Аннотация: Hikaru no Go. Хикару|Сай. Боги дают Саю еще один шанс, и он возвращается как живой человек. Встреча с Хикару.
Фэндом: Hikaru no Go
Пэйринг: Сай и Хикару
Размер: мини
Жанр: ангст, романс
Рейтинг: детский, точнее, даже никакой
Дисклаймер: отказ от прав
Предупреждения: АУ, пост-канон (Хикару 20)
Размещение: с согласия автора и (или) заказчика.
Спасибо Naraniel за редактирование авторского произвола.
Примечание: * Ab ovo (лат.) - "с яйца", то есть "с самого начала", "с основ"
****************
Тревога не проходила. Никак. И что хуже всего, тревога эта была абсолютно беспричинной. Ну правда, не считать же причиной предстоящую ему через несколько дней игру с вечным своим другом-соперником Тойей. Их столкновения и споры давно уже стали совершенно обычным делом, хотя надоесть не успели ни одной из заинтересованных сторон. В их поединках за гобаном всегда присутствовало невероятное напряжение, а головокружительные комбинации заставляли зрителей замирать от восхищения и восторга. Только одно портило эти безоблачные отношения. Акира так и не простил своему другу его тайны, которую Хикару не раскрыл ему до сих пор.
С момента гибели Сая прошло уже больше шести лет. Хотя гибелью назвать подобное было сложно. Иногда Хикару называл это освобождением, иногда - уходом. Но фактически для него Сай был мертв, и неважно, что тот с самого начала их странных отношений был призраком. Просто... тогда он был, а потом его не стало. Вот так все просто.
Только для Шиндо он именно тогда умер. И именно тогда Хикару на многие вещи стал смотреть совсем иначе. Невозможно оставаться ребенком, потеряв одного из самых дорогих людей в своей тогда еще очень короткой жизни. Ему многое пришлось переосмыслить. В итоге, на многое он начал смотреть проще, да и в принципе легче стало понимать и принимать окружающий мир. Его знакомые удивлялись, как быстро повзрослел четырнадцатилетний мальчишка, и по-хорошему завидовали его родителям. Шиндо же чаще молчал и иногда улыбался чуть грустной и совсем взрослой улыбкой. По-прежнему солнечно-светлой, но все равно не такой как раньше.
За годы боль притупилась, но не ушла, и Хикару знал - она останется с ним навсегда, до самой его смерти, после которой он, возможно, все-таки сможет встретиться с Саем вновь. Встретиться и, наконец, обнять, прижаться к нему, вдохнуть его запах... Шиндо казалось, что Сай пахнет осенними листьями и ветром, и пусть это было лишь его воображение, но с тех пор он отчаянно полюбил осень. Она напоминала о Сае, и ради этого можно было терпеть и бесконечные дожди, и холод. Да и холод этот был несравним с тем, что жил в его душе, захваченной пустотой. Той самой пустотой, которую до дна не могло заполнить даже любимое го.
И сейчас, смотря на кружащиеся за окном разноцветные листья, Шиндо чувствовал эту пустоту, как чувствуют ноющий аппендикс: вроде знаешь, что-то не так, но ничего не предпринимаешь, пока не станет совсем невмоготу. А самое болезненное, что в отличие от того же аппендикса, в этой ситуации практически ничего нельзя было предпринять. Оставалось лишь ждать, да верить в старую как мир мудрость, что время лечит. Хикару вздохнул и покачал головой, словно стряхивая с себя бесполезные мысли и сожаления.
Этого человека он заметил сразу. Заметил - и застыл на мгновение, чувствуя, как сжимается что-то в груди от резко накатившей чудовищной боли. Длинные волосы цвета воронова крыла, полночно-синий взгляд, полный спокойной мудрости с капелькой печали... И неважно, что одежда на мужчине была вполне современной. И неважно, что он даже не смотрел в сторону парня. Ничто не важно было в тот момент, кроме крика, рвущегося наружу из онемевшего разом горла: "Сай!". Но с пересохших губ не сорвалось даже шепота. А мужчина уже давно растворился в толпе других, совершенно незнакомых, чужих людей, да и самого Шиндо тянули дальше - до игры оставалось едва ли двадцать минут. Но игра уже перестала иметь значение, отошла на задний план перед этим невероятным образом, которого просто не могло здесь быть. Надо ли говорить, что сыграл он из рук вон плохо? Фактически Хикару слил всю партию, не в силах сосредоточится, что и привело к его полному разгрому. Но сейчас ему было абсолютно все равно.
