Он - человек среднего возраста, 30-35 лет, высок, чуть может полноват, внушает симпатию и принадлежит к той категории людей, карьера которых дело свершенное.
Она - домохозяйка, любящая жена. Она удовлетворена мужем, его ровным характером и семейным благополучием.
Трехкомнатная квартира в московской новостройке.
Вид из окна. Далеко в начале улицы идет человек и говорит по мобильному телефону. Переходит дорогу, скрип тормозов резко тормозит иномарка и на прохожего сыплются ругательства. Удаляясь от него, камера влетает в окно квартиры - задом.
Квартира хорошо обставлена и стремиться к т.н. "евростандарту". В комнате работает телевизор, показывая программу новостей. Приближается женский голос, ведущий оживленный диалог с невидимым собеседником, ответы которого нам не слышны. Заунывно поет зуммер на переговорном устройстве, соединенным с входной дверью подъезда. Она кладет телефонную трубку на плечо одетое в домашний халат и снимает трубку домофона "Алло, ты? Открываю". И снова в телефон, возобновляя прерванный разговор: "Извини. В дверь звонили. Нет, это мой. Да, с работы пришел. Нет. Все нормально. Да, ага..." - уходит на кухню.
Дверь квартиры открывается, появляется Он. Опускает портфель на пол в прихожей. Вешает одежду. Заглядывает в кухню "Привет дорогая". Она мельком делает жест рукой "что мол все в порядке, я тебе рада" и говорит "Я говорю". Он как-то тускнеет и неуверенно тянет "а...а". Она, тем временем, совершает быстрые уверенные манипуляции с кухонной утварью присущие домохозяйке обосновавшейся в своей кухне, не отпуская из плеча телефонной трубки.
Он проходит в комнату, садиться в кресло и долго с отсутствующим видом смотрит программу новостей. Голос диктора постепенно сливается с голосом жены, оживленно обсуждающей что-то по телефону. Когда голос диктора произносит "новостей на сегодня больше нет". Он поднимается из кресла и направляется в комнату, переодеться. Рассматривает отражение в зеркале, снимает костюм и рубашку, остается в одних труса и презрительно разглядывает свою, начинающую отекать фигуру. Что-то шепчет. Из кухни слышится "Ах! Вот Что!? Ну ты в таком случаи так ей и скажи!"
ретроспектива
Звездное небо сферой раскинулось над ними. На шоссе осталась машина. "Как хорошо", нежно сказала Она. Они лежали на маковке пузатого луга, словно зеркальные отражения, ее щека прикасалась к его щеке, затылок опирался на плечо.
- Да, - сказал он мягко. - Здесь больше звезд, чем в городе и они такие близкие.
- Да, - сказала она так же нежно, - ты меня любишь?
- Да, - ответил он. Они повернули головы и долго целовались. (Прекрасная песня за кадром).
"Дорогой, идем ужинать!", - позвала Она из кухни. Он встрепенулся, накинул темный халат и сказал "Я сейчас!".
- - Сперва вымыть руки. Ты прямо как маленький!
- - Ах, да, Совсем забыл. Извини. - Он смутился, чмокнул в щеку. - Ты сегодня такая красивая.
"Маша? Ну как ты? Да, да. Я ведь так тебе с самого начала и говорила. Нет, ты думаешь. Милый, ты идешь? Мне надо сервировать ужин, я перезвоню".
- - Ты где? - Она забежала в ванну и крепко стала его целовать. Поцелуи стали совершать чудесную и предопределенную эволюцию в горячие ласки. Она вырвалась, "после, после, милый, ужин так может остыть. Я приготовила очень недурно сегодня". Он улыбнулся и они вышли в кухню.
За ужином
- - Как у тебя дела? Ты кажется осунулся. Нельзя так много работать.
- - Нормально, - отвечал он и огонек загорался в глазах, - мы сейчас как раз работаем на новым проектом, в нем участвуют Японцы, знаешь это что-то новое.
Он с аппетитом уминал жаркое.
- - Может сходим в кино?
- - В Кино? Это мысль. Мы давно в кино не ходили. А что за фильм?
- - Новый, как его... этого, модного сейчас режиссера. Нас пригласили, в общем... на премьеру.
- - Ух, ты? И там будет полно знаменитостей? - Восторженно спрашивала Она.
- - Наверно. - Сказал он весомо, будто каждый день ходил смотреть кинопремьеры, на которых тусовались звезды.
