Стукалов Виктор Евстафьевич. Случай на Диком

Случай на Диком

Рассказ написан на основе реальных событий, имевших место в ноябре 1976 года в районе им С. Лазо Хабаровского края. По этическим соображениям фамилии участников событий изменены.

- Ну, что делать будем, Коля? - Василий бросил на землю тяжёлый мешок с кедровыми шишками и, сняв вязаную спортивную шапочку, ладонью провёл по мокрым волосам. - Погода мне что-то доверия.... не внушает... - в раздумье произнёс он и посмотрел на небо, затянутое серой пеленой. Тяжело опустившись на мешок с шишками, он молча достал сига-реты и закурил.

- Мне тоже погода не нравится - в тон ему, но с оттенком раздражения, ответил Николай.- Ты, что же предлагаешь - бросить всё и ехать домой? ...Или у тебя есть другие соображения?

- Ну почему - сразу домой? Сейчас мужики подойдут, и тогда решим, что делать.- Василий опрокинул мешок и высыпал шишки в кучу. Отбросив пустой мешок в сторону, он облоко-тился на ствол дерева, к которому была прибита машинка и, наслаждаясь дымом сигареты, наблюдал, как Николай, вращая ручку машинки, перемалывает кедровые шишки. Сделав глубокую затяжку и стряхнув пепел с сигареты, он подошёл к Николаю: - Давай я теперь твою "шарманку" покручу, а ты пока покури..., передохни малость... - и, взявшись за ручку машинки, с какой-то жадностью стал её вращать. Он с наслаждением смотрел, как из машин-ки падала на расстеленную старую палатку смесь кедровых орешек, раздавленных шишек и шелухи.

Николай достал сигареты, отошёл в сторону и, устало присев на чурку, стал закуривать.

- Ты, Коля, не стой..., не стой. Загружай в "шарманку" шишки, курить дома будем... Мы сюда не курить приехали, а деньги зарабатывать... - недовольно проворчал Василий.

Николай, прищурившись, искоса молча посмотрел на Василия. Он сделал глубокую затяжку и, не вынимая сигарету изо рта, надел заскорузлые от смолы рукавицы и загрузил в машинку очередную партию смолистых кедровых шишек. Василий с усилием двумя руками надавил на ручку, проворачивая вальцы. Загруженные в машинку шишки захрустели, размалываясь меж-ду двумя вальцами с длинными штырями и превращаясь зеленовато-бурую рыхлую массу, с густым ароматом кедровой смолы.

- Ты, Василий, дерево с корнем не выверни... - с усмешкой сделал ему замечание Николай. - Не то... родной природе непоправимый ущерб нанесёшь...

- Здесь и без нас есть, кому ущерб наносить.... Там - Василий кивнул головой в сторону рас-падка - какие-то придурки кедры спиливали, чтобы шишки достать. Я на ту сторону распадка перешёл, а там.... как бурелом - кедры спиленные лежат и на них - ни одной шишки! Свежие, на пнях только смола выступила. Вот, гады! А ты говоришь - ущерб природе..., ущерб приро-де...- и с плохо скрываемым раздражением посмотрел на Николая.

Василий, с остервенением вращая ручку машинки, вслух сожалел о том, что у него нет влас-ти подвесить этих придурков, за какое-то место, на деревья.

Перемолов очередную партию шишек, он отошёл в сторону и присев на чурку, распахнул куртку и расстегнул ворот рубашки. Запустив руку под рубашку, Василий почесался под мышками и мечтательно произнёс: - Эх, в душ бы сейчас! А ещё лучше - в баньку! Шутка ли сказать - уже почти две недели мы тут в тайге, как дикие звери и потом воняем, и дымом. Жена в дом не пустит. Как думаешь, Коля? - Николай, усмехнувшись, молча кивнул головой.

К табору подошли Дмитрий Волошин и Фёдор Крайнов с мешками шишек на плечах.

- Однако, на сегодня всё! - Дмитрий бросил мешок на землю, подошёл к костру и снял чай-ник. Он налил полную кружку крепкого, настоявшегося чая, сделал глоток и облизнул пере-сохшие губы. - Что, мужики, делать будем? Погода нас немного побаловала, все дни было тепло. Просто трудно поверить, что октябрь и ноябрь могут быть таким тёплым... А сейчас мне погода не нравится, небо затянуто сплошной пеленой, а это или к дождю, или к снегу.... Ещё этот, местный житель, Сашка говорил, что погода обязательно смениться...

- А ему кто об этом сказал? - Василий настороженно посмотрел на Дмитрия.- Или ему эти вести сорока на хвосте принесла?

- Ну, почему сорока? Сашка мне сказал, что здесь в тайге живёт чёрный дятел, желна, кажется ... он так его назвал... Так этот дятел за день-два до ненастья кричит..., вроде как пить просит. Я сам слышал.- Дмитрий поставил чайник у костра и повесил кружку на сучок ветки, вбитой в землю у костра, где на обрезанных сучках висели кружки.

- А ты знаешь, я тоже такие звуки слышал несколько раз, но не понял, кто кричит - Фёдор

поднял в изумлении брови. - Надо же - птица, а знает, какая будет погода.... Надо запомнить на всякий случай - может быть, когда и пригодится.

Фёдор снял куртку, отряхнул её и, повесив для просушки на сучок рядом стоящего дерева, подошёл к костру. Он налил в кружку чай, сделал глоток и, посмотрев в кружку, выплеснул остатки на тлеющие головёшки костра. Головёшки зашипели, выплеснув вверх облачком пара и пепла. Все обернулись на Фёдора.

- Не чай, а дёготь! Аж во рту вяжет.... Ты, Коля, специально такой заварил, чтобы сердце за-клинило? - Фёдор, не ожидая реакции Николая, повесил кружку на сучок толстой ветки, вот-кнутой в землю у костра, где ещё висели кружки, поварёжка и большая сковорода с самодель-ной ручкой.

- Сердце, может быть, и не заклинит - не обиделся Николай на замечание Фёдора - а вот кровь по жилам толкнёт здорово - это уже точно. А если кровь хорошо циркулирует, значит - мы будем жить и не помрём!

Фёдор не стал слушать рассуждения новоиспечённого философа, поднял полог палатки и сел на спальный мешок. Он снял сапоги, вытряхнул из них лесной мусор, набившийся в сапоги за целый день блуждания по лесу, снял носки и повесил их на веточку кустика рядом с палаткой. Фёдор посмотрел на свои носки и, усмехнувшись, сделал вывод: - Ещё пару дней такой рабо-ты, и носки можно будет ставить рядом с сапогами...

- И ни в коем случае не вешать высоко на ветки! - улыбнувшись, строго приказал Дмитрий.

- Почему? - сделав вид, что не понял, спросил Василий. - Чтобы не отравлять запахом воз-дух?

- Нет! - пояснил Дмитрий. - Если упадут кому-нибудь на голову - сотрясения мозга не избе-жать!

Все засмеялись неожиданной шутке Дмитрия, немного разрядившую усталость.

Из леса с мешками на плечах вышли Борис Белоног, Валерий Землин и Сашка Трошин - щуплый и, какой-то нескладный мужичок неопределённого возраста с редкой рыжеватой ще-тиной на впалых щеках. Бросив мешки на землю, они подошли к костру. Сашка пошевелил палкой головёшки и подбросил в костёр ещё несколько поленьев. Пламя сначала лениво об-лизало поленья, а потом весело заплясало, резво перескакивая с одного полена на другое, по-ка не поднялось в неистовом танце. Сашка подвесил над костром котелок с остатками чая и, укоризненно посмотрев на Николая, недовольно бросил: - У такого костра, Коля, прошлым... жарким летом три удэгейца замёрзли.... Вот так, Коля... - и, что-то недовольно ворча, сел на чурку у костра и стал снимать сапоги. Разувшись, он размотал грязные и протёртые до дыр портянки, вытряхнул из сапог мусор.

Сашка положил сапоги на землю, опустил на них пятками босые ноги и подставил голые ступни к костру, с наслаждением шевеля запревшими пальцами. Подправив палкой поленья в костре, он стал равнодушно смотреть на пламя.

Резко обернувшись к Сашке, Николай хотел что-то сказать, но его опередил Дмитрий: - Что, мужики, делать будем? Погода начинает портиться, а нам это - ой, как не надо! Давайте решать...

Все замолчали. И только, весело потрескивая, продолжало плясать пламя в ожившем кос-тре, да стал булькать чайник, облизанный снизу жарким пламенем. Сашка молча снял чайник и предложил всем чаю. На его предложение никто не отозвался и он, постояв минуту с чайни-ком в руке, налил себе в кружку чай и поставил чайник рядом с костром.

- Ну, мужики, решайте!- Дмитрий внимательно посмотрел на своих товарищей. - Я предла-гаю - продолжал Дмитрий - сегодня больше за шишками не ходить: близко мы уже всё выб-рали, а далеко ходить - смысла нет, много времени теряем попусту и зря ноги бьём.

- Я согласен с тобой, Дима - Василий застегнул ворот рубашки и пытался застегнуть "мол-нию" куртки - пока позволяет погода, очистить от мусора то, что мы уже нашелушили, зата-рить очищенный орех в мешки, а шишки пока не трогать. Пусть они в мешках будут, кто зна-ет, что будет завтра. Может, у кого другое мнение будет? - Василий внимательно посмотрел на своих товарищей, но ему никто не возразил.

- Ну, если другого мнения нет - тогда за работу! И давайте что-нибудь сварим, честное слово - от этих концентратов нас скоро ветром качать начнёт. - Дмитрий посмотрел на Бориса: - Боря, я помню, ты однажды что-то очень вкусное изобрёл.... Ты не хотел бы ещё раз проявить свой талант? Честное слово - у тебя это здорово получилось... и быстро, и очень вкусно....

Борис без лишних уговоров согласился, поднялся и полез в свой рюкзак. Развязав его, он

достал пакетики и с удовольствием показал: - Во-о! Эти приправы мне моя тёща приготовила. Это пища богов и космонавтов! - произнёс он с гордостью, слегка разминая содержимое пакетов. - Даже...это... берёзовое полено с такой приправой станет деликатесом! - закончил он шуткой.

- Заботливая у тебя тёща...- усмехнулся Николай - как своего зятя любит! Эх, мне бы такую....

- Такой тёщи, как у меня, вы днём с огнём не сыщите! - не замечая насмешки, ответил Борис.

Это даже не просто тёща, а мама мой жены, и как мама - дорогой для меня человек! Вот так!

Он отвернулся и направился к костру, давая понять, что разговор на эту тему окончен. Борис достал из мешка пакеты, внимательно разглядывал их, что-то прикидывая, потом в ме-шок убрал лишние, а нужные по-хозяйски разложил у костра. Сняв висевшую на сучке боль-шую закопчённую кастрюлю с самодельной проволочной дужкой, он спустился в ключ за во-дой. Все проводили его долгим взглядом и, переглянувшись, замолчали.

... Работа спорилась. По очереди, сменяя друг друга, они без перекуров трясли сделанные из металлических сеток решёта, просеивая и очищая от мусора орех. Большая, до этого, куча размолотых шишек таяла на глазах, и осталось очистить совсем немного, когда Борис громко объявил, что ужин готов. При этом он с виноватым видом пояснил, что пока ходил в ключ за водой для чая, каша успела немного подгореть...

- Ну, Борис, дал ты маху! Мы тебе важное дело поручили, а ты что сделал? - негодовал Ва-силий.- Что ты мне прикажешь, после такой работы голодным остаться?

К костру подошли Волошин и Землин. Дмитрий взял ложку и попробовал кашу, хотя и без пробы было ясно, что каша действительно немного пригорела. Взглянув на Ляхова, он пояс-нил: - А зря ты Вася, на Бориса злишься: дым у Бориса замечательно удался и очень аппетит-но пахнет кашей, просто на такое количество дыма, у него оказалось мало крупы.

Землин внимательно посмотрел на Дмитрия, потом на Бориса, молча подошёл к кастрюле и ложкой наложил себе в миску каши. Облизнув ложку, он посмотрел на своих друзей: - Я так думаю, что лучше пусть будет каша с дымом, чем дым без каши - и с завидным аппетитом, стал усердно работать ложкой.

Все переглянулись и, взяв свои миски, выстроились в очередь к кастрюле. Было слышно, как скрежетала по стенкам кастрюли поворёжка и смачно шлёпалась в миски подгоревшая каша. Николай, отходя от костра с миской в руках и, на ходу пробую кашу, остановился ря-дом с Василием. Ткнув ему ложкой в грудь, он его строго предупредил: - Вася, если твой пустой желудок своим ворчанием не даст нам спать - мы тебя выкинем на улицу....- и с чув-ством честно выполненного долга принялся за кашу.

Василий усмешкой посмотрел на своих товарищей, с нескрываемой брезгливостью посмот-рел в кастрюлю, и осторожно выбирая что-то ложкой, наложил себе в миску кашу. Выбрав из пакета сухарь, он сел на мешок с шишками и, недовольно что-то ворча, принялся за еду.

Над притихшей тайгой быстро сгустились сумерки и густая, вязкая темнота окружила та-бор. Дмитрий принёс еще несколько чурок и подбросил в костёр. Пламя сначала нехотя при-няло этот дар и, казалось, что костёр вот-вот затухнет, но, постепенно набирая силу, костёр разгорелся. Яркое пламя костра осветило угрюмо застывшие деревья и обнажённый кустар-ник, кучу отходов, мешки с орехами и усталые лица людей, заросшие жёсткой щетиной.

