470: Директива номер один
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Наталья Корсакова
Директива номер один
Ник вошёл в рубку. Обзорный экран вспыхнул, задёрнулся дырявой чернотой, словно набросили тряпку, изъеденную молью. Ровно по центру сиял ржавым боком Марс. Столбик цифр в правом нижнем углу показывал курс, скорость, оставшееся расстояние до планеты и ещё несколько непонятных значков, выяснять значение которых было не интересно.
Он уселся в кресло и только сейчас заметил, что всё ещё сжимает в кулаке упаковку таблеток. Надо же, забыл принять. Раньше такого не случалось. Достал тёмно-синюю капсулу и положил под язык. Таблетированное счастье, пусть и с длинным списком побочных эффектов, стало убежищем, в которое он прятался каждое утро, избегая даже попытки осознать предстоящее.
На пульте замигал огонёк. Ник уставился на него, пытаясь вспомнить руководство пилота, но так и не смог сообразить что означает этот индикатор.
-- Эй, Дровосек, что там мигает?
Программатор -- кибер-мозг корабля новейшего поколения охотно отозвался, сочно пророкотав приятным баритоном:
-- Сэр, индикатор говорит о том, что получен сигнал SOS.
-- Проигнорировать. -- Ник поудобнее устроился в кресле, собираясь вздремнуть. -- Пусть этим займутся другие.
-- Невозможно, сэр. Уже произведена коррекция курса для захвата спасательной капсулы.
-- Что? -- он даже немного удивился. -- Прямое неподчинение приказу?
-- В спасательной капсуле мало кислорода, сэр. А в радиусе выживания находимся только мы. Согласно директиве номер один -- спасение жизни приоритетно.
Стремление корабля приравнять себя к человеку, эдакое эфемерное "мы", намекающее на команду, выглядело не просто комично, а чрезвычайно глупо.
-- Неужели?
-- Так точно, сэр. Вывожу изображение спасательной капсулы на экран.
Серебристый борт приблизился, ярко вспыхнула надпись под иллюминатором. Ник вздрогнул. Нет, этого просто не могло быть. Как в дурном сне на него наплывали огромные красные буквы: СССР.
-- Меняй курс, Дровосек. Я не хочу в этом участвовать.
-- Сожалею, сэр. Я не в силах изменить приоритеты, заложенные в основы моей деятельности. Через семь минут будет произведён захват спасательной капсулы.
-- Упрямая железка, -- долбанул по пульту кулаком, но программатор предусмотрительно успел задёрнуть кнопки защитным полем. -- Надо было брать старую модель, так нет, польстился на многофакторный интеллект. Так мне и надо, старому дураку. Не надо было изменять доброй, проверенной классике.
Достал из сейфа лазерный пистолет. Взвесил на ладони. Что-то легковат. И так ли он хорош, как убеждал продавец?
-- Что вы собираетесь делать, сэр? -- механический голос окрасился беспокойством.
-- Я обязан перед тобой отчитываться?
-- Простите за назойливость, сэр. Мой долг оберегать вас, а оружие имеет высокую степень травмоопасности. Директива номер один...
-- Заткнись.
Программатор, издав неприятное шипение, умолк. Ник вышел в коридор, постоял, уткнувшись лбом в прохладную переборку, пережидая дурноту. После приёма таблетки требовался полный покой, но как он мог вылёживаться, если вот-вот по кораблю начнут бродить незваные гости.
У дверей ангара послушно включился монитор, показывая что происходит внутри. Манипуляторы уже втягивали спасательную капсулу внутрь, закрепляя в стабилизаторах. И опять невыносимо яркая надпись ударила по глазам. Он стиснул рукоять пистолета.
-- Сколько человек в капсуле?
Программатор молчал.
-- Отвечай, Дровосек.
-- Простите, сэр, -- интонации вышколенного дворецкого, видимо должны были уязвить Ника. -- Я воспринял ваш вопрос как риторический. На борту спасательной капсулы находится один человек.
-- Это хорошо, -- он помассировал переносицу, пытаясь облегчить боль в глазах.
