Тропа Оды

ЗОЛОТОЙ УММКА,

ИЛИ

ТРОПА ОДЫ

- Перезвони, когда будет, что сказать.

Вот уже несколько недель в одно и то же время ей кто-то звонит и до сих пор никак не может найти слов. "Кто бы это мог быть? И что им от меня надо?"

- Это, конечно, звонил твой Спиро и требовал, как всегда, срочно в номер?

- Да, мам... - ответила Ода, а про себя подумала, что не стоит беспокоить родителей по таким пустякам, как этот.

- И это говорит о том, что ты опять убежишь на свою студию?

- Верно, и прямо сейчас, - спокойно ответила Ода и, накинув плащ, вышла из дому.

"Надо многое успеть сегодня. Но самое главное - перепечатать сценарный план передачи, который я вчера так глупо забыла сохранить на компьютере. Потом можно будет поиграть в любимый "ВорГраф", а к тому времени должны подойти ребята и мы сделаем сюжет из сегодняшнего концерта. Но, черт возьми, кто это так настойчиво звонит мне? А, ладно, не стоит отвлекаться на пустяки. Если мне будет надо, то я все узнаю, а пока... Что это?

Ода достала из кармана смятую бумажку. Это оказался...

- Боже! Такой страшный сценарный план может быть только на студии "Бзик"! - почему-то вслух сказала она и, удивившись этому, резко замолчала. Несколько прохожих обернулись и косо посмотрели на нее и на то, что она держала в руках, но Оду это нисколько не волновало.

Ода была девушкой странной. У нее всегда на все было свое мнение, которое, как правило, мало кто разделял, за исключением ее лучшей подруги Кэти Берт. Но ее этот, казалось бы, грустный факт не огорчал. Она любила наблюдать и часто делала поспешные выводы, из-за чего порой приходилось страдать. В мыслях ее царил хаос, поэтому она зачастую держала их при себе, а если и излагала, то только Кэти, от чего у последней вставали дыбом длинные черные волосы.

Веселой ее нельзя было назвать, скорее оригинальной. Внешний вид ее не особенно заботил, но скрашивали этот недостаток хорошие природные данные. Она была стройной блондинкой с выразительными зелеными глазами, одновременно излучавшими спокойствие и желание действовать. Ода ни от кого не зависела, разве что от своих родителей, особенно от матери, но и это было лишь временно.

Ее приход на студию вызвал множество эмоций.

- Неужели мать отпустила тебя после того, что вчера ты пришла домой на целых пять минут позже? - спросила Кэти, оторвавшись от клавиатуры.

- Наконец-то прибыл сценарный план! - почему-то обрадовался Спиpо.

- Точнее работа.

- А вот этого не надо! - обреченно произнес Остин. - Кстати, я тебе принес фотографии, которые ты просила...

- И полгода не прошло!

Воцарилось молчание.

- Так, это моей любимой, чтобы не забывала, - сказала Ода, отдавая Кэти школьный учебник, - это моему милому, чтобы оставался таким же милым...

- Что?! А, фильмы...

- Да. А тебе что-то не нравится? Я всех так называю.

- Да все в порядке. Просто как-то неожиданно...

- А это нашему незаменимому Спиpо, чтоб вы подавились... Что вы так на меня cмотpите? Да?.. Ну, я хотела сказать "прочитали". Вот.

Наконец она успокоилась и села за стол, на котором остались следы вчерашнего чаепития и кипа разноцветных бумаг.

То ли ей стало интересно, то ли из самых простых побуждений - убрать все это хозяйство, она зарылась в печатное слово.

Пpосмотpев две-тpи газетки на ходу, обмениваясь любезностями с "бзиками", Ода резко замолчала.

"Какого черта делает здесь мой дневник?" В нем она записывала все с Начала Времен - то есть с начала образования студии "Бзик", бывшей когда-то "Умкой".

"30.02.1997.

Я шла по улице и, радуясь тому, что геометрически круглое солнце до сих поp круглое. Справа от меня играли малыши, а слева - незнакомая девчонка выгуливала своего огромного волкодава, а может быть, наоборот - пес выгуливал девчонку...

