Аннотация: После гибели жены Венедикт запил, но встреча с бывшей одноклассницей заставила его пересмотреть свое отношение к жизни. Он нашел в себе силы вернуться к делу, которое стало смыслом его жизни.
Анатолий Старов
Необыкновенные приключения частного
детектива Венедикта Струкачева
КАМЕНЬ ДРОПА
ПРОЛОГ
Прошло уже больше недели с того момента, когда в присутствии трех свидетелей Венедикт уничтожил один лист из приложения к Авесте. В очередной раз детектив предотвратил воплощение тщеславных планов очередного желающего завладеть властью над всем миром.
Трагически потеряв жену и неродившегося сына, он жил, как робот. На автомате ел, пил, занимался текучей работой. Светлана и Алексей старались чаще обращаться к нему, чтобы не оставлять его наедине с тяжелыми мыслями. Стоило появиться свободной минуте, как в голову Венедикта назойливо лезли картины, как ужасно погибали его жена и малыш. И тогда он словно каменел, уходил в себя, закрывался щитом от окружающего его мира.
В одну из таких минут тяжелого размышления в кабинете Струкачева раздался телефонный звонок. Он неохотно отвлекся от мыслей и поднял трубку.
- Венедикт, здравствуй дорогой! Верещагин тебя беспокоит. Мы можем с тобой сегодня пообедать в "Ласточке"?
Детектив недовольно скривился. Верещагина он уважал, и в другое время встреча с другом была бы ему очень приятна. Но сейчас... Любое событие, так или иначе связанное с перенесенной трагедией, было мучительно болезненным. А разговор, хочет он этого или нет, но все равно затронет эту болезненную тему. После трагедии они еще не разговаривали с Верещагиным. Сколько ни тяни с разговором, а он неизбежен. Подавив усилием воли недовольство, спокойно проговорил:
- Хорошо, Антон Павлович. Во сколько встречаемся?
- Давай в четырнадцать, - предложил Верещагин.
- Ладно. В четырнадцать буду в кафе.
- Тогда до встречи.
Венедикт пришел в кафе за две минуты до назначенного срока. В этот час в кафе было многолюдно, шумно. Был час обеда. В большом зале не было ни одного пустого столика. Он оглядел зал в поисках друга. Как Верещагину удалось в таких условиях разыскать свободный столик, для Венедикта осталось загадкой, но он увидел его за двухместным столом у самого окна. Антон Павлович призывно махал рукой. Поприветствовав друга, Струкачев расположился напротив и вопросительно взглянул на него.
- Я позволил себе сделать заказ обеда. Извини уж, заказывал исходя из собственных гастрономических пристрастий. Сейчас нам должны принести заказанное.
Венедикт согласно кивнул головой. В ожидании заказа друзья не проронили ни слова. Струкачев бесцельно смотрел в окно, рассматривая обычную городскую суету. Эта картина была хорошо знакома и привычна. И смотрел в окно, изображая исключительное внимание, чтобы оттянуть время неизбежных неудобных вопросов друга. И раздумывал, что ответить, когда Антон Павлович спросит, как он живет?
Верещагин внимательно наблюдал за отпечатками эмоций на лице друга и думал, как начать разговор, чтобы не нанести дополнительные раны на и так кровоточащую его душу.
Вскоре появилась молоденькая официантка, которая ловко лавируя среди столов, несла на вытянутой руке поднос с заказом. Венедикт, забыв на мгновение о постигшем горе, с интересом разглядывал подходящую девушку. Явно крашеная блондинка с длинными наклеенными ресницами, с ярко накрашенными губами, она привлекала внимание мужиков. Девушка прекрасно это осознавала и явно рисовалась, весьма сексуально покачивая при походке крутыми бедрами.
Официантка подошла к их столу и стала сервировать, не забывая при этом многообещающе стрелять глазками, не обделяя вниманием ни одного из друзей. Венедикт с волнением обратил внимание, что под форменным костюмом не было и намека на нижнее белье.
Когда девушка наклонялась над столом, между лацканами пиджака показывалась поразительно красивая, волнующая мужское начало, грудь. Фантазия мгновенно разыгралась, представив, как великолепно выглядела бы девушка, если сорвать эту тонкую ткань, отделяющую тело от нескромного взгляда.
Ноздри носа напряглись, затрепетали крыльями испуганной бабочки. Венедикт начал медленно втягивать в себя воздух, пытаясь познать девушку по аромату. Отбросив все посторонние запахи, неизбежные в кафе, обостренный нюх уловил умопомрачительную смесь запахов чистого девичьего тела, ароматного мыла и едва уловимый запах каких-то дорогих духов. Венедикт прикрыл глаза и почувствовал приятное томление в паху.
Но все когда-нибудь заканчивается. Расставив заказ на столе, девушка развернулась и, привычно покачивая бедрами, отошла от столика. Венедикт проводил ее разочарованным взглядом.
- "Боже, какие ножки у этой юной чертовки, какая изумительная талия! А грудь какая!.. Любой мужчина, у которого в жилах течет кровь, а не подкрашенная водица, был бы не против с ней переспать. Нужно признаться, хотя бы самому себе, что я соскучился по женскому телу".
Отвлекся он от мыслей, когда за спиной раздался намеренно громкий стук столовых приборов. Венедикт неохотно прервал созерцание и повернул голову к Верещагину.
- Полюбопытствовать можно, зачем вы позвали меня, Антон Павлович?
- Соскучился по тебе, - несмело улыбнулся тот. - Да кое-что хочу сообщить тебе, воспользовавшись случаем. Только давай, Венедикт, сначала пообедаем спокойно, а потом уж и поговорим. Приступай, дружище, ешь, не стесняйся. Обед я уже оплатил. Сегодня я тебя угощаю. Ты что-то похудел, по-моему?
Венедикт невесело усмехнулся этой фразе своего друга и пододвинул тарелку с ароматной ухой.
- Наверно, сбросил пару килограммов. Да все это мелочи. Говорят, что лишний вес очень вредно сказывается на здоровье, - ответил он, лениво помешивая ложкой суп.
- Пожалуй, правильно говорят. Это я уже по себе сужу. Что-то последнее время одышка какая-то мучить стала. - Верещагин смущенно покашлял в кулак и взглянул на Венедикта, ожидая от друга слова поддержки или хотя бы элементарного слова успокоения. Но тот сидел, полностью уйдя в невеселые мысли. Немного обидевшись на друга за такое вопиющее невнимание к его насущным проблемам, он продолжил монолог, чтобы занять возникшую неловкую тишину. - Да что там говорить по этому вопросу? Работа у меня сидячая. Двигаюсь мало, спортом заниматься времени нет. Вот и растет мое благосостояние, - Антон Павлович с кривой усмешкой посмотрел на кругленькое брюшко, и тяжело вздохнул. - А ты давай, не кукся, налегай на харчи. Тебе до такого состояния еще расти и расти.
В ответ Венедикт грустно взглянул на товарища. Тот, смутившись, отвел взгляд, понимая состояние друга. Покончив в молчании с обедом, Верещагин откинулся на спинку стула, с удовольствием закурил и посмотрел на друга.
- Как поживаешь, Венедикт?