Дмитрий внимательно, как бы примеряясь, осмотрел всё, что успели сделать, и что ещё ос-талось и, обернувшись к сидящим у костра товарищам, спросил: - Как вы думаете - доделать сегодня остатки, или оставим на утро? Если честно, я уже устал, как ломовая лошадь. Ну, что решим?

Мнения разделились: Василий Ляхов и Дмитрий Волошин были за то, чтобы стиснув зубы закончить работу, даже если придётся работать всю ночь до утра; Борис и Николай Рябов, со-славшись на усталость, предлагали оставить работу на утро, чтобы со свежими силами разом её закончить. И только Сашка Трошин и Федор Крайнов промолчали: Сашке было без разни-цы, а Фёдор сослался на то, что он первый раз в тайге и поддержит решение более опытных товарищей.

Конец этим разногласием положил, так некстати, начавшийся дождь. Сначала на палатку упали робкие капельки осеннего холодного дождя и постепенно они всё смелее и смелее за-шуршали по ветвям застывших деревьев, по спинам сидящих у костра людей и полотну па-латки, тихо застучали по листу железа над костром. Подхватившись, шишкари успели на-

крыть куском старой палатки кучу размолотых, но ещё не просеянных шишек, и снять с веток развешанную для просушки одежду.

Дождь, сначала мелкий и частый, постепенно усиливался. Через поднятый полог палатки были видны косые пунктиры дождя, сверкающие при свете костра. Подул свежий ветерок, и

со стороны горных отрогов, скрытых темнотой, резко потянуло холодом.

Натянув на голову капюшон куртки, Дмитрий вылез из палатки и подошёл к костру. Выб-рав из кучи дров несколько толстых поленьев, он подбросил их в костёр, придавил ногой и вернулся в палатку. Дождь заметно усиливался, и теперь его косые струи уже резко хлестали по полотну палатки, звонко барабанили по листу железа над костром, разлетаясь веером брызг. Резкие порывы холодного ветра хлопнули откинутым пологом, закрыв палатку и обдав холодными брызгами сидевших у входа людей. Дмитрий придержал хлопающий на ветру по-лог, на ощупь нашел на нём шнурки и так же, на ощупь, закрепил полог. Теперь полог уже не хлопал, а только выдувался наружу при каждом порыве ветра, выпуская из палатки тепло. В палатке стало холодно. Было слышно, как кто-то возился со спальником, расстёгивая замок, кто-то зашелестел курткой, укрываясь ею и устраиваясь поудобнее, чтобы сохранить остатки тепла.

.Дмитрий чиркнул спичкой и при тусклом, дрожащем пламени, готовым в любую секунду погаснуть, увидел осунувшиеся, напряжённые лица товарищей. Догорев, спичка погасла и те-перь на мокром полотне палатки, подсвеченном снаружи прыгающим пламенем костра, был виден тёмный силуэт Дмитрия. Он ещё раз зажёг спичку, и внимательно, насколько это было возможно, посмотрел в лица друзей: - Значит так, мужики! Молим бога, чтобы не пошёл снег, а я думаю, что это очень и очень вероятно. Поэтому, костёр - это наше спасение и чтобы он не погас, дежурим по очереди.- Он ещё раз посмотрел на товарищей и, отыскав глазами в глу-бине палатки Фёдора, обратился к нему: - Ты знаешь, Федя, я сейчас очень пожалел, что не прислушался к тебе, когда мы собирались ехать сюда. Помнишь, ты спросил, почему мы не берём большую палатку и печку, и предложил их взять? - Спичка погасла. Дмитрий достал сигареты и предложил товарищам. Закурив и, пустив струйку дыма после глубокой затяжки, он продолжил: - Мы перед этим, как только пошли в отпуск, уже ездили шишковать в Нанай-ский район. Взяли палатку, печку..., в общем, всё барахло... Три дня мотались по лесовозным дорогам, всё искали, где можно шишки собрать. Но, всё было напрасно: шишки там уродило мало, ну а ту, что осыпалась, местные жители подобрали. Поехали ещё в одно место, но нас лесники не пустили: им дали план собрать кедровый орех на семена для лесопитомника. Вот мы помотались, поколесили по району и решили сюда рвануть: если есть шишка - будем со-бирать, если нет или её мало - поедем домой. Поэтому сюда приехали налегке, не надеялись, что здесь удастся орех собрать. А оно, видишь, как получилось...- Дмитрий сделал ещё одну затяжку, стряхнул с сигареты пепел и с горечью, сквозь стиснутые зубы, произнёс: - Какую страшную ошибку я совершил... Никогда себе этого не прощу! - и, сделав ещё несколько ко-ротких затяжек, со злостью вдавил в землю окурок.

- Да брось ты, Дима, себя упрекать - растягивая слова, возразил ему Ляхов.- Кто знал, что так получится.... Ты помнишь, как недавно перетаскивались с палаткой, печкой... Утром постави-ли, за день по тайге натопались, а вечером опять сняли, загрузили и поехали. В потёмках по-ставили, кое-как перекусили, а утром нас лесники турнули.... Помнишь? А сюда мы решили, как в разведку, съездить... Просто, не надеялись, что здесь столько ореха возьмём.... Если ви-новаты - то все.

Дождь не унимался, то, стихая и чуть шелестя, то начиная с новой силой хлестать по палат-ке. В темноте палатки красными светлячками вспыхивали огоньки сигарет, подсвечивая си-зые струйки дыма. Все молчали, прислушиваясь к шуму дождя.

- А какая муха вас укусила, что вы сюда надумали поехать?- ворочаясь и пытаясь как-то уст-роиться поудобнее, спросил Сашка Трошин. - Или вам посоветовал кто?

- Да кто, Саша, сами... - Дмитрий замолчал и, глубоко вздохнув, с чувством горечи продол-жал: - Понимаешь, мы - я и Василий Ляхов, работаем водителями автобусов, Николай - авто-механник, а Фёдор - автослесарь, Землин - мой сосед по подъезду, а Борис - его двоюродный брат и то же водитель, только грузовика. Вот такая у нас компания....Я как-то шёл уже пос-ледним рейсом на Бичевую.... Обычно в это время пассажиров мало и автобус был наполови-ну пустой. В Хабаровске ко мне сели мужики и по их разговорам я понял, что они работают в лесхозе. Говорили они о всякой всячине..., я особо-то не прислушивался.... Но тут разговор у них пошёл о том, что им дали большой план на заготовку кедрового ореха для питомника. Говорили о ценах на него, но самое главное, на что я сразу обратил внимание - они сказали,

что такой план своими силами выполнить не смогут и надо обратиться за помощью к местно-

му населению. А тут, как раз - у меня отпуск намечался. Ну, я сразу и сообразил, что можно

хорошие деньжата срезать. Чем зря дома штаны просиживать - можно хорошие деньги зара-ботать, с нашими мужиками поделился своими соображениями. Я попросил диспетчера дать мне рейс на Троицкое: у меня там знакомый живёт, он занимается сбором дикоросов и это да-ёт ему хороший приварок к пенсии. Вот он меня и проконсультировал, что да как, машинку дал на время, как образец. А Фёдор с товарищами выбрали время и в гараже сделали с неё ко-пию...- Дмитрий вздохнул и немного помолчав, продолжил: - Мы в Нанайском районе успели собрать немного ореха, поняли дело очень выгодное, азарт появился. А тут ещё, жена Земли-на, Нина... Она в торговле работает и сказала, что магазин "Дары тайги" закупает орех и очень хорошую закупочную цену предлагает, намного выше, чем лесхозы. Дмитрий заворо-чался, укрываясь курткой. - Ну, а как сюда попали... Среди пассажиров разговоры были, что здесь хорошие деньги зашибают, называли Катэн, Долми, Солонцовый. Мы решили съездить сначала налегке, проверить, есть орех, или нет... Фёдора уговорили... Приехали - а здесь оре-ха - просто не меряно..., сами такого не ожидали... Самое главное - шишка хорошо падает, вы и сами видели, сколько её под каждой кедрой...- он вздохнул, поворочался немного и затих.

В палатке повисла напряжённая тишина, нарушаемая только тяжёлым дыханием уставших, измученных людей, шумом дождя и шлёпаньем сырого брезента при порывах ветра.

- А у нас в Нанайском районе всё равно ничего бы не получилось - нарушил тишину Борис.

- Это почему? - спросил Сашка. - Тебе, что... цыганка нагадала?

- Мы, Саша, когда туда приехали..., уже в посёлок въезжали, а нам навстречу похоронная про-цессия..., мужика хоронили. Нам потом местные лесники сказали, что у них шишка не падала и вот мужики, чтобы шишки достать, делают такие самодельные когти, примерно как у элект-риков. Пристёгивают их ремешками или верёвками к ногам и лазают на деревья за шишками. Вот этот мужик и сорвался с кедры... Мне страшно представить, как же ему было больно, ког-да он падал, ударяясь об ветки... Когда его нашли, он уже готовый был..., у него внутри всё было разбито от удара об землю... Вот почему я и сказал, что нам удачи не будет: примета та-кая есть, а я немного суеверный.- Борис на минуту замолк, потом, ни к кому не обращаясь, продолжил:- Мне ещё в детстве бабушка говорила, что всё, что с нами происходит заранее предопределено... и кто-то нас предупреждает о том, что может произойти... Сны всякие, ка-кие-то неожиданные помехи в начале работы и всякое...

- Какая страшная, жуткая смерть - с болью в душе произнёс Николай. - Подумать страшно!

- Видно, его нужда заставила - сделал вывод Ляхов. - А иначе, чего на дерево лезть? А, ты что, Борис, хочешь сказать, что наша поездка за шишками - тоже будет неудачной? - спросил он.- И то, что мы здесь сейчас мокнем - то же зря? Ты, Боря, чего воду мутишь? Людей раз-лагаешь? Ты это прекращай!

- Я не могу это утверждать, но мы можем быть жестоко наказаны за то, что так легкомыслен-но подготовились. Ну, натаскались мы с эти печками, трубами... И пусть бы они так и лежали в кузове машины.... Вот, кто-то и проверяет нас, насколько мы выдержаны и на что ещё спо-собны.... - Борис смущённо замолк, ожидая жёсткую критику товарищей. Но все промолчали.

В палатке снова повисла напряжённая тишина, слышно было только тяжёлое дыхание лю-дей, пытавшихся согреться, да приглушённый шум дождя по палатке. Николай поднялся и обратился ко всем сразу: - Славяне, у кого закурить есть, мои уже кончились... Хоть дымом погреться, всё веселей на душе будет....

Фёдор протянул ему сигарету: - На, славянин, закури сам... и передай православным и като-ликам... Не теплом костра, так хоть дымом сигарет согреемся...

Все молча и дружно закурили, и в темноте палатке снова тусклыми звёздочками вспыхива-ли огоньки сигарет, слышалось тяжёлое дыхание уставших людей.

- Ну ладно, мужички, подымили - и пора дать костям отдых. - Василий Ляхов встал на четве-реньки, пытаясь на ощупь расправить своё одеяло, прикрывая им ветки пихтового лапника. - Вот, чёрт возьми, в фонаре батарейки сели и теперь хоть глазами свети... - он продолжал во-зиться со своим одеялом и никак не мог сложить так, чтобы ветки лапника не упирались ему в бока. Все молчали, прислушиваясь к ворчанию Василия. - Куртка чья-то..., рюкзак... - про-должал недовольно ворчать Василий - Я же советовал вам экономить батарейки...., а вы.... в кустах по нужде... сидите... и ещё вокруг себя фонариком освещаете.... Полный комфорт....

- А вдруг - зверь какой подкрадётся незаметно и нападёт....- отозвался из угла палатки Фёдор. - Страшно..., тайга кругом...

- Что? Зверь? - Резко обернулся к нему Ляхов - Да нас, таких зачуханных, провонявших и по-том, и дымом ни один зверь, без риска для жизни, есть не станет.... Зверь.... Мы тут... сами...

скоро озвереем.... - Наконец, он расправил одеяло и, поджав под себя ноги, накрылся им с головой.

На какое-то время он немного успокоился, пока снова не прозвучал его голос: - Хо-о-лод-но... Эх, сейчас бы... грелку, чтобы хоть немного согреться.... А то... до утра... можно и ду-ба... врезать.

- Грелку под бочок, или ещё лучше - на грудь... - поддержал его Валерий Землин - А ещё лучше - молодую "грелку", лет ...так..., не старше двадцати..., ну, можно ещё - двадцати пяти. Но не старше!

Все засмеялись. Шутка Землина немного разрядила напряжённую обстановку и Ляхов полу-чил ещё несколько колких шуток.

- Только, Вася, ты при жене своей об этом не обмолвись - просмеявшись, посоветовал ему Дмитрий. - У тебя Татьяна очень ревнивая, не успеешь о грелке помечтать, как у тебя и ноги остывать станут...

- Разнесло, тебя, Вася, если о "грелке" мечтаешь - значит, жив ещё. - Устроившись поудоб-ней, Николай не упустил возможность хоть чем-то кольнуть его. Ты, Вася мечтаешь, как тот солдат...

- Какой ещё солдат? - осторожно спросил Василий, ожидая очередного подвоха.

- Какой солдат? - переспросил его Николай. - Тогда слушай... Идёт как-то солдат по улице, а дело уже к вечеру.... Видит, у калитки стоит женщина и о чём-то задумалась. Подходит к ней солдат и говорит: - Хозяюшка, дай мне водички попить, а то так проголодался, что и перено-чевать негде. Ну, хозяйка солдата напоила, накормила, он в баньке помылся и лежит на чис-тых простынях. Потом солдат поковырялся в зубах после сытного ужина и спрашивает хо-зяйку:- Хозя-я-юш-ка-а, ты мне что-то намекала, будто тебе одной спать холодно....

