Аннотация: Рассказ, написанный к одной из повестей о пиратах - "Последний враг"
Волны тихо шелестели о берег.
***
-Как она, господин лекарь? - Спросил тучный, седеющий и порядком облысевший мужчина, вытирая пот с плешки надушенным платочком. Судя его, платочка, состоянию, его уже можно было выжимать. Человек трясся, его уже давно пробивала эта трясучая болезнь, особенно во время сильного нервного напряжения. Вот как сейчас. Обвислые щеки ходили ходуном, подбородок подрагивал. Маслянистые маленькие заплывшие глазки близоруко щурились на подтянутого лекаря.
-Роды были тяжелые, нам пришлось сделать ей кесарево. Мы спасали ребенка, но ваша супруга сильная, она выживет. Уж будьте уверены. Но сейчас ей нужен покой и спокойствие, поэтому, пожалуйста, не беспокойте ее первые несколько дней.
-А ребенок?
-Ребенка тоже не стоит пока трогать. Он еще очень слаб. Роды прошли намного раньше срока, все, конечно, обойдется, но сейчас им нужен покой. Прошу вас, обождите. Ради блага вас и вашего сына.
***
Это был настоящий удар для старого купца. Его молодая жена родила бастарда. Прекрасная, легкая Сесиль, каким-то образом успела загулять. Да если бы просто загуляла, так еще и понесла. Это было ужасно. Хайгалл жил с ней уже шесть лет и каждый год женщина дарила ему детей. Сыновей, как на подбор. В свои шестьдесят купец еще был силен, и даже можно было позавидовать его либидо, но...
Что и почему - остается загадкой. Сесиль после родов замкнулась в себе и стала совершенно невменяемой. Лекарь констатировал у нее приобретенный аутизм на нервной почве и послеродовую депрессию. В общем, ответов от живого трупа было не добиться, поэтому Хайгалл взял все в свои руки. Точнее, вон из своих рук. Поначалу было запланировано убийство, но взять на душу такой грех никто не решился, поэтому новорожденного бастарда отдали в сиротский приют.
Но Хайгалл слишком любил Сесиль, чтобы лишать ее отпрыска жизни, раз уж на то пошло. Поэтому ребенку было дано имя и оставлен конверт, который должен был быть открыт через десять лет.
"Адамею, моему сыну не по крови, но по любви".
***
"Шелудивая Простушка" была рыбачьим баркасом в десять мужских голов. Утлое суденышко, которому было лет пятнадцать, не меньше, больше похожее на шлюпку, чем на кораблик, бороздило просторы прибрежья Шавьера, истребляло целые косяки палтуса и стерляди. В своей маленькой империи под названием "гнилое болотце", именуемое так судами покрупнее за довольно глинистое и грязноватое дно, "Простушка" была лебедем, кормящим две трети города. Две трети - это те, что жили по эту сторону хребта небольшой скалы. То есть пьянь да рвань, нищета и срамота, в общем, рассадник блох, заболеваний и порока. "Шелудивая Простушка" - это была недосягаемая мечта, ее работники были всегда сыты и хорошо одеты, являясь знатью этого района. Как туда попал странный молчаливый приблуда-сирота, было неясно.
С детства отличающийся от своих сверстников всем - ростом, комплекцией, повадками, - он непостижимым образом оказался в числе лучших из худших, на борту дырявого корыта, ловящего рыбешку, размером с ладонь.
Везунчик, иначе не скажешь. Семилетний ребенок имел силищу пятнадцатилетнего пацана, что во множестве способствовало тому, что никто из мелких разбойников его не трогал.
***
Одной рыбной ловлей сыт не будешь, особенно в холодные сезоны, приходилось подрабатывать и на побегушках. Иная сторона города, обращенная к западу, богатая и помпезная, нуждалась в услугах ребят. За медные гроши они могли сделать что угодно - донести письмо, тайно проскользнуть в особняк или на перетаскать тяжелые мешки из амбара в погреб.
