Я работаю в компьютерном отделе довольно крупного магазина. Если Вам кто-то скажет, что в торговле компьютерами и всяким сопутствующим им барахлом есть нечто романтическое можете рассмеяться ему в лицо. Никакой романтики или хотя бы разнообразия. Даже покупатели все на одно лицо. Я поэтому всегда здороваюсь: мне кажется, что мы продаем наши компы одним и тем же людям, а вопросы все те же. Приходится объяснять разницу между драйвером и хакером.
Скучно господа одним словом. Единственным занятием, хоть как-то разнообразящим такую мою жизнь является подрабатывание в похоронной конторе. Нет, на тромбоне мне не удается играть, впрочем, как и на других музыкальных инструментах. Дело не в этом. Контора изготавливает памятники из гранита и базальта, а поэтому нуждается в увеличенных до определенного размера портретах покойных. Так вот какая у них возникла проблема: достаточно много людей уходят из жизни, оставив свое изображение только на видео. Фотография в паспорте либо очень старая, либо не нравится кому-то из родственников. Проблему переноса изображения с видеопленки на бумагу решаю я. Цены умеренные.
Недавно шеф попросил подъехать, забрать очередную пленку. Сам он присутствовать не сможет, но в 14:00 в офисе будет вдова, которая и передаст мне кассету. Я был на месте как раз вовремя, чего нельзя было сказать о вдове. Проклиная необязательность всех клиентов, я уже собирался уходить, когда в дверь вошла молоденькая женщина примерно 25-ти годов. Что-то подсказало мне, что это и есть вдова, ради встречи с которой я ехал через весь город, осиротив родной отдел на одного специалиста.
- Мне звонил Виталий Иванович..., - начал я.
- Да, да, извините, я немного опоздала. Меня зовут Оксаной.
- Очень приятно Оксана. Я Игорь.
- Вот кассета. Я остановила магнитофон в том месте, где кадр наиболее удачен.
- Мне все равно придется просмотреть всю пленку, поскольку с выбранного Вами кадра возможно нельзя будет сделать качественное фото.
- Да, я понимаю, - отсутствующе и как - то вяло произнесла она.
- Оксана, Вы как себя чувствуете? - спросил я.
Не то, чтобы меня это интересовало, но нужно же было что-то спросить.
- Я все думаю об этом несчастном случае.
- Не нужно Оксана, не думайте. Значит так: завтра я предъявлю Вам максимальное количество кадров с этой пленки, если Вы мне скажете, как он выглядит.
- Это просто, - также меланхолично произнесла она. Жениха на свадьбе я думаю, Вы сможете найти?
- Разумеется.
Официальный тон очень хорошо действует на клиентов: как правило, они перестают "хнюпать" и рассказывать леденящие душу истории о смерти их родственников и знакомых. Мы ведь тоже живые люди и взваливание на себя пусть даже части чужой беды, далеко не всем по плечу.
Взяв телефонный номер вдовы, я отправился производить манипуляции со свадебным видеорядом. Хочешь, не хочешь, а всю ленту пришлось просмотреть. Я их уже не менее двух десятков пересмотрел: всегда одно и тоже. Правда, на этот раз мое внимание привлек какой-то непонятный ритуал, проделанный одной из приглашенных - пожилой дамой при вручении подарков молодоженам.
Она достала двух кукол, одну отдала жениху, другую оставила себе. Затем, извиняясь, забрала ту куклу, которая была у жениха, вернув ему свою. Все это произошло так быстро, что только с третьего или, пожалуй, с четвертого раза покадрового просмотра я смог понять вышеописанный порядок обмена.
Ранним утром следующего дня, надергав десятка два портретных файлов покойного, я набрал номер Оксаны. "Ждать пришлось недолго", - как поет Гребенщиков, - "не дольше чем зимой ждать весны". Гудке на пятнадцатом она подняла трубку и попросила подъехать с видеокассетой и образцами фотографий для портрета. "Видимо я совсем безобидно выгляжу, если в такую рань молодая женщина приглашает меня пусть даже и по делу", - подумал я и пообещал приехать минут через тридцать.
