Бывает день длится дольше, чем ты предполагал, и всё находится там же, где и был
Вот почему так часто случается, что ты с человеком буквально недавно познакомился, что предполагает не особые знания друг друга, - у вас есть только близкие взгляды на окружающие вас вещи, вот и всё, - а ты уже не то что бы знаешь, а скажем так, можешь предположить, куда этот путь с ним тебя в итоге заведёт. И тут не нужно ссылаться и уповать на сопутствующие обстоятельства этой встречи, - это всё-таки свидание, и оно предполагает некую схематичность ваших действий, как минимум, зайти куда-нибудь перекусить (через этот интимный процесс многое для вас выясняется и познаётся), - когда ты интуитивно чувствуешь, что как бы ты себя не вёл и не рассуждал, - что в полной мере относится и к твоему только что обретённому знакомому, - то вы в итоге окажетесь в том самом месте, куда предполагала за вас решить и завести эта, как потом, спустя то время, когда можно будет подводить различные итоги, совсем не случайная встреча.
Что же касается вот таких схематичных предположений Алекса в сторону Евы, то он сперва несколько ошибочно подумал о её предложении пройтись. Посчитав, что она таким образом обозначает путь отсюда до какого-нибудь кафе. Где можно было восполнить свои силы и в спокойной обстановке восстановить свои потраченные нервы, которые куда бы ты не ходил, каким-нибудь неожиданным и заметным только в последствии способом очень живо растрачиваются до такой степени, что вечером по приходу домой, часто бываешь не в себе и раздражительным.
В сторону этой версии также благоволил думать внутренний позыв голодного желудка Алекса. Отчего-то мыслящий социальными аспектами своего права, инстинктами, как очень правильно и здраво стали воспринимать и понимать реалии внешней и внутренней действительности жизни человека архитекторы новой нормальности, уставшие намекать, а затем прямым текстом указывать человеку на некоторые нестыковки в теории эволюции Дарвина, теперь и сегодня, наконец-то, можно о нём наглядно и неприкрыто говорить, как о лжеучёном, чьи труды и идеи основывались на конформизме того, колониального времени, где эксплуатация человека человеком и все виды дискриминации опять же человека, считалась не социальной проблемой, а естественным, природным фактором, им названным естественным отбором. Чья суть не заключается в угнетении и порабощении менее развитого человека его более развитым сородичем, а это такой эволюционный путь человека, который ведёт к созиданию, становлению и процветанию человечества.
Что современными архитекторами ума и реальности, с высоты нынешнего времени, а значит большей правоты в сравнении со всем прошлым, которому нечем крыть своё будущее, было отторгнуто, отменено и отвергнуто, как ничего не имеющее общего с настоящей действительностью. И Дарвин со своей идеей сверхчеловека, и никак не иначе, и со своим скотским отношением к венцу творения природы, человеку, кому он приписывает не свойственные ему скотские формы поведения и отношения к своей и чужой породе, - человек мол, в своих решениях не полностью самостоятелен и не самодостаточен, и в нём имеют большой вес инстинкты и что самое для современного поразительно слышать, стадное чувство, - должен быть записан в гомофобы. Раз он считает человека, не имеющего право на свою индивидуальность развития мысли и жизни.
Но к некоторому удивлению Алекса, они всё время проходили мимо такого рода заведений, где предлагается отдых для ног и души, которая впитав в себя ароматы местных предложений, начнёт успокаиваться. Ну а когда они свернули с проспекта в сторону внутренних дворов, то Алекс очень даже в себе заинтриговался этой схемой реализации своих на его счёт планов Евой. Кто, как и всякая представительница женского пола, на любой ваш счёт имеет свои разработки и решения. И если её планы в вашу сторону заводят вас в сторону пока что не тупика, но очень близко к нему, на задворки парадной жизни, то тут хочешь того или нет, а напряжёшься и предположишь тут всякое. Где наряду со всяким пикантным и такими затаёнными предложениями, которые осуществляются только в стороне от глаз, и лучше в самых безлюдных местах, Алексом, уже раз ставшим свидетелем того, что и кого можно встретить на таких задворках жизни, надумалась не самая для него приятная встреча с местным колоритом жизни, людьми отвергнутыми парадной жизнью. И оттого живущих на милость вот таких как вы, заблудившихся людей. Кто отчасти стал чёрств сердцем от такой своей, вся в удовольствиях жизни, и вас нужно немного растрясти, чтобы вы душевно стали чище.
