Стоумов Александр : другие произведения.

Неделя из жизни рекламного менеджера

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Оценка: 3.94*20  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Законы капитализма жестоки: если кто-то может принести прибыли больше вас - он займет ваше место. Вы окажетесь на улице - без работы, денег, без наработанных связей. Дискредитированный перед коллегами, растерянный, вынужденный начинать все сначала. Оплеванный неудачник. Законы капитализма жестоки, но даже они не могут отнять крошечный шанс удержать то, что вам принадлежит. Удержать с процентами.
  Александр Стоумов
  НЕДЕЛЯ ИЗ ЖИЗНИ РЕКЛАМНОГО МЕНЕДЖЕРА
  Среда.
  - Ну, и какую вы нам скидочку можете дать?
  - На весь пакет - десять процентов. Ну, и изготовление наклеек бесплатно.
  - А в "Транспорт Нешинал" дают двадцать с ходу. И даже тридцать, если мы на весь год рекламу разместим.
  Сказать было нечего. У нас у самих скидка была пятнадцать процентов. Отдай наше агентство всю - ничего не изменится.
  - Зато мы лучше них разработаем сами наклейки и проследим, чтобы они были размещены на всех троллейбусах. И потом...
  - Десять и тридцать... О чем вы говорите. Пакет стоит почти пятьдесят тысяч долларов. Да мы на треть разницы наймем лучшего в стране дизайнера и проверяющих качество и количество наклеек, - Игорь поправил очки и стал убирать бумаги в портфель.
  - И потом, я предлагаю вообще отказаться от рекламы на троллейбусах. Троллейбусы у большинства людей давно стали раздражающим фактором: создают пробки на дорогах, ассоциируются с теснотой, замызганностью, набитостью, долгим и бесцельным ожиданием, - продолжил я, - уверен, что этот бюджет стоит потратить на радиорекламу.
  - Вячеслав, руководство поручило мне разместить рекламу именно на троллейбусах. И обсуждать это решение у меня нет желания. Тем более что подкреплено оно специальными исследованиями, а не голыми словами. И вот еще что. "Транспорт Нешинал" также предлагает нам радио. Как дополнение к троллейбусам. Условия схожи с вашими. Но нам интересно работать с одним агентством. И лично мне все равно с каким. Поэтому, если мы уйдем в другое агентство, то полностью. Думаю, вам будет неприятно потерять такого клиента, как мы. Поэтому, в качестве жеста доброй воли, в знак ваших старых заслуг, я дам вам две недели на подготовку конкурентоспособного предложения относительно рекламы на троллейбусах.
  Я проводил Игоря до дверей и вернулся в кабинет. Постоял у окна. Холодная, дождливая погода за ним как нельзя лучше отображала мои чувства.
  - Слава, зайди к Роману, - в кабинет заглянула Наташа, секретарь нашего генерального директора. Я увидел у нее в глазах плохо скрытое удовлетворение. Наташа меня не любила.
  Я вздохнул, взял со стола папку с бумагами и, пройдя по маленькому коридорчику, толкнул дверь, которая его завершала. В кабинет к начальству.
  - Ну что они решили? - спросил Роман. Как назло, сегодня приехал еще один владелец агентства, Александр. Он сидел в противоположном углу, положив ноги на стол и ковыряясь во рту зубочисткой. Ковырялся и глубокомысленно смотрел в потолок.
  - Дали две недели, а потом уйдут со всем бюджетом в "Транспорт Нешинал". Если мы что-то не придумаем.
  - Если ты что-то не придумаешь. Делай что хочешь, но клиента терять нельзя. Поезжай в "Транспорт", договаривайся о скидке.
  - Ты же знаешь, они не дадут нам большую скидку. У них политика такая.
  - Значит, плохо просил. В крайнем случае, отговори клиента от троллейбусов. Я за каждого сотрудника такие детские вопросы решать не собираюсь. Но сразу хочу предупредить: потеряешь клиента - и твое рабочее место вакантно. И не надо морду такую убитую делать.
  - Я что, дохода агентству не приношу?
  - Пока приносишь. Но рекомендую подумать, как его увеличить. Пока не поздно. Пока мы не подумали за тебя. Тем более что ты и процент от дохода получаешь больший, чем другие менеджеры.
  Неожиданно подал голос Александр.
  - Любое предприятие существует для того, чтобы приносить прибыль владельцу. Ты - всего лишь инструмент для моего обогащения. Хоть и неприятная, но правда. И, уж извини, если наступит момент, когда инструмент станет экономически целесообразно заменить, мы сделаем это без колебаний.
  Самое гадкое, что Роман прекрасно понимал, что ни отговорить клиента от троллейбусов, ни выбить большую скидку из "Транспорт Нешинал" не удастся. Иначе сам бы обязательно участвовал в переговорах. В принципе, был еще один совладелец агентства - Денис, с которым у меня были прекрасные отношения. Но Денис заезжал к нам редко, и его мнение давно уже не играло большой роли. Подозреваю, что рано или поздно с ним обойдутся примерно так же, как собираются поступить со мной.
  - Что ж, я все понял. Пойду думать.
