- ...На связи "Аполлон-32", ответьте, Хьюстон, у нас нештатная ситуация, - Эндрю Джонсон повторил фразу в десятый раз и на секунду замер, машинально ожидая немедленного ответа. Эндрю почему-то знобило. Наверное, от волнения. Впрочем, он тут же расслабился и украдкой взглянул на капитана. Ожидание предстояло долгое. Четыре минуты, пока неторопливая радиоволна долетит до Земли, прозвучит его, Джонсона, голосом в динамиках главного зала центра управления, и ещё столько же, пока ответные слова достигнут орбиты Марса. Если они, конечно, будут, эти ответные слова...
- Четыре часа без связи, - пробасил в пространство здоровяк Шнайдер. - Это перестает быть забавным.
Капитан Ричард Айронс, продолжая наматывать положенные километры на велотренажёре, заговорил ровно через восемь минут:
- Я не вижу поводов, во-первых, отходить от программы полёта, а во-вторых, паниковать. Поэтому паниковать мы не будем, а сделаем пару витков и начнём готовиться к посадке.
- Джонсон, продолжайте вызывать Землю, - ровным голосом добавил он ещё через минуту.
Эндрю Джонсон подумал, что капитана не зря всё же за глаза называют Железным Диком.
- Хьюстон, ответьте "Аполлону", - снова начал он общение с горошиной микрофона. - У нас нештатная ситуация. Перед последней корректировкой траектории произошёл кратковременный сбой в системе управления двигателями, системах навигации и связи. Причина неизвестна. Сейчас все параметры в норме, кроме связи. Вас не слышим. Продолжаем выполнение рабочей программы, через час выходим на марсианскую орбиту. Просим дополнительные инструк...
- Простите мой английский, конечно, - сердито сказал динамик звонким девичьим голосом с небольшим акцентом, - но при чём тут Хьюстон, и какого дьявола вы делаете в экспериментальном коридоре?!
- Э-э... это вы мне? - от неожиданности Эндрю опять забыл про чёртовы восемь минут прохождения сигнала.
Впрочем, для сердитой девицы это, как оказалось, не проблема. Она язвительно отозвалась буквально через пару секунд.
- А что, кому-то ещё пришла умная мысль залезть в этот сектор почти сразу после эксперимента? Всех по сто раз предупреждали же! Я пока засекла здесь только ваше корыто. Кстати, что у этой посудины с идентификатором? Номер совершенно не читается же. И картинка не идёт от вас! Какой-то дикий спектр фонит!
Звук с пустого экрана связи был выведен на общую трансляцию, и трое астронавтов, первых посланцев человечества к загадочному Марсу, озадаченно моргали, глядя друг на друга.
- Ну, чего молчим? - не дождавшись ответа, продолжила девушка. - С диспетчером обычно принято разговаривать! Я еле нашла вас на этой архивной частоте, между прочим. Вы откуда, вообще, вылетели, нахальные такие, с Плато Солнца или из Морской Долины?
Джонсон открыл рот, но ничего не сказал, Шнайдер изумлённо поднял брови, капитан Айронс откашлялся и нацепил вторую переговорную фурнитуру.
- С вами говорит капитан межпланетного корабля "Аполлон-32" Ричард Айронс. Мы стартовали с Земли двадцатого февраля две тысячи шестьдесят первого года. Кто вы?
Теперь молчание воцарилось на другой стороне.
- Диспетчер орбитальных марсианских перевозок Симонова, - наконец неуверенно прозвучало из динамика. - С двадцатого февраля где же вы... А почему вас в реестре нет? Вы рейсовый, что ли, или внеочередной? Ну, тем более должны были согласовать. Вы понимаете, что дальнобойщики свои мощности только четыре часа как отключили?
Железный Дик не выдержал.
- Какой рейсовый?! Какой внеочередной?! Какие марсианские перевозки?! Мы - первый корабль к Марсу, пилотируемый людьми! Десять месяцев полёта!.. С возможной первой высадкой человека на поверхность другой планеты Солнечной системы!..
- Упс, - как-то по-детски обиженно сказала диспетчер Симонова. - В конце дежурства, блин... Ребята, вы там себя нормально чувствуете? Понимаете, что теперь по правилам я должна к вам спаскоманду высылать? Думаете, людям больше заняться нечем, кроме как всяких шутников проверять? Последний шанс даю. Говорите название вашего судна в реестре и выходите из этого сектора. Головы вам, конечно, намылят, но хоть на Землю с позором не отправят!
