|
|
||
| ||
Я открою вам Истину, и Истина сделает вас свободными. Евангелие, Христос Смирись, гордый и праздный человек,- и станешь свободен, и поймёшь, наконец, народ свой и святую правду его. Ф.М.Достоевский, Очерк о Пушкине В слове "культура" слышится-- "культу- ура!" О каком же культе в нём идёт речь... Служителями культа принято называть клириков Православной Церкви: духовенство, чтецов, регентов, пономарей... Все они вместе-- клирики,-- без малого 2000 лет, исповедуют в Троице славимого Бога. Исповедуют в "Символе Веры", сформулированном на Вселенском Соборе, состоявшемся в 4-ом веке н.э. На том самом, где среди прочих святых отцов присутствовали архиепископ Николай Мир Ликийский и святитель Спиридон Тримифунтский. Клирики... Клирос... Клирос-- место нахождения хора во время службы. Когда она начинается, певчие воистину превращаются в Ангелов! Это знал и Киевский князь Владимир, со слов посольства, ещё в бытность свою язычником. Первая волна антиклерикализма хлынула на Русь во времена преподобного Иосифа Волоцкого... В конце 18-го века к антиклерикам примкнули Вольтер и французские материалисты, открыв главную его сущность-- атеизм. Т.е. отрицание бытия Божия и нежелания следовать Его заповедям: Придёт желанная пора: ...Оковы тяжкие падут, Темницы рухнут-- и свобода Вас примет радостно у входа, И братья меч вам отдадут... А. Пушкин Интернационал Вставай, проклятьем заклеймённый, Весь мир голодных и рабов. Кипит наш разум возмущённый И смертный бой вести готов. Весь мир насилья мы разрушим До основанья... В основе этого движения лежала борьба с влиянием Церкви на политическую, экономическую, социальную и культурную жизнь общества. (Не путать с папизмом!) В данном случае речь идёт о возвращении к язычеству, путём уничтожения всякого упоминания о Боге. В начале 19-го века дух свободомыслия, дух богоотступничества (апостасии) уже полностью владел помыслами ума и движениями сердца русской интеллигенции. Мы добрых граждан позабавим И у позорного столба, Кишкой последнего попа, Последнего царя удавим. А. Пушкин Князья совещаются вместе Против Господа и против Помазанника Его: Расторгнем узы их, и свергнем с себя Оковы их. Псалом Давида Напрашивается вопрос: а при чём тут Царь? Дело в том, что Царь-- фигура мистическая: только он поставлялся на общественное служение через одно из семи Церковных таинств-- таинство Миропомазания. Это давало ему возможность принимать решения в симфонии с наитиями Святого Духа. Того Самого, Коим гнушался Пушкин (см. письмо к Кюхельбеккеру). Увенчанный особыми свойствами и состояниями, не присущими человеческой природе по грехопадению, Царь именовался не иначе как "Помазанник Божий". Митрополит Трифон-- Московский Златоуст-- в своём Благодарственном акафисте "Слава Богу за всё!" пишет: Наитием Святого Духа ты озаряешь мысль художников, поэтов и гениев науки. Силою сверхсознания они пророчески постигают законы Твои. А голос Божественно свежий Бессмысленно радостных птиц К нему залетает всё реже, И он говорит ему: "Цыц!" Георгий Оболдуев Можно согласиться с тем, что "шестикрылый Серафим", явившийся автору "Пророка" в "пустыне мира" сего, не есть некая аллегория,-- не иносказательность, использующая "библеизм", и не фигура речи, а-- реальное событие. В таком случае вложить в уста глаголы гордыни и богохульства мог только сам Сатана, поскольку он, по достоинству и силе шестикрылых Херувимов, ни в чём не уступает Серафимам. Тогда какой-то злобный гений Стал тайно навещать меня... Неистощимой клеветою Он провиденье искушал... Его язвительные речи Вливали в душу хладный яд. А. Пушкин, "Демон" А князь тем ядом напитал Свои послушливые стрелы И с ними гибель разослал... А. Пушкин, "Анчар" Язычники, атеисты, еретики, сектанты, не имея возможности снова и снова распинать Христа, убивали его Помазанников и клириков. В "лучшем" случае,-- творили пакости. Достаточно вспомнить эпиграммы и "кровавых мальчиков" в глазах,-- и по сей день модную клевету на Бориса Годунова (в иночестве Боголепа), чьи останки покоятся на территории Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, и пасквиль на графа Аракчеева, патриота и государственника. "Мои элегии написаны против правительства и религий",-- откровенно заявляет А.