Хорошее село Молодищи, большое. У самого леса стоит, поэтому каждый второй в нем охотник. И дорога через Молодищи проходит, и даже трактир есть. Но местные не у трактира собираются, а у старого колодца. Хотя почти в каждом дворе свой колодец есть, в общем вода вкуснее. Целый день у колодца люди толкутся, новости обсуждают, разговоры разговаривают, а бывает, и сплетничают; дети бегают, собаки вертятся. Старый охотник Лешко на скамейке у своего дома сидит, на народ смотрит, трубку курит.
Бобылиха Мотря вопила у колодца. Вопила вдохновенно, от всей души и так громко, что все её слова были отчетливо слышны и на соседней улице, у трактира.
- Да что ж это такое! Полное село охотников, куда не наступи, везде свои хвосты их кабыздохи пораскладывали, а лисы по деревне как по своей норе ходят! Три курицы, несушки, где они? И следов нет! Украли! Загрызли! Если я женщина одинокая, так меня каждый обидеть может!
Охотники на ее крики только фыркали - дом Мотри стоял у самого леса, к кому как не к ней лисе идти. Тощая купчиха, из проезжих обедающих в трактире, повернулась к приказчику и велела тому пройти по домам охотников, может, у кого шкуры на продажу есть. А старый Лешко нахмурился, трубку повертел, да ничего и не сказал. И Яр с Миром ничего не сказали, не до Мотри им было - у мальчишек интересных дел и без неё много. Мир с отцом из Кривайда вернулся, и ему надо было срочно всё-всё рассказать Яру. И про дорогу, и про ночевку в телеге под звездным небом, и про попутчиков. А про город рассказов сколько! Про площадь и Академию, про поющие фонтаны и уличных художников, про трактир и про ярмарку.
- А отец мне на ярмарке нож купил! У настоящего волшебника! Тот сказал, что этот нож железный, а железо человеку первый помощник и друг! От врага защитит, правду покажет.
- Врешь ты всё! Не будет настоящий волшебник на ярмарке сидеть. У волшебников башни есть, они в них живут и помогают всяким героям. Ты что, герой?
Поссорились Яр с Миром и подрались. Хотя, они по три разу на дню ругались и мирились, вот и в этот раз к вечеру уже сидели вместе у оврага за селом.
- Это из-за Илонки мы поссорились. Если бы она с Дуком-кузнецом не рассталась, Дук мне бы нож сам сделал. Он обещал. А теперь как я к нему пойду? Поэтому мне отец и купил нож. Может это действительно не волшебник был, а так просто, старьёвщик, - вздохнул Мир.
- Брось, сестра у тебя хорошая. Красивая и не вредная, не то, что моя Натка. Та свой нос прыщавый потрёт и давай на меня орать. Все потому, что Гавр на неё и не смотрит.
- Да ну их...
Разговор о старших сестрах перешел в разговор о братьях, и решили Мир с Яром, что такие друзья как они, и есть настоящие братья. Пусть не по крови, а по духу.
Смотрела с неба луна, трепал ветки любопытный ветер, звучала древняя клятва. "Ты мой друг. Ты мой брат. Моя кровь - твоя кровь. Твоя кровь - моя кровь...". Железный нож резал плоть, сжимались в рукопожатии окровавленные ладони. И луне, и ветру, и клятве не важно было, что произносят эти слова не зрелые воины, а лопоухие мальчишки. Главное, что говорили они искренне и от всей души.
Возвращались по домам побратимы молча. Ничего не хотелось говорить. И село молчало: не лаяли собаки, не слышны были людские голоса, только ветер шуршал тополиными листьями. У дома Мира Яр спросил:
- Слышишь, свист какой-то странный. Что это?
- Не знаю. Тоскливый какой. Ветер, наверное.
А утром у колодца орала мельничиха: пропало двадцать кроликов, пушистых, толстых. Запоры на клетках не тронуты и следов нет. Охотники осмотрели всё и ничего не нашли, собаки след не взяли. Только старая сука Лешко поджала хвост и тихо заскулила. Лешко помрачнел.
Лето пора рабочая, времени мало, дел много, но по вечерам мальчишек отпускали на рыбалку. Яр прибежал к речке с большим грибным пирогом.
- Гляди, Натка дала. Гавр её на свиданье пригласил, она на радостях мне целый пирог отвалила.
- Чей- то Гавр её приглашает? Он же её терпеть не мог? Странный какой он стал.
Поздно вечером, возвращаясь по домам с тяжелыми куканами рыбы, они снова услышали свист. Тоскливый, будто кто-то плачет, ноет на одной ноте, иногда всхлипывая, захлебываясь в рыданиях.
Вдова бондаря не кричала, только тихо плакала. С утра вошла она в сараюшку, а её козы, кормилицы нет. Лешко к вдове не пошел. Когда хмурые охотники снова вернулись к колодцу, повел всех в лес. За день они прочесали все лесные овраги и лощины. В сыром узком овражке у лесного ручья, во влажной мягкой земле собаки нашли схоронку. Козу уже раскопали лисы и над её погрызенной тушей жужжали большие синие мухи. Охотники побледнели, а Ешли даже в кусты отошел. Лешко сдвинул козью тушу, вытащил из лежащих под ней груды трупов тушку кролика. Тельце было целое, не порванное, не погрызенное, только на горле три маленьких дырочки.
- Высосень! - проворчал Лешко.