Айронс сжал губы и глубоко вдохнул, раздувая ноздри, но повторил уже спокойнее:
- Название нашего корабля "Аполлон-32", мы стартовали с Земли двадцатого февраля в первый, пилотируемый...
- Ну, как хотите, - прервала его вредная девчонка. - Самим потом стыдно будет... Ладно, официально фиксирую неадекватное поведение капитана неопознанного судна на орбите, высылаю "Фотон" со станции. Через пять минут подойдёт к вам.
В динамике щёлкнуло, и эфир опустел.
Капитан стащил с головы фурнитуру и слез наконец-то с велотренажёра.
- Объявляю на корабле чрезвычайное положение, - сказал он опять ровным голосом. - По красному коду.
Потом двинулся к капитанскому сейфу, замер на пару секунд, вспоминая, набрал комбинацию цифр и приложил к сенсору большой палец. Открыл титановую дверцу и извлёк лазер и батарею. Под взглядом двух пар глаз зарядил оружие и повесил на пояс.
Несколько минут прошло в молчании. Потом Айронс уточнил:
- Симонова... Это же вроде славянская фамилия? Или нет?
- Русская, - задумчиво ответил Эндрю Джонсон и потёр ёршик русых волос над вспотевшим, горячим лбом.
Капитан посмотрел на него долгим тяжёлым взглядом.
- Кэп, - позвал сбоку Шнайдер. Глаза у него были абсолютно круглые. - Это какие-то не те русские. Неправильные какие-то.
В прозрачном сверхпрочном круге иллюминатора виднелась подходящая к "Аполлону" обтекаемая белая полусфера метров двадцати диаметром. Оставляя позади синеватые сполохи, она быстро приближалась, и всё отчётливей можно было разглядеть опоясывающие её поверхность красные буквы: "СССР", "Фотон-12".
* * *
Первым делом Андрей опять пришёл сюда. Сразу после того, как врачи отпустили его с миром, просветив, правда, чуть ли не по молекулам из-за неожиданно привязавшейся странной болезни со слабостью, высокой температурой и тяжелым полусном-полубредом. Ничего не поделаешь: у жизни под куполом есть правила, обязательные для всех. Любой насморк - пару дней вынь да положь в карантине. А тут тем более наговорили ему много умных слов про соматику и альфа-ритмы, очень удивляясь и потирая руки в предвкушении наконец-то интересного случая. За день его вылечили, но в карантине, конечно, промариновали как положено. Утешало только, что болезнь случилась сразу после эксперимента, а не до него. Столько готовиться и всё пропустить - это было бы слишком!..
В уголке периферийной оранжереи кто-то немного проредил растительность и поставил лавочку. Здесь проходила граница купола, и сквозь двухметровый хрустально-прозрачный слой активного пластиката можно было увидеть Марс. Нет, Андрей, конечно, и не одну сотню раз выходил наружу в легком защитном скафе, и имел возможность рассмотреть разные любопытные уголки планеты на всевозможных экранах, но тут было как-то особенно. Во-первых, здесь хорошо думалось, а во-вторых, именно с этой лавочки он впервые наблюдал вблизи самый настоящий марсианский смерч. Это внушало уважение. Уважение к тем людям, которые сорок девять лет назад, когда его, Андрея Иванова, ещё и в проекте не было, начали строить на Марсе города и делали их так, что даже тот ревущий исполин бессильно осыпался красным песочком, не оставив на гладкой поверхности одного из двенадцати куполов даже царапин.
- Впечатляет? - спросили сзади.
- Ага, - ответил он, не оборачиваясь. - Ещё как!
Он подвинулся на лавочке.
- Присаживайся, Саша. Что интересного ты мне расскажешь?
Саша Зимин устроился поудобней. За последние два дня он стал, кажется, ещё худее, небритее и растрёпаннее черноволосым гнездом на голове, которое по недоразумению считал причёской. Хотя, казалось бы, куда больше...
- Ну, что расскажу... Например, расскажу, что первые прикидки оказались верными. Сбой в подпространстве. При эксперименте мгновенного переноса объекта массой около пятидесяти тонн в виде железосиликатной болванки на расстояние около ста тысяч километров... Ну, ты и сам знаешь: пробой пространства, объект в точку входа вошёл, но в точке выхода не появился. А появился у нас с небольшим смещением от точки выхода некий корабль, как выяснилось, "Аполлон-32", который мы за эту болванку поначалу и приняли. Такой же примерно массы, но с тремя космонавтами на борту.
