Если стать камнем можно, наверное, многое прочувствовать. Ветер будет совершенно иным, равно как и вода приобретёт иной вкус и назначение. Но одно останется неизменным: вера в вечность и нежелание её потерять объединят человека с камнем и со всем, что их окружает. И кем бы мы ни стали, какое бы тело ни обрели, цель нашего существования определена. Право на "собственное" мы не имеем. Но с другой стороны "собственное" нам и не нужно: ведь всё определено. Всё! Всё определено! Не зная этого, я давал волю своим фантазиям. Я хотел видеть и любить зелёный мир, но меня убивали длинные мрачные стены, возле которых стояли, прислонившись к грязи, красивые женщины и продавали себя. А зелёный мир был за этими стенами. Я читал в бедных и потрепанных книгах об орлах, но книги обманывали: в моей жизни так и не появились птицы. Я пытался клеить на серые стены домов белые окна, я писал о громадных, противных пропастях, я хотел и я насиловал милый изгиб, но, бросая упрямый океан, я оказался в объятиях красивой жадности, которая обручила меня с медовой вечностью. А за всем этим наблюдал Апельсиновый Бог и он плакал, находясь в еловом аду, ибо он понимал, что желания мои - ничто и бороться с предопределённостью не мне. Желания мои не имеют жизни. Он это понимал. Теперь понимаю и я.