Звон шпаг в ночи был не то что бы обычным звуком в пограничном городе королевства Алетрийского. Большинство благородных и не совсем благородных людей, у которых возникало неодолимое желание пустить друг другу кровь, предпочитали поутру выбираться для этого на ближайшую лесную опушку. Во-первых, убивать и умирать было приятнее на фоне красот природы, а не среди городской пыли, грязи и вони, где твой спор о вопросах чести становился, к тому же, бесплатным зрелищем для подлого люда. Во-вторых, короли Алетрийские периодически выпускали указы о запрете дуэлей и вообще пытались уравнять этот славный обычай с простым смертоубийством. Не то чтобы Алетрия отличалось внутренним порядком, и королевская власть была такой уж твёрдой, но внаглую и на публике бросать вызов королю, его могущественным министрам, их армии и их ордену убийц-сверхлюдей - Безымянных, с устрашающими татуировками на лицах - решались немногие.
Двум сражавшимся сейчас на заднем дворе дорогой гостиницы видимо море было по колено. Один из них был росл, красив, с роскошными усами и длинными, вьющимися тёмными волосами. Носил он дорогой алый костюм, шитый золотом и остриё его шпаги то и дело вспыхивало призрачным алым огнём, показывая даже полуслепому, что он обладал не только высоким положением и богатством, но и Вторым Дыханием.
Без сомнения был дваждырождённым и его противник, раз уж он до сих пор ещё не оказался убит. Во многом он походил на человека в красном, даже усы носил почти такие же. Но усы у него были длиннее, а волосы наоборот, подстрижены коротко, его худое, загорелое почти до черноты, как у старого солдата или человека проведшего не один год в странствиях, лицо, было не столь красиво. И одежда его была попроще - относительно попроще, переливчато-синий цвет его дорогой бархатной куртки сделал бы честь оперению павлина.
Задний двор был не настолько грязен, чтобы это помешало движениям, но не так уж хорошо освещён, а сверхъестественным ночным зрения противники, похоже, не обладали. Может быть, именно поэтому дрались они осторожно и поединок затянулся уже на пару минут. Человек в синем всё больше защищался и отступал, уклоняясь от попыток зажать себя в угол, однако казался целым. Тогда как алый камзол длинноволосого явно стал темнее от крови на одном боку, указывая на рану, от которой обычный человек уже свалился бы.
Если зрители ожидали, что, как обычно бывало в историях и книгах, бой будет закончен впечатляющей демонстрацией чудодейственной силы Второго Дыхания, их ждало разочарование. И вообще, всё произошло так быстро, что они ничего толком не успели разглядеть. В какой-то момент человек в синем выхватил кинжал. На миг противники оказались очень близко друг к другу. Затем длинноволосый отшатнулся на несколько шагов назад, с изумлением глядя себе на грудь и на маленькую дырочку в расшитой алой ткани. А потом силы его оставили, он выронил шпагу и упал на землю, со всей грацией заваливающегося мешка с мукой. Даже среди дваждырождённых отнюдь не всякий мог пережить прямой удар в сердце, особенно если за полминуты до того ему уже проткнули печень, не считая пары мелких порезов.
Видя, что поединок окончен, пара слуг, ждавших у дверей, бросилась к сражённому господину, чтобы убедиться в бесполезности своей помощи. Небесного вина у них под рукой не оказалось, да и вряд ли оно успело бы подействовать, а священника Восьми Богов или ещё какого чародея, сведущего в исцелении, среди не столь уж многочисленных зрителей, явно не было.
- Ты убил его!
Оррик аккуратно протёр кровь с собственной шпаги и взглянул на слугу средних лет, выкрикнувшего эти слова.
- Ваш господин оскорбил меня, настойчиво лез в драку и нападал на незнакомого ему человека, не сдерживая ударов. Испортил, вот, совершенно новую куртку, - Оррик проверил свежую, дымящуюся дыру в левом рукаве и предплечье. По правде сказать, такой мелкий полу-ожог, полу-царапина и обычному человеку не доставил бы существенных неприятностей. Но куртка действительно начала своё превращение из облачения щеголя в истрёпанную одежду путешественника. - Право слово, что же ещё мне было с ним делать?
