Аннотация: Начиналось как персонажный отчёт с одной из небольших игр. В словеске, конечно, возможностей для приключений гораздо больше... особенно в Нарготронде, в преддверии прихода Берена :)
Этот странный человек простым человеком не был - ясно было с самого начала. Но кто он? Один из вражеских командиров? нет, не может быть - зачем бы ему тогда оказаться в эльфийских землях. Да и для шпиона он был слишком неосторожен. И вел себя... Страха в нем не было, словно он и не среди врагов находился. А ведь ясно было, что жизнь его висит на волоске, еще немного - и один из феанорингов выхватит меч, и тогда...
Поначалу Глорфиндейл смотрел на допрос, который учинили пришельцу Келегорм и Куруфин, спокойно. Понятно, что враг, и понятно, что речи о том, что он просто хотел познакомиться с людьми... разведчик. Конечно же. Человек Врага. И что? Как бы Враг ни исказил людей, что они могут против силы Перворождённого?
Он решительно подошёл к пленнику.
-Силою Перворождённого приказываю тебе: смотри мне в глаза.
Тот улыбнулся едва заметно (Глорфиндейл мог бы поклясться - за улыбкой этой, глубоко-глубоко, крылась усмешка), и поднял взгляд, который доселе почему-то предпочитал отводить.
Сначала всё было как обычно, - да, ощущаемая Тьма, живая Тьма, которой были пронизаны души ТЕХ... но не только.
А потом - непреодолимая стена, аванирэ, и светлые глаза, которые без слов говорили: нет.
И - _сила_, перед которой можно было только отшатнуться, отвернуться, закрыть глаза.
Братья с тревогой бросились к нему.
-Что? Что ты увидел? Кто он?
Глорфиндейл с трудом поднял взгляд.
-Он майа, - сказал тихо.
- Это что-то меняет? - так же тихо, как говорил прежде, спросил Эгленн, продолжая смотреть на нолдо.
-Ещё как, - с сожалением отозвался вместо Глорфиндейла Келегорм. - Брат, мы не можем его убить: он вернётся к хозяину. Значит - заточить.
- На вашем месте я использовал бы этот шанс, чтобы договориться с нами хотя бы о чем-то, - спокойно заметил Эгленн. - Пора бы уже понять, что мечами вы не добьетесь ничего.
-Мы и так ничего не добьёмся, - спокойно и язвительно сказал Келегорм, со звоном обнажая меч.
Глорфиндейл шагнул вперёд.
-Постой.
- Я ведь, кажется, даже ни разу не сопротивлялся вам, - нахмурившись, проговорил Эгленн. - И уже - меч?..
-Глорфиндейл, не стоит, - сказал Келегорм. - Пусть майар нельзя убить, но развоплотить можно, а новое тело создавать - это долго.
- Ты много знаешь об этом, - откровенно улыбнувшись, сказал Эгленн. - И часто вашим приходилось убивать вражьих майар? Мы такого что-то не припомним.
Келегорм с яростной улыбкой шагнул к Эгленну, - швырнул на землю.
-Не смей смеяться, вражья тварь.
Тот даже не сделал попытки защититься. Поднялся так же невозмутимо, словно ничего не произошло.
- Безоружных бить ты силен, сын Феанаро. Интересно, в поединке ты был бы так же смел?
-Да подожди же, что ты делаешь, - Глорфиндейл положил Келегорму руку на плечо. - Так ты ничего не добьёшься.
-Мы _никак_ ничего не добьёмся, - феаноринг развернулся. - Отойди. Ничего лучше, чем прикончить его, мы не сможем придумать.
Куруфин подошёл к Эгленну, заломил ему руки за спину.
- Смотри, Куруфинве - осторожнее, - в голосе мнимого человека появились ноты если не угрозы, то чего-то очень похожего. - Я не хочу устраивать драку здесь, в стенах этого города, а ведь вы вынуждаете меня к этому.
-Ты смеешь нам угрожать? - феаноринги надвинулись на него разом.
Глорфиндейл нервно сжал кулаки. На него никто не смотрел.
-Вы делаете ошибку, - сказал он негромко, но его все услышали. - Вы что, не понимаете - он не просто так сюда пришёл!
- Не понимают, - со вздохом произнес Эгленн.
В следующую секунду оба феаноринга разом вскрикнули от боли, и мечи выпали из их рук - потому что рукояти мечей вспыхнули раскаленным металлом. А на ладонях обоих братьев уже вздувались сильные ожоги.