Наружные створки ангара закрылись. Пополз вверх столбик индикатора давления. Щёлкнул, снимаясь с блокировки, замок дверей ангара, одновременно вспыхнул зелёный квадрат допуска. Но Ник не торопился входить. Стоял, опершись рукой о сенсорную панель, до рези в глазах всматриваясь в красные, неприятные буквы.
Дверь капсулы мягко вдавилась внутрь и на пороге появилась худенькая, растрёпанная девушка в белом комбинезоне. Она растеряно огляделась, потом исчезла и появилась вновь с небольшим металлическим чемоданчиком. Постояла в дверях, нерешительно глядя вниз. Всего-то было метра два до пола, но девушка почему-то медлила. И вот решившись, уселась на пол капсулы и только потом спрыгнула вниз, прижимая к себе обеими руками чемоданчик.
Приземлилась она неважно. Ник неодобрительно покачал головой, так и связки повредить можно. Девушка потёрла ушибленное колено, испуганно заозиралась, словно боялась, что сейчас на неё со всех сторон бросятся чудовища.
Ник вошёл в ангар. Она порывисто повернулась к нему, всё так же прижимая чемоданчик к себе. Заметалась тревожным взглядом по лицу.
-- Здравствуйте, -- её голос был неприятно звонким. -- Спасибо за помощь.
-- Это не я, -- он пожал плечами, -- благодари корабль. Он оказался на диво самостоятелен в этом вопросе.
-- Всё равно, спасибо.
Она походила на оленёнка пугливой, любопытной насторожённостью, напряжённым разворотом тонкой шеи, тревожным взглядом карих глаз.
-- Что ж, добро пожаловать на борт "Железного дровосека", -- скучно сказал он, предчувствуя неизбежные вопросы.
-- Дровосек? -- она пыталась уложить в улыбку дрожащие губы и изо всех сил старалась не смотреть на пистолет. -- А почему именно Дровосек?
-- Не знаю, -- он пожал плечами. -- Так получилось.
Головная боль неожиданно кончилась, словно щёлкнули выключателем. Ник облегчённо вдохнул, невольно расплываясь в счастливой улыбке. Девушку эта перемена в нём напугала ещё больше.
-- У меня авария была, -- подтянула чемоданчик к лицу, так, что между каштановой чёлкой и металлической кромкой остались лишь глаза, блестящие и перепуганные.
-- Я понял, -- он усмехнулся и спрятал пистолет в карман.
-- Давайте же знакомиться. -- Бочком шагнула к нему, не меняя положения чемоданчика, протянула исцарапанную ладонь. -- Лия Симонова. Биолог.
-- Николас, -- осторожно пожал её холодные пальцы.
-- Вы тоже на Марс? -- Ободрённая исчезновением пистолета, она заметно повеселела. Чемоданчик немного сдвинулся вниз.
-- Да. -- Он вопросительно кивнул на её защитный барьер. -- А что у тебя там?
-- Ой, -- она спохватилась, торопливо поставила чемоданчик на пол, нервно переплела пальцы, -- там слайды. Это для ребят. Понимаете, Николас, мальчики недавно изобрели проекционный программатор. Он создаёт непараллельную голограмму. -- Затараторила, словно боясь, что он не станет слушать. -- Они так смешно это назвали. Сначала записывается слайд, например, вид из окна, а уже программатор, запоминая все объекты со слайда, выдаёт голограмму, где размещает их в случайном порядке. И создаётся впечатление, что смотришь в настоящее окно. Вид всё время разный и нет обычного повтора.
-- Забавно. -- Он нащупал в кармане ребристую рукоять пистолета. -- Можно взглянуть?
-- Конечно же, -- она расцвела в доверчивой улыбке и уселась прямо на пол. -- Даже покажу.
В чемоданчике действительно оказались аккуратные стопки слайдов и проектор. Лия торопливо поставила кубик проектора на пол и сунула в него слайд.
В воздухе сверкнула радужная капля, плеснулась во все стороны и соткалась из световых нитей убедительно реалистичная голограмма окна. Обыкновенное, распахнутое, с лёгкой, трепещущей занавеской, а за ним берёзовая роща -- ослепительно белые росчерки стволов в золотом прибое листвы.