  В горле застрял противный комок. Сравнительно недавно, всего три-четыре года назад я тоже стоял у самых истоков нашего агентства. Денег тогда было совсем немного, но это никак не мешало нам строить самые радужные планы и чувствовать себя настоящими друзьями. Разделение на начальников и подчиненных произошло позже, когда пошли первые серьезные доходы. И когда образовалась структура, возможностями которой стало удобно пользоваться в личных целях. Например, курьеров посылать в ремонт обуви или за цветами любимой девушке. Тогда мне сунули в зубы повышенный процент и назначили старшим менеджером. Вот только над кем старшим, я до сих пор не знаю. Все менеджеры у нас отчитывались и рассчитывались лично с Романом, с глазу на глаз, так как генерального директора бесило, когда менеджеры обсуждали свои доходы между собой. Даже курьера отправить куда-то - нужно было специальную заявку на стол Наташе класть. Потому что без визы Романа курьерам выезжать на задания было запрещено, под страхом немедленного увольнения.
  Я сглотнул и повернулся к двери. Руки подрагивали и, как назло, бумаги выскользнули и рассыпались по комнате. Я опустился на колени и быстро, беспорядочно стал их собирать - уйти отсюда хотелось быстрее. Роман и Александр не сдвинулись с места. Мелочь, конечно, но три года назад они бы мне обязательно помогли.
  - Ты чего, пил вчера много, бумаги удержать не можешь? - хохотнул Александр.
  Промолчав, я вернулся в свою комнату и сел за стол. Надел наушники от плеера и спрятался от любопытных и сочувствующих взоров других сотрудников за монитором.
  Вариантов, чтобы завтра не очутиться на улице, было два. Пойти и добровольно отказаться от повышенного процента, уравняв себя с другими менеджерами. После чего у Романа не будет искушения посадить на мое место другого человека, готового работать за более низкий процент. Хотя... Не поможет. Начальники не любят тех, кто застал времена, когда они еще не были Великими и Ужасными. И никогда не станут терпеть их под боком. Рано или поздно заменят.
  Второй вариант - уговорить клиента отказаться от рекламы в троллейбусах. Очень сложный вариант. Потому что достойную скидку в "Транспорт Нешинал" нам никогда не получить.
  Есть у нас в Городе такие агентства, созданные под конкретные газеты, телеканалы или виды транспорта. Например, папы - главные редакторы популярных еженедельников, любят отдавать эксклюзивную скидку на рекламу в своих газетах рекламным агентствам сыновей или тестей. Или Большой Человек из правительства Города проникается вдруг симпатией к директору другого рекламного агентства - и тот получает эксклюзивные права на рекламу в троллейбусах или на наружную рекламу на улицах. И, конечно, ничто не мешает этим счастливым директорам меняться своими эксклюзивными скидками. Уводить клиентов из других рекламных агентств, но строго держаться рамок корпоративных договоренностей между собой.
  Тем не менее, кроме второго варианта у меня никакого другого не было. Очень уж не хотелось оказываться на улице. И есть хотелось бы не реже двух раз в день. И вещи покупать, если не самые дорогие, то хоть не с барахолки. А дело шло к тому, что на неопределенный срок в моей жизни возникнут финансовые трудности. И даже не трудности - настоящая нищета.
  Значит - клиента надо было уговаривать, любой ценой. Жаль, Игорь взяток не берет - в западной компании работает, боится в черном списке оказаться. Часто ведь такие вопросы решаются путем так называемого отката - перечисляет компания на счет рекламному агентству десять тысяч долларов, а триста-пятьсот из них на следующий день возвращаются в конверте директору по рекламе этой компании, за что тот закрывает глаза на различные предложения других рекламных агентств.
  Нет, не правильно я размышляю. Уговорить клиента - это всего лишь способ. А думать надо над конечной целью. Цель у меня вполне конкретная - добиться, чтобы клиент отказался от рекламы на троллейбусах. Способов для этого наверняка множество. Например, "Нешинал Транспорт" может вдруг отказать в большой скидке. Впрочем, сомнительно. Подкупить там никого не получится - контроль и у них поставлен что надо... Да чтоб они провалились, все эти троллейбусы! Провалились? Я представил себе растерянного Игоря, напрасно выглядывающего на улице хоть один троллейбус. Фантастика, конечно. Я снял наушники и усмехнулся. Поеду-ка я домой, на работе, в таком шуме, думалось плохо.
  - Я к докторам, новый медиа-план обсуждать, - соврал я Наташе. Докторами я называл другого своего клиента - один крупный медицинский центр. На улице внимательно посмотрел вслед троллейбусу с красочной рекламой на боку, медленно залез в свою потрепанную машинку и еще раз задумался.
  Говорят, врага желательно изучить как можно лучше. А у меня сейчас не было врага хуже троллейбуса. Но только как их изучать? Ни в машиностроении, ни в электричестве я не секу совершенно. Разве что помощника найти? Консультанта? Пожалуй, консультант не помешает. Я завел машину и включил дворники. Погода стояла противная - много дней подряд моросил дождь и прекращаться не собирался. Противное время года. Идеальное для разочарований и неприятностей.
  Я завел машину, развернулся прямо через двойную сплошную и покатил в сторону ближайшего троллейбусного депо.
  Припарковавшись за углом, вылез из машины и подошел к троллейбусному кругу. Осмотрелся. Народу было немного. В глаза сразу бросился хмурый мужик в телогрейке и со странным щупом в руках. Щупом он тыкал в отъезжающий троллейбус, что-то записывая в блокнотик. Впрочем, далеко не каждый троллейбус удостаивался такой чести: иногда мужик скрывался в депо, иной раз забалтывался с вновь подъехавшими водителями - как правило, с женщинами. В таких случаях троллейбусы уезжали без проверки.
  Стоять на улице надоело, к тому же я основательно замерз и промок.
  - Здравствуйте, - поздоровался я с мужчиной.
