Семён поправил на поясе кобуру, оглянулся перед выходом. В доме был привычный порядок.
В углу аккумы гирляндой свисали с потолка. Россыпь малиновых огоньков, что зимой исполняла роль ночника. Печка погашена. Дверцы шкафа закрыты. Еда на столе под прозрачными крышками, а дверь на кухню - ещё и на щеколде.
Бардак, если честно. Но без грязи и расхлябанности. И без ощущения наспех прибранного жилища. Так сегодня будет правильно.
Семён захлопнул дверь - момент сосредоточенности на реальном закончился, проскочил между пальцами, как малёк в реке. Вокруг закружились полупрозрачные окна сайтов, сейчас еле заметные, ощущающие, что хозяин занят.
Пальцы на лямки рюкзака - и вперёд, быстрей уйти с тёплого пятачка, от аромата гейзера...
Семёну надо было подняться из небольшого распадка - он еще помнил, как его привозил сюда отец, и вокруг был бесконечный стланик, придавленный к земле ветром, да бирюзовых оттенков ягель. Низкие волны холмов скрывали горизонт. Только "Каблук" выбивался из общего ряда своими неправильными каменными гранями.
Теперь и холмов не видно, и какой горизонт в молодом лесу?
Вокруг росли лиственницы.
Уже выше макушки, руками не у всякой получается согнуть ствол, и привычные ряды саженцев скрадывает хвоя. Вот когда здесь вымахает настоящий мачтовый лес, и хвоя укроет землю, отпадут нижние ветви - тогда бесконечный квадратно-гнездовой порядок стволов снова станет намекать на простенькую программу посадочного робота.
Сейчас же тропа - это настоящая траншея в зеленой массе, надо идти по привычным ориентирам.
Обход.
Семнадцать контейнеров с аппаратурой, которые живут своей машинной жизнью, каждый день подпитываются от раскрытого зонтика батарей, выпускают стайки "ласок". Сами себе лесники и биологи - форпост пущинских ребят.
Только вот человеческий глаз тоже нужен.
Наливались цветом виртуальные окна - как раз, чтобы сличить очередные данные с реальностью. Андреевые мхи - вот они, в шаге от поворота тропы. Посмотреть, оценить через свой "визор" - да, растут, цифры подтверждаются... Следующая сверка через три сотни метров.
В голове Семёна начал сам собой складываться следующий пост - про вчерашних ужей, песца и первую в этом году лисицу, забредшую с юга. Фотки был вполне подходящими, без суеты и лесных кровавостей, получался вполне милый рассказец в стилистике "лесного происшествия".
Такие рассказы -- литературная прокладка между простыми фотографиями закатов и нудными рассуждениями о потенциале экологической системы лиственничного леса. Первые иногда нравились читателям, а вторые - были средством бодаться с "биоорганическими химиками". Эх, пущинские...
-- Наглость у лесных жителей работает вместо второй челюсти и серьёзно повышает все боевые качества... -- наговаривать тест на микрофон уже как год вошло в привычку. Ноги шли, руки делали, язык говорил, я глаза посматривали по сторонам - лес всё-таки.
Но пост - обыденная мелочь, вроде помытой посуды. Разминка перед серьезным текстом.
Серьезный текст не может быть длиннее трех строчек - большего от лесника читать не будут. Даже с такой фамилией. И главное в нём - адресат.
Семён вызвал на одном из окон детальную структуру министерства. Лятовкина передвинули. Бармаш отвалил - инсульт. Сидоров или Товгань? В отделе санконтроля, который мог взяться за свежую породу инсектов, других людей он не знал. Лесник пересмотрел биографии, и решил, что Товгань -- тётка основательная, такая при случае просто вымотает нервы самарцам.
Отбил "телеграмму".
Через час, обойдя точки, Семён вернулся к подножью Каблука. Проверил картинку на планшете, довольно кивнул. Поворот, еще поворот - и в минуту можно было подняться на площадку.
Но вертолету было еще с четверть часа лететь до "Каблука" - как раз время скомпоновать пост, выложить фотографии, и глянуть первые комменты.
