Я пью наотмашь эту воду,
Которой не было давно,
И я вонзаю зубы в тело,
И ломит их, и плачу я.
Я столько дней к тебе стремилась!
И сделав миллион шагов,
К тебе уставшая явилась...
О черт, проклятая рифма, вылезла, сука!
Такое стихотворение испорчено,
Это просто долбанная мразь!
Рифма - ты мразь!
Рифма - ты гадина!
Гадкая идиотина!
Рифма одним словом!
Нет, ну каково?!.. Бл&!
Сука!!! СУКА!!! Дебилы,
Дебилы придумали рифму.
Маньяки, которые бредят навязчивым
Бредом.
И в столбик не зря стали записывать этот весь
рифмованный понос. Они что-то знают, что-то особенное в
человеческом сознании! Это заговор, внешние крашеные яйца
которого стали достоянием любого чуть менее чем дебильного
рифмача. Раньше все было в трансе, жевалась правильная трава,
курились верные дымы, барабаны били, били, били, били барабаны,
создавая кокон ритма, созывая мнимых духов, разрушая все земное,
поглощая все вниманье, раздавая гром раскатов, промышляя в мозге
слабых, и качались, и кивали, танцевали дикари... А созвучия,
размножась, не словами заползали, и не смыслом заполняли, а
животным и слепым. Все стихи грешат пещерой, потому что в них
есть вирус старого томящего разум шаманства, и даже самый
безобидный стишок, вызывающий улыбку, на деле - пасынок темного
многовекового камлания, сопряженного с человеческими
жертвоприношениями и кровавыми оргиями, в которых неспокойный
разум предков силился победить локальную смерть - твою, мою,
племени. Убей врага и съешь его печень, съешь его кулу-кулу,
скушай, Мвамба, мозга, молочка-то нет, жратеньки, жратеньки,
кому ребрышка? Это был славный воин, я, съедая его сердце,
приобретаю его дух, это плюс сто к экспириенсу,
дорогие
мои
голубчики,
вот почему
я люблю стихи.