Старков Сергей Алексеевич
В связке слов...повесть наших временных лет

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Ильин С.А. ... В СВЯЗКЕ СЛОВ... (ПОВЕСТЬ НАШИХ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ) " Я открыл им имя Твоё" (Иоан. 17:26) • "Никто не может прийти ко Мне, если Отец, который послал меня, не привлечёт его ко Мне". Иоан 6:44 ... Да, и "не в воле человека путь его, и не во власти идущего давать направление стопам своим...".все мы наизусть знаем этот полный чудного смысла стих, а также и стих Соломона о том, что "на все есть время и случай". И в то же самое время нас порой не может не восторгать этот Великий Художник - слепой Маэстро Времени и Случая. Хотелось бы поведать об одной очень интересной истории; истории, даже во многом, удивительной; не лишена она, разумеется, и смысла. Близкий мне брат Яков Анатольевич много чего и весьма часто что-то рассказывал о себе, когда я заезжал к нему. А заезжал я к нему довольно регулярно - по четвергам. Рассказы его были во многом интересны - жизнь ему показала много диковинных сцен, но мы не уделили бы им много внимания - как неким тлеющим уголькам предрассветного костра ночного привала - если бы они вдруг вновь не полыхнули бы на нас всем своим жаром и ярким пламенем нового всепоглощающего огня. Ну, да обо всем по порядку... ИСТОРИЯ I ТРИ ТРЕУГОЛЬНИКА ЯКОВА "Что такое смертный человек, что Ты помнишь его?" Псалом 8:4 • То, что ты отстаешь в скорости от машин - а я езжу на рикше - местами толкает тебя на поступки , подчас немного отчаянные. И в тот день у меня и был, как раз, допущен такой поступок. Я спускался на большой скорости с возвышенности, стремясь уложиться с поворотом насвой зеленый, но загорелся красный (как водится) и машины (конечно) тронулись. Все бы полбеды - я бы повернул по ходу с ними - ведь я уже почти пересек полдороги, но моя скорость, которую я теперь развил... Она ясно говорила мне, что повернуть пред потоком машин мне удастся, лишь завалившись на капот ближайшей из них со всеми вытекающими из того последствиями; которые, впрочем, будет уже трудно предугадать. Эта предстоящая мне авария была, что называется, абсолютно внеплановой; стоящая конкретно в разрез с моими предстоящими, так сказать, задачами. Но за те доли секунды, которые стремительно приближали меня к этому острию "времен и случаев", я успел, как мог, уже мысленно приготовиться к этой встрече с нежданным, но, судя по всему, неизбежным... Не знаю, как мне это удалось - повернуть. И, чуть не скользнув по крылу движущейся машины, не завалиться на нее, а двигаться благополучно дальше... Я успел разглядеть ошарашенные глаза того водителя, которому я, чуть было, не доставил массу хлопот и неприятностей. Мне сейчас нужно было опять поворачивать, но я уже не стал. Ноги были ватными, а время, за которым я так усиленно гнался еще несколько секунд назад, было для меня теперь совсем не столь уж важным... Никуда теперь уже не спеша, я спокойно развернулся, голова была как в тумане. Но, укоризненно покачав себе ею и переведя дыхание, я, тем не менее, с удивлением отметил про себя, что почти не взволнован. Поблагодарив Бога, я теперь ехал дальше, анализируя происшедшее. Первоначальные выводы и мораль, конечно, на поверхности; но полную картину для себя, я получил лишь побывав на рабочей точке, где давеча произошла не вполне ясная на тот момент, ситуация. Теперь же, по прибытии моем туда, все для меня стало предельно понятным, а мой рискованный спуск теперь ожил для меня красками новыми и явил мне смыслы уже куда более глубокие. Так вот, будучи в тот день после работы, уже дома у брата Якова, я теперь уже с улыбкой рассказывал ему об этой ситуации, не вскрывая, в принципе, всех своих сугубо личных выводов. На что он мне сказал с улыбкой: - Мне в таких ситуациях жена край рубахи обрезала. - В смысле? - В прямом. Ну, я, в принципе, в аварии как-то, часто-то и не попадал. У меня немного другие были аварии. Но зато серьезные. Так сказать тянули "на вышку". - Как понять? Сбил кого-то, что ль? -Да нет, зачем..., чего это ты вдруг? - он даже чуть поморщился при этом: - Сам за то мог сгинуть "за здорово живешь...". В песках. Дважды даже. - А... Машина ломалась? - Ну-да... - Так, а зачем рубаху-то резать? И вот здесь, в принципе, и начинаются его истории о трех лоскутах его жизни, которые сохранила ему его жена; и которые теперь он уже хранил на память о ней. УГОЛ ПЕРВЫЙ: АВТОБУС -А я не показывал тебе еще мою рубаху, которую мне жена шила - не дошила? - Нет. Яков по доброму усмехнулся: - Ну, щас покажу. Опустившись на колена, он открыл прикроватную тумбочку и достал оттуда кусок разноцветной материи. - Вот. Рядом с альбомом она у меня лежит. - Он опять усмехнулся. Глаза его в паутинках морщин по-доброму искрились: - Это я называл это - рубахой. Потому что видишь - она из клочков. Я взяв ее в руки, увидел, что она, будучи размером с небольшой полотенчик, действительно, была сшита из трех лоскутов. Лоскуты же, в свою очередь, были треугольными и являли собой, очевидно, отрезанные края трех различных рубах. Среди них были: один лоскут в зеленую клетку, желтая материя и один - багрового
  Ильин С.А.
  
  ... В СВЯЗКЕ СЛОВ...
  (ПОВЕСТЬ НАШИХ ВРЕМЕННЫХ ЛЕТ)
  
  " Я открыл им имя Твоё"
  (Иоан. 17:26)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  •
  
  "Никто не может прийти ко Мне,
  если Отец, который послал меня,
  не привлечёт его ко Мне".
  Иоан 6:44
  
  
  
   ... Да, и "не в воле человека путь его, и не во власти идущего давать направление стопам своим...".все мы наизусть знаем этот полный чудного смысла стих, а также и стих Соломона о том, что "на все есть время и случай".
  И в то же самое время нас порой не может не восторгать этот Великий Художник - слепой Маэстро Времени и Случая.
  Хотелось бы поведать об одной очень интересной истории; истории, даже во многом, удивительной; не лишена она, разумеется, и смысла.
  Близкий мне брат Яков Анатольевич много чего и весьма часто что-то рассказывал о себе, когда я заезжал к нему. А заезжал я к нему довольно регулярно - по четвергам. Рассказы его были во многом интересны - жизнь ему показала много диковинных сцен, но мы не уделили бы им много внимания - как неким тлеющим уголькам предрассветного костра ночного привала - если бы они вдруг вновь не полыхнули бы на нас всем своим жаром и ярким пламенем нового всепоглощающего огня. Ну, да обо всем по порядку...
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ИСТОРИЯ I
  ТРИ ТРЕУГОЛЬНИКА
   ЯКОВА
  
  "Что такое смертный человек,
  что Ты помнишь его?"
  
  Псалом 8:4
  
  •
  То, что ты отстаешь в скорости от машин - а я езжу на рикше - местами толкает тебя на поступки , подчас немного отчаянные. И в тот день у меня и был, как раз, допущен такой поступок.
  Я спускался на большой скорости с возвышенности, стремясь уложиться с поворотом насвой зеленый, но загорелся красный (как водится) и машины (конечно) тронулись.
  Все бы полбеды - я бы повернул по ходу с ними - ведь я уже почти пересек полдороги, но моя скорость, которую я теперь развил...
  Она ясно говорила мне, что повернуть пред потоком машин мне удастся, лишь завалившись на капот ближайшей из них со всеми вытекающими из того последствиями; которые, впрочем, будет уже трудно предугадать. Эта предстоящая мне авария была, что называется, абсолютно внеплановой; стоящая конкретно в разрез с моими предстоящими, так сказать, задачами. Но за те доли секунды, которые стремительно приближали меня к этому острию "времен и случаев", я успел, как мог, уже мысленно приготовиться к этой встрече с нежданным, но, судя по всему, неизбежным...
  Не знаю, как мне это удалось - повернуть. И, чуть не скользнув по крылу движущейся машины, не завалиться на нее, а двигаться благополучно дальше...
  Я успел разглядеть ошарашенные глаза того водителя, которому я, чуть было, не доставил массу хлопот и неприятностей. Мне сейчас нужно было опять поворачивать, но я уже не стал. Ноги были ватными, а время, за которым я так усиленно гнался еще несколько секунд назад, было для меня теперь совсем не столь уж важным...
  Никуда теперь уже не спеша, я спокойно развернулся, голова была как в тумане. Но, укоризненно покачав себе ею и переведя дыхание, я, тем не менее, с удивлением отметил про себя, что почти не взволнован. Поблагодарив Бога, я теперь ехал дальше, анализируя происшедшее. Первоначальные выводы и мораль, конечно, на поверхности; но полную картину для себя, я получил лишь побывав на рабочей точке, где давеча произошла не вполне ясная на тот момент, ситуация. Теперь же, по прибытии моем туда, все для меня стало предельно понятным, а мой рискованный спуск теперь ожил для меня красками новыми и явил мне смыслы уже куда более глубокие. Так вот, будучи в тот день после работы, уже дома у брата Якова, я теперь уже с улыбкой рассказывал ему об этой ситуации, не вскрывая, в принципе, всех своих сугубо личных выводов. На что он мне сказал с улыбкой: - Мне в таких ситуациях жена край рубахи обрезала.
  - В смысле?
  - В прямом. Ну, я, в принципе, в аварии как-то, часто-то и не попадал. У меня немного другие были аварии. Но зато серьезные. Так сказать тянули "на вышку".
  - Как понять? Сбил кого-то, что ль?
  -Да нет, зачем..., чего это ты вдруг? - он даже чуть поморщился при этом: - Сам за то мог сгинуть "за здорово живешь...". В песках. Дважды даже.
  - А... Машина ломалась?
  - Ну-да...
  - Так, а зачем рубаху-то резать?
  И вот здесь, в принципе, и начинаются его истории о трех лоскутах его жизни, которые сохранила ему его жена; и которые теперь он уже хранил на память о ней.
  
  УГОЛ ПЕРВЫЙ:
  АВТОБУС
  
  -А я не показывал тебе еще мою рубаху, которую мне жена шила - не дошила?
  - Нет.
  Яков по доброму усмехнулся: - Ну, щас покажу.
  Опустившись на колена, он открыл прикроватную тумбочку и достал оттуда кусок разноцветной материи.
  - Вот. Рядом с альбомом она у меня лежит. - Он опять усмехнулся. Глаза его в паутинках морщин по-доброму искрились: - Это я называл это - рубахой. Потому что видишь - она из клочков.
  Я взяв ее в руки, увидел, что она, будучи размером с небольшой полотенчик, действительно, была сшита из трех лоскутов. Лоскуты же, в свою очередь, были треугольными и являли собой, очевидно, отрезанные края трех различных рубах. Среди них были: один лоскут в зеленую клетку, желтая материя и один - багрового оттенка.
  Я с недоумением смотрел на него.
  Он все так же по доброму улыбался:
  - Это моя покойница от рубах моих куски эти отрезала и сшивала. В этих рубахах я, как бы, с того света возвращался.
  - И что это? Поверье, что-ль?
  - Да какое там поверье..? Хотя, может, она-то и имела там, какое-то свое, суеверное соображение, я не знаю... Просто, когда я из песков приехал, она отрезала и сказала, что надо за то Бога благодарить, и на память край-то, и обчикрыжила. Я ей говорю: А зачем рубаху хорошую портишь? А она мне: рубашек этих сотню можно купить, а этот платок тебе будет в напоминание, что тебя Бог спас и не позволит тебе забыть о том - а значит, тем самым, ещё пригодится. Вот, я и шутил: говорю, эдак, ты мне скоро цельную рубаху новую сошьешь. Да...
  - Так что ты три раза в песках застревал?
  - Нет, в песках дважды. Здесь первый лоскут она отрезала от старой рубашки и сразу сшила со вторым - после первого случая в песках. Тогда это ей пришло в голову. А рубаха первая - это вот этот клетчатый зеленый - когда я еще молодой был. Просто она знала про ту историю. Там не машина. Там целый автобус. И там, действительно, трагедия была. Ты знаешь, Серега, ведь, действительно, может и права была покойница, что отрезала мне их на память.
  Хотя, может, я такого и так не забыл бы, кто его знает... Но, вот, хоть сейчас, к примеру, благодаря тому и вспомнили... Да... Ты знаешь, Сергей, я, вот, действительно, очень часто думаю и не понимаю - что я такое, что Он меня спас? Какой от меня толк? Или это случайность? Но вспоминая обо всем этом - а тут, если честно, вспоминать - не перевоспоминать - сколько раз меня проносило, то, действительно, спрашиваешь себя: "А? Как? Ведь, тогда надо что-то делать! Как-то служить Ему, наверное, или как?" Собственно, если честно, это и было моим основным толчком к серьезному познанию и крещению. Я обещал Ему, когда меня конкретно к земле болезнью придавило и могилой в нос дохнуло - ты что, я полгода же с постели не вставал, полусидя спал, чуть не ползал до туалета... Там и сердце, и поджелудочная, там и всё...
  Я и сказал: Господи, если умереть мне, то пусть умру. А если я Тебе нужен, то дай мне встать и буду я Тебе служить, как Ты хочешь.
  - И что?
  - Встал. Постепенно поднялся. Дыхательная гимнастика, голод там, много всего...
  - И что, сразу пошел потом?
  - Ну, позвать-то я позвал Свидетелей. Дочку направил к ним в город. Это же в России было. Я там в деревне жил. Она поехала, там им нагоняй дала. Видишь-ли, я-то до того начал немного заниматься. Сам ездил к ним в город. Ну, они тоже у меня бывали в гостях. А тут, как я слег, ездить не стал - так и ко мне ни одна живая душа за полгода не появилась. Так что, я тогда еще в обиде, как бы, был. Ну, лет восемь еще, получается, я так "пообижался", так сказать, на "нерадивый Божий народ", а потом-то - совесть-то гложет...а? Обещал ведь! А я, знаешь, с детства такой, не знаю... Если обещал - сделай, хоть убей! Ну, и так вот, сам и обратился в Зал Царства. Но это уже здесь было, правда, в Таразе.
  - Так, а что за треугольники-то?
  - А... Знаешь, если все эти треугольники за мою жизнь собрать - так это и не одну рубаху сшить можно. С детства - когда голодали. Или в войну, или хоть в послевоенные годы... Даже, веришь, сам не понимаю, как же это мы еще выжили в этом голоде?
  - На себе, значит, ярко испытал два эти "признака" - войну и голод?
  - Ну-да, но если касательно этих ярких моментов, - он кивнул на треугольничий платок - то случай с автобусом был такой.
  
  Было это, Сергей, в мои лет 18. С Беларуссии мы вырвались. Завербовались, якобы, в Крым - и тогда нам выдали паспорта в колхозе. Тогда-то, надо будет тебе заметить, никого никуда не пускали из колхозов. В общем, как при царе, когда было крепостное право, так и после; только уже под красным флагом. Заместо документов были метрики. Но хоть Беларуссия и была тогда тоже опустошена - 1/3 населения осталась - но Крым, якобы, и вовсе голый был. Татар-то во время войны Сталин всех выселил - у немцев же была мусульманская дивизия, так что, во избежание... Поэтому, в Крыму нужны были люди.
  А мой старший брат после войны задержался за Кемерово - нашел там нашу дальнюю родню - и написал нам, как там люди живут припеваючи; что не только траву люди на земле едят.
  Так вот, мы, как паспорта взяли, да вместо Крыма - туда.
  Ну, да - когда я попробовал там борщ с мясом, боже, что со мной было... мама родная... это тетка, значит, наварила борщ с мясом. Я как обожрался, как облевался, как... сам понимаешь, как пропоносило меня... Ты что! Жирное-то я никогда не ел, еще и мясо после голодухи! Ты представь, к примеру: если картошка у нас когда была - мать кожуру не выкидывала. Она ее сушила, а по весне вместе с какой-то травой толкла и лепешки делала. Ты что..., а тут мясо...
  Я сидел, между тем, на стуле, колол себе орехи и пил чай с медом. И хотя прямой связи с "автобусом" я пока еще не видел, но и перебивать его не собирался. Я видел, как ожили при этих кратких воспоминаниях юности глаза моего пожилого брата и сам с удовольствием просматривал эти, хоть и страшноватые, но зато реальные эпизоды его жизни, не мешая ему самому разобраться со своим рассказом.
  - Жили мы тогда под Кемерово в деревне. И вот раз, когда, будучи по делам в городе Белово, мы уже собирались обратно, произошла такая ситуация.
  Народу на остановке набралось куча. А автобус был КВЗ с одной дверкой - как фургон; может ты видел где, помнишь?
  Я кивнул головой: - Это морда - как у Газика, да?
  - Да, да, вот, а мы последними пришли. И тут, как только мы с другом Юрой Зевакиным в автобус залезли, видим - бежит с чемоданом его знакомый. Где-то он был в отъезде, только вот приехал, давно не виделись они. И он-то сам еще как-то помещался в этот автобус, а вот чемодан - ну никак...
  И уже шофер, ругается, и мы решили - короче, ждать следующего, потому что тот знакомый предложил нам лучше бутылку взять да посидеть. Так и слезли мы с автобуса. Пошли бутылку взяли, а столовая закрыта уже оказалась. Ну, мы покрутились туда-сюда, да решили уже ехать - следующий-то автобус через 40 минут. Сели, значит, и едим.
  Тут только подъезжаем к переезду, а там такая вот ситуация. Там по той железке уголь с разреза вывозили. И вертушка, почему-то шла вагонами вперед. Выезжала она из-за поворота и потому машинисту переезд был абсолютно не виден. А надо тебе тут заметить, что дорогу-то построили уже позже и получилось - что, вот тебе насыпь, а железная дорога теперь, как бы, в низине. Да еще дорога-то какая - грунтовка... чуть-чуть дождик побрызгал - и глина... Скользко. Водитель-то, наверное, поезд заметил, тормознул. Да только автобус вниз-то и съехал. Скользко-ж... он трогаться было... А железная-то дорога, я-ж говорю, как в корыте..., и глина... Забуксовал. А вагон как шел... У вагона что? Два буфера и одна автосцепка. И в общем, он этот автобус просто, как на вилку одел. Представляешь, там сколько народу было, в этом КВЗ?
  Короче, там фаршмак получился. Он его метров тридцать еще пёр. Там тихий ужас был, реально...
  Теперь представляешь наше состояние? Мы, как приехали с этой бутылкой, так три дня потом свой день рождения в деревне отмечали. Вот так-то, да...
  И вот, что любопытно во всей этой истории еще, так это то, что случилось чуть позже. Но понял и осознал я все то уже, конечно, лишьспустя многие годы. Так значит, что потом произошло.
  Буквально, немногим после этого меня перетягивает в этот город Белово один знакомый чуваш. Он до того работал с нами на угле; мы сблизились. После он переехал в город, потом позвал меня. А позвал он меня, фактически, для чего? Чтобы приблизить к себе. Он был там в воровской шайке и хотел, стало быть, и меня приобщить к делу. В город-то я поехал - учиться стал на кондуктора - в городе-то, ясное дело, интереснее. В город-то меня тянуло, само собой; посмотреть всё..., что называется. Я-ж любопытный по натуре, - засмеялся он: - Но в его дела я так и не вошел. А получилось как: жили-то мы с ним в одной комнате, но он пока меня еще в дело не брал. Мы ходили, прохаживались вокруг до около, но я еще не решался; а он давить не спешил. А тут, между тем, вот какая напасть: меня, буквально, так получается, женили. Вначале хозяйка и соседка нашей квартиры просили меня просто переночевать с ихней племянницей Галой, покуда та соседка куда-то там уезжала. А то, говорит, той, якобы, страшно одной в доме. Ну, понятное дело, сговорились. Как так, молодому парню поручить ночные страхи разгонять у молодой племянницы. Ну, мы и разгоняли... - , смеется он тихо, - как могли. А уезжала частенько. В конце концов, идем мы, как-то, с нею из кино - я ее провожал. Она, вдруг, просит меня зайти к ней. Я захожу - а там полный дом гостей. Оказывается, тут без меня, меня уже в полный рост женят на этой Гале. Вся ее родня, в смысле, для того и собралась. Меня усадили за стол, налили полный стакан и коротко объяснили ситуацию. Все, в принципе, очень дружески, под аплодисменты, как говорится. В результате, получается что?
  Я съезжаю от своего чуваша к своей жене-невесте. А через некоторое, небольшое время всю эту мою банду накрывают. Представляешь? Меня, можно сказать, опять силой выволокли из автобуса. Потом, помню, приносит мне какой-то парнишка газетный уголок, где всего три слова написаны: "Гусь, рви когти". Это значит, я - гусь. Звали меня так. И хоть я нигде, и нивкаких делах с ними еще, и не участвовал, но решил "рвать когти" с удовольствием. Потому что очень не хотел этой грядущей регистрацие с этой девушкой, которая была мне абсолютно не интересна в этом назначении. А тут, как раз, мой, все тот же, брат, зазвавший нас в это Кемерово, надумал ехать "куда глаза глядят". У него были на тот момент свои проблемы с милицией. И вот, значится, он от тюрьмы, а я от жены... И так мы ехали, ехали пока не кончились его и мои деньги. Кондуктора не стали нас ссаживать в голой тундре, а позволили доехать до Воркуты. Там мы и остановились. Но долго работать я там не смог. Денег платили, конечно, кучу. Я столько раньше и не видел нигде, но вечная мерзлота..., реальнаяопасность в шахтах и очень тяжелый труд. Метель..., снег... Довольно скоро я оставил север и уехал в Ленинград. Так вот, что интересно получается в этом моем Белово, ты понимаешь?
   - Я понял. Замечу даже фамилию твоего друга из автобуса. - Зевакин. Вот вот. Это точно прям твоя фамилия, когда ты в своей рубашке в зеленую клетку хотел на красивую городскую жизнь посмотреть. Любопытный же, говоришь.
  Яков коротко рассмеялся: - Слушай, точно. Ну, надо же, такое совпадение... Верно, да...
  -Ясно. Значит, потом интересующие нас действия, - я с улыбкой кивнул на тряпичные треугольники, - переносят нас уже на станцию Джамбул?
  -А, эти треугольники? Ну, да. Это я уже женат был на своей Людмиле здесь. И работал я тогда в 60-хво 2-ой торговой базе. Мы обслуживали пески. Там строили кошары, колодцы. Работать тамможно было. Чего тебе..., пески..., никакого тебе ГАИ, платят хорошо, можно было и подзаработать саксаулом. И вот тут произошла моя вторая, так сказать, "остановка сердца".
  -Ага... - я, действительно, был уже достаточно заинтригован таким его "дебютом" с автобусом и попросил его еще включить чайник.
  Надо здесь заметить, что сам Яков со мной чай не пил - он кушал очень мало и редко. Вот и сейчас он полулежа вольготно расположился на своей кровати.
  Воспоминания эти, хоть и местами шокирующие, конечно же, приятно волновали его воображение; перенося его во дни юности, где он знавал много дорогих ему когда-то людей.
  