"Ты всегда на посту ;)" -- Юля ёрничала. В вертушке особо делать нечего, пассажиры из сети не вылезают.
Семён размял спину, поприседал. Уж сколько времени хотел сделать тут скамейку нормальную, и навес - но нельзя, тут уже "защищенная местность". А из остатков стланика подходящей коряги, чтобы на ней сидеть можно было, пока не увидел.
Пора. Шляпки гвоздей в подошвах защелкали по камням.
Наверху было хорошо - зеленое море. Легкий ветер, который не успеет продуть до костей, и "стрекоза" вертолёта над холмами.
Семён махнул руками, включил фонарь -- хоть день, а надо обозначить точку. Шум леса внизу дополнился сверху механической интонацией, вертушка надвигалась, и когда стало возможно различить лица за стеклами, Семён стал на одно колено.
Автоматика -- автоматикой, а голову надо беречь. И, заодно, убрать большую часть виртуальных окошек.
-- К приёму готов? - голос Коляна, пилота "Астры", прорезался в наушниках.
-- Подтверждаю! - приходилось кричать, -- Завтра в десять?
-- Да!
Лопасти уже были над головой, машина зависла над "площадкой", раскрылась дверь.
Юлька, как чертик их коробочки, выпрыгнула из салона, прямо в объятья лесника.
-- Жаркой ночки, прокипяти её хорошенько! -- Колян не удержался от шуточки, и вот уже машина сдвинулась чуть вверх и вбок, а шум моторов начал уходить вместе с ней.
-- Ну ты даешь - в пятницу во Владике, а в субботу здесь, -- Семён поцеловал невесту.
-- А ты... медведь ленивый... нет чтобы смотаться... все на заимке этой...
Стоять коленях, да ещё на холодных камнях, было жутко неудобно - через полминуты они отлипли друг от друга.
Юлька, в полевом комбинезоне, тоже с легким рюкзаком, была той самой "лаборанткой по голосеменным", как обозвала её подружка, представляя их на январской конференции. Сдвинутые на нос очки допреальности, какие-то футляры на поясе. Вполне себе ботаник из полевого лагеря.
-- Снова без ружья, лесник?
-- Мне и этого хватит, -- Семён давно решил, что от медведей, если забредут, он и из старичка "лебедева" отобьётся, -- Пошли, покажу что нового...
-- Ой, экскурсовод магаданский. На весь свет о новой лесенке раструбил, а теперь вот мне показать решился...
-- И зря ты говоришь только про лестницу, -- Семён отшучивался, придерживая гостью на поворотах "каблука", -- Я и про ванну мог бы рассказать, и про новый ледник, да только сюрприз дело святое, и портить его анонсом надо в самый последний миг...
-- Помню, помню твой последний миг, и месяца не прошло. Встречает такой веселый меня на скале, а в руках скафандр. Специально, говорит, заказывал, потому как гнуса много, съедят нас. И сам физию под шлемом держит. Инопланетянин...
-- Вполне себе гуманоид, сама видела...
Июльский, без нескольких ней августовский, лес одуряюще пах под солнцем, и казалось, что в жизни может быть только хорошее.
Скоро показался распадок - с крохотным гейзером на склоне холма, с избушкой, и ручьем...
-- Блин, да ты водопроводчик и сантехник, -- Юля поцеловала лесника.
-- Вот-вот, скромный бассейн своими руками, только зимой из него зверье выгонять придется.
-- А я тоже молодец, тебе ядрёных цитрусов привезла.
-- Каких?
Юлька захохотала.
-- Ну ты что думаешь - я вот к тебе еду, и везу не ядрёные цитрусы? Ты ж меня не поймешь... -- и взялась за деревянный поручень лестницы.
-- Как тебе лес? - Семён решил не брать такой быстрый разгон.
-- Вчера картинки сверху смотрела, на Мологдинке рост весь долбанулся, ну так зима холодная была. И пьяные леса плохо растут - мерзлота под корнями подросла...
