Киров Евгений Флорентович как махровый адепт лженауки.
Досье. Место работы: Ф ГБОУ "Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина", Кафедра общего и русского языкознания , заведующий кафедрой, доктор филологических наук , профессор, EFKirov@pushkin.institute
Сведения об образовании: Казанский ГУ имени В.И. Ульянова-Ленина, филологический факультет, 1977. Cтаж работы: общий - с 1980 года, по специальности - с 1980 года.
Основные публикации:
1. Киров Е.Ф. Фонология языка. - Ульяновск: Издательство филиала МГУ в Ульяновске,1998. - 445 с.
2. Киров Е.Ф. Теоретические проблемы моделирования языка. - Казань: Издательство Казанского университета, 1987. - 265 с.
3. Киров Е.Ф., Русецкая Й. Лингвокультуроцепты "душа" и "тело" в русской и литовской фразеологии. - Saarbucken: Lambert akademischer Press, 2013. - 220 c.
4. Киров Е.Ф. Фонетика и фонология русского языка. М.: Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина, 2015. -144 с.
Членство в различных советах, ассоциациях:
Зам.председателя диссертационного совета Д 212.047.01 в Гос. ИРЯ им. А.С. Пушкина
Член диссертационного совета в МГПУ.
Член диссертационного совета в РАО.
"Ложная идея нуждается в неясном выражении.
Если ошибочный взгляд будет изложен ясно и понятно,
то его очень скоро вычленят из общего текста
и признают ошибочным. Чтобы осмелиться
выражать ясно свои мысли, идеи, надо быть
глубоко уверенным в их истинности.
Нет такой области науки,
в которой шарлатаны писали бы ясно".
Гельвеций.
Предваряя свои рассуждения о своём новом персонаже - очередном носителе научного бреда, следует отметить несколько важных моментов:
А). Конкретным иллюстративным материалом, где обнаруживаются довольно значительные залежи научного бреда, является публикация: "Графика русского языка до и после Кирилла (к вопросу о происхождении буквенного письма)", обнаруженная автором ЕАСТ БТРЯ на одном из сайтов Интернета , датируемая ещё 29. 10.2002. Тем не менее, время так и не устранило её изначальную бредовость.
Б). Автор указанного материала был заранее поставлен в известность о том, что к целому ряду его утверждений имеются возражения по сути, однако он сделал вид, будто ничего не заметил и его всё это совершенно не касается, очевидно, надеясь, авось, пронесёт. Не пронесло, однако.
В). Коварность лженаучных проявлений в академической науке , как известно, состоит в том, что в целом, та или иная, наука вроде бы и не считается лженаукой. Но как уже неоднократно говорилось, трудности выявления научного бреда в том и состоят, что он располагается порционно[1] и не образует некоего целостного тела "лженауки", рассыпаясь по древу науки крупицами, в виде отдельных бредовых утверждений, не соответствующих действительности, поэтому встретить его можно в любом месте текста. Особенность данного случая в том, что мы в нём имеем крайне редкий пример, когда в рамках небольшой по формату публикации, научным бредом нашпигован фактически весь текст и в разных местах, подобно тому, как дорогие сдобные булки нашпигованы изюмом.
Г). Особенную черту данной работы придаёт и то обстоятельство, когда научный бред имеет своих две тематических канвы бреда, а)- бред в отношении происхождения и состояния графики вообще, и б) - бред в отношении происхождения глаголицы.
Д). Чтобы не перегружать объём комментируемого бреда, выносимый на публику сразу в одном месте, чтобы не смешивать две указанные струи научного бреда, мною решено разбить данную статью Кирова ЕФ на две части, где в рамках текущей темы, обозначить и прокомментировать бред в отношении происхождения и состояния системы графики.
Е) Порции научного бреда в отношении глаголицы мною решено объединить в одно целое с высказываниями ещё одного важного бредоносца, так называемого эксперта РАН Ипатьевой М.О. Причём , в отношении научного бреда Ипатьевой М.О. будут использоваться несколько "небредовых" идей Кирова.
Ж). Общий порядок обсуждения научного бреда самого Кирова обычен: вначале приводится цитата , взятая у него из указанного выше источника, в ней жирным наклонным шрифтом выделается тело отдельно взятой порции научного бреда (лженаучного тезиса либо утверждения); вслед за ним идёт мой конкретный комментарий (в том же случае, когда в одном абзаце находится сразу несколько порций бреда, то каждая из них выделяется с помощью алфавитного порядка соответствующими буквами со скобками.
И). Как и принято ранее в отношении других рассматриваемых работ, мною приводится авторское подытоживающее заключение, высказывается общее резюме, либо же уместная данному случаю мораль.
Смысла приводить целиком публикацию Кирова нет, ибо зачем лишний раз рекламировать научный бред, поэтому двигаемся непосредственно по написанному им тексту.
А). И трудность, с которой сталкивалось и сталкивается решение этой проблемы, будет в какой-то степени понятна, если мы учтем тот факт, что различие между такими феноменами языка, как буква и звук, очень трудно давалось не только простым грамотным людям, но и профессиональным лингвистам.
Авторский комментарий: Зачем же с больной головы на здоровую валить проблему? Хочу напомнить бредоносцу Кирову Е.Ф.: если бы самим профессионалам - лингвистам хватало ума выяснить разницу между буквой и звуком, а в учебных заведениях России преподавали это знание, то тогда бы заявляемые претензии были основательны. А то русские лингвисты вот уже полтора века подряд толкут воду в ступе, а толку нет никакого. В этой связи напомню высказывания И.А. Болдуэна де Куртенэ, произнесённые им вот уже почти полтора века назад (цитата): Болдуэн де Куртенэ И А. Заметка об изменяемости основ склонения, в особенности же об их сокращении в пользу окончаний // Хрестоматия по истории грамматических учений в России/Сост. В.В. Шеулин, В.И. Медведева. М-, 1965. С. 293 "А известно, как сильно бывает влияние того, что человек слышит или читает в начале своих занятий известным предметом. Не будь учителей чтения, которые не в состоянии отличить звуки от букв, не было бы впоследствии такого множества грамматиков, даже пользующихся известностью и почетом, которые самым безалаберным способом смешивают звуки и буквы, грамматиков, для которых, например, русское Щ есть проґсто согласный, Я - мягкий гласный, Ъ и Ь - полугласные и т.п., а между тем. без подобного различия не может быть речи о вполне наґучном, объективном сопоставлении и исследовании фактов языка"."Кто имел несчастие пройти курс заурядной школьной грамматики, со всем ее безотрадным бессмыслием и путаницей, со свойственными ей смешениями понятий, со смешением письма и языка, букв и звуков, со смешением фонетической и морфологической делимости слов, со смешением происхождения звуков физиологического и исторического с постоянным, состояния с рядом процессов, изменения с сосуществованием, физиологии с психологией; постоянных общечеловеческих элементов с историческими явлениями и т.д. и т.д ., тот только с трудом отучится, а, может быть, и никогда не отучится смешивать человека с паспортом, национальность с алфавитом, ... происхождение человека с его гражданскими правами, различие пола с различием прав интеллектуальных, политических, экономических, ... человеческое достоинство с чином или званием, нравственную ценность человека с получаемым им содержанием".