  УГОЛ ВТОРОЙ:
  МОСТ В ПУСТЫНЕ
  
  -Да, так вот, определили меня, значит, в пески, Буровики бурили там скважины, колодцы, а мы обслуживали. Обслуживали Моенкумы, Уч-арал, Уланбель, оборудовали кошары. И вот, была такая ситуация. Были там со мной три человека рабочих. Я, значит, привез им за 150 км воду и разное там. А здесь у них получается какая проблема. Деньги, которые они получили, они просадили в городе и приехали без продуктов. Вот и просят меня что-то привезти им с города. Ну что делать? Вот, я и поехал. И где-то километров через 70 у меня ломается задний мост. Всё. Я встал. Но у меня, конечно, всегда была канистра с водой - 20л. И супы - концентраты. Днем я лежал под машиной, ночью был в кабине. Так прошло там 4 дня. Воды осталось на день, от силы на два. И тут, я помню, это было воскресенье - на зорьке, слышу - где-то двигатель ревет.
  А...! Мама родная! Как я обрадовался. Но слышу - он меня, как вроде, обходит с другой стороны бархана. Там дороги-то, фактически, нету. Где такыр - там, конечно, как бетон; там видно, а так... Дорога - это чисто условно. Где-то есть, а где -то машина проехала - а песочком-то, глядишь, уже и замело. Так что дорога по пустыне - эта вещь крайне относительная. Там я по звездам больше смотрел. Так вот, я на бархан. Карабкаюсь, ногтями, когтями, царапаюсь, лезу. Ведь не дай Бог, не успею. Это же все... Это мой единственный шанс. Боже, как у меня тогда сердце колотилось. Я даже сейчас, по-моему, это ясно помню.
  И вдруг слышу: Та-та-та-та-та; Та-та-та-та-та...
  Двигатель застучал. Ты представляешь?! Вот уж точно, не было бы счастья, да несчастье помогло. У них пробило прокладку блока. Вода в картер попала; с картера масло выбросило наверх на калектор. Масло задымилось - всё...
  "Бой в Крыму, все в дыму".
  Их четверо было и водитель. Подняли капот, смотрят. Тут и я подошел сзади:
  - Здорово, ребята, что случилось? - Они ошарашенно выпучились на меня: - Эй, парень, ты откуда? Местный, что ли? Здесь живешь?
  - Ну да, говорю. С другой стороны бархана. Четыре дня уже как поселился - а что, тепло, хорошо..., - шучу, значит, пока: - мост, - говорю, - у меня полетел.
  Ну, поохали, поахали, как водится. Ну, а чего же делать-то будем? А они военные были в гражданке, хоть правда, и не признавались. Охотились они. У них в кузове каракурюки лежали битые.
  - Каракурюки?
  - Каракурюки - это джейраны по казахски. Ох и красивые у них глаза, Сергей..., огромные!
  Да, я так понял, что они военные. Один молодой другого как-то "товарищ майор" называл, а тот цыкал на него еще недовольно. Да и по другим, по многим аспектам я сделал выводы. У них вода была. Сели, сготовили кушать мясо, выпили и давай думать.
  - Чего думать, - говорю я им: - Берем ваш мост и катим ко мне. Нас пятеро мужиков - справимся. Дело в том, что у них в кузове была бочка с водой и мы на нее поставили кузов, когда выкатывали их задний мост. И все, и до меня.
  А им в часть, как я понял, по зарез к утру надо быть. Так они меня, чуть ли не Богом умоляли, чтобы я гнал. И я, как к обеду выехал с ними - так без остановки весь день и всю ночь. И в 6 утра мы были в Джамбуле. Одного джейрана они мне еще тогда оставили. Вот, такая вот история. И после того случая мне Людмила и отрезала мне край рубахи. Это, вот этот желтый лоскут. А та зеленая рубаха у меня тогда еще каким-то чудом сохранилась. Да хотя, какое там чудо?! Я и сам как-то ее уже, по своему, берег. Вот, она их и сшила на память.
  И после этого я еще не бросил пески. И после этого я еще продолжал туда ездить. И после этого опять кончились деньги. И я опять с человеком оттудого-же - он у нас там начальником смены был; бывший летчик - полковник, алкаш. И теперь он, значит, мой напарник. Наломали саксаула и в Уч-Арал продавать. Но это уже другая история.
  
  УГОЛ ТРЕТИЙ:
  ГЕОЛОГ - ЗВЕЗДОЧЕТ
  
  - Ну, значит, слушай, - начал он улыбаясь, скипятив мне чаю: - Тогда нас там было: один тракторист, два рабочих и один начальник участка - бригадир; типа. И вот с ним-то мы и поехали. Начальник, получается, мой напился и, хоть я дорогу-то знаю, направил меня на "зимник". - Это зимняя дорога так называется. Это знаешь, как осенью дождь пройдет, песок-то - его как укатает, потом замерзнет и зимою - это тебе, как асфальт. И дорога, главное, прямая, ты понимаешь? С Уч-Арала на Уланбель 300 км по прямой, вот что хорошо. Но это зимой. А летом там не выберешься. А я-то откуда тогда это еще знал? Он напился - этот старик - рукой махнул: типа, туда давай... и мы поехали. А он спать. Чуть проснется, а у него палец, как пробка был - послюнявит и затыкает бутылку. Проснулся, палец вытащил, буль-буль-буль, глотнул; палец опять туда и дальше спать.
  Я его спрашиваю: - Эй, мы правильно едем? Сколько еще? Где мы? Жара невыносимая в кабине. Я в керзовых сапогах с суконной подкладкой, невозможно. Я его еще до этого просил: давай в ночь поедем. Нет, говорит, давай вперед. Теперь проснется, башкой мотает: Да, - говорит, - давай вон туда. Скоро скважина уже наша будет. Буль-буль и дальше спать. А у меня две плахи было - листвяк, пятидесятка; расчитаны по длине машины. Вот, если застреваешь, то подкапываешь, ложишь под переднии плаху и они тащут задние. Потом задние уже по этой плахе толкают передние. И вот так я полдня штурмовал один бархан.
  Он пьяный. Все, я уже не могу, вымотался. Вода кончилась, радиатор пробило, машина закопалась. Всё... Жара..., пески...
  Я воду эту ржавую, кипяченную с радиатора в камеру слил - литра два-три вышло. И двинули мы пешком куда глаза глядят.
  "Вот, - говорит, - пойдем, щас наша скважина уже должна где-то здесь быть". Ну, двинулись, как можем, по этим пескам. Час, полтора прошли, вымотались, присели отдохнуть. Я повесил камеру с водой на веточку саксаула и начали мы тут с ним "разговаривать". Пока мы с ним там ругались, веточка не выдержала - поломалась, камера с водой разлилась - воды нет. Всё. "финиталя комедия". Приехали, конечная.
  - Пока вы с ним ругались? - при всем моем сочувствии, я не мог не рассмеяться: - Ну, тут вы обрадовались, конечно, хоть.
  - Да, - мотнул головой Яков с улыбкой: - и что..., пошли дальше.
  Идем-идем, идем-идем; сил уже нет - много ли по пескам пройдешь, по барханам... А до Уланбеля км 200 еще. И тут дорогу нам пересекает след гусеничного трактора. Ты представляешь, еще свежий, получается - еще не засыпало. Этот старик мне опять свое: "Пойдем дальше, на скважину".
  Но тут уж я ему: "нет, уж, хватит. Вот, раз след идет, там люди. Значит, нам туда".
  Совсем немного прошли - с километр, полтора; на бархан поднялись и... Вот тебе: стоит палатка и танкетка. Там двое рабочих, женщина у котла чего-то варит.
  Мы когда вылезли из-за бархана, они на нас уставились, как на инопланетян: - Эй, вы откуда? - говорят. Мы им, вот, мол, машина встала, заблудились.
  - Да вы, вообще-то, как здесь оказались? Эй, - говорит один другому, - давай профессора разбудим.
  Это, оказывается, геологи или кто... Днем они маршрут ведут какой-то, а ночью они за небом наблюдают - звезды там и все такое... Что-то в этом роде. Это, вот они нам дорогу пересекли и километра через полтора остановились; Здесь палатку поставили - ночью небо наблюдать.
  - А что им эти звезды?
  - Но мне это нужно было, Сергей? Не знаю. Я как увидел воду...! Там ковш стоял. Я глотал-глотал, глотал-глотал, упал. Полежал. И как начало меня рвать этой водой. Профессор проснулся: "Ты что делаешь?! Разве можно так пить сразу?! Сдохнешь. Заворот кишок будет, не давайте ему больше пить!"
  А пить хочется! Организм-то еще не впитал; я просто желудок набил водой до самого рта. Ладно.
  Ну, вытащил этот профессор карту. Знаешь, я его, как сейчас вижу: высокий такой, сухопарый, спортивного вида. Подстриженный, выбритый, седоватый, нос такой, орлиный. Карл Михайлович - его звали.
  - А как вы здесь, вообще, оказались? - спрашивает: - здесь до Уланбеля километров 300 непроходимых песков, до Уч-Арала 80.
  - Ну, вот здесь наша дорога, - говорит мой старик.
  - Какая ваша дорога? - удивляется: - есть дорога в 15 километрах отсюда. Вот там скважины. Какая ваша?
  - 141
  - Вот, - показывает он на карте, - где ваша скважина. А здесь никто не ходит, и никто не ездит.
  Разбудил он водителя - тот спал в кабине. Дал ему такой наказ: езжай с ними до их машины, вытащи их на дорогу, дайте им покушать, дайте им воды.
  И таким образом, нас там напоили - накормили; вытащил нас этот Илюха - так водителя звали - на этой танкетке. Дотащил он нас потом еще километров 15 до нашей дороги и говорит: "Ну, здесь до вашей скважины километров 12 будет. Доедите уже по дороге сами".
  Дал нам бензин, все... Я дырку в радиаторе щипцами зажал, чтоб не капало и... Минут, действительно, через 20 мы были на нашей скважине.
  Ох, Серега, - на секунде перевел он дыхание, - Я думал, я его убью....
  - Этого старика? - не мог я не рассмеяться.
  - Да. Да, он уже, действительно, старый был. Ох... Все. И тогда я уже бросил по пескам ездить. Все, думаю, хватит. Вот, такие вот, дела, Сергей.
  Яков поднялся и сел на кровати - тоже решил себе сделать чаю. Он заваривал его просто сразу в стакане.
  -Вот, так и думай,- продолжал он между тем, насыпав чуть заварки в стакан и заливая кипятком, - За что меня Бог спас? Неужели это все случайности? Ведь зачем я ему нужен, так подумаешь?
  - Ну знаешь..., Безхозно люди, - ответил я ему, раскалывая половину ореха чеснокодавилкой, - в этом мире не валяются. Они могут и валяться, конечно, но только они все-чьи-то.
  - Ну, это понятно...
  - Ну, а раз понятно, так что спрашиваешь - улыбнулся я: - Сказано же, что "сотрясу все народы" Господь везде отыскивает драгоценный камень. Здесь с самого нашего детства идут за нас торги. А мы, действительно, счастливцы - что наши сердца предрасположенными оказались. А то, что замечаешь такие вещи в своей жизни и помнишь о них - это хорошо, конечно. Благодарность и память добрая - они всегда у Бога в цене. Не исключено, впрочем, что Господь, действительно, давал тебе возможность призадуматься, кто знает... но смахивает-то, по крайней мере, на то.
  Яков улыбнулся, взяв в рот ложечку сухого молока, а после - мёда: - А я, кстати, и призадумался, действительно, когда впервые познакомился со Свидетелями через тещу. Не сразу, конечно, а после. Но как это вышло: сын у нее Олег был. Парень хороший - руки золотые и по сварке, и по дереву и..., ну, в общем, а глотка... Если начал пить, то хана дело. А тот человек, значит, все помочь ему пытался. Все ходил до него. Пытался как-то поддерживать, потому что тот сам просил его об этом. Но ничего не вышло. Тот так и помер от выпивки в одну пору. Но, надо сказать, долго ходил тот брат до него. И в зиму, и в снег, и в темень... теща потом к нему, как к родному сыну уже относилась, как тот помер. А я-то уже жену тогда похоронил и жил, как раз, у нее, у тещи. Вот там и познакомились с ним. И тогда мне стало все это интересно. Так-то в Бога я верил, конечно. У меня мать, потому что верила, молилась всегда - Белоруссы, они, вообще, народ набожный. Но Бог для меня был, как-то, абстрактен, что ли. У меня тогда другие интересы были.
  А так, беседовали мы с этим человеком - молодой, лет тридцати с небольшим. Он мне книгу дал "Самый великий человек". Вот, она - мне понравилась. И беседы с ним интересные были. И тогда-то он мне основы и объяснил; с "Бытие" начиная...
  И вот, что любопытно было с ним тогда. У него, в общем, какие-то там проблемы в собрании были. - Он был на тот момент исключенным и его никак не восстанавливали почему-то - уже три года, что ли. И ему, ты понимаешь, даже поговорить-то было не с кем. А он там, что-то в Писании любопытного, как он считал, нашел. И вот, значится, я тут, как раз. Хоть и пустой, но любопытный. И мы так с ним какое-то время общались. Ну, а после мне уже в Россию надо было ехать. В России немного позанимался, а потом слег - я-ж тебе говорил - на полгода. Вот, а потом еще лет 8 меня мотало.
  Так к чему я это все вспомнил. Он же мне тогда на отъезд мой дал свою рукопись одну. Она, вот, кстати, у меня до сих пор есть. Рукопись та содержит некоторые наши разговоры, но написана она легко, в художественном изложении грустной иронии. Так вот, что интересно. Когда я уже в поезде начал читать, то меня сразу смутила первая сцена. Он там свое повествование начинает с описания одного автобуса. И вот тут я, лежа на своей второй полке купейного вагона, почему-то вдруг отчетливо вспомнил "свой! автобус" и мне стало, даже как-то, не по себе. Я, как бы, почувствовал некий намек - что пора, дескать, слазить тебе с этого "автобуса". Да...
  - Любопытно. Кстати, дашь посмотреть?
  Он молча кивнул головой, запивая чай, думая, очевидно, о чем то своем.
  - Яков, я тебе вот что скажу, - продолжил я,спокойно наблюдая за ним: - "Не в воле человека пути его..." и "Он полагает печать на руку всякого человека, чтобы знаем был на земле путь Его". Иегова - Великий Художник и все дела Его прекрасны, исполнены смысла и художественны - полны гармонии и красоты высокой и очень глубокой. Человек может заметить Его, как, к примеру, пишет Исаия: "Он открыл мне ухо, и я не воспротивился, не отступил назад". А может не заметить или отвернуться. Для Бога в том нет ничего страшного. Он никому не навязывается. Он позволяет Себя найти тем, кто замечает и ищет Его; может быть, для начала, хотя бы ищут в подсознании. Но вот что, не перестает меня удивлять, так это то, как совершенно устроен этот мир - ведь никто ни на кого не в обиде. Счастье - в неведении. И потому каждый счастлив на своем уровне. Иегова никого не мучает. Он лишь предлагает Свой дивный ПО-НАСТОЯЩЕМУ Сказочный мир и путь и ведет по нему лишь тех, кто сам этого захочет.
  Яков улыбнулся: - Это, наверное, оттого, что Ему проблемы не нужны. Нравится- пойдемте. Нет - оставайтесь.
  - Угу - я молча покивал головой: - Кстати, - продолжил я чуть позже: - Вот, примерный рисунок твоей "печати на руке" твой отпечаток пальца.
  Да, тебя вытаскивали "из автобуса" по жизни, но более менее серьезно стали говорить, когда и ты стал взрослее и серьезней. Итак, что же такое твоя бывшая жизнь? То же, что и жизнь прочих мирских людей "водимых природою" - инстинктами - это гонка за длинным рублем по пустыням бытия. Прельщает свобода, так называемая, а по сути, произвол - нет ГАИ; и можно заработать. Но когда ты встал там под барханом со сломанным мостом, тебе очень помогли твои деньги?
  Яков молча улыбался кивая головой.
  - Вот, вот. И когда умерла твоя жена, то на ее кургане - бархане твои деньги тоже ничего не значили. Но тебе встретились "служивые" люди и разыгралась классическая сцена основы мироздания Иеговы Бога; принцип нерушимого союза всех Его творении: "Я помогаю тебе (первым), ты помогаешь мне (вторым)".
  Кстати, абсолютно уверен, что в ходе бесед с тем нашим братом, ты получил надежду снова увидеть свою жену; ведь так?
  - А, ну, конечно. Я-ж говорю, он мне все основы-то показал, рассказал. Толково так, так что я -не то, чтобы там вера уже в воскресение и вечную жизнь - нет; скорее, знание этого. Вера-то, это попозже, конечно.
  - Ну, да. Потому ты потом по своим пескам, по барханам скакать еще и не перестал. И тогда чуть позже, тебя хорошенько уже к землице придавили, да? На полгода, ты говоришь - когда ты до туалета уже ползком добирался. А вот тут ты уже, конкретно, с Самим "Геологом" увиделся. Ты же говоришь, что в молитве к нему обратился? И в молитве, надо полагать, очень серьезной.
  Сейчас Яков уже не улыбался. Он вдумчиво как-то и чуть с удивлением посмотрел на меня: - А ведь, слушай, правда. Так получается.
  Чуть позже он усмехнулся по доброму: - Н-да... А все же через 8 лет я добрался-таки до своей скважины.
  - Кстати, что скважина, действительно,141 была?
  - Да, действительно, а что?
  - Собрание-ж у нас 141; вот я и спрашиваю.
  - Ты гляди, ну надо же...
  - Ну, это-то, конечно, может и совпадение, но зато красивое.
  - Да, кстати, вот что ты сейчас говорил тут про принципы, основы мироздания, чтоль или чего там... Ну, что "ты мне, а я тебе", типа...
  - Нет, не ты мне , а я! тебе в начале, а ты потом мне. Как помнишь мультфильм про "38 попугаев", где мартышку учили бананом делиться. Ей пришлось его в начале отдать, но потом он вернулся к ней по кругу и тогда ей очень понравилось быть вежливой и щедрой.
  Яков слегка рассмеялся. Я тоже.
  - Так вот, - продолжал он улыбаясь: - Я, вот, сейчас вспомнил слова того профессора - звездочета. Это, когда мы его - Карла Михайловича - уже благодарили при отъезде, он, так знаешь, очень серьезно и спокойно нам тоже самое, фактически, говорит:
  "Езжайте, езжайте. Когда мы помогаем вам, ребята - мы же помогаем себе".
  Представляешь?
  - Ну, а чего представлять-то? Какой же он был бы профессор - твой Карл Михайлович и звездочет, к тому же, если-б до этого не додумался? - улыбнулся ему я. - А вот, если "ты мне вначале, а я потом подумаю..." - то это уже из другой фирмы; и из другой оперы - там где "реквием" скоро петь будут - продолжил я чуть позже, наливая себе еще чаю: - А так, это, между прочим, действительно, реальный принцип - основа мироздания.
  Вот, смотри, - я посмотрел ему в глаза и видя, что он внимательно слушает, продолжал: - Иегова Сам, первый дал все и всем. Первый вложил и потому у Него, так сказать, "контрольный пакет акции", понимаешь? Ведь Он стал создавать не Себе в убыток, а тоже - с определенной целью, выгодой. Но только, как и все в Иегове прекрасно и чисто, так и выгода эта чистая, белая - что называется - выгода; духовной радости, которую Ему будут приносить Его бесчисленные духовные потомки и создания.
  И как молекулам для их успешного взаимодействия нужна электро-магнитная сила притяжения, так и Свои духовные создания Он скрепил и сплотил тою-же любовью, посредством которой Он Сам и творил их.
  Всеобщая выгода Его замысла очевидна: каждый что-то вкладывает в общее дело - то, что он умеет лучше всего - и в результате, он может купить себе, пусть даже, спички - но всего за 5 тенге. Хотя сам он их - этот коробок - и за сто тенге делать не будет в домашних условиях. И учиться этому не будет, даже за такие деньги. Потому что, он лучше будет делать для общества что-то свое и тоже получать от этого общества многотысячные прибыли в плане различных услуг.
  То есть, человек, изначально, и не был создан, как единоличник. Он был задуман, как единый организм человечества, где один за всех и мириады мириад! за одного; под чутким и любящим руководством Иеговы Бога, который будет чрез Своих Сыновей контролировать и учитывать мнения и желания всех и каждого в отдельности.
  Эта формула о вложении 1 копейки блага в общество с прибылью в 1000 раз идентична и духовным вложениям. Не даром говорят: "Чтобы узнать - почему меня никто не любит, спроси себя: а кого любишь ты?"
  Чем больше человек вложит в общество любви, тем соответственно больше и получит такой прибыли. Теперь, Яков, понимаешь почему Иегова стал творить?
  И если тебе тяжело представить размеры Вселенной и измерить ее, то какими единицами можно было бы представить доходы любви и радости, которые ежедневно получает наш Создатель, Бог любви и радости. Иегова? Потому Он и называется Счастливым Богом. Потому что Бог - есть любовь.
  - Ну-да... - с задумчивым видом Яков кивал головой, а после улыбнулся: - Только земля пока огорчает.
  - Ну, это конечно, - улыбнулся и я: - кстати, о земле: а что если, вот, человек, к примеру, не хочет ничего вкладывать, а хочет только получать, то это как?
  - Как?
  - Это, как раз-таки, зло, вот как. Ржавчина духа, смерть. Человек берет ничего не давая - он грабит, ворует; берет, то что хочет, но на что не имеет права.
  Если молекулы выходят за рамки своих притяжений, то они отталкиваются и предмет творения разрушается. Получается авария, хаос, смерть. И вот, первым грабителем, как раз и стал сатана. У него были прекрасные перспективы для духовных вложений в землю. Он был поставлен первым воспитателем, детоводителемчеловеков. Но он первым, изо всех творений во все времена, решил ничего не вкладывать, не обогащать их. Он похитил их у Отца и, тем самым, он обманом похитил их свободу у них самих. Он украл их счастье, заразив этим своим "вирусом Эгоизма" человечество; и первую - Еву. А Ева уже так же самовольно забирает у Адама его главенство, не советуясь с ним, выходя из под его контроля и начинается... хаос...
  Молекулы разорвали свою связь. Потому что у духовных "молекул" есть свобода воли - полюбить , не полюбить. Вот тебе и ответ на этот, якобы, извечный вопрос: "Быть или не быть?" Ответ-то прост, но он сам с вопросом: "Любишь? Или не любишь?" - вот и все...
  Так что , правильно сказал тебе твой звездочет.
  - Нет, Серега, это понятно, - Яков с улыбкой помотал головой: - мне другое непонятно вот. Что я такое для Него? Всю жизнь я безобразничал, получается, и сейчас-то какой от меня толк?
  - Ты все, Яков, никак не поймешь, зачем тебя в расход не пустили? - улыбнулся и я.
  - Нет, ну правда, Сергей. Я понимаю там, был бы я сейчас там деятель какой-то или еще чего... Еле ноги таскаю.
  Лицо Якова сейчас - с его поджатым ртом и вдернутыми бровями - действительно выражало крайнее недоумение.
  - Ты знаешь, анекдот есть; по радио слышал как-то. Один помер и на небе спрашивает: "А зачем, извините, я, вообще, жил? В чем, простите, смысл?" Ему значит долго-долго рассказывают про какой-то вокзал в его жизни лет 20 тому назад, где он какой-то даме в столовой соль подал. Он, конечно, ее и не помнит. Ну, вот, говорят, собственно, и весь твой смысл.
  Но я , вообще-то, его, как анекдот не воспринял. На мой взгляд, это как раз, наоборот - очень мудрая притча.
  Кто его знает - когда ты подал столь нужную соль кому-то столь нужному и потому сам оказался очень нужным? Или может тебе предстоит это сделать? Может те твои беседы с нашим братом - это и есть твой "мост в песках", а может твой главный мост еще впереди; кто знает...
  "И кто скажет человеку, как все это будет..." - говорит Писание. "В начале было Слово. И Слово было у Бога. И Слово было Божественным".
  И все, мы с тобой, Яков, тоже какие-то нужные, в своем роде, знаки письма Божьего в Его Великих Вечных Произведениях о Любви.
  Мы помолчали с ним некоторое время. Когда я чуть позже начал собираться, он показал мне ту рукопись - того нашего брата. Это была сшитая кодексом ксерокопия, писанная печатными буквами - почему я и решил взять ее и почитать.
  Ознакомившись с ней, я нашел ее достаточно интересной. Она, действительно, написана легко и содержит, в основе своей, беседы того брата с Яковом Анатольевичем в 2003 году, которые он облек в некую художественную форму. Я приведу здесь лишь пару начальных глав этой рукописи - вступление - дабы у читателя сложилось хотя бы общее представление о сути предмета, который еще будет обсуждаться на этих страницах и дабы читателю была более понятной связь с тем, о чем пойдет речь у нас далее.
  Итак, написана она от третьего лица, который, якобы, встретил некоего Пал Палыча и от него, и получил это повествование. На самом же деле, как пояснил мне брат Яков, прототипом того Пал Палыча в жизни является он сам, а события, там с ним связанные - это уже лишь художественные картины того нашего брата.
  
