|
|
||
|
Письмо Со дня, когда пришлось, по пути Плутая, в тот новый дол сойти, Хмурясь, - солнце слепило, паля, - В тебе всё неизменно: я Сегодня за плетнём присел, Стриж надо мною пролетел, Крича перед грозой, и вот Я понял: завершился год, И обветшалая любовь Без ссор пошла по кругу вновь. Пройдём, увидим, как всегда: Весна трепещет, молода, На крыше ласточка, и в срок - Связь одинокая, итог Манёвров Осенью. Но вот, Прервав наивной мысли ход, Ласкающей до темноты, Твоё письмо пришло, а ты, Ты говоришь, но не придёшь. А близость слов и пальцев дрожь Не возникают как ответ На твой неискренний привет . За временами года я Слежу, по-разному любя, А на вопросы - лишь кивок, Лишь с каменной улыбкой бог Сих мест, не всё стремясь скрывать, Всегда боится что-то большее сказать. |
|
Подросший1 Подросший, мы помним схожие вечера, Прогулки вместе в безветренном саду, Где ручей заливал гравий, вдали от ледника. Снова в каморке с диваном, закрывшим камин, Вниз на реку смотреть, когда закончился дождь; Видеть к окну повернувшимся, слышать в последний раз Капитана Фергюсона2. Видно, как прекрасные руки стали обычными. Один, слишком долго всматриваясь, в башне ослеп, Другой продал все поместья, чтобы бороться, добился успеха и дрогнул. Приходят ночи, приносят снег и предсмертный вой У мысов в их ветреном жилище, Ибо Враг задавал слишком простые вопросы На одиноких дорогах. Но, счастливы ныне, хотя и не ближе друг к другу, Мы видим, что фермы по всей долине освещены; Внизу у дробильных сараев смолкают удары, И мужчины идут домой. На рассвете шум принесёт Некоторым свободу, но не этот покой, Никакая птица не опровергнет его: мимолётный, но - здесь, довольно теперь Для свершившегося в этот час, в любви и в терпенье. |
|
|
1 Перевод осуществлён по ранней версии стихотворения, которую Оден впоследствии сократил, убрав строфы 2 и 3. 2 Капитан Фергюсон - заведующий пансионом в Седберге (Sedbergh), где учился друг Одена Ишервуд. |
|
Те, кого недостаёт1 Где пустельги лишь реют, С утёса озирает Вождь мирную долину, Сад и изгибы речки, Коль обернётся он - Увидит горизонт, Что гору подчинил, Кроншнепов слышит зов Из самых разных мест, И вдруг - бекаса дробь, Где сползший мокрый снег Протаял до земли И едкие ручьи Стекают за уступ; Вождь рослый, невредимый, Соратников погибших, Чьи голоса - в скале Теперь уже навек; Сражались ни за что, Погибли на чужбине. Погребены герои, Не верившие в смерть, И мужество теперь, Нет, не предсмертный вздох - Соблазну не поддаться Масштабных операций. Всё ж слава не нова; Туристы летом вновь Из самых разных мест Приедут поглазеть На бьющихся за приз, Всяк думает: его Герои ждут в лесах, Вдали от городов, Тут свет горит, вино И ужин у пруда, Но должен вождь уйти: 'Прочь к мысу Гнева2 в ночь', И войско, подождав, Потушит свет, уйдёт, Живое, на ночь в дом. |
|
|
1 По мнению комментатора Одена Джона Фуллера, в данном стихотворении поэт, обращаясь к теме героизма, приходит к выводу, что подлинное мужество заключается в том, чтобы сопротивляться соблазну операций, таких же всеохватных, как горизонт ('resisting the temptations / To skyline operations'). 2 Мыс Гнева (Cape Wrath) - мыс на севере Шотландии. |
|
Тайный агент Контроль путей, он видел, - это ключ К той местности, но кто бы это смог? Он, опытный шпион, в ловушку сам Попался, старым трюком привлечён. У Гринхарта удобнее всего Плотину строить, рельсы протянув К нему. Не замечали проводов: Мост был разрушен, беды начались. Любезной улиц музыка тогда Казалась в той пустыне. Шум воды Его будил во тьме, и часто он Ночь упрекал за спутника, ему Он снился. Без сомнения, они б Перестреляли тех, кто порознь там.1 |
|
|
1 Концовка представляет собой цитату из стихотворения 'Вульф и Эадвакер' ('Wulf and Eadwacer'). Этот древнеанглийский текст написан от лица женщины (Эадвакер), разлучённой с мужчиной (Вульф): Вульф и Эадвакер находятся на разных островах. 'Wulf and Eadwacer': They can easily part that which was never joined together 'Тайный агент': They would shoot, of course, Parting easily two that were never joined. |
|
Водораздел Кто, сомневаясь в судьбоносный час, Стоит, как у водораздела крест1, На мокрой тропке меж травы. Пред ним Разрушенный промывочный настил, Останки рельсов тянутся в лесок. Хоть производство в коме, но ещё Не умерло. Близ Кэшвела2 насос Качает воду; десять лет уже, Изношенный, лежит на глубине, А всё-таки работает пока. Вдобавок тут и там, хоть мертвецов В земле немало, приняли ряд мер Ещё зимою; двое были тут, Вручную шахту чистили, крепя Лебёдку, шторм сорвал бы всё; один И умер в бурю, непролазна топь, Ведь не в своей деревне, а в лесу, Забрёл в заброшенную глухомань И там нашёл в лощине свой приют. Эй, незнакомец, юностью гордясь, Езжай домой, в досаде оглянись: Отрезана земля, с ней связи нет, Не будет дел совместных, что нужней Живущим тут, а не живущим там. Не потревожит в спальнях никого Свет фар твоей машины; только ветр, Что дует с необузданных морей, Ударится об окна и о вяз,3 Чьи соки вверх бегут, хоть нет коры; Но это редко. Близ тебя в траве Опасливо два уха навострились. |
|
|
1 В оригинале присутствует сложная игра смыслов: 'the crux left of the watershed'. Значения слов: 'crux' - 'крест' и 'затруднение', 'left' - 'слева' и 'оставленный (след)', 'оставленный (в остатке)', 'watershed' - 'водораздел' и 'переломный момент'. Таким образом, получается двойной смысл: 'крест слева от водораздела' и 'затруднение, оставшееся после переломного момента'. Чтобы это сохранить при переводе, была добавлена одна строка. 2 Речь идёт о шахте 'Cashwell Mine' около горы Кросс-Фелл (Cross Fell), Пеннинские горы. 3 Эта и следующая строки присутствуют в стихотворении Одена 'Quique amavit'. |
|
Без смены мест1 Кто захочет Жарким днём и зимней ночью Колесить с места на место, А не лежать, пока Не скроет вечер бухту у мыска, Меж морем и землёй, Или курить, обеда ждать, К калитке прислонясь, На лес взирать? Рельсы - вдаль, Ржавчина и блещущая сталь, Из пункта в пункт, И все гудки всегда сочтут; Но нет гостей, Лишь письма носят здесь теперь, Торчат в дверях, так дороги они, И первоцвет не расцветёт, 'Б-беда' звучит по проводам, И 'жаль' блеснёт. Коль странник забредёт порой, На все вопросы, как немой, С улыбкой тайною молчит - И этим злит. И мы посматриваем косо, Почти с угрозой. Вот так, без смены мест; Но лица отвернут, Когда свет лампы надоест Иль тени вдруг по стенам поползут; Никто не будет знать, Каких столица ждёт, блистая, превращений, Как безобразен пир под музыку в селеньях; Для всех предел - Конечная платформа и причал, Ни сына не пошлёт, ни сходит сам Никто в предгорье дальше штабелей Гнилых, где егерь с псом, с ружьём Окликнет: 'Эй'. |
|
|
1 В поздней редакции стихотворения Оден сократил последнюю строфу, убрав строки 2, 3 и 4. |
|
Пусть история будет моим судьёй Мы сделали нужные приготовленья, Составили список фирм, Сверяли без устали вычисленья, Распределили ряд ферм, Все надлежащие указанья Выданы в этот час: У большинства - покорность, молчанье, Ропот быстро исчез; Наше против нас и сыграло - Право всё нарушать: Часть юнцов даже восстала, Но этих легко усмирить. С опасеньем серьёзным едва ли Кто-то на всё смотрел, Так как о жизни бы не вспоминали, Если б нас ждал провал. Общепринятый взгляд внушает, Что оправданья нет, В свете ж недавних теорий, считаю, Всякий причину найдёт В необычном по форме терроре; А те, кто умней, всегда Покажут возможность ошибки вскоре После начала всего. Что же до нас, итогом в остатке - Наша честь и шанс, Что наши способности и задатки Вовек не исчезнут у нас. |
|
Не твёрже Беседы, рассужденья О страхе, всё ж Храбримся вновь, И голос ближе, Но и тише, Чем первая любовь, Чем мальчиков виденья. Ведь новый час На пары разделяет нас, И Я другой, и Ты другой, Что делать - знал любой, Но сделать - пас. И не твёрже - Моложе, моложе, Прощаясь, возвращаясь, ибо страх - Вон там притих, И вне опасности Центр нашей ярости. |
|
Этот любимый Прежде любимый этот Был и тем, и этим, Семья, История, Души терзания, Чей милый взор - Соседский позор. Прежде последний этот Должен был делать и то, и это: Границы пересекать, Коль одежду надо латать, Деньги копить, Чтоб в жилье подешевле жить, Прежде последний этот, Прежде любимый этот. Лица лучи, Коснутся, горячи, Оно-то оживёт, Но не наступит новый год; Дарами не восполнить меры Былой потери, Рукопожатье На заложенном участке, И мелки вновь Те ласковые речи: 'Привет. Пока', Не будет встречи - Непроизвольный взгляд, Прошедшая любовь. |
|
Поверхностное знание Между вниманьем и вниманьем,1 Первым и последним решеньем Есть фатальное отвлеченье - Земли и воздуха, Дальних и ближних, Смутных страстей Дней и ночей, Ошибок личных; И на лице усталом Видно напряженье Горизонтальных усилий, Вертикальных уколов, Дан случайный ответ На решающий тест; Непостоянна плоть, Креслом по полу скребя, Фальшивый поезд собрать,2 И падение в слякоть Перед друзьями друга, Или пожать руку Курносенькому герою.3 Закрыта дверь, открыто окно, Закрой, открой, но Не завершить и не вернуть; Желанья эти приведут Не дальше Края города, И на вопросы из авто - Где мы - не скажет нам никто; А цельности лишённое лицо Не привлекательно, Не проницательно, Бездеятельно, Но регистрирует Площадь, расстоянье, Поверхностное Знанье о добре. |
|
|
1 Аллюзия на пятую часть поэмы Т. С. Элиота 'Полые люди'. 2 Строки 16 и 17 - автоцитата из стихотворения 'The four sat on in the bare room': "We parted in the waiting-room, Scraping back chairs for the wrong train." Said Two, and Three, - "All kinds of love Are obsolete or extremely rare." 3 Строки 18, 20 и 21 - автоцитата из стихотворения 'Because sap fell away': Remember Falling in slush Or shaking hands With a snub-nosed winner; A snub-nosed winner - друг Одена Гэбриэл Кэрритт (Gabriel Carritt). |
