронив за время беседы ни слова. Из "каменного" состояния Асет вывел детский плач.
   - Что вы делаете с моим сыном? - испуганно вскинулась она.
   - Оказываем медицинскую помощь. - Суровый вышел в центр комнаты. - Ты ребёнка почему врачу не показывала?
   - Бабушка сказала, что он приболел немного, покашливать начал, но ничего страшного вроде не было. Я его только спящим видела.
   - "Видела", - передразнил Суровый. - Ты бы хоть температуру ему смерила или голову потрогала, у него же жар! Зверь, своди её в санчасть на несколько минут, только не задерживайся там, мы же ещё не договорились с ней.
  
   Асет при сыне уже не смогла сдержать волну рыданий и её пришлось приводить в нормальное состояние успокоительным уколом. Убедившись, что мальчишку не пытают, а действительно оказывают квалифицированную медицинскую помощь, сама попросилась к командиру.
  
   - ...Вас сдали. Не знаю кто, но он заведует оружием и хвастался, что знает даже номера ваших автоматов. Ему заплатили пятьдесят тысяч долларов.
   - Я знаю, кто нас сдал, - многообещающе сжав кулаки, Брат переглянулся с Шуриком. - Убью куска продажного.
   - Его и так убьют. Село будет сметено всё до основания, чтоб вы только не ушли. Документы у каравана сделаны по высшему классу, в Москве есть очень высокая крыша, так что если сунетесь напрямую - вам не жить, всё равно достанут. Караван пойдёт завтра как гуманитарная помощь и даже несколько представителей международного красного креста там будут. - Асет показала примерный маршрут движения каравана и место перехода грузино-чеченской границы. - О том что это организовано и прикрыто свыше вы сможете убедиться тогда, когда увидите что прикрывать их будут два вертолёта. Всего будет около двадцати грузовых машин и двигаться они будут в открытую, ни на одном блокпосту не остановят. Проследуют через Дагестан, затем почти через всю Чечню, постепенно "рассасываясь". Последние доедут до Аргунского ущелья. Оружие будет равномерно распределено по всем "заказчикам" и вы его уже не соберёте вместе.
   - Поймать бы за яйца эту крышу! - мечтательно протянул Суровый.
   - Тогда тебе в Москву надо ехать, - грустно усмехнулась Асет. - Меня с сыном теперь куда? Если узнают что я жива - мне не жить.
   - Родные есть?
   - Нет, родители ещё в первую войну в Грозном погибли, а братья ушли воевать сначала за идею и независимость в горы, потом поехали бизнесом заниматься, но были убиты в каких-то разборках. Одни мы с сыном на белом свете.
   - Деньги есть?
   - Немного, уехать хватит.
   Брат поманил пальчиком Шурика на выход.
   - Пойдём, сделаем визит "вежливости" одной жертве запрета абортов.
  
   Прапорщик прочитал свой приговор на лицах вошедших и рухнул на колени, испуганно завизжав:
   - Ребятки, бес попутал, водка эта поганая, я не специально! У меня дочка маленькая, я алименты ей плачу, не убивайте!
   - Да мы тебя не убьём, руки о такую мразь марать жалко. Адрес дочки, быстро! - Брат бросил на стол блокнот и ручку. Прочитав написанное, кивнул. - Доставим лично в руки. А теперь, серебряники продажные на стол!
   Прапорщик, трясущимися руками открыл сейф и достал завёрнутые в тряпку доллары.
   - Не убивайте-е!!! - опять завыл предатель.
   - Да пошёл ты, хлюп моржовый, руки у нас на такую соплю не поднимутся, но даю тебе световой день, чтоб смылся с глаз наших.
   - Хорошо, меня как раз в штаб утром вызвали, я сейчас и уеду, - быстро засобирался прапорщик, а ребята вышли на улицу.
   - Когда брать его будем? - поинтересовался Шурик.
   - Да зачем брать? - удивился Брат. - Его сами чечи и прибьют, посчитают, что это он их сдал. Пули надо экономить и посылать их только в тех, кто тебя хочет убить. Я с такими убеждениями и в плен могу попасть.
   - Это почему?
   - Последнюю пулю я обязательно во врага пущу, который поближе будет. Затем его оружие схвачу, а если ничего стреляющего не будет, то зубами и когтями рвать буду, пока не добьют. В плену скорее всего от голода сдохну, так как ко мне будут бояться подойти, чтоб не загрыз кого.
   Несколько метров Шурик молчал, будучи под впечатлением от услышанного, но потом спросил:
   - Ты откуда знаешь, что его точно кончат?
   - Надо знать своих врагов. Например, их аяты-законы говорят, что мужчина- чеченец должен быть суперблагородным, суперсвятым и суперхрабрым. Чеченцу жениться на русской можно, чеченке выйти замуж за русского и вообще немусульманина считается позором для всей семьи. Все они обман немусульманина считают за хороший поступок. Ты думаешь, что, покупая оружие или сведения у наших предателей они их уважают? Нет, они презирают их и жертвуют ими без сожаления. Я могу даже на бутылку виски поспорить, что данный прапор и с десяток километров от нашего блокпоста не отъедет, с ним случиться "несчастный" случай и обязательно со смертельным исходом.
   - Откуда такая уверенность?
   - Ну не зря же его в штаб перед приходом каравана вызывали.
  
   Брат пересчитал доллары и удивился:
   - Странно, не фальшивые.
   - Организация слишком серьёзная, не хотели погореть даже на мелочи, - пояснил Суровый. - А тебе зачем доллары?
   Брат в это время протянул командиру отсчитанные двадцать пять тысяч долларов с адресом:
   - Пусть людям послужат на добрые дела. Надо будет доставить сиротке, пусть хоть память об отце останется хорошая. - Остальное он протянул ошарашенной Асет. - У нас в Сибири тебя никто не достанет и искать не будет. Вот адрес моих стариков, они тебя примут как родную. Дальше сама решай где жить. На жизнь тебе и сыну хватит. Завтра с утра тебя вывезут в Россию на наших машинах, сделают документы, потом купишь билет на поезд и езжай. Буду жив - свидимся.
  
   Через пару часов прибыло усиление, присланное генералом Котовым: шестьдесят ребят с лицами опытных вояк и со своим оружием.
   Со стороны в пяти машинах сидело только по паре бойцов возле задних бортов, остальные скрывались за штабелями ящиков с боеприпасами и продовольствием. Разгрузка проходила с максимальной маскировкой, так что сторонний наблюдатель ничего и не заметил.
   - Ну, как доехали? - поинтересовался Суровый у старшего.
   - Нормально, только перед нашей колонной УАЗик с прапорщиком каким-то подорвался, говорят, от вас ехал...
   - Хорошо, готовность к вечеру. Завтра утром мы должны будем встретить караван у границы с Дагестаном. Подробности разберём через двадцать минут. С картами старших групп ко мне.
  
   В Грузии наступал мягкий вечер. Несколько человек прохаживались вдоль загруженных машин, они проверяли крепления и маскировку груза.
   - Как думаешь, Тимур, когда прибудем на место? - спросила женщина того, кто больше всех командовал.
   - Завтра утром тронемся и уже вечером будем на месте, - усмехнувшись, он похлопал женщину по плечу. - Что, Марина, боишься?
   - Как всегда, только сейчас что-то тревожнее стало.
   - Не беспокойся, всё схвачено, за всё приплачено. За тебя уже всё продумали. Тебе надо будет только посмотреть в оптику и отстрелять тех, кого на фотографиях видела.
   - Это я сумею, только бы до места добраться.
   - А чего не добраться? Кто о нас знал - уже мертвы. Мне отзвонился надёжный человек, три кухарки взорвались, а затем и прапора убрали. Больше никто о нас не знает, так что лучше проверь свою винтовку, чтоб сработала как всегда, без осечек.
   - Она никогда осечек не давала, мне деньги не просто так платят...
  
   Ночью началось выдвижение. Отряд разделился на четыре группы. Первая, она же основная, была в полном составе из "старичков" и к ним примкнули ещё десять ребят, что выбрал Суровый. Вторая и третья по двадцать человек должны были перекрыть два участка дороги, а десять оставшихся, вошли в четвёртую группу, что должна была прикрывать отход и, если так потребуется, выступят как резерв. Проскользнув на окраину села, сели на поджидающие там БМДешки и БТРы и двинулись на аэродром, где их поджидали вертолёты.
   Про вертолётчиков можно написать не одну книгу. За штурвалы боевых "стрекоз" трусы никогда не сядут. Чтобы доставить до места назначения группы была проведена своеобразная операция с ложными посадками и "игрой" в эфире. Сторонние наблюдатели так и не смогли понять, где кто высаживался и почему вертолётчики матерились, что нужных целей не обнаружено, однако группы на рассвете были высажены максимально близко к местам засад.
   После высадки Шурик с Графом бежал со всеми наравне, привычно бесшумно матеря скользкую тропу, морозный воздух, а так же Барзанова с Берёзкиным (чтоб им в эту ночь кошмары снились). Углубившись в горы группа перешла на шаг и вперёд выдвинулся дозор: Щуп и Шурка с Графом. Немного оживления внесло маленькое происшествие: Труба был маленького роста, но обвешался боеприпасами к своему любимому оружию как ёлка игрушками. Гранатомёт РПГ в походном положении лучше всего было переносить на плечах, как коромысло. Все привычно наматывали шаги и километры, замирали при сигналах дозорных и даже пару раз разворачивались в боевой порядок при подозрительных шумах. Вот после одного из развёртываний все потеряли Трубу. Нашли его по яростному мату откуда-то из-под земли. Он, когда отпрыгнул в сторону от тропы, провалился в яму и повис на гранатомёте как на штанге, не в силах дотянуться до земли ногами.
   Несколько раз Граф вовремя предупреждал о растяжках, которые как орехи быстро "щёлкал" Щуп, а когда стало пригревать солнышко, то появилась новая проблема: попадающиеся на пути местные жители. Кто их в такую рань в горы выгнал?
   Вообще-то в боевых операциях есть два выхода из таких заморочек - или тащить с собой или... и тут же как следует закапывать. Суровый поступил по другому. Всех задержанных он гнал с собой, пока их не набиралось более трёх единиц. С каждым задержанным беседовать было некогда, поэтому их предварительно тщательно обыскивали (у кого находились сотовые телефоны или рации брались под особый контроль с обещанием смены места жительства на длительный срок), затем, надев на них надёжные наручники и заклеив рот скотчем, он оставлял по паре человек в качестве "пастухов", всё равно возвращаться по этой же тропе. Если это действительно мирный житель, собирающий хворост или пасущий скот, то он не обидится за временное неудобство и даже будет рад, что его не убили, а вот если это человечек для оповещения духов, то ему позднее не поздоровится от своих же за допущенную оплошность (нечего было попадаться), если выйдет на свободу.
   Группа была в назначенном районе ещё до полудня и расположилась для "торжественного" приёма так называемой "гуманитарной" помощи метрах в трёхстах от дороги.
   Когда Шурик с Графом догладывали вторую банку тушёнки, о приближении каравана здорово подсказали два боевых вертолёта, прогремевших над ущельем.
   - Вот наглецы, - прильнул к окулярам бинокля Суровый, - идут как на параде! Знают, что никто их не тронет.
   Тяжело груженные УРАЛы и КАМАЗы с красным крестом и полумесяцем двигались очень уверенно.
   - А если это действительно гуманитарная помощь? Вдруг нам дезу подкинули? - пробубнил громко Зверь. - Фанатам терять нечего, они сделают подставу и потом радуются из-под земли.
   - Если бы это была деза, Котов бы об этом знал. У него свои каналы информации и он не о кошельке, а о наших жизнях беспокоится. И вообще, передай по цепочке о готовности, сейчас бог войны - артиллерия заговорит, а нам подчистить надо будет, чтоб ни одна гнида не ушла.
   - Неужели всех не накроем?
   - Не получится, они растянулись сильно. Кстати, если бы это была гуманитарка, то шли бы чуть ли не в затылок друг другу. Знают же, что взрывчатку и оружие везут, опасаются.
   - Когда начнётся? - поинтересовался Шурик.
   - Только лишь голова колонны достигнет второй группы, как их и накроют. Третья добивать будет тех, кто прорвётся. Наша задача - зачистить хвост.
   Уши держал микрофон у своих губ, когда за соседним поворотом загрохотало гулко, но неумолимо, сотрясая даже на таком расстоянии землю.
   Машины сначала затормозили, немного собравшись в кучу, а затем стали быстро разворачиваться. В небе заметались вертолёты, не понимая откуда ведётся обстрел и для порядка начали поливать огнём склоны.
   - Бей гадов! - совершенно не по уставу скомандовал Суровый и Труба первой же гранатой разнёс в пыль последнюю машину колонны, шедшую под номером двадцать.
   Если у кого и были до этого сомнения по поводу достоверности враждебного груза колонны, то после страшной силы взрыва все поняли, что тушёнка и тёплая одежда ТАК взорваться не сможет.
   Граф залёг за камнем и не высовывался. Он знал, что если потребуется, то его окликнут, а пока нечего под ногами путаться.
  