-- Знаю. Татаринцев свою березу сажать не рвется?
-- Пф... Да черта лысого у него в этом году проект протолкнуть выйдет, черта лысого, -- гостья с удовольствием начала пересказывать сплетни, -- Он финикам хочет тему по сосне впарить. Которая с новой целлюлозой.
-- Клюют?
-- Да вроде ведутся, -- она дёрнула дверь.
-- Кто там? - строго спросил голос из мультика и послышался тревожный механический звук.
-- Ё! - Юлька дернулась, как от электричества.
-- Вот услышит такое лисица, и в дом заходить не будет, -- наставительно хохотнул Семён.
Гостья пихнула лесника локтем в бок.
-- Все из головы вылетает -- ты лесник или лесничий? -- внутри она осмотрелась, вспоминая, где тут что.
-- Да всё вместе - обходы как у лесника, но ближнее начальство в Магадане сидит, так что вроде и лесничим получаюсь. Электроника всё равно от академии идёт. Что есть будешь, золотце?
* * *
Неправильная полярная ночь. Только закончился единственный час темноты, и за окнами снова солнечное утро. Семён вылез из-под одеяла, подкинул дров в печку, включил было лампочку над столом, но электрический свет мешал солнечному. Лучше было смотреть на огонь. Он причудливо гармонировал с пылинками, плясавшими в солнечном луче.
-- Чего такой тревожный? - богатство впечатлений за последние сутки гнало сон прочь, но и просыпаться гостье совершенно не хотелось.
-- Проект уже который год в клещах.
Юлька непонимающе прищурилась.
-- Помнишь, как с лесами всё начиналось?
-- Я еще совсем соплюшкой была и меня "кукла-Сонечка" по жизни занимала, -- она зевнула.
-- Отец тогда за ум взялся. Дед-то просто экологом был, плохо кончил, -- Семён чуть дернул головой, отгоняя неприятные воспоминания, -- А я тоже пацан-пацаном, только по дворам знал, что бегать, да в "броневички" резаться.
Треснуло еловое полешко.
-- Отец первым рабочую модель "новых лесов" составил - идёт потепление, есть хорошие работы по генокоду лиственницы, давайте передвинем границу тундры на полторы сотни километров. Окультурим севера. У Бахметьева, тогдашнего министра, всё пробил - и деньги свободные как раз у лесовиков появились. Ясно стало, что пластик окончательно дерева не заменит, можно на перспективу сработать. И сработали. Дёшево и сердито. Десяток больших теплиц на сезон заняли, а потом роботы по лесотундре прошли...
-- Ты тогда на биолога пошел учиться?
-- Нет. То есть да, я и статьи читал, и в школе тянул, и в сообществах мог выступить... Только всё чушь. Вздор. Я по деду сильно скучал. Он-то хоть и по жизни ничего толкового не сделал, сотни часов записей оставил. Своё мнение по любым вопросам. А говорить он умел...
Лесник утер ладонью лицо.
-- Так и получилось - отец был занят на северах, я покойника слушал, и вроде как по семейной линии шёл. Тихо-мирно, пока не случилось того дела с тайским рисом. Поганая история, вся эта агентура влияния...
У Юльки под рукой кроме подушки не было вообще никакой техники, а лезть сейчас за телефоном, чтобы глянуть подробности старых дел, было бы откровенным хамством.
-- Мне хватило ума, чтобы не взять тогдашние гранты, что предлагали, и не уехать в Австралию. Но глупости, чтобы поругаться с отцом - тоже хватило. Дурацкая ситуация, когда всё, что ты делал раньше - в пять минут становится не твоим, и надо менять вектор. Я плюнул. Вспомнил курсы по военке, дернул добровольцем на управление беспилотников... Загорелась Фергана, и понеслось.
Про Третий киргизский инцидент она как раз знала в мельчайших деталях.
-- Там у меня мозги на место встали. Когда мимо тебя очередную тушку без головы проносят - мы рядом с госпиталем размещались - понимаешь, что этот человек уже никаких глупостей не сделает. У него все в прошлом.