Поэтому, если у русских филологов так и не хватает ума различать чётко и непротиворечиво сущность букв и сущность звуков, то нечего упрекать народ в незнании того, о чём не ведает академическая наука. А чтобы, наконец, сами же русские лингвисты всё же имели понятие о различии букв и звуков, мною специально подготовлен ЕАСТ БТРЯ, в рамках которого чётко и ясно даётся описание такого различия ( теперь проблема состоит в том, чтобы знание ЕАСТ БТРЯ смогло попасть в учебники по русскому языку, по которым смогут учиться школьники)
Б). И. А. Болдуэн де Куртенэ первым в мировой лингвистике провел отчетливую грань между буквой и звуком, а затем прибавил к этим чисто материальным лингвистическим объектам и ментальные соответствия: звуку соответствовала фонема, букве - графема. О различии между "произносительно-слуховой и писанно-зрительной" формой речевой деятельности Болдуэн писал в работе "Об отношении русского письма к русскому языку" (1963, т. II. С. 209-235). Но к одному различию и противопоставлению в теории Бодуэна дело не сводилось, он также аргументированно объяснил взаимосвязь между ними. Так, он пишет: "Действительная связь между письмом и языком может быть связью единственно психическою. При такой постановке вопроса как письмо и его элементы, так и язык и его элементы превращаются в психические величины, в психические ценности. А так как и преходящие звуки языка во всем их разнообразии, и остающиеся буквы мы должны представлять себе происходящими и существующими во внешнем мире, то, когда дело доходит до психических величин и психических ценностей, и буквы и звуки надо заменить их психическими источниками. (точнее, эквивалентами. - Е. К.), т. е. представлениями звуков и букв, существующими и действующими постоянно и беспрерывно в индивидуальной человеческой психике" (Болдуэн, 963. С. 210)".
Авторский комментарий. Действительно И.А. Болдуэн провёл и указал чёткую грань между буквой и звуком. Только, к сожалению, понять его мысль так и не удалось отечественным филологам. Зато сколько всяких измышлений стали приписывать ему. Поэтому не надо приписывать ему, то, чего он не говорит. В данном случае И.А. Болдуэн действительно говорит о "психических источниках", имея в виду языковое сознание, в рамках которого находятся так называемые "сигнатуры", т.е. ЭТАЛОНЫ ПРАВИЛЬНОГО ПРОИЗНОШЕНИЯ ЗВУКОВ РУССКОГО ЯЗЫКА. Объясню что это такое для тех, кто не разбирается в тонкостях. Сигнатуры звуков (т.е. фонемы языка) отличаются от букв , а также от звуков других языков тем, что они являются "СВОИМИ" для народного чутья. Прямым доказательством тому , что членораздельные звуки (фонемы) могут быть "своими " или "чужими" , является существование такой особой медицинской службы как "логопедия", в рамках которой специальные врачи "ставят" голос носителя языка, т.е. учат его правильному произношению СВОИХ СИГНАТУР - ФОНЕМ.
В действительности психические источники звуков и букв для человека - это лишь чувственные знаки, находящиеся у него в голове, а не эквиваленты звуков и букв. Разница между реальными звуками и буквами и их психическими отражениями в том, что у них разные фактуры . Подробнее о том, какие в языке имеются типы фактур языковых элементов, можно найти в ЕАСТ БТРЯ.
В). Заметим, что несколько архаизированный язык И. А. Болдуэна де Куртенэ требует комментария. А). Сам по себе психический подход Болдуэна к элементам языка следует понимать в ментальном смысле, т. е. его термин "психическое" в современном метаязыке может соответствовать термину "ментальное", "образное".
Авторский комментарий. Психический подход И.А. Болдуэна диктуется той действительностью, в рамках которой может существовать, в данном случае, русский язык. К сожалению, так называемый современный метаязык, т.е. "Действующая убожеская теория русского языка", в силу тотального игнорирования современными отечественными лингвистами положений Болдуэна де Куртенэ, представляет собою лишь "банальный набор капризов невменяемого быдла", когда буквально каждый полуумок от филологии, приобрёвший диплом, считает только своё мнение правильным, а все другие - дурацкими, т.е. несущественными.
В действительности здесь мы имеем дело с профессиональной некомпетентностью, когда очередной баран от науки не понимает значения терминов и их связи с окружающим миром. Ибо "ментальное", - это то, что принадлежит "коллективному я", т.е. "языковому коллективу": в этом случае язык - это конвенциональное образование, т.е. нечто, созданное путём общественного договора. И в этом случае термин "психическое" передаёт две разные формы отражения элементов языка в рамках понятийного пространства головного мозга: 1) - с одной стороны это образ индивидуальный, т.е. все те знаки, которые созданы психикой сугубо отдельно взятого индивидуума и зафиксированные его мозгом, 2) - с другой стороны, под "психическим" понимаются все знаки "всеобщего эталона", т.е. сигнатурные знаки " языкового сознания" которые , условно говоря, хранятся в отдельной папке, на которой написано "СВОИ". Поэтому, в обоих случаях то, что называется "психическое", оно в любом случае является "образным" (поскольку существует в мозгу в виде психического образа - фрейма), только по категориям (папкам) они различаются: т.е. ментальное хранится отдельно от индивидуального, а не свалено в одну и ту же кучу.
Г). И в целом подход Болдуэна к языку может соответствовать когнитивной идеологии описания языка. В этом случае "психические ценности" означают не что иное, как образно-ментальные величины и ценности. Важнейшим термином в системе Болдуэна является "представление", - этот термин нельзя понимать иначе, как образ, т.е ментальная копия материального предмета в сознании.
Авторский комментарий. Бред сивой кобылы, и никак иначе назвать данный пассаж нельзя. Напомню, что когнитивная идеология - это методологический набор гипотетических презумпций, с помощью которых филологи должны добывать знание об устройстве языка, проводя соответствующие опытные эксперименты. Но поскольку ума не хватает высказывать основательные презумпции, т.е. идеи, имеющие реальное наполнение, то кроме щегольства различными наукообразными понятиями типа "когнитивная идеология описания языка", ничем особенным русские филологи, увы, не блещут.