Эта шутка немного ослабила нервное напряжение людей, и они на минуту забылись, но дрожащий от ветра мокрый брезент палатки и шум дождя по брезенту вернул их к действи-тельности.

Все стали укладываться спать, хотя всем было ясно, что эту ночь им уже не уснуть. Каждый старался устроиться так, чтобы не замёрзнуть, всеми способами сохранить хоть маленькую толику тепла. Но, даже толстый слой пихтового лапника, уложенный на землю, не спасал от пронизывающего холода, исходящего от сырой земли. Этот холод проникал всюду - через тонкие куртки и одетые под них свитера, одеяла, пронизывая насквозь тело, заставлял чело-века сжиматься в комок, поджимая согнутые в коленях ноги к самому подбородку, натягивать на себя всё, чем можно было только накрыться. Но лёгкие куртки, пригодные только на тёп-лое время года, не согревали, а синтетические материалы курток, настывая на холоде, не только не спасали от него, а, казалось, ещё больше усиливали холод.

- Ты, Сашка, ложись между нами, а то к утру околеешь - обратился Землин к Трошину - а ты, Дима, подвинься чуток...- Давай, Сашка, устраивайся... Вот, возьми мою куртку, всё не так холодно будет...- предложил Валерий и протянул куртку. Трошин на ощупь взял протянутую ему куртку протиснулся между ними, что-то проворчал, устраиваясь, и затих.

- Ты, Саша, если замёрзнешь - переворачивайся на живот и спиной накрывайся - не так холод-но будет - пытался пошутить Ляхов, но на его шутку никто не обратил внимание.

.В палатке все притихли и только снаружи по брезенту продолжали хлестать упругие струи дождя. Тесно прижались друг к другу, накрывшись всем, чем можно было, они пытались со-хранить тепло, согревая, себя и друг друга, своим дыханием. Сильно уставшие за день, они не могли заснуть, лишь на короткое время впадая в забытьё, чтобы снова выйти из него от про-низывающего холода и лежать, сжавшись в комок и боясь пошевелиться, сохраняя тепло и прислушиваясь к зловещему шуму дождя по палатке.

Ветер стих, и только дождь ещё продолжал шелестеть по палатке, постепенно затихая, пока не прекратился совсем. Теперь стало слышно, как шипят и потрескивают в костре дрова, от-брасывая на сырой брезент палатки отблески угасающего пламени, танцующие в заворажи-вающем медленном танце.

- Ну, слава богу - кажется, дождь прекратился! Надо дров подкинуть в костёр, пока совсем не погас...- Дмитрий поднялся и приподнял полог палатки. В палатку сразу ворвался холодный воздух, заставивший всех вздрогнуть и ещё больше съёжиться, теснее прижаться друг к дру-гу.

- Ну, ни-фи-га себе, мужики! Дождались - снег идёт! - Дмитрий не скрывал своего раздраже-ния. Матерясь, он вылез из палатки, подбросил несколько чурок в костёр. Из палатки стали

вылезать шишкари, промёрзшие и дрожащие от холода. Они со всех сторон обступил костёр, отворачиваясь от дыма и вытирая закоченевшими руками слезящиеся от дыма глаза.

Грозящий совсем погаснуть костёр постепенно разгорелся, согревая своим теплом стоящих вокруг него людей. На их головы и плечи тихо и густо падали крупные хлопья снега, заворо-

жено сверкая искорками в свете пламени. Но, на это никто не обращал внимание. Протянув к огню озябшие руки и дрожа всем телом, люди ловили скупые пайки живительного тепла раз-горающегося костра. Расстегнув куртки и распахнув широко в стороны полы, они пытались таким нехитрым образом согреться. Но эта уловка не помогала: спина под сырой одеждой за-стывала от принизывающего холода и человека колотила страшная дрожь. И чтобы хоть как-то согреться, им приходилось всё время поворачиваться у костра, поочередно, грея грудь и спину.

Падающий на сырую, после дождя, землю снег тут же таял от тепла костра, превращался под ногами в сплошное мессиво грязи, противно хлюпающее под ногами и налипающее тол-стым слоем на подошвы обуви. Коварный союз сырости и холода уравнял всех: в резиновых сапогах, настывших на холоде, в промокших кроссовках и кирзовых сапогах ноги одинаково коченели.

А снег продолжал тихо падать, плавно опускаясь на задубевший и покрытый ледяной кор-кой брезент палатки, на поникшие под тяжестью снега кусты и ветви деревьев, на сгорблен-ные спины замерзающих людей, тесно сгрудившихся у медленно разгорающегося костра....

- Что будем делать, мужики? Только давайте высказывайте своё мнение, чтобы я не слышал "как все", или "я не знаю"... - Дмитрий внимательно посмотрел в глаза товарищам, стоявшим плотным кольцом у костра. - Сейчас речь идёт о нашем спасении. Думайте....

- Я предлагаю пойти в посёлок, там переждать непогоду: не будет же она вечно... - Борис об-вёл всех взглядом, надеясь на поддержку. - В крайнем случае - позвоним в Хабаровск и за нами придёт машина....

- Боря, ты хорошо подумал? - резко повернулся к нему Ляхов. - До посёлка - почти сорок кэмэ, я по спидометру специально заметил, когда сюда ехали. Идти в такую погоду? Это во-обще....- и Василий выразительно покрутил пальцем у виска.

-Чего вы так боитесь? Расстояния испугались ли погоды?- горячился Борис. - Я бы вам не предлагал этого, если бы сам однажды не испытал на себе... В прошлом году я пошёл с гру-зом продуктов на Сукпай... А перед рейсом я механику говорил, что мне машину надо в ре-монт, не хотел я ехать..., как чувствовал... Он настоял, орал на меня, мол, всё человечество будет отмечать стопятилетие со дня рождения Ленина, а я, значит, как враг народа, праздник испортить хочу, и... всё такое... прочее ....Обещал сразу после рейса машину в ремонт поста-вить. На обратном пути, на перевале на Золотой ключ, машина стала..., а уже ночь, машин ни туда, ни обратно нет... Я пешком до Мухена дошёл, а это километров двадцать. Я специально по часам засёк - дошёл меньше, чем за четыре часа. И ничего, как видите - не умер...

-Ну, Боря, ты сравнил хрен с лаптем! Ты шёл по теплу, пусть даже ночью, а сейчас... Ты по-смотри, какой снег валит! И кто знает, сколько он ещё идти будет. А дорога? Дорога сейчас, после дождя, превратилась в сплошную грязь, а тут ещё и снег на мокрую землю. Ты посмот-ри, что на нашем таборе - не земля, а сплошная каша из грязи и снега. И ты предлагаешь идти в посёлок? Вот, посмотри, у Сашки сапоги насквозь промокли. Куда он в таких сапогах пой-дёт? - с раздражением возразил ему Ляхов.

- Чего ты испугался, Вася? - отстаивал своё предложение Борис. - Ну и что - погода? Мы же по дороге пойдём до самого посёлка и если проходить четыре километра в час - часов за де-сять мы спокойно дойдём. А если немного придавить - можно и меньше... К тому же, когда мы будем двигаться, мы не так замёрзнем. А Сашка? Если остаться здесь, в сырой палатке - он совсем околеет... Не будет же он сутками у костра сидеть!

- Ну, хорошо, Борис, пришли мы в посёлок - и куда? - спросил Землин, повернув голову в сторону Бориса. Он стоял спиной к костру и, задрав куртку, грел спину.- Так, спинку погрели, погреем животик. - Повернувшись к костру, он одёрнул куртку и широко распахнул её полы. - Так, куда мы пристроимся... в посёлке? И... кто нам в посёлке... будет рад?

- Я не знаю, будут нам рады в посёлке, или нет - настаивал на своём Борис - но, я уверен, что нам помогут, и место в общежитии найдут... Пусть даже без матрацев... на голом полу, но мы же будем в тепле.... А там уже - по обстоятельствам... и с голоду не умрём.

- Как у тебя... всё... гладко получается - Николай с недоверием слушал доводы Бориса. Он подкатил толстую чурку к костру, сел на неё и стал снимать промокшие насквозь сапоги.

- Ну, хорошо, допустим, мы пришли в посёлок...- Николай поднял голову и, прищурившись, снизу вверх посмотрел на Бориса. - А как же наши вещи, палатка, мотопила..., заготовленный орех? Куда мы всё это денем? С собой возьмём, или... как?

- Мы всё оставим здесь, - настаивал Борис - я думаю, что никто ничего не возьмёт. Ведь кро-

ме нас здесь никого нет. Мешки с орехом... оттащим, вон в те кусты, накроем ветками.... Ве-щи тоже... Да я уверен, что с этим добром ничего не случится - горячился Борис, всё больше и больше убеждаясь в своей правоте. - Здесь на десятки вёрст вокруг, кроме нас, сейчас нико-го нет.... В такую погоду хороший хозяин собаку из дому не выгонит..., а вы за вещи трясё-тесь....

...Но, все молчали, каждый, казалось, сейчас заботился только о себе.

Николай сидел на чурке у костра и, сняв сапоги и положив босые ноги на толстое полено ближе к огню, сушил носки, держа их на вытянутых руках. От носков поднимался пар, рас-пространяя затхлый запах давно не мытых ног. Но, на это никто не обращал внимание.

- Слушай, Сашка - обратился Дмитрий к Трошину - ты, как-то говорил, что эти места хорошо знаешь..., охотился здесь..., говорил. Это так?

.Трошин, сгорбившись у костра и не меняя позы, утвердительно кивнул головой.

- И ещё ты говорил, когда мы ехали сюда, что где-то здесь... недалеко есть охотничий барак.... Ты ещё предлагал остановиться там.... Помнишь? - Дмитрий внимательно, в упор, смотрел на Трошина.

Сашка заёрзал и стал растерянно озираться по сторонам.

- Есть... Это барак деда Лаврентия Ковтуна... Он умер года три назад, бабку Фросю сын увёз или в Биробиджан..., или в Свободный... Я точно не помню... А барак..., барак остался...

- Ну..., барак этот...- обратился Фёдор к Сашке - он в хорошем состоянии?... Жить можно?

- Ну... там, я не знаю..., кто охотился или нет, после деда Лаврентия.., думаю - что можно - как-то не очень уверенно ответил Сашка, и это не ускользнуло от внимания Бориса.

- Ты, Саня, не темни, а скажи точно - можно там непогоду переждать, или нет? - резко спро-сил он - Не получится так, что в том бараке нам будет хуже, чем здесь, в палатке?

- Я так думаю, что можно. А, что - барак..., он конечно..., лучше, чем палатка...

- Тогда - так - резко подвёл итог Дмитрий - нечего воду в ступе толочь, а собираться и всем идти в барак. Идти в посёлок по такой дороге, когда рядом есть барак - это просто безумие!

-Я, если честно признаться, - Фёдор обвёл всех взглядом - на работу добираюсь через три ос-тановки на автобусе.... А топать пешком по раскисшей дороге, по мокрому снегу в такую не-погоду да ещё в такую даль....Э-э-э, нет! Вы как хотите, мужики, а у меня ноги не казённые!

- Так вас пугает расстояние...- усмехнулся Борис и, повернувшись к Ляхову, спросил: - Васи-лий, у тебя были рейсы по городу? Ты замечал, как ведут себя пассажиры?

-Ну, были... А что? - растерянно ответил Василий, ещё не понимая, зачем Борис спрашивает об этом. - И причём тут пассажиры? Почему я должен следить за ними и за их поведением?

- Я тоже раньше не замечал - в раздумье сказал Борис - если бы не случай с рейсом на Сук-пай. Я после этого стал замечать - продолжал Борис - как пассажиры по часу мёрзнут на оста-новке в ожидании автобуса, чтобы проехать одну - две остановки... А ехать-то всего несколь-ко минут.... Намного меньше, чем ждать автобуса! Вот ты, Федор говоришь, что едешь на ра-боту три остановки... А ты хоть раз пройди пешком, на людей посмотри, на город, разомнись хоть немного...

- Зачем мне на город смотреть, - вскипел Фёдор - что, я за тридцать лет на него не насмотрел-ся? А размяться... Это вы, водилы, сидя работаете, а я в гараже с вашими машинами каждый день так разминаюсь, что, порой до автобусной остановки с трудом дохожу....

- Да брось, ты Федя, мне уши шлифовать...- не скрывал своего возмущения Борис - хорошо если хоть пара машин в гараже на ремонте, тогда вы хоть чем-то заняты... А так слоняетесь по гаражу, как блохи по шелудивой собаке... А ты попробуй весь день за рулём, да ещё по таким дорогам!

- Всё, мужики, хватит!- резко оборвал их Дмитрий. - Не хватало, чтобы ещё и кулаки в ход пустили! В наших условиях любая ссора неизбежно приведёт к погибели! Ясно? Поэтому все свои обиды засуньте глубоко... куда-нибудь... подальше.... Мы сейчас должны помогать друг

другу - в этом наше спасение. И так, что мы решили - принимаем предложение Бориса, или

идём в барак? - Дмитрий внимательно посмотрел на каждого, точно пытаясь заглянуть им в души и найти там единственно правильный ответ. Но все молчали, и каждый понимал, что

именно сейчас от их решения зависит многое: слишком дорого они могут заплатить за свою ошибку....