Но как вскоре выясняется Алексом, то ни в одном из своих предположений он не попал в точку. И это выяснилось не со слов Евы, которую Алекс уже было собрался спросить с лёгким ироническим подтруниванием: "И куда вы меня заводите?". Но когда они оказались у одного мрачного здания, очень похожего на заведения исправительного значения, то Алекс за между прочим шутливо спросил её: "А это случайно не подземная парковка?", и ...Ева не успела дать ответа, как выезжающая из специальных ворот машина, дала более чем вероятную подсказку на это.
Но это не всё, к чему догадливо пришёл Алекс. А когда они оказались в глубине самого подземного паркинга, то Алекс при виде стоящих там автомобилей со своими знаками отличия в виде песочных часов на колпаках колёс, понял, в какой паркинг они зашли и зачем они сюда пришли. Ева хочет через этот, не парадный вход, попасть внутрь здания. И единственное, что Алексу непонятно из действий Евы, то зачем она так спешит. Хотя и это понятно. Она не спешит, а она ему не даёт время для того, чтобы передумать идти с ней сюда. И подтверждение этому Алекс видит в брошенном на него косом взгляде Еве тогда, когда он только понял, где они оказались сейчас.
Ну и Алекс, видя в Еве некоторую неуверенность и сомнение в нём, - не захочет ли он заупрямиться, видя, что его не спросили и сразу привели сюда, - решает всё это в ней развеять, указанием на то, куда им надо идти.
- Нам сюда. - Кивая в боковую излучину, говорит Алекс. И Ева его поняла и благодарна за то, что он принял её такой, какая он была, есть и будет всегда. В чём-то безрассудной, в чём-то рассеянной, часто растерянной, но при этом всегда самой собой, в итоге из всей этой разбросанности себя собирающейся в эту саму себя.
Алекс многозначительно так кивнул ей в ответ на этот её взгляд благодарности и теперь уже он ведёт её ко входу в административное здание корпорации. Где при подходе к стеклянным дверям входа, Алекс как-то неожиданно для себя натыкается на то, с чем, как оказывается у него ассоциировано связаны эти входные двери. А именно с Альфисом. За которым он в прошлом проследовал через эти двери, когда тот его вначале удивил своим поведением на лестнице, которая находится прямо за небольшим вестибюлем, в который ведёт этот вход, а затем спустился сюда, чтобы сесть в свой автомобиль.
И эта мысль об Альфисе, и о вероятности один из миллион его встретить лицом к лицу на лестничном переходе, где он займёт своё наблюдательное место на стульчике, чтобы одновременно своим высокомерным и не пробивным на эмоции видом игнорировать и в тоже время всё за вами замечать, особенно то, как вас сбивает с толку и шага этот его насыщенный презрением и высокомерием взгляд с высока на вас, чего-то сильно напрягла Алекса, и он прежде чем взяться на ручку двери, заглянул внутрь через эту стеклянную дверь.
Но отсюда ничего не было видно, и чем мог довольствоваться Алекс, так только верхними ступеньками лестницы, упирающимися в эту переходную площадку. Ну и чтобы увидеть, что находится выше, надо открыть дверь и зайти. Что Алекс и сделал, приоткрыв дверь и пропустив в неё Еву из вежливых побуждений и по правилам этикета соображений, а уж только потом можно предположить, чтобы спрятаться за Евой перед взглядом к себе внимательного наблюдения со стороны Альфиса, кто всё-таки имеет возможность оказаться сейчас там.
Ну и пока весь впереди обзор закрывает идущая впереди Ева, Алекс, ведущий себя прямо необъяснимо странно для Евы, которой, конечно, приятно иметь дело с человеком, для кого вежливое обхождение в её сторону не пустые слова, и он не как все те отголоски мужского прошлого, не стесняется демонстрировать в себе рыцарство, открывая дверь ей и пропуская вперёд, но всему надо иметь меру, и нечего там, сзади, плестись за ней, пытается сообразить, а чего, собственно, его страшит в этой встрече.
- Да вроде бы ничего. - Приходит к выводу Алекс и выходит из-за спины Евы в сторону, и это надо же(!), он в один момент упирается взглядом в то, а точнее в того, кто ничего общего с Альфисом не имеет, а то, что эта она находится прямо-таки на том же месте переходной лестничной площадке, что и Альфис в своё время, то это не такой факт, который можно было бы записать в одну общую характеристику с Альфисом.