   Впереди неожиданно загрохотало, и женщина поняла, что в чётко составленный план ворвалось что-то со стороны, круша её жизнь. Водитель, подчиняясь приказу, стал разворачиваться, и тогда взорвалась последняя в колонне машина, отрезая путь к отходу. Началась паника. Со склона раздались выстрелы и женщина, выкатившись из кабины, поползла к кузову опрокинутого Урала. Покопавшись в раскиданных тюках она собрала и привела в готовность свою снайперскую винтовку.
   Люди со склона убивали методично, расстреливая её коллег, которые раньше сами так расстреливали только других (ох, как страшно самим быть мишенями!).
   Заняв позицию, женщина в сильную оптику увидела разукрашенное лицо, которое показывали ей на фотографии, и плавно потянула спусковой крючок...
  
   Шурик бил по мечущимся фигуркам одиночными выстрелами, тщательно прицеливаясь и не чувствуя никаких угрызений совести, что каждая выпущенная его автоматом пуля для кого-то является посланником смерти. Единственно, когда у него дрогнула рука, это когда он чётко увидел женскую фигуру. Буквально через десять секунд он пожалел, что не убил её, так как она вновь мелькнула в поле его зрения, но уже со снайперской винтовкой.
   - Уши! Когда артиллерия будет? - услышал голос Сурового Шурик, а затем до него долетел и ответ:
   - Они крепко застряли, много прорваться успели, обе группы воюют по полной программе и Бог войны пока работает на них, среди наших есть "двухсотые" и "трёхсотые". Третья группа запросила помощи резерва.
   - Понял, будем крутиться сами. Вызывай базу, без ангелов нам не жить!
   - Уже вызвал, летят!
   В это время Шурик решил сменить позицию и через миг по его щеке ударила каменная крошка, высеченная пулей снайпера.
   - Братва! Снайпер работает! - крикнул он, переползая за соседний камень.
   Наверху опять появились вертолёты, отстреливаясь тепловыми ловушками они заходили на боевой.
   - Труба!!!
   - Понял! Прикройте!
   Пока Труба ловил ближайший вертолёт все били короткими яростными очередями по появляющимся то тут, то там вспышкам. Выстрел гранатомёта не успел смолкнуть, когда хлёстко выстрелил снайпер, дальше всё потонуло в грохоте рвущегося на мелкие части вертолёта.
   Первым рядом с упавшим Трубой оказался Шурка.
   Кто сказал, что мёртвому легко закрыть глаза?
   А потом заговорила артиллерия и пара наших самолётов погналась за последним оставшимся вертолётом, стремящимся долететь до границы с Грузией...
  
   Рядом ползли несколько человек, кое за кем тянулся кровавый след. Среди этой группы выделялся Тимур, который рыча от напряжения, волок за собой единственного живого снайпера, оставшегося от всей его группы. Сзади грохотало и горело, а он, проклиная всё на свете и воя от страха, крепко держал кусок брезента, на котором лежала женщина, а рядом с ней её снайперская винтовка.
   - Ничего, - приговаривал он, - всех нас не убьёте, шакалы русские. Только дайте выбраться, я ещё сегодня вечером по вам выстрелю и не один раз.
  
   Уходили почти бегом, не оглядываясь на смерч огня, что бушевал на месте дороги. В группе кроме Трубы погибли Щуп и Пуля. По характерным ранам было ясно, что это работал снайпер.
   Суровый не проронил ни слова, только когда достигли первую группу задержанных, он потрогал у всех пальцы, указал на двоих вмиг испугавшихся мужиков и провёл ладонью по шее. Когда Зверь перерезал им шеи Шурик спросил у Брата:
   - Чего он у них пальцы щупал?
   - На указательном пальце после долгой стрельбы своеобразная мозоль получается, ничем не скроешь. Мужики видно долго воевали, а мальчишке пока повезло.
   Зверь сложил отрезанные головы в мешок и протянул их перепуганному до смерти мальчишке.
   - Пойдёшь с нами до дороги и будешь нести свой мешок. Скажи своим, что такое мы будем делать со всеми, кто возьмётся за оружие.
   Ещё две группы ранее задержанных были обезглавлены в полном составе и мальчишка, шатаясь от тяжести и ужаса, поплёлся к ближайшему селу. Из его мешка капала густая кровь и терялась в дорожной слякоти дороги.
  
   На базе в коридоре сложили восемнадцать погибших ребят для прощания. Потом приехало начальство...
  
   - Где была ваша группа? - орал какой-то генерал-майор на Сурового, смотря ему прямо в глаза. За его спиной стояли два полковника и буравили всех сердитыми взглядами, но никто перед ними не пресмыкался и все молча наблюдали за происходящим.
   - Проводила антитеррористическую операцию в горах. Место не знаю, заблудились и карту потеряли.
   - Почему проводили операцию без согласования с командованием?
   - Со СВОИМ командованием я всё согласовал. - Суровый играл желваками и не отводил взгляда.
   - Где план операции?
   - Такового не имеем.
   - Вот!!! Не составили план, не организовали взаимодействие с другими подразделениями и понесли потери!
   - Если бы я составлял и согласовывал план, то мы бы понесли ещё большие потери, а операция завершилась бы полным провалом.
   - На что вы намекаете? - генерал побагровел от гнева.
   - Я ни на что не намекаю, только прошу, - Суровый грубо схватил генерала за воротник и притянул к себе, говоря так, что слышали все, - над телами наших ребят прошу, исчезни отсюда, пока я ещё сдерживаюсь и ребята меня ещё слушаются.
   Генерал отпрянул от Сурового, и уже на выходе спросил:
   - А почему пленных нет?
   - Вот не поверишь, генерал, - усмехнулся Брат, - не было! Все как сговорились, совали гранату за пазуху и с криком "Аллах Акбар!" под колёса бросались.
   По посёлку прокатилась серия взрывов, которые стали рваться в опасной близости со зданием. На блокпостах послышалась захлёбывающаяся трескотня пулемётов и автоматов.
   Ребята без команды распределились по окнам, готовясь к обороне.
   - Пополнить быка! - крикнул Суровый.
   Броня и Штырь вытащили ящики из-под крайних кроватей и стали выдавать боеприпасы. Никто не обратил внимания на пробежавших в бытовку генерала со своей свитой, откуда вскоре послышался шум, они баррикадировали двери, видимо активно готовились к "обороне".
   - Добить захотели, гады, - прокомментировал налёт Суровый. - Те кто выжил под нашим огнём и ускользнул, решили довести операцию до конца. Всем приготовиться! Сидеть здесь опасно, раздолбают в пыль. Прорываемся на помощь постам, там отобьёмся!
   Разделившись на три группы перебежками выдвинулись к блокпостам. В казарме остались раненые, Уши, Оптик и Брат.
   Передвигаясь по посёлку произвели беглую зачистку (просто в дома, откуда кто-то пытался стрелять, забрасывали несколько гранат, после чего наступала полная тишина и порядок).
   Атака боевиков прекратилась, захлебнувшись в самом начале, так как им дали достойный отпор по всем фронтам. Пара вертолётов, вызванная по рации, накрыла батарею безоткатных орудий на склоне и стрельба затихла.
   Вертолёты улетели и неожиданно на дорогу выехал ГАЗ-66, в кузове которого была смонтирована девятиствольная установка для стрельбы НУРСами (неуправляемые реактивные снаряды). Уточнив прицел, наводчик по имени Тимур, отбежал в сторону, и окрестности огласились противным скрежетом снарядов, летящих в посёлок.
  
   Когда шатающийся от усталости Шурик и такой же Граф добрались до казармы, то прилетевшие снаряды как раз накрывали внушительную площадь, разбросав по округе тысячи осколков, а пара болванок с взрывчаткой угодила прямо в угол здания. Забежав внутрь и зажмурившись от пыли, Казанцев сначала запнулся за ползающего и плюющего осколками зубов радиста и попытался оказать ему помощь, но тот отмахнулся рукой, мол цел пока. Шурка вгляделся в клубящуюся пыль и с трудом разглядел, как Брат, выдёргивающий зубами из своего плеча большую окровавленную щепку, вкалывал раненому радисту промедол. Заметив вошедших, он махнул в сторону кучи кирпичей, оставшейся от рухнувшего угла:
   - Оптика завалило, откапывайте. Вроде я его слышал сквозь хлам, говорит, что немного может потерпеть.
   Граф стал яростно скрести лапами и вскоре, в образовавшуюся брешь, выполз кашляющий Оптик, волочивший за собой кровоточащий обрубок ноги.
   - А генерала-то накрыло, - усмехнулся Оптик, когда Шурик затягивал жгут. - Интересно, какой героический некролог про него напишут?
  
   Когда женщина пришла в себя, над ней было улыбающееся лицо Тимура.
   - Ничего, мы немного отомстили. Пока ты была без сознания, мы пол посёлка с лица земли стёрли. Поправляйся, снайпер Марина, работу надо будет доделать до конца, а пока на курорт, подлечиться тебе надо...
  
   Поздно вечером, когда всех раненых и убитых увезли, Суровый откопал канистру с коньяком, усмехнулся, что её только помяло. Разлив всем по кружкам майор сказал:
   - Чечи пусть не радуются, что нашу группу сократили почти на треть. Мы им ещё всю кровь выпустим. Те кто выжил в ущелье и здесь - позднее попадутся. Это я нашим выбывшим ребятам обещаю.
   Потом он взял гитару и запел песню своей афганской молодости:
   Мне старушка одна на вокзале, поохав, сказала:
   "Как не стыдно, сынок, жизнь свою начинаешь с обмана.
   Где-то орден купил, нацепил и похвалишься людям,
   Сам такой молодой, ну а совести грамма не будет".
   Что ответишь старушке седой, не обидеть бы старость
   А слова в оправданье не лезут, как будто бы в тягость.
   Только орден рукою прикрыл, чтоб обидой не пачкать
   И вдруг вспомнилось небо Афгана от взрывов туманно.
   Я бы мог рассказать той старушке, как плакали горы,
   Как снега вдруг алели от яркой мальчишеской крови
   И как реки топили в себе последние крики
   И как небо швыряло на землю горящие МиГи.
   А ещё расскажу, как врывается горе в квартиру,
   Как безумную мать не могли оторвать от могилы.
   И тогда ты, старушка, поймёшь и меня не осудишь.
   Ордена как у нас, на вокзале не встретишь не купишь.
   Подмигнув Зверю, Суровый сказал:
   - Ну что, братишка, вспомним молодость?
   Ночью он со Зверем ушёл в горы и вернулся под утро, неся нанизанными на нитку, десяток ушей, что висели "бусами" на его шее.
   - Уроды, думали среди ночи напасть. За нами последний выстрел всегда останется.
  
   Через день группа построилась во дворе. В строю стояли Зверь, Броня, Штырь, Брат, пятеро Акробатов и Шурик с Графом.
   - Учитывая наш некомплект и усталость, - говорил Суровый, расхаживая средь обломков кирпичей и заложив руки за спину, - считаю необходимым принять предложение начальства, которое предлагает нам сменить место постоянной дислокации и временно уехать к берегу моря, так сказать на курорт. Там мы подлечимся, доукомплектуемся и вновь возьмёмся уничтожать бандитские сборища. Поживём на воле в качестве "партизан".
   - Сколько нам отведено на отдых? - поинтересовался Шурик.
   - Месяц.
   Почти половина строя удивлённо присвистнула, дивясь такой щедрости.
   - Но я думаю, что нам две недели хватит?
   - Хватит, - хором ответили все.
  

Глава 23. "отдых"

   "Человек может часами наблюдать не уставая за текущей водой, горящим огнём и...как работают другие."
   Жизненное наблюдение.
  