|
Слишком милое, слишком смутное Любовь от амбиций Дефиниций Разделённой томится И не идёт От 'да' к 'нет', Ведь 'нет' - не любовь; 'нет' есть 'нет', Захлопнутая дверь, Закрытый рот, Упрямая печаль; Говоря 'да', Любовь в успех обращаем всегда, Видим из вагонов Счастье и города; Уверенно диваны Скрипят пока, То было, и любовь была, К щеке щека И с милым милое. Голоса объясняют, Что в любви наслажденье и боль бывают, Похлопыванье по колену И согласны все непременно, Стихнув от нагнетанья Полного признанья, Схожесть к схожести Каждой прежней склонности; Любовь не здесь сейчас, Любовь отсела от нас, Уже осознавая То, что предстоит, И не досадуя, нет, И в облаках не витая, Север бесплотный Оставляет охотно,1 Не собирая С иным иное, Свое несчастье проектирует она, Свою предсказывает смерть - и неверна. |
|
|
1 По мнению комментатора Одена Джона Фуллера, во второй части стихотворения Оден обращается к теории четырёх полей динамического сознания, описанной Д. Г. Лоуренсом в его работе 'Фантазия на тему о бессознательном' ('Fantasia of the Unconscious'). Ниже приведена пространная цитата из этой работы, дающая представление о том, как Лоуренс понимал северное и южное мировосприятие: 'Теперь мы должны на время забыть об 'исконном' понимании, исходящем из нижней части нашего тела, и перенестись на более высокий уровень, условия существования и функции которого совершенно иные. В симпатическом сплетении в самом центре груди начинает восходить новое великое солнце знания и бытия. Там уже нет темного, ликующего знания о том, что я - это я. Все изменилось. Там я ничего не знаю о самом себе. Там меня нет. Все, что я там сознаю, сводится к новому, радостному открытию: ты - это ты. Чудо уже не принадлежит одному только мне, моему темному, центростремительному, ликующему 'я'. Чудо существует без меня. Оно вне меня. И я больше не могу ликовать, считая самого себя центром мира, темным солнцем Вселенной. С удивлением, нежностью и радостным предвкушением я устремляю взгляд на то, что находится вне меня, что превыше меня, что не является мной. Все, что раньше казалось мне отвратительным, теперь представляется привлекательным. Наступило иное, новое бытие - великая, позитивная реальность, сам же я стал почти ничем. Положительное и отрицательное поменялись местами. Если вы хотите наглядно представить себе этот взгляд, сосредоточенный на том, что вне меня, что превыше меня, что не я, то в этом случае вам нужно обратить свое лицо на Север. Присмотритесь к прелестным, светловолосым, голубоглазым маленьким Иисусам работы северных мастеров. Они такие хрупкие, такие трогательные, такие невинные. Кажется, что всем своим существом они устремлены куда-то в иное место, к какой-то никому не ведомой тайне. Они не похожи на младенцев южных мастеров, хотя и не слишком разнятся от них. Просто их жизненная тайна иного рода. Вместо того чтобы вбирать в себя все сущее, как это делают маленькие смуглые южные Иисусы, северные младенцы благоговейно тянутся своими мягкими, прекрасными, невинными ручками к нежным, как цветы, матерям. Сравните Мадонну Боттичелли со всей ее исстрадавшейся, подавленной чувственностью, и Мадонну Ханса Мемлинга, чья душа исполнена чистого, возвышенного благоговения. 'Тайна и слава не для меня, - словно говорит северная мать, - не обращайте внимания на мое 'я', дайте мне лишь приобщиться чуда и чистоты'. А южная мать говорит: 'Это все принадлежит мне: и мое дитя, и мое чудо, и мой господин, и мой Господь, и моя кара, и мое бремя; все это - моя собственность''. Со своей стороны укажем на 'Психоанализ и бессознательное' ('Psychoanalysis and the Unconscious'), ещё одну работу Лоуренса, в которой затрагиваются схожие аспекты. |
|
Средь приключенья За эту грань средь приключенья Продли свидание без добродушья, Явного в угодных проявленьях. Друг друга по имени называть, Улыбаться, за руку брать - В этом общенье игры и есть. Случись же большее, чем надо, Без опьяненья и бравады, Вперед или назад - чревато. Пусть будет твёрдым каждый шаг, Исследуя Ничто, вторгаясь во Всегда, Иначе - ненависть и страх. На узком стой. Солнечный свет На поверхности ярче горит; И - мир; гнева, подлости - нет. |
|
Свободный Смотри: беспечен он по временам, Гляди, как ловко плед расправит сам, Когда войдёт в вагон, на зависть бедным. 'Свободный - есть', - ошибочно твердят. Он - не герой, вернувшийся назад, Вокруг земли маршрут свой не прочертит. Меж падающих, на краю доски Он держит равновесье мастерски, С приветливостью и прямой осанкой. Могли бы кровь и песня заглушить Предупрежденья из стальной глуши И упразднить инертность в погребённом: Из дома в дом шататься в светлый час - Вот самый длинный путь к покою в нас, Где у любви и преданность, и слабость. |
|
Фамильные призраки Волненье струн, грохочет барабан - То лишь начало церемониала, Чтоб предка лик из туч явился нам, Не слушай их попутные уколы, Граффитиписцев1 - вздор их обветшал, Болтливых, когда русло пересохло. Я вижу лик твой, утра похвала: Одобрит выбор призрак, что проник Сквозь корни истребляющей травы. И мог бы страх в сторонке мне сказать: 'Чтоб видимого победить врага - Её, - довольно отвести глаза'. Не мирно в осаждённых городах, Но есть надежда и слова звучат Вне света с биваков в чужих войсках. Эмоции в экспрессию уйдут, Чтоб образ архаический воскрес: Порыв к уверенности примет вид Пикированья ястреба с небес; Слеза, мечтаний непокорных след, Морского лунатического бреда; В отчаянье рыдает слепота: 'Век Золотой, Серебряный... а это, Тяжёлые, глухие годы Века Льда'.2 |
|
|
1 В данном случае граффити - надписи (а не рисунки) на стенах домов. Отметим, что в 1971 году Оден издал книгу 'Academic Graffiti', содержащую короткие комические стихи. 2 По мнению комментатора Одена Джона Фуллера, поэт обращается к образам следующих авторов: Поупа - небезопасности в образе сатирика, нападающего на жертву; Донна - печали в образе слёз и лунатичного моря; слепого Мильтона - Потерянный Рай в образе Золотого Века, ставшего Веком Льда. |
|
Вопрошающий, который так ловко устроился1 Обратишь слабый слух К их речам на берегах, Выявишь стабильность их В богатых домах; Верзил аистоногих, Цапунов ловкоруких, Чувствительных в веселье, Скрытных в изумленье? Не нацепишь банды знак, Не заляжешь у оград, Ожидая в тайной слежке С бомбою под мышкой; Не хранишь талисман От бацилл и ангин, Не нужны ни прочный щит, Ни фарфоровый фильтр2? Смерть повезёшь ли В инвалидном кресле3, Не с приязнью к телу, А как сиделка? Если дружат с тобой Из-за глупости твоей, Над тобой шутят дети - Вот счастье смерти, В чьих шутках намёк: Цвет любимый - голубой4, Цвет колоколов вдалеке, Одежд на мальчике. От сказок её про ад Руки у швей дрожат; Трудно спокойным быть, Если тебя тошнит; Чтоб совсем не страдать, Опеку жён принимать; Но аплодировать громко На мотогонках. Знаков не подавай, Водоворот - не робей, Вместе с солдатской женой Флагу просалютуй; Помня, что не вручат За то достойных наград; Нет щедрости, накоплений, Страны обетованной. Знай: вернётся воин, Герметично упакован, Расплавленный металл Холод одолел. А уравнительный мир И усреднённый позор - Честь это открыть Поздней другим предстоит. |
|
|
1 Название представляет собой цитату из стихотворения Блейка 'Предсказания Невинности' ('Auguries of Innocence'): The Questioner who sits so sly Shall never know how to Reply 2 Фарфоровые фильтры используются для отделения микроорганизмов от жидкой среды, в которой они находятся. 3 Намёк на лорда Чаттерлея, героя романа Лоуренса 'Любовник леди Чатттерлей'. 4 Голубой цвет символизирует уныние, подавленность. |
|
А теперь Венера скажет несколько слов Раз ты решил начать сегодня, то Обсудим, что же совершаешь ты. Ты тот, кто опираться лишь привык, Кому так плохо, если одинок. Сердечно смейся в зале, чуть смущён, Иль в шортах поднимайся на вулкан, Освой тот взмах запястьем и, могуч, Устав, лежи в объятьях, как кирпич, Припомни всё, в чём мог сознаться ты, Используй освещенье, суету; Не ты, а я зайду так далеко, Мой лучший вымысел теперь одет в меха1; И ящерка, венец метаморфоз, Температуру крови не задаст. Стремясь к тому, чтобы лик твой стал таков: Для многих мил, а для иных тосклив, Брала я для смещения эпох Войну и климат, тайны молодых, Меняла взгляд на суету сует, Желания с историею мод. Ты в городе считаешь: глуп изгой, Что пишет осенью домой раз в год, Подумай: свой язык у римлян был, Дороги строили, но смерть - финал: Культура ваша в силе, но (забыть Естественно, как мест названья знать) Останутся лишь Джек2, известный всем, Наброски, чьи-то шуточки в письме, Подшипник ржавый средь заросших троп, И весь в рекламе телеграфный столб; От ваших убеждений - не взлететь, В дальнейшем же их могут исказить. Да и отчаяньем ты не владеешь, если Вдруг под угрозою про безопасность мысли: Тот голод, тот мучитель стал ничем С растратой доброты по мелочам. Ты дом заколотил, на борт взошёл, Чтобы молиться средь пустынных скал, - Вот что хочу я дальше передать, Задумав сына твоего избрать; Отверг тебя, но через пару лет Он к противоположному придёт, Мой метод тот же: опрокинуть - взять В слезах - к ответу с подписью - накрыть. Об отреченье не мечтай, хитрец; Ты не достигнешь, пойманный, границ; Те, кто пытались, пробуют опять То, что не начинали, завершить, Как и тебя, их тот же жребий ждёт: Страдать от их пугающих утрат И ошибаться много-много лет. |
|
|