  - Здравствуйте, - немного недоуменно ответил он.
  - А меня в троллейбусе током ударило, не знаете, кому тут у вас пожаловаться можно?
  Мне показалось, что он немного испугался.
  - А чего же водителю не сказали?
  - Да это на выходе произошло. Меня ударило, а троллейбус уехал...
  - Номер-то не запомнили? - напряженно спросил мужик.
  - Запомнил. И маршрут, и номер машины, - сказал я и назвал номер троллейбуса с яркой рекламой, который проезжал мимо моей работы.
  - Так это не наш парк! - радостно воскликнул мужик, - это третий парк! У них депо под мостом, знаешь?
  Я вспомнил троллейбусы, которые каждую ночь огромной очередью выстраивались на мосту, и кивнул.
  - Я-то удивился. В нашем парке такого быть не может. Была в прошлом году пара случаев, так теперь я амперметром каждый троллейбус проверяю. А вот в третьем парке не проверяют, - мужик достал сигарету и закурил.
  - А там кому пожаловаться можно?
  - Инженеру по технике безопасности можно. Да только ни к чему это. Скорее всего, там еще кого-то коротнуло, на входе. Погода-то самая подходящая. Так что водиле наверняка уже сказали, - проверяющий явно начал терять ко мне интерес.
  Я поблагодарил за консультацию и, поеживаясь, направился за угол, к машине.
  - Сильно долбануло-то?! - донеслось мне вслед.
  Я почему-то вспомнил нависающего над столом Романа и равнодушно-брезгливо поглядывающего на меня Александра.
  - Прилично!
  Мужик ринулся к двум болтающим у депо женщинам в красных жилетах. Наверняка, рассказывать мою историю.
  Несколько минут я сидел в машине неподвижно, подставляя руки теплому воздуху из печки. Когда немного согрелся, включил магнитолу и тронулся в сторону гаража.
  В гараже пришлось основательно задержаться и домой я вернулся довольно поздно. По комнатам гулял холодный ветер - уходя, я забыл закрыть форточку. Квартира казалась чужой и раздражающей. "Да пропадите вы все пропадом!", - зачем-то вслух сказал я. Достал из холодильника бутылку любимого ликера и упаковку нарезки. Выпил рюмку не закусывая и вскрыл корытце лапши быстрого приготовления. Пока вскипал чайник, покидал в таз грязную одежду и быстро принял горячий душ. И где-то полчаса посидел на кухне, сам с собой выпивая, изредка закусывая и набрасывая на клочке бумаги схему дальнейших действий.
  Засыпая, я успел отметить, что хоть на душе все также погано, но зато от страха не осталось ни малейшего следа.
  Четверг.
  На работе я почти ни с кем не разговаривал. Опять сидел за монитором в наушниках, набирал медиа-планы, изредка делал необходимые звонки. После обеда неторопливо собрался и, ни с кем не прощаясь, вышел из офиса.
  Особых пробок сегодня не было, поэтому до троллейбусного депо под мостом я доехал быстро. Привычно уже припарковался за углом, но так, чтобы вход в депо оставался в поле зрения, закрыл машину и решительно зашел в здание.
  - Не подскажете, как инженера по технике безопасности найти? - спросил я первого же попавшегося человека.
  - Корабельникова? Дальше по коридору. На двери табличка, - человек промчался дальше.
  На двери действительно висела табличка: "Инженер по технике безопасности". Я встал рядом с дверью и принялся рассматривать какие-то графики. Ожидание не растянулось. Вскоре в кабинет к инженеру вошла женщина.
  - Николай Николаевич! Ну невозможно в этих перчатках штанги ставить на провода! Скажите, чтобы старые выдали! - с порога начала она, не закрыв за собой дверь.
   - Зато эти зимой к рукам примерзать не будут. Привыкнете...
  Я внимательно рассмотрел инженера, его куртку, висевшую на вешалке у двери, и двинулся к выходу. Разговор о резиновых перчатках был мне не очень интересен. Я залез в машину, включил печку и приготовился к долгому ожиданию.
  Инженер вышел из депо через час. Так как он двинулся в сторону метро, я понял, что машины у него не было. "Это хорошо", - отметил я, двигаясь за ним на некотором удалении.
  Жил Николай Николаевич далековато. Сорок пять минут на метро и еще двадцать на автобусе. Я настолько утомился, пока незаметно провожал инженера, что обратно, до своей машины, решил взять такси. Когда начал играть по крупному, то по мелочам экономить не стоит. По пути домой еще раз заехал в гараж - вынуть некоторые вещи из багажника, чтобы не возить лишнего. Кстати, для этого гараж я в основном и использовал - складировал старые вещи, автозапчасти, второй комплект резины. Машину я там держал редко - гараж был далековато от дома, да и охранялся кое-как. Он достался мне в наследство от деда, продавать убогий бокс, пусть даже с ямой, расположенный вдалеке от ближайших домов, смысла не имело, а как склад он вполне годился.
  Пятница.
  Короткий день. Часов с четырех, вслед за Романом и Александром, сотрудники потянулись домой.
  - Ну что с троллейбусами? - спросил меня Роман перед уходом, уже в куртке.
  - На следующей неделе все решится. Есть надежда.
  - Давай-давай. А то решать нам придется.
   Что ж, пора уходить и мне. По пятницам у нас редко важные вопросы решаются, можно было вовсе не приходить, но дома было делать абсолютно нечего. На работе ждать было легче.
  По уже знакомому маршруту я доехал до троллейбусного депо, опять прошелся до кабинета инженера. Тихонько приоткрыл дверь - Николай Николаевич был внутри. Разговаривал по телефону.