  
  
  
  ИСТОРИЯ II
  
  "Тетрадь
  для мгновений Весны
  ученика__________
  _____школы имени
  Карлова"
  
  
  
  
  
  
  Манастирска изба
  
  
  
  
   Всей этой историей, произошедшей в нашем тихом городе Таразе, я обязан одному человеку, который назвался Пал Палычем и которого я встретил на одном распутьи под тремя раскидистыми ивами.
   Когда, увидев его растерянного и взволнованного, я предложил свою помощь, то неожиданно взамен получил вот такое повествование, которое, я думаю, не лишено некоторого интереса и смысла, потому и предлагаю ее вниманию читателя.
  
  
  
  
  
  "Открою уста свои в
  притче..."
  "Послушает мудрый и
  умножит познания
   и разумный найдет
  мудрые советы;
  Чтобы разуметь притчу и
   замысловатую речь, слова
  мудрецов и загадки их"
  Притчи 1:5-6
  
  
  
  
  
  
  .
  
  Гамлет
  АКТIII СЦЕНА I
  
  
  
  Гамлет:
   "Быть? Или не быть? Вот в чем вопрос.
   Что лучше? Что благороднее?
  Сносить и гром и стрелы враждующей судьбы.
   О нет
  Или восстать
  На море бед и кончить все борьбою!
  Окончить жизнь. Нет, лишь уснуть.
   Не более?
  Да, и знать, что сон окончит все. И тысячи ударов...
  Но ведь удел живых...
  Такой конец достоин желаний жарких
  Умереть? Уснуть
  Но если сон виденья посетят?
  Что за мечты на смертный сон слетят,
  
  Когда стряхнем мы суету земную?
  Да, это заграждает дальний путь
  И делает страданье долговечным.
  Кто снес бы БИЧ и посмеянье века,
  Бессилье прав, тиранов притесненья,
  Обиды гордого, забытую любовь...
  Презренных душ презрение к заслугам...
  Да, если б мог нас подарить покоем
  Один удар.
  И только страх чего-то после смерти -
  Страна безвестная, откуда путник
  Не возвращался к нам -..."
  
  Актер ушел, а роль осталась. Кто следующий?
  "...Толпы; толпы в долине суда..."
  
   Но этого стиха из Священного Писания малыш девяти лет еще не знал. Он спал, прижав к щеке небольшого плюшевого молочно-кофейного медвежонка. Книга "Гамлет" с желтыми страницами, еще довоенного издания, лежала на столе рядом.
  
  
  
  .
   - Как он?
  -Нормально. Малыш интересно мыслит.
  -Что там?
  -Вот, взгляните, перед сном: "Если я - есть, меня не может не быть. По-моему, это - так, да это точно так...конечно...А когда умираешь - то сразу же просто глаза открываешь - и ты - другой. Зовут уже по другому..."
  -Н-да...ладно...ничего...продолжайте...
  
   .
  
  Малыш верно угадал, что в момент смерти глаза открываешь почти тотчас, потому как в беспамятстве смерти часов нет. Но о том, что, как и его прочитанному герою, так и другим умершим, придется все-таки некоторое время ждать "до открытия глаз" - о том малыш не знал ничего.
  Его "быть" получилось в советской стране и он много чего еще не знал. Он знал и любил маму...Отец был мертв...
  
  
  . . .
  
  
  18.I.IIIТребуется:
  
  МУЖЧИНА ОТ 33-40 лет С ВЫСШИМ ОБРАЗОВАНИЕМ ЕВРОПЕЕЦ, НЕ ВЕРУЮЩИЙ, НО ХОТЬ РАЗ ПРОЧИТАВШИЙ БИБЛИЮ; ДЛЯ ДАЧИ ЗАВЕДОМО ЛОЖНЫХ ПОКАЗАНИЙ.
  ОПЛАТА СДЕЛЬНАЯ, ЦЕНА ДОГОВОРНАЯ.
  ВРЕМЯРАБОТЫ: С 1800 - 2100
  ОБРАЩАТЬСЯ: г.ТАРАЗул.КАРЛОВА 50 ПОСЛЕ 1800 КАРЛОВА 50
   ПОСЛЕ 1800
  
  .
  
  Люди, уже в около 6000-ный раз, пошли в обход по темной комнате искать и ловить темную кошку, которой, как знало о том большинство доподлинно - там не было; но тем не менее, переходить в светлую не спешили, потому что, как раз там - эта кошка и находилась, а это мало кого устраивало.
  И если раньше на смену декораций уходило хоть какое-то время, то сейчас ввиду его страшной дороговизны - в смысле, времени - его вообще не пускали никуда ходить - декорации просто сметали - махом.
  Перед глазами нашего малыша, которому ныне уже 33 года, их пронеслось уже достаточное количество. Государство которое было советским, уже давно было не советским потом уже и не было самого государства, и все это было давно. И вот, что самое интересное - 20 лет - это недавно, а то все - давно...
  Даже сам город - тот же, но уже другой и имел другое название. Центральный рынок, на который он ныне смотрел из окна автобуса, был тоже во многом иной. И малыш наш - тот же, но теперь уже, конечно, другой. Исходив не одно государство, побродив по разным лукоморьям, ныне - уже достаточно - знающий свою роль и текст - это обладатель "золотого ключика"- ни много-нимало.
  А позади...
  А позади непрерывное звучание, которое издает заготовка о наждачное колесо с частотой колебания звука в 1 сек.
  То женщина средних лет с кукольным свертком в руках и сидела, и вставала - качала, и сидела, и вставала - качала, и сидела и т.д.
  Звучание было из этого свертка.
  -Откройте ему немного... воздуху ребенку нет, вот он и..., конечно...
  Звук стал теперь сильнее.
  -Что, ни воды, ни соски даже нету? - раздражение в вопросе, хоть и аккуратно было завернуто - как само дитя, но было внятно слышимым.
  Мне стало очень жалко мамашу, которая, наверное, с таким воодушевлением принесла с мужем в этот мир и автобус этот сверток, очевидно, на днях, а он уже начал-таки раздражать окружающих, которые уже не первый рейс в этих автобусах - матерые пассажиры.
  Люди не могли понять - чего-ж ему надо?, или понимали каждый по своему, а дитё просто не хотело "быть".
  Оно в глубине своей маленькой души может и хотело бы "быть", но сразу, чтобы "все нормально" - "ТАМ", без отбывания "здесь".
  Но так не бывает, раз "сверток" поступил, то включается шлифовачное колесо и поехали...
  Когда, кстати, автобус ехал, шум мотора к всеобщему удовольствию, несколько заглушал трение дитя о бытие.
  Да, у кого-то с возрастом все сглаживается и тот начинает находить много приятного, а у кого-то этот бунт становится - кредом в жизни. Но, вот объявляют остановку - вокзал и мамаша сходит со своим сокровищем.
  Да...Вокзал...Впереди большая дорога... дороги...
  За окном автобуса шла живая борьба природ. Как лет 80 тому назад по этой земле, пусть в основном - севернее, скаля зубы белые катались в обхвате с красными, (периодически то, те, то те бывая на верху) так и ныне: красна-весна явно побеждает. Белые снега отступая тают, и тихо-тихо начинают бежать.
  Но, о полной победе говорить, конечно, рановато. На календаре - только полянваря галочек.
  Антон Кристов, снимающий в аренду старую времянку на улице Карлова 50,сейчас возвращался туда с работы.
  Оставив рабочую коляску во дворе, рабочую сумку, - вынув из нее необходимое, в прихожей, зашел в дом. Переодевшись и вдев ноги в мясы-мягкие кожаные сапоги - он обласкал кошку, и опустился на колени, и поцеловал ее - Библию. В этот день, кстати, исполнилось IIгода, как поселился он в этой каморке и всего III, которые по своей важности, насыщенной значимости, махом перетягивали все, хоть и также, безусловно, нужные годы его жизни до этого.
  Сегодня он ждал ответа на свое объявление.
  
  .
  
  -Как он?
  -Ждет...
  -Хорошо, продолжайте...
  
  .
  
