- Смотри, Машка, звезда падает. Огромная какая, и как низко! Загадывай скорее желание!
Шестилетняя Машка смотрела-смотрела, разинув рот, на "звезду", да все молчала. Та уже упала давно, а Машка так и не отводила взгляд от темного неба, и бедная мать уже успела испугаться. Куда только подевалось озорное настроение, так и бьющее фонтаном всего пять минут назад? Впрочем, известно куда. Шестилетняя Машка загадала желание обрести папу, которого никогда не знала. Загадала уже в который раз. Но оно, как всегда, не спешило исполняться.
- Никакая это не звезда, - обиженно буркнула она наконец и поплелась вглубь квартиры сквозь остатки отшумевшего праздника. Кстати, Шестилетняя - это такая фамилия, за которую ее все дразнили в школе. На самом деле она была уже совсем взрослой, ведь ей в тот день исполнилось 12 лет, и это был последний раз, когда она загадала именно это желание.
И по поводу звезды девочка оказалась права. Никакая это была не звезда.
8 апреля 2061 года, Москва, Первая Градская больница
- Леонид, что вы помните?
У Леонида была частичная потеря памяти. Все воспоминания то и дело путались между собой и на середине срывались в черную бездну. Впрочем, черную бездну Леонид тоже очень хорошо помнил - в последние годы его жизни ее было слишком много. Не космос, нет. Космос как раз сиял звездным светом. Фантастическая красота, описать которую Леонид в жизни не смог бы. Но между ним, между космосом зияли гигантские черные провалы безвременья.
Таков полет на сверхсветовой скорости. Глаза не успевают зафиксировать свет, ведь они движутся в пространстве быстрее. И никаких звуков, ведь они еще на несколько порядков медленнее. Сплошная размытая мгла и давящая тьма. Двигаешься только наощупь. И не знаешь, летишь ли ты день или год. Настоящая пытка, если вдуматься.
А потом резкая остановка, и малейший свет до боли впивается прямо в сетчатку и сквозь нее в мозг. Что самое паршивое, никогда не знаешь, когда это произойдет. Сначала ты знаешь, что до остановки еще далеко. Но в какой-то момент закрадывается сомнение: вроде бы запланированные семь месяцев полета уже прошли. Но, очевидно, еще нет, раз полет продолжается. И на самом-то деле прошло всего три дня, и впереди целая вечность. Под конец она тянется особо долго, и ты думаешь, существует ли вообще в мире свет и звук. И когда убеждаешься, что нет, не существует, корабль выходит на досветовую скорость, и ты кричишь и корчишься в муках - вероятно, так в аду черти наказывают грешников.
- Леонид? Леонид! Врача!
В палату вбежал врач и вколол пациенту успокоительное. Через 15 минут Леонид пришел в себя.
- Простите. Как видите, я вспоминал. Мне очень сложно сосредоточиться на том, что действительно важно. Врачи сказали вам, что у меня частичная потеря памяти?
- Конечно. Не переживайте, они уверяют, что она пройдет, и уже очень скоро.
- Память или ее потеря?
Собеседник Леонида довольно рассмеялся. Не шутке, конечно, она была плоской донельзя. Но Леониду нужно было, чтобы над его шутками смеялись. Он слишком многое пережил и теперь нуждался в адаптации к жизни на Земле. К тому же собеседник испытал облегчение - если человек шутит, значит однозначно идет на поправку. Он хорошо разбирался в людях, недаром дослужился до генеральского чина, и прекрасно знал, что внимание к людям очень важно, особенно при таких непростых обстоятельствах.
- Потеря, конечно. Но давайте оставим ваш полет в стороне и вернемся на годы назад. Когда вы были на Земле, что вы помните?
- Многое. Даже, можно сказать, абсолютно все, Валентин Игоревич. Но урывками. Вот детство, школа. Уроки физкультуры помню, а математики - нет. Летное училище - то же самое, что-то помню, а что-то тонет во мраке. Не думаю, что готов сейчас говорить об этом. Может быть, сначала вы расскажете, что все-таки случилось?
Генерал Слепцов задумчиво покачал головой. Потом решил, что вполне может начать рассказывать. Он надеялся, что это заставит Леонида разговориться и прояснить сложившуюся ситуацию. Впрочем, генерал не надеялся, что сможет получить от Леонида всю необходимую информацию. Но хоть что-то же должно быть! Конечно, получение документов о старосоветском проекте по полету в дальний космос - лишь вопрос времени. Странно, что за все эти годы о нем вообще никому не было известно. Но документы документами, а Леонид - участник всего этого. И если воспоминания о самом полете точно нужно отложить, то о том, как все начиналось, необходимо знать как можно скорее.