П. За подобные деяния в Израиле побивали камнями, в Риме-- распинали на кресте, как государственных преступников, в Израиле подвергали остракизму. Сюда относится и "Гавриилиада", где Пушкин с вольтеровским сарказмом издевается над Богом, и кощунственные шутки "Христос воскресе" и "Десятая заповедь". "Я на досуге пишу новую поэму, "Евгений Онегин", где захлёбываюсь желчью", -- из письма к Тургеневу. "О чём бы поэты ни писали, они всегда пишут -- с любовью о любви", -- знаменитая фраза русского поэта. Дальше -- больше! "Свободы сеятель пустынный": ... К чему стадам дары свободы? Их должно резать или стричь. Стало быть, всех тех, кто, повинуясь словам Спасителя, научился от Него кротости и смирению, надобно "резать или стричь", как стадо баранов! ... И Богородицу, и Сергия Радонежского, и Матрону Московскую, и Ксению Петербургскую (современницу писателя); Кирилла с Мефодием... Последних, очевидно,-- за создание Священного текста Азбуки-- эзотерического литературного произведения, в котором, для назидания потомков, изложены тезисы Христианского вероучения о спасении души. "Религия чужда нашим мыслям и привычкам",-- вторит Вольтеру Бес Арапский. "Сказал безумец в сердце своем: несть Бога",-- парирует Дух Святой устами царя-пророка Давида. А что мог дать безумец русскому народу?! Народу, чьими настольными книгами были "Жития святых" и "Закон Божий". Без Бога-- не до порога. Кому Церковь не мать, тому Бог не отец. Свет в Храме-- от свечи, в душе-- от молитвы. (В. Даль, "Сборник русских пословиц"). "Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека приходящего в мир. В Нём была жизнь, и жизнь была свет человеков"-- Евангелие от Иоанна. Сколько было тьмы непонимания, Чтоб ладонь прибитая Христа Протянула нам для умывания Пригорошни полные стыда. И с тех пор, на непроглядных водах Стоком осквернённого пруда, Лилия хватается за воздух, Как ладонь прибитая Христа. А. Вознесенский Духовный экстремизм антиклериков много бед натворил! Сначала, при создании шрифтов, исказили графику букв-символов, лишив их тем самым сакрального смысла. Вследствие чего оказался повреждён дух Святого Писания, а поэтические тексты в печатном варианте стали восприниматься иначе, чем написанные от руки. Потом свели к минимуму употребление слов присущих христианской апологетике, а духовной природе оставшихся, таких, например, как: свобода, прелесть, мир, пророк, любовь, брат придали ярый языческий смысл, используя их в словестных конструкциях к качестве блестящего фантика-- для обожествления страстей и страстишек. Пушкин - Далю: "Да, вот мы пишем, зовёмся тоже писателями, а половины русских слов не знаем!.. Какие мы писатели? Горе, а не писатели". "Посмотрите!-- восклицал архиепископ одесский и херсонский Никанор, выступая в Церкви Новороссийского университета в день 50-ой годовщины смерти П.