-- Словом, через пару лет помирился, вернулся, начал осваиваться по новой, и тут отец на Путарано грохнулся...
Слова были лишними. Одна из тех катастроф, которые меняют лицо науки. Вот был человек-двигатель, но сгорел в дурацкой вертолетной катастрофе.
-- Я покрутился - и вот здесь осел. Одна из его старых точек. Охочусь и рыбачу, раз в три месяца выпрыгиваю на конференции. И так, в принципе, могу прожить до пенсии -- и он замолчал, уйдя в себя.
-- Так в чем проблема, Сёмка? -- гостья окончательно проснулась, -- У тебя авторитет броневой - ветеран. В академики не лезешь, клевать тебя не за что. Спокойно живи. До наших седых волос тут уже всё вымахает, хорошие дровеняки станут. Обычные вырубки с посадками пойдут, как везде. И охотники набегут.
Семён всё смотрел в огонь.
-- Шелкопряд 2j-q - проблема этого месяца, -- голос у него стал равнодушный, уставший. -- Ребята из Самарского отделения. Прошили саранчу промышленным шелкопрядом и купольной медузой. Эта дрянь жрёт хвою и дает полимерную нить экстра-класса. Семьсот кило разрыва на квадратный... А, -- он махнул рукой.
-- Читала я о них. Обычная рацуха. Сели на лесозаготовках, присобачили контейнеры к машинам по обдирке стволов. Возни много, -- она перевернулась, нашарила заколку, стала собирать волосы на затылке в привычный пучок, -- Их через пару лет химики в очередной раз сожрут.
-- На внешних рынках растёт спрос. Если пойдет ажиотаж - они могут пробить в министерстве большой проект.
-- Погодь...
-- Да, можно запустить саранчу, чтобы выжирала целые районы. Ограниченное число поколений, выход на стерильность. Потом поставят несколько тысяч сборщиков - дешевых роботов -- будут склевывать коконы, у тех "срок хранения" на открытом воздухе года два. Или три. Не помню. Через минвнешторг можно так тряхнуть рынок - мало не покажется.
Гостья задумалась.
-- Они такие... одни? С глобальной перспективой?
-- Верно мыслишь, Юленька. Таких команд сейчас штук двадцать. Все молодые и резвые, все хотят новые леса в дело пустить... В топку поступательного развития экономики.
-- А ты?
-- Если начну мотаться по коридорам в министерствах - весь отцовский авторитет дымом уйдет. За полгода. Я стану копией деда. Каким-то недоумком, что стоит на пути прогресса и несёт околесину. Меня перестанут принимать в кабинетах, забанят на официальных форумах, и придется идти, собирать подписи под очередными петициями "спасем лиственницу".
Раскрытой ладонью он яростно потёр засвербевший нос.
-- А ещё через годик-другой я перегрызусь со всеми стоящими ребятами из министерства, и окончательно уйдут во флорозащитники...
-- Но ты здесь сидишь... -- Юля понимала, что серьезный разговор идёт и про него, и про неё. Попусту такие разговоры не начинаются...
-- А я в засаде. Тот случай, когда резерв и угроза контрудара куда важнее самого удара... Есть, понятно, и вторая чаша весов. Противовес борзым ребятам. Академики.
-- Филоненко.
-- Да, золотце моё, этот бронтозавр с двумя сотнями монографий знакомствами по всему миру. Долькин. Павколко. Твой руководитель ещё - достаточно маститый. Отец ругался с ними до хрипоты, но когда его не стало и всё покатилось по инерции - они зубами вцепились в тему.
-- Какими зубами. -- Юлька захохотала и поправила сползающее одеяло, -- Там уже докторские на пять лет вперёд поделены, всё расписано. Тебе ж сколько раз предлагали.
Семён равнодушно поморщился - в глазах ровно ничего не отразилось, а губы шевельнулись, так и не сложившись в презрительную ухмылку.
-- Ещё престиж. Этими лесами козыряют - такого масштаба и в Канаде не получили, финики с норгами на слюну исходят... Половина переделки фауны естественным путём идет, как с теми выдрами...