Мальчишки наперегонки неслись на велосипедах с пригорка, позвякивая звонками. Их голоса были особенно пронзительными, как бывает только осенью. И женское протяжное где-то рядом: "Жееень, обедать" -- вдруг так болезненно отозвалось где-то внутри, что Ник обессиленно опустился на пол. Мальчишки шумной стайкой пронеслись совсем рядом. Стало тихо. И как когда-то в детстве, острое предчувствие чего-то необыкновенного заполнило его.
-- Вам понравилось? -- она любопытно заглянула в лицо.
-- Это всего лишь роща, -- он пожал плечами.
-- Да? -- Лия почему-то разочаровалась и выдернула слайд, гася голограмму. -- Тогда посмотрим другой.
Окно на этот раз было деревянным, с широким подоконником, на котором примостились крохотные горшочки нежно-голубых фиалок. А за окном была улица. Ник нахмурился, до сих пор не мог привыкнуть к траве вместо асфальта. Коротенькая, тёмно-зелёная, устойчивая к вытаптыванию, она заполняла всё пространство дороги, щедро перетекая на тротуары и лужайки перед домами. Высокие, похожие на кипарисы, деревья хаотично разбросанными группами росли посреди того, что раньше было дорогой.
Большой синий аэромобиль опустился на остановку. С весёлым шипением распахнулись дверные створки. И в ту же секунду хлынул дождь. Стайка разноцветно одетых подростков с визгом бросилась под распахнувшийся огромный тент. Они смеялись и отряхивались, выставляли ладони под дождь и плескали друг на друга, визжа и увёртываясь от брызг.
Голограмма угасла. Щелчок и новая капля расцветает в воздухе, формируясь в маленькое, затянутое по углам ледяными узорами окошко. Там, за ним, по крутому, снежному склону летели вниз на аэробордах ловкие фигурки, лихо отчёркивая снежными брызгами на поворотах.
-- Это не интересно, -- выдернула слайд и принялась рыться в чемоданчике. -- Я покажу вам мой родной город. Он маленький, зато очень милый.
С высоты примерно третьего этажа открылась панорама широкой, вечерней улицы, заполненной неторопливо прогуливающимися людьми. Всё та же трава кругом, только подсвеченная мягкими переливами, ищущего откуда-то снизу, света. Высокие арки из деревьев с вплетёнными гирляндами огней обрамляли улицу сияющей анфиладой. Аэромобили, разноцветными светлячками, сновали меж полупрозрачных, высоких зданий. Звучала ненавязчивая музыка, некоторые пары танцевали прямо посреди улицы, и медленная толпа осторожно их обтекала, стараясь не потревожить.
Лия улыбалась, чуть подавшись вперёд, качала головой в такт музыки. Радужные тени бродили по её лицу, делая похожей на маленькую восторженную девочку, смотрящую сказку.
Во всём этом было что-то неправильное. Здесь, на его корабле, пусть эфемерно, но жил кусочек СССР. Ник не торопясь прицелился и прострелил проектор. Голограмма исчезла.
Девушка вздрогнула, обернулась, полная горестного недоумения.
-- Зачем вы так?
Он встал, спокойно встретился с ней взглядом.
-- Это случайность.
Не поверила. Смотрела так, словно он пристрелил собаку.
-- Почему вы ненавидите мою страну?
-- А за что я должен её любить? -- усмехнулся в доверчивые, оленьи глаза. -- Это твоя обязанность.
-- Давайте разберёмся. -- Торопливо встала, забавно хмурясь. -- Так как люди вашего поколения очень консервативны...
-- О, избавь меня от лекций. -- Он круто повернулся и зашагал к дверям ангара.
-- Да куда же вы? Давайте поговорим.
Побежала следом, пытаясь пойти рядом, но коридор был узким и ей всё время приходилось уворачиваться от переборок, пропуская Ника вперёд. В рубке он сразу уселся в кресло пилота с удовольствием наблюдая, как она беспомощно оглядывается в поисках на что бы сесть, но гостевые кресла были спрятаны в ниши, а Ник не собирался их доставать.