-- Посмотрите, до него все наши лучшие писатели-- Ломоносов, Державин, Карамзин, Жуковский-- были истинные христиане. С него же, наоборот, лучшие писатели стали прямо и открыто совращаться и совращать в язычество. Помолимся, да сгноит Господь эту тучу умственного помрачения, нагнанную предосудительным примером поэта". Если перевести высказывание владыки на светский язык, получится следующее: Взял слово-- подари мысль! Но язычество не может служить источником вдохновения, поскольку полностью исчерпало запас своих идей в религиозно-философском пространстве; а его бытийный, обрядово-эстетический строй не способен конструировать матрицы художественно-образной основы сюжетов произведений. Язычество, суть которого-- безнравственная и безблагодатная жизнь, не в состоянии являть миру образцы художественной культуры, ибо прекрасно лишь то, что нравственно и благодатно. Что и П., сам того не ведая, подтверждал: "... Некоторые оды Державина исполнены порывами истинного гения. Батюшков, счастливый сподвижник Ломоносова, сделал для русского языка то же самое, что Петрарка для итальянского. Жуковского перевели бы на все языки мира, если бы он сам менее переводил. Ломоносов есть вечный памятник русской словесности". И неподкупный голос мой Был эхо русского народа. А. Пушкин "Быть русским, значит, быть православным",-- справедливо замечает митрополит Санкт- Петербургский и Ладожский Иоанн. Восхищавшийся псалмами, автор "Кинжала" не мог не знать формулы "преполовения дней" (35-40 лет жизни от роду), т.е. последствия своих речей, однако изрыгал угрозы в адрес Православного Царя и богохульствовал: Немое лезвие злодею в очи блещет, И, озираясь, он трепещет... Везде его найдёт удар нежданный твой: На суше, на морях, во храме, под шатрами, На ложе сна в семье родной. ... Среди собора Митрополит, седой обжора, ... С сыном птички и Марии Пошёл христосоваться в рай... Я СТАЛ УМЁН, Я ЛИЦЕМЕРЮ - ПОЩУСЬ, МОЛЮСЬ... К "К" Ты богоматерь, нет сомненья, Не та, которая красой Пленила только дух святой, ... Которая Христа родила, Не спросясь супруга... Как видно, Дева Богородица представлена читателю в виде непотребной женщины, а Дух Святой уничижительно назван "птичкой". Что ж, суды Божии-- непреложны, нелицемерны и беспристрастны: Дух Божий, являясь Духом Истины и Царём Небесным, не покидает и самого отъявленного грешника, если тот не хулит Его. Достаточно будет вспомнить жизнь и творчество Окуджавы. Булат Шалвович хотя и называл себя "неверующим человеком", однако, не в пример Пушкину, в своей "Виноградной косточке" ("Грузинская песня") написал так: Царь Небесный пошлёт мне прощенье за прегрешенья, А иначе зачем на земле этой вечной живу... Этого прощения поэт сподобился незадолго до своей кончины -- в таинстве Крещения, под именем Иоанн. Поясняя причины преждевременной смерти П., князь Николай Трубецкой говорил о духовном блуде и нравственной дебелости, а монах-прозорливец Авель в разговоре с Павлом I, пророчествуя о судьбах России, давал высокую оценку нравственным обликам Самодержцев рода Романовых... Но, к сожалению, ни в среде славянофилов, ни просто среди многолюдной интеллигенции не нашлось порядочного человека-- кто бы вызвал "потомка негров безобразного" на дуэль. Таковым представлялось понятие о "чести" в те времена. В 1886 году на предложение поставить Пушкину памятник в Одессе, "первый вечный гражданин Одессы" граф Строганов отреагировал так: "Я кинжальщикам памятники не ставлю! Я ещё до этого не дошёл!". Поставили-таки! А за что!? Из письма П.: "Я уже поборол в себе отвращение к тому, чтобы писать стихи и продавать их". Из письма к жене: " Стихов твоих не читаю. Чёрт ли в них; и свои надоели". Из письма П.: " Мне всегда было тяжело и совестно озабочивать царя стихотворными безделицами, важными только для меня, ибо они доставляли мне 20 000 дохода". Для сравнения: А. Ахматова называла свою Музу "милой гостьей": Когда я ночью жду её прихода, Жизнь, кажется, висит на волоске. Что почести, что юность, что свобода Пред милой гостьей с дудочкой в руке. Ну вот вошла. Откинув покрывало, Внимательно взглянула на меня. Ей говорю: Ты ль Данту диктовала Страницы "Ада"? Отвечает: Я. Она же, на вопрос "легко ли писать стихи?", однажды заметила: "Если их диктует Муза, легко. В противном случае-- невозможно". "Муза... Вдохновение... вдохнуть веяние. А ведь у Музы есть имя собственное!