На траверзе пролива Цугару пологая тихоокеанская волна тихонько покачивала новейшее достижение российского кораблестроения - паровую подводную мини-лодку "Маргаритъ". Чудо что за лодка! Водоизмещение 50 тонн, в подводном положении развивает скорость до 8 узлов, два торпедных аппарата, а экипаж всего три человека. Могуч человеческий гений!
Об этом думал юный мичман Никита Лунин, сидя на мостике и свесив ноги в люк. Перед ним возвышалась поджарая фигура командира лодки, флотского лейтенанта Александра Ивановича Куренкова. Он то и дело хватался за подзорную трубу, висевшую на ремне через плечо, и озирал дальние горизонты.
Хороший человек Александр Иванович. Впервые они познакомились на конспиративном собрании социал-демократов, проходившем во Владивостоке. Никита тогда прочитал доклад о бедственном положении рядового состава армии, о повальном воровстве среди интендантов, заклеймил полную безалаберность и даже злокозненность дальневосточного наместника Алексеева. После выступления Александр Иванович специально отыскал его, представился и сказал:
- Вы очень остро мыслите, господин мичман. Буду рад и в дальнейшем продолжить наше знакомство.
Никиту тогда, помнится, бросило в жар от удовольствия, он крепко пожал протянутую руку и заверил, что для него это будет огромная честь. Они тепло улыбнулись друг другу.
Но теперь Александр Иванович и вовсе перестал улыбаться. После разгрома порт-артурской эскадры невидимая тень набежала на его лицо. Он очень болезненно переживал это событие, стал раздражителен и неразговорчив. Однажды Никита всё же вызвал его на откровенность, причём вовсе того не желая. Он простодушно брякнул:
- А вот Ленин в своей газете "Искра" пишет, что поражение царизма в войне есть благо для свободной России.
Лицо Александра Ивановича пошло бурыми пятнами, зубы оскалились, а волосы, всегда тщательно причёсанные на косой пробор, словно бы встопорщились.
- Так может говорить только последний негодяй, - процедил он, еле сдерживаясь. - Нужно же понимать, что любое унижение России - это унижение народа. Это плевок в спину отечества. Да и кто такой ваш Ленин? Полубезумный руководитель радикальной фракции, в припадке самомнения назвавшейся "большевиками". Иуда.
У самого Никиты соображения на этот счёт были самые неопределённые. С одной стороны вроде бы так, но с другой...
Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, Никита погладил ладонью клёпаный борт лодки и сказал:
- Красавица! У нас в Морском корпусе ещё сохранился подводный аппарат Джевецкого на велосипедном ходу. Умора! Мы с ребятами опробовали его на Неве, так мало того, что чуть не потонули, но ещё и толпу любопытных собрали со всего города, зубоскалят, свистят, гогочут.
Командир никак не отреагировал на это сообщение.
- Удивительно шагнула вперёд наука, - продолжал Никита. - Кто бы мог представить себе в прошлом веке, что подводные аппараты, используя мощные аккумуляторы, будут способны преодолевать в подводном положении более двухсот миль, а в надводном, на паровом ходу, в три раза больше. Фантастика! Конечно, я читал Жюля Верна про капитана Немо и его "Наутилус", но то уж действительно фантастика.
- Вы бы лучше не Жюля Верна, а "Капитал" Карла Маркса почитали, - сухо откликнулся Александр Иванович и снова припал глазом к своей трубе.
Никита сконфузился и замолчал. Он действительно несколько раз начинал читать этот проклятый "Капитал", но очень уж далеки от него были все эти прибавочные стоимости, расширенные воспроизводства и прочие премудрости. Куча таблиц и никакого толка. Чтобы переменить тему, он спросил:
- Ну что там на горизонтах? Пусто?
- Пусто, - коротко ответил командир.
