Это была необычная пустыня, состоящая из зерен риса ослепительной белизны. Ровная, словно накрахмаленная белая простыня, она за горизонтом встречалась с чистым, без единого облачка, голубым небом, выцветшим под испепеляющими лучами солнца. Уже несколько часов мы шли с другом на запад, изнывая от голода и жажды. От усталости ноги подгибались, утопая по щиколотку в рисе, который не обжигал, как бывает с песком, а был приятно прохладный. Силы оставляли с каждым шагом, и только боязнь смерти, заставляла идти дальше. Параллельным курсом в десяти метрах от нас молча шел старик в грязных лохмотьях с тюрбаном на голове и вел за собой барана.
- Эй, старик, давай зарежем твоего барана и утолим жажду кровью! - окликнул я его.
Незнакомец продолжал идти, сделав вид, что не слышит нас. Помогая себе посохом, он твердым шагом шел вперед так, что пришлось собрать все силы, чтобы не отстать.
- Но, это же глупо, - с отчаянием в голосе сказал я. - Мы все здесь умрем, среди пустыни еды, только потому, что твоя жадность позволит барану прожить несколько лишних часов. Поверь, когда выйдем отсюда, я куплю тебе десять таких баранов.
Старик остановился, задумался на мгновение и проворным движением фокусника достал из тряпок кривой нож. Подойдя к животному, быстро отрезал ему голову и бросил нам тушу.
- Ваше мясо даже малая тварь есть не будет, - с презрением прокричал старик, - себе я оставляю голову!
Подойдя к туше, заметили, как из риса вылез маленький черный жук. То, что он голоден, не вызывало сомнений. Жук быстро подполз к мясу, но потом, словно ошпаренный, в прыжке отпрянул от него назад, зарывшись обратно в рис. Меня стало подташнивать, а ноги почувствовали неприятное липкое тепло. Рис впитывал кровь, становясь алым до горизонта. Я попытался сделать шаг, но не смог: ноги уже по колено были в кровавой жиже и продолжали погружаться глубже. Пришлось лечь на мокрый рис...
Старик смотрел и улыбался...
Проснулся. Все тело горело, очень хотелось пить... Антитела крови боролись на смерть с вирусами гриппа, а мне - снились сны.