- - Ух, ты! - Радовалась Она. Тут зазвонил телефон. Должно быть Она заметила, как Он покривился.
- - Ну прости, это Машка. Представляешь, ее муж бросил! "Алло. Маш, ты? Привет. Ну и что?"
- Он уткнулся в тарелку, задумался, саркастически кивнул головой. Она успокаивала Машу, вместе они искали пути выхода из трагической ситуации. Он немного посидел, без аппетита пережевывая мясо. Взял тарелку и направился в зал.
- - Ты куда? "Маш минутку".
- - Пойду, телевизор посмотрю, - в голосе оставалась надежда.
- - А, - сказала Она. И вновь обратилась к телефону. Он побледнел.
Несколько дней спустя в кино.
В фойе кинотеатра было много народа, то там, то здесь встречались известные люди. Все о чем-то оживленно болтали, кружили возле бара и делали знакомым ручкой. Те, что помоложе с очень умными лицами скрещивали руки на груди и не торопясь обменивались лаконичными, но очень весомыми замечаниями и комментариями, встречались и такие, что с изучающим видом таращились на все и вся, стараясь как можно более затушевать эту неопытную черту присущую туристам глазам которых впервые открываются чудеса света. Все ждали авторов фильма, которые по замыслу организаторов должны были произнести соответствующую случаю речь. Они стояли вблизи от импровизированной сцены и игриво общались, подшучивая немного над публикой и чему-то улыбаясь, на манер знаменитостей. Но общих знакомых оказалось немного, да и те, как они заметили, держались непривычно независимо и о чем-то секретничали с неизвестными дамами.
- Улыбайся дорогая, к нам приближаются СМИ. Ты станешь звездой, - декламировал Он. Она красиво улыбнулась и одарила его чарующим влюбленным взглядом. И поймав в тот час ее улыбку на фотографический снимок и заяви снимок на страницах еженедельника "7 дней" что это, мол, де новая звезда, вряд ли нашлись бы скептики, способные заподозрить подвох. По крайней мере, так это себе представлял Он.
- - Надеюсь, фильм будет удачный. - Сказал он подчеркнуто авторитетно, желая ее немного рассмешить.
- - Ты уверен? - Подняла она глаза.
- - Почти. Режиссер из евреев. - И он обратил ее внимание на небольшого, пузатенького человека, вышедшего на сцену в мятых брюках и кофте застегивающейся несколькими пуговицами на животе.
- - Смешной, - сказала она и засмеялась.
Как только объявили сеанс, они, не задерживаясь в буфетах, прошли тот час в зал и заняли удобные места, с удовольствием замечая, как более почтенные и известные граждане оставались без мест и рассаживались даже на ступеньке. Неожиданно в сумочке тренькнул мобильник, она смущенно поднесла трубку к виску и скоро зашептала: "в кино, ага, на премьере. мелодрама. Я еще не знаю, могу сказать только, что муж должен уйти от жены. Ага, пока, я перезвоню потом". Оставшуюся часть фильма он просидел как на иголках.
Следующий день.
Утро. Подъехав к офису, он оставил машину на муниципальной парковке, как всегда на своем месте, обменявшись приветствиями с паркменом. Быстрой походкой заскользил к стеклянным дверям. "Погоди, я че-то недопонял может? Ты мне дело говори. Че ты мне голову то хренотой всякой забиваешь. Да не тормози ты Петь!", раздалось за спиной. Он обернулся. Человек говорил по телефону. Он помрачнел и ускорил шаг. Время как-то странно стало течь и те несколько десятков метров, что он должен был пройти до стеклянной двери офиса, растягивались в километр, словно резиновые. Движения прохожих как-то плавно замедлялись и он, с параноидальной четкостью стал обращать внимание на всех людей приставляющих к уху беспроводную трубку. Складывался уже целый концепт безумия: каждый третий прохожий говорил по телефону, незримые эти сигналы, спеша обогнать друг друга, бросались на антенны, пропускались сквозь всевозможные приборы, усилители, поднимались в космос и разлетались оттуда во все стороны, в каком-то далеком колене их подслушивал спец федерал. Он представил даже, что Он и есть этот спрут-сигнал. Он несется, сквозь коммутаторы, дроссели и оптоволоконные кабели с огромной скоростью, перелетает из уст в уста и получив максимальное ускорение, поднабрав немыслимой скорости, струя по коленцам и изгибам проводов влетает в телефон жены и та отвечает "Алле". В лоб стукнула растворившаяся дверь. Кто-то похлопал по плечу. "Ты что старик. Влюбился?" Смешался. Растер лоб и зашел в кабинку лифта. На него обратили внимание. Дома его встречает жена и вновь говорит все время по телефону. Он все больше мрачнеет и серьезно сходит с ума.