В действительности же, исходя из мнений самого Болдуэна де Куртенэ, который смотрел на фонему с двух сторон, т.е. с одной стороны как на "отдельный экземпляр общих элементов языка" , а с другой стороны, как на "тип элементов языка", фонемы имели соответствующее "двойное представление", которые любым человеком отражаются в головном мозгу одним фреймом - образом , который является знаком типа, а другим фреймом - образом служит знак- экземпляр индивидуализированной, т.е. отдельно взятой конкретной фонемы. Иначе говоря, человеческий мозг достаточно мудр для того, чтобы иметь два противостоящие друг другу представления, внося , тем самым, в подобную классификацию представлений "таксонометрическое видение" проблемы. И в этом случае, если конкретно говорить, скажем , о фонемах, как умозрительных конструкциях, то человеческий мозг их ассоциирует с различными плоскостями представлений, представляя их во множестве текущих форматов, интерпретаций, иноформатов и даже инвариантов. Поэтому не надо ничего выдумывать того, чего в реальности нет и никогда не было, а надо просто понимать так, как об этом говорит Болдуэн, а не фантазировать. Что же касается настоящей природы "иновариантов" и "иноформатов", то эти явления подробно и основательно рассмотрены в ЕАСТ БТРЯ - надо просто взять, прочитать, и на оставшуюся жизнь усвоить, что есть что в русском языке.
Д). Так звук или буква, как артефакты материальные, отображаются в сознании, точнее, в его лингвистическом блоке в виде ментальных копий, образов, непрерывно и постоянно существующих в лингвистическом секторе сознания человека.
Мой комментарий. Если выразить сказанное Кировым в этом случае, то это лишь очередная глупость, не имеющая отношения к реальности. Объясняю для особо тупых.
1. Звук и буква для человеческого языка не являются материальными артефактами. Звук и буква - это воплощения конкретных человеческих идей. Ибо изначально ни членораздельных звуков, ни букв не существовало, а значит, они не могут в принципе служить "отправными точками" для последующих обобщений относительно природы языка.
2. В человеческом сознании существуют две формы представлений о вещах окружающего мира - чувственные и вербальные. Разница между ними в тех конкретных ассоциативных связях, которые позволяют их в одних случаях идентифицировать восприятия внешнего мира чувственные образы, а в других, - как вербальные. У неграмотного человека нет ассоциации звука и буквы, потому что ему неведомо, что звук и буква , его обозначающая, служат как бы взаимозаменителями друг друга. Т.е. в одном случае может идти речь о денотате, в другом, - о реалеме, а в третьем , - о понятии, где мозг разделяет эти вещи согласно тем типам ассоциаций, которыми эти вещи связываются друг с другом. Прямым доказательством этому могут служить многочисленные примеры хранения людьми, скажем, полотнищ с китайскими иероглифами, когда сами люди не знают лингвистического содержания надписей, но им нравится внешняя красота самих символом.
3. Соответственно, если говорить о копиях чего - то материального, то это будут копии с различным своим ассоциативным содержимым. И таких копий одного и того же в вербальном отношении элемента языка может насчитываться десятки (если, скажем, ассоциировать звук не только с его письменным эквивалентом, но и с жестовым, тактильным, символьным, т.е. в виде символа азбуки Морзе) . Поэтому в одном отношении эти копии могут быть эквивалентно тождественны друг другу, но в фактурном отношении они могут различаться существенно.
В данном случае нам приходится иметь дело с тем, что Е.Ф. Киров снова смешивает в одну кучу знаки различной этиологии, ссылаясь на то, что они, дескать, имеют материальную природу, в то время как определённая часть предметов материального мира - это воплощения различных человеческих идей.
Е). Итак, в приведенных выше словах в кратком виде изложена суть устройства механизма графической системы языка. И. А. Болдуэн де Куртенэ далее замечает: "Между психическими элементами языка, т. е. произносительно-слухового языкового мышления, и между психическими элементами письма, т. е. писанно-зрительного языкового мышления, нет никакой необходимой "естественной связи", а имеется только случайное сцепление, называемое ассоциацией"(Там же. С. 210-211). А). Другими словами, между формой буквы и самим звуком никакой естественной связи нет, эта связь произвольная, что превращает букву в произвольный знак звука (не-символ).
Авторский комментарий. Перед нами снова банальный образец бреда, источником происхождения которого является отсутствие строгой терминологической базы , в результате чего каждый кто хочет, говорит то, что ему нравится, не сообразуясь с реальностью . Ибо в действительности никакого превращения буквы во что - то "не - символьное" не происходит.
Другое дело, когда человеческое сознание, воспринимает тот или иной знак, поступающий из внешней среды, с помощью ассоциативного механизма совмещает и накладывает друг на друга образы одного, другого, третьего и т.д. вплоть до бесконечности. Подобное "накладывание друг на друга образов" объяснимо с помощью , скажем, современных компьютерных технологий. Так , например, язык "Бейсик" имеет специальную утилиту " NEXT", благодаря наличию которой программист имеет возможность наделять какой - либо изначальный объект новой, дополнительной функцией или значением, присваивая ему соответствующее дополнительное значение : скажем, символу "а" можно присвоить либо символ "б", либо символ какой - либо цифры, либо символ знака препинания, и уже то значение символа , которое было старым (прежним), обрядившись в другую одежду, представляет собою совершенно отличное от того, что было прежде.
Поэтому в действительности буква и звук не взаимозаменяемые в материальном плане, но они взаимозаменяемые в том случае, когда требуется их преобразование в "иноформу - иноформат", - например, если звуки или буквы необходимо превратить в жесты - здесь то, что означает звук, скажем, "А", на письме или в жестовом диалоге абсолютно тождественны в вербальном плане ( при этом в психике у того, кто пользуется жестами, имеются чувственные и вербальные копии жестов), хотя этих копий и образов у не владеющих языком жестов, нет. В этом случае, если нет, скажем, в распоряжении шрифта кириллицы, но есть шрифт латиницы, то в достаточной степени владея звуковыми значениями букв латиницы можно, к примеру, отослать письменное сообщение на тексте латинице , причём , оно будет понятно тому, кто знает, звуковые значения латиницы применительно к кириллице (кстати говоря, кто не знает, но отправка СМС сообщений написанных на русском языке латинскими буквами, раньше оплачивалась в меньшем размере, чем отправка на кириллице). Более того, если, скажем, нет ни кириллического, ни латинского расклада, то предварительно договорившись о том, какие конкретно, скажем, китайские иероглифы будут обозначать конкретные звуки языка, можно использовать и китайскую (либо какую другую) форму записи.
Ж). И это так в какой-то степени в настоящее время, но это не могло быть так в момент возникновения письма.
Авторский комментарий. Ассоциатирование, или проще, церебрализация (мысленное соединение или расщепление знаков в одну целостность) - это единственно возможный способ связывания в уме несопоставимых , казалось бы, вещей. Но это только в том случае, если мозг смог создать соответствующие системные связи путём установления соответствующих процедур идентификации между разными вещами, которые в конкретном контексте следует считать эквивалентами друг другу - это всё равно, что сравнить член с носом условно установив их эквивалентность друг другу.