Глорфиндейл несколько мгновений с ужасом смотрел на происходящее, - как застыло в душе всё, как будто он попал в жуткий сон...
Насмешка - ожоги Мелькора, ожоги от Сильмариллов. Должно быть, они были почти такими же в те первые дни, когда Враг Мира украл Камни.
Глорфиндейл наконец очнулся. Тряхнул головой, мысленно позвал - все сюда... Ворвавшиеся вассалы сразу подхватили своих лордов. К Эгленну подходить боялись, - во взглядах читался нескрываемый ужас. Глорфиндейл вздохнул.
И - сделал несколько шагов.
Остановился совсем рядом.
Снова - глаза-в-глаза.
- Я не хочу вражды, - проговорил тот. - Повторяю это снова. Они собирались убить меня, я защищался, а не нападал, и тебе это прекрасно известно!
Глорфиндейл помолчал. Смотреть в эти пронзительные глаза было тяжко, но он не отводил взгляда.
-Иди со мной.
Несколько секунд противостояние взглядов продолжалось, и Глорфиндейл готов был поклясться, что в глубине глаз его врага оживало что-то давнее, знакомое до боли, близкое - и в то же время совершенно неуловимое. Потом Эгленн опустил взгляд, и, не проронив ни слова, пошел следом за эльфом.
Глорфиндейл привёл его в один из нижних ярусов, - жилой, но очень глубокий.
Комната без окон, освещённая светильниками, простая кровать...
Глорфиндейл оглянулся на дверь, - та заперлась.
- Кое-какими умениями ты тоже владеешь, - одобрительно сказал Эгленн. - Неплохо для эльфа. И спасибо, что... Вступился за меня.
-Не за что, - хмуро отозвался Глорфиндейл. - Садись.
Он чувствовал себя виноватым: это он, вместо того, чтобы предоставить этого Эгленна самому себе... или нарготрондским дозорам... не дал ему уйти и привёз в Нарготронд. К феанорингам. Даже не к Финроду.
Тот опустился на кровать. Враждебности в лице не было.
- И что теперь они станут делать, как полагаешь?
-Хороший вопрос, - Глорфиндейл усмехнулся.
Он нервно сжал руки. Тёмный майа, значит. От этого становилось очень не по себе. Он помнил Аман, помнил, как когда-то давно с открытой душой тянулся к Мелькору, потому что искренне поверил, - раз сказано, значит, он действительно не будет мешать мирной жизни...
- И ответа на него ты не знаешь, - заключил Эгленн. - А знаешь... ты очень изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз.
Глорфиндейл удивлённо уставился на него.
-Да ну? Когда ты меня успел увидеть? Я такого не помню.
- Очень давно, еще до Войны Стихий. Ты тогда был ребенком... Перворожденный, - Эгленн задумчиво смотрел на него. - У меня, конечно, тоже был другой облик, совсем другой.
Глорфиндейл вздрогнул.
-Ты следил за нами у Куйвиэнен?
- Было немного, - кивнул Эгленн. - Еще бы не следить - новые создания! Но тебя не было у Озера Пробуждения в те времена, Глорфиндейл.
Тот улыбнулся и покачал головой.
-Я это помню. Как сон, как мечту... тишина, звёзды. Тихая вода, которая ночами кажется чёрной.
Эгленн кивнул.
- Да, Озеро и вправду прекрасно. И так просто для Владыки Грез - сделать воспоминания матери и отца - твоими... Эйно.
Глорфиндейл вздрогнул. Странное имя... хрупкая серебристая паутинка из полу-сна, полу-яви, из глубин памяти... откуда он знает, Эгленн?! Неужели - в тот короткий момент, когда тот пытался прочитать память пленника, Эгленн сумел сам что-то увидеть? да нет, бред. Он бы почувствовал, такое нельзя не отследить...
-Откуда ты знаешь? - голос невольно дрогнул.
- Ты ведь жил вместе с нами - потому я и знаю. Но ладно, - Эгленн поднял руку. - Я благодарен, что ты защитил меня, но лучше не пробуждать эти воспоминания. Ты нашел новую жизнь, и я не хочу ломать ее.
Глорфиндейл решил не спорить. В этом странном существе было что-то... и очень сильное, и в то же время казалось, что стоит задеть какие-то струны в душе, - и ты сам остро и страшно ощутишь чужую боль...
-Жизнь... - он снова встретился с ним взглядом, сразу затянуло, как в сияющую бездну, так трудно противостоять и невозможно оторваться... - Эгленн. Ты ведь шёл в Нарготронд. Зачем?