И видимо обнаружение Евой там, впереди сверху этой, что и говорить, а аж до рябения в глазах броской на внешнее выражение себя дамы во всех смыслах и местах выразительной, ей и не дало возможности обернуться назад и так сказать, и говорят, сверить свои часы со временем Алекса, кто почему-то там задержался и не спешит её догонять, чтобы затем было сподручнее вместе преодолевать этот подъём.
А тут вон какое вызывающее столько вопросов дело встречи глаза в глаза с этой, во всём красном дамой, кто без всякого стеснения и возражения хотя бы со стороны своей скромности, смотрит на вас во все глаза через призму своей более чем открытости со стороны глубокого декольте и настолько короткой юбки, что ты сам того, быть может, нехотя, из чисто дипломатических принципов и соображений, заставляющих тебя сдерживаться и придерживать при себе прямоту и остроту мнения, позволяя себе лишь различные глубокие озабоченности вашим здоровьем, которое однозначно находится в большей опасности при таком-то, больше не прикрытием ваших, не будем скрывать, просто отличных в плане стройности ног, только в ответ рот разеваешь. И Ева в себе вся застыла, не имея возможности пошевелить своей головой в сторону повернуться к Алексу, будучи уверенной в том, что она тут же будет заподозрена этой, крайне наблюдательной дамой в том, что она не слишком уверена в своём спутнике, которого этой даме в красном ничего не стоит, кроме разве что этой своей открытости, увести его прямо из-под её носа.
А Ева никому, слышите, никому не позволит водить её за нос. Вот она и не даёт ни единого намёка и повода тоже этой бесстыжей нахалке подумать в её сторону, что она может смутить её уверенность в себе и взгляды уверенности на своего спутника, в чью теперь сторону эта нахалка так испепеляюще смотрит в отражение зеркала, лицом к которому она стоит и смотрит там не на себя, а на них поднимающихся по лестнице. Ну а Ева в отличие от Алекса сразу смекнула эту хитрость этой нахалки. Кто под видом того, что в ней возникла крайняя и немедленная необходимость в себе поправить то, что она сочла за недостаток, и обратиться в сторону зеркала единственный верный выход из этой ситуации, заняла собой эту наблюдательную позицию, и давай смущать прохожих этим своим видом открытости со всех сторон, и что самое пикантное в этой истории, то она сейчас больше всего открыта для ветра и глаз людей мимо проходящих со стороны своего низа.
А люди, вступившие на этот лестничный путь подъёма, не могут так беспечно себя вести, закрывая глаза на впереди лежащую дорогу. Что грозит им споткнуться об ступеньку и сорваться вниз. А тут перед ними предстаёт такое представление таких открытых видов этой, ни стыда, ни совести, а одни только смущающие и теребящие твоё воображение физические подробности нахалки, и что спрашивается, они могут поделать, когда выбор так крайне невелик и сводится в обоих случаях выбора к одному, к своему падению. Вот и люди, оказавшиеся в столь странной и удивительной ситуации, раз всё идёт к одному, к своему падению, останавливают выбор на более для себя приятном падении, в сторону своего нравственного падения у открытых ног этой нахалки. Которая со своей стороны всё это замечает, глядя на вас с хитрой и предполагающей в себе ещё много чего затаённого улыбкой с той стороны зеркала, - и при этом всё это произошло не случайно, а она всё это специально организовала, чтобы повысить свою самооценку, - и держит наготове помаду, чтобы последним мазком губ, не оставить вам шанса остаться на ногах.
Ну а теперь, когда ты всё это воочию на месте Алекса видишь в свою сторону и осознаёшь всё это коварство женского интеллекта и сущности, которые, плюс по минимуму одежды, на вооружение взяла эта нахалка, стоящая так предопределяюще у зеркала на этой лестничной площадке, совершенно невозможно быть, не только самим собой, а с самим собой не представляется возможным собраться, будучи полностью поглощённым всем этим вниманием к себе со стороны этой, - да что, собственно, ей от меня надо, - очень даже ничего, и вполне интересной девушки высокого роста и зрелости в себе. Но все эти мысли не для всех ушей и точно не для этого, крайне внимательного к себе взгляда этой дамы, которая даже себя оставила в стороне, чтобы посмотреть на то, как люди реагируют на её появление в своей жизни.