- Астронавтами, как они говорят, - поправил Андрей.
- Ну, или так... Некоторые наши с тобой коллеги, физики-дальнобойщики, второй день рвут на себе волосы, строят математическую модель процесса и пытаются немедленно склеить из осколков разбитой вдребезги теории перемещения нечто новое. А как всё хорошо начиналось с небольшими массами... Сказка! - Саша мечтательно улыбнулся.
- Кстати, о сказках, - сказал Андрей. - Я сегодня новости ещё не просматривал. Эта троица так и не собирается спускаться?
- Нет вроде. Капитан Айронс периодически машет в иллюминатор шлюзовой камеры ребятам из спаскоманды чем-то вроде ручного лучевого оружия и требует предоставить связь с Землёй, чаще всего почему-то с Хьюстоном, но согласен и на Вашингтон, столицу США. Парни говорят, что такого цирка они никогда не видели.
Андрей вспомнил, как впервые услышав смутно знакомую аббревиатуру "США", в некотором недоумении полез в инфохранилище. Пролистав несколько сотен заголовков статей через браслет, он высветил в воздухе экран и уже подробно прочитал, что государство Соединённые Штаты Америки или Северо-Американские Соединённые Штаты, как называли его тогда в СССР, прекратило своё существование сто тридцать лет назад. "Великая депрессия... Герберт Гувер вводит чрезвычайное положение... Денежный бунт... Герберт Гувер отменяет выборы... Техасский бунт... Южные штаты заявляют о выходе... Убийство Гувера... Убийство Рузвельта... Вторая гражданская...". Закономерным итогом было нынешнее лоскутное одеяло из тридцати государств на территории Северной Америки. Но серьёзных космических программ там не было даже у самой крупной из них - Калифорнийской Демократической Республики. Так, пара подаренных Советским Союзом стареньких "Фотонов-3".
- США, значит, им подавай, - он взглянул на Сашку. - Как думаешь, ошибки нет?
- Можно их, конечно, за сумасшедших принять, но техника... Ты этот "Аполлон" видел? Таких схем компоновки никогда не было ни в одном справочнике! Это же рухлядь, ужас кромешный! Десять месяцев в инерционном полёте! Движки водородно-ядерные! У нас на подобных... я не знаю... лет девяносто назад ходили! А даты они правильные называют... Другого объяснения я лично не вижу, да и никто не видит. Хотя звучит полным бредом... Их Вселенная параллельна нашей.
- А наша - параллельна их, - вздохнул Андрей.
Сашка ухмыльнулся
- Ну, или так. Всё в мире относительно, а мы вот параллельны.
На запястье Иванова несколько раз легко сжался браслет. Кто-то настойчиво требовал связи.
- Ну, где вы ходите-то, учёные-мочёные? - с экрана на них с Зиминым строго смотрела кодер-математик Алия. - Все собираются через пять минут в третьей лабе. Модель рассчиталась уже. Кстати, новость: одного с "Аполлона" спускают на планету. Чего-то плохо ему совсем.
* * *
Генрих Шнайдер перепробовал все средства из медблока. Ничего не помогло. На какое-то время удалось немного сбить температуру, но в себя Эндрю Джонсон пришёл один раз и ненадолго. Мутным взглядом посмотрел на Шнайдера, пробормотал какой-то бред про марсианский смерч и снова отключился. Это случилось две минуты назад.
- Ну что? - спросил Айронс.
- Плохо дело, кэп, - отозвался Генрих. - Я не могу установить причину. Снимаю только симптомы. Но динамика прогрессирует. Долго он такую гипертермию не выдержит. Ещё хотя бы градус, и у него начнётся денатурация белка.
- По-английски, док, - поморщился Айронс.
- Разрушение в клетках организма молекул белка при температуре тела свыше ста восьми по Фаренгейту, поражение мозга, смерть.
Айронс внимательно посмотрел на доктора.
- И что ты предлагаешь?
Шнайдер мотнул головой в сторону шлюза:
- Если это не наша коллективная галлюцинация, которая длится вторые сутки, то у этих парней, судя по их словам, есть база на Марсе. А на базе наверняка есть и медоборудование. И мне почему-то кажется, что, судя по их технике, оно будет получше нашего.
- То есть ты предлагаешь мне доверить одного из членов команды корабля Соединенных Штатов Америки каким-то русским на корабле несуществующей страны, который волшебным образом объявился на Марсе раньше первой экспедиции самого передового государства на Земле? - неприязненно спросил Айронс и добавил: - И они спустят нашего Джонсона полечиться на свою марсианскую базу. Как я буду писать это в отчётах, когда мы вернёмся?