Детектив неопределенно пожал плечами и оглянулся в поисках так понравившейся девушки. Но официантки нигде не было видно.
- Извини, что я тебя отвлекаю от созерцания красоты женского тела. Тут ты прав, ничего не могу сказать. Девчонка хороша. Но этим вопросом займешься чуть позднее. Мы с тобой давно уже не виделись, так что позволь отобрать у тебя совсем немного времени, - отвлек его голос друга. Венедикт повернулся к Верещагину - Я попросил тебя о встрече, по двум причинам - хотелось тебя увидеть и поговорить немного о наших общих делах. Хочу сообщить, что дело об убийстве Максима Кузьмина мы закрыли. На месте преступления были обнаружены многочисленные следы, оставленные Арсением Машковым, как ты и предполагал. Доказательств его причастности к убийству у нас предостаточно. Руководству пришлось доложить, что он убит при задержании. Сам понимаешь, не мог же я докладывать, что Машкова святой Христофор превратил в оборотня, а потом его загрызли и съели псоглавцы? - Верещагин сокрушенно помотал головой и тяжело вздохнул. - Не все еще, к сожалению, понимают, что окружающий нас мир мы еще непростительно плохо знаем.
Венедикт улыбнулся словам друга, отвлекаясь от грустных мыслей.
- Антон Павлович, и давно вы стали так рассуждать?
Верещагин непонимающе посмотрел на собеседника, пытаясь понять подоплеку вопроса, и неожиданно рассмеялся.
- Ох, Венедикт! Я стал так рассуждать с тех времен, когда познакомился с тобой. И должен сказать откровенно, что я стал несколько по-другому смотреть на окружающий мир. И признаться, я с тобой теперь соглашаюсь, что мы плохо знаем мир, в котором живем. Другое дело, что я пришел к выводу, что работать с миром мистики могут далеко не все, а только люди, обладающие специфическими качествами. Одним из них и являешься ты.
- Согласен с вами, Антон Павлович. Мир мистики интересен и многогранен. За все свои прожитые годы я не познал и малой толики его. По роду своих увлечений мне приходится сталкиваться с мистикой, которая носит криминальный характер. А существует мистика, которая несет в себе исключительно положительные основы. Ну, например, я вам рассказывал о Галине. Весьма отрицательный персонаж. Одним словом - ведьма. Для большинства обывателей одним этим словом все и сказано. Добавить больше нечего, да и незачем, и так все всем понятно. Но... Объективно говоря, этим словом совсем еще ничего не сказано. Вот, например, вы знаете, откуда взялось само слово "ведьма"?
- Честно говоря, никогда не задумывался над этим. И что же оно означает?
- Это очень интересно на самом деле, - детектив, сам того не замечая, увлекся темой, над которой не раз задумывался. - А само слово произошло из понятия "ведать". То есть первоначально им называли людей, которые ведали, то есть знали, говоря современным языком, окружающий нас мир и использовали свои знания во благо людей, лечили и их и животных, решали возникающие психологические проблемы и отдельного человека, и семейные, и коллективные. Но, как всегда нашлись люди, которые соблазнились использовать знания во вред им. И теперь уже мало кто задумывается, к сожалению, что первоначально оно означало. Слово приобрело, в основном, негативный характер.
- Спасибо, Венедикт, за эту короткую познавательную лекцию, но давай вернемся к тому разговору, ради которого мы сегодня встретились. Я вот хотел спросить у тебя, Веня, мнение о... - он стушевался, исподлобья поглядывая на друга, и не зная как завершить фразу. - Понимаешь, мы дело... ну, то... пока не закрыли, но это "висяк" для отдела в чистом виде. За все время расследования мы не смогли выдвинуть ни одной более или менее весомой версии. У меня лично сложилось мнение, что там, действительно, действовала нечистая сила. Все следы, обнаруженные на месте преступления, об этом аж кричат.
- Так вы о "висяке" для отдела волнуетесь? - Венедикт почувствовал, как в душе непроизвольно вскипают гнев на всех окружающих и обида на друга. Он смотрел на Верещагина и глаза зло сощурились.
- Да как ты мог такое даже подумать?! - возмущенно прошептал побледневший от незаслуженного обвинения товарищ. - Ты мне друг и я хочу, чтобы это проклятие над тобой, наконец, закончилось. И завел я этот разговор исключительно ради того, чтобы узнать твое мнение об этом преступлении. Извини, если я был излишне неловок в построении своей фразы.
- Извините и вы меня. Что-то нервы в последнее время ни к черту стали, - при виде искреннего возмущения друга гнев затихал, и во взгляде Венедикта появилась грусть.
- Может тебе съездить куда-нибудь, отдохнуть? - Верещагин раздраженно раздавил окурок в пепельнице и, справившись с обидой, участливо наклонился к детективу. - Хочешь, я тебе устрою путевку в санаторий МВД? Отдохнешь пару неделек, отвлечешься от всех дел. За какой-нибудь красоткой приударишь. Там их пруд пруди. Я сам, правда, там ни разу не был. Все как-то время не могу выбрать. Мне жена уже всю плешь проела, видишь какая у меня обширная лысина, - Верещагин провел ладонью по гладко выбритой голове, - "Все ездят, отдыхают, как белые люди. А ты, начальник отдела полиции, только и имеешь право на круглосуточную работу". А вот те, кто побывал там, рассказывали о своих амурных приключениях. - Антон Павлович тяжело задумался, погладил свою лысую голову. - М-да! Живут же люди, черт меня подери. Даже завидно, ей Богу! Да не кривись, не кривись. Я все понимаю. Понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Ну что делать-то теперь, дружище? Да, случилась трагедия! Трагедия страшная, ужасная. Она нанесла тебе кровоточащую рану. Но жить-то надо! Понимаешь, жить! Это я тебе как другу говорю. При всем трагизме возникшей ситуации жизнь на этом не заканчивается.
- Спасибо, конечно, за предложение, но я никуда не поеду. Как говорил кот в каком-то мультике "Нас и здесь хорошо кормят". Может цитата и не точная, но суть от этого не меняется. А по тому преступлению... - детектив задумался. - Вы правы. В моем доме, действительно, действовала нечистая сила. Когда-то я с Анатолием Дмитриевичем Ерохиным, вашим предшественником, убил ведьму, но, как оказалось, не в полной мере. Где-то я допустил ошибку, чего-то не учел. Я не господь Бог, чтобы все знать. И имею право на ошибку. Не каждый день мне приходится убивать ведьм. Видно здесь есть какие-то тонкости, о которых я не знаю. Вот она и мстит мне за свое уничтожение даже с того света.
- Но как она может тебе мстить оттуда? - удивился Верещагин.
- После долгих раздумий я пришел к выводу, что ее дух вселяется в тело сына - Андрея Во. И тот действует, руководимый ее духом. Я о таком явлении тогда не знал. Да и сейчас лишь предполагаю, что это так. Я пока просто не могу найти другого объяснения произошедшим событиям.
- Заметь, Венедикт я уже совсем не удивляюсь твоим парадоксальным высказываниям, не вписывающимся в рамки реализма. После знакомства с тобой готов поверить любым, самым экзотическим, твоим заявлениям, - полицейский невесело рассмеялся. - Андрей Во? Что-то мне знакома эта фамилия. Где-то я ее уже встречал, - Верещагин задумчиво почесал лысину.