Тут надо сказать, что находились они вблизи пролива Цугару не просто так, а со специальным заданием. После падения Порт-Артура российское военное командование решило провести нечто вроде акции возмездия. Запросили контрразведку, как это лучше сделать, и получили ответ. Приблизительно в эти дни через пролив должен пройти крейсер "Токугава", на борту которого, по сведениям агентов, может находиться ненавистный всем русским генерал Марэсукэ Ноги, стяжавший лавры победителя на поле боя. Кроме того, вместе с ним вполне вероятно пребывает некто Франклин Бенджамен Пинкертон. К знаменитому детективному агентству он не имеет никакого отношения, а имеет он отношение к английскому военному ведомству, которое откомандировало его в Японию в качестве советника, имея целью нанести максимальный ущерб русскому флоту. Была поставлена задача: обнаружить крейсер, скрытно приблизиться к нему и нанести торпедный удар. И вот уже третий день "Маргаритъ" караулил "Токугаву" в заданной точке. Командование определило ждать не больше двух суток, но командир по неизвестной причине медлил с возвращением.
По лесенке загремели шаги. Никита поспешно вынул ноги из люка и посторонился. На мостик вылез самый старший член экипажа - матрос Михаил Михайлович Дудка (для Никиты - дядя Миша), исполняющий обязанности кочегара. Видно, решил глотнуть свежего воздуха. Он как обычно что-то недовольно бурчал себе под нос и имел вид человека, крайне разочарованного текущим положением дел. Особенно его раздражало качество кардифского угля, загруженного в бункер. Дескать, мало жару даёт.
- Опять англичанка гадит, - бурчал он.
Никита пробовал объяснить ему, что англичанка, то есть королева Виктория, уже три года как померла, поэтому гадить не может, но дядя Миша упорно стоял на своём:
- Она и с того света гадит, стервь такая.
С минуту дядя Миша с наслаждением вдыхал свежий океанский бриз, потом спросил в спину командира:
- Ну так как, вашбродь, разводить топку или же ещё обождём?
Тот молчал, что-то сосредоточенно рассматривая в свою трубу, потом сдавленно произнёс.
- Кажется, есть.
И ещё через минуту:
- Все вниз, задраить люк, готовность к погружению.
Тихо выли и ныли электромоторы, постукивал ходовой редуктор, "Маргаритъ", скрытый поверхностью океана, подкрадывался к замеченному на горизонте кораблю. Командир не отрывался от перископа, время от времени бросая отрывочные реплики:
- Вы только гляньте, один, без сопровождения... Совсем обнаглели... Если это даже не тот, всё равно атакуем... Дальше ждать немыслимо... Ещё пару минут, и всё станет ясно... Он как раз к нам бортом... Никита, голубчик, ещё на пару градусов лево руля...
По истечении двух минут он торжествующе воскликнул:
- Есть! Точно "Токугава"!
Никиту всегда поражало умение Александра Ивановича находить смысл в этих затейливых переплетениях чёрточек и закорючек, именуемых иероглифами. Самому Никите иероглифы больше всего напоминали упражнения трёхлетнего малыша, которому впервые вручили карандаш. Кроме того, командир неплохо говорил по-японски, отчего уважение Никиты возрастало вдвойне.
Оторвавшись наконец от перископа, командир испытующим взглядом оглядел экипаж и сказал:
- Итак, план действий. Подходим к вражескому кораблю с левого борта на расстояние двух кабельтовых. Выпускаем обе торпеды с интервалом тридцать секунд, после чего по возможности резко меняем курс с одновременным погружением на глубину не менее двадцати метров и уходим прямо на зюйд-зюйд-вест. Да поможет нам Бог. Михаил Михайлович, готовьте аппараты к пуску.
Но подготовить никому ничего не удалось, ибо в эту секунду начали происходить события, невозможные с обыденной точки зрения. И первым свидетелем их стал именно Михаил Михайлович, дядя Миша. Он стоял возле бокового иллюминатора, изредка поглядывая в светлую, пронизанную солнечными лучами толщу воды за стеклом. Вдруг он издал невнятный звук, словно бы чем-то подавился, изо всех сил замотал головой и хрипло крикнул:
- Господи Иисусе! Вы только гляньте!