  Как и вчера, я вернулся в машину и дождался там появления инженера. Однако сегодня я не пошел за ним к метро, а, не теряя ни минуты, повел машину через весь город, к автобусной остановке, от которой инженер добирался на автобусе до дома. Ждать пришлось полчаса, как я и рассчитывал.
  - Извините, не подскажете, как на улицу Собакина попасть? - спросил я у Николая Николаевича, когда он поравнялся с моей машиной.
  - Тут прямо надо, до круга, там налево. А потом от заправки на перекрестке направо, - начал объяснять инженер.
  - Да я уже третий раз к метро возвращаюсь. Не туда поворачиваю.
  - А вам куда там надо, на Собакина? - спросил инженер.
  - Дом около поликлиники, - я назвал ориентир, который приметил еще вчера.
  - Да я там рядом совсем живу. Подвезите, я покажу.
  - С радостью, - искренне ответил я и распахнул пассажирскую дверь.
  Уже на улице Собакина я свернул в ближайший темный переулок и без лишних разговоров разрядил в Николая Николаевича электрошокер. Тот дернулся и замер.
  Я достал фляжку с вонючим дешевым коньяком, немного влил Николаю Николаевичу между зубов, побольше вылил ему на куртку и брюки. Оглядевшись, перетащил инженера на заднее сиденье и, соблюдая все правила дорожного движения, повел машину в гараж.
   Когда инженер очнулся, он уже был надежно прикован наручниками в гаражной яме. Я как раз закончил осмотр его вещей. Ничего интересного. Сверху яму прикрывали набросанные мной позавчера доски. В разных углах стояли два топчана - для меня и Николая Николаевича. На полу уютно шуршал электрообогреватель. Два дня готовился, как ни как.
  - Извините, что пришлось с вами так поступить, Николай Николаевич, - начал я, - буду откровенен. Я террорист. Как по телевизору: ни больше, ни меньше. Мне необходимо получить от вас профессиональную консультацию. После этого я немедленно вас отпущу. Опознать вы меня все равно не опознаете - я приехал из другого города и даже другой республики. Гараж этот снят через подставных лиц на три месяца. Меня потом не опознать, ни найти. Да и у вас в паспорте графа "дети" далеко не пустая. Так что, в любом случае, вы предпочтете молчать. А мокруха мне ни к чему.
  - Что за консультация? - вздрагивая, спросил инженер.
  - Для начала, о правилах нашего внутреннего распорядка. Если вы пытаетесь кричать, напасть на меня, отказываетесь консультировать, то получаете очередной разряд шокера. Если это не помогает, то я начинаю стрелять вам по ногам. Или между ног. Это больно, - я продемонстрировал побледневшему инженеру пневматический пистолет, который свободно купил вчера вместе с наручниками в крупном торговом центре, - Если, не приведи господи, вы неправильно меня консультируете, то лишаетесь, для начала, глаза или уха. Или, если я буду не в настроении, то здесь, рядом с вами, окажется ваша жена или дети. И тогда уже они чего-то лишатся. Жена-то красивая? Может, скрасит наш досуг, чтобы скучно тут было?
  - Да... то есть, нет. Не надо жену. Я вас быстро проконсультирую. Как смогу... - мелко закивал мне Николай Николаевич.
  До жены инженера дела мне никакого не было, но марку отморозка надо было поддерживать. Тем более что люди очень охотно верят в плохие варианты. Чем хуже вариант - тем охотнее.
  - А консультация мне нужна такая, - продолжил я, - по роду своих обязанностей вы следите, чтобы троллейбусы были безопасным транспортом. Мне нужно сделать наоборот. Чтобы они начали бить током, загораться и тому подобное. Словом, пугать до полусмерти. В прямом и переносном смысле. Можно даже до смерти. Я не верю, что это сделать очень трудно. Эти тележки под током никогда не внушали мне доверия. Так что мне требуется понятная и доступная схема таких переделок.
  - И чего вы добьётесь? Отказа от троллейбусов? - поднял голову инженер.
  - А вот это уже не ваше дело, чего мы этим добьемся, - я сделал акцент на слове "мы".
  - В троллейбусах все так накручено, что там слесаря порой разобраться не могут... Вот автобус куда проще испортить, - подумал Николай Николаевич, - может, автобус годится?
  - Автобус не годится, - категорически ответил я.
  - Вообще можно попробовать в качестве минусового провода не провод использовать, а корпус троллейбуса. Насчёт загорания... ну... там все само загорится, как только заискрит вблизи пластмассовых или резиновых деталей.
  - Нет, так не пойдет. Я таких деталей не понимаю, и понимать не хочу. Мне нужна простая и доступная инструкция. Пошаговая. Руководство пользователя. Кроме того, технология должна быть простой.
  - Я так понимаю, вы не один троллейбус хотите из строя вывести?
  - Правильно понимаете. Десяток, полтора.
  - Так ведь после первого же случая контроль ужесточат. Замерять начнут амперметром каждый троллейбус. Обнаружат изменения в схемах, ликвидируют их...
  - Мне нужен "плавающий" дефект. Чтобы он неожиданно проявился. Как внезапный отказ изоляции или что-то подобное. Думаю, элементарно сделать все так, чтобы с виду ничего заметно не было. Проводку, блоки на бракованные поменять. Чтобы день-два нормально проработали, а потом, к примеру, вдруг сгорели, скрыв следы нашего вмешательства. Короче, думайте, Николай Николаевич. Время не тяните, чтобы я не разочаровался в вашей профпригодности и компетентности, и не посадил на ваше место другого инженера. Паяльник и другие инструменты я привез. Что потребуется - говорите, купим. Я ведь тут с вами пожить пару дней собираюсь. Расстанемся мы с вами лишь тогда, когда первые "исправленные" троллейбусы выйдут на линию.
