Сыч Анастасия : другие произведения.

Это было приятно

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Это - было приятно. Ночью, в жарких объятьях лунного света, в пафосном черном плаще с капюшоном сносить косой голову очередного ублюдка. И душу, конечно же душу - в этом и смысл. И цель, и оправдание - что только душа и нужна. Не для себя - для Энни. Рассказ по картинке. Апрель, 2016
  
  Не то чтобы Виоре это совсем не нравилось.
  По крайней мере, нравилось куда больше, чем разносить подносы с помоями в душном трактире, насквозь пропитанном запахом лука и дрянного пива. Уворачиваться от грубых шлепков по заднице и сальных объятий. Драить часами измазанный кровью и блевотиной пол.
  Мерзко от одних воспоминаний.
  А это - было приятно. Ночью, в жарких объятьях лунного света, в пафосном черном плаще с капюшоном сносить косой голову очередного ублюдка. И душу, конечно же душу - в этом и смысл. И цель, и оправдание - что только душа и нужна. Не для себя - для Энни.
  Но чувствовать себя сильной - приятно. Так она с трудом поднимала котел с похлебкой из свиной требухи, но с косой - кажется, что нет никаких границ. Взмах и смерть - легче пёрышка, россыпь алых капель на лице, и дрожь в руках - от трепыхающейся души. А потом - все реже и реже - стыд и рыдание. Отвращение - от себя.
  Луна прожигала насквозь.
  Круглая, бледно-желтая - как полуиспёкшаяся пригоревшая лепешка - с трещинами и темными пятнами.
  Пора возвращаться к Энни.
  Виора вытерла лезвие о кафтан жертвы - сильный мужчина: высокий, заросший, больше ее в два раза... но упал, как подкошенный цветочек. Вжик.
  Чтобы сказала матушка?
  Завела бы песню о милости светлых богов, о прощении и раскаянье. Только вот она их бросила давно - и не имеет ни малейшего права упрекать. Что сейчас от ее проклятий с небес?
  А этот - он ублюдок. От его липких взглядов нельзя было спрятаться. Нельзя было заткнуть уши, чтобы не слышать его бычий гогот. Толку-то от его жизни, чтобы о чем-то сожалеть - Энни точно важнее.
  Виора провела по древку косы - осталось так мало незалитых серебром колец. Уже скоро - еще пару полнолуний и пару жизней - и сестра, наконец, сможет улыбнуться. И она сможет улыбнуться. Освободиться от сделки... и от силы.
  Вот тут-то - жаль.
  
  Дом был отравлен болезнью - гниющая плоть и горькие лекарства.
  Первое, что Виора услышала - измученные стоны Энни.
  Сбросила плащ на пол, косу - в угол, - и кинулась хлопотать: холодные влажные тряпки, маковый настой, причитания и обещания - больше она ничего не могла сделать. Что, растерзай её демоны, можно сделать с живым - почти живым - скелетом, обтянутым тонкой пергаментной кожей, истрескавшейся, в темных смердящих пятнах? С лихорадочным блеском серых глаз. Редкими седыми прядями волос.
  Собрать еще три души, скосить еще три жизни - и отдать весь этот сбор, на который потратила почти три года, лунной богине - злой, темной, запретной богине - взамен на жизнь одну. Жизнь Энни.
  Вот так все просто - а до этой поры сестра будет жить, пусть в вечной боли, пусть каждую ночь моля: убей меня! - но жить. А потом все будет хорошо - она простит. Это Энни всегда была плохой дочерью - драчливой, жестокой, озлобленной, - но не с Виорой, не с ней - любимой младшей сестрой.
  И теперь ее очередь заботиться.
  