И если эта встреча с ней проходит незаметно и мимо всех этих прохожих, то для этой нахалки по мнению только Евы, а так-то она носит и имеет вполне себе сносное и в чём-то загадочное имя Алиса Иннокентьевна, то это звоночек для Алисы Иннокентьевны, кто только мнительно подозревала, что в ней определённо что-то не так, - уголки губ недостаточно выделены, - а тут она буквально воочию получает подтверждение тому, что она не настолько впечатляюще выглядит, что мимо неё можно без задержки дыхания пройти.
А вот это объяснение её здесь появления и нахождения в центре всей этой экспозиции, ничем не хуже чем все другие объяснения появившиеся, как в голове Евы, так и в голове по пятам за ней вступающего Алекса, готового своей споткнутостью об ступеньку между тем и прочим убедить Алису Иннокентьевну в том, что она напрасно в себе сомневалась и всё-таки она в себе шибко мнительна, если до себя допускает вот такие мысли о наличие в себе недостатков и небрежности уже своего к себе внимания, где она пропустила мимо своего всегда к себе внимательного взгляда эту неточность укладки макияжа.
Но Алексу как-то удаётся ориентироваться в пространстве без визуального прогревания пути впереди следования, идя по внутренним приборам. А что поделаешь, когда он тоже не имеет права отвести свой взгляд от Алисы Иннокентьевны, которая ещё поди что обидится на то, что вы отвели от неё взгляд (Алекс во всех планах человек традиционной закалки, и он никогда первым не вызовется подвергать сомнению женское я), или же сочтёт его отворот в сторону от неё за признак слабости. Чего уже Алекс со своей стороны не имеет права подтвердить.
При этом, как на уровне интуитивного сознания соображает и ощущает Алекс, есть и третий взгляд на него и на такое его неоднозначно понимаемое всеми участниками этой встречи поведение. А именно взгляд Евы. Которая хоть и идёт впереди него, и находится к нему спиной, тем не менее Алекс так и чувствует с её стороны обескураживающее её недоумение таким удивительным и в чём-то предательским поведением Алекса. К кому стоит только повернуться спиной, как он начинает себя чувствовать более что ли вольготно, и посматривать и в другие интересные стороны, именно со стороны спины. И это притом, что она стоит к нему с той же интересной для всякого мужчины стороны, и тогда спрашивается очень придирчиво, почему она, когда стоит к нему спиной, не вызывает у Алекса столько внимания и волнительных чувств, как другие и почти что всегда посторонние задние спины.
И что самое необъяснимое для Евы, так это то, что Алекс ничем не может опровергнуть это её, основанное на её мнительности и не верных расчётах мнение, - откуда она может знать, куда он смотрит, находясь за её спиной (а рассказывать близко к источнику её взглядов на неё, он и под пытками не будет), - когда всё так и он не сводит своего взгляда с этой ухмыляющейся в его сторону Алисы Иннокентьевны. И Алекс только одного ждёт, когда они уже поднимутся и пройдут мимо этой провокаторши.
И вот этот момент настаёт, и вначале Ева, а затем уже Алекс, сравниваются с Алисой Иннокентьевной, как сейчас выясняется, очень высокого роста, почти что вровень с Алексом, человеком выше среднего роста, чтобы миновав её, вступить на следующий лестничный подъём.
И если Ева прошла мимо Алисы Иннокентьевны без всякой заминки, - то, что она поморщила свой носик в сторону слишком насыщенного и куда так сильно брызгаться аромата её духов (а что б сбивать с ног таких падких до ароматов женских духов дурней, как у тебя), - то, когда Алекс сравнялся с ней, то она не упустила этого момента его прохода рядом мимо себя, так многозначительно и умопомрачительно на него посмотрев в отражении зеркала, что Алексу чуть не сглотнулось очень слышно для всех.
Но и это ещё не всё, а одновременно с этим незримым её подмигиванием ему в сторону всяких лестных и пикантных предложений с её стороны, она бросила ему в ухо шепотку вопроса: "Вы заметили?". Отчего у Алекса чуть ли не засвербело в ухе от таких невероятных вызовов его я.
