Логический алгоритм доказательства (ЛАД) существования
в русском языке 48 (сорока восьми)
членораздельных звуков.
По "мнению Стрельцова".
Вступительная часть.
"Мы сообщаем о новых открытиях не для того,
чтобы посеять смуту в умах, а чтобы просветить их,
не для того, чтобы разрушить науку,
а чтобы поистине обосновать её" .
Галилео Галилей.
"Задача науки не только в том, чтобы констатировать
известные факты, но еще и в том, чтобы путем анализа
и синтеза устанавливать факты неизвестные и в
источниках не упомянутые"
Л. Гумилев.
Научная мысль не стоит на месте. Она постоянно стремиться найти уязвимые места текущих человеческих представлений. Например, практически с начала новой эры в европейском представлении существовало выдвинутое Клавдием Птолемеем утверждение о том, что Солнце вращается вокруг Земли. В средние века, когда к этому времени в результате кругосветных плаваний был доказан факт того, что Земля имеет форму шара, Галилео Галилей усомнился, а Николай Коперник теоретически доказал неверность и уязвимость Птолемеевского представления. Решающим результатом в пользу правильности утверждений Н.Коперника стал запуск в середине двадцатого столетия в космос искусственных спутников Земли.
Смена геоцентрических представлений на гелиоцентрические самым непосредственным образом послужила одним из важнейших оснований для выделения науки из религии, поскольку благодаря Копернику человечество уяснило, в частности, независимость смены времён года от вмешательства "божьего промысла". В действительности, как это и подтверждено космическими полётами, времена года на Земле происходят не под влиянием "божьей силы", а в результате того, что неподвижная ось вращения Земли находится под наклоном к орбитальной её траектории. Время года на Земле, таким образом , есть ничто иное, как циклическая череда степени получения тем или иным участком земной поверхности того или иного количества энергии Солнца.
Выделившись из религии и став самостоятельной государственной институцией, наука призвана приводить человеческие представления в соответствие с действительностью. Но к непознанным научным истинам нет широкой столбовой дороги. Поэтому у истоков научных прорывов и научных отраслей всегда находятся конкретные люди, которые столкнувшись с ошибочным текущим представлением , вместо того, чтобы следовать тупой, но общепризнанной научной парадигме, пытаются найти более вразумительное, более адекватное объяснение. Очень часто такие люди своей мыслью опережают своё время. И очень часто таких людей подвергают публичному остракизму и гонениям. Но проходит некоторое время и новое поколение в новых реалиях вдруг начинает осознавать величие и значение ранее высказанных, но доселе непонятых мыслей. Потом этим людям начинают ставить памятники, превращая бывших отщепенцев и "диссидентов" в своих кумиров. Например, в своё время в Америке подвёргся серьёзным притеснениям и публичному осмеянию Чарльз Пирс, автор нового, логически обусловленного "экспансионистским" характером американского образа жизни под названием "прагматизм", а сейчас этот образ жизни стал неотъемлемым атрибутом человечества двадцать первого века.
Все науки, исходя из истинности или ошибочности своих представлений подразделяются на логически обусловленные и логически безосновательные. В основе логически обусловленных наук лежит так называемый "психозойский вектор". Синонимом ему в науке очень часто служит термин "натуральная логика". Большинство современных наук , в основном это так называемые "естественные" науки , в качестве своей основы подразумевают "натуральную логику". Однако в обществе кроме естественных имеются так называемые гуманитарные науки. Очень часто в основе этих наук лежит не натуральная логика, а то или иное субъективное видение и умозрительная конструкция , основанные на авторитете личности, впервые публично её высказавшей . Это так называемые "школы мысли".
Русский язык, точнее, современная теория русского языка (СТРЯ) по всем своим параметрам вроде бы даже является наукой. В русском языке, как и в большинстве гуманитарных наук существует сразу несколько так называемых "школ русского языка", в основе которых лежит какая - либо конкретно взятая концепция того или иного авторитетного деятеля.
Но вот что говорят вполне обычные люди: "У нас была Российская Академия, есть теперь Второе Отделение Академии Наук, у нас во всех университетах и равных им заведениях существуют кафедры русского языка и словесности, во всех училищах, начиная с гимназий и кончая сельскими школами, учат русскому языку. А есть ли у нас русская грамматика? И можно ли в самом деле назвать русскою грамматикой втиснутую как в тюремные колодки, по выражению Даля, в латинские рамки, склеенные немецким клеем, нашу своеобычную, своеобразную, развившуюся по собственным, неведомым чужеземцу законам, крепкую, сильную, могучую русскую речь?"
А вот что пишут в современной прессе: "Современную филологию характеризуют необыкновенная косность мышления и узость базы научного материала. Её представители хотят создать представление, что всё уже известно и изучено, а на самом деле это далеко не так. Если с таким положением ещё можно было мириться в прошлом, то в наши времена сказочной техники нельзя допускать, чтобы гуманитарные науки все еще толклись вокруг вопроса о том, сколько тысяч чертей может поместиться на кончике иглы". (С. Лесной)
Как наука основанная на умозрительных конструкциях авторитетных деятелей, СТРЯ также не застрахована от смены собственных представлений. Скажу даже больше - ни одна из теорий языка мира не подвергалась такому количеству реформ, такой смены своих собственных представлений , как русская.
Первая крупнейшая реформа русского языка, а с ней и смена текущих представлений, связана с 863 г. н.э. До этого, судя по многочисленным источникам, в ходу была первая русская азбука, так называемая "глаголица". Имеется огромное количество мнений об авторстве этой системы письма, однако ясно одно. Эта система письма принадлежала "тавроскифам" (они же "еврорусы", "русины", "малые готы", "мирмидоны", "русские самаритяне", "северозападные хазары"). Самые первые письменные памятники отдельных знаков глаголицы датируются IV веком н.э. Их , в частности, повсеместно находят в результате археологических исследований Северного Причерноморья. Некоторые символы глаголицы совпадают со знаками памятников так называемого критского слогового письма, датируемых I тысячелетием до н.э. Русины , как некая отдельная народность, к 863 году были повсеместно расселены в местах обитания славянского населения, однако считаясь славянами, в действительности таковыми не являлись. Прямым подтверждением этого являются исследования Института генетики СССР , проведённые в частности, в начале 80- х годов прошлого столетия старшим научным сотрудником института Татьяной Алексеевой в местах захоронения VIII - IX века полян - коренного населения Киева и прилегающей к нему территории. Исходя из бесспорного мнения Алексеевой, так называемые "поляне" по своим генетическим характеристикам никоим образом не совпадают с проживавшим рядом славянским населением других племён - северян, тиверцев, кривичей и т.д.