Огромная аспидно-чёрная туша, лаково отсвечивающая, бесшумно прошла чуть ниже лодки, даже не прошла, а только начала проходить и всё никак не могла закончить, потому что длина неизвестного объекты была метров пятьсот, не меньше, одновременно она разворачивалась на ходу с недвусмысленным намерением атаковать. Это явно был какой-то подводный аппарат грандиозных размеров и непривычной конструкции, ни палубной надстройки, ни вертикального руля.
- "Наутилус"! - воскликнул Никита, но никто не обратил на него внимания.
Материал, из которого был изготовлен сей подводный монстр, не поддавался идентификации. Ни в коем случае не металл, а что-то вроде полированного дерева. И на закруглённом, слепом, без единого иллюминатора рыле была изображена бабочка-траурница (семейство нимфалид), только обычный светлый бордюрчик на крыльях был по чьей-то прихоти заменён на ярко-кровавый.
- Чёрная субмарина! - ахнул дядя Миша.
Легенда о Чёрной субмарине появилась в здешних краях с десяток лет назад. Её принесли японцы, по различным надобностям приезжающие во Владивосток. В своей канонической версии она выглядела так.
Неизвестно в точности, в каких годах это произошло, но жила в городе Нагасаки юная и ослепительно красивая гейша по имени Чио-Чио-сан, что в переводе с японского означает "бабочка". Однажды судьба свела её с молодым гайдзином, то есть иностранцем, и они полюбили друг друга. Причём Чио-Чио-сан не была обыкновенной мусуме, то есть временной женой, заключившей официальный контракт на совместное проживание с гайдзином на определённый срок. Она приняла христианство и прошла с женихом через обряд венчания, что в её понимании связало их навеки.
Однако, молодого мужа вскоре затребовали обратно на родину, он уехал, пообещав вернуться, а Чио-Чио-сан в положенный срок родила ребёнка, чудесного мальчика с голубыми, как у отца, глазами. Долгих три года ждала она возлюбленного и дождалась на свою голову. Он вернулся, но не один, а с новой женой. Не в силах вынести обрушившегося на неё горя и позора, Чио-Чио-сан свела счёты с жизнью.
Здесь версии расходятся. Одни говорят, что она бросилась со скалы в море, другие - что совершила сэппуку, древний обряд вспарывания живота, позволявший хотя бы после смерти сохранить честь и достоинство. Третьи, соглашатели по натуре, утверждают, что да, она сделал себе сэппуку, но предварительно взобравшись на скалу, которая нависала над морской пучиной.
Как бы то ни было, но вскоре после её смерти среди прибрежных жителей прошёл слух, что в глубинах океана объявилась чудовищная морская ведьма, страшная как смертный грех, патлатая, с коротким самурайским мечом вакидзаси на поясе. Она якобы обладала невероятной магической силой и могла возвращать к жизни всех утопленников, попадавшихся ей на глаза. Из них она сколотила дьявольскую команду, которая в короткий срок построила огромную подводную лодку, используя в качестве строительного материала железной твёрдости древесину со дна моря.
И с тех пор не стало покоя в прибрежных водах. Многие очевидцы рассказывали, как в ночной мгле или даже среди бела дня совершенно бесшумно и коварно из глубин всплывала аспидно-чёрная субмарина с изображением кровавой бабочки на носу и кидалась на какую-нибудь мирную джонку или даже на отдельных ама - ныряльщиц за жемчугом. При этом носовая часть лодки как бы раскрывалась, наподобие пасти акулы, и заглатывала добычу. Команде мертвецов требовалась пища, так говорили люди.
- Чёрная субмарина, она и есть! - повторил дядя Миша.
Между тем корпус субмарины ушёл из поля зрения куда-то за корму. Ничего не происходило. Александр Иванович явно растерялся, не зная, что предпринять в создавшейся ситуации, да и нечего было предпринимать, ибо силы были явно не равны.
- Может, долбануть её торпедой? - старательно скрывая дрожь в голосе, предложил Никита. - Может, отстанет?
Командир медленно покачал головой.