Такой работой и занимался Адамей. Иногда, особо добрые кухарки, за помощь еще и давали вкусно поесть - объедков со стола господ, - но и то хлеб. Да, иногда даже он попадался. Труд, тяжелый и порой невыносимый, сделал из и так не маленького мальчишки настоящего буйвола, и с ним даже не тягались драться взрослые мужики. Один раз, по пьяни, конечно же, человек один ударом сломал пополам дубовую лавку. К чертям то, что она была старая и гнилая, она бы еще столько же прослужила. Нет, с этим связываться нельзя.
В очередной раз, когда объявили перерыв, и Адамей уселся на мешки, чтобы перекусить оставшимися харчами, на балконе дома появилась она. Прекрасная, прелестная, невесомая. Она казалась призраком. Золотые тугие локоны убраны в несложную прическу, чтобы не лезть в глаза. Бледная кожа, чуть ли не светящаяся на солнце. Юноша даже рот открыл и уронил кусок сыра.
Она была... словно не из этого мира, спустилась с небес в лучах солнца. Гордая посадка головы, большущие глаза серо-стального цвета, тонкие бледные губы. Да, она была плоская, как доска, но, все демоны из бездны! Она была восхитительна до дрожи! Ее тоненькие запястья, талия, узкие плечи.
Адамей чуть не взвыл от несправедливости. А потом и от удара в бок.
-Работай, сын кальмара! Давай, давай, хозяин тебе за протертую жопу платить не будет!
Когда мальчишка обернулся в другой раз на балкон, видение исчезло. Но только с глаз, а не из сердца.
***
Не проходило дня, чтобы Адамей не прошел мимо пленительного дома. Казалось, какое в пятнадцать лет может быть чувство, но парень влюбился. Да нет, даже не влюбился - пропал. Полностью и навсегда. Не то, чтобы Адамей скрывался, когда ждал свою возлюбленную, просто часто сидел в тени. Но ему хорошо было видно высокий особняк и широкий балкон, на котором часто появлялась его прекрасная нимфа.
Мальчишку не удивляло то, что его сударыня предпочитает брюки и высокие сапоги. Главное, что она всегда была безупречно светлая. В белом, с золотым. Иногда Адамей ловил на себе взгляды недосягаемого создания. Но даже в таком нежном возрасте он понимал, что даже не стоит надеяться.
Наверное те, кто вырос на улице, все такие, они прекрасно знают свое место и свои возможности и никогда не будут грезить о несбыточном. Они могут петь в тавернах о том, как станут богатыми или пиратами, как будут свободными и смелыми, но никогда, никогда они в это по-настоящему не верят.
-Эй, ты, приблуда, ты что здесь ошиваешься?! А ну прочь пошел! - Адамея ударили по затылку, и он кубарем скатился с бочки, но тут же вскочил. - Пошел-пошел вон, нечего здесь делать!
Парень хотел было ударить нахала, но остановился, поджав губы. Потом медленно развернулся и побрел прочь, не в силах обернуться и поймать прекрасный взгляд серо-стальных глаз.
***
Шли дни и недели, Адамей не упускал случая пройтись мимо дома своей зазнобы. Иногда ему везло, и он видел свою прекрасную сударыню, иногда - нет. В такие моменты человек опускал голову низко-низко, чтобы никто не видел, как ему плохо. В один из таких моментов, парень опять не нашел взглядом девушку, сгорбился и быстро пошел вниз по улице, к порту. Но не тут-то было, обычно немноголюдная улица вдруг обрела странное препятствие. Да даже не препятствие, так, дуновение ветерка. Адамей даже не заметил, как споткнулся о невидимую проблему, толкнул ее и упал. Когда парень поднял глаза и захотел было сказать пару ласковых, то на него посмотрели два серых огромных глаза. Осмотр места происшествия дал вполне определенную картину, Адамей каким-то непостижимым образом впаялся на ходу в свою зазнобу. Это было удивительно, так как парень никогда не видел ее выходящей куда-нибудь, кроме как не на балкон.
Молодые меряли друг друга заинтересованными взглядами. И тут Адамей впервые застеснялся того, как он выглядит. Грязная, разорванная роба, странного покроя, все из заплаток, штаны, разношенные и заляпанные илом сапоги. Волосы длинные, но свалявшиеся и грязные, как шерсть у дворовой псины.
И тут Адамея прорвало.