-- София Премудрая, или Премудрость Божия. Но Она посещает веянием Святого Духа (наитиями, вдохновением) только тех, кто, готовясь к этому акту творчества, очищает своё сердце молитвой и слезами покаяния". (А. Зиновьев, "Тайнопись кириллицы"). "Молитва-- это выход из бренных наших оков в область бесконечного, она выводит нас за те жалкие пределы, которыми мы ограничены, и даёт ощущение безграничного и сверхъестественного. Исчезают пространство, место, образ, и мы ощущаем действие Божественных свойств, вдыхая веяние благодати Святого Духа". (Афонские монахи) Уместно будет вспомнить слова И. Бродского из Нобелевской лекции: "Поэзия-- всегда больше Дух пророческого откровения, нежели действие интуиции или продукт плотского мудрования". Христос, из разговора с Никодимом: "Дух дышит, где хочет, и голос Его слышишь, а не знаешь, откуда приходит и куда уходит..." Теперь становится понятным, откуда у Пушкина такое брезгливо-ненавистное отношение к собственным стихам: отсутствие вдохновения, при необходимости зарабатывать на хлеб насущный, превратило процесс творчества в каторжный труд; ищущий свободы оказался в рабстве заблуждений, предрассудков и суеверий. Отсутствие веры и упования на Промысел Божий обратилось в двуличие и лицемерие, в необходимость жертвовать своими принципами-- ради житейского благополучия, которое в полной мере зависело от власть предержащих. Именно этим и объясняется появление на свет некоторых высказываний и произведений "христианского" характера. А принципы, как и гимны, остались прежними... В дневниковых записях за 1834 г., кроме привычных сплетен, кривотолков, осуждений, насмешек и обсуждения финансовых проблем, можно прочитать: "Я не явился в придворную церковь ни к вечерне в субботу, ни к обедне в вербное воскресение ( название двунадесятого праздника глумливо именуется со строчной буквы.-- Прим.). Государь был недоволен: "Если ему тяжело выполнять свои обязанности, то я найду средство его избавить". На "головомытьё" П. не поехал, хотя было приказано явиться. Вот так! Ничего не изменилось!-- Служить на благо Отечества не желаю (а за что, спрашивается, жалование получал?) а молиться не стану, потому как Дух Святой со времён Феофана не действует в таинствах и обрядах Православной Церкви, и перешёл к католикам и протестантам (1831 г.). Исходя из сего, достойно есть (1836 г.): ... Никому Отчёта не давать, себе лишь самому Служить и угождать... По прихоти своей скитаться здесь и там, Дивясь божественным природы красотам. -- Вот счастье! Для внесения полной ясности в эту "жизнерадостную" картину представления 37-летнего человека о счастье, в вышеупомянутый перечень следует внести: а) торговлю христианскими душами, доставшимися в наследство, б) пополнение списка Донжуанских "побед". Что ж, обожествление природы и её явлений, праздная жизнь, хамство-- по отношению ко всему именуемому Богом или святынею, блуд и прелюбодеяние, лицемерные пост и молитва, надменность и суеверие, самоволие и своенравие всегда были отличительными признаками язычества. А о служении России речи быть не могло по определению: "русский человек-- лентяй", "духовенство не принадлежит к хорошему обществу, поскольку носит бороды", "несчастье жизни семейной есть отличительная черта во нравах русского народа", "русская литература ничтожна". Прав был Тютчев: Не