- Надо ещё суметь вернуться, - Генрих пристально взглянул капитану в глаза. - Во-первых, если он умрёт, а по возвращении на Землю выяснится, что не были использованы все возможности для спасения одного из астронавтов - а это выяснится обязательно! - у нас, капитан, будут проблемы со страховыми и рекламными компаниями. Им нужны герои, а не трупы. Даже наши премиальные за полёт могут не покрыть возможные иски. А во-вторых, это его последний шанс... Но решать, конечно, тебе.
Айронс ненадолго задумался. Отправлять полудохлого Джонсона одного было не лучшим решением, но послать для присмотра Шнайдера и остаться совсем одному на орбите в этой сюрреалистической ситуации казалось совсем невозможным!.. К чёрту! Он тряхнул головой и включил связь.
- Говорит "Аполлон-32". У нас на борту больной. Требуется немедленное интенсивное лечение. Прошу помощи!
- Понял вас, - тут же отозвался мужской голос. - "Фотон-12" на связи. Готовы оказать любую необходимую помощь. Разблокируйте, пожалуйста, шлюзовую камеру.
* * *
- Теория перемещения вполне работоспособна, но в свете последних событий просто получает некоторое расширение!
Алия вывела объёмный прозрачный шар модели над центром стола. Разноцветные пунктиры и цифры во всех подробностях показывали траектории, координаты и скорости перемещения экспериментальной болванки на всех участках, как в трёхмерности, так и в подпространстве.
- Обратите внимание, - продолжила девушка. - Я поместила на эти графики также объект, появившийся в точке выхода вместо экспериментального. То есть "Аполлон". Интерполируя данные о перемещении, мы получили его первоначальную скорость и угловое отклонение к плоскости входа болванки в подпространство. Всем видно? - Она увеличила и подсветила демонстрационную голограмму. - Прослеживается явная симметрия. Болванка уходит, "Аполлон" выходит под зеркальным углом...
- Понятно, - сказал начальник лаборатории Роговцев. - Если мы принимаем гипотезу о параллельной... - он поморщился от явно беллетристического термина, но так как адекватного научного ещё не придумал, со вздохом продолжил, - параллельной Вселенной, то произошло совмещение в одних координатах, но в разных мирах, двух почти одинаковых по массе материальных тел. Причём наша болванка выходила из подпространства. Что, вероятно, и послужило причиной пробоя границы. А так как векторы движения у тел были встречными, то наша исчезнувшая болванка летит теперь где-то в другой Солнечной системе, а мы имеем на орбите Марса трёх ничего не понимающих... как их... астронавтов.
- Совпадение масс, скоростей и момента нахождения двух объектов параллельных миров в точке одинаковых координат даёт вероятность подобного события в одну миллионную процента, - вежливо дослушав его до конца, добавила Алия и повторила: - Так что теория перемещения вполне работоспособна.
- Да, - поддержал её Зимин. - Вряд ли у них там корабли косяками летают. Так что следующая болванка, я уверен, на сто тысяч без сюрпризов выйдёт. Другой вопрос, что мы теперь знаем, что можно пробиться в другой мир. Другой мир, вдумайтесь, товарищи!
- Это да, - довольно улыбнулся Роговцев. - Это очень интересные исследования намечаются!
Андрей промолчал. Его опять почему-то немного знобило. Дверь в лабораторию приоткрылась, и вошёл кабешник Семён Семёнович.
- Извините, товарищи, - сказал он, - что отвлекаю. Но тут такое дело... Надо мне Андрея у вас похитить.
- Ну, здрасьте! - возмутился Сашка. - У нас тут самая работа начинается!
Семён Семёнович виновато развёл руками.
- Да это тоже как бы по вашей теме. С орбиты спускали больного... астронавта. Ну, позвали меня поприсутствовать. Так, значит, поместили его в бокс под аппаратуру, а врач на него смотрит дикими глазами. Ну и я, пока везли, посмотрел... В общем, надо, Андрей, разобраться.
* * *
Эндрю Джонсон очнулся от тяжести. Невесомости больше не было. Он лежал на чём-то мягком, но упругом, под какими-то блестящими конусами и думал, что после десяти месяцев в космосе, наверное, похож сейчас на медузу, размазанную на берегу моря.
- Как себя чувствуете? - поинтересовались откуда-то сбоку.