  Я пододвинул инженеру блокнот и ручку, включил электроплитку и занялся изготовлением немудреного ужина. Инженер рисовал какие-то схемы и вполголоса бормотал.
  - Да, Николай Николаевич! - отвлек я инженера, - один троллейбус должен капитально сгореть. Из одного троллейбуса вообще никто спастись не должен. Это будет единичный, особо показательный случай.
  На ночь я как следует связал инженера, воткнул кляп и замотал рот скотчем. Насморка у него не было, потерпит.
  Суббота.
  В таком же обездвиженном положении оставил Николая Николаевича утром, когда выносил за ним остатки жизнедеятельности в ведре. И чуть позже, когда потребовалось съездить на рынок за радиодеталями. Работа кипела.
  - Понимаете, при пробитой изоляции двигателя компрессора, сервоусилителя руля или отопления, может идти большая утечка тока на корпус, и, соответственно, пассажиров, входящих или выходящих. Но величины там маленькие, ведь основной потребитель тока - тяговый двигатель - во время остановки отключен. Теоретически несложно переделать схему так, чтобы пробой изоляции на корпус произошел до выключения тягового двигателя. Или во время движения. Как я понимаю, у вас не будет на переделки много времени, поэтому сейчас я работаю над тем, чтобы эта работа не занимала много времени. И чтобы у вас не было ко мне претензий.
  Я был уверен, что главным для Николая Николаевича было отсутствие моих претензий. Что ж, за это его трудно было упрекнуть.
  - Знаете, что такое ток утечки? - поинтересовался Николай Николаевич.
  Я покачал головой. Инженер хотел выговориться, и я не мешал ему. Скорее, наоборот. По мере сил старался поддержать беседу. Ведь когда разговариваешь, работа идет легче. И не так страшно, а мало что так мешает эффективной работе, как страх.
  - В сырую погоду, когда на улице слякоть, многие пассажиры чувствуют на себе разряд при выходе из троллейбуса. Особенно те, кто в дырявых ботинках и грязных носках, - инженер испуганно посмотрел на меня и добавил, - поверьте, я не шучу. Говорю совершенно серьезно. Это и есть ток утечки. Где-то в схеме высокого напряжения возник слабый, но контакт на корпус. Вас долбануло 500 вольт, но очень-очень мало ампер. В основном, повторюсь, это происходит осенью-весной, когда вода из луж на дороге попадает на ТЭД, компрессор, мотор-вентилятор, шунтовые реостаты - всё это под полом троллейбуса. Но бывает и в иных местах.
  Про себя я отметил, что стоящая на улице промозглая погода сильно играет мне на руку. Появляется дополнительный шанс, что все спишут именно на нее, а не на спланированную акцию.
  - Вообще, в троллейбусах до трех степеней изоляции, чтобы предотвратить этот самый ток утечки, - продолжил Николай Николаевич, одновременно орудуя паяльником, - однако, насколько мне известно, абсолютно надежных устройств контроля изоляции нет. Как-то был в командировке на одном троллейбусном заводе и попросил коллег поделиться знаниями о передовых или хотя бы нормально работающих устройствах, но ответа не получил. Ведь чтобы уложиться в допустимые требования по току утечки - в 2 миллиампера - требуется установка особо чувствительного устройства защитного отключения, которое должно полностью обесточивать электроустановку. Впрочем, если за изоляцией, измерителями тока утечки, датчиками потенциала кузова следить и вовремя менять, ежегодно, без проверки, проблем не будет...
  - А их часто меняют? - спросил я.
  Николай Николаевич невесело хмыкнул.
  - Вы слышали, чтобы хоть раз "долбанутый", как у нас говорят, пассажир получил материальную компенсацию? Конечно, если каждый раз платить им за ущерб, то выгоднее будет следить за изоляцией... Но пока... - инженер покачал головой.
  - Так, что тут у нас.. потенциал между землёй и правым проводом, причем немалый... - бормотал инженер, отложив паяльник и рисуя в блокноте замысловатую схему, - И цепей заземления нет! Хорошо хоть, не трамвай из строя вывожу, там-то есть такие цепи... Там вагон над рельсами подбрасывать надо, чтоб тряхнуло.
  - Что, совсем никаких цепей заземления в троллейбусах нет? - переспрашивал я наобум.
  - Специально предусмотренных нет! - воскликнул инженер, - троллейбусы старых моделей вообще не имели надежного заземления. Новые - якобы имеют. Снизу один или два "хвоста" в передней части вагона волочатся по земле. Не обращали внимания? Но ведь асфальт не может считаться контуром заземления. Никак не попадают троллейбусные хвосты под требования ГОСТа...
  Понимал из сказанного им я мало, но одно свое подозрение - что надежных устройств контроля изоляции нет, и никогда не было - укрепил. Удивительно, как эти рогатые повозки вообще допустили до перевозки людей. Складывалось впечатление, что до сих пор все обходилось благополучно лишь благодаря какому-то чуду, неизвестному науке закону, природу которого не понимали даже многие инженеры. Тем более, троллейбусы наши содержались далеко не в образцовом состоянии.
  Воскресенье.
