- А что такое на самом деле есть тайна? - стоя в спонтанно возникшей очереди, ведущей ко входу в одно из экстра класс заведений развлекательного характера, где этот характер имеет большую склонность к самореализации через игру с фортуной, размышлял про себя Антип, рассеянно глядя по сторонам и шаг за шагом приближаясь к пункту выборочного предосмотра посетителей казино (а всё потому, что ходит слух, а эти меры предосторожности их подтверждают, что в казино сегодня будут такие влиятельные люди, что находиться рядом с ними без предварительной проверки себя, не рекомендуется).
- А она, прежде всего, не тайна, а некая важная, находящаяся в скрытном состоянии известность, то есть знание, которое по разного рода причинам хотят оставить в этом первозданном качестве люди обладающие расширенным знанием о нём. Другие же, не менее охочие до новых знаний люди, практически тоже самое хотят сделать с этим тайным знанием, но только уже под своим контролем. А это значит, что всех их интересует не сама тайна, а право собственности на неё. - Антип в своём размышлении остановился, уперевшись своим взглядом в плотоядную физиономию охранника, стоящего на его пути, на этом пункте осмотра, с которой он принялся за свой тщательный визуальный предосмотр Ации, вступившей в зону контролируемого ими осмотра.
А ведь Антип, уже раз был свидетелем такого рода характерного поведения сотрудников зоны любого вида контроля и проверки, когда к ним на пункт осмотра вступает нога молодой особы на шпильке, достаточно привлекательной для того чтобы вскружить им до скончания смены голову. В результате чего, они как вдруг выясняется, в одиночку не могут справиться со своими обязанностями и как правило зовут на помощь своего напарника, который, что за удивительное совпадение, всегда представлен в виде зубоскаливающегося типа, с чрезмерно масляными глазами.
И на этот раз не случилось ничего экстранеординарного, и как только Ация предстала перед лицом физиономии этого выдающегося вперёд своими мощными желваками охранника, то к нему на помощь тут же поспешил его напарник Зубоскал. По чьей физиономии прямо-таки читалось его служебное рвение, с которым он всегда подходил к своим служебным обязанностям в такого рода случаях - мимо него ничего без надлежащего осмотра не пройдёт, и если надо будет, то он пощупает, нащупает и обязательно заглянет в самые потаённые и бесконтрольные места.
- Ну, что там? - тоном не последнего человека на этом посту, без всякой ложной скромности (он ведь на службе) разглядывая со всех сторон Ацию, спросил своего напарника Зубоскал, с трудом скрывая за своим ртом зубоскальство.
- Да вроде всё в порядке. - С нескрываемым сожалением сказал напарник Зубоскала Вилли, виновато поглядывая на своего старшего товарища. Но Зубоскал не первый день работает в этой сфере по оказанию услуг безопасности, и его на простой наряд в виде одного платья, где даже карманы не предусмотрены для рук или зажигалки, не проймёшь и не смутишь. И он на своём веку достаточно видел такого, о чём он даже под страхом пытки не расскажет, что не важно и не к месту сказано, а вот то, что он знает, на что только не готовы и готовы пойти все эти контрабандистки (так их про себя называл Зубоскал) в лёгких, без карманов платьях, то этого от него не отнимешь. И вся эта только видимая открытость, где как кажется, ничего не скрыть, его ещё больше заставляет подозревать в злонамерениях этих носительниц лёгких платьев.
- Разве они зря надевают такие лёгкие и необычно открытые платья. - Здраво рассуждал Зубоскал, глядя на всё это открытое естество, вид которого необычно приободряло и повышало его внутренний тонус. - Ведь это кого хочешь отвлечёт, хоть отчего. А это наводит на единственно верную мысль. Они тем самым хотят отвлечь наше внимание от чего-то важного, спрятанного на себе или в себе. Но они не знают, с кем связались. - Зубоскал каждый раз удивляясь своей находчивости и самонадеянности всех этих дам в лёгких платьях, оказавшихся на прицеле его глаз, еле сдерживался от наплыва своих чувств и, встав на пути очередной нахалки, начинал свой пристальный осмотр.
- Так-с, что тут у нас. - Неимоверно рассудительно, примерно так, как говорят люди со знанием дела, а вот какого, то это так и осталось невыясненным, проговорил Зубоскал, принявшись своим оценочным взглядом, не просто раздевать оказавшуюся перед ним Ацию, что, по его мнению, входит в его служебные обязанности, а как почувствовалось Ации, побледневшей и оторопевшей под этим его бесцеремонным взглядом, прямо-таки хватал её за живое; и при этом за самые привлекательные её части (Ация знает, что она чувствует).
Но всё это нисколько не смущает Зубоскала, а всё дело в том, что всё это входит в разработанную лично им, поэтапную схему взаимодействия с такого рода клиентурой. Так по этой его схеме, на самом первом этапе, особа в лёгком, без карманов платье, а это говорит об их излишней самоуверенности, в один его, беспримерно циничный, любознательный взгляд, ставится на своё место, после чего уже можно будет более спокойно с ней работать.
Но на этот раз столь налаженная и практически не дававшая сбоя схема Зубоскала, и всё по вине самого разработчика, вдруг неожиданно для него, взяла и дала сбой. А всё потому, что Зубоскал сам пал жертвой своей самоуверенности. И он прежде чем приступить к своим действиям по этапной реализации заложенных в своей схеме стандартов, не провёл так необходимые для бесперебойной работы этой схемы предварительные и ознакомительные мероприятия - он не убедился в отсутствии сдерживающих этот его циничный взгляд факторов, в виде спутников этих дам в лёгких платьях, которые имеют на всё это свой собственный взгляд и, пожалуй, так собственнически на это и на самого Зубоскала посмотрят, что ему вскоре точно не поздоровится.
И только было Зубоскал хотел приступить к поэтапному осмотру Ации, как неожиданно для себя понял, что кто-то вдруг очень больно наступил на его любимую мозоль - его репутацию, и теперь стоит на его ноге и, придерживая его за галстук, не даёт ему и слова сказать против, и всё по весьма веской причине, невозможности им лишний раз продохнуть. Ну а когда диалог ведётся таким достаточным для понимания одного из них, что лучше помолчать, способом, то основное бремя поддержания беседы берёт на себя сам инициатор ведения этой дискуссии в таком ключе.
- Ну что, убедился, что тут у нас есть или нет? Или тебя ещё приподнять? - совершенно без эмоций, отчего Зубоскалу стало ещё страшнее, проговорил Антип, постепенно приподнимая Зубоскала вверх на носочки.
Ну а что Зубоскал на это ответить может, как только попытаться высмотреть для себя помощь со стороны своего напарника, который, пожалуй, ещё не готов прийти на помощь, так как сам ещё не пришёл в себя от такой молниеносности действий этого опасного молодчика, которого он увидел в Антипе.
Тогда может быть, люди из очереди проявят сознательность и гражданскую ответственность, и что-нибудь предпримут в деле его спасения? Но они, что за закон подлости, а вернее полное беззаконие, почему-то проявляют склонность проявлять не сознательность, а солидарность с этим, как им всем кажется, борцом за справедливость, проявляющуюся таким безответственным по отношению к нему способом. И при этом, совсем не молча, а как-то прямо-таки обидно это слышать Зубоскалу.
- Так ему и не надо. - Звучат самые нейтральные голоса со стороны скорей всего, таких же беззащитных перед такими раздевающими взглядами зубоскалов, дам в лёгких и без карманов платьев. И хотя имена тут не указаны, Зубоскала не обмануть всей этой прозвучавшей анонимностью, он точно знает, кого они имеют в виду.
- А мне кажется, что он ещё не всё осознал и как следует, не узрел своего настоящего места. Так что потряси его ещё, да хорошенько. - А уж такую, пронизанную от и до жестокостью и ненавистью к существующим порядкам неблагодарность, слышать невыносимо и до чего же больно Зубоскалу. А всё потому, что этот призыв услышан и начинается воплощаться в жизнь этим страшным типом.
И вот когда Зубоскал, оказавшись по собственной неосторожности в этом своём крайне неудобном для себя положении, можно сказать достиг наивысшей точки своего падения - он уже принялся себя винить в произошедшем - как вдруг держащий его в подвешенном состоянии тип, берёт и, заранее не предупредив Зубоскала, перекладывает всю его тяжесть ответственности, которая в себя включала всего его от и до, на него же, а в частности на его носочки ног, которые были в этот момент единственным связующим его с землёй звеном. Что, не только непредсказуемо вышло для Зубоскала, но и трагично для него - он хоть и ожидал всякого подвоха от этого типа, но вот как раз этого, он почему-то в этот момент совсем не ожидал.
И вот Зубоскал, на мгновение замерев в этом новом для себя положении полной свободы от рук этого типа, балансируя на грани некой неизвестности и известности, своего неминуемого падения (если он сейчас не соберётся), пока что не осознанно, а действуя на рефлексах, начинает взмахивать руками в попытке остановить своё падение в предполагаемую известность, на пол. И вполне возможно, что Зубоскал сумел бы справиться с этой своей задачей - так неистово и рьяно он махал руками - окажи ему доверие и поддержку люди из очереди. Но вся эта публика только на одно зубоскальство и способна. И она вместо того, чтобы сжав кулачки за Зубоскала, поддержать его дружеским словом, начинает над ним измываться.
- Неужели он взлетит и всех нас бескрылых здесь бросит. - Начались раздаваться подобного рода похабные замечания, пока Зубоскал таким ветряным способом за себя боролся. - А может это он на полставки подрабатывает вентилятором. На одну зарплату при такой-то роже, не выживешь. - Предположили другие. - А мне кажется, что эта, тьфу, что за невыносимо противная рожа, таким ловким способом пытается нейтрализовать результаты своего гадкого упущения. Ну, вы поняли, что я имею в виду. - А вот такого приметливого допущения, которое несмотря на то, что оно было построено только на одних догадках, никто из стоящих в очереди людей игнорировать не собирается и до себя допустить не желает.
И как только эта мысль была осознана всей этой публикой - их носы вдруг начали странно себя вести, принявшись обстоятельно вздыхать воздух - то тут же полное единодушие и накрыло всех этих людей насчёт этой сволочи, Зубоскала. И они, решив, что они не для того сюда пришли, чтобы мучать себя подобными откровениями со стороны всего лишь обслуживающего персонала, налившись краской негодования, немедленно все скопом рванули вперёд, и без особого труда собой смели уже было начавшего сомневаться в судьбоносности своего пути в самый низ, Зубоскала.
Когда же путь в это развлекательного характера заведение был таким образом проложен по спине ещё пытающегося дрыгаться Зубоскала, то его оказавшийся не при делах в стороне напарник Вилли, мог бы с большой уверенностью заметить и указать на того, кто же всё-таки поставил жирную точку на Зубоскале, в этих его сегодняшних отношениях с действительностью.
- Я его рожу отлично запомнил. - С дрожью в голосе, чуть опосля, напарник Зубоскала, Вилли, будет докладывать начальнику службы безопасности казино, ретивому Стенли. - Он был в маске мистера Икс. - Сказал Вилли и тут же расплескался слезами горечи за пробитую голову Зубоскала, вспомнив то невыносимо гадкое лицо, с которым смотрел на него тот негодяй в маске, когда он с разбега наносил контрольный удар ногой по лежащему Зубоскалу, а в обиходе, просто Себастьяну.
- И это всё? - совсем-совсем не устраивающим такой ответ тоном, задался вопросом ретивый Стенли, чья репутация кровожадного и дотошного до всего человека, сослужила ему отличную службу, возвысив его до этой могущественной должности. Отчего напарнику Зубоскала, Вилли, стало вдруг почему-то очень страшно за себя, а не за того типа в маске, который как ему теперь думалось, специально надел её, чтобы он его не узнал, что в свою очередь неуклонно ведёт его к знакомству с огромными кулаками ретивого Стенли. И только Вилли так подумал, как вот оно, кулак ретивого Стенли вбивает его нос внутрь, а самого Вилли вверх ногами уносит со стула.
Ну а дальше всё идёт по накатанной стезе. Ретивый Стенли почему-то проявляет большую склонность верить тому гаду в маске, а не Вилли, чья роль во всём этом деле очевидна для ретивого Стэнли. - Признавайся, падла, ты с ним заодно, - ревел ретивый Стенли, зажимая голову Вилли дверкой своего рабочего стола. Из чего Вилли, будучи на грани умственного помешательства и всё благодаря всем этим успешным действиям ретивого Стенли, вдруг подумал, что тот хочет дверкой стола вдавить его в стол и тем самым сделать его единым целым со столом.
Ну а человек, хоть он частенько характерно близок к тому же дереву, всё же этого всего недостаточно для того чтобы отождествлять его с тем же деревом. И как бы ретивый Стенли не пытался сделать одно единое целое между головой Вилли и своим столом, ему это так и не удалось сделать.
- Вот же сволочь. - Плюнув на облегчённое от любого рода разумения, частично обескровленное, но всё ещё дышащее тело Вилли, ретивый Стенли с досадой на современную молодёжь, у которой уже нет того духа, как у его поколения: "Без продуху бьёшь и бьёшь, и всё выбить не можешь, вот сколько в нас духу было, не то что у этой тщедушной сволочи", - по телефону вызывает к себе в кабинет, а здесь он и проводил во исполнение свои приговоры, своего заместителя по разного рода конфиденциального толка делам, Инца.
Ну а этот Инц, такая инициативная личность, что он совершенно не чувствуя страха перед ретивым Стенли, тогда как от всех сотрудников в их специальной службе, прямо-таки несёт этой субстанцией, вместо того чтобы молча выслушать своего непосредственного босса, ретивого Стенли, сходу лезет с оценочного характера инициативами (его имя как раз имеет связь с этой его чертой характера).