- Андрей Во когда-то служил в вашем отделе полиции, - напомнил Венедикт. - Он был замешан в таинственном исчезновении девушки из закрытой изнутри ванной комнаты. Мне, тогда еще студенту, посчастливилось поучаствовать в расследовании этого необычного преступления. Я рассказывал вам об этом деле с разбитым зеркалом при нашем знакомстве. После раскрытия его, он был уволен из МВД. Насколько я помню, его даже не посадили. А вся проблема была опять-таки связана с мистикой. Не мог же Анатолий Дмитриевич докладывать руководству, что прапорщик Во при помощи обычного зеркала отправил девушку в параллельный мир, а потом, с использованием его же, благополучно ее оттуда вернул? Правда, при нашем активном воздействии на него и участии в этом необычном мероприятии. Не знаю, что Ерохин придумал, чтобы под благовидным предлогом уволить его из рядов полиции. Меня этот вопрос, честно говоря, не особенно интересовал. Свою работу я, как мог, выполнил.
Я думал, что больше с ним не встречусь, но спустя несколько лет, перед самой командировкой в Надобу он приходил ко мне, когда я брился в ванной комнате офиса. Объективности ради, скажу, что приходил он ко мне не по своей воле, а ведомый матерью, той самой ведьмой, которую мы с Ерохиным убили несколько лет назад. И встречался он со мной снова при помощи зеркала. Мне что-то везет с зеркалами, - усмехнулся Венедикт.
- Я вспомнил о Во и прекрасно помню об этом деле. Но зачем он приходил к тебе? - поинтересовался Верещагин. - И почему ты мне ничего не рассказывал об этом случае?
- Он приходил, чтобы напомнить, что Галина даже на том свете помнит обо мне и вынашивает планы мщения. И я почти на сто процентов уверен, что убийство жены это очередной этап ее мести. А рассказывать вам об этой встрече... Зачем? Что бы это изменило? Вы все равно ничего не смогли бы сделать и ничем не могли бы помочь. Да и события разворачивались так стремительно, что не было времени говорить вам об этой мелочи. Кстати, и ваше сообщение о котах на месте преступления меня не очень удивило. Перед появлением в зеркале Андрея Во в офисе неожиданно появился кот. У нас в офисе их никогда не было. Сначала я решил, что может кто-то из моих сотрудников или посетителей случайно запустил его в офис. Но позднее пришлось переменить решение. Что тогда меня насторожило, так это его глаза.
- Глаза кота? - снова удивился Верещагин. - И что тебя могло в них насторожить? Ты в них что, ярость увидел или еще чего-нибудь подобное?
- Да нет! Ничего такого в его глазах я не увидел. Да и встреча наша длилась всего несколько мгновений. Вы не удивляйтесь этим моим словам. У представителей кошачьих, если вы помните, зрачки глаз расположены вертикально в виде щели, а у этого странного кота зрачки были круглыми, как у человека.
- Да ты что! Вот уж никогда не обращал внимания на этот факт. Сегодня же постараюсь его проверить. Ну, надо же! Кто бы мог подумать? У кошек вертикальные зрачки! Очень интересное сообщение.
- Я и сам раньше не обращал на это внимание. Сначала на этот факт я обратил внимание скорее на интуитивном уровне. Пришлось даже забраться в интернет, чтобы подтвердить возникшие подозрения. И они подтвердились. Мне тогда это не понравилось, но особого значения я этому не придал, за что и поплатился через несколько минут, встретившись с Во.
- Понятно. Значит, Галина исполнила свой коварный план, применив для его осуществления тело сына. Это мне более-менее понятно, но причем здесь коты в твоем доме? Для чего они были там нужны?
Прошло несколько секунд тяжелого молчания.
- Я думаю, что это были просто статисты в жутком спектакле, который устроила для меня ведьма, в лице Андрея. Для большего эффекта, так сказать. И в назидание. В очередной раз поучила меня, что ко всем происходящим событиям нужно относиться серьезно.
- М-да! Венедикт, мы что-нибудь можем сделать, чтобы раз и навсегда закрыть вопрос с ведьмой, чтобы она больше никогда не появлялась в твоей жизни?
- Пока не знаю. Дело об убийстве семьи никоим образом не касается Авесты. Их ничего не связывает. Это совсем другое. С точки зрения реализма вы никогда не сможете закрыть его. Парадоксы расследования этого дела заключаются в том, что вы знаете имя убийцы, и в то же время вы никогда не найдете и не посадите его, поскольку убийцы нет на этом свете. На этом свете у нас есть Андрей Во. Казалось бы, что именно он является исполнителем убийства, но если полиция арестует Андрея, он, во-первых, очень удивится, поскольку может совершенно искренне ничего не помнить из того, что было совершено его телом, а во-вторых, вы ничего не сможете доказать. У вас нет никаких улик против него. Вы обнаружили в помещении, скажем, следы ног его или другие чьи либо?
- Нет, следов никаких обнаружено не было, хотя мои специалисты все тщательнейшим образом облазили, проверили каждый сантиметр поверхности. Ну, кроме следов кошек. И ваших, конечно.
- Правильно, никаких следов вы не нашли и не могли найти в принципе, потому что он не опирался при движении на пол. Он как бы скользил над полом. Ведьмы умеют такое проделывать. Рассуждаем далее. Вы обнаружили страшные порезы на теле. Они были нанесены ножом, топором или чем-то подобным?
- Нет, эксперты доказали, что раны были нанесены гигантскими когтями. На этом они настаивают категорично. Хотя и не могут назвать животное, которое могло бы их нанести. И сила, с которой действовали этими когтями, во много раз превышала человеческие возможности.
- Но у Андрея Во нет никаких когтей, да и силой он такой не обладает, чтобы легко рвать ткани тела. Вот и получается, что можно рассмотреть любой фактор, имеемый у вас, и получится, что он здесь совершенно не причем. Но у вас есть многочисленные следы котов. И что? Вы что будете привлекать к ответственности несколько десятков котов? Еще вопрос, где их столько найти? И даже если найдете, в чем их преступление? Что они были в доме? Согласитесь, это будет выглядеть очень глупо и смешно - обвиняемые в преступлении коты! Я не хочу вникать в ваши дела и давать советы. Но могу сказать, что вам придется либо закрыть дело, найдя приличный предлог, либо повесить на отдел вечный "висяк".
- Венедикт, но следы на трупе - они похожи на следы от огромных кошачьих когтей. Нереально огромных когтей.
- Понимаю, - Венедикт старался воспринимать информацию, как будто речь идет о трупе незнакомого человека. - Я вполне ясно могу их представить. Галина вооружила сына когтями, огромными и острыми, похожими на кошачьи. И наделила его сверхчеловеческой силой. Но если будете продолжать искать что-либо в этом направлении, вы никогда и ничего не найдете.
- Ты, как всегда во всем прав, - грустно пробормотал Верещагин. - Реальных подозреваемых по этому делу у нас нет. И, объективно говоря, не будет. Ладно, вопрос с "висяком" мы решим, это не твоя проблема. Но сейчас меня больше интересует возможность помощи тебе. Я, как начальник отдела полиции, как друг, могу тебе чем-то помочь?