К моему приезду вдова уже варила кофе, от чашечки которого я никогда не отказываюсь. Раньше даже позволял себе сигаретку, но внутреннее стремление к максимально здоровому образу жизни, индуцированное, как ни странно голливудскими деятелями искусств наложило отпечаток и на мои привычки. Мы сидели в комнате. Оксана рассматривала распечатку, я же, прихлебывая горячий кофе, от нечего делать, инспектировал домашнюю библиотеку. В ней было все стандартно: немного детективов, разбавленных классикой и любовными романами в дешевых переплетах, 33 тома Большой Советской Энциклопедии и т. п. Однако, посмотрев внимательнее, я увидел целую полку книг (не менее тридцати), посвященных оккультным наукам. Здесь были книги с названиями вроде: "Я колдунья"; "Белая и Черная магия"; "Ведические знания" и прочая дребедень.
- Вот уж не думал, что кто-то такие книги покупает, - ляпнул я, забыв где и по какому поводу нахожусь.
Оксана повернула голову, проследила мой взгляд и спокойно ответила.
- Это бабушка моя приносит. Хочет, чтобы я прочитала.
- А ты?
- Некогда было все. Мы ведь только год как поженились с Андреем...
Она замолчала, а я как всегда пожалел о том, что начал разговор: зачем мне все это? Пусть выбирает фотографию и на этом моя работа с клиентом закончена.
- Ну что, выбрала портрет? - нарушил я паузу.
- Знаете, не могу что-то решиться и выбрать какой-то. Может, Вы съездите к моей бабушке? - перешла на Вы Оксана.
- А к бабушке - то зачем? - мне это уже начинало надоедать: можно подумать, других дел у меня нет.
- Не сердись, - она впервые улыбнулась, - просто ты чем-то на него похож. Я действительно не могу...
- На кого? - глупо спросил я, понимая, что теперь она может вить из меня веревки любой толщины и протяженности.
Она ничего не ответила, видимо сочтя этот вопрос риторическим.
--
Где живет бабуля? - уже было ясно, что в магазин мне сегодня не попасть.
Любой мой невыход на работу и даже законный отгул начальник трактует как нешуточный похмельный синдром. Ну и черт с ним: пусть трактует, как хочет.
У бабули я был минут через двадцать. Грязный подъезд обдал неаппетитным запахом овощебазы с примесью дешевого табачного дыма. Дверь мне открыла та самая дама, которая вручала куклу жениху. Это было мое первое открытие. Второе я сделал минут пять
спустя, когда отправился в туалет, оставив бабулю выбирать фотографию. Проходя мимо маленькой комнаты, очевидно спальни старушки, я увидел на столике фотографию молодоженов, рядом с которой сидела все та же кукла, но с разрезанной на две части головой. Счастье и молодость, которые олицетворяли собою Оксана и ее муж, конечно же контрастировали с расположенным рядом пластмассовым уродцем, чья рассеченная голова, пожалуй, внушала отвращение. "Видимо старушка этого не замечает", - подумал я и ошибся.
Через несколько дней, когда художник уже перенес портрет на гранит я случайно оказался в цеху и попал на "смотрины". Так в мастерских по изготовлению памятников называют первый визит клиента, связанный уже непосредственно с приемкой выбитого на камне портрета. Огромную глыбу полированного гранита оперли о стену. Напротив нее стояла Оксана и плакала. Картина была столь драматична, что единственная мысль, которую я помню, была примерно такой: "Господи! Лучше бы ты меня забрал, но пусть бы эта девочка была счастливой". Несчастливая молодость - противоестественна. Было ясно, что портрет принят.
Довольный своей работой художник скромно стоял в стороне и обдумывал насущный для него сейчас вопрос: "Что купить? Бутылку водки или две самогона". Вдова рассчиталась с шефом и я вызвался ее проводить. Она согласилась и даже, как мне показалось, с благодарностью. Вернувшись в мастерскую, я обнаружил оставленный Оксаной пакет с книгой такого же колдовского названия, какие я видел в изобилии у нее дома. От нечего делать я стал просматривать книгу и настолько увлекся чтением, что к действительности смог вернуться лишь благодаря стараниям художника, настойчиво предлагавшего мне "по пять капель". От подкупающего своей новизной предложения пришлось отказаться: книга заинтересовала. Сообщив шефу, что забытую клиентом книгу я доставлю лично и, наскоро попрощавшись со ставшим словоохотливым художником, мне удалось откланяться. Книга, чтению которой дома я посвятил еще около часа, представляла собой учебник по передаче ведических знаний от старшего поколения к младшему. Оказалось, что брачные узы являются серьезным препятствием для передачи знаний такого рода. Заключение брака молодыми ведуньями допускается уже после обучения. Непередача же знаний старыми, создает "отрицательные заслуги" и сводит на нет все усилия предыдущих поколений, направленных на достижение "абсолютного могущества". В том случае, когда на пути передачи знаний возникает препятствие, неизвестный мне автор книги Аватар Калки советовал не останавливаться ни перед чем.