- Судя по тому, что понадобилась моя помощь, то парень оказался тебе не по зубам. - И что спрашивается, должен был сделать ретивый Стенли, после такого в свой адрес заявления Инца, который смеет таким образом ставить под сомнение его деловые качества управленца (судя по проявленной ретивым Стенли вспыльчивости по отношению к Вилли, чья вина неочевидна и не понятна, то всё-таки в этом была своя толика истины). Наверное, ответ на этот вопрос сам собой напрашивается. Но тогда почему Инц до сих пор жив или по крайней мере, на себе не познал насколько твёрд кулак ретивого Стенли, когда тот со всего размаха погружает его тебе по дых? Трудно сказать, но во внешности Инца было что-то такое умом непостигаемое, тревожно-страшное, что ретивый Стенли пока счёл проявлять по отношению к нему благоразумие - он к тому же видел, какое безумство стоит в глазах этого Инца, когда он берётся за дело и заодно за хирургический скальпель.
- Хотя прошу прощение за проявленную мною поспешность в плане умаления твоих заслуг. - Всё также улыбаясь, сказал Инц, присев рядом с Вилли и разглядывая его лицо. - С зубами ты всё же сумел справиться, и почти что подчистую.
Но ретивый Стенли не для того сюда вызвал Инца, чтобы выслушивать от него такого рода похвальбы, и не останови он его сейчас, то этот Инц на этом не остановится, и начнёт его пугать прогнозами насчёт будущей судьбы этого парня, который в нашем мире полным хищников, само собой не переживёт своей крайней степени беззубости и скорее пожелает спрыгнуть с самого высокого небоскрёба, чем утонуть в заброшенном от чужих взоров пруду. Ну а так как ретивый Стенли всё-таки не смог остановить Инца, то он и взялся за своё.
- Туда и везти накладней. - Прищурив один глаз, глядя исподлобья на ретивого Стенли, проговорил Инц. И что ему сможет возразить на это ретивый Стенли, когда Инц тысячу раз прав - не может он в нынешних сложных экономических условиях, пойти на такие дополнительные затраты. - К тому же черепные повреждения, были бы более естественны для человека упавшего с небоскрёба. - Прямо-таки читает мысли ретивого Стенли Инц. - А мотив ещё легче прочитать по его разбитому в хлам лицу. Несчастная любовь, разве она того не стоит, чтобы забраться на самый высокий небоскрёб и попытаться с него спрыгнуть на голову той сволочи, которая разбив ему сердце и привела его на этот небоскрёб. - Аргумент за аргументом, Инц приближает ретивого Стенли к итоговому решению с Вилли (знает же хитрая сволочь, что ретивый Стенли легко увлекаемый человек и заводится с пол оборота).
- А какие у него для этого существуют шансы? - явно заинтересовавшись, задался вопросом ретивый Стенли.
- Точно сказать не могу, но какая-то вероятность для этого, несомненно, существует. - Ответил Инц и, судя по его голосу, то его эта тема тоже заинтересовала.
- А если, так сказать, увеличить их шансы на встречу. - В контексте предложения, с долей интриги во взгляде, спросил ретивый Стенли Инца.
- Интересно было бы посмотреть ей в глаза в момент этой незабываемой встречи. - Усмехнулся в ответ Инц.
- Ну так что, сможешь организовать эту последнюю встречу для влюблённых? - спросил уже серьёзно, ретивый Стенли.
- Ты же знаешь, что я ради любви готов на всё. Единственное, что придаёт смысл моей никчёмной жизни, так это любовь к делу. - Инц это так проникновенно сказал, что ретивого Стенли даже бросило в озноб от подспудного понимания того, что под делом подразумевает Инц.
Инц же тем временем заканчивает с Вилли и, подняв с пола лежащий стул, поставив его рядом со столом, садится на него и, внимательно посмотрев на ретивого Стенли, спрашивает его. - Я как понимаю, ты не для этого меня вызвал. Так что я слушаю.
Ретивый Стенли в свою очередь открывает ящик своего стола, куда так и не достучался своей головой Вилли, и достаёт оттуда папку. После чего она кладётся на стол и из неё достаётся несколько фотографий, которые и передаются на рассмотрение Инцу. Инц же быстро просмотрев фотографии, откладывает их на стол и спрашивает. - И в чём проблема?
- Их появление в нашем заведении, как раз и способствовало тому, что случилось с Себастьяном и Вилли. - Говорит ретивый Стенли.
- Это понятно, ну а какая перед нами стоит задача? - спросил Инц.
- Этих двух немедленно доставить ко мне для конфиденциального разговора. А с этим, пока сказали повременить. - Указав на фотографии, сказал ретивый Стенли.
- Я всё понял. - Сказал Инц, поднимаясь. После чего он ещё раз смотрит на Вилли, и прежде чем покинуть кабинет, говорит ретивому Стенли. - Мне не помешают дополнительные данные о Вилли и о его такой неразборчивой в выборе женихов, даме сердца.
- Да-да. - На автомате ответил ретивый Стенли, полностью погрузившись в разглядывание фотографии, с которой на него слишком дерзко смотрел тот тип, разговор с кем был отложен до худших для него времён.
***
- Мне всегда было интересно узнать, что вы там видите, когда так целеустремлённо смотрите на себя в зеркало. - Остановившись чуть позади от Антипа, обратилась к нему Ация через зеркало, в которое и смотрел на себя Антип.
- Да вот думаю, - первые же слова Антипа наполнили надеждой глаза Ации, которая теперь не только была внимательна к нему, а с придыханием внимательна, ведь ей что-то подсказывает, что объектом его дум является никто иной, как она. - Как бы мне тебя сбить с пути истинного. - Сказал Антип, одарив Ацию через зеркало многозначительной улыбкой. И не будь в ней примеси иронии, то Ация, пожалуй, осталась бы довольной, услышав это многообещающее предложение. Но так как Антип через иронию оставил для себя лазейку для если что отступления (не стратег, а трус одно слово), то и Ация не собирается вот так сразу заблуждаться на его счёт. И она, прищурив свои глаза, смотря через это оборонительное сооружение на него, говорит:
- Для начала нужно знать, что такое путь истинный, а уже затем с него сбивать.
Но этот ответ Ации не ставит в тупик Антипа, а вот его последующее, без промедления обращение к ней, было до того интригующе ошеломительным, что Ация в один момент растерялась, в волнении не чувствуя своих, не своих ног.
- Тебе срочно нужно раздеться. - Без всякого намёка на шутку и иронию, с серьёзным лицом сказал Антип, смотря Ации прямо в глаза. Отчего Ация, а именно от этой неожиданности, подразумевающей такие действия, которые полностью перекраивают их, в общем-то, не такие уж и дружественные отношения, что даёт надежду думать о большем, покрывшись бледностью и до чего же холодными и колкими мурашками, на мгновение обмерла на месте, совершенно не зная, что делать в таком случае, и в частности с наполнившейся во рту слюной - сглотнуть и выдать себя или захлебнуться от волнения.
А из всего этого можно сделать довольно впечатляющий вывод - Антип, как оказывается, не такой уж простофиля, и определённо знает, что сказать девушке такого, чтобы она и не знала, что и сказать в ответ - а это немалого стоит.
Ну а сам Антип, как никто другой знал, на что он способен и к чему приводит применение этих его способностей. И он, зная к каким последствиям приведут эти его слова, как прямо-таки расчётливый гад, начинает пользоваться результатом этих своих действий.
Так Антип, быстро посмотрев по сторонам этого наполненного публикой вестибюля, предваряющего собой все центральные помещения этого заведения, и что-то для себя наметив, разворачивается к Ации и без всякого предварительного уведомления, а что уж говорить о разрешении, как должное берёт её за руку и, не ознакомив её с пунктом конечного назначения, тут же выдвигается куда-то вперёд.
И теперь Ация, следуя туда, куда её ведут, находится в ещё большем умственном затруднении насчёт этого, никогда ничего толком не объяснит, Антипа. И она вынуждена на ходу мучиться догадками насчёт сказанных Антипом не таких уж и скромных слов. И хотя Ация ещё ни разу не была свидетелем того, чтобы сказанное Антипом слово, расходилось с делом, всё же сейчас особенный случай и кто знает, не дрогнет ли рука у Антипа в самый последний момент. - Да, такое вполне возможно, ведь я особенная. - С лёгкой досадой за себя такую особенную, подумала Ация, крепко сжимая руку Антипу. Отчего у неё и у него создавалось впечатление, что не он, а она его ведёт. А это придало сил Ации и вдохновило её на информационную переработку всего случившегося в вестибюле.
- Антип сколько угодно может себя тешить тем, что именно он сам выступил инициатором этих наших будущих отношений, но я-то отлично знаю, что у него другого выхода просто не было, глядя на меня такую, в этом специально подобранном для него платье. - Затмевая своей очаровательной улыбкой свет ламп люстр в коридорах по которым они проходили, Ация по ходу этого своего размышления и просто по ходу движения, не забывала за счёт встречных людей укреплять в себе уверенность в собственных очаровательных силах.
И судя по звучащим время от времени скрипам накрахмаленных воротников рубашек, одетых на тела и застёгнутых на самую верхнюю пуговицу на шеях этих встречных и поперечных людей, то у некоторых из них точно случился заворот шейных позвонков.
Но ладно вся эта физика способного к регенерации тела - это всё при наличии достаточных средств на счёте, дело поправимое. А вот что делать тем, кто завлечённый этой, что бы ни говорили, а точно ловушкой, в виде столь лёгкого и однозначно предсказуемого, присутствующего на Ации платья, готового по одному мановению, даже не ветерка, а вашего взгляда, распахнуться для него, попал в водоворот новых и опасных для себя событий.
Ведь стоит только случайному прохожему, просто залюбопытствовать и проявить некоторое внимание в нему, как уже раз, и ловушка защёлкнулась на нём, вдруг натолкнув его, не на просто даму в платье, а на сурового вида, при очках и в деловом костюме, невероятно крикливую особу вроде как женского пола. И не успевает ставший жертвой своего любопытства и возможно, что неосторожности, просто праздношатающийся господин, попытаться выразить своё сожаление, как уже поздно и уже настало время ему себя жалеть. А всё потому, что эта особа в деловом костюме, даже не посмотрит на этого праздно до шатавшегося господина и, не отходя с места его преступления, со своей ноги со сломанной шпилькой, немедленно нервно возбудится и возбудит против него иск, за демонстративное игнорирование её интересов. Где он так явственно выказывал предпочтение особам в лёгких платьях перед её деловым костюмом.
Что, между прочим, также касается и Антипа, которому не стоило так неосмотрительно разбрасываться словами, и если он не хочет стать жертвой страшной конгломерации, состоящей из своей неосмотрительности и приметливой осмотрительности особ вроде женского пола, в очках и в деловых костюмах, то ему будет лучше, если он будет крепче держаться за руку Ации.
- И никуда ты от меня теперь не денешься. - Подытожила свои размышления Ация, с загадочной улыбкой смотря на боковой профиль Антипа. И, пожалуй, оттуда, где они сейчас вдруг оказались, сложно было куда-то деться без уведомления об этом своего партнёра. А оказались они, да так незамечено для Ации, в какой-то тесной подсобке для техперсонала, в которую оказалось так не сложно попасть, как раз по той причине, что в ней ничего замечательного не было и тогда зачем её закрывать.
Но Ацию весь этот интерьер этого места мало волнует, а вот теснота этого помещения, своей сказуемостью заставляет нервничать и кружиться её голову. Впрочем, Ация хоть и всё понимает и даже уже знает, для чего собственно её сюда привёл Антип - конечно целоваться, она, дабы не спугнуть Антипа, который наверняка в последний момент проявит робость, решает подыграть ему, выказав глупое непонимание.
- И зачем ты меня сюда привёл? - оглядываясь по сторонам, искренне играя непонимание, спросила Антипа Ация, чьи надувшиеся губки говорили совсем об обратном.
Антип же со своей стороны, по трепетному желанию Ации, должен был бы немедленно приступить к ожидаемым ею действиям, которые определённо предполагали ранее им сказанные не поддающиеся разночтению слова. Но Антип, чего и боялась Ация, в последний момент струхнул, и вместо того, чтобы дав волю своим рукам и чувствам, проявить инициативу по отношению к ней, берёт и совершенно путается в своих последующих действиях. И этот, до чего же непредсказуемый Антип, заместо того, чтобы придать полновесность своим обещаниям, предполагающим снятие с неё платья, берёт и лезет не к ней, а во внутренний карман своего пиджака и к её удивлению начинает там что-то искать.
И хорошо, что Ация понятливая девушка, и она не торопится делать неправильные насчёт Антипа выводы. - Какой он всё-таки хороший и предусмотрительный, - после первого замешательства, вызванного этими действиями Антипа, Ация находит подходящее объяснение этому его поведению. Но как оказалось, Антип всё-таки страшный, близорукий и вполне возможно, что зажравшийся человек, раз он готов отвергать очевидность и то, что ему прямо в руки идёт. И он вместо того, чтобы ответить ожиданиям Ации - как-то особенно порадовать её - берёт из кармана нечто и, вытащив его, несказанно (у неё просто нет слов) удивляет её.
- Что это? - одёрнувшись головой от неожиданности, спросила Ация, глядя на находящийся в руке Антипа предмет похожий на пуговицу.
- А ты разве не видишь? - довольно грубо ответил ей Антип. И конечно Ация знает, что это такое, но её вопрос относился вообще не к этому следящему устройству, а ко всему общему здесь происходящему.
