Ночью бодро отгромыхала гроза. К утру небо очистилось и зацвело нежными красками крадущейся зари. В густом горьковатом воздухе вязло журчание отходящей с полей воды. Вот-вот должен был вступить хор пробуждающихся птиц. Стоя на крыльце, Михалыч обозревал окрестности, продумывая предстоящий день. Улыбка пряталась в морщинах его сурового лица, ведь как чуял - укрыл с вечера свои ульи. Теперь нужно убедиться, что всё хорошо с жужжащим стадом. Под крыльцом зашуршало, и на свет выбрался здоровенный лохматый пёс неясной породы. Встряхнув помятую шерсть, цвета соли с перцем, он широко зевнул и заковылял к хозяину, явно намереваясь поздороваться. - Туман! Тумаша! - ласково запричитал Михалыч, присаживаясь на корточки. Пёс с явным удовольствием позволил погладить густую шерсть на морде, замахал неспешно хвостом, облизнулся и скосил глаза на стоящую неподалёку миску... - Эх, всё бы тебе жрать... - незлобно протянул хозяин, - сейчас до пчёл сходим, и я тебе положу. Михалыч не без труда выпрямился и двинулся в сторону пасеки. Туман постоял секунду, подошёл к миске и, грустно обнюхав её, припустил за хозяином. Пасека была в саду неподалёку. Колоды стояли под вишнями и яблонями, тускло поблескивая вощёным деревом. Пчёлы, слава Хозяину, были в порядке, изменений в ежедневном распорядке пасечника не возникло. Михалыч сноровисто и быстро, чувствовался опыт, проделал все необходимые процедуры с ульями и, ничуть не уставший, направился к навесу у летней кухни, где предпочитал проводить своё время в ясную погоду. Здесь стоял не только обеденный стол, но и солидного вида верстак. Инструменты были аккуратно развешены на стенке рядом. Не до отдыха было сегодня Михалычу: ночью где-то недалеко упало большое дерево, а такие подарки он упускать не привык. Скоро роение, надо успеть наделать улейки. Но поспешать надо, как известно, медленно, да и порядок есть порядок. Едва тёплую, поставленную с вечера кашу, Михалыч разделил с Туманом и, под довольное чавканье пса, чинно принялся завтракать. Закончив церемонию и отмыв речным песком посуду, Михалыч переоделся, взял топор и потопал в лес, искать упавший подарок. Солнце только показалось над верхушками деревьев, мокрая трава липла к ногам. Туман, взметая искрящиеся брызги, как щенок носился кругами, то появляясь, то исчезая в подсыхающей траве. Временами слышался его задорный лай - так он здоровался обычно со знакомыми белками, впрочем, без шанса обратить на себя их надменное внимание. Дерево нашлось довольно скоро, метрах в двухстах от усадьбы. Это был крепкий, на вид здоровый дуб, гордо возвышавшийся прежде над соседями. Видимо, мощь стихи превзошла мощь корней. С лёгкой грустью Михалыч оглядел вывороченного великана. Стоять бы тому, да стоять, но что уж теперь... Теперь только не дать пропасть без пользы... Для целей пасечника этот экземпляр подходил как нельзя лучше. Прищурившись, Михалыч прикинул, сколько получится колод. Только вот работать с дубом тяжело: хоть и колется, но крепкий, до осени работы хватит. А, может, и на зиму останется. Обрубая ветви с расчётом на дрова, Михалыч постепенно расчищал себе место для работы. Работа для человека в возрасте тяжёлая. В деревне многие посмеивались над пристрастием пасечника к архаичным инструментам, но не объяснять же им в самом деле, что пчёлы не любят посторонние запахи, только родное, природное. Попробуй только пчёлам бензиновую гарь подсунуть, так они и взяток не тот возьмут, да заболеют ещё. "Надо будет позвонить внучатам, чтобы помогли ствол на полешки напилить и перекатить их к дому", - подумал Михалыч, прерываясь на отдых. Старик отставил топор и присел пенёк. Мышцы постанывали, спина мокла, набирала силу жара. Думалось Михалычу о внуках, вспомнились их смеющиеся в детсве мордашки, как они мужали, наливались силой, справными помощниками стали, свои семьи завели, а потом мысли потекли в другую сторону, как он приехал в эти места из столицы, как обосновался, как обвыкался...