Разум отказывался верить прочитанному. Выходило, что если бабуля всерьез считает себя ведьмой, то она сжила со свету мужа своей внучки. Но как? Тогда я вспомнил пластмассовую куклу с рассеченной головой и древние обряды "Вуду". Их шаманы умели устанавливать резонансную связь между человеком и его абстрактной моделью. В свете подобного, манипуляция куклами при вручении подарков на свадьбе выглядела как умышленное действие и означала приговор для молодого человека. Что она там говорила о несчастном случае? Я набрал номер телефона Оксаны.
- Алло! Это Оксана?
- Да, - ответил знакомый мне голос.
- Ты забыла книгу в мастерской. Когда можно будет заехать?
- Извини, я стала рассеянной, - она явно не переживала по поводу пропажи.
- Бабушка наверное передала? - предположил я.
- Конечно. А ты уже прочитал?
- Нет, - соврал я.
- Завтра завези, пожалуйста.
- Хорошо. До завтра.
Я повесил трубку. Но узнать всю правду хотелось именно сейчас. Так, у покойного наверняка были родственники: отец, мать, может быть брат или сестра. Нужно заглянуть в справочник. А фамилия его? Я позвонил шефу.
- Виталий Иванович?
- А э-то кто? - ответили мне слегка трезвым голосом на другом конце.
- Игорь, компьютерщик.
- А-а, слушай, зайди пожалуйста завтра: есть работа.
- Окей! Виталий Иванович, а как фамилия клиента, для которого я делал снимки с видеокассеты в последний раз?
- Зачем тебе? - стал подозрительным шеф.
- Да для налоговой отчет пишу, - в который раз за день соврал я.
- Секундочку Игорь, пойду посмотрю.
В трубке стало тихо.
- Поплавская ее фамилия, - ответил босс после двухминутного перерыва голосом человека, успевшего между делом принять 50 грамм "Столичной".
- Спасибо Виталий Иванович, завтра зайду. Счастливо.
"Андрей Федорович", - вспомнилась мне надпись на граните. Поплавский с инициалами Ф.М. был единственным в моем электронном справочнике и я, не колеблясь, набрал номер.
- Здравствуйте, - сказал голос немолодого мужчины, - я слушаю Вас.
- Я хотел выразить Вам свои соболезнования, - неуверенно начал я.
- Спасибо, - та же ровная речь, - а кто Вы?
- Игорь, - знакомый Андрея и Оксаны.
- Я Вас, наверное не знаю, - почему-то смутился он.
- Можно к Вам подъехать Федор Михайлович? - наугад сказал я.
- Федор Макарович!
- Извините, забыл.
- Заезжайте. Час - два я еще точно спать не буду. Адрес Вы должны знать, - сказал Ф.М.
- Сейчас буду.
Адрес отца Андрея был в той же базе данных и я отправился к нему, предварительно захватив бутылку огненной воды. Жил он недалеко от меня в маленьком обшарпанном домике. "Двери, ставни, коробки и другие изделия из металла," - прочитал я на заборе Федора Макаровича. "Похоже, старик тот еще предприниматель", - подумал я и нажал на кнопку звонка. Во дворе не зло залаяла собака и чем - то похожий на недавно услышанный по телефону голос спросил: "Кто?"
- Я звонил Вам только что, Федор Макарович.
- А-а Игорь. Ну, проходи в дом, я сейчас подойду. Привяжу вот только псину.
Я вошел. Убранство жилища было самодостаточным: ничего лишнего. Таким должно быть представлялся уют домашнего очага владельцам дома. Книжный шкаф, пара кресел, диван, письменный стол и кровать с тумбочкой во второй комнате. Полы устланы коврами, сплетенными из лоскутов, на стене в выцветших обоях несколько портретов мужчин и женщин, которых я сразу зачислил в родственники Федора Макаровича вот и все.