И только то, что он находился в движении, не дало по инерции ему встрять на месте, остановившись опять же на этом месте. И потом пойди объясни в первую очередь Еве, что это сейчас такое было. Но Алекс не остановился, чтобы хотя бы разъяснить для себя брошенное ему так загадочно замечание Алисой Иннокентьевной, - а это ему показалось очень важным понять, - а он проследовал за Евой, всё-таки сбиваясь в своём ходе, пытаясь разгадать эту заданную ему загадку.
- И что я должен был заметить? - весь подъём наверх задавал себе этот вопрос Алекс.
А когда они поднялись на верхний этаж и отошли от лестничного перехода, как думал Алекс сперва, чтобы сверить свои в теории только задуманные планы с их практическим исполнением, то Ева очень резко к нему поворачивается, что б, наверное, застать его врасплох и поймать его на мыслях о той стерве снизу, и начинает в упор на него смотреть предвзятым и предполагающим нимало подозрений в его сторону взглядом. Глядя на который так и хочется спросить: Что вы такое в себе заподозрили, что вам так хочется переложить всю вину за своё мировоззрение на меня?
Но Алексу не спросилось, а всё потому, что Ева его в этом деле опередила, и что самое интересное и это как-то даже странно было, то она задалась к нему тем самым вопросом, который вложила в уши Алекса Алиса Иннокентьевна. - Вы заметили?
И первое, что возмущённо хочется спросить в ответ Алексу, так это, что все вы от меня требуете? И что я должен был заметить? Чего Алекс, конечно, не сделал, рассудительно для себя принявшись анализировать и находить в себе связь между этими взглядами двух разных людей, кто независимо друг от друга задался к нему одним и тем же вопросом. Что говорит уже о том, что они в нём нечто такое общее для себя заметили, например, его большую любознательность и особую внимательность к чему-то одному в женском поле, и это вызвало в них желание и необходимость даже, сверить с ним свой взгляд на что-то такое, о чём единоличный вывод делать будет не слишком объективно делать.
Хотя этот вопрос ими был задан в разных плоскостях рассмотрения, и он мог и скорей может относится к разным объектам рассмотрения. Что не отменяет того, что в Алексе была замечена его особая предрасположенность всё замечать.
- Что заметил? - переспрашивает Алекс Еву, однозначно разыгрывая из себя дурака. Что прямо-таки бесит и выводит из себя Еву, способную в такие моменты не считаться с нормами действительности и начать себя вести не всегда разумно и понятно. Тогда как Алекс имел полное право на такого рода уточнение. Ведь сам её вопрос можно было адресовать к чему хочешь. А связывать её с последним впечатлением, то это уж слишком самонадеянно. И если даже так, и Алекс заметил Алису Иннокентьевну, что скрывать было бы глупо, то что в этом плохого. Ну а если Ева имеет что-то определённое в ней, то тогда нечего всё перекладывать на Алекса, и она пускай сама скажет, что её так вывело из себя во время встречи с Алисой Иннокентьевной.
Но нет, Ева, как, впрочем, и все остальные, оказавшиеся в такой как она ситуации девушки, при встрече вот такого внешнего раздражителя, не просто на своём пути, а Алиса Иннокентьевна, как ими будет считаться, взяла на себя дерзость перейти им дорогу, не имея на то никакого права, а свою изобретательность в плане увода от действительности в омут бессознательного и всегда глупости их спутников, она пусть оставит при себе, не поймается на такую уловку Алекса, а она проведёт новую контратаку, само собой со своим подтекстом.
- Стрелку на её колготках? - задаёт вот такую несусветную неожиданность Ева.
И Алекс даже сразу и не понял о чём его спрашивают, переспросив. - Что-что?
- Стрелку на её колготках. - Повторяет свой вопрос без намёка на шутку Ева, и она ждёт серьёзного ответа и из себя тут нечего дурака валять. Тогда как Алекса как-то по другому и не может на этот её вопрос смотреть. Только со смехом и иронией.
- Ты это серьёзно? - всё же переспрашивает Алекс Еву, не имея возможности понять, почему её именно этот вопрос так затронул.
- Вполне. - Отвечает Ева.
- И что ты скажешь, если я скажу, что не заметил? - задаётся вопросом Алекс.
- Пока что я одно вижу, вы всё делаете для того, чтобы увильнуть от ответа. - И опять на всё лицо серьёзно говорит Ева. И Алексу что-то больше не хочется всё переводить в шутку. И теперь он в лице и на словах серьёзен.
- Я не заметил. - Говорит Алекс.