- Да ты хоть знаешь, с кем связался?
- Честно говоря, нет. Я вообще пересёк границу вашей страны лишь вчера и имя Гаэля Ранвенского мне ничего не сказало. Как и ему Оррик из Дейнца показался никем, так, возомнившим о себе чужестранцем.
Оррик отшвырнул в сторону запачканный кровью носовой платок и вытер пот со лба. Слуга, похоже, лишился дара речи от изумления и негодования, так что Оррик добавил:
- Но я заметил, что этот Гаэль весьма гордился своим искусством фехтовальщика. Так что на месте его родичей и прихлебателей, я бы три раза подумал, прежде чем пытаться мне отомстить за лёгкую победу в честном поединке.
Хотя Оррик и произнёс эти слова со всем высокомерием, подобающим благородному дваждырождённому и наследнику поколений дваждырождённых, в мыслях он был готов стучать себе кулаком по лбу. Была, конечно, надежда, что родня Гаэля, или кто там ещё за ним стоял, действительно убоятся ещё худших последствий. В конце концов, сказки о случайных и скромных с виду странниках, оказывавшихся на поверку могущественными и мстительными дваждырождёнными, в детстве слыхали все. Но надежда довольно слабая. Так что расчёты на несколько недель спокойного, без смертельных опасностей, путешествия по цивилизованным землям похоже накрывались медным тазом.
********************
В правильности своих опасений Оррик окончательно убедился четыре дня спустя, когда, прихватив с собой недоеденный ломоть ветчины на вилке, вышел с постоялого двора поглядеть, что это за небольшой конный отряд только что подъехал к крыльцу. Перед крыльцом обнаружились шестеро только что спешившихся юнцов, четыре парня и две девки, в одежде слишком яркой для простого человека, но слишком потрёпанной, замызганной и хаотично подобранной для человека состоятельного или дворянина, готового скорее залезть в долги на три поколения вперёд, чем показать свою несостоятельность. Небольшой арсенал, висевший на их поясах и перевязях - шпаги, старомодные в этих местах длинные мечи, тесаки и кинжалы - заставлял заподозрить, что вот со всего этого шайка и кормится. Сколько мог видеть Оррик, с его намётанным глазом, все шестеро были дваждырождёнными, хотя, как и полагается юнцам, не выше ступени Детства.
Высокий черноволосый парень с переломанным носом, похоже, бывший среди них вожаком, пригляделся к Оррику и глаза его разом сузились:
- Мил человек, а не ты ли будешь чужестранцем по имени Оррик?
Оррик спокойно ответил, прежде чем откусить ещё ветчины: - Положим, буду. И что же вам от меня надо?
- Что нам от него надо? - Переломанный Нос загоготал, полуобернувшись к товарищам, которые видя такое дело тоже начали лыбиться. - Что нам от него надо? Экая ржака! А ты сам-то как...
В следующий миг вожаку стало сильно не до смеха, потому что зрение в его левом глазу вдруг пропало - не столько из-за залепившего часть лица куска ветчины, сколько из-за вилки, приколотившей этот кусок к месту где только что был этот самый левый глаз.
"- Уж если пришёл кого-то зарезать, так удостоверившись, что нашёл нужного человека, сразу нападай, а не мели языком, чтобы накачать себя, идиот, -" мог бы сказать Оррик. Но не сказал, потому что ему-то дыхание нужно было, чтобы действовать. Пусть дваждырождённые на Детстве не сильно выходили за пределы того, что возможно для простого смертного, да и то в основном живучестью, но шестеро бойцов, которые не стали бы дваждырождёнными, если бы не были бойцами умелыми, будучи как минимум на пике человеческой силы и рефлексов, вполне могли его убить.
Если бы он был неосторожен, а они бы напали дружно, не щадя себя, не будучи сами застигнуты врасплох. А так, не прошло и минуты, как пятеро юнцов оказались на забрызганной кровью земле, а шестой рванул прочь так, что только пятки засверкали, даже не успев взобраться обратно в седло
- Так всё-таки, какого беса вам было от меня надо?