- Я шел не в Нарготронд. Что мне делать в вашем городе, тем более, когда здесь нет даже Финдарато?.. Я был на границе, ты же знаешь - там, где живут люди. Они, к счастью, не настолько чутки, как ты, - Эгленн усмехнулся, - и с ними поэтому гораздо проще. Можешь считать - шпионил. Хотя сам понимаешь, воинские тайны так грубо не разведывают.
-Понимаю, - кивнул Глорфиндейл. - Это-то мне и странно. Был бы просто шпион, - вёл бы себя иначе. Собственно, потому я тебя заподозрил и... предложил прогуляться до Нарготронда. Думаю, будет честным сказать, что теперь я сильно жалею о том, что привёл тебя сюда.
- Еще бы. А что тем самым ты рискуешь раскрыть тайну потаенного города - ты не подумал? Конечно, человеку можно просто завязать глаза, но для майа это не помеха. К тому же, майа не обязательно возвращаться в Ангбанд, чтобы передать Морготу все, что ему известно... - Эгленн улыбнулся.
-Ты хорошо умеешь маскироваться, - признался Глорфиндейл. - До того момента, пока ты не поставил передо мной стену аванирэ, никто из нас не смог тебя заподозрить.
- Могу утешить. Мы и так знаем тайну ваших городов... и Нарготронда, и Гондолина, - Эгленн снова отвел взгляд, погладил ткань грубого покрывала на кровати. - Но ладно. Что же мне делать сейчас, Глорфиндейл? Добровольно они меня не выпустят; я мог бы уйти... но раз уж я попал сюда - мне хочется вынести из этого какой-то толк. Что ты будешь советовать остальным? Я видел - они испугались меня.
-Они тебя не выпустят, это точно.
Глорфиндейл помолчал. Говорить этого не хотелось: враг, не враг, - всё одно живое существо...
- Они убьют тебя. Не знаю, как, но убьют.
- Вот именно - как? - с задумчивым интересом осведомился Эгленн. - Я не собираюсь покидать это тело. Убивать их я не хочу, но существует много способов обуздать врага и помимо убийства.
-Не знаю, - улыбнулся Глорфиндейл, хотя на душе было тяжко. - Наши действительно испугались. Возможно, они думают, что из этой комнаты вместо меня выйдет какое-то чудовище без собственной воли...
Он снова замолчал. Он никогда ещё не видел так близко майар Врага, - видел орков, видел людей, как правило, перед их гибелью от его руки... Он был воином. Ему не привыкать было убивать, и душа не воспринимала врагов - как живых существ, с которыми можно разговаривать, а тут... Убить ЭТОГО, он знал, у него не поднимется рука, будь он хоть трижды прислужник Врага Мира... Глорфиндейл поймал себя на мысли, что как-то слабо представляет себе, чтобы над Эгленном мог быть какой-то лорд или господин.
- Я не понимаю одного. Пусть - феаноринги. Но остальные-то?! Неужели не видно, что я действительно не хочу вражды? Ну хорошо - пусть я зачаровал одного, другого, третьего... но не весь же город! К тому же, неужели ваши маги не могут понять, где насилие над фэа, а где его нету?
-Да могут, - пожал плечами Глорфиндейл. - Но объясни мне вот что. Ты говоришь - не хочешь вражды. Хорошо. Тогда что ты делаешь среди тех, кто её хочет, - рядом с Морготом, рядом с Тху и другими? Или... - внезапная мысль обожгла, как плетью. - Или ты пришёл потому, что хочешь оставить их?
Эгленн покачал головой, и было непонятно - соглашается он или отрицает.
- А если бы так - что толку? Кто бы поверил мне? Что бы изменилось? Что устроило бы феанорингов, чтобы они перестали видеть во мне врага? Да это ведь и вовсе невозможно. Что ни сделай - все объявят кознями.
-Подожди. Куруфин вызывает меня на мысленный разговор.
Эгленн замолчал. Кто знает? - может, он слышал и этот разговор?..
Наконец Глорфиндейл словно вернулся к реальности.
-Они требуют, чтобы ты отрёкся от службы Морготу, раз хочешь мира. Они требуют, чтобы ты показал тем, кто возглавляет воинство нолдор, тайные тропы в горах и подходы к Твердыне. Только тогда они сохранят тебе жизнь... они говорят, что не собираются понапрасну сотрясать воздух, и что их угроза убить тебя - реальна.
Он замолчал.
- А они не боятся, что я обману их, использую это как хитрость и покажу им такие "тайные тропы", что они придут прямиком в руки Морготу? К тому же, клятвы прислужников Врага... - Эгленн пошевелил пальцами. - Уж кто-кто, а они должны это понимать.
