Я познакомился с Артёмкой в первый же день пребывания на новом месте работы. Станция Главная - она, извините за тавтологию, и есть главная станция Большого Исследовательского Комплекса в Поясе Астероидов. Прибыли мы по местному времени ближе к вечеру, как раз под завершение первой смены. Нас оформили, коротко проинструктировали, раздали идентификаторы и распределили по каютам. Станцию мы изучили еще на Земле, при подготовке, так что каких-либо подробных разъяснений не требовалось. Я немного завозился и уходил последним, когда в отсек будто ворвался ветер:
- Сергеич! Ну что, привезли мне оператора?
- Привезли, привезли, - прищурился Сергей Сергеевич, наш зав. по персоналу, - Вот и он как раз, знакомьтесь.
Передо мной стоял довольно занятного вида молодой человек. Ростом повыше среднего, потертый летный комбинезон, светлые, прямо-таки золотые вихры, которые вряд ли когда специально расчесывались, голубые глаза. Вот эти глаза выделялись особенно. Было в них что-то такое... огонек какой-то, какой бывает у детей, которые только-только открыли для себя мир, и в них еще горит эта неутолимая жажда познавать и восхищаться.
- Артём, - сказал молодой человек и улыбнулся. Но вдруг посмотрел на меня пристальней, покрутил за плечо. - Сергеич, я же просил новенького оператора, а этот потрепанный какой-то. Вон царапина на ухе, и вообще - где коробка от него, где гарантия?
Я немного опешил.
- Вадим...
- Ничего себе! Он еще и разговаривает!
Я уж совсем было стушевался, но тут заметил, что парень улыбается до ушей. Мы пожали руки.
- Вы, кстати, и квартироваться вместе будете, в одной каюте, - добавил Сергей Сергеич. И глядя уже на меня, - Ох и повезло тебе. Ну, хоть не скучно будет.
Артём вызвался проводить до жилого сектора. По пути познакомились поближе. Он был первым пилотом шаттла, на который меня назначили. Был еще второй пилот и штурман - Денис. Ну и я - соответственно, оператор, механик. В общении Артёмка оказался ровно таким же, как и по виду: открытый, веселый, его интересовало абсолютно все. Спрашивал о родителях, спрашивал об учебке, о новой перевалочной станции на орбите, нет ли у меня на что аллергии. За разговорами незаметно дошли до кают.
- Ну, вот и наша, - сказал Артём, сделав элегантный жест, - Прошу.
Дверь отъехала, и так же элегантно кивнув Артёму, я вошел. Дверь закрылась. До меня не сразу дошло то, что случилось. Удивленные взгляды девушек, возгласы "Вы там совсем офигели?" и "О, опять пополнение на станции", летящие в меня полотенца. В общем, женская раздевалка во всей красе. Я, как культурно воспитанный молодой человек, старался смотреть себе под ноги и что есть силы жал кнопку открывания дверей. Но тщетно - в коридоре слышался еле сдерживаемый смех Артёма и других таких же весельчаков, блокирующих створку: "Тёмыч, они не перестанут на это попадаться!"
Ох, до сих пор не могу себе этого простить. Ну как же это я так попался-то, а? Ведь двести раз в виртуале всю станцию облазил... Вообще, я подозревал, что меня ожидает некий "период притирки новичка", но с той компанией, в которой я очутился, было совершенно непонятно: закончился ли этот период уже, или он только в самом разгаре. Например, на вторую неделю пребывания - уже после того, как состоялась обкатка экипажей, отработка маневров, были и серьезные рабочие вылеты. Так вот, в начале второй недели Артём как бы невзначай обмолвился о неком восхитительном салате, который пришел с новым челноком. "О-о, тот самый, что на майские привозили?" - поинтересовался Денис. "Угу. В четверг вроде к обеду будет". И как-то этот салат все время был наслуху - тут и там, то ребята из других экипажей за ужином заговорят, то Ден вдруг вспомнит. И чем ближе к четвергу, тем Артёмка все красочней тот чудо-салат расписывает: и на вкус, мол, он, словно амброзия, и на вид, мол, словно радуга, потому что сделан из того-то и из того-то...