-Простите, я не хотел, я нечаянно вас сбил, я вас не увидел, прошу прощения, если вы позволите, прошу вас, могу ли я вам помочь встать? - Парень подскочил и кинулся помогать девушке. К сожалению, белоснежный костюм был испорчен. Но, стоило Адамею коснуться тонких рук, как его прострелило током. Ему хотелось носить на руках это золотоволосое чудо, стелить ей под ноги дорожки из самых редких цветов, защищать, как верному волкодаву. Кисти у нее и правда были тонюсенькие, да и вся она вблизи была такой хрупкой, что можно было сломать одним чихом. - Позвольте, я принесу свои извинения, я не хотел, я засмотрелся, могу ли я...
-Все в порядке. - Тихий такой голосок. - Я сам неуклюжий.
Первое время Адамей удивленно стоял, хлопая глазами - не ослышался ли он? Не ослышался. Хотя, в тот момент ему было глубоко до небес. Его любовь могла быть хоть суккубом.
-Простите меня, я испортил ваш наряд, я...
-Все в порядке. - Златовласое создание нежно улыбается, а Адамей готов растаять и утечь в помойную канаву. - Вы не виноваты. Я должен был смотреть по сторонам.
-Нет! Виноват только я, я встал у вас на пути... И больно ударил.
-Меня еще никто никогда не бил. - Серые глаза насмешливо сверкнули.
-Я больше так никогда не сделаю!
-Больше так никогда не сделайте сегодня вечером.
Адамей потом еще минут десять таращился в пустоту с идиотской улыбкой и ниточкой слюны, капающей изо рта.
***
Как только стемнело, Адамей выбрался из бедняцких чертогов и тенью заскользил в богатый район. Еще днем он старательно вымылся в роднике, что был в лесу. Холодно, конечно, но не идти же таким грязным и оборванным? Даже одежду постирал, а потом высушил. Благо, солнце баловало жителей городка. И вот, парень шел, а на самом деле, почти летел, на свое первое в жизни свидание. Ему было все равно, что это свидание с юношей, ведь он был его дорогой любовью, а все остальное было неважно. На полпути Адамей даже сорвал с клумбы какой-то цветок, не особо разбираясь, и уже через десять минут был под вожделенным балконом.
Ожидания его не обманули, на парапете сидело его маленькое невесомое чудо. На нем была простого покроя рубашка, светлые штаны и домашние мокасины. Золотые волосы были распущены, спадали светлым шелком на плечи и спину. У Адамея даже дыхание перебило это зрелище.
-Я думал, ты не придешь. - Тихо сказал юноша, опираясь на руку, чтобы удобнее было смотреть на стоящего внизу оборванца. Он быстро перешел на "ты", словно ночью сбросив маску прекрасного господина.
-Я не мог не прийти. - Дрожащим голосом сказал мальчишка.
-Что у тебя в руке?
-Это цветок. Для тебя.
-Ты принес мне цветок?
-Да.
Юноша на секунду замолчал.
-Сможешь забраться сюда?
Не то, чтобы Адамей был хорошим скалолазом, но довольно быстро забрался наверх, держа в зубах труп какой-то неизвестной флоры. Вскоре парень сидел, свесив ноги, на парапете, всего лишь в метре от своей любви.
-Ну?
-Что?
-Ты хотел мне подарить цветок.
-А, да, я и забыл.
Он рассмеялся, принимая растение, прижимая к груди и вдыхая аромат. Несмотря на то, что светлый пытался себя вести как радушный хозяин, в его серых глазах сверкало счастье. Он словно расцвел изнутри. Тонкие и ухоженные пальцы поглаживали бутон.
-Сальвадоре.
-Что?
-Меня зовут Сальвадоре Зетар, я второй сын Орела Зетара. А как тебя зовут?
-Адамей.
-Просто Адамей?
-Да. Я не знаю своего отца, я вырос там, за хребтом. И матери у меня нет.
Сальвадоре помолчал, опустив голову и смотря на руку парня, потом протянул и коснулся ее, поглаживая по тугим жилам. Подсел чуть ближе, а у Адамея температура сразу подскочило, как и давление.
-Ты наблюдал за мной.
-Да, и не мог оторваться. Прости.
