Где, скорее всего, можно встретить мачо? Воображение, почему-то, в первую очередь рисует пляж: белоснежный, обжигающий песок, лениво накатывающиеся на него лазурные волны моря, чи океана, прозрачная синева неба без единого облачка, вдали в легком мареве высятся горы. На лежаках, у стойки бара рядом с бассейном, у кромки прибоя - везде масса красивых, загорелых, женских тел цвета от молока с кофе до эбена. Парео, саронги, бикини, топлесс, закрытые купальники и даже в сочетании с хиджабами. И все они украдкой смотрят только на него. А он ... Он только что вышел из прибрежной пены (почти Афродит), капельки воды скатываются по накаченному торсу, пресс, сплошь состоящий из квадратиков, длинные, черные, слегка вьющиеся волосы небрежно падающие на гордо расправленные плечи, трехдневная щетина довершает безупречный образ пожирателя женских сердец.
Но не всех мачо можно только на пляже встретить. Не каждому же из них бабушка наследство оставила для беззаботного и безработного времяпрепровождения. Некоторым и на работу ходить приходится. А некоторые из этих некоторых даже чего-то умудряются на работах своих достичь. И среди ученых мачи тоже встречаются. И не только в гуманитарных областях (к чему, казалось бы, сама природа мачей этих предназначила), но и среди служителей точных наук - нет-нет, да и вдруг нарисуются мачи эти самые. Чего далеко ходить. Вот Ландау, например. Сужу исключительно по фильму "Мой муж - гений". Неоднозначный, судя по отзывам, фильм. Но дыма-то без огня не бывает, или стаканчик-то нашелся, а осадочек остался. А так, по фоткам-то, и не скажешь.
Вот и в нашей alma mater на моей родимой кафедре (где я сперва студентом отметился, а затем уже и попреподавал трошки) тоже был свой мачо. Не Ландау, конечно, по масштабу научной личности, но как-никак доктор физико-математических наук. Это при условии, что остальные кандидаты и доктора нашей кафедры все сплошь технических наук были, а этот даже здесь выделялся. И что же в нем такого мачистого было? Хотя в те времена оные, социалистические даже термина такого "мачо" не существовало. Говорили проще и брутальней что ли: "бабник", "ловелас", "любовник" или "полюбовник", "серцеед" и т.д. Именно так или близко к так называли за глаза нашего доктора физ-мат наук, и исключительно, по причине того, что примерно каждые два-три года он женился на новой студенточке. И чего они, студенточки эти, только в нем находили? Ведь не исключительно же из-за меркантильности в сдаче экзаменов и зачетов. Или это во мне зависть мужская говорит? От меня-то девушки штабелями в разные стороны не падали. И внешность у него далеко не аполлоновская была, и ходил он всегда черт-те в чем. Не в рванье, конечно, но как-то даже по тем меркам не шибко презентабельно. Хотя, с другой стороны, чего хотеть-то, он же ползарплаты на алименты от предыдущих браков отдавал. Больше половины наше тогдашнее человеколюбивое государство отбирать у граждан своих не разрешало. Даже на будущее поколение.
Когда на кафедре подарки детям к Новому Году раздавали, то нашему мачо самый богатый улов завсегда доставался. Коллеги периодически и за глаза, и напрямки по данному поводу языками проходились. Обычно беззлобно так, все ж таки храм науки. Но ежели долго в одну точку долбить, то ведь оно и взорваться может. Помню, было у нас как-то совместное заседание с еще одной кафедрой. Присутствовал исключительно профессорско-преподавательский состав, а это значит без женщин (шовинизм, однако). Женщины на обеих кафедрах только на ниве научно-исследовательской работы трудились. А дело было близко к восьмому марта. Посему ведущий собрания решил попутно поднять вопрос, как будем своих кафедральных представительниц лучшей половины человечества поздравлять. Вопрос-то поднял, ну и подшутить решил, обратившись к нашему мачо: "А вот Вы, Иван Иванович, что на этот счет думаете? Вы же у нас известный дамский угодник (хе-хе)". Иван Иванович встал, медленно обвел взглядом всех собравшихся, а затем гордо так, глядя на ведущего, ответил: "А я вот, в отличии от вас, все свои взаимоотношения с женщинами регистрирую!!!" Легкий шепоток, обычно присутствующий на таких сборищах, мгновенно стих. Мы переваривали. И ведь, действительно, нам нечего было ему ответить.