  Ближе к вечеру Николай Николаевич свою работу завершил. Аккуратно разложил перепаянные блоки, куски проводки, какие-то реле, один пульт дистанционного управления и протянул мне несколько набело переписанных листков со схемами и инструкциями.
  Я направил в его сторону пистолет.
  Инженер дернулся и замер, закрыв лицо руками. Один мой приятель держал дома кролика. Пушистый зверек страшно боялся незнакомых людей, которые обожали его хватать и тискать. Кролик прятался от них за диван, забивался под ванную, но иногда сбежать не удавалось. Инженер сейчас был похож именно на такого кролика. Замершего, крупно дрожащего, беспомощного зверька с бешено колотящимся сердцем.
  - Я не собираюсь в вас стрелять. Но держаться нам все же лучше на некотором расстоянии. Прикуйтесь, - я кивнул на лежащие на верстаке наручники. Николай Николаевич послушно пристегнулся к торчащей над топчаном арматуре.
  - Ну вот, - констатировал я, - теперь можете приступать к объяснениям: как и чего монтировать, как подлезть туда лучше. Про парки троллейбусные расскажите, про нравы там царящие и порядки. Про расписания различные, про сторожей ночных. Короче все, что потребуется для успешного выполнения возложенной на меня миссии. Напоминать, что вы также заинтересованный человек, наверное, не стоит.
  Инженер кивнул и начал лекцию.
  - Тут я нарисовал схему троллейбуса. В разрезе. Красным фломастером отмечены интересующие нас провода и блоки...
  Я отхлебнул крепкий чай и внимательно всмотрелся в схему... Сосредоточился, потому что начинать действовать надо уже сегодня ночью. Переоборудовать первый пяток троллейбусов. Они ведь не сразу из строя выходить должны. Денька два побегают. А за это время я еще десяток укомплектую...
  - Исчерпывающие объяснения, Николай Николаевич. В вас педагог пропал. Или дело в стимулах?
  Инженер промолчал.
  - Сегодня ночью меня не будет. Сами догадайтесь, куда я поеду. Оставить вас без присмотра на столь длительный срок, даже в наручниках и с кляпом, я побаиваюсь. Единомышленники мои сейчас заняты на других фронтах, отвлекать их мне не с руки. А поэтому мы так поступим. Вы водку пьете?
  - Пью.
  - Это хорошо. За другим напитком мне бежать некогда, - я споро вскрыл несколько консервных банок, заправил покупной оливье майонезом, сорвал пробку с литровой бутылки водки, - приступайте. Хлеб так ломайте. Минут тридцать у вас есть, так что можете не давиться. Лимонадом запивайте.
  Инженер вздохнул и залпом выпил почти целый стакан водки. Запил газированной водой и с аппетитом захрустел маринованным огурчиком.
  Я смотрел на него и думал, насколько мы все беззащитны. Любой урод, по типу меня, разработав несложную схемку может захватывать невинных людей, мариновать их в ямах, как огурчики, насиловать и убивать ради своих целей или просто в свое удовольствие. Причем, безнаказанно, скорее всего. Наверное, в очень недалеком будущем терроризм выродится именно в такую форму. В терроризм одиночек и сект, откинувших шелуху наносной цивилизованности. И, тем более, неубедительной, двойной морали и религии, навязанной нам небольшой кастой сидящих над нами пауков. Новые террористы, эти новые деморализаторы сами будут устанавливать для себя пределы, принципы и допустимые средства. Но одно точно - любая цель этих в высшей степени рациональных людей, даже кажущаяся нам незначительной или нездоровой, перевесит на их весах нашу значительную и здоровую жизнь.
  И, если до этого времени ничего не будет придумано, на мир обрушится чудовищный, невиданный регресс и анархия. Мне кажется, такое невозможно было в Советском Союзе, при всех его минусах. Но Советский Союз пал, а большинство других государственных устройств еще не успели осознать свою несостоятельность. Или неготовность, что одно и то же. Не успели осознать, что в какой-то момент, вместе со своими паукообразными рулевыми, окажутся ингредиентами Большого Котла.
  Выбор, по сути, невелик - Большая Кровь или Большой Брат. Я все еще наивно надеюсь, что это будет Большой Добрый Брат. Я, конечно, надеюсь, но большую ложку готовлю, чтобы было с чем сидеть у Большого Костра.
  Через тридцать минут в бутылке оставалось немного, а инженера заметно колбасило. Я ткнул его электрошокером, и Николай Николаевич чушкой повалился на бок.
  С заметным трудом подняв бесчувственное тело из гаражной ямы, я повалил его у дверей, вышел из гаража и огляделся. Никого. Выждал несколько минут, погрузил тело на тележку, прикрыв брезентом, бегом дотолкал до заборчика, огораживающего гаражный кооператив и железнодорожные пути. Поднатужившись, перевалил инженера через забор, перекинул тележку и перелез сам. Опять погрузил, и снова бегом, оглядываясь, покатил тележку под уклон. Метров через пятьсот, там, где рельсы довольно резко поворачивали, положил на них Николая Николаевича. Скорый должен пройти через три-четыре минуты. Успеваю.
  В предельном темпе проделал обратный путь. Закрыл за собой дверь гаража и обессилено повалился на пол. Тридцать секунд на отдых и обратно. Случайностей быть не должно.
  Инженер свое отработал. Отпустить его я, понятное дело, не мог. Держать несколько дней в яме тоже не хотелось. Не сработают его задумки - черт с ними. Может, другого инженера привезу. Или вообще на все рукой махну. Не судьба - так не судьба. Уж очень неприятные вещи я делал. Может, проще было работу сменить? Ладно, посмотрим как пойдет.
