Аннотация: выставляю в надежде что мне станет стыдно за только начатую и неоконченную вещь перед читателями, и от стыда я напишу эту штуку за короткое время. задумки есть, реализовать бы их...
Некромант на службе Родине.
- Эй, надбавь жару, а то скоро эта клятова колымага совсем остановится.
- Некуда больше жарить. Крысе скоро каюк. Ты мне кстати беллку обещал. Где клятова беллка, товарищ капитана?
Распотрошенная, распахнувшаяся изнутри навроде буфета, словно дожидавшись упоминания о беллке, крупная когда-то, крыса мелко задрожала на крючках, шипах и кольях движительного жертвенника, терзавших ее измученное тельце, и, тонко пискнув, испустила дух. Колымага тут же остановилась.
- Клят! Приехали!
- Точно. Несчастная крыса, ты хорошо потрудилась. Даже слишком. Где же это видано- на одной крысе десять километров проехать?
- У нас и видано. Ладно, вылезаем. Все равно скоро эта штука начнет разваливаться на куски. Слишком устала наша машинка. Гафим, собирай свои инструменты. А я пока припасами займусь.
- Так тошно, товарищ капитана.
Смуглый, как и все сулнитарцы, парень бережно отнял крысиную тушку у жертвенника и, завернув в вощеную бумагу, убрал в полевую суму. А затем, поправив сбившийся форменный некромантский капюшон, занялся своими инструментами, больше похожими на орудия жесточайших, просто нечеловеческих пыток. Которым кстати они и являлись. Настоящее стальное олицетворение невероятных мучений. Хотя и именовались они всего лишь как 'малый полевой набор некроманта'.
Товарищ капитана, а на самом деле сверхлейтенант из славного рыцарского рода Трумбардан, командир и водитель 'самоходной боевой колымаги пехоты' на мучном (сокращенно от 'мученическом') ходу полез в десантный отсек за припасами и оружием. Песчаные Земли, несмотря на всю свою причастность к пустыням, однако, пустынными не являлись, и были густо населены всякими кровожадными тварями, охочими до свежего мяса и сладкой сочной души.
В десантном отсеке помимо вышеназванных припасов и оружия имелось и кое-что другое. А именно сам десант. Который предстояло разбудить, ибо были они ветеранами и настоящими профессионалами, и каждое свободное мгновение, а набралось их с начала побега значительное количество часов, использовали для сна. Не десант, а прямо сонное царство какое-то, подумал сверхлейтенант Трумбардан, щелчком ногтя по командирскому кольцу активируя сразу несколько заклятий 'малой пыточной искры ? 5'. Шарахнуло как следует. Сразу стало хорошо. Запахло свежо, как после славной грозы, и немного паленой кожей. И десант проснулся. Сладко так потягиваясь, как будто их и не будили грозовой магией, способной отжечь неподготовленному человеку пятки, а они сами очнулись, унюхав аромат воскресной бабушкиной стряпни.
- Подъем, обизяны. Приехали. Колеса кончились. Собираемся и дальше топаем на ножках,- кратко поприветствовал пробудившихся сверхлейтенант Трумбардан.
- Арр...А что случилось-то, Манкурдин?- зевнув и затушив затлевший от разбудившего их разряда воротник полевой формы, спросил страшный знаменосец Фанбалиндан.
- Да так, крысюку каюк пришел,- ответил Манкурдин, проверяя запасы маны в армейских сферах Норкала-Харима, гроздями висевших у чарометных установок. Запасы были более чем значительными. Может даже хватит на телепортацию...
- Несчастная крыса, и насколько ее хватило?
- Намного, почти три часа пешего ходу.
- Какая молодчинка. Может, еще чего изловим? Трускана какого-нибудь?- предложил Фанбалиндан, совсем не любивший пеших походов.
- Не, не пойдет. Машине самой тоже потихоньку каюк приходит. Можем попробовать проехать еще километров так двадцать на местной живности, но также можем и провалиться в чужой план, вместе с колымагой.
- Ну, тогда точно пора пришла походить пешком. В ином плане делать нам совсем нечего. Разве что покормить собою их голодающее население...