- Лично я так думаю - Николай надел чуть просохшие носки на ноги и достал вторую пару таких же мокрых и грязных носков. Протянув руки ближе к огню и держа носки на весу, он продолжил: - Предложение Бориса хорошее, но не по такой погоде... Я честно признаюсь, что

такое расстояние я не осилю, у меня просто не хватит сил... Что хотите обо мне думайте, но я рисковать не стану.... В барак идти - тоже есть риск и не малый: мы не знаем., в каком состоя-нии этот самый барак и как долго к нему идти... Единственный человек, которому я могу до-верить свою судьбу - это Саня. И поэтому я хочу получить ответы на два вопроса - есть ба-рак, или его нет, а если есть - в каком он состоянии. Я уже не говорю о том, как далеко он от нас и как долго к нему идти - и Николай, повернувшись, в упор посмотрел на Сашку.

Всё время, пока шла перебранка и решался вопрос, как поступить, Сашка сидел, чуть сгор-бившись и ко всему безучастный, как будто всё, что происходило сейчас вкруг, его совершен-но не касалось. При словах Николая он вздрогнул и, встретившись с ним взглядом, как-то весь сжался, и казалось, стал меньше ростом.

- Ты что, Саша, так напугался? Или задумался о чём? - Николай пристально смотрел на него.

Ты нам точно скажи - есть барак или нет?

- Барак... да... барак есть, я же говорю есть. Он небольшой, но мы там все поместимся...

-Что-то, ты, Саня, как-то неуверенно говоришь - с недоверием спросил Борис. - Ты сам, ког-да последний раз был в этом бараке, и в каком он состоянии?

- Прошлый год мы там были..., уже зимой. Мы на рыбалке были... А барак... Он здесь, не далеко... - Сашка растерянно крутил головой, заглядывая в лица друзей и надеясь, что ему поверят.

- Ну, что... мужики... Я предлагаю идти в барак, тем более, что это намного ближе, чем в посё-лок. Возьмём с собой продукты..., дрова, я думаю, там есть.... Непогоду переждём там, а рас-погодится - сразу сюда вернёмся. Вы... как думаете? - Дмитрий внимательно смотрел на сво-их товарищей, ожидая ответа.

Все молчали, каждый взвешивал всё и за, и против. Предложение Бориса было заманчиво тем, что в поселке можно было получить и кров, и пищу, и медицинскую помощь. Но, до по-сёлка ещё надо было дойти. И пойдут люди сугубо городские, не привыкшим к длительным переходам, люди, замёрзшие и уставшие от тяжёлой физической работы и измученные бес-сонной ночью. И идти придётся не по асфальту Амурского бульвара, а в снегопад, по раскис-шей дороге в промокших насквозь сапогах, идти без остановки, без горячей пищи несколько часов....

Предложение Дмитрия привлекало тем, что идти до охотничьего барака было ближе, а это, если учесть состояние измученных людей, было очень заманчиво и не таким рискованным.

- Короче, Дима, решаем, как на партийном собрании - персонально - Ляхов обвёл взглядом молчавших товарищей - каждый будет отвечать за себя. И так, Николай, ты своё мнение вы-сказал - ты идёшь в барак. Следующий - Валерий - он обернулся к Землину - Ты идёшь в барак?

Землин, поддерживая Николая, утвердительно кивнул головой.

-Ты, Фёдор? - обратился Ляхов к Крайнову - идёшь в посёлок или в барак?

- Я очень похож на сумасшедшего? - ответил вопросом на вопрос Фёдор.- Я, кажется, уже сказал, что идти в посёлок в такую погоду, когда рядом барак - мало быть сумасшедшим...

-Ну, Сашку я не спрашиваю, он знает, где барак и он нас туда поведёт. Всё, мужики, тема за-крыта. А ты, - обратился он к Борису - подумай, у тебя время ещё есть...

-Слушай, Борис - повернулся к нему Землин - ты с ума не сходи! Ты подумай о Насте, ей в январе рожать и она просто не переживёт, если с тобой что случится. Или ты хочешь, чтобы ребёнок родился сиротой? - Землин пытался убедить Бориса отказаться от своего решения, нажимая на самые больные места. - И ещё есть одно обстоятельство, которое ты должен учи-тывать: здесь мы все вместе - худо или хорошо, но можем друг другу чем-то помочь... Вот мы, в холодной палатке, прижались друг другу плотнее и согревались, а сейчас стоим у кост-

ра каждый отдельно - и мёрзнем... А ты пойдёшь один... Не дай бог, где оступишься и повре-дишь ногу... Да, и мало ли что может случиться. Если бы ты решил идти вдвоём с кем-нибудь из нас - попутный вам ветер... ниже спины... А одному - Боря, это большой риск. Подумай, время ещё есть...- Увидев, что Борис задумался, он по-дружески хлопнул его по плечу, и весе-

ло предложил: - Вот, ты пригласи нас всех на родины... Мы все вместе за столом под стопоч-

ку и хорошую закусочку и вспомним, как шишковали... Как, Боря, пригласишь? А не то, сде-

лаем наглые морды и сами... без приглашения нагрянем, а у тебя не хватит наглости нас вы-гнать.

Все внимательно прислушивались к словам Валерия и молча соглашались с ним, насколько убедительно он говорил. Но последнее предложение Валерия особенно пришлось всем по ду-

ше и оно вызвало оживление, колкие, но не обидные шутки в адрес Бориса. Незаметно для се-бя они разговорились, вспоминали своих родных, близких, с особой теплотой и нежностью вспоминали детей. Даже о детских проказах и шалостях, вызовах в школу они вспоминали,

как о чём-то несущественном. Эти воспоминания, нахлынув приливной волной, согревали их сердца, подпитывая где-то из глубин души, придавали им силы, отодвигая куда-то в сторону и снегопад, и холодную сырую ночь, делая их такими, на удивление, малозначительными.

Согретые теплом воспоминаний, они теперь не замечали ни хлюпающей грязи в промокших сапогах, ни этого противного мокрого снега, налипающего на одежду, ни холода, сковавшего тело под сырой одеждой. Сейчас для них это было чем-то второстепенным. А главным для них было сознание того, что там, за сотню вёрст отсюда их ждут, их любят самые дорогие им люди - их жёны и дети. И ради них надо жить, преодолевая любые трудности. В конце кон-цов, все трудности - явление временное.

- Боря, ты знаешь, как серый волк из роддома волчицу забирал? - обратился Николай к Бо-рису.

Все повернулись к Николаю и замерли, ожидая, что будет дальше. - Так вот - продолжал Николай - встретил волк волчицу на пороге роддома, взял на руки волчат, развернул одеяль-ца и восхищается: - Ой, мои волчатки, мои лапочки! Ну, все в папу: и хвостики - как у папы, и зубки - как у папы, и ушки... Ушки?!.. Ну, за-а-а-яц, погоди-и-и!

Все громко засмеялись. Может быть, кто-то из них уже слышал этот анекдот, но сейчас это было не важно. Сейчас главное было - что они все вместе, этой бесконечно долгой холодной ночью, в снегопад, промокшие и замерзающие у горящего костра, но они - вместе. А значит, они сумеют выстоять, не дрогнут, не предадут друг друга - и этим они сильны.

- Слушай, ребята, а вот ещё один анекдот...

И они снова смеялись, вместе им было не страшно. И угрюмая тайга, притаившись в сырой и холодной ночи, настороженно прислушивалась к ним...

...Рассветало. Сквозь пелену падающего снега стали робко прорисовываться контуры деревь-ев, окружавшие табор, ближние кусты, прижатые к земле налипшим на ветвях мокрым сне-гом.

Костёр постепенно разгорелся, и теперь его жаркое пламя отражалось яркими бликами на осунувшихся, заросшей щетиной лицах. Уставшие и измученные люди, тесно сгрудившись у костра, стояли молча, наслаждаясь живительным теплом. Кашляя и задыхаясь, вытирая ладо-нями слезящиеся от едкого дыма глаза и размазывая по лицу копоть, они боялись пошеве-литься, чтобы не упустить жалкие крохи спасительного тепла, чувствуя, как высыхает на них промокшая насквозь одежда. И только ноги в промокшей обуви закоченели и, казалось, при-мёрзли к земле. Каждый поднимал одну ногу и, подставив подошвой к огню, пытался просу-шить, с трудом удерживая равновесие и держась за товарища. С мокрого сапога поднимался пар, постепенно ногу начинало припекать, и тогда приходилось опускать её в раскисшую грязь и, опираясь на неё, поднимать другую. Ещё не просохший сапог тут же жадно впитывал в себя воду из месива сырого снега и грязи, и нога уже начинала снова замерзать. И теперь снова приходилось менять ноги, поочередно поднимать то одну, то другую. Со стороны мог-ло показаться, что сгрудившиеся у костра люди, с налипшим на одежду снегом, исполняют какой-то зловещий и дикий ритуальный танец.

- Всё, мужички, погостевали здесь - пора и честь знать... - Дмитрий посмотрел на стоящих кольцом у костра товарищей. - Сейчас давайте распределимся, кто и что понесёт. Лишнего не брать, только самые необходимые продукты, курево.... Как вы думаете, мотопилу и бачёк с

бензином взять, или здесь оставить? - он внимательно посмотрел на каждого, ожидая ответа.

- Да ты что, тащиться с ней по тайге через такие заросли? - Ляхов показал на заваленные снегом кусты и согнутые под тяжестью снега ветви елей. - Там наверняка есть дрова, какой же охотник не заготовит дров себе в барак. Сам еле ноги переставляешь, того и гляди, самого на руках нести придётся. А он ещё и пилу взять хочет... Не зря говорят, что дурная голова ногам покоя не даёт...

- А я предлагаю взять мотопилу - твёрдо возразил Борис и повернулся к Ляхову. - Если и при-дётся кого-то нести, то лишь бы не ногами вперёд...- Мы, Вася уже наделали ошибок, пора, наконец, задуматься. Я не рассчитываю на чужие дрова, хорошо, если они есть. А если нет?

- Вот ты её и понесёшь - с нескрываемым злом ответил Ляхов и ткнул пальцем на Бориса.

- Я предложил, я и понесу - спокойно и твёрдо ответил Борис.

- Ты считаешь, Борис, что пилу надо взять? - Дмитрий взглянул на Бориса.

- Обязательно, Дима. Ты знаешь заповедь шоферов: не уверен - не обгоняй. Вот сейчас мы

пытаемся идти на обгон, не зная, что там, впереди. Подстраховать себя лишним не будет... Тайга....

Возникла неловкая пауза, все стояли молча и никто не решался сделать шаг и отойти от спа-сительного костра в пугающие и сырые предрассветные сумерки. Кажется, что каждый из них ждал, кто же отважится сделать этот шаг первым, бросить вызов пугающей неизвестности.

Не произнося ни слова, Дмитрий подумав, кивнул головой. Он пошёл в кусты, принёс мото-пилу, бачёк с остатками бензина. Борис помог ему заправить мотопилу, качнув бачком, при-слушался, пытаясь определить на слух количество оставшегося бензина. Подумав, поставил бачёк рядом с мотопилой, присев на корточки, при свете костра внимательно осмотрел пиль-ную цепь, ногтем проверил заточку зубьев. После этого молча, пролез под задубевший на мо-розе полог палатки за рюкзаком.

.Дмитрий всё время внимательно наблюдал за Борисом и когда тот скрылся в палатке, повер-нулся к товарищам: - Значит, так... Что бы друг другу не мешать, по одному без суеты, каж-дый из палатки берёт с собой только самое необходимое и сразу выходим... Мы ещё не знаем, сколько нам идти...

... Собрались достаточно быстро. Дмитрий, внимательно осмотрел табор - не забыли ли чего - кивнул головой: - Ну, что мужички - вперёд!

Нестройная вереница измученных бессонной ночью, промокших и замерзающих людей, медленно вошла в застывшую под снегом тайгу. Они шли, обходя засыпанные снегом кусты и густые заросли, петляя между ними и удлиняя себе путь, выбирали чистые просветы между деревьями, подныривая под склонившиеся под тяжестью снега ветви. Задетые ветки разгиба-лись, осыпали идущих людей комьями мокрого снега. Снег падал на головы и плечи людей, засыпался им за воротники и таял, стекая холодным струйками по спине, намерзая на ворот-нике. Люди не останавливаясь, на ходу пытались руками вытряхнуть снег и шли дальше. Они вошли в молодой ельник. Идти стало немного легче: здесь уже не было густого кустарника, лишь изредка, на открытых местах попадались участки густого папоротника, прижатого мок-рым снегом к самой земле, да присыпанные снегом валёжины с торчащими в разные стороны сухими и жёсткими ветками, за которые то и дело кто-нибудь спотыкался.

Прикрытый снегом сырой мох при каждом шаге, как губка, выдавливал из себя накоплен-ную во время дождя воду, пропитывая ею и без того насквозь промокшие сапоги. Холодная вода противно чавкала в сапогах при каждом шаге, вызывая неприятный зуд между подпрев-шими пальцами. Но люди старались не замечать этого: движимые только одним желанием скорее прийти в заветный барак, они молча шли, стиснув зубы. В густой пелене падающего на них снега было слышно тяжёлое дыхание бредущих людей, да хлюпанье сырого снега под ногами. Казалось, что время для них остановилось и этому, равнодушному и враждебному для них ельнику, не будет конца.

- Сашка, слышь... ты! Скоро мы придём, или нам до следующего утра топать? - не выдержал Ляхов. - Ты сказал, что до барака не далеко, а мы уже, чёрт знает, сколько прошли!