Только Дровосек тут же подсуетился, вытолкнул гостевое прямо к её ногам. Девушка благодарно улыбнулась куда-то вверх и уселась на краешек, по-детски сложив руки на колени.
-- Да, я люблю свою страну. Неужели это так плохо?
-- Плохо то, что тебе хочется, чтобы её любил я. А что ещё хуже, вы убеждены, что весь мир вращается только вокруг вас. До других вам нет дела.
-- Неправда.
-- Неужели? -- насмешливо приподнял бровь. -- Уже одно то, что ты не удосужилась перейти на мой родной язык, хотя прекрасно знала какой стране принадлежит мой корабль, доказывает это. Говоришь на русском, словно все обязаны его знать.
-- Я не придала этому значения, -- прошептала по-английски. -- Простите.
-- Только не нужно сейчас этих реверансов, -- он поморщился, -- говори, как говорила.
-- Я... У меня не всегда получается правильно общаться с людьми. Я всё больше с деревьями вожусь. А хотите работать в моём проекте? -- она слегка оживилась. -- Я вывела особый марсианский сорт деревьев. Они быстро растут и цветут почти как яблони.
-- Я ничего не смыслю в этом.
-- Не страшно. Я научу, -- озарилась робкой улыбкой. -- На то и существуют проекты, чтобы выбирать то, что нравится.
-- Да, я слышал о вашей странной системе трудоустройства. Ваш девиз -- работа должна быть любимой. -- Он с оскорбительным намёком постучал дулом пистолета по виску. -- Наваливаетесь всем скопом на проблему, пока не решите. И профессионалы, и дилетанты, все в одну кучу. Удивляюсь, как вам вообще удаётся прийти к единому мнению.
-- Но это же здорово, когда создаётся рабочая группа, где каждый увлечён проектом, -- взволнованно возразила она. -- Когда опыт, даже из другой сферы, помогает взглянуть на проблему под другим, непривычным углом. Иногда это просто ошеломляюще.
-- Это не рационально. Только специализация в определённой области даёт высокие результаты.
-- А как же быть, если работа разонравилась? Да, человек накопил много знаний, но работа ему уже не интересна. Почему он должен и дальше её выполнять лишь из-за того, что он такой большой специалист?
-- Не хотел бы я прооперироваться у бывшего строителя, -- усмехнулся Ник.
-- Сейчас роботы оперируют, -- сухо заметила она. -- И есть немало людей, увлечённых медициной. Я хочу сказать, что человек имеет право выбирать то дело, которое ему нравится. Только тогда и есть смысл им заниматься.
-- То есть если ничем не хочется, можно не работать? -- Его забавляла её горячность.
-- Да. Человек имеет право на поиск своего предназначения.
-- И много у вас таких ищущих?
-- Вы хотите сказать -- лентяев? -- обидчиво поджала губы. -- Нет. У нас очень много проектов. И к тому же каждый человек может в любой момент создать свой проект. Лишь бы ему это было необходимо.
-- Какая-то вывернутая логика. -- Он покачал головой, стараясь не встречаться с ней взглядом, чтобы не расхохотаться. -- Вы перевернули всё с ног на голову.
-- Да нет же. Вы просто не разобрались.
-- По-твоему я идиот?
-- Нет, -- серьёзно покачала головой. -- Просто вы судите предвзято. Вы хоть раз были в СССР?
-- Зачем? Не вижу смысла.
-- Вот видите. А чтобы изучить проблему нужно рассмотреть её со всех сторон.
-- Уже насмотрелся, -- он усмехнулся. -- Вы разрушили всё что можно.
-- Неправда! -- порывисто прижала руки к груди.
-- С самых первых дней, когда вы вернули себе название -- СССР, всё пошло наперекосяк. Я видел, как это начиналось. Никто не понял какую угрозу вы несёте, а потом было уже поздно. Вы разрушили всё, что мне было дорого. Пусть мой мир и не был совершенным, но он простоял столетия. Он был взращён на кровавых мозолях моих предков. И что теперь осталось от великой империи? Только кучка таких, как я никому не нужных динозавров.