Поставив бутылку на письменный стол, я плюхнулся в древнее кресло, оказавшееся, тем не менее, очень удобным. На мой взгляд Макарович отсутствовал несколько дольше, чем того требует процедура посадки собаки на цепь, но зато появился он с двумя стаканами, ломтем хлеба и миской квашеной капусты. Только тут я заметил, что письменный стол расположен аккурат напротив окна, выходящего во двор. Федор Макарович оказался бодреньким старичком и, я думаю, если бы не смерть сына, выглядел бы еще моложе. Он деловито разрезал хлеб, налил по полстакана водки и в полной тишине мы выпили. Потом похрустели капустой. Наконец он нарушил молчание.
- Ну, говори, зачем пришел.
- Если честно, Федор Макарович, я хотел бы знать как погиб Ваш сын.
- Значит мент, - погрустнел мой новый знакомый. - Я-то сразу понял, что не друг ты Андрюхе. Его друзей я всех знаю, - показал он в потолок указательным пальцем.
- Ну почему же сразу мент. Оксана меня хорошо знает, кстати, можете ей позвонить.
- Так у нее бы и спросил.
- Она расплачется, - посмотрел я ему в глаза.
Он выдержал взгляд и нехотя согласился. Затем разлил остатки водки и поднял свой стакан, ожидая меня. Я не заставил себя долго ждать. Мы снова выпили в полной тишине.
- Ну ладно пойдем, - сказал мне, крякнув Андрюхин отец, и встал из-за стола.
- Куда Федор Макарович?- спросил я, хотя, если честно, мне было все равно. Я уже не был уверен: нужно ли мне знать как именно погиб этот паренек, но, как говорится "назвался груздем..."
- В мастерскую, - сказал, как отрезал.
"Да ради бога",- подумал я - "посмотрю на мастерскую и оставлю старика в покое". Мы зашли в сарай, который изнутри казался гораздо больше, чем снаружи. На полу лежали заготовки из "уголка".
- Заказ получили, - сказал, проследив мой взгляд Макарович.
- На двери?
- На двери, - подтвердил он. И добавил после паузы: "Хороший заказ!" Мы с Андрюхой вдвоем за него взялись. Он резал "уголок", а я должен был вести сварочные работы. Видишь во-он там агрегат стоит, на котором он резал?
Я посмотрел в направлении, указанном Макаровичем и утвердительно кивнул. У дальней стены стоял станок, похожий на "циркулярку", только вместо дисковой пилы с зубцами, на валу был закреплен абразивный круг. На столе чуть выше станка расположилось ржавое пятно, непонятно почему тогда привлекшее мое внимание. Федор Макарович, такой немногословный минуту назад, тараторил без умолку. Я прислушался " ...а он говорит, давай я буду резать, как договаривались. Выключил станок, меня отстранил так рукой, взял чертежи, рулетку, отложил в сторонку уже отрезанный по размеру "уголок" и продолжил дело. Я наблюдал за ним как раз отсюда, где мы с тобой стоим. Все случилось за какую-то долю секунды. Круг с алмазным напылением, предназначенный для резки металла, произведенный фирмой BOSCH раскололся на несколько частей во время вращения со скоростью 3000 оборотов в минуту. Я не видел того злополучного куска, просто голова сына на моих глазах раскрылась как школьный букварь..."
Мне стало дурно. Я узнал все. Еще минуту здесь и меня вырвет прямо на цементный пол, на эти "уголки". Я молча развернулся и пошел на выход.
- А пятно над станком, - продолжал Макарович,- мозги его. Не могу ничем соскоблить... Я побежал, Сердце стучало где-то в горле. Волосы на голове шевелились: я чувствовал это. "...закрашиваю, опять проступает", - было последней фразой Федора Макаровича, долетевшей до моего сознания.