По сообщению черноризца Храбра "русские письмена" значительно отличаются от кириллицы, поскольку называются "чертами и резами". Существование глаголицы у "русинов" также подтверждается многочисленными арабскими источниками. Её не могло не быть, потому что русины повсеместно занимались торговлей (имеются сообщения о прятанье ими сокровищ в лесных ямах) , следовательно умели считать и гадать, жили в "местечках", т.е. соседской общиной, а не "верьвью" - родовой общиной, принятой у славян . С III по IX век население территорий, считаемые "Киевской Русью" находилось в подчинении периодически сменивших друг друга полчищ гуннов, аваров и хазар. Н.М. Карамзин в своей "Истории..." пишет о том, что поляне платили, по крайней мере, последним своим государям - хазарам (козарам) очень незначительную по тому времени дань - с одного подворья по одной шкурке пушного зверя. Спрашивается - почему? Русинское умение высоко и всегда ценилось во времена образования дружин, в том числе, разумеется, у болгарских, аварских и хазарских каганов, моравских и валашских князей. Именно русинам в дружинах предоставлялись должности писарей (ведь дружина без учёта просто банда), составителей договоров ( существование не дошедших до нас первых болгарских договоров датируется VIII веком, а киевских - началом X века, т.е. до кириллицы), жрецов ( гадание удачи (жребия) по жеребкам - колодкам с нанесёнными на них лингвистическими символами (рунами) глаголицы), казначеев (возивших и хранивших во время похода дружины её "общую" казну (горохши - гроши в горшках- казанах) в виде горошин из золота, на которых во время делёжки добычи "пробивалось" тавро (печать) князя), волхвов ( влашевание тесным образом связано со славянским "золотым тельцом" - Велесом (Волосом), и даже палачей (в мирной жизни русинов роль палача выполняли старухи - жрицы, убивавшие любимую жену русина в случае его смерти). Поэтому предоставление славянам в 863 году кириллицы было самой первой реформой русской азбуки. Благодаря этой азбуке русины, фактически постепенно к началу XI века отказавшись от глаголицы, реально стали неотъемлемой частью славянства, в том числе, болгар - прототурков, кабардино - хазарских племён нижнего течения Днепра, веси, мери и мурома, а также всех иных племён, обитавших на территории Киевской Руси, поскольку с принятием христианства умением писать овладевали не только русины, но и "простые крещёные " славяне (в том числе - новгородские "северо"). Кирилл реально поспособствовал развитию письменности среди славян, поскольку русины, дабы не плодить конкурентов, создавали из письменного ремесла "таинство", что в действительности означало кормушку, синекуру.
Вторая реформа русского языка совпала с никоновской реформой христианского богослужения и перепечатки книг, произошедшей во времена правления русского царя Алексея Михайловича. В связи с нечёткими представлениями фонетического значения, в частности, кириллических символов "Иже" и "Ижеи", в России разразился "Великий раскол" .
Третья крупная реформа русской азбуки связана с введением так называемого "гражданского шрифта", в результате чего из азбуки исчезло несколько символов, но появился символ "И краткое, т.е. Й". После вмешательства Петра Первого в течение почти 40 лет ряд изменений в русскую азбуку вносился Императорской Академией наук.
Последняя по счёту реформа русского языка произошла в 1917 году, когда из неё было удалено несколько символов, а также внесены некоторые новые правила правописания.
Окончательный вид современная русская азбука , которой мы пользуемся до сих пор, обрела в результате опубликования в 1956 году "Правил орфографии...", в предварительном составлении и формировании которых приняли деятельное участие выдающиеся русские лингвисты и языковеды Л.В. Щерба и В.В.Виноградов.
Самым уязвимым до сих пор местом русской азбуки, а стало быть, и всей СТРЯ, является отсутствие в теории русского языка критериев , т.е. дифференциальных признаков, исходя из которых определяется количественный состав членораздельных звуков. Если посмотреть в Большую Советскую энциклопедию, то в разделе, посвященном кириллице имеется прямое указание о том, что общий состав "славянских", т.е. русских звуков не выяснен.
Из - за этого в современной теории русского языка сложилось огромное количество кривотолков. Чтобы эти кривотолки рассеялись окончательно, вашему вниманию предлагается в качестве доказательного материала данное Приложение N1.
Задача приложения N1 состоит в доведении до общественности ряда мыслей, опирающихся на "натуральную логику", а именно:
1. Обнаружение в русском языке точного количества членораздельных звуков позволяет не на словах, на практике осуществить давнишнее чаяние всей русской интеллигенции :
а) - "необходимо - максимально обобщить и упростить существующие орфографические правила русского языка";
б) - "ликвидировать все многочисленные исключения из правил, усложняющие обучение грамоте русского языка";
в) - классифицировать все членораздельные звуки русского языка в частности и остального человечества в целом.
2. В условиях реально происходящей глобализации научно обоснованная классификация членораздельных звуков позволяет мировому сообществу создать "Единый графический код общечеловеческого письма", в основу которого успешно может быть положена "скомпилированная", "обобщенная" кириллическая графика с внесёнными в неё дополнительными лингвистическими символами, характерными для других "буквенно- фонетических" графических систем. Как известно, в 30 - годах прошлого века Советское правительство предпринимало меры для создания такого кода и в ходе обсуждения высказывались мысли о переходе на латинскую систему письма.
3. Изымать из научного оборота разного рода фальшивки и подтасовки. Например, так называемая Велесова книга после сравнительного графического её анализа с лингвистическими символами глаголицы и кириллицы позволяет со стопроцентной основательностью утверждать о всецело искусственном характере её изготовления.
4. Как бы этого многие и не хотели слышать, но все 48 членораздельных звуков русского языка, являются " действительно чистыми", ибо из этого языка, в результате "историко - эволюционного "отторжения", исчезли все звуки, в которых используются , по словам В. фон Гумбольдта, разного рода "призвуки" и "придыхания".Вот и получается - вроде раса, судя по многим западным социологических исследованиям и является "как бы даже нечистой", зато её речь избавлена от "нечистых звуков", что научно подтверждаемо. Следовательно, термин "папуасизм языка" к русскому языку не имеет никакого отношении. Если в русском языке присутствует только пять логически обусловленных мягких гласных звуков и столько же твёрдых гласных звуков, то у папуасов, к примеру, Нового Света с острова Тасмания таких звуков около 40, а у некоторых папуасов Старого Света с "острова Европа" - то 15, то 13, то 18 звуков.
Хочу быть правильно понятым. Автор приложения не стремится считать себя "святее папы Римского". Но в то же время ему крайне неприятно, когда в публикациях дело доходит до того, что под учителями русского языка понимают некую "языческую секту кудесников", нашедших способ удерживать на кончике пера сразу и одновременно "тысячи чертей". С "тысячами чертей" явно загнули, но вот 15 ( пятнадцать) утверждений современной теории русского языка, тщательный научный анализ которых представлен в данном приложении, расходятся с действительностью "натуральной логики". Поэтому автор призывает к дискуссии всех любителей и защитников русского языка. Не надо "разрушать до основанья , а затем". Надо всё взвесить и придти к общеустаивающей точке зрения на сей счёт. И пусть для целостного осознания понадобятся годы или даже десятки лет. Рано или поздно мы придём к полной адекватации членораздельных звуков и их лингвистических символов.
Трудно сейчас сказать, какие выгоды будет нам сулить такая полная адекватация. Но. В 1869 году, т.е. менее чем полтора столетия назад великий русский химик Д. И. Менделеев смог "адекватировать" химические элементы, обнаружить на базе адекватации доселе не известные и создал тем самым "точную естественную науку химию". А сейчас даже трудно представить, какой бы была наша жизнь без тех научных наработок, которые произошли в химии, как точной науке, за это короткое историческое время.
Так что время всё расставит по своим местам и каждый получит свою долю.
Вводная часть.
"Трудных предметов нет, но есть бездна вещей,
которые мы просто не знаем, и еще больше таких,
которые знаем дурно, бессвязно, отрывочно,
даже ложно. И эти - то ложные сведения еще больше
нас останавливают, чем те, которые мы совсем не
знаем".
А.И. Герцен.
Для безусловного удостоверения наличия в русском языке 48 членораздельных звуков необходимо определиться всего - навсего в двух самых элементарных вещах:
1. Почему звуки зовутся "твёрдыми " и "мягкими" звуками?
2. Почему звуки зовутся "гласными" и "согласными" звуками?