-- Мы не разрушали, мы строили. Поймите же.
-- О да, я видел начало. -- Он отдёрнул от её сочувствующего лица взгляд, почему-то ожесточаясь. -- Словно один гигантский флэш-моб. Вы придумали несуществующую страну, где каждый человек подобен государству. Не знаю, как вам удалось это сделать. Мне казалось ещё чуть-чуть и ваш флэш-моб лопнет мыльным пузырём. И всё станет как прежде. Только этого так и не произошло.
-- Флэш-моб? -- её голос был едва слышен.
-- Вот именно. Вы просто договорились друг с другом. Взяли и исключили, вынесли за скобки всю грязь человеческих отношений. Но нельзя же в одночасье поменять человеческое естество. Нельзя его отменить, просто договорившись друг с другом. Нельзя!
-- Но у нас получилось.
-- А мои деньги, -- он в сердцах ударил по подлокотнику рукоятью пистолета. -- Капитал, накопленный несколькими поколениями. Теперь это один пшик. Знаешь, у меня трюмы забиты золотыми слитками. Тонны золота, которое теперь не имеет цены.
-- Почему же? -- возразила, старательно припоминая что-то, -- золото используется в микросхемах, для обшивки космических кораблей...
-- Ты даже не понимаешь о чём говоришь, -- Ник досадливо поморщился.
-- Я пойму, если объясните.
-- Твоя страна, вот источник всех бед.
-- Но моя страна -- это такие же люди, как я, -- она робко вгляделась в его лицо. -- Просто люди и ничего большего.
-- Просто люди, -- он горько скривился. -- Когда-то вы просто договорились избегать ненужного. Исключили из своей жизни спиртное, наркотики, сигареты, взятки, ложь, недобросовестность. И много чего ещё. Вот так, одним щелчком пальцев, вы договорились исключить и исключили. Этакий весёлый флэш-моб. Вам было весело. И вам было всё равно, что рушатся корпорации, исчезают рынки сбыта продукции, к чертям летит экономика. Вы строили свой СССР. Нет, даже не строили, вы играли в свой дурацкий флэш-моб.
-- Я горжусь этими людьми, -- она слабо улыбнулась. -- Мне бы хотелось быть рядом с ними в то время.
-- Не сомневаюсь.
-- Они хотели, чтобы люди жили счастливо. Вот и всё.
Он вскочил, прошёлся из угла в угол, пытаясь унять накатившую злость.
-- Да у вас даже расшифровка названия страны постоянно меняется. Ничего глупее не видел. Ты хоть помнишь как сейчас называется твоя страна?
-- Конечно, -- даже в кресле выпрямилась. -- Содружество свободных созидающих разумов.
-- Невероятная чушь. Просто невероятная. Содружество разумов, -- он скривился. -- Это ж надо до такого додуматься.
-- Его предложила восьмилетняя девочка. -- Она заулыбалась, осветилась изнутри, словно делясь сокровенным. -- И мы решили на год оставить это название. Оно немного забавное, но...
-- Я взорву оба купола, -- тихо сказал он. -- Я отберу у вас Марс.
Она прижала к губам ладонь. Маленькую, исцарапанную, с ободранными костяшками. Замерла на вдохе. Так наверно беззвучно вскрикивает олень, пронзённый в сердце копьём.
-- Я взорву оба купола, -- повторил он, чётко выговаривая слова. -- Первый уничтожу ракетой, а во второй врежется мой корабль.
-- Нет, -- выдохнула едва слышно. -- Зачем вы так шутите?
-- Вы отняли у меня всё, а я отберу у вас мечту.
-- Я... -- она мучительно искала слова, -- но вы же не такой, я вижу, вы добрый. -- Он лишь усмехнулся в ответ. -- Николас, не делайте этого.
-- У этой сказки несчастливый конец.
Она зябко охватила себя руками, скукожилась, как от боли.
-- Не надо. Живите.