1 Намёк на повесть Захера-Мазоха 'Венера в мехах'. 2 Персонаж детских английских песенок. |
|
19291 I На Пасху гулял я в городских парках, Слышал лягушек возле прудов, Наблюдал движенье внушительной тучи, Что без тревоги по небу плыла. Писатель с влюблённым находят в те дни Подновлённую речь для подновлённых вещей, Выделяют новые имена, Свежа энергия свежих рук. Подумав так, я повстречал Одинокого, плакавшего на скамье: Поник головой, с искажённым ртом, Уродлив, беспомощен, как эмбрион. Да, я помню всех тех, чья смерть - Условие смены сезонов; кто, Жалкие ныне, смотрят назад: Интимность на Рождество, диалог Тает в тиши, их оставив в слезах. Недавнее приходит на ум: От рака умер противный хозяин; Анализ другом своей неудачи, Что время от времени слушал всю зиму В разное время и в разных местах. Но вот кто лучше в сравненье с другими: К примеру, мой друг, счастливый Курт Гроот, Лишённый страха Герхарт Мейер2, Воспитанный морем сильный мужчина. Домой вёз автобус потом, повсюду Валялись велосипеды, как трупы: Клапаны не стучали, как хохот, Жесты, как полы одежд, не касались Безмолвья недвижного; ливень внезапно Полил траву и день завершил, Выбор предстал неизбежной ошибкой. |
|
|
II Покинув меня, жизнь всегда размышляет, Размышляя об изменении и изменяя жизнь, Я чувствую, как это видно со стороны: В городе, опираясь на парапет в порту, Смотреть, как утки стаей внизу Сидят, чистят перья, дремлют на контрфорсах Или плывут по мерцающему потоку, Мимоходом рыбача рядом с плывущим сором. Этим вполне достаточно роскоши солнца, Тень не знает ни тоски иностранца, Ни беспокойства прерванного возмужанья. Все это время ночи были тревожны, На улицах - перестрелки и баррикады. Возвращаясь поздно домой, я слушал друга, Говорившего возбуждённо о финальной войне Пролетариев и полиции3: прострелил Один колени девушке (ей девятнадцать), Они столкнули его по бетонной лестнице; Пока я не начал злился, сказав, что довольно. Время проходит в Гессене, в Гутенсберге4, Вечером я стою на горе5, Крошечный наблюдатель огромного мира. Дым поднимается от завода, что в поле, Память огня; слышно со всех сторон Жаворонков, чьё пенье исчезает; На деревенской площади гимн поют, Мужчины поют, это старый обычай. Стоя выше, я мысленно говорю: 'Есть дитя в утробе мамы6 До рожденья - или мама, Время мчит, теперь - другое, Знанье в нём теперь другое ль, На холоде плачет, себе не друг. У взрослых тоже на лицах видны, В дневных размышленьях, в ночных размышленьях, Осторожность и страх другого, Один во плоти, себе не друг. 'Он7 говорит: 'Прощать, забывать'. Забыть, что сказали, но не простить, А не простить - с этим и жить; Тело напоминает: любить, Но дальнейшего не разделяет, Поверхностно-нежное в номерах, Но - не разделить и не любить, Но смерть любить. В мертвеце узреть, В лице мертвеца - желанье любить, Как кто-то из Африки едет к жене В наследственные владенья, в Уэльс'. Порой люди глядят, говорят Красивые фразы о паровозе, Красивых жестах и ясных глазках; Во мне так полно слиянье поля, Простора, вечера мирно во мне И надо мной, не забываю Беззаботность уток, истерику друга, Не желаю, но прощаю, Любить мою жизнь не как другую, Не как жизнь птицы или ребёнка, Не могу, - сказал я, - быть птицей, ребёнком'. |
|
|
III Приказ экономкам, времени изученье Точно по книгам было прежде, чем это, Но с этим слилось по проводам, что из поезда видел, Провода провисли, а столбы - как упрёки, В августе месяце направляюсь в коттедж. Одинока, испуганная душа Возвращается к жизни с овцами, сеном, Но уже - не его: с каждым часом он Всё дальше и должен двигаться так, Как дитя в разлуке с мамой и домом, Спотыкаясь при первых шагах, досадно, В стремлениях мировой энтропии,8 В старый дом назад или в новый вперёд, Счастлив найти себе дом, то место, Где налог не возьмут за то, что он там. Итак, ненадёжный, он любит, любовь Ненадёжна, меньше, чем хочет, даёт. Он не знает, посеяны ли семена, Чтобы роскошно плодоносить, Или то будет жалкая часть Чего-то огромного в прошлом, теперь Выжившая как инфекция или Как злобная карикатура на пьянство; Смазан небрежно конец, но известен И ясен: безумие и болезнь. Вдаль по пути, который - он сам, Любит же то, что пройдёт, прошло, Приступает к сложной работе скорби; Как иммигранты в чужой стране Из-за коверканья речи и браков Смешанных новый народ создают, Новый язык, так может душа Наполниться независимым счастьем. Неистовым смехом сойки испуган, Из леса долой, где хруст под ногой, Как под водой, меж стволами воздух; Я лето покину, осень увижу, Звёзды - резче фокусировка, Вижу: замёрзший канюк кувыркнулся И - к морю; покину осень, увижу Зиму, зиму для нас и земли, Предвиденье смерти, что смерть нас может настигнуть, Не слишком странно для новых условий. |
|
|
IV Настало время уничтожить ошибку. Стулья выносят из сада, беседы Летние смолкли на побережье, До бурь, после гостей и птиц: Смех в санаториях реже и реже, Неясно леченье; шумный безумец В спокойствие страшное погрузился. Это учёт взросленья, знанья;9 Первое отличье от первой невинности - Чувство холода и пустоты, Вечно рыдать, подолгу спать, Страха защита, тычки, глумленье; Бормотанье и мышц дрожанье, С воображеньем слов искаженье. Припух череп, пузо вспучено, Обмен шляпами и сближенье - Богато и глупо, бедно и скучно. Палые листья знают, дети, Играя дымящимся щелочным наконечником Или в футбол среди луж, знают: Это день пожирателя и дракона, Приказы даются врагу во время Подземной пролиферации плесени, Шёпота и случайных вопросов, Чтоб заражённого в доме его тревожить, Чтоб уничтожить цветение плоти, Хитрые игры ума, подтвердить: От общепринятого отклонений нет. С организованным страхом сросся скелет.10 Ведь так и кончится это,11 Учёт взросленья, история знанья, Сонливость сильней, всегда в себе, Жить вместе при погоде мерзкой, Бездверная комната, в доме течь, Плохие друзья в плохое время. Ты, с кем гуляю, кого касаюсь Иль ожидаю, как некое благо, Мы знаем, знаем то, что любви Нужны не только волненье слиянья, Прощанье внезапное, самоуверенное, Каблук на последних побегах трав, Самоуверенность корня в почве, Нужна ей смерть, смерть зерна, наша смерть, Смерть старой партии; бросить их В угрюмой долине, где нет друзей, Старую партию нужно забыть весной, Жестокая стерва и мастер езды верхом Мертвы под землёй; в озере чистом Развалился жених, красивый. Там, глубоко.12 |
|
|
1 Четыре части стихотворения связаны с четырьмя временами года, первая часть - с весной, вторая - с летом, третья - с осенью, четвёртая - с зимой. 2 Курт Гроот и Герхарт Мейер - молодые немецкие рабочие, с которыми Оден познакомился в Берлине. 3 Речь идёт об уличных боях, распространённых в те годы в городах Германии. 4 Гессен - земля (административная единица) Германии, Гутенсберг (правильно - Гуденсберг) - город в Гессене. 5 Базальтовая гора (Der Scharfenstein) около Гуденсберга. 6 Приводимые в данной строфе рассужденья навеяны работами Д. Г. Лоуренса 'Психоанализ и бессознательное' ('Psychoanalysis and the Unconscious') и 'Фантазия на тему о бессознательном' ('Fantasia of the Unconscious'). Приведём пространную цитату из первой работы: 'Возьмем, к примеру, человеческий зародыш, пребывающий в утробе матери. Обладает ли плод сознанием? Видимо, должен обладать, ибо наделен способностью к независимому саморазвитию. В то же время его сознание не может быть идеальным и церебральным, ибо зарождение первичного сознания, то есть сознания на стадии утробного развития, предшествует первым признакам появления мозга. Тем не менее это уже целостное, индивидуальное сознание, имеющее свою собственную индивидуальную цель, обладающее своим собственным, индивидуальным ритмом развития'. Вопросы 'дуализма дневного и ночного бытия' рассматриваются Лоуренсом во второй работе. 7 Христос. 8 Эту и следующую строки Оден убрал из поздней, финальной версии стихотворения. 9 Эту строфу Оден убрал из поздней, финальной версии стихотворения. 10 Эту строку Оден убрал из поздней, финальной версии стихотворения. 11 Эту строфу Оден убрал из поздней, финальной версии стихотворения. 12 Концовка стихотворения насыщена сложной символикой. Приведём некоторые варианты толкования. Комментатор Одена Джона Фуллера соотносит фразу 'смерть, смерть зерна, наша смерть (death, death of the grain, our death)' с фразой 'Это Рождение было / Тяжёлой и горькой агонией для нас, как Смерть, наша смерть (This Birth was / Hard and bitter agony for us, like Death, our death)' из стихотворения Т. С. Элиота 'Паломничество волхвов'. 'Смерть зерна (death of the grain)' отсылает сразу к двум источникам. Первый - Евангелие от Иоанна (XII, 24): 'Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода'. Связанный с первым второй источник - автобиография Андре Жида 'Если зерно не умрёт', в которой автор рассказывает о путешествии в Алжир и своих гомосексуальных опытах. Здесь прослеживается явная параллель с Оденом, который во время поездки в Германию в 1928-1929 годах, нашедшей отражение в данном стихотворении, осознал свою гомосексуальную ориентацию. По мнению Фуллера, 'старая партия (the old gang)' - это партия тори, а 'жестокая стерва и мастер езды верхом (the hard bitch and the riding-master)' связаны с тем социальным классом, который воплощают тори. Однако возможно и другая трактовка, имеющая не социальный, а сексуальный подтекст. Слово 'gang' можно перевести и как 'ватага, компания' (одно из значений используемого в переводе слова 'партия' частично передаёт данный смысл - партия как брачный альянс). Тогда 'жестокая стерва' может символизировать неудачу героя с женщинами, а 'мастер езды верхом' - сексуального партнёра (как русское слово 'езда', так и английское слово 'riding' могут обозначать половой акт, например, среди значений выражения 'easy rider' есть следующие: умелый любовник; женщина, легко соглашающуюся на половой контакт). Предположение Фуллера, что 'развалившийся жених (the lolling bridegroom)' - Христос, представляется неубедительным. Более вероятные толкования: Нарцисс или Флеб (Т. С. Элиот, 'Бесплодная земля', 'Смерть от воды'). |