- Спасибо за заботу и предложения помощи, Антон Павлович. Но проблему с ведьмой я должен решить сам. Хотя бы в память о погибшей семье. Вы мне друг, но в этом деле мне не помощник.
Верещагин тяжело вздохнул и с грустью посмотрел на друга.
- Веня, я всегда готов оказать любую помощь. Если тебе понадобится помощь, ты только сообщи. Держись, твоя жизнь на этом не заканчивается. Мы еще посотрудничаем. Что-то мне подсказывает, что в нашей жизни еще много будет преступлений, связанных с мистикой, а ты у нас великий мастер в этом вопросе. Но знаешь, что меня сейчас волнует?
- Интересно будет узнать.
Верещагин с тревогой посмотрел на друга.
- Совершив это преступление, Галина или Андрей, один черт, не была наказана. И нет никаких гарантий, что она снова не проявит себя, чтобы мстить.
- Да, вы правы, - Венедикт внимательно взглянул на встревоженного Антона Павловича, - гарантий у нас нет никаких. Мне ее на том свете не достать. Остается ждать, что когда-нибудь она снова появится на этом свете, и, если мне повезет, я смогу с ней рассчитаться по полной.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
1
После смерти жены и матери Венедикт очень изменился. Встреча с Верещагиным и неприятный разговор о причинах и исполнителях убийства семьи окончательно сломили его волю. День ото дня он становился все мрачней, раздражительней, безразличней к чувствам окружающих друзей, искренно любящих его. Закрылся от окружающих броней отчуждения, и никого не впускал в жизненное пространство. Он отказался от всех благ окружающего мира. Оставил лишь водку и сигареты.
Венедикт по несколько дней не ездил в загородный дом. Находиться в большом, сиротливо опустевшем доме, было для него мучительно больно. Он постоянно натыкался на вещи, оставленные Дарьей, на какие-то фигурки кошечек на серванте, на подготовленные для их, так и не родившегося малыша, вещи, и тогда резкая боль пронзала сердце.
Он раздал соседям все, что напоминало о прошлой жизни, выбросил всю поломанную мебель, оставив минимум вещей, чтобы только можно было существовать.
Стараясь приглушить эту постоянно саднящуюся боль, он доставал очередную бутылку водки, наливал себе полный граненый стакан и пил. Пил жадно, большими глотками, словно путник пьет воду после трудного многочасового перехода под палящими лучами солнца. Закуривал сигарету, бросался на диван или на кровать и забывался тяжелым неспокойным сном.
С трудом просыпался, часто не понимая, где он находится, и снова рука привычно тянулась к бутылке и сигарете. Лишь только обычный, окружающий нас шум, стихал, хоть ненадолго, хоть на мгновение, в голове звучал голос Дашеньки. Он до боли реально слышал крики не родившегося сына.
Поняв, что так не далеко и до психушки, он предпочитал проводить все время в офисе, полностью погружаясь в работу, находя кратковременный ночной отдых воспаленному мозгу и порядком уставшему телу на привычном, многое пережившем диванчике в кабинете.
Но и во сне мозг не давал покоя. Как только он закрывал глаза, как являлась к нему молодая красивая брюнетка с длинными шелковистыми волосами, свободными волнами спускающимися на плечи, с пронзительными карими глазами. Женщина подходит к лежащему Венедикту, ласковым движением руки гладит по русым волосам. Он протягивает руку и пытается прикоснуться к ней, а она, весело смеясь, ловко уворачивается.
Поцеловав на прощание, она поворачивается и, приветливо помахав рукой, уходит вдаль. Венедикт провожает недоуменным взглядом хрупкую фигурку женщины с точёной талией и потом долго лежит, пытаясь понять, что означает это видение, и кого она напоминает. Но вскоре затуманенный алкоголем мозг, сжаливается над ним, и он проваливается в неспокойный сон.
Недавно сыгравшие свадьбу Алексей и Светлана, с болью наблюдали, как их шеф и друг приближается к краю пропасти и все чаще заглядывает в бездну невозврата. Друзья чувствовали, что в его душе идет бескомпромиссная борьба всего светлого, чистого, что было заложено природой и всеми ранее прожитыми годами и темными силами, пытающими завлечь его в коварные сети.
Видя, как неумолимо приближается Венедикт к последней черте, друзья неоднократно приглашали его к себе, чтобы хоть немного отвлечь от мрачных мыслей, терзающих его мозг. Но постоянно ссылаясь на занятость или на усталость, Венедикт всегда вежливо отказывался.
Особым многообразием причин отказа Венедикт друзей не баловал. Ему даже страшно было представить, что он находится в доме Алексея и Светланы, пропитанном вкусными запахами только что приготовленного ужина, окруженный семейным уютом, созданным заботливыми женскими руками молодой жены. Да его психика не выдержит такого испытания. Уж лучше он не будет всего этого испытывать.
Жизнь, считай, уже прожита. Уже и возраст Иисуса минул, и женат был. Да и других женщин познал до свадьбы немало. Чего уж тут суетиться, зачем познавать новое, неизведанное? Как-нибудь дотянет отпущенные ему Создателем годы и так. Без женщин, без уюта, словно какой-нибудь пес бездомный.
Так рассуждая, и жил Венедикт, старательно избегая шумных вечеринок, до минимума сократив встречи с друзьями, сотрудниками, бывшими сослуживцами.
2
Венедикт с сотрудниками сидел на кухне и пил кофе. Все молчали. Светлана красноречиво взглянула на мужа. Алексей опустил глаза и подчеркнуто сосредоточенно стал помешивать напиток в чашке. Девушка под столом стукнула его ногой по лодыжке. Тот поднял глаза на жену и нахмурился. Белесые брови сошлись в одну сплошную линию, свидетельствующую о высшей степени раздумий и переживаний. С сомнением посмотрел на шефа и, наконец, решившись, прокашлялся и заговорил негромко, стараясь не задеть суровым голосом израненную душу друга:
- Венедикт, ты бы хоть побрился что ли? Посмотри на себя, на кого ты стал похож? Старик какой-то. Мы искренне скорбим из-за смерти Дашеньки. Но нельзя же так опускаться?
Венедикт, затравленно, словно загнанный зверь, оглядел сотрудников, оскалился по-звериному, зарычал вдруг яростно, тряся давно не бритым подбородком. С трудом, но справился с охватившей яростью. Только зубами заскрипел от осознания правоты Алексея. Грохнул по столу кулаком, чтобы выплеснуть на что-то гнев, да так, что наполовину опустошенная чашка, высоко подпрыгнула и опрокинулась. На столе образовалась безобразная темная лужа. Светлана, как завороженная, смотрела на нее, не смея поднять глаза на рассвирепевшего шефа.
Венедикт так стремительно вскочил, что стул отлетел от стола и опрокинулся. Не обратив на это никакого внимания, он, не произнеся ни слова, стремительно вышел из кухни, громко хлопнув дверью.
Светлана вздрогнула от стука, повернулась к мужу.
