Он с упорством маньяка рубил горизонт,
Черновую работу любил.
От дождей и чертей — его розовый зонт,
От камней и ненастных чернил.

Забирался туда, где рассудку невмочь
Отражать небывалый рассвет.
Там и сына своего, и красавицу-дочь
Узнавал по слиянью примет.

Замечая его, поднимали на смех
Празднословы за пышным столом.
И почти наугад среди суетных вех
Он шагал с материнским крестом.

То ли знал, то ли верил, что светел конец
Всем свершеньям за спорами жил,
То ли — просто чудак, полоумный беглец
Был, как водится, времени мил?