- ... последние два года пробыл на одной планете за пределами Солнечной системы...
Кареглазая девушка громко засмеялась, толкнув в плечо собеседника, паренька с топорщившимися на затылке светлыми волосами.
- Как не стыдно! Думаете, я совсем ничего не знаю? К другим звездам еще никто не летал!
Парень улыбнулся и развел руками:
- Ну, ради вашего смеха, Зоя, не грех и преувеличить немного. Однако я ведь не говорил, что это планета у другой звезды. Она, как и Земля, вращается вокруг нашего Солнца. Но, тем не менее, была вне Солнечной системы.
- Сэймур! Бросьте говорить парадоксами! Хотите запутать голову бедной необразованной девушке?
- Да нет, всё очень просто. Где, по-вашему, заканчивается наша система?
- У нас это каждый школьник знает. Самый дальний объект Солнечной системы - облако Оорта! В Космической азбуке так и написано: "Не видать, гляди хоть зорко, в небе облако Оорта. Далеко, представить страшно, от планеты оно нашей. Ограждает, точно стены, край у Солнечной системы ледяным пространством пыли. Мрак царит там, как в могиле, Солнце чуть побольше звезд, и кометы прячут хвост".
Сэймур кивнул:
- И у меня была в детстве такая азбука. Только у нас на букву "О" про Оберон было. По-моему, так лучше. Про Оберон мы много знаем, а до облака Оорта не скоро еще доберемся. До него ведь целый световой год или даже еще больше. Четверть пути до Проксимы Центавра! Но облако Орта это, так сказать, гравитационная граница системы. А есть ведь еще граница астросферы.
- Гелиопауза? Там, где давление солнечного ветра сравнивается с галактическим излучением. Где-то тринадцать-четырнадцать миллиардов километров от Солнца.
Сэймур посмотрел на девушку с восхищением:
- Ну вот, Зоя, вы сами уже почти обо всём догадались. Орбиты некоторых дальних планет выходят за астрофизические границы Солнечной системы
- Постойте! Так Вы с Эриды! Вы тот самый Сэймур Янг, который...
- Который два последних года просидел на планетоиде, что подальше Плутона, поменьше Луны и намного, намного холоднее Меркурия. В афелии Эрида удаляется почти на пятнадцать миллиардов километров, а сейчас она приближается к Солнцу и как раз вошла в гелиопаузу. Поэтому наши исследования межзвездной плазмы и пришлось там сворачивать. Зато напоследок наблюдали прохождение ударной волны солнечного ветра прямо по планете. Редкое явление!
- Жалко было улетать?
- Жалко! Интересная планета. Когда бывали свободные часы в Браунпойнт, это база наша планетарная так называлась, всегда уходил гулять наружу. Всё никак насмотреться не мог.
- А не темно было? Солнца там, наверное, почти и не видно!
- Вполне нормально было видно. Солнце действительно маленькое, как точка, но светит в сто раз ярче, чем земная луна в полнолуние. Тени, по крайней мере, четкие ложатся. К тому же, Зоя, учтите, Эрида - это самый белоснежный планетоид. Разве что Энцелад белее. Но по нему особо не погуляешь. Сатурн там вызывает такую приливную волну, что ледяную кору рвет, гейзеры, извержения. А у нас - тишина и спокойствие. Очертания вокруг плавные, мягкие. Кратеры, скалы - всё покрыто толстым снегом. Замерзший метан в звездном свете мерцает, переливается. Лыжня - как бриллиантовая нить. И снежинки за тобой медленно так опадают. Каждая снежинка - с блюдце, на ладонь, бывало, положишь и рассматриваешь. Целую коллекцию иногда приносил, хранил в термобоксе. А глянциологи наши специально тамошними снежинками занимались.
- Прямо идиллия какая-то!