- Высосень, - согласились охотники. На новую козу вдове скинулись все.
После страшной находки высосень прятаться перестал. Мертвых, обескровленных поросят трактирщик нашел в хлеву, лежащими у корытца. Спустил было на ночь огромного кобеля, но и пса высосень выпил. Село замерло в страхе. Детей по вечерам из домов перестали выпускать, скот прятали, по всем углам развешивали связки чеснока. Двери на ночь припирали бороной.
Яр и Мир тайком выбрались из своих домов ночью и забрались на сеновал в хлеву.
- Лешко говорит, что высосень не какая-то нечисть. А разумный и волшебный. Только такой гадкий и кровожадный, что его отовсюду гонят. Он как в силу войдёт, так и на детей нападать будет. А еще он следы заметает и вообще невидимкой может становиться, или в человека превратиться, в умершего. Такого человека и родня не узнает, будет думать, что он живой, - шептал Мир.
- А как же его находят?
- Лешко говорит, что есть люди, что его услышать могут. Свистит он, когда на охоту идет. И вообще, если кто раз его в настоящем виде увидел, тому он больше глаз отвести не сможет. И в зеркале он настоящим отражается.
Мир и Яр замерли. Ночной свист, ставший уже привычным, звенел, стонал казалось совсем рядом.
- А Гавр свист не слышит, - выдохнул Яр.
Свист стал сильнее, печальнее. Бесшумно отворилась всегда скрипучая дверь хлева. Кто-то маленький, с ребенка ростом, закутанный в плащ, проскользнул в сарай. Незнакомец сунулся в карду к корове, склонился над лежащим теленком. Милка, которая не подпускала к теленку никого, кроме хозяйки, даже головы не повернула. Яр со страху дернулся, зашуршал сеном, и незнакомец выпрямился, обернулся к сеновалу. В белом свете луны отчетливо была видна морда твари: вытянутая, крысиная, в наростах и проплешинах. Из длинной узкой пасти торчали три зуба. Свист стал еще громче, пронзительнее, но тут петух завозился на насесте и заорал во всё горло. Высосень захлебнулся свистом, замолк. В наступившей тишине корова переступила, наклонила голову и резко боднула тварь рогом в бок. Высосень завизжал, упал на четвереньки и по крысиному юрко выскочил из хлева.
- Видал? - онемевшими губами прошептал Яр.
-Ага. А ты видел - он в темном коротком плаще. У нас у половины села такие.
- Ты думаешь, обратился? И по селу ходит как человек?
- Может. Надо узнать, кто в последнее время себя странно вести стал.
- Гавр. Он с Наткой кадриться стал. И кузнец Дука, как Илонка от него к Ешли ушла, стал сам не свой.
- Завтра у Илонки свадьба, все село к нам соберётся. Мы его там и увидим.
- Мы его увидим, да только кто нам поверит?
- А мы зеркало притащим!
- А где мы его возьмем?
Свадьба на селе событие. Суета и хлопоты, ругань и хохот, слезы и радость. Кто поет, кто кричит, кто на цирте играет. На улице столы расставили длинные, всё село собрали, всё, что в доме есть, всё на стол поставили. Но и гости не с пустыми руками пришли: каждой хозяйке хочется свой стряпней похвастаться, каждый хозяин скупцом боится прослыть. Во главе стола Илонка с Ешли сидят. Нет и не было в Молодищах невесты красивее Илонки. Черная коса с руку толщиной, губы алые, синие глаза от счастья сияют. Рядом с молодыми родители стоят, с гордостью и радостью на них смотрят. Вот с подносом в руках подошел отмытый и по-праздничному нарядный Мир. На подносе стоит хлеб и вино, чтоб родители молодых благословили. Посмотрел Мир на жениха и перевернул поднос, поднял высоко. В отполированном за ночь до зеркального блеска подносе отразилось не лицо Ешли, а мерзкая крысиная морда. И у людей глаза открылись - в красном жениховском сюртуке стоит за свадебным столом отвратительная тварь. Илонка повалилась без чувств, женщины завизжали, мужчины за ножи схватились, отец жениха замахнулся и из всех сил ударил нечисть по морде. Так, что кровь пошла из разбитого носа. Но ... Засвистела тварь, и люди растерялись, замерли. Высосень одним прыжком перемахнул через стол, вырвал из рук оторопевшей молодки младенца и не торопясь пошел к выходу. Мимо неподвижных людей, мимо Мира. Мир резко выдернул из ножен железный нож и воткнул его в бок высосеня. Тот завизжал, бросил ребенка и так ударил Мира, что тот отлетел в сторону. Старый Лешко очнулся, подскочил и опустил на голову монстра тяжелую дубовую лавку. Только тварь, хоть и текла у неё без остановки из пробитого бока кровь, не растерялась, вывернулась и бросилась на охотника, целясь в горло. Яр метнулся, подобрал с земли упавший нож, подскочил к дерущимся и полоснул высосеня по шее.
Тело настоящего Ешли родня нашла в лесу только через две недели. Придавило молодого охотника упавшим деревом, пробило тяжелой веткой голову. Там видно его и нашел высосень. Илонка замуж за кузнеца Дуку вышла, и прожила с ним долго и счастливо. А Мир и Яр выросли, и побратимство свое сохранили. Знаменитыми охотниками оба стали. Говорят, Братство Железного Ножа, братство охотников на нечисть, они основали.