- Теперь вижу. - С какой-то злостью сказала Ация. "Что ты большой придурок и козёл", - будь Антип повнимательней к Ации, то он бы смог прочитать это ею не досказанное.
- Это одна из многих, которые я нашёл у себя в вещах. - Сказал Антип, продолжая гнуть свою линию простодушного и одновременно бесчувственного человека. - И что-то мне подсказывает, что это не единственные "жучки". - После этих слов Антипа, у Ации вновь начала появляться надежда насчёт здравомыслия Антипа, который вполне возможно, не так прост и любит многоходовые комбинации. - Тот, кто позаботился так обо мне, вполне вероятно, проявил такую же предусмотрительность и на счёт тебя с Петром. - И, наверное, лучше было бы сюда не приплетать Петра, а то как-то всё это не укладывается в общую схему его понимания Ацией.
Впрочем, Ация посчитав, что Антип его упомянул лишь только для достоверности, так и быть, готова дальше играть в эту его игру.
Антип же со своей стороны ничего больше не говорит, и как кажется Ации, что-то от неё ждёт. - И чего? - задалась само собой разумеющимся вопросом Ация. Что почему-то вызывает у Антипа не скрываемое удивление, с которым он начинает пристально смотреть на Ацию, пытаясь понять, что ей ещё не ясно. Но чем дольше он на неё смотрел, тем больше он отклонялся от первоначальной цели своего наблюдения, склоняясь к такому, что от одного только осознания возможности такого безумия, у него перехватило дыхание и пересохло во рту.
Но Антип крепкий орешек, и "жучок" всё ещё в его руках и не даёт ему возможности для расслабления. И Антип, всё же сумев отстраниться от всех этих своих нахлынувших безумных мыслей, обращается к Ации. - Я у себя всё осмотрел, теперь дело за тобой. - Ну а Ация не настолько наивна, чтобы не понять, что значат и к чему ведут эти слова, какого всё-таки деликатного Антипа. И она мило улыбнувшись ему, мол, я всё понимаю, так уверенно неуверенно обращается к нему, что только бессердечный и так уж и быть, глухой человек, остался бы глух, и не внял бы её просьбе и заодно своему голосу разума.
- А ты разве мне не поможешь, ведь ты же знаешь какая я рассеянная. - Обращается к Антипу Ация, и у него нет не единого шанса отказать ей. Хотя показать, что он это делает единственно ради общего дела, то это он может.
- Ладно, помогу. Если тебя это не стеснит. - Как бы нехотя говорит Антип и, судя по нему растерянному, он сейчас находится в большом затруднении насчёт самой помощи. Чего не скажешь про Ацию, которая чувствует себя гораздо уверенней и даже на каком-то подъёме.
- Ну, тогда чего ждём, - обратилась Ация к Антипу, - приступаем? - то ли спрашивая, то ли побудительно к действиям, приподняв руки вверх, сказала эта хитрющая Ация, оставив за Антипом право принимать ответственные решения. Ну а Антипу даже страшно подумать о том, что дальше будет и к чему это всё приведёт, и он чтобы как-то отсрочить неизбежное, блуждающе смотрит по сторонам, затем переводит свой взгляд чуть выше её рук, на горящую лампочку на потолке и видит в ней возможность для корректировки своих действий.
- Лампочка слишком ярко светит, - глядя на лампочку, проговорил Антип, - боюсь, будет смущать ...- Но вот кого этот свет будет смущать, так и осталось невыясненным, и всё по причине неожиданного вмешательства внешних факторов, в виде вдруг появившегося на лампочке абажура, который один в один был похож на платье Ации. Но об этот невероятном совпадении Антип не догадался или уже просто не успел спросить у Ации, чей вид сам за себя говорил, и чья жертвенность была должно им оценена.
Ну а все эти светопреставления, с последующим умопомрачением, все к одному ведут. А как приведут, то после всего этого, даже и не знаешь, как выкрутиться из этого весьма неоднозначно смотрящегося положения. Где ты одновременно оказался на высоте, что просто отлично, и в тоже время в таком удивительном виде, где на тебе из одежды кроме носков ничего не было. А это определённо заставляет задуматься и попытаться понять ход твоей утренней мысли, приведшей на твои ноги именно эти склонные к любопытству носки, с дырками со стороны больших пальцев. Которые как обычно проявляют любопытство и нетерпение, и своим выглядыванием наружу, провоцируют на смех Ацию (а Антипу почему-то не до смеха).
Ну а Ация тоже хороша, что несомненно, и она вместо того чтобы оказать посильную помощь Антипу (да хотя бы отвернуться), не только в ус не дует, что в общем-то, в её настоящем, без метафор, безусом положении объяснимо, а прямо-таки провоцирует Антипа на покраснения лица, не сводя своего взгляда с его выглянувшего из окошка носка большого пальца.
- До чего же любопытный гад. - Сказал улыбаясь Антип, посмотрев на свой палец, который что удивительно, не промолчал, а в порыве своего, скорее всего недовольства, ещё дальше выглянул и покачал своей пальцевой головой, ну той, где был ноготь. - Из-за его чрезмерного любопытства, несу чрезмерные расходы на покупку новых носков. Чья жизнь длится не больше одной носки.
- Верю. - Прыская от смеха, сказала Ация, не сводя своего взгляда с его большого пальца. А тому это только льстит и он ещё больше вылазит наружу. Что уже не может стерпеть Антип, обозлившийся на такое отвлечение Ации. Из-за чего он даже и забыл о том, что именно этого и хотел, чтобы иметь время одеться. Хотя такое положение вещей не способствует его одеванию, и Антип по какому-то, вдруг в голову только что пришло побуждению, вдруг заводит разговор о том, что, в общем, и привело их к такому состоянию.
- Ну а что насчёт "жучков"? - вдруг задаётся вопросом Антип. И судя по удивленному, удивлённому лицу Ации, то ему полноценно удалось перевести всё её внимание на себя. Что опять же не отвечало им задуманному. Но это не важно, когда Ация всё им сказанное, поняв на свой лад, обратилась к нему с неожиданным заявлением. - А разве мы ещё не всё осмотрели? - Притворно удивляясь, с хитринкой в глазах, спросила Ация не пойми кого. После чего она слегка сдвинувшись в сторону Антипа (она всё это время сидела на кушетке, обняв свои прижатые к подбородку ноги), с пронзительным пристрастием смотря на него, спрашивает:
- Или вы в таких деликатных делах не столь доверчивы, и желаете повторить осмотр?
И конечно Антип полностью разделяет её точку зрения на предлагаемое ею мероприятие, о чём она из деликатности так завуалировано пытается умолчать, но с другой стороны, если он проявит рвение в проведение в жизнь этого их обоюдного желания, то не вызовет ли это с её стороны недоверие к нему - ведь он на практике продемонстрировал и утвердил на её счёт свою точку зрения - он недостаточно доверяет ей. Что для него недопустимо, и к тому же он и допустить до её головы такого знания совершенно не желает, и поэтому Антип, скрепя сердцем и своими носками, которые как только сейчас выяснилось, стоят не просто на не чистом полу, а на полу полного элементов издающих характерный для песка скрип (так вот объяснение тому, почему носки остались на месте), проявив смекалку, отклоняет это её предложение.
- Часы настаивают на другом. - Указав на часы на руке, которые неимоверными усилиями сохранили своё место на его руке, и почему-то всё это время были незамечены, с сожалением сказал Антип.
- Дай мне время, я их разобью. - Сурово посмотрев на часы Антипа, тревожно для часов сказала Ация, поднимаясь со своего места. После чего в этой комнатушке становится светлее и не только потому, что Ация поднялась, а потому, что этому поспособствовало удивительное совпадение с исчезновением абажура. Так что для Антипа так и остался не выясненным вопрос с его загадочным появлением и исчезновением. О чём он видимо и хотел спросить Ацию, когда повернулся к ней полностью в том первозданном виде, с которым он вошёл в эту подсобку, но не успел этого сделать, как был заглушен приложенным пальчиком руки Ации к его губам.
- Тихо. - Прошептала Ация, кивая в сторону двери. И, конечно, Антип ведёт себя не тихо, тут же цепляясь ногой за какое-то ведро. Что в свою очередь досадливо хмурит лицо Ации, и как чуть позже ею выяснится, спугивает тех незнакомых людей, кто вначале так тихо подобрался к двери, а затем за ней затаился.
- Если кто-то и был здесь по нашу душу, то их уже нет. - Сделал для всех открытие Антип, заглядывая вслед за Ацией в открытую дверь. Ну а Ация видимо не любит, когда её опережают и лезут вперёд вне очереди, и она, повернувшись к Антипу и, посмотрев на него совсем не так, как чуть ранее на него смотрела, с долей сарказма говорит. - Ну, спасибо, Капитан Очевидность, а то я без вас этого и не вижу.
Антип же, что за морда не пробивная, не просто ржёт, а ещё пытается остроумничать. - Как быстро мы перешли на официальный тон отношений. Значит, теперь будете звать меня по званию.
- Не дождётесь, даже если будете без носков. - Заявляет Ация. "Ах!", - дрогнул сердцем и большими пальцами ног Антип. Но Ация даже не замечает всего этого угнетения лица Антипа, и продолжает нагнетать над собою тучи в его глазах. - Сами будете меня звать. А я ещё подумаю, откликаться ли мне на ваш полный душевных страданий зов отчаяния. - Блеснув глазами, сказала Ация.
- А это мы ещё посмотрим. Жду вас в банкетном зале. - Зло заявил ей вдруг возмутившийся Антип, в неожиданном для себя порыве поворачиваясь в сторону дверей. Правда туда он не сразу вышел, а только после небольшой заминки, вызванной тем, что он дал Ации возможность исправиться, немедленно его вопросив. - А ты это куда без меня собрался?
Но эта Ация, что за капризная девушка, которой надобно, чтобы всегда всё было по её, не только не воспользовалась предоставленным ей шансом, а она даже бровью не повела, когда Антип ещё раз на неё посмотрел.
- Ах, так! - неимоверно сильно возмутился Антип, видя эту не пробивную строптивость Ации, к которой со всей душой нараспашку, а она этим уже начинает пользоваться. - А что будет дальше, даже и представить страшно. - Оставив далеко позади от себя Ацию, в той самой забегаловке для техперсонала и для людей не умеющих ждать, следуя по одному из коридоров, ведущего чёрт знает куда, судорожно размышлял Антип. Что и не позволяло ему контролировать путь своего следования.
- Да она таким образом опередит меня во всём. И при этом всё случившееся так ловко обставит, что я даже буду этому рад. А я не буду рад. Слышишь?! Не буду рад! - Антип так яростно это прокричал про себя, что это не могло не отразится на выражении его лица, одного яростного взгляда которого на окружающее, хватило для того чтобы понять смотрящему на него администратору одного из многих в этом заведении игральных залов, что это наш человек (тот кто живёт одной лишь игрой и азартом).
И хотя в должностные обязанности администратора частично входило, умело и избирательно направлять ход игровой мысли нового посетителя, который может быть, ещё не сомневается в силе своей воли, готовой противостоять любому имеющему здесь место игровому искушению, а это значит, что нужно постепенно, через бокал другой бесплатного виски, которое поднесёт такая вся из себя красотка, его развеять, всё же ему (администратору) иногда хочется поработать и с душой.
А такая ярко выраженная игровая страсть на лице этого нового посетителя, однозначно предполагает наличие в нём не просто тупого бездушного игрока, приходящего сюда лишь для того чтобы выиграть, а как он видится администратором зала, Григорием, который на своём веку повидал нимало подонков и подобного образа нечисти, которой здесь полно, в нём есть та романтическая игровая одухотворённость, которая присутствует у людей знающих толк в игре.
- И таких людей, просто игра в Блэк-Джек, вряд ли устроит. - Сделав вывод, Григорий с улыбкой гостеприимства на лице направился к застывшему на одном месте в своих размышлениях Антипу. Который определённо не ожидал такого гостеприимства, вдруг обнаружив перед собой заискивающее лицо Григория.
- Ну? - многозначительно кивнул Григорию Антип. Григорий же с одного кивка этого грозного господина всё отлично понимает - он предоставляет право выбора стола ему Григорию. И Григорий приободрённый оказанной ему честью, естественно не может подвести этого азартного господина. И Григорий, тут же не глядя щёлкает пальцем левой руки девочке побегушке, которая всё быстро поняла и бегом в бар за лучшим коньяком, после чего Григорий благодарит Антипа за оказанную честь: "К вашим услугам лучшие столы", - и, не дожидаясь, когда Антип, как это всегда делают самые отъявленно безответственные посетители таких заведений, брызнет ему в лицо перегаром мерзких слов, используя свою правую руку в качестве направляющего вектора, ведёт Антипа к самому удачливому сегодня столику.
- Наши столы все до единого, отдают везением, но этот, какой-то прямо особенный. - Сказал Григорий, подведя Антипа к одному из игровых в рулетку столов, за которым было так тесно от скопления вокруг него разного калибра людей, что косвенно подтверждало слова Григория. Григорий же плюс ко всему сказанному, так для верности и убеждения приведённого им гостя, мог бы ещё шепеляво добавить: "Зуб даю, что это так!", - но на этот раз что-то, а именно изрядная прореженность его зубов во рту, удержало его от такого поспешного шага. Да к тому же удача такая непредсказуемая вещь, что будет лучше лишний раз промолчать, нежели потом один за вечно не спешащую охрану отдувайся, жёстко отбивая своей головой удары ног возмущённых своим проигрышем игроков.