|
Костры Глянь! К укреплённой ферме Эта дорога ведёт. Слушай! Петух поёт В чужой долине. Мы, атлеты, упорны? Идти ли на приступ нам? Там - капканы, а там - Сокол кровавый. Вот и горн эскадрона Вслед атаке звучит, А за спиной стоит Грохот лавины. В легенде всё было просто: Держись средь кутерьмы; Но не в легенде мы, Всё тут непросто. В слабости же доколе; По дорогам кружа, Мелкий шажок ежа Иль рыбий фатом1. Туда от костров в саду Горький восходит дым, Где мы, горячи, сидим: Не оставлять же Двойных предателей нам, Когда удача и жар, Пока не двойной удар. Вот мы и вместе. |
|
|
1 Фатом - морская сажень. |
|
Прогулки в воскресенье Прогулки в воскресенье, Миновало трудовое бденье. Ходят победители, Солидны, обходительны. Весь день сиди, В окно гляди, За ними повторяй, Что нужно - то и знай О тех, кто привносили Странность образов, В коттеджах старых - с новой музыкой, Так много совершили, Даже в мыслях не держали Анонимные пасквили, Контрзаговор в подвале; Хотя по ночам, Преследуемы врагами, За внешнее держатся сами; Прочно сидеть, отрицать - И получится избежать; Хотя по ночам От страха кричат. Сын для отца - Жизнь без конца, Хоть срок истёк, Девиз на вратах Мхом порос, Годы идут, То там, то тут Тот римский нос Заметят в деревнях, И сын отца Знает, что они сказали, Как они поступали. И смысла нет юлить, Притворство в поведенье Порождено желанием вскормить, Что было страхом Лихорадки, невезенья, Наводит ужас махом, Лишь точно имена напомни, Потребность в шарме, Для точных слов У точных переправ, Что средствами к существованью было, То ныне протяжённость, рослость, Слова и прочность, Виктория, история, Торжественные и не очень милые. |
|
Короткие стихи *** Ссорься, на войну езжай, Бар герою оставляй; Льва убей, не будь как раб, Чтобы не думали: ты - слаб. *** У няни на сносях С друзьями просто швах. *** Когда он рад, Она - как ад; Она - опора, Когда он хворый. *** Вам до святого так далеко, Что жалобы сносите вы нелегко, Иначе не следует отрицать: Возможно, вы не пытались им стать. *** Боюсь, что Богу Британский музей Предпочтут немало очкастых пней. *** Я начинаю терять терпенье От собственных связей и отношений: Они не душевные И не дешёвые. *** Те, кто не ищут причин, Погибнут, действуя; Те, кто не действуют Погибнут по этой причине. *** Будет дорог нам навек Вертикальный человек, Хоть не ценим никого, Лишь горизонтального. *** Они перестали искать Но продолжали болтать, Не помогали, Но ослабляли. Они подчинили свет, Но прав у них нет, Их жизней итог - Война и сынок. Желая не зла, А только тепла, Оказались спящими На куче горящей. *** Личное в местах публичных Выглядит умней и милей, Чем публичное в местах личных. |
|
Счастливый конец Дуралей, дуралей В школе был ещё глупей, Забияк же бил, ей-ей. Младший сын, младший сын Не из умных был детин, Удивлял же без причин. Может статься, может статься, Мы сошлись покрасоваться, Кто-то ж должен без отца оказаться. Осуществить Делам дано Всё в жизни, но Любовь - в любви, Сказ - в сказе. Вот. Там всем везёт. |
|
Эта лунная красота Не исторична Красота луны - Извечна, цельна. А станет всё же На что похоже - То лишь влюбилась И изменилась. Всё это сон Былых времён; Что было сном, Исчезнет днём; Времён шажки - Сердцам штрихи; Ждёт дух возврат Своих утрат. Но дух-то страждал Не этой жажды, Покончив с ней, Не стал вольней; До светлых дней Не будет вновь Сладка любовь, Во взоре грусть Не просквозит. |
|
Вопрос Задать трудный вопрос просто: Спросить при встрече, Просто взглянув, как знакомый, К чему идёте И как живёте; Задать трудный вопрос просто, Простой поступок сбитого с толку. Но ответ понять Трудно, и трудно запоминать: На лестнице или у берега Уши, что слышат, Как слова рассказывают, Глаза, что видят, Как руки подсказывают, Никогда не уверены В том, что они изучали Из того, как это всё создавали, Забывать слушать и видеть - Забвение делать лёгким, Помня только метод запоминания, По-другому только помня, Только странно волнующую ложь, Опасаясь Помнить безразличных рыб, Разлетевшихся птиц, покорных овец. Пока же, память теряя, Призрачны птица, овца и рыба, И призраки должны опять Боль себе причинять. Трусость стенает, К ветру в небе взывает, К воде - холодность, К господину - покорность. Восстановит ли память тогда Лестницы и берега, Встречи и встреченных; Будет птица летать, Будет рыба нырять, Овцы, не переча, Подчиняются по-овечьи; Может любовь помнить И вопрос, и ответ, Чтобы вновь обрести Обильное, тёмное, тёплое на пути? |
|
"Что в голове твоей, лапочка, птичка?.." Что в голове твоей, лапочка, птичка? Мысли - как перья, как жизни тупик1? Заняться любовью? Проверить наличку? На ювелиров устроить набег? Открой же скорей глаза, лежебока, Своими руками поймай меня, Всё, что привычно, исследуй строго, Замри на исходе тёплого дня. С вихрем, мой змей, взметнись в исступленье, Птиц ужасни, в небе темень разлей, Сделай меня другим на мгновенье, Сердце пронзи и мною владей. |
|
|
1 По мнению комментатора Одена Джона Фуллера, фраза 'the dead end of life' указывает на следующее место в работе Д. Г. Лоуренса 'Психоанализ и бессознательное' ('Psychoanalysis and the Unconscious'): 'The Word cannot be the beginning of life. It is the end of life, that which falls shed. The mind is the dead end of life'. ('Слово не может быть началом жизни. Оно конец жизни, опавший лист. Разум - тупик жизни'.) |
|
"В ту ночь, когда восторг..." В ту ночь, когда восторг По венам в нас бежал, Залп утра каждый ждал, Лишь полыхнёт восток. Но милостив рассвет, И с каждым днём покой, Что рос в тиши, сильней Чем утра нервный смех, Никто и не узрит Преступника позор, В очках любви твой взор Её лишь различит. |
|
"Зачем так просто..." Зачем так просто, Зачем же мало, Зачем то славно, Что меж двоих, Тебе - моё. О чём и стих. Кто с кем - ответ У простыней. Пойдём, мой свет, Целуй скорей, Забыв всё разом, И даже разум. А рок - в свой срок, Но не изменили И не забыли То, что вначале О сердце сердцем Сердцу сказали. |
|
"Тихой ночью видно..." Тихой ночью видно Остров бобовидный И слугу: урод смешной, Наблюдательный порой. О плоды, с верандой дом! В бухте пароход вдали Лето огласил гудком: Вы ушли. |
|
Куда ты?1 'Куда ты? - скакавшему молвил считавший. - Опасна долина, где домны горят. Там смрад, кто вдыхает - свой разум теряет. Ущелья таких храбрецов поглотят'. 'Представь же, - проворному молвил покорный, - Что в сумерках медленным будет твой путь, Внимательным зреньем увидишь лишенья, И с твёрдой дороги придётся свернуть'. 'Вон птица, - дерзавшему молвил дрожавший, - В корявых ветвях притаилась и ждёт, Забудешься - лихо слетит к тебе тихо, Опасную рану тебе нанесёт'. 'Из дома', - читавшему молвил скакавший. 'Ты трусишь', - покорному молвил проворный. 'Ты - жертва', - дрожавшему молвил дерзавший. И бросил он их. И бросил он их. |
|
|
1 Стилизация под английскую народную песню 'The Cutty Wren' ('Крапивник'). |
|
Дядя Генри1 Когда в 'Летучем Шотландце' полно охотников - еду на юг2, встаю после кофе, покидаю леди Ставки3. Готовый к вадости, бываю ваз в год в Виме, Дамаске, в Мавокко4 ищу новое не- севьёзное место. Вам не узнать, где двуга найду, обвовожительное созданье, как гвеческий бог, и пведан всецело: сладостно очень! Всё, что имеют, несут Абдул, Нино, Манфвед, Коста женщинам, ибо они вождают таких пвеквасных детишек! |
|
|
1 Стихотворение-пародия, написанное от лица педераста с дефектом речи. 2 'Летучий Шотландец' - экспресс между Лондоном и Эдинбургом. Смысл данных строк следующий: когда многие едут в Шотландию поохотиться, дядя Генри отправляется в южные страны. 3 Речь идёт об Энид Старки (Enid Starkie), исследовательнице французской литературы, авторе работы 'Артюр Рембо в Абиссинии'. Для Одена в данном случае представляет интерес связь гомосексуализма и Африки. 4 Следует упомянуть об автобиографии Андре Жида 'Если зерно не умрёт', в которой автор рассказывает, как во время путешествия в Алжир Оскар Уайльд устроил ему 'свидание' с мальчиком-арабом. Этот гомосексуальный опыт сильно повлиял на Жида. |
|
Обдумай Обдумай: каково сейчас. Как смотрит ястреб1 или авиатор В разрыв внезапный туч, гляди На тлеющий окурок на бордюре, В саду гуляют первый раз в году. А после полюбуйся видом гор Из затемнённых окон Спорт-отеля; И присоединись к неполным группам, Опасным, в форме и в мехах, беспечным, Составившим созвездья за столами, Чтоб чувства их подпитывать - оркестр, А по цепочке - фермеры и псы Сидят на кухнях в грозовых болотах. Давно, Антагонист2 верховный (Кит северный - и тот не так могуч), Древнейший, мрачный (раз конечна жизнь), В Корнуолле, Мендипе3 или Пеннинской топи4 Твой отзыв о владельцах рудников Был без ответа, к смерти их подвиг - Лежат в земле, и им не навредить. К поклонникам речь держишь каждый день У вод заиленных, заброшенных заводов, В засушенных садах, в ущельях, где безмолвье, Где псы волнуются или стреляли в птиц. То зло, с которым борются, исправь: Порт посети и, прерывая Ленивую беседу в баре Поблизости от солнечной воды, Кивни всем избранным и созови Юнцов больных, любезных, женщин - В приходах сельских твои люди-одиночки; Мобилизуй ту мощь, что скрыта В земле (из-за которой фермер - грубый), В глазах куниц и в заражённой бухте. Тогда, готовый, свой пусти слушок (Ужасный тем, насколько он противен), Который, расширяясь, должен стать Основной для опасности, тревоги, Людей раскидывая (как бумажки, Лохмотья, ветошь вдруг порыв сметает), Охваченных неврозом и кошмаром. Делец, бросаешь тесный кабинет,5 Где деньги делаешь, но их не тратишь, - Посыльный с машинисткой не нужны; Конец игре и для тебя, и для других, Кто в думах топчут тапками газоны Близ Храма или в Колледжском Дворе, Кто - няни, кто живут в одних трусах И спят со всеми, и играют в файвз6. Все ищущие счастье повторяют Всю траекторию твоих желаний, Но - поздно; день, что ближе к нам теперь, Уж далеко не тот далёкий день: Шуршанье платьев и чеканный шаг, Награды разорившимся юнцам. Итак, ты не сбежишь отсюда, нет, Хоть вещи упакуешь и за час, В объезд гудящих автомагистралей: Твой срок настал; добыча фуги7, Неровного дыханья, смены власти За беспокойством переходных лет, Чтоб взрывом мании за миг распасться или Навек в классическую впасть усталость. |