   Кому не хочется поваляться в чистой кровати и побездельничать после нечеловеческих нагрузок, бешеных пробежек и стрельбы? Вчера "курносая" заглядывала тебе в лицо, а сегодня утренний солнечный лучик щекочет глаза, призывая проснуться и улыбнуться покою и миру.
   Шурик сладко потянулся, задев лежащего рядом Графа, проследил за полётом ленивой мухи и повернулся на другой бок. Рядом в номере сопел Одесса, парень с двухметровой фигурой атлета и грацией кошки. Он прибыл вчера, вместе с ещё четырьмя ребятами. Вечером все перезнакомились и Казанцев привыкал к новым позывным: Ключ - был радистом (молчаливый и неторопливый на вид), Глаз, Червяк и Сорока (Глаз с выпуклыми глазами, Червяк худой и длинный как..., а Сорока говорил с такой скоростью, что понять его можно было только вслушиваясь, "записывая" в память и затем медленно "прокручивая") образовали отделение снайперов под командованием Зверя, Одесса же был минёром.
   Разглядывая своего спящего соседа Шурик не мог понять, каких кровей в нём было намешано больше. Кучерявый чёрный волос и греческий нос с горбинкой никак не сочетались с небесно-голубыми глазами, а речь с ярко выраженным украинским акцентом и манера говорить на сленге "мамы всех городов" поясняли за что его так прозвали, но не раскрывали национальный секрет.
   Группа расположилась на отдых в каком-то военном городке на берегу моря. Всех расселили в офицерском общежитии, в отдельном крыле. Местные офицеры попробовали пару раз "застроить" ребят, но "партизаны" смотрели на них как на пустое место, после чего даже командир части махнул на них рукой ("Привезли тут каких-то, намели секретности, нагнали важности... да пошли они!"). Когда же солдаты и офицеры части стали свидетелями работы "партизан" на полосе препятствий и их тренировок по рукопашному, то вокруг группы образовалась уважительная тишина.
   Часть жила своей жизнью и ребята иногда прикалывались от забытых армейских будней. Например вчера на плацу производился подробнейший разбор недавнего караула. Один боец провёл на пост свою девушку и даже затащил её на сторожевую вышку. Пришедшая проверка застала часового и его пассию во время занятия любовью. Командир части вместо наказания объявил бойцу десять суток отпуска, ссылаясь на то, что тот даже во время секса не выпустил из рук автомат.
   Рядом был посёлок, страдающий от скуки и отсутствия посетителей в зимнем сезоне. Снега хоть и не было, а температура не опускалась ниже нуля, но сырость и пронизывающий ветер заставляли кутаться в тёплые одежды. За два дня безделья ребята успели не только отоспаться, но и выведать где продаётся чудное домашнее вино и разведать, что в соседнем профилактории отдыхают десять симпатичных спортсменок-велосипедисток. Одесса словно вихрь пронёсся по утреннему побережью и на сегодняшнюю дискотеку была назначена встреча с женской половиной о чём он громогласно сообщил всей группе (так как наше население России иногда может быть поставлено в тупик некоторыми словами с улицы Дерибасовской, я постараюсь в скобочках, ненавязчиво давать перевод с одесского на общедоступный с помощью "БОЛЬШОГО полуТОЛКОВОГО СЛОВАРЯ ОДЕССКОГО ЯЗЫКА", что собрал не Даль, а Валерий Смирнов):
   - Люди (крик души, рассчитанный на реакцию всех, кто находился в зоне досягаемости дальнейших воплей)! Я имел честь кинуть глаз (убедиться, увидеть собственными глазами), что в соседней хибаре под названием санаторий для спортсменов, водятся дамы, довольно недурственной внешности. При более тесном знакомстве нас пригласили поговорить на "вы" (поговорить на "вы"- вежливая форма общения, предшествующая более плотному знакомству). Я так думаю, что кое-кто из скучающих спортсменок упорно желает пригласить нас на палку чая (Палка чая - чашечка кофе. Приглашая кавалеров в гости, дамы обычно задают вопрос: "Не зайдёте ли ко мне на чашечку кофе?" истинные джентльмены, даже на дух не переносящие этого напитка, стремясь угодить даме, идут к ней исключительно на палку чая). Как вам данная идея?
   - А если там местное население возропщет, что мы отбиваем их красавиц? Не случится ли так, что нам намнут бока? - пробовал возразить Червяк, который крепко опасался за привлекательность своей нескладной внешности. - Стоит ли вообще идти на такой риск?
   - Адиёт (идиот), какой амбал-сороконожка (доходяга) или даже сам набор костей и банка гноя, строящий из себя местного ходячего шкафа (человек очень высокого роста со стероидным телосложением) посмеет поднять свои бесстыжие зенки на нас, вольных и гордых орлов спецназа? Ежели же попытаются рыпаться (то есть - дёргаться. В большинстве случаев служит синонимом активных, но не дающих особых надежд на успех действий), натянем глаз на жопу (изобьём) любому прохиндею и его банде. И не надо кидаться шлангом (притворяться дурачком), что вы боитесь местные органы, мы же каждый день показываем отличные результаты на марш-бросках с полной выкладкой, а так как мы будем вообще налегке, то унести на плечах пару прости-господи (так культурно именуют дам, которым нужно немало времени, чтобы замолить регулярные грехопадения) нам ничего не стоит.
   Программа на вечер вдохновила всех без исключения, встряхнуться никогда не помешает, так как это замечательно может нарушить повседневное однообразие. Кое-кто из сорокалетних попытался отговориться, но Одесса был непреклонен, начиная подкалывать о запахе плесени и рассыпанном песке. Одним словом уговорил и "стариков" тряхнуть костями под музыку. Шурик пытался отговориться, ссылаясь на Графа (за пазуху же его не спрячешь, а танцевать он не будет, пары нет), но ребята заявили, что с псиной на вечеринке даже оригинальней получится. Заключительным доводом стало то, что Суровый как раз уехал на пару деньков для разборок с начальством, поэтому никто ничего не узнает.
  
   Вечером вся группа перебралась через забор части прямо под носом дремавшего часового и двинулась на звуки музыки. Уже на подходе к помещению, где вовсю буйствовала дискотека, возникла маленькая неувязочка: Граф категорически отказался входить помещение громких звучаний и улёгся под кустиком, обещая всем своим внешним видом подождать своего друга и хозяина.
   - Ну что ж, - высказал всеобщее мнение Одесса, - по крайней мере, будем знать, что наш отход будет прикрыт боевым псом.
   Конечно же местные парни были не рады появлению крепких и красивых мужчин, от которых не пахло вином и рыбой. Женская половина общества сразу же стала прихорашиваться и откровенно разглядывать атлетические фигуры прибывших. Одесса же при виде перешёптывающихся аборигенов, радостно осклабился и сообщил:
   - Жопой чувствую (жопой чувствовать - один из синонимов русскоязычного термина "сердце вещует"; одесское определение шестого чувства), вечерок сегодня будет весёленький.
   Зимний период отдыха на море и в санаториях хорош тем, что там нет блатных (которые оттянулись в летний и бархатный сезон), престарелых или каких-нибудь начальников. В этот период отдыхает молодёжь среднего достатка и без амбиций богатеньких индивидуумов. На этой дискотеке самой главной "мишенью" были десяток спортсменок-велосипедисток, находящихся в профилактории на отдыхе. Однако и среди других отдыхающих девушек симпатичной наружности было предостаточно, поэтому выбирать партнёршу на танец можно было без проблем. При самом приблизительном подсчёте девушек хватило бы на всех, но...
   В данном курортном посёлке местные парни взимали дань с отдыхающих "за спокойный отдых". Сопротивлялись отдыхающие не очень долго, так как крепкие парни могли крепко набить отдыхающую морду.
   - Ты посмотри на этих козлов, - яростно зашептал в ухо своему дружку Рябой, - зашли по наглому, как будто они местные, а не мы.
   - Точно, козлы, - согласился парень по прозвищу Бэтман (его так прозвали не только за внешнюю схожесть по комплекции с киношным Суперменом, но и за то, что он хорошо нырял с самой высокой скалы возле посёлка). - Передай ребятам, пусть сбегают за подмогой, надо проучить оборзевших курортников и поставить их на хороший счётчик.
   Танцы шли своим чередом и ведущий уже через несколько минут ошибочно успокоился, считая, что драки точно не будет.
   Шурик долго стоял в сторонке и наслаждался звуками музыки, от которой успел отвыкнуть. Его внимание привлекла симпатичная девушка, что стояла в противоположном углу. Даже самая зажигательная музыка не могла сдвинуть её с места, так как она опиралась на трость, а левая нога была заключена в гипс. Чисто из человеческого сострадания Казанцев решил пригласить её на медленный танец.
   - Вы танцуете? - спросил он девушку, которая от неожиданности вздрогнула и даже немного подалась назад.
   - Я бы с удовольствием, но... - она покачала тростью и глухо постучала деревяшкой по гипсу.
   - А я вас поддержу. Вы доверитесь крепкому мужскому плечу?
   - Доверюсь.
   Во время танца Шурик обратил внимание на золотой кулон, висящий на шее и изображающий знак стрельца.
   - По зодиаку стрелец?
   - И по убеждению тоже, - улыбнулась девушка.
   - А как же велоспорт?
   Девушка сначала непонимающе взглянула на Казанцева, а затем быстро ответила:
   - Катаюсь в своё удовольствие, но из-за травмы, скорее всего, забуду педали и свободный ветер.
   Шурик станцевал с ней ещё несколько медленных танцев, когда заметил краем глаза некоторое увеличение количества аборигенов в зале. Бэтман как раз производил примерную расстановку сил и, осмелев от возникшего численного преимущества, начал помаленьку задирать Одессу, приняв его за главного.
   - Эй, кучерявый, не хочешь подышать свежим морским воздухом?
   И дураку становилось ясно, что сейчас будет драка, поэтому мужчины, отдыхающие в данном профилактории, быстро испарились, словно тараканы с кухонного стола при включении света.
   - Ловите ушами моих слов (слушайте меня очень внимательно), - начал Одесса, постепенно наступая на хулигана. - Как вы, мудант (либо мутирующий мудак, либо мудирующий мутант) местного рождения, среди здесь (в данном обществе) смеете протягивать свои цырлы (пальцы) в нашем направлении? Вам зубы жмут или желаете чтоб вас срочно проводили на кладбище? Дышите носом (закрой рот) или лучше пойте гимн импотентов ("Интернационал". Его первая строчка: "Вставай, проклятьем заклеймённый") на моей линии горизонта.
   - Чего? - опешил Бэтман, навряд ли понявший хотя бы четверть из услышанного.
   - Понял, учитывая ваш интеллектуальный уровень, перехожу на боле понятный для вас язык. - Одесса подошёл вплотную к Бэтману и неожиданно врезал ему в лоб своим кулаком, что был значительно больше средней величины.
   Представитель местного хулиганства улетел в объятия своих товарищей, махнув на прощание ногами, с которых слетели кроссовки.
   Рядом с Одессой плечом к плечу встали Глаз, Червяк, Сорока и пять Акробатов, остальные, сделав хитрый финт, оказались в тылу аборигенов, взяв в руки по стулу, что стояли возле стен. Местные парни, не будь полными идиотами, оценили силу удара и невыгодность своего положения, после чего быстро ретировались на выход, унося тело своего предводителя.
   Танцы закончились через минут двадцать и инцидентов больше не возникало по причине полного отсутствия местных (пару раз они заглядывали в окна, но не более). Когда же группа Сурового вышла из помещения (кое-кто в сопровождении девушек) Одесса не удержался и сказал:
   - Вот это говыдло (говно собачее в квадрате (согласно математическому измерению))!
   На ребят волками смотрело не менее сорока местных, причём для храбрости они опрокинули по паре-тройке стаканов местного вина и у каждого в руках было что-то длинное и весомое.
   - Мальчики, а не пошли бы вы ловить белочку (Ловить белочку - допиться до белой горячки), а то столько деревянных макинтошей (гробов) в вашей столярке просто надорвутся делать, - начал Одесса.
   - Сейчас для тебя гроб смастрячат! - выкрикнул кто-то и толпа пошла в атаку, подбадривая друг друга боевыми воплями гуронского племени индейцев.
   Девушки не рискнули оставаться в гуще событий и с визгом бросились в помещение, а ребята в бой.
   Какие к чёрту хулиганские бои? Никто из местных парней даже близко не знал что такое настоящий, рукопашный. Группа прошла сквозь толпу как горячий утюг сквозь масло, оставив после себя просеку из тел, большинство из которых даже не стонало, рухнув бесформенной куклой. Но победу было рано праздновать, так как из-за поворота показалась ещё толпа человек в пятьдесят и окрестности огласились новыми криками, матом и далёким воем сирены. Граф давно был в гуще всех событий и его клыки наводили не меньшее опустошение в стане врага чем урна в руках Брата или отобранная у кого-то Зверем дубина. Подъехавший милицейский УАЗ лишь осветил дерущуюся толпу, оценил положение и "смело" укатил в неизвестном направлении.
   Руки, ноги, палки, цепи, кастеты, мелькали повсюду. Ребята разбились на тройки и двойки и отбивались с фантастическим успехом, вовремя предупреждая товарищей об опасности:
   - Зверь, справа!.. Граф, пригнись!.. Сорока, бей по бейцалам!
   Потери были только у местных и исход драки был предрешён, но никто в это время не видел лица девушки с тростью, что наблюдала за происходящим из-за ствола дерева.
   "Зверь, Граф, собака и другие! Да это же мои мишени! Как я не заметила схожести по фотографиям! А как они оказались тут? Ну конечно! Я тут раны залечиваю, а они на отдых прибыли! Отдыхают скорее всего в части по соседству. Хорошо, я и здесь задание выполню. Надо предупредить Тимура, срочно!"
  