- Да, конечно. Позвольте, я буду краток. Начну с того, что четыре дня назад вы врезались в Землю со скоростью около километра в секунду. Само собой, успев изрядно затормозить об атмосферу.
- Что? - Леонид даже привстал в койке, но тут же откинулся обратно - все тело слишком болело, чтобы он мог двигаться. - Разве это возможно?
- Как видите.
- Простите, но я вам не верю. Я половину жизни прослужил в ВВС СССР и знаю, что от удара на такой скорости не спасет никакая техника. Да что там - никакая техника даже не способна разогнаться до таких скоростей!
- Да? И это говорит человек, который летал на сверхсветовой скорости?
- Действительно. Но выжить! После столкновения на такой скорости! Невозможно.
- Вероятно, вы правы. Но у меня нет причин вам врать. После вашего приземления в арктических льдах остался кратер диаметром около 2 километров. Мы вытаскивали вас с глубины 700 метров. Льды до сих пор продолжают таять. Мы делаем все возможное, чтобы предотвратить катастрофические последствия вашего прибытия.
- Надеюсь, вы меня не обвиняете в том, что произошло?
- Ни в коем случае. Вашей вины в случившемся нет. Более того, вас объявят героем Советского Союза. Ведь вы единственный, кто вернулся из дальнего космоса.
- Единственный? А... был кто-то еще?
- Вы не помните? Ваш экипаж состоял из шести человек.
Леонид с ужасом смотрел на генерала и не мог поверить своим ушам. Конечно, это было глупо, но он был уверен, что являлся единственным членом экипажа корабля.
- Я не помню никого из них. Очевидно, все они относятся к той части памяти, что я потерял.
- Ну вот и не будем понапрасну напрягать ваш мозг. Когда вспомните, тогда вспомните. Давайте все-таки вернемся в то время, когда вы только собирались лететь в космос. Кто руководил проектом? Где и как вы проходили подготовку? Хоть что-нибудь, Леонид, это крайне важно!
Леонид вздохнул и снова попытался сосредоточиться. У него совершенно не получалось. Генерал терпеливо ждал, наблюдая за Леонидом. Тот был абсолютно седым в свои 33 года. Ничего удивительного, после таких насыщенных шести лет. Пожалуй, для него они длились дольше, чем 80 лет, минувших на Земле. "Все дело в сверхсветовом перемещении, - поясняли генералу только вчера. - Время в этом случае течет совершенно иначе. Летишь день, а прилетаешь через месяц. Это грубая аналогия, но суть такова. Честно говоря, генерал, никто не представляет, как это работает на самом деле. То, что сверхсветовое перемещение возможно - уже шок для нас, а уж то, что оно было открыто еще в прошлом веке... Фантастика!"
Леонид вдруг встрепенулся, очень четко вспомнив кое-что очень важно.
- Генерал, при всем моем уважении, мне нужно связаться со своим руководством прежде чем рассказывать что-либо.
- Что? Леонид, очнитесь. Сегодня 2061 год! Ваши руководители давно на пенсии, а скорее всего просто умерли от старости.
- Я понимаю, прошло 80 лет. Все совершенно верно. Я точно помню, делались расчеты. Я... То есть мы должны были вернуться именно в 2061 году, спустя 80 лет после старта. И у меня есть четкие указания для данного случая. Я военный человек, как и вы. Вы же понимаете, я не могу не выполнить приказ. Как скоро меня выпишут?
Генерал нахмурился. Ему все это очень не нравилось. В то же время он понимал, что не имеет права срываться на Леонида, чего-либо от него требовать. Это не только усложнит процедуру сбора информации, но и будет просто не по-человечески по отношению к нему.
И еще генерал не знал, чего стоил Леониду последний вопрос. Гость из прошлого ждал, что его запрут в каких-нибудь застенках и будут ставить опыты, делать бесконечные анализы, задавать миллиарды вопросов, а возможно просто залезут прямо в его мозг и воспоминания... В общем, он представлял себе такие кошмары, всерьез помыслить о которых не мог ни один адекватный гражданин Нового Союза. Поэтому слова и спокойный тон генерала немного успокоили Леонида.
- Через несколько дней. Думаю, до праздника.
- Праздника?