Офис.
Все утро он пытается дозвониться партнерам. "Добрый день", говорит он в трубку, "Я представитель компании БЕСТ. Вы не могли бы соединить меня с руководством вашей фирмы. По какому вопросу? Мое имя Николай Степанович. Я должен поговорить с Вашим директором о выставке, которая скоро откроется в Москве, да в Сокольниках. Он не в курсе? Не может быть. Мой секретарь предварительно созванивалась с ним. Что? Даже так. Нет. Я настаиваю. Нет, я менеджер этой выставки. Нет, вы меня не правильно поняли. Хорошо, я перезвоню через пол часа... Хорошо... Я перезвоню... через час". Снова набирает телефон и ждет когда ему ответят. "Добрый день. Соедините с Королевым. Николай Степанович. Какой? Из компании БЕСТ..." Примерно четверть часа один добродетельный сослуживец навязывает ему "новый корпоративный тариф подключения сотовых телефонов". Он терпеливо слушает и в конце замечает:
- - У меня нет телефона. - Стальным несколько голосом.
- - Как ватще? - Удивляется сослуживец.
- - Ага, - подтверждает он.
- - Ах, так... - стушевывается тот и переходит к другому.
Он сидит в задумчивости за столом, вокруг снуют люди, трещат телефоны, пищат факсимильные аппараты, моргают экранами мониторы. Скорости возрастают, но он остается недвижим. Звук сливается в один протяжный лязг-вой. На фоне которого долго звонит телефон на столе. Звук его трелей панически возрастает, превращаясь в злобный рык, почти в крик. Он откладывает в сторону ручку, которой рисовал в блокноте цветочки. Встает, поворачивает к выходу. Останавливается. И с разбегу влетает лбом в стекло. Ненадолго прилипает к нему грудью, животом и лицом, и плашмя падает на спину. В офисе все останавливаются. Смотрят как он, словно подрубленное дерево валиться на спину - затылком об пол. Темнота.
Когда он открывает глаза, то все еще лежит на полу. Над ним лица людей, кто-то по телефону вызывает скорую.
Бар.
Он сидит и поглощает рюмки, словно чипсы. В метре потягивает пиво тощая, некрасивая девушка. Он поднимает на нее глаза. Девушка некрасивая и кажется неумна, он мысленно ставит ее в один визуальный ряд с женой и тестирует по параметрам. Его жена во всех отношениях кандидатура более приятная. Но вот раздается трель телефона за соседним столиком и жена растворяется легкой, невесомой дымкой, тихо веет и превращается в сизый сигаретный дымок. Девушка же остается сидеть за столом и изредка посматривает на него. Он отводит глаза и снова выпивает.
Он зачастил в этот бар и однажды получилось так, что он подсел к этой некрасивой и, по-видимому, неумной девушке за столик, будучи под сильным шафе и завязал русский смолк толк по душам, в последствии сохранив из него одну лишь фразу в провалах памяти:
- - У тебя есть телефон?
- - Нет, - ответила некрасивая девушка и неловко улыбнулась. Он подумал и сказал "хорошо".
Однажды
Однажды он не вернулся домой. Жена как всегда разговаривала по телефону и вдруг обнаружила, что стрелки часов бредут к полуночи, а его все нет. Она забеспокоилась и стала обзванивать его приятелей. Но никто не мог ее просветить. Ходила по комнате, пила чай, не спала и уснула только к утру. В обед позвонила к нему на работу и узнала, что он ее бросил.
Финал
Некрасивая девушка оказалась ее однокашницей по школьной скамье. Она это узнала случайно, со временем. Они как-то встретились случайно в магазине женского белья, разговорились и Некрасивая Девушка не узнала в Ней той женщины, от которой ушел ее приятель. Долго болтали и Она выяснила из-за чего Он ее бросил. Она все поняла. Со временем они стали подругами и Она подарила Ей мобильный телефон. Вечерами они часами болтали по телефону. Он стал мрачнеть и как-то встретил свою жену. Вновь влюбился.
Финальная сцена
Он вернулся домой и его встретила Она. Они стояли и смотрели друг на друга влюбленными глазами, он наклонился поцеловать ее, в этом месте зазвонил телефон.