- Ну, Лешка, ты и придумал, что сказать Венедикту. Ты когда речь обдумывал, о чем думал и чем? Явно думал не головой. Я сколько раз тебе говорила, что надо сказать!? И так мужику тяжело, а ты... опускаться! Надо было бы что-нибудь придумать этакое. Не ординальное, душевное. Чтобы не обидеть его так жестоко. Тоже мне, знаток человеческой психологии, - выговаривала Светлана, вытирая со стола разлитый кофе.
3
В тот вечер, отправив по домам своих сотрудников, Венедикт сидел за столом, курил одну сигарету за другой, морщился от неудовольствия от курения, и с тоской смотрел на окно.
По стеклу текли мутные потоки воды от этого бесконечного, навевающего сумрачные мысли, дождя. Он уже лил не первый день. Казалось, что в небесной канцелярии, кто-то по недомыслию или злому умыслу забыл вовремя перекрыть вентиль. И теперь на землю лил и лил дождь, пропитав природу, дома, людей все пронизывающей сыростью.
- "Что за чертовщина творится в этом мире? Все, что не происходит, направлено против меня. Верещагин пытается меня отправить в сумасшедший дом под красивым названием "санаторий". А теперь еще и природа с ума сошла, уже который день поливая землю дождями".
Он неохотно поднялся и, подойдя, выглянул в окно. По небу ползли насыщенные водой черные тучи. Они проплывали так низко, что казалось, протяни руку, он мог бы дотронуться до них. Струкачев опустил глаза и с тоской посмотрел на дорогу, по которой ползли, рассекая потоки воды, едва видные из-за дождя, машины, с трудом пробивая светом фар мокрую мглу.
Венедикт, тяжело вздохнув, отвернулся от унылой картины и покосился на часы. Они бесстрастно показывали начало восьмого.
- Сходить поужинать что ли? - громко сказал Венедикт, чтобы хоть своим голосом нарушить гнетущую тишину в офисе. - Мне кажется, раз в день я все-таки имею право бросить в желудок что-нибудь съестное. Заодно выпить рюмочку, другую водочки.
Венедикт почувствовал, как тупая боль начинает охватывать голову, безжалостно сжимая железным обручем. Он болезненно сморщился и, удивленный, растерянно осмотрел небольшой кабинет, словно пытаясь определить, что явилось причиной боли. Головная боль никогда не мучила его. Ну, разве что после того, как по ней кто-нибудь настучит. Это редко, но бывало в его бурной жизни. Но ничего необычного он не заметил. Все было, как и всегда. Только электрическая лампочка стала мигать и неожиданно стала светить тускло, в пол силы.
Венедикт, подняв голову, уставился на горящую в половину накала лампочку. Так он стоял долго, пока она не стала кружиться. Он опустил голову вниз и уткнулся взглядом в пол, ощущая, как головная боль тяжело и неуклюже ворочается в голове, вызывая мучения.
Венедикт с трудом поднял голову, поднес руку с сигаретой ко рту. С неудовольствием увидел, как предательски она дрожит. Раздраженно затянулся глубоко, да так, что закашлялся. Кашлял долго, тяжело, до появления рвотных позывов. С трудом откашлявшись, долго стоял, восстанавливая дыхание.
- Да пошло все к черту, - рявкнул Венедикт и с удивлением почувствовал, как головная боль медленно отпускает свои тиски.
Он подскочил к рабочему столу, с грохотом отодвинул кресло, раздраженно ткнул сигарету в пепельницу, с силой раздавил. Ловким броском отправив в рот очередную сигарету, прикурил, надел плащ и прошел в холл. Он уже взялся за ручку входной двери, когда его остановил какой-то шорох за спиной. Удивленный, он обернулся, пытаясь увидеть его источник.
- Венечка, иди ко мне, дорогой, - прошелестело в холле.
Венедикт вздрогнул, поежился от внезапно охватившего озноба. Затравленно оглядывая просторное помещение, он уперся взглядом в большое зеркало, висевшее на стене, нижним краем доходящее почти до самого пола. Он увидел, как затуманилась его поверхность, исчезли отображаемые предметы интерьера. Но уже через мгновение поверхность зеркала стала очищаться, и он сквозь белесые пятна увидел стоящую в зазеркалье Дарью. Она ласково улыбнулась опешившему мужу и поманила пальчиком.
- Венечка, я так соскучилась по тебе, по твоим ласкам. Взгляни мне в глаза, неужели ты не узнаешь их? Иди ко мне, не бойся. Это же я - твоя любимая жена. Иди ко мне, дорогой.
Венедикт, как завороженный, с трудом разжал пальцы, судорожно схватившиеся за ручку двери, и, спотыкаясь, не отрывая взгляда от ее глаз, спотыкаясь и покачиваясь от внезапно охватившей слабости, побрел к зеркалу.
- Иди, мой милый, смелее. Я жду тебя, - тихо и завораживающе журчало из-за зазеркалья.
Он доковылял до зеркала и рука начала медленно подниматься, чтобы дотронуться до любимой женщины. И тут за окном темно-серое небо разорвалось гигантской молнией, пролетевшей от одного края небосвода до другого, осветившей все вокруг ярким светом. Здание офиса содрогнулось от последующего за светом грома.
Венедикт от неожиданности вздрогнул, оглянулся и взглянул на наступивший за окном после молнии мрак. Когда повернулся к зеркалу, с отчаянием увидел, как с лица Дарьи сползает маска любви, и она медленно превращается в Галину. С ненавистью глядя на замершего детектива она хрипло просипела:
- Что, Венедикт, не удалось тебе сегодня встретиться с убиенной мною женой? Но ты не переживай. Скоро я доставлю тебе это удовольствие, - скрипучим голосом просипела она.
Изображение в зеркале затуманилось и через несколько мгновений ничего не напоминало о произошедших недавно событиях. Венедикт поднял руку, чтобы вытереть выступивший на лбу пот, и долго с какой-то ненавистью смотрел на подергивающиеся то ли от страха, то ли от волнения пальцы.
Чтобы не видеть этого, он сжал их в кулак и, что было сил, ударил в равнодушную каменную стену. Она лишь тихим глухим шумком да разбитыми костяшками пальцев ответила на его усилия. От осознаваемого бессилия Венедикт зарычал глухо, словно раненный зверь, и выскочил на улицу.
Его сразу окутала промозглая атмосфера. Венедикт с ненавистью взглянул на темно-серое, пропитанное влагой небо, на зажженные уже фонари уличного освещения, зябко поежился, поднял воротник плаща и отправился в близлежащее кафе. На этот раз он шел неожиданно долго.
Как он не спешил укрыться под крышу уютного кафе, время, словно в насмешку ему, неожиданно растянулось. И все вокруг происходило, словно в замедленной съемке. Мимо медленно проходили, нахохлившиеся, промокшие насквозь угрюмые прохожие, неожиданно появляющиеся в свете тускло горящих редких фонарей, и уже через несколько секунд, бесследно скрывающиеся во мгле. По залитой водой дороге, поднимая высокую волну, медленно проезжали автомобили, с трудом разгоняя перед собой тьму тусклым светом грязных фар.
Он шел по насквозь промокшим улицам уже давно. Казалось, это продолжалось уже целую вечность. Настроение было соответствующее стоящему ненастью.