Однако, чтобы определиться в таких элементарных вещах предварительно следует выяснить какой характер носят русские понятия - чувственный, не поддающийся рациональному объяснению, а поэтому и не передаваемые в рамках вербальной системы, либо русские понятия всё - таки рациональны, поскольку в качестве своей основы предполагают существование неких материальных объектов.
Поэтому для начала обсудим немаловажный вопрос:
Гносеологический характер "русских понятий".
"Есть писатели, у которых слог темен, у иных - мутен:
мутен, когда слова не на месте; темен,
когда слова не выражают мысли, эти мысли неясны
от недостатка точности и натуральной логики".
К.Н. Батюшков.
Чем человек думает? Вопрос не из лёгких. Всё человечество, в том числе и русские довольно долгое время задаются этим вопросом. Судя по опыту данный вопрос страдает внутренней неоднозначностью. Исходя из последующих принятий решений, в русской среде сложилось мультиплексное представление об этом. Можно думать разными органами - задницей, головой, сердцем. Можно думать разными умозрительными формами - мыслями, думами, предметно - условными кодами и даже символами.
Но вот как понимает человек то, о чём он думает.
По этому поводу существует два взаимоисключающих утверждения . Первое принадлежит перу великого поэта России Тютчева:
Умом Россию не понять.
Её аршином не измерить .
У ней особенная стать.
В Россию можно только верить.
Второе только - только начинает усваиваться общественным сознанием. Его авторство принадлежит также известному русскому поэту - И. Губерману:
Давно пора е... м...!
Умом Россию понимать.
Если следовать мысли Тютчева, то никакого рационального объяснения "русским вещам" не существует, поскольку невозможно на них подобрать никаких словесных мерок, настолько эти вещи одиозны и бесподобны. В то же время, выдающийся русский исследователь И.П. Павлов на опытах с помощью собак установил, что, а) - человек - это не примитивное биологическое создание, подобное амёбе; б) - человек не собака, хотя ему как и собаке свойственна чувственная деятельность; в) - человек не бог, но он обладает второй сигнальной системой, выходящей за пределы инстинктивных желаний остальных живых существ; г) - благодаря наличию второй сигнальной системы человеческий мозг обладает психической деятельностью, т.е. способностью к мышлению; а главное , д) - русский человек по своим физиологическим параметрам соответствует физиологическим параметрам "хомо сапиенса", т.е. "человека вообще".
А это значит, что русский человек, как вполне обычный человек, способен любые вещи воспринимать не только их чувственно созерцая и когнитивно постигая в рамках той или иной "духовной практики, нирваны", но и рационально, т.е. благодаря способности мыслить и говорить с помощью вербальных средств, критически переосмысливать значение вещей, подходя к своему окончательному решению на основании их всестороннего рассмотрения .
Перед нами как раз и стоит проблема всесторонне рассмотреть и установить, т.е. понять суть твёрдых и мягких, гласных и согласных звуков таковыми какими они есть, и больше не каковыми. Поэтому изначальной точкой в наших рассуждениях всё - таки следует считать:
А) - факт рациональной требовательности означать те или иные явления с помощью понятий, имеющих некий материальный прообраз, т.е. предварительное материальное основание.
Б) - факт наличия в рассуждениях натуральной логики, т.е. последовательностей, совокупностей и взаимодействий вещей, проистекающих не по внутреннему авторскому произволу, т.е в соответствии с каким - либо произвольно толкуемой сюжетной линией , а исходя из естественного хода и взаимодействия вещей в природе.
В) - факт ясного , внутренне - непротиворечивого, концептуально - многостороннего, целостного рассмотрения явления в его исторической и логической последовательности.
Внутренний смысл русских понятий "твёрдый и мягкий звук".
"Язык является костью, мускулом, нервом, кожей
фактов и поэтому точность, ясность, простота
языка совершенно необходимы для того, чтобы
правильно и ярко изображать процессы создания
фактов человеком и процессы влияния фактов
на человека".
М.Горький.
Существует мнение - русский язык на письме содержит твердые и мягкие знаки, а в речи твёрдые и мягкие звуки. Знаки и звуки не одно и то же. Что может быть применимо человеческим мозгом к одним, невозможно применить к другим, и наоборот. Твёрдых и мягких знаков в русском языке по одной штуке, а звуков гораздо больше. Однако нет ни одного мнения почему именно таким образом обозначаются звуки и знаки. Существует некое невидимое табу: знаки и звуки обозначать этими терминами, но какого - то внутреннего значения им не придавать. Что кроется за этими терминами по сути до сих пор остаётся для современной теории русского языка "загадкой за семью замками". Если следовать натуральной логике, понятие "твёрдые и мягкие" вначале в "языковом сознании" были "прилеплены" к звукам. А когда появилась русская азбука, эти термины были "прилеплены" к соответствующим знакам. Иначе быть не может, ибо любой знак есть продукт умозрительной конструкции, продукт человеческой кажимости. А в основе человеческой кажимости первичными формами, "прообразами" представлений являются материальные объекты, точнее - электромагнитные волны, отражающиеся от объектов и попадающие на органы чувств человека, а через них - в кору головного мозга в виде "ассоциативно - электромагнитных совокупностей электронов".
Поэтому разгадку терминам следует искать исходя уже не из существования членораздельных звуков, а из реального существования речевого аппарата человека., в котором генерируются "твёрдые и мягкие" звуки .
Дополнительная трудность решения проблемы состоит во множественности контекстуальных применений этих понятий в русской речи и на письме, поскольку термины "мягкий" и "твёрдый" используются в самых разнообразных смыслах. Кроме этого для общего понимания проблемы использования терминов "твёрдый" и "мягкий" требуется знать некоторые весьма значимые вещи самого русского языка, с которыми данные термины взаимодействуют, а именно лингвистический понятийный инвентарь СТРЯ на уровне частей речи.
Подавляющее количество русских слов - понятий (по некоторым оценкам - более 60%) обладают кроме одного конкретного еще целым рядом общих смыслов . Это явление в русском языке называется полисемией. Полисемия . таким образом, представляет обширную область русских понятий , сформированных в некое " понятийное качественно - существенное образование".
В русской филологии все "качественно - существенные" слова русского языка разделяются на три основных взаимосвязанных группы синонимы, антонимы и омонимы. Понятия "твёрдые и мягкие" по своей сути являются антонимами друг другу. Поэтому антонимы нами рассматриваться не будут, а нам следует определиться в понятиях русского языка относительно синонимов и омонимов. Давайте вкратце рассмотрим их отличительные особенности.
А. По своей внутренней сущности синоним - это обозначение одного и того же предмета с помощью другой последовательности членораздельных звуков, т.е. другого слова. Весьма близки к синонимам эпитеты - это своеобразный тип синонимов, имеющий окончание типа "ий, ая, ое, ый" и др.. Но если синоним обозначает один и тот же предмет другим словом, то под эпитетом понимается слово, которые обозначает не весь предмет в целом, а наиболее характерную, актуальную деталь этого предмета. К эпитетам обычно относятся так называемые прилагательные. Однако в некоторых случаях русский язык допускает форму прилагательного для обозначения "целого предмета": Константин Багрянородный, русский и т.д. Понятие "эпитет" греческого происхождения и восходит к понятию "эпителий", т.е. чешуйка, частичка поверхности, её кожура, кожица, корочка и т.д.
Б. Омоним - минимальная фонетическая оболочка слова , т.е его "графико - семантическая" оболочка понятия , представляющая собой совершенно аналогичную последовательность членораздельных звуков в виде написанного либо произносимого слова, но применяемую для обозначения другого, т.е. совершенно постороннего предмета, к рассматриваемому не имеющему никакого отношения .