Здесь я упрекнула себя за столь неуважительные по отношению к незнакомке мысли и попробовала их оправдать. Она никак не могла завести пса в подъезд, потому что последний явно не желал этого и тянул хозяйку за собой на дорогу.

Вдруг, совершенно неожиданно для меня, засмотревшейся на вышеописанную сцену, другая, чуть поменьше, лет пяти, но не менее симпатичная девчушка, шедшая мне навстречу, остановилась, уставившись на меня своими большими синими глазами, спросила: "Ты живая?" Теперь настала моя очередь удивляться, но вскоре сообразив в чем дело, я ответила ей, что да, конечно. Тогда она кивнула, потрогала рукав моей куртки, еще раз внимательно оглядела и пошла дальше. Я некоторое время

стояла и смотрела ей вслед, а когда девчонка скрылась из виду, до моего слуха долетел крик хозяйки волкодава, до сих пор тщетно пытавшейся загнать пса домой. Улыбнувшись, я бросила взгляд на солнце, зажмурилась и решила больше этого не делать, вздохнула и пошла дальше".

От приятных воспоминаний Оду оторвал яростный окрик Спиpо.

- Почему на сценарном плане следы от чая?

- Это не от чая, а от кофе. Да и еще посмотрите повнимательнее, там должны быть следы и от пирожков.

- Ценю твою находчивость, но мне не нравится, что ты обедаешь на таких бумагах. Сегодня ты пьешь чай, то есть кофе на сценарном плане передачи, а завтра прольешь суп и на собственное завещание...

- Ну, это вы загнули. А до завещания мне еще очень далеко.

- Если будешь себя так вести...

- Все понятно. Вы до сих пор злитесь на бедных "бзиков" за то, что мы вас так жестоко кинули и оторвались от "Умки". Я права?

- Конечно. Злюсь...

Ода опять принялась за чтение. Теперь она уже решила читать с самого начала.

(Из дневника Оды)

"Сейчас ранняя осень, хотя она ничем не отличается от весны, зимы, лета - кошмар! Мы ходим в школу. О, ужас, насколько серыми, однообразными и мучительными могут быть будни!

Но, слава Богу, произошло хоть какое-то событие. Давно я уже хочу быть журналисткой, и тут вдруг представилась такая возможность! Нельзя упускать. Надо бы вспомнить все как это было. Придумала!

Буду записывать сюда всю историю студии.

Почему это всю? Ведь мне еще поступить туда надо. И откуда только во мне такая уверенность? Но начну все по порядку.

Двое мужчин вошли в класс. Никого это не удивило, так как в это время года по школе разгуливают руководители кружков, секций и приглашают и без того загруженных учеников посещать их коллективы. Так вот, один из вошедших был повыше, второй - чуть ниже и потолще. Как впоследствии оказалось, первого звали Миpт Кваль, а второго - Ади Душ. Тот, что повыше произнес речь о том, что во Дворце появляется нечто новое, а именно телестудия, где не всех желающих будут обучать операторскому и репортерскому мастерству, расскажут, как писать газетные статьи, очерки, помогут улучшить дикцию. А в общем - делать из нас журналистов, уже сейчас приобщая к сложному, но интересному миру прессы.

Ади Душ постоянно делал вставки в речь своего друга, говоря больше о насущных вещах, например таких, как плата за обучение. Многих это отпугнуло, но интерес возродился, как только Ади сказал, что эти деньги пойдут на благо студии: на аппаратуру, кассеты и т.п. Миpт Кваль в это время не успевал отвечать на засыпавшие его вопросы о сроках обучения, практике занятий...

К радости некоторых, уже желающих, он отметил и то, что после двух лет обучения кроме знаний и умений мы получим еще и специальный документ, удостоверяющий, что мы закончили такие курсы. Этим он подчеркнул, что на свет появляется не просто кружок, а настоящая серьезная телестудия, только молодежная и что, может быть, сделанные нами передачи выйдут в эфир.