В действительности, устная форма языка - это первичный субстрат, это первичная основа, на базе которой впоследствии возникли все остальные "иноварианты" языка, включая письменность, жестовую речь, семафорную графику и т.д. Устная форма языка - это ПЕЧКА, ОТ КОТОРОЙ СЛЕДУЕТ ПЛЯСАТЬ ВСЕМ ОСТАЛЬНЫМ ВЕРБАЛЬНЫМ АССОЦИАЦИЯМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО МОЗГА
З. По отношению к фонемам Болдуэн усматривает возможность их расщепления на более мелкие атомарные единицы - кинемы и акусмы (впоследствии Р. Якобсон и Н. Трубецкой предложили термин "различительный признак" фонемы, который и вытеснил терминологию Бодуэна, однако эта замена "выплеснула ребенка"),
- букве же в такой возможности деконструкции совершенно несправедливо было отказано. Итак, Болдуэн не считает, что буква способна к разложимости на конструктивно составляющие элементы, которые терминологически можно было бы обозначить как, например, "штрихемы" - в параллель с кинемами и акусмами. Так, он пишет: "Следует считать признаком графем их неразложимость... При этом напомню, что обнаруженная графема становится буквою, точно так же, как и обнаруженная фонема становится звуком" (там же. С. 213-214).
Опять заметим, что слово "обнаруженная" использовано Болдуэном в смысле "реализованная", "воплощенная в реальности". Из положений, выдвинутых Болдуэном, следует, что графическая система соответствует как вторичная знаковая система фонетической (звуковой) системе языка и поэтому существуют две ассоциированных единицы - фонема (звукопредставление) и графема ("буквопредставление", т. е. образ буквы), при этом графема - это чистый знак звука, т. е. не-символ.
Авторский комментарий. Перед нами снова очередная порция научного бреда невменяемого быдла, когда даётся попытка выдать желаемое за действительное. 1. Почему звуки языка можно и должно расщеплять на составляющие? Удивительная вещь происходит - за время существования письменного языка
состав букв менялся неоднократно. Сейчас, как известно, в русском языке 33 буквы, однако были времена, когда было и 47 букв, и 43, и 40. Но при этом фонетический состав языка совершенно не изменялся, т.е. как был , таким и оставался. Так нет бы, взять и установить то общее число членораздельных звуков, которое имеет русский язык, - нет, на это у безмозглых скотов ума не хватает. Поэтому и руководствуются тем, что есть, т.е. буквами, пытаясь на этой материальной основе создать какие - то закономерности. И в данном случае И.А. Болдуэн совершенно прав, поскольку рассматривает фонемы как "тип", т.е. как особый ряд феноменов человеческого языка, представляющих собою его самые минимальные элементы, собирая которые "в кучу" создаются морфемы и лексемы.
Соответственно, любой звук, как действие, создаваемое речевым аппаратом, имеет не только начало, конец, но и определённые кинематические стадии, - поэтому Болдуэн и говорит об этом, имея в виду способность учёного- исследователя разлаживать действие речевого аппарата на ряд элементарных составляющих с акустической точки зрения.
Но есть ещё и понятийная точка восприятия членораздельных звуков. И связана она с "обратной стороной" членораздельных звуков. Дело в том, что огромное число членораздельных звуков с кинетической точки зрения очень - очень похожи друг на друга. Например, произношение звонких звуков фактически похоже на произношение глухих звуков. Или же когда мы произносим мягкие звуки, то они произносятся почти также как и твёрдые. Или же ещё один случай - произношение долгих или кратких гласных звуков, когда техника произношения одна и та же, однако, в силу того, что за долгими и краткими гласными в некоторых языках закреплены различные фонетические значения, значения произносимых слов могут быть разными. То же самое касается и в отношении произношения долгих или кратких согласных, например, в финских языках, года у этих звуков имеются свои собственные фонетические значения. И вот именно по причинам субъективного и объективного характера Болдуэн призывал различать общий корпус членораздельных звуков, потому что для этого имеются весьма важные научно - познавательные причины.
Но совсем другое дело, когда дело касается "своего" языка, т.е. чёткого и постоянного "набора собственных членораздельных звуков". И вот здесь разные деятели, пытавшиеся облечь речь в письменную форму, искали и находили различные пути реализации. При этом кто как мог, тот так и делал, исходя из уровня своих учёных представлений. Естественно, всем хотелось как лучше, однако не всегда так получалось. Особенно в этом смысле не повезло могучему и великому русскому языку, который огромная толпа невменяемого быдла стремилась облечь в благообразный вид. Чего только эти тупорылые скоты не выдумывали, однако так до сих пор ничего путного и не придумали.
И в этом смысле И.А. Болдуэн де Куртенэ был абсолютно прав, говоря о преходящем, историческом характере графики русского языка, когда всё новое и новое быдло предлагало свои быдлячие объяснения, однако разумного начала в них как не было, так и нет. Пока, наконец, не появился ЕАСТ БТРЯ, где ясно и чётко изложено общее предельное количество членораздельных звуков, состоящее из 48 (сорока восьми) членораздельных звуков - фонем, среди которых 25 - мягкие фонемы, а 23 - твёрдые фонемы.
2. Почему букве отказано в деконструкции? Вновь напомню: звуки языка - это первичная основа, первичный знакоряд для всех остальных "иновариантов" языка. Поэтому, в принципе, если бы изначально для каждого звука языка было установлено конкретное графическое выражение, никаких поисков и исследований в этом направлении никто не вёл. Но поскольку этого нет, поскольку каждый как мог, так и лепил горбатого, стремясь свой бред выдать за истину, И.А. Болдуэн де Куртенэ специально указал на то, что буквы по отношению к звукам языка имеют второстепенное, т.е. историческое значение.
Поэтому, если всё же русскому народу приходится пользоваться письменностью, то чтобы окончательно не быть сбитым с толку, для каждого звука, в принципе, должен быть свой особенный символ. Иными словами говоря, в идеале в русском языке должно быть 48 букв, отражающих фонемы, а кроме этого, - ещё пять символов, отражающих "йотированные дифтонги", - итого, 53 штуки.
Однако пользователи русского языка в настоящее время ограничиваются всего 33 буквами, потому что, скажем, наличие мягкого знака в его современной графике позволяет присовокупляя его к другим буквам (где это уместно), организовывать выражение как мягких, так и твёрдых фонем. В принципе, отвлекаясь от наличия "йотированных дифтонгов", в русском языке хватило бы и 25 букв, в одном случае используя букву как отражение твёрдого звука (например, Н или Л) , либо в качестве мягкого знака (используя соответствующие лигатуры типа Љ Њ, как это частично применено в сербохорватском языке).
Таким образом, для адекватной и ответственной теории русского языка совершенно неактуален вопрос о разложении букв русского языка на составляющие, потому что никакого фонетического смысла, а тем более - научного смысла, в этом нет и не было. В крайнем случае, если нужно, наука к сегодняшнему дню располагает двумя формами неразложимых элементов - графет, с помощью которых можно делать записи на совершенно разных человеческих языках: а) - с помощью Азбуки Морзе, где используется всего две неразложимых "штрихеты": точка и тире; б) - с помощью "стрельцовской кириллицы", где используется всего одна - единственная штрихета, организованная в особую конструкцию - "двоезапятие": о принципе кодировки в этой системе читайте соответствующую словарную статью в ЕАСТ БТРЯ.