- Шиндо, черт тебя побери, что с тобой сегодня?! - Вайя, как всегда, сразу же занимал все помещение одним своим присутствием. Прошедшие годы превратили расхристанного и не слишком организованного подростка в столь же расхристанного и неорганизованного молодого мужчину. Его бешенная энергия и не менее горячий темперамент тоже не изменились ни в малейшей степени. - Ты легко мог выиграть у этого надутого индюка!
Хикару только рассеянно кивнул. Все мысли его были заняты лишь этой случайной почти-что-встречей. Как его найти? Не зная ничего, даже имени - просто несколько секунд долгого взгляда в лицо, так похожее на то, родное, давно потерянное. На душе было горько и пусто, и только боль уходить не желала...
Этот вечер был похож на многие другие. Холодный ветер, казалось, проникал под одежду, ледяными иглами впиваясь в тело, но Шиндо не обращал на него никакого внимания. Ему просто хотелось прогуляться. Он давно уже жил самостоятельно, строя карьеру и зарабатывая достаточно денег, чтобы поддерживать родителей и младшую сестренку, которой было уже пять лет. Его небольшая квартира располагалась в довольно удобном районе, отсюда легко можно было добраться практически в любую часть города, да и до института было недалеко. Карьера Шиндо была успешной, он блистал не менее ярко, чем тот же Акира, и его заслужено сравнивали с лучшими игроками мира го. Сейчас они и были лучшими, их молодости и напору зачастую уступали даже опытнейшие мастера. Блистательное "Новое поколение". Вот только Хикару было все равно. Он играл в го потому, что в его го жил Сай. Ну и потому, что ему нравилась эта игра. Но сейчас значение имел только Сай.
Он стоял около двери, опершись плечом о стену, и смотрел на ночную улицу. Ветер трепал его длинные волосы, собранные в хвост на старинный манер - такая знакомая прическа. Сердце Шиндо замерло, а затем забилось где-то в горле, быстро-быстро, словно пойманная маленькая птичка. А мужчина... нет, Сай сделал шаг навстречу и улыбнулся такой знакомой улыбкой, что Хикару почувствовал себя девятилетним мальчишкой, неловко ставящим на гобан свой первый в жизни камень. Он даже говорить толком не мог, чувствуя, как отливает от лица кровь, и дрожат вмиг вспотевшие ладони. Этого просто не могло быть, но это было, и он - мальчик, однажды уже встретившийся с чудом и потерявший его, просто не мог заставить себя поверить.
- Светлячок, - ласковый голос был полон тепла и тревоги. Мужчина сделал еще один шаг вперед и осторожно опустил ладони на плечи парня. И даже сквозь осеннюю куртку Шиндо обожгло тепло этих рук. Такое живое тепло. Он совсем по-детски всхлипнул и вдруг качнулся вперед, утыкаясь лбом в плечо мужчины. А тот также молчаливо обнял его, будто бы защищая от всего мира. Мира, который вдруг перестал существовать для обоих. И только спустя долгое, очень долгое время, отсчитываемое словно метрономом ударами двух сердец, Хикару тихо сказал:
- Пойдем в дом, что ли?
И Сай также тихо ответил:
- Пойдем.
Дверь они открывали в четыре руки, и заняло это попытки две, но они все равно смогли, и уже в комнате Хикару вновь обнял своего друга, учителя и... да чего греха таить, любимого. Крепко обнял, словно боялся руки разжать даже на мгновение. А Сай послушно сидел рядом, и только ладонью волосы парня гладил, и Шиндо снова чувствовал себя совсем маленьким и несмышленым.
- Ну как? - Наконец спросил мужчина все также тихо, словно его голос мог разрушить то бесконечно хрупкое нечто, что протянулось между ними, подобно звездным снежинкам застывая и связывая двоих в этой маленькой комнатке прочнейшими ажурными нитями почти-что-сбывшихся сновидений. - Сыграем?
Все тот же Сай - бесконечно мудрый любитель го, в равной степени мастер и ученик. Но Шиндо давно уже осознал, что не стоит тратить время на слова, когда понять все можно и без слов. И без слов он достал тот самый гобан - самый первый их гобан, две баночки со старыми камнями. И без слов он рассказывал о годах без него, и Сай также без слов принимал этот рассказ. За них обоих говорило их го, и в словах не было необходимости. Слова мешали, были блеклыми тенями того накала чувств, страстей и мыслей, что бушевал в небольшом черно-белом мире игровой плоскости. Да она и была всем миром - она и еще человек на противоположном ее конце. И разумеется, Шиндо проиграл. Головокружительные комбинации Фудживаро-но-Сая остались столь же головокружительными.