Лицо Глорфиндейла стало каменным. Что ещё сказали ему феаноринги, или же не сказали, - было очень похоже, что это ему не понравилось.
- Кроме того. Что же это выходит?.. Я должен отречься... ну хорошо, предположим. Привести их к победе - так они надеются. Хорошо, положим и это. И далее - что, это значит - словно бы волк сам приполз на брюхе к охотнику, сам влез в ошейник, да еще и ноги лижет за то, что соблаговолили оставить в живых? Тебе самому-то не мерзок такой "свет", Глорфиндейл?
-Ну, почему же сразу лизать, - в голосе Глорфиндейла промелькнула досада - незнамо на что. - Это если понимать так, как ты сейчас сказал. А если, допустим, искренне пожелать оставить Моргота, то ни о каком лизании сапог речь не идёт. Признать свою ошибку, перейти на правую сторону, - ничего зазорного в этом нет.
Было видно, что он говорит это словно через силу... словно это были чужие слова, которые он повторял... или...
Эгленн вздохнул.
- Знаешь, я даже попробовал бы. Только не верю, что из этого выйдет толк.
Он молчал долго, наверное, несколько минут.
- Передай феанорингам, что я согласен.
Глорфиндейл выполнил просьбу почти мгновенно, а затем... затем просто опустил голову и закрыл глаза. Резко встал и на несколько коротких мгновений положил Эгленну руку на плечо.
-Спасибо.
- Пока что не за что, - ответил тот. - И передай так же, что присягать на верность эльфийским лордам я, тем не менее, не собираюсь. Вассалом я быть не собираюсь никому.
-Пойдём, - лицо Глорфиндейла стало непроницаемым... или ему так казалось. - Только ответь мне на один вопрос.
Эгленн поднялся и шагнул к двери; обернулся у самого выхода.
- Да?
-Скажи. Ты ведь знал, что так будет? Что ничего хорошего в Нарготронде тебя не ждёт, верно? Так почему же ты пошёл за мной, почему не скрылся, не остался на свободе?
- Хотелось увидеть город своими глазами, - ответил Эгленн. - И узнать ближе, каким стал ты... Эйно. Ну, а свободу свою отстоять я сумею везде. Надеюсь.
Глорфиндейл вывел его обратно, в тот же зал.
Там - ждали. Смотрели с тревогой. Никто, похоже, не верил.
Глорфиндейл коротко коснулся плеча Эгленна.
-Говори.
- Да, я майа, - повторил Эгленн то, что было понятно всем и без его напоминания. - И я не хочу вражды с вами. Если вы желаете, чтобы я отрекся от Моргота - я сделаю это.
Келегорм недоверчиво прищурился.
-Отрекайся, Эгленн.
Он прикрыл глаза... с минуту постоял так, ничего не говоря. Потом произнес:
- Я отрекаюсь от служения Морготу Бауглиру. От служения злу и тьме. Я клянусь, что никогда не стану исполнять его приказания. И поднимать руку на тех, в чьих душах живет подлинный Свет.
Глорфиндейл замер. Он чувствовал, - да, эти слова - искренни, но что-то стоит за ними... но - что? и кто, кроме него, Перворождённого, почувствовал это?
Келегорм подошёл ближе.
-Хорошо. А теперь, в знак подтверждения твоих слов...
Он обернулся, - и по его безмолвному приказу в зал ввели двоих людей.
-Они убийцы и исполнители воли Моргота. Они осуждены на смерть. Исполни приговор.
- Я могу знать, за что они осуждены на смерть? - Эгленн повернулся к Келегорму. - Где вы взяли их, в чем их преступление?
Взгляд Келегорма был безжалостен.
-Разумеется, можешь. Их схватили в одном из пограничных селений, где они убивали наших людей. Людей - вассалов нолдор. Вся деревня была вырезана, с ними были орки, но из орков не ушёл ни один. Этих двоих было приказано взять живыми, и они признали, что служат Морготу. Точнее, что они исполняли приказ Тху.
Эгленн оставался спокойным. Во всяком случае, на вид.
- Могу ли я просить, чтобы мне показали мысленно, как все это было? Не исключено, что я смогу по этой картине понять больше, чем знаю сейчас, о том, что замышляют сотворить в этих землях Моргот... и Тху, - едва уловимая усмешка тронула его губы.
-Нет, - упало коротко и веско. - Мы уже прочесали их память. Спасибо.