Пчёлами он заболел еще на первом курсе. Был тогда один мэр - пчеловод, инфицировал... Только занятие это затратное, денег требует. Повезло, по окончании института выиграл грант, уехал за рубеж. Заработал немного. Но... От теории хотелось к практике, да и своего дела хотелось. Хотя денег на жизнь хватало, для стартового капитала их было явно недостаточно, вот и выискал Михалыч забытую Богом деревеньку, на которую даже жадные до "халявной" земли "эффективные менеджеры" не позарились. А располагалось деревенька удобно, на высоком берегу реки, со своей пристанью, только далеко. Вся связь с внешним миром - проходящий раз в две - три недели пароходик, привозящий и почту, продукты, и пенсии старикам. Грунтовку за последние годы вёрст на двадцать до ближайшей дороги разбило так, что не всякий внедорожник проедет. Молодёжь подалась на заработки. В деревне остались одни старики, которым внуков "подбрасывали" на лето, вроде на отдых. На самом деле детей сплавляли старикам, чтобы не мешали выживать в городах. Их бы и на весь год оставляли в деревеньке, но ни школы, ни интернета, без которого уже не мыслилась жизнь, в селе не было, да и телевизор ловил только одну программу. Одна радость - построенная после Отечественной ГЭС, несмотря на старость, исправно снабжавшая электричеством жителей. Собираясь на "разведку", Михалыч, а тогда - просто Саша, долго раздумывал, ехать на любимом эндуро, или взять за бесценок где-нибудь задрипанный мотоцикл "Урал", да и как одеться? Потом решил, что всё равно, он - "городской чужак", подстраиваться глупо и незачем, поехал на своём КТМ в "козырном" комбинезоне и прочем антураже. Дорога была долгой, и у Саши хватило времени продумать своё поведение. Карнеги и тому подобные ухватки отпали сразу: он ехал не втюхивать залежавшийся товар, а жить с этими людьми, поэтому решил, что самое лучшее - не врать. Саша ехал доказать другим, но прежде всего самому себе, что на Русском селе можно не просто выживать, а достаточно успешно развиваться не уступая странам с более благоприятным климатом. Деревня понравилась. Помимо добротных срубов, было тут основательное здание бывшего правления колхоза и капитальный "каменный" клуб. Обширные поля почти двадцать лет простояли "под паром". Особое впечатление производили заросшие после недавнего пожара Иван - чаем, прекрасным медоносом, пустоши.
Появление "новенького", понятно, вызвало интерес, но расспрашивали Сашу достаточно деликатно. - Откуда ты, мил человек, будешь? - Так из Москвы, дедушка. Думаю сюда, к вам жить перебраться. - Эвон оно как!.. Все отсюда хотят, а он сюда... Чем тебе в Москве-то плохо? - Ну, не то, чтобы плохо... Просто, думаю, не одной только Москвой жива Россия, начало её на селе, а в Москве окончание. Хочется поближе к началу быть. - Складно травишь!.. За бугром-то был?.. - Бывало дело... - И как оно там, веселей, поди, нашего?.. - Да по разному. Чисто - гладко обычно, уютно, но не тянет как-то, ну, как в городе. Живёшь себе на пятом этаже - чисто, ровно всё, вода сама течёт... А корову не завести, да и собаку по-хорошему, тоже... Деревенские беззлобно хихикали, мужик им нравился, да казался непутёвым. Вернувшись в райцентр, Саша за бесценок, почти по цене столичного квадратного метра, скупил здания правления, клуба и школы. Со школой немного "покочевряжились", даже хотелось плюнуть, но школа была важной составляющей его замысла, и небольшая подмазка сняла вопрос с повестки дня. Вернувшись Саша обустроился в здании правления, расставив поблизости привезённые с собой улейки с десятком пчелиных семей.
