Аннотация: Очень важно разбираться в тонкостях своей работы. Особенно, если она заключается в том, чтобы обманывать других. Рассказ по картинке. Иронический стимпанк. Сентябрь, 2015
ЭННИ ВСЕ НИПОЧЕМ
За спиной грохотала пароферма. Клубы дыма затмевали блеклое солнце на пожелтевшем небе, привычно щипало в глазах и першило в горле. Вокруг пустыня - песчаная, вечно холодная, но Энни все было нипочем. До города оставалось пять миль, и наконец-то она сможет избавиться от беспокойного наследства.
Пам-па-рам! Энни дернулась в нелепом желании пуститься в пляс, закусила губу, зажмурилась от предвкушения - денег-то скоро будет! И свобода будет! Ферма выглядит отлично - серьезно и продуктивно, трубы пыхтят равномерно, шестеренки крутятся без перебоев, давление не скачет. Прелесть, а не ферма. Старовата, конечно, в некоторых местах от ржавчины уже не избавишься, но зато надежно, с любовью выстроена и налажена, не то что эти современные - через год уже барахлят. А тут проверено временем! Три поколения все-таки душу в "Зеленую пташку" вкладывали, даже жалко расставаться с такой красавицей... Но Энни одной дальше никак не справиться. Да и от жизни большего хотелось, чем до глубокой старости ухаживать за железками, а потом коротать последние деньки в санатории.
Вьючные зубры недовольно замычали - сначала один, вечный привереда Ларри, а потом и все стадо. Энни вздохнула, достала из наплечной сумки брюкву и накормила заводилу - не хватало еще, чтобы животные остановились и нарушили график. Она так тщательно все рассчитала: когда покинуть родное побережье и с какой скоростью идти, чтобы поспеть в город аккурат к началу ежегодной сельскохозяйственной выставки-ярмарки. А потом, главное, не прогадать с ценой - не зря же папа последние часы перед смертью наставлениями делился.
Александр Шейн брезгливо рассматривал дымящиеся трубы ферм вокруг Гриттауна с удобной высоты полёта пароплана. Маленькие мощные пропеллеры шустро порхали, разгоняя черные пары, юркие дворники чистили стекла защитных очков от пыли и грязи - и все это мельтешение вызывало у мужчины закономерное раздражение. Но на ярмарках можно так быстро и просто подправить финансовое положение, что небольшие неудобства стоило перетерпеть - благо, организаторы делали все, чтобы сделать пребывание посетителей комфортным.
Полукольцом шириной в целую милю город окружили десятки паровых ферм - от маленьких, не больше его нового особняка, до настоящих передвижных поселков с собственной системой жизнеобеспечения. А между ними - сотни пугающих формами и звуками машин и странных приспособлений. Практически все - вековое старье, что выгодней переплавить, чем использовать по назначению. Фермеров с каждым годом становилось все меньше - вымирали, как лошади, от тяжелого труда и паршивой экологии. Старшее поколение заканчивало жизнь не дотянув и до сорока, молодежь поголовно оказывалась бесплодной, и самые сообразительные решили не продолжать бесполезное дело предков, а продать накопленное добро и повеселиться напоследок - все на радость ушлым капиталистам.
Взор Александра остановился на особо впечатляющей масштабами и формами конструкции. Судя по всему, хозяева только что прибыли и разложиться не успели - беспорядочно толкались облинявшие зубры, загруженные тюками сверх меры, распрямляясь, тяжело скрипел зловещий кран с зубчатым колесом, истерично моргали огни в окнах хозяйственных построек. Но внимание мужчины привлекла девчушка, укутанная в дешевые меха, в презабавной квадратной шапке. Подкрутив рычажок в очках, Александр настроил бинокль и с удовлетворением убедился, что юная фермерша весьма недурна собой.
Спускаться в грязное царство сельскохозяйственной техники не хотелось, но приз внизу был весьма заманчив. Уже через десять минут Александр Шейн предстал перед очаровательной дикаркой во всей красе - моднявом полосатом сюртуке с обогревом, бледно-лиловом парике с темным цилиндром-трансформатором и в современных многофункциональных очках с крупной оправой.
- Александр Шейн, предприниматель и филантроп, к вашим услугам, прекрасная мисс. Позвольте выразить свое искрение восхищение вашей чудесной парофермой и еще более чудесными глазами!
Александр любил вставлять в свою речь красивое слово, желательно с незнакомым для собеседника значением.
- Ооо, ну а я, это, Энни! Вам правда моя ферма нравится? Так покупайте! Клянусь - не пожалеете. Каждый знает, что у Энни - лучшая капуста!
- Капуста? - бестолково переспросил Александр, смутившись от такого напора, вместо тихого ответного восторга.