Идущий впереди Сашка остановился, наткнувшись на него, остановились остальные. Обер-нувшись к Ляхову, отдышавшись, он спокойно, чуть улыбнувшись, ответил:- Вот сейчас этот ельник пройдём, и сразу будет небольшой ключ и там - барак. Там ещё, недалеко от ключа, мы ёлки пилили и раскалывали чурки, чтобы короедов достать... Мы на них... тогда ленков ловили...

- Ну, Сашка, смотри... Если обманешь - я тебя, как списанный тарантас, на запчасти разберу!-

пригрозил Ляхов. - Ты ещё пожалеешь, что на белый свет народился! Я тебе тогда устро-ю!....

- Хватит базлать, Ляхов! - резко одёрнул его Дмитрий. - Нашёл время скандалить... - повер-нувшись к Сашке, почти выдохнул: - Пошли, Саша, не обращай на него внимание... У него иногда, то ли зажигание где-то коротит на массу, - и он показал на голову - то ли сцепление подгорает...

Сашка улыбнулся и, поправив на голове шапочку, смело шагнул вперёд. Они прошли ещё немного, когда Сашка остановился и крикнул:- Мужики! Скоро барак, вон видите кучу дров - это мы короедов долбили... Уже скоро, тут... рядом совсем!

Все обернулись и увидели занесенные снегом то здесь, то там спиленные деревья со следа-

ми работы дятлов, в беспорядке разбросанные напиленные и расколотые на поленья чурки...

В предчувствии скорого уюта и тепла, настроение сразу поднялось, кто-то пытался пошу-тить, и шишкари прибавили шаг.

Впереди показался просвет, ельник как-то сразу кончился, и перед ними, за нешироким

и мелким ключом, лениво журчащим между торчащих из воды камней, открылась небольшая лужайка. Все остановились и стали растерянно осматривать лужайку. Среди редких засохших на корню елей с ободранной корой, был виден занесённый снегом просторный лабаз, и чуть поодаль - останки барака. Запорошенные снегом торчали бревна, частично обвалившаяся крыша...

Сашка растерянно оглянулся, быстро перебегая взглядом с одного человека на другого, по-том снова внимательно посмотрел на останки барака, ещё не веря в реальность увиденного.

- Мужики..., я... я сейчас, я сейчас..., я быстро - растерянно залепетал Сашка и быстро перебе-жал по валёжине, лежащей поперёк ключа. Сбивая с кустов снег, он подбежал к бараку и в растерянности стал метаться около него, то, приседая и заглядывая под обвалившиеся бревна, то снова обходя его кругом.

Поражённые увиденным, все молчали, потом медленно, стараясь не оступиться в воду, пе-решли по валёжине через ключ. Сашка стоял, как приговорённый, растерянно и, чуть не пла-ча, смотрел на приближающихся к нему товарищей и дрожащими губами шептал: - Как же... так... Мы же зимой здесь... рыбачили и барак... Он же..., барак целый был. Мы же прошлой зимой... Он целый был... Как же... так. Мужики...

Борис подошёл к останкам барака и пытался заглянуть внутрь: было видно, что пожар на-чался внутри барака, и огнём была уничтожена большая его часть. Уцелевшей оказалась только одна стена с оконцем, и частично - две примыкающие к ней. Обвалившаяся крыша, опираясь на останки стен, образовала нишу с нарами у стены. В нише было сухо и, если уб-рать нары, то ниша станет намного просторнее и в ней можно, потеснившись, разместиться всем. А если перед нишей развести костёр, то тепло костра, отражаясь от трёх стен, вполне обеспечит нормальные условия и защитит от холода. Борис ещё раз внимательно осмотрел барак и нашёл, что если мотопилой подрезать немного крышу и подпереть её столбиком, что-бы она не обвалилась, то здесь можно вполне переждать непогоду.

Пока подошедшие товарищи осматривали останки барака, Борис поделился своими сообра-жениями с Дмитрием и Николаем. Они сразу поняли задумку Бориса и Дмитрий, одобритель-но улыбнувшись, хлопнул его по плечу: - Давай Боря, действуй!

Николай с топором в руках, пригнувшись, пролез под останки нависшей крыши и стал осто-рожно разбирать нары.

- Саша! - окликнул Трошина Борис - помоги мне... Мы, Саша, сейчас из чего-то очень воню-чего будем конфетку делать...- Он опустил на снег мотопилу и достал из кармана куртки новую пильную цепь.

- Во, Саша, совсем новая - даже муха не сидела! - и опустившись на корточки, стал снимать с шины мотопилы старую цепь, чтобы заменить её на новую. Сашка стоял рядом и пытался объяснить Борису, что он их не обманул, что барак был действительно целым и он не знал о пожаре.

Борис как мог, его успокаивал, заверяя, что он верит ему, и ничего страшного пока не слу-чилось.

К стоявшему рядом с Борисом Сашке сзади подошёл Ляхов. Грубо схватив Сашку за ворот-ник куртки, он с силой рванул его к себе. Не ожидавший этого Сашка, не удержавшись на но-гах, упал. Резко наклонившись над ним, Ляхов из всей силы ударил кулаком в лицо лежавше-го на снегу Сашку. Все, кто был рядом, и видели это, от неожиданности замерли. С переко-

шенным от лютой злобы лицом, Ляхов продолжал с каким-то диким остервенением изо всех сил бить лежащего Сашку. Сжавшись в комочек, Сашка даже не пытался обороняться, а зак-рывая лицо руками, при каждом ударе тихо вскрикивал.

Борис, оказавшийся ближе всех к ним, подскочил и толкнул Ляхова. Ляхов упал на бок в снег и от неожиданности растерянно озирался по сторонам. Борис наклонился над Сашкой, поднял его и поставил на ноги.

Сашка, затравленно озираясь и втянув голову в плечи, ладонями размазывал по лицу кровь. Борис наклонился и зачерпнул пригоршню снега, в это время, поднявшись на ноги, Ляхов ударил ногой Бориса. Повернувшись к Сашке, Ляхов схватил его двумя руками за горло:- За-да-влю-ю-ю гадю-ю-ю-ку! Ты, сво-о-лочь, куда нас привёл, ку-у-уда-а-а, я тебя спраши...- Закончить фразу он не успел. Подскочив на ноги, Борис изо всех сил ударил пильной цепью

Василия по рукам. Василий заорал и бросил Сашку, ткань на рукавах его куртки было распо-

лосована, из рваных дыр висели клочья ватина. Борис, не помня себя, размахнулся ещё раз и

Ляхов успел увернуться, подставив под удар спину. От удара цепи куртка на спине Ляхова

лопнула, из длинной, едва ли на всю спину, дыры, стали видны клочья ватина и нательной рубахи. Кинувшись бежать, Ляхов споткнулся за кусты и упал. Борис, с перекошенным от ненависти и злобы лицом, подскочил к Ляхову и размахнулся цепью для нового удара. Но занесённую для удара руку Бориса в последнее мгновенье перехватил Дмитрий: - Боря! Что ты делаешь? Одумайся, Бо-о-ря!

Борис медленно опустился на колени в снег, бросив цепь, он набрал полные пригоршни сне-га и медленно растёр лицо. Повернувшись к Ляхову, сидевшему на снегу и дрожащему от пе-режитого, Борис с дрожью в голосе, медленно чеканя каждое слово, сказал:- Что ты, мерза-вец, делаешь? За что ты Сашку бьёшь? За что?... Чем же он провинился? - Борис тяжело и нервно дышал.

- Его, гада, убить мало! Куда он нас привёл - на погибель? Да пусть лучше он сдохнет, га-а-ад!- Василий выкрикивал проклятья, сидя на снегу и, размахивая руками, указывал на Сашку.

Сашка стоял, втянув голову в плечи и, казалось, стал ещё меньше ростом. Как затравленный зверёк, обречённый на растерзание стаей разъярённых собак, он испуганно озирался по сторо-нам, надеясь на защиту. Дрожа всем телом, он размазывал по лицу кровь и что-то шептал раз-битыми и распухшими губами.

Но, на Сашку никто не обращал внимание, все с недоумением и растерянностью смотрели на Василия и были поражённые увиденным, как быстро и неожиданно из сильного и уверен-ного в себе мужика, он вдруг превратился в такого жалкого и беспомощного.

Василий ничего не замечал вокруг, продолжая проклинать Сашку и всех, кто пригласил его с собой в тайгу, жену - за то, что, соблазнившись на деньги, не смогла его отговорить...

Борис поднялся с колен, отряхнул налипший на брюки снег, ещё раз умылся снегом и, подо-шёл вплотную к сидевшему на снегу Ляхову. Ляхов, затравленно озираясь, весь сжался и под-нял руки, защищаясь от удара. Борис с каким-то сожалением посмотрел, на него, на стоящих товарищей: - Сашку ты зря проклинаешь, он не виноват, понимаешь - не виноват! Если бы он знал, что барак сгорел, разве повёл бы нас сюда? Ведь он страдает не меньше, чем мы...

Василий, продолжая стоять на коленях, шмыгал носом и тупо смотрел на Бориса.

- Ты должен понять, Василий, что мы сейчас, как после кораблекрушения, оказались в одной лодке, и только тогда достигнем берега, если все вместе, забыв обиды, будем дружно грести в одну сторону. Если будем грести в разные стороны, кому и как захочется - мы погибнем!

Борис отвернулся от Ляхова и уже намеривался уйти, когда Василий, поднявшись с колен, закричал ему в след: - А мы и так здесь все погибнем! Ты понял!... Всё! Мы все - покойники! Ты понял - мы покойники! - Ляхов заломил руки за голову, издав не человеческий стон, за-рыдал и упал на колени. Он уткнулся лицом в снег и, забившись в истерике, рыдая, начал бить руками по снегу, рвать за стебли торчащую из снега траву, ломать ветки кустарника.

Все, кто видел это, стояли в оцепенении, поражённые истерикой Василия.

Борис остановился и, повернувшись к Ляхову, наклонился над ним и рванул его за плечи, пытаясь поднять с колен. Развернув лицом к себе и глядя ему в глаза, Борис, спокойно и чётко сказал: - Запомни, Ляхов, человек, если только он действительно - настоящий человек, ока-завшись в критической ситуации, ищет выход и находит его. Слабый, или такое гнильё, как

ты, ищет виновных или оправданий, и этим лишает себя шансов на спасение. Запомни это,

Ляхов...

Медленно повернувшись, Борис подошёл к Дмитрию и, положив ему руку на плечо, спросил:

- Что будем делать, Дима? Дружно грести к берегу... или... как....

- Грести, Боря, только очень дружно грести! - и повернувшись к товарищам, скомандовал: - Мужики, навалились на весла - и вперёд! И запомните, мужики - наше спасение сейчас зави-сит от всех вместе и от каждого в отдельности. Коля, ты нары разобрал? Если там доски су-хие, организуй нам чай, такой, как ты последний раз заварил. Остальные - заготовка дров и оборудование табора - впереди у нас долгая и холодная ночь. А нам надо выжить - нас ждут дома! Ляхов - живо с Фёдором за дровами!

Второй раз приказывать не пришлось, каждый понимал, что снегопад и наступающая ночь -

это только начало, что будет дальше - никому не известно. Все молча разошлись и каждый старался сделать всё, что мог и на что только был способен...

Продолжая стоять в сыром снегу на коленях, Ляхов не обращал внимания на промокшие но-ги, а только молча и как-то отрешённо смотрел на занятых подготовкой табора товарищей.

Упёршись руками в снег, он тяжело поднялся и, не отряхивая с колен налипший и уже успев-

ший смёрзнуться снег, тяжёлой походкой пошёл к бараку.

Под нависшей крышей барака уже горел костёр, на палке над пламенем висел котелок, до-верху заполненный снегом. Тая, снег оседал в котелке, и Николай набирал полные пригоршни снега, лепил из него тугие снежки и опускал их в котелок. Валерий и Дмитрий установили подпорки под нависающую крышу и, убедившись, что она не обвалится под тяжестью снега, пошли за дровами.

Ляхов, ни на кого не обращая внимания, влез под крышу и, забившись в угол барака, обхва-тил руками согнутые в коленях ноги и пождал их к самому подбородку. Теперь, в этом чело-веке, вызывающим жалость и сострадание, трудно было узнать прежнего Ляхова - сильного, самоуверенного и напористого. Втянув голову в плечи, он что-то невнятно кому-то грозил, скрепя зубами...

- Василий, ты не сиди так... Не сиди! - Николай резко обернулся к Ляхову - Сейчас же снимай с себя мокрую одежду и живо к костру, иначе обморозишься! Я сейчас ещё дровишек подкину.

Но, Василий на замечание Николая не ответил. Сжавшись в комок и дрожа всем телом, без-различный ко всему, он тяжело дышал, всхлипывал и шмыгал носом.

К бараку с сушиной на плечах подошёл Дмитрий. Сбросив её землю и отряхивая с плеча снег, он, размышлял вслух: - Во, даёт! Снег, мне кажется, ещё сильней пошёл. - И обращаясь к Николаю, высказал своё мнение: - Это хорошо, что снег идёт - значит, сильного мороза не будет... Только бы не было ветра. Я служил во Владивостоке... Там морозы не большие, а вот когда с моря подует сырой ветер - через шинель до костей пронимает. Представляешь, я, ког-да домой в отпуск приехал - морозы за тридцать, но ветра нет - и ничего. На шинели только иней выступил...

Заглянув под крышу, он одобрительно отметил: - А здесь, мужички, ничего..., главное - тепло. Если ещё немного прогреется - то и перезимовать можно!

Обернувшись, он увидел Ляхова. Безучастный ко всему, скорчившись, он молча сидел в углу. - Василий, ты что - с ума сошёл? А ну, живо к костру, иначе дуба врежешь! Ты слы-шишь?