   Утром с местным милицейским начальством приехал Суровый, и объявил срочное построение. Пройдя вдоль строя и пристально вглядываясь в "честные" лица подчиненных, строго спросил:
   - Где были вчера вечером? Точнее с двадцати одного до двадцати четырёх часов?
   - Как это "где"? - удивился за всех Зверь. - У нас чётко всё расписано: после ужина, что был ровно в двадцать ноль ноль наступило личное время, где мы смотрели телевизор, занимались в тренажёрном зале, работали в спарринге, чистили оружие. В двадцать один тридцать - вечерняя проверка и ровно в двадцать два ноль ноль был объявлен отбой. Незаконно отсутствующих не было.
   - Никто никуда не отлучался? Не врать, смотреть мне в глаза! - майор милиции попробовал морально наступить на Зверя, но по причине роста гораздо меньшего, вынужден был только попробовать заглянуть в бесстрашные глаза спецназовца снизу.
   - Ты на урок голос повышай, майор, - осадил его Суровый, - если мои орлы говорят, что были в расположении, то не верить им у меня нет оснований. Ни дежурный по части ни на КПП моих ребят шатающимся ни в части ни за её территорией не видели. Иди, ищи в другом месте.
   - Но кто, кроме вашего спецназа мог устроить такое побоище?!
   - Мои спали в расположении охраняемой части и отдыхали после изнурительных боёв, а кто ваших хулиганов на место поставил вам и разбираться, - отрезал Суровый. - У меня бойцы, орденоносцы, а не бандиты, устраивающие побоища.
   Милиционеры переглянулись и, тяжело вздохнув, поплелись на выход.
   - Брат, потерь и ранений не было? - поинтересовался Суровый, когда двери за стражами порядка закрылись.
   - Обижаешь, начальник. Пара случайных синяков и царапин смехотворны, на ежедневных тренировках гораздо серьёзнее бывает.
   - Хорошо, развеялись, а теперь берёмся за работу: Зверь, с отделением снайперов выезжаешь на стрельбище, через пятнадцать минут за вами подкатит УАЗ к КПП. Штырь и Одесса, подготовить полосу препятствий к прохождению. Остальные - надеть снаряжение и строиться через десять минут.
  
   Группа в полном боевом снаряжении и с боевой раскраской на лицах выдвинулась на полосу препятствий. В это время на плацу как раз стояла вся часть и командир производил разбор "полётов". Недавно случилось ЧП (были украдены гранаты и похитители глушили ими рыбу в местной речке):
   - ...И вот находятся негодяи, которые воруют со склада боеприпасы и выводят из строя рыбу! - держал речь полковник, а солдаты с завистью смотрели на проходящих мимо разведчиков, думая, что уж вот этим воякам никто не указ. Шурка же думал другое: "Эти хоть рыбу глушили, а не продали чеченам. Я бы за такое лишь пожурил немного, да и отпустил с миром".
  
   Около полудня возле полосы препятствий опять показалась милиция. Суровый не успел сдвинуть брови, как майор что-то зашептал ему на ухо.
   - Прекратить занятие! - прокричал Суровый и запустил красную ракету, означающую срочный сбор. Схватив рацию, он вызвал снайперов, - Зверь, срочно на базу, подробности потом.
   - Ребята, - потерянно начал милиционер, - в соседнем посёлке группа вооружённых людей в количестве пяти боевиков расстреляла машину инкассаторов и на двух машинах они двинулись в сторону Чечни. Когда наш наряд попытался остановить их и открыл по ним огонь то они высадились на окраине посёлка, пробрались в него и захватили в заложники детей детского сада и его персонал. Пока об этом никто не знает, мы оцепили район и ведём переговоры. Помогите, а?
  
   - ...Подходы к садику просматриваются полностью. Трое наблюдают, а главарь со своим помощником сидят внутри, держа под прицелом не менее двух десятков детей и четырёх женщин. - Зверь со своей группой докладывал результаты разведки, что успели произвести через оптику своих винтовок. - Конечно, мы можем заснять с бесшумок наблюдателей, но где гарантия, что те двое не начнут расстреливать детей? Чую, что эти гады чего-то ждут. На всякий пожарный я Червяка и Сороку здесь оставляю, а сам с Глазом и Акробатами вокруг пошукаю, не понравилось мне как с ближайшей горки что-то блеснуло. Лады?
   - Лады, действуйте. В целом обстановку понял, - Суровый пристально разглядывал схему садика и прилегающей местности. - Надо выманить хотя бы главаря, снять наблюдателей и как можно быстрее обезвредить последнего члена банды. - Повернувшись к милицейскому начальству, добавил в приказном тоне, - Объявляю боевое положение, поэтому всех людей, что есть в наличии вооружить по полной и расставить по ключевым позициям вокруг посёлка. Ориентировочно со стороны Чечни может появиться подмога этим шакалам. Останавливать и тщательно проверять ВСЕ машины. Садик я со своей группой беру на себя. Оцеплению наказ дай, чтоб никого к нам не подпускали, мы не любим когда под ногами путаются и слёзы распускают.
  
   Тимур посмотрел на сжавшихся в углу женщин и готовых зареветь в любую минуту детей и не смог скрыть полузвериного оскала. "Марина сообщила вчера вечером, что искомая группа находится рядом и эта операция готовилась только одну ночь, но всё идёт как по маслу. По всей логике, чтобы освободить заложников именно эта группа первой должна прибыть сюда и её накроют одним ударом. Никто не подозревает, что садик находится под прицелом. С ближайшей горы на самодельных установках сюда уже нацелены НУРСы (неуправляемые реактивные снаряды), которые не оставят тут камня на камне. Я уйду первым по потайному ходу и сам произведу пуск ракет. Ага, вот и для переговоров кто-то флагом начинает размахивать. Скоро всё закончится, во славу Аллаха. Если что пойдёт не так, то пять снайперов, что сидят и ждут сигнала, начнут отстрел и прикроют наш отход."
  
   Суровый, Одесса и Шурик шли по дорожке и были видны как три тополя на плацу. По требованию боевиков они шли без оружия и бронежилетов, но у каждого в воротнике были миниатюрные рации, так что связь была со всей группой. Не доходя с десяток метров до садика Суровый отметил, что, повинуясь любопытству четверо боевиков, считая главаря, решили разглядеть их вблизи, оказавшись на одной стороне здания (хоть и в разных комнатах, но с заложниками остался ОДИН!). Ключ сразу же получил условный сигнал и в тыл садика по канаве поползли Штырь, Брат и Граф.
   - Ну и что, командир, как думаешь нас уговаривать? - Тимур вышел из входных дверей, а за его спиной довольно скалился заместитель.
   - Да никак, - ответил Суровый.
   - Это почему? - удивился Тимур и его брови удивлённо взлетели вверх.
   - Когда шёл сюда, то думал к здравому смыслу и совести вашей обратиться, хотел сказать, что настоящие мужчины за детей и женщин не прячутся, а выходят на честный бой и бьются отважно.
   - Ну так и говори, может, договоримся, сторгуемся на чём-нибудь, хотя мы и на инкассаторах хорошо заработали.
   - С трусами договариваться - себя не уважать.
   Тимур вскипел и направил автомат в грудь Сурового, но тот даже не сменил тона и лишь добавил:
   - Вот вот, только и можешь прикрываться беззащитными и стрелять в безоружных.
   - Да я таким как ты головы резал, как баранам!
   - Нашёл чем удивить, видел я как вы замученных ребят, что вам в плен попадали, убивали да перед друг дружкой потом хвалились. Только я в Чечне не за спинами своих бойцов прятался, - Суровый усмехнулся и медленно вытащил из кармана нитку с ушами, которую бросил под ноги боевика. - Погляди, может среди них знакомое найдёшь. Только я срезал их с убитых МНОЮ в бою, а не с пленных.
   Из глубины комнаты кто-то бросил несколько фраз Тимуру и тот сдержал свой гнев и даже через силу засмеялся:
   - Хороший противник, жалко будет тебя убивать.
   - Прежде чем ты захочешь мне в спину выстрелить я тебе скажу вот что: если отпустишь детей и женщин, а нас возьмёшь в заложники, то даю гарантию, что до границы с Чечнёй вас никто не тронет. Нас троих тебе хватит?
   - А если я не соглашусь?
   - Менее чем через тридцать минут вы будете уничтожены.
   - Но мы же детей постреляем!? - удивился Тимур.
   - Не успеете.
   Данная постановка вопроса и поведение Сурового крепко озадачили боевиков, слышавших это. Тимур зашёл в помещение, сказав перед этим:
   - Мы посовещаемся, ответ через пять минут. Если не боитесь, можете подождать тут.
   Суровый склонил голову к воротнику:
   - Ключ, ребята, вы готовы?
   - Все на местах, готовы начинать, - раздалось в наушнике. - Граф два еле сдерживается, он того кто с заложниками видит и тоже ждёт команды. Мы перекроем вход в комнату и коридор. Подстрелим любого, кто сюда двинется.
   - Юноши, - подал голос Одесса, - этот хмырь что-то про снайперов говорил, что постреляют нас на обратном пути, так что не высовывайтесь, видно где-то группа сидит, посмотрите там, а за нас не беспокойтесь мы пойдём в лоб.
   - Верно говоришь, мы снайперов уже нашли, пятеро их и два пулемётчика в прикрытии. Собрались все в кучке, за лохов нас считают, - раздался голос Зверя. - Вы не волнуйтесь, мы зашли к ним в тыл, начнём вместе с вами.
   - Пленных брать? - кто задал этот вопрос по голосу было не понять, но в эфире повисла напряжённая тишина. Шурка с Одессой уставились на Сурового.
   - Нафиг они нам?
  
   - Чего тянешь? - наступал на Тимура его заместитель. - Назначай им срок, пусть стоят и ждут, а мы уходим и пусть снайпера с ними разбираются. Снаряды всё подчистят. Ты же видишь, что это те за кем ты охотился. Уходим, не будем рисковать.
   - Хорошо, ставь растяжку на двери, чтоб никто из детей не ушёл и отступаем. Я пойду, ещё минут пять поболтаю и догоню.
  
   Суровый встретился взглядом с Тимуром и понял, что тянуть время больше нельзя.
   - Ну и как ты собираешься освобождать детей, Суровый? Видишь, я даже знаю как тебя кличут.
   - Очень просто, я просто дам команду "ВПЕРЁД"!
   Тимур не успел автомат вскинуть как два ножа, брошенные уже в движении Суровым, буквально разорвали ему горло. Тело ещё не коснулось земли, но стекленеющие глаза успели показать досаду на весь белый свет, а Шурка и Одесса вслед за командиром влетели в помещение садика. Две пули снайперов запоздало выбили щепки из косяка и за десять секунд группа боевиков прекратила своё существование: Граф одним движением своей пасти вырвал кадык растерявшемуся боевику, короткие очереди опрокинули бегущего с гранатой боевика в коридоре, Одесса в прыжке нанёс удар ногами заместителю Тимура, вбивая обломки рёбер в его поганое сердце, Червяк и Сорока залпом разнесли голову последнему. На горе возле посёлка Зверь с Глазом и Акробатами расстрелял в спины снайперскую группу с пулемётчиками.
   - Садик чист, - выдохнул в микрофон Шурик, оттаскивая ещё дёргающийся труп из комнаты, где визжали перепуганные дети и женщины. - Всё в порядке.
   - Горы чисты, - как эхо подтвердили в ответ. - Акробат три нашёл артиллерийскую установку, требуются Штырь и Одесса для обезвреживания.
   - А я никому не нужен? - забеспокоился Брат.
   - Нет, Брат, сработали чисто, только милиция замучится трупы таскать, - хохотнул кто-то из Акробатов.
   Немного позднее Шурик спросил Одессу:
   - Откуда чеченский знаешь?
   - А я чистокровный чеченец, - сразил ответом Одесса. - Я в Грозном до начала девяностых жил, потом с родителями в Крым переехал, а затем в армию пошёл, Российскую армию.
   - Научишь языку, хоть немного?
   - Об чём разговор, научу немного.
  
   Марина не дождалась условного сигнала ни вечером ни на следующий день и с ужасом поняла, что осталась одна. А группа Сурового на следующее же утро вновь отправилась в Чечню.
  

Глава 24. последний бой графа

   "Большинство женщин чертовски глупы и наивны. Тем не менее они могут побольше мужчин. Самые храбрые из них храбрее нас, самые способные - способнее, а самые сволочные - сволочнее."
   Роберт Хайлайн.
   Грозный. 1996 год.
   ... "Ой-ёй!.. Мамочка, роди меня обратно!" - в который раз думалось Андрею, когда очередной снаряд "чехов" рвался слишком близко от его укрытия - сгоревшего при штурме Грозного БТРа.
   "Вот ведь зараза вредная попалась... По мне она, что ли, специально лупит, снайперша эта?" - в промежутках между разрывами снарядов думал Андрей, мысли его прыгали, и он никак не мог сосредоточится на чем-нибудь одном. "А ФСБэшники говорили, что она русская.... Блин, да разве же можно настолько продаться, чтоб по своим лупить?! ... Серега вчера рассказывал, что когда в очередной раз пытались заглушить ее радиостанцию, чтоб не корректировала огонь артиллерии "чехов", перехватили отрывок речи ее командира, который высказался, что, мол, она как по своему Задорненскому юридическому лупит... Хм... если это правда, может даже вместе с ней и учился... Ё-маё! Да когда это все прекратится?! У меня же командировка завтра заканчивается! Ленка сказала, убьют - можешь не приезжать... Во, вроде передышка наступила, пора шуршать до блокпоста, пока меня здесь не превратили в завтрак "чеха" - "Мент в собственном соку в консервной ба... тьфу, в БТРе."
   Андрей выполз из БТРа и по-пластунски пополз в сторону блокпоста, непрерывно оглядываясь в поисках наступающих чеченцев, и со страхам ожидая следующей артподготовки с их стороны. До поста он добрался, впрочем, без особых приключений, не считая, конечно того, что какая-то гадина нагадила, в прямом смысле этого слова, в траншею, по которой он полз. Проклиная все командировки на свете, Андрюха завалился в казарму, где был встречен дружескими возгласами и смешками насчет его внешности. Беззлобно огрызаясь, Андрей переоделся и пошел на командный пункт.
   - Привет, Серёга! - обрадовался Андрей особисту. - Какие новости?
   - Здорово, пехота, - поведя носом он усмехнулся, - ты под обстрелом побывал или вляпался куда?
   - И ты ржёшь, сволочь, - усмехнулся Андрей, - и под обстрелом побывал и в какашку влетел (не моим пахнет, ты же меня знаешь). В Афгане так не ползал, как здесь пришлось.
   - Ну, раз не твоим то ладно. Завтра отбываем, только кое-что надо попытаться сотворить и всё, задача будет выполнена. Кажется, я вычислил нашу "землячку", что нас и ребят в оптику разглядывает.
   - Да ты что? Намекни хотя бы.
   - Нет, я её тебе живой приволоку, может быть знакомой окажется. - Сергей дружески хлопнул Андрея по плечу. - Я тебе рекомендацию к нам дал. Пойдёшь работать в ГРУ, не передумал ещё?
   - Пойду, куда я денусь.
   Через час особиста Сергея настигнет пуля снайпера, а Андрей приобретёт кличку Зверь, так как не уедет домой ещё несколько недель, безуспешно прочёсывая Грозный в поисках неуловимой убийцы со снайперской винтовкой, его землячки. С Сергеем оборвётся единственная ниточка, идя по которой можно было поймать Марину.
  
