Августейший покинул стальной шар Закрытого Семейства верхом на венценосном драконе. Расширяющимися кругами лента траектории его полёта сквозь облачные миры достигла Великого Моря. Всадник почему-то был уверен, что Троп оттуда явится на континент, а не падёт из космоса белой, огненной каплей.
- Луны не видно... - удивился Стаж.
Кто стал зрачком ночного смотрителя людской сферы, дроида Айн? Гаер не удосужился выяснить. Но сейчас этот дроид явно покинул место службы. Что ж, случаются и безлунные ночи...
Белый Дракон под четырёхногим, копытным дроидом поражал благородством обличья случайных зрителей, терпением - посвящённых... У Стража когти-дискрет поверх копыт. Даже не прикасаясь, они своим отражением задевали мелкие линзы чешуи на драконьих боках... Пыльца, характерная для венценосных драконов, облетала.
На них постоянно блестит пыльца от Пуха Рассеяния. Головокружительная высь над горой Фортуны - местообитание венценосных ящеров, предустановленная орбита движения, ограничение такое.
Кочуя, они взметают пух, источающийся навстречу крупным звездам в бесцветном, бездонном космосе... Кочуя, заглядываются в него над пузырьком ойкумены, чей внутренний объём обескураживающе мал: земля да дроидская сфера, да Солнце, вот и всё... Песчинка.
В пухе, пыльце, отсветах и тенях венценосные драконы плыли лебедями. Безмолвные, не служащие никому. Встречный поток ветра, взлёт и пикирование Тропа относили кокарды золотистых венцов, рассыпающиеся обратно коронами.
Никому не служили?
Но все они - упряжка Коронованного.
Сеть, охватывающая обе сферы бытия, нужна ему на самом верху, чтобы видеть Заснеженную Степь, не вторгаясь в неё.
Внимание Дарующего-Силы пребывало на особых драконах, они ему - азимут. При объединении - ноль-тон внимания, откуда направляется в океан.
Присутствие Коронованного сообщало золотой оттенок их серебристо-прозрачным от природы венцам. Дополнительному символу независимости, вдобавок к хвосту, которым кичатся Белые Драконы.
Одному - не сообщало.
Этот, дракон Августейшего, имел ярко серебряный венец-гребень, Коронованному он не служил. "Сир-Сэребр", "Сэр-бро" Августейший и назвал его, "королевское-серебро", "господин-друг", они где-то на равных.
Зрачки удивительной глубины. При каждом повороте глазного яблока, в них проявлялась и сразу гасла звёздная рассыпь. Не в смысле образного выражения. Галактическое скопление Си, отражалось в драконьих глазах, какие бы пространства и объекты его не заслоняли.
Не из космических далей венценосные драконы пришли в общее поле, разгадка существования стаи обыденна. Они нарушители - внимание! - по драконьим меркам. Верхнюю планку взяли! Они те, с кем разбираться должен был Тропос, и кого забрал у Тропа Коронованный. Отсюда их плавный, лебединый ход - венценосные драконы связаны крепче одарённых шипованными ошейниками, чёрных нарушителей, и не вдруг будут освобождены.
Венценосные драконы немы.
"Я дроид, независимый навсегда!" - фыркнет безмолвно и венценосный дракон. Он не склонился перед Тропом, его не перековывали, зажав в тиски.
Взор Коронованного течёт сквозь него, как люди смотрят сквозь ясное небо: днём через Уррса, ночью через Айна. Внимание Царя-на-Троне струится через венценосную стаю - сквозь облачные миры, сквозь океанские бездны. День за днём, век за веком нарушитель смотрит на Восходящих, кому мог бы стать ездовым драконом...
Уравновешенность дроида в первой расе, действительно, не наносит человеку, общающемуся с ним, физического вреда. Но разбалансировка всё-таки есть. К примеру, у Белых Драконов простая функция: они слышат зов и носят всадника на спине. Однако и эта, законная связь немного гасит в человеке его "функции", порывы. Оттого гонщики и небесные бродяжки многочисленней всех остальных сословий, вместе взятых.
По сумме условий получается выгода для нейтрального дроида, в человеческой сфере его нарушения меньше, дозволенных контактов больше.
Но вот в своей, дроидской сфере с точностью наоборот - неуравновешенность дроидам весьма полезна. Ярко выраженная принадлежность к теплу или холоду второй расе помогает осуществлять активную функцию, быть динамичней в отклике и точнее. Не зря Доминго, глава крупнейшего трона - дроид ультрасильного холода.
Дилемма... Благодаря которой дроиды второй расы, дрейфующие в сторону равновесия, находятся под подозрением у четырёх тронов. Зачем они это делают? Зачем сводят силу к неопределённости, имя-функцию к универсальности? Вчера дроид мог влиять, сегодня лишь констатировать. На такой ущерб можно решиться лишь в преддверии громадной компенсации... Какой?
Предмет нарушений венценосных драконов обыкновенный, масштаб другой. Селились рядом с людьми надолго, природы своей не скрывали, вступали с людьми в разнообразные связи.
Проживший почти всю эпоху в имитации человеческого облика, дракон был страстным игроком марблс, на чём и погорел, ведь и Троп - игрок! Столкнулись!