  Я притаился за поваленным бетонным блоком, прямо напротив тела. Из-за поворота вылетел поезд, истерически просигналил и, не сбавляя хода, покатил дальше. Железнодорожные инструкции в таких случаях запрещают остановки. Локомотив осмотрят на ближайшей станции, а сюда через какое-то время приедет специальная бригада.
  Я вернулся в гараж и заварил крепкий кофе. Полчасика можно поприходить в себя.
  Признаков жизни в троллейбусном депо почти не наблюдалось. Неярко светилось лишь окошко диспетчерской. За выцветшей занавеской, в маленькой комнате доживал свой тридцатилетний нелегкий век типовой стол. На столе громоздились чашки, остатки ужина в виде колбасных ошметков, неизменная переполненная пепельница. На топчане спал мужичок. Рядом с ним негромко работал старенький, раздолбанный радиоприемник. В душе у меня шевельнулось что-то ностальгическое.
  Я накинул капюшон и, избегая светлых участков, двинулся к первому троллейбусу. С первым придется повозиться.
  Понедельник.
  Не зря говорят, что понедельник день тяжелый. Редко когда в этот день выспаться удается - выходных никогда не хватает, спать в воскресенье получается лечь поздно. И я сегодня не был исключением. Ничего, даст бог, пораньше освобожусь, рано спать лягу.
  Даже коммерческие предложения составлялись из рук вон плохо - делал ошибки в каждом слове. Я незаметно подремал в наушниках и сбежал домой отсыпаться. Работенка ночью предстояла неслабая. Хотя и знакомая уже немного. Вчера под конец даже появился определенный профессиональный автоматизм.
  Выспаться, действительно, удалось. Набрался немного сил, и они пригодились. В троллейбусном парке, куда я сегодня приехал, ночной сторож оказался "не спящим". Проблема, конечно, небольшая. Подкрался, поразил сзади шокером, отволок тело в бытовку. Облил остатками дешевого коньяка из фляжки. Создавая иллюзию кражи, обшарил сторожу карманы, забрал у него ведомственный проездной, украл из комнаты пачку "Астры", кипятильник, пару кружек и еще кое-какую мелочевку. После основного дела выбросил все это в мусорный бак на полпути домой.
  Вторник. 11.00
  - Тебя к Роману, - позвала меня Наташа, - немедленно! Я поднялся и проделал привычный путь в кабинет к начальству.
  И Роман, и Александр выглядели неважно. По выходным они ходили в ночные клубы, отрывались там почти до утра. Недосып, а также беспорядочно перемешанные тяжелые коктейли плохо сказывались на самочувствии и настроении. Поэтому начальство сегодня было очень не в духе.
  - Короче, фраер, у тебя неделя была. Ты чего сделал? Мы за что тебе деньги платим? - смерил меня взглядом Александр и вновь повернулся к монитору, на котором мелькали голые женщины с порнографического сайта.
  - Я все сделал. Добился скидки. Реклама через нас пойдет.
  - Как через нас? - оторопел Роман. Я бы на его месте тоже оторопел.
  - Целую схему придумал. Все сработало. Я очень благодарен, что вы нажали на меня и заставили шевелиться. Вы были правы - невозможных ситуаций нет.
  Начальство молча переглянулось.
  - И насчет денег вы правы. Должен быть один порядок для всех. Если со следующего месяца вы понизите мне процент, ну, как у других его сделаете, я пойму правильно. Меня вообще, наверное, полезно иногда тормошить. И еще: я бы хотел половину своего дохода от троллейбусного контракта отдать вам. Лично вам, но только в обмен на важную консультацию. На помощь.
  - Но это твой клиент... - растерялся Роман.
  - Я не просто так деньги предлагаю. Я заплачу вам за реальную работу. Нужно очень грамотный медиа-план разработать до послезавтра и, самое главное, выбрать тип стикера. Я один не справлюсь. Особенно со стикером.
  - Во! Наконец-то соображать стал! - радостно воскликнул Александр.
  - Что за стикер? - улыбнулся Роман.
  - Они хотят в салоне троллейбусном еще и стикер повесить. Как в метро, это обычная практика. Там четыре места, куда вешать можно. На каждое место свой размер. Вот, тут написано, - я протянул Роману листок с размерами, - но на бумаге все непонятно. Я уже три раза на троллейбусах ездил - не могу выбрать. Давайте вместе проедемся, решим.
  - Съезди с ним, посмотри, - Роман повернулся к Александру.
  - А сам не хочешь? - парировал тот, разглядывая прелести новой девушки на мониторе.
  - Нет, нет, - вступил я в спор, - это очень важно. Я хочу, чтобы вы вдвоем посмотрели. Я же не зря такие деньги отдать решил. Сядете в троллейбус напротив офиса, пару-тройку остановок проедете, поглядите, а я за вами на машине. Потом обратно привезу...
  - Через час, я звонки важные делать сейчас буду, - предложил Александр.
  - Можно через полтора, мне план срочный докторам отослать нужно?
  - Ну давай, заходи, когда отправишь.
  Вторник. 12.50
  - Не, пацаны, в этом маршруте рекламы почти нет. Он в рабочий район идет. Дождемся следующего.
  Мы сидели в машине, припаркованной перед троллейбусной остановкой и ждали нужного троллейбуса. Того, с которого я вчера начал модернизацию.
  - Ага, вот он. Я за вами еду, как договорились.