   Вчера, во время выхода на зачистку на окраине села Шали пуля снайпера оборвала жизнь Одессы. Вышло это как-то до обидного буднично, когда он обезвреживал мину-ловушку на обочине дороги. В полной тишине хлёстко прозвучал выстрел из-за дома, что находился метрах в трёхстах. На таком расстоянии не каждый бронежилет выдержит, а снайпер бил в голову. Вся группа открыла шквальный огонь, от которого угол дома в считанные секунды разлетелся по кирпичику и даже крыша завалилась, но у снайпера был счастливый день, ушёл. Ключ в бинокль разглядел женскую фигуру, что припадая на левую ногу быстро бежала прочь и вызвал огонь артиллерии, но всё было впустую.
  
   Зверь сидел на табуретке и тупо разглядывал гильзу. Рядом присел Шурик и спросил:
   - О чём задумался, может, чем помогу?
   - Шура, мы с тобой земляки (Шурик здорово удивился этому, но вида не подал), ты из Леснянска, а я в Задорне проживаю, поэтому ты должен знать. - Выждав некоторое время Зверь поставил на стол гильзу. - Это - гильза от "манлихера", которую я ношу с девяносто шестого года, а подобрал я её в Грозном, на месте лёжки снайпера-женщины, что убила моего друга. - Немного покопавшись в кармане он выставил ещё три гильзы, близнецов первой. - Вот эти были подобраны там, где мы разгромили колонну якобы красного креста, а проще "помощи для боевиков". Снайпер-женщина, что убила наших товарищей и охотится за нами - наша с тобой землячка.
   - Откуда знаешь?
   - Серёга, что погиб в Грозном, как-то вычислил её и уже готовился взять стерву, но... Я её пробовал тогда достать, но безуспешно. А вот теперь - опять встретились, значит, спустя почти пять лет встретились.
   - Ты думаешь, что после обстрела эта "ползучая" выжила?
   - Тимур, которого Суровый завалил, возглавлял ту группу, что катилась в колонне. Он-то выжил!
   - Не доказательство.
   Зверь достал последнюю гильзу и пояснил:
   - А вот эту нашли на месте лёжки снайпера, что убил Одессу.
   Шурик резко подобрался. Зверь не будет понапрасну рассказывать это всё, значит, у него есть план.
   - Что предлагаешь?
   - Я напросился на операцию по крупной зачистке. Беру всех своих снайперов и иду, выставляясь как на параде. Она охотится за нашей группой, а значит и за мной. Ребята должны взять её на выстреле, я верю в это.
   - Тебя же убьют!
   - Ради такого не жалко, но тебе я это говорю на всякий случай.
   Шурик задумался на несколько секунд и решительно тряхнул головой:
   - Бери меня с Графом.
   - Зачем?
   - Ты один - мишень, конечно, хорошая, но ведь и за мной и за Графом тоже охотятся. Если мы будем в кучке, то снайперша точно не устоит. Надо наживку для неё сделать позавлекательнее, а ребятам увеличить шанс на её отстрел, чтоб всё наверняка было.
   Зверь молча протянул свою ручищу для пожатия.
   - Будем работать?
   - Будем, - протянул в ответ свою руку Казанцев, а Граф бодро гавкнул, намертво скрепляя договор всех троих, но за спиной выросли Акробаты, Брат, Броня, молчаливый Ключ.
   - А нас вы со счетов совсем сбросили? Работаем все. - Броня высказал всеобщее мнение, а Брат молча стал проверять медикаменты в аптечке. Зашедший немного позднее Суровый прочитал в глазах ребят одно - идём или все или никто.
   - Ну что ж, завтра будем прочёсывать заброшенное село на предмет обнаружения и уничтожения схронов, тайников и наблюдательных пунктов боевиков. Зверь вам наверное уже сказал, что будем выманивать на себя снайперов и уничтожать. Чичи очень хотят захватить кого-нибудь из нашей группы живым, поэтому наши шансы увеличиваются, будем биться до последнего. Работа очень опасная и трудная, но при хорошей организации всё у нас срастётся. По оперативным данным на нас насядут несколько объединённых групп. Им уже "сдали" нас, произошла как бы утечка информации на высоком уровне и нас там будут ждать. Наша задача - продержаться четыре часа. Этого времени хватит на полное окружение района и все боевики окажутся в плотном мешке. Как вам роль наживки в этом деле?
   - На наживку мы не похожи, слишком зубасты, - усмехнулся Броня.
   - Если кто не уверен в себе - могу перевести в группу блокирования, - попробовал внести предложение Суровый, но сразу же замолчал, понимая, что сморозил что-то нехорошее. - Ладно, всем спать, завтра утром берём быка кто сколько унесёт и выезжаем.
  
   Боевая машина Брони нацелила ствол скорострельной пушки в сторону остроконечных гор и досадливо замолчала. Проехать к посёлку не удастся, оползень стёр с лица земли остатки дороги и дальше придётся идти пешком. Даже в предрассветной мгле было видно, что дело безнадёжно.
   - Что будем делать? - Суровый обращался за советом ко всем. - Может быть, Броня, ты проскочишь обратно? Вдруг тебя не заметят и пропустят?
   - Чтоб я да прогулял где-то самое интересное!
   - Ну, тогда оставим сюрприз, - Суровый кивнул Штырю, - давай, Миша, отомсти за ребят.
   БМД загнали в яму и замаскировали так, чтоб её заметили. Штырь уложил заряды внутри корпуса очень хитро, превращая боевую машину в фабрику смерти, а на подходе установил растяжки как солдат-первогодок.
   - Растяжки они снимут за пять минут, а в машине ничего не найдут. При попытке завести или открыть огонь из пушки или пулемёта их разнесёт в пыль.
   - Ну что, пошли? Или вы хотите жить вечно? - мрачно пошутил Суровый.
   Нагрузившись под завязку, все помесили грязь в сторону посёлка. К первым домам группа выглядела как призраки из грязи и мата.
   - Делимся на три группы и пошли. Нас не тронут ближайшие час-полтора, пока полностью не рассвело, приглядятся, а потом... Работаем самостоятельно, но помним, что мне очень хочется выпить вечером не за вас, а обязательно с вами. В самом крайнем случае вызовем вертушки и артиллерию, но лучше потянуть времечко, чтоб точно всех накрыть. У нас четыре часа, помните об этом.
   Где-то через час Шурик уткнулся в спину внезапно остановившегося Зверя. Зверь пристально осмотрел окрестности и даже втянул в себя воздух, после чего хищно оскалился. Его слова услышали по рации все и насторожились:
   - Тут эта стервочка, ребята, печёнкой чую.
   - Хорошо, - ответил Суровый, - значит скоро начнётся, всем по местам и да поможет нам Русь.
  
   Марина поймала в прицел лицо Зверя и по спине её пробежали мурашки. Расстояние не позволяло сделать хороший выстрел, но выражение глаз мишени ей очень не понравилось.
   - Иби, твой источник сказал, что группа будет одна и они ничего не будут подозревать?
   - Конечно, Марина, мой источник надёжен, я слишком много ему заплатил, чтоб он осмелился соврать.
   Иби был командиром новой объединённой группы для уничтожения отряда Сурового. Под его командованием собралось около двух с половиной сотен опытных боевиков, которые в этот момент медленно окружали посёлок, занимая ключевые позиции.
   - Даже если они и узнали что, то прежде чем подойдёт подмога мы их уничтожим и уйдём.
   - А если они вызовут вертолёты или огонь артиллерии?
   - Вот тут их ждёт сюрприз, - заулыбался Иби, - никто их не услышит. Артиллерия вслепую стрелять не будет, а вертолёты встретят мои джигиты. Пять расчётов со Стингерами и Стрелами разберутся даже с самолётами, никакие тепловые ловушки их не спасут.
   - Иби! - подал голос наблюдатель. - Они исчезли!
   - Как исчезли? - удивился боевик и принялся пристально разглядывать посёлок в мощную оптику.
   - Только что ходили как на прогулке, а теперь нет никого!
   Иби ещё несколько минут разглядывал посёлок, оглянулся и в сердцах выругался.
   - Они не дураки, они увидели этих ослов!
   По склону горы спускался отряд под командованием Бабая. Боевики шли не скрываясь и весело хохоча.
   - Эй! - помахал рукой приветливо Бабай, - где русские?
   - Бабай, - ядовито улыбнулся Иби, - раз уж ты так смело показался у всех на виду, так может быть и начнёшь ловить русских?
   - Конечно начну, сколько там за каждого обещано?
   - За каждого по пятьдесят тысяч, а за их командира - двести тысяч, но за мёртвых в два раза меньше, помни об этом. - Иби не согнал улыбку во время радостных воплей обкурившихся боевиков, однако сказал вполголоса, чтоб слышала только рядом стоящая Марина, - Пусть эти наркоманы будут приманкой. - Повернувшись к своему заместителю, скомандовал, - Дай рацию, волну русских.
  
   - Суровый, живой пока? - раздалось в наушниках. - Чего спрятался?
   - Не хочу напрасно лоб под дурную пулю подставлять, Иби, - отозвался Суровый, что оказалось для боевика большим сюрпризом. - Чего просить будешь? Учти, срок скостить не смогу, пусть суд решает.
   - Ой, Суровый, в пору тебе о будущем задуматься. Я тебе и твоим бойцам жизнь могу пообещать. Я уважаю хороших солдат, мы окажем вам почести, достойные героев.
   - Не пой соловьём, шакал вонючий. Если ты нас уважаешь, то зачем предлагаешь принять условия трусов? Это Я и мои ребята могут гарантировать тебе жизнь, если сдашься. В бою пощады не получишь.
   - Ой, какие мы грозные! - Иби взбесился и сорвался на крик. - Сложишь оружие - гарантирую смерть без мучений. Нас почти три сотни, а вас только горстка дрожащих от страха захватчиков. За нами свободная Ичкерия, а за вами - государство алкоголиков и дураков.
   - ТРИ СОТНИ!?? - Суровый сделал паузу, как бы обдумывая услышанное. - Батюшки, куда же мы вас хоронить-то будем?
  
   Иби дал команду:
   - Конец переговорам. Включить наш сюрприз, пусть поймут, что мы не щенки, а волки. Лично отрежу голову Суровому.
  
   Ребята заняли крепкую оборону в нескольких домах и ждали когда боевики подойдут поближе. В наушниках раций на всех волнах творилось что-то невообразимое и стало ясно, что связи никакой не будет, боевики включили "глушилку". Теперь придётся надеяться только на свои силы.
   Шурик осторожно выглядывал в окно, просматривая свой участок улицы и поглаживал ствол пока холодного автомата. Рядом лежал Граф и настороженно "стриг" ушами. Броня, Акробат четыре и Брат изредка посматривали за своими секторами обстрела и молчали. Зверь забрался на крышу и, пока боевики были далеко, несколько раз спускался для рассказа складывающейся обстановки:
   - Открыто прёт один отряд, похоже обдолбанных до бесчувствия. Они напорются на Сурового, а вот на нас осторожно выползают около тридцати чеченоидов, которые зайдут со стороны Акробата. Со стороны Графа я засёк троих снайперов и двух из группы прикрытия, но думаю, что они выйдут как раз на Червяка и Сороку, так что на них ставим крест.
   - А наша "любимица" не показывалась? - задал волнующий вопрос Шурик.
   - Что-то промелькнуло возле обдолбанных, но ручаться не могу, что она сунет свою голову в пекло не подумавши.
   - Обдолбанных быстро расстреляют?
   - Нет, эти уроды под кайфом прут бульдозерами, - стал пояснять Брат. - Если на обычного человека две-три пули достаточно для отбытия из этой жизни, то наркоши могут получить и с десяток и продолжать идти в атаку. Я на таких ещё в Грозном насмотрелся, мы одного всем взводом долбили, а ему хоть бы хны, мы смеялись, что он свалился под тяжестью попавших в него пулек.
   Как сигнал к боевым действиям со стороны БМД раздался взрыв, а затем чьё-то подвывание на высокой ноте разнеслось над местностью.
   - Вот и моя машинка кого-то угрохала, - прокомментировал Броня.
   - Судя по визгу кто-то хорошо ползает, теряя кровь или разматывая свои кишки, - предположил Брат.
   Со стороны группы Сурового вспыхнула торопливая перестрелка.
   - Наркоши нарвались, - догадался Шурик. - Скоро и мы погреемся.
   Зверь в это время высмотрел снайпера, который полз грязной кучей в тыл к группе Сурового. Стрелок считал себя в полной безопасности и смело допускал ошибки. Перекрестие прицела сначала упёрлось ему в голову, а затем Зверь сделал упреждение и плавно потянул спусковой крючок. "Куча" беспомощно взмахнула руками и осталась лежать на месте.
  