Дернул же черт меня сунуться в это дело. По пути домой я почувствовал на себе напряженный взгляд. За мной наблюдали. Пройдя пару кварталов, я обернулся - никого. В это время улицы почти пусты. Повторная попытка засечь наблюдателя также не увенчалась успехом. Смутная догадка у подъезда сменилась уверенностью: за мной наблюдают откуда-то из параллельной реальности. Я мог обмануть Оксану, шефа, но старая ведьма была начеку. Ее миссия по передаче знаний настолько важна, что, вероятно, она отслеживает всех мужчин, попадающих в круг общения внучки. Вот это прокол! Тело начала бить мелкая, противная дрожь. Нужно только добраться до квартиры. Ноги подкашивались, зубы стучали. То ли бабуля демонстрировала свои силы, то ли нервы сдали, но лихорадка закончилась только на кухне, когда я допил пол бутылки водки, оставшиеся с последнего праздничного ужина. Чтобы выбросить из головы образ пластмассовой куклы я включил компьютер. Был бы комп посвежее - побегал бы в "анреале" или "квейке", а так приходится довольствоваться "думом". Я загрузил сохраненную ранее версию игры и двинулся по лабиринту. Путь мне был известен, оружия и боеприпасов хватало, я был беспечен. В одном из переходов экран окрасился в красный цвет, здоровье упало до нуля и я грохнулся на пол. Я успел обернуться, позади стояла огромных размеров крыса и скребла правой лапой каменный пол. Я исходил лабиринты первого и второго "дума" вдоль и поперек и готов был поклясться, что крыс там отродясь не водилось, но то, что я видел на экране, погружало меня в какое-то необъяснимо - безразличное состояние. Не в силах оторваться от экрана, я вдруг почувствовал, что теряю силы. Игра не перегружалась. Я даже начал ощущать, как замедляется пульс. Кое-как дотянувшись до кнопки "Power" и, обзывая себя алкоголиком, я отправился спать.
Сон мой не был глубоким, и я проснулся среди ночи от странно цокающего звука. Я открыл глаза. У стены в лунном свете горело 2 красных уголька. Страха не было. Мне было интересно, что за живность забралась без моего ведома в квартиру на 9-ом этаже. Очень скоро я различил в расплывчатом силуэте средних размеров крысу, непонятно чего ожидавшую. Матерясь про себя и размышляя об интересных проявлениях белой горячки, я начал вставать. Гостья активизировалась, приподняв свой утыканный нитками усов нос. Когда я оказался на ногах, она неторопливо отправилась в коридор. Я за ней. Она оглянулась, словно желая убедится, что я иду следом, и побрела дальше. Юркнув в раскрытую дверь туалета, она забралась на край унитаза. Крыса оглянулась и, когда расстояние между нами было немногим более метра, отчаянно бросилась в ненасытную пасть фаянсового друга. Облегченно вздохнув, я нажал на слив. "Enter," - подумал я и вспомнил предшествующую сну игру. Крысы, разумеется, нигде не было, она жила в моем компьютере. Ее двоичное тело было записано на разных кластерах старенького винта, откуда оно периодически попадало в оперативку, чтобы в собранном процессором
виде, показаться мне на экране.
- Стоп! А не могла ли крыса прийти извне?
- Откуда извне? Идиот, у тебя даже модема нет.
Мне пришлось прервать разговор этих двух умников внутри себя и обратиться к книге старой ведьмы. Вряд ли я смогу изложить понятое тогда теми же словами, но вкратце суть такова: ведьма может контролировать сознание интересующего ее индивида. А его мозг нарисует образ нечисти в наиболее приемлемом для него обличии и в любой удобной обстановке. Одно смущало меня: к контролю сознания ведьмам рекомендовалось приступать в самых крайних случаях и почти всегда с единственной целью - уничтожить объект. Так что внезапно напавшая на меня слабость во время игры могла бы закончиться трагически. Поразмышляв на эту тему еще с пол часа, я пришел к следующим выводам:
1. Бабуля решила со мной разделаться;
2. Мне ничего не остается, как разделаться с ней.
Но как это сделать?
Я отправился в ночник за водкой, поскольку решил, что в состоянии опьянения я меньше подвержен влиянию извне. Сырая, ветреная ночь, угрюмый охранник у входа, заспанная продавщица. Из магазина я вышел с бутылкой "Русской" и двумя пива. Перед самым подъездом из-под моих ног выскочила все та же крыса и с каким-то противным писком скрылась в темноте лестничной площадки. "Не терпится", - подумал я и стал подниматься на 5-й этаж пешком. Лифт может оборваться, автобус, который везет меня на работу, может слететь с моста, меня может загрызть соседский бультерьер Борька или зарезать какой-нибудь грабитель, обидевшийся на недостаток наличности в моем кошельке. В конце концов, я могу погибнуть от воздействия электрического тока во время пользования электробритвой или кофемолкой. Нет, заканчивать эту комедию нужно как можно скорее. С этими мыслями я налил полный до краев стакан и заставил себя выпить. По телу разошлась горячая волна. Мозг выдал сигнал готовности, и указательный палец правой руки утопил кнопку включения питания. Привычно загудели вентиляторы, началась загрузка. Я выключил свет: это должно помочь не отвлекаться на посторонние видео раздражители. Только я, коридоры и старая крыса, желающая передать свои знания молодой, но уже овдовевшей женщине. Да, совсем забыл, будут еще люди-охранники, зверочерти, швыряющие огненные шары и прочая нечисть, но их количество можно сократить. Выбираю уровень вроде "I'm so young to die" - здесь тварей должно быть поменьше. Старушке все равно где меня заколбасить, а мне будет легче.