- Сомневаюсь, что...
В этот момент лодку тряхнуло так, что все повалились на пол, в иллюминаторах мгновенно стало темно и снаружи раздался пронзительный не то скрежет, не то скрип. Лодку стало крутить в поднявшемся водовороте. Люди ухватились за переборки, за рулевую колонку, чтобы их не валяло по полу. Наконец всё успокоилось.
- Посмотрите на иллюминаторы, - негромко сказал командир.
Вода уходила. А вместо уходящей воды в рубку проникло жуткое зеленоватое свечение, как от гнилушек в старом лесу. "Маргаритъ" вздрогнул и медленно завалился набок. Теперь он лежал на твёрдом грунте под углом градусов в сорок пять.
Цепляясь за что придётся, экипаж подобрался к ближайшему иллюминатору и выглянул наружу. Увиденное лишило их дара речи.
Несколько десятков кошмарных тварей окружили лодку. Это были явно люди... точнее, это когда-то были люди, теперь же они представляли собой безобразно раздутые тела, полуразложившиеся, одетые в сгнившие лохмотья. Можно было узнать мундир императорского офицера, на некоторых висели остатки хакама, что-то типа шароваров, а один был совершенно голый, но зато обут в гэта, деревянные сандалии на специальной платформе.
- Что за пакость! - вырвалось у дяди Миши.
Словно бы услышав его и восприняв это оскорбление как сигнал к действию, твари стали медленно приближаться к лодке. Наконец чья-то вздувшаяся ладонь без среднего пальца шлёпнула в стекло, шорохи и настойчивое царапанье послышались со всех сторон.
- Ну ладно, - дёргая щекой, сказал дядя Миша, - в плен они нас пусть и взяли, но хрен они нас вытащат из лодки.
И снова слова дяди Миши послужили как бы тайным сигналом для дьявольских сил. Запорные механизмы люка вдруг сами собой стали раскручиваться, и как их ни пытались удержать, всё было тщетно. Через минуту монстры неудержимым валом ввалились в рубку, набросились на людей и, несмотря на их отчаянное сопротивление, скрутили по рукам и ногам и выволокли наружу. Отвратительно скользкие и рыхлые руки жадно ощупывали, поглаживали долгожданную добычу, чья-то зелёная рожа с вытекшими глазами сунулась к самому лицу Никиты, но он так оглушительно гаркнул от отчаяния, что рожа поспешно убралась.
- Не торопитесь, дети мои, - вдруг загремел чей-то властный голос. - Нужно поближе познакомиться с нашими гостями.
Совершенно непонятно было, откуда доносится этот голос. Казалось, он звучит со всех сторон. И ещё было непонятно, кто говорит - мужчина или женщина. Голос был совершенно нейтрален, в меру низок, в меру высок. Но что самое непонятное - откуда говоривший так хорошо знает русский язык.
Твари отпустили пленников и поспешно расступились. В образовавшемся проходе показалась небольшого роста фигурка в чёрном кимоно, судя по всему, женская. Кимоно, особенно женское, это такая заковыристая одежда, что напрочь скрывает все природные формы своей владелицы. Спереди какие-то немыслимые складки, сзади нечто вроде горба, вот и всё, что можно разглядеть. На боку у женщины висел полуметровой длины меч в ножнах, чёрные волосы торчали во все стороны, а лицо полностью закрывала золотая маска с прикрытыми, словно у Будды, глазами.
- Кто вы такие и что делаете в моих владениях? - спросила она, приблизившись.
Ни малейшего интереса не звучало в её вопросе, казалось, она задаёт его, исполняя какую-то давно надоевшую ей формальность. И опять было такое впечатление, что её бесцветный голос раздаётся со всех сторон, а не от самой вопрошающей.
Александр Иванович чуть выступил вперед, почтительно склонил голову и ответил:
- Мы русские военные моряки из порта Владивосток, исполняем задание своего командования. Если мы каким-либо образом нарушили границы ваших владений и причинили вам неудобство, то исключительно по неведению. Прошу вас, госпожа, принять наши самые глубочайшие извинения.