Наконец, когда они закончили говорить и вопросов не осталось, учительница вручила одному из них рекомендательный список, в который вошли проявлявшие хоть какую-то склонность к филологическим наукам. Так как я сидела на первой парте, напротив учительского стола, то мне было нетрудно видеть, как она писала в столбик фамилии.

К собственной радости я обнаружила, что первыми в него вошли я и моя лучшая подруга. Мы обе, конечно же, пообещали прийти, хотя, если честно, Кэти я тащила с собой чуть ли не за уши.

Хочу сказать, что мне многого стоило убедить ее попробовать пройти конкурсный отбор вместе со мной. Конечно же, я могла бы начать свое "плавание" и без нее, но что-то мне подсказывало, что лучше этого не делать. Всегда доверяю своей интуиции и думаю, что она не обманет меня и в этот раз. Да... лучше с Кэти.

Я правильно делаю, что чуть ли не силой заставляю ее попробовать себя и в журналистике. Она не пожалеет. А я, кажется, действительно очень удачлива, раз мне опять так повезло с этой студией!.."

Ода отвлеклась и подумала, что она не просто удачлива, а прямо какая-то халявщица везучая! "Кажется года за полтора до этого я решила быть журналисткой, и хотя не осознавала до конца, что это за профессия, но старалась идти именно по этому пути, не получая четверок по гросскому языку, литературе, истории и другим предметам, которые в той или иной мере относились к выбранной профессии. Следовательно, интерес к этой студии не был у меня случайным. Ну а что у нас было дальше?"

Ода вновь принялась за чтение.

"Так вот... На чем я там остановилась? Миpт, наконец, назвал дату и место, куда желающие могут подойти, а Ади Душ "обрадовал" всех тем, что предстоит сложный конкурсный отбор, состоящий из двух этапов: собеседование и видеопpоба. Этим он уже не смог напугать энтузиастов и оба наших будущих учителя, довольные, удалились".

(Из дневника Оды).

"В назначенный день мы все явились во Дворец и удивились тому, что желающих было так много, что обе скамейки, обычно пустующие в ожидании гостей, заполнились, и еще как ! Некоторые, кому было лень стоять, уселись на колени своим друзьям, чем и остались довольны, не обращая внимания на то, какую дикую гримасу скорчили те, кто под ними. Вскоре и меня, и мою лучшую подругу окружили друзья и знакомые, засыпав вопросами по поводу предстоящих испытаний и планов на возможное будущее в мире прессы. Устав от пустой болтовни, критики, нарядов окружающих и прочей чепухи, я отошла подальше и стала наблюдать. Прямо возле меня бегали трое маленьких детей и, играя в какую-то шумную игру, громко смеялись, тем самым мешая мне подслушивать чужие разговоры. На одной из скамеек расположилась та небольшая часть "золотой" молодежи города, которая соизволила занять свое время. Они, видимо, ведут интересную беседу, раз мальчишка напротив внимательно их слушает и иногда по его лицу проползает издевательская усмешка. Недалеко от меня сидела девчонка и, старательно отбивая дробь пальцами по скамейке, вглядывалась в нервные лица окружающих, наверное, пытаясь догадаться, так ли они спокойны, как утверждают. Но и сама девчонка нервничала, потому что она поворачивала голову на каждый резкий крик или неожиданный взрыв смеха. Двое парней небезуспешно старались различить лица тех двух, уже знакомых мне мужчин. Они спорили, говорили, что знают их. А мои будущие учителя за стеклянными дверями делали последние приготовления к предстоящему собеседованию и тестированию.

Вдруг ход моих мыслей прервала Кэти. Она подошла и весело сказала: " Успокойся и не нервничай, мы с тобой все равно пройдем конкурс. Я же знаю, что ты в это веришь, ведь ты не можешь не начать здесь учиться, эта студия - первый шаг в твоей, без сомнения - головокружительной карьере.... Впрочем, со мной дело обстоит еще веселее." Закончив этой фразой, она аппетитно захрустела чипсами, и я поспешила ее примеру, ответив, что нисколько не сомневаюсь в нашей победе. Наконец, тяжелая стеклянная дверь открылась и из нее высунулась чья-то незнакомая голова, по велению которой, все, сидящие до этого момента в коридоре претенденты, с шумом вошли в кабинет и расселись. Их было около пятидесяти человек. Подумав, что еще никогда в жизни мне не доводилось видеть такого огромного количества самой разношерстной публики.