-- Так чего ты дурью маешься посредине жизни? Хорошо хоть меня встретил, а так бы сидел в лесу, корчил бы из себя юнната до конца дней. Выбери сторону, Сёма. Сторожить отцовский авторитет до седых волос - не твоя тема.
-- Раньше это называлось "золотой акцией". Я держу бога за бороду, только она иногда становится волчьими ушами... -- саркастическим тоном Семён обратился к потолку. Снова помолчал, -- Отцовское дело продолжить это не в кабинете поселиться, и не здесь себя похоронить...
Гостья морщила нос, а отсветы огня из печки играли на её задумчивом лице.
-- Ты уже что-то придумал?
-- Придумал бы - начал делать. Пока вот на заимке семейную жизнь строю... И, кстати, было бы неплохо строить её еще сколько-то лет...
И тут "специалистка по голосеменным" не съехала с темы на обсуждение горечей воды и хорошего питания. Не зацепилась за быт. В глазах Семёна этим она сдала небольшой экзамен.
-- Так чего ты хочешь - продолжатель? И чего хотел отец? На большой земле его именем сейчас все лесоводы козыряют...
Тяжелей всего Семёну было говорить затёртые слова так, чтобы они шли изнутри, а не копипастились из сети...
-- Отец хотел ресурсов для страны. Это самое начало пятидесятых, только все налаживаться стало. Получились леса, что лучше любого банковского вклада - сами растут. Если бы ничего не менялось - я бы точно знал, что надо ещё двадцать лет простоять. Ночь продержаться... Загонял бы в аналитику спутниковые фото, смотрел бы, где незаконные вырубки, а потом в ту же аналитическую прогу загонялись бы спутниковые фото дачных поселков. И структура администрации. Надо было бы просто смотреть на доходы и долбать коррупцию. Пф... А так я не хочу, чтобы отец вторым Кольбером стал.
-- Кем? - у неё рука дернулась к телефону.
-- Тот во Франции первоклассные леса насадил. Чтобы мачты для парусных кораблей делать. Четыреста лет назад. Как раз к созданию пароходов они и выросли.
Юлька окружным путём вспомнила эту историю. Да, сколько раз рассказывали на лекциях, но поначалу в голове всплыли фильмы, а только через них - леса.
-- Я тебе предлагаю приличное семейное дело... -- взгляд Семёна был совершенно серьёзен.
От резкой перемены темы у неё вздёрнулись брови.
-- Генетических проектов будет всё больше. Лишайники модифицированные. Грибы. Перепрошитая живность. Очень скоро ни я, ни твои руководители не смогут помешать "рацухе".
-- Ну ты сальто-мортале зате... -- она сообразила.
-- Да, чтобы леса стали промысловыми, чтобы тут фабрика зеленая запустилась, надо выбрать правильные проекты. И наследство не профукать, и собакой на сене не сгнить. В одиночку у меня не получится. Знаний не хватит. Но в тот день, когда появится что-то правильное и я... -- он поправился, -- и мы согласимся, что это надо запускать в реализацию...
-- Ты прямо на белом коне... -- она обольстительно улыбнулась.
-- Пожму руку очередному доценту из Пущинского филиала академии. Или профессору. И сделаю всё, чтобы его тему поставили в реализацию. Лучше, если у него будет целостный план по нескольким видам...
Гостья задумалась.
-- Мы сколько с тобой знакомы?
-- Вчера было полгода, с конференции в Мичуринске, ты же помнишь...
У неё вдруг резко дёрнулась щека. Она шепотом заругалась, вспоминая чью-то родню, села на перине, завернулась в одеяло.
-- Ты, вполне себе милый и приличный биолог. Не какой-то перестарок, со свитером и седой бородой, свихнувшийся на своей трубке, а нормальный парень. Не без гонора, тьфу, амбиций, хотела сказать, но не карьерист. И тут у тебя идея - как перевернуть Землю за два часа.