В группу "омонимовизмов" к настоящему времени входят три разных по лексическому значению группы :
1. - омонофоны, т.е. " одинаковые по звучанию, но разные по написанию слова".
2. - омоформы , т.е. совпадающие по написанию и / или значению в разных грамматических формах.
3. - омографы, т.е. одинаковые по написанию, но разные по звучанию.
Если прилагательное - эпитет служит в некоторых случаях синонимом слова, иными словами говоря, заменителем , "представителем" предмета, то взаимоотношения между прилагательным и омонимом носят несколько отличный , специфический характер, поскольку омоним - прилагательное служит представителем не самого предмета, а его смысла , представителем одного из значений более общего смысла.
Поэтому, если омонимы рассматривать в контексте эпитетов как синонимов, то получается так, что в русском языке существуют еще один тип слов - омонимов, которые автор Приложения N1 предлагает называть "полисеместами".
Прошу "полисемест" не путать с термином "палимпсест", означающим в лингвистике листы рукописи, на которых стёрт предыдущий текст и вместо старого, поверх него записан новый текст .
Полисемест - это промежуточное семантическое звено второй сигнальной системы человека, представляющее собой одновременно и слово и понятие русского языка, которое имея одну и ту же фонетическую оболочку (как омоним), т.е. совокупную последовательность одних и тех же членораздельных звуков , но содержит в себе сразу и одновременно огромное количество конкретизированных смыслов, значений. Если омоним применяется только в одном контексте, противоположном высказываемому значению, то полисемест рассматривается как эпитет к различным контекстам, т.е. в предикатах, рамках представлений одного и того же явления, но при этом контекстные значения выступают друг относительно друга также как "эпителиальные заполнители", т.е. смысловые "чешуйки, частички, корочки" более общего, "генерального" смысла вещи. С полисеместами в русском языке как раз самым тесным образом связано явление "полисемия", согласно которому человеческие понятия способны благодаря "умозрительному обыгрыванию" этим полисеместам иметь сразу и одновременно несколько различных значений, т.е. смыслов (от греческих "полис" - много м "семис" - смысл, значение).
Если в материальном плане у любого материального тела его принадлежностью является эта материя, то само качество не является принадлежностью материи - это место стыковки материи конкретного объекта с остальными объектами объективного мира. Качество - это продукт отношения (сношения, связи) к самой материи. Поэтому, если под омонимом обычно понимается реальный объект, то полисемест обычно обозначает не сам объект, а смысл качества объекта. В свою очередь, эпитет - синоним применяется для обозначения разных предметов, а эпитет - полисемест обыгрывает проявление степеней одного и того же качества у совершенно разных предметов.
А теперь поближе к теме. Действительно, как это было подчёркнуто выше, слова "твёрдый - мягкий" применяется к совершенно разным предметам в совершенно разных контекстах, т.е. эти понятия являются "полисемическими". Чтобы и вы в этом убедились на практике , приведу лишь только часть этих значений , ибо на это у меня действительно не нашлось слов : одни эпитеты - полисеместы:
плотная (в контексте - твёрдая) или рыхлая (в контексте - мягкая) земля, длительнозреющие или плавленые сорта сыра, зелёный или спелый (также в контексте спелый или перезревший) плод,, сбившаяся или взбитая подушка, заскорузлый или распаренный кусок шкуры, шиферная или рубероидная кровля, постоянный или плавающий курс валюты, схватившийся или только выложенный цементный раствор, уступчивая или категорическая позиция, основательная или зыбкая почва, перина или мат, скатанный или взлохмаченный клубок шерсти, жаростойкий или легкоплавкий металл, жесткий или гибкий пруток хворостины , решительный или обольстительный аргумент, хрупкий или податливый материал, мужицкая заскорузло - узловатая лапа или женственная ручка, застывшая или размякшая грязь, черствый или свежий хлеб, породы дерева с разными степенями плотности древесины, плавный блюз и металл - рок, резкий или плавный профиль лица, та или иная степень разжиженности каши, величественная поступь льва или осторожная поступь львицы, смерзшийся или липкий комок глины, степени обходительности (отношения ) к человеку, эластичная или неподвижная подошва обуви, грозный или ласковый взгляд, ресольведный или подтаявший воск, недеформируемая или трансформируемая оболочка, студень с большим или маленьким содержанием в нём желатина, цельная или ячеистая структура, поддающийся либо неподвластный обработке камень, озимый или яровой сорта пшеницы, два слегка отличающихся по написанию лингвистических символа в русском языке (называемые мягким и твёрдым знаками), беспощадная или слащавая формулировка, степень жёсткости графитного стержня карандаша, металлические или резиновые шипы на колесе мотоцикла, деревянный или обрезиненный поручень, цельный или полый каркас демпфера, ксенофобное или толерантное отношение к лицам нерусской внешности, два отличающихся по написанию рунических символа глаголицы - "герьвь" и "твёрдо". Скажу даже больше, (хотя мне об этом как - то даже неудобно говорить перед уважаемой читательской публикой) - для характеристики одного уважаемого как мужчинами так и женщинами предмета в рамках его рассмотрения как твердого или мягкого, настоящее название коего не принято говорить вслух, в русском языке применяют полисеместы "вздыбленый или скукоженый", "добрый или плохой", "гарный или не очень", "могучий или немощный", "работоспособный или нефункциональный", а также "стоячий или опавший".
Еще одним предметом, к которому часто применяются слова "твердый и мягкий" относится характер человека : бескомпромиссный или компрадорский, радикальный и лояльный, ответственный или "не совсем чтобы" , мужественный или слезливый, непреклонный или покладистый, несгибаемый или падкий, пролетарский или интеллигентский, мужицкий или бабский, жестокий или деликатный, серьезный или легкомысленный, твердолобый или пронырливый , а также др.
Случается в русском языке и такое, что оппозиционные друг другу понятия "твёрдый - мягкий" иногда обходятся без , казалось бы, семантически обусловленной пары : "мягкий" вариант типа "бархатной революции", "твердая" трезвая походка, "мягкое" подтрунивание над собеседником, "мягкие, смазанные, пастельные, акварельные" тона картины, "мягкое место", "мягкая посадка", "мягкие, обтекаемые формы мебели, автомобиля", "мягкая игрушка", "мягкое прикосновение", "твёрдое" топливо, "твёрдое" слово или обещание, "твёрдое" направление и др.
Как вы сами видите, твёрдая и мягкая почва, твёрдая и мягкая кровля, твёрдый и мягкий шип не являются не омонимами и не омографами в отношении друг ко другу, поэтому их то следует считать "омонимами пятого типа", т.е. полисеместами..
Из всего количества найденных мною синонимов - эпитетов - полисеместов необходимо определить какую - либо аналогию значения хотя бы одного, к которому можно приставить понятие "звук". Но каким образом это сделать?
Каждому человеку приходится встречаться с такими "полисеместными" обозначениями и в речи и в быту . Одно дело встречаться с ними и применять в своей речи, и совсем другое - извлечь из всех "чешуек смысла" некий "стержень смысла", объединяющий такие понятия в общую семантическую группу. Кто может помочь разобраться в этом трудном деле?
Возникает вопрос - кто должен заниматься проблемой "полисеместности" твёрдых и мягких звуков ? Люди , занимающиеся этими проблемами, проще говоря филологи.
Но по всей очевидности, этой проблемой всерьез филология не занималась , поскольку реальное существование полисеместов в русском языке так и не было актуализировано в свой собственный термин. Раз термина нет, то и такого явления нет. Зачем заниматься тем, чего нет?