Венедикт грустно сидел в кафе, лениво ковыряясь в остывающем антрекоте с жареной картошкой и с тоской вспоминая недавние события. Рядом сиротливо стояла наполовину пустая бутылка водки. Недовольная официантка подошла к столу, намеренно громко стуча каблуками, второй раз заменила пепельницу, полную окурков. Небрежно обтерла стол, не забыв при этом навалиться на плечо высокой упругой грудью.
От этого прикосновения горячего, упругого тела, пахнущего терпким женским потом, Венедикт вздрогнул и почувствовал, как внутри у него что-то сжалось до боли. Он повернулся к официантке и с таким бешенством на нее взглянул, что та от страха оцепенела. Прошло несколько томительных мгновений, пока девушка пришла в себя. Она пробормотала под нос что-то насчет извинения и поспешила удалиться восвояси от неприятностей, покачивая обтянутой супер короткой черной юбкой, попкой.
А в окно хладнокровно и назойливо стучал дождь.
Неожиданно громко стукнула входная дверь, впуская в теплое помещение по осеннему прохладный воздух, и Венедикту показалось, что его кто-то негромко, неуверенно окликнул. Он неохотно и с некоторым трудом поднял опущенную голову. Пришлось сделать усилие и открыть предательски закрывающиеся глаза.
С трудом сфокусировав их, он увидел, что небрежно обходя столики, к нему от дверей шла женщина. Несколько мгновений понадобилось нетрезвому уму молодого человека, чтобы узнать в приближающейся женщине бывшую одноклассницу Надежду.
- "Как же ее фамилия?". - Он только сейчас понял, что в последнюю их встречу он так и не удосужился запомнить теперешнюю фамилию нечаянной любовницы. Ему она была издавна, еще со школьной скамьи, известна под фамилией Синева. Но она давно уже замужем и носит другую фамилию.
Венедикт с удивлением смотрел на приближающуюся Надежду. Как же она изменилась со времени их последней встречи. Это была уже совсем другая женщина. Куда делся ее лоск пресытившейся жизнью, холеной, ухоженной массажистами и прочими специалистами, о существовании которых Венедикт по простоте душевной даже не подозревал, женщины?
Она шла, слегка ссутулившись, пьяно покачиваясь из стороны в сторону. В простеньком плащике, приобретенном явно не в модном бутике, с которого на пол стекали струйки дождя. На кафельном полу оставались мокрые следы ее насквозь промокших, не по погоде слишком открытых, туфелек.
Надежда подошла к столику, молча, с трудом стащила насквозь промокший плащик и небрежно бросила его на соседний стул. Усевшись напротив Венедикта, женщина откинула со лба постоянно спадающие мокрые волосы и только тогда взглянула на него.
- Привет, Веня! - хрипловатым простуженным голосом произнесла женщина. - А я иду, и все сомневаюсь, ты это или не ты? Значит это, действительно, ты! Я не ошиблась! - Надежда, довольная, пьяно захихикала, прикрывая рот ладонью с небрежно откусанными ногтями, давно уже не балованные маникюром и прочими женскими ухищрениями.
- Привет, Надежда! - детектив решительно сбросил с себя дремоту и с любопытством взглянул на свою подругу. - Сколько лет мы с тобой не виделись, подруга детства моего? Я вижу, у тебя в жизни произошли большие изменения. И должен тебе откровенно сказать, не в твою пользу.
Надежда, молча, налив в стакан водки, медленно, демонстративно цедя ее между зубов, выпила. Перекосило все лицо. Она зябко передернула плечами, громко икнула. Голова тяжело упала на руки, поставленные локтями на стол. Однако через мгновение она ее подняла и влажными карими глазами взглянула на мужчину.
- "А глаза у нее по-прежнему прекрасны, хоть немного уставшие и не совсем трезвые", - машинально отметил про себя Венедикт.
- Да, Веня. Мне сейчас так плохо, так плохо, - женщина вознамерилась было зарыдать, но вовремя спохватилась. Зубы сжались с такой силой, что до мужчины донесся их скрип. - Год назад в моей никчемной жизни произошли ревоцинные..., нет, ре-во-люци-онные изменения, - она, не сдержавшись, всхлипнула и потянулась к бутылке.
Венедикт, схватив бутылку, переставил ее подальше от женщины. Надежда с обидой посмотрела на друга.
- Тебе что, водки жалко для меня? Для меня, твоей одноклассницы? - она задумалась на мгновение, наморщив лоб, пьяно икнула и поправилась, - бывшей одноклассницы. И кстати, помнится, ты меня трахал. Даже два раза, если я не ошибаюсь. И тебе жалко для меня водки!?
- Надя, мне не жалко для тебя водки. Мы с тобой обязательно выпьем, но сначала ты мне расскажешь, что с тобой произошло, - как можно мягче произнес Венедикт, с трудом удерживая глаза открытыми.
Он уже понял, что с его подругой произошло нечто, выходящее за рамки обычных, бытовых ссор с мужем.
- Со мной произошло? А что со мной произошло? - Надежда вопросительно посмотрела на друга, взяла пачку сигарет, лежащую на столе, достала сигарету и неумело прикурила. Сигарета прыгала в тонких ослабевших пальцах, и приходилось делать над собой заметные усилия, чтобы сигарета попадала именно в рот.
- Ты сказала, что в твоей жизни произошли революционные изменения, - терпеливо напомнил Венедикт, с горьким разочарованием наблюдая за действиями подруги.
- Слова-то, какие ты знаешь, - пьяно захихикала подруга. - Завидую я тебе, Венька, я таких слов даже и не знаю. - Исчерпав остаток сил, Надежда безвольно склонила голову на грудь, и вскоре послышалось посапывание, свидетельствующее, что подруга элементарно заснула.
Поняв, что сейчас с Надеждой разговаривать бессмысленно, Венедикт вынул из безвольных пальцев сигарету и затушил в пепельнице. Обвел взглядом зал кафе. С неудовольствием заметил, что двое парней за соседним столиком о чем-то шушукаются, поглядывая на заснувшую молодую женщину.
- "Вот черт! Если я оставлю сейчас Надежду одну, эти двое упырей ее в тот же час подберут. И кто его знает, что у них на уме. Придется забрать Надежду с собой. Но как ее транспортировать в офис? Вот проблема", - он задумчиво посмотрел на подругу.
Струкачев легко коснулся плеча Надежды. Женщина что-то промычала нечленораздельное. Голова приподнялась с груди. Глаза приоткрылись, и она, бессмысленно взглянув на друга, безвольно положила голову на лежащие на столе руки. Послышалось довольное почмокивание, и она снова заснула.
Пришлось Венедикту подняться со стула и начать трясти подругу за плечи. Ее голова долго свободно болталась на плечах, пока женщина начала проявлять признаки жизни. Она начала энергично отталкивать мужчину, посмевшего мешать отдыхать. Но Венедикт, собрав в кулак всю волю, заставил себя быть настойчивым. Воспользовавшись ее кратковременным пробуждением, он поднял со стула подругу за плечи и потащил ее полусонную, а заодно плащ, больше у нее с собой ничего не было, к выходу.