  -С кем имею честь, так сказать? - на пороге стоял мужчина среднего роста, приятной наружности чуть с сединой, в галстуке и с улыбкой на тонких губах.
  -Кристов
  -...?
  -Нет, я русский, это - фамилия
  -Ну, а имя-отчество, извините...?
  -Не стоит, здравствуйте, проходите...
  -Ну, конечно, если вам так нравится... Пал Палыч, - гость протянул руку.
  -Так, сразу к делу: что требуется? Мне нужно, чтобы вы засвидетельствовали мои показания. Вот по этому поводу.
  Кристов положил руку на лежащую на столе черную, размером 25-15 см, Библию с золотыми тесненными буквами. Говорил он отрывисто и быстро: - Не переживайте, я буду говорить только правду и ничего кроме правды.
  Но вы, я вижу, все же переживаете. Что, совсем никогда в жизни не приходилось говорить правду?
  -Да нет, просто объявление...
  -А, понимаю, причем тут ложные, да?
  Видите ли, если бы я написал "для дачи честных показаний", то пришли бы заведомо нечестные люди, ибо как они могут честно давать показания по тому, чего они не видели.
  Поэтому, я просто искал честного человека, просто неверующего в Бога, который бы согласился честно дать ложные показания. Если они заведомо ложные, почему бы их не дать, верно?
  -Да, признаться, не приходилось мне встречать...
  -Да и я вас на земле никогда раньше не видел. Но, мы существуем - это очевидно, здравствуйте еще раз, садитесь.
  Гость опустился на стул стоящий здесь же у порога, и в то же время, у стола. Надо было заметить, что все здесь в этой каморке-времянке было "здесь": арка прихожей безо всякой одежды и вешалок, шагнешь - гостиная, дальше кухня, еще дальше (уже по кругу)- столовая и оранжерея.
  Следует добавить, что, так как зима разрезала дом пополам - (вторую комнату отделяла плотная завеса) - то рабочий кабинет со спальней тоже сидели здесь.
  И при всем при том, здесь было довольно мило. Вы скажете - так не бывает. А я скажу - есть. Просто каждый член каморки-времянки знал свое, хоть маленькое, но место.
  -Ну, да переходим к делу. Я с 18-2100 ознакамливаю вас кое с какими материалами, которые вы должны будете в конце нашей работы засвидетельствовать. Итак, как только вы сможете прибыть, мы разбираем с вами кое-какие моменты. До 21 часа - далее я вас не смею задерживать. Мое предложение - 100 тенге за один рабочий день, не за IIIчаса, а повторяю - по возможности.
  Но я опять вижу, что вы чего-то недопонимаете. Итак, повторяю: мне нужно дать показания в пользу этого (Кристов опять кладет руку на Библию), но приглашать к себе Свидетеля я не имею права.
  -Это почему?
  -По закону моей страны, которые действуют ныне в этой местности.
  -Ну, не знаю...?
  -Я иностранец.
  -А-а
  -Так вот повторяю: раз приглашать Свидетеля я не имею права, а для дачи показаний нужны, как вы, наверное, знаете - минимум два Свидетеля, то я и решил - прикупить одного. Теперь понимаете?
  Пал Палыч кивнул: - Суд скоро?
  -Время ограничено, но мы с вами успеем.
  -Есть, правда, одно "но". Вы говорите, что показания в защиту Библии, но я, извините, не верю в Бога?
  -Что же вас смущает? Ведь вас для того и пригласили, чтобы давать для меня - истинные, а для вас - ложные показания.
  -Н-да...И последнее, так то я знаю - что такое Библия, но, вот, это копаться в ней...
  -Да, я понимаю. И не такие 100 тенге большие деньги, чтоб из-за них учить язык аборигенов. Но успокойтесь.
  Обещаю вам во-первых, что никаких учений я на вас вешать не буду, но вам просто необходимо разобраться в сути показаний под которыми придется подписаться, и поэтому: вот что у нас с вами здесь будет происходить:
  Вы будете потягивать чай, а я вам кое-что, в облегченной форме, буду рассказывать из 1001 библейских ночей.
  Понимаете-ли - дни входят в месяцы, а те, как вы знаете - в года. Есть ночи короткие, а есть ночи полярные в 6 месяцев.
  И вот одна ночь состоящая из 6000 лет подходит к рассвету, и я должен осветить несколько важных мгновений из нее, пока не грянули петухи.
  Да, "все возвращается на круги своя". Стоящие у истоков литературы "Сказки 1001 ночи" в течении долгого времени спасали Шахаризаде жизнь, а затем сделали ее царицей - то же, что и "1001 притчи-истины" Священного Писания помогали и помогают коротать эти долгие 6000 лет на земле, и рассказчиков которых Вседержитель поставит царями и князьями над землей на 1000 лет. Аллилуйя!
  Вам же я обещаю сделать наши часы, как можно, менее утомительными; подливать свежий чай - если хотите, я люблю крепкий - и исправно платить.
  Да, и вам, всяко-разно, вредно не будет - детишкам, вон хоть, своим перед сном расскажите, что над вами тоже папа есть и что он собирается делать.
  -Я один живу
  -Ну, тем не менее... Например, вы смотрите телевизор? Что сегодня будет в 2000? если предположить, что Рег Тайм обещает супертриллер, как вы думаете - покажут или обманут?
  -Ну, не знаю, должны я думаю показать.
  -Это хорошо, что немного сомневаетесь. Сомневаться в человеческой программе - это здравомыслие.
  Вот, это мы в предположении рассматривали Рег.Тайм, а вот посмотрите, что говорится в программе Библия по каналу Откровения 20:7 будут показывать:
  "когда же окончится 1000 лет, сатана будет освобожден из темницы своей и выйдет обольщать народы, находящиеся на четырех углах Земли, Гога и Магога, и собирать их на брань; число их - как песок морской."
  -И вы знаете, что самое интересное? Ведь - покажут. Здесь "другогокина" не будет. Хотите посмотреть? Это вам не в кабельное, и не в итернет подключаться надо. А к "Бытию".
  Различие коренное - там вы платите, здесь - вам платят, вам - больше дают.
  И вот, что интересно получается: жизнь - она вроде и нужна, а никому, не надо.
  Ну, так что, господин "Не быть", будем на время подключаться к сети "Быть?"
  Кстати, если станет страшно скучно - дверь я никуда уносить не буду; потом, если вы заметили, она - вообще не имеет замка. У меня просто нету
  ключа от квартиры, где деньги лежат.
  Так что в любой момент...
  -Да нет, отчего же, разрешите приступить к работе, - улыбнулся Пал Палыч.
  -Ну чтож, приступим. Как говорил тот же великий комбинатор Остап: "Работы не боюсь. Работу свою люблю."
  Но сегодня, я думаю, мы работать не будем. Первый шаг - это всегда не второй шаг. Поэтому давайте сегодня просто выпьем по пиалке чая, немного посмотрим друг другу в глаза, раз мы теперь сослуживцы, а завтра уж...
  -С удовольствием.
  . . .
  -Итак, вот если хотите, сахар, я сам без сахара люблю.
  Что я вам хочу сказать? Чтобы вашей душе легче было со мной разбирать всю эту галиматью, в которую вы не верите, разрешите немного посветить вам под ноги, дабы показать - на чем - вы стоите.
  Только не подумайте, что я собираюсь вам доказывать, что Бог - есть. О, только не это!
  От этого избавьте.
  Я повторяю, хочу лишь посветить - вам, под ноги, сказать пару слов о вашей позиции, сколько она превосходит вот эту - рука опять легла на Библию.
  -Как сказал один наш советский еще мыслитель, что вы - материалисты - "идеалисты своего материализма", а я переведу и дополню:
  "Три раза фанатично верующие в свой материализм."
  Чтоб не быть голословным, разрешите только в двух словах - фанатичное отрицание даже элементарного закона причины и следствия.
  -В смысле?
  -Я повторяю, и извиняюсь говоря то, что тема эта для меня - непостижимо нелюбимая - она мне идентична теме доказывания, что я - не верблюд.
  Но тем не менее, что я имел в виду?
  Увидев на необитаемом острове кусок светофора - что вы решите?
  Что это вылетело из вулкана, или это все таки кусок от светофора?
  Конечно - от светофора - почему? Потому что у вулкана ума не хватит.
  Правильно. Законы природы - от сложного к простому распаду.
  И только разум может повернуть это течение вспять и строить оросительные каналы. А здесь, на земле мы видим не куски светофора, а такое, что мы не только сделать, мы понять не можем - как оно работает? Хоть, к примеру, то что у вас сейчас на плечах чай пьет, или вот то, что сейчас на меня смотрит.
  Да, как сказал Лев Толстой, когда его просили доказать существование Великого Бога: "Зачем зажигать свечу, чтобы увидеть Солнце?"
  А почему-ж вы все-таки не видите?
  (Я не имею в виду вас лично)
  -Я понимаю.
  Так почему?
  Потому что вам удобно ходить под себя, не соблюдая какие-то правила туалета. Очевидно, что если бы Господь дальше бы пустил дело на самотек, то вы отказались бы и от первого Адамова указа. То есть: ввиду того, что ставшее несовершенным тело ожидало уродство старения и распада, Адам с супругой занялись пошивом одежды. Правильно сделали. Так вот: в скором времени вы бы сбросили с себя штаны, чтобы более не утруждать себя спуском и одеванием их по всякой нужде, назвав их консервативной плесенью и кандалами на подлинно прекрасном и свободном теле.
  Ну, да ладно, как я говорил уже, не люблю эту тему. Я лишь хотел сказать, что позиция ваших ног такова: "Бога нет, потому что Его не бывает".
  Ну, да подпись ваша не на удостоверении Бога нужна, а на тех нескольких немногих, но важных мгновениях великой ночи, о которой повествует Библия, и которые еще никогда не освящались в печати Земли.
   Аллилуйя!
  Кстати, у вас есть Библия?
  -Да, я правда, стеснен в средствах, но я считаю себя образованным человеком - У меня есть Библия.
  -Это прекрасно. Дело в том, что на нашем канале "Бытия" идет такая важная серия, в которой раскрываются почти все основные загадки; вы ведь знаете, как это бывает в заключительных сериях сериалов.
  Представляете наш нанал в 6000 лет серии? Так вот, чтобы вам было интересней, предлагаю живое участие: Пытайтесь разгадать сами как загадки Самого Выдающегося - пускай для вас будет художественного - произведения. Ведь, хоть таковым-то вы ее считаете?
  -Бесспорно. Это шедевр.
  -Видите ли, подлинную красоту этого шедевра можно увидеть только с высоты птичьего полета - как узоры гор - это сказки для великанов - потому что Автор Писания - это не люди от 1,5-2 м высотой, понимаете?
  -Не совсем.
  -ВеликийЗамыслитель пишет не чернилами. Он макает Свое перо в жизни человеческие и ими излагает Свои мысли. Завтра я вам это продемонстрирую. А потому, для вашего же интереса подумайте дома - зачем Великий Замыслитель веков отмечает на первых страницах Своего произведения день рождения убийства? Каин и Авель.
  Что за припадок панического страха Каина перед смертью? И откуда такая нежная забота Господа об убийце? Что за льготы? И еще сразу, ибо это все рядом и вместе - зачем Енох понадобился "небу"?
  Неужели на Земле его уже негде было спрятать? Это Бытие 4 и5 главы.
  Кстати, вдруг вы не знаете: вся Библия базируется и проистекает из первоосновной притчи: Бытие 3:15:
  "И вражду положу между тобою и женою, и между семенем твоим и семенем ее. Оно поразит тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту"
   Это - закрытый буфет.
  -Ну, это я знаю. Семя - Иисус и т.д.
  -Так вот, отсюда и берут исток наши "1001 ночь". Давайте завтра и рассмотрим первые для вас - сказки, а для меня - притчи-истины.
  Итак, завтра - Каин и Авель.
  Подумайте над моими вопросами.
  До завтра...
  
  
  ГЛАВА II
  
  КАИН И АВЕЛЬ
  
  -Здравствуйте, Пал Палыч, проходите.
  -Ну, так я готов, здравствуйте, приступить к работе.
  -Присаживайтесь.
  Кристов не спеша разливает чай и делает глоток. - Так, что вы скажете о Каине и Авеле?
  -Да, что я скажу? - ничего не скажу. Вы скажите лучше зачем все эти замысловатости?
  -Видите-ли Пал Палыч, зачем человек запирает ящички в каком нибудь буфете?
  -Ну, чтоб не открыли.
  -Я продолжу вашу мысль. - Чтоб открывалось только с Его ведома. Он осуществляет контроль над всеми ключами. Теперь понимаете? Когда Хозяину угодно - Он дает ключ - и дверца открывается, и подают на стол. Итак, кушать подано. Пожалуйста. Приступаем.
  -Итак, я повторяю, что это - сказки для великанов. Чтобы прочесть написанное Отцом, нам с вами нужно взобраться на краешек Его Великого рабочего Кресла и заглянуть, с Его разрешения, Ему под локоть. Приглашаю вас...
   Итак, ситуация первая - вкратце объясню положение.
  Люди, в коже СВОБОДНОГО покроя, у каждого в руках по тогдашней новинке - палка с двумя концами. Дело в том, что до этого - в Раю - таких палок не было. Все палки были с одним концом, а второй - была безопасная и красивая рукоять. Рукояти эти были самых разных форм и узоров, и инкрустации.
  Ева очень долго и упорно просила своего молодого мужа найти ей палку без рукоятки, но тот лишь беспомощно разводил руками...
  Людей тогда было - раз, два - и обчелся - обратиться было не к кому. Она искала сама, но тщетно. Бедная женщина была в отчаянии...
  Но где нет добрых людей - есть добрые змеи.
  Помогли...
  То была очень хорошая палка: с двумя концами, раз в год даже могла стрелять и помимо того - гарантировала обладателю очень крупные знания и полную неприкосновенность личности! Стоила она, правда, безумно дорого. Пришлось продать дом, порвать всякие отношения с Отцом и очутиться на улице.
  Но, проклятье!
  Оказалось, что знания - не такие уж и крупные, даже может, не всегда и нужные; ко всему в добавок, палка сильно била в лоб, если взяться не за тот конец, а поди их различи - они обоя одинаковые. Но самое главное, что Отцу, оказывается, палка - не указ, и Он попросту исключил их из списков живых, из милости дав им Своего духа жизни лишь на "медовый месяц" - не более 1000 лет.
  Мораль - где ш-ш-шепот - там и яд.
  Потому с тех пор в каждом дворе и поныне можно найти не одну палку - не только с двумя концами, но еще и с сучками. Это, милый вы мой коллега, ни что иное как веточки того дерева, которое благодарные потомки назвали деревом познания добра и зла.
  Ну, да эта всем известная присказка - не сказка. Короткие смешки сквозь первые слезы великой кровавой эпопеи - драмы, которая развернулась на Земле.
  Итак, возвращаемся к ситуации - первые люди хотят восстановить отношения с Отцом.
  Перед ними - закрытый буфет (Бытие 3:15)
  Кто же это семя или кто же положит начало?
  Каин и Авель - они признают вину и всю ошибочность поведения родителей, но что же теперь может загладить и исправить сложившееся положение?
  Все что они могут предложить Отцу - это всего лишь то, что дает Он им в распоряжение: Каин - плоды своего земледелия; Авель - плоды своего труда - агнца.
  Вот мы и подошли к первой притче Господа "от начала", в которой Господь сразу же раскрывает Свое намерение в отношении "семени" Бытие 3:15 , но понять до конца эту притчу, Он дает лишь нам, достигшим "последних веков".
  Итак, два сына: старший Каин, младший Авель.
  Жертва старшего не угодна, из-за плохой направленности сердца.
  Можно провести параллель на иудейское священство Iстолетия - этого "старшего сына" из притчи Иисуса (притча о блудном сыне).
  Так вот, после того как жертва этого "старшего сына" не принята, обоя убивают того, чья принята.
  Вы понимаете? Господь допускает убийство Авеля, ибо это и есть ответ на их жертвоприношение, это и есть первый ответ на Быт 3:15 - ибо в том-то и смысл жертвы "семени" - "смерть ни в чем неповинного и праведного" - АГНЕЦ (Авеля) стоимостью в человеческую жизнь - вот что принял Господь у Авеля! Вот какая жертва нужна Господу чтобы решить проблему Эдема. Вот ответ людям.
  То есть Авель послужил первым прообразом на Господа Иисуса Христа и на мероприятия с ним связанные.
  Но если бы мы с вами, Пал Палыч, остановились бы здесь, мы бы прошли только половину той притчи. Вы в курсе того, что с Христом на небе в течении 1000-летнего периода будут править протерпевшие с Ним? Это апостолы и т.д.? всего, как говорится в "Откровении" - 144000 человек.
  -Ну, про апостолов, конечно, знаю, а вот, про 144000...?
  -Вот взгляните Откровение 14:1;4 (б)
  "И взглянул я, и вот, Агнец стоит на горе Сионе, и с Ним 144000, у которых имя Отца Его написано на челах.
  . . .
  Они искуплены из людей, как первенцы Богу и "Агнцу"
  История показывает, что это "малое стадо", как назвал его Иисус набралосьв основном в 1935г.
  -Да что вы говорите? А дальше...остальные...?
  -А остальные "Наследуют землю и насладятся множеством мира". Серьезно, и, между прочим, для меня - это разделение, прошедшее без единого выстрела, оскорблений и ругательств, является одним из ярких доводов истинности происходящего ныне.
  -В смысле?
  -Дорогой Пал Палыч, вы понимаете, как это происходило? - не по указке самого толстого человека сверху: вы - на небо, а вы - пожалуйста, на скамейку.
  Вы понимаете, люди сами - по зову сердца, мирно разошлись по две стороны комнаты, улыбаясь смотрели друг на друга, и если честно, не вполне понимали происходящее, пока Отец не открыл один из ящичков Своего рабочего "буфета" и не показал отражение происходящего в Библии: что это первые наземные граждане долгожданного Рая.
  А теперь я предлагаю опять вернуться к началу - начал, ибо я хочу показать вам, что Господь уже на первых страницах Своего Великого Произведения изложил вкратце Свой план.
  Итак, после смерти Авеля династия "семени" переходит к Сифу. То-есть он - продолжитель. Все идет спокойно и нормально до Еноха - "седьмого от Адама"
  Тот прожив 365 лет, образно говоря "круглый земной год" "ушел на небо" - как сказали о нем:
  
  . . .
  "И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его"
   _______________________________ Быт 5:24
  -Любопытно, не находите?
  -И что это значит?
  -Это значит, что Господь берет Себе "первые плоды - часть от "семени" - братья "семени" - полную гамму - 7 душ, заканчивая Енохом.Помните мы смотрели в "Откровение" - "искуплены из людей?"
  В изначалье гаммы не Адам, конечно, а "нивчем неповинная жертва Агнец-Авель".
  Итак, после жертвы Большего Авеля Иисуса, это и произойдет с современным Енохом "при звуке 7 трубы, когда мертвые во Христе воскреснут нетленными, а мы (ЕНОХ) изменимся вдруг, во мгновение ока"
  1Кор. 15:51-2
  -Ну, а на земле останется - кто? Сын Еноха - долгожитель Мафусал, который переживет всех! Но, слышите?...
  -Что?...
  -"Но тут застигло Шахразадуутро и она прекратила дозволенные ей речи". Но "куда этому до того, что я расскажу вам в следующую ночь, если я буду жить и царь пощадит меня".
  Итак, если вас заинтересовали "сказки для великанов" Великого ЗамыслителяВседержателя Иеговы прошу завтра... притча о Каине и Авеле еще не исчерпана.
  Вы приглядитесь там на досуге к родословным Каина и Сифа - они маленькие нетяжелые - но очень интересные...
   До завтра...
  -Вы знаете, Кристов; мне кажется, что моя работа мне начинает нравиться.
  
  
  
  
   ОКОНЧАНИЕ
  -Ну вот, дорогой Пал Палыч, мы с вами и закончили наше сотрудничество. Очень вам признателен, было приятно иметь с вами дело. Вот 500 тенге - я отнял у вас 5 вечеров.
  Пал Палыч молча сидел, медленно блуждая глазами по комнате.
  В голову ему сейчас пришла мысль, что он даже ничего не рассмотрел здесь за все это время.
  -Знаете что, Кристов..., спасибо. Денег не нужно. Где бумага на которой я должен поставить подпись?
  Когда суд?
  Дорогой Пал Палыч. Видите ли, нет никаких бумаг. Распишитесь в сердце.
  А суд? "О дне и часе том не знает никто, ни ангелы, ни Сын Человеческий, а только Отец"
  Идите домой, вас вызовут.
  А деньги возьмите. Я вас не покупаю. Я вижу вас уже купить нельзя. Просто они - ваши по договору. Поймите меня правильно, я вас не хочу обижать и вы меня не обижайте. Не смею задерживать. Мы и так сегодня припозднились.
   Всего вам...
  
  .
  -Как он?
  -Он все так и сделал.
  -Хорошо, продолжайте...
  
  .
  
   ВМЕСТО
   ГЛАВА VI
  Это утро было новым для Пал Палыча. И не только утро. Новым было все - что было неискусственным.
  Его тянуло из дома...
  Он хотел побродить по этой Новой для него, такой истоптанной им, земле, полюбоваться на такие заобыкновенненные деревья, птиц, на жизнь - только без людей...
  Вечером он не шел, а летел на улицу Карлова. Он хотел многое сказать, он хотел кое-что спросить...
  Но, что такое?...
  Ворота сегодня были закрыты. На стук вышла средних лет женщина
  -Что за Кристов?
  Вы, мужчина чего-то путаете. Я с 16-летним сыном живу.
  В какой каморке? Во времянке скажите - нет, никакой Кристов не живет. Это я вам точно говорю.
  Вам какая улица нужна?
  -Карлова 50
  -А, ну вот видите, а это Кармелюка, я-ж говорю...А Карлова не знаю...
  ...
  -Как же так?...
  Пал Палыч стоял и смотрел:
  Все было то же - дом, три раскидистых ивы, но...
  
  
  
  
  .
  