В общем, настал четверг. После смены серьезные парни как-то даже повеселели, и в таком приподнятом настроении отправились в столовку. Артём, разумеется, первее всех - "Чтобы нам уж точно досталось". Приходим, а тарелки на нашем столе уже стоят: супы, второе, и, конечно же, главное яство - салат. Действительно, похож на радугу, все цвета. Мужики быстренько расселись по привычным местам, заохали, заахали, ладошки потирают. И Артёмка улыбается шире всех. И главное, у остальных салат этот в чашечках, а мне он целую тарелку навалил - "Нам для тебя, Вадя, ничего не жалко. Ты такой, небось, в первый раз ешь". Я, было, взялся за вилку, но и тут меня поправили: "Не, Вадь, ты что, это надо ложкой есть, чтоб прочувствовать, чтоб прям полный хлебальник удовольствия". Ну, ложкой так ложкой, зачерпнул побольше - ах, а пахнет-то как! - и отправил в рот. Что со мной было - не передать словами. На месте языка словно вдруг образовалась межпространственная дыра, и через нее, яростно клокоча, вырвалась лава. Самая настоящая, из самого настоящего вулкана! И мой бедный рот, и весь я сам переместились в это беспощадное инфернальное измерение, в котором уже и лаве не было места - ее вытесняли тысячи тысяч ядерных взрывов...
Что делать? Куда бежать?! Ведь это нельзя проглотить, это совершенно невозможно проглотить! В глазах помутилось, мне казалось, что если я вот сейчас открою рот - всю станцию разнесет на куски от такой неистовой энергии. Насилу добрался до уборной. Изгваздал этим салатом всю раковину. Пробовал, было, запивать водой, но по-моему, это не помогало.
- И не поможет, - За спиной стоял Артём со стаканом молока в руке. У краев глаз его выступали слезы, которые он то и дело смахивал. Видно было, зрелище я там в столовке устроил феерическое. - На вот, этим прополощи.
Я жадно пил, и болезненные ощущения постепенно уходили прочь. Артём окинул взглядом туалет:
- Ну а что. Зато ты первый раз в жизни исторг из себя радугу - прямо как бабочки в розовых сказках. Посмотри вон, красота какая.
Как потом оказалось, это был не салат вовсе, а что-то вроде приправы: крайне острой, но очень здорово подходящей ко всяким мясным блюдам. В разумных количествах, естественно. А Сергей Сергеич действительно был прав - мою дальнейшую жизнь на станции скучной назвать уже ну никак было нельзя. Артём жил весело и дарил это веселье всем окружающим, независимо от того, хотели они этого или нет. Доставалось от него и монтажникам, и ученым, и даже командный состав нет-нет да и попадался.
Как вон был случай с Павлом Егоровичем, завхозом станции. Пал Егорыч, человек, конечно, хороший, дело свое знает, но есть у него одна такая особенность. Каждые семьдесят два часа в жилых отсеках станции проводится дезинфекция. Процесс этот довольно быстрый - автоматикой распыляется аэрозоль, и проводится облучение - но для здоровья людей не очень полезный. Потому, отсеки на это время необходимо покинуть. И вот задача завхоза, лично пройти по всем каютам и удостовериться: никто ли не зазевался, не уснул, не проморгал сигнал. Делает это Пал Егорыч каждые семьдесят два часа с самого запуска станции. Все давно уже на автомате: за несколько минут до начала проходит, открывает каждую дверь и с порога вяло говорит - "Дезинфекция, покинуть каюты". Пройдет дальше по коридору, и снова - "Дезинфекция, покинуть каюты", - отсутствующим взглядом смотрит куда-то сквозь людей. И снова - "Дезинфекция, покинуть каюты". И снова, и снова.
Ну и как-то Артёмка не удержался и за пару минут до Пал Егорыча пустил робота. Технического, гуманоидного. Прилепил ему на лицо фото завхоза, проковырял дырки для камер, и дал программу - обходить отсеки с фразой про дезинфекцию. И вот представьте: сидят себе обитатели станции, к ним входит робот. "Дезинфекция, покинуть каюты". Они сначала не совсем понимают, что происходит, но очень забавно робот похож на Пал Егорыча. Далее приходит уже сам Пал Егорыч и точно так же, как робот, повторяет обычный свой текст. И вот тут-то и начинается самый смех, настоящий, неудержимый. Пал Егорыч тогда все никак не мог понять причину столь внезапного веселья. Но потом наткнулся в коридоре на своего механического двойника, который пошел на второй круг.