- И что вас в ней на себя отвлекло от того, что невозможно было не заметить? - прямо как допросе ледяным тоном голоса задаёт этот вопрос Ева, не ответить на который не получится. Ваше молчание и не свидетельство против себя будет засчитано не в вашу пользу. Значит, вам есть что скрывать, а это усугубляет ваше понимание человеком, доверившимся вам всецело и было время, когда он даже позволил вам встать за своей спиной.
И по растерянному виду Алекса уже кажется, что его даже самое чистосердечное признание не спасёт, как он выдаёт такое, что уже Ева в себе теряется, поперхнувшись своими безосновательными подозрениями.
- Вы. - Даёт этот ответ Алекс, упираясь своим взглядом в Еве на то, что она никак опровергнуть не может. И не только потому, что она к этому факту оправдания Алекса находилась спиной, а хотя бы потому, что ей это приятно слышать и хочется так думать. Но при этом всё же Еве хочется услышать больше подтверждений безосновательности выдвинутых ею подозрений в сторону Алекса в том, что он был запредельно внимателен к Алисе Иннокентьевне, чем заставил сомневаться в себе её.
- Неужели ты хочешь сказать (а вот это возращение на ты, говорит о многом), что в ней не было ничего достойного того, чтобы заметить? - прищурившись интенсивно в сторону того, чтобы всё скрытое в Алексе обнаружить и заметить, задаётся вопросом Ева.
А Алекс в своём репертуаре. - Или не заметить? - И вот как с таким человеком серьёзно говорить. Да никак.
- Да пошёл ты. - Посылает Алекса Ева, разворачиваясь от него в сторону туда, куда они сейчас пойдут, что интересно, то вместе и без промедления, забыв окончательно эту Алису Иннокентьевну, этот раздражающий элемент из женской психологии. Как части и особого направления науки, занимающейся определением места женской личности в своей, вашей и общей жизни.
Что же касается того, куда так рекомендательно сопроводила своим замечанием идти Ева Алекса, то это значит, как он это понял, во всём следовать за ней и не задавать лишних и вообще вопросов. И если возникнет необходимость в вопросах, то она сама их задаст. А если она их не задаёт, то надо понимать, что складывающаяся ситуация решаемая и проходимая. Правда, и при самой стабильной ситуации, к которой ты был готов во всех возможностях ожидания от тебя готовности, могут возникнуть сложности и моменты заминки, которые приводят к приостановке твоего движения, на что спустя некоторое время и пройденное расстояние до турникетного перехода на секторальный уровень внутреннего обращения здания корпорации, где для его пересечения от вас требовалось приложить свой пропуск к специальному считывающему устройству, и наткнулся Алекс в напряжённом лице Евы, с волнением смотрящей на закрытые дверки турникета.
И здесь самопроизвольно так и хочется задать Еве вопрос поддержки: "Что, волнуешься?". Да вот только Алекс не уверен в том, что Еве нужна такая поддержка. И он, сравнявшись с ней, посмотрел на преграждавший им путь вперёд турникет, и вот что, глядя на него, сказал. - Он нас не остановит. - А вот вопросительно или утвердительно он это сказал, то это решать Еве.
И Ева оценила как надо эти его слова, согласившись с утвердительной характеристикой его утверждения. - Не остановит. - Проговорила Ева и решительно выдвинулась вперёд, заставив понервничать Алекса эти доли минуты, потраченные ею на проход до турникета, затем на приложение пропуска к считывающему устройству, и ...Ух, можно выдохнуть Алексу, видя как дверки турникета открылись и значит, ему не придётся участвовать в их взломе для прохода Евы. После чего уже он сам по тому же алгоритму и курсу проходит через турникет, и можно уже дальше идти более спокойно.
А вот здесь у Евы уже возникли свои вопросы, и отвечать на них следовало почему-то Алексу.
- И куда нам теперь? - спрашивает Алекса Ева, оглядываясь по сторонам. Ну а Алекс понял, что она рассчитывает на его смекалку в первую очередь, а уж только затем даёт ему понять, что ориентирование в пространстве не её конёк, и она отдаёт пальму первенства в этом вопросе ему. Но что главное понял из этого её к себе обращения Алекс, так это то, что она больше чем говорит о нём знает, и это её знание его, должно привести в нужное для них место.