И всё - таки во всей научной отрасли русского языка был один человек, который действительно вплотную и продуктивно занимался тематикой, если уж не твёрдых и мягких звуков, то по крайней мере, количественным составом членораздельных звуков русского языка. О его продуктивности свидетельствовали прижизненные регалии. Это оказался уважаемый академик , доктор филологических наук Лев Владимирович Щерба. Он стал известным человеком благодаря тому, что написал в 30 - 40 годы несколько учебников по русскому языку, на которых выросло не одно поколение советских людей . А ещё он оставил великолепное литературное наследие, в частности, посвященное количественному и качественному анализу состава звуков русского языка.
Иллюстрация "специфического" подхода Л.В. Щербы к обозначению "мягких" русских и латинских символов.
(Источник - книга Л.В. Щербы "Языковая система и речевая деятельность". 1961 г.в.)
Внимательно изучая всю логику изложения Л.В. Щербы ( на стр, 166 специального раздела, названного "Звуковой состав русского литературного языка) в части согласных звуков, мне пришлось столкнуться с одним маловразумительным обстоятельством.
Внешне, конечно, все выглядело благоразумно и логично. Перечисление русских символов Л.В. Щербой закончено и дальше он начинает перечислять твёрдые согласные звуки в латинской транскрипции (на основании которой существуют так называемые "оптимальные" языки- немецкий, английский, итальянский, французский ну и еще целый ряд др. языков). Перечисляя твердые "латинские согласные знаки", Лев Владимирович сразу и на месте , перечисляя "мягкие" согласные знаки звуков при этом вместо мягкого знака, которые он благоразумно применял к "русским согласным символам", к латинским же согласным символам начинает присовокуплять знак препинания, называемый "апострофом". Получается это таким образом : "L" и "L'" ну и т.д. Лев Владимирович , таким образом, "хоронит" мягкие знаки, и вместо "материального тела мягкого звука состоящего из двух знаков", ставит взамен знак с "крестом", т.е. апострофом.
Естественно, у меня, как человека сомневающегося, возникают смутные терзания. Дело в том, что когда мне приходилось смотреть на книги и тексты, написанные на латинице, мне не разу не удавалось там обнаружить большое количество апострофов. Именно большое, потому что апострофы в текстах с латиницей мне пришлось увидеть только во французских текстах при написании имен собственных, например, Д' Артаньян или Д'Арк. Однако даже в таких крайне редких случаях апостроф не обозначает мягкости звука, конкретно - "Д". В других случаях апострофа в латинских текстах практически не обнаруживалось . А вот когда читаешь русские тексты, написанные на кириллице, сплошь и рядом видишь и мягкие, а вперемежку с ними - твердые знаки.
Создавая свой "Звуковой состав..." Л.В. Щерба наверняка был знаком с трудом Гумбольдта, и вполне вероятно, - с "Теорией лингвистической относительности" Уорфа и Сэпира. Кто не знает, но эти две работы как раз и послужили толчком для развития исследований в области количественного инвентаря языка, в том числе и русского. До того времени данной проблемой применительно к русскому языку никому не приходилось заниматься. Поэтому Л.В. Щерба, по сути, пионер в области исследования и определения звукового состава русского языка.
Но в чём причина подмены мягкого знака на апостроф? Как известно, молодые годы своей научной деятельности Л.В. Щерба посвятил изучению членораздельных звуков так называемых "полабских славян", до сих пор проживающих на территории ФРГ и использующих в речи язык, который принадлежит к западной ветви славянских языков. А поскольку "полабским славянам" волей - неволей приходится пользоваться латинским алфавитом, то Л.В. Щерба как раз и применил к славянским звукам латинский алфавит, а выражение "мягких звуков" обозначил через "апостроф", т.е. аналогично тому, как это делается в чешском языке.
Особый интерес представляли мысли Щербы по поводу влияния артикуляции, т.е. телодвижений органов речевого аппарата в процессе произношения, высказанные им в разделе "Твёрдые и мягкие согласные" на стр. 169: "Что касается сходства твёрдых и соответствующих мягких согласных как с акустической, так и с артикуляционной точек зрения, то оно очевидно лишь у губных , у которых основная (губная) артикуляция остаётся неизменной , так как добавочная артикуляция, обусловливающая "мягкость" звука, состоит из поднятия средней части языка к твёрдому нёбу. Во всех прочих случаях , сходство затемнено в большей или меньшей степени благодаря взаимодействию основной и дополнительной артикуляцией, оказывающихся обе язычными (так и сказано - прим. Стрельцова). Особенно далеки друг от друга "л" твёрдое и "ль" мягкое, "т". "д" твёрдые и "ть", "дь" мягкое; в меньшей степени - "с", "з" твёрдые и "сь", "зь" мягкие, "р" твёрдое и "рь" мягкое..." .
Стараясь во всём следовать утверждениям Л.В. Щербы, стал я свой язык устанавливать в разные места своего рта и даже высовывать его , стал я свой язык сворачивать в трубочку, выколбасивать и даже пытаться сообразить из него некое подобие спирали. Пытался сам для себя выяснить, что на деле обозначают акустическая , основная и добавочная артикуляции, но всё как - то не удавалось разобщить эти артикуляции друг от друга. Короче кривлялся долго , но так и не смог уразуметь, почему твёрдые и мягкие звуки различал Л.В. Щерба по положению языка во рту.
Поэтому смутные терзания переросли в резонный вопрос ко Льву Владимировичу: "Разве во всех языках существуют твёрдые и мягкие согласные звуки?"
Резоны у меня к тому времени из смутно - неопределённых переросли в логически обусловленные : я достаю со своей неширокой полки личной библиотеки один "случайно завалявшийся русский словарь" , название которому " Словарь ударений. Для работников радио и телевидения" авторов Ф.Л. Агеенко и М.В. Зарвы 1984 г. выпуска издательства "Русский язык". В этом словаре нахожу раздел, посвященный правильному произношению твёрдых и мягких согласных звуков и читаю следующую цитату, касающуюся в частности, произношению звука "Л", т.е. "L" : " Однако в некоторых именах собственных, пришедших к нам из французского, немецкого, итальянского языков на месте буквы л произносится звук полумягкий, средний между [ л ] и [л']"
Если следовать натуральной логике, то фактически пионер исследований Лев Владимирович Щерба не только себя , но и всех остальных русских исследователей ввёл в заблуждение, поскольку :
Во всех человеческих языках, за исключением языков, образованных на кириллической основе , такой важный дифференцирующий признак речи как "согласный мягкий звук" и "согласный твердый звук" НЕАКТУАЛИЗИРОВАНЫ, поэтому в логическом отношении наличие той или иной формы согласного звука , в том числе, разумеется, и в так называемых "оптимальных" языках , целиком и полностью носит СЛУЧАЙНЫЙ характер.
Из этого , чтобы хоть каким - то образом реабилитировать , по крайней мере упоминаемые Щербой языки, основанные на латинской системе письма, сам собой напрашивается еще один логически обусловленный вывод:
В ряде языков, в том числе - в немецком и языках скандинавской группы дифференциальный признак "гласного мягкого звука" и " гласного твёрдого звука" АКТУАЛИЗИРОВАН и носит СИСТЕМНЫЙ , т.е ЛОГИЧЕСКИ ОБУСЛОВЛЕННЫЙ характер.
Этот вывод подтверждается наличием в этих языках двух вариантов написания отдельных гласных : а) - с "надуказателем мягкости в виде двух точек над лингвистическим символом; и б) - без "надуказателя", который своим отсутствием , тем не менее, несмотря на кажимостную двусмысленную парадоксальность, является указателем твёрдости данного гласного звука.