Поэтому "штрихете" как И.А. Болдуэн, так и И.А. Стрельцов, - отказывают на вполне законных основаниях справедливо, а всякий, кто возражает по этому поводу - является неисправимым невменяемым интеллигетствуюшим былдом, которому нечего делать, кроме как создавать небылицы.
3. По поводу того, что "графема - это чистый знак звука, т. е. не-символ". Снова перед нами очередная порция научного бреда. Во - первых, знаки всегда "чистые", потому что облечены в идеальную оболочку, являются феноменами виртуального мира, т.е. лишены какого - либо материального наполнения. Во - вторых, каждый знак - это и есть символ. Ибо символ - это сугубо объективная характеристика знака, когда конкретному знаку придаётся дополнительное общественное звучание. И в этом смысле символ, как и сигнал, это всё те же знаки. Особенно по-дурацки выглядит в устах уважаемого филолога термин "не-символ", в то время, когда ни в одном справочнике по терминологии так и не удаётся обнаружить терминологическое значение его, поскольку, очевидно, кроме него никто и не знает, что жен сие значит в действительности.
И). Костяк общей теории письма, созданный Болдуэном, обрастал частностями, хотя в основе своей сохранился и не потерял теоретической ценности до сих пор,
Авторский комментарий.Снова мы имеем перед глазами сущий вздор, который не имеет никакой реальной основы. Ибо если тот костяк теории русского языка, созданный И.А. Болдуэном де Куртенэ и обрастал, то он обрастал лишь бредом невменяемого быдла, небылицами и различными благоглупостями. А чтобы убедиться в том, что текущая теория русского языка, которая преподаётся в учебных заведениях современной России, автором ЕАСТ БТРЯ в рамках данного издания специально отведено место , в частности, для: а) - изложения справедливости требований Президента России Путина В.В. в отношении двусмысленности и противоречивости текущей теории русского языка; б) - перечень конкретных образцов научного бреда, извлечённых автором ЕАСТ БТРЯ из современной учебной литературы по русскому языку; в) - перечень научного бреда, обнаруженный в текущей академической литературе (на примере реальных материалов Института Русского языка).
К) хотя в последнее время была даже создана графическая лингвистика с графемикой как ее особым разделом (Амирова 1985), основанная на иных теоретических положениях.
Авторский комментарий. Графемика, как научная дисциплина межфилологического общемирового плана, возможно, и имеет право на своё существование, как некая разновидность прикладной комбинаторики. Однако к проблемам графического отражения на письме кириллицы русского языка данная научная отрасль не имеет ровным счётом никакого отношения. И в этом смысле известная русская детская забава "игра в бирюльки" может принести невменяемым русским филологам гораздо большее наслаждение, чем игра в "графемику".
Л). Тем не менее, стало ясным, что при очень хорошей степени владений языком могут возникать прямые ассоциации между значением слова и его графическим экспонентом при быстром чтении.
Авторский комментарий. На подобный бред весьма тонко и остроумно заметил замечательный прозаик Станислав Ежи Лец : "Воображение? Его больше всего у онанистов". Хотя , если хорошо подумать, больше всего воображением щеголяют невменяемые русские филологи вкупе с невменяемыми русскими историками, - им действительно, есть над чем помечтать.
М). Л. Р. Зиндер поставил и такой вопрос: возможно ли влияние написания на произносительную норму и ответил на него положительно, приведя в качестве примеров русскую орфоэпическую огласовку фамилий Гегель, Гирт, которые по-немецки звучат одинаково с начальным (h). Можно добавить в качестве примера петербуржское произношение слов что, конечно без диссимиляции (т. е. с аффрикатой вместо шипящего звука, как в московской норме), которое также навеяно их письменной формой.
Авторский комментарий. До чего же достали эти невменяемые быдлячие русские филологи? Да вы хоть сколько обсеритесь, коверкая звуки русского языка, но при этом фонем как было в русском языке 48 штук, так их и останется. Ибо языковое сознание русского языка ставит естественный запрет на всех тех вариантах звуков, которые не являются "своими". Это же Вам не оперы и не оперетты, где важны вокальные данные, скажем, тембр , высота или тональность; это язык, а в его рамках есть всего 48 минимальных элементов, из которых можно строить любые слова с словоформы русского языка.
Н). В последующем изучении русского письма был преодолен запрет Болдуэна на расчленения букв на составляющие элементарные частицы, названные здесь штрихетами (условимся, что штрихета - это горизонтальная, вертикальная или закругленная черта как часть буквы).
Авторский комментарий. Вот же дебилоид! В действительности же , подобно "эталонным звукам - фонемам", в русской кириллице существуют "эталонные знаки - графемы". Поэтому, не смотря на то, что , скажем, буква Б похожа на В, буква А похожа на Л, буква И похожа на Н, нормальный адекватный человек будет их воспринимать именно как "неизменные эталоны" - знаки звуков. Поэтому, можно выдумать тысячи шрифтов, но "намётанный взгляд" русского человека всегда в общей массе различных шрифтов сможет всегда уверенно обнаружить те буквы, которые соответствуют звукам русского языка, а также указать на похожие на буквы русского языка, если нет уверенности, если чем - то конкретно взятая буква не отражает тот или иной звук.
Поэтому и запрет, установленный И.А. Болдуэном де Куртенэ , который распространяется на вменяемые организации и лица, никогда не будет преодолён. Хотя, разумеется, в рамках различных палат психиатрических лечебниц , а также в рамках МРГУ и СП БГУ этот запрет можно нарушать.
О). З. М. Волоцкая, Т. Н. Молошная и Т. М. Николаева (1964), вопреки мнению Болдуэна, предприняли попытку расчленить буквы на дифференциальные признаки, подобно фонемам, - и эта попытка оказалась более чем удачной по отношению к современным буквам русского кириллического алфавита. Нам представляется, что вопрос о дифференциальных признаках (штрихетах) онтографем (древнейших или самых первых из возникших букв) намного сложнее, и об этом будет особо сказано ниже.
Авторский комментарий. Каких только идиотов не плодит великая русская земля - матушка? Надо же - филологи занимаются важнейшим делом - "попытками расчленения букв на дифференциальные признаки". Это же действительно насколько можно быть тупым бараном, чтобы расчленять буквы в соответствии с их свойствами, они что, деревянные, твёрдые, мягкие, жидкие, сладкие? Напомню полуиобкам, что дифференциальный признак - это некое особое качество вещи, элемента системы, позволяющее группировать элементы системы на противостоящие друг другу элементы, например, твёрдые звуки или мягкие звуки. Спрашивается, как буквы делить по дифференциальным признакам, если , скажем, гласная буква О фактически абсолютно похожа на согласную букву С (разница в том, что у одной есть разрез, а у другой нет.