Первый level я прошел легко и вынырнул на втором, имея пистолет, винчестер, пулемет с двадцатью зарядами и 100% здоровья. Крыса появилась в конце второго уровня. Ее неожиданное нападение сзади отобрало сразу 80% моего драгоценного здоровья. Я рванул вперед, до боли вжимая клавишу shift. За поворотом, в конце длинного коридора я остановился. Крыса выползла в проход и наткнулась на пулеметную очередь. Половина моего пулеметного боезапаса ушла в переднюю крысиную лапу. Она чуть замедлила бег и плюнула в мою сторону чем-то желтым. Уклониться я успел, но даже той малой части, что, вероятно, задела меня хватило, чтобы лишить меня еще 5% жизни. Вовремя сообразив, что с такими запасами воевать не стоит, я кинулся к выходу на третий уровень. Крыса несколько отставала: сказывалась раненая лапа и незнание системы коридоров. Экран застилала красная пелена, я тяжело дышал, но упрямо бежал, даже не сверяясь с картой: все мне здесь было давно знакомо. Возле этой лестницы мы встречались с Ромкой, когда работали в сети. За тем поворотом меня по ошибке завалил перенервничавший Дима. Вот и выход - с облегчением увидел я надпись "EXIT". Привычным движением большого пальца открываю дверь: аптечек нет. Мне действительно плохо и я уже не различаю где виртуальность, где реальность. Осталось только задание: уничтожить крысу. При входе на третий уровень попалась маленькая аптечка. Прибавил 10%, из которых 5 потерял в перестрелке с охраной. Бегу не оглядываясь. Только бы не наткнуться на ее засаду. Кто знает, как бабуля перемещается в этом измерении. Добежав до следующего уровневого лифта, врубаю карту: где-то далеко, оставив позади себя лишь треть пути, двигается жирная точка. Значит, я обогнал ее на две трети уровня. Это уже шанс. Хотя "сколько веревочке не виться..." "Нужно же что-то делать", - думаю я пока лифт везет меня к новой системе коридоров четвертого уровня. Первых встретившихся зверочертей удается расстрелять без потери здоровья. Я тяжело бегу по коридору. Перед глазами красная пелена, слышен все тот же неприятный топот за спиной. Вот те раз - похоже, старушка адаптировалась к перемещениям в электронном мире. Стало быть настал решающий момент: кто кого? Только без паники. Я заскочил в первую попавшуюся комнату и оглянулся. У двери стоят четыре двухсотлитровых бочки с зеленоватой жидкостью. Ромка говорил, что они могут сдетонировать, если по ним стрельнуть из карабина. До сих пор не удосужился проверить, так что придется сейчас. Я смотрю на карту - радар: бабуля приближается.
Прятаться я не стал: просто стоял и ждал. Когда крыса появилась в дверях, мне показалось, что она улыбается: бежать мне некуда. Она сделала первый шаг, второй и я выстрелил прямо по бочкам. Роман не соврал. Взрыв получился хороший. Взорвавшаяся сперва левая пара оторвала зверю раненную лапу, а когда крыса посмотрела на свой обрубок (клянусь я видел в ее глазах удивление), раздался новый взрыв, разметавший ее тело на несколько частей и забрызгавший темно красной жидкостью стены комнаты и коридора. "Гамовер", - сказал я и выключил питание, не тратя драгоценного времени на выход из программы. Мое состояние напоминало жутчайшее похмелье, случающееся со многими в день, следующий за праздниками вроде Нового Года, Рождества или Пасхи. Как бороться с таким недугом я знал, поэтому выпил стакан водки и сладко уснул с чувством выполненного долга.