|
|
1 По мнению комментатора Одена Джона Фуллера, фраза 'as the hawk sees it' указывает на следующее место в работе Д. Г. Лоуренса и 'Фантазия на тему о бессознательном' ('Fantasia of the Unconscious'): 'But there are, of course, also the two ways of volitional vision. We can see with the endless modern critical sight, analytic, and at last deliberately ugly. Or we can see as the hawk sees the one concentrated spot where beats the life-heart of our prey'. ('Но существуют, разумеется, и два способа волевого зрения. Мы можем все на свете рассматривать современным критическим, аналитическим или преувеличенно пессимистическим взглядом. Или же мы можем смотреть на всё так, как смотрит ястреб, то есть сосредоточивать свой взгляд на той одной-единственной точке, где бьётся сердце намеченной нами жертвы'.) 2 Джон Фуллер, ссылаясь на 'Потерянный рай' Мильтона и средневековый английский бестиарий, обоснованно полагал, что упоминаемый в следующей строфе кит символизирует дьявола. В верховном Антагонисте он тоже усматривал дьявола (хотя и не писал об этом прямо), которого Оден наделял чертами цензора. Согласившись с первым предположением (кит - дьявол), мы вынуждены признать несостоятельность второго (иначе обе строки превращаются в бессмыслицу). Эдвард Мендельсон считал, что верховный Антагонист воплощает в себе внутреннего врага человека, страхи и подавление любви. Тогда остаётся неясным, как такой внутренний враг способен совершать вполне конкретные действия по отношению к вполне конкретным людям. Предложим свою трактовку образа: верховный Антагонист - персонификация духа противоречия, чья роль в мировом развитии соотносима, например, с законами диалектики Гегеля. 3 Мендип Хиллс - горная цепь в Англии. 4 Около Пеннинских гор есть много торфяных болот. Также см. стихотворение Одена Водораздел (The Watershed). 5 Первые восемь строк третьей строфы отсутствуют в финальной версии стихотворения. 6 Игра в мяч. 7 Диссоциативная фуга - болезнь, характеризующаяся внезапным, но целенаправленным переездом в незнакомое место, после чего больной забывает всё о себе. |
|
Скиталец1 Рок тёмен, следы его глубже впадин морских. Какому мужчине выпадет Весной: появленье светолюбивых цветов; Сходит лавина, белый снег со скалы, Так и ему нужно покинуть свой дом, Облачно-мягкой рукой по-женски его не сдержать; И тот мужчина идёт Мимо наместников, через лес, Странник к странникам, над неосушенным морем, Душащею водой, что для рыбы - дом, Иль по холмам, одинок, как осколок, Вдоль ручьёв, словно птица, За которой камень летит, неспокойная птица. Свешена голова, утомлённая к вечеру, О доме мечтается, О приветствии, льющемся из окна, Поцелуе жены под одной простынёй; Но, бодрствуя, видит Стаи птиц безымянных; из проёмов дверных - голоса Новых мужчин, любящих по-иному. Спаси его от разбойников, От внезапных тигра прыжков из угла; Защити его дом, Его неспокойный дом, где считают дни, От молнии защити, От постепенной разрухи, расползающейся, как пятно; Преобразуя число из неясного в определённое, Принеси радость, принеси день его возвращенья, Счастливый с рассвета, с наступления дня. |
|
|
1 Комментатор Одена Джона Фуллер указывает на два средневековых текста, с которыми перекликается стихотворение Одена: 'The Wanderer' и 'Sawles Warde'. Со своей стороны, учитывая интерес Одена к творчеству Д. Г. Лоуренса, укажем на роман 'Флейта Аарона'. |
|
Наблюдатели1 Я из окна смотрю на ночи хмарь: Лицо часов на церкви, пирс, фонарь И год, и больше прогорит; И тишина в ушах гудит; Все семьи погасили свет теперь. Всё неподвижно, если мрак разлит; Сирень по-заговорщицки молчит - Как умерла; а где флагшток - Медведица Большая2 - знак! - Над Хеленсборо3 высоко висит. Китая барабан4 пророчит, но Для движущейся крови всё равно: Петляя, тянет без конца Перешагнуть за тень отца, Хоть всем долина грусти суждена. Пора настала снегу рыхлым стать, В лабораториях всё изучать Быстрей, и камеры торчат В лесу; из-за былых утрат Желанья, как ищейку, не сдержать. О Господин Пределов5, света, тьмы, Создатель, что вложил табу в умы, Влиятельные близнецы, Всей правомерности творцы6, Взгляните снисходительно: вот мы. Учитель, что на всех наводит страх, Не может карандаш найти, в слезах; Он марок, бабочек знаток, Он хочет злость смирить хоть как- нибудь в экзаменаторских умах. Никто не видел вас, не скажет: 'Тут С недавних пор кого-то метки ждут'. Но ночью вы явились мне, Какими видел вас во сне, Как те, что дом безлюдный стерегут. Под солнцем, в дождь, с оружием в руках, В дверных проёмах7 или на хребтах, Вы - всюду, где лесок, залив, С угрозой вечной примирив Наш мир, бессонно стоя на часах. Мы знаем, вы угрюмы и тихи, Обидчивы и помните грехи, Но сердце вам подчинено, Хоть мы разобщены давно, И к ближним в частной жизни все глухи. Смотрите, но не пристально, на нас; Незваные, мы все больны сейчас8, Имея вид павлина, крыс Отвагу иль крота девиз, И мы лишь хитростью минуем вас. Путь небольшим пребудет городок. Да и какому сити будет впрок, Чтоб нужды удовлетворить, Его пять акров поглотить, Частицу Англии, наш уголок? Полиция, Пирс, Провост9 - их беречь, Из пляжа с кортом сделать место встреч, Где посетителя всегда, Хоть и внезапно, красота Речей и лиц легко могла б увлечь. Вы охраняли, не сочтя за труд, Линденс, Фернтауэр, Весто10, мой закут, Прошу о них не забывать И терпеливо наблюдать За ними и весь следующий год. Мечты ребят, которым я сосед: Иль чемпионство, иль велосипед; И берег северный опять За них прошу вас - защищать; Для них период важный настаёт. Пусть будут все умелыми в делах, Как и по части трёпа и утех, Им в ухищреньях проку нет; А мы, неловкие, ждём бед, И красота, здоровье - лишь в мечтах. Часы бьют десять, чайник закипел, Я голоса любимых услыхал. Объект любви моей притом: Играющие в бадминтон11, Голландия, Алексис, Фавел12. Всё ближе лето. Если б одному Голодному провидцу кутерьму Узреть: из наших из ворот Она по улицам пойдёт. Нам ваша мощь нужна, чтоб никому Уже не избежать толпы такой; Лупя, не чувствуя ушибов боль, И комнатах, и всюду ди- ко закружитесь, как среди Полей, гримасничая день-деньской13. |
|
|
1 Перевод осуществлён по ранней версии стихотворения, которую Оден впоследствии значительно сократил, убрав строфы 3, 4, 6, 9, 11-16. 2 По мнению комментатора Одена Джона Фуллера, Большая Медведица - символ Советской России. Такое заключение основано на том, что Оден в те годы увлекался марксизмом. 3 Хеленсборо - город в Шотландии, где Оден преподавал два года в Larchfield Academy. 4 Китай в те годы находился в состоянии гражданской войны. 5 Фуллер указывает на связь с поэмой У. Блейка 'Вала, или Четыре Зоа': Спаситель (The Saviour) создаёт два Предела, первый - Предел Непроницаемости (the Limit of Opacity), названный Сатаной (Satan), второй - Предел Сжатия (the Limit of Contraction), названный Адамом (Adam). 6 Фуллер полагает, что речь идёт о древних Кабирах, сведения о которых Оден почерпнул из работы Д. Г. Лоуренса 'Апокалипсис' (глава XIV). Ссылаясь на черновик стихотворения, Фуллер указывает, что слово 'property' в тексте Одена следует понимать как 'propriety'. Данная трактовка вполне соответствует тем функциям, которые, согласно Лоуренсу, приписывались Кабирам. 7 Одна из ипостасей Кабиров - боги ворот. 8 Здесь снова можно усмотреть перекличку с Лоуренсом, считавшим больным западное общество начала XX века. 9 Провост - мэр города в Шотландии. 10 Названия местных домов, в которых жили друзья Одена. 11 Фуллер цитирует письмо Одена брату Джону, в котором упоминается игра в бадминтон. 12 Литературные аллюзии на произведения Марвелла ('The Character of Holland'), Вергилия ('Буколики', Эклога II) и Скелтона ('The Bowge of Courte'). 13 Комментарий Фуллера в книге 'A Reader's Guide to W. H. Auden' (1970), не содержащий упоминания о Лоуренсе и Кабирах и трактующий финал стихотворения как прообраз марксисткой революции, сильно отличается от его же комментария в книге 'W.H. Auden: a commentary' (1998): там финал рассматривается как подражание языческим сатурналиям. Более поздний перевод выглядит и более правильным. |
|
Подростковый возраст С фигурой его матери очертаньями схожи, Вершины гор, он помнит, всё больше и больше: С лучшим пером склоняясь над картой в мечтаньях, Он ищет в родных местах родственные названья. Бродит по пастбищам он, у тихой воды гуляет; Глупые дщери земли его лебедем представляют, Что правдив, изгибая красивую шею к девчушке, 'Милая', - милым клювом плача в милое ушко. Под деревьями летом люди играли; 'Милый мальчик, будь твёрд, как корни', - ему сказали; Он несёт хорошие новости в мир суровый, Улыбается, спорить с любым незнакомцем готовый. Но из мира, который так сильно оберегает, Сей пророк на закате странный привет получает: Люди ревут: 'Трус! Трус!'; его лихорадит; Великанша плачет: 'Обманщик', шаркает сзади.1 |