   Марина из общей трескотни выстрелов и разрывов гранат безошибочно разобрала выстрел снайперской винтовки и даже примерно определила место лёжки снайпера, после чего прильнула к окуляру. Нет, далеко, надо подбираться поближе. Кровь с адреналином быстро зациркулировала по телу и женщина поползла к облюбованной позиции.
  
   Через полтора часа стрельба шла по всему посёлку, группы уже несколько раз отходили на другие позиции, оставляя после себя трупы боевиков, но снайпера упорно молчали, выслеживая друг друга. Каждый понимал, что сделав выстрел станешь мишенью для противника, поэтому ОНИ ждали.
   Первым не выдержал чеченец. Кто-то из Акробатов увлёкся стрельбой по подползающим боевикам и неосторожно высунулся над кучей мусора, что раньше так удачно его скрывала. Пуля разорвала Акробату горло и он умер мгновенно, а снайпера, как по цепочке, открыли огонь друг по другу. Все снайпера сидели в основном на возвышенностях, крышах или чердаках. На земле перестрелка невольно затихла так как поверху открылся одиночный и яростный огонь, после которого раздавались предсмертные крики или мат раненых.
   Глаз, Червяк и Сорока меняли позиции после каждого выстрела и пока везение было на их стороне. Пять чеченских снайперов замолчали навсегда, а среди наших только за Червяком тянулся кровавый след из простреленного плеча, на которое он до поры до времени не обращал внимания и, матерясь сквозь зубы, выискивал новую цель.
   Зверь превратился в слух и ждал выстрела злосчастного "манлихера", но снайперша молчала.
   - Цель достойную ищешь, сука, - догадался Зверь. - Хорошо, я покажусь.
   Выискав назойливого пулемётчика, что смог заползти третьей группе во фланг и прижать их тревожащим огнём, он выстрелил и резко крутанулся сначала вправо, а затем вниз и влево. Несколько пуль запоздало впились в места, где он только что был и снайперша опять замолчала, досадуя, что упустила мишень. Червяк засёк её и послал две пули, но и те попали в пустоту, немного не задев юркую женщину.
   Над посёлком повисла напряжённая тишина, стороны притаились и стали подводить итоги почти часового боя. Около четырёх с половиной десятков боевиков медленно остывали, с десяток делали последние судорожные вздохи, а два десятка надеялись на лечение в оплаченных санаториях и больницах. С нашей стороны погиб Акробат пять и Ключ. Червяку остановили кровотечение и он опять стал высматривать новую позицию для стрельбы, а Суровый, два Акробата и Брат сами себя перевязали и свои ранения за серьёзные не считали.
   Осталось продержаться два-три часа. Боеприпасов и злости у группы Сурового хватит на этот срок, но всё же силы были ещё далеко не равными, неполные две сотни боевиков жаждали стать победителями, а получив достойно по зубам в бой уже рвались не так опрометчиво.
   - Ну что, ребята, - Зверь спустился вниз и осторожно высунул зеркальце на палочке. - Судя по всему боевики определились где находимся мы и в данный момент производят перегруппировку сил. Нам следует осторожно перебраться пусть даже и на худшую позицию, но как можно скорее смыться отсюда, слишком много гранатомётчиков сползается сюда. Нельзя чтоб нас полностью окружили и добили, надо маневрировать.
   Повторять второй раз не надо было, ребята скрытно перебрались по какой-то канаве в соседний дом и буквально через десять минут от их бывшей позиции остались горящие развалины. Боевики выпустили все заряды гранатомётов и даже огнемётов за считанные секунды и, радостно вопя и подбадривая друг друга, ринулись в атаку.
   - Смываемся, пока нас не вычислили, - предложил Брат и все бросились передвигаться короткими перебежками в сторону самой ожесточённой стрельбы, где находилась группа во главе с Суровым. По пути несколько неосторожных боевиков поплатились своими жизнями, но вскоре плотный огонь загнал всех в новый дом. Распределив стороны для стрельбы все принялись выискивать цели, а Зверь ужом проскользнул на второй этаж, откуда успел пару раз выстрелить, чем вызвал панику у боевиков, так как у них сразу же замолчал пулемётный расчёт.
   Повисшая на этот раз тишина была зловещей. Все понимали, что бесконечно воевать им никто не даст. Рано или поздно, но здесь объявятся войска и исход битвы будет решён не в пользу боевиков.
   - Аллах Акбар!!! - раздалось со всех сторон и автоматы заработали с новой силой.
   - Мужики, отходим, на окраину к ребятам, а то зажмут! - прокричал Зверь, скатываясь по разбитой лестнице. - Я прикрою!
   В этот момент Броня был отброшен попавшей в грудь пулей. Подползший к нему Брат немного поколдовал и вытащил из разгрузки помятую титановую пластину, объявив всем:
   - Жив, три-четыре ребра сломано, пока без сознания, надо тащить.
   - Понял, - Зверь быстро поднялся над подоконником и высадил магазин в подбегающих боевиков. - Несите его, я прикрою, чечи слишком близко.
   Шурик дал длинную очередь в дверной проём и оттуда раздались испуганные вопли боевиков. Самый резвый, на которого не хватило пуль, ворвался в комнату и попал прямо в пасть Графу. Акробат метнул одну за другой три гранаты и подхватил с Братом раненого Броню, вываливаясь в окно.
   Теперь Зверь, Шурик и Граф остались прикрывать отходящих и боевики в первые минуты боя не могли сделать и шага.
   - Шурка, отходи до соседнего дома, потом я! - Зверь был весь в осыпавшейся штукатурке и сжимал в руках по гранате.
   Казанцев зигзагами добежал до ближайшего укрытия, рухнул за гору кирпичей и изготовился к стрельбе. После взрывов гранат к нему метнулся Зверь и Граф, а три боевика, что так неудачно поспешили вдогонку, тут же встретили свою смерть от пуль, пущенных Шуркой.
  
   Бой идёт вовсю, а главной цели всё нет. Мелькнул знакомый контур один раз, но пуля со стороны другого снайпера чуть не стала для Марины роковой. Если бы стрелял Зверь - он бы не промазал.
   Иби повёл своих людей в атаку на обнаруженную рядом группу и Марина почти поймала в прицел Зверя, но не вовремя разорвавшаяся рядом граната метко и больно ударила острым осколком в правую руку. Переместившись немного влево Марина заняла новую позицию и затаилась. Через несколько минут она увидела как двое спецназавцев несут раненого и тщательно прощупала их в оптику.
   - Пока нельзя стрелять, я их потом достану, главное - снять снайпера, а там уж я их как мух перещёлкаю. А ВОТ И ОН!!!
  
   Зверь каким-то фантастическим чувством ощутил на себе чужой прищуренный взгляд и, надрывая мышцы, совершил неимоверно длинный прыжок. Уже в полёте он услышал выстрел ненавистного ружья и его буквально закрутило волчком, когда пуля по касательной рванула пластины бронежилета.
   Граф среагировал сразу же и бросился к лёжке снайпера.
  
   Марина не успела даже выругаться от досады за неудавшийся выстрел, как вынуждена была перебрасывать винтовку в направлении несущегося к ней пса и стрелять почти не целясь.
  
   - ГРАФ! СТОЙ!!!
   Шурик и Зверь увидели снайпершу и открыли по ней огонь с двух сторон. Шурик видел её и бил короткими очередями, ловя юркую фигуру в прицел, пока... не сломал спусковой крючок.
   У Зверя же оружие тоже вышло из строя, но по другой причине, чья-то пуля попала в винтовку и от неё полетели осколки. Снайперша как-то закрутилась, дико вереща то ли от боли то ли от страха, и откатилась за стену, а Граф остался неподвижно лежать на земле...
  
   - Графёнышь, ты чего? Граф, - причитал над трупом друга Шурик. Он гладил окровавленную морду пса и не мог сдержать слёз. - Граф, как же я без тебя теперь жить буду?
   Зверь метнул гранату за угол и подскочил к Шурику.
   - Смотри, что я там нашёл! Этой стервы нет, но винтовку мы ей подбили и зацепили хорошо, там кровь и вот это...
   Шурик ошарашено смотрел на ладонь товарища на которой лежал золотой кулон зодиакального знака стрельца с порванной цепочкой.
   - Зверь, я знаю КТО она.
   Дальше пришлось отходить на окраину под непрерывным огнём. По пути Казанцеву посчастливилось подобрать автомат с подствольником у убитого чеченца. В предпоследний дом Шурик ввалился, неся на себе Зверя с перебитой ногой, их встретил Брат и Акробат. Броня лежал в углу, медленно приходил в себя и постанывал.
   - Закрепляемся, - прокричал Акробат, - в соседних домах наши, так что не обойдут, а где Граф два?
   - Погиб, - коротко выдохнул Шурик, ловя воздух ртом. - Патроны есть? А то у меня последний рожок и граната в подствольнике.
   - Штук пятьдесят осталось, так что я давно на одиночный перешёл! - прокричал Акробат, пригибаясь от пуль, что упорно крошили стену над его головой, не позволяя высунуться.
   Минут через тридцать Акробат выпустил последний патрон и вытащил откуда-то заострённый обрубок арматуры, готовясь к рукопашной. Шурик с Братом в это время сооружали из остатков мебели баррикаду и складывали в кучки удобные для бросков камни. Зверь пытался сделать что-то с разбитой винтовкой, но потом отбросил её, подполз к Броне и достал гранату.
   - Мужики, за нас не беспокойтесь, на нас гранатки хватит ежели что. А перед этим у меня ещё два патрона в Макарове есть, пара ножей и камней куча, так что немного прикрою с тыла, сразу не умру.
   В соседних домах ещё раздавались одиночные прицельные выстрелы и боевики затаились, собираясь для очередной атаки.
   - Сейчас пойдут. - Брат вынул нож и положил его рядышком. - Интересно, сколько мы сегодня уродов положили?
   - Не меньше сотни, а может быть и больше будет, - ответил Зверь. - Славная вышла охота, жаль стерву не добил.
   - Я добью, - отозвался Шурик прислушиваясь к чему-то.
   С другой стороны посёлка вспыхнула яростная стрельба и было видно, что боевики забеспокоились, оказавшись между молотом и наковальней. Это подошли войска.
   Остатки отряда Иби с обречённостью японских камикадзе пошли на прорыв, спасая свои шкуры и бросая раненых. Рукопашная унесла жизни Сурового, трёх Акробатов и Штыря, а Зверь бросил свою гранату вслед убегающим боевикам, пристрелив перед этим двух и забив в рукопашной камнями одного.
  
   Акробат четыре, Глаз, Шурик и Брат, хоть и раненые, но остались на ногах, остальных забрали прилетевшие под вечер вертолёты.
   Казанцев с ребятами, прежде чем улететь на последней вертушке, похоронил Графа. Никто не плакал, все как бы закаменели и онемели. Очень хотелось куда-нибудь упасть и уснуть минимум на неделю или напиться в стельку, чтоб всё забылось, как кошмарный сон.
  
   Марина опять осталась чудом жива. Пуля, что предназначалась для неё, попала в винтовку, вырвала часть одежды с кожей и сорвала с шеи кулон. Когда появились войска она уже сидела в тщательно замаскированном схроне и перевязывала свои раны, цедя сквозь зубы сидящему рядом Иби:
   - Всё, хватит, пора домой. Денег достаточно. Надо найти хорошее оружие и как следует отдохнуть. За последние три месяца "курносая" мне уже дважды показала свой оскал, но прошла мимо. ПОРА НА ОТДЫХ. Ты знаешь, где меня найти если что.
   - Хорошо, я тебя понимаю, - Иби был в шоке. От его отряда осталось человек десять. Любой зверь, получив такой удар должен забраться в тайное логово и зализать раны. - Наш отряд погиб, но задание выполнил, мы всех убили. - Боевик успокаивал себя и выживших, выдавая желаемое за действительное. - А ты отдыхай, я найду тебя.
  
   Шурка держал в руках ошейник Графа и смотрел в документы, что лежали перед ним. В санатории ОНА лечилась под своей фамилией и адрес был списан с ЕЁ паспорта.
   - Теперь мы встретимся, Марина, только не на танцах, - проговорил Казанцев. - Лично удавлю гниду...
  