-- Не Землю, а новые лиственничные леса, и совсем не за пару часов... Тут вся жизнь уйдёт.
-- И ты мне предлагаешь вот в этом деле участвовать?
-- Да. Без тебя не получиться.
Она выругалась уже в голос.
-- Это опасно?
-- Чем? - удивился Семён.
-- Блин, у тебя что, лобовая броня вместо башки?
-- Ты хочешь сказать, что твой прохфессооррр возьмёт пробирочку с ядом и попытается отравить меня, потому как я ему всю малину с докторантами испортил?
Гостья отрицательно замотала головой, но прежде чем начала снова ругаться, он продолжил.
-- Самарское отделение и всякие перспективные ребята? Там где выход на большие деньги и можно что-то невзначай сделать против государственных интересов? Да?
Утвердительный взгляд.
-- Ты немножко недооцениваешь уровень планирования. Не моего, а как раз государственного. Как сказали бы сто лет назад "в госплане дефицит на дураков".
Она слушала.
-- У отца была картинка использования лесов на сто лет вперёд. Вполне традиционная. Она до сих пор лежит в министерстве, и её-то нарушением получается отпугивать наших замечательных авантюристов. Про меня они как раз практически не знают. Я для них, -- Семён пошевелил пальцами, ища правильные слова, -- Теневой облом. Но идеи "быстрой эксплутатации биоты" с каждым разом всё заманчивей. И не всегда они тупые или жадные. Прогресс потому как. Нужен коллектив, который будет делать опережающий план развития. С учётом генетических выдумок завтрашнего дня. И если такой коллектив возникнет, его прикрывать будет как раз государство. Потому как альтернатива, в итоге - закупать долговременные планы развития у калифорнийцев. Или у китайцев. Там, -- лесник указал пальцем в потолок, -- окончательно дозреют лет через десять, и если не будет нормального проекта, то и за тупиковые варианты могут схватиться. Кому оно надо?
-- И как начнёшь им перспективы предлагать, самарцы решат, что ты им дозарезу необходим?
-- Не то, чтобы я был такой уникальный и ценный кадр, но если во не увидят "ключ к проблеме", то чего на меня доносы писать?
В голове у Юли щелкнул еще один контакт.
-- Тебе первому в голову пришла такая идея? С долговременным планированием?
-- О нет, -- Семён беззвучно засмеялся. Организм требовал чем-то заправиться, а рядом, под прозрачной крышкой, лежал бутерброд, -- Сейчас расскажу.
Юля тоже потянулась за едой, и получилась короткий "ночной дожор"...
-- О планировании лесов уж сколько лет кричит Самарцев. У него вполне годное сообщество в сети собрано, идейки там мелькают серьезные, но это болото. В сороковые они были на слуху, и оттуда многие на дело ушли. В пятидесятые туда заглядывали "вдруг молодые есть", и кого-то за уши наверх выдергивали. А сейчас остались там старики, которые между собой уже триста раз поругались, да молодые лентяи с бойкими языками. Их форумы читают, но и шарахаются - тамошний контингент... -- пожал голыми плечами Семён.
-- Обгадит всё... -- закончила Юля.
-- Есть Хромов и Полющенко - в Питере. Серьезные парни, и если они попрут наверх, я у них на дороге становиться не буду. Но они больше на перелицовке сидят.
-- Да, -- закивала гостья, -- Читала их статью по дубравам средней полосы и модифицированным клещам. Передрали у бритишей...
-- Тоже уметь надо. Кстати, большая часть наших планировщиков - как раз на средней полосе, да на южных областях сидит. Оборот биомассы выше, идей больше, и при случае на коллег посмотреть можно.
-- Чего за бугром... -- она снова задумалась.
-- Раньше бы сказали про новые территории: "некем взять". Сейчас такое с идеями.
-- Так ты, -- он вскинула голову, -- На отцовское место метишь? Или как?
-- На отцовском месте сейчас Ломищев. Раньше чем он уйдёт, я туда и соваться не буду. По многим причинам. Но мне нужен детальный проект. Нужна команда. В идеале - нужна структура. Но не обязательно... Ты - со мной?