- Она самая, - фермерша закивала. - Зеленая, хрустящая. Не, я, конечно, и кроме капусты много чего выращиваю, помидорки там, свеклу. Парники у меня семиуровневые, площадью в добрых пять акров. Система налажена, все автоматическое - двигатель работает как часы, давление всегда стабильное. Контейнеры сами подготавливаются, почва удобряется, радиационный фон, температура и освещение регулируются. Система полива - идеальная. Вот! Отец годами экспериментировал и определил...эти... оптимальные промежутки! Только бегай периодически винтили подкручивай да за рычаги дергай по проверенной схеме, а так все само!
Чтобы донести достоинства парофермы Энни кричала, перебивая шум работающих механизмов, активно жестикулировала и мило морщила курносый носик. Александр заинтересовано покосился на ее детище и попытался представить, как в недрах этого механического чудовища выращиваются свежие овощи. Несмотря на большой опыт в выгодных покупках, подробности производства его никогда особо не интересовали, скорее отпугивали. На старинных картинах Александр любовался пасторальными пейзажами зеленых лугов и кукурузных полей, большими желтые цветами и аппетитными красными яблоками, в книгах читал об огородах прямо под открытым небом, тогда еще прекрасного голубого цвета, - и предпочитал романтизировать процесс создания продуктов для его стола. Все чтобы отречься от грязи современного мира!
- Ваша любовь и профессионализм восхищают, дорогая. Удивительно, что вы решили продать дело, которому посвятили всю жизнь ваши...
- Деньги нужны, папаша, - перебила Энни, пожав плечами, а Александр возмущено передернулся - какой он ей папаша?! Ему необходимо совершенно другое отношение, чтобы совместить приятное с выгодным.
- Сколько же вам лет, моя милая? - мужчина самым очаровательным образом улыбнулся.
- Да уже под тридцать будет - а раз детишек не предвидится, то пора и своей жизнью жить, а не только дела предков продолжать. Я же, это, права?
- Конечно, - осипшим голосом согласился. Сколько-сколько лет? Ему самому всего двадцать пять, и, как ни горько это осознавать, половина жизни пройдена. А девчонка выглядит в лучшем случае на семнадцать! На всякий случай Александр вгляделся в юное личико - ни морщинки. Чумазая, и пара прыщиков на лбу, но определённо молодая.
- Папа всегда говорил - с нашей капустой не пропадёшь! Возьмёшься ферму продавать - всем ее расхваливай. Ну, это он уже перед самой смертью говорил, когда понятно было, что род продолжить мне, это, не суждено. Говорил - ты сразу всем скажи, что отец твой в семьдесят годков помер, потому что вместе с капустой жил.
- Жил? С капустой? - Александр тщетно силился увидеть в невинных голубых глазах хоть каплю издевки. Тридцать Энни или семнадцать, но типаж сельских невинных дурех был ему хорошо знаком. - Энни, дорогая, вы разожгли мое любопытство, но обстановка, признаться, к беседе не располагает. Позвольте лучше пригласить вас на чашечку кофе.
- Ооо! Ага, на кофе хочу! - девушка предложению бурно обрадовалась. - Хочу в настоящее кафе. Я-то из фермы ни ногой, только по радио да газетам с городской жизнью и знакома. А ничего, если я ферму тут оставлю? Да и зубров покормить нужно, они, бедняжки, измучились. За ними точно-точно присмотрят? Я вроде бумажки все заполнила, а открытие ярмарки почему-то вечером...
Александр только снисходительно улыбнулся.
Энни, как и десятки других девиц, впервые попавших в Гриттаун, безудержно болтала и крутила головой, поражено ахала, восторгаясь величественными паровыми цитаделями - источниками энергии для целого города, сверхбыстрыми паробилями и пароциклами, заполонившими небо огромными дирижаблями и компактными паропланами. Но впервые женская наивность вызывала не раздражение, а умиление.
Энни сняла глупую шапку и распустила непослушные рыжеватые кудри, постоянно прикусывала нижнюю губу, обнажая чуть выпиравшие вперед клычки. Близоруко щурилась, провожая завистливым взглядом дам с элегантными круглыми очками. Забавно оттопыривала мизинец, осторожно, как величайшую драгоценность, поднося ко рту ажурную фарфоровую чашечку с чаем и молоком.
Энни много смеялась и беззастенчиво щупала ткань костюма Александра. Вспоминала любимые радиоспектакли из детства - и мужчина радовался, как ребенок, общности предпочтений.
Энни...
Энни целиком и полностью очаровала Александра Шейна, и он лишь сокрушенно удивлялся: как у неуклюжей девчонки, сколько бы лет ей не было, получилось то, что не давалось известным красавицам? Это ведь дело Александра - влюблять в себя! Это его талант, его способ получать удовольствие. Вдова с хорошим состоянием или дикарка из провинций - все падали к ногам, стоило лишь пару раз блеснуть белоснежной улыбкой, но Энни - все нипочем.