|
|
1 В последней строке можно усмотреть перекличку со стихотворением Бодлера 'Великанша'. |
|
Изгнанники1 Какое пенье огласит восхожденье Наше по фьорду, где нет свободы, Какой зов пастуха С вершины холма? Сломана ось, В изгнанье плестись... В метках багаж, мы хотя бы сошли, Все веселимся на развилке у топи, Практичной улыбкой, Безвредною сказкой Готовы встречать Любых новичков. Бывалый с нагорья, всегда в штормовке, Книжный червь, всех учащий всему, Собственник-бритт - Все встретились тут, Всякий кретин С задором своим. Приготовлены комнаты, нас прописали, Пора прогуляться до темноты, Увидеть, как Облупился фасад, На пирсе ряд Сосулек висит. Миновав брошенный крысами док, По скале - на сторожевой пункт, Форт на продажу, Оттуда взгляни же: У скал купаются, В стогах милуются. Нам обувь начистят, подушки взобьют, Шкафы свободны для нашей одежды: Здесь нам жить И как-то любить, Унылых поз Мастера средь нас. Пикник планируют на июль, В лес с водопадом, чтобы найти Птиц следы, Крота и жетон На заводе, куда Вход запрещён. Коньки и кёрлинг на Рождество; в домах - Шарады, забавы; всадников шествие После полудня По снежным проулкам, Излишки войн, Их путь - ограждён. Весной на границе землю вскопаем, Чтоб из луковиц - цветы; Осени покоримся, Когда сильно штормит, Деревья готовы взмыть, На наши жизни Смущённо падают листья. Мы здесь, чтоб здоровыми быть, не бояться Ни пастора, ни злодея в зарослях; Готовы удар отразить Наши руки, но могут дрожать; Над гольф-клубом флаг, Остальное - пустяк. Ничего другого не нужно нам; Это навек, нам больше не вырасти, Но блекнем, чахнем, Перхоть на плечах, Увидеть свой лоск Сквозь очки пришлось. Так жить - до конца, а уйдём - уйдём все, Всё ж клятвы бессильны, всё ж голос напрасен, Как вампиры, живём Ради писем от дам, Что выразит дух В формальных словах. Отдохнём без риска, нет правителя с розгой, Нет шпиона с сигналами тайным агентам. Лишены вкуса к фруктам, Нервны для трюков, Тратим время С Доком иль с Джимом. Наблюдая в окно, как всё убывает под вечер, Осенью - плавилен огни, Лёгкая грусть Оттого, кто мы есть, В печали навек Жизни исток. Группой, забыв пистолет в ящике, Молить о немилости, гордыми быть, пока не напомнит Музыка с водной глади Об отсутствии стати. 'Увы' говорите же Реже и реже. Пока кепки комкаем, общаясь, Иль ходим по улицам, чтобы увидеть В лавках свет голубой, Судьбу кораблей; С моря потянет - Старую рану тронет. Пока наши нервы немеют, а нам сейчас Слишком поздно любить или лгать, Взрослыми быть - Потери иметь, В нехватке узрите Тень смерти. |
|
|
1 Перевод осуществлён по ранней версии стихотворения, которую Оден впоследствии сократил, убрав строфы 10-13. |
|
Приманки В долинах птичьи стаи С беспечностью порхают, Умея завлекать, По мнимой доброте такие, Не знают фальши. Во власти чар охотно Кружатся беззаботно, Свет - так, что зеленей Замаскированный бугорчик. Летят быстрее. Но птицелов по-лисьи В осоке затаился. Ползёт вдоль мирных троп По зарослям безумный егерь, Топор под мышкой. Увы, сигнал раздался, И на курок жмут пальцы. Несчастный голубь вдруг Лишается - с любовью к жизни - Великолепья. |
|
Хорошо проведи время1 Они сказали: 'Вот карта, вот местность; Вот линия, что проходит вдоль бочек; Левее пятно зелёное - лес; Вот эта стрелка укажет залив. Не будем чай, не смотри на часы. Оставить? Ведь нами движет любовь. С тобой и в будущем наша любовь. Мы жили там долго и знаем местность. По выходным заводи часы. У нас есть связь с начальником бочек. В час прилива спокоен залив, Но никогда не ходи в этот лес. Колдун2 облюбовал этот лес - Тебе не поможет наша любовь. Будь в форме, переплывай залив, Ведь лихорадкой славится местность. Чтоб не было сбоев в работе бочек, Живи по часам, смотри на часы'. Он прибыл туда; шли точно часы. Он перекрестился, минуя лес; На фоне неба вид чёрных бочек Вызвал слёзы, он помнил любовь; Окинув взором тёмную местность, Увидел причал, небольшой залив. Пловцов в выходные - полон залив, Смотрел на них, а не на часы; Когда лежал с лихорадкой, местность, Лебеди стаей, под ними лес Не ужасали; пришла любовь Ко мху, что рос у брошенных бочек. Он встретил рисовавших у бочек: Приехали в новый отель, где залив; Пульс его отныне любовь Определяет, а не часы. Стал всему завершением лес. Он впервые увидел местность. Затоплен лес, за деревом - залив, Он слушает часы, что бьют у бочек: 'Ты, эта местность, а ещё - любовь'. |
|
|
1 В стихотворении, входящем в 'The Orators' (поэму Одена в стихах и прозе), повествуется о лётчике, направленном в неизвестную страну. 2 Антрополог Джон Лэйард, изучавший жителей острова Малекула, описал колдунов (flying trickster), которые, впадая в эпилептическое состояние, испытывают ощущение полёта. Лэйард был знаком с Оденом, его исследования оказали влияние на поэта. |
|
Середина пути Отказавшись от достаточно лёгкого, Расставшись с большей частью друзей, Сбежав на подводной лодке С бородой фальшивой, надеясь в портах проскочить, Ты здесь, и снег не идёт: Как отпразднуем твой приезд? Вспомним, конечно, Твой ежегодный лагерь для стекольщиков Татбери1, Твоё увлечение снимками птиц, мечты в Хуке2, Даже зиму в Праге, хотя и не всю: Твой открытый отказ от компаса Завтра вступает в силу. Теперь на карту взгляни. Красным - дороги первого класса, жёлтым - второго, Мечи скрещённые - поле битв, готический символ - Важное место для археологов. Наш человек отвезёт тебя до Стрелковой Башни; Дальше, мы опасаемся, невозможно. На мосту Бигсвейр3 поищи взглядом келпи4. Лучше спрячься, коль встретишь мистера Рена5. Перед отправкой сходи к урологу. Хочешь что-то спросить? Хорошо. Можешь идти. |
|
|
1 Татбери - приходской округ в Англии. 2 Хук - в Англии есть несколько топонимов с таким названием. 3 Бигсвейр - мост через реку Уай, являющуюся естественной границей между Англией и Уэльсом на одном из участков. 4 Келпи - водяной дух в кельтской мифологии. 5 Возможно, мистер Рен (Mr Wren, мистер Крапивник) символизирует предателя, так как c крапивниками (wren) связаны легенды об их вероломстве. |
|
Ода1 Хоть знаем наш ранг, подчиняться приказам готовы, Смотрим в бинокль: где трава колыхнётся - засада, Курок взведён, в память пароль впечатан, - Юный барабанщик Знает много историй мирных дней (как старый солдат), В пограничном переложенье, О высоких белых богах, что сошли из открытой лодки, Умелых в работе с медью, назначивших праздники нам, Прежде чем острова затопило, когда погода была спокойной, Косматый лев - простым, Колодец желаний - в каждом саду, А любить было легко. Все мы надёжны - из-за событий, а не донесений, Не оттого, что вернулся в лагерь небритый разведчик: Столб, что вырыт в пустыне, лишь подтверждает - Город разграблен; Разведчик, хватаясь за бок, рухнул к нашим ногам: 'Простите! Попали в меня!' Да, они жили здесь, но не живут теперь, Да, они ещё живут, но не здесь; Новобранец, не спящий после Отбоя, может спросить: 'Кто тебе всё рассказал?' Разговор в палатке прервётся, и вот ветеран ответит: 'Ну-ка спать, Сынок!' Отвернувшись, он закрывает глаза, и через мгновенье Видит яркое солнце в полночь над кукурузным полем и пастбищем, Нашу надежду... Кто-то толкает его, натягивая сапоги, Время менять часового: Мальчик, раздор возник ещё до тебя, агрессор Не тот, кого знаешь ты. Твоя детская осведомлённость и была нашим миром, В пять ты прыгал, как тигр по саду, На ночь мать учила тебя молиться за Папу, Сражавшегося далеко, Однажды ты грохнулся с лошади, и твой брат засмеялся: 'Как девчонка!' Их фамилию носишь и ты, чтоб достойным быть; не помогут вопросы; У тебя - точный план, первая помощь, орудия, тактика, Приёмы нападения, рукопашного боя; Ты тренируешься? Ты заботишься о себе? Ты уверен, что пройдешь Тест на выносливость? Теперь нам идти парадом по площади перед Собором, Когда епископ благословляет, шеренгой за мальчиками из хора, На отгороженном месте в церкви стоять с победителями в тёмно-красном, Выкрикивать хрипло: 'Они бежали, как зайцы, мы ломали их, как хворост; Против Бога сражались они'. В тот же час в огромном ущелье, за многие мили отсюда, Они снаряжаются, привязывая коней; Пророк-пугало с валуна вещает о каре, что нас постигнет, Их деспоты воют; И горький псалом сквозь шторм долетает со скал: 'Доколе им процветать?' Что все мы сделали, чтобы из Страха создать Того лаконичного, стреляного капитана, что им говорит: 'Сердце, разум и дух пусть пылкими будут, Раз враги нас сильней'; Чтоб вызвать их крик: 'Мы будем сражаться, пока не падём рядом С Господом, нами любимым'? Есть Гнев2, изучивший все трюки партизанской войны, Притворную смерть, ночной набег, ложное отступленье; Зависть - их блестящий спорщик, лгущий, Как искренний муж, Болтун и знаток-имитатор, гордый уменьем Обманывать часовых. Обжорство отдельно живёт, проще, чем мы, Огромная Жадность, Лень прославила их, Чтоб самой укрепиться, позиции сохранить, и Похоть, Искусная подрывница, Бормочет, с запалом в туннеле: 'Встретила бы здесь Любовь - Обняла бы до смерти'. Там есть лица, для которых долгое время Находились мы на виду, хотя часто дома себе представляли, Как увидим спину, услышим голоса через дверь, Наконец мы нашли их; На их плечи положим руки, посмотрим в глаза, обнаружим: Нам не повезло. Кого-то из них, конечно, мы видели раньше: Девушка, укатившая на велосипеде одним прекрасным летним вечером И не вернувшаяся, потому она там; и банкир, нам известный3, Волновался неделями, Пока однажды утром не бросил дела, его комната опустела, Ушёл с чемоданом. Они говорят о делах на границе, которых мы не обсуждаем, Тайном пути к приземистой башне пиктов, Они ничего не выдадут, хоть держи их без сна, ведь девиз их: 'Доносчику смерть', Они храбрые, да, хотя наши газеты об этом упоминают В кавычках. Но осторожней; назад к нашим линиям; там небезопасно, Паспорта больше не выдаются; та местность закрыта; Не топят в гостиной на Станции альпинистов, И весь этот год Электростанция не работала; ветер свистит по Полуразрушенным штольням. Ты думаешь, если слышал в канун Рождества В мирном секторе, что они гуляют на горизонте, Обмениваясь сигаретами, учась говорить 'Я люблю тебя' На любом языке, Ты можешь пройтись, покурить, поболтать вечерком? Попробуй - увидишь. Прицел, над которым работаете, готов? Вы задерживаете нас; служба уже раздражает; Выдаются старые боеприпасы, Нужно тщательней наблюдать; Если видишь лентяя, стреляй без предупрежденья, Мы должны это пресечь. Вечером без отпусков; нам нужно прощаться. Немедленно едем на Север; мы увидим утром Мыс, который обречены штурмовать; снег до самой воды; Хоть флаги сигналят: 'Окопаться, пока не поздно; взрыть торф, чтоб вести огонь', - Мы поляжем там. |