Единственная ассоциация у меня лично возникает в этой связи, что Ф ГБОУ "Государственный институт русского языка им. А.С. Пушкина" - это всероссийская кузница натуральных дебилоидов, основной задачей которой является превращение как можно большего числа русских людей в безмозглых существ.
П). И. Е. Гельб книгой "Опыт изучения письма" заложил основы направлению в изучении письменной формы языка, получившему название "грамматология" (см. также работы Т. А. Амировой (1977, 1965), А. А. Волкова (1962). Суть грамматологии сводится к утверждению о том, что первоначально письмо имело независимый от звучащей речи характер, но потребность в адекватной передаче имен собственных привела к развитию фонетизации написаний (Гельб, 1982. С. 73).
Авторский комментарий. Известный российский дебилид и фрик В. Чудинов где только не находит отпечатки "ранее существовавших русских букв", даже на Луне умудрился отыскать.Но вот объяснить, почему вплоть до 6 века о существовании носителей русского языка и других славянских языков на территории Европы, т.е. тех, кого принято называть славянами, так и не смог. И всё потому, что не читал статью автора ЕАСТ БТРЯ "Говорят, русы до Кирилла - грека" не знали письменности". Так и в этом случае. Ибо суть грамматологии , как отрасли знания о языке, не в том, чтобы каким - то образом ей самостоятельно существовать отдельно от языка. Суть грамматологии в том, что между устной речью и письменной речью существуют чёткие закономерности, согласно которым можно создать соответствующую теорию, позволяющую создавать адекватную графику того или иного языка, исходя из тех принципиальных фонетических особенностей, которыми обладает данный конкретный язык. Иными словами говоря, если , скажем, применительно к русскому языку графика русского языка имеет историческое отношение, то в принципе, если знать фонетические особенности русского языка, можно создать такую графику, которая может быть идеальной для него. Иной сути у грамматологии нет и не было, поскольку любая письменность , как вторичное вербальное явление, всегда следует за первичным, т.е. за устной речью (устным иновариантом языка), но никак иначе.
Р). По нашему мнению, в филогенезе языка все обстояло как раз наоборот, но в любом случае, лучше иметь разные точки зрения, чем не иметь их вообще.
Авторский комментарий. По мнению автора ЕАСТ БТРЯ, чем иметь разные точки зрения, особенно, если каждая из них несёт в себе явные признаки научного бреда, лучше всего всю быдлячкю массу, называемую русскими филологами, собрать в кучу и выселить на Дальний Восток. Вручить каждому быдлу по три - четыре гектара земли и оставить их вовек, чтобы они впредь не коптили небо России своими невменяе6мыми миазмами. Слава богу, что хоть сейчас, более чем век спустя, Автору ЕАСТ БТРЯ удалось уяснить суть претензий, которые были у И.А. Болдуэна де Куртенэ, и уже в принципиально новой, целостной форме, объединив все разрознённые его мнения, изложить их в конкретной доктрине, дав ей при этом соответствующее название : Безоговорочная теория русского языка. И теперь основная проблема России по отношению к языку - создать условия для того, чтобы освободить от должностей всю ту ораву чокнутых и невменяемых филологов, кто установил в текущей отечественной филологии беспрецедентный аракчеевский режим и всячески стремится умалить значение как ЕАСТ БТРЯ, так и научное значение его автора - Стрельцова Ивана Александровича.
С). И. А. Болдуэн де Куртенэ в своей основополагающей работе, упомянутой выше, разделял такие понятия, как алфавит и графика.
Это разделение алфавита и графики, на первый взгляд, кажется непонятным, однако в нем есть смысл. Л. Р. Зиндер, характеризуя эту точку зрения Бодуэна, пишет: "Из дальнейшего изложения видно, что и в том и в другом случае речь идёт об отношении между буквой (графемой) и звуком (фонемой), но только с разных точек зрения.
Если брать за исходное буквы и устанавливать, какие фонемы ими обозначаются, - это алфавит; если же отправляться от фонем и других звуковых единиц, например, слогов, и определять, при помощи каких графем или их сочетаний они обозначаются, - это графика" (Зиндер, 1988. С. 54).
Авторский комментарий. Справка для особо тупых, особенно, тех, кто обучался в МГПУ.Алфавит - это существенная часть общей графики языка, с помощью которой передаются на письме только членораздельные звуки языка. Поэтому, в частности, в алфавит не входят такие элементы графики, как пробелы, - это когда человек делает паузы в своей речи. Если же говорить в целом об общей графике языка, то кроме алфавита остальные графические элементы несут дополнительную функцию, например, удобоваримо организуют зрительное выражение мысли. Ещё одна функция графики - эстетическая, поскольку многим людям понятно и приятно чувство красоты и упорядоченности. Именно по названным причинам ранее используемый для написания алфавит со временем "обрастал" дополнительными "экспрессивными формами", восприняв дополнительную систему, которая сегодня называется "системой пунктуации"
Т). Основным является вопрос о механизме формирования буквы как языкового знака, поэтому обратим основное внимание на разгадку феномена буквы как таковой, т. е. попытаемся разгадать природу буквы в индоевропейских языках, оставив за пределами рассмотрения клинопись и иероглифику. Более того, сузим ареал рассмотрения только некоторыми дохристианскими и раннехристианскими азбуками, - и прежде всего греческими и славянскими буквами, а также грузинским и армянским письмом. Однако основной интерес после разгадки феномена происхождения буквы как таковой, будет лежать в плоскости проблемы происхождения кириллицы. Другими словами, нас будет интересовать славянская протобуква, которая легла в основу древнейшего славянского письма, а также вопрос о графике, которую создал Константин в 9 веке нашей эры. Как ни странно, но эти вопросы оказываются очень тесно взаимосвязанными.
Авторский комментарий. Согласно доказанному в рамках ЕНАСТ БТРЯ сигнатурному (конвенциональному) характеру элементной базы, любой язык - это система абсолютно всех элементов языка как "паролей для своих" (другое дело, что то, что все эти элементы по факту носители "своего языка" попросту не замечают). В этом смысле что буква, что звук, что слово - это всегда РЕЗУЛЬТАТ ДОГОВОРНОГО СОГЛАСИЯ. Иными словами говоря, прежде чем хоть какой мало - мальский элемент языка обрёл статус элемента, он должен в обязательном порядке "устаканиться", т.е. "законно обосноваться в качестве средства общения". Поэтому и первая форма языка, именуемая устной, также как и остальные иноформы языка, является "результатом непротивления". А вот инициаторами, предлагающими тот или иной элемент языка , по факту может быть каждый, лишь бы, как говорится, этот элемент "прижился". И в этом смысле любой язык следует действительно рассматривать как некое дерево, которому огромное число людей сделало многочисленные " прививки", будь то слова, звуки, морфемы, словоформы, грамматические нормы, синтаксические нормы и проч.