- Ну конечно. А, вы же не знаете. Сегодня 8 апреля. Через четыре дня будет ровно сто лет как Гагарин полетел в космос.
- Вот как! Ну надо же! Не думал, что подгадаю с возвращением прямо к такой знаменательной дате, - Леонид слабо улыбнулся. - Что ж, в таком случае, думаю, нам стоит отложить разговор до того времени, как я со всем здесь разберусь. Вы поддержите меня в этом?
Генерал только руками развел. Мол, что мне остается?
- Только должен вас предупредить. За эти годы все изменилось. Вполне возможно, вы не найдете того, что ищете.
- Я все понимаю. Но это же не повод не попробовать, верно?
Генерал Слепцов кивнул и поднялся с кресла рядом с постелью, на которой лежал Леонид.
- Да, вы правы. Кстати, чуть не забыл. Вот здесь, в тумбочке, ваши личные вещи, которые мы нашли в капсуле. Документы, увы, недействительны. Но, думаю, с этим мы разберемся. Главное, вы поправляйтесь!
- Спасибо.
11 апреля 2061 года, Москва.
- Ну что скажете, Леонид?
Что он мог сказать? Он испытывал смешанные чувства. Это не та Москва, которую он знал и любил. Конечно, он прекрасно понимал перед полетом, что за 80 лет все изменится, что это больше не будет его город. И хорошо, если он в него вообще когда-либо вернется. Но одно дело понимать, другое - видеть и чувствовать...
Генерал Слепцов его молчание трактовал как восхищение. Он стукнул водителя аэромобиля по плечу и попросил подняться повыше.
- Это вообще-то запрещено, - пояснил он Леониду, гордый тем, что может поделиться с ним небольшим запретным плодом. - Нужно соблюдать установленную высоту полета. Но я думаю, ничего страшного не случится, если мы пять минут попарим в вышине. Вася, сделай метров 800, не больше.
- Есть, генерал, - отозвался водитель и повторно потянул рычаги на себя. Самые высокие здания остались далеко внизу, перехватило дыхание. Леонид все молчал. Едва заметные знакомые ему черты теперь совсем стерлись.
- Давайте вернемся на нормальную высоту, - в конце концов попросил он. В этот момент в салоне вдруг раздался чужой голос.
- Говорит Сержант Игнатенко. Вы превысили высоту! Немедленно спускайтесь! Штраф за нарушение составляет 500 рублей.
Генерал сказал водителю снижаться и потянулся к приборной панели машины. Нажав несколько кнопок, он взял оттуда рацию. Леонид с удивлением обнаружил, что она функционирует без всяких проводов. "Летающие машины, беспроводные приборы... Неплохое будущее", - думал он.
- Это генерал Слепцов. Сержант, ты уж не ругайся на нас, ладно? Тут совершенно особая ситуация. Больше нарушать порядок не будем, обещаю. И штраф, конечно, оплатим.
- Виноват, товарищ генерал. Не беспокойтесь, штраф уже снят.
- Ну уж нет. Сказал - делай. Ты прав, порядок есть порядок.
- Так точно.
Генерал Слепцов вернул рацию на место. К этому моменту они снова летели в 10 метрах над асфальтом в общем потоке машин.
- Не мой это город, - сказал наконец Леонид. - Извините, генерал, но вы отдадите деньги просто так. Я знал и любил другую Москву, и с высоты она кажется еще более чужой и далекой.
- Понимаю. Но вы же знали, на что идете, Леонид? Почему вы вообще выбрали дальний космос?
- Боюсь, вы будете смеяться, генерал.
- Я серьезен как никогда.
- Это мечта моего детства. С самого апреля 61-го, когда Гагарин в космос полетел. Я маленький был совсем, но уже тогда знал, что мое место тоже там, среди звезд. Годы и годы я тренировался, пока, наконец, в 79-м не был назначен в четвертую основную экспедицию на станцию "Салют-6". Полететь должен был в 80-м. Самый молодой космонавт в истории.
- Полетели?
- Нет, конечно. Если не ошибаюсь, в тот экипаж вошли Попов и Рюмин. Меня назначили на совершенно другой проект.
- Дальний космос? - понял генерал.
- Он самый.
- Расскажете?
- Мы же уже это обсудили, Валентин Игоревич. Давайте все по порядку.
Генерал невольно сжал зубы и отвернулся. Он чуть не разговорил Леонида! Ладно, черт с ним, пусть выполняет свой приказ. Как раз они уже прилетели в то место, которое назвал Леонид.