  ... Мне она, в принципе понравилась и, увидевшись с Яковом на воскресном собрании, я сказал ему об этом и то, что поговорим о ней в четверг.
  Все о чем писал тогда этот Кристов было, в принципе, на сегодняшний день мне уже известно. Но мне понравилась их беседа о числе 666.
  Собственно, с того мы и начали - в тот следующий четверг, если, конечно, не считать моего первого вопроса: "А кто такой, вообще, этот Кристов? Я чего-то не слышал".
  - Так и я не знаю. Я так-то, когда уже здесь изучать начал, спрашивал было - сам хотел увидеться, но никто мне ничего определенного не сказал. Так что, не знаю. Может уехал куда-его -ж никак не восстанавливали тогда.
  - Ну, да, может и уехал: Так ладно, мне, вот, что понравилось, так это его рассуждения - ответ на твой вопрос о том - что же такое "666"?
  - А... да, это я, действительно, спрашивал.
  - Да, вполне разумно и логично то, что он говорит - что книги "Откровение" и "Даниила" перекликаются в этом плане.
  Мы опять, традиционно, сидели за чаем с медом, фруктовыми косточками и орехами. В принципе, так же традиционно пил, фактически, только я один: - Они и должны перекликаться, потому как занимают, практически, одну нишу - только в разных заветах. Правильно замечено, что идол в "Даниила" безимяннен. Упоминаются лишь его размеры: 60 на 6, что в масштабах всей земли должно быть помножено на 10. Потому и получается, как логотип этого ИДОЛА по числу его измерений 666. И на ум, кстати, действительно, приходит золото Соломона - цифра его ежегодного дохода. Вот и получается - как в Даниила - золотой идол, то есть с благородными идеями и с претензией на вечность - золото.
  И конечно, описание этого события в книге Даниила очень ободряет нас, потому как Иоанн говорит о том времени, что "это время тяжелое..." "... если кому-то определенно пойти в плен, он пойдет в плен... Здесь нужны стойкость и вера святых" Здесь говорит, не противься мечу.
  - А я уже и подзабыл, если честно, что у него там было... Когда это я читал-то, сам подумай; чуть ли не в прошлой жизни. Да и память такая...
  - Да что там забывать-то...Все и так на поверхности. Суть дела в чем? Когда политическая система - Навуходоноссор в Даниила - низложив всех богов, поставит все человечество на колени пред этим "благородным золотым истуканом 666", то наступит время очень жаркое, но для тех, кто с Иеговой, и в огненной печи будет терпимо. По крайней мере, жизни наши, которые с Иеговой - они не сгорят.
  - Ну да. А к богам уже подбираются конкретно, - тихо рассмеялся Яков: - Вон мне говорил Александр, передают по интернету, что раз в Нидерландах уже разрешили скотоложество, то им там с Библией уже надо что-то делать. Потому, как она им уже поперек горла становится своими нотациями. Либо надо с Библии эти стихи, как-то убирать, либо...
  - Ну да, - усмехнулся и я, - жить она им, всяко разно, мешает. Да, ты знаешь, если честно, я современную ситуацию в отношении обстоятельств "кончины Вавилона Великого" хорошо и ясно увидел через Иосифа Флавия, его "Иудейскую войну". Когда я читал ее, я просто поразился описанию тогдашней ситуации времени и ясно понял, почему был такой феномен, как Иосиф Флавий. Он просто обязательно должен был быть, чтобы дать ясное и твердое свидетельство о тех днях. Теперь, при помощи его трудов, мы видим свое "сегодня" как в зеркале.
  Яков, ситуация конца Иерусалима - 70 "один в один" схожа с сегодняшней. Потому как, это он, Иерусалим, выполнял тогда эту роль "Великой Блудницы". История повторяется. История постоянно повторяется: день -ночь, день-ночь, день-ночь; Но движется она по увеличивающейся спирали, пока не достигнет полного дня", когда солнце истины уже не зайдет за горизонт.
  Итак, что же мы видим в той истории? Уничтожение ложного поклонения - то есть Иерусалимской блудницы. А потом, после радости спасения для первых христиан (вспомни радость Ильи после казни жрецов Ваала) вновь тревоги и опасности, и гонения, но...В 324 году Христианство спасено. Оно, действительно, подобно Иосифу становится "вторым лицом после фараона". И не нужно приуменьшать значимость и величие тех времен и событий - типа, вот, уже уклоны были... Уклон еще с Эдема пошел - вот это уклон. А "день прямой" в конце "1000 летнего" правления Христа только ожидается. Благодаря тем свершениям небесной колесницы Иеговы в первых столетиях мы имеем тот же канон Священного Писания из 66 книг; так что без Саула и Давида-бы не было. "Его пути - не наши пути, и Его мысли - не наши мысли."
  Так что не будем-ка, брат Яков, строго судить древних, а будем-ка лучше за собой внимательней смотреть, да? - улыбнулся я.
  Но Яков и не улыбался, а сказал, как-то просто и, в то же время, серьезно: - "Не судите", говорит...
  Я снова улыбнулся: - Так вот, а что до времен предстоящих 70-му году, я говорю, я поразился. Ситуация следующая: Акции "кинжальщиков" - сикариев, как их называли, стали запредельными. Это современные террористы - резали почем зря... А вторая причина - это деньги. У тогдашнего правителя Иудеи реально не было никакого другого выхода, чтобы скрыть то, что он ограбил Иудею за время своего правления полностью! - "до нитки". И потому нужен был "пожар на складе", понимаешь?
  Там, знаешь, какая ситуация была. Я тебе сейчас вкратце, в принципе, опишу.
  Там, вон, которые правители Иудеи того времени упоминаются в Писании - Фест или Феликс, так то - ангелы, по сравнению с последующими. То, что они там от Павла взятку хотели получить, так то - просто ребячество, в связи с последующими событиями.
  Феликс, например, разогнал 30000 человек, которых один лжепророк из Египта привел на Елеонскую гору и хотел повести на Иерусалим - Иисус же говорил о лжемессиях.
  Фест - тот, вообще, как пишется, немедленно выступил против опустошителей страны. Большинство разбойников было схвачено, не мало из них казнено. А, вот, его преемником уже был Альбин. Этот вел дела уже совсем в другом духе.
  Не было такого злодейства, пишется, которого бы он не совершал. Мало того, что он похищал общественные кассы, массу частных лиц лишил состояния, а народ задавил непомерными налогами. При нем в тюрьме - просто остались только те, у кого не было денег. У него был "неписанныйпрайслист" на все правонарушения. Этакий новатор, предшественник католических индульгенций - "отпущений всех грехов".
  Но Альбин этот, пишется, является еще отцом добродетели в сравнении с его заместителем Гессием Флором (6 год до разрушения храма) Если прежний старался, хотя бы, для виду все скрывать, то этот все делал, как-будто специально на показ; и вел себя так, будто его прислали как палача.
  А в принципе, Яков, точно - его так и прислали, - коротко усмехнулся я: - Никто до него еще не мог дойти до такого мастерства, как он - опутывать правду ложью и притом, абсолютно, без стыда, - как будто его у него и не было. Обогащаться за счет единичных лиц, он для себя считал ничтожным. Он грабил городами, целые общины разорял до основания. По ходу, фактически, он разрешил грабить всем, но только, чтобы с ним делили добычу. Целые округа обезлюдели, люди покидали родные жилища и бежали в другие провинции.
  Когда в Иерусалиме побывал Цестий Галл - его начальник, правитель Сирии, то около 3 миллионов иудеев окружило его с жалобами. Он обещал разобраться. Флор провожал его до Кесарии и успокаивал.
  И тогда Флор понял, что у него только один выход, чтобы не попасть под суд кесаря - "пожар на складе". И после этого он делал все возможное и невозможное, чтобы поднять это восстание в Иудее - а фантазии у него хватало до ужаса. Он знал, как этого достичь - это топтать и издеваться над их религиозными чувствами, а потом он топтал любое возмущение и топил в крови с пристрастием и бесстыдством. Что он там творил - не описать, это самому читать надо. Твоя фантазия такого не придумает - я это тебе реально говорю. Как говорится, "за дело взялись профессионалы".
  Он, сам устраивал даже просто видимость возмущения и отдавал город на разграбление солдатам. Представляешь, что там творилось?!
  Флор даже отважился на то, чего никто себе не позволял. Людей иудейской нации, но римского почетного гражданства, он не только бичевал, но и распинал. В общем, если директор фабрики очень хочет, чтобы у него был пожар, для того, чтобы скрыть все расстраты, то пожар будет.
  Теперь ты понимаешь, о чем я говорю в том плане, что "доллару", чтобы прикрыть свою наготу, "Вавилонское золото" нужно как воздух и он его возьмет, о чем нам Иоанн и пишет в "Откровении"
  Это и так всем понятно, что после объявления "мира и безопасности", религия - по причине своей неоднородности, а потому - взрывоопасности, сразу станет для политиков преступником Љ1.
  А вторая причина - деньги. Золото, которого у доллара нет. И седьмая мировая держава точно знает где его добыть. Вавилон Великий Бумажные деньги никогда не приветствовал. Все знают, что все "золото мира" лежит в сундуках Вавилона Великого, а это просто подписывает ему смертный приговор. Его просто порвут на части, потому что политики понимают, что не может Один Бог сидеть и в Мекке, и в Ватикане, и стараться убить Самого Себя. Значит Его нет ни там , ни там. А значит - все золото на родину, а попов за бороду.
  - Ну да - грустно улыбнулся Яков: - это дело нехитрое.
  - Так что Флавий тогда уже понял, что это - не человеческая рука над Иерусалимом. Так вот, как у древнего Иерусалима, так и у современного Вавилона Великого нет ни единого шанса.
  "Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать
  Сказал и в темный лес ягненка поволок" Помнишь?
  Яков тихо засмеялся покачивая головой: - И все же, не перестаешь удивляться всеведению Бога наперед. Я имею в виду, что даже в мелочах. Вот, как читаешь про южного и северного царя - там такие подробности...
  Я улыбнулся: - У тебя есть карты?
  - Какие, игральные?
  - Угу
  - Нет. А, стоп, есть; Янкины - дочке моей - лежат, на кухнеа зачем?
  - Да, просто, к разговору твоему. Фокус хочу показать.
  - Ну, так я схожу, - улыбнулся он уже вставая.
  - Ну, так сходи, - улыбнулся и я.
  Когда через пару минут он вернулся, то положил на стол открытую колоду карт.
  -Фокус детский, в принципе, и лишь отчасти, разумеется, может относиться к твоему вопросу, но раз уж вспомнили, смотри...
  Я вытащил из колоды одну из карт, сам заметив при этом, что то был крестовый кароль. Для Якова же это произошло незамеченным. Положив ее на стол закрытой, я сказал ему:
  Сейчас мы вместе с тобой, Яков, будем ее угадывать.Итак,красные или черные?
  -Красные, - не задумываясь бодро ответил он.
  - Значит, остаются черные - с улыбкой кратко резюмировал я: - Пики или крести?
  -Крести.
  Я чуть качнул головой, как в раздумье:
  -Картинки или цифры?
  -Картинки
  Я повторил предыдущий жест головой: - Туз - король или валет - дама
  -Валет - дама
  -Тогда остаются Туз и король, - сделал я чуть удивленную физиономию: - Что же дальше из них двоих?
  - Туз
  Я, едва поджав губы, кивнул головой:
  -Остается король крести, - перевернул карту.
  Яков был удивлен и ничуть не скрывал того: - Хм, как ты это сделал?!
  -Яков, - улыбнулся я, - я, просто, "от начала знал, что будет в конце". Я, конечно, не хочу сказать, что Вседержитель тут фокусы устраивает. Я просто хотел показать тебе, как легко можно вести тебя по своему пути и при этом ничуть не ущемлять твоей самостоятельности, и не лишать тебя права выбора.
  -В смысле?! - Яков усмехнулся, довольно грозя пальцем: - Ты хочешь сказать, что ты уже знал карту и просто подводил меня к ней?
  -Ну да. Фокус примитивен, но принцип верен, понимаешь. Это не судьба, это имеет отношение лишь к Замыслу Иеговы, но Он легко может применить то как к целому народу, так и к отдельной личности. Яков, это - Его мир и Он знает, что делает.
  Яков только покачивал головой с тихой улыбкой, глядя куда-то в пол: - Да, и вот это, действительно, вносит в душу такой покой...!
  Он поднял на меня восторженно чуть прищуренные глаза: - Да, Сергей?
  Я слегка покачал головой: - Да, Яков. И потому только с Ним можно засыпать и просыпаться с улыбкой. Я имею в виду с адекватной, полностью обоснованной улыбкой.
  Но, знаешь, что мне там не вполне было понятно, так это мысль твоего Кристова о "невесте для Ноя"
   - Невесте для Ноя?
   -Ну, в том плане, что Раав - блудница - как образ или как там...Третья глава или четвертая... Или ты не помнишь, наверное..?
   -Тьфу-ты, блин, - досадливо поморщился Яков, откинувшись на подушку своей кровати, где и сидел: - Конечно, не помню. К тому же, если ты не понял, чего ты меня-то спрашиваешь?! Я-ж тебе говорю, я ее и не читал с тех пор.
  - Гм, ну да - кивнул я, беря новый орех и раскрывая его ножом пополам. Не спеша я аккуратно очистил его на столе, после чего продолжил: - Глава та называется "невеста для Ноя". Он рассуждает там в том плане, что Пал Палыч, якобы, удивляется по поводу оссобенности подвига Раав.
  "В чем подвиг-то, не пойму?! - он там удивляется: - В чем подвиг, что ее приводят там в списке 11 главы "Евреям", в перечислении "облака свидетелей"? И отодвигают, тем самым, множество ярких подвигов веры Самсона, Самуила, Давида. В чем подвиг-то?
  Она еще в прародительницы Христа вошла! Ну, это, не знаю даже..."
  Вот так там, якобы Пал Палыч удивляется. Говорит: "Жить, просто, хотела. Вот, и приняла соглядатаев. Да и красная нить ей ничем, собственно, и не угрожала".
  Яков сейчас и сам принял несколько удивленный вид и даже слегка поднялся на кровати: - Ну, вообще-то, можно и так сказать...
  Я с улыбкой обмакнул орех в мед и запил его чаем со словами: - Но апостол Павел приводит именно Раав в перечислении облака свидетелей.
  Интересно само ее имя, не находишь?
  Яков молча пожал плечами: - А что, собственно, имя-то?
  -Имя ее в переводе означает:
  "Ра - отец". А также Раав - это древнее название Египта. Ра - это же их Верховное Божество.
  То есть, здесь можно проследить некую красивую символическую мысль изложения этих событий: евреи покидают Египет и идут в Обетованную землю. С ними те, кто решил порвать с Ра и другими богами и занять сторону Иеговы. И вот, они в Обетованной земле.
  И кто встречает их здесь?
  Урожденная "поклоницей Ра", но которая не могла к ним присоединиться раньше, понимаешь? То есть, это люди, рожденные в мире Сатаны, в его Большом Египте, но которые, восстав на Обетованной земле во время всеобщего воскресения,горячо поддержат Иегову и воспримут Его приход и приход Его народа - не как захват, а как освобождение. Ты знаешь, вот, меня всегда поражали люди, не имевшие возможности узнать Иегову, но сильные духом. Их множество, но яркие для меня те, которые отдавали свои жизни просто "за красный флажок". Да, люди неверующие, то есть, безо всякой надежды на будущее, отдавали свои жизни во имя счастья грядущих поколений, потому что не могли поступиться своими принципами, потому что хотели умереть "человеками", как они это понимали.
  Так вот, ты представляешь, Яков, на что они смогли бы пойти, если их познакомить с Иеговой?! То есть, если люди бесплатно готовы были работать по полной, то если им за эту же работу еще и денег дать до отвала, то надо полагать, дело оттого только быстрее пойдет. Ведь так?!
  Яков молча с улыбкой кивнул головой.
  -А судьба женщины, - продолжал я тем временем, - в этом мире - это, вообще, отдельная тема. И это удивительно трогательно, что этот достаточно значительный символ - будущих воскрешенных с предрасположенными сердцами - Господь передает нам через женский образ и, называя ее блудницей, оправдывает ее. Согласись, сильно?!
  Яков опять покачал головой в раздумий:
  -Да, ведь судьбы женщин в этом мире бывают очень непростыми, это верно.
  Он отчего-то усмехнулся: - Вот, вспомнил, кстати, к примеру, случай в деревне нашей во время оккупации немцев.
  Там, значит, расстреляли одного мужика. Пуля же ему попадает в рот и выходит через шею сзади, не задевая при этом позвонков - только выбитые зубы... Чуть присыпали землей и снегом. Он ночью вылезает и ползет к себе домой. И его жена лечит его, и выхаживает его, пряча на чердаке и живя в тоже время в "военно-полевом браке" с немецким офицером. Вот, ведь как бывает!
  Потом немцев прогнали; они дальше жили - поживали. Вот, и поди ты разбери - что такое сейчас хорошо и что такое плохо, и с чем его едят...
  Я, действительно, подивился и усмехнулся такой истории: - Ну, да... - говорю: - ничего не скажешь, как в древней советской кинокомедии: "А вы говорите - не может быть!" Только это уже не комедия, конечно.
  -У-гу, - улыбался и Яков.
  -Ты знаешь, кстати, - сказал тут я: - Ты, вот, мне сейчас тоже напомнил одну историю - о женской судьбе. Любопытная, в принципе, в этом плане, история. Знавал я раньше одну девушку...
  И я рассказывал Якову все то, о чем могу поведать читателю несколько подробнее.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  ИСТОРИЯ III
  "КАРЛ и КЛАРИСА"
  
  " Снова я оглянулся,
  чтобы посмотреть
  на всякое угнетение
  под солнцем,
  и увидел слезы угнетенных,
  а утешителя у них
  не было"
  
  Экклезиаст 4:1
  
  
  •
  -Бриллиант Карловых? "KorloffNoir", Черные бриллианты? Вы хотите, молодой человек, узнать мое мнение о них? Что я об них думаю?!
  Ну, начнем с того, что я об них знаю, чтоб не выглядеть голословным.
  Их называют - карбонадо! Ох, как, якобы, загадочно, не так ли?! Но это название ему дали оттого, что он схож с углем, этот алмаз. Чтобы добыть белый и прозрачный алмаз, нужно много чего перерыть. Они лежат глубоко, а эти - на поверхности. Но они сильны, очень крепки. Для работы с ними нужен пресс в 20 тонн. Все это оттого, что они не однородны - они состоят из мелких слипшихся кристаллов, поэтому они и не пригодны для благородного ювелирного дела. Это относит их к несколько "презренной" в глазах бриллиантов "касте" - "борт". Но есть, конечно, и среди них "незаурядные личности".
  Самый известный из них у нас в России - это как раз знаменитый "KorloffNoir". Этот уникум, своего рода, имеет в себе 57 безупречных граней, 88 карат и обладает страховой стоимостью в 37 млн.долларов.
  Владельцы его в России были Карловы - Сапожниковы. В 20-м году камень покинул Россию, а в 60-х был куплен французским ювелиром, очарованным его красотой. И, можно сказать, он стал вывеской и титульным листом французского ювелирного дома "KorloffParis"
  Популярны ли они, эти черные бриллианты? Да, они популярны у мужчин, многие из которых далеки от мысли, чтобы украшать себя цветными бриллиантами, появляясь в обществе; другие же просто не могут себе позволить купить эти цветные, потому что стоимость их гораздо выше.
  Но вас-то, молодой человек, интересует не реклама, да?! Вы-то, ведь, знаете, сколь великое множество предметов в этом мире носит названия и имена на которые не имеет ни малейшего права, не так ли?
  И ведь вы-то спрашиваете - куда вам вложить "ваши кровные"? - я вас правильно понял?
  Так вот, молодой человек, тогда слушайте. Многие эксперты рынка относятся к ним, вообще, крайне скептически, потому что владелец их может почувствовать себя, по просту, обманутым; либо, как минимум, решит - что он переплатил. Почему?
  Потому, что ему могут вдруг объяснить, что он купил, фактически, "борт". Потому, что ему могут просто объяснить, что это, вообще-то, даже не бриллианты, поскольку они не могут "играть и гореть". Они отражают только свою внешнюю поверхность и относятся к самой последней группе по "ТУ". Вторая проблема с ними - это то, что черные бриллианты могут нанести вред высокой рыночной репутации цветных бриллиантов, поскольку претендуют на их роль.
  Бриллиант - это, молодой человек, не просто твердый алмаз. А тот, что тверд, но чист и однороден, и прозрачен; и рождающий в себе огонь, подчас и разноцветный. А этот, якобы, загадочный карбонадо - просто закостенелый, в самом себе, алмаз - сгусток своих-же мелких слипшихся обломков.
  Наверное, оттого и слава его в черной магии - как того, кто призывает с ним работать или - он вас уничтожит.
  Поэтому, думайте, молодой человек, во что вкладывать "свои кровные". Но я вам одно скажу: "Огонь жизни- это не пепел, а пепел - это не огонь жизни, даже если его запрессовать в "карбонадо"."
  " Только это я нашел, - говорит Экклезиаст, - что Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы... "
  
  
  
