Случилось это давным-давно, в незапамятные времена, когда человеком ещё на земле и не пахло, а жили одни лишь динозавры с игуанодонами, да летающие ящеры на Змеев Горынычей похожие.
Попробовал как-то их главный динозавр-тиранозавр обгоревшего на молнии игуанодона, и так ему это жаркое понравилось, что решил он большее сырое мясо не есть!
Ходит по планете, бродит, нос по ветру держит, как где чего загорится - он первый там. Но всё напрасно, - нигде жареным не пахнет...
И вот, как-то раз, надоело ему таким простым быть, и решил он хитрым стать. А что такое кровожадный, да ещё и хитрый? Это же стопроцентный террорист!
В общем, прикинул этот террорист-одиночка откуда молнии падают, и кто ещё в небесах летает, и взял он в заложники семью соседского ящера-птеродактиля: маму и с ней трое яиц! А когда их муж-отец с охоты в гнездо спикировал, то тут же ультиматум и получил: или ты мне огонь-молнию добудешь, или вдовцом станешь.
Делать нечего. Пригорюнился папа-ящер, взмыл опять в небо, и к Богу, огня просить подался.
Очень удивился Бог-отец увидав у себя в саду папу-ящера. А беду его выслушав, кумекать начал, как горю помочь, как огнём змея снабдить, чтобы тот его по дороге домой ветром затушить не смог.
"Если хвост ему посильней зажечь, может и донесёт, но без хвоста останется, семью больше кормить не сможет. Если крылья подпалить - убьётся раньше времени; тоже не дело. Если к лапам по факелу привязать, то ангелы охраны за вражий самолёт примут, и как пить дать, ещё в чертогах собьют... Что делать?" - думает.
Одно остаётся - внутрь, болезному, огонь засунуть!
Заставил он тут папу-ящера песка наесться и бензином неразведёным запить. И получилось у папы внутри что-то среднее между желудком и кирпичём огнеупорным. А глотку ему Создатель медью пролудил, а меж зубов серные камешки вставил.
"Ты, - говорит, - Тиридактиль, перед тем как огонь создавать, зубами поскрежещи, а потом отрыгивай помаленьку, всё у тебя и получится".
Потом они немного поупражнялись, и после трёх сожжённых до тла садовых скамеек отпустил его Бог восвояси.
А взад, восвояси, пробираясь, папа-ящер охотиться по привычке начал, и столько всякой крылатой рыбы позаглатывал, что еле-еле до гнезда дотащился.
- Ну, принёс огонь, ты, змей позорный? - террорист уже тут как тут, в лапах освежёванного игуанодона держит, на папу-ящера снизу вверх нагло смотрит.
Как увидал птеродактиль столько новой пищи, так очень ему дурственно стало. Полезла из него вся крылатая рыба вон, и отрыгнул он её в динозавра-тирана со страшной силой...
В общем, только когти стоять и остались!
А кто это видел, тот в невероятный трепет пришёл.
И не стало "тиридактилю" с того дня равных на планете. И выбрали его все звери своим царём. И нарёкся он Змей Палынычем, от слова "палить", значит!