Далеко от меня стоят люди. Они стоят за запорошенным лесом, за замёрзшей рекой. Они стоят и не знают, что я есть. А я сижу и знаю - они стоят. Идти к ним долго-долго, но я не иду. Я сижу и мне хорошо сидеть одному. А им хорошо стоять, когда их много.
А между ними падает снег - он засыпает людей, их дома, и лес, и поле, и речку, и рыбаков на реке.
Рыбаки на реке совсем как я и как люди: все вместе и каждый по отдельности. Каждый ловит своё, но добыча у всех одна и та же: ничего.
Они не знают, где сидят. А сидят они на замёрзшей Реке Времени. А что можно поймать в этой реке?
Но Река и сама может поймать кого-то и уже не отпускать из-подо льда. И тогда рыбак, недавно ловивший что-то сверху, начинает ловить кого-то снизу и утягивать под лёд. И так пропадают со льда многие. И становятся ловцами не рыб, но человеков.
А снег равнодушно падает сверху - ему нет дела до того, кто кого ловит. Снег умеет красиво падать - и он старается. Снег умеет красиво лежать - и он старается. Снег умеет становиться водой - и он старается, когда приходит время. И тогда он течёт в Реку Времени и она оживает. Лёд уходит вниз по реке, и потерявшиеся зимой рыбаки выходят на берег, волоча за собой всех, кого наловили за долгую зиму.
Но сейчас идёт снег. И где-то далеко от меня, за этим идущим снегом, стоят люди.