- Лорд Келегорм, - Эгленн сделал два шага к нему. - Я не могу убивать людей, о которых ничего не знаю. Вы справедливы, но вы тоже можете ошибаться. Я не палач - а именно эту работу ты хочешь на меня возложить.
Келегорм мгновение молчал.
-Значит, ты сомневаешься в справедливости приговора, не значит ли, что твоё отречение - лишь пустые слова, если ты хочешь отсрочить казнь прислужников Тьмы?
- Сомневаюсь, уж прости, - Эгленн вздохнул. - Ты, лорд, хоть и доблестен, но справедливость - не главная из твоих добродетелей. Некогда в Альквалонде ты не усомнился... и погубил невиновных. Я не хочу повторять такой ошибки.
Глаза Келегорма сверкнули, левая рука вытащила кинжал из ножен, блеснула сталь... И вдруг чьи-то тонкие, но сильные пальцы перехватили его запястье.
-Лорд Келегорм. Не стоит. Ты же сам говорил: вы многократно раскаялись в содеянном в Альквалондэ, и отныне ваш суд можно назвать только справедливым.
- Так может, спросить у самих этих людей - что произошло там, в этом приграничном селении? - предложил Эгленн. - Что скажут они сами? Ведь вы, эльдар, умеете слышать ложь, да и я тоже. Солгут - мы узнаем об этом.
-Ты хочешь, чтобы мы ещё раз поднимали всю эту грязь только потому, что ты этого не видел? - Келегорм яростно высвободился из крепкой хватки Глорфиндейла. - Здесь не орки живут, Эгленн, здесь эльдар, для которых справедливость - не пустой звук, и если приговор таков - исполни или прекрати лгать нам про отречение.
...Что они сделают с телами?
Сжечь? - вряд ли, слишком трудно это, слишком долго, да и велика честь прислужникам Врага - чтобы тела их ушли так же, как тело Феанаро. Предать земле... или - Нарог. Или сбросят в какую-то из пещерных шахт, здесь много таких...
Глорфиндейл шагнул к нему, протянул клинок - рукоятью вперёд.
И - глаза-в-глаза. Как уже было.
"Они не будут говорить с тобой... Гортхауэр. Они узнали тебя. Наши голлори улавливают, когда они пытаются говорить между собой по осанве. Я просто прочёл их мысли."
Майа остановился напротив - медленно принял меч.
"Как вы собираетесь поступить с их телами?"
"Не знаю, - Глорфиндейл не отводил глаз. - Это важно? Это действительно твои, и это был твой приказ?"
"Такого приказа не было", - ответил Эгленн. Сжал рукоять меча, шагнул к людям, вглядываясь в их напряженные лица. Понимают ли - что он задумал?..
Некогда Майтимо пробыл у скалы - прикованным - срок, несравнимо дольший, чем могло бы выдержать его тело, пусть сильное, но все же имеющее свои пределы.
Чары... Тхурингветиль хорошо знала этот механизм - все процессы в теле замедляли свой ход, застывали, как мошки в янтаре. Для человека или эльда более не существовало времени, тело становилось подобно камню, не живое - и не мертвое одновременно... впрочем, последнее мало кто мог бы понять.
Вначале - тонкая нить в мозг: погасить будущую боль. Никто не должен страдать понапрасну...
Еще несколько нитей - в разные точки мозга: через полминуты... именно столько прошло бы до реальной смерти, тело умирает долго, слишком долго... "чары" достигнут вершины, и тело ускользнет от неминуемой смерти.
Простите.
Короткий точный удар.
В сердце.
Выдернуть меч.
Человек падает на бок, плиты пола окрашиваются кровью, второй - совсем молодой, почти мальчишка - с ужасом смотрит на происходящее, явно не понимая, не веря, переводит на Эгленна взгляд, полный ужаса, непонимания - как же так, свой - убивает?.. Несколько долгих, невероятно долгих секунд - за которые для него, молодого, обрушился мир. Всего лишь несколько секунд - и все прервалось вторым ударом меча, таким же коротким и точным.
Парень упал, как подкошенный - вместе с ударом Эгленн выключил его сознание. Впрочем, _этого_ со стороны никто из голлори не заметил бы. Слишком тонко, слишком слабое воздействие.
Кровь расползалась по мраморным плитам пола.
Келегорм удовлетворённо кивнул. Тут же - в мёртвой тишине - как из-под земли возникли вассалы, тела убрали чуть не мгновенно.
Глорфиндейл молча смотрел на свой меч в руках Эгленна: тот был теперь весь в крови.