Привалившийся к забору светловолосый юноша вроде казался наименее тяжело раненым из всей компании. Во всяком случае, взгляд, сейчас направленный на приставленную к его груди шпагу Оррика был сфокусированным и осмысленным. Имея такой стимул, он не задержался с ответом:
- Владетель Ранвенский разослал птиц... Обещал награду за убийцу своего племянника, живого или мёртвого. За мёртвого золота по весу головы и прощение любых преступлений в его владениях. За живого... - юноша замешкался, облизывая пересохшие губы.
- Хм, - За нехитрым звуком скрывалось некоторое облегчение. На протяжении прошедших нескольких дней Оррик уже узнал, к насколько влиятельному роду принадлежал покойный Гаэль и опасался быть объявленным вне закона. Всё же кровник владетеля Ранвенского - дело одно, а объявленный вне закона во всём королевстве - дело совсем другое. Разница как между преследуемой дичью и животным, которое застиг лесной пожар в ветреный день. Но то ли в столице пока просто не успели отреагировать, то ли владетель, в своём высокомерии, хотел отомстить собственными силами, то ли ещё что. Настроение Оррика улучшилось достаточно, чтобы на миг задуматься, не стоит ли оставить выживших на милость судьбы, в лице местных жителей. Те как раз начали выползать из закоулков, куда попрятались при первом же отблеске солнца на обнажённых клинках.
Но его мысли оборвал подозрительный звук сзади. Оррик отскочил в сторону со скоростью вылетевшей искры. Миг спустя в забор напротив того места, где только что был его торс, воткнулся метательный нож, а светловолосый захрипел и завалился на землю, хватаясь за перерезанное остриём шпаги горло.
Высокая девушка, которая лишь притворялась выведенной из строя даже не заорала, а взвыла, и подхватив с земли упавший меч бросилась на Оррика как безумная. Оррик позволил ей пролететь мимо себя в отчаянном рывке, проводив режущим ударом в подмышку, и уже когда она начала разворачиваться проткнул насквозь.
- Боги на небесах, видать старею уже, мозги размягчаются, - пробормотал он себе под нос чуть погодя, когда убедился, что ни один из шестёрки теперь точно не представляет опасности ни для кого в этом мире. - Тоже надумал, щадить наёмных убийц.
********************
Оррик хотел было оставить владельцу постоялого двора свою совсем недавно пошитую по мерке красивую одежду, заменив её на менее приметный костюм. Но подумал, что если не сбрить усы, и, главное, не отказаться от лошади и большей части оружия, прикидываясь бедным путником, это вряд ли поможет ему остаться незамеченным. Так что он поехал дальше при всём параде - и за следующее неполное десятидневье ему пришлось драться ещё два раза.
Городок, в котором он решил заночевать на этот раз, находился на самом краю густой чащобы, дорога через которую, согласно тому, что Оррик успел разузнать, оставалась относительно безопасной днём. А вот из попавших туда ночью, обратно выходили немногие. Предпочтя понятную опасность опасности загадочной, Оррик решил остановиться на постоялом дворе. Явных охотников за наградой там не обнаружилось. Но по тому, как местные косились на Оррика, когда считали, что он не видит и тряслись, когда он смотрел на них, было ясно - его репутация его обогнала. Поэтому Оррик собственноручно отобрал себе хлеб, колбасу и бутылку вина из погреба хозяина, на случай, если кто-нибудь уже надумал применить яд, там, где не срабатывает клинок. После осеннего дня в седле хотелось, конечно, поесть горячего, но не настолько, чтобы рисковать жизнью.
И когда в основную залу постоялого двора вошёл необычный посетитель, а затем направился прямо к Оррику, тот несколько напрягся. "Необычный", конечно, не означало "опасный с виду" - человек был среднего роста, пожилой, явно любивший покушать, и одетый в одежду из дорогой ткани, но простого тускло-синего тона, без вышивки - такую в этих землях носили купцы и прочие горожане побогаче. С выглядящей скорее символом статуса, чем оружием, шпагой у пояса, он казался безобидным - но, с другой стороны, хороший убийца обычно не выглядит как убийца.
В ответ на вопросительный взгляд Оррика, человек снял шляпу и чуть поклонился:
- Позвольте представиться, я Монтрейс, градоуправитель этого захудалого места. Не вы ли будете Оррик-чужестранец?