Или как Артём однажды устроил сольный концерт командующему эскадрильи станции. Мужчина статный, с роскошным баритоном, но таланта своего стесняющийся. Что тот любит попеть во время вылетов, и так поговаривали, но тогда об этом узнала вся Главная. Внезапно включившийся микрофон, трансляция во все динамики - и вуаля, новые поклонники обеспечены. И вот уже зовут выступать на огоньке с еле скрываемой улыбкой.
И в этом был весь Артёмка. Он ценил хорошие анекдоты и часто вспоминал подходящие к случаю. Обожал травить всевозможные байки. Если в его вылет произошла какая непредвиденная ситуация - будьте уверены, за ужином вас ждет невероятный рассказ о самом эпичном приключении, которое только можно представить. И из которого он - Артём - разумеется, выйдет победителем, благодаря природной смекалке и уникальным талантам. Он постоянно рубился во всякие игры, в каюте его редко можно было застать без виртошлема. И был, между прочим, на первом месте в Страйке вот уже четыре месяца, чем очень гордился. А еще он то и дело спорил, на что угодно и с кем угодно. Так что и ему самому, и окружающим раз за разом приходилось проверять себя во всяческих сумасбродных пари. Я иногда смотрел на него и думал, что нет, пожалуй, более неподходящего человека для этой станции. Большой Исследовательский Комплекс, кругом доктора наук, серьезные геологи, строгие бурильщики, бывалые космопроходцы. И тут вдруг Артёмка.
Время от времени он нарывался, конечно, на выговоры и разнообразные санкции. Бывало, что особо серьезные (или лучше сказать - обидчивые) писали жалобы. Никогда не забуду, как после очередной подколки в свой адрес на него орал начальник станции, Тарас Петрович: "Домой к чертям переведу! На околоземной орбите мусор собирать! Или вообще спишу! в ЦУП! Уборщиком!!!" Но не списал. И не перевел. Не потому что Тарас Петрович любил Артёмку, как сына. А потому что, как бы то ни было, но был Артём первоклассным пилотом. С огромным опытом работы именно у астероидов, одним из "старичков" станции. Так же он был и инструктором. Под его руководством проходила адаптация новых экипажей. Да, кажется невероятным, но этот человек еще и учил людей. И хорошо учил!
Вот как раз с инструктажного вылета и начался тот самый день. Прибыло к нам пополнение. В том числе новый пилот на замену Николаю, завершившему вахту. Звали новенького Алексей, и был он не таким уж и новеньким. Пилот первого класса, заслуженный, награжденный. Летал до этого в основном между спутниками Марса и орбитой. А теперь вот перевелся к нам.
Поступило задание: сопроводить новый экипаж, отработать маневры и пройти на практике по маршрутам. Старшим вылета назначили Артёмку. Новый командир, казалось, разочаровал нашего марсианского героя, но виду тот не подал. Развороты у буев его тоже не особо впечатлили. Было заметно - Алексей скучает.
- Леха, - скучающих людей Артём не переносил, - Бодрее, бодрее! Здесь, в Поясе, крутиться надо. Это тебе не по прямым трассам шуровать.
Алексей ответил в том смысле, что на орбитах и среди станций он накрутился так, как Артём себе с трудом может представить.
- Ха, - тот усмехнулся в ответ, - Это ты еще в "куче" не летал. Ден, где тут у нас куча ближайшая? Пошли, покажем товарищу. Там и отработаем.
"Куча" - это довольно компактное скопление астероидов, больших и малых, самых разных форм. Они образуются при столкновении своих более крупных собратьев. Между тем, доложили диспетчеру, взяли курс на кучу. При подлете Леха несколько притих. А глаза Артёмки аж так и сверкали:
- Ну что? Айда на перегонки, щас маршрут нарисую. Да не дрейфь - страховочные движки вытащат... Если ты вдруг недостаточно верткий, - он хохотнул.
На мониторах появилась объемная направляющая маршрута. Она замысловато петляла между обломков, обозначая участки ускорения и торможения, угадывались даже пара ловушек - всё в стиле Артёма.