Между тем Антип, хоть и не собирался вот так прямо сразу, на себе проверять насколько удачливые слова Григория насчёт этого стола не расходятся с делом, всё же когда тебя так бесцеремонно к нему привели, то хотелось бы не дышать в затылки впереди стоящих людей, а как минимум поучаствовать в распределении мест вокруг стола, а уж затем, если Григорий быстро расстарается и обменяет наличные на фишки, то можно будет заняться распределением лишних богатств из карманов этих толстосумов.
- Взять и всё так поделить, как на это по своей справедливости смотрит госпожа Удача. И её взгляд на распределение богатств между нуждающимися в них, не так уж и отличен от существующего миропорядка. - Созерцательно глядя на спины таких занятых людей вокруг стола, подумал Антип. Григорий же увидел в его взгляде нечто большее и достаточно опасное для себя и для этих спин намерение, которым ещё чуть-чуть и будет суждено на себе испытать ярость не допущенного до стола игрока, который, не сумев выпустить свой азарт на рулетке, естественно начнёт выпускать его на тех, кто окажется под его рукой. А рука у этого не обретшего вовремя свою нирвану игрока, ого-го.
И конечно Григорий, как облечённое обязанностями административное лицо, такого допустить не может. И он быстро посмотрев на сжатые в кулак руки Антипа и, поняв, что времени у него всего ничего, принялся искать выход из этого опасного положения - он начал последовательно вглядываться в лица стоящих людей, ища среди них того, кто бы под напором его убедительных аргументов, не отказался бы их пропустить к столу.
И о, просто чудо! С противоположного от рулетки края стола, как это быстро примечает Григорий, намечается отступление раздосадованных игроков. И хотя у его гостя при этом могут возникнуть вопросы насчёт данных им качественных характеристик этого стола, всё же Григорий идёт на этот, как ему кажется, меньший риск и, втолкнув Антипа в расходящуюся толпу, своевременно усаживает его на освободившийся стул.
После чего Григорий награждает Антипа говорящим кивков: "Можете не благодарить, это моя работа", - и немедленно скрывается с глаз его долой. Ну а Антип, забыв об отсутствии фишек, пока не имеет ничего против этого его бегства, принявшись к изучению сидящих в этом игровом кругу лиц игроков. Что при сопутствующих, азартного толка обстоятельствах их нахождения за столом, с их полным погружением в игру, было очень ознакомительно и любопытно для себя делать.
Но как вдруг выясняется Антипом, не он один за этим столом, так по отношению к другим сидящим за ним людям себя ведёт. И здесь, а именно слева от него, находятся такие же любознательные личности, которым больше интересно наблюдать за движениями мыслей на лицах сидящих за столом людей, нежели своим взглядом довлеющее воздействовать на шарик. И одна, слева от Антипа сидящая, очень любознательная личность, берёт и, чуть наклонившись в сторону Антипа, спрашивает его. - Что, анализируете какая ставка принесёт удачу?
Антип же быстро посмотрел в ответ на этого навязчивого типа (а в таких местах их всегда полным-полно), который, наверное, уже все деньги свои продул из-за самоуверенности в своей счастливой звезде, где он, не подумавши, ставил куда только вздумается, напропалую, и после того как убедился в обратном, теперь искал легковерное лицо, которое любой его сказке поверит и даст ему фишку отыграться.
- Можешь рассчитывать только на кукиш с маслом. - Обдав незнакомца очень выразительным, подразумевающим этот немалый посыл взглядом, Антип всё же проявил вежливость и ответил ему вслух. - А у вас, как я понимаю, есть своё особенное знание на этот счёт.
- Вы угадали. - Радостно ответил незнакомец. "А я и не сомневался", - усмехнулся про себя Антип, ответно радуясь за такого недальновидного и до чего же простодушного незнакомца, что даже становится его жалко. "Только не расслабляться. А то я знаю, куда все эти жалостливые мысли ведут". - Антип быстро себя заставил быть чуть похитрей и не поддаваться на эту, вполне возможно ещё одну уловку этого хитреца-попрошайки.
- Я позволю себе предположить, - сказал Антип, - что вы решили выгодно для себя расстаться с этим знанием. Так ведь? - сладко улыбаясь, спросил незнакомца Антип.
- И вы опять угадали. - С почти что с потрясением, ответил незнакомец, до глубины своей души удивлённый таким совпадением. Ну а дальше от него следовало ожидать только одного предложения. - Поверьте моему не самому последнему в кое-каких кругах слову, - с трагической затаённостью в голосе, проговорит незнакомец, - это определённо знак. И если к нему добавить мои знания, то вы из этого стола выйдете очень обеспеченным человеком.
Но Антип, не захотев дожидаться, когда незнакомец начнёт его мучить этими повторами, решил форсировать события. - Я слушаю. - Наклонившись в сторону незнакомца, серьёзно сказал Антип. И к лёгкой неожиданности для Антипа, незнакомец никак не растерялся (скорей всего он профессионал в такого рода обманных делах - настоящий жулик), а мгновенно проявив ответную внешнюю отзывчивость лица, на котором мгновенно проявилась серьёзность, заговорил:
- А секрет на самом деле очень прост. Какую бы вы не делали ставку, одно остаётся неизменным. Это вы сами. И это значит, что по сути, совсем неважно, на что вы ставите. Ведь в любом случае, вы остаётесь самим собой, и разве вас, что-то кроме самих вас, может изменить.
- Вы так считаете? - пристально посмотрев на незнакомца, уже искренне серьёзно спросил его Антип.
- И не только я. - Как-то ядовито усмехнулся в ответ незнакомец. - А вон моя спутница жизни и по совместительству носительница моих брильянтов на себе, скорей всего также считает. А считать, это единственное, что она умеет, несмотря даже на то, что школу закончила с единственным отличием, отличием своего поведения от любого рода морали. - Сказал незнакомец, кивнув в сторону рулетки, где за спиной крупье стояла такого впечатляющего достоинства и великолепия дама, что глядя на неё, ничего более сложного чем "Ух" не скажешь. И Антип ничего больше и меньше не сказал, а подивившись тому, как он сразу такую(!) не заметил, вернулся к незнакомцу, который только и ждал его, чтобы продолжить недосказанное.
- Если я, к примеру, выиграю, то у неё появятся ещё большие основания доверять моему выбору (она ведь тоже часть моего выбора) и даже любить меня. - Язвительно усмехнулся незнакомец. - Если же я проиграю, то уже у меня появятся полнейшие основания не доверять своему выбору и как часть его, ей. А вот своему одиночеству, которое всегда лучше влачится и переносится на ногах и в нищете, то тут уже с этим не поспоришь. И тут уже и не знаешь, чему отдать большее предпочтение - такой неустойчивой, в любой момент могущей прерваться на всём хорошем, жизни в иллюзии или же сразу хлебнуть полную чашу правды. - Сказанное незнакомцем, меж тем вызвало неоднозначную реакцию у Антипа.
- Мне кажется, что я где-то это слышал. - С неуверенностью сказал Антип, принявшись вглядываться в незнакомца, который вдруг отодвинулся назад, и до него теперь было не так легко дотянуться. Что всё же не мешало Антипу видеть на его лице совсем ему не нравящуюся улыбку.
- Говорите, что вы на самом деле хотите от меня. - Теперь уже Антип, с нотками злости обратился к незнакомцу. Незнакомец же опять проявляет изворотливость и, не замечая всей этой возникшей в Антипе переменчивости, ровным голосом говорит. - Я же говорю, что вам сегодня необыкновенно везёт. И вы в который раз угадали. И на этот раз насчёт меня. - Незнакомец до чего противно для Антипа улыбнулся. - У меня действительно есть к вам и вашей даме...- На этом месте незнакомец замирает и как будто только сейчас очнулся, начинает искать за спиной Антипа кого того, кого он должен был увидеть вместе с Антипом. Но так как его поиски ни к чему не привели, то они приводят незнакомца к Антипу. При этом безуспешность поисков совершенно не расстраивают незнакомца, и он вместо того чтобы выразить обеспокоенность в связи отсутствием того, кого он искал, наоборот выражает какое-то прямо кощунственное довольство.
- Ах, да. Её же нет с вами. Вы так спешили, что не соблаговолили позаботится о её безопасности и оставили её там...Ну вы сами знаете где. - Эти слова незнакомца вызвали немедленную вспышку ярости у Антипа и, не удержи Антипа на месте завидная предусмотрительность незнакомца в виде оказавшихся за спиной Антипа людей со стальной хваткой, то незнакомцу точно бы не поздоровилось.
- Где она? - зло спросил Антип незнакомца, после своих безуспешных попыток вырваться из под опеки этих стальных обхватов его плеч и рук. Что со стороны виделось как единоборство заигравшегося и вполне вероятно, что проигравшего предпоследнее игрока, готового уже и последнее заложить, и поставить на банк - свою долю в квартире - с его старшими более учёными братьями, которые навалившись на него всем своим братским весом, с трудом удерживают его от такого необдуманного шага. Ну а сидящий и чего-то говорящий этому пропащему игроку человек тёмной наружности, скорей всего тот самый нотариус, кто ведёт свои дела с дьяволом, и кого уже вызвал для себя - очень ловкий, когда нужно что-нибудь заложить или продать - младший брат.
И этот нотариус, будучи представителем всех тех сложных в понимании простым человеком сил, конечно, будет со всей умелостью отстаивать их интересы. И пока старшие браться прилагают неимоверно сколько сил в борьбе с телесностью своего младшего брата, нотариус самого дьявола, вовлекает в сферы своего влияния душу младшего брата.
- "Старший сын умный был детина". С этого широко распространённого утверждения, как правило начинаются все былинные и сказочные сказания. - Елеем фактов заговаривал душу младшего брата нотариус. - И этому есть свои обоснованные объяснения. Старшему всегда отводилась роль защитника и проводника нравственности в семье. - Следует совсем короткая пауза. - Идём дальше по порядку. - Говорит нотариус. - "Средний сын и так и сяк". Что на первый только взгляд кажется неразумным. На самом же деле в этой характеристике среднего брата, заложено не меньше смыслов, чем в старшем. Так на примере среднего сына, чья полная ошибок и шишек на голове жизнь показывает жизнь с другой стороны, младшие будут учиться учится на чужих ошибках, а не на своих собственных. - Нотариус переводит дух и подходит к итоговой своей части обращения младшего брата в падшего человека.
- Ну а младший, как говорится, и вовсе был дурак. - Сказал нотариус. - А это, ты и сам уже догадался, что значит. - Протягивая руку в сторону лежащего на коленях младшего брата кейса, проговорил нотариус. - А если не догадался, то скажу. Только дуракам в жизни везёт, а остальным только и остаётся, что мучиться, своим трудолюбием доставая себе самое необходимое для жизни. Так что не раздумывай и соглашайся на это, только раз в жизни звучащее предложение.
Но одно дело как всё видится, а совсем другое, как всё есть на самом деле происходит, хотя ведущийся между незнакомцем и Антипом разговор, имел такую же направленность к заключению к устраивающей обе стороны сделки (ну а то, что первоначальные условия в которые был поставлен Антип, не подразумевали для него их равенства, то не в его руках находится Ация и значит, не ему диктовать условия сделки).
- Ну зачем же быть таким предсказуемым. - С досадой искривился лицом незнакомец, покачав в ответ головой. - Разве это тебя сейчас должно волновать. Ты же прекрасно знаешь, что если об этом говорят посторонние для неё люди, то значит, что она находится в очень надёжных руках, под хорошим присмотром.
- И то верно. - Горько усмехнулся Антип. - Наверное, мне стоит извиниться перед вами за свою несдержанность и моё недоверие в ваши способности, предоставить ей такие комфортные условия для своего проживания в ваших дорогостоящих казематах для людей попавших в них.
- Ну, не надо ёрничать. - Незнакомец опять остался недовольным словами Антипа. - Взял бы и сразу спросил, чего нам от тебя надо. И всё бы быстро разрешилось.
- Если, конечно, я соглашусь. И то без каких-либо обязательств с вашей стороны. - Сказал Антип.
- Ну раз ты начал торговаться, то значит, мы всё же сумеем договориться. - Заулыбался незнакомец, специально сделав такой провокационный вывод из слов Антипа. С чем совершенно не согласен, совсем не торгаш по жизни Антип, но какой смысл пререкаться с человеком стоящем на позиции подлости и подлога, ведь для того чтобы его переубедить, нужно его позиции хребет переломить, что при данным обстоятельствах трудно осуществимо. Так что Антипу остаётся только одно, для видимости со всем соглашаться, а там уж исходя из предложенного, действовать.
- Я как вижу, что мой кейс вас не интересует. - Сказал Антип, кивком указав на лежащий на его коленях кейс.
- Всё верно. - Ответил незнакомец, улыбаясь.
- Тогда зачем нужно было всё это представление в поезде устраивать? - спросил Антип и, желая застать врасплох незнакомца, тут же добавил. - Или это были не вы?
- Во какой. Всё хочешь знать. - Засмеялся незнакомец, чем вызвал крайнюю к себе внимательность со стороны своей спутницы жизни, которая немедленно принялась вести наблюдение за его руками, в которых почему-то ничего не было. - Но тогда чем был вызван этот дикий смех? - удивившись, задалась вопросом спутница тёмной жизни незнакомца.
- Скажу так. - Заговорил незнакомец. - Мы хотели проверить, ты ли тот человек, какой нам нужен.
- И как я понял, я заслужил ваше доверие. - Сказал Антип.