-На меня никто так никогда не смотрел, как ты. - Тихо сказал юноша, подсаживаясь совсем близко, прижимаясь плечом к плечу. Теперь Сальвадор сидел спиной к улице, а Адамей - к комнате юного аристократа. Пальцы их как-то быстро переплелись. От блондина пахло приятно - мылом, сладостями. - Я привык к тому, что на меня смотрят похотливо. Или так, будто пожирают глазами. Или раздевают. Я похож на девочку, да? Поэтому и думают, что за меня можно сосвататься. А ты... ты смотрел на меня по-другому. Я тебе нравлюсь?
-Я... - все слова застряли у Адамея в горле. Он хотел что-то сказать, но даже не мог выдавить ни слова.
Сальвадоре ждал, заглядывая в карие глаза, чуть улыбался. Он был счастлив, ведь вызывал такие естественные и открытые чувства. Совсем неподдельные, настоящие. Ему, живущему во лжи, было это легко понять. Этот здоровенный варвар заставлял сердечко юноши трепетать. Да, пусть он был не холеным, пусть был сильно запущен и грязен, но он был живым. А Сальвадоре нужен был именно живой. Он не знал, каким образом влюбился в Адамея, но влюбился же. По уши.
-Адамей. - Тихо позвал юноша, вытягиваясь, прижимаясь грудью к руке парня. Светлые ресницы затрепетали, на щеках появился румянец. Сальвадоре много раз целовался с девчонками, и прекрасно знал, как надо делать. Но тут был грубый и сильный, совсем не романтичный варвар. Может, стоит по-другому? Но как?
Но, судя по всему, отщепенец совсем оробел. Он смотрел огромучими карими глазами на юношу и не знал, что делать. Сальвадоре был такой хрупкий и нежный, что Адамей боялся его сломать или сделать больно.
А потом в дверь постучали. Влюбленные отдернулись друг от друга, вскидываясь. Сердца застучали с дикой скоростью, желая вырваться из груди.
-Сали, ты спишь?
-Уходи! - Отчаянным шепотом сказал юноша, подскакивая с парапета и как-то тоскливо смотря на Адамея.
-Можно я больше так никогда не сделаю и завтра? - Хрипло спросил парень, сглатывая вязкую слюну.
Сальвадоре лишь тепло улыбнулся, на прощание поцеловав варвара в щеку.
***
Адамей не мог дождаться вечера. Чуть "Шаловливая Простушка" коснулась носом берега, парень соскочил и побежал в богатую часть города. На ходу успел забежать к своему ручью, умыться, и уже в назначенный час стоял под балконом.
На этот раз у него в руках была целая охапка цветов - полевых, только что сорванных на лугу.
Сальвадоре стоял на балконе, как обычно, светлый и сияющий, похожий на фею.
-Что у тебя в руках?
-Цветы.
-Для кого?
-Для тебя.
-Ты не сможешь с ними забраться сюда. - Рассмеялся юноша, перекидывая тонкие ноги через парапет. - Поймаешь меня?
-Аккуратнее!
Естественно, все цветы разом оказались на булыжной мостовой, а в следующую секунду взметнулись опавшими лепестками вверх. Ветер тут же унес все следы романтики. Адамей крепко держал на руках Сальвадоре, чувствуя, как заходится сердце. Юноша улыбался и ничего не говорил, нежно обнимая здоровяка за шею. Рыбак даже не знал, что делать. Хотелось прижать и обнять, не отпускать, крепко... но если чуть сильнее сжать это создание, оно же сломается.
-Адамей.
-Да?
-Ты можешь меня поставить на землю. - Ласковая улыбка, легкое касание к щеке, заставляя посмотреть на себя.
-Может быть, я все же не могу? - Как-то совсем жалобно и с надеждой спросил Адамей, прикусывая губу. Ему совсем не хотелось отпускать Сальвадоре от себя.
-Ты обязательно меня обнимешь.
-Точно?
-Конечно.
-Тогда ладно.