-Что ж, - спокойно произнёс Келегорм. - Правосудие свершилось. Отныне ты, Эгленн, признан нами воистину покинувшим сторону Тьмы. Будь среди нас, никто не закроет перед тобой дверь, и будь готов вступить в войну со злом.
Эгленн смотрел в лицо Келегорма мертвым, застывшим взглядом.
"Долго они будут вытирать эту кровь, - подумалось некстати. - Сколько ткани придется извести, чтобы ее вытереть..."
Он поднял взгляд к каменным сводам пещерной залы.
Там, наверху, на высоте мили, в небе за облаками парила крылатая тень - Тхурингветиль. Майа _слышала_ тела - теперь на ней была задача отследить, что с ними сделают, перехватить их... и переправить в Твердыню. Мелькор сумеет вернуть людей к жизни.
Однако что же все-таки произошло в том селении?.. вернее - как там оказались эти двое?.. Они были не из воинов Эгленна, и в той местности, он знал точно, военных действий не велось вообще.
Внезапно Эгленн осознал, что смотрит на Келегорма, в полном молчании, уже несколько минут - и все это время в зале висит тишина.
Он повернулся и пошел к выходу. Уже зная, чувствуя, что Глорфиндейл последует за ним.
А может, и не только Глорфиндейл...
Перед ним расступились, - он шёл сквозь живой коридор, и только взгляды ощущались - немые вопросы, которые никто так и не посмел задать вслух. Нарушить это мёртвое молчание казалось кощунством.
Там, снаружи, - в коридоре, где уже не было сыновей Феанора, Глорфиндейл положил ему руку на плечо.
-Пойдём со мной.
Так же ровно... кажется, так же ровно, как тогда, в первый раз. И только если очень хорошо знать воина из Гондолина, можно было понять, _почему_ чересчур спокойно смотрят эти глубокие глаза.
..Потому что Эгленн совершил сейчас то, чего нолдо менее всего ожидал. И, быть может, в глубине души он сейчас убеждается - воистину перед ним Тху, прислужник Отца Лжи, способный ради обмана убить тех, кто в него верит...
Эгленн молча последовал за ним.
Они пришли в покои, отведённые посланнику Тургона, - просторно, богато, тихо... да, очень тихо. Глорфиндейл сел в кресло, жестом предложил Эгленну последовать его примеру.
Он тоже опустился в кресло. Удобное... мягкое, - по лицу Эгленна пробежала тень улыбки. Хотелось расслабиться. Не получалось.
Глорфиндейл коротким пронзительным взглядом окинул комнату - как будто провёл невидимую черту.
-Финдарато будет в гневе, но нечего было бродить невесть где, оставляя город на феанорингов, - ровно сказал он. - Я не могу понять до конца, что ты пытался сказать мне, когда говорил, что я - один из вас, но мне очень хочется задать тебе один вопрос.
Он резко придвинулся.
-Кто станет твоей следующей жертвой?
- Спокойно, нолдо, - Эгленн откинулся на спинку кресла. Лицо его оставалось таким же невозмутимым, как и тогда, в зале. Они снизил голос и произнес совсем тихо, едва слышно: - Они живы. И будут свободны.
Глорфиндейл чуть сощурился. Закрываться не хотел. Да, - ему страшно хотелось поверить. И да, - он не мог переступить через себя, через века войн, через то, что он - страшно сказать - привык к тому, что его предают. Ради - какая разница, ради чего или ради кого, и какая разница, что те, ради кого его предавали, не годились, честно говоря, ему в подмётки...
Он - очень - хотел - поверить.
Всего лишь.
Даже теперь.
Он не мог объяснить самому себе - почему.
Почему - ЭТОТ.
Даже зная, кто он, помня, сколько ему самому пришлось пройти - по милости этого Эгленна, который даже не подозревал о том, что своими делами терзает его душу.
Он - просто - хотел - поверить.
...Глорфиндейл молча встал, подошёл к столу и налил себе вина.
Эгленн следил за ним одним взглядом, не поворачивая головы.
- Ты можешь не верить мне. В конце концов, я всего лишь Тху... убийца и лжец. Я надеюсь, их тела просто бросят в Нарог - нам так будет проще всего изъять их оттуда...
Глорфиндейл залпом осушил бокал и аккуратно поставил его на стол.
Не обернулся.
-Нет. Их сейчас хоронят, как положено людям. Предать земле. Но у нас скалы. И потому - бросят в штольни. Там большая высота.
Он вдруг резко подошёл к Эгленну.
-Судя по лицу того мальчика, ты не сказал им, что они останутся живы.