  Начальники зашли в полупустой салон. Одну остановку, короткую, я просто ехал вслед за троллейбусом. На следующем перегоне почти догнал, вытащил пульт дистанционного управления и нажал на кнопку. Это был тот самый показательный троллейбус, о котором я говорил с Николаем Николаевичем.
  Сначала незаметно, а потом все сильнее от троллейбуса потянулся красочный, разноцветный и очень ядовитый дым. В салоне дыма было еще больше, но пока он не мешал видеть, как заметались, запрыгали пассажиры. В том числе, мои начальники. Еще бы, по всему салону такое напряжение гуляло! Ни к дверям, ни к окнам не подойти - "долбало" безжалостно.
  Я развернулся и припарковался на противоположной стороне улицы, перед переулком, чтобы легко уехать, когда возникнет неизбежная пробка.
  Троллейбус стоял, но двигатель продолжал работать. Двери не открывались. Не обманул, выходит, инженер. Дым сгущался. Наконец, по кузову заплясали веселые огненные язычки. Внутри уже ничего не было видно. Магнитола у меня в машине играла на половине громкости, но даже она не заглушала нечеловеческие крики из горящего троллейбуса. Вокруг праздничным фейерверком сыпались искры. Толпились зеваки, но близко никто не подходил.
  Минут через сорок троллейбус выгорел вместе со всем своим содержимым. Первая ласточка, так сказать. Естественно, единичный случай большого резонанса не вызовет. Напишут в экспертизе, по привычке, "нарушение правил монтажа электрооборудования", и дело с концом. А вот и нет, ребята, не тут-то было! На одном мы не остановимся.
  Воняло, надо сказать, от дымящегося троллейбуса привычно. Фильтр у меня в машине не справлялся. Я включил скорость и двинулся обратно в офис. К сожалению, переделать остальные троллейбусы так же не представлялось возможным. Переделки обнаружат при первом же осмотре. А после этого случая осмотры обязательно будут. Впрочем, в других машинах обнаружить ничего не удастся. Пускай они не будут так эффектно и быстро сгорать. И напряжения не такие гулять будут. Но без жертв, скорее всего, и там не обойдется.
  Я вбежал в офис и, хватая воздух ртом, заметался по кабинетам. Заодно забежал в пустой кабинет начальства и достал из-под ковра подкинутый мной в среду "жучок". Фирму, которая продавали их, а также камеры скрытого наблюдения и прочую подобную технику я нашел по объявлению в первой попавшейся бесплатной газете. "Жучок" был дешевый, маломощный, но исправно добивал сигнал до моей комнаты, где я, пользуясь специальным адаптером, в наушниках прослушивал все начальственные разговоры.
  Должен сказать, что когда я его подкидывал, такого развития событий не предполагал. Просто хотел быть в курсе ситуации, зная, что за моей спиной затеваются плохие вещи. Но то, что услышал, сидя в наушниках в своей комнате, мне не понравилось еще больше. Оставить меня без клиентов, выгнать из агентства - оказывается, это был вопрос окончательно решенный. Счет шел на дни. Повод - провал с рекламой на троллейбусах. Роман и Александр обсудили свой план во всех подробностях. Особенно неприятно, что перед другими рекламными агентствами меня собирались представить как вора и бездельника. Так что в "черный список" я попадал четко и мог навсегда забыть о рекламном бизнесе. А ничего другого я делать не умел. Может, я бы махнул рукой на все, ушел сам, но ребята перегнули палку. Всю оставшуюся жизнь чувствовать себя оплеванным чмом я не желал.
  - Сгорели, пацаны сгорели! - бессвязно кричал я ошарашенным сотрудникам.
  Коллеги покинули кабинеты, хватали меня за куртку и наперебой засыпали идиотскими вопросами.
  Среда. 16.20
  - Вячеслав! Слышали, ужас какой! Одиннадцатый троллейбус уже током бить стал. Двоих убило, - донесла до меня телефонная трубка взволнованный голос Игоря.
  - Уже одиннадцатый? - искусно изумился я. Одиннадцатый, но не последний.
  - Только что по радио сообщили. Говорят, все троллейбусы с линий снимают. Как минимум, пока дожди не пройдут.
  - Не следили за парком, допрыгались, - вздохнул я, - к сожалению, и у нас в агентстве пострадавшие от такого безобразия имеются.
  Рассказывать Игорю о своих сгоревших начальниках я не стал. Ни к чему ему лишняя информация.
  - Я вот что хочу сказать, Вячеслав. Мы решили отказаться от рекламы на троллейбусах. Ваше предложение по радио в силе?
  - Готов выслать сию секунду.
  - Если можно, прямо сейчас мне на электронный адрес. И счет, заодно. Тянуть нечего, оплатим прямо с утра. Можете ролики заказывать.
  Среда. 17.35
  - Как смотришь, чтобы генеральным директором стать? - спросил меня приехавший Денис. Наш третий учредитель.
  - А ты сам не хочешь?
  - Честно? Неинтересно мне это. На работу каждый день ходить... Так что давай. Зарплата - десять процентов от доходов. Все карты тебе в руки, но, предупреждаю сразу, не справишься - опять перейдешь в менеджеры. Три месяца тебе испытательного срока.
  Денис пожал мне руку, почему-то подмигнул, усмехнулся едва заметно, застегивая кожаный плащ, и вышел из офиса.
  Я развалился в Романовом кресле. Набрал секретаря.
  - Так. Наташу ко мне! Срочно!
  С новыми обязанностями я справлюсь. Уверен.
Оценка: 3.94*20  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"