Кстати, голова у Хикару действительно кружилась. От обилия всего отчаянно хотелось спать, но засыпать было страшно, да и по-детски совсем. Что за ребячество, в самом деле. на дворе всего восьмой час, а его уже вырубает. Да еще и Сай рядом - живой, теплый. Настоящий...
Вот от последнего мозги у парня вылетали в какую-то непонятную и незамеченную ранее дверцу и явно не стремились обратно возвращаться. А может, не мозги - просто мысли разлетались, словно пойманные стрекозы из вдруг открывшейся банки. Наверное, только этим и можно было объяснить, почему Хикару ничего не спрашивал. Этим, а еще тем, что парню было, по большей части, все равно. Главным был один очень-очень простой факт: Сай был здесь. И Сай был живой. Но мужчина сам заговорил, словно спеша поделиться тем, что осталось невысказанным даже после того, как они открыли друг другу собственные души.
- Я никогда не думал, что смогу вернуться. Не знаю, почему это произошло. То, что было, постепенно истаивает в памяти, превращаясь в сон. В кошмар, где я не мог найти тебя так долго...
- Ты теперь забудешь меня? - В этот момент Шиндо ненавидел собственный голос. Ему было двадцать лет, он был взрослым и привык к потерям, или ему хотелось думать, что привык? Но - черти, черти, чертики - почему же тогда его голос продолжал оставаться словно бы совершенно детским? По крайней мере, именно так Хикару и казалось, и это было не правильно. Он должен встречать удар как подобает ученику мастера Сая. Как подобает взрослому человеку.
- Не знаю, Светлячок. Ками оказались щедры, но память о прошлом все призрачнее с каждым днем. О том, что было за чертой, как иногда говорится в гайдзинских книгах, я уже практически не помню. Только то, что готов был отдать что угодно за то, чтобы вернуться к тебе. Потому что чувствовал твои боль, тоску и одиночество. Там было условие, но я не помню его. Только то, что я его принял.
- И вернулся. Живой.
- И вернулся, - Сай кивнул, и его длинные волосы знакомым черным водопадом заструились по плечам. Невольно Шиндо погладил эти шелковые пряди. Впрочем, себе можно было и не врать. Саю тоже. А больше никого и не было.
А пах Сай именно что горьковатой осенью, когда свежий ветерок доносит едва ощутимый и совершенно неповторимый запах сжигаемой где-то листвы.
- Я не засну больше, - твердо сказал Шиндо. Просто потому, что давно пора было сказать и это тоже. Просто потому что.
- Заснешь. Я буду рядом.
Ласковые руки убаюкивали, и Хикару, свернувшись клубочком прямо на полу, через несколько минут уже мирно спал. А мужчина все также сидел и пропускал сквозь тонкие свои пальцы пряди странного цвета волос. И думал о том, что полуправда еще не есть ложь. Он не сказал своему маленькому и такому беззащитному сейчас мальчику, что слишком хорошо помнил условие богов. Они ничего не делали просто так, а платить Фудиваре-но-Саю было нечем. Тогда ему и пришлось отдать тысячелетнюю свою память. Сай не жалел. Тем более, что одна из богинь, явно помоложе остальных, сказала: "Вы будете вместе. Твой разум забудет, но сердце и душа - никогда".
Быть может, - думал мужчина, - это самое правильное. Забыть и начать сначала, с чистого листа. Новая партия, и первый ход. Атари.
Что было дальше, быть может, стоит спросить у богов. Быть может, та самая ками сжалится над вами, и расскажет о том, как однажды промозглым осенним утром в маленькой квартирке в Токио проснулись два человека. Один из них был постарше, с длиннющими черными волосами и тонкими пальцами скрипача или хирурга. Второй, лохматый и очень сонный, со сверкающими из-под растрепанной русой челки зелеными глазищами. Несколько минут они смотрели друг на друга, а затем улыбнулись, почти одновременно. И в улыбке старшего сквозила мудрая и сдержанная нежность, а улыбка младшего сияла тысячей карманных солнышек. Не сговариваясь две руки столкнулись над старым дешевым гобаном.
Так началась новая партия. С чистой доски, на которую двое одновременно положили один и тот же камешек. Самый первый камешек их общего будущего.
Атари.