Эндрю с внезапной лёгкостью повернул в ту сторону голову и увидел улыбающегося человека в белом комбинезоне.
- Вы врач? Где я нахожусь? - спросил он и тут же вспомнил события двух последних суток, которые провёл в ускользающем сознании.
- Да, - сказал человек. - Я вам снял мышечные и костные последствия длительной невесомости, кстати, кроме всего прочего. Так что можете смело двигаться. А находитесь вы в клинике купола имени Островского, на Марсе.
Джонсон смело подвигал рукой и сел.
- Удивительно, - произнес он. - Что я всё-таки совершил высадку на Марс, но совершенно этому не удивляюсь.
- Есть вещи и удивительней, - посерьёзнел улыбчивый доктор. - Например, когда у двух людей не только одинаковая внешность, но полностью совпадают отпечатки пальцев, генетические карты и даже альфа-ритмы головного мозга...
Герметичная дверь бокса отъехала вбок, и вошли ещё два человека. Эндрю взглянул на первого, но тут же забыл о нём, потому что рассмотрел второго. "Привет!" - знакомым голосом сказал крепкий русоволосый парень с серыми глазами. И Эндрю Джонсон понял, что смотрит на самого себя. В голове у него зашумело, и в сознании с дикой скоростью начал вращаться калейдоскоп с картинками.
...Он осознал себя маленьким Андрюшей Ивановым, которому мама рассказывает, что его назвали в честь деда, погибшего в две тысячи десятом при спасении четвёртой венерианской экспедиции. Увидел чистые, светлые и зелёные города Советского Союза. Услышал вопли друзей, с которыми в детстве гонял до ночи в футбол, а ночью сбегал из дома купаться на речку. Вспомнил, как много раз летал в школьные кругосветные экскурсии и три раза на Луну. Подумал о своей работе, которую выбрал за то, что она ему нравится, и у него получается делать её здорово, чёрт возьми! Представил лицо весёлой девушки, глаза которой иногда становятся грустными, когда она говорит с ним по связи. Ведь Марс всё-таки так далеко от Земли, а ей ещё целый год учиться на гипнолингвиста... Это была его жизнь, которую он помнил в мельчайших подробностях!
...Андрей Иванов видел себя Эндрю Джонсоном, у которого в самом укромном уголке памяти двухлетнего человека хранится шёпот бабки: "Тебя назвали в честь деда, Андрея. Он погиб в две тысячи десятом, в боевом вылете, когда миротворцы ровняли с землёй Москву. Помни это, но не говори, пожалуйста, никому!.." Он помнил всю жизнь глушившую страх выпивкой мать. Их вместе с бабкой вывезла от миротворческой смерти по поддельным документам в Австралию какая-то христианская миссия после того, как Россию разделили на протектораты Америка, Евроальянс, Китай и Япония. Мать всё время боялась разоблачения из-за хакера с дурацким чувством юмора, который за гигантские деньги превратил её во всех электронных досье из Ивановой в миссис Джонсон. Но фамилию почему-то упрямо не меняла. Переезжала сотню раз, пока окончательно не осела в маленьком городке реднеков на юго-западе ненавистной страны. Помнил школу в бедном квартале, драки с цветными и поножовщину, три года контракта в армии, которые выдержал "на зубах", что дало ему возможность поступить в лётный колледж. Помнил, как украдкой находил в сети отрывки нелегальных книг, из которых узнал историю предательства, разрушившего в восемьдесят пятом году прошлого века страну под названием Советский Союз, страну, которая могла быть его Родиной... Это была его жизнь?!
Оба очнулись одновременно. Альфа-ритмы наконец-то вышли из резонанса общего сознания, который принес одному два дня в карантине, а второго едва не убил. Но обогатил при этом каждого памятью другого мира.
У Андрея в глазах всё ещё стояли картины параллельной Земли: "гуманитарные" тактические ядерные взрывы, странным образом легко превращающиеся в холёные лица на телеэкранах, золотые слитки и бронированные хранилища, забитыми кубометрами денежных пачек зеленоватого, трупного цвета.
- Как вы можете так жить? - спросил он, тяжело глядя на Эндрю.
Эндрю не мог забыть лица людей. Обычных людей, которые не носили вечных фальшивых улыбок, а смеялись и хмурились, когда им было весело или грустно. Людей чужой для него Земли, которые никогда никого не боялись и в любую минуту готовы были помочь друг другу просто так, просто потому, что считали это правильным.
