--
Нет его нигде, во дворе нет, в доме нет, я искала, избегала всё... - она всхлипнула и начала скороговоркой, - нету и там нету, я тебе звонить, я пришла продуктов принести, да посмотреть дома... вот ведь мама... зачем она уехала когда у меня дежурство... я уже...
--
Маш, успокойся, - было видно, что этих слов Маша не слышала, - Маша! - Рявкнул Саша.
--
Что-о-о! - с обидой вскрикнул она.
--
Спокойнее, - он выдержал паузу задумываясь, - ты у Коневых смотрела, может к ним пошёл? Они с их Мишкой всегда что-нибудь...
--
Была у них. Нету. Там бабушка с маленькой Глашкой...
--
И что говорит?
--
Нет его дома... гулять ушёл, - последние слова Маша протянула, в задумчивости,
После небольшой паузы, расстроенный папа и заплаканная мама, одновременно воскликнули: "сбежали!"
--
Звони Тане, я Кузьмичу позвоню, и сходи к их бабушке, спроси чем Мишка занимался перед прогулкой.
Маша ринулась к соседям, и забыв выключить связь, сунула унифон в карман рабочего халата.
Бабушка Конева, с видом дамы весьма отдалённой от мирской суеты, почти медитируя, встретила Машу укоряющим взглядом. Маша стояла перед ней в не лучшем виде: кудрявые её волосы сбежали из плена заколок и вились по сторонам, рабочий халат, который она накинула дома, был наскоро косо застёгнут, и всю эту картину разбавляло, утомлённое бегом дыхание.
--
Роза Сергеевна? - Пропыхтела Маша, - Роза Сергеевна, а Петька был у Мишки?
Роза Сергеевна скептически рассмотрела Машу и улыбнулась.
--
Заходил. Они и с Глафирой поиграли даже...
--
А потом то что? - тревожно прервала её Маша.
--
Потом Петя ушёл.
--
Как... ушёл? - В отчаянии протянула Маша.
--
Постойте, я так понимаю случилось что-то? - Медитация Розы Сергеевны бесследно растаяла.
--
Пропал он, нет нигде, из дома ушёл и даже двери не закрыл.
Роза Сергеевна поднялась из недр кресла и подошла к Маше, которая была уже в предобморочном состоянии и всё больше накручивала себя мыслями о судьбе сына, самой безобидной из которых была: "Утонул!", хотя тонуть было негде.
--
Мария присядьте, вам надо успокоиться, сейчас у Глаши спросим, - Бабушка посадила Машу на своё место и крикнула, - Глашуль, подойди!
В комнату забежала девочка четырёх лет, с милым круглым лицом, румяными щеками и зелёными глазами. Она деловито подошла к бабушке, с любопытством рассматривая Машу, которая сидела в кресле и плакала.
--
Петя потерялся, вот и плачет, ищет его, - ответила Роза Сергеевна.
--
Да никуда он не потерялся, - так же спокойно продолжила Глаша, - Они подвиги полетели совершать.
--
Как совершать? - Переспросила Маша. - Зачем совершать? Куда совершать?
--
В спедицию на Марс, но это секрет. Я с ними хотела, а они говорят, не женщинское дело. Трудности, там. - Глаша грозно упёрла руки в бока, - Трудности-бебебудности.
--
Вот засранцы, - вздохнула Маша и ринулась к дверям.
--
Стойте, Маша, Я Арсению позвоню, - бабушка гневно посмотрела на внучку.
--
Баба, а что такое за-сра-нецы? - наивно спросила она.
Мария Николаевна Копытова выпрыгнула из такси, забыв про сдачу, и побежала со всех ног к квадролётной станции. Муж её - Александр Андреевич Копытов уже ждал в зале. В руке он держал электронные ключи от турникета для прохода на рейс. Маша увидела знакомую фигуру через витражное стекло станции и расплакалась на бегу. В объятьях мужа она зарыдала. Люди, ожидавшие рейс в космопорт, участливо смотрели на них. Многие из тех, кто провожал сегодняшнюю экспедицию на Марс тоже плакали.
--
Маш, Маша, - нежно начал Саша, - Маш, их охрана поймала, они там в порту сидят у начальника смены. Удивляюсь, как им удалось так далеко забраться. Вот ведь изобретательные черти. Даже не знаю, как они на квадролёт зашли.
--
А Коневы что? - Всхлипнула она.
--
Они там уже, ждут нас. Им из милиции сообщили, потом мне, а ты связь забыла отключить, так и бегала со включённой связью в кармане, - Саша улыбнулся и поцеловал жену, - звоню, звоню, в ответ халат.
--
Вот балда, - прошептала она и как ребёнок шмыгнула носом.