-- Я давно уже мёртв, девочка. Так давно, что забыл, каково это -- жить.
Вгляделась в его лицо огромными, полными слёз глазами.
-- Мне всё кажется, я не сказала самых важных слов о моей стране. О вас. О людях. Всё так сложно. Я не знаю как удержать вас.
-- Не надо. -- Поспешно отвернулся, сел в кресло. -- Дровосек, заправь спасательную капсулу кислородом.
-- Слушаюсь, сэр.
-- Зачем вам капсула?
-- Сейчас ты вернёшься в неё и отправишься...
-- Я никуда не пойду! -- крикнула неожиданно яростно. -- Слышите?
Он повернулся к ней.
-- Хочешь умереть со мной?
-- Да, -- решительно вздёрнула подбородок, а в глазах стоял ужас. -- Я буду с вами...
-- Если ты думаешь, что из-за тебя я откажусь от своего решения, то ошибаешься.
Она судорожно сглотнула, изо всех сил стараясь не расплакаться.
-- Я остаюсь.
-- Как хочешь. -- Ник пожал плечами. -- Только зачем? Чего ты этим хочешь доказать?
-- Ничего, -- смотрела в пол, кусая дрожащие губы.
-- Спасательная капсула готова к полёту, сэр, -- доложил программатор.
-- Вот видишь и не нужно никаких подвигов. Иди.
-- Нет.
-- Сэр, -- программатор почему-то убавил громкость, перейдя почти на шёпот. -- Поступил видео вызов с соседнего корабля.
-- Какого корабля? -- Ник рывком развернулся к пульту. -- Не было же...
На экране ясно обозначился ещё слегка размытый, но постепенно набирающий краски силуэт корабля. Военный крейсер. Небольшой, быстроходный, оснащённый системой невидимости. Вот почему Дровосек не мог его засечь. Они предпочли сопровождать его, пока он в полном неведении тешился надеждой отомстить. Не было нужны вглядываться в надпись на борту, он и так знал что там увидит.
Коснулся клавиши включения связи. Небольшой квадрат на обзорном экране очертился синим и в нём появилось изображение молодого человека в форме, нетерпеливо постукивающего костяшками пальцев по краю приборной панели.
-- Чем обязан? -- поинтересовался Ник.
Парень на экране похолодел лицом, выпрямился.
-- Если вы не измените курс в течение тридцати минут, ваш корабль будет уничтожен.
-- Серёжка, -- Лия подбежала к экрану, -- ну зачем ты так? Мы же договорились, что ты не будешь вмешиваться.
-- Мы не можем больше ждать, -- он с грустью посмотрел на неё. -- У тебя ничего не получилось.
-- Но она очень старалась, -- заметил Ник, почёсывая дулом пистолета подбородок.
-- Слушайте, вы, -- парень даже подался к экрану, стискивая кулаки, но тут же отступил, закаменел лицом. -- Отпустите заложницу.
-- Или что? -- Парень молчал, недобро глядя в упор. Ник усмехнулся. -- Сожалею, но я пытался выставить за дверь эту надоедливую особу, только она не хочет.
-- Что? -- метнулся к ней взглядом. -- Лия, он говорит правду?
-- Да, -- торопливо кивнула она. -- Я остаюсь здесь по своей воле.
-- Это неразумно, Лия. Ты должна вернуться.
-- Не могу. Ты же знаешь. Это мой самый важный проект. Я должна...
-- Стоп. -- Ник отключил связь и с интересом уставился на девушку. -- Что за проект?
-- Вы мой проект, -- прошептала чуть слышно, щедро заливаясь румянцем. -- Мы... то есть... я хочу спасти вас.
-- Ну да, до Марса мне уже не добраться. -- Он покосился на пистолет. -- Я всё думал, почему ты из-за меня так переживаешь. А разгадка проста, я стал капризом счастливой девочки.
-- Неправда! -- гневно сжала кулачки. -- Не смейте так говорить! Я хочу, чтобы вы жили. Понимаете? Жизнь -- это самое ценное во вселенной. А вы ведёте себя, как обиженный ребёнок со сломанной игрушкой. Нельзя же так. Посмотрите на себя. Вы умный, талантливый, много знаете, и нет, чтобы поделиться своим опытом, вы спрятались в своих обидах, желая наказать весь мир.