Оррик мрачно подумал про себя, что скоро уже будет рефлекторно выхватывать оружие в ответ на такой вопрос, но вслух ответил вежливо:
- Ну, положим, я. Позвольте поинтересоваться, а что нужно господину градоуправителю от скромного чужестранца?
- О, моя должность и достаток едва ли тянут на господские. Но тем не менее, я бы хотел предложить вам моё скромное гостеприимство. Видите ли, уже всё королевство знает, как вы досадили властителю Ранвена. Не побоюсь сказать, о ваших делах говорят теперь по всему королевству, даже о Брадденской резне все словно забыли. Так что владетель Вальдийский, владения которого так близки к нашему Еловому Пределу, без сомнения оценит любезность, оказанную врагу его врага.
- Вот оно как, - Оррик ещё раз смерил Монтрейса взглядом. Сказанное не противоречило поверхностным знаниям Оррика о местной политике. Монтрейс явно был тем, кем представился. От его заискивающей манеры и вежливых слов тянуло страхом, и, в общем, он не казался человеком, способным на попытку заманить и убить опасного дваждырождённого. - Что ж, буду рад ваше гостеприимство принять.
********************
Ужин в доме Монтрейса оказался вкусным, а постель мягкой. Подававшая ужин служанка столь усердно строила Оррику глазки, что не приходилось сомневаться - в этой постели он легко мог бы оказаться не один. Однако после нескольких дней торопливой скачки, перемежающейся драками, Оррику больше всего хотелось спокойно выспаться. Ну, насколько это вообще было возможно среди чужих.
Так или иначе, ночь прошла безо всяких треволнений, так что проснулся он довольно поздно и хорошо отдохнувшим. Монтрейс уже успел куда-то уйти по своим градоуправительским делам, передав, что Оррик может не дожидаться его, если хочет позавтракать и отправляться в путь пораньше.
Оррик так и собирался сделать. Но не успел он доесть тушёного в горшке цыплёнка, как Монтрейс вернулся - а точнее будет сказать, вбежал в свою гостиную с таким видом, словно за ним черти гнались.
- Что такое? - поинтересовался Оррик. - Владетель Ранвенский явился сюда сам со всей дружиной? Лесная нечисть отбросила боязнь солнца? Река потекла вспять? На вас лица нет.
- Хуже, - Монтрейс вытер пот со лба и перевёл дыхание, прежде чем объяснить. - Явился к нам гость, какого не ждали. Сам Брадденский Людоед проехал прям на постоялый двор. Чурбаны у ворот его узнали, понятное дело, да обгадились при мысли не пускать. И то сказать - в Браддене выборная стража и прочие добрые люди, кто успел собраться, попытались его остановить. А головы уберегли только те, кто собраться не успел. Это точно он, такого не спутаешь - светловолосый, татуировки Безымянного. И какая-то старуха с ним, как вести и говорили.
- Хм, - Оррик снова сунул вилку в горшок в поисках кусочка повкуснее. - Имея уши, я кое-что слышал про Брадден, но количество убитых росло с каждым рассказчиком.
- Восемьдесят три покойника! Людоед устроил бойню в квартале с дурной репутацией, потом вырезал семью одного из самых известных людей в городе до последнего младенца, добил всех раненых стражников! Он человек конченный, родня убитых, прочие Безымянные, почтенный министр левого крыла, сам король будут его преследовать до края света. Кто знает, что такому может ударить в голову?
- Край света куда дальше, чем вы думаете. Куда, куда дальше. Восемь свидетели, в погоне до него обе стороны рискуют умереть от старости. Но, так или иначе, причём тут я?
Отчаяние на лице Монтрейса было столь картинным, что Оррик не выдержал и уже через миг добавил, не дожидаясь, пока градоуправитель бухнется перед ним на колени:
- Шучу, шучу. За гостеприимство полагается отплатить, да и не настолько уж я бессердечен. Пойду, посмотрю на этого вашего Людоеда и на то, вправду ли он так могуч и кровожаден.