***
День за днем в одно и то же время Адамей приходил к своему, уже ставшему родным, балкону. Сальвадоре раз за разом его встречал, тепло улыбался, шутил насчет новых цветов. Просто этот рыбак даже не догадывался, что каждый цветочек засунут в книжечку. И, пока парня нет, юноша перебирает и вспоминает каждый день, проведенный с возлюбленным. С того самого первого дня они даже не пытались больше поцеловаться, Адамей был и рад простому чмоку в щеку, которым его одаривал светлый любимый. Но Сальваторе хотел, чтобы парень иногда проявлял уверенность и силу. Чтобы поцеловал, обнял. Иногда, конечно, Адамей забывался и в приступе собственничества прижимал юношу к себе очень крепко, а Сали давил вздохи возбуждения - ему было до сумасшествия это приятно.
Но все изменилось в один из теплых дней. Адамей, как обычно, приземлился на балконный парапет.
-Сали, я хочу тебе кое-что сказать.
Сердце у юноши рухнуло вниз от преддверия какой-то ужасной новости. Его аж затрясло, но Сальваторе сумел справиться с собой и подсел поближе к возлюбленному.
-Сали, я хочу, чтобы ты убежал со мной.
Сердце начало медленно и сладко стучать. Словно для птицы вот-вот откроется дверка. Юноша даже не думая согласится, ведь это чудесно. Убежать!
-Но для начала я хочу заработать. Нам надо убежать далеко отсюда. Но без денег мы не сможем жить. Сали, завтра я уплываю в большие воды. Но я вернусь за тобой. Ты веришь мне?
Сальвадоре опустил глаза, чувствуя, как слезы замирают на ресницах. Ему это казалось такой чушью, таким идиотизмом, Адамей просто устал, точно, устал. Просто убегает. Навсегда! И не вернется.
-Сали, ты мне не веришь... - Парень взял ладонь возлюбленного и поднес к губам. Карие глаза смотрели решительно и строго. Словно им было не шестнадцать лет, а все тридцать. - Но я вернусь за тобой. Я вернусь и украду тебя. Увезу туда, где мы будем счастливы. Даже если ты мне не веришь, я не отступлюсь. Я украду тебя, даже если ты женишься. Но ты же будешь ждать меня. Правда?
-Правда. - Тихо всхлипнул Сальваторе, а через мгновения на его губах был запечатлен поцелуй. Юноше ничего не оставалось, кроме как привстать на коленях, схватить Адамея за отросшие вихры и притянуть ближе к себе, жадно целуя. И, о чудо, он ему ответил. Так же жадно, страстно, пусть и не очень умело. Они целовались до самого рассвета, пока не опухли и не заболели губы.
А утром Адамей ушел, не попрощавшись. Чтобы обязательно вернуться.
***
Сальвадоре не мог забыть своего возлюбленного. Первое время тосковал и очень горевал, плакал ночами. Сидел, ожидая возвращения, на балконе. Изо дня в день, из недели в неделю. Кажется, юноша жил этим будущим. Но время стирает даже это, и вот уже меньше и реже Сальваторе бывает на балконе, с каждым месяцем все больше разочаровываясь в возвращении Адамея. Нет, он ждал, ждал так же, как и в первый день расставания, но понимал, что человек может и не вернуться. Но молил бога, чтобы однажды это все же произошло.
Сальвадоре не волновало даже то, что он вскоре будет помолвлен, что у него будет невеста, а потом и жена. И, возможно, его ненаглядный не вернется к нему больше никогда. Юноша, а позже и молодой мужчина, скрывал свою любовь, иногда одаривая свою суженую поцелуями или объятиями. Но, сколько бы она не спрашивала, Сали ни разу не сказал, что любит ее.
Он ни разу не соврал.
***
Прошли долгие семь лет. Медленная смерть, убивающая Сальвадоре день за днем, его любовь и вера. Но, если верить и любить, любые желания исполняются. Он вернулся. Не скрываясь, чеканя шаг новенькими подкованными сапогами, длинные волнистые волосы песочного цвета залихватски подвязаны красным платком. Он вырос, стал еще сильнее, еще крупнее, еще мужественнее. Еще прекраснее. Сали не мог не узнать этот взгляд, эту улыбку. Его ноги подкосились, и он опустился на парапет, хватаясь бледными пальцами за край. А через секунду рядом с рукой упала белая роза.
-Я больше никогда так не сделаю, сударь. - Усмехнулся Адамей, подмигивая. - Разве что сегодня вечером.