- Но очень холодно. Экономия ресурсов, поэтому, жесточайшая. Лимит на все исследования. Обидно! И ведь есть там своя энергия, есть! Вот возьмем хотя бы метановый снег. Он и на Тритоне имеется, и на Плутоне точно такой же по составу. Но только на Плутоне метан на поверхности темный, слежавшийся, а на Эриде - он белый, чистый... Что это значит?
- Значит, снег там не только лежит, но и падает.
- Умница, Зоя! На Эриде есть круговорот метана! Метан испаряется, поднимается вверх, замерзает и снова ложится свежим слоем. А раз Солнце испарить метан не может, следовательно, имеется внутренний источник разогрева. Эх, побурить бы, наверняка много чего интересного можно найти! Впрочем, на Эриде по любому большая стройка начнется...
- Это вы, Сэймур, преувеличиваете. Эрида, конечно, замечательная планета, одна экспедиция туда, другая - это я понимаю. Но у нас ведь и поближе много чего не менее перспективного. И у Юпитера на спутниках, и у Сатурна.
- Зоя, подождите! Какая, по-вашему, главная проблема освоения внешних планет?
- Нехватка энергии. Гелиостанции вдали от Солнца неэффективны, а разработка там своих энергоисточников - очень уж трудная задача. Или вы хотите уран с Эриды возить? Так с Земли проще...
- Слышали про Солазер?
- Его собирались строить около Меркурия. Гигантская солнечная электростанция, способная передавать энергию лазерным лучом на межпланетные расстояния. Однако я слышала, что Мировой Совет не одобрил этот проект.
- Не одобрил, потому что первоначально энергию предполагалось передавать на планеты напрямую, через плоскость эклиптики, где планеты вращаются. Это оказалось слишком опасным. Почти все корабли летают в эклиптике. Представляете, если Солазер кого-нибудь заденет?
- Да, рисковано!
- Поэтому решили пускать луч через ретранслятор, над эклиптикой. А делать такой отражатель лучше всего на Эриде.
- Ближе места не найдется?
- Важно не расстояние, а наклон орбиты к эклиптике. У Эриды из больших планетоидов он самый большой, почти сорок четыре градуса. Поэтому, как только этот вопрос решится, сразу объявляем набор добровольцев. Летим, строим шахты, заводы, получаем все необходимые материалы прямо на месте. Льем зеркала и прочее, собираем отражатель у планеты. А когда Эрида поднимется над эклиптикой, уходим от нее на стационарную орбиту. Всё! На Марсе, у Юпитера и Сатурна нет проблем с энергией!
- Ну вы и фантаст! Это вы на сто лет работы напланировали!
- Так уж и на сто лет!
На секунду смутившись, Сэймур снова мечтательно прищурил глаза.
- Подумайте, Зоя, всего сто лет назад Гагарин впервые полетел в космос. И как далеко мы ушли за первое наше столетие, тридцать лет из которого ваша и моя страна действовали в космосе врозь, да еще тратили столько ресурсов на вооружения. Сколько же мы успеем за следующие сто лет, когда будем работать вместе. Вместе - все люди Земли! А скоро - не только Земли!
- Хотела бы я посмотреть, что будет через сто лет, в две тысячи сто шестьдесят первом...
- На Эриде через сто лет будет весна. Побегут меж сугробов ручьи из жидкого метана, атмосфера даже какая-то появится, тучки на небе. В Браунпойнте метеослужбу организуют с прогнозами погоды: завтра обещают этаноловый дождь, не забудьте галоши и зонтики!
- Может, всё это и увидите. Люди ведь живут всё дольше.
- Мне кажется, люди всё меньше будут на время внимание обращать. Некогда будет, ведь столько вокруг важного и интересного.
- Сэймур! Если не секрет, куда вы теперь собираетесь?
- На одну красную планету.
- Марс? Странно! Я думала, вы дальним космосом занимаетесь.