  I
  
  КайратЖурамбеков, молодой человек лет 30, сотрудник газеты "Магнолия", припарковался рядом с рестораном в городском парке. Сегодняшней встрече, на которую он приехал, он был обязан знакомому следователю из эммиграционной службы. Тот сообщил ему, что есть человек с интересующим его материалом на тему рабства.
  Так что, - сказал, - пускай посмотрит, если, конечно, хочет. А Кайрат того очень даже хотел.
  "Итак, - выйдя из машины, он оглядывал сейчас ближайшие скамейки при входе в парк: - Где они? Я же сказал им свою машину ".
  -Это вы из газеты? - раздался негрубый мужской голос позади него.
  Кайрат повернулся. Перед ним была молодая русская парочка - обоя чуть ниже среднего роста.Одеты, в принципе, прилично. Он поймал себя на мысли, что, вообще-то, расчитывал на какую-то более стандартную, что ли, форму человека - бомжа.
  Кайрат просто кивнул головой, продолжая внимательно их разглядывать...
  Одеты, действительно, достаточно опрятно, да у девченки еще и сумочка - реальная. Сама же она миловидная, разве что худовата, шатенка лет 20-22-х, наверное. А паренек - и вовсе, пацан. "Малолетка что ль? Восемнадцать, интересно, есть?" - успел подумать он, быстро окинув его взглядом. Русоволосый паренек этот с короткой стрижкой, я повторяю, был, действительно, роста даже маленького, можно сказать. А лицо же его - до того юное, что было не просто свежим, а будучи еще и юношески красивым - выглядело даже каким-то нежным."Наверное, из-за правильного и мягкого овала лица, чувственного рта и выразительных серых глаз" - заключил про себя Кайрат, сразу набрасывая себе его портрет.
  -Это мы с вами договаривались, что ли? - вслух спросил он вместо приветствия.
  -Да, - ответила девушка, - сколько вы хотите заплатить за материал?
  Кайрат коротко рассмеялся: - За материал? А что за материал-то? Кто в рабстве-то был?
  -Я была в песках.
  -Так это мне про вас говорили, да? Теперь Кайрат слегка оглядел ее: маленькая хрупкая, в длинной легкой цветастой летней юбке и черном топике. - Что вы о парне еще каком-то там рассказывали, что остался там и ждет помощи, освобождения, да? Который просил вас спасти его?
  -Да, - коротко ответила она, - сколько?
  Кайрат улыбнулся, слегка пожав плечами: - Ну, а на сколько вы расчитываете? Это же, не Бог весть, какая сенсация. К тому же, платит не газета, а лично я. так что, это скорее, благодарность, чем плата. Я расчитывал дать тыщи две-три, как говорится, чисто символически.
  -Нам не до символики сейчас, - серьезно выдохнула девушка.
  -Пять давай, братан, - коротко бросил паренек, как-то, слегка с вызовом задрав голову на высокого Кайрата. Тот слегка рассмеялся: - Нет, давайте так. Три - это факт. А потом, если вы меня чем-то, уж реально взволнуете и я, действительно посчитаю, что вся ваша история стоит чего-то большего, там посмотрим. Итак, куда? В кафе?
  Они разместились за круглым столиком стоящего тут же летнего кафе. Заказав парню пива, а девушке гранатовый сок, он взял себе кофе: - Итак, меня зовут Кайрат. Начнем.
  -Меня зовут Кларисой, а это мой друг Олег. Он из Бурного, а я, фактически, гражданка Киргизии. И вся моя проблема из-за этого и приключилась.
  -Как и что, конкретно произошло?
  Теперь Кайрат, слушая ее, мог уже ненавязчиво и лучше разглядеть ее.
  "В принципе, симпатичная", - сразу заключил он. Чуть вздернутый носик, тонкие черты лица. Здесь фишкой были ее глаза. Они, может, и не были большими, но с подкрашенными ресницами - как сейчас, на фоне этого маленького личика, они смотрелись ярко. Да и на фоне всего ее хрупкого тела, они были, что называется, очень живыми - в них постоянно, как будто бы, плясали какие-то огоньки. Светло каштановый прямой волос с рыжеватым оттенком был хорошо подстрижен и по косой едва касался плеч. На худых ее оголенных руках Кайрат сразу же зафиксировал взглядом следы множественных порезов.
  -Мы приехали в Бурное жить у его отца, - говорила она тем временем: - А отец его живет с мачехой, которой Олег абсолютно не нужен. Он потому и воспитывался в детдоме. Мы из одного приюта, кстати.
  Кайрат, с едва заметным приятным удивлением, кивнул головой: такое слезное начало ему уже нравилось: - А сколько, извините, вам лет, для начала?
  -Мне 27, а ему 22, - ответила опять она за обоих.
  Олег, немного отпив из кружки, спокойно курил, но чуть настороженно смотря на Кайрата; с некоторым вызовом, что ли.
  -Надо же... - Кайрат, действительно, удивился: - Так, возражений не будет? - спросил он, положив на столик диктофон; и включив его.
  Клариса просто мотнула головой. Олег на то никак не прореагировал.
  -Итак, - снова начал Кайрат, делая глоток своего "капучино": - начнем. В начале главное - как вы там оказались в песках? А потом уже, если это будет необходимо, посмотрим и вашупредисторию. Вперед, я слушаю.
  Девушка вздохнула, отвела взгляд в сторону, словно задумавшись на секунду; потом медленно сделала глоток сока:
  - Рассказывать-то, что долго... Мачеха его была против него изначально - когда он, вообще, прибыл к отцу из детдома. Так что, проблемы у них не вчерашние. Ну, а когда он еще и меня сейчас привез из Тараза, она и вовсе взбесилась. Настучала в полицию, что я из Киргизии. Ну, и меня, просто, забрали, когда Олега не было дома. А оттуда уже переправили в пески. Там это запросто делается с людьми, которых, возможно, никто искать особо не будет. Продают легко. Провела я там около 2 месяцев. Сильно работой меня не загружали - Менты, видать, сказали, что я больна. Я перенесла тяжелую форму туберкулеза и потому... сами понимаете. Я работала по дому, но и такой работы хватало. Бить меня правда, практически, не били - я просто не нарывалась, делала что говорили. Я просто, ждала и искала случая, возможности освободиться.
  Но никакой возможности не представлялось. За все время, что я там находилась, я усыпляла их бдительность - как человек, который со всем смирился и уже даже улыбается. И, вроде, ему уже, как бы, даже местами, и хорошо. Ну, а потом уже можно было косить на страшную зубную боль. Еще и день выбрала, когда один из его сыновей - он более-менее ко мне относился - собирался в город. Вот тут и я свою зубную боль подгадала. Несколько дней скулила и мы поехали. А дальше - дело техники, как говорится. В прокуратуру пошла, потому что там парень один меня слезно умолял спасти его. Он там уже год. Вот ему, действительно, тяжело. Он еще и земляк мой, с соседней, можно сказать, деревни.
  Я обещала ему и потому пошла.
  -Ясно - Кайрат снова сделал глоток. Уточнив еще кое-какие подробности, он уже видел основные ударные направления своей статьи. Но, еще раз взглянув на эту парочку, он вдруг подумал, что эта парочка - и сама по себе интересна; и материала из нее можно выжать куда как больше, чем просто на статью. Такой материал, уже сам по себе, имел в себе ценность для деятеля пера. И потому, довольно радушно улыбнувшись, он сам предложил продолжение беседы, мягко откинувшись на спинку своего пластикового кресла: - Итак, ну-ка расскажите-ка мне лучше историю вашей романтической любви в трущобах нашего зеленого города. Чем занимаетесь и что от жизни хотите? Опять же, в кратце - короткое резюме...Что мне будет интересно, я сам спрошу...Это не для газеты - если что, успокойтесь - это лично для меня.
  Олег, делавший в это время глоток, только криво усмехнулся и снова полез за сигаретой. Девушка же, напротив, как-то даже приятно улыбнулась, но с ярко выраженным сожалением на лице. Она опять отвела глаза в сторону и спокойно произнесла:
  -Рассказать от начала?
  -Да, вкратце, конечно.
  Еще раз тихо вздохнув и сделав еще глоток сока она продолжила. Голос ее был тихий спокойный и приятный: - Своей матери я не знаю. Меня подкинули перед дверью дома малютки; а с шести лет меня взяли в семью и увезли в Кировку. Так я оказалась в Киргизии. И здесь у меня сложилась проблема Љ2. Няня-мама, как я ее называла, меня очень любила. Она не могла родить и это она настояла, чтобы взять меня. Но дело в том, что Петр Инокентич - отчим, хотел взять тогда пацана. Но был вынужден уступить ей. Она же, именно, хотела девочку и обязательно, чтобы "Наташу". Вот меня и назвали - Натальей.
  Видя удивленный взгляд Кайрата, она так же спокойно продолжала, ничуть при этом не улыбнувшись:
  -Клариса - это мое имя от рождения. Наташей я была там... - она неопределенно мотнула головой: - А в Таразе я снова стала Кларой.
  Секунду промолчав она продолжила: - Моему новому отцу не нужна была дочь; он мне об этом постоянно твердил, как будто попрекал чем-то. И наверное, потому и изнасиловал меня в первый раз пьяным в 14 лет - чтобы, хоть как-то, оправдать мое пребывание в их доме.
  Да... Я побежала, помню, с босыми ногами по снегу на работу к матери. Но она, лишь успокоив меня в принципе, ничем не могла предотвратить неизбежное - это вошло у него в привычку.
  Может быть, потому, отчасти - я, кстати, сейчас вот только подумала об этом - я и была таким трудным ребенком в школе. Училась я хорошо, но была, что называется, полностью отвязанная.
  -Верно, - кивнул Кайрат, со спокойным участием глядя ей в лицо: - Это был ваш психологический протест на подсознательном уровне. Ваше внутреннее "я", как бы, требовало себе повышения прав, поскольку, на вас возлагают уже, не детские, так скажем, обязанности.
  -Может и так, - она сейчас была заметно взволнована, но лишь слегка: - Может и так, но факт тот, что я стремилась, как можно скорее, выбраться из дома. Поэтому, как только - так сразу вышла замуж. Но это был тоже ужас. Тихий ужас - просто, не хочу вспоминать даже. Мне опять не повезло. И тогда я перебралась в Тараз и здесь вскоре опять вышла замуж. Жили в центре, рядом с военкоматом. Родители его занимались выращиванием цветов - мы продавали. Деньги были. Что говорить - жили легко; выпивать - выпивали, ну, как все. Он пошел потом водителем в милицию. Вроде, ничего стали жить. А потом его выгнали. И это было уже плохо. Теперь он стал пить много. Пили они с отцом. Когда денег, как-то, не хватало, он додумался до одной блестящей, как он ее назвал, идеи. Работая в милиции, он там всякого насмотрелся; и многие вещи стал воспринимать проще. То есть, ему вдруг пришло в голову, что трассовые проститутки - это же натуральная курочка - ряба. А у него дома, как раз, и сидит одна такая курочка без дела.
  В общем, оказалась я "на трассе" при живом муже. По-началу, по пьяному делу - только один раз - а потом...
  Она горько усмехнулась: - А трезвый он хороший был..., Дима. Потом повесился. И вот, с тех пор "жить мне что называется - стало легче и жить стало веселей", как говорил товарищ Сталин. Черная полоса, фактически, уже не прерывалась. Я вспоминаю теперь жизнь с ним - как мы сдавали цветы, как гуляли, как отдыхали - как далекий рай. Наверное, потому что я любила его.
  Кайрат сейчас искоса посмотрел на молодого человека, сидящего рядом с ним. Пиво у того кончилось и молодой человек теперь заметно нервничал. Очевидно, он хотел добавки.
  -Еще пива? - тихо спросил Кайрат.
  Олег очень благодарно улыбнулся:
  -Ну, это было бы от души, братан...
  Кайрат заказал еще кружку. Девушка отказалась от всего.
  -Наверное, не трудно догадаться, - продолжила она, - что с трассы я уже не ушла. Я уже обвыклась там. Появился круг знакомых. Появился содержатель, один кореец. А потом меня посадили. Мент один подкинул мне наркоту на квартиру, которую мне снимал кореец, и оформил на 4 года. Вот, такие дела.
  Потом вышла. С кем освободилась вместе, с тем и жить стала - прям с поезда. А он - если, по-началу, просто бухал, то потом уже на иглу сел. И я опять зарабатывала для него на трассе. Дома-то, в Киргизии мне ведь было делать нечего. Мало того, что работы нету - девки с Киргизии здесь даже за продукты на трассе работали - так мне там, еще и без мужа, тем более ход закрыт.
  Так-то Петр Инокентич всегда рад распахнуть свои объятия... Вот и болтухалась в том пруду, где и жила.
  В конце концов я ушла от этого наркомана. Это было уже просто невозможно. Он на пинках носил и меня, и свою мать. В общем, смогла я от него отделаться.
  Ему руку теперь отрезали, кстати - доширялся. Видели мы его как-то с Олегом...
  Потом, через время, болезнь. Я, вообще-то уже настроилась тогда на смерть - все равно ничего интересного нету. Когда меня привезли в больницу, я уже не могла ходить - я весила тогда всего 26 кг. Только благодаря одной хорошей врачихе, которая не махнула на меня рукой - как весь мед персонал - меня вытащили из могилы. А так - и уколы не хотели ставить - некуда, якобы - какие вены при 26 кг... - она снова тихо и горько усмехнулась.
  А там мать уж умерла моя - приемная моя, в Кировке. А это значит, что теперь мне туда, вообще, ехать не к кому. Он-то, правда, всегда зовет по телефону, когда я звонила, но я сейчас не об этом.
  -Я понял, - кивнул Кайрат.
  -А здесь, вот, этой весной с Олегом встретились. На карьерах купались, познакомились. Оказывается, мы с одного детского дома, только он младше... Потом поехали к нему и... дальше вы знаете.
  Она теперь, как-то, застенчиво улыбнулась и тихо спросила: - А можно еще сок?
  -Конечно.
  Кайрат, между тем, обратил внимание на Олега. Тот сидел сейчас, спокойно глазея по сторонам; причем казалось, что глазел он, абсолютно, без всякой мысли.
  -Ну, а у тебя, что в арсенале? - спросил Кайрат его: - И что теперь будете делать?
  Олег чуть подался вперед, наклонившись над столиком: - не знаю.
  Он, при этом, как-то по детски, озорно улыбнулся: - У меня тоже в Бурном проблемы. Я там чечена одного с ружья подстрелил в прошлом году. Позвоночник ему задело. За меня в селе заплатили, но я должен теперь штуку баксов - удостоверение мое там лежит. Думал, вот, начну работать в колхозе на комбайне - за сезон отдам. А тут вот, встретились и я на 2 месяца здесь завис. Потом поехали ко мне, решили как-то "пробиться" и вот... Я все это время, пока она в песках была, здесь ее искал. Здесь обитал. Теперь не знаю, посмотрим...
  -Так вы, оказывается, молодой человек, еще и гангстер, - улыбнулся Кайрат своими ровными белыми зубами, снова откинувшись на спинку своего сиденья. Его забавлял этот маленький паренек: - Вы, просто, "Бони и Клайд" - только маленькие, - рискнул он пошутить.
  Но все обошлось. Олег понял эту шутку не в плане физического роста, хотя Кайрата, конечно, позабавила именно такая игра смыслов.
  Олег же, чуть самодовольно усмехнулся, чуть закусив губу: - Ну да...
  Клариса с тихой улыбкой посмотрела на него и после, как бы извиняясь за такую явную простоту своего кавалера, ответила Кайрату: - Он безбашенный немного. С тем одноруким - моим бывшим встретились; слово за слово - он и его слегка порезал. Но только вы, это, не переживайте; там все нормально, все живы...
  -Че болтаешь?! - оборвал тот ее, слегка выпучив при этом глаза: - Эй..!
  -Ладно, ладно, успокойся. - поспешно вмешался Кайрат: - остудись. Мне-то это не важно, я же не из органов, что ты...
  На лице же того Кайрат уже разглядел, между тем, явно проступающую значительность и самодовольство.
  -В общем, ты у нас, просто, бультерьер, - продолжил он шутливо, явно уже видя, что того не заденет такая явная ирония.
  Парень, действительно, взялся за кружку пива и поднес ее ко рту, чтобы хоть как-то скрыть свое довольное смущение от таких, жарких для себя, эпитетов.
  -Ладно, ребята, а на что сейчас живете-то?
  -Двигаемся потихоньку, - чуть двинув подбородком вперед, довольно значительно ответствовал тот.
  -Гм, - промычал Кайрат - Ладно, ясно. А впереди что?
  -Не знаю. Ваши 5 тысяч. - Олег довольно ухмыльнулся, гордый своим ответом, как он считал - "по масти и в цвет"
  -Ну хорошо, - улыбнулся и Кайрат, доставая одну красную банкноту из бумажника: - Это вам от меня на вашу свадьбу, - добавил он вставая: - Может быть, договоритесь в вашем Бурном на более-менее тихую жизнь?
  -Ну, это вряд ли, - буркнул Олег.
  -Ладно, удачи вам, Бони и Клайд, от души...
  
  -А че, нормально получилось, Клер - довольно усмехнулся Олег, засовывая деньги в карман, когда они уже остались вдвоем: - Уже что-то есть. Че теперь? Куда сегодня? К Бате?
  -Да подожди ты со своим Батей; посиди немного. Допивай вон свое пиво.
  Клара сейчас себя как-то странно чувствовала. Рассказав сейчас за полчаса этому человеку всю свою жизнь - хоть и вкратце - она чувствовала себя, почему-то, довольно паршиво.
  Наверное, из-за того, что ей пришлось опять все это пережить и снова - только уже с большей очевидностью осознать теперь всю свою безысходность. Ее даже бросило в пот. Но это теперь случалось с ней уже часто. И, ясно понимая все горькие причины того, и неизбежные, грядущие их последствия, она сейчас, словно, действительно, в реальности коснулась своим вспотевшим лбом мрачной и сырой каменной стены. Да, она ясно понимала, что туберкулез уже начал поедать ее изнутри с новой силой.
  
  
  
  II
  
  
  Вот уже вторую неделю они ночевали у одного Батиного знакомого. Батя-же - пожилой уже человек Николай Семенович, когда-то работавший прорабом на стройке, а ныне - давно уже просто бездомный выпивоха - был для них, действительно, что называется, "отец родной". В том плане, что он, фактически, обеспечивал им хоть какую-то стабильность в последнее время. Жил он попрошайничеством - для чего и отпустил небольшую бородку - и был так ловок на язык и обходительно вежлив "с клиентами", что с ним, как говорится, по любому - с голоду не помрешь.
  В доме все уже давно спали - ночь. Клариса же сидела одна на балконе третьего этажа и молча смотрела в это, ясное сегодня, звездное небо - а их сегодня, этих звезд, было, действительно много.
  Лишних гостей здесь сегодня не было; хозяин этого не особо приветствовал - боялся скандалов и шуму. Звали его Иван Никитич и был он человек в годах, тихий и спокойный. Схоронил бабку, да жил себе тихо в своей двухкомнатной на свою пенсию.
  "Архитектора" - как он шутливо называл своего приятеля Николая Семеновича - он знал еще издавна. А сейчас встретились они случайно, пару недель назад - да так, с тех пор, и кантовались вместе. Против молодых он тоже ничего не имел - тоже, вроде, ребята спокойные. Он знал, что у них "проблемы там", что они пытаются их как-то решить, но он не подгонял. Ребята неплохие, уважительные, а Батя - человек "работящий", на шее, на чужой особо не сидит...Так что, жили пока тихо-тихо.
  Сегодня они все неплохо выпили и уже давно улеглись. Не пила лишь Клариса. Ей завтра нужно было опять идти в прокуратуру; да и вообще, она хотела на данный период какого-то трезвого этапа. Она не пила уже дней 5, чем, надо заметить, несказанно радовала Олега, который и так порядком уже устал ее искать; да и вообще, не хотел никаких новых проблем. А пьяная она без проблем, фактически, и не жила. Как и многие другие люди, которые пьяными сильно могут менять свое поведение, она в этом плане отличалась особо. Она сама это знала за собой и сама, и побаивалась того временами, потому что, если будучи трезвой, она всегда была - и вежлива, и тактична по натуре, и достаточно умна; то будучи пьяной - она была абсолютно не предсказуемой. Абсолютно!
  Следствием того были и множественные порезы на руках, да и множественные проблемы по жизни. Потому Олег, который и так два месяца провел в городе в безрезультатных поисках, и в реальном бродяжничестве, теперь очень не хотел потерять ее вновь.
  И что-то внутри ее самой говорило ей, что что-то уже нужно делать, что-то предпринять, но что...? она не знала.
  И может, потому она, вот, как с час уже сидела на этом балконе, слушала ночную тишину и смотрела на звезды. Спать не хотелось. Эта короткая сегодняшняя беседа с репортером, действительно, разворошило ее изнутри.
  Сейчас с тяжелым вздохом она закинула себе в рот насвай - курить после болезни бросила - и взяла в руки баклашку для слюны.
  Она вдруг вспомнила себя в 6 лет; ту ночь в дет.доме, накануне которой Карл Львович - это их воспитатель рассказал им, что у этих звезд тоже есть планеты, такие же как Земля. Девочка очень долго тогда не могла уснуть в ту ночь. И очень часто после того любила она смотреть в это черное бездонное небо и гадать - на какой же звезде живет принц, который прилетит за ней. Эту свою загадку - почему ее принц должен был жить обязательно на звезде или где-то там рядом - она не могла разгадать и поныне., но помнила те свои ночи очень отчетливо; как-будто это было недавно. И через всю свою жизнь она пронесла образ этого рассказчика - такого доброго, такого нежного в своей заботе воспитателя Карла Львовича, который очень был привязан к ней. Тогда в 6 лет он начал обучать ее игре на фортепиано - он великолепно играл сам; говорил, что у нее талант. У нее, кстати, была феноменальная память. Он говорил про то и ее приемным родителям, которые ее забирали и няня-мама, действительно, купила потом пианино. Так что, играть-то она обучилась...
  Она знала где он живет, знала, что он год, как овдовел; но была у него дома только раз - когда перебралась в Джамбул. А после - она уже только подходила к его дому несколько раз и лишь издали глядела на него. Она приходила туда только в особо тяжелые минуты - ей, почему-то, становилось легче, когда она видела его. Вспомнила она его и сейчас. Он говорил, чтобы она обращалась к нему в любой момент жизни и по любым вопросам.
  Вопросов же по жизни у нее была куча, но не с одним из них, она не могла обратиться к нему. Тогда в тот свой первый и последний визит к Карлу Львовичу, она сказала ему, что у нее сейчас все хорошо; и что будет у нее, вероятнее всего, все еще только лучше.
  Она с отвращением выплюнула последнюю горечь изо рта и, тяжело вздохнув, снова подняла глаза свои к небу.
  "Короче..., - еще раз выдохнула она опустив голову: - по ходу, сегодня не прилетит... - пошутила она сама себе и довольная тем, что юмор еще есть, решила идти, наконец, спать.
  "Так, - размышляла она выходя с балкона: - этому "чипильдонику" (так она шутливо называла своего невысокого друга) больше не наливать. Вообще, сбухался уже за эти два месяца...
  