Странно, что Лев Владимирович Щерба при описании различий между твёрдыми и мягкими звуками, не обозначил их, к примеру - "курдячими" и "бокрячими" звуками? Тогда бы всем филологам всех народов мира стали понятны сразу три вещи: а)- в русском языке существует два параллельных ряда звуков - курдячие и бокрячие; б) - курдячие звуки отличаются от бокрячих различным положением языка во рту; и в) - понятия курдячие и бокрячие в русском языке применительно к звукам не несут никакой семантической нагрузки, кроме естественно, сугубо фонетической, т.е. названных , к примеру, из футуристических намерений автора.
Однако же Л.В. Щерба применил названия к этим звукам "твёрдые" и "мягкие". Стало быть, он не нарушал традиций предков, которые также данные звуки называли теми же названиями. Но если эти названия не несут никакой семантической нагрузки, значит , люди, создававшие эти названия, ни черта не понимали в логике и дали названия по первым, пришедшим на ум "условно - предметным кодам".
Ведь всё это как- то противоестественно и не совпадает с тем , что говорил классик советского психологического романа , современник Л.В Щербы М. Булгаков : "Правду говорить легко и приятно".
Самым глупейшим по манере исполнения научным исследованием принято считать определение меры длины градуса земной поверхности, предпринятое тремя французскими исследователями во главе с Лакондамином, предпринятое ими в начале XVIII века. Для этого им понадобилось почти девять лет шататься в Андах, карабкаясь с одной вершины на другую.
Но самым грандиозным по исполнению научным открытием , по моему мнению, стало открытие автором данного приложения N1 принципиальной разницы между твёрдыми и мягкими звуками.
Когда подошло время проверки на практике выводов Л.В. Щербы о значимости артикуляции, ещё только - только начав проводить эксперименты с согласными звуками, сразу же появилось неоспоримое доказательство разницы между твердыми и мягкими звуками, подтверждавшегося в эксперименте. Вот думаю, надо же. Чтобы французским учёным получить одну - единственную цифру, понадобилось целых 9 лет жизни. А тут на тебе, не лазя ни на какие вершины гор и вулканов, не погружаясь в глубокие шахты с синхрофазотронами, не надевая скафандр космонавта, не вытаскивая с глубины Чёрного моря надгробий древних жителей Крыма и Тамани, а просто, сидя на обычном стуле в обычной комнатушке при свете обыкновенной лампочки, раз - и совершил величайшее открытие, узнал, за свои последние 30 лет раздумий, почему в русском языке одни звуки называются твёрдыми, а другие, наоборот - мягкими.
Таким образом, моё практическое доказательство, с оговоркой "не совсем и не во всём", стало смутно проявляться в моей голове, но при этом как - то сразу поразило само понятие "подтвердилось", поскольку в контексте рассмотрения этого слова мне вновь пришлось иметь дело с чем - то, что до этого имело статус "никакое", и вдруг "никакое", каким - то чудодейственным способом стало "подтверждённым", будто к этому "никакому" подставили невидимую "твёрдую" подпорку. Что бы там не говорили другие, но слово "твёрдость" - довольно странное, я бы даже добавил - "несколько нелогичное" слово в русском языке, не имеющее совершенно никакого конкретного материального обоснования. Поэтому для себя лично решил твёрдо и бесповоротно, и это я бы посоветовал делать другим - понятие "твёрдость" , наряду с существованием в нём каких - то неопределённых контекстов , применять относительно русского языка только в высшей степени превосходства, называемой в русском языке термином "неоспоримость". Так оно получается лучше и спокойней. И в самом деле, что в русском языке неоспоримо - то твёрдо, всё что действительно твёрдо в русском языке - то неоспоримо. Из этого утверждения я также сформулировал для себя второй вывод - любой материально - малозатратный эксперимент, если он не даёт неоспоримого результата, является важной, по крайней мере - небесполезной тратой времени.
Ну, а сейчас настал тот час, когда пришла говорить совершенно серьёзно о совершенно серьёзных для русского языка вещах.
Лев Владимирович Щерба недоглядел того, что сумели доглядеть создатели первой русской азбуки глаголицы: язык при произнесении любого "мягкого звука" не только ПРИПОДНИМАЕТСЯ и прижимается к "твёрдому" , как выразился сам Щерба, нёбу, а язык еще при этом и НАПРЯГАЕТСЯ, становясь при этом ТВЁРДЫМ.
Иными словами говоря, при определении фонетического значения роли языка в воспроизведении членораздельных звуков "значимым фонетическим явлением" в подразделении членораздельных звуков на противоположные группы является не само ПОЛОЖЕНИЕ , т.е. занимание конкретно не определенного места языка в том или ином месте речевого аппарата, а его СОСТОЯНИЕ, которое, исходя из, опять таки, электромагнитных сил, в сфере которых он есть ни что иное как управляемая электрическим импульсом человеческого мозга мышца (мускул), т.е. отдельно взятый орган человеческого тела. Соответственно, если язык рассматривать в чисто физиологическом плане, т.е. в предикате мышцы, то он может вполне логически обоснованно находиться только в двух своих противоположных значениях, альтернативных друг другу. Альтернатива эта может быть либо твёрдого, либо мягкого состояния языка, позволяя, тем самым, нашему логичному уму умозрительно, в рамках нашего русского "языкового сознания" это действие не только представлять, но и производить, т.е. мышечно реализовывать "в натуре" его два противоположных состояния.
Поэтому роль языка в речевом аппарате не сводится к роли "ботала", каким его представляют сторонники "механистического подхода" к структуре речевого аппарата. Он несёт дополнительную функциональную нагрузку служить ни чем иным , как "ощущаемым языковым сознанием материальным носителем дифференциального признака". Исходя из логически обусловленной альтернативы (по аналогии с осетриной , которая никогда не может обладать свойством быть осетриной "второй свежести") , в языковой среде, где актуализированы парность членораздельных звуков по признаку их "твёрдости" либо "мягкости" , места разного рода "полутвёрдым" и "полумягким" звукам попросту не находится. Иными словами говоря, возвращаясь к теме "оптимальных" языков, если в конкретной языковой среде не актуализирован в той или иной мере показатель "мягкости" звука, значит этот звук несёт в себе статус "индифферентности". Но когда показатель "мягкости" актуализирован, конкретный звук может быть только либо мягким, только либо твердым, без каких - либо промежуточных состояний, которые как раз и конкретизируются общим "языковым сознанием". Поэтому в русском языке понятия "мягкий и твёрдый звук" уместны, а во многих других - нет.
Остаётся добавить маленький штрих - в русском "языковом сознании" язык, как орган речевого аппарата ассоциациирован с понятием "язык - народ" именно исходя из того, что у разных народов количественный состав членораздельных звуков (звуковой инвентарь) как раз и зависит в огромной степени от того, сколько в отдельно взятом языке твёрдых звуков и мягких звуков, которые как раз и создаются с помощью двух состояний языка. При этом актуализация мягких звуков, а) - несмотря на весь разнобой технических средств, б) -происходит по единому и общему сценарию.
А. По поводу технических средств актуализации мягких звуков.
В русском языке на протяжении существования всех его азбук применялись разные варианты обозначения "мягкого" звука:
1. Созданием отдельных лингвистических символов "мягких звуков" типа "г мягкое - гвердь", "ф мягкое - фита", "э и о мягкие - носовые", "а мягкое - ять, перепрофилированное впоследствии в э мягкое" и т.д.