********************
Видно новости уже разошлись по городку - людей с улиц как ветром сдуло. Хотя Оррик чувствовал на себе их взгляды из-за прикрытых окон и через щели в заборах, когда шёл по довольно широкой улице к двухэтажному фахверковому зданию постоялого двора. Любопытство у многих пересиливало страх. В конце концов, встреча двух уже прославившихся на всю страну бойцов - такое событие, о котором потом можно будет рассказывать до конца жизни. Но на виду из всех горожан оставался только хозяин постоялого двора, бледность на лице которого была заметна, несмотря на загар - так и застрял за своей стойкой, не решаясь сбежать от страшных гостей.
Упомянутая Монтрейсом старуха, конечно, не могла так напугать хозяина. Хотя и она выглядела страшной костлявой ведьмой с уродливым, истощённым лицом и седеющими светлыми волосами, но... По тому, как старуха обернулась на звук его шагов, глядя мимо двери, Оррик понял, что она слепа, да и ноги её под столом были странно искривлены, указывая на неправильно зажившие переломы. А, как известно, настоящие ведьмы отличались непоколебимым здоровьем и крепостью тела, как бы их ни уродовал возраст - народное поверье, близкое к истине, так как настоящие ведьмы, были, конечно, дваждырождёнными, если вообще были людьми.
А вот сам Людоед... да, в присутствии этого типа обычные люди должны были ощущать слабость в коленях, и когда он был лишь Безымянным слугой министра левого крыла. Чёрные татуировки, превращавшие его лицо в подобие устрашающей тигриной морды, ему, в некотором роде шли. Сочетание большого роста, пропорционального сложения и мягкой поступи в этом человеке вызвало бы у Оррика ассоциации с большой кошкой даже безо всяких татуировок. Уродливый, но уже почти заживший, порез на лбу была делом недавним, а вот отсутствие куска правой ноздри говорило о старой и жуткой ране, с которой даже исцеляющие зелья и заклинания не справились полностью. Грозный вид заставил бы менее остроглазого наблюдателя навесить ему лишних лет, но Оррик видел, что он ещё молод, скорее всего немногим более двадцати.
При виде Оррика Людоед не мешкая оторвался от своего завтрака и поднялся с табуретки. Выглядел он так, словно у него правая рука сама собой тянулась к рукояти одного из двух мечей, которые он носил за спиной и сдерживать её движение приходилось усилием воли. И то сказать, увидь Оррик кого-то вроде себя, будучи при этом вне закона, он бы, может, сразу выхватил шпагу.
- Кто там? - спросила старуха.
- Человек, которому лучше бы развернуться и идти своей дорогой, - ответил бывший Безымянный.
- А если моя дорога ведёт меня на постоялый двор? - поинтересовался Оррик. Картина в его голове сложилась практически с первого взгляда, но кое-что ещё надо было подтвердить. - Если ты готов указывать мне куда идти, лучше бы нам обоим прогуляться на улицу, чтобы не доставлять лишних трудов и убытков хозяину. Не волнуйся, я тут один.
Людоед смерил Оррика взглядом - зрачки его глаз были нечеловечески расширены в полутёмной зале - и кивнул. Но перед тем как двинуться к двери, он подошёл к хозяину, чтобы чего-то прошипеть тому на ухо - Оррик снаружи не расслышал - а затем сунуть в руки кошелёк.
Вышел наружу он уже с обнажённым мечом. Оррик, видавший пару бойцов, которые отправились на тот свет, один раз с его личной помощью, потому что пытались выпендриться, выхватывая клинок, когда уже пора было наносить удар, одобрительно хмыкнул. Сам он, само собой, стоял со шпагой наготове.
- Лучше бы ты всё-таки ушёл. Пока не поздно, - мрачно заметил молодой человек. - Хоть знаешь, кто я такой?
- Главное знаю. Разве только твоего имени никто не сказал.
- Имя Безымянного остаётся за стенами... - последовал рефлекторный ответ.
- Ладно, понял. Ну, боюсь теперь ты для всех Брадденский Людоед. Так или иначе, ты что, думаешь отболтаться от человека, который пришёл сюда хоть за наградой, хоть за славой убийцы опасного зверя?