И в этом она, пожалуй, была права. И Алекс со словами: "За мной", явно сказанные в пику ранее ею сказанному, повёл её изгибами переходов и коридорных дорог до той самой служебной двери, ведущей в комнату вопросов, со свидетельской стороны. А вот здесь уже с его стороны возникла заминка, связанная с заходом в эту дверь, за которой из них никто не знает, есть ли сейчас кто-то или сейчас там пусто. На что он указывает Еве через сомнение в лице, обобщающе спрашивая:
- И что теперь?
Ева с тем же сомнением посмотрела на дверь, пытаясь по её виду выяснить, кто сейчас находится за ней. Из чего, скорей всего, ничего не выходит. И она, пожимая плечами, говорит прямо какую-то заезженную банальность, которая Алексом должна быть воспринята как большая философская мудрость. - Не разбив яйца, не приготовишь омлет.
А Алекс, если на полном серьёзе и честно сказать, терпеть слышать не может вот такие дешёвые фразочки из фильмов, и его прямо корёжит от них и от такого умничанья киногероев. И даже если они звучат в устах людей ему симпатичных, как Ева, это всё равно их не спасет от его осуждения. И это притом, что Алекс ещё более глубоко не копнул в сторону того, к чему это её заявление подводит, прежде всего, его. Чья роль в этом будущем омлете, как уверенно Алекс считает, будет определяющей. Где этот, скажем так, только гипотетически фигуральный омлет, будет приготовлен с помощью него или же в другом случае, при прямом участии опять же его.
В чём тут различие? То всё до крайности просто. Если в этом помещении они натолкнутся на кого-то такого, кто окажется более агрессивней и ловчее, чем Алекс, то в этом случае омлетом будет Алекс, в другом же случае, то уже этот неведомый пока что противник Алекса. И третьего тут не дано во всех смыслах этого заявления, если, конечно, только им счастье не улыбнётся и в свидетельской комнате никого не будет.
И надо же такому случиться, что счастье Алексу в первую очередь улыбнулось (а вот Ева на это всё посмотрела не со столь довольной позиции, ей, скорей всего, хотелось убедиться в стойкости позиции Алекса в защите её и её интересов), и эта комната наблюдения оказалась свободной.
- И какую дату берём? - спрашивает Еву Алекс после того, как монитор был без ожидаемых проблем в сторону требования ввести пароль включен, и теперь можно было по нему просмотреть прежние записи.
- Вернись на четыре дня назад. - Так странно обозначила дату Ева, что Алекс даже не сразу в себе определился какой день искать. Но затем вроде как сообразил и, выбрав нужный день, наж.. не успел нажать на трансляцию этого файла, будучи остановленный рукой Евой. Которая в ответ на его немой вопрос во взгляде на неё, взволновано сказала: "Подожди. Дай собраться с духом". После чего они немного постояли молча, и только тогда Ева дала отмашку на включение первой по порядку записи. И на экране монитора буквально сразу возникло лицо той, другой Евы, сидящей за столом в спрашиваемой позиции студента. Кто не должен крутить в стороны головой, а должен сидеть прямо и прилежно, чтобы не вызывать у своего преподавателя не нужных и негативных ассоциаций в сторону того, что пришедший на экзамен студент ни хрена не знает и ищет ответы на его вопросы не в своей голове, где само собой пусто, а он полагается на удачу и на связь времён, где кто-то неизвестный когда-то написал все ответы на задаваемые здесь вопросы на потолке, и ему только нужно быть сильно внимательным, чтобы их оттуда взять.
На что следует реакция удивления той, другой Евы, убеждённой в том, что её имя уж точно известно экзаменатору хотя бы потому, что оно записано во вручённой ею ему зачётке. Впрочем, это была только первая её реакция, как она поняла буквально сейчас, на вопрос психологического теста. Где в ней проверяется стрессоустойчивость и уравновешенность. Которые и проверяются с помощью самых простых и очевидных вопросов, ставя вещи очевидности под вопросительное сомнение. И хотя Ева всё из того, к чему её хотя подвести поняла, её ответ был несколько сумбурен.
- Пока ещё Ева Светлая. - Отвечает Ева.
Что не может не вызвать последственных вопросов. - Пока? - задаётся вопросом экзаменатор, добавляя наводящий вопрос. - У вас намечаются события в жизни, ведущие к изменениям в вашей личной жизни?