Глава 25. конец войне

   "Точка оптического прицела у вас на лбу - это тоже чья-то точка зрения."
   Ли Харви Освальд?
  
   Грозный. Шали, Ханкала, Гудермес, н. Атаги, Белгатой, Гельменчук, Мескер-юрт, Некихита - 450 высота, Автуры, Веденское и Аргунское ущелье, Дача-Борзой высота 950, Дуба-юрт, Агишты высота 810, Джагларги высота 820, Сержен-юрт, Джалка, Октябрьск, Морзой мох высота 1600, Чёрная гора высота 2000, Зелимхан-юрт, Ведено, Ца-Ведено...
   Шурик читал свою записную книжку, где были отмечены некоторые места боевой работы его и Графа. В кармане разгрузки лежал ошейник, кусочек карты, на которой было отмечено место захоронения друга-пса и небольшой мешочек с землёй оттуда. Адрес же его убийцы не был записан, его Казанцев знал наизусть.
   Срок командировки закончился.
   Полковник ГРУ, что встретил в первый день Шурика, крепко пожал ему руку на прощание и дружески обнял:
   - Ты, парень, отличный боец. Наградные листы оформлены и отправлены уже давно, так что дома всё получишь. Котову сообщать, что выезжаешь?
   - Нет, я сам доберусь. Тем более что возвращаюсь со своим отделом.
   - Ну, как знаешь. Спасибо тебе за хорошую работу. Жаль Граф твой погиб, я бы ему тоже с удовольствием лапу пожал. По моим данным за его убийство выплатили пять тысяч долларов.
   "Я эти доллары ей вобью, куда следует, - подумал Казанцев, - Зверь сказал, что никому не расскажет, что мы её вычислили, так что визит "вежливости" к этой стерве за мной. За ребят и Графа надо мстить."
   На перроне пел тот же солдатик, но форма у него была далеко не новая, кое-где в заплатках. Позвякивая медалями, он, опять же в окружении товарищей, пел с надрывом в голосе:
   Что такое Грозный - это камни.
   Плачущие камни под ногами,
   Улицы расстреляны в упор боевиками
   И блок-посты и танки рядом с нами.
   Грозный, город с краю земли
   Хоть бы все мы выжить смогли,
   Чтоб однажды ранней порой
   Всем нам вернуться домой.
   Что такое Грозный - это ночи.
   Трассером расчерченное небо,
   И от темноты до самого рассвета
   Выстрелы грохочут спасу нету.
   Что такое Грозный - это горе.
   И ничем нельзя его измерить.
   Грозный - это матери в траурном уборе,
   Родина, во что нам дальше верить.
   Что такое Грозный - это дружба.
   Крепкая, надёжная, мужская.
   Дружба лишь одно, во что нам верить нужно,
   Чтобы выжить в этом диком крае.
   Что такое Грозный - это жопа
   Грязная, вонючая, большая
   Коли очутился в ней, то
   Варюжкой не хлопай
   Ну а что потом никто не знает...
  
   В поезде кое-кто начал расспрашивать о Графе, но, наткнувшись на мрачную молчаливость Казанцева, передал другим, чтоб больше никто с дурными вопросами не приставал.
   За трое суток, что шёл поезд, Шурка не сомкнул глаз, представляя как встретится со снайпером Мариной.
   "Вроде бы баба как баба, русская, потанцевать любит, но что её заставило стрелять в наших ребят? Она же ЖЕНЩИНА, которой природой дано вынашивание, рождение и воспитание детей. Почему в ней победило желание убивать? Неужели у неё ни разу не дрогнула рука, когда она стреляла в мальчишек, чьих-то сыновей, братьев, мужей, моего Графа? Жажда денег вытравила в ней всё человеческое. Когда взгляну ей в глаза, то прежде чем придушить эту змеюку, попытаюсь хоть грамм совести там отыскать. Если промелькнёт что человеческое - сдам в ФСБ, пусть разбираются, а если нет... Даже помолиться перед смертью не дам."
  
   За несколько десятков километров перед Задорном поезд замедлил ход и остановился на каком-то полустанке. Шурик решительно взял вещи и пошёл на выход. В общей суете никто не обратил на это внимания, каждый укладывал рюкзаки и сумки, радуясь скорой встрече с родными.
   На платформе старая цыганка пыталась уложить тяжёлую сумку на тележку, но сил не хватало. Проходящий мимо подросток-переросток пнул женщину и процедил сквозь зубы:
   - Развелось тут черномазых, пройти спокойно невозможно.
   Казанцев с ходу врезал ему в челюсть и помог цыганке с укладкой вещей.
   - Спасибо, тебе, парень, - цыганка неожиданно мягко взяла Шурика за руку и, глядя в глаза, сказала. - Вижу горе у тебя, товарищей на войне потерял, мстить едешь. Запомни слово моё, парень. Скорое слово от оружия. Нож дрогнет в руке убийцы, пуля уйдёт мимо. Ничего враг тебе не сможет сделать, если сказать "АБАРА". Мало того, этот человек после этого помрёт. Давай, парень, иди, тебя друзья и враги ждут.
   Шурка очнулся, когда поезд покатил дальше, а на полустанке уже никого не было.
   Прошагав в направлении автострады он решительно поднял руку, останавливая попутку.
   - Куда катим, боец? - весело поинтересовался водитель.
   - Сначала в Леснянск, там брошу вещи, потом в Задорн.
   Шурик протянул водителю тысячу рублей и тот готов был отвезти щедрого пассажира хоть на край земли.
  
   В квартире Дашка с радостным мяуканьем бросилась прямо в руки, громко мурлыкая и тыкаясь своей мордочкой в лицо Шурика. Когда же кошечка стала заглядывать за спину хозяину и вопросительно смотреть в глаза, Казанцев не сдержал рыданий.
   - Погиб наш Граф, Дашка. Погиб геройски. Сейчас поедем с убийцей разбираться, дай только подготовиться.
   Шурка переоделся в гражданскую одежду и достал подарок Брата. НСР - 2 (нож разведчика стреляющий) был заряжен, только наведи и стреляй. Ещё в Чечне Казанцев тренировался в стрельбе из него и с двадцати пяти метров никогда не промахивался, поэтому и сейчас не промахнётся.
   Водитель был очень удивлён, когда увидел своего пассажира с кошкой на руках.
   - Завернём кое-куда и в Задорн, - уточнил Шурка.
  
   В выкопанную ямку Казанцев уложил ошейник Графа, мешочек чеченской земли и кусок карты. Дашка как-то с надрывом мяукнула и оба пошли к машине не оглядываясь.
  
   В Задорне Казанцев отпустил машину и вошёл в искомый двор. В песочнице играли дети, радуясь весеннему солнцу, мамаши со старушками мирно сидели на лавочках и никто не обратил особого внимания на зашедшего в подъезд парня с кошкой на руках.
  
   Марина приехала ещё вчера. Отоспавшись и провалявшись в постели почти до полудня решила сходить в магазин за продуктами. Никто из соседей её никогда не беспокоил, все привыкли видеть её редко и никто толком не мог сказать кто она и откуда. Во всём дворе поговаривали, что Марина немая или даже крепко "двинутая", но её это очень устраивало. Хорошая квартира в спокойном районе - замечательное место для "лёжки" раненого зверя. Скоро она достанет новую винтовку и поедет на новые "заработки".
   Взяв сумку и деньги Марина по привычке проверила экипировку: нож в ножнах, запрятан в рукаве и двухзарядный пистолет, похожий на игрушку, закреплённый за пышным воротником могли защитить от любого "залётного" хулигана.
   Закрывая входную дверь она сначала не обратила внимания на шаги поднимающегося по лестнице человека, но потом... Этот взгляд она мечтала увидеть в оптику своей винтовки.
  
   Шурка растерялся в первый момент. Он и предположить не мог, что встретится со своим врагом именно сегодня и именно сейчас, он шёл произвести разведку и понял, что его узнали.
   Первая пуля рванула его за плечо, вторая выбила штукатурку над головой, так как прицел сбила бросившаяся на девушку Дашка. Кошка рванула кожу лица своими когтями и была отброшена в сторону.
   Не даром муштровали Марину иностранные наёмники и инструктора, всё произошло в считанные мгновенья. Выхватив нож, она змеёй метнулась к Шурику и чуть не воткнула лезвие в шею, но тот заорал как ошпаренный "АБАРА!", а сзади напрыгнула разъярённая кошка. То ли на лестнице было скользко, то ли подвела ноющая от раны нога, а может быть помешала ненавистная кошка, но Марина промахнулась и очень неудачно зацепилась за перила, словно налетела на каменную стену. Шурик успел выхватить свой нож и выстрелил ей прямо в грудь. Пуля отбросила девушку назад и она ударилась виском о ступеньку, теперь уже насовсем расставаясь с жизнью.
  
   Казанцев лежал на лестнице и истекал кровью, но чувствовал глубокое удовлетворение, так как рядом мёртвой лежала его злейшая вражина, которая оборвала жизни его друзьям и тех, кого он не знал, но верил, что они были хорошими людьми. Первыми прибежали не милиция или медики, первыми прибежали корреспонденты местного канала криминальной хроники. Раньше Шурка удивлялся, как это главные герои в американских боевиках в прямом эфире посылали всех в глубокую задницу, но теперь, глядя на пляшущий перед носом микрофон и холодный глаз видеокамеры, ему до удивления захотелось очень художественно выругаться и послать всех гораздо дальше седалищного места, но силы быстро уходили вместе с кровью и свет от лампы кружился и улетал куда-то далеко, погружая всё в бархатную темноту. Единственно, что смог сказать Казанцев:
   - Конец войне...
   Следующими за "киноманьяками" прибежали врачи скорой помощи.
  
   Окровавленного Казанцева сноровисто и безболезненно раздели в приёмном покое, умудрились остановить кровотечение и воткнуть капельницу. Всё шло к немедленной операции, но каким-то невероятным образом, в момент просветления в сознании рядом оказался прокурор города, который, настойчиво отпихивая какого-то врача, пытался подобраться поближе к Шурке. Увидев обращённый на него взгляд, радостно сообщил:
   - Ну, что ж, Казанцев, поправляйтесь поскорее, чтоб ответить на интересующие нас вопросы типа "Почему вы убили гражданку Степанову" или "Откуда у вас взялось незарегистрированное оружие" или...
   - Да пошёл ты... - проговорил с трудом Шурик, но все в приёмном покое его услышали, - к чеченской бабушке. Когда поднимусь - не приведи Господь чтоб ты ко мне близко подошёл - удавлю, урода.
   Потеряв сознание он не слышал, как врач костерил всяческими медицинскими и немедицинскими словами прокурора, обещая силой вбить ему в рот пачку пургена, чтоб тот "прописался" там, где его желают видеть все присутствующие (имелся в виду не только Шурик, но и весь медперсонал).
  
   Пуля немного не перебила артерию, застряла в кости и расплющилась. Ещё несколько миллиметров в сторону и Казанцев скончался бы не дождавшись врачей, а так... операция прошла удачно.
  
   Котов разглядывал Шурика и улыбался.
   - Ну, что, герой, оклемался? - предупредительно вскинул руку, когда Шурка попытался что-то ответить. - Не напрягайся, я всё знаю. Следователь прокуратуры пургу больше гнать не будет, мы этот материал себе забрали, так что всё будет нормалёк. Конечно, ты очень погорячился, когда пошёл на адрес даже не предупредив меня, но я тебя понимаю. Зверь тебе привет передаёт и хорошее мужское спасибо, просил ещё руку пожать покрепче. Этого я делать не буду, боюсь что повредить. Как только можно будет - я тебя в наш госпиталь переведу, где что ни врач то профессор, там и пожмёте друг другу лапки, да и не только Андрей там тебя ждёт. Выздоравливай, парень.
  
   Слухи о разборке с чеченской продажной гнидой быстро разнеслись по всему Задорну и недостатка в медикаментах, крови и продуктах не было. Возле Шурика, лежащего беспомощной куклой, чуть ли не круглые сутки дежурила пожилая медсестра, у которой погиб в Чечне сын. Она кормила его с ложечки и не позволяла никому беспокоить посещениями (несколько раз она разворачивала перед дверью палаты пробравшихся тайно ребят), так что через неделю молодой организм радостно взялся за скорейшее выздоровление и Котов лично отвёз его куда обещал.
   Уже на подъезде Шурик увидал вытанцовывавшего от нетерпения на костылях Зверя, закутанного в халат Броню, а так же курящего как паровоз Брата и ему стало хорошо. Он вернулся в свою боевую семью.
  

Глава 26. ГоСПИТАЛЬ

   Во время прохождения медкомиссии в военкомате врач осматривает призывника:
   - Так, повернитесь налево, спиной ко мне, ноги вместе, снимите трусы... - записывает в журнал и говорит вполголоса, - так, понятно, плоскостопие...
   Как определил???
  