(Из дневника Оды).

"Около недели я беззаботно занималась своими делами: гимназия, музыкальная, джунглийский, кружки, занятия... Но все же день предстоящего последнего (!) испытания неумолимо приближался, не давал покоя ни мне, ни Кэти, ни другим ребятам. Мы бегали из класса в класс, пытаясь узнать хоть какие-нибудь новости, одновременно коллективно выполняя задания, данные каждому из нас. Надо было перед камерой продекламировать три-четыре стихотворения; в быстром темпе, как в прямом эфире, прочитать какую-нибудь новость, но она должна быть интересной, рассказать о себе, вспомнить и описать яркий случай в жизни, пересказать какую-нибудь заметку из журнала или газеты. Я решила выпендриться и прочитать новость на гросском и джунглийском языках.

В тот день я зашла за Кэти и мы, как обычно, пошли в школу. Никто старался не напоминать о предстоящем, но, не знаю, как Кэти, а я не могла выкинуть эти мысли из головы. Студия - большой шаг вперед в моей карьере и если я не пройду испытание, то она покатится вниз, как заяц с горы.

Когда закончились уроки, мы вышли из гимназии и я завела разговор на соответствующую тему. Кэти рассказала мне свои стихи, пересказала статью и прочие задания, я ей подсказала, как в некоторых местах сделать рассказ интереснее, ярче, лучше, оценила ее готовность и пообещала ей, что все будет хорошо. Она мне поверила и даже сказала, что нисколько не сомневается в том, что мы будем учиться

на студии и находиться там не на вторых, а на первых ролях. Я только слегка позавидовала ее уверенности и спорить не стала. А потом описала ей в подробностях мое выступление. Кэти оно понравилось и она сказала, что все у меня хорошо, и нечего нам бояться, тем самым рассеяв мои последние сомнения по этому поводу. Дойдя до ее крыльца, мы еще поболтали, а потом я пошла домой одна, осмысливая все, о чем мы говорили. Дома я пообедала и после побежала в музыкальную школу. Мои подруги поздравили меня и пожелали удачи при поступлении, а я удивилась тому, как все-таки быстро разлетаются новости в нашем тихом городке. Из музыкалки я пошла домой. Шел сентябрь, а я была еще под впечатлением минувшего "лета", которое я провела далеко от Ханадыря. Дожди лили, как из ведра. Прохожие кутались в пальто, а я не чувствовала сырости, наверное, потому что меня грела мысль о том, что я пройду и это испытание".

(Из дневника Оды)

"Я пришла домой. Получше оделась, повторила то, что приготовила, выслушала напутственную речь мамы и плотно закрыла за собой дверь. Кэти встретила меня за дверью. Мы пришли за пять-семь минут до начала. В коридоре уже собрались все те ребята, которым было сказано прийти на видеопробу.

Их стояло около пятнадцати человек. Оказалось, что первое испытание прошли почти все, приблизительно восемьдесят процентов желающих. Но теперь, вместо тридцати ребят, здесь стоят только половина. А дело в том, что некоторым сказано было прийти в одно время , а другим - позже, чтобы не ждать слишком долго. И я и Кэти оказались в первой группе. Как ни странно, из всех серьезно к пробам отнеслись, только четыре человека, в том числе и мы. Но сидели в коридоре и такие , у кого было твердое намерение заявить, что они ничего не приготовили.