Василий, не обратив внимания на окрик Дмитрия, продолжал сидеть, не меняя позы...

Борис, сбросив у костра расколотые чурки, обратился к Дмитрию: - Сашке и его товарищам спасибо - нас дровами обеспечили... Там их столько накололи - две зимы пережить можно... Сырые, правда, но можно и сухие выбрать... А сырые можно на ночь в костёр накидать и будут гореть потихоньку... Не замёрзнем... А Сашка-то где? Что-то его не видно ни где... Куда он делся?

Вспомнив про Сашку, они только сейчас обратили внимание, что его рядом с ними не вид-но. Они переглянулись и стали озираться: из снежной пелены показались облепленные снегом Землин и Крайнов, но Сашки рядом с ним не было. Фёдор, на вопрос Николая, удивлённо по-смотрел на Валерия, потом, пожав плечами, ответил: - Когда мы уходили за дровами, Трошин был здесь, потом мы видели его за бараком..., он лицо снегом вытирал. А куда он ушёл, мы не

знаем...

Подумав, они пока пришли к выводу, что Сашка где-то рядом, просто пошёл за дровами и вернётся.... Но тревога за Сашку их уже не покидала...

Борис протянул озябшие руки к костру, посмотрел вокруг, на щедро падающий снег, зава-ленные снегом кусты и поникшие деревья. Повернувшись к Дмитрию и, как бы взвешивая каждое слово, он твёрдо сказал: - Понимаешь, Дима, пока идёт снег и нет сильного мороза, мы ещё можем на что-то надеяться. Но если ударит даже не большой мороз - у нас этой на-дежды уже не будет. Все промокли и морозной ночи не перенесут.... Но, это не самое страш-ное - гораздо опаснее Ляхов. - Дмитрий и Николай удивлённо посмотрели на Бориса, потом - на неподвижно сидевшего в углу Василия.

Василий сидел, безучастный ко всему, думая о чём-то своём и, казалось, не слышал, о чём говорил стоявший рядом Борис.

- Понимаете - как бы взвешивая каждое слово, в раздумье начал Борис - Ляхов опасен тем, что потерял уверенность, самоконтроль над собой и ударился в панику... Это опаснее любого вируса и может поразить всех... А это уже - гибель... Поэтому, Дима, Василия надо загрузить

любой работой, пусть даже самой бесполезной, но работой... Это отвлечёт его, не оставит места для раздумий... - Борис внимательно посмотрел на товарищей - и ни на минуту не ос-

тавляйте его без своего внимания... А всё это - ещё не самое страшное... Из любой критичес-кой ситуации всегда можно найти выход...

- Что ты предлагаешь? - Дмитрий посмотрел в глаза Бориса и где-то там, в глубине души, уже мог догадаться, что ответит Борис. И не ошибся....

- Надо идти в посёлок - угадывая предположение Дмитрия, ответил Борис. Это было сказано тихим и спокойным голосом, но, на столько твёрдо и убедительно, что другого решения нет и быть не может. - Когда мы здесь разгрузились и отпускали машину, мы просили Сергея прие-хать за нами только тогда, когда мы ему позвоним. Ну, а если мы не звоним - значит у нас всё благополучно... - тихо, как бы размышляя вслух, продолжал Борис. - До конца нашего отпус-ка ещё две недели, а это значит, что Сергей приедет за нами не раньше, чем дней через десять. А эти десять дней ещё надо прожить..., и помочь нам за это время будет некому.... Вся надеж-да - на нас самих.

Борис продолжал греть у костра руки, не думая, какую реакцию могли вызвать его слова.

Наступила пауза. Никто не спрашивал, кто пойдёт в посёлок: это было понятно без слов....

Внимательно посмотрев на Ляхова, Борис повернулся к товарищам: - Дима, постарайтесь загрузить Василия любой работой, чтобы он как можно больше двигался, старайтесь, чем только можно отвлечь его и не оставляйте одного ни на минуту, иначе он погибнет... И Саш-ку, Сашку найдите... Что-то у меня на душе не спокойно... А вас, мужики, прошу продержать-ся эту ночь, только одну ночь... и... ещё завтра до полудня... не позже. Продержитесь....

Борис обнял своих друзей, поправил шапочку, подняв вверх руку и улыбнувшись, сказал просто: - Ну, я пошёл, время не ждёт... - и, улыбнувшись, пожелал - Будьте толстыми и не кашляйте!

Резко повернувшись и не оглядываясь, Борис шагнул в снегопад. Он шёл, стараясь широко шагать по белому, пушистому и такому чистому снегу, медленно растворяясь в белой пелене и теряясь среди притихшей тайги. Он шёл, чувствую на себе тревожные взгляды своих това-рищей, смотревших сейчас на него с надеждой...

Борис возвращался, где можно срезая путь, по своему следу - хорошо видимой борозде в снегу, оставленной всего пару часов назад. Сквозь пелену снега он увидел впереди просвет, почувствовал запах дыма и, неожиданно для себя, вышел на свой табор. От неожиданности он оторопел, настолько коротким ему показался обратный путь. В растерянности он оглядел сто-янку, ставшую для них надёжным приютом на две недели, а теперь встретившую его осиро-тевшей и забытой, накрытой белым саваном снега. Тлеющий костёр, когда-то согревавший их своим теплом, теперь на безлюдной стоянке казался каким-то скорбным, погребальным....

Борис задержался на минуту и с горьким чувством грусти оглядев всё, что стало за такое ко-роткое время так дорого ему: замёрзшую палатку, навес над костром из листа ржавого железа, вешалку для кружек - воткнутую в землю толстую ветку с сучками, большую кучу шелухи

от размолотых шишек. С поразившим его безразличием, он посмотрел на запорошенные сне-гом отпечатки следов на замёрзшей грязи, и смело шагнул на дорогу.

Борис оглянулся: сквозь пелену падающего снега едва проглядывался убелённый снегом

горб осиротевшей палатки, дымящий костёр и лист железа над ним с лёгким облачком пара от тающего снега и вокруг на десятки километров - настороженно затаившаяся, безлюдная тайга....

Натянув глубже на голову вязаную шапочку и застегнув под самым подбородком замок куртки, Борис широко шагнул в снежную круговерть. Он шёл, шлёпая промокшими сапогами по раскисшей дороге, чувствуя, как противно при каждом шаге хлюпают в сапогах мокрые

носки и портянки. Но, он не обращал на это внимание и старался думать о доме, о любимой и

такой желанной Настеньке, и том, что скоро их станет уже трое. И мысли о любимых и самых дорогих ему, согревали и придавали силы. И он шёл сквозь снегопад, мысленно разговаривая с ними...

Сколько он прошёл уже - Борис не знал. Он уже давно потерял счёт и времени, и расстоя-нию и шёл уже, как в бреду, не замечая ни снегопада, ни ветра, ни промозглой слякоти под ногами...

Впереди, на обочине дороги, сквозь снег Борис увидел гружёный лесом лесовозный прицеп, со сломанным дышлом, сделанным из ствола ели, порванные тросовые растяжки. По

положению прицепа и хлыстов леса, лежащих рядом с прицепом, Борис понял, что идёт правильно - к посёлку: комлями хлысты лежали в том же направлении, куда и шёл Борис.

Борис остановился, снял шапочку и стряхнул с неё налипший снег, и тут же одев её, снял куртку. Куртка сильно промокла снаружи от налипшего на ней сырого снега, изнутри - от

пота. Плечи, воротник и спина куртки уже покрылись тонкой корочкой хрустящей изморози и, стряхнув с куртки снег, Борис несколько раз ударил курткой по торцу хлыста, сбивая с неё лёд. Он чувствовал, как в потную спину сквозь промокшую одежду тут же вонзились тысячи ледяных игл, насквозь пронзивших его. Торопясь, он тут же пытался надеть куртку, с трудом проталкивая руки в рукава. Отсыревшие рукава тонкого свитера не проходили в промокшие рукава куртки и Борис с трудом надел куртку, застегнув замок под самый подбородок. Его бил страшный озноб. Втянув озябшие руки глубже в рукава куртки и весь сжавшись, Борис прислонился к спиной к торцам хлыстов, защищаясь от ветра и пытаясь хоть немного пере-дохнуть. Он почувствовал страшную усталость во всем теле, ноги казались налитыми непо-мерной тяжестью и, казалось, нет такой силы, которая смогла бы сдвинуть его с места и снова толкнуть его в этот принизывающий ветер, круто замешанный с мокрым снегом.

Борис закрыл глаза. Он представил себе свою тёплую и такую уютную квартирку в старой "хрущёвке", и Настю, в своём цветастом домашнем халатике. Борис представлял себе, как вернувшись снова из рейса, он тихонько войдёт в прихожую, чтобы не потревожить Настю. Но, как бы осторожно Борис это не делал, она всё равно услышит и робко подойдёт к нему, пропитанному запахом бензина, машинного масла и дорожной пыли. И он осторожно приж-мёт её к себе, нежно целуя и шепча какие-то глупые, но такие желанные для неё слова. А ут-ром, проснувшись от её робкого поцелуя, он увидит её сидящей на краешке кровати. Она бу-дет сидеть против солнечного света и солнечные лучи, застенчиво проникнув в комнату сквозь оконные занавески, будут освещать её шелковистые кудри, образуя вокруг её головы, как у святой мадонны, золотистый ореол. И как дорого Борис сейчас заплатил бы, что снова оказаться дома, в своей уютной "двушке" рядом с самым родным и дорогим для него человеком....

Но, надо идти. Там, за его спиной, надеясь на него, ждут помощи его товарищи, и их, так же и его, ждут дома. И он, Борис, не имеет права подвести их, он обязан идти, во что бы то ни стало идти, ползти, но только дойти до посёлка - только в этом его и их спасение.

Борис открыл глаза и осмотрелся. Мутное белесое небо сливалось в снежной круговерти, впитывая и растворяя в себе чернеющий лес по сторонам этой бесконечной старой лесовоз-ной дороге, и эту дорогу, разбитую колёсами тяжело гружённых лесовозов, накрытую сейчас слоем сырого, вязкого снега...

Зачерпнув полные пригоршни снега, растёр лицо. Поправив шапочку и натянув её глубже, он решительно шагнул в снежные вихри...

Приглушённый снегопадом, где-то в стороне, послышался какой-то непонятный гул, кото-рый постепенно, с надрывом, нарастал. Так гудят только большегрузные автомобили при движении по плохой дороге. Звук становился всё отчётливее, но, постепенно приближаясь, слышался где-то совсем в стороне. Вот он уже прямо впереди и вдруг сквозь снежную пелену Борис увидел тусклые лучи автомобильных фар и красный свет габаритных огней. Огни тут

же исчезли, и звук автомобиля стал перемещаться в другую сторону, пока не затих совсем

Это могли возвращаться с работы в посёлок бригады лесорубов. Сердце Бориса учащённо забилось и он, насколько это было возможно, прибавил ходу. Ему стало жарко, он чувствовал, как мокрое бельё прилипло к телу и тоненькие, холодные струйки противно стекали по спине. Борис прошёл ещё немного и вышел на перекрёсток с многочисленными бороздами автомо-бильных следов. Эта дорога была более накатана и намного шире той, по которой вышел сю-да Борис. Он остановился на минуту, посмотрел на потемневшее небо, на сливающийся в сплошную тёмную массу лес, стряхнул с плеч и шапочки налипший снег и уверенно зашагал дальше.

... Уже стемнело, когда плотную завесу снегопада пробили робкие искорки света. Эти, пока ещё совсем слабые, блики человеческого жилья стали для Бориса ярким пламенем надежды, и он прибавил шаг, стараясь не замечать усталости. И с каждым шагом эти искорки станови-лись всё крупнее и ярче в сгущающихся сумерках, медленно прорисовывались в светящиеся окна домов...

Борис дошёл до первых домов, совершенно не думая, куда он пойдёт дальше. Какой-то му-жик вышел из дому во двор с ведром в руке и остановился, увидев залепленного снегом Бори-са.

- Ты, парень..., откуда такой взялся? - окликнул он Бориса. - Вижу, вроде как,... не наш, не местный.... Кто ты?

Борис подошёл к калитке и только теперь он почувствовал страшную усталость, придавив-шую его свинцовой тяжестью к земле. Чтобы не упасть от слабости, он всем телом навалился

на забор.

Мужик поставил ведро на землю и в растерянности смотрел на Бориса.

-Ты кто? - ещё раз более настойчиво спросил он и в его голосе Борис уловил нотки сочувст-вия.

- Из города... я.... Там..., в тайге, люди... замерзают...- Борис с трудом выдавливал из себя сло-ва. - Им помочь надо - прошептал Борис и едва не упал, но успел крепко вцепиться закоче-невшими руками в штакетник забора.

Мужик подошёл к Борису, приподняв рукой за подбородок голову Бориса, он взглянул на него и ахнул. Торопливо распахнув калитку, он подхватил Бориса под руку и повёл в дом. Борис, не сопротивляясь, молча подчинился ему.

- Давай проходи, проходи... Вот, беда ещё..., господи - мужик распахнул дверь и почти воло-ком втащил Бориса в дом. На Бориса сразу дыхнуло тёплом домашнего уюта, и он почувство-вал непреодолимую слабость во всём теле. Он пошатнулся и, чтобы не упасть, прислонился к косяку двери. Пошатываясь на уже потерявших чувствительность ногах, Борис медленно об-вёл взглядом комнату. У печи стояла стройная, миловидная женщина в фартуке, повязанном поверх цветастого халата, и что-то готовила. Держа ложку в руке, она растерянно смотрела на Бориса, потом перевела взгляд на мужа.