  Когда осталось последнее кольцо, Виора испугалась.
  Весь вечер путала заказы и выворачивала на и без того вечно грязный пол тарелки с едой. Хозяин разорался и ударил - наверняка будет синяк.
  Виора бы убила его - Марека жалеть нечего. Когда-то он ее спас, дал работу и кров - и теперь считает, что имеет право обращаться с ней как с рабыней. Шпынять, словно какую-то собаку, совать прямо в руки вонючим клиентам.
  Она бы убила его - но у хозяина таверны слишком много знакомых и почти милая семья. Это не как с остальными - безродным отрепьем, чужаками или преступниками. Будут искать, начнут соотносить - и так слишком часто в узких улочках Нижнего города бродят жрецы в белых одеяниях. Им бы сидеть спокойно в храмах и читать молитвы своему солнечному богу, но нет - с каждым годом все больше и больше вмешиваются в чужие дела.
  Этой ночью жрец пришел сюда. И слишком пристально на нее смотрел.
  Обойтись сегодня без жертв? Подождать еще месяц?
  Хоть немного продлить обладание силой.
  Но коса, закутанная в глупый плащ, спрятана тут, в подвале таверны - нельзя ее оставлять.
  Жаль, что она не красива, как Идара и Миона - другие разносчицы, ей никак не отвлечь такого мужчину глубоким вырезом платья.
  Проклятье.
  Нужно собраться. Решиться. Позаботится об Энни.
  Виора ведет себя как можно подозрительней.
  Жрец послушно следует за ней.
  Он же не обязательно должен быть хорошим человеком?
  Молитвы матери сливаются с зовом орошенной кровью луны.
  
  Все получилось.
  Энни жадно ела ароматные блинчики с вишневым вареньем, губы блестели от жира, на румяной щеке темнело красное пятнышко.
  Виора рассеяно улыбалась.
  Проще некуда - пару слов, и сияющая серебром коса дробится на тысячи огней, они нежно обволакивают Энни, ласкают ее пересохшие губы, проникают ей в рот, растворяются в расширенных зрачках - и жизнь возвращается. Еще никогда сестра не была так здорова... а Виора - уже давно не была так слаба.
  Опасения были напрасны - Энни совершенно плевать на то, скольких ради нее она погубила. Стала ради нее чудовищем.
  - Могла бы найти жертв побогаче - денег, что ты насобирала с трупов, на безбедную жизнь не хватит.
  Раньше Энни так деньги не волновали. Виора работала из-за всех сил, и брала лишь потому, что понимала, насколько это необходимо. Она ведь не грабительница. И так, каждый раз хотелось спрятать монеты подальше и забыть об этом низком поступке. Но то - все мелочь. Откуда деньги у полунищих постояльцев дешевой таверны? Большая часть нашлась в карманах одеяний жреца.
  Он даже не успел ничего осознать. Дружелюбная всепрощающая улыбка на добром лице.
  - Нам хватит... столько у нас никогда не было...
  - Нам нужно сбежать из города, покуда тебя не нашли, сестрица.
  - Но...
  - Прекращай мямлить. В голове не укладывается, как ты сумела перебить столько народа - с виду и мухи не обидишь.
  Энни раздражающе треснула пальцами. Так знакомо раздражающе.
  - Это не я! Силу даровала мне проклятая коса, я лишь подчинялась ее воле...
  Не то, чтобы Виора верила собственным словам.
  - Заткнись, говоришь, как мать.
  Энни пролила варенье на стол. Отбросила недоеденный блин, запила пивом - первое, что попросила очнувшись. Причмокнула и рыгнула.
  - Я хотела спасти тебя...
  - Ну спасла - спасибо за это. Я жизнь люблю. Вот только, как вспомню о долгих месяцах мучений, этой проклятой боли, - Энни шумно потянула носом, - и шею тебе свернуть хочется.
  Она всегда была грубиянкой, но ведь не с любимой младшей сестрой.
  Или и с ней?..
  - Можно было за одну ночь и несколько душ собрать - какая разница, когда и по сколько убивать, если уже начала?
  Такой жестокой она точно не была. Виора уже слышала... наверное, точно слышала подобные слова, однажды вечером, из уст прожжённого мерзавца, с такой же кривой ухмылкой...
  Когда Энни очнулась - улыбнулась. Дружелюбно и всепрощающе - словно жрец перед смертью.
  А теперь... Разве у сестер бывают такие сальные взгляды?
  - Да ладно, не беспокойся. Сестрица Анна со всем разберется!
  Коснулась Виоры липкими руками, разразилась бычьим гоготом.
  Что она натворила?
  Оказывается - коса для силы не нужна, кухонный нож с легкостью перерезал глотку. Выпустил все души - и еще одну.
  Они - ее, Виоры. И это было приятно.
  Только лицо мокрое от слез.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"