Не сойдись они тогда за игровым столом, Фортуне ведомо, сколько эпох Чёрные Драконы выслеживали бы Сэрбро, чьи азимуты заложены ещё при Кроносе, запутаны в тесноте человеческих перекрёстков!
Обнаружив нарушителя прямо перед собой,, подбрасывающего шарик на ладони, Тропос поднял бычье лицо с орлиным прищуром... Хохотнул гулким клёкотом и произнёс насмешливо:
- Закончим партию?
Вокруг горы Фортуны заканчивали.
Марблс, по имени Тропос, бесконечного диаметра, оглушительно светел. Прицельно бьёт в серебряно-белый марблс. Точно, неотвратимо.
Троп настиг Сэрбро, но не успел сомкнуть пасть. Августейший вырвал клещами венценосного дракона из пасти Тропа. После чего на границе общего поля августейший Страж сделал то, что для Тропа одного возможно и чего тот совершенно не ожидал. Никак не ожидал...
Финт, произведённый клещами Стража, превзошёл возможное для его стальных рук. Схватив за орбиты внимания, растянув их в линию двойной тетивы, Страж выкинул Сэрбро за пределы общего поля. Но не отпустил...
Там, в хрустале, в бесцветном хрустале космоса глаза Сэрбро повстречали взор звёздного скопления Си, обретя раз и навсегда удивительный, непреходящий блеск, отражающий его звёзды... Азимут, приобретённый безальтернативно - где и когда нет иных азимутов, не может быть утрачен.
Тропос щёлкнул зубами, но не повторил атаки...
Августейший выдернул дракона нарушителя клещами к себе, зрачки его пригубил и расхохотался:
- Тропу - стоп... А-ха-ха!.."
Свет далёкой галактики Си в глазах нарушителя остановил великого дракона? Именно. Чем? Тем, что она - внешний азимут самого Тропа. Помимо Юлы: второй и последний.
Чёрные Драконы в Великом Море, когда кошки-мышки Тропоса заканчивались для них с жизнью вместе, последнее, что видели в орлиных глазах, галактику Си. Поглощаемые, прекращаемые они видели Тропа насквозь, становясь им... Где-то завидная участь.
А тут вдруг Тропос увидел Си - в чужих глазах... Но нельзя проглотить свой внешний азимут!
Когда разглядел свою добычу подробней, шут здорово удивился:
- То ли я опередил Коронованного, то ли третьим и последним претендентом на дракона оказался, всем нарушителей нарушителя!
Усмехнулся, но быстро понял, всё сложней...
Наличие венца говорило о давно существовавшем взгляде Коронованного сквозь дракона.
"Что же случилось?"
А случилось неповиновение, Сэрбро взгляд Коронованного усилием воли отклонял! Он стремился обратно на землю.
На память дракону остался серебряный венец, постепенно превращающийся в гребень.
"Интересно, когда дойдёт до хвоста, - думал Августейший, - что станет с ящером и его характером? Хребет и венец - орбиты с азимутами эмоциональных направлений".
Из каких соображений Августейший отнял и починил нарушителя? Разумеется, из хулиганских, из вредности! Они с Тропом сталкивались считанные разы, никогда не без последствий.
Гордый дракон спасителя признал, привязался к нему, компанию составлял охотно. Его отлучкам на рынки Морской Звезды Страж не препятствовал. Не для Сэрбро он страж.
Однажды Сир-Сэребр, обернувшись латником в серебряных доспехах, посетил Краснобай, и надо ж такому случиться: Халиль в закутке под геранью протирал круглые очки, не раньше, не позже...
На странного незнакомца Халиль глянул и дракон упал. Рухнул в необщую форму, выдал себя, исчез...
Почему?
Дракона сразила не просто красота, гнездившаяся в чернейших, звёздных очах Халиля. Блики в них неизменно и безошибочно повторяли галактику Си. Дракон узнал бы её в любом виде, упрощённом до точечной пиктограммы.
Откуда взяться галактике Си в глазах человека?
Ответ даже не брезжил... Загадка.
Солнце закатилось, атласно-чёрный Георг протёк дымом в ворота Южного рынка, достигнув танцпола, отпечатал на нём лапу, и немедля ускользнул в ряды.
Уходить в необщую форму - безумие. Фокусировка контур-азимута сразу будет видна. Зато обличий, псевдо обличий, визуальных, звуковых эффектов каждый из них, не исключая Георга, способен наделать не по штуке.
Оставалось путать следы...
Срок охоты не оговорен. До победного, окажется ли Георг снаружи рынка или будет пойман внутри.
Он по привычке обернулся конём, но взвыл бирюком во мраке необитаемого Южного, ставшего лесом из виселиц, и рванул в бессмысленный, яростный бег. Меняя обличья пока время есть, он выбирал самое скоростное из доступных на этом уровне Юлы.
У рамы тем временем переминался и негромко цокал в пыли Страж...
"Троп решил отстать?"
Даже в потасовке им на пару было бы проще перекрывать выходы к раме. Относительно Георга оба, не сговариваясь, на это и рассчитывали.
"Что ж, и мне некуда торопиться, не рискнёт Георг на первых минутах мчаться к раме. А рискнёт, тем лучше! Лопух Тропос, куси себя за хвост!"