Страшный знаменосец, еще раз зевнув, встал и начал собираться. Остальные также последовали его примеру. Страшный знаменосец Калгиндар, почесав свой огромный истинно тромскдахский нос, тут же с разбегу запрыгнул в двигательный отсек и начал с лязгом там что-то откручивать. Знаменосец Катасдан, не переставая зевать начал отвинчивать от борта сошки станкового чаромета. Страшный лейтенант Сотхулдан, со смертельно скучающим лицом вскрыв охранную печать секретного ящика, стал доставать оттуда секретную же документацию и перекладывать в не менее секретную суму, накладывая на каждую папку собственное фамильное проклятье, как это и принято у всех штабистов. Предусмотрительно воздвигнув вокруг себя секретную магию Непроницаемой Пелены. Двойной обизян Булхан, как наименее специализированный специалист, стал помогать Фанбалиндану. И демон, проснувшийся, но не удосужившийся предложить людям помощь, так как был он, по крайней мере выглядел, просто большим толстым ленивым, пусть и рогатым, шестилапым, котом. И все как один они, даже толстый кот, являлись военнослужащими в МЭЧи. В доблестной магико-эксплуатационной части отдельного гвардейского полка носящего гордое, с древней легендарной историей, имя 'Буйный Броболок'.
Сборы не заняли много времени. Брали самый необходимый минимум. Оружие, образца лохматого 62 года, так как именно в этом году приключилась в провинции Биллуб повальная эпидемия неконтролируемого оборотничества. Оружие-старое, но надежное, хотя конечно чары на автоматические арбалеты могли бы и получше наложить, да и мечи были чуток тяжеловаты и неудобны из-за встроенных в рукояти резервуаров с жидким серебром и системы тончайших трубок, распределяющих это самое серебро по всему лезвию. Но это претензии к ныне уже состарившимся, а то загрызенным насмерть в те лихие годы артефакторам-оружейникам и массово перебитым оборотням. Боеприпасы: ранее упомянутые гроздья сфер Норкала-Харима для станкового чаромета, две дюжины магазинов арбалетных болтов с различной смертоубийственной начинкой, да пара бурдюков со сжиженной маной. Немного просроченной и оттого слегка горчившей, вместо приятно-освежающего мятного вкуса, и не такой магоемкой как свежая. Еду: много и вкусно, так как все были не дураки как следует покушать и в свободное, а иногда и не в свободное, от работы время даже выпить. Принадлежности для привала, а именно скромный походный армейский раскладной шатер, зачарованный на пятнадцать человек. Со всеми скромными походными армейскими пятнадцати местными удобствами внутри. Правда весил он в сложенном состоянии целых тридцать килограмм, но благо слабаков в отряде не было и в помине. Один другого мощнее. Кто не физически, так магически.
Распахнув силой воли десантной люк колымаги, еще немножко, самый чуток, живой, Манкурдин бесстрашно вынес гроздья сфер и аккуратно уложил на песок.
- Отлично, просто отлично...-пробормотал сверхлейтенант, прижав палец к одной из бляшек на широком кожаном ремне.
Потыкав еще тройку бляшек и соответственно принюхавшись, прислушавшись и окинув взором далекий горизонт, Манкурдин стал очень довольный. Пояс Разведчика, с недавних пор выдаваемый всему высшему офицерскому составу, полностью удовлетворил предположения сверхлейтенанта. Погоня если она и была, находилась вне пределов досягаемости разведывательной магии. То бишь настолько далеко, что можно было даже не беспокоиться. А спокойно заночевать здесь же, а то и разбить пару клумб с гиблоцинтами. У Манкурдина где-то в тревожном мешке ютилась крохотная коробочка с луковичками этого ужасающего цветка. Конечно же Манкурдин не намеревался в ближайшее время заниматься цветоводством. Погони нет, ну и ладно. Главное добраться до своих. Желательно живыми. Хотя можно и мертвыми. Молодой Гафим некромант мощный, кого хочешь в мертвяка обратит, да не простого, а в самого боевого. Но лучше все-таки живыми. Потому как говорят, что одушевленные мертвяки вкуса еды и питья не чувствуют. А сверхлейтенанту хотелось напиться сулнитарским огуречно-персиковым ромом до хуруньячего визга. Манкурдин любил сей напиток чувством большим и незамутненным. Хоть и не являлся пьяницей. Просто любил посидеть в шумной по субботнему веселой таверне с бутылкой рома и нарезанной стружкой сладкой 'алхимической' репкой.