- Серьезно? "Сталинка" на Красных воротах?
Но генерал тут же осекся. Конечно, ведь здание было признано исторической ценностью. Его не то что трогать, на него дышать нужно было с осторожностью. Организовали внутри какие-то небольшие музеи, включая Лермонтовский, исторические квартиры, еще бог знает что. Леонид уверенно шел ко входу. Это была частичка его родной Москвы. Ее он помнил и чувствовал хорошо.
Массивные двери легко распахнулись. Вестибюль они миновали быстрым шагом и нырнули в одну из неприметных дверей с табличкой "Не входить". Кажется, их кто-то окликнул, но они уже шли лабиринтом старых коридоров и запертых дверей. Леонид шел так, словно вырос в этом здании. На самом деле он просто считывал по памяти (которая все еще до конца не восстановилась) схему, которую целый месяц зубрил перед полетом.
Наконец они спустились в подвал и остановились перед обитой черной кожей дверью. Справа от нее на стене была расположена растрескавшаяся пластмассовая кнопка. Леонид смело ее надавил. Его сердце стучало так, словно хотело пробить грудную клетку.
После невыносимо долгой (для генерала, Леонид и не к таким привык) паузы дверь открылась. На пороге стоял старик. Он пристально смотрел на Леонида в течение целой минуты, после чего расплылся в улыбке.
- Я уже не думал, что доживу до этого дня. Заходи, - сказал он и посторонился.
Они сидели за столом и пили чай. Генерал чуть не прыгал на стуле от нетерпения, но старик, представившийся Мишей, не спешил переходить к делу. Он, видно, решил рассказать Леониду все. То есть ВООБЩЕ ВСЕ, что произошло за эти 80 лет.
- Добрались-таки до Марса? - с восхищением спрашивал Леонид, отпивая из кружки чай.
- И не только до Марса, сынок, - с удовольствием отвечал Миша. - Лет шесть назад ученые обнаружили кучу полезных минералов в поясе астероидов. Ну и что ты думаешь? Уже соорудили там космическую станцию! Фантастика, не так ли?
- И не говорите!
- Простите, - перебил генерал. - Может, перейдем, наконец, к делу?
Старик Миша недовольно посмотрел на Валентина Игоревича.
- Послушай, генерал, - сказал он. - Я ждал этого дня всю свою жизнь. Леня вообще чуть не свихнулся, пытаясь пережить последние годы своей жизни. Вон поседел весь. А ты только неделю обо всем в курсе. Совесть у тебя есть?
- Вы знаете, Миша, - вмешался Леонид. - Я думаю, он прав. Мне тоже интересно узнать подробности этой истории.
Старик немного помолчал, а затем тяжело поднялся и вышел из-за стола.
- Ну как знаете, - чуть ли не обиженно сказал он. - Пошли тогда.
Они прошли в соседнюю комнату. В ней стояли стеллажи с тонной папок. Каждая из них была переполнена пожелтевшими листами бумаги. Еще были какие-то коробки, которые стояли друг на друге.
- Это все, что осталось от проекта "Дальний космос". Документы, расчеты, личные дела. Многие с грифом "секретно", кстати. Тут вы найдете все, что нужно. Включая теорию сверхсветового перемещения. Работающую, как оказалось! - Он хрипло рассмеялся и закашлялся. - Ох, старость не радость. Скажу только, что проект развалился и был законсервирован в годы перестройки. Никто не знал, успешный он или нет - выловить след вашего корабля было невозможно, несмотря на кропотливый труд наших физиков и астрономов. Может, мы бы и развивали дальше проект, но Старый Союз развалился, а Новый... Ему не до того было, и правильно это. Столько насущных проблем, которые надо было решить. Потом Марс, Солнечная Система... Может, кто-то и занимается теорией путешествия в дальний космос, но вряд ли с особым усердием. Не нужны оказались далекие звезды, если возвращаешься от них в совершенно чуждый мир. Если вообще возвращаешься. Бедные ребята... Так ты не помнишь, что с ними случилось, сынок?
- Нет, Миша. У меня потеря памяти.
- Да, да, я понял. Ну а где ты был, помнишь хоть?
- Да, - Леонид улыбнулся. - По одной остановке в каждом рукаве Млечного Пути.