- Неужели и мы могли жить по-другому? - с тоской сказал он по-русски.
* * *
В зале совета повисло молчание. Если поначалу некоторые недоверчиво улыбались, то теперь все сидели с напряженными, серьёзными лицами.
- Там нет Советского Союза, - после долгой речи повторил Андрей. - Там нет даже России. А на месте Ленинграда могильник ядерных отходов...
- Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться, - помолчав, сказал комбезник Семён Семёнович. - Мы сумели. Они - нет. Но помочь им мы должны. Хотя бы попытаться. Вопрос "идти ли нам в тот мир?" не стоит. Вопрос в том, как нам туда добраться?
Он оглядел всех собравшихся и снова заговорил:
- Я уже объяснил ситуацию Земле. Они, конечно, постараются прислать и людей, и технику побыстрее. Но, к сожалению, как мы все понимаем, первые специалисты начнут прибывать не ранее, чем через две недели. Поэтому Комитет безопасности с одобрения Совета пока даёт нам полную свободу действий.
Начлаб Роговцев задумчиво побарабанил пальцами по столу.
- Знаешь, Семёныч, мы тут вчера как раз посчитали немного и пришли к выводу, что вход в параллельное пространство может быть пробит не только случайным совпадением двух объектов одной массы в одних координатах, но в разных Вселенных... Да ещё и при пробое подпространства с нашей стороны. Эта вероятность, действительно, исчезающе мала. Но такая парадоксальная вещь... Да вот пусть Саша сам скажет, его идея.
- Воздействие с той стороны, - начал Зимин уверенно, - может быть минимальным. Не обязательно присутствие каких-то больших масс. Обычный источник когерентного излучения определённой частоты, не особо высокой мощности. - Сашка воодушевлённо начал чертить на общем экране схему. - Ну, хоть вот такой примерно. Можно со станции или со спутника там в заранее определённую точку направить. И если мы в ту же точку пробой пространства сделаем, то проход будет держаться либо пока мы канал не закроем, либо пока излучение не прекратится. Но, конечно, синхронизация с нашей стороной по месту и времени всё равно необходима. Без этого никак.
- Такая вот идея, - сказал Роговцев. - Но это, правда, никак не решает всей задачи. Потому как излучатель-пробойник на ту сторону опять же надо сначала доставить и там включить, а для этого надо туда пробиться. Замкнутый круг...
- Болванка, - вдруг сказала Алия. - Она в параллельном мире. Мы её не видим, но летит она по известной нам траектории и с известной скоростью. Мы можем просчитать, где она в определённый момент времени будет там, и пробить канал в эту точку здесь. Повторить ситуацию с обратным знаком.
Секунд пять все молчали. Потом Сашка вскочил и бросился целовать покрасневшую девушку.
Когда радостный шум наконец стих, Семён Семёныч поинтересовался:
- Значит, буксируем "Аполлон" на нужную траекторию и готовим установку пробоя?
- А кто на ту сторону пойдёт? - неожиданно спросил Сашка. - И как быть с экипажем, с теми тремя астронавтами?
Семён Семёныч нахмурился и повторил:
- Комитет безопасности даёт нам полную свободу действий...
* * *
- Удачи на обратном пути, "Аполлон"! До связи... - Хьюстон отключился.
"Аполлон-32" шёл по штатной траектории, удаляясь от красной планеты и приближаясь к голубой. Айронс с воодушевлением крутил педали велотренажёра, наматывая положенные километры. Капитан был почти счастлив. Они сделали это! Первые люди, первые американцы высадились на Марсе! Они вернутся героями, и он наконец-то сможет позволить себе тот особняк... И хотя предстоял ещё очень долгий путь домой, Железный Дик почему-то знал, что не будет никаких проблем, и посадочный модуль очень мягко завершит полёт на родном мысе Канаверал. Айронс был твёрдо уверен, что единственным тёмным пятнышком всей экспедиции так и останется пропавшая на трое суток связь с Землёй перед выходом на орбиту Марса. Та магнитная буря на Солнце всё же заставила изрядно поволноваться и его, и Хьюстон...
"Минимально-допустимое воздействие, - подумал "Эндрю Джонсон", переводя взгляд с капитана на Шнайдера, жующего шницель из тюбика. - Через год они начнут всё вспоминать. Но, думаю, к тому времени это будет уже неважно".
- Всё в норме, Джонсон? - для порядка спросил Айронс. - Больше без связи не останемся? Надеюсь, ты не подведёшь!