|
|
1 Перевод осуществлён по ранней версии стихотворения, которую Оден впоследствии сократил, убрав строфы 7, 17, 18. Стихотворение написано Оденом в годы преподавания в частных школах и иногда публиковалось с посвящением '(To My Pupils)' - 'Моим ученикам'. 2 Оден наделяет врагов шестью смертными грехами: гневом, завистью, обжорством, жадностью, ленью, похотью. Однако гордыня, согласно Одену, врагам не свойственна. Это позволяет предположить, что седьмой смертный грех присущ ученикам Одена и отчасти ему самому. 3 Возможно, автореминисценция на стихотворение 'Consider' ('Обдумай'). |
|
Легенда Легенды с ним Открой, Любовь; Ему яви Свой новый вид, Вполне привычный В легенде странной; Он сможет пусть, Что нужно там; Как он, Любовь, Правдивой будь. Когда, чтоб боль В груди унять, Он должен переплыть Моря, глотая соль, Дельфином быть, - Лисой мелькай, Веди средь скал, Шепни ему Слова о том, Что стражи там Всегда поймут; А чтоб спастись От крупных птиц, Где топь и муть, - Вновь верной будь, Меж бёдер встань Его, как конь, Легка, как ветр, Его неси В слезах, спаси, Прочь, где их нет. Когда ж пройдёт Угроз черёд, Ему не нов Легенд покров, - Любовь, победно В конце легенды Награды требуй; Главу склони, Чтобы нанёс удар Мечом свирепо; Он, отскочив, Направит взор Свой на тебя, смущён. Знай, что желал Доверья он, Но лишь без чар, - Простой любви. |
|
Очевидцы Ночь, мечутся юнцы, Лежат без снов, Подушки не удобны Для их голов. Назавтра - жребий их, Судьбы причастность, Один уйдёт, найдёт Печаль, опасность. Это я? Это я? Ты в сердце загляни: Ответ известен. Хоть сердце как ловкач, Танцор, кудесник, С тобой пускало в ход Любой приём. Как 'зайцев', поздно суть Причин найдём. Тот, сердце чьё 'Уйди' решит, Что совершит? Он будет сердцем твёрд, Изгнав истому, На грузных птиц смотреть В саду у дома. Преодолеет путь Самовлюблённо От риска без нужды К защите полной. Огласит он, живой, Возвращенье домой? С угрозой тучи, львы Пред ним восстанут, Ещё - враждебность грёз. Пусть Нас восславит, Чтобы не быть В час кризиса несмелым, Чтоб в долах едких блеск Не потускнел. Кто Вы, чья речь одна Так далеко слышна? |
|
*** Ты - город, ну а Мы - часы, У горних врат на страже, как псы, Двое. С правой и с левой стороны Ночью и днём повсюду Мы Следим за тобою. Мудрее не спрашивать, каков Жребий не слушавших наших слов; Для них Мы были и омутом, и скалой, Несчастья розою и бедой В кошмарах ночных. Влезь на кран, матросских слов Наберись, когда корабли с островов Сброд подвозят; О великом - при скудной жизни- мечтай, О рыбалке и жёнах чужих болтай На подворье. Не воображай, что не ясно нам И что не увидят, как прячешь сам То, чем дорожишь; Нечего сделать или сказать, Ошибка мёртвыми нас представлять; И не пляши. Твоё паденье с ужасом ждём, Следим через стену парка вдвоём, Где ты: Небо тёмное, как пятно, Что-то прольётся ливнем, но То - не цветы. Когда зелень луга начнёт исчезать, Обнажая то, что лучше скрывать - Несносное, - Взгляни: позади беззвучно вдруг Поднялись деревья, став в полукруг Смертоносный1. Болт плавно входит в свой паз; За окном - чёрный фургон раз- возчика: Внезапно входит горбатый хирург, В капюшонах женщины тоже тут, И - Человек-Ножницы2. Такое может случиться всегда. Будь осторожен в словах, в делах Своих: Опрятным будь, за замко́м следи, Пропалывай сад, часы заводи; Помни Двоих. |
|
|
1 Аллюзия на пьесу Шекспира 'Макбет': согласно одному из пророчеств, данных Макбету, он не будет побеждён, пока Бирнамский лес не пойдёт на Дунсинанский замок. 2 Человек-Ножницы - персонаж книги Генриха Гофмана 'Неряха Петер' ('Struwwelpeter'). В шестой главе рассказывается о мальчике Конраде, который любил сосать пальцы. Однажды появился Человек-Ножницы и отрезал Конраду пальцы. |
|
Quique amavit1 'Amo!'2 Стремленье - в четырёх стенах, Чтоб раздражать, полмига - пополам, Кричать: 'Держи!' (Мелодия замрёт) Amo ещё не amavit, свежо, Сгущается вне тишины. В ушах Не заткнутых - мелодия опять; Ты - Будущее, горизонт смещён, И проступает на щеке дуга, Ты - ноготь или пульс, а потому Ты здесь? Который Ты? Вот этот Ты, Коль зришь, окурок в блюдце раздавив; На кухне настоящего Себя Смущаешь. А былое - не твоё: Один, овечий череп я нашёл, Одна, пред смертью жизнь проходит, как Курьерский, Время к вечеру смягчить - Сказать: 'Спокойной ночи!'. Тот и Та, Чужие прежде, вместе, без Тебя. Спокойной ночи! Сбилась страсть с пути, Бесцельная, скорее там, чем здесь, Обет - лишь эпизод; что есть - есть я. Один играю. Как ребёнок, вял. День - тёмный, слышу ветер, что летит Над морем необузданным, землёй, Ударится об окна и о вяз,3 Чьи соки вверх бегут, хоть нет коры. 'Quique amavit cras amet' - мысли так По кругу с чьим-то именем идут, Конец же света словно за углом, И 'Θαλασσα'4, припав к горе, кричать; Схватить за хвост дракона; резкий визг. |
|
|
1 Разлюбивший (лат.) Название стихотворения - часть рефрена из анонимной древнеримской поэмы 'Ночное празднество Венеры' ('Pervigilium Veneris'). Полностью рефрен звучит так: 'Завтра полюбит ещё не любивший, разлюбивший полюбит завтра' ('Cras amet qui nunquam amavit; quique amavit cras amet'). 2 Люблю (лат.) 3 Эта и следующая строка присутствуют в стихотворении Одена 'Водораздел'. 4 Море (др.-греч.) В 'Анабасисе' Ксенофонта описано возвращения греческого войска на родину через Армянское нагорье. Когда греки увидели море, они восторженно закричали 'Θαλασσα'. |
|
Гордыня Когда Большого Малый Клаус1 встретит вдруг, То, словно карлик, обойдёт бочком; А вспоминая позже, скажет: 'Да! Я к свету знанья ближе был, чем он'. Он и в горах, и в лондонском метро Сидит один, отдельно, напоказ; Он, наблюдая за игрой зверей, Впадает в эстетический экстаз. Обезоружен скрипками в кафе; Толкнётся что-то в душу - он следит; Взор - в блюдце, но сентиментальность и Сквозь щёлки между пальцами сквозит. Бунтует артистичный нрав, влечёт К цирцее2. Он ликует и весьма Охотно предаётся ласкам с ней, Сам врачеватель своего ума. 'Авессалом взмыл с лошади своей, Запуталась в ветвях волос копна. Давид рыдал', - и нем был Вавилон3. Но - лязг оков: 'Бесславью -- грош цена'. |
|
|
1 Большой Клаус и Маленький Клаус - герои сказки Андерсена 'Маленький Клаус и Большой Клаус'. Маленький Клаус постоянно обманывал Большого Клауса, а под конец утопил его. 2 Цирцея - волшебница, превратившая спутников Одиссея в свиней. В оригинале у Одена - 'a Circe', то есть цирцея, а не Цирцея. 3 У Авессалома, сына Давида, были очень красивые волосы. Он восстал против отца, но его войско было разбито. Спасаясь бегством, он зацепился волосами за сук и повис, что позволило преследователям догнать его и убить. Давид, приказавший своим воинам щадить Авессалома, оплакивал его смерть. |
|
"Пусть встретились они, и процедура..." Пусть встретились они, и процедура Похлопыванья заглушила крик Кукушек, дня детрит отфильтровала, Нарушила привычной жизни ток. Но дряхлый Иегова, что на смех Был поднят ими, всё ж внушает страх; Довольно, если к ним заглянет он: Спят порознь при незапертых дверях. (Вот наконец выталкивает лоно. Одежда вымокла у рыбаков. Борт чист, и внесло на берег бот . Пал уцелевший, ближе ряд штыков.) Средь тех, кто, видя, глаз не протирал, Танцоров множество покой настиг, Оркестром в лилии превращены. Не странно то, что никого из них Не впечатлила на крыльце резьба, То был великодушный знак судьбы Тех, кто спасенья купно лишены. Они упали. Скорбь лишь обрели. |
|
"Нет, это не разрыв..." Нет, это не разрыв Грядущего с былым; Не, идола разбив, Напуган букой злым. Но всё ж в уме растёт И дразнит раздраженье, И сложный образ ждёт Любого объясненья. В пространство напоказ Направить руку, дать Опору щедро - нас К ошибке побуждать; Коль это взгляд смягчит - Косится глаз на путь; День тенью засквозит - Поймёшь, что довод - пуст, Как маятник, опять Все жалобы назвать. Но, стоя, вижу я Ныряльщика: плывёт, Меж волн легко снуя, Лишь головой мотнёт - Со лба отбросить прядь. Ужален солнцем, тщусь Довольным быть, понять, Что, хоть и улыбнусь, Глаз опытен притом, Чтоб счастье оценить. То, что мы создаём, Мы можем истребить. |
|
"Жили отцы подагру нажив..." Жили отцы подагру нажив Мы родились Неправильно вкривь да вкось: Орел задыхается в западне Схлынул прилив Шлак виден вполне Ложка в стакане звенит Иди смелей Мимо шипящих гусей У стены бормочут бездумно Молнией сбит Череп безумный |