Кто-то по вечерам пишет свои скучнейшие мемуары. Кто-то вызывает из безумных глубин Бездны отвратительнейших демонов-стенограф(хтанг)истов, чтобы в свою очередь диктовать несчастным созданиям опять же свои мемуары. Кто-то разводит в аквариумах ядовитых рыб, ядовитых ящеров или ядовитых пукимонтов. Кто-то на досуге потрошит клятых мемуаристов или набивает чучела из пукимонтов. А вот самый рядовой сверхлейтенант Имперских Вооруженных и Добрых Сил Манкурдин из славного рыцарского рода Трумбардан любил сладко выпить и сладко закусить. Успеем, решил он и поспешил в колымагу.
Через некоторое короткое время приготовления были кончены. Все что надо было откручено, вырвано, выложено, вытащено, уложено и тщательно запаковано. Оставалось только избавиться от верной колымаги, для секретности, ибо некоторые ее части были до сих пор весьма и весьма востребованы у всяческих жуликов за границей. Скрепя сердце командир колымаги, он же сверхлейтенант Манкурдин, дал приказ на тотальное уничтожение транспорта.
- Гафим, давай!- скомандовал Манкурдин и нырнул в песок, до хруста сжав в пятерне защитный амулет.
- Даю!- истинно мертвым голосом ответил Гафим и легонько вонзил посох в усердно начерченную на песке сложную руну.
Руна вспыхнула тьмой и, дохнув отвратительным смрадом разложения, стерлась с песка. Тут же под покинутой колымагой расцвела увеличенная копия стершейся руны. И верная колымага со стоном начала рассыпаться в прах, источая вовсе не машинные миазмы. Что-то с противным хлюпом взрывалось, выпуская в воздух особо омерзительные клубы вони, с сочным костным хрустом переламывались шпангоуты, трещала разрывающаяся под собственным весом одряхлевшая обшивка. Со стороны казалось, что несчастную колымагу ел кто-то большой, злой, неимоверно голодный, страдающий всеми возможными типами психоза, и совершенно не приученный к этикету, или глубоко его игнорирующий. Это продолжалось всего полминуты.
- Можно вылезать, товарищ капитана,- негромко сказал некромант.
Был он слегка посеревший, как будто покрытый плесенью, и донельзя довольный. А еще он сыто отдувался. Как будто, это он только что сожрал колымагу, что впрочем так и было. Правда не один, а за компанию со знакомым демоном разложения.
Из песка высунулась голова Манкурдина и командир, весьма дальновидно не вылезая, зорко осмотрел место, где только что стояла брошенная на произвол иномирной нежити машина. Удостоверившись, что верной колымаги уже нет, и что ничего иного зловредного вместо нее не появилось, Манкурдин дал команду на выкапывание.
Выкопавшись, команда обнаружила пропажу демона. Наверное, клятый кот опять заснул, подумал Манкурдин и начал перебирать 'повелительные четки' в поисках фишки с печатью демонического кота. Печать демона была найдена нескоро, и потому личный состав успел даже покурить, а некоторые даже выпить. Правда, ничего крепкого, только огуречный спирт, который выдавался для протирки боевых и защитных рун колымаги. Манкурдин в сердцах от бесполезной потери времени и огуречного спирта призвал демона-кота чуток жестче, чем можно было бы. Ответ пришел мгновенно. Тонна песка взметнулась вверх, явив невероятно взъерошенного кота. Шерсть напряженно звенела стальными иголками, усы тонко вибрировали, глаза бешено вращались, а пасть, полная острых зубов, угодливо расплывшись в уродливой гримасе хрипела 'да хозяин...'. Манкурдин только хмыкнул в ответ. Он не очень любил демонов. Вот некромантов уважал, а демонов- нет. Сказывались крохи йохуддинской крови, текущей в жилах вместе со всей остальной. Древние воины-йохуддины ненавидели демонов всех видов и мастей чувством чистым и огромным, как церемониальный элефанталь тангазейских князьков. То бишь действительно чистым и огромным.