- Нет. Мою мысленную речь могли услышать, - так же резко ответил Эгленн. Впервые наружу хоть как-то прорвались чувства, которые он сдерживал все это время. - Это могло бы погубить их. Даже в Твердыне не умеют приращивать головы, снесенные с плеч, - а Келегорм был близок, чтобы это сделать.
Ещё несколько мгновений тишины... а затем Глорфиндейл налил вина в бокал и протянул Эгленну.
-Пей. Завтра попробуем освободить твоих ребят.
- Спасибо, - Эгленн принял бокал, глотнул. - Тебе не нужно рисковать, занимаясь этим. Наши займутся сами. С ними все будет в порядке, я предвидел, что их могут бросить в штольню, - он все же вздрогнул всем телом, в очередной раз выдав подлинные чувства. - Только вот этому мальчишке придется тяжело потом. Он не из моих... получается - я предал его, убил ради сохранения тайны. Поймет, конечно, но заноза останется...
Глорфиндейл сел рядом с Эгленном.
-Что-то тут не складывается, - признался он. - Ты говоришь - приказа не было. Но что деревню вырезали - это чистая правда, и что убивал отряд орков под предводительством этих двоих - тоже. И они признались, что они - из твоих. И... есть ещё одна вещь, которая не даёт мне покоя. Но... ладно.
- Я потому и просил увидеть картину этого боя, что не понимаю сам, как эти двое там оказались, и что они делали в обществе орков, - ответил Эгленн. - У нас нет таких порядков. Все это более чем странно. Одно могу точно сказать - они не из моих отрядов, и они не убийцы. В Твердыне, однако, я видел старшего из них... но лишь однажды - Север очень велик, многие приезжают в Твердыню лишь изредка, по каким-то своим нуждам... - Эгленн помолчал. - Странно. Мальчишка, по-моему, вообще не воин.
...Под утро Глорфиндейл всё же задремал, - сказалось напряжение. Он не мог понять, сон это или явь, или настало какое-то странное состояние между тем и другим, но он видел, как будто рядом - как клинок в ножнах, что-то живое, опасное... и надёжное... и нет враждебности, и нет страха, и ушло сковывавшее его ощущение, что ты идёшь по краю бездны...
Когда он открыл глаза, Эгленн все так же сидел в кресле у стола - только теперь перед ним стоял прозрачный кувшин со светлым вином. Полупустой. В жилище Глорфиндейла таких кувшинов до сих пор не водилось.
Бокал Эгленн держал в руке, пил, не торопясь. Похоже, вино его совершенно не пьянило. Застывший взгляд был устремлен в пространство, и каким-то чутьем нолдо понял, что сейчас майа видит вовсе не то, что находится перед его глазами.
Эгленн едва заметно вздрогнул, почувствовав взгляд - и повернулся к эльфу.
- Я уже думал перенести тебя на кровать, - сказал он. - Не дело это - спать в кресле.
-Я привык, - на войне, - не подумав, ответил Глорфиндейл и встряхнулся. - Пойдём. Я провожу тебя к тем штольням, сейчас поздно, и там никого нет.
- Никого, - подтвердил Эгленн. - Их тел там тоже нет. Уже пару часов, как нет. Неужели ты думаешь, что мы даром теряли все это время? - он улыбнулся.
Глорфиндейл секунду смотрел на него в упор... потом покачал головой и улыбнулся в ответ.
-Я думал, Нарготронд - потаённый город, а тут, оказывается, проходной двор.
Он поёжился.
-Ты тут наверняка не в первый раз. Да?
Эгленн поставил бокал.
- Ну, не проходной двор, конечно... но никакой тайны в его положении нет и не было никогда. И я действительно бывал здесь. И до постройки города, и после. Хотя и нечасто.
Глорфиндейл снова встретился с его взглядом. Во всех этих попытках - когда их взгляды скрещивались, - казалось, было что-то... как будто нолдо пытался то ли проникнуть за какую-то завесу, то ли искал что-то...
-Послушай. Есть кое-что, что меня тревожит.
- Я запомнил, ты еще вечером упоминал об этом, - отозвался Эгленн. - Так что же это?
-У меня странное ощущение, что я когда-то слышал твой голос, - после недолгого молчания признался Глорфиндейл. - И... в общем... Ты можешь показать мне, как ты выглядишь - на самом деле?
- Что же удивительного? Когда-то давно, в детстве, ты и вправду меня видел...
Он поднялся.
- Показать-то я покажу. Но не распознают ли прочие, как ты относишься ко мне? Или Келегорм действительно мне поверил?