* * *
Проснулся я часов в десять утра. В холодильнике лежало пиво и записка, из которой следовало, что мне нужно не забыть занести книгу Оксане. Голова побаливала. Вот ведь как ответственный человек к пьянке подходит: и пиво на утро оставит и план действий. Идти к Оксане не хотелось. Я набрал ее номер. Трубку не брали. Видимо все - таки придется ехать. Унылые бетонные дома в сером дождливом городе, скрипящее сиденье "маршрутки", знакомый подъезд. Заплаканное лицо Оксаны.
- Что случилось?
- Бабушка... Умерла.
- Как...!? - не ожидал я такого.
- Сегодня ночью, - всхлипывая, сказала Оксана. Сперва у нее парализовало правую руку, а уже через час она умерла.
- Что говорят врачи? - хотелось верить, что я здесь ни при чем.
- Инсульт, - опустила глаза внучка.
- Ты не успела поговорить с ней перед смертью? - участливо спросил я.
- Когда я примчалась после звонка ее соседки, она уже бредила. Бабушка рассказывала о каких-то сложных коридорах, о том, что скоро она все устроит и мы с ней будем как две сестры...
Оксана замолчала, потом, улыбнувшись своим мыслям, сказала: "Она всегда так говорила". "Быть нам Ксюха сестрами". Но про коридоры...
- Коридоры - это иносказательно, легенда такая есть, - вставил я.
- Да?
- Ну, что-то вроде лабиринта Минотавра в древнегреческих мифах.
- Но ты же говорил легенда.
- А легенда такова, - вдохновенно начал я. Каждый человек во время своей жизни как бы перемещается по лабиринту. "Перекресток семи дорог" у Андрея Макаревича слышала?
- Слышала, - кивнула она.
- Вот так и в лабиринте жизни: сворачивая в новый коридор, теряешь из поля зрения тот, в котором находился до этого. Так и блуждают люди по коридорам до самой смерти, не зная цели своих перемещений.
- Интересная теория, - согласилась Оксана, - но в ней нет самой смерти: броди себе по коридорам и живи, пока не надоест.
- Да, все так и было раньше, - на ходу сочинял я. Но бессмертные люди, пройдя систему коридоров, со временем начинали концентрироваться в одних местах, оставляя пустынными другие. Поскольку люди в данной системе мироздания являются чем-то вроде кровяных телец, то застой их в одном месте препятствует развитию системы. Высшие боги отняли у людей бессмертие и дали им жизнь такой длины, которой не хватит на прохождение и трети лабиринта. На твоем пути обязательно возникнет чудище, которое и покончит с тобой. Зато теперь все коридоры забиты.
- Так зачем тогда ходить по лабиринту? - удивилась Оксана. Можно же просто сидеть в одном месте.
- Лабиринт - это организм. Он постоянно меняется Оксана. Ты вынуждена идти, пока не наберешься опыта, достаточного для того, чтобы, предугадывая его изменения оставаться в состоянии покоя.
- А можно чудище убить? - по-детски спросила она.
- Убить можно, - подмигнул я ей. Если ты точно знаешь, что это чудище. Дело в том, что в системе коридоров жизни нет деления на "чудищ" и "не чудищ". Как правило, каждый человек до того как встретит чудище, успевает побывать в его роли.
Я протянул ей книгу. Она хотела было взять, но одернула руку.
- Я не могу, - сказала она, глядя под ноги.
- Почему?
- Бабушка говорила, что если ее книги мне будет отдавать посторонний человек, а ее самой уже не будет в живых, то брать их не следует.
- А что же ты должна делать?
Оксана подняла голову и посмотрела мне в глаза.
- Тебе я должна передать всю бабушкину библиотеку.
- Ну, послушай это же нелепо. Не нужны мне ваши...
- Это еще не все.
- Может и ступу с помелом?
- Не смешно. Я должна поступить к тебе в ученики.
- Но у меня нет учеников, а я не мастер.
- Возможно, что и не мастер, а только волю ее я намерена исполнить, - решительно сказала Оксана и закрыла дверь.
Библиотеку мне привезли на третий день после похорон и, несмотря на мои протесты заставили шкафами половину квартиры. Еще через день пришла ученица. Начал учить ее азам компьютерной грамотности: ничего другого как-то в голову не пришло. Оксана оказалась на редкость талантливой ученицей. Уровень "продвинутый пользователь" покорился ей буквально за три - четыре дня. Вчера поймал себя на мысли, что уже привык к ее присутствию в квартире. А может действительно: все, что ни делается, то к лучшему?