Поэтому никакой речи о каких - либо протобуквах, протозвуках и прочих "прото", быть не может. Речь может идти лишь о некоторых прототипах. Поэтому, если конкретно говорить о кириллице, то в основе русской кириллицы (а кроме русской имеется ещё и готская, а также коптская древние азбуки), то прототипом (основой) этому алфавиту служит так называемый Византийский унциальный устав. Единственно что можно добавить к этому , так это то, что у этого прототипа было всего 26 букв, поэтому для отражения членораздельных звуков русского языка Византийский устав требовал дополнительно несколько "демотических знаков", предназначенных обозначать так называемые "славянские звуки", т.е. таких звуков, которых не было в греческом языке.
Что же касается более ранней письменности русов, то прототипом для этой системы графики послужило вообще умение индо-хараппов создавать письменные системы. В этой связи я хочу напомнить о том, что в своей авторской публикации, которая названа "Говорят, русы до Кирилла -грека не имели письменности?" мною приведены убедительные и бесспорные факты о том, что так называемые "русы" являются выходцами из Синда, т.е. из потомков Индо- Хараппской цивилизации, о которой известно то, что на её территории имели хождение огромное число письменностей , в том числе, - фонетических, в частности, письменность девангари. И если внимательно ознакомиться с общей стилистикой букв, то глаголица (а её петроглифы советские археологи обнаружили в культурных слоях 5- 7 веков н.э.), имеет очень схожие графеты.
У). Решение проблемы происхождения буквы в значительной степени продвинулось, благодаря догадке В. И. Ролич, разгадавшей, как могла возникнуть первая буква (заметим в скобках, что автор данной статьи также самостоятельно догадался об этом и поделился своей догадкой с московскими коллегами, которые и обнаружили тезисы В. И. Ролич и позже познакомили с ними автора) .В небольших тезисах, озаглавленных "О психофизической сущности фонемы" и опубликованных в сборнике тезисов конференции в РУДН, В. И. Ролич пишет:"Анализируя буквы русской азбуки (особенно в начальном ее варианте), мы обнаружили в начертании всех букв изображение основного момента в их артикулировании. Подобная, но менее строгая картина в латинском алфавите. Мы думаем, что это явление объясняется непроизвольным (а может, и сознательным) проецированием психофизического образа фонемы при ее символическом изображении". Однако мы склонны считать, что
1. : первая часть и контекст этого высказывания в целом может быть сведён к абсолютно истинному утверждению, что буква графически отображает некоторые черты артикуляции звука речи. Еще точнее: мы уверены, что протобуква возникла как рисунок, как своеобразный иероглиф,
2.: но не предмета или сценки из жизни, а артикуляции звука, артикуляционной фигуры, которая образуется из органов речи в момент произнесения звука (назовем эту вполне материальную, зримую артикуляционную конфигурацию артикулятетой звука, помня о том, что у нее есть и ментальная копия, которую назовем артикулятемой, исходя из общепринятого уже разделения единиц языка на этические и эмические).Итак, для нас, 1). стало очевидным, что вновь возникшая древнейшая буква представляет собой не что иное, как схематичное графическое изображение артикуляции, т. е. соположения речевых органов при произнесении того или иного эвукотипа. 2). И такое положение в определенной степени сохранилось по сей день, т. е. и сейчас в графическом облике буквы мы можем обнаружить схематический рисунок артикулятеты, т. е. конфигурации органов речи, необходимой, чтобы при продувании воздушной струи через эту артикулятету получился звук. 3). Если мы обратимся к букве (о) в почти любой из европейских азбук, то достаточно одного взгляда в зеркало, чтобы убедиться, что эта буква точно рисует положение губ из положения анфас. Другими словами, эта буква схематически изображает округлое губное отверстие, которое изоморфно самой букве в ее графическом представлении. Не является исключением и греческая омега, которая также схематически обрисовывает округлое положение губ, которое хорошо заметно в положении анфас. Из сказанного следует, что, 1). если в разных языках звук произносился примерно одинаково, то и рисунок артикуляционной фигуры в виде буквы должен получиться в разных алфавитах примерно одинаковым - именно в этом причина сходства букв самых разных азбук, включая глаголицу, асомтаврули и еркатагир. 2). Важно подчеркнуть, что эти азбуки создавались самостоятельно, но результаты получились подобными, потому что использовался один и тот же принцип обрисовки органов речи при их схематическом изображении в виде буквы. 3). Имя этому принципу - рисунок анфас, т. е. автор азбуки рисовал своеобразный иероглиф лица в проекции анфас, точнее части лица и видимых органов речи (губ, языка, носа). 4). Греческая азбука построена, исходя из другого принципа - это рисунок в профиль, что было более перспективно, поскольку получающийся рисунок в виде буквы был более разнообразным и информативным. 20. Итак, становится ясным, что
1). языки, имеющие приблизительно одинаковые звуки, могли совершенно изолированно друг от друга развить графику, в той или иной мере одинаково изображающую артикуляционные фигуры (артикулятеты) звуков в виде букв.
2). Так становится понятным - повторим еще раз - феномен полного или частичного совпадения букв в графиках разных языков, которые не имели или прервали родственные связи задолго до возникновения у них письменности.
3). Поэтому феномен схожести между раннехристианскими письменностями "Еркатагир", "Асомтаврули" и "Глаголицей" в момент их зарождения объясняется очень просто - он обусловлен сходством артикуляционных фигур и их рисунков в виде букв в самых разных языках.
4). В этом разгадка феномена схожести график разных языков, которая была неизбежна при общем принципе обрисовки артикуляции звуков, которые звучали более или менее подобно, что и вело к более или менее подобной схематизации в буквах геометрических моментов артикуляции.
1. Таким образом, можно предположить, что система различительных признаков графет (букв) в определенной степени мотивирована артикуляционными кинетами языка, и такое положение сохраняется в любом самом развитом языке, обладающем фонемографией (точнее было бы в некоторой степени говорить - с позиций вышеизложенного - об артикулятографии).
2. Становится понятным, что графическая система многих современных языков обладает достаточно изоморфным параллелизмом артикуляционной и графической системы. В этой связи можно говорить о костантном графемном шифре написанного означающего, корреспондирующем костантному фонемному шифру озвученного означающего того или иного слова языка.
3. Именно по константе графемного и фонемного шифра означающего слова и происходит идентификация слова. Не подлежит сомнению, что константа графемного шифра тождественна константе фонемного шифра означающего, из чего следует, что в индивидуальном языке пишущего слабые позиции для фонем тождественны слабым графемным позициям, где графемы могут нейтрализоваться и часто устраняются в письменной речи малограмотных людей.
4.. Показательно, что слово еще можно написать как ищо, исщо - и все равно оно будет понятным, потому что ни в одном из неправильных написаний не затронуты константа фонемного шифра и константа графемного шифра слова (элемент (щ+о)), главным образом обеспечивающая связь с его значением в устном или письменном варианте языка.