Сальвадоре понял, что его сердце в тот момент могло остановиться от счастья.
***
Сальвадоре не мог найти себе места до самого вечера. Даже на балкон выходил несколько раз, пытаясь найти взглядом возлюбленного - ну, может быть, где-то здесь? Но Адамей появился ровно в назначенный час. Подошел к балкону, ухмыльнулся, вытянул руки, подпрыгнул и подтянулся. Вот уже сидит на парапете и улыбается. Так, как раньше. Блондин рухнул рядом, хватая мужчину за руку, касаясь, трогая, пытаясь убедить себя в том, что Адамей - реален. Он настоящий, а не плод воображения.
-Мэй... - Хрипло прошептал Сальваторе, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. - Мэй...
-Сали... - Сильные руки привлекли аристократа к себе, а через секунду Адамей поцеловал возлюбленного. Уже умело, уже так, что только от одного поцелуя все тело Сальвадоре отказало. Он цеплялся за мужчину, тихо застонал. Сали понял, что, если бы они были не на балконе, Адамея бы мало что остановило. Заполучил бы сразу. - Ты ждал меня? -Да. Я не думал, что ты вернешься, но я все равно ждал. Ты же обещал. - Улыбнулся златовласый, прижимаясь к широкой и сильной груди моряка. Теперь от Адамея пахло морем и солнцем.
-Тогда собирайся.
-Подожди, мне надо хотя бы написать письмо родителям и Лайисе.
-Лайисе?
-Да, это моя невеста. Меня за нее сосвата...
Кулак Адамея врезался в стену и разбил в крошку какие-то вензеля, Сальвадоре даже отскочил, чуть загораживаясь.
-Что с тобой?!
-Я, значит, впахиваю, как раб на галерах, в этом треклятом море, а ты тут аристократок в углах зажимаешь?
-Что?.. Да о чем ты таком говоришь, Адамей! Какие аристократки?!
-А как же твоя Лайисе? Нет, скажешь?
-Только потому, что это было нужно! Если бы я...
-Не хочу слушать даже. Ты не ждал меня. Ты развлекался.
Сальвадоре вцепился в собственную рубашку напротив сердца, чувствуя, как холод разливается по телу. Карие глаза смотрели зло и как-то... обиженно. Блондин начал принимать то, что предал своего возлюбленного.
-Прощай, Сальвадоре.
Стоило Адамею исчезнуть, как силы покинули молодого мужчину, и он тихо опустился на пол, замирая, как разбитая кукла, в такой же изломанной и иррациональной позе. Только что из Сальваторе вынули сердце. Хотя, он вряд ли бы это заметил.
***
-Матушка. Отец.
-Да, Сальвадоре?
-Я не могу жениться на Лайисе.
-Что? Почему?
-Я не люблю ее.
-А кого ты любишь, Сали?
-Я люблю... мужчину.
***
Три года в море. Три года, за которые Адамей, казалось, постарел лет на шесть сразу. Да, этому способствовала жизнь пирата, да, этому способствовали ветры севера. Да, этому многое способствовало. Несмотря на появившегося и ушедшего Рихарда, несмотря на то, что он стал его покровителем, ничто не способствовало тому, чтобы забыть горе. Боль. Страх. Предательство. Предательство ли?
Мужчина много раз возвращался к этим мыслям, понимая, что не в силах выбросить Сальвадоре из головы. Несмотря на то, сколько женщин было у него, Адамея, сколько было мужчин, не важно. Ему нужен был только Сали.
Ночи, полные его образов. Длинных золотых волос, ласковой улыбки, серых бездонных глаз. Трепещущих ресниц, звонкого смеха. Рук, губ, дыхания. И Адамей, лежа в своей каюте, выл в подушку, желая как можно быстрее умереть.
Но судьба сама решила этот бой с самим собой. "Скользящая во тьме" зашла в бухту Шавьера, пристала к пирсу, Адамей не смог не пойти туда, куда его звало сердце. Балкон был пуст и, кажется, в этой комнате давно уже никто не жил. Она была холодной и неживой, совсем не его. Подождав некоторое время и собираясь уже было уходить, мужчина увидел женщину, выходящую на его любимое место встречи с Сали.