А еще у Энни на ферме хранится секрет долгой жизни. Девушка охотно делилась деталями - как однажды ее пожилой дядюшка уснул прямо в парниковой капсуле и вместо того, чтобы отравиться химическими парами и перегреться, проснулся поздоровевшим и помолодевшим - по крайней мере, духом. А потом и каждый в семье периодически отдыхал таким образом.
Девушка рассказывала, как много они экспериментировали, сыпала терминами и при этом не подозревала, насколько важное открытие совершила ее семья. Лучшие изобретения всегда случайны - Александр прекрасно помнил многочисленные истории о сапожниках и поварах, которые, чтобы облегчить себе жизнь, выдумывали приспособления двигающие прогресс на десяток лет вперед. А благоприятное влияние парилен и радиации общеизвестно.
- Жду не дождусь открытия выставки, - Энни расплылась в мечтательной улыбке. В кофейне она уже освоилась и теперь старательно держала осанку, как у благородной леди, но живая мимика и несуразный наряд никого бы не смог обмануть.- Думаешь, они мою ферму высоко оценят?
Александр в этом не сомневался. Стоит Энни заикнуться про свой возраст и цены взлетят до небес. Он только подтвердил репутацию везунчика, раз из десятков других выбрал эту девушку. Но...
- Эй! - Энни положила локти на столик. - Ну так как думаешь, много мне дадут?
- Энни, послушайте, мне... мне больно разбивать ваши надежды, но в этом мире мало справедливости. Вы прибыли на ярмарку, чтобы получить достойные деньги за труд всей жизни. Промышленники же желают одного - скупить как можно больше и как можно дешевле.
- Ой, ну не считайте меня совсем глупой. Я все это прекрасно понимаю, но ведь будет аукцион...
- Аукцион - лишь одна большая фикция, Энни. Вы все, фермеры с захудалых провинций, понятия не имеете об истинной стоимости своих машин! Хотя о чем я говорю... Как думаешь, что потом сделают с твоей фермой? Богатенький дяденька наймет рабочих, закупит нового оборудования и продолжит выращивать капусту? Нет! Время индивидуальных хозяйств прошло - настала эпоха огромных коопераций, сельскохозяйственных комплексов на сотни и сотни акров. "Зеленую пташку" разберут на запчасти, переплавят, слепят в единый механизм с сотнями других...
- А...
- А изобретение твоих родственников присвоят себе.
Как Александр и подозревал - о патентах Энни ничего не слышала.
- И что же мне делать? - глаза девушки наполнились слезами, весь запал потух, и она растерянно затеребила в руках салфетку.
Он всегда подозревал, что рано или поздно это случится. Да, его речь, проверенная на дюжине других молодых провинциалок, лилась как всегда уверено и убедительно, но сердце молило: молчи! Самый большой обманщик здесь ты! Это ты покупаешь фермы за бесценок у наивных девиц и продаешь в несколько раз дороже. И сейчас думаешь только об одном - это шанс, который выпадает раз в жизни. Просто перепродать - нет, так достанутся только крохи, а вот оставить себе, нанять людей, присвоить авторство, наладить технологию... создать собственную финансовую империю! Продлить жизнь на пару десятков лет - да за это многие готовы отдать состояние! И он сам...
Никогда прежде Александр Шейн так не хотел лгать. Никогда прежде он не встречал такой девушки. Что не краснеет в нарочитой стеснительности, не мычит, как глупая корова, пытаясь быть интересной. Живая, несмотря на тяжелую работу... наивна, как девица, и мудра, как взрослая женщина. Она достойна справедливости, и хотя бы один раз в жизни Александр Шейн проявит ее. Заплатит достойную цену за достойный товар.
Энни была счастлива!
Город из грез оказался еще дружелюбней, чем мечталось - даже жалко так скоро его покидать. Но ничего, на столице свет клином не сошелся, в славном порту Ньютауне жить можно не хуже - денег теперь хватает. Главное, успеть купить билет на дирижабль, а то вдруг милый Александр решит все же проверить эффективность оздоровительного парника.
Энни все ему подробно объяснила, как включать рассказала и описала, слезами выбила обещание заботиться и использовать по назначению. Мужчина, видимо в приступе благородства, или из опасения, что она передумает, про чудодейственный способ долгой жизни помалкивал и экспериментировать на себе сразу не полез. И даже ограничился парочкой сладких прощальных поцелуев, а не затребовал большего.
Хороший все-таки дядечка!
Хотелось верить, он быстро сообразит, что выглядела Энни соответственно своему настоящему возрасту и сумеет избавиться от развалюхи-фермы. Такая гора пыхтящего металлолома чего-то да стоит. А ведь еще и целое стадо зубров прилагается!