В холле Венедикт попытался надеть на Надежду ее насквозь промокший плащ, но провозившись с этой мокрой тряпицей несколько минут, в течение которых она оказывала ему активное сопротивление, понял тщетность усилий, тем более что и сам он был далеко не в лучшей форме. Он накинул ей на плечи свой плащ, пока еще сухой, чтобы хоть как-то прикрыть ее от непогоды, и они вышли на улицу.
Дождь с завидным упорством продолжал поливать улицы города и все, что находилось на них, потоками воды. Он моментально промок до последней нитки. Но занятый заботой о бессознательной подруге, на такую мелочь он не обращал никакого внимания, упорно продвигаясь по направлению к офису.
ГЛАВА ВТОРАЯ
1
На этот раз дорога в офис заняла, по ощущениям детектива, еще больше времени, чем пару часов назад. Едва стоящая на ногах, насквозь промокшая Надежда, постоянно выскальзывала из ослабевших рук нетрезвого Венедикта и только благодаря счастливому случаю, она ни разу не свалилась в лужу.
Затащив подругу в офис, запыхавшийся, он усадил ее на подвернувшийся в холле стул, и, прислонившись к стене, долго стоял, тяжело дыша, восстанавливая дыхание.
- Ладно, подруга, давай-ка снимать с тебя эти мерзкие мокрые тряпки, - пробормотал Венедикт, - а то заболеешь ненароком.
Он подошел к ней, отбросил с груди пряди длинных мокрых волос и начал расстегивать платье. Женщина подняла голову и бессмысленным взглядом уставилась на Венедикта.
- Мужик, ты кто и чего тебе надо? - она вяло взмахнула, отбрасывая руку мужчины.
- Надежда, тебе надо раздеться, снять мокрую одежду, - раздраженно пробормотал Венедикт, упорно протягивая руку к платью. - Иначе ты можешь заболеть, дурилка картонная. А если будешь выпендриваться, брошу тебя здесь и валяйся на полу мокрая, пока не протрезвеешь.
- Ага, сейчас! Стану я перед тобой раздеваться, - пробормотала женщина, пытаясь раскрыть предательски закрывающиеся глаза. - Больше тебе ничего не надо? Может тебе еще и ключ от моей кварти...
- Надежда, - нетерпеливо перебил ее бормотание Венедикт, - я давно не раздевал женщин и совсем потерял навыки в этом трудном деле. Помоги уж мне разобраться с вашими женскими штучками.
- Не буду тебе помогать, - прошептала женщина, громко икнула, тяжело сползая со стула на пол. - Ишь, какой шустрый попался мужик! Размечтался!
- Ага, вот и хорошо, что сама улеглась на пол. Теперь мне легче будет тебя, заразу несусветную, раздевать, - удовлетворенно пробормотал Венедикт.
Он с грохотом плюхнулся на пол на колени и начал стягивать мокрое непослушное платье с ничего не соображающей подруги, бесцеремонно ворочая женщину. Женщина послушно каталась по полу, иногда что-то недовольно бормоча, и пьяно вскрикивая.
Справившись с платьем, Венедикт, тяжело дыша и вытирая обильно струящийся по лбу неприятный липкий пот, сел около подруги и задумчиво посмотрел на мокрые бюстгальтер и трусики, решая, стоит ли снимать и их.
- Нет, их надо тоже снять, - он потыкал пальцем грудь подруги. - Они мокрые и противные, - пробормотал Венедикт и, собравшись с силами, перевернул женщину на живот и начал возиться с застежками бюстгальтера. - Черт подери, как они тут расстегиваются? - пыхтел он, пытаясь освободить женщину от этого элемента женской одежды. - Я совсем потерял былую квалификацию.
Он пытался оборвать бретельки бюстгальтера, но Надежда от приносимой им боли застонала так жалобно, что он прекратил свои попытки. После нескольких минут мучений, с перерывами на отдых и произнесение матерных слов, наконец, справился с застежками. Сорвав с Надежды бюстгальтер, он зажал его в руке и, вытерев им со лба пот, с ненавистью швырнул в сторону ванной. Снимать трусики было уже делом совсем плевым. Ему на это хватило нескольких секунд.
Кряхтя, он поднял Надежду с пола и, перетащив женщину на руках в кабинет, уложил на диван. И уложив, невольно залюбовался ее красивым обнаженным телом. На какой-то миг в нем возникла мысль овладеть им, лечь на красивые бедра, смять железом пальцев упругие груди нерожавшей женщины, войти в нее и понестись по волнам ни с чем несравнимого удовольствия обладания. И от этих эротических мыслей кровь забурлила в венах, и мужское естество восстало в готовности.
И в тот же миг на него повеяло каким-то неземным холодом. Венедикт всем телом, каждой его клеточкой, почувствовал за спиной чье-то присутствие. Он резко обернулся и увидел висящее перед собой сероватое облако. Вначале достаточно густое, непрозрачное, оно медленно рассеивалось, тонкой струйкой утекая сквозь стекло закрытого окна, становясь все более и более прозрачным. Вскоре перед ним возникла легко витающая в воздухе погибшая жена.
Дарья смотрела на него с укоризной, молча, осуждающе покачивая головой. Венедикт вздрогнул от неожиданности. Глаза мгновенно, не подчиняясь его воле, существуя по своим неземным законам, наполнились слезами. И они предательски покатились крупными каплями по давно небритым щекам.
Венедикт умоляюще протянул к ней руки. Сделал шаг вперед, чтобы дотронуться до любимого тела, вновь привычно ощутить его тепло. Но, словно испугавшись, Дарья отпрянула от него, улыбнулась ласково и лукаво погрозила пальчиком. Он с вытянутыми руками сделал еще шаг. И вновь жена легко отлетела от него. С жалкой улыбкой Венедикт вглядывался в родные черты жены. В ее чертах не было ничего тусклого, мутного, умершего. Напротив, лицо было живо, и жена смотрела на него карими глазами с любовью и жалостью.
Ему хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно, но через несколько секунд видение жены с едва слышным шорохом исчезло, оставив в комнате лишь легкую, едва заметную, дымку. Да и та скоро развеялась.
Заскрипел зубами Венедикт от охватившей ярости, сжал до боли кулаки, почувствовав, как вновь наворачиваются на глаза слезы от осознания бессилия вернуть все на круги своя. Чтобы была во здравии мама и рядом ворковала о какой-то женской чепухе, прислонившись теплым, мягким плечом, Дарья. Почему судьба так жестоко с ним обошлась, чем он заслужил эту вопиющую несправедливость!?
Застонав от переполнявшей злобы на весь мир, остервенело вытер мокрые щеки, легко теперь совладав с мужским желанием, он спокойно и тщательно укрыл Надежду теплым одеялом и, постояв несколько мгновений около спящей женщины, чутко прислушиваясь к ее тяжелому, хрипловатому дыханию, отправился на кухню.
Опустив привычно руку под стол, он достал початую бутылку водки. А поставив ее на стол, очень удивился этому событию, потому что он точно помнил, что не оставлял на кухне ни полной, ни початой бутылки. Его еще затуманенный алкоголем мозг попытался проанализировать, почему, куда бы он ни залезал, везде его услужливо ждала початая бутылка? И почему именно открытая?