2. Присовокуплением к "твёрдому символу" графического элемента, как это произошло, в частности, с "ш твёрдое", превратившее его в "щ мягкое".
3. Прибавлением к согласному звуку "мягкого знака ь".
4. Прибавлением к согласному звуку символа "прямого йотированного дифтонга" Е, Ё , Я и т.д.
В других языках существовали дополнительные варианты "обозначения мягкости звука":
1. Как уже говорилось, в немецкой и скандинавских графических системах к символам "твёрдых гласных звуков" наверх подставлялись две точки, (аналогично тому, как к символу русской буквы Е присобачили две точки , превратив её в Ё.
2. В польской графической системе, перешедшей на латиницу, в частности, "мягкость гласного звука" обозначалась подставлением под соответствующий "твёрдый" символ извилистой чёрточки.
3. В сербохорватской графической системе "мягкость" некоторых согласных звуков выражалась с помощью "лигатурного" объединения левой половинки "согласного символа" с правой половинкой мягкого знака, как это, в частности , произошло с "мягким л" и "мягким н".
4. В чешской графической системе, в частности, "мягкость" согласного звука "р" на письме передавалась с помощью надставления над символом "r" графического элемента типа ласточки.
Б. По поводу общего сценария в обозначении "мягких", "твёрдых" и всех остальных графических символов той или иной линейно - графической системы письма.
В структурно - логическом пространстве линейного письма любые лингвистические символы как "знакоместа" текста образуются весьма ограниченным выбором графических средств, в том числе как:
1. Надуказатель.
2. Подуказатель.
3.Предуказатель.
4.Послеуказатель,
5. Самоуказатель.
6. Околоуказатель.
7. Безуказатель, означающий пробел между букв, пробел между слов, пробел между сферхфазовым единством, называемый иначе "абзацем" и "общий пробел" между текстами.
Исходя их всей этой нагромождённой массы фактов, удалось сформулировать вполне доброкачественную визуальную форму доказательства:
А. В речевом аппарате человека существует особый механизм воспроизведения с помощью двух состояний языка двух вариантов одного и того же звука, очень чётко, целиком и полностью воспринимаемый с помощью органов чувств человеческим умом в виде умозрительного различия между твёрдыми и мягкими звуками .
Б. В русском языке для целиком и полностью ощущаемого в речевом аппарате умозрительного различия между твёрдыми и мягкими звуками были созданы многочисленные лингвистические символы - знаки, с помощью которых это двойственное чувственное ощущение человеческого мозга реализовывается в письменной форме. (До сих пор в некоторых современных учебниках русского языка фигурирует утверждение Л.В.Щербы о том, что такое различие не вполне ощутимо и происходит из - за разности положения языка во рту во время произношении таких звуков, а само же различие носит туманный, "затемнённый", трудный умопостигаемый характер).
Первым неоспоримым доказательством чёткого различия между твердыми и мягкими звуками является то, что когда человек произносит мягкий звук , спинка его языка напрягается, уплотняется, в её ощущении наблюдается жёсткость, и если сказать более точней по смыслу - спинка языка становится "твёрдой". А вторым неоспоримым доказательством различия твёрдых и мягких звуков является то, что когда человек произносит твердый звук, спинка его языка остается вялой, слабой, обессиленной , пассивной, т.е. становится "обратной" по значению понятию "твёрдость", т.е. "мягкой". И сколько бы раз кто - либо не проводил эксперименты по произношению таких разных звуков, в одном случае спинка языка напрягается, а в другом - нет.
Если это доказательство различия между твёрдыми и мягкими звуками выразить в строгой логической форме, то дифференциальным признаком, создающим в русском языке две противоположных лингвистических группы мягких и твердых звуков является двойственно - противоположное состояние спинки языка , имеющее для человека важнейшее фонетическое значение.
И ведь действительно , если подойти к данному неоспариваемому утверждению сугубо с физиологических позиций , язык - это, прежде всего, сложная мышечная ткань, обладающая всего двумя противоположными по своему значению состояниями - сокращенным и несокращенным . Если на мышечные рецепторы подать небольшой электрический заряд - они сократятся, если не подавать - они расслабятся. Совсем как у тургеневского Базарова в его опытах с лягушачьими лапками. Разница между лапкой лягушки и языком состоит в том, что лапка представляет всего одну мышцу, а язык состоит из нескольких десятков, если не сотен мышц. Однако человек усилием своей воли настолько точно владеет техникой управления своим языком, что у языка возникает, говоря языком механики , сразу несколько степеней свободы.
Строго говоря, в процессе извлечения мягкого звука напрягается не весь язык целиком, а только одна или несколько групп мышц, расположенных на спинке, т.е. средней части верхней части языка. Вот и весь секрет между мягким и твердым значением состояния языка. И вот этот мимолетный нюанс чёткого различия не был уловлен Львом Владимировичем Щербой. Этот нюанс прошел каким - то образом мимо внимания его пытливого ума. А мне, автору "мнения Стрельцова" этот нюанс удалось зафиксировать. Вот и все чудо, которого в действительности не было, ибо это неоспоримая реалия существующего мира.
Остаётся подтвердить это доказательство на примерах из практики существования всех звуков русского языка.
Вводя в свой "эксперимент на стуле" всё новые и новые членораздельные звуки русского языка , и "О, чудо!", насчитываю в русском языке 48 членораздельных звуков, из которых 25 относятся к мягким звукам, а 23 - к твёрдым:
1. Твёрдые звуки: а, б, в, г, д, ж, з, к, л, м, н, о, п, р, с, т, у, ф, х, ц, ш, ы, э - 23 шт.
При этом попутно выясняется , что из общего количества мягких звуков. которые на письме в современной теории русского языка выражаются с помощью мягкого знака "Ь" и еще четырёх так называемых "символов гласных букв "Я", "Ё", "Е" и "Ю", еще четыре мягких звука "й", "ч", "щ", "и" в русском языке имеют собственные лингвистические символы.
Чтобы не потерять нить удачи, т.е. чтобы дифференцирующий признак , подразделяющий все звуки русского языка на мягкие и твёрдые не растаял во мгле бескрайнего русского понятийного пространства, потребуется сформулировать его логически обоснованное определение :
Одним из общих для всех членораздельных звуков русского языка признаком, подразделяющим все звуки на "мыслимо" два равных ряда , является "признак чёткости звука", делящий их, в связи с альтернативным состоянием языка - твёрдым и мягким, на две "чети" (половины) - мягкую и твёрдую, умозрительно представляющие собой чувственно воспринимаемые разности, которые в "русском языковом сознании" становятся совершенно противоположными и ни сколь не похожими друг на друга.
Механизм разделения всех звуков на две половины , исходя из двойственного состояния "языка - мускула", всячески поддерживается умозрительным механизмом русского национального "языкового сознания". В рамках этого сознания в русской речи не может существовать никаких иных звуков, кроме твёрдых или мягких. И даже если какой - то человек в русской речи будет при передаче смысла чего - либо применять полутвёрдые или полумягкие звуки, эти произнесённые звуки "языковым сознанием" размежовываются, фильтруются , но не отсекаются, а вкладываются в "прокрустову матрицу" "языкового сознания" самым решительным образом. Например, греческое слово "палательный" для нашего русского "языкового сознания" совершенно неактуален, но в рамках "греческого языкового сознания" это понятие как раз и служит обозначением "мягкого" звука. Иными словами говоря, если бы в русском языке твёрдые и мягкие звуки назывались "палательными и непалательными" или как уже ранее говорилось - "куздрячими и букрячими", внутренний бы смысл этих звуков так бы никогда и не был постигнут, но понятия "твёрдый и мягкий" предоставляют возможность такого постижения.