Был дан отсчет, и понеслось. За спиной то взревывали основные двигатели, то вдруг затихали - и в этот момент лихорадочно начинали отстреливать маневровые - всполохи тормозных, и снова основные. Каменное облако как сумасшедшее вертелось на экранах, мелькали глыбы, будто заигравшиеся космические гиганты сыпали их нам на голову, но мы уходили каждый раз, вывернувшись в очередном невероятном кульбите. Не понимаю, как пилоты вообще улавливают что-то на таких скоростях. Мне порой становилось дурно во время подобных тренировок, и тогда я сосредотачивался на приборах.
Переключившись на локаторы, я с удивлением обнаружил, что и Алексей не отстает. Ну, то есть совсем немного, шел практически хвост в хвост. Да, траектории не лучшие, да, видно, что местами он дергает шаттл. Но все равно - для оказавшегося здесь в первый раз, результат впечатляющий. Ведь действительно, трудно тягаться с человеком, который в местных астероидах собаку съел. Вираж, еще один, расстояние между нами сокращалось, снова поворот... Но вдруг, после очередного кувырка наш шаттл вылетел с маршрута. "Ага!" - воскликнул Леха.
Я тоже не сразу понял, что произошло. На внешних мониторах пустынным спокойствием простирался космос. Я хотел, было, спросить, как это мы так слетели, но тут заметил, что Ден и Артём за чем-то внимательно наблюдают. Гонка их больше не интересовала.
- Как думаешь, что это?
- Да черт его знает, где-то в районе Шестой. Вадя, наведись-ка на эту вспышку.
Стало понятно, о чем они говорят. Прямо в центре сектора обзора виднелся огонек. И этого огонька там было быть не должно. Я навелся, визуально и приборами. Вдруг зашумел эфир - это Артём подключился к общему каналу - в спокойных обычно голосах операторов явно чувствовалось волнение. И было отчего. Самая настоящая чрезвычайная ситуация, очень серьезная. При доставке нового научного модуля к Шестой астероидной станции на транспортной платформе произошла авария. Вышел из строя главный буксировочный двигатель. Что-то там полыхнуло, и его основательно раскурочило. Но перед этим он выдал максимальную мощность, разогнав платформу до недопустимой скорости. Блокирующая автоматика не сработала, перехват управления со станции не сработал. Причины пока не ясны, но факт остается фактом - мы имеем огромную платформу с модулем, несущуюся не понятно куда.
Связь выключили, в кабине повисла тишина.
- М-да, такая бандура может тут разнести все, что угодно, - задумчиво протянул Денис, - Особенно, если по пути соберет еще пару астероидов, которые тоже пойдут обломками. Вадь, посмотри, куда она движется.
Я задал программу расчета траектории.
- Потому что если к станциям, то беда. Эвакуация эвакуацией, но помощь в наши края ждать довольно долго...
- Да нет, - мои расчеты закончились, - все нормально, не к станциям. Она вообще недалеко от нас пройдет, а потом дальше в космос. Так что, похоже, пронесет.
Артём все это время молчал. Он уткнулся в мониторы, что-то крутил там, и казалось, совсем не замечал нашего беспокойства. Вдруг он резко повернулся ко мне.
- Блин, Вадь. Это же не контейнер мусорный какой. Это исследовательский модуль. С отсеками, приборами и туевой хучей всякого оборудования. Его строили шесть лет, потом на орбите собирали еще полгода, сюда через полсистемы волокли. А ты говоришь - пронесет. Не имеем мы права такую штуку пролюбить.
Я молчал. Действительно, возразить было нечего. Артём тем временем вызвал ведомого:
- Леха, слушай команду. Сейчас примешь от меня кое-какой груз и дуй с ним на базу.
- Понял... Там платформа сорвалась, мы по этому поводу ничего предпринимать не будем?
- Будем, конечно. Мы сейчас будем предпринимать, а вы - на базу и в доки, - Там было начали возражать, но Артём отключил связь и повернулся к нам.
- Так, теперь вы. Полезаете в спаскапсулы, отстреливаетесь, а я попробую к этому модулю пристыковаться. В ручном режиме можно движку подачу энергии перекрыть и включить тормозные. Кожухи и шлюзы целые, можно попробовать.