В качестве ответа на вопрос Людоед бросился вперёд. Даже с точки зрения Оррика он был довольно быстр. А те, кто сейчас глазел на драку, напрасно надеясь не выдать своего присутствия бойцам, вообще могли разглядеть что-то из его движений только за счёт перспективы, даваемой расстоянием.
И без сомнения им казалось, что Оррик откусил кусок, который ему не под силу проглотить. Стремительный натиск Людоеда, молниеносные удары, то справа, то слева, броски и пируэты, без сомнения подавили чужестранца, который отступая шаг за шагом, непонятно как ещё оставался в живых.
А вот сам Людоед, конечно, заметил, что каждая его атака, заканчивается остриём шпаги Оррика, с механической неуклонностью наставленным ему прямо в грудь. Если бы он был не в состоянии такого заметить, то уже напоролся бы на это самое остриё. Менее искушённый боец в подобной ситуации попытался бы отскочить подальше назад, чтобы получить передышку и попытаться что-нибудь придумать. Людоед, как сделал бы и сам Оррик при встрече с превосходящим по Второму Дыханию дваждырождённым, продолжал давить, пытаясь не дать противнику времени контратаковать каким-нибудь чудесным приёмом, от которого невозможно будет защититься.
Воздух рассёк лязг металла, когда его меч отбил шпагу Оррика в сторону - и в тот же миг левой рукой он выхватил второй меч нанося удар продолжением того же движения. Оррик разгадал его приём в последний момент, прогнулся назад со сверхчеловеческой гибкостью - и всё же атака была такой быстрой, что остриё меча чуть задело его ус. Всё-таки был кое-какой прок от этих фокусов с молниеносным обнажением клинка! От следующего удара Оррик тоже уклонился, третий уже отбил кинжалом, появившимся в его левой руке, вовремя отскочил, избегая попытки хлестнуть мечом по ногам и разрывая, наконец, дистанцию. Резким ответным ударом выбил из левой руки Людоеда меч, который тот удерживал за самый конец рукояти, благодаря попытке достать ноги Оррика миг назад.
Большинство бойцов на этом перестали бы обращать внимание на левую руку противника. А вот Оррик с самого начала заметил, что в достаточно широком рукаве чёрной суконной куртки, какую обычно носили Безымянные, спрятано оружие. И всё же, когда оттуда вылетела увесистая гирька на цепи, он не сумел бы опять увернуться, если бы не приём, позволявший на миг изгибать тело, как если бы в нём вовсе не было костей.
Что произошло дальше, зрители не сумели толком разглядеть. Взметнулась уличная пыль, как под порывом ветра, Оррик словно сам собой оказался в десятке шагов от противника. Отлетевшую с куртки Людоеда пуговицу, аккуратно срезанную остриём шпаги, никто со стороны не заметил. Зато все увидели покатившийся по земле кинжал Оррика.
Да и сам Людоед остановился в недоумении, уставившись на Оррика зрачками, сузившимися в точки и явно не понимая, что всё это значит. Точнее, он должен был понимать, что с ним играет боец, чьи умения возвышаются над его собственными, как небо над землей, но не понимал, зачем. Несколько секунд на улице царила тишина. Оррик не ожидал, что его противник воспользуется кажущимся шансом дать дёру, бросив старуху... но всё же, проверить стоило.
Когда вместо бегства Людоед начал было двигаться вперёд, осторожно обходя Оррика по спирали, тот заговорил - достаточно громко и чётко, чтобы было слышно по крайней мере некоторым из зрителей, вот тому же хозяину постоялого двора, торчавшему в дверях:
- Пожалуй, пойду-ка я и вправду другой дорогой. Есть всё же в этой стране люди, способные померяться силами с Орриком-странником.
********************
Спустя некоторое время Оррик сидел в доме Монтрейса и писал письмо на собственном столе хозяина, пока служанка Монтрейса штопала его куртку, которая в одном месте разошлась по шву, не выдержав особенно энергичного движения во время схватки, а сам Монтрейс ходил по комнате и всячески демонстрировал озабоченность.
- Если я сказал что этот человек для города не опасен, - Оррик поднял глаза от бумаги, - то почти наверняка так оно и есть. Но раз уж вы настаиваете, чтобы я всё объяснил, придётся вам выслушать одну историю. Внимательно и не перебивая.