поймёт и не заметит Гордый взор иноплеменный, Что сквозит и тайно светит В наготе твоей смиренной. Конфуций как-то сказал, что исправление дел в государстве следует начинать с исправления имён, поскольку человек, будучи дезориентирован, не знает как себя вести. Это прекрасно понимали большевики, когда с приходом к власти стали менять топонимию страны. С тех пор у нас и появились памятники, площади, улицы, музеи в честь и по имени тех, кто уничтожил миллионы православных христиан, и тех, кто идейно вдохновлял этот геноцид: новой религии нужны были и свой "Бог", и свои "святые". Потому и стоит в центре Москвы известный всем памятник Пушкину... спиной с Страстному монастырю. Ну что тут скажешь!?-- как жил, как писал, так и стоит. Чёрт меня дёрнул родиться в России с умом и талантом. Я памятник себе воздвиг нерукотворный... А. Пушкин Духовный закон поясняет: гордыню порождает зависть, в т.ч. и к чужому творчеству; гордыня, в свою очередь, порождает злобу; злоба-- гнев и ярость; гнев и ярость-- помрачение ума, лишающее человека способности к творчеству. Вот и получается: ни ума, ни таланта. В 1961 году советские сатанинские власти вознамерились раз и навсегда покончить с существованием Русской Православной Церкви. Так была закрыта Киево-Печерская Лавра, в Пещерах которой покоятся мощи заступника и покровителя Земли Русской Ильи Муромца. 10-го февраля 1962 года, на волне этого шабаша, со сцены Большого театра Твардовский заявил: "Пушкин-- живая и действенная сила, могучий фактор развития советского искусства. Советские литераторы видят в нём своего великого учителя, высокое мерило художественных ценностей, основу нашего художественного кодекса... Вместе с Пушкиным-- вперёд, к новым достижениям культуры коммунизма". 10-ое февраля 1962 года... Уже расстрелян Гумилёв и убит Есенин. Затравлен и убит Пастернак. В эмиграции умер Бунин. Голодает Ахматова. Совсем скоро осудят Бродского и начнут преследовать Вознесенского. Последнее, очевидно, и станет "новым достижение культуры коммунизма"! Существует т.н. "версия покаяния" Пушкина. Но она не выдерживает никакой критики: Духовный закон не позволяет доверять словам одного-единственного свидетеля, хотя бы и священника. Тем более, что о. Пётра пригласили по предложению доктора Спасского, а не по желанию дуэлянта. Можно, конечно, сколь угодно долго отбивать земные поклоны Русскому народу, напялив на себя образ Пугачёва (как то полагают некоторые исследователи творчества П.), но неоспоримым окажется факт отсутствия задокументированного испрашивания прощения. Покаялся Гоголь. Толстой, незадолго до смерти, посещал Оптину пустынь, а умирая, желал исповедаться (как и Вольтер); правда, родня воспротивилась. Религиозные метания графа известны всем. С Пушкиным же дела обстояли иначе: тот никогда не сомневался в своей правоте. Так, в январе 1837 года он пишет: "Гений с первого взгляда постигает истину, а Истина сильнее царя,-- гласит Писание". На первый взгляд это ни чем не примечательная фраза. Но вряд ли удастся подыскать более гремучую смесь дремучего невежества, гордыни и ядовитой желчи. Потому что, во-первых, Писание является письмом духовным, и правильно трактовать его могут только Духоносные Божии люди. ( К примеру, почти все, кто написал толкование на книгу "Откровение Иоанна Богослова", являются канонизированными святыми). И, во-вторых, Писание гласит: "Сердце Царево-- в руке Господней", т.е. Царь, как споручник Истины на земле, всегда прав! даже если это и не так. Таковое понимание сущности предмета разговора проистекает (хотя бы) из взаимоотношений Моисея и фараона. Впрочем, о подобных гордецах и невеждах хорошо написал апостол Иуда Иаковлев-- в Соборном Послании.