Механизм фильтрации языкового сознания справедлив также в отношении лингвистических символов. Как известно, в настоящее время человечество выработало свыше 10 тысяч шрифтов, т.е. 10 тысяч совершенно разных манер написания символов для одной и той же линейной языковой системы. Но "языковому сознанию" не важно, какой манерой воспроизведены символы, ему важна манера выражения на письме твёрдости или мягкости звука. Поэтому семантическая фильтрация "языкового сознания" в части "твёрдых" и "мягких" звуков существует и на уровне символов.
Остаётся выяснить все варианты практики применения так называемых "мягких гласных звуков" . В русском языке существует одна весьма значительная особенность в отношении мягких гласных звуков. Историческое развитие русского языка строилось следующим образом:
А) Большинство его понятий, начинавшихся на гласный звук, не озвучивались "мягкой формой" такого звука. Единственное исключение, которое было принято в русском языке, составлял "мягкий вариант твёрдого звука "Ы", т.е. "И".
Б) Второй значимой особенностью русского языка являлось то, что ни одно из его понятий никогда не начиналось с "твёрдого Ы" - в русском языке до сих пор нет собственных понятий с начальным звуком "Ы", а те что есть - это иноязычные заимствования. В отличие от русского, например, в скандинавских, немецком и тюркских языках начальный мягкий гласный применялся наряду с твёрдым гласным . Этот мягкий гласный звук получил название "дифтонг".
В) Третьей значимой особенностью русского языка было большое количество понятий, начинавшихся на так называемый "прямой йотированный дифтонг".
Г) Фонетическое значение особых, "мягких", нейотированных дифтонгов до сих пор окончательно не воспринято филологической общественностью с достаточной мерой, из - за чего каждый раз возникают проблемы качественного разграничения разных в фонетическом плане дифтонгов.
Все эти четыре особенности русского языка относительно существования не только в этом языке, но и во всех других языках мира "правильных" и "неправильных" дифтонгов вовсе не означает факта отсутствия мягких гласных в нём - такие мягкие звуки присутствуют во многих русских понятиях, к примеру, "мёд", "князь", "место", "тюль", "сито" и т.д.
Вместе с тем, специфика русского языка в области практики применения гласных мягких звуков породила в недрах создателей СТРЯ массу превратных суждений, настолько противоречивых и неестественных, что диву даёшься, как это непотребство русский язык умудряется терпеть.
Однако, поскольку нам еще предстоит доказательство различия между гласными и согласными звуками, а это различие, в свою очередь, влияет самым существенным образом на создание подлинной картины действительности, наиболее предпочтительным вариантом в данной ситуации был бы вариант отдельного рассмотрения всех "мягких значений гласных звуков" .
Поскольку процесс осознания завершился вполне благополучно, остаётся сделать маленькое, но существенное утверждение:
В русском языке понятия "твёрдый" и "мягкий" в применении к звукам имеют прямое логически обусловленное значение, поскольку альтернативное состояние языка оказывает прямое "фонетическое воздействие" на произносимый звук, исходя из которого звук может быть либо твёрдым либо мягким.
Внутренний смысл русских понятий "гласный и согласный звук".
" Настанет время, когда потомки наши
будут удивляться, что мы не знали
таких очевидных вещей."
Сенека
Ситуация, сложившаяся в современной теории русского языка относительно самого существования в русском языке гласных и согласных звуков, а также удобоваримого критерия различения их между собой в точности напоминает ситуацию с "твёрдыми" и "мягкими" звуками. Также как в предыдущей, в данной ситуации наблюдается и присутствует незримое весьма авторитетное утверждение Л.В. Щербы о том, что в русском языке "твёрдыми" и "мягкими" звуками могут быть только "согласные звуки", а к гласным такая характеристика, в связи с "нечеткой артикуляционной составляющей" совершенно не подходит. Поэтому, если говорить конкретно, ошибочность позиции современной теории русского языка части гласных и согласных звуков целиком исходит из ошибочных представлений Л.В. Щербы, которые в своё время были не перепроверены. Всё то же русское упование на авось..
(Из книги В.А. Истрина "1100 лет славянской письменности"". 1988 г.в.)
Первые упоминания о существовании в русском языке гласных и согласных звуков относятся к 860 году н.э. В этом году Кирилл, создатель второй русской азбуки кириллицы, посетил хазарский город Херсонес Таврический, располагавшийся вблизи современного Севастополя в западной части Крымского полуострова. Кириллу в этом городе был преподнесён дар - Евангелие и Псалтырь, написанные "русскими письменами". Все рукописные списки так называемого "Паннонского жития" Кирилла, описывающие этот случай, ( а их к сегодняшнему дню насчитывается 23 штуки), сообщают о том, что кроме обретения этих книг Кирилл "глаголил" с человеком "русином", подарившим ему эти книги, и во время беседы этот неназванный человек к своей беседе прилагал "гласные" и "согласные" письмена, т.е. указывал на буквы, обозначающие гласные и согласные звуки. Кроме "Паннонского жития" Кирилла, в так называемом послании черноризца Храбра "О письменехъ", написанного по мнению историков также в конце VIII века , упоминается название "двугласные письмена", своим обозначением указывающими на их прямую связность с "гласными" звуками .
Так что же в действительности представляют гласные звуки и чем они отличаются от согласных? Теория русского языка в этой части совершенно противоречива и исходит из существования кроме сугубо гласных и сугубо согласных звуков еще и существования каких - то "полугласных" и "полусогласных" звуков. Но если для "цельных" гласных звуков ею выработан некий критерий, то для "полугласных" звуков русского языка в современной теории русского языка до сих пор такого критерия не обнаружено.
Но есть ли вообще в русском языке полугласные и полусогласные звуки?
Как вы помните из предыдущего рассмотрения относительно "твёрдых" и "мягких" звуков, СТРЯ в определённой мере допускает существование в русском языке "полутвёрдых" и "полумягких" звуков , поскольку полагается только на артикуляционную составляющую, не учитывая функциональную альтернативу состояния языка.. Однако, когда в данном Приложении N1 были приведены соответствующие доказательства альтернативности состояния языка и его непосредственного влияния на консонантную форму звука, то реальной почвы к существованию "полузвуков", как оказалось, и впоследствии подтвердилось окончательно, в русском не имеется. Иными словами, в части этих звуков русского языка СТРЯ оказалась совершенно беспомощной , уязвимой и неадекватной.
Сейчас вам вновь предстоит убедиться в беспомощности и уязвимости СТРЯ в части так называемых гласных и согласных звуков.
Для начала, как это было сделано в предыдущем случае с дисквалификацией квалифицирующего признака СТРЯ "положение языка" и заменой его на действительный квалифицирующий (дифференциальный) признак "двойственное , биполярное состояние языка", предстоит дисквалифицировать текущий квалифицирующий признак "гласности" звука СТРЯ и также заменить этот признак на новый, адекватно и непротиворечиво разобщающий все гласные звуки от всех согласных звуков в русском языке.
Напомню читателю, что согласно СТРЯ под гласным звуком, к примеру, в редакции учебника по русскому языку для пятого класса авторского коллектива под управлением Т. Ладыженской, изд . "Просвещение" , Москва, 1992 года, стр.108, понимается следующая формулировка дифференциального признака:
Гласные звуки [а], [о], [и], [ы], [э], [у] состоят только из голоса.
При образовании гласных звуков выдыхаемый воздух проходит через рот свободно.