Сказано это было таким тоном, что Монтрейс разом умолк и приготовился слушать.
- Как-то раз, - Оррик теперь писал и говорил одновременно, - пересекая Курящееся Море, что в полугоде пути на запад отсюда, я слышал одну моряцкую легенду, которая мне вспомнилась сегодня. Рассказывают, что когда-то, не так давно, матросов на одном из плававших по тому морю кораблей уж очень допекли крысы, которые не ели подкладываемый им яд, зато ели кошек, которых команда пыталась завести. Но кто-то подсказал команде идею вырастить крысиного тигра. Они изловили сколько могли крыс, побросали их в бочку и не давали еды, пока те не начали жрать друг друга и не остался самый сильный, потом кормили его свежепойманными крысами, чтобы он отъелся и набрался сил и свирепости. А затем выпустили в трюм.
- Что любопытно, подобие такого крысиного тигра можно вырастить и из человека, хотя усилий и времени, конечно, уйдёт побольше. Втянуть Второе Дыхание по идее может любой. Но то по идее. А если дваждырождённые, которые могут давить обычных людей как цыплят, нам нужны на деле? И так уж вышло, что своего рода или клана, с поколениями дваждырождённых предков, у нас в подчинении нет, или, по немилости Восьми, все его наследники ленивы и бездарны? Искать скрытые благословения Небес непросто. Нужны очень намётанный глаз и интуиция, чтобы выделять в толпе простолюдинов тех, кто уже предрасположен ко Второму Рождению, на кого не уйдёт потом слишком много сил и времени. Гораздо проще набрать всяких сирот, бродяг, лишних ртов, в общем, детей без роду и имени, которых никто не хватится, подкормить, прогнать через физическую подготовку - и заставить сражаться друг с другом насмерть, раз за разом. Бывают и другие испытания, ну там выдавать при приёме в полноправные ученики эликсир, который укрепит тело всякого сумевшего втянуть Второе Дыхание и убьёт всякого не сумевшего - но бои с прочими невезучими щенками надёжнее. Нам же, в конце концов, нужны хорошие убийцы, так что человеческие чувства для них всё равно лишние. Деваться им некуда, за пределами нашей школы людоедов у них нет никого, но если эта школа работает не в полной тайне, а только скрывает от почтенной публики самые жуткие детали, то мы пометим их, скажем, татуировками на лице, чтобы всякий знал, с кем имеет дело. Внушим им гордость за свою работу, чтобы считали себя не просто головорезами, а людьми, охраняющими порядок в королевстве или там защищающими простой народ от опасных чудовищ - и вопрос контроля, кажется, решён. Прекрасная схема, не так ли? В своих странствиях я встречал её не раз.
- Кстати, - Оррик оторвался от бумаги перед собой, чтобы бросить на градоуправителя тяжёлый взгляд, - сомнительно мне, чтобы умный с виду градоуправитель не догадывался о том, что из себя представляют Безымянные.
Мотрейс аж сглотнул, прежде чем ответить:
- Ну, слухи конечно ходят всякие, но...
- Погоди, - словом и жестом, Оррик оборвал его. - История ещё не закончена.
Он потратил некоторое время на изучение чего-то в письме, позволив Монтрейсу молча потеть и, наконец, продолжил:
- Ну так вот, схема прекрасная. Если мы высокомерные ублюдки, считающие даже других дваждырождённых за дрессированное зверьё, которому не перехитрить человека. Но рано или поздно у нас вырастет опасный бунтарь, способный ловко скрывать свои намерения, пока не настанет время нанести удар. Или мы сами допустим ошибку. Мальчишек и девчонок нам нужно много. Тщательно мы их не проверяем, не для того всё придумывали. И вот, к нам попадает мальчишка, у которого снаружи ещё остались близкие.