5. Фактически речь может идти о существовании архиграфем и квазиграфем, образующих вместе с собственно графемами градационную графемологию языка по образцу градационной фонологии языка (Киров, 1989, 1997).
6. Примером архиграфемы служит написание сабака или симья, где можно выделить архиграфемы (о - а) или (э - а), которые в письменной речи репрезентированы графетами (буквами) (о) или (е).
7. Важно подчеркнуть, что при большой скорости чтения возникает непосредственная связь между значением и графическим обликом слова - минуя его звуковую ипостась.
8. Квазиграфему можно проиллюстрировать написаниями типа лесница, сонце, в которых может быть пропущена буква, но это не приведет к разрушению значения слова и не нарушит его понимания, более того - это даже не будет замечено при быстром чтении. Если для репрезентации гласной квазифонемы (*) в русском языке имеются специфические редуцированные звуки (ъ) и (ь), то для репрезентации квазиграфем нет специальных графет, а используется графический ноль, т. е. отсутствие буквы приобретает статус квазиграфеты.
9. При этом не страдает ни скорость восприятия и распознавания слов, ни их смысловая нагруженность: дело в том, что воспринимающее сознание не учитывает все признаки при идентификации графического экспонента слова, а только наиболее нагруженную информативно часть, т. е. константу.
10. Кроме этого, большое значение имеет опережающее распознавание, которое навевается контекстом. Из этого можно сделать вывод, что графическая форма речи, как и звуковая обладает избыточностью.
11. Древнейшие системы славянского письма, использовавшие титло, были в этом смысле намного прогрессивнее любого современного письма с развернутыми написаниями графических экспонентов слов.
12. Подводя итоги, подчеркнем, что градационная графемология может быть построена как параллельная градационной фонологии разновидность лингвистической дисциплины и принести пользу в решении насущнейшей проблемы совершенствования графики русского (или любого "графически" родственного ему) языка.
Авторский комментарий. Представленный выше поток сознания даже не имеет особого смысла комментировать в силу действительной умственной ущербности автора, высказавшего данный бред. Пожалуй, именно об тапкой категории невменяемых лиц писал в своё время В.Г. Белинский, стремясь обозначить причины этому: "Большинство бед русского языка происходит от того, что нарушаются границы жанра: начинают поэтизировать либо демонизировать подлинник, досочинять за автора, фантазировать или навязывать тексту своё личное истолкование. Самое бессовестное нарушение - небрежение к подлиннику".
Но вот сам подлинник (в данном случае, этим подлинником является первая русская письменность глаголица), ничего подобного не подтверждает. Ибо самое важное, что упускают быдлячие русские филологи, так это тот бесспорный факт, что у древних алфавитов могло быть сразу несколько, причём, противоречащих друг другу смыслов. Особой нужды приводить все алфавитные смыслы глаголицы, думаю, в данном случае неуместно, но то, что буквы могли изначально возникнуть как символы счёта, это имеет важное когнитивное значение, поскольку счёт, - это крайне важная функция для этноса, в отношении которого существуют определённые долговые обязательства. И в таком случае, даже бы, допустим, у славян не было системы письма, находясь в подчинении русов (а многие славяне были пактионитами русов, т.е. людьми, находящимися под данью), естественно, счёт должен был быть в силу того, что сначала назначается дань, а уже потом она собирается. Именно поэтому в ПВЛ прямо указывается о том, что киевская княгиня Ольга "устанавливала погосты" и "раздавала знаменья", чтобы с течением времени прийти и получить назначенный оброк. Кроме этого, спутником оброка незримо были неустойки. Но и неустойки тоже нельзя хранить в памяти, потому что в этом случае может подвести и память и возражения противной стороны. Поэтому, естественно, глаголица была первой письменностью, что, в целом, утверждает Киров Е.Ф.
Общее резюме. Не смотря на кое - какие просветления относительно отдельных мыслей по поводу того, что глаголица была первой русской письменностью, значительная часть указанной публикации является не просто вымыслом, это настоящий научный бред, подтвердить реальность которого позволяет то обстоятельство, что совершенно никаких доказательств в реальность данного бреда Кировым Е.Ф. не представлено.
Надо иметь в виду, что подобного рода публикации, создаваемые невменяемым филологическим быдлом России, не только не имеют отношения к науке, но являются материалом для духовно - нравственного растления подрастающего поколения молодых людей. Разве способен человек, нагруженный подобным дерьмом, на адекватные поступки.
И ведь таких Кировых, если всех их собрать по России, тысячи. И каждый из этих идиотов имеет огромное число своих бывших учеников, которые тоже, вслед за своим учителем, засоряют школьникам мозги откровенным научным бредом. Спрашивается, какой патриот может выйти из человека, напичканного по горло наукооборазным дерьмом.
Но при этом, кстати, со стороны той же Комиссии по лженаукам, совершенно никаких замечаний в стороны "официальных носителей научного бреда" так и не делалось никогда.
Спрашивается, может ли быть какое - либо великое будущее у страны, головы молодого поколения которого напичканы несусветным дерьмом? Поэтому и расценивать подобную деятельность данного типа учёных следует не иначе как целенаправленную диверсию, фактически санкционируемую нынешним режимом, рассчитывающим, дескать, что неадекватными людьми проще управлять.
И скажу честно, будь я на месте Путина, я бы ни минуты не колебался в отношении того, чтобы отдать приказ по изобличению всех без исключения носителей научного бреда, а также по их строгому наказанию, вплоть до направления в специально организуемые для этого научные лепрозории. Ибо проблема в том, что как раз подобное распространение научного дерьма в России возрастает в геометрической прогрессии. И в этом смысле, возможно, при предстоящем новом выдвижении Путина на пост Президента, он, возможно, станет первым в мире президентом страны, основная масса граждан которой будет по факту натуральными, т.е. настоящими идиотами. С чем можно и будет его поздравить. А вместе с ним, - поздравить всё остальное интеллигентствующее быдло России. Ура, товарищи!!!
Со своей стороны могу сказать лишь то, что заявленный мною ЕАСТ БТРЯ так до сих пор не опубликован в нормальном "читабельном виде", хотя отдельные его версии можно найти на нескольких сайтах. И в этом смысле спонсоры оказали бы не только автору ЕАСТ БТРЯ, но и молодым гражданам России существенную помощь, организовав практическое издание крайне важной для России книги, где излагаются основы подлинной , бесспорной теории русского языка.
Завершить свою критику я позволю известными словами величайшего советского педагога В Сухомлинского : "Книга - это могучее оружие. Умная, вдохновенная книга нередко решает судьбу человека". от себя добавлю - иногда, правда весьма в редких случаях, кое какие книги могут решить дальнейшую судьбу страны, такой , скажем, как Россия.
11. 05. 2017 г. Иван Стрельцов.
[1] В данном случае имеется в виду отдельно взятая доктрина, концепт, теория.