Объявили рейс. Квадролёт приземлился прямо перед зданием станции и выключил двигатели. У турникета собралась небольшая очередь. Образ женщины, спроецированный на стекле автоматических ворот, улыбаясь пригласил на посадку. Машу успокоили все эти простые и понятные действия, и она перестала всхлипывать.
Квадролёт размеренно поднялся в воздух и стал набирать высоту. Космопорт, который с земли казался маленьким грозовым облаком, висящим в небе, начал потихоньку приближаться. Блеск солнца на его зеркальной поверхности ослеплял пассажиров через иллюминаторы, и капитан убавил прозрачность стёкол.
Саша и Маша были здесь впервые и измученные волнением, пропустили мимо ушей информацию диктора о том, что этот стратосферный космодром подняли в небо Казахстана всего лишь пять лет назад, и что он гордость Союза, о что он оснащён пятью ядерными установками, и что держится в воздухе постоянно, и может запускать и принимать до трёх космических аппаратов в сутки. Им был интересен лишь тот факт, что старт из стратосферы резко увеличил грузоборот на орбите, и стал надеждой на скорое освоение Марса для всех советских мечтателей и всё потому, что двое мечтателей сидели опустив головы, и рассматривали пластиковый пол в каюте начальника смены.
--
А мы, почему должны прозябать тут на Земле, - обиженно сказал Мишка своему папе Арсению Кузьмичу Коневу, который гневно навис над Мишкиной головой, - всё ведь без нас пройдёт, купола климатические уже раскрыты, на нас с Петькой подвигов не останется. Правда ведь Петь?
--
Говорил же я тебе, что не получится, - обречённо вздохнул Петька.
--
Вот паникёр, - констатировал Мишка, - чего ты тогда со мной пошёл, у нас вот почти получилось?
--
А пошёл... потому, что подвигов и правда на всех не хватит, - обиделся Петька, - да и как я товарища одного брошу, ты значит на подвиги, а я тебе платочком махать?
--
Да о чём вы вообще говорите! - Прервал наконец-то гневное молчание папа Арсений, - подвиги совершают с чётким расчётом и холодной головой, а у вас молодые люди, вместо головы непонятная для человеческой анатомии часть, вы наверное и сидеть на ней можете... на голове на своей.
--
Вот ты папа сам, говорил, что человек живёт для дела, вот и мы хотели, - оправдывался Мишка.
--
Делать дело надо научится. Учёба - первый подвиг ... - Он не успел закончить.
--
Пётр Александрович Копытов! Как это понимать?! - Выпалил папа Саша, влетев в каюту и прервав начавшийся философский диспут.
Начальник смены, большой казах с грозным степным лицом, оторвался от оформления документов, которые ему уже порядком надоели, и громко откашлявшись сказал:
--
Товарищи родители, ведите себя потише.
--
Извините, волнуемся -- ответил ему Арсений, - Саш, пойдём перекурим, пусть они тут ещё посидят.
Они вышли в коридор.
--
Знаешь, Саша, в Железногорске нашего Мишку, звали Ёлкий Палкий, - сказал Арсений широко улыбаясь, - он всё время куда-нибудь вляпается так, что начинаешь чесать затылок. Вот до переезда он у меня робота собирал, втихаря конечно же. Так вот, они его с сестрой в каморке прятали. Он скачал к себе в учебник мои справочники, и как понимал так и собрал.
--
И как? - Заинтересовался Саша, шлёпая себя по карманам в поисках сигарет.
--
Чего-то в нём ночью закоротило, он включился, загорелся и упал. Грохоту было. Дыдыщ! Двери у каморки как не бывало, а потом в квартире сработало пожаротушение... - Арсений засмеялся, - здесь не курят кстати.
--
Блин! - Саша замер и улыбнулся, - я всё равно бросил, привычка осталась. Ну и чем дело кончилось?
--
Ну как чем? Эту модель мы назвали Дыдыщ N1, а потом мы с ним нормального катерпиллера собрали, ну реплику на тех гусениц, которые сейчас в шахтах работают...
--
Ага, знаю, у нас на заводе для них детали лили, - сказал Саша.
--
Ну ты понял. Так вот, - этот был Дыдыщ N2, - Арсений рассмеялся, - он ведь его в школу утащил. Маме нашей про обморок учительницы биологии мы не стали рассказывать...
Их прервал уставший начальник смены. Он вышел из каюты и вывел в коридор заплаканных мам, и неудавшихся героев.
--
Забирайте, космонавтов, - улыбнулся он, - протокол вот подпишите, сюда их приводите после института...
--
Спасибо, спасибо, - Арсений крепко пожал его большую немного шершавую руку, - сентябрь на носу, скоро в школу пойдут.