  
  •
  
  На следующий день, когда они проводили Батю на его обычное место работы - ворота обл.больницы, где он сидя на картоне с коробочкой, желал всем "доброго здоровица" - и расположились неподалеку, обсуждая пока планы на сегодня и ближайшее грядущее, произошла одна любопытная сцена, которая очень взволновала Кларису.
   На стоянке перед воротами припарковался белый "Гелен Ваген" и когда крепкий паренек с переднего сиденья вышел и открыл заднюю дверцу этого мерседеса, то молодые ожидали увидеть - либо больного, либо пожилого человека. Но на руку этого парня, слегка коснувшись, полагался сейчас маленького роста человек, карлик - мужчина средних лет с большой головой и курчавой шевелюрой. Покинул он авто, в принципе, очень легко, даже грациозно; и создавалось впечатление, что парень здесь был нужен лишь для формы.
  -Ну ину... - выдохнула девушка, непроизвольно даже взяв Олега под локоть: - Вот и черти пожаловали.
  -А кто это? - усмехнулся тот, тоже наблюдая, как вслед за карлом в ворота больницы проследовали две его рослых компаньона - парень при двери и водитель.
  -Это Черномор, Чип, - без тени улыбки произнесла она глядя, как те скрылись за поворотом: - Черномор. Кто, это, у него здесь может быть? Странно...
  -А че странного-то? Здесь всякие палаты и отделения есть. А кто этот Черномор, Клер?
  -А, ну да; ты-ж Пушкина не знаешь
  -Какого Пушкина?
  -Поэта Пушкина, идиот; "Руслан и Людмила" написал.
  Олег улыбаясь отрицательно клацнул языком.
  -Да это и неважно, - отвернулась она от него на время, уткнувшись глазами в землю: - Пошли отсюда подальше.
  -Не, а че такое, ты объясни, тоже, толком. Нафиг мне твой Пушкин?! - вспыхнул и тот.
  -Да тип этот очень неприятный. Не хочу, чтобы он меня видел. Пойдем, вон за дом, хоть, отойдем.
  Расположившись на скамейке за домом, Олег закурил: - Блин, сушняк такой... У тебя, что, только эти неразменные 5 штук?
  -Да, потерпи немного. К Бате пойдешь, напьешься; - она присела рядом: - Это известный в городе тип. Черномором зовут. Паучина, крови с меня попил...
  Девушка, тяжело вздохнув, достала из сумочки насвай: - Козел...
  -А че такое?
  -Да длинная история.
  -Ну так, и рассказывай. Как раз, полчаса и убьем. Потом пойдешь в свою прокуратуру, а я до Бати.
  Клара только сосредоточенно кивала головой, смотря куда-то в сторону, в одну точку: - Девченка здесь была одна. Галой звали. Но имя ее по работе было - Мадлен. Красивая девка была; - Клара усмехнулась, чуть сплевывая горечь: - А этот тип, вот - ох, и напыщенная же сволочь - нас он презирал. У него, говорят, голова - и правда, шибко работает. Наверное, потому и огромная такая, - она опять озорно усмехнулась: - Но факт в том, что он гордый до ужаса. А девками, одно время, занимался. Кое-что контролировал. Там и пересеклись. И вот, Галка эта, прикинь, мне, помню, говорит: "Я этого уродливого шпендика сделаю, помяни мое слово"
  Ну, сказала - сказала, думаю. Люди, вообще, много что друг-другу сказывают. А тут проходит время - а она, надо сказать, действительно, красиво играла. Она и сама красивая была, я-ж говорю: Волос шикарный черный, лицо чистое - чистое, белое. Но то, что она с ним вытворяла..., о боже мой...
  Я... - Клара слегка рассмеялась: - Я сама, реально, потерялась. Вот еще, думаю, хотела сделать этого урода, а сама влюбилась, как дура последняя. Говорят же: "любовь зла, полюбишь Черномора" - я тогда еще шутила; но не ей в лицо, конечно. И так это красиво все она ставила, блин... Ну, она умела себя подать, разговору нет.
  Короче, она, фактически, уже и не работала. Она только с ним и зависала. А тут однажды заезжают вдруг они за мной и едем мы к этому кучерявому уроду домой. Я у него до того, и не была никогда, кстати. Я потому и удивилась даже. А это она, оказывается, сказала ему меня взять. В общем, праздник там был, какой-то, у них личный, черт их знает, уже сейчас не помню - может день рожденья? Там же, видишь, в памяти как - шоковые события другие стирают. А там как? Ну, факт тот, что посидели красиво, разговору нет, нарядно посидели, а на утро... Это было нечто. Вот этого мне никогда, наверное, не забыть. Этот дикий рев, боже... Он такой маленький, а как он орал! Боже мой.
  - А что случилось? - Олег улыбнулся.
  Он заметно увлекся историей, что у него даже отступила жажда.
  -Она исчезла, взяв с собой какие-то деньги, его перстень и завязала штаны на узел , это нечто..., - она не могла не рассмеяться при этих воспоминаниях.
  -А че, много денег?
  -Не знаю; он не говорил сколько. А перстень у него был с черным бриллиантом - от французского ювелирного дома. Какое-то название у него еще смешное - что, типа, тоже с карликами связанное - Карл или Корлдом Париж, фиг его знает, короче - дорогой. Он его постоянно таскал. Она все шутила ему: "А правда, рыба моя, - так она его называла, - что вся сила Черноморова в этом черном камне, а?" Прикалывалась. А тут записку оставила. Он пока в трусах бегал и истошно вопил, дал мне ее почитать. Потом сам, наверное, и пожалел. Да и я, признаться, пожалела, да поздно...
  -А че там?
  -А там мой милый Чип, было вот что. Я даже запомнила это как стихи:
  "Любовь - она дорогово стоит.
  Настоящая - еще дороже.
  Я, по-моему, сделала ее тебе один в один.
  Так что, ты, надеюсь, не в обиде
  по поводу моего счета.
  Ухожу не прощаясь, не люблю
  слезных сцен расставания.
  Перстень беру исключительно на память.
  (Ты пойми, я-то ведь, тоже - не железная)
  Штаны завязала в шутку.
  Сможешь ли ты их развязать без перстня?!
  Мадлен."
  -Круто, - явно восхитился Олег.
  -Круто было потом, - сейчас Клара уже не улыбалась: - Круто было мне. Короче, он давай меня трясти. А я откуда и что могу знать? Зачем, говорит, она тебя, сучку, притащила? И все, и я встряла...
  У меня это, реально, по жизни так: я везде и всегда "за кого-то и за того парня...", и никогда за себя. Сдетства так, с детдома пошло: мальчика нет - берут меня; потом наркомана нет - берут опять меня, потом Галы уже нет - но зато всегда есть я! Специально, что ли, таких людей, как я, делают..., черт... - она выругалась в сердцах: - Блин...
  -И че потом? - Олег сочувствующе скривил губы.
  -Он мне поставил такое условие: если я ему ее не поставлю, то за этот банкет буду платить сама. Я, говорит, все-то на тебя не вешаю - ты по жизни не расплатишься - но 4 штуки баксов ты мне поставишь. Чисто моральный ущерб. Ты-же удовольствие поимела за мой счет. Поржала надо мной со своей подружкой - лярвой. И все. И отвез он меня "под белы рученьки, да в Турцию - матушку..." Сидела я, короче, в отеле там безвылазно четыре месяца.
  Потом, как здесь меня обратно выгрузил, телевизор подарил. Типа, без обид, я тоже с понятиями... Прикинь, черт...!
  -Офигевший. А что ее не нашли чтоль?
  -Да где ты ее найдешь?! Она, видать, все подготовила конкретно, чтобы свалить. Говорили одни про Одессу, другие про Израиль, а она, может, куда еще рванула. У нее здесь сестра была старшая, но она тогда с ней не общалась. Они, реально, разные по жизни были. К ней подкатывали с вопросами, но... там глухой номер. Сестра - учительница по русскому языку и литературе - ни ее, ни их знать не хотела.
  Клариса сплюнула с отвращением:
  -Ладно, давай, в общем, не набухивайся тут ни с кем; достал уже тоже... Кто-то говорил, что сегодня пить уже не будет. Я, может, еще прогуляюсь кой-куда; в общем, увидимся, - подъитожила она вставая.
  -Зайя, я серьезно говорю, достала уже твоя пьяная морда. Давай завязывай; чего-то решать надо уже...
  -Ладно, иди... - отмахнулся Олег: - Я если пива только сегодня выпьюи все. Иди...
  -Чип, Чи...ип, - улыбнулась Клара: - дай поцелую..., ладно, пошла.
  III
  
  Увиделись они уже вечером. Олег, действительно, пил сегодня только пиво и выглядел к ее приходу не плохо. Клара же пришла в явном настроении. Она много шутила, смеялась за ужином, который они организовали, как обычно, в зале на журнальном столике. Старики так же, как обычно, выпивали и смотрели телевизор. Когда уже достаточно стемнело, то молодые вышли на балкон, оставив их одних.
  -Ну так, что там с ментами? - спросил Олег закуривая: - что они тебе там про деньги-то обещали?
  -Да ерунда это все, надоело, хватит. Клара сидела сейчас на полу, привалившись спиною к нагретой за день стене дома и снова смотрела в небо. Голос ее был хоть и подуставший, но ровный и спокойный:
  -Вся эта коляска ихняя достала уже. Все. Я наколку дала, пускай делают. А ихнии деньги это..., короче. Здесь другое дело.
  Она вытащила свой телефон: - я тут походила сегодня немного по городу, зашла до Галкиной сеструхи и вот, смотри; - Клара показала Олегу фотографии на своей сотке: - Это она, Мадлен.
  Клариса удовлетворенно приклонила голову к стене.
  -Че, приехала, чтоль? - Олег с интересом разглядывал фото, где черноволосая красотка с чувственным ртом и красивым бюстом - она была в приоткрытом купальном халате - поднимала в руке фужер с вином: - Да, эффектная женщина.
  -Дай сюда, - в ее голосе вдруг явно прозвенели стальные нотки: - женщину он там увидел...
  Олег, кстати, так никогда и не мог понять, такие вот ее моменты. Что это, все-таки - шутки или всерьез? Потому как, всерьез - то и не с чего, вроде; но и на шутку то никак не тянуло. Она, как-то, рассказывала ему, что чуть не отрезала своему мужу - который повесился - его хозяйство после того, как застала его с подругой в их спальне. Она полоснула его бритвой, когда в тот же день он, выпивший полез к ней в бане с "нежными"извинениями. И тогда она была абсолютно трезвой, по ее словам. И он в это верил. Мужа тогда спасло лишь какое-то слепое везенье. Удар был не прицельным и обошлось лишь легким порезом и лужей крови, как говорится. Но всю ночь тогда она просидела в кустах, боясь его расправы.
  Он таких моментов от нее - ее слепой ревности, когда, то выключается телевизор с интересным кино, то рвутся какие-то фотографии и журналы - успел уже насмотреться в достаточной мере. Но, как-то, осмысленно и логично объяснить их себе, он не мог, а потому просто старался ее не злить и не обращать на то внимания. И сейчас он, просто, отдал ей телефон, тяжело вздохнув при этом.
  -И не вздыхай у меня..., - но видя, что ей подчинились, она вмиг стала шутливой и ласковой: - Ишь..., глаза чуть не вывалились, смотрика... увидел..., я уже ловить думала.
  Слушай, в общем, "приехала чтоль", - в последний раз передразнила она, уже, впрочем, совершенно успокоившись: - я тут походила сегодня изрядно, но не зря. Вот, видишь, золотце, как хорошо, что ты послушался и не набухался сегодня. Ты завтра нужен мне абсолютно трезвый.
  -А что случилось? - повернулся он к ней с интересом.
  -Я достала телефон Черномора и завтра мы решим все наши финансовые проблемы, зайя.
  -А что ты, эту лярву ему хочешь сдать, что ли?
  -Есть такая идея; - она улыбнулась и достала насвай.
  -Не, ну это правильно, хай отвечает за свое. А он даст? - Олег заметно повеселел.
  -А мы так сделаем, чтобы он дал, - она продолжала загадочно улыбаться: - Вот, и потому, ты, зайя, больше не пьешь, понял?
  -Не, а че, я-же трезвый
  -Вообще не пьешь, дебил. А то завтра из моего Зайи Черномор шубку заичью сделает, если че, понял? Ни пива, ни мива, вообще, понял? Тебе завтра надо будет к нему идти, ясно?!
  -Ни фига себе. Ну, сходим, а че...
  -Сходим...Вот и сходишь. Я скину ему фотографии и предложу ему рандеву с нею за 4 штуки баксов, как и было обещано. А ты, зайя моя, сходишь и заберешь их.
  -И че? Как это заберешь?
  -Я звоню, договариваюсь. Если он согласен, ты приходишь - он тебе отдает деньги. Потом ты звонишь мне и говоришь, что деньги выплачены. И вы едете ко мне на встречу. А дальше предоставь все дело мне. Но я сразу сейчас предупреждаю тебя о том, что ты будешь делать. Когда мы увидимся в каком-нибудь кафе, я отправлю тебя с деньгами к Карлу Львовичу. Понятно? И это есть другая причина, зайя, чтобы ты был абсолютно трезвый, понял?
  -А зачем к Карлу Львовичу?
  -Затем. Будешь меня ждать там. Я была и у него сегодня и предупредила его о твоем завтрашнем приходе. Все, зайя, пора заканчивать эту пьесу и браться тебе за ум. А то, я гляжу, тебе уже понравилось бичевать.
  -И че? И куда поедем, к тебе?
  -Чего тебе в Киргизии делать? Там работы нету. Тебе надо документы забирать, а мне, зайя, лечиться надо; если еще не слишком поздно...
  -Ой, да теперь с деньгами мы тебя в 6 секунд подымем, ты че...!
  -Ну, да, конечно... - Она ни о чем сейчас не хотела с ним спорить. Сильная слабость, словно вспомнив о ней при упоминании о болезни, внезапно охватила все ее тело, и она, прислонив голову к стене, и закрыв глаза, силилась подавить в себе сейчас приступ дурноты. Выплюнув остатки насвая и вытерев холодный мокрый лоб, она повернулась к нему:
  -Как у вас дела с Карлом Львовичем, кстати? Как расстались?
  -Да с ним как?! Как с ним плохо-то может быть?! Карл Львович - мужик правильный. Он же - единственный там, кто человек был. Ну, Любовь Тимофеевна еще, училка по истории, тоже хорошая женщина.
  Ты знаешь, я, вот, помню один день из той поры. Сколько мне тогда было? Лет 5 или 6. Ходили мы с Карлом Львовичем на экскурсию тогда. В рощу, что перед Евразией сейчас, знаешь же...? там, где теперь парк Победы. А раньше роща была. И вот, изо всего моего детства той поры - только тот день и помню, прикинь. Для меня это тогда был поход в лес. Кто-то нашел панцирь от черепахи тогда. В общем, это было нечто - как путешествие в сказку, наверное. Там бы я навсегда и остался бы, если можно было-б не взрослеть. Ты знаешь, я помню еще один яркий день из моего детства. Я тогда лежал в больнице. Я попал в палату, где был телевизор. И вот, однажды все ушли на процедуры, а я лежвл и смотрел его. Миловидная дикторша очень бойко, энергично подавала тогда какие-то нашинкованные новости. А я смотрел на нее, лежал и думал о себе, о своей болезни. И вдруг меня мрачно осенила одна ясная мысль. Я как-то вдруг очень отчетливо осознал и понял, что если я сейчас, к примеру, внезапно умру, то у этой бойкой дикторши не дрогнет на лице ни единый мускул. Абсолютно.
  Она как строчила, так и дальше будет строчить эти свои новости, как будто бы меня здесь никогда и не было. И все будет двигаться куда-то дальше, только уже без меня.
  Я, как сейчас, помню на себе тот невыразимый холод, который словно пробудил меня ото сна. И я с тех пор стараюсь больше "не вылезать из под своего одеяла".
  Вот, наверное, я потому и скучаю вечно по той своей роще, куда нас водил Карл Львович.
  Вот, в том бы сне и остался.
  Ты знаешь, я даже стих как-то один сложил про это. Слушай:
  "Голова моя пуста,
  Как у слетевшего листа
  Лишь впечатленья на душе
  Палитрой красок разлились
  И тут уж, хоть молись,
  Но лишь багрянец, желтизна уже...
  
  Я видел много, но что толку?
  Враз все бы променял на елку,
  Под которою Щелкунчик брошен -
  -Там девочка служанка за него
  Он достает свой малый меч из ножен
  И не боится, не страшится никого
  
  Вот где бы мне бы оказаться
  Иль в роще навсегда остаться
  Где было мне всего 6 лет,
  Но как любил тогда я белый свет!"
  
  
  Клариса с некоторым даже удивлением смотрела сейчас на него в этих сумерках ночи: - Вот, ты гляди... А я-то думаю, чего это ты у меня на Есенина такой похожий? Только у него лицо умнее было; - она по доброму усмехнулась.
  -Слушай, а ты, вот, говорила, что тебя Карл Львович на фортепиано учил и че?
  -Что и че?
  -Ну, выучилась?
  -Выучилась.
  -Ну, а что не играла потом?
  Клариса усмехнулась вздыхая: - Да все, как-то, не до пианины мне в этой жизни было; нигде не заказывали...
  -Слушай, Клер, я, вот, что хочу спросить, - только без обиды. А что у тебя, вот, как у этой Галы - Мадлены там, скопить не получалось?
  -Да я и не обижаюсь, зайя. Ты правильно спрашиваешь. Нет, не получалось.я и не копила, просто. Понимаешь, для кого это бизнес, тот и копит. А для кого это дерьмо..., то там - как ты его не украшай, вонь останется. Понимаешь, я не повешаюсь, если меня изнасилуют трое мужиков или сколько там, как какая барышня из пансиона; но и фату не одену после 33 абортов; понимаешь? Просто, я так жила и все, ясно?
  -Ясно. Слушай, Клер. Там у меня одна бутылка пива еще есть. Я на утро оставлял. Давай, я щас выпью и все. Идет?
  -Достал ты уже со своим пивом. Если завтра тебя на ремни порежут, короче...
  -Кого порежут...? Тоже начинаешь.
  -Да пей, пей. Просто голову имей тоже, хоть маленько. Чтоб завтра к этому не возвращались, ясно?
  -Все. Начинаешь тоже.
  Олег принес бутылку "Навигатора"
  -Старые уже спят, - он закурил присаживаясь; - я телевизор выключил.
  Клара просто покачала головой с закрытыми глазами. Слабость не проходила и она уже просто хотела лечь. Она едва слышала, как он что-то ей начал рассказывать и, ничего не понимая из того, обрадовалась даже, когда он позвал ее спать.
  