Оррик сделал паузу, и пригладил ус, прежде чем вернуться к своим делам:
- Пока что я говорил с уверенностью, а вот сейчас придётся додумывать от себя. Значит, попадает к нам мальчишка, у которого снаружи ещё остались близкие. Положим, некая семья перешла дорогу кому-то могущественному, но те, кто должен был избавиться от выживших, решили срубить на этом ещё немного денег. Мальчишку продали в Безымянные, а его мать или, может даже, старшую сестру... не от вас ли, хозяин, я слышал, что Брадденская резня началась в квартале с дурной репутацией? Пожалуй, её продали в публичный дом, да такой, откуда женщина уж точно не всплывёт, сумев охмурить клиента из непростых людей. Где пытающимся бежать ломают ноги, а вконец потерявших товарный вид ослепляют ядом или калёным железом и выгоняют на паперть, собирать милостыню. И вот, в один до этого ничем не примечательный день, там-то и замечает женщину наш мальчишка, который за прошедшие годы превратился в восходящую звезду среди Безымянных, не просто стал дваждырождённым, а пробился на ступень Молодости. Может случайно, может он уже искал её. Так или иначе брадденцам, наживавшимся на шлюхах и нищенках, включая, конечно, городскую стражу, в тот день приходится за это поплатиться. И если я прав, а поглядев немного на этого тигрёнка, я ставлю пятнадцать к одному, что в основном я прав, устраивать здесь вторую резню ему никакого резону нет. Он даже на постоялом дворе платил, вместо того, чтобы припугнуть.
Письмо и рассказ были закончены одновременно. Оррик отложил перо и устремил на Монтрейса взгляд, ещё более суровый чем прежде:
- Кстати, насчёт "поплатиться". Вертится у меня в голове, дорогой хозяин, одна назойливая мысль. А правду ли ты сказал мне, когда приглашал меня под свой кров? Знать заранее, что Брадденский Людоед направляется сюда, было несложно, со старухой на муле в поводу, он не может ехать быстро, как я. Чего бы не попробовать стравить двух людей, за голову которых сулят большие деньги. Попытаться задержать меня подольше под видом гостеприимства, а заодно и сделать обязанным? Между прочим, в моей стране тому, кто хитростью попытался втянуть тебя в дело, противное чести, полагается отрезать уши.
- Я, да я, да никоим образом... - залепетал Монтрейс.
- Помолчи! - рявкнул Оррик. Потом покачал головой:
- Небесные Боги пока к тебе милостивы. Мысль-то у меня вертится, но убеждённостью не становится. Да и от чести моей давно уж мало что осталось. Так что за уши пока не хватайся. Но кое-что тебе сделать придётся. Сейчас ты пойдёшь на постоялый двор и передашь тигрёнку моё письмо, вместе с этим вот кошельком. Основы боевого искусства у него прочные, но кое-какие советы от более опытного дваждырождённого всё же не помешают, он слишком полагается на силу со скоростью своего физического тела и врождённые рефлексы, в будущем это может стать преградой к развитию Второго Дыхания. Потом пригласишь его в собственный дом, хотя он вряд ли согласится, сейчас он никому не доверяет. Придётся тебе попотеть со страху и поломать голову, как вручить письмо, чтобы он взял, но ничего, переживёшь как-нибудь. Я за эту услугу даже дам тебе очень полезный совет.
Монтрейс извлёк из кармана носовой платок и утёр пот с лица:
- И что за совет?
- Этот ваш министр левого крыла, или кто там на самом деле стоит за Безымянными, в самом деле бросит все силы, чтобы затравить сбежавшего тигрёнка. Нельзя ему оставлять пример неподчинения для других. Я тут тигрёнку немного помог, добавил репутации, может это отвадит любителей продавать чужие головы, однако всех искателей славы это не отпугнёт и, есть конечно, прочие Безымянные... Так вот, обещанный совет: если голову Брадденского Людоеда не выставят напоказ в течении месяца-двух - постарайся держаться от министра и его партии подальше.
- Но не может же один дваждырождённый...
- Ещё как может, особенно если не оставить ему иных вариантов. Не при его нынешнем мастерстве, но со временем. Знаешь, кстати, чем закончилась та история про крысиного тигра? Может это и простая байка, но мне сказали, что тот корабль однажды прибило к берегу. И на его борту не было живых людей, лишь кости, выглядевшие так, словно их обгладывала гигантская крыса.
Примечание от автора для тех, кому прочитанное понравилось: новые части истории Оррика-чужестранца более регулярно публикуются по адресу https://author.today/work/384289. Там же можно найти иллюстрации к ним.