- Катюша, ну что ты стоишь? Помоги... видишь, человек совсем замёрз...- Тебя как звать-то?-

обратился он к Борису. Борис назвался.

- Вот и хорошо, Боря. А меня Артёмом звать... вот мы и познакомились... - он поставил Борису табурет и, поддерживая его, помог сесть. Женщина охнула и стала помогать мужу. Взглянув на обледенелые сапоги Бориса, она тут же кинулась в другую комнату и через ми-нуту вышла, держа в руках чистую одежду, тёплые комнатные тапочки и толстые, домашней вязки, носки.

- Погоди, Катенька, погоди... малость. Мы..., мы сейчас - тихо, как бы размышляя, говорил Артём, пытаясь снять с Бориса сапоги. Но, промокшие насквозь и задубевшие на холоде сапо-ги не поддавались.

- Костя! Костя, сынок..., ну-ка иди, помоги нам! - крикнул Артём в открытую дверь смежной комнаты. Из комнаты вышел подросток, с удивлением посмотрел на Бориса и, присев на кор-точки стал помогать отцу. Вдвоём они с большим трудом сняли с Бориса покрытые ледяной коркой сапоги, размотали хрустящие портянки и носки. Артём взял босые ступни Бориса и стал с силой растирать их руками. Жена и сын Артёма, оцепенев, смотрели на покрасневшие ступни Бориса.

- Катенька, ну-ка, дай человеку горячего чаю, пусть пока согреется - подняв голову и посмот-рев на Бориса, успокоил: - Ничего, Боря, ничего страшного... Ноги сильно застудил, но не об-

морозил! А это - самое главное..., и спасло тебя то, что ты постоянно двигался... Всё это... не страшно...

- А ты Костик - обратился он к сыну - там, во дворе ведро... с едой для поросят... ты, это вы-ложи всё им в корыто, пусть едят... И в баньку, в баньку загляни..., посмотри там насчёт во-ды..., и... это... Ну, сам что ли, не знаешь, что надо делать? Мы сейчас... гостя нашего... ле-чить будем.

Костя набросил на себя куртку и, надев шапку, выскочил в коридор, хлопнув дверью.

Оказавшись в тепле, Борис почувствовал сильный озноб, его трясло где-то глубоко внутри и, отхлёбывая маленьким глотками крепкий, душистый чай, он никак не мог согреться. В кух-ню вошёл Костя, снял куртку и стряхнул с неё снег. Вешая куртку на вешалку, он сообщил, что баня ещё не выстудилась, ещё есть горячая и холодная вода, и что он подкинул в печь не-много дров. Сообщив это, Костя замешкался в нерешительности, внимательно рассматривая, невесть откуда, взявшегося незнакомца. Борис никак не мог согреться и справиться с коло-тившим его сильным ознобом, в его дрожащих руках большая кружка тряслась, расплёскивая чай.

- Сынок, ты... это... сходи, только по быстрому, к Андрею Васильевичу, попроси его к нам прийти... И...это... скажи, что там, в тайге, люди и им нужна помощь... И... это, оденься теплее - на улице вон, что творится... Простудишься ещё... стервец, упаси боже...

Костя быстро оделся и выскочил на улицу...

- А ты, Борис... это, сейчас я отведу тебя в баню, тебе надо хорошенько отогреться... Банька... она всё поправит - и лечит, и правит... Пойдём. Одежду твою промокшую я потом в баньке

повешу, она к утречку-то и высохнет. А Катенька сейчас ужин приготовит, и мы, после бань-

ки-то, ещё и по стопке пропустим... А то, как же - тело-то обмоем, так и душу обмыть не грех. Так, Боря?

Борис ничего не ответил. Он с трудом поднялся с табурета и бросил взгляд на свою куртку, лежащую здесь же, на полу: налипший и смерзшийся на ней снег медленно таял, растекаясь лужей по полу. Артём накинул на плечи Борису полушубок и, поддерживая под локоть, толк-нул дверь в коридор. Уже перешагивая через порог, Борис услышал бархатный голос Екате-рины: - Артёмушка! Ты, Бориса-то, сам пропарь хорошенько. Там, в предбаннике, веничек хо-роший возьми. И в тазике травки..., травки запарь - она всякую простуду, как рукой снимет. Человек-то, гляди, совсем, до самых косточек, промёрз....

... Борис вышел из бани и остановился на пороге. Чувствуя приятную усталость во всём теле, он не мог поверить, что всё это происходит сейчас с ним. Ему сейчас казалась, приснившись в кошмарном сне, раскисшая под снегом старая лесовозная дорога, где-то там, за многие десят-ки вёрст отсюда - замёрзшая сырая палатка и уже потухший костёр, полуразрушенный охот-ничий барак и его замерзающие товарищи... При мысли о товарищах, ожидающих его помо-щи, Бориса бросило в жар и защемило под сердцем. Он сбежал с крыльца бани и поднялся на крыльцо дома.

Борис распахнул дверь и вошёл в дом. За накрытым к ужину столом сидел Артём и молодой

мужчина крепкого телосложения. Прервав разговор, они обернулись к вошедшему Борису. Мужчина поднялся и, протянув руку Борису, представился:- Андрей Васильевич...- взглянув на Бориса - я вижу, мы с вами ровесники, поэтому давайте без всяких... можно просто - Анд-рей. Я лесничий и поэтому прошу вас рассказать поподробнее о том, что с вами произошло...

Борис кратко рассказал о том, что в полуразрушенном бараке надеются и ждут помощи его товарищи и надо немедленно, пока не поздно, им помочь...

- Ты, Борис, не кипятись... Сегодня суббота, в конторе уже никого нет, и мы вряд ли сейчас сможем чем-то им помочь... Ты сказал, что на ночь у них есть дрова, и ночь они продержатся. Это хорошо... Сейчас ехать по темноте - смысла нет, а утром Андрей Василич с лесниками поедет за ним и привезёт - Артём говорил спокойно, убедительно и Борис в глубине души вынужден был с ним согласиться.

- Потом поговорите - Екатерина подошла к столу с полной миской горячей картошки - а сейчас вам надо хорошенько покушать... Шутка ли сказать - идти целый день в такую погоду, да ещё и голодному! Ох, мужики-и, взять бы кнут, да этим кнуто-ом вас всех хорошенько пропарить...

Артём - обратилась она к мужу - чего сидишь? Всё остывает... давай-ка, наливай всем по

стопочке... Борис, а ну-ка живо садитесь за стол! - и, взяв Бориса за локоть, усадила его на свободное место рядом с Артёмом и переставила ближе к нему тарелки с едой. - Кушайте, не стесняйтесь!

Артём достал из шкафчика бутылку водки, осторожно, под самый край, разлил по стопкам.

-Ну, давайте, мужики, вздрогнули... Суворов как говорил, что после бани последние портки продай, а чарку водки выпей! - Артём поднял стопку и заговорщецки подмигнул Борису.

- Не знаю, говорил это Суворов или нет, а мужик был правильный - идею хорошую подал!- поддержал Артёма Андрей и, кивнув Борису - не держи, выдыхается! - одним глотком опо-рожнил свою стопку. Борис выдохнул и, под одобрительные взгляды, последовал примеру Андрея...

Борис почувствовал, как что-то обжигающее прошло внутрь, медленно разливаясь блажен-ным теплом по всему телу, делая его каким-то невесомым. Две недели своих скитаний по тай-ге Борис питался только концентратами, а последние сутки он вообще ничего не ел и теперь, истосковавшись по нормальной, домашней пище, Борис ел с завидным аппетитом. Уловив на себе короткие, как выстрелы, взгляды Екатерины, он очень смутился. Заметив это, Екатерина смутилась и, чуть улыбнувшись, просила Бориса не стесняться и сказала, что ей, как хозяйке,

очень приятно смотреть, с каким аппетитом Борис кушает: значит, приготовлено вкусно и сытно.

В кругу своих новых знакомым, Борис почувствовал себя свободнее, рассказал о себе, кто он и откуда, и как оказался в этих местах. Его внимательно слушали, не перебивали. Екатери-на сидела задумавшись, подперев кулачком подбородок и горестно покачивала головой, слу-шая Бориса.

Когда Борис рассказал о товарищах, ночующих сейчас в охотничьем бараке, куда привёл их Сашка Трошин, Артём и Андрей насторожились, а Екатерина удивлённо и, как-то растерянно, переводила взгляд с одного на другого.

- А с Сашкой-то, вы как познакомились? - удивлённо спросил Артём, разливая по стопкам.

-Мы подъехали к магазину, - простодушно начал Борис - хотели хлеба свежего купить на первые дни, а магазин был закрыт. У магазина на завалинке сидел какой-то мужик... Мы разговорились, рассказали ему, кто мы и зачем приехали, спросили насчёт кедровых шишек... Он нам и сказал, что здешнюю хорошо тайгу знает, и тоже хочет подработать на заготовке ореха. Но, все ушли в тайгу, а он, по причине болезни, не смог с кем-нибудь спароваться и поэтому остался.

Борис заметил, что при этих словах Екатерина горестно вздохнула и, цокнув языком, пока-чала головой, а Артём и Андрей многозначительно переглянулись. Борис замолчал и насторо-жился, внимательно посмотрев на Артёма.

Артём тяжело вздохнул, посмотрел на Андрея и как-то обречённо качнул головой: - Вот, Сашка, и тут отличился... - уловив на себе пристальный взгляд Бориса - пояснил: - Понима-ешь, Боря... Сашка такой же опытный таёжник, как наш кабанчик - футболист... И тайгу он знает только в тех местах, куда по нужде ходил... Он одну зиму работал сторожем-водогреем в бригаде. Он неплохо зарабатывал, плюс - премиальные от выработки бригады, да ещё плюс отрыв от семьи... В общем, на эти деньги семьёй жить можно было. Сашка месяца три дер-жался, а потом домой приехал, получил деньги и запил.... Его уволили, перевели на разные работы, заработки уже не те, что в бригаде..., но и здесь он работать не смог, так его и пинали - то увольняют с работы, то опять принимают. Жена мучилась - мучилась с ним, собрала де-тей и уехала к матери, а ему всё оставила. С собой взяла - что на ней было, да детей перео-деть.

- Артём - перебила его Екатерина - Сашка..., он всё же неплохой человек и в своих бедах не только он виноват... Что, его люди - разве не спаивали? Понимаете, Борис - повернулась к нему Екатерина - Сашка очень добрый и безотказный, и руки у него золотые, но какой-то... робкий, что ли. Ты, Артём, не сказал, что он и печь в пекарне сделал... Долго не могли найти печника, который мог бы печь такую сложить... Вспомни, какой хлеб раньше пекли - вместо пластилина можно было использовать. А как Сашка печь сложил, так хлеб просто загляденье. А, сколько добра он сделал людям - и оконные рамы, и двери... Вон, в леспромхозовский га-раж, какие двери красивые сделал. А за свою работу деньги он стеснялся спросить. Так люди, у которых совесть есть, они ему платили, не скупились, но таких мало. А всё больше - наль-

ют ему, он придёт домой пьяный, а какой жене это понравится. Вот так, незаметно, и споили Сашку, и при этом не стыдились называть его алкашом. А, сами-то? Не меньше его пьют, только они дома, поэтому их и не видно...

- Что верно, Катюша, то верно... Вон, шуряк мой, брат Кати, на охоте оступился, как-то так упал, что сломал ложу ружья... А тут охотничий сезон в самом разгаре, а как без ружья? Так Сашка..., ты, Борис, не поверишь - ему за три дня такую красивую ложу сделал, что... ну, хоть в Эрмитаж посылай. И даже такой красивый рисунок на ней сделал! Ну, мужики и потянулись к нему...

- И все его спаивали, а хоть бы кто-нибудь ему кусочек дикого мяса дал бы - с негодованием перебила его Екатерина.- Один или два раза взяли с собой на рыбалку, так он такой счастли-вый был. Вот так и споили Сашку... И ещё надсмехаются над ним. А ему тоже хочется среди людей быть, чтобы как все... А они... Когда приспичит - они Сашку зовут, а как он им не ну-жен, так и морды свои в сторону от него воротят... Такие вот, люди Борис, у нас есть, жадные и бессовестные, всё стараются за чужой счёт прожить. А, мне его жалко... Он уже, кажется, пить бросил, во всяком случае, я его уже давно пьяного не видела. Он хочет на шишках немного денег заработать и к матери уехать. У него где-то, за Уралом, что ли, мама живет, он как-то говорил, что один у неё остался.... И мама у него уже старенькая, одна живёт, ей и помочь некому...

- Борис, а в каком бараке они сейчас находятся? - спросил Андрей - ты знаешь?

- Нет, я не знаю, но Сашка называл фамилию деда... Фамилия такая интересная... Вот, чёрт! Не могу вспомнить... Он ещё говорил, что дед тот года три назад умер, а его бабку сын увёз или в Биробиджан, или в Свободный... Сашка сам точно не помнит....

- Погоди... погоди... А кто у нас, из стариков, три года назад умер? - Артём, наморщив лоб, пытался вспомнить.

- Да ты что, Артём, не помнишь? Да дед же, Ковтун... Лаврентий Савельевич. А его бабу Фро-сю старший сын увёз в Свободный, она и сейчас там живёт...