  
  IV
  
  Разговор с Евгением Борисовичем - как звали Черномора - сложился у Клары без проблем.
  -Где она? - только и спросил тот.
  -Я привезу вас к ней. Она у меня пробудет на квартире еще, минимум, до завтра. Поэтому, если предложение устраивает, то готовьте монету.
  -Сколько?
  -Мне лишнего и чужого не нужно. Отдай мне лишь мое - 4000 баксов и кушайте ее с удовольствием, уважаемый Евгений Борисович.
  -Адрес?
  -Нет, Евгений Борисович, бог с вами, какой адрес, вы что...? Если вы согласны, то к вам приедет молодой человек от меня. Вы дадите ему деньги, а он вас привезет уже ко мне. Вот, так вот, мы с вами и совершим наш акт купли-продажи. Идет?
  -Идет. Присылай, кого ты там хочешь... Но когда?
  -Да хоть сейчас, чего тянуть-то. Деньги есть?
  -А что ты, четыре миллиона просишь, что ли? Адрес не забыла мой? Давай, сколько ждать?
  -Ну, с полчаса, наверное.
  -Давай, жду.
  Клара отключила связь и клацнула языком: - Ну, вот и все, Чип. "Дан приказ ему на запад, ей - в другую сторону..." держи, вот, штуку по пятьсот...
  -Ты что, 5 штук разменяла?
  -Да, чего на них любоваться-то? В общем, это тебе 500 - туда доехать "с головой"; и от нашего места встречи до Карла Львовича еще. И все, Зая. Если его не будет дома, ты сидишь и ждешь его. Ждешь до победы. Потом уже ждешь меня. Все понял? Никуда, ни влево, ни вправо, пока я все не закончу; никуда.
  -Да понял я, понял.
  Беседа эта их была уже на улице, на том же месте, где они расставались и вчера. Олег выбросил окурок и тут же закурил новую: - А ты, что, долго там, что ли, будешь зависать? Нафига тебе это надо?
  -Чип, это мои личные дела, договорились? Ты знай одно: все будет хорошо, если ты все сделаешь хорошо, ясно?
  -Нет, ну понятно. А сколько ждать-то , вообще?
  -Чип, не переживай. Я туда не отдыхать еду и не веселиться до упаду. Пить не буду - там не те люди, чтобы я с ними плясала. У меня одно незаконченное дело. Как только, так сразу, зайя, - она коротко поцеловала его в губы: - Давай, тянуть не будем хвоста за кот. Езжай. Как деньги будут у тебя - звонишь мне. Я скажу, где я буду. Пойдем к машине.
  Стоять им долго не пришлось. Первая же машина увезла Олега в заданном направлении. Клара медленно побрела по тротуару в направлении площади.
  
  Когда Олег подъехал по указанному адресу, то оказалось, что его уже ждали. Перед домом стоял вчерашний белоснежный автомобиль и вчерашний же парень, который открывал хозяину дверцу, сегодня принял Олега из такси и проводил прямо к "мерседесу".
  -Залазий, будь ласка, пацан. Ты кто? - через открытую дверь спросил, сидящий на заднем сидении, карлик.
  Олег криво усмехнулся и залез в машину: - Я от Клер. За деньгами.
  Черномор, одетый в длинную полотняную белую арабскую рубаху и черный блестящий маленький жилет, осклабился: - За деньгами... - передразнил он: - на, считай.
  Он кинул на сиденье пачку зеленых купюр, перетянутую резинкой. В ней было 40 сотенных: - Все правильно?
  -Правильно
  -Ну, тогда поехали
  -Щас, позвоню
  -Ну, так звони! - внезапно рыкнул тот.
  Надо заметить, что вблизи карл больше понравился Олегу в плане лица. "И никакой он не урод" - успел подумать он, набирая номер Клер.
  Черты лица Евгения Борисовича, действительно, были ничуть не уродливы. Они были, разве что, немного грубовато - велики и во время ярости, как и сейчас вот, принимали, может быть, чересчур хищный вид. А так, с этой курчавой шевелюрой и сединою на висках, он выглядел вполне импозантно.
  -Клер, с деньгами все в порядке. Где ты?
  -Кафе "Арал", напротив гостиницы на площади. Приезжай.
  
  Клара сидела с коктейлем за столиком в углу летнего кафе и задумчиво слушала негромкозвучащую музыку. Они ее увидели сразу. Шофер остался в машине, а они втроем размеренно направились к ней.
  Евгений Борисович не скрывал сейчас улыбки:
  -Клер, девочка, ты все еще жива?
  -Вашими молитвами, Евгений Борисович; - улыбнулась и она ему в ответ.
  Черномор присел, присел и Олег. Адъютант Черномора присел за пустой соседний столик.
  -О, девочка, - все также улыбался карл: - Коктейль безалкогольный. Вот, видишь, за ум взялась, наконец; вот тебе и пожалуйста... Сразу все у тебя налаживается. Видишь, а то, ты на дядю Женю-то раньше дулась, наверное? Да? Вот, дядя Женя, какой жадный и злой, да? В Турции заставил работать. А зачем? Ты-ж тогда еще глупенькая была. А дядя Женя уже тогда думал про твое будущее. Помнишь, как эта неблагодарная шалава пела на мой день рождения? Про меня и моего отца:
  "Дядя Боря всех поборет,
  переборит, выборет;
  А сын, наш дядя Женя
  всех поженит, переженит, выженит".
  
  Вот, песни-то хорошие пела, умные песни. А поступала глупо. Жадность обуяла девку. А я, вот, зачем тебя тогда в Турцию отправил? Для себя? Нет. Для тебя, дурочка. Чтобы тебе собрать приданное. Когда у тебя ветер из молодой башки весь повыветрица, тогда ты вспомнишь, про свой депозит у дяди Жени и притащишь ему эту неблагодарную сучку. А сама заживешь своей счастливой честной жизнью. Вот, теперь смотрю, молодого бойфренда нашла, а? вот. Вот, теперь тебе и пожалуйста...
  А у дяди Жени, как в Швейцарии, только еще лучше - потому что ближе.
  Он все улыбался и улыбался, обнажая свои крупные, но ровные белые зубы. Клара, как будто, сама ясно слышала ту музыку, которая сейчас звучала в душе этого человека. Его маленькие ручки потрясывались во время всей его речи, как будто, отбивая некий, незримый никому, его внутренний такт.
  Клара молча смотрела на него, медленно потягивая коктейль через трубочку и, как бы, пыталась разгадать его симфонию.
  "Что-то из Баха, - улыбнулась она своим мыслям: -и очень, очень много духовых..."
  -Ты деньги взял? - внезапно обратилась она к молча сидевшему рядом Олегу.
  Тот, также молча кивнул головой, искоса поглядывая при этом на Черномора.
  -Ну, так поезжай куда тебе надо, и куда тебе следует. "Дан приказ ему на запад..." Давай, Зая, не тяни резину.
  Олег тут же встал и направился к выходу.
  
  -Где она? - коротко и без всякой интонации спросил карл, все также покачивая головой в такт своим мелодиям души.
  -У меня дома. Подожди, щас допью...
  -Пей, пей, девочка. Дядя Женя умеет ждать, да ведь?
  Карл никак не мог заставить себя прекратить глупо улыбаться, хотя и чувствовал, что это уже перебор. В конце концов, он махнул на все рукой и спокойно отдался этим наслаждениям долгожданной победы: - А ведь, правда, сколько лет прошло?! Чего это она, вообще, приехала?
  -С документами проблема небольшая - тихо ответила Клара, все также прямо смотря ему в глаза: - Хороший коктейль. А у вас как?
  -Нормально. Хм..., да... Я знал, что я ее когда-нибудь схвачу еще за хвост.
  Он тихо, но хищно засмеялся:
  -Чем она, кстати, занимается? Так же шалавится или уже бизнес - леди?
  -Не знаю я, Евгений Борисович, не знаю...
  Клара поставила пустую бутылку на стол: - Черт ее знает, чем она занимается и где ее носит.
  Глаза карла вдруг стали острыми и холодными: - Не понял...
  -Да фиг ее знает, где она, вообще, сейчас, Евгений Борисович, если честно.
  -Ты че, шутишь, что ли, сука безмозглая? А?
  Карл в одно мгновение соскочил с кресла на землю и, навалившись на столик, схватил ее пустую бутылку из-под коктейля: - Я тебе щас башку разобью тут, дура, за такие шутки...
  -Успокойся, присядь на секунду. Я-же никуда не денусь, никуда не убегаю, что ты?
  Карл, медленно переведя дыхание, опять водрузился на пластиковое кресло: - Я не понял тебя, лярва... Ты что, с ума сошла? Или ты мне хочешь какую-то войну объявить? Что это за комедия? Я-же тебя урою, прям здесь сейчас.
  -Евгений Борисович, какая война? Вы что?! Кто я такая и кто такой вы! Но с другой стороны, что вы мне можете показать, чего бы мне в этой дранной жизни еще не показывали? Чем вы меня хотите удивить-то?
  -Ты, дура..., что ты видела?! Ты еще только в малышовой группе побывала. Когда я тебя, козу тупорогую, через среднюю протащу - у тебя из задницы розовый дым пойдет. А когда дойдем до старшей группы...
  -Евгений Борисович, мы не дойдем до старшей группы. Я не дотяну до вашей старшей группы.
  Я прошла уже резервное лечение по туберкулезу и у меня сейчас дни последние. Хорошо, хоть хожу пока. Я у вас, Евгений Борисович, просто забрала свои деньги, но и то, не для себя. Вся жизнь моя прошла в ответе за кого-то. И деньги эти, моим телом заработанные, я отдаю этому молодому. Я ему их, можно сказать, завещаю. А вы, Евгений Борисович, если уж так жаждете крови, пейте мою.
  Я ни за что отсидела 4 года, за Галу я отработала 4 месяца в Турции, теперь мне остается только умереть за нее, чтобы доставить вам удовольствие; и чтобы, как-то был, более-менее, логический финал у моей жизни.
  Ну, вот, собственно, и все, больше мне добавить вам нечего, Евгений Борисович. Я не буду не брыкаться, ни орать; приказывайте...Ваша воля..., куда идти?
  Карл еще с минуту молча сопел, раздувая крупные ноздри, и наблюдая за ней.
  Она тоже молчала. Человек Черномора также сидел, абсолютно, без движения.
  -К черту иди... - прошипел, наконец, карл, но черты его лица уже заметно успокоились. Выражение звериной злобы с оскалом больших зубов исчезло.
  Молчание длилось еще полминуты.
  -Слушай меня сюда, дура, - опять приглушенно зашипел он ей, ухватившись за края стола: - если я еще раз тебя увижу на этой земле, хоть где..., хоть где... Я тебя, просто, несколько раз перееду, по какому бы тротуару ты ни шла, понятно?
  Потом вылезу из машины и поотрываю, нафиг, у тебя эти твои чертовы рученки, и ноженки, и разбросаю их в разные стороны. Это я тебе, как перед Богом говорю. Пошли отсюда, Клим.
  Он резво соскочил с кресла, но тут же опять схватился за ту же пустую бутылку. Еще несколько секунд он простоял неподвижно, как бы взвешивая ее в руке, потом со всей силы разбил ее о землю.
  -Заплати! - рявкнул он своему человеку и очень быстро - для своих маленьких ног - направился к своей машине.
  
  
  V
  
  Олег сел в первую же машину, но все же, оговорив сумму проезда и сбив цену до 300. У него были свои виды на эти 200 тенге.
  Доехали быстро - было, действительно, не так уж далеко. Выйдя из машины, Олег первым делом направился к небольшому магазинчику в доме, чтобы взять бутылку пива; сигареты у него были. Но открывать он ее не стал, поднялся с нею на 4 этаж, к Карлу Львовичу. Тот был дома, как будто, действительно, поджидая его, потому что, не выразил при том никакого удивления. Но что было еще более удивительным, так это то, что Карл Львович и ни чуть не улыбался при этом ему, тогда как во всех своих воспоминаниях Олег его без улыбки и не представлял.
  -Здравствуйте, Карл Львович; можно? - чуть запнулся он
  Тот лишь, как-то, устало кивнул головой:
  -Проходи. Значит, вот оно, как все вышло, да? - продолжал он, направившись в зал: - Эх, жизня..., жизня...
  Олег разувшись молча проследовал за ним и присел на краешек дивана, когда тот кивнул на него головой.
  -Ладно, Олежек, что пустое говорить. Как сложилось, так сложилось. Будем делать то, что имеем, да, брат?
  Карл Львович, наконец, с улыбкой, хоть и вымученной посмотрел на него.
  "Боже, как он постарел..., - подумал, между тем, Олег, оглядывая его стриженную, полностью седую голову, несколько продольных морщин и слегка прикрытый один глаз.
  -Что? Постарел? - Его беглый осмотр не прошел для старика не замеченным: - Как Алину Никитичну схоронил, сдал я немного. Да и глаз - катаракта чертова, ну да это все ничего; это все ерунда временная... Сын все в Питер к себе зовет, да не хочу я, чего-то...Ладно...Значит так, располагайся.
  Я, как информирован, тебе здесь нужно ждать Клару до завтрашнего утра. Утром будет новая информация и наши планы, соответственно ей. Итак, отдыхай.
  Я сейчас схожу по делам своим, а то ведь я и выйти не мог, как вчера прочел эту ее записку. Она же вчера и не заходила даже. Только спросила: согласен ли я оказать ей посильную мне помощь, как и обещал раньше? Не зашла; просто передала записку.
  Так что, ты, давай, будь тут, как дома, Олежек. Мы с тобой обоя - мужчины; поэтому обойдемся без лишних церемоний. Кушать что - найдешь - холодильник вон; телевизор. Располагайся здесь, в общем, в зале на диване. А я, значит...
  -А если Клер придет?
  -Клер? - Старик устало и грустно усмехнулся - Придет? Ну, если придет - откроешь. Давай, самое главное, сам - из дома никуда.
  -Да нет, ну это ясно.
  -Кстати, где ты ее оставил?
  -Кафе "Арал", рядом с площадью, там, где гостиница. Карл Львович, можно мне, вот, только бутылку пива выпить? Вы не оскорбитесь?
  -Пива? - он усмехнулся: - Ну, выпей, пива. Понервничал?
  Олег просто пожал плечами.
  -Ты знаешь, что в этом пиве плохого? - спрашивал он обуваясь: - что человек со временем все стрессовые ситуации и все радостные ситуации может перерабатывать лишь при помощи алкоголя и никотина. А вот это - уже плохо. Потом без этого он уже - недочеловек. Он уже никотиноалкоман, понимаешь? - Выпрямляясь он опять по доброму улыбнулся: - Ну, давай, не скучай. Я постараюсь побыстрее.
  После его ухода Олег прошел на балкон, где с нетерпением открыл бутылку пива и жадно закурил - в голове был кавардак, а в кармане штанов лежали дурманящие 4000 баксов.
  Карл Львович же вернулся, однако-ж, совсем не скоро. День уже клонился к вечеру. Потом он весь вечер избегал разговоров о Кларе, спрашивал больше о нем самом, о его жизни в Бурном, об его отношениях с отцом.
  Олег очень плохо провел эту ночь; он, практически, не спал. И чуть свет - уже был на ногах. Карл Львович тоже вставал рано. Когда они уже сели за завтрак, Карл Львович сам нарушил молчание о Кларе:
  -Ну, что-ж, приступим ко дню второму, согласно плану твоей невесты, Олег.
  Он снова печально улыбнулся и положил на стол сложенный вдвое лист бумаги: - Это тебе от нее. Она просила передать, если ее не будет до утра. Читай.
  Олег похолодел, чувствуя что-то не совсем ладное. Он быстро развернул лист:
  "Милый, милый Чип. Олежек, я очень тебя люблю, мой мальчик, но не все в этой жизни можно изменить, даже если у тебя есть какие-то деньги.
  Я умираю, Чип. Ты просто этого не понимаешь, а я это прекрасно знаю. И поэтому, не будем делать глупостей - я их за свою жизнь итак понаделала много. А потому, будь у меня умницей, Олежек, если ты меня, действительно, любишь. Эти деньги отдай на хранение Карлу Львовичу, расчитайся с долгами, верни себе документы и живи нормально, чтобы жертва моя - какая бы она ни была - не была напрасной. Потому что нету никакой Галы, ни Мадлен. Я просто взяла у ее сестры ее фотографии, чтобы как-то помочь тебе, чем еще могу в этой моей непутевой жизни.
  Назови в память обо мне свою дочь, если пожелаешь, и довольно с меня.
  Прощай, мой маленький, но очень дорогой и любимый Чип. Прощай Олег. Твоя Клер. "
  -Это че такое? - Олег поднял на Карла Львовича свои ошарашенные глаза: - И вы все это знали?
  -Успокойся, я был вчера там. Я почему и спросил тебя - где ты ее оставил? Все обошлось благополучно. Говорили, что один маленький мужик с большого мерседеса немного побушевал там, но девушку не тронул. Говорят, она ушла сама.
  А это значит, Олег, что она уже в Киргизии, либо в больнице, либо по дороге туда. Успокойся. Будем делать все по плану, по порядку, без глупостей. Мы поедем к тебе. Я хочу встретиться с твоим отцом. Не переживай. Я упустил в свое время Клер, но всегда буду рядом с тобой, сколько пожелаешь. И у тебя все будет хорошо.
  А Клер? Ты ей сейчас ничем не сможешь помочь. Оставь все так, как хочет она. Поверь мне Олег; бывают в этой жизни и такие моменты, когда лучше уйти до финала, "не допив бокала", как говорил Пушкин в "Онегине". И затягивать мы не будем ни с чем.
  Я прекрасно понимаю сейчас твое состояние. Тебе не хочется сейчас никого и ничего. Но слезами горю не поможешь. В таких случаях люди, склонные к алкоголю, топят горе в вине, но тонут, в результате, только сами. Мы пойдем другим путем. Она хотела, чтобы ты был сильным, Олег. И мы займемся делами и ты утопишь в них свое горе и создашь новые радости и это будет лучшая твоя память о твоей Клер. Понимаешь?
  Итак, последний вопрос: "Ты принимаешь мое участие в твоей жизни, сынок?"
  Олег молча вытащил из больших карманов своих штанов пачку долларовых банкнот и положил их на стол:
  -Помогите мне...Потому что без Клер мне ничего не нужно в этой жизни. Извините..., я пойду покурю...на балкон.
  Карл Львович видел навернувшиеся слезы на глазах парня и молча, покачивая головой, выразил ему свое согласие и свое сочувствие.
  
  
  •
  
  Больше я Клару в городе не видел. Скорее всего, как и поговаривали, она вернулась в Киргизию, чтобы уже на этот раз - не возвращаться.
  В окончании этой истории мне остается лишь привести записку - письмо, оставленную Кларой во время ее последнего короткого визита к Карлу Львовичу.
  "Дорогой и многоуважаемый Карл Львович, Вы были и остаетесь для меня самым дорогим человеком на этом свете. Я не могла к ВАм прийти раньше, я только издали, бывало, наблюдала за Вами. Почему не могла?
  Потому что у меня ничего не получилось в этой жизни путного. Я подвела Вас, дорогой Карл Львович и мне очень стыдно.
  Я не могла поделиться с Вами стыдом моего детства, когда меня развратил мой приемный отчим. Я не могла поделиться с Вами моим стыдом, когда занималась в Джамбуле проституцией в угоду своему мужу, которого, почему-то любила.
  Я отсидела 4 года за наркотики, которые не употребляла и которыми не торговала.
  Мне нечем с Вами поделиться в этой жизни, кроме своего стыда и позора, и потому я прошу Вас об этом молодом парне, которому - по молодости его лет - взбрело в голову, что он меня любит. А мне жаль его. Я рецедивно больна туберкулезом. Мне уже не выбраться. А он не хочет меня оставлять, даже не смотря на опасность заражения. Но даже, если бы не болезнь... Ведь я боюсь саму себя. Ведь я погублю и его. Он просто сгорит со мной. Ведь я саму себя слишком! хорошо знаю. Знаю, но не всегда понимаю.
  Он приедет к вам с деньгами. Это мои деньги, но за то, что я решила вернуть их себе, меня, скорее всего, просто убьют. Потому как, много теперь с меня не заработаешь, а загнанных лошадей пристреливают.
  Помогите этому человеку, Карл Львович. У него сложные отношения дома. Он задолжал 1000$ долларов - Ему надо вернуть себе документы. Верните парня в нормальное русло жизни.он, может быть, не слишком умный, но так не всем же теперь быть профессорами. Он просто хороший. Сохраните его. Дайте ему то, чего не получилось у меня. Там в нашем доме Вы называли меня Кларисой, но в Кировке меня прозвали и сделали Наташей, и я была ею уже по документам.
  Когда я приехала в Джамбул - после первого моего слепого 16-летнего замужества, побега из дома - я думала вернуть себе свое имя.
  Но я уже на всю жизнь, так и осталась тем, что из меня вылепили в Кировке. У меня уже не получилось прийти к Вам Кларисой, которую Вы знали и любили еще маленькой девочкой.
  А потому, я всего лишь проставлю только такую подпись:
   Ваша маленькая Клер".
  
  
  ________________________ . ____________________________
  
  
   -Ты знаешь, Яков, ведь, действительно, не всех вытаскивали с их роковых автобусов, как тебя, меня или прочих... И сколько жизней человеческих легли под колеса лишь "для связки слов..."
  Мы не знаем их, мы не помним их, но Вечная Слава Отцу Вечности и Его памяти; Отцу, который помнит их всех, и знает маленькую Раав, и оправдывает ее.
  
  Аллилуйя! Аминь.
  14.VI.14г.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"