Моторы транспортного борта 2-51, "Сохатого", привычно гудели в штатном режиме за спиной. Русоволосый с крупными глазами и носом Василёк, в миру георазведчик Паша Васильев всего два года назад закончивший учёбу и сразу завербованный местным управлением, улыбаясь сквозь реденькие усы, напевал мотив из "Принцессы" и поглядывал сквозь поляризационные фильтры переднего обзора. Солнце давно скрылось за гребнем ущелья. Через четверть часа наступят сумерки, времени - как раз, чтобы успеть покрыть оставшиеся два десятка километров, перекусить, переодеться и наложить грим. Лёгкие ажурные колёса методично перемалывали грунт, оставляя за собой шлейф медленно оседающей пыли. Василёк откинул спинку и стал вспоминать утренний экспромт про красный нос. Хорошо бы вставить его во второй части, где-то сразу после...
Всё произошло почти мгновенно. Скала справа задвигалась старческим морщинистым лицом после долгого сна. Киберпилот рванул вперёд, вжимая тело в мгновенно изменившее формы кресло, обхватившее Василька со всех сторон "щупальцами" безопасности. В голове зашумело. Словно в замедленном кино Василёк увидел неотвратимо приближающийся валун, раздался скрип, переходящий в треск, вездеход накренился вправо, продолжая по инерции двигаться. Занос, переворот, за ним второй - уже медленнее, корпус покачнулся и замер...
"Разгерметизации нет..." - мелькнула первая мысль в голове. Василёк поправил шлем и перевел дух. Осторожно пошевелил конечностями. Вроде все цело. Транспорт лежал на правом боку, выход на эту сторону перекрыт. Будем выбираться через левую дверь. В наушнике зазвучал голос диспетчера, хоть и механический, но такой ободряющий. Василёк решительно отказался от спасательного челнока и попросил ориентировку. До шлюза третьей базы оставалось почти пять километров подмигивающей маячками дороги. Час-полтора быстрым, насколько позволяет местность, шагом.
Василёк разблокировал кресло и, сгибаясь в поперечник кабины, потянулся к лежащему в багажном отсеке объёмистому рюкзаку. Затем вытащил автономный комплект и надел маску. Пора вылезать. Василёк пустил кислород и стал выравнивать давление в кабине. В ушах заломило от декомпрессии, надо терпеть и сглатывать, терпеть и ждать.
Дверь не поддавалась. Электронный замок горел зелёным огоньком, но механика была скорее всего повреждена. Разбираться некогда, надо пробовать аварийный выход через багажный отсек. Дольше обычного пролезал в узкий люк, потом, разблокировав краны, плечом высадил с глухим стуком упавший люк. Высунувшись по пояс, Василёк увидел уже настоящие сумерки, только небо мерцало на фоне чёрных контуров отражением заходящего за хребты Солнца. Ступив на грунт, он, прощаясь, похлопал серебристый обтекаемый корпус с четырьмя буквами, бортовым номером и прямоугольником красного флажка на борту, который останется здесь ждать кибертехников.
Пройдя несколько сот метров, Василёк обернулся. Отсюда светящий уцелевшим левым прожектором "Сохатый" действительно казался не машиной, а повалившимся на бок могучим зверем. Светящаяся точка высоко над головой периодически вбирала и выпускала из себя другие точки. Василька это спонтанное движение успокоило. Орбитальная станция "Норма-два" всегда видела каждого вне базы практически на всем западном полушарии, передавая эстафету двум соседкам. Видела даже на дне этой чёртовой впадины: в левом ухе раз в минуту проходил мягкий успокаивающий сигнал. Может быть зря он отказался от челнока?
Шаги оставляли за собой чёткие следы шипованого пластика. Ночь надвигалась, быстро холодало. Термокостюм не давал повода, но приборы показывали уже минус тридцать. На четвёртом километре стало труднее дышать. Вот за тем маячком должен быть поворот, дальше - прямая видимость. Василёк взглянул на данные манометра, кислород кончался. Растяпа, он взял неполный комплект, не посмотрев... Оставалось пятьсот метров. Глупо теперь вызывать челнок. Точнее, глупо он будет выглядеть - не дошёл совсем немного, а люди ждут: двери шлюза светились по контуру мощным зеленоватым светом.
Температура упала ещё на десять градусов. Пройдя с полсотни шагов, Василёк решительно сдвинул маску вниз, поднял ворот костюма и осторожно потянул носом воздух. Ледяные коготки зацарапали в глотке. Но небольшого вдоха не хватило, лёгкие судорожно распахнулись поисках порции живительного газа. Конечно, Василёк, как и все колонизаторы, проходил предподготовку на Памире. Конечно, геофикация началась не вчера и даже не год назад. Но сейчас все происходило по-иному чем три года назад в базовом лагере на 6900 метрах у пика Коммунизма. Ускорить шаг было невозможно, тело быстро задыхалось. Замедлять - рискованно. Может не хватить времени до первых признаков приближающейся потери сознания.
Василёк остановился. Оставалось метров двести. Стоять нельзя, надо двигаться. Ноги пошли, но голова уже кружилась. Василёк наклонился вперёд и продолжал шагать, считая секунды вдохами. Он видел, как шлюз распахнулся, из блока выбежали к нему навстречу двое, но не остановился. Ещё через полтора десятка секунд они подхватили его под руки. Василёк даже узнал сквозь маску лицо Маришки, своей партнёрши по драмкружку. Ещё через минуту втроём они пересекли захлопнувшуюся за спиной дверь шлюзовой камеры.
Новогоднее представление на третьей базе колонистов задержалось всего на час. После небольшой терапии Василёк быстро почувствовал возвращающиеся силы и приступил к своей второй и не менее любимой работе. Он уже совсем забыл про утренний экспромт, когда маленький рыжий мальчишка с озорными глазами, принимая из сверкающего мешка свой подарок, под дружный хохот родителей осторожно спросил: "Дедушка, а где ты отморозил свой нос?"
С тех пор одна из легенд колонизаторов то ли в шутку, то ли всерьёз утверждает, что первым покорителем воздушного пространства Марса был Дед Мороз.