- Только предварительное. - Покачивая радостно головой, сказал незнакомец. Что ещё больше встревожило его спутницу жизни, принявшуюся возбуждаться вопросами. - Да что ж там такое происходит? Что он там такое задумал, что у него теперь и мысли в голове не помещаются, и он вынужден их вытрясывать головой?
- Ладно, хватит болтать. Говори, что я должен сделать. - Сказал Антип, обращаясь к незнакомцу. На что тот уже с оттенком довольства в голосе говорит. - Ничего сложного для тебя. Достань мне точно такой же что и у тебя кейс.
- И как я понимаю, не в магазине. - Отреагировал Антип.
- Ты очень верно понимаешь. - Сказал незнакомец.
- Тогда говори. - Нетерпеливо сказал Антип.
- Ты сейчас пройдёшь в банкетный зал. Там займёшь...- незнакомец на этом месте замирает и как кажется Антипу, как будто к чему-то прислушивается. И действительно, это так - в этот момент раздаётся голос крупье: "Восемь, красное!". Незнакомец же услышав, что сказал крупье, переводит своё внимание в прежнее русло и говорит Антипу. - Там займёшь озвученный крупье столик и будешь ждать того момента, когда на твой объект укажут.
- Кто укажет? - спросил Антип незнакомца, чьи игры в конспирацию уже начали его раздражать. Но незнакомец скорей всего не любил прямые пути, и он вместо того чтобы напрямую указать на того человека, кто его так живо интересует, пускается в туманные околичности. - Ты его ни с кем не перепутаешь. - Ни больше, ни меньше сказал незнакомец. Что конечно не устроило Антипа, и он переспросил незнакомца. - А если всё-таки перепутаю?
- Я почему-то верю в обратное. - Намёкливо на существующие обстоятельства сделки, сказал незнакомец. - И не только я. - Усмехнулся незнакомец, поднимаясь со своего места. Когда же незнакомец оказался на своих ногах, а не на ножках стула, этой альтернативной точке зрения на мир, без которой в настоящее время все прогрессивные люди себя и окружающий мир не мыслят, то он перед тем как покинуть Антипа, наклонившись к нему, сказал. - А свой кейс побереги. В нём есть как раз то, что тебе поможет в этом деле.
После чего незнакомец скрывается в глубине окруживших стол человеческих тел, которые быстро разомкнулись, впустив его в свои гущи, и так же быстро сомкнулись за ним, поглотив его в себя. Вслед за этим, спустя совсем немного, Антип освобождается от опеки стальных рук невидимых им людей, на которых ему и смотреть не охота, впрочем, как и им, немедленно отвернувшихся от него и, отправившимся вслед за своим хозяином. Ну а Антип ещё немного посидел на месте, бездумно глядя на крутящийся шарик на рулетке и, дождавшись когда шарик займёт для себя подходящее место на одной из цифр, не дожидаясь, когда приведут в чувства подкосившуюся от переизбытка радостных чувств на своих длинных ногах и, вслед за этим упавшую в руки первого стоящего рядом проходимца спутницу жизни незнакомца, покинул этот для кого-то слишком везучий стол.
Выйдя же из-за стола, Антип оглянулся по сторонам в желании увидеть весь обман незнакомца, то есть Ацию, которая бы как ни в чём не бывало, сидела бы за одним и столиков и, попивая из стакана что-нибудь особенно возбуждающее, своим видом нервировала бы раздающего карты крупье. И хотя этот крупье тот ещё прожженный тип и на своей работе повидал достаточное количество инцидентов с посетителями казино, среди которых и не встретишь такого, кто бы пришёл сюда с не затуманенной азартом головой, всё же на этот раз ему что-то не даёт покоя в этой молодой особе, с которой природа обошлась не так как с другими своими детьми, ярко выделив её среди других представительниц своего пола.
- Ты, конечно прекрасна, чёрт тебя возьми, но и я хорош. - Не сводя своего взгляда с Ации, крепится и подкрепляет себя словом крупье, профессионально, то есть не глядя, раздавая карты сидящим за столом игрокам. Когда же карты розданы, крупье выжидающе ждёт того, когда игроки заглянут в свои карты и, сделав ставки, начнут просить у него дополнительные карты. - Будет лучше, если она для начала немного выиграла. А как только она заглотнёт этот крючок, то вот тут-то я её и раздену. - Продолжая вести своё наблюдение за Ацией, крупье и сам того не заметил, как в своих размышлениях зашёл так далеко, что пропустил мимо себя просьбу о карте со стороны Ации.
- Ах, да. - После повторной просьбы Ации, которая была сопровождена обдувом его сигаретным дымом со стороны нетерпеливого толстяка в жилетке и при усах, крупье очнувшись от фантазий наяву, поправился и выдал игрокам требуемые карты.
- Соберись немедленно. - Потребовал от себя крупье. - А то не ты, а тебя так разденут, что потом своих костей не соберёшь в подворотне на самом краю безлюдного пустыря. - И тут же по телу крупье пробежал холодок при виде проходящего мимо стола Инца, о чьих страшных методах взаимоотношений с оступившимся персоналом, все были только наслышаны, а всё почему, что свидетелей этому не было. Что ещё больше тревожило и страшило персонал казино, особенно тогда, когда Инц с такой деликатностью просил их зайти к нему поговорить.
- С ретивым Стенли всё понятно, даст по печени и свободен, а от этого Инца, чёрт знает что можно ожидать. - Между собой в курилке делились ощущениями от встречи с Инцем сотрудники казино.
- Мне хватит. - Неожиданно для крупье со стороны этой девушки раздаётся мужской голос, и крупье ничего не понимая, как так произошло, во все свои непонимающие глаза смотрит на улыбающееся лицо Инца, который как будто чувствовал, что о нём тут думают, и быстро взял и занял место этой девушки. А как занял, то и повёл свою игру с ним. - А вот тебя, интересно мне знать, на что хватит. - С пронизывающим холодом во взгляде, посмотрел Инц сквозь обмякшего в себе крупье. Но не крупье сейчас интересовал Инца, а вышедший из-за стола Антип, который как раз находился за спиной крупье, куда сейчас и смотрел Инц, а не как думал крупье, в его душу.
Что же касается Антипа, то его желанию и сопутствующей ему фантазии, не суждено было воплотиться в жизнь, так как незнакомец, судя по всему не соврал, и на Ации нигде не было видно, и даже Григорий, администратор зала, и тот посчитал не нужным показываться ему на глаза. И Антипу ничего другого не остаётся делать, как направить свой путь в сторону банкетного зала, где по пути к нему он будет пытаться отыскать хотя бы Петра, который тоже не понятно куда пропал.
Но вот все преграды в виде коридоров и лестниц, как кажется преодолены, и Антип, оказавшись в банкетном зале, после предварительного ознакомления с самим залом, так и входящих в его убранство людей, быстро примечает свой стол и в надежде на возможность ошибки, обращается к человеку, судя по его форменной одежде, близкому к распределению за этими столами приборов и значит, как их продолжение, людей.
- Слушай, - спросил Антип первого попавшего ему под руку человека в форменной одежде, тем самым сбив его с пути своего истинного - на кухню к шеф-повару на поклон, - мне сказали, что моё место за столом под номером восемь. Так вот, я ...- Очень вовремя пришли и ни на сколько не опоздали. - Вдруг в разговор между Антипом и человеком официантской наружности, влезши между ними, вмешивается не менее уполномоченное распределительными обязанностями, полное радости лицо.
И конечно, первое что хотел сделать Антип, так это заметить этому хамлу, что человеку благопристойному и культурному негоже так себя вести, и без на то их спросу влезать в разговор. Но это хамло, до чего же ловок и изворотлив, и не успел Антип и рта раскрыть, как тот всё так против него повернул, отправив собеседника Антипа официанта, с глаз долой, что в отсутствии собеседника уже и не разумно говорить о том, что тебе помешали вести диалог.
Сам же вмешавшийся в ход разговора Антипа хамоватый и ни перед чем не остановится в достижении своей цели, тип административной наружности, пока Антип не пришёл в себя, быстро начинает заговаривать ему зубы. - К вашему приходу всё готово. - Наклонившись слегка к Антипу, конфиденциальным тоном сказал этот административный работник. - Все гости уже заняли свои места за столом. И теперь дело осталось только за вами. - Сказав это, административный работник выпрямился по струнке, ожидая от Антипа действий соответствующих его представлению о его действиях.
Антип же, решив не спорить с этим всего лишь инструментом в чьих-то руках, поманив его пальцем руки к себе, что вызывает у того некоторую растерянность в лице, и как только тот после небольшого размышления приблизился к нему, спрашивает его. - А теперь расскажи мне поподробней, кто сидит со мной за столом. И то, чего мне от них ожидать.
И скорей всего этот административный работник хотел сослаться на конвенцию о неприкосновенности личной жизни человека, подкрепив это тем, что он неуполномочен разглашать все эти конфиденциальные сведения, но что он мог теперь поделать, будучи схваченным Антипом очень крепко и больно за такое живое место, что одна только мысль об этом, рефлекторно сгибает ноги в коленях, пытающихся за собой спрятать это живое. Так что пока он находился в крепких руках Антипа, ему ничего другого не оставалось делать, как петь своим высоким голосом под фигуральную дудку Антипа.
Ну а Антип, имея в руках такие мощные рычаги влияния на этого типа, вмиг ставшего очень сговорчивым, теперь может вертеть им как захочет, и тот, только повизгивая, ничего не умолчит из того, о чём его Антип не спросит.
- Ну а теперь не спеша, по порядку, вводи меня в курс дела. - Пододвинув к себе поближе лицо своего ручного администратора, Антип с гримасливой улыбкой, тихо обратился к нему. И тот оценил всю деликатность отношения к нему Антипа, который мог бы и дёрнуть его, что есть силы, и тем самым добиться существенных уступок с его стороны, но он так не поступил, к большому не сожалению администратора. Ну а доверие, даже если его тебе оказывает таким способом неприятный тип, всё же дорогого стоит, и ручной администратор решает, что пока его будущее находится в руках этого цепкого типа, то у него нет другого выхода, как оправдать оказанное ему доверие.
- Я всё расскажу, что знаю, - неестественным для себя, в высоких тонах голосом, заговорил ручной администратор, - но я должен предупредить вас, что я не всё и не всех сидящих за вашим столом людей знаю. - После чего следует болезненная пауза для вкусившего свой кулак ручного администратора, в течение которой Антип пытается по его лицу выяснить степень его здравомыслия и правдолюбия. И видимо потоки слёз из глаз ручного администратора убедили Антипа в его благоразумии, и Антип, ослабив хватку, даёт ему добро. - Ладно, убедил. А теперь может рассказывать. - Антип в одно движение переводит ручного администратора в нужное направление, и тот начинает посвящать Антипа в тайны людей сидящих за этим столом.
- Строго по центру, и пусть вас не смущает факт того что стол круглый, - заговорил ручной администратор, - А меня не смущает. - Мигом парировал Антип. - Некоторые люди своим присутствием за столом всегда стараются оцентровать его в свою сторону. - С чем не может не согласиться ручной администратор, и не потому, что вынужден, а просто он также думает.
- Так вот, - продолжил ручной администратор, - та волевого вида леди в чёрном, есть вдова Гамильтон. А сидящая по левую от неё руку, это её дочь. - Ручной администратор замолчал, ожидая от своего, так умело дёргающего его за ниточки фигурального кукловода, вопросов или же пожеланий продолжить этот своеобразный ликбез.
Антип же не спешит давать ему указания, изучающе смотря на этих высокородных леди, которые в своём поведении за столом ни на йоту не отходят от установленных их далёкими предками правил своего поведения в обществе и в частности за столом. При этом никто из этих так трепетно следующим традициям предков, их высокородных наследников, так и не потрудился узнать или хотя бы задуматься над тем, а насколько далеко им нужно заглядывать назад в прошлое, чтобы отыскать там для себя тот самый пример для подражания, который установил все эти правила традиций, которому они так беззаветно следуют сейчас.
Ведь если основой их гордости является древность их рода, то можно предположить, что каждое новое поколение их знаменитого рода, брало пример и что более важно, наследие, со своих предков, и так до тех пор, пока родовая память не завела их в одну из пещер эпохи неолита (дальше нет смысла заглядывать в виду неадекватности поведения представителей их рода в тот смутный период становления их человеками). Правда, если иметь высокое образование как у леди Гамильтон, с её взглядами на свою и чужую жизнь, а также на своё историческое прошлое, то как думает она по этому поводу, то каменный век никоим образом не коснулся её семейного рода.
- Вы только представьте лорда Гамильтона, - за чашкой чая, в кругу своих единомышленниц по общественному положению и исторической памяти, слегка себе позволяла улыбаться, так здраво рассуждающая леди Гамильтон, - всего покрытого шерстью, с топором в руках. Смех, да и только. - Что между тем только внешне вызвало поддержку на лицах её единомышленниц, которые живо себе представили лорда Гамильтона в этом невообразимом виде, и этот его вид мало чем отличался от того обычного состояния этого лорда, с которым он возвращался с охоты. И только топора не хватало в его вымазанных и не пойми в чём, руках.
Правда леди Гамильтон была более информированной насчёт своего лорда леди. И она могла бы под присягой в суде сказать, что если бы лорд Гамильтон опять её не перехитрил и до суда вовремя не почил в бозе, то он мог бы её убить. И как раз топором (ну ладно, ножом), который он тут же хватал, стоило ему только отстраниться от бокала с вином и заметить свою любимую леди.