"Ишь ты, дипломат какой", - восхитился Никита.
- Русские? Любопытно. Рядом с моим родным городом Нагасаки было русское поселение или деревня Инасамура. Я там часто бывала в своё время.
И тут случилось нечто странное. Она добавила:
- Руски хороси. Я рюбрю руски.
Но если раньше её голос звучал ровно и мощно, шёл как бы со всех сторон, то эту фразу произнёс нежный девичий голос, и шёл он именно из-под маски.
И тут Никита вдруг догадался. Он читал несколько брошюр мадам Блаватской, статьи про спиритизм, про гипнотизм и, в частности, про то, что некоторые медиумы способны доносить до окружающих свои мысли посредством одной лишь силы воли. Ну да, естественно, как иначе управлять таким стадом? Телепатия, вот как это называется.
- И какое же именно задание вы исполняете в моих водах?
Александр Иванович заколебался. Строго говоря, раскрытие замыслов командования приравнивалось к государственной измене, но в данном случае, несомненно, имелись все основания пренебречь этим правилом. Не работает же она, в самом деле, на японскую контрразведку. Ведьма есть ведьма. Поэтому он решил быть предельно откровенным и этой своей откровенностью расположить к пленникам хозяйку субмарины.
- Мы выследили крейсер "Токугава", на борту которого находятся злейшие враги нашего отечества генерал Марэсукэ Ноги и Франклин Бенджамен Пинкертон, военный советник бри...
- Кто?! - вдруг оглушительно взревел голос. - Как ты сказал? Повтори!
- Британский военный советник Франклин Бенджамен Пинкертон.
Что произошло в следующую секунду трудно описать человеческими словами. Раздался крик. Вернее сказать, раздался КРИК. Мука, боль, ярость, тоска о потерянной любви - всё смешалось в нём. Несмотря на то, что этот крик был мысленный, телепатический, он сбил с ног всех монстров, толпившихся рядом, и они покатились по полу, жалобно вереща. Никита присел на корточки, Александр Иванович инстинктивно зажал уши, хотя, конечно, это было бесполезно, у дяди Миши пошла носом кровь.
Наконец, крик затих, и женщина резко и требовательно спросила:
- Где он?
Александр Иванович слегка тряхнул головой, чтобы окончательно прийти в себя, и ответил:
- Если вы имеете в виду крейсер "Токугава", то он находился от нас в миле прямо по курсу, когда вы нас захватили.
Женщина, видимо, уже полностью овладела собой. Она неподвижно и молча стояла перед ними, скрестив на груди руки и о чём-то сосредоточенно размышляя. А Никита во все глаза разглядывал золотую маску, закрывающую её лицо. Странная это была маска. То казалось, будто она чуть заметно улыбается, но в следующую секунду наоборот - едва намеченные брови грозно хмурились. Закрытые слепые глаза создавали иллюзию полной отрешённости, и непонятно было, каким образом женщина видит окружающее. И вообще, зачем она носит эту маску? Сразу вспомнилась легенда, что морская ведьма чрезвычайно уродлива. Может быть, она таким образом старается скрыть свой истинный облик? Но от кого? Не от этих же монстров. Жгучее любопытство постепенно охватывало юного мичмана.
Между тем хозяйка Чёрной субмарины, по всей видимости, пришла к какому-то окончательному решению.
- Дети мои! - воззвала она. - В миле от нас находится корабль. Необходимо его догнать. Будет много славной и вкусной пищи. Не жалейте сил, дети мои. Все к ходовым помпам.
Чудовища зашевелились, что-то оживлённо забормотали и стали расходиться. Только сейчас Никита заметил, что из палубной переборки тут и там торчат как бы рукояти, какие можно увидеть на механических дрезинах. Мертвецы попарно подходили к ним и начинали качать туда-сюда. И, видно, немалая сила таилась в их полусгнивших телах, ибо Никита ощутил мягкий толчок, субмарина дрогнула и пошла вперёд, набирая ход.