- Там... же излучение, - как-то по-детски промямлил я.
Все это свалилось так внезапно. Вдруг какие-то взбесившиеся платформы, извергающие смерть пасти двигателей, модули, несущиеся в бесконечную пустоту. И на пути у этой катастрофы мы - экипажи двух маленьких шаттлов. Где-то на дне души билась мысль: мы-то тут при чем?!..
- Ну дык и на мне скафандр, - ухмылка Артёма вернула меня на место, - Минуты четыре выдержит. С половиной.
- А потом?
- А потом я движок загашу, - пояснил Артём с улыбкой взрослого, объясняющего малому ребенку очевидные вещи.
- Но ведь излучение останется... - я почему-то с надеждой глянул на Дениса.
Денис смотрел в пол.
Артем отвернулся, было, к пульту, но снова повернулся ко мне - он что-то хотел объяснить:
- Слушай, мы ведь здесь для чего собрались? Просто так на самолетиках полетать что ли? - в его глазах скользнула искра усмешки, - Мы здесь дело делаем, - но тут же пропала, - Большое дело, Дело с большой буквы. Дорогу в космос. Дорогу к развитию. Ведь это развитие - и есть самый смысл жизни человечества. И наш, стало быть, тоже. Что вообще может быть важнее этого? И если уж приходится выбирать: жизнь какого-то пилота или огромный труд тысячи людей, который пропади - и отбросит всё лет на десять назад. Тут уж выбор прост. Не правда ли?
Он отвернулся к экранам.
- Борт "два двенадцать" вызывает "Главную", "два двенадцать" вызывает "Главную".
- "Главная", принимаю.
- Слушай, Тарас Петрович, наблюдаю модуль с Шестой в прямой видимости. Он недалеко от нас щас пройдет. План такой: пристыковаться, высадиться, вручную отрубить основной, включить тормозные. Как понял?
На том конце возникла некоторая пауза.
- Тём, мы шаттлы с ботами туда уже отправили, - это говорил Верейников, главный инженер станции. Похоже, уже вся Главная стояла на ушах, и весь руководящий состав столпился в Центре управления. Голос Верейникова подрагивал.
- Ох, ну вы насмешили. Тут чистого лету двадцать минут. А у модуля ускорение такое, сами же понимаете - пока ваши боты до него доберутся, он уже в зону невозврата учешет.
На том конце снова возникла пауза. Там всё понимали. И то, что предлагал Артём, тоже понимали хорошо.
- В общем, я пошел на сближение. А вы не скучайте тут без меня, а то буду являться в виде призрака и творить пакости! Конец связи.
Но шутке никто не засмеялся.
А Артём тем временем скорректировал сканеры, подбавил тяги и стал плавно выходить на курс. Мы с Денисом сидели не шевелясь, прикованные безмолвием к неподвижным креслам.
- А, да, "Главная"! - Артём подскочил, что-то вспомнив.
- "Главная" - коротко ответил Тарас Петрович.
- И памятник! Петрович, памятник такой, лучше из гранита, в полный рост, на аллее рядом с ЦУПом. Я там...
- Какой, на**й, памятник?! Для тебя что - это всё шуточки что ли?! Понарошку что ли?! Это не игра твоя долбанная, где воскрес - и дальше побежал! Здесь по-настоящему все!..
Его прервал неожиданно серьезный и тихий голос Артёма:
- Да какие шутки, Петрович... - такого Артёма я слышал впервые. И многие на станции, думаю, тоже...
- Иду на сближение. Всё, отбой.
Денис отказался покидать шаттл. Он настаивал на том, что в таком деле необходима страховка, и, по сути, был прав. Меня же вытолкали из кабины чуть ли не силой. Залезая в капсулу, я оглянулся в последний раз.
И вроде бы, в кресле сидел все тот же Артёмка - с тем же светлым взглядом, улыбкой и вечными хохмами. С той же дурацкой привычкой притопывать на педалях какой-то мотивчик. Но для меня теперь это был совсем другой человек. Человек, который абсолютно твердо знает, для чего и зачем он живет. Отдающий всего себя делу, вот так просто, не сомневаясь ни секунды. И человек, не жалеющий ни об одном дне этой жизни...