|
"Мы, зная семейное прошлое..." Мы, зная семейное прошлое, Летальные факторы и родство, Едва ль удивились пути его, Трудно предвидеть тревожное. И крах ожидаем в известный час, Польза раз от него была. Под кожей язва лени жила, Таилась, пока за кость не взялась. Когда непреложен каждый факт, Настал момент, пришлось выбирать, Чтоб путь, что виден нам, продолжать, Вроде вопросов 'когда' и 'как'. Скрытней не был ещё рассказ, Всегда много сказать боясь. |
|
Бах и леди Не смейтесь, если один за другим, Кто шли за ней, исчезли как дым, Чтобы душить свои тени; плюя, Возлежать со шлюхами. Я В фуге Баха слышал пассаж; Смущённый цветами, солнца лучом, Утром славлю её, как паж; Щедрее и ничтожней нас, Прокомментирует подчас С небрежностью её плечо. |
|
"О Боже, всех прощая, всем не враг..." О Боже, всех прощая, всем не враг, Плохое в нас преобрази для благ: Пошли нам свет, пошли нам сил стократ, Касаньем исцели наш нервный зуд, Ангину-ложь, хворь без груди кормящей И искаженья девственности вросшей. Повтор ответа строго запрети И постепенно труса измени; Пусть защищён в изгнанье будет всяк, Кто и в отступничестве был велик; Кто исцеляет в городах, дай знать, Где в глухомани можно домик снять; Разрушь дом смерти, думая в лучах О новом зодчестве: творить в сердцах. |
|
"И то был не финал, как раз в тот час..." И то был не финал, как раз в тот час На север все бакланы понеслись, Под кожей тайное - сюрприз для них. 'Тот крест прекрасен, а во мне - лишь грех'. 'Приди, безмерной щедростью даря, Живя все эти годы для меня'. Вернувшись из тех стран бесчестья, мы Бдим, хоть сладчайшей ложью рты полны; Во всём различны юные сейчас. Нет, тем костям - всё жить, пока нарцисс И саксофон напоминают всем О лбе Адама, раненой пяте.1 |
|
|
1 Активно используя цитирование и реминисценции в данном стихотворении, Оден ориентируется на творческие установки Т. С. Элиота. Комментатор Одена Джона Фуллера указывает следующие источники: стихотворение Одена 'Скиталец' ('The Wanderer'), древнеанглийская поэма 'Мечта о Кресте' ('The Dream of the Rood'), 'Антоний и Клеопатра' Шекспира, Книга пророка Иезекииля, 'Шепотки бессмертия' Т. С. Элиота. |
|
Знающий Счастье делает нас подлыми. Марстон, 'Софонисба' Всё: вывих, хныканье, морщины, первый блеск, Громада чуда, годы - знанье нам несут. Прах оцени, что нам вещает о корнях, Смягчённый слизью, Слово поглотит, Что было прежде; тесто с мясом заполняет Дух впалый, ты - чем я владею, но - покинул, Душа застыла; пистолет начищенный В траве, пассивен разум, тускл, нетронут, Хоть тело движется, лопата входит в землю, Стекает пот; вынашивают те Огонь и рёв, но чисты, спят пока Двуличным сном - звучит 'хочу' тройное, как Крик петуха с Востока - средь цветов, навоза. Глаза, сокровища немытые, День ощущают, Жизнь, монохромную по сути. Ложь инстинкта, Фигура, признак, форма, отклоненье - Всё через правильные точки; ты согласен, Да или нет. Тут мои 'но' неосторожны. |
|
Схватка Из ничего ничто придёт Шекспир, 'Король Лир' Тьма сломлена зарёй. Глаза мужчин - Подобные сокровищам немытым; От ночи радости всё затхло. Дождь О камень ударяется. - Сейчас! Вот мысли в целое соединились, Как на назад бегущей киноплёнке, Сознание отбросит солнце вспять, Чтоб сумерки увидеть и тебя. Пал лысый, как щитом, накрыт закатом; Нет двух существ, свои пути скрестив, Чтоб не остановились. Гибнет день; Глаза мужчин того не замечают, Не происходит ничего. Надежда Не умирает от движенья стрелок; Не проглотили мужество, и взглядам Не избежать оборванных прощаний. Взаимным осознаньем пульс не сбит, Покуда все не вывихнуты члены. Так меж страниц задушена Любовь И вышвырнута, хладная, как камень. В котлы герои пали, варят их, Мужчины пиво выпили. Оркестр Ритм перенял у птиц. Без рукава Рука точна, как камень. Все молчат. Не будет знака, что однажды вы Убили меньше, чем в другие дни. |
|
"Любовь, занятая собою в беспечном Раю..." Любовь, занятая собою в беспечном Раю, Ритм сердца мужа сделай проще; внутри, В кольце, где сливаются имя и образ, Их вдохнови желаньем, как его мысль При мурмурации птиц ожившим узором, Радостною волной взмывших над полем; И здесь, на рифах, силу нам покажи, Где форт взгромоздился на атлантических скалах, Меж всей Европой и морем, ссыльными полным; Ньютону нас уподобь, что наблюдал В саду падение яблока, осознавая Вечную связь меж Англией и собой. Мечта, которой довольны мы и теперь, Я говорю об умерших, в империю слитых, Всё наводнила так, что ланкаширским мхом Поросли камины, и жизнь Гламорган1 скрывал, Противную, как приливные бассейны в долинах, - Мечта отходит в свой материнский сумрак; Оставляя печи без воздуха задыхаться, Обломки крушений, чтоб в Дамбартоне2 поживились; Пока молотки в Роули3 не сотрясают Насыпи, как небольшие дистанции в гольфе, могилы Тех, кто создали эти опасные чудеса; Нежные люди, грубо желавшие славы. Дальновидны, как соколы, зрели иное в грядущем; Враждебна поросль их чресл, хоть гордыни боится, И вяло ждёт, к росту прибавив и тень. В баре, на птичьей ферме, на маяке, Стоя на этих бедных урезанных акрах, Леди и джентльмены в сторонке, одни, Обсуждают пору начала размеренной жизни, Бесплодный духовный брак камня с водой; О, в этот миг, когда мы безнадёжно вздыхаем, Они о своём размышляют, на остров взирая, Как в Честере4 дети на Моэл Фамау5, решая Устроить пикник на безлесной вершине с короной, - Другая мечта, что в древней дрёме свернулась, Расправится, чтоб наложить на наши беседы Военную тишину, идею хирурга о боли; И из Грядущего в современную Хронику, Как при Мерлине6, что укрощал коней7, и его господине8, Для которого Стоунхендж - мысль, пропустили Столпы9 Корабль в океан; он движется носом на север, Сквозь ночь и закат, скрывший звёзды, по неоткрытым Путям наших сердец; и киль не виляет. |
|
|
1 Гламорган - графство в Уэльсе. 2 Дамбартон - город в Шотландии. 3 Роули - деревня в Йоркшире, в Англии. 4 Честер - город в Англии. 5 Моэл Фамау - холм на севере Уэльса, не вершине которого находится Юбилейная башня, воздвигнутая в 1810 году к 50-летней годовщине свадьбы короля Георга III с Шарлоттой Мекленбург-Стрелицкой. 6 Мерлин - волшебник, герой цикла легенд о короле Артуре. 7 Укротитель коней - Гектор, а не Мерлин. Гектора мы, укротителя коней, отважность возвысим. (Гомер, "Илиада", п. 7, стр. 38). Наделяя Мерлина способностями Гектора, Один стремится показать преемственность английской культуры от эллинской: корабль, плывущий от Гибралтара на север, это корабль эллинский. 8 Господин Мерлина - король Артур. 9 Столпы - Гибралтарский пролив (Геркулесовы столпы). |
|
"В зените лето: на блестящей глади..."1 В зените лето: на блестящей глади Лежит Европа с островами; реки В морщинках, словно пахаря ладонь. Под брюхом у пасущихся коней, Да под мостами, да вблизи шестов Теней остатки; и - ни дуновенья. Так Северное море обмелело, Что в нём собор Святого Павла не утонет, Но хватит глубины, чтоб порознь быть с норвежцем. Сперва мы покажем английский посёлок: вы решите, где он расположен, Куда бы ни направляло вас сердце, идите за ним с любовью, На север в Скот Гэп и Беллингхем2, где от коксовой пыли глохнут турбины, На запад в Валлийскую марку3, где ритмичная речь и лица магов, Туда, где детство прошло, туда, где впервые влюбились, - Там он стоит средь милых пейзажей, Приход, окружённый скалами, или луга, где видны шортгорны, голштины, Как у Трент-Джанкшен, где впадает Сор из зелёного Лестершира, чтобы усилить поток4. Бледный ходок, обгоревший до волдырей, Чемпионы по пересеченью страны, держащие пробки, Когда вы едите сандвич, яблоко, соль, Просите молока на плохонькой ферме, Что видите вы? Вижу: риги скосились, ограды сломали; Вижу выпас - не пашню, плевел - не злак. Половина огромных домов - нежилые, Пыль в оружейных, куранты стоят. Кто отдан в школу, где диета в руках умудрённых матрон, Другие по клубам маются гольфом и всем первоклассным. Кто пели в трактирах по вечерам - укатили, надеясь теперь на другую местность, Их дети на службу устроились в пригородах, машинистками и манекенщицами, заводскими рабочими, их прельщал другой ритм жизни. Их места заняли другие, стремящиеся на природу, Приехав в автобусах и вагонах по магистралям, Туристы, которым в кафешках 'Тюдор' Предлагают 'Боврил'5 и плюшки вместе с бретонской посудой И товаром из кожи впридачу, на бензоколонках Качают бензин примитивнейшие насосы. Те, кто мнят себя хитрецами или хотят порыбачить с изыском, Воздвигают виллы в нужных местах, Неприступных, светлых, продуманно утеплённых; И нервные люди, что в брак никогда не вступят, Живут на дивиденды в старинных коттеджах С животными вместо друзей и томиками мемуаров. Жизнь изменяет людей, но не слишком быстро. Им важно то, с чем не встречались вчера. В дни 'Блюбёрд'6 мыслят, как в годы 'Пенни-фартинг'7. Мечутся по ночам, днём правды не отыскав. Станьте поодаль: начинается пьеса В посёлке, о коем мы говорили, в Прессан Амбо8: Здесь порча распространяет особенный свой душок. Жизнь, злая, таится, отгородившись от века. |
|
|
1 1 Стихи из пьесы 'The Dog Beneath the Skin'. 2 Скот Гэп и Беллингхем - деревни на севере Англии, в Нортумберленде. 3 Валлийская марка - название областей на границе Уэльса и Англии. 4 Трент-Джанкшен - железнодорожный узел, расположенный недалеко от впадения реки Сор в Трент. 5 'Боврил' (Bovril) - торговая марка пасты из мясного экстракта. 6 'Блюбёрд' - марка британского самолёта, выпускавшаяся в 1920-е годы. 7 'Пенни-фартинг' - модель велосипеда с большим передним и маленьким задним колесом, распространённая в 1880-е годы. 8 Прессан Амбо (Pressan Ambo) - вымышленное место. |
|