А женщина снова повернулась к экипажу "Маргарита".
- В награду за то, что вы принесли мне очень важные сведения, я дарую вам жизнь. Забирайтесь обратно в вашу скорлупку, и мои слуги переместят вас в шлюзовую камеру. А там - плывите куда хотите. О судьбе крейсера "Токугава" отныне можете не беспокоиться. Дочь сумерек Чио-Чио-сан позаботится о нём.
Она уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг замерла и повернула свою слепую маску в сторону Никиты.
- В чём дело, молодой гайдзин? - спросила она. - Я чувствую в тебе какое-то неуёмное желание. Ты словно бы хочешь меня о чём-то попросить, но сильно робеешь. Говори.
- Я... мне... - запинаясь, начал Никита, а потом выпалил одним духом: - Госпожа, да не покажется тебе это дерзостью, но непонятное чувство овладело мной. Я прошу тебя хотя бы на несколько мгновений снять свою маску.
Послышался лёгкий как бы смешок.
- Что ж, в твоём возрасте вполне простительны такие легкомысленные желания. Будь по-твоему, взгляни на Чио-Чио-сан.
И она сняла маску.
С детства Никите была известная легенда о Медузе Горгоне, от одного взгляда на которую люди обращались в камень. У Овидия это была прекрасная девушка, холодная, как лёд. Но то, что увидел Никита, затмевало всяческих Медуз. Безупречная матовая кожа, чуть припухлые девичьи губы и, главное, глаза. Как положено у японок, они отличались некоторой раскосостью, но тем не менее казались неимоверно огромными. Они как бы светились изнутри неизбывной грустью и вместе с тем нежностью. Они обещали исполнение всех мыслимых и немыслимых желаний и одновременно как-то по-детски требовали чего-то от окружающего мира. И понимание. Понимание всех тайных пружин мироздания. Вот что поражало больше всего.
Никита словно окаменел. Как Горгона, пролетело у него в голове. Он непроизвольно отшатнулся. Но Чио-Чио-сан уже уходила, надевая на ходу свою маску.
Через десять минут "Маргаритъ" уже покачивался на океанской волне, а в миле от него разворачивались трагические и грандиозные события. Сгрудившись на палубном мостике, экипаж в полном молчании наблюдал за происходящим.
Идущий средним ходом крейсер "Токугава" вдруг резко замедлился, а потом нос его стал как бы вылезать из воды. В волнах показался лоснящийся корпус Чёрной субмарины. Раздались беспорядочные выстрелы корабельных орудий, но они ничего не могли изменить. Нос крейсера задирался всё выше и выше, пока корабль не качнулся и не завалился на правый борт. Чёрная субмарина ушла под воду. Было видно, как с тонущего корабля поспешно прыгают в воду крошечные фигурки людей. Затем снова появилась Чёрная субмарина. Алчно раскрыв шлюзовую камеру, действительно напоминавшую акулью пасть, она стала заглатывать обреченных моряков. Через несколько минут всё было кончено.
- Ну вот и всё, - сказал Александр Иванович. - А теперь полным ходом домой. Михаил Михайлович, разводи свою кочегарку.
Никита поинтересовался:
- А что мы скажем дома?
- М-да... Пожалуй, про Чёрную субмарину говорить не стоит - засмеют. Ну что ж, скажет, что "Токугава" затонул по неизвестной причине. Выживших обнаружить не удалось.
И вскоре "Маргаритъ" скрылся за горизонтом, вовсю дымя специальной выдвижной трубой.
С того времени ни о Чёрной субмарине, ни о Чио-Чио-сан никто ничего не слышал. Кто знает, может быть её измученная душа нашла наконец успокоение в заключительном акте мести. А может быть, она превратила своего Пинкертона в послушного и ласкового зомби и теперь живёт с ним припеваючи в каком-нибудь подводном гроте.
Александр Иванович Куренков и дядя Миша погибли в Цусимском сражении.
Никита Лунин был ранен, но вскоре поправился, затем был арестован за марксистскую пропаганду и сгинул на Нерчинской каторге.