Мозг только начал просыпаться от долгого безделья, чтобы проанализировать этот невероятный факт, а рука предательски уже наливала содержимое в услужливо стоящий рядом пустой стакан. Еще совсем недавно этот интересный факт его насторожил бы, заставил бы серые клетки мозга поразмыслить над этим феноменом. Но только не сейчас. Сейчас он этим фактом был очень даже удовлетворен. И налив почти до краев водки, снова начал топить горе в стакане.
Но сколько ни пил, не тонуло оно, окаянное, терзало безжалостно и так кровоточащую душу. И только чувствовал он, что душа постоянно болезненно ноет, принося Венедикту ни с чем несравнимую саднящую боль. Но настал миг, когда голова безвольно опустилась на стол, потому что уже совершенно не осталось сил и далее держать ее на плечах.
2
Венедикт медленно, с трудом выбирался из липкой, навязчивой трясины похмельного сна. С усилием поднял голову. Попытался пошевелить языком, но во рту была такая сушь, что несколько раз предприняв попытку, бросил это безнадежное мероприятие. С удивлением осматривался, едва узнавая кухню в офисе. Вот как выходит! В безнадежной борьбе с горем сломался герой, и без сил упала голова на стол, где он и встретил утро нового дня.
Венедикт привычно потянулся за сигаретой, одиноко валявшейся на столе среди кусков подсохшего хлеба, опрокинутого стакана, и взор упал на яркий солнечный зайчик, что весело прыгал по столу. Удивленный взглянул он в окно и увидел бездонное голубое небо и яркий, ослепительный круг солнца. Видно там, где-то высоко, кто-то осознал, что немного перестарался с затяжными дождями и, наконец, перекрыл вентиль, и разогнал остатки туч по другим частям света.
Венедикт закурил, с грохотом опрокинул табурет, вылезая из-за стола, поставил на плиту турку с любимым кофе. И только сделав первый глоток, вспомнил с трудом, как сквозь туман, что в кабинете на любимом диване спит бывшая одноклассница Надежда, носящая фамилию, которую он, сколько не силился, никак не мог сейчас вспомнить.
- "Ох, и давно же это было. Я был тогда молодой, пользующийся своими дарами безумно и безудержно", - усмехнулся Венедикт - "Интересно, а действительно Надежда спит на моем диване, или все это лишь мне показалось и это все фантазии воспаленного мозга? Вчера я, пожалуй, слишком много потребил горячительного напитка".
Чтобы окончательно разрешить этот вопрос, Венедикт, покачиваясь, дошел до кабинета и распахнул дверь, не особо беспокоясь о произведенном шуме.
- "Вот она, лежит, голубушка! Помню же все. Значит, для меня еще не все потеряно!", - бурно обрадовался Венедикт, увидев на диване лежащую молодую женщину. И тут его поразила мысль, что долгое время, вероятно, именно лежащая перед ним женщина приходила к нему во снах.
- "Странно, почему все-таки мне снилась Надежда? Я ведь ее несколько лет не видел. Что бы это могло означать? Или мой воспаленный мозг сигнализировал, что скоро предстоит мне встреча с бывшей одноклассницей не во сне, а наяву".
Как следует обдумать этот вопрос, ему не удалось. От грохота распахнутой двери, беспечно спящая до того женщина вздрогнула и, проснувшись, съежилась под одеялом, с испугом глядя на Венедикта.
- Венедикт? Ты как здесь оказался? - хрипловатым от сна голосом изумленно спросила она.
- Я? - искренне удивился Венедикт. - Так вроде это мой офис, и ты сейчас находишься на моем личном диване, на котором я иногда сплю.
Надежда, наморщила лоб, пытаясь осознать сказанное мужчиной. Так продолжалось несколько мгновений, в течение которых Венедикт с усмешкой смотрел на нее.
- И как же я оказалась в твоем офисе? - После долгих мучительных раздумий поинтересовалась она.
- Э, подруга, вчера я встретил тебя в кафе. Ты была первоначально здорово выпившая, а потом еще у меня нагло оттяпала пару стаканов. Ну, и поплыла конкретно. Пришлось мне тащить тебя в свой офис. Не мог же я бросить тебя на растерзание мужикам, готовым воспользоваться твоим весьма беспомощным положением? Они так алчно смотрели, что мне стало жалко отдавать тебя им.
- Я что, была настолько пьяна? - несколько успокоившись, с любопытством поинтересовалась Надежда, приподнявшись с дивана. Одеяло сползло, обнажив плечо.
- Да, уж. Не хочу повторяться, но ты была просто непростительно пьяна. Вставай, подруга, и пошли завтракать. За столом и поговорим о делах наших скорбных, - Венедикт вздохнул и, безнадежно стараясь не смотреть на обнажившееся плечо Надежды, вышел из кабинета.
- Венька! - услышал он, едва успев сделать пару шагов.
- Чего тебе?
- Я неожиданно обнаружила пренеприятнейший факт, оказывается, на мне нет одежды. Представляешь, вообще никакой. Не могу же я появиться перед тобой совершенно обнаженной. Но во что я оденусь, где моя одежда? Я уже всю комнату обыскала. Ты же не голой тащил меня через весь город? Только прежде чем отвечать мне, имей в виду, что я никогда не выхожу в город обнаженной. Я надеюсь, ты мне веришь?
Венедикт задумался, вспоминая, где одежда Надежды. Ведь не голой же, действительно, он притащил ее в офис? Интуитивно открыл дверь в ванную комнату и увидел в тазу брошенную скомканную одежду женщины. Пощупал ее. Да в такую одежду Надежду не одеть. Мокрая, грязная и противно холодная. Он даже передернул плечами, представив, как в ней будет неприятно, если все-таки рискнуть и одеться.
- Надежда, твоя одежка в ванной валяется. Но я не стал бы надевать ее в таком состоянии, - крикнул Венедикт, страшась даже повернуться, чтобы случайно не увидеть обнаженную женщину. - Она грязная и мокрая.
- Вот черт! - воскликнула Надежда. - Ну, дай мне что-нибудь набросить на себя. Не могу же ходить перед тобой голой? - послышалось из кабинета.
- "Что я ей могу дать?" - с недоумением подумал Венедикт. - "Где я ей достану женскую одежду? Разве что Светлана что-нибудь оставила из своего гардероба".
Струкачев вышел в коридор и, распахнув дверцы встроенного шкафа, взглянул на висящую одежду. Кроме его джинсов и рубашки в шкафу ничего не было. Ну что ж, придется Надежде довольствоваться тем, что есть. Прихватив одежду, он подошел к кабинету и, не глядя на слегка прикрывшуюся одеялом женщину, бросил одежду на диван.
- Вот все, что есть из одежды. Уж извини, другой одежды у меня нет.
- Ладно, - послушно согласилась женщина. - Похожу в ней, пока моя одежда не высохнет. Веня, а ты что лично раздевал меня? - с любопытством спросила она из-за прикрытой двери.
- Нет, я тетю с улицы приглашал, чтобы она с пьяной в стельку девушки сняла одежду, - съязвил Венедикт, стоя в коридоре.