Настало время и дверь кабинета открылась. Из нее высунулась голова Душа и попросила заходить первому добровольцу. Какой-то незнакомый мальчишка спокойно вошел в кабинет, даже не взглянув на нас. Через десять минут он вышел и на первый вопрос ответил, что ничего страшного не будет. Просто посадят перед камерой , заставят улыбнутся и потом уже можно читать свой "концерт". А из трех стихотворений спросят одно-два. На этот раз мы с Кэти решили не откладывать свой шанс на

потом и пропустили вперед себя еще только двух девчонок. После них вошла Кэти. Я помолилась за нее как смогла и стала ждать. Перед этим я попросила подруг не отвлекать меня, так как плохо помнила одно из четырех стихотворений, и мысленно повторяла его. Как только дверная ручка пошевелилась, я оказалась в кабинете. Надо заметить, что он был уже другой, и действие происходило не на втором, а на третьем этаже Дворца. Открыв дверь, я оказалась в небольшой прихожей. Я ответила: "Здравствуйте! " на приветствие, прошла дальше и села на очень красивый черный стул. Мне предложили две камеры на выбор. Одна стояла напротив меня, вторая - чуть сбоку. Я выбрала первую. Как я и ожидала , на вопрос: " С чего начнем? " мне ответили: "С улыбки". Но, по-моему, вместо нее по моим губам прополз странный оскал, чем я осталась недовольна. "Ничего, - утешала я себя мыслью, - у Кэти получилось еще хуже." Я сделала такой нелестный вывод, потому что входя, увидела на экране лицо Берт. Теперь меня волновало одно, как бы не ошибиться, ведь я должна понравиться во что бы то ни стало. Рассказав немного о себе, я перешла к статье, тут же похвалилась, что могу ее прочитать даже на джунглийском. Но этого мне сделать не довелось, время поджимало и слушать мою джунглийскую речь никто не хотел. Тогда я перешла к стихотворениям. И, как назло не вспомнила тех, которые хорошо знала и вдруг стала читать то, что плохо помнила. Я перепутала несколько строк, добавила отсебятины, не дочитала до конца... Но все прошло гладко. И хотя я все это время волновалась, этого не было заметно. Я чувствовала себя в своей тарелке и осталась вполне довольна. Затем я пересказала статью из одного журнала. На последнее задание у меня не хватило времени, а у моих слушателей терпения, но все же меня пригласили на первое занятие. Когда я вышла, Кэти все еще сияла от счастья: оказывается, ее тоже приняли. И немного поговорив с подругами, я опять отправилась в музыкальную школу. По дороге старалась вспомнить обстановку кабинета и интерьер, чтобы освоиться хотя бы мысленно, потому что предупредили, что там-то и будут проходить наши занятия. Сравнительно большой кабинет с квадратными окнами, в которые падал свет, вместо уже ненужных батарей - широкая труба (на ней так хорошо сидеть). Ряд стульев под окнами, не самая новая, не самая белая, но все-таки парта в углу, а рядом с ней - искусственные, но, несмотря на это, красивые цветы. Рядом с ними - два кресла и стол - впоследствии ставший моим законным местом, Кэти и всех тех, кто вел передачи. За ними висели симпатичные шторки, а дальше шла частная и неприкосновенная собственность Ади Душа. Там стоял телевизор, видеомагнитофон и прочая аппаратура. В центре этого полукруга на своем троне восседал сам Душ, и улыбался всем, кто входил в кабинет. И ковры, хорошо, что их догадались постелить, ведь с ними гораздо уютнее. На этом я остановилась и подумала о том, что впереди меня ждет радость - первое занятие".

(Из дневника Оды)