Юля прищурилась.
-- Я подумаю. Недолго, -- она вполне серьезно кивнула, -- А теперь хорош размахивать саблей, абстрактный ты мой. Махни мне чем-то... Чем-то конкретным...
Семён засмеялся.
Он точно знал, что Юля согласиться. Потому как у её семьи была собственная история, которую сейчас совершенно некстати было вспоминать...
* * *
Настоящее утро пахло яичницей, разогретым мясом и чужой для этих мест корицей.
Юля, уже одевшаяся для дальней дороги - только без рюкзака и куртки - сосредоточено намазывала на хлеб медовую пастилу.
-- Дольше пяти, ну шести лет - у тебя тут отсиживаться не выйдет. Как только австралийцы запустят свой проект по лизиновым гусеницам, на эвкалиптах - всё. В министерстве схватятся за голову и крикнут, что мы отстаём.
-- Мг, -- лесник уплетал глазунью, -- И про зарыбление не забудь. Модификаты осетра. Охотское море - это через пять лет. Если получится, промысловики на хрен с цепи сорвутся.
-- Ох, и кто из нас вульгарничает? А? - она фыркнула, вспоминая, как в их первые свидания Семён пытался её воспитывать, -- Но что-то из комплексных программ надо будет выбрать раньше. До всеобщей запарки.
-- Вот. Ты сидишь на вопросах комплексной работы с биотой. И вокруг тоже тебя как раз этим занимаются. Если я правильно понимаю, половина дипломниц у Кудрявцева ищет противоречия в новых проектах...
-- Катастрофические последствия в локальных экологических системах в краткосрочном и среднесрочном плане... -- официозные интонации получались у неё весьма впечатляющими, -- Декан приговаривает, что долгосрочные дают слишком большие цифры, чтобы кого-то ими пугать.
-- Тебе лучше видны перспективные вещи... И люди - присмотрись, кто подходит. У меня в запасе только одна попытка, когда с именем отца можно будет начать проект. О таком каждый день не болтают...
Юля удачно поддела вилкой "глазок".
-- А как ты рубишь всякий шлак, Сёма? Саранчу ты уже наверняка застопорил...
-- Потом расскажу, -- оскалился лесник, -- Долгая история.
-- Да, у тебя есть доступ, -- она отставила чашку и посмотрела на бесконечные волны хвои... -- Сёма... Игру ты затеял. И дело вроде правильное. Но сидеть там, в нашей "эко-лаборатории", корчить из себя не пойми кого... Охотницу за головами?
-- Так не изображай из себя Миледи. Оставайся здесь... Не сегодня, понятно, но приезжай надолго.
-- Работа по сети?
-- Кудрявцев тебя знает, кандминимумы ты сдала. А тут всё вместе - сбор материала и лаборатория в одном флаконе. Получишь своего рода независимость от коллектива. И новый проект не покажется тебе "перебежкой". Муж и ребенок прилагаются...
Она показала большой палец, но, отложив вилку, постучала костяшками пальцев по лбу.
-- Здесь всё чертовски романтично, только вот роды в дикой природе - не мой конёк...
-- Юля, я что, на хипаря похож? Медицина должна быть правильной. Я о другом... Если у ребенка здесь первые годы пройдут - ему не придется искать смысл жизни.
Он тоже отложил вилку, прикрыл ладонью её пальцы.
-- Как там в столицах повернётся - ни ты, ни я не знаем. Если люди снова за деньгами гоняться станутся - ребёнку объяснить что-то сложно будет.
-- А сейчас?
-- Сейчас спокойно всё... Деду ж твоему за квартиру не платить, как при старом режиме? Законсервируй свои две комнаты, и сюда. Никуда библиотека не денется. Если нет ЧП - раз в две недели можно на большую землю летать.
Она задумалось. Всё было правда. Честное предложение, такое не каждый день делают.
Но пока, пока надо было собираться и выходить - до вертолета оставалось сорок минут. Ответ надо будет дать по дороге.