-- На этот раз накажут меня, -- почти весело заметил он.
-- Они испугались. Просто испугались. Понимаете? Ведь так просто -- взорвать. И больше никаких вопросов. Они побоялись даже попытаться.
-- А ты, значит, попыталась, -- Ник крутанулся в кресле. -- Какая бесстрашная девушка.
-- Нет, я ужасная трусиха. Я боялась, когда объявила вас своим проектом. Боялась, когда летела сюда. Боялась, что у меня ничего не получится. И сейчас боюсь. Жутко боюсь.
-- Глупый оленёнок, что же мне с тобой делать? -- Он прошёлся по рубке, швырнул в сейф пистолет и уставился на экран. Марс бурой кляксой лежал на источенной дырками черноте.
Лия подошла, заглянула в лицо.
-- Просто живите. Прошу вас.
-- Где? -- усмехнулся он. -- В СССР?
-- Ну почему же? Есть много других стран. Вы же...
-- Я не изменю курс.
-- Николас...
-- Но я знаю что делать с тобой. -- Он схватил её за руку и потянул к дверям. -- Сейчас ты сядешь в капсулу и отправишься на крейсер.
-- Нет! Я останусь здесь! Пустите! Вы не имеете права!
-- Ещё как имею.
Поволок её к ангару. Лия отчаянно сопротивлялась, отбивалась, цеплялась за переборки, плакала, кричала что-то обидное. Он терпеливо и осторожно отгибал её слабые пальцы, тащил дальше, стараясь не причинить боль неловким движением.
Усадив в кресло спасательной капсулы, пристегнул к подлокотнику пластиковым наручником, загодя взятому из сейфа.
-- Вы не имеете права решать за меня, -- рвалась из наручника, царапая кожу. -- Слышите?
-- Видишь ли, даже если мой план невыполним, то это не означает, что я хочу жить. Но ты жить будешь.
-- Это самоубийство и это трусость!
-- Пусть так. Мир слишком изменился и у меня уже нет сил на попытки отыскать в нём место. Прощай, Лия.
Он вышел, отдал приказ программатору отправить капсулу. В рубке, на пульте мерцал сигнал видео вызова. Ник сел, подождал, пока программатор доложит об отправке капсулы и лишь тогда нажал на клавишу.
На экране появился всё тот же серьёзный юноша.
-- Я отправил вам вашего ботаника, -- Ник изобразил приветливость. -- Ловите.
-- На вызовы никто не отвечает, -- холодно заметил Сергей, мельком глянув на что-то перед собой.
-- Вы уж простите, мне пришлось привязать её.
-- Что? -- он заметно растерялся. -- Привязать?
-- Видите ли, она не разделяла мою убеждённость, что ей нужно покинуть мой корабль. Поэтому я и прибёг к некоторой фиксации. Иначе, боюсь, Лия проигнорировала бы мою просьбу улететь.
Молодой человек странно посмотрел на него, потом глянул на что-то справа, кивнул.
-- Да, я вижу. С ней всё в порядке.
-- Рад за неё, -- Ник потянулся к кнопке.
-- А вы? -- Он отвёл взгляд, словно ему было неловко задавать этот вопрос. -- Что вы собираетесь делать?
-- О, мои планы не изменились. Я верен своему решению.
-- Но... -- парень умолк.
-- Я понимаю, -- пришёл на выручку Ник. -- Это ваш долг.
-- Да пустите же меня! -- раздался звонкий и сердитый голос Лии. -- Это срочно!
Сергей обернулся, шагнул в сторону и на экране появилась раскрасневшаяся девушка. Она подскочила ближе, заполнив весь экран, уставилась на Ника и закричала:
-- Как вы могли со мной так поступить? Вы не имели на это право!
-- Поверь мне, оленёнок, так будет лучше, -- Ник улыбнулся и отключил связь.
Огонёк вызова тут же замигал вновь, но Ник не обращал на него внимания. Просто смотрел на экран. В темноту.