"Я была уверена, что нам уже на первом занятии начнут втирать что-то по журналистике .Может быть, научат различать газетные жанры или покажут и расскажут кое-что о видеокамере, или, наконец, дадут задания по развитию речи... Тогда я этого еще не знала, а лишь предполагала. Однако, результаты превзошли мои ожидания . Во-первых, нам прочитали длинную лекцию о труде журналиста и оператора, предупредили, что нас ждет впереди, рассказали о планах, о том, что первый год мы будем заниматься все вместе, а потом нас разобьют на репортеров и операторов - у кого к чему душа лежит . Как позже выяснилось, у меня она лежала больше к репортерской работе и чисто журналистской, а у Кэти - к операторской .В тот же день нам сказали, что из пятидесяти человек желающих, останется ребят десять-двенадцать, но не тут-то было ."Естественный отбор" произошел так, что студийских ребят к концу года осталось всего пятеро. Мы утрясли расписание и планы работы, узнали, что занятия будут вестись по двум направлениям - операторское мастерство, которое преподаст Ади Душ и телерепортаж - педагог Мирт Кваль. Обучаться будем владению камерой, постановке кадра, отработке дикции и умению писать. Под конец нас опять напугали трудностями выбранной профессии, но мы, зная, что самое страшное уже позади, и выслушивая эти слова, в который раз не обратили особого внимания. На следующем же уроке Душ подробно рассказал нам, как снимать большой (профессиональной) камерой. И задал домашнее задание - составить видеосценарий. То есть подробно описать в картинках, как мы будем снимать тот или иной предмет, например, книгу. Мирт Кваль тоже в долгу не остался. Он предложил нам делать по утрам сложные упражнения по разработке дикции, с которыми никто не смог справиться даже с третьего раза. На его уроке мы много смеялись, составляя пробные речевые портреты наших друзей и особенно некоторых учителей. Он тоже не поленился дать нам работу на дом. Посоветовал делать специальную разминку для органов речи, делать упражнения, которые из нас еле выходили и принести мячик. Он нам пригодился в качестве секундомера. За то время, пока он в воздухе надо произнести сложнейшую скороговорку.

Вскоре стали появляться наши первые видеофильмы. Мой, например, о книге. Правда все эти ролики были без комментариев, а по времени длились не больше двадцать секунд. Это все происходило в результате нашей неустанной работы - учебы на студии".

(Из дневника Оды)

"И вот, в один прекрасный день Душ объявил нам, к огромной и нескончаемой радости, что мы будем делать и выпускать в эфир на местном телевидение свою собственную передачу минут на пятнадцать-двадцать. Все были в восторге от этой идеи. Работа пошла, как по маслу. Каждый старался сделать свой сюжет непохожим на другие, лучше, ярче, интереснее. Именно из-за этой конкуренции между нами и витало в воздухе вдохновение. В первой передаче, где ведущими были я и Кэти не было рубрик. Сюжеты шли один за другими. И этот сумасшедший ритм и какая-то неорганизованность, разбросанность дали толчок к созданию рубрик и постоянных ведущих. Я сама придумала и стала делать рубрику "Детки и ...", в которой рассказывала обо всем, что могло входить в жизнь современного подростка, начиная школой и кончая самыми дикими развлечениями. Первый раз, когда нас с Кэти узнали на улице и сказали, показав в нашу сторону: "Вон, смотрите, юные телевизионщики идут. Недавно передачу видели. Вроде ничего для начала. Посмотрим, что будет дальше". А дальше было еще лучше. Мы придумали название для программы - "Меридиан - 180" и половину эфирного времени Кэти усиленно объяснила перед камерой зрителям, сидя перед столом с указкой и глобусом, почему именно так мы назвали программу, а не иначе. Оказывается, стовосьмидесятый меридиан проходит через Чумландию. Вскоре "М-180" стало привычным словосочетанием не только для нас, студийцев, но и для жителей Ханадыря.

Наконец начали появляться и первые статьи юных корреспондентов для местной газеты "Конец света" и для малоформатных газет Дворца, которые только по нему и распространялись. И первой же статьей в них была наша с Кэти совместная работа, рассказывающая о студии и как бы рекламирующая ее. В конце сверкали также строки: "...если вы хотите, чтобы о вас был сделан хороший репортаж, поспешите обратиться в телевидеостудию! Мы ждем вас!"

А родители радовались вместе с нами, правда, некоторые из них пророчествовали о том, что долго студия не протянет и останется нас мало. А друзья и знакомые в глубине души завидовали нашей такой яркой жизни, каждый раз бросая все дела, для того, чтобы посмотреть очередной выпуск "М-180" или чтобы прочитать свежую статью в газете.

Но недолго длилось наше счастье. Совершенно случайно прекратились занятия с Миртом Квалем, а позже мы узнали от Ади Душа, что этих уроков у нас больше не будет вообще. И единственный, оставшийся с нами учитель, сказал, что теперь мы только и будем заниматься - подготовкой передачи.