Первый год прошёл довольно легко. Остро не хватало, телевизора и Сети. Тогда, едва ли не на последние деньги, Саша купил спутниковые телевидение и интернет. Местные зауважали: теперь они могли общаться с детьми по скайпу и смотреть множество программ по ящику... Второй год пришлось Саше вкалывать, как и его пчёлкам. Деньги почти закончились, пчёлы роились, понадобились новые ульи. А мёд надо не только вывезти, но и как-то продать. Решил, справился, остался в прибыли, не сказать, чтобы очень большой, но вполне сравнимой с тем, что мог бы заработать "за бугром". Купил ЗИЛ-157, изношенный, но рабочий. Подумал замахнуться на свинок. ЗИЛ ему пара стариков, бывших механизаторов, за зиму не просто отремонтировали, а сделали лучше нового, помогли "за так": нашлось дело истосковавшимся по работе рукам. Да и душа болела смотреть на брошенную за ненадобностью технику. Саша делился с дедами самосадом, который он по - особому обрабатывал мёдом и кумарином. К следующей весне, договорившись со стариками, привёз поросят на откорм, а летом, за небольшую "подмазку", договорился об открытии начальной школы, в которой взялся вести все предметы. Со свинками вышел "облом": ни принимать их без бойни не захотели, ни цену не давали. Опять выручили пчёлки. Зато мясом и домашними колбасами всё село от"едалось зимой, что называется, "от пуза". И школа заработала. Конечно, десяток разновозрастных детишек, собранных в одном классе, не совсем школа, но как радовал затихающий детский гвалт, когда входил Учитель!.. - Здравствуйте, дети. - Здравствуйте, Александр Михайлович! И распахнутые детские глазёнки, впитывающие каждое слово, интересующиеся всем. Четвёртый год дал первые желаемые результаты. Когда привезли детей на каникулы, Саша собрал сход и предложил конкретную работу каждому, прямо здесь, на селе, не скупая паи, с оплатой из своего кармана "пчелиными" деньгами. Сход был трудным. Город и время, не то, что испортили, а изменили людей. Пропала вера в добро, всё стали измерять деньгами, "крутостью", комфортом. Но Саша и не был бескорыстным, он вложился в своё дело, в свою мечту, потому и предложил зарплату пусть и не городскую, но ненамного меньше, так, чтобы то на то и выходило. Демонстративно, чтобы заинтересовать, провёл в правление канализацию до выгребной ямы, поставил санузел с ванной. Всего и делов - то - насос в колодец, трубы и прочие аксессуары, да приложить руки. К тому времени Сашин мёд получил заслуженную славу, с покупателями проблем не было, наоборот, следовало расширяться. Не все, но кое-кто остался, подремонтировали брошенную технику, провели санузлы себе в дома, да и не уехали никуда на зиму. Правда зимой кое у кого трубы замёрзли, пришлось им опять бегать в туалет до отдельно стоящего строения. Весной подняли часть пара, посадили гречку, картофель, пшеницу для пробы. Возродили колхоз, официально, с уставом и регистрацией, так и назвались: ОАО "Колхоз", где Сашу выбрали председателем. Впрочем, особых выборов и не было, как не было и альтернативы. Саша завёз несколько элитных тёлок, завели колхозное стадо. Тёлок распределили по домам, решили всем миром, Саша постоянно настаивал, чтобы решалось миром, что и приплод, и молоко распределят соответственно вложенным усилиям. И детям дело нашлось - грибы да ягоды, не доморощенные, а настоящие, всегда спросом пользуются. Заранее договорились, что большой отдачи ждать нечего, пчела кормит, а остальное - на будущее. Выдержали. А потом, после выборов, вернулась наша власть. Видать не только они, вся страна не захотели жить при капитализме?
Не сразу о них вспомнили, но приехали из райсовета. Спросили, какая нужна помощь? Всё, что Саша попросил, так это отсыпать дорогу и учителей в школу. И продукцию забирать. Врача, или фельдшера в медпункт. И продукцию забирать. Так и поднялось село, буднично и незаметно, как и вся страна. Охота - она же пуще неволи, кто привык жить миром, не сможет сам по себе. А потом всем селом и проводили его на пенсию, сына Михалыча председателем выбрали. Но не мог без дела бывший председатель, вот и поселился на пасеке, среди родных ульев, и самому нескучно, и людям польза. Что вдалеке от деревни, так пчёлы ни шума, ни чужих запахов не любят, а детям и внукам две версты, летом на велосипеде, а зимой - на лыжах не в тягость, не забывали они деда, и помогут, и вкусненького подбросят.
Михалыч поглядел на солнце в зените, набил трубку, закурил своего "особого" табачку, пора было полдничать и звонить внукам.