- Зоя, Марс не один красный. Есть еще Седна. Очень на Марс похожа, только не красным песком покрыта, а каким-то странным веществом вроде смолы. Видимо, результат воздействия галактического излучения. Загадочная планета. Вот она - действительно, самая дальняя. Уходит в межзвездное пространство на сто сорок шесть миллиардов километров, как раз в облако Оорта. Крупных объектов оттуда мы еще не исследовали, только кометы. Редкая гостья. Сейчас до нее всего лишь одиннадцать с половиной миллиарда километров. Если момент упустим, следующее такое приближение придется ждать одиннадцать тысяч лет. Ну, или двигатель субсветовой изобретать...
Девушка еле слышно вздохнула и опустила глаза.
Заметив это, молодой человек запнулся, порозовел от смущения:
- Впрочем, на Седну экспедиция только через пятнадцать лет запланирована. А до той поры я здесь, на Земле. Меня на работу пригласили к вам в Москву. Слышали, может быть, институт Штернберга.
Зоя улыбнулась:
- Нравится вам в Советском Союзе?
Сэймур смущенно пожал плечами:
- Нравится, но кое-что непонятно. Например, вот праздники ваши. День космонавтики мне очень понравился. Я прямо завидовал, как вы умеете веселиться. С выдумкой, фантазией. Но вот первое мая... Зачем-то столько людей тесно стоят в какой-то огромной гусенице. Безвкусно выглядит всё как-то, если честно. Слишком много флагов, транспарантов. Лозунги какие-то непонятные. "Решения 52-го съезда КПСС - выполним!" Что такое "КПСС"?
- Так вы не знаете? Это - старая советская атрибутика!
- Атрибутика?
Девушка огляделась по сторонам и понизила голос до полушепота:
- Вообще-то у нас не любят говорить о таких делах при иностранных гостях. Давняя это история и не очень красивая. Был у нас в прошлом веке такой Андропов, как бы это сказать, самый главным... Не главный там агроном или космический конструктор, а просто... Короче, в ту пору в Советском Союзе было... ммм... персонально-единоличное руководство страной.
- Да, понимаю, в Соединенных Штатах тоже были президенты.
- Андропов был не совсем президентом, ну да ладно. Так вот, Андропов правил Советским Союзом довольно долго и сделал много чего хорошего. Освоение ближнего космоса, лунная база... Но он был очень подозрительным. Наверное, тогда это было правильно. Ваши американцы ведь действительно в то время думали, как бы внезапно напасть на СССР и уничтожить его ядерными ракетами.
- Все так друг на друга тогда думали.
- Больше всего в СССР боялись, как бы американцы не решали, что смогут уничтожить первым ударом все центры управления нашим ракетным оружием. Тогда, как могли подумать американцы, они избежали бы ответного ядерного удара по своей территории. Чтобы у американцев не было такого соблазна, разработали систему "Периметр". Она автоматически запускала ракеты, если датчики и телевизионные камеры, установленные по всему СССР, регистрировали массовые ядерные взрывы и разрушения.
- У нас, в Штатах, при Рейгане такую же систему создали. "Мертвая рука" называлась.
- Однако Андропов пошел еще дальше. Он решил, что американцы могут как-то захватить СССР и без ядерной атаки. Поэтому в систему "Периметр" были заложены новые программы. Два раза в год, 1 мая и 7 ноября во всех городах СССР всегда проводились праздничные демонстрации. Так вот, если телекамеры хотя бы раз не обнаружили такую демонстрацию, компьютеры "Периметра" сделали бы вывод, что СССР завоеван врагом, и дали сигнал на запуск ракет по США. И телекамеры, и ракеты были полностью автономны и идеально защищены. Любая попытка разрушить или перенастроить их привела бы к автоматическому срабатыванию всей системы. Поэтому мы до сих пор устраиваем майские и ноябрьские демонстрации. Со всей атрибутикой столетней давности!
Сэймур захохотал:
- Повезло вам, русским! У нас камеры "Мертвой руки" не два раза в год, а постоянно следят. Рассовали их по забегаловкам, по "макдональдсам" и "бургеркингам" разным. Вот и приходится каждый день туда ходить и давиться чёртовыми этими гамбургерами!