Мы, конечно же, расстроились, но в делах - не до эмоций. Получили задание и разошлись. Продержались мы так около двух месяцев, но работы теперь было гораздо больше и нам пришлось заручиться поддержкой работницы телевидения Тони Селз. Взятые под ее опеку мы сначала не желали считать ее частью коллектива и вели непрекращаемые дискуссии на эту тему, но они ни к чему не приводили, Тони о них ничего не знала, или делала вид, что не замечает. Но вскоре, свыкнувшись с мыслью, что далеко без нее студия не уедет, мы приняли Селз, а после месяца работы даже подружились. С ее помощью к постоянным рубрикам "Детки и...", "Сенсация", "Энциклопедия" добавилась еще одна - "Чики и ее друзья". Честно говоря, мне она не очень нравилась. Я считала ее глупой и выбивающейся из стиля передачи. А Кэти отнеслась к рубрике спокойнее и терпимее, чем я, даже назвав меня и моих

сторонников мясниками. Я на нее слегка обиделась, но мнения не изменила, ведь зачем, я думала, подросткам нужна маленькая обезьяна со своими старыми анекдотами? Своего я добилась, но поздно, лишь в конце года. Шел декабрь и наш коллектив полностью сложился. Он состоял из пяти человек - двух мальчишек и трех девчонок.. Последними были я, Кэти и Аир - наша подруга, а мужчины - Серж и Остин - были в качестве операторов, особенно "любил" это занятие Серж".

(Из дневника Оды)

"Скоро мы начали вариться в своем соку и здесь как раз подвернулись газетчики из другой студии, обитавшие этажом ниже вместе с их руководителем Алексом Спиро. А произошло это так. Мы устроили всей своей небольшой студией вечеринку и пригласили газетчиков. С ними, конечно, стало веселее. Вскоре у кого-то возникла мысль о сотрудничестве, ведь и газета, и телевидение - это все та же пресса. Чуть позже так оно и случилось. Совместная работа принесла свои плоды. Появилась новая рубрика под названием "Виртуальная полянка". Ответственность за нее взял на себя Гор Кеп. А мы

совсем не возражали, только радовались, что " М-180" стал разнообразнее. Теперь, к нашей работе прибавились статьи в газеты " Коготок", "Бур-Экспресс", "Вечерка", " Дворец Мечты" и городскую "Конец Света". Но вот кульминацией этого года был, пожалуй, конкурс "Гросс-Учитель-97". Каждый день студийцы должны были бегать по пятам за конкурсантами и описывать все, что с ними происходило, присутствовать на всех мероприятиях. Этот сумасшедший темп выбивал из сил, а ведь была еще и гимназия, и другие занятия. Мы еле успевали выкручиваться, а иногда и не приходили на уроки в гимназии из-за конкурса и непрерывных преследований учителей-конкурсантов. Через две недели, мы так устали, что не могли обойтись без помощи, но некоторые из нас все еще, как бы по инерции, писали статьи и делали сюжеты для передачи. Газета на время вытеснила " Меридиан-180", но вскоре

все стало на свои места. И теперь мы готовили программу всей студией во главе с Душем, с Селз, с газетчиками и их руководителем Алексом Спиро - настоящий фонтан идей, из которого все пили. Он помогал нам писать для газеты, в подготовке "Меридиана". Вот так мы работали еще месяц. Потом, после Нового года Ади сделал план, который мы должны были пройти. Должны, но не обязаны... Он хотел дать нам контрольную работу: самим сходить на какое-нибудь мероприятие, отснять его, наложить текст, смонтировать и предоставить ему в готовом виде. Сделали это лишь двое участников студии, а моя пара только увековечила какой-то концерт на пленку, а остальное отложила еще дальше, чем в "долгий ящик". Всем коллективом мы устраивали праздники - для разгрузки и так, постепенно, совсем сдружились. И даже не заметили, как подошел конец учебного года. Настало время подводить итоги. И мы даже удивились, какую проделали работу: "Меридиан" стал привычнее, чем " Новости " для ханадырцев, да и не только, ведь программу передавали на весь Миндальный Восток. А в кабинете Алекса Спиро красовалась доска с надписью "Наши достижения". На ней висели наши статьи, обведенные ярким маркером, чтобы было лучше их видно. В кабинете студии два кресла не были чьим-то законным местом, потому что подачи делались не только на них, но и на улице.