-Скажите, прекраснейшая из всех небесных светил. - Тут же включил все свое обаяние Адамей, сладко улыбаясь. Кокотка тут же расцвела, смущенно обмахиваясь веером. - Не можете ли вы дать мне ответ на мой скромный вопрос?
-Ну задайте его, сударь, а там посмотрим. - Хихикнула дама.
-Здесь раньше жил некий молодой человек, его звали Сальвадоре Зетар. Я его старый друг, пытаюсь найти...
-В этом доме нет никаких Сальвадоре! - воскликнула женщина и тут же ломанулась прочь, в опочивальню.
Нетрудно было узнать, что случилось с любимым. Его обвинили в мужеложстве и отправили в один из монастырей на востоке, кажется, Испии. А может, и Ангии. Кто знает?
Адамей вдруг ярко осознал, что он найдет своего возлюбленного. Сколько бы лет не прошло, он найдет.
Ведь его возлюбленный нашел в себе силы оставаться верным ему, Адамею, до самого конца.
***
Года - за плечами. Морские мили - под килем, русые волосы заметно отрасли и поседели, на теле заметно прибавилось шрамов и рубцов. Время. Время уходило, а Адамей искал. Не важно, сколько времени продлятся эти поиски. Он найдет! Найдет, во что бы то не стало.
Снег, бури, дожди, шторма. Бои, ранения, абордажи. Иногда Адамей желал, чтобы его убили - муки от потери заставляли его падать духом.
Но ищи, и найдешь.
Он нашел. Спустя шесть лет и восемь месяцев.
***
Высокая скала, на которой расположилось аббатство, казалась неприступной. Волны разбивались о камни, как лезвия, торчащие в основании. За множество лет море не смогло источить злобный оскал охранников нерушимой тверди.
Но Адамея это вряд ли остановило. Пусть бы хоть гиена огненная открыла свою пасть и все круги ада опоясывали твердь, он бы не отступился. Злая и подпитанная болью решимость заставляли подниматься мужчину вверх. Каждый шаг мог стать последним. Да даже не шаг, любое промедление могло повлечь за собой смерть.
Все обошлось.
-Сальвадоре.
Он повзрослел. А кто из них не повзрослел за эти года? Золотые волосы были острижены до ежика, лицо как-то осунулось, появились морщины. Серые глаза потускнели и словно выцвели. Но в них тут же зажглась надежда. Вспыхнула убиваемая молитвами любовь. Сладко забилось успокаиваемое сердце.
Сколько лет прошло, а он остался таким же хрупким и нежным. Таким же тоненьким, худеньким, таким же беззащитным. Адамей прижал к себе Сальвадоре крепко, даже не думая ослаблять свою силу.
-Сали... прошу тебя, умоляю... поехали со мной... Поехали, Сали! Я увезу тебя. Увезу туда, где никто и не подумает искать. Прошу, любимый...
Сальвадоре тихо всхлипывает куда-то в район шеи. Ох, лучше бы он просто сказал "да".
***
-Ну, как тебе?
-Он огромен.
-Правда?
-Да, больше чем мой... ну, больше чем тот, что был у меня.
-И он принадлежит тебе.
-Ты шутишь.
-Нет. Он - твой.
-Надеюсь, хоть кровать там общая?
Адамей улыбается как-то хищно и притягивает к себе своего возлюбленного, властно целуя, положив ладонь на затылок.
-Хочешь опробовать?
-Не отказался бы.
***
Волны тихо шелестели о берег, двое тихо лежали на горячем после целого дня песке и смотрели на звезды.
-Я искал тебя.
-Да, я знаю.
-Откуда?
-Потому, что ты любишь меня. А я люблю тебя. Я знал, что ты меня найдешь. Потому, что я тебе верю.
Адамей навис над Сальвадоре, закрывая от него небо и звезды. Или его от неба и звезд. На губах пирата играла довольная и счастливая улыбка. Мужчина прижался всем телом к Сали, провел языком по обнаженной груди. Услышав стон, Адамей усмехнулся.
-Мэй... прекрати... подожди... ммм... ах, нет, пожалуйста, лучше не останавливайся...