- А вот и моя любимая леди! - громко оглашал зал лорд Гамильтон, с такой силой ставя на стол бокал с вином, что тот возмущался и заливал вином руки лорда Гамильтона. Но лорд Гамильтон, когда он видел свою любимую леди, обо всём забывал, и только её и видел. Что заставляло его от души радоваться и задаваться непременно требующими ответа вопросами.
- А ну леди, немедленно мне ответьте, где я вас уже столько ночей не видел? - к полной радости своих собутыльников, других лордов, на весь зал орёт лорд Гамильтон, вводя в краску свою любимую и очень вздорную леди, когда лорд Гамильтон пребывает в таком радостном состоянии. И леди Гамильтон, вместо того чтобы соответствовать тому, на что указывает краска на её лице, скромности и благочестию, к ошеломлению самого лорда Гамильтона и его не трезвых собутыльников, что о многом говорит, яростно, прямо-таки с вызовом ему отвечает:
- Если бы вы, сэр, имели силы добраться до вашего супружеского ложа, то вы бы много чего увидели.
Что приводит всех до единого лордов и одного просто маркиза в нескрываемое волнение, а кого-то даже в возбуждение от таких многообещающих слов леди Гамильтон. И теперь все лорды и даже очнувшийся от перепоя маркиз Тщедушь, сидят и мучаются от любопытства, и над разгадкой этого до чего же волнующего секрета леди Гамильтон.
Ну а в таком положении надежда только на одного человека-лорда, на лорда Гамильтона, который по своему супружескому праву имеет все возможности узнать от леди Гамильтон на что она так намекает. Правда у маркиза Тщедуша и то, потому что он не лорд, имелось на этот счёт своё предложение. Дождаться момента, когда лорд Гамильтон упьётся и свалится под стол, а потом со спокойной душой можно будет отправиться к леди Гамильтон, чтобы узнать у неё её интригующий секрет.
Но, пожалуй, выскажи это предложение маркиз Тщедушь, то оно бы не нашло для себя большой поддержки среди всех этих лордов, чьё раздирающее их любопытство не могло так долго ждать. Да и лорда Гамильтона попробуй споить. Да он всех тут вместе взятых перепьёт. Так что эта пустая затея. К тому же и лорд Гамильтон только в части своего спаивания выразил бы полную поддержку маркизу, а вот насчёт леди Гамильтон, то он, будучи и сам любопытным лордом, конечно же был бы против того, чтобы кому бы то ни было уступать первенство в таком деле.
Так что хорошо, что маркиз Тщедушь вновь пал в немилость грязного пола под лавкой, куда его отправила его неумеренная тяга к другого рода любопытству - он искал истину на дне бокала - а то, кто знает лорда Гамильтона (хотя здесь все его знают, как бесшабашного лорда) и не захочет ли он, чтобы за всех их отдувался этот маркиз, которого он уже сам отправит в долгий отдых под стол (ведь какая экономия вина на нём).
Ну а так как маркиз Тщедушь таким неблагоразумным способом выказал себя благоразумным маркизом, то ответ пришлось держать лорду Гамильтону, который при взгляде на не сводящую с него своего взгляда леди Гамильтон, начал постепенно наливаться кровью.
- А вы, как я сморю, слишком много о себе возомнили и сильно восполнели. - Заревел лорд Гамильтон, только сейчас поняв, что его любимая леди та ещё ведьма, которых его предки по боковой материнской линии, инквизиторы, в своё благодатное для чересчур любвеобильных лордов время, сжигали. Это сейчас они, лорды, будучи загнанными всеми этими ведьмами на корабли, вынуждены мореходствовать - только там и удаётся им избежать их преследования, для чего собственно, оберегая их и служат установленные морским содружеством очень чёткие правила - баба, ну ладно путь леди, на корабле к беде. Ну а если этого будет мало этой ведьме, то для этого есть своё, всё и всех убеждающее правило - при случае, все концы в воду.
Леди же Гамильтон, хоть и та ещё ведьма, с чем никто не будет спорить из собутыльников лорда Гамильтона, но даже ей, да ещё при этой пьяни, невыносимо слышать в свой адрес такие гадкие для любой леди замечания о её чересчур красоте. И леди Гамильтон ещё больше шокируется и краснеет от такого откровенного пренебрежения лордом Гамильтоном своих обязанностей по отношению к ней - он на брачном алтаре давал клятву, что до смерти будет блести и отстаивать честь своей супруги. А эти порочащие её честь гадкие заявления лорда Гамильтон, чем не клятвопреступление.
- Да и в каком это интересно месте я восполнела так, что ему с его пьяных глаз всё это стало видно. - Леди Гамильтон в порыве злобы, не удержалась от того, чтобы не посмотреть на себя, и там выявить несоответствия со сказанным лордом Гамильтоном, большим дураком, со своими странными вкусовыми пристрастиями. - Подавай ему, видишь ли, кожу да кости. - Рассуждали знающие толк в теле и моде государственные мужи, среди которых были те же лорды. - Глаза мы не смотрели на этот, тьфу, что за сухостой.
- Господа, давайте не будем так пристрастны к лорду Гамильтону. - В защиту лорда Гамильтона всегда вставал, что удивительно, маркиз Тщедушь (и это не зря). - Все мы знаем, что он только на себе не экономит.
- И то верно. - Соглашались лорды, вспоминая огромные счета за обеды своих полнокровных супружниц.
Но это всё досужие, так за между делом разговоры озабоченных только собой и своей недвижимой и движимой собственностью собственников лордов, которые так и не разобрались в том, что им всё же несёт, прибыль или наоборот издержки, такая всеядность их супружниц. И опыт лорда Гамильтона в этом деле имел для них немалый интерес.
А так, скорей всего, лорд Гамильтон, не найдя для себя более вескую причину, просто решил придраться к своей любимой леди. Ведь по мнению его собутыльников, других лордов, она только начала обретать достойные их внимания черты своего характера, наполняясь приятными для их глаз достоинствами. Хотя вполне возможно, что лорд Гамильтон был не столь прост, и он, имея большую склонность к странствующему образу жизни, учитывая всё эти обстоятельства и сопутствующие ему издержки, специально держал в чёрном теле свою любимую леди, тем самым подстраховывая от возможных глупостей забывчивых лордов, которые как всегда всё перепутают и нагрянут к нему домой именно тогда, когда он в свойственной всем лордам забывчивости, уже в свою очередь нагрянул домой к первому забывчивому лорду.
И вот тут-то, эта крайняя предусмотрительность к своей любимой леди лорда Гамильтона, на практике и показала, что она редко даёт сбоев. Так при виде леди Гамильтон, в один момент протрезвевшему первому забывчивому лорду и приходит понимание того, до чего же он был не прав, не послушавши своих собутыльников, других лордов, которые посоветовали ему, прежде чем отправиться к лорду Гамильтону, хорошенько приложиться к кружке, а не как он это сделал, всего лишь наполовину (не трудно догадаться, что эти лорды и выступили зачинщиками всех этих действий первого забывчивого лорда).
Что же касается самого лорда Гамильтона, то история о его забывчивых похождениях умалчивает то, что было, и всё по вине самого лорда Гамильтона, не имеющего привычки хвастаться своими победами, когда нечем хвастаться или же он не помнит. К тому же для лорда Гамильтона нет большей чести, чем оберегать вручённую ему в руки под охрану женскую честь, и из него слова не вытянешь, если он дал слово об этом никому не говорить, особенно первому забывчивому лорду.
- Разве я могу лишить себя удовольствия потешаться над сэром Ланселотом (а это был первый забывчивый лорд), - с полными радостями глазами и с такой же кружкой в руках, размышляя таким образом, дивился лорд Гамильтон, наблюдая за сэром Ланселотом, - если аргументированно намекну ему на то, что имею бесконечно много поводов сомневаться в искренности чувств леди Ланселот по отношению к нему. Вот если мне понадобится новая вешалка для шляп в гостиной, то уж тогда я ничего с собой поделать не смогу, - ведь я очень трепетно отношусь к сохранности своих шляп, - и всё как есть расскажу этому рогоносцу.
- Сэр Ланселот, ты же меня как никто другой знаешь, - уперевшись что есть силы, до треска в мозгах (и если бы их мозги не были смягчены хорошим бокалом вина, то кто знает, к чему бы привело это столкновение великих умов) своим лбом в лоб лорда Ланселота, доверительно обрызжет своей словесной слюной этого закадычного лорда, лорд Гамильтон. И не успевает лорд Ланселот убедить своего закадычного друга, лорда Гамильтона в том, что в чём, в чём, а в этом знании он ему не откажет: "Да я тебя сволочь, как облупленного знаю", - как лорд Гамильтон, раз и убеждает этого лорда в обратном.
- Я, - говорит лорд Гамильтон, - даже не успел моргнуть глазом, а что говорить о том, чтобы подумать, как леди Ланселот, раз, и уже не такая как прежде, недоступная леди Ланселот.
Ну а лорду Ланселоту поначалу такая откровенность со стороны лорда Гамильтона прямо-таки приходится по душе, даже несмотря на то, что он проявил по отношению к лорду Гамильтону язвительность: "Да когда ты чёрт усатый, вообще мог думать? А тут такое хвастовство". Правда когда лорд Гамильтон упомянул леди Ланселот, да ещё в таком неопределённом и малопонятном для лорда Ланселота виде, то это заставило его в раздумье наморщить лоб. Что в тот же момент, по цепочке, лобной волной передалось лорду Гамильтону, вызвав у него глубокую взволнованность за лорда Ланселота. Что сразу же заставило его отодвинуться от этого несчастного лорда, и с какого никакого, а расстояния, посмотреть на него своими красными от сердечных переживаний глазами.
Ну а лорд Ланселот, чьи умственные и сердечные мучения уже не скрыть по его вскользь и вкривь расстроенной физиономии, где его глаза так умело смогли разойтись в разные стороны, что лорд Гамильтон пребывая на его счёт в большом затруднении, теперь и не знал куда на него смотреть, всё же решил поинтересоваться у лорда Гамильтона, что всё это значит, когда он в таком виде упоминает леди Ланселот, которая, если он не забыл, находится под его супружеской защитой и требует для себя только деликатного отношения.
И конечно лорду Гамильтону об этом нечего упоминать, он сам отлично всё знает и всё помнит. А если кто это целенаправленно, для того чтобы подорвать его репутацию, ничего не забывающего лорда, не считает нужным помнить, то этому подлецу и негодяю, лорд Гамильтон прямо сейчас это упомнит.
И лорд Гамильтон, само собой взрывается и с таким проникновенным цинизмом говорит лорду Ланселоту такое, что не будь лорд Ланселот лордом, а каким-нибудь менее родовитым сэром, то у него не хватило бы духу вынести всё это, и он тут же, как менее родовитый не сэр, бросился бы с кулаками на лорда Гамильтона. - Можете не беспокоиться, сэр, - отбивая слова, произнёс лорд Гамильтон, - леди Ланселот, не только не имела повода для жалоб, а даже очень меня хвалила за деликатное с ней обхождение.
- Сэр, - теперь уже почему-то вскипел лорд Ланселот, - подумайте хорошенько, и потрудитесь объяснить мне, в чём собственно заключалось это, по вашим словам, деликатное обхождение с леди Ланселот. - На что лорд Гамильтон, неимоверно невыносимо для лорда Ланселота облизывается и только после этого не сопоставимого со званием лорда поступка, огорошивает лорда Ланселота откровением. - Сэр, вы требуете невозможного, - до глубины души лорда Ланселота возмутился лорд Гамильтон, - Для меня честь любой леди священна. И предать огласке то, что не подлежит этому кощунственному действию, не в моих и ни в чьих других силах.
- Но...- вытянувшись в лице, попытался было возразить или же заявить о своих супружеских правах лорд Ланселот, но тут возникло другое противодейственное но, в виде кулака, вдруг ни с того ни с сего (но мы то понимаем, что основания для этого поступка лорда Гамильтона были более, чем достаточные - была задета дамская честь, а лорд Гамильтон в таких делах слишком щепетилен, и такого рода поступки не прощает даже мужьям, осмелившихся своим подозрением покрывать бесчестием своих же леди) разъярившегося лорда Гамильтона, который унеся в глубины беспамятства лорда Ланселота, тем самым оставил не выясненным вопрос - что же всё-таки хотел сказать лорд Ланселот такого существенного, раз у него так вытянулось лицо?
И даже не своевременная смерть лорда Гамильтона от руки неизвестного злодея, что не так и бесспорно, косвенно не могла дать ответ на этот вопрос лорда Ланселота, ещё больше породив загадок - хотя бы уже самой постановкой вопроса о своевременности и не своевременности ухода из жизни лорда Гамильтона.
Так для стоявшего перед бездной банкротства лорда Гамильтона, собственная смерть возможно была единственным выходом из того тупикового положения, в котором оказался он и которое его ввело к бесчестию. И если посмотреть на его уход с этой точки зрения, то можно определённо сказать, что лорд Гамильтон вовремя успел запрыгнуть в повозку управляемой смертью, которая увезла его и тем самым оставила незапятнанным его честное имя - а покойниках, либо хорошо, либо ничего.
Чего не скажешь о леди Гамильтон, узнавшей о банкротстве лорда Гамильтона в самый последний момент, на его похоронах, когда к ней подошли не только сочувствующие такой её утрате лорды-собутыльники лорда Гамильтон, но и не менее сочувствующие своей утрате, кредиторы лорда Гамильтона. И в этом случае, пожалуй, можно согласиться с глядевшей на опись своего имущества леди Гамильтон, в злобной истерике, к одновременно надежде и тревоге кредиторов, заявлявшей:
- Я этого коварного лорда из под земли достану и скажу всё, что о нём, подлеце, думаю.