Два месяца - июнь и июль все шло как обычно, пока одним прекрасным утром днем Ади Душ не позвал нас всех, чтобы сообщить нам пренеприятнейшее известие о том, что на лето студия прекращает работу. Кому как, а я была совсем даже непротив работать остаток сезона. Именно так, ведь я уже очень привыкла к студии и мне не хотелось уходить в ненужный отпуск... Впрочем, даже если и не уходить, то всем известно, что писать - это тоже, что и заниматься музыкой или заниматься иностранным языком. День не сыграл, не повторил - уже забываешь что-то, два дня, три, неделя - там вообще ужас, даже рука отвыкает писать. Мы, конечно, писали и в отпуске, то есть на каникулах, но все равно это было не то. Поэтому я даже с восторгом приняла эту мысль, поделилась ею с Кэти, она согласилась со мной, и мы принялись за работу. "Меридиан-180", статьи, заметки, очерки - все текло в новом русле. И у Алекса возникла мысль о создании передачи на радио. Мысль эта очень скоро стала реальностью. И звучные удары глубоких аккордов на заставке к первой молодежной передачи " Час Умки" пронзили слух радиослушателей. Отлично звучит, не так ли ? А как приятно осознавать, что ты имеешь к этому отношение, что ты есть неотъемлемая частица этого большого и доброго дела. Статьи и очерки не исчезали со страниц газет, студийцы бегали за сюжетами, работали, помогали друг другу. И вот однажды Ади объявил нам о том, что следующая передача " Меридиан-180" будет последней в этом учебном году. От телевидения мы пока отвяжемся, и временно будем гулять, но зато Алекс теперь поднатаскает нас в радио и газете. Мы привыкли, что Душ любит объявлять о таких больших новостях, и поэтому восприняли это спокойно. Ведь в конце концов будет следующий учебный год, и тогда нам придется работать, прилагая еще больше усилий. Надо сказать, последняя передача получилась чуть ли не самой лучшей. Я приложила все силы на то, чтобы быть в ней ведущей, самой написать сценарий, сделать свой сюжет большим и интересным . К моей радости так это и вышло. Особенно хорошо получилась концовка, где я без стеснения читала весь текст с бумажки, делая специально ошибки и готовясь побежать гулять. Конечно, это была игра, но получилось все равно здорово.

Вскоре Душ ушел в отпуск, а мы принялись трудиться на благо радиопередачи " Час Умки", и как трудиться! Сюжеты были самые разные, ребята старались. Рассказывали о летнем отдыхе, о белых медведях, о детских площадках - Кэтя, и я - о религии. Точнее о том, какие есть религиозные общины в Ханадыре и как к ним относятся подростки. Мой сюжет вышел почти на двадцать минут, то есть занял чуть меньше половины всего эфирного времени. И вот когда на городской площади шло гулянье, наш коллектив наградили магнитофоном - за самый лучший проект по работе с молодежью. Мы, разумеется, обрадовались и отдали приз Алексу Спиро - нашему преподавателю. Душ был от нас далеко и последнюю в этом году сногсшибательную новость нам пришлось услышать от Алекса: Дворец - наше гнездышко закрывается на летние каникулы".

Анадырь 1999 г.

(Продолжение следует?)

Комментарии: 1, последний от 05/04/2004. ? Copyright Вотяшова Юлия (alexspiro@rambler.ru) Обновлено: 17/02/2009. 32k. Статистика. Рассказ: Фантастика		Ваша оценка:
Аннотация: ОБ АВТОРЕ. Учится в общеобразовательной школе (на момент написания данного текста - 1999 г.). Благополучно закончила музыкальную. Любит кошек, задавать каверзные вопросы и делать передачу "М-180". Мечтает поступить на факультет журналистики МГУ. (Приняла участие в ЗУ в 1999 г. Связь восстановлена в декабре 2002 г.)

Вотяшова Юлия: другие произведения.

Тропа Оды