   Нет такого человека, который не хотел бы полежать в чистенькой кроватке, ничего не делать, а ему бы ещё и поесть приносили, подушку подбивали, спрашивали, чего хочет ещё и так далее. Но всё это так хорошо может быть только со стороны и в сказке. Если ты оказался в госпитале, то это уже не от хорошей жизни.
   Шурик не мучился от болей в плече, он мучился от ночных кошмаров, что никак не хотели отпускать свою жертву. Рукопашная, мёртвые глаза Трубы, мокрая от крови шерсть Графа... Это было не во сне, а наяву.
   Ребята как могли, отвлекали Казанцева от страшных воспоминаний, но после солнечного дня наступала ночь и вновь нож наёмника пляшет возле лица, а Граф совершает свой последний прыжок на пулю...
  
   - ...Вы бы хотели вернуться в Чечню? - мягкий голос врача-психиатра располагал к общению и Шурик так же спокойно отвечал.
   - Да.
   - Зачем? Чтобы убивать чеченцев?
   - Причём тут чеченцы? - Казанцев досадливо поморщился. - ТАМ воюют не именно чеченцы, арабы, прибалты или ещё кто-то, там идёт война между купленными уродами без стыда и совести и нашими ребятами.
   - У вас есть желание убивать?
   - Нет, у меня нет такого желания. Я не хочу убивать. Просто я не могу представить, что та тварь, что убила кого-то из моих товарищей ходит по свету и дышит, ест, а может быть даже и радуется чему-то. Поэтому я бы их не убивал, а просто стирал из этой жизни. Мне как-то "фиолетово" есть ли у них рай или ад какой-нибудь, но ходить по моей земле я им не позволю. Мои товарищи лежат в земле и земля им стала пухом, а эти гниды пусть улягутся поглубже и я их очень хочу засыпать камнями, как погань, как прокажённых. Я не хочу убивать, я хочу наказать за своих товарищей, что не долюбили, не дорадовались и не дожили. Вам ЭТО понятно?
   Психиатр задумался, а у Шурика впервые захолонуло в груди: "Вот сейчас напишет, что я псих и маньяк-убийца и всё, спишут как шизофреника".
   - Знаете, молодой человек, а я с вами полностью согласен. - Врач решительно захлопнул свою тетрадочку, где делал записи и взволнованно заходил по палате. - До каких пор на свете будет безнаказанно скалиться зло? Пусть оно знает, что есть ещё такие люди, как вы и ваши товарищи. Я ставлю своё решительное "здоров" в вашей истории болезни и не сомневаюсь, что вы будете просто так желать чьей-то смерти. Я, несмотря на то, что являюсь врачом (вроде бы до чего гуманная и человеколюбивая профессия), но являюсь ярым сторонником смертной казни за преступления против человека. Пока наши законы слишком подделаны под законы заграницы и не отвечают вековым традициям наших предков, вот поэтому и захлестнула нас преступность и терроризм. Выздоравливайте, а по поводу снов, не волнуйтесь, я дам вам успокоительное, будете пить перед ужином и всё вскоре пройдёт.
   - Но эти сны никакие не отклонения?
   - Нет, это переживания, вы же не робот, а человек. Всё пройдёт.
  
   Даже в этом заведении бинтов, таблеток и белых халатов было место для смеха.
   Ребята резались в карты и попивали пиво из трёхлитровой банки (две пустые уже покоились под кроватью Брата). Шурка с улыбкой наблюдал за матчем и наслаждался пробуждающейся жажде жизни. Ночные изматывающие кошмары прекратились и силы стали вливаться в тело, обещая выздоровление. Вообще-то Зверь и Брат должны были не сегодня-завтра выписаться, как и уехавший недавно домой Броня, но палата постоянно наполнялась новыми пациентами. Вот например ещё позавчера подселили троих пациентов, улёгшихся на "профилактику" и "текущий ремонт", а на освобождающиеся койки была уже очередь.
   - Дам пятёрочку, - объявил Вадим Гаврилович, капитан милиции, участковый с области. Он лежал на кровати Брони, а врачи строго настрого предупредили его чтоб не делал резких движений, так как могут разойтись швы. Его недавно кромсали ножами хулиганы, пока он выбивал им зубы, ожидая патруля с отдела. Мужик он был очень серьёзный и сразу же заработал кличку Папаша.
   - Не надейся, даю десять, - Зверь запрятал в свой могучий кулачище карты и вопросительно уставился на молоденького лейтенанта с таможни, которого замучили фурункулы почти по всему телу.
   - Не, я за пивом не побегу, - задумался таможенник, носящий звучное имя - Лев. Он не успел подглядеть карты противника, так как резкие движения были и ему противопоказаны, они были очень болезненными. - Наброшу ещё пятачок.
   - Мальчики, - подначил всех Брат, сидящий в данный момент на прикупе, - я бы за такой прикуп поборолся, кремень карта!
   Именно в этот момент в палату впорхнула медсестра в белом до рези в глазах халате и возмущённо затараторила:
   - Это что же за безобразие?! Вы почему мочу на анализ не сдали? Я вас целое утро жду, а вы!!!
   Ребята виновато переглянулись. Действительно, усевшись с самого раннего утра за карты, они позабыли об анализах. Неожиданно подал голос Коля, обычный следователь с Задорна, попавший сюда с неудачным переломом ноги:
   - Действительно, ребята, как-то неудобно получилось. Вы, Вадим Гаврилович, куда наши анализы подевали? - Коля подмигнул опешившему участковому и взглядом указал на банку с пивом.
   - Ах, да! - просёк ситуацию тот и достал банку из-под стола. - Вот они!
   - Как это? - опешила медсестра и взволнованно затеребила халатик. - Вы что, прямо все в одну банку???
   - Ну да, а что? - Гаврилыч скорчил недоумённую мину, внимательно посмотрел "общий анализ" на свет и опять обратился к застывшей медсестре. - Многовато? Так мы мигом это исправим! - Отхлебнув с добрую кружку и утерев пену с губ, он протянул банку девушке. - Столько хватит?
   Медсестра резко позеленела, схватилась ладошками за ярко накрашенный ротик и, с трудом сдерживая рвотные позывы, бросилась бежать.
   - М-да, - прокомментировал происшедшее Коля, - слабое нынче поколение, шутки-юмора нисколечко не понимают. Так на чём мы остановились, кто прикуп берёт? Я лично пасую.
   Через несколько минут в палату ворвался главврач госпиталя. Все знали, что полковник медицинской службы Радченко Михаил Виллорьевич ни перед кем никогда не пасовал и в его госпиталь начальство наведываться очень боялось. Со своим богатырским ростом и силой он не признавал никаких авторитетов, мог послать любого наглого проверяющего, или пытающихся оформить какой-нибудь липовый больничный для блатного, но за своими больными ухаживал как за своими детьми, поддерживая железную дисциплину как среди медперсонала, так и среди пациентов.
   - Вы чего себе позволяете, таблеткоглотатели?! - начал он с порога. - Вы почему над сестричкой издеваетесь? Я вам быстро ведёрные клизмы пропишу, симулянты хреновы! Завтра же всех повыгоняю на работу! - в это время его взгляд упал на банку в руках Зверя. - Это вот эти анализы? - выхватив банку он нюхнул содержимое, задумчиво закусил губу и, к ужасу ещё бледной медсестры, стоящей за его спиной, спокойно добавил, - Холодное? Тогда плесканите мне кружечку, а то в горле с утра пересохло что-то.
   Шурка смеялся со всеми, а говорят, что смех - лучший лекарь, так что действительно скорое выздоровление постучалось в его дверь.
  
   - Привет, герой и сексимвол нашего округа! - появился на пороге палаты Фёдор, живописно достав из-под полы халата внушительных размеров пакет, от которого несло его знаменитым салом (из морга) и что-то знакомо булькнуло.
   - Ну нет, - шутливо испугался Шурик, - к тебе мне ещё рано. Патологоанатом Фёдор, - представил он друга всем присутствующим. - Тебя как пропустили? Ко мне же никто не может прорваться. Это госпиталь, куда пускают только по пропускам и в строго определённые часы и дни.
   - Не вопрос для меня, медика в третьем поколении. У меня везде блат и собратья. Я являюсь представителем коллектива ментов, что с огромаднейшим желанием хотят лицезреть тебя. Вот тут я принёс маленькую долю того, что они мне надавали, а точнее что я смог пронести, пролезая в узенькую дырку в заборе. Часть пришлось оставить вахтёрше, чтоб позволила наведаться к тебе, мой герой, всего лишь на десяток минут и время неумолимо улетает.
   - Ты на что намекаешь?
   - Как это на что? - из пакета появилась бутылка армянского коньяка и посыпались различные свёртки со съедобными припасами. - Надеюсь МОИМ салом коньяк ты будешь закусывать?
   В палате началась живейшая суета и все приступили к накрытию стола. Коля быстро доскакал на костылях до дверей и водрузил один из них таким образом, что ворваться к ним могли только с помощью отряда ОМОНа.
   Первый тост объявил Фёдор:
   - Мужики, я пью за Казанцева! Я знаю, что и вы не лаптем щи хлебали и вы тоже работяги нашего общества, но за Шурика сейчас вот уже несколько дней пьют почти всем отделом. Поскорей выздоравливай, мы тебя ждём. Готовь печень, я сомневаюсь что тебе дадут работать трезвым ближайший месяц.
   Десять минут, отпущенные Фёдору вахтёршей растянулись на час, за который было "приговорено" около двух литров коньяка и добрая половина закуски. Неожиданно в дверь раздался требовательный стук и веселье превратилось в напряжённую паузу:
   - Блин, я в окно не выпрыгну, - осмотрелся Фёдор. - Ребята, валите всё на меня, надеюсь, меня сразу не убьют.
   В палате как вихрь пронёсся: кто открывал форточку для проветривания, кто прятал канистру с оставшимися пятью литрами коньяка, а кто рассовывал остатки закуски по тумбочкам.
   Когда Коля вынул из дверных ручек свой костыль в помещение зашёл полковник Радченко. Оглядев внимательно "спящих" и втянув в себя воздух он безошибочно направился к кровати, под которой свернулся калачиком "диверсант". Решительно выдернув из-под кровати пьяненького Фёдора и канистру он встряхнул обоих.
   - Это кто и что?
   - В вашей правой руке - мой друг, который с риском для жизни передал от друзей из отдела подарок, что вы держите в левой руке, - потерянно пояснил Шурка, стараясь скрыть как он пьян.
   Радченко внимательно разглядел замершего в ужасе Фёдора и опустил того на пол, после чего откинул крышку канистры, капнул содержимое на палец и облизнул его.
   - Краснодарский, на разлив продают такой, - сделал он вывод.
   - Михаил Виллорьевич, да вы с годами не забыли...
   - Я ничего не забываю, Фёдор Станиславович, - обрезал Радченко. - Учитывая качество и лечебные свойства данного напитка я вас прощаю, Стечкин. Но, судя по блаженным харям присутствующих вы переборщили с дозировкой.
   - Вы и меня помните!!? - восхитился Федя, задыхаясь от восторга и обожания.
   - Конечно, вы же были многообещающим хирургом в областной больнице, куда же вы потом пропали? Ну-ка, пойдёмте, пообщаемся в моём кабинете.
   - Если сразу не убил Федю, то может быть обойдётся? - спросил всех присутствующих Брат, когда двери закрылись за ушедшими в неизвестность.
   - Очень на это надеюсь, - озвучил всех Шурик.
   Где-то через час в палату вошёл сильно пошатывающийся Фёдор со счастливой улыбкой на лице и ополовиненной канистрой.
   - Ребята, меня берут работать сюда.
   - Патологоанатомом? - ужаснулся Шурик.
   - Нет, Радченко помнит каким я был хирургом. Конечно он понаблюдает за мной в первое время, а потом... Шурик, ты мой счастливый талисман. Жди, я тайком ребят к тебе теперь проводить буду. Теперь же, господа, разрешите откланяться, а то я до дома не доеду.
  
   Солнечный зайчик скакал по стене палаты, привлекая к себе внимание, а с улицы хором кричали:
   - ШУРКА!!!
   Медленно спустив ноги на пол, где стояли больничные поношенные тапочки, Шурик не торопясь, чтоб не потревожить шов на плече, проковылял до окна и опёрся на подоконник. Внизу стояли: Трубачёв Василий (Труба), Черновы Ромка (Брюнет) и Маргарита (Оса), Владимирыч, Левашов Михаил (Квадрат), Кузнецов Олег (Кузя), Суруда Валерка, Генка (Пародист), Панас (Рыбак), Брежнев Петька (Комарик-Кумарик), Руднев Валерка (Карлсон), Сиротин (Юрист), Забегин Станислав (Стас), Карандашев Женька, Абдулин Равиль и ещё с десяток знакомых ребят. Все радостно махали ему руками, подбрасывали в верх шапки и кричали вразнобой, желая скорейшего выздоровления. С самого краешка всей этой гомонящей группы стояла Настя с Дашкой на руках и счастливо улыбалась, хотя по её щекам текли слёзы.
   Всех провёл Фёдор, который в данный момент успокаивал разбушевавшуюся вахтёршу.
  
   PS.
   Шурка смотрел в окно, устало махал рукой ребятам, а сам думал: "Дашка Настю не царапает и даже ластится, значит, хороший она человек. Буду делать предложение, если не посчитает слишком старым или контуженым, то женюсь через пару месяцев".

Продолжение следует...

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"