- Умница. Первый, кто прошел по Млечному Пути. Красиво. Молодец... Вы, генерал, наверняка вовсю терзаете капсулу, пытаетесь прочесть с нее данные? В тех коробках - вся необходимая аппаратура. Магнитофоны для пленочных кассет, еще какая-то техника, я уже не помню. А то такие небось только в музеях остались. Забирайте, исследуйте. Не забудьте прочитать инструкцию по проявке пленочных фотографий, а то засветите все. Ну все, на этом моя миссия выполнена. Пойдем, Леня, еще чайку попьем, да историй порассказываем.
12 апреля 2061 года, Москва, гостиница "Космос".
Леонид смотрел в окно на парад, который шел в центр Москвы по проспекту Мира. Гремела музыка, развевались флаги с изображениями ракет, звезд и прочей космической атрибутики. Были и портреты Гагарина, конечно.
Вдруг в номер ворвался откровенно злой, если не сказать больше, генерал Слепцов.
- Ты что же, сукин сын, творишь такое? - гневался он, схватив Леонида за грудки.
- Валентин Игоревич, простите, я не знаю, о чем вы говорите.
- Ах, не знаешь? Ну на, смотри тогда! - он достал из своего портфеля папку, взятую из архива Миши, и швырнул ее на стол. - Давай-давай! Помечено красным!
Леонид открыл толстую папку, в которой оказалось досье на него за 1981 год, и нашел нужную пометку. Выделен был следующий текст: "В 1980-1981 гг. имел отношения с Мариной Семеновной Сушкиной (1958 г.р.). В ноябре 1981 г. у нее родилась дочь Елизавета". Дальше шли были кратко указаны иные факты биографии Марины и Елизаветы. Леонид прочитал весь абзац, наверное, пять или шесть раз, после чего медленно вдохнул полной грудью и закрыл папку. Выдохнул.
- Я не знал, - сказал он. - Честное слово.
- Ты почему ее бросил? - мрачно спросил генерал. - Ты вообще зачем это сделал?
- Я был молодым идиотом. О дальнем космосе мечтал сильнее всего. Я не знал, что у нас будет ребенок.
- А это что-нибудь изменило бы, Леонид?
- Черт возьми, конечно, да! - он стукнул кулаком по столу. Потом, обессилев, рухнул в кресло. - Да. Не надо было лететь. Нашелся бы герой на мое место. Но я же не знал... Что у нас будет дочь... Что Маринку люблю больше космоса... Черт, я о ней даже не помнил до того, как вы мне эту папку показали.
Он готов был расплакаться, но генерал положил руку ему на плечо.
- Прошлого не воротишь, Леонид. Но у меня для тебя есть подарок.
Он кинул на столик еще одну папку, уже не из архива.
12 апреля 2061 года, Москва, квартира.
Шестилетняя Машка с мамой вернулись с праздников. Замечательный был день! Столько радостных лиц, столько веселья, улыбок! Подарков, в конце концов! А каким прекрасным был марш космонавтов на Красной площади! Сотня неуклюже переваливающихся людей в толстенных скафандрах на фоне Кремля - вот умора!
Машка прыгала от радости, носилась по квартире как настоящая шестилетняя девчонка, хотя уже считала себя совсем взрослой. Ее задор уже подходил к концу, как вдруг раздался звонок в дверь. Машкина мама удивилась - кто бы это мог быть, да еще в праздник, да еще в такой поздний час? - и пошла открывать.
Увидев, кто стоит на пороге, она остолбенела. Поначалу она решила, что это он, Сергей, Машкин отец. Так они были похожи, только у того волосы были темно-русые, а не седые. Те же глаза, почти то же лицо, пожалуй, чуть помоложе... Но это был не он.
- Мам, кто это? - спросила Машка, нетерпеливо дергая маму за рукав.
- Меня зовут Леонид. Я знаю, что это прозвучит очень странно, но... Кхм. Я - дальний родственник вашей дочки и... вашего погибшего супруга. Его прадед, если быть точным. Не знаю, как мне и быть. Я... принес вам небольшие подарки. И еще хотел бы рассказать одну очень странную историю. Вы... Вы позволите мне войти?
Машкина мама молча посторонилась, пропуская гостя. Сама Шестилетняя Машка понеслась в свою комнату распаковывать подарок. Это была музыкальная шкатулка с изображением звезд на крышке. Под ее ласковую музыку она и уснула, с улыбкой на лице. Какой замечательный день!
А ее мама и Леонид проговорили целую ночь, так и не разобравшись до конца в том, что теперь будет, и какое будущее их ждет. Но почему-то им казалось, что довольно хорошее.