- У деда Ковтуна, если я не ошибаюсь, было... три охотничьих барака - на Светлом ключе..., это на правом берегу Катэна, и... два по левому берегу - на Сагды-Джава и по Тормасу... Ан- дрей пристально посмотрел на Бориса.- Ты не знаешь, в каком, именно, бараке твои товари-щи? Сашка говорил что-нибудь..., ключ какой-нибудь называл? Где ваша стоянка была - зна-ешь?

Борис, напрягая память, пытался вспомнить все разговоры в деталях, но так и смог назвать ни один из таёжных ключей - он их не знал. И Борис виновато покачал головой.

- Может, какие-то приметы есть? Вспомни, Борис, ну, вспомни! Это очень важно - мы тогда сможем быстро найти твоих товарищей - настойчиво спрашивал Андрей, и было видно, что он сильно нервничает. Как опытный таёжник, он хорошо понимал, что грозит им сейчас и ка-кие могут последствия....

В комнате повисла напряжённая тишина. Артём, стиснув зубы, обводил ложкой узор на кле-ёнке; Андрей, сидя в пол-оборота и откинувшись на спинку стула, нервно постукивал кончи-ками пальцев по столу...

Борис, подперев голову руками и растирая пальцами виски пытался вспомнить обстановку на таборе, но не мог найти ни одной зацепки, которая помогла бы хоть приблизительно опре-делить место стоянки, или указать местонахождения охотничьего барака. Измученный бес-сонной ночью, уставший после длительного и утомительного перехода, Борис плохо сообра-жал. После выпитых ста грамм и сытного обеда его неумолимо тянуло в сон и он, как мог, старался держаться.

Екатерина, внимательно смотревшая на Бориса, легонько толкнула ногой под столом Артёма и показала глазами на Бориса. Артём всё понял и, обняв за плечи Бориса, пытался помочь:- Боря, может там, где вы были, или где-то не далеко, лес горелый есть, или какая - нибудь вырубка.... Может, где-то лес заготовляли... Ты вспомни, Боря, вспомни... Ну, вспомни, Борис... Может быть вы переезжали какие-нибудь большие ключи вброд, речки, горные перевалы?

- Нет, мы не переезжали ни больших ключей, ни речек... - Борис видел, как Андрей внима-тельно слушает его, сдвинув брови. - Сначала мы ехали по хорошо накатанной дороге с гра-вийным покрытием..., потом повернули налево ...- продолжал Борис.

Тревожась за судьбу своих товарищей и хорошо понимая, что только он и больше никто, не сможет им помочь, Борис, напрягая память, старался не упустить ни одной, пусть даже са-мой незначительной, детали.

- Эта дорога была намного хуже по качеству покрытия, она была проложена ранней вес-ной..., на ветках раскорчёванных деревьев и кустарников ещё только набухли почки... - Борис

внимательно смотрел на то на Артёма, то на Андрея, стараясь по их реакции определить, на-сколько важна для них его информация. - После этого дорога резко ухудшилась и её, видимо,

уже пробивали уже в середине лета... - Борис видел, как внимательно и напряжённо Андрей и Артём слушают его, и продолжал - на ветках кустов ещё сохранились пожухлые листья... Борис обратил внимание, как Андрей и Артём переглянулись и оживились.

Борис, смутившись, замолчал, внимательно и растеряно посмотрел на Андрея.

- А... дальше, дальше, куда вы доехали? - нетерпеливо спросил Андрей.

- А дальше... Дальше дорога упёрлась в ключ, там бульдозером была расчищена небольшая площадка и всё... - растеряно ответил Борис. Он видел, как Андрей, улыбнувшись, облегчён-но вздохнул и посмотрел на Артёма. Артём улыбнулся и положил руку на плечо Бориса.

- Не знаю... Может, это поможет - неуверенно начал Борис - если пройти вверх по ключу от нашей стоянки..., ключ делает резкий поворот вправо и упирается в скалу... От скалы боль-шой камень откололся и почти весь ключ перегородил, а дальше, по левой стороне..., кто-то кедры спилил, чтобы шишки собрать...- и Борис виновато посмотрел на Андрея. При этих словах Андрей резко обернулся к Борису, потом, оживившись, посмотрел на Артёма и хлоп-нул ладонью по столу.

- Да это же на Диком! Мы в конце сентября там мужиков шуганули, оштрафовали их за са-мовольную рубку... И барак там есть, километра два от вашей стоянки. Его весной кто-то из рыбаков то ли умышленно, то ли по неосторожности сжёг... Но то, что его сожгли - Сашка мог и не знать. Он прошлой зимой там с мужиками рыбачил, когда барак ещё целый был...

И ты, Борис, очень точно заметил, что эту дорогу начали пробивать весной. Понимаешь, Бо-рис - пояснил Андрей - наш лесопункт начал прокладку трёх дорог для освоения новых лес-

ных массивов и строительство их велось в разное время. Но в Дикий ключ дорогу начали пробивать именно ранней весной и только летом вышли на него. - Андрей улыбнулся -

твоя информация о времени прокладки дороги - это как у вас в городе: что-то вроде названия улицы и номера дома, а сообщение о спиленных кедрах - номер квартиры...

- Андрей откинулся на спинку стула и с облегчением посмотрел на Бориса. - Ты понимаешь, Борис, как в таких ситуациях важно быть наблюдательным, не упускать из виду ни одной ме-лочи. Ты просто молодец, Борис! - и Андрей дружески положил ему на плечо руку.

- Ну, слава богу! Мужики, давай ещё по стопке опрокинем за шишкарей, пусть у них всё хо-рошо будет! Завтра они уже будут здесь. Боря, ты говоришь, что они ночь продержатся? Это хорошо!

Артём разлил по стопкам, подождал, когда все их поднимут и скомандовал:- По-е-ехали!

Повернувшись к Борису, Артём положил ему руку на плечо: - Давай, Боря, закусывай - и

спать! Тебе надо хорошенько отдохнуть, Катенька тебе постель уже приготовила...

... Борис проснулся от приглушённых голосов. Он огляделся и, первое время, не мог сообра-зить, где находится. В комнату, осторожно ступая, вошла Екатерина и, увидев проснувшегося Бориса, смутилась: - Ой, простите меня, я вас разбудила... Да, вы отдыхайте, отдыхайте... Поспите ещё часик-другой...

- Который час? - сообразив, наконец, где он находится, спросил Борис.

- Так.... уже второй час... - спокойно ответила Екатерина. Она что-то достала из шкафа и вы-шла из комнаты. Борис быстро поднялся, взял со стула свою просушенную одежду и стал то-ропливо одеваться. Он вышёл в кухню. У плиты, на которой что-то жарилось, хлопотала Ека-терина. Увидев Бориса, она удивилась: - О, вы уже поднялись... Вот хорошо, сейчас Артём придёт, и мы будем обедать... А пока - умывайтесь, там, на умывальнике, чистое полотенце...

Открылась дверь, и в дом вошёл Артём. Поздоровавшись с Борисом, спросил о самочувст-вии.

- Артём, что вы раньше меня не разбудили, там же... мои товарищи...- с огорчением спросил

Борис.

- А зачем тебя было будить? - Артём не спеша, снял куртку, стряхнул с шапки снег, повесил одежду на вешалку и поправил на ней занавеску. - Ты так хорошо спал, что просто жалко бы-ло тебя будить... Да, и чем бы ты помог? Андрей Василич вчера, когда от нас ушёл, обошёл

всех лесников, предупредил их и сегодня утром..., ещё часиков... в семь, они поехали за твои-ми товарищами и привезли их. Они с собой взяли нашего фельдшера, тёплые вещи, одежду, в термосах горячую еду и поехали... Да ты за них не беспокойся, Борис - товарищи твои уже в полной безопасности и всё у них будет хорошо.

- Артём, Бориса покормить надо, а ты со своими разговорами...- перебила его Екатерина. - Давайте-ка, мужчины к столу, а то обед простынет... За столом обо всём и поговорите...

- И то - правда... - согласился с Екатериной Артём. - Давай, Борис к столу, у нас там ещё не-много после вчерашнего осталось, выпьем за все хорошее и дорожку твоим товарищам погла-дим...

- Как... погладим дорожку? - не понял Борис и насторожился.

-Так я же говорю тебе, Андрей Василич рано утречком уехал с лесниками за твоими товари-щами, и уже часов в двенадцать привезли их... Тут их немного отогрели, оказали первую по-мощь. Андрей Василич взял на лесопункте большую машину, у которой все мосты ведущие и тёплая будка, и вместе с фельдшером повезли их в районную больницу, ну а там, возможно, и в Хабаровск...

- Ты сказал, что им оказали первую помощь... Что с ними? Что-то очень серьёзное?

- Немного обморозились... ноги... руки... Да и шутка ли сказать, в сырой одежде и в такую по-году... Один... особенно сильно... Всё грозился на вас, на всех, в суд подать, а одного... Дмит-рия, кажется..., он так его называл..., грозился в тюрьме сгноить...

- Это... за что его... так? - всплеснул руками Екатерина.

- Ну... вроде, как тот... Дмитрий... его уговорил в тайгу поехать... Вот... он за это и хочет его засадить в тюрьму... - с недоумением пояснил Артём. - А вы, что же - его..., ну..., товарища вашего, на аркане в тайгу потащили..., или... долго уговаривали?

- Да никто никого не тащил - с раздражением ответил Борис. - Просто поговорили, собрались и поехали... - Артём кивнул головой, соглашаясь с Борисом.

- А... ещё он грозился своей жене хорошую взбучку задать - усмехнулся Артём. - Много я

за свою жизнь дураков повидал, но такого...- и Артём сокрушённо покачал головой.

- Господи... - ужаснулась Екатерина - а жене за что? Она-то в чём провинилась?

- Ну, как в чём... - развёл руками Артём - За то, что не смогла его отговорить, на деньги, видишь ли, позарилась... Вот он...

Екатерина удивлённо посмотрела на Артёма, потом на Бориса и покачала головой.

- А за орех, Борис, что вы наготовили, за вещи ты не беспокойся - как только распогодиться,

лесники всё и привезут... У нас ничего не пропадёт.... Вот только... Сашку найдут... и приве-

зут ваши вещи.

- Сашку найдут? - переспросил Борис. - Его..., что... с ними не было?

- Нет... Сашки с ними не было, и они не могут сказать, когда и куда он делся... Так-то, вот...

Обедали молча, каждый думал о своём. Екатерина, подперев ладонью подбородок и медлен-

но вращая в руке ложку, отрешённо смотрела куда-то в стол. Борис медленно ел, не понимая вкуса, с трудом пережёвывая, но куски застревали у него в горле. Он до мельчайших подроб-

ностей помнил всё, что произошло с ним за эти дни, видел лица друзей по несчастью. И толь-ко лицо Сашки, его щуплая фигура в затёртой куртке, перешитой из старомодного демисезон-ного пальто, куда-то постоянно терялись. Даже выпитые сто грамм не помогали восстановить в памяти образ Сашки.

Артём предложил Борису выпить по второй, и Борис молча согласился.

- Давай, Борис, выпьем за Сашку... И дай Боже, чтобы с ним всё было хорошо, сохрани его господь и помилуй! - Артём резким движение опрокинул стопку. - Эх, хорошо пошла! Зна-чит, и Сашкой всё будет хорошо, я так думаю...

Но, Артём ошибался, и господь так и не услышал его....

На следующий день лесники начали поиски Сашки Трошина, и как только установилась по-года, к поискам подключились рабочие леспромхоза, милиция и добровольцы. Его искали не-сколько дней но, поиски были безуспешными и их решено было прекратить.

... В первый день зимних каникул несколько мальчишек пошли срубить ёлку и недалеко от

посёлка случайно наткнулись на заметённое снегом и закоченевшее тело Сашки. Он сидел на еловых ветках, поджав под себя ноги и прижавшись спиной к небольшой ёлочке. У его ног под снегом были видны останки костра....

Скорее всего, Сашка шёл в посёлок за помощью, чтобы искупить свою вину перед шишка-

рями. Сильно продрогший и обессилевший, он решил развести костёр, чтобы немного сог-реться. Но проголодавшийся, уставший и измученный бессонной ночью, пригревшись у кост-ра, он, видимо, уснул. Уснул, чтобы уже никогда больше не проснуться....

Тело Сашки Трошина увезли в районный морг для экспертизы. Где, когда и кем он был похоронен - неизвестно: ни нового адреса его бывшей жены, ни адреса его матери никто в посёлке не знал.

По факту гибели человека было возбуждено уголовное дело. По заявлению Василия Ляхова виновным в гибели Трошина подозревался Дмитрий Волошин, однако при рассмотрении дела с учётом всех обстоятельств, суд не нашёл в действиях Волошина состава преступления и он был оправдан.

Трагическая гибель Сашки Трошина была квалифицирована как несчастный случай.

По факту избиения Василием Ляховым Александра Трошина и нанесением ему телесных повреждений против Ляхова было возбуждено уголовное дело. Однако, благодаря адвокату, прокуратурой было вынесено постановление о прекращении уголовного дела за отсутствием в деле заявления потерпевшего и результатов судебно-медицинской экспертизы. А поскольку все обвинения были построены только на показаниях свидетелей, которые подозревались в сговоре против Ляхова, Василий Ляхов был оправдан. Сразу после суда он подал заявление на увольнение и перешёл работать водителем в другую автобазу.

Оставить комментарий © Copyright Стукалов Виктор Евстафьевич (Snukalov.viktor2015@yandex.ru) Размещен: 21/10/2016, изменен: 21/10/2016. 106k. Статистика. Рассказ: Проза Рассказы Иллюстрации/приложения: 1 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:

Стукалов Виктор Евстафьевич : другие произведения.

Случай на Диком