Глорфиндейл усмехнулся и пожал плечами.
-Не вижу ничего крамольного в том, что я отношусь к тебе как к одному из нас. Вот если тебя раскроют...
В глазах его было что-то... то ли азарт, то ли отчаяние, то ли весёлая ярость того, кто стоит на краю бездны и знает, что пути назад нет.
-Я привык встречать всё, не прячась. Покажись.
- Если меня раскроют - спасаться придется не мне, а тебе, - кивнул Эгленн. - Ладно. Надеюсь, это зрелище тебя не испугает...
Облик его вдруг потек, начал расплываться - и проступило другое лицо. Неестественно бледное, почти белое - такого цвета кожи не бывает ни у людей, ни у квенди - разве что у мертвых. С жесткими чертами. Волосы сделались угольно-черными, длинными, глаза - ярко-зелеными. В остальном облик Эгленна почти не изменился - одежда осталась прежней.
- В таком облике ты видел меня когда-то давно, - голос его стал гораздо глубже. - Узнаешь?
Глорфиндейл, не осознавая, что делает, вцепился в подлокотник кресла. Как будто из глубин памяти всплыло, нахлынуло, - и обрушилось, как ледяной водопад, и вот - то, давнее, почти нереальное, соединилось с тем, что есть сейчас, и это - не сон, не бред, не морок...
Он медленно поднял руки к вискам, - на левом отчаянно билась голубая жилка.
-Ортхэннер...
- Да, Эйно, - подтвердил Эгленн, - Ортхэннер. Так меня когда-то звали...
Он опустился в кресло, и снова глотнул вина. Спросил:
- Вспомнил? Память может пробуждаться очень резко...
-Вспомнил, - глухо отозвался тот. - Но... не всё. Что стало с моими родителями?
- Они погибли, Эйно. Погибли в Войне Стихий. Так же, как большинство эллери.
Глорфиндейл очень долго молчал.
-Ты говорил про Владыку Ирмо, - требовательно сказал он. - Он видел моих родителей? Я правильно понял?
- Да. Впрочем, Феантури видели всех... - Эгленн помолчал. - Эйно, знаешь, если хочешь моего совета - не нужно тебе вспоминать ту жизнь в подробностях. Не стоит ломать жизнь нынешнюю. Счастья это никому не прибавит, и тебе в первую очередь.
-Я не могу не воевать с вами, - тихо признался Глорфиндейл. - Эту войну не остановить, и не защищать своих я не могу.
- Именно поэтому, - подтвердил Эгленн. - Три пути. Остаться здесь, и постараться забыть все, что тебе открылось. Уйти к нам... и порвать все, что связывает тебя с Нарготрондом, с Гондолином, с нолдор... Или пытаться идти по лезвию ножа между этими дорогами. Самое опасное.
-А что бы ты выбрал на моём месте? - вдруг спросил Глорфиндейл. - Есть прошлое, которое не вернёшь. Есть в настоящем - друзья, враги, есть что-то, ради чего стоит жить. А ты говоришь - уйти к вам. Уйти в никуда, в неизвестность. Но... я не хочу воевать с тобой.
- Где сейчас Финрод? - спросил вдруг Эгленн. - Мы не следили за ним. Почему он ушел? Куда?
-Я не знаю. Говорят, был нехороший разговор с феанорингами... очередной. Он часто уходит.
- Когда в Оссирианд, когда в Дортонион... когда на побережье... насколько я знаю, впрочем - Нарготронд не слишком желает воевать после захвата Острова.
-Тебе нужен Финрод? - глаза Глорфиндейла снова стали привычно-острыми. - Признаться, мне тоже.
- Мне, Эйно, нужен тот, кто может удержать эльдар от вступления в бой с нами, - Эгленн ответил взглядом чуть насмешливым и острым. - Жаль, что нам не удалось захватить его тогда, в топях Сириона. Сейчас было бы проще...
-Не всех нолдор можно удержать от войны, - усмехнулся Глорфиндейл. - И уж прости, когда я вернусь в Гондолин и увижу нападения на нас ваших отрядов, меня ты тоже не удержишь.
- Разумеется, разумеется, - покивал Эгленн. - Впрочем, на ваших мы не нападем: мы ведь поддерживаем сказку о тайне Гондолина... До поры до времени. Знаю, сейчас положение таково, что многие нолдор будут сражаться до последней капли крови. Да, годы затишья прошли... - Эгленн вздохнул, - теперь у нас только один путь: в Эндоре не должно остаться сил, которые могут соперничать с нами.