-- Сэр, вас настойчиво вызывают, -- отметил программатор. -- Включить?
-- Нет.
-- Сэр, это Лия.
-- Я сказал: нет!
Тишина. Долгожданная и абсолютная. Но почему-то ему всё казалось, что Лия сейчас войдёт сюда. Дитя страны, которую он ненавидел всю свою жизнь. Девушка, так пылко боровшаяся за его жизнь. Единственный человек, которому он был небезразличен...
-- Сэр, соседний корабль готовит вооружение к бою.
-- Так надо, Дровосек.
-- Разрешите выполнить манёвр уклонения, сэр.
-- Нет. Идём установленным курсом.
-- Мой долг вас защищать, сэр. -- Голос программатора торжественно возвысился. -- Директива номер один позволяет мне не исполнять приказы, идущие во вред экипажу корабля. Начинаю манёвр по уклонению.
-- Не смей!
Марс медленно пополз в левый угол экрана. Ник вскочил.
-- Дровосек, прекрати немедленно.
-- Курс изменён, сэр. Соседний корабль отменил готовность к бою. Вы в безопасности.
-- Ах ты, дрянная железка, -- что есть силы долбанул по пульту кулаком.
Все кнопки программатор задёрнул защитным полем, кроме одной -- включения видеосвязи. Сегмент экрана тут же расцвёл сияющей физиономией Лии.
-- Николас, как хорошо! -- от радости она чуть не прыгала. -- Это замечательно. Я всегда верила, что вы преодолеете себя. Николас, что вы решили? Вы на Марс или вернётесь на Землю?
Ник без сил опустился в кресло.
-- Я...
-- Марс уже так близко, давайте я покажу его вам, а потом решите. Согласны? Ой, мне так много вам нужно рассказать. Я сейчас прилечу. Серёж, скажи, чтобы приготовили катер, я полечу к Николасу. Он не должен оставаться один.
Она умчалась, сияющая, раскрасневшаяся, счастливая.
Сергей выполнил её просьбу и повернулся к Нику.
-- Директива номер один, да? -- в его голосе слышалось сочувствие.
-- Ваших рук дело? -- разозлился Ник.
-- Нет, побочный эффект структурного интеллекта, -- он невесело усмехнулся. -- Мы не знали. А когда выяснили, то оставили как есть. В конце концов, сейчас уже никто не воюет.
-- И что теперь? -- угрюмо растирал разбитый кулак. -- Расстрел, тюрьма? Что у вас там по плану?
Сергей удивился.
-- Ничего. Вы свободны.
-- А если я сейчас врежусь в Марс?
-- Директива номер один, помните? -- он вздохнул, глянул в сторону. -- Лия уже подлетает к вам. Не говорите ей о директиве, хорошо?
-- Приложу все усилия.
-- Отлично. -- Он не заметил или не захотел замечать вызова в его голосе. -- Об этом мало кто знает. И берегите сестрёнку, Ник.
Экран угас. Ник уставился в темноту. Новый день без цели, без таблеток, без ненависти казался немыслимо огромным и он страшился затеряться в нём. Желание жить так больно, словно сорванный жгут, возвращавший ток крови, ударило, пробивая навылет, что перехватило дыхание. Он растеряно вскочил. Начать всё сначала? Теперь? На старости лет? Это невозможно. Страх скрутил до озноба, отбирая силы, раздирая тугим, жгучим комком в животе. Ник сполз на пол, беспомощно ища опору, но лишь царапнул слабеющей ладонью по спинке кресла.
-- Николас! -- Лия вбежала в рубку, бросилась на колени рядом, ухватила за руку. -- Вы забыли изменить курс.
-- Что? -- смотрел в её восторженно сияющее лицо и отпускал ужас, растворялся в тепле её рук.
-- Вы всё ещё удаляетесь от Марса.
-- Да-да, я сейчас. -- Встал, с неохотой отпуская её руку. -- Дровосек, вернись на прежний курс.
-- Исполнено, сэр. Курс на Марс, -- пророкотал программатор.