Из чего можно было сделать не такой противоречивый вывод, который сделали для себя совсем уж разволновавшиеся после таких-то слов леди Гамильтон кредиторы её покойного супруга - они и так подозревали леди Гамильтон в очень близких связях с нечистой силой, уж больно её страшный вид на это намекал, а после таких её откровенных слов, и вовсе в этом убедились. А можно итогово предположить, что в случае с леди Гамильтон нельзя так поспешно делать выводы, утверждая о своевременности ухода лорда Гамильтон. Ведь если у этой леди, по её же заявлению, имеются такие близкие связи с тем самыми много чего обещающими силами, то тут использовать любые временные категории будет неуместно.
Да и к тому же, чтобы так категорично утверждать о своевременности того или иного события, нужно иметь куда как более основательные, близкие к судьбоносным, знания. И даже то, что в теле лорда Гамильтон был обнаружен кинжал со странными вензелями Л.Л., это ещё не значит, что не наткнись лорд Гамильтон на этот кинжал совсем случайно, когда он отбивался в подворотне от совершенно незнакомых ему людей, которые подчёркивали свою незнакомость с лордом Гамильтоном одетыми поверх лиц масками, то он бы дальше себе жил себе не тужил. А скорей всего сама судьба и направила руку того злодея с кинжалом в сторону лорда Гамильтона, который своим неуживчивым характером уже достал её, и она взяла и порешила его.
Но всё это патетика, со своими категориями возможного и невозможного, которые могут нас завести в такие дебри неизвестного, что потом и не выберешься из них. Так что давайте поскорее вернёмся к более близкому и насущному, к любимой леди лорда Гамильтона, леди Гамильтон. Где эта леди, после всего сказанного пока ещё живым лордом Гамильтоном, под напором своих как градом нахлынувших чувств, берёт и проявляет чрезмерную внимательность к себе. Ну а все эти манёвры леди Гамильтон вокруг себя, конечно же не проходят мимо самого заинтересованного и впечатлительного зрителя, а именно лорда Гамильтона, уже взявшего её на прицел своей мстительности.
И тут он вдруг, да как вскачет на стол, да ещё с ножом в руках, да как закричит на весь зал: "Что, теперь видишь, в какое ты меня незавидное положение поставила перед моими друзьями". Что, этот гром и молния со стороны лорда Гамильтона, приводит всех в оторопь и в особенности леди Гамильтон. И только один человек в этом зале, лорд Гамильтон, чувствует себя отлично и в своей тарелке - его нога как раз стоит на ней.
- Я значит, ради своей любимой леди на всё готов, а она тут смеет выказывать мне необоснованные претензии и ещё при этом как дрожжах полнеть. - Продолжил реветь лорд Гамильтон, в чьих руках нож, придавал большей убедительности его словам. - А вот я сейчас и посмотрю, на что ты готова ради своего любимого супруга. - И только он это сказал, как леди Гамильтон сорвалась с места и бросилась бежать, а уж затем и сам лорд Гамильтон, скрывшись вслед за ней где-то там, в глубинах замка, оставил своих товарищей по столу мучиться в догадках насчёт леди Гамильтон - оказалась ли она достойна своего отважного супруга или же лорд Гамильтон сам оказался неубедительным и не настойчивым на своём, лордом.
- Один единственный раз в жизни убедил. - С нескрываемым сожалением вспоминала тот вечер леди Гамильтон, поглаживая светло-русые волосы своей дочери.
Что же насчёт её исторического мнения насчёт предыстории её рода, то он сумел обогатиться и возвыситься как раз в золотом веке, в который как все знают, попали только самые достойные представители человечества. Так что если у кого возникнут глупые вопросы о первоисточнике становления их, не просто обеспеченными людьми, а очень богатыми, то милости просим за стол, за книгу, где чёрным по белому написано о золотом веке, куда людям ответственным суждено было попасть, а безответственным, и каменного века достаточно.
Правда леди Гамильтон не всегда, а в этом месте особенно, не была полностью чиста перед своими слушателями (да и себя она скорей всего обманывала) и утаила от них то, на что надоумил её скоропостижный уход лорда Гамильтон. И судя по всему тому, что ей предъявили к оплате кредиторы этого лорда, то он ещё тот неандерталец, которому и в медном веке оказаться было бы за счастье. - Если не в каменном. Куда ты меня, подлец, со своей смертью и вогнал. - Каждый раз темнея при упоминании лорда Гамильтона, что всеми принималось за скорбь по мужу, леди Гамильтон клялась до смертного одра хранить эту самую жестокую тайну о своём любвеобильном муже.
И леди Гамильтон была верна своему слову, и многие из её завистливых к чужому богатству и с радостью принимающих любые беды своих родственников, знакомые леди, находились в полном своём беспорядке насчёт леди Гамильтон - они совершенно не знали, как им вести себя по отношению к этой вдове, радоваться ли им за неё или же наоборот, скорбеть вместе с ней. А любая не определённость и непредсказуемость поведения находящегося на виду высокородного члена общества, всегда безмерно бесит и вызывает множество кривотолков насчёт себя со стороны менее скрытных, да практически всё на виду, других членов этого высокопоставленного общества.
- Сколько бы леди Гамильтон, эта несостоявшаяся чёрная вдова, а всё по одно лишь причине, её внешней несостоятельности, не сжимала свои, все в трещинах сухие губы, не трудно понять, что она насчёт всех нас думает. - Бросая косой взгляд на леди Гамильтон, в полной уверенности в своей правоте, которую всегда даёт удалённость от объекта обсуждения, обсуждала эту далеко сидящую леди, ненавидящая её всем сердцем, леди Ланселот. И никто из рядом с ней сидящих леди, не стал с этим спорить, и возмутившись: "О боже. Это невыносимо слышать", - в согласии с ней, поморщились своими носами в сторону этой чёрной вдовы.
Правда этого для леди Ланселот кажется недостаточно и она в строгом соответствии со своими убеждениями, основанными на отличном знании своего супруга, лорда Ланселота, смотрит на этого вздорного и вечно ею недовольного лорда. Который и на этот раз ведёт себя просто возмутительно и контрпродуктивно, и вместо того чтобы поддержать во всём взгляды своей супруги, берёт и поддерживает своим маслянистым взглядом совсем другую леди, по мнению леди Ланселот, совершенно не нуждающуюся в поддержке себя чужими взглядами.
Но этого лорда Ланселота, имеющего на всё про всё свой маслянистый взгляд, разве вот так, во всеуслышание, в чём-то переубедишь. Да ни за что. И он ещё больше будет упираться, напирая на то, что он ещё такого в ней, леди Ланселот, не видел, чтобы сидеть как истукан и не сводить с неё глаз. А вот там, за соседним столом, где сидит эта юная леди, действительно есть на что посмотреть. И леди Ланселот даже не стоит заикаться, если она не хочет быть повержена очевидностью, интересуясь у него о том, что у неё есть такого, чего у неё нет.
И леди Ланселот приходиться ответно игнорировать этого несносного лорда, что после скоропостижной смерти лорда Гамильтона, стало делать не с кем и скучно.
Между тем у соседок леди Ланселот, как у Антипа, возник весьма актуальный вопрос по поводу находящегося в эпицентре наблюдения глаз обеих леди Гамильтон, молодого человека ничем не примечательной наружности.
- А кто это интересно, занимает столько места в глазах леди Гамильтон? - со стороны соседок леди Ланселот последовал вопрос, вызвавший у неё не свойственное ей затруднение в ответе. Который конечно был дан, но только в той форме, в которой подаются все бессодержательные ответы.
- Кто-кто, - язвительно усмехнулась леди Ланселот, - тот, кто должен спасти их семью от неминуемого банкротства и репутационного краха.
Что же касается Антипа, то ему по причине своей далёкости нахождения от того круга в котором сосуществуют все эти дамы и господа, не удалось так далеко заглянуть в деле понимания леди Гамильтон, и он ограничился поверхностным суждением. - Её определённо терзают противоречивые чувства при виде этого молодого человека. - Сделал для себя вывод Антип. - А, впрочем, это касается и его. - Усмехнулся Антип. - Интересно, а с чего это я так решил? - вдруг задался вопросом к самому себе Антип. - Наверное, здесь без вмешательства того типа из казино, не обошлось. Он для осуществления предстоящего дела, вполне вероятно, и наделил меня этими дополнительными сверхспособностями. А это заставляет задаться другим вопросом. Раз этот тип обладает такими большими возможностями, и недостатка в людях у него нет, то почему ему понадобилось всё так усложнять? Сам что ли без меня справиться не смог бы? Или тут не всё так просто, и его конечная цель, совсем не кейс. Но вот что же? - Антип в своём раздумье рефлекторно сжал свои руки. И если для находящегося в правой руке кейса, это его волнение прошло незаметно, то этого уж точно не скажешь по обмершему ручному администратору, находящемуся в его левой руке.
Антип же, находясь на своей волне, даже не замечает всех этих волнительных моментов на лице ручного администратора, продолжая обдумывать сложившуюся ситуацию. - Пока я не узнаю содержимое обоих кейсов, а оно, наверняка, взаимосвязано между собой, то я не узнаю в чём тут дело. - Антип подытожил результат своего размышления и, вернувшись в действительность, обнаружил невероятно страдающее лицо ручного администратора - он, стиснув зубы, молча переносил все эти выпавшие на него страдания. И Антип должно оценил крепость характера ручного администратора, ослабив свою хватку.
Ну а ручной администратор в свою очередь быстро сделал работу над ошибками и, поняв свою оплошность за которую он так жестоко был наказан - он сделал слишком длительную паузу между своими представлениями находящихся за столом лиц - продолжил знакомить этого страшного типа со своими будущими соседями за столом.
- По другую сторону стола, почти напротив леди Гамильтон и её дочери, сидит мадемуазель Жаннет. - С нескрываемым восхищением сказал это ручной администратор.
- И чем она так не угодила леди Гамильтон? - так, для подержания разговора, спросил Антип ручного администратора. А так об этом было совсем не трудно догадаться, если посмотреть на цветущую мадемуазель Жаннет и на завядших обеих Гамильтон.
- Своей близостью к тому, к чему она так далеко. - Своим, с долей философствования ответом, ручной администратор вызвал у Антипа удивление, с которым он и посмотрел на него. Ручной администратор же тем временем переходит к следующим лицам и называет их. - Что касается сидящего справой от мадемуазель Жаннет стороны, молодого человека, то о нём я мало, что знаю. Единственное, что я слышал, то его почему-то называют претендент. Возможно, это как-то касается леди Гамильтон и её дочери, с их планами насчёт этого молодого человека.
- Понятно. - Ответил Антип, тем самым подтолкнув экскурсовода дальше.
- Справа от него сидит сэр Дибенс. - Сказал ручной администратор и, не собираясь более подробно останавливаться на этом сэре, уже было собрался идти дальше, но Антип знающе делает остановку и спрашивает. - И это всё?
На что ручной администратор, у которого вполне возможно не было дополнительных, а лучше, конечно, компрометирующих сэра Дибенса знаний, начинает срочно раздумывать над тем, чтобы ему такое про этого сэра сказать, чтобы самому потом не пришлось за него страдать. Что вот так, при таком давлении на себя, с трудом выходит делать. Так что за данную ручным администратором пространственную характеристику этому сэру, его не нужно винить.
- Этот сэр Дибенс, уж больно таинственная и неуловимая на чём-то одном личность. Из-за чего он так и остался загадкой для общества, которое затрудняется в своей оценке этого сэра. Ведь посчитай оно его за совсем ничтожную личность, с которой и считаться не стоит, то потом, кто знает, не выйдет ли так, что этот сэр Дибенс, как оказывается тот самый серый человек, кто стоит за теми, кто как раз ведёт весь этот счёт твоих достоинств и достояний. А с этим не считаться себе дороже. В обратном же случае, с переоценкой его достоинств, каждого кто стал жертвой этой иллюзии, ждёт не меньшее разочарование в этом сэре, за которого ещё придётся немало заплатить, будучи его поручителем. В общем, недооценка и переоценка стоимости этого человека, до сих пор не даёт покоя местному обществу, заставляя его представителей, с тревогой на него смотреть.
- Я вижу. - Вдруг сказал Антип, заставив ручного администратора перевести своё внимание на него, а уже затем на того человека за столом, на кого сейчас смотрит Антип. А смотрел Антип на сидящую уже напротив этого сэра, чем-то, а скорее всего собственным взглядом на жизнь, измождённую даму. Которая на этот раз выбрав в качестве объекта для обоснования своего измождения, сэра Дибенса, решила на свой страх и риск, раскрыть его истинное лицо.
- Это леди Интерес. - Прокомментировал ручной администратор.
- Звучное имя. - Ответил Антип.
- И она даже слишком, до собственного изнеможения оправдывает данное ей имя. - Сказал ручной администратор.
- Судя по вашим словам, это её изнеможение не доставляет особой радости тем, к кому она проявляет свой интерес. - Сделал вывод Антип.
- Вроде того. - Сказал ручной администратор.
- Ну а на этот раз, какой у неё имеется интерес к сэру Дибенсу? - спросил Антип.
- Трудно сказать, - сказал ручной администратор, задумавшись. - Может за отсутствием каких других интересов. - Предположил ручной администратор.
- Ладно, продолжай дальше. - Сказал Антип.
- Рядом с сэром Дибенсом своё место занимает доктор Пинки. - Сказал ручной администратор. - О нём известно лишь то, что он доктор. И то не понятно, чего и каких наук.
- Боюсь не прогадать, предположив, что естествознания. - Улыбнувшись, сказал Антип, чем вызвал согласную улыбку и у ручного администратора. После чего ручной администратор, ссылаясь на свою неосведомлённость, всё больше не знакомит с сидящими лицами за столом, - а указание на род деятельности двух хмурных типов: "Это атташе одной из стран со своим пресс-секретарём", - не вызывает у Антипа воодушевления: "Послал бы я этих послов куда подальше". Что приводит Антипа к решению оставить этого бесполезного экскурсовода и самому отправиться за стол, чтобы там, на месте, во всём и разобраться. Что он незамедлительно и проделывает, вызывая потепление в глазах своего поневоле экскурсовода. Но не успевает уже просто администратор вздохнуть свободно, как Антип своим заявлением пригвождает его к месту.
- Ну, спасибо за то, что указал мне на тех, на кого стоит обратить самое пристальное внимание. - Огорошив администратора этой новостью, Антип оставляет его нервно домысливать на свой счёт и отправляется к своему столу. Где как им и ожидалось, стоило ему только сесть на своё место, как все находящиеся за столом люди побросали все свои дела и изучающее уставились на него.
Антип же тем временем не спешит представляться, а с такого рода вдумчивой рассудительностью, которая не подразумевает его отвлечения от своего важного дела, начинает заниматься столь необходимыми для обеда приготовлениями. Так он элегантным движением руки берёт с тарелки перед собой сложенную в журавлик салфетку, затем в одно стрясывание выпуская журавля, выправляет салфетку и кладёт её себе на колени. После чего своя очередь доходит до лежащих перед ним приборов, каждый из которых требует от этого придирчивого человека особенного осмотра, с обязательным прощупыванием пальцев его рук гладкости столовых приборов, с последующим их зрительным обмером.
Когда же этот прихотливый гость за столом закончил все эти действия со своими приборами, то его внимание заслужили заждавшиеся его бокалы для разного рода напитков. И конечно этот привередливый гость, чей разум пока не замутнён будущим содержимым этих бокалов, должен на свет исследовать прозрачность этих бокалов, а иначе как он сможет пить из них, не видя игры света налитого в них вина.
Но вот, кажется, всё, и гость вроде как остался всем довольным. После чего он отрывает свой взгляд от самого себя и к своему удивлению вдруг обнаруживает, что за столом, он не только не один, а то, что он, как оказывается, пользуется повышенным вниманием со стороны каждого сидящего за этим столом человека. Ну а такое внимание к себе, не может не обрадовать гостя, и он без всякого стеснения, широко улыбнувшись, обращается ко всем этим страждущим его внимания людям.
- И не говорите, - сказал Антип, одарив всех своей открытой улыбкой, - всегда не просто выходить из такого затруднительного положения, в которое поставил всех приглашённых за стол гостей, севший самым последним за стол и не пойми кто такой, с кем за одним столом может и не стоит находиться, а находишься. А уж мне-то как не везёт, что я как раз и оказался тем самым не пойми кто таким, последним севшим за этот стол человеком. - Антип с глубоким сожалением, скорее себя, а не кого-то другого, вздохнул и продолжил. - Но уж так случилось и я здесь сижу. И раз я послужил той причиной, приведшей вас к замешательству, то мне и расхлёбывать всё это... и суп. - Видимо для того чтобы разрядить создавшуюся обстановку недоверия и тревоги за столом, Антип и позволил себе, по мнению леди Гамильтон, чьи руки рефлекторно дёрнулись к своей тарелке с супом, куда вполне могла дотянуться рука этого опасного типа, так неуместно пошутить насчёт супа.
Антип же, должно оценив реакцию на свои слова людей за столом - их тревога на его счёт только усилилась - решает, что ничего не потеряет, а даже приобретёт для себя знания, пойдя ва-банк. И он обращается ко всем с достаточно провокационным заявлением. - Ну а, судя по тому стоящему единодушию в ваших глазах, с которым вы все смотрите на меня, то мне ничего иного не остаётся делать, как выдвинуть свою кандидатуру на соискание должности председателя или президента (кому как больше нравится в будущем так меня называть) этого стола.
И на этот раз ответной реакцией на слова Антипа была не просто недоумённая тишина, а в ответ на это последовали действия, да ещё какие действия. И от того, от кого этого можно было только в последнюю очередь ожидать - этим человеком оказалась леди Гамильтон. И хотя в это сложно поверить, но всё было так.
Так леди Гамильтон, изначально застанная врасплох появлением за столом этого и не пойми кого, как человек придерживающийся строгих принципов, не под каким видом не показывать своё отношение к случившемуся, естественно ничем не выдаёт свою крайнюю степень изумления при виде этого типа, и со свойственной ей невозмутимостью, не проглатывает зачерпнутый ею в рот суп, что могло бы выдать в ней все эти её изумлённые чувства, а держит его во рту, ожидая того, когда же наконец-то прояснится причина появления за столом этого, незнамо кого. И надо отдать должное принципиальности леди Гамильтон, эта её непримиримая позиция дорогого ей стоила - невозможностью презрительно цыкнуть или шушукнуть на этого захватчика их внимания.
И вот когда Антип доходит до того самого кульминационного момента, выдвигая свою кандидатуру на столь ответственный пост президента стола, то этого леди Гамильтон уже никак стерпеть не может, и вынуждена как может реагировать. А учитывая всю сложившую сложность ситуации в её рту, то она прежде чем воздать должное наглости этого типа, немедленно должна проглотить весь тот уже остывший суп, который всё это время находился там и, попахивая, ждал своей участи.
К чему и приступила леди Гамильтон в сильной спешке, что, в общем-то, и привело к предсказуемым результатам - она поперхнулась, и к собственному потрясению и к особой радости её недругов, среди которых выделялась леди Ланселот (ей в этот момент ничего так не хотелось, как оказаться в эту трудную для леди Гамильтон рядом с ней и оказать ей посильную помощь, хорошим хлопком по спине), принялась звучно и прямо-таки с каким-то надрывом закашливаться, с каждой своей серией кашля наливаясь пунцового цвета краской стыда.
Когда же этот приступ истеричности леди Гамильтон, а так его восприняли соседи по столу и по залу, подошёл к концу и всё благодаря предусмотрительности сидящего напротив претендента на пока что только внимание к себе со стороны местного общества, а там как дальше пойдёт, который в порыве какого-то своего глубокомыслия, взял и наступил на ногу леди Гамильтон, то она... А что она может поделать? Когда дальше у леди Гамильтон другого выхода не было, как только онемев от ужаса, заткнуться, и себя ущипнув, попытаться понять, что собственно сейчас с ней происходит. Что между тем не отменяет факта того, что её нога сейчас прямо находится под давлением чьих-то насчёт неё намерений. А вот каких намерений, то учитывая такую прямоту и одновременно неопределённость, то это начинает чрезмерно волновать леди Гамильтон, которая уже и позабыла что такое крепкая мужская рука или в данном случае нога.
Но как это сейчас можно выяснить, когда все взгляды окружающих людей теперь обращены на тебя? Да практически никак. И леди Гамильтон, чьей ноге одновременно тяжело и приятно такое давление на себя, ничего другого не остаётся делать, как ждать того момента, когда тот кто наступил ей на ногу, выдаст себя. А пока он, руководствуясь правилами этикета, пытается вести с ней такую будоражащую сознание скрытную игру, леди Гамильтон сама попытается отыскать этого слишком много себе позволяющего храбреца.
И первым кто попал под её подозрение, был этот севший последним за стол, наглец и хам, новичок. - Ведь с его появлением за столом и начались все эти будоражащие ум движения за столом. - Уже не так сурово поглядывая на Антипа, достаточно разумно рассудила леди Гамильтон. - Значит, это вполне может быть он. - Леди Гамильтон, разумно подойдя к этому выводу, вдруг нестерпимо захотела это проверить. А вот то, каким способом она решила это проверить, вызвало у неё холодок внутри, с которым она вся дрожа, взяла и слегка пододвинувши свою ногу, напомнила стоящей на её ноге в туфле ноге в тяжёлых ботинках, что нужно иметь сочувствие и так сильно не давить на ногу леди.
При этом леди Гамильтон прицельно не сводила своего взгляда с новичка, который что за остолоп такой, совершенно не отреагировал на эти её действия. - Тогда может это не он? - В голове леди Гамильтон тут же проскочила провокационная мысль. Но леди Гамильтон только поморщилась на неё, а всё потому, что ей вдруг непременно захотелось, чтобы этим её тайным поклонником оказался именно этот новичок. - Просто он не так прост, а это мне нравится, - решила себя успокоить леди Гамильтон, - и он до последнего будет скрывать своё участие в этом деле, чтобы потом мне сделать сюрприз. - От этих своих мыслей леди Гамильтон стало так жарко, и она совсем забыла о правилах поведения за столом, уставившись на этого таинственного незнакомца.
Антип же тем временем выждав момент, когда леди Гамильтон придёт в себя, обратился ко всем за столом. - Да-да, я всё понимаю. Что вот так, ничего о себе не рассказав, не представившись и, не предоставив рекомендаций от влиятельных людей, нельзя выдвигать свою кандидатуру на столь ответственный пост. И я, предвидя это затруднение, как в воду смотрел, заручившись поддержкой влиятельных лиц. - Сказав это, Антип вдруг поворачивается в сторону центрального стола этого зала, на котором восседали самые значительные люди из всех здесь присутствующих гостей, среди которых центральное место занимал наиболее значительное лицо местной знати, принц Вторит, и к ошеломлению всех сидящих за его столом, знаково машет рукой самому принцу Вториту, который как раз в этот момент посмотрел на него.
Ну а дальше, к ещё большему изумлению и частичному потрясению всех кто это видел, в число которых входил и сам принц Вторит, чьё отличное здоровье подразумевало такую же работу его рефлексов, принц Вторит берёт и рефлекторно (а об этом знает только один он) даёт в ответ отмашку. После чего Антип возвращается обратно к столу, оставляя за собой обомлевшую физиономию принца Вторита, который теперь и не знает, как ему на это всё безобразие реагировать.
Но ладно принц Вторит, он своей вечно недовольной физиономией уже никого не может удивить, а вот что делать первым сплетникам его двора, по своему совместительству служащих в советниках у всех величеств этого королевского двора, когда их к себе вызовет королева и так их убедительно, прищурив глаз, спросит: "А ну живо, докладывайте мне, кого это там принц Вторит в нарушении всех приличий и правил, так восторженно приветствовал?!". И что они все вместе взятые смогут на это ответить, если даже не в курсе того, кто это таков. А за такую их никчёмную неосведомлённость, не только по головке не погладят, а мигом выпнут с должности на вольные хлеба.
Так что у них теперь другого выхода не было, как всё бросить и вместо того чтобы наслаждаться обедом, начать вести консультации с другими советниками из специальных служб, чтобы поскорее выяснить для себя информацию об этом таинственном человеке, о котором, к их огромному удивлению, ничего неизвестно и в списке гостей он никак неуказан.
- Но его знает сам принц Вторит. И от этого никуда не деться и нужно учитывать. - Разводили руками все советники, и не зная, как к этому таинственному типу подступиться.
И если у людей отягощённых своими должностными полномочиями и такими же обязательствами перед теми, кто их отяготил всеми этими полномочиями, не было другого выхода, кроме как волноваться за судьбу тех, кто вверил её в их руки, а это значит, не в полную силу использовать своё служебное положение и с этого момента сидеть как на иголках, наблюдая за движениями этого, вполне возможно, что опасного типа, то тех людей кого миновала сия полная всего чаша, имели свой отдельный взгляд на всё случившееся.
- Знаю я этого подлеца Вторита, - оторвавшись от рюмки, со своей ответственной только за себя точки зрения, посмотрел на всё это доктор Пинки, - этому негодяю ничего не стоит махнуть на вас рукой, а уж говорить о том, что он плевал на весь белый свет, то и вовсе лишне. - Доктор Пинки в переизбытке своих чувств, ещё разок основательно приложился к своей рюмке, которая была точно не лишней и всегда воодушевляла его на такие откровения насчёт власть предержащих.
Но это доктор Пинки, он с высоты своего докторского звания и своей вхожестью в ближний круг принца Вторита (Вторит более менее терпеть может только людей схожих с ним невыносимым мнением насчёт других людей, к коим относился и доктор Пинки), может себе позволить, как лишнюю рюмку, так и иметь на всё своё собственное мнение и взгляды, а вот как быть другим, менее зависимых от лишних рюмок и более зависимых от общественного мнения людям без докторских званий, у которых на роду написано быть в центре внимания. И этим только и остаётся, как только приспосабливаться к создавшимся внешним условиям, со всем вниманием наблюдая за теми, от кого зависит их общественное положение - за принцем Вторитом и за его окружением. Которые, что сказать, а и сами теперь пребывали в недоумении насчёт всего случившегося.
И только сам принц Вторит мог рассеять их волнение насчёт своего будущего, но тот и не спешил это делать, неимоверно мучая в догадках своё окружение, чьи тёплые места под ними почуяв недоброе - вероятность их подсидки - теперь не сводили своего внимательного взгляда с принца. Но чёрт пойми этого принца Вторита, по чьей физиономии никогда не разберёшь, что она думает. - Оттого, что она никогда не думает, а вот то место, каким думает Вторит, по причине его занятости, сидения на нём принца, невозможно в данный момент рассмотреть. - В головах самых верных слуг принца Вторита, самых высокородных вельмож, тут же пробежали предательские мысли насчёт своего благодетеля, кому они по гроб жизни были обязаны. Ну а так как все эти вельможи были очень верны своему благодетелю, то они ни словом, ни предательским движением своего носа, не выдали себя с такой неблагодарной стороны.