А вот здесь Ева уже в себе собралась, и её ответ не сопровождался этими отходами от конкретики в сторону. - Это наводящий вопрос. И я пока что не имею права это озвучивать. - Строго так смотря перед собой, твёрдо говорит Ева, демонстрируя в себе немалые знания юриспруденции, к которой она имеет профессиональное отношение. - Ведь тогда я, таким образом, обязую к неким действиям чужую волю. Пусть человек сам определится с тем, что он хочет от этой жизни.
- Согласен. - Звучит голос экзаменатора, и на этом запись вдруг обрывается, заставляя нервно переглянуться Еву и Алекса, и вопросить друг друга взглядом: "Это что, всё?!".
И это всё, как не трудно понять по закончившейся записи. Правда, не всё в сторону возникновения у Алекса вопросов. - Эта запись не отсюда. - Делает такой вывод Алекс, смотря на экран монитора, на котором в специальном окне расположен список файлов за текущий день.
- Ты это о чём? - спрашивает Алекса Ева, не понявшая нисколько, о чём это он.
- В комнате для вопросов ты задаёшь вопросы, на которые ищешь ответ. - Говорит Алекс. - А здесь её спрашивают. И это, скорей всего, комната для собеседования.
- И как она здесь оказалась? - задаёт Ева новый вопрос, относящийся к файлу.
- Не знаю. - Пожимает плечами Алекс. - Надо другие файлы посмотреть. Может произошла какая-то ошибка. - Здесь Алекс нажимает мышкой следующий файл и на экране монитора появляется всё тот же стол, за которым на этот раз находится другой человек. И этого человека Алекс узнаёт, это Альфис.
Здесь Алекс уже хотел заявить, что тут действительно произошёл внутренний сбой, и папки с файлами их комнаты для вопросов были перепутаны с файлами из комнаты для собеседования, но его в этом перебил Альфис, принявший задавать свой перечень вопросов. И как близко к себе показалось Алексу, то он что-то подобное, но в другом ключе, где-то уже слышал. А вот где, и как это звучало, то он убей, не помнит.
- Я смогу изменить то, что не могу изменить? - с внутренним напряжением, так на него непохожим, задал этот первый свой вопрос Альфис. Немного передохнул и задал свой второй вопрос. - Смогу ли я принять то, что не от меня зависит? - здесь опять следует тяжкая пауза и затем звучит третий вопрос. - И кем мне тогда быть, чтобы всё это принять? - И на этом месте запись тоже прерывается, на этот раз хоть не вызывая в Алексе и Еве резкую одёрнутость друг к другу.
И Алекс уже без переглядывания с Евой включает третий файл. Который начинается с показа всё той же картинки стола в этой без изысков пустой комнате, за которым на этот раз сидит человек с внешним контуром загадочности в себе, в виде натянутого на голову и на глаза капюшона, являющегося составной частью рясы свидетеля. И его здесь появление уже вызывает множество вопросов у Алекса, почему-то уверенного в том, что свидетельский статус ограждает свидетеля не только от вопросов к нему, а он предполагает наличие в нём таких знаний, которые не заставляют его задаваться вопросами. И значит, появление в комнате для вопросов свидетеля есть нонсенс. Если, конечно, это он. Что не представляется возможным узнать. И Алексу только и остается, что слушать.
А слушать много не приходиться. Человек в капюшоне на одном дыхании задал свои три вопроса, однозначно им вымученные и заготовленные заранее.
- Как не видеть, видя? Как не слышать, слыша? Как не знать, зная? - речитативом задал свои вопросы человек в капюшоне и так же пропал с экрана монитора, как и все остальные.
- Будем ещё смотреть? - обращается к Еве с этим вопросом Алекс.
А Ева, пребывая в какой-то дымке задумчивости, сразу и не поняла, о чём он её спрашивает, переспросив. - Что?
- Ещё смотрим? - повторяет свой вопрос Алекс.
- Я думаю, что пока этого достаточно. - Говорит Ева, в чьём взгляде чего-то мало разумного, а вот дальней туманности достаточно для того, чтобы Алексу понять, что её один из монологов зацепил чем-то, и она сейчас уже не способна воспринимать другие записи, пока не разберётся с тем, что её так внезапно взволновало.
- Тогда идём. - Говорит Алекс.
- Идём. - Соглашается Ева. С чем они выходят из этой комнаты, затем тем же путём добираются до выхода, и уже в подземной парковке почему-то, останавливаются друг напротив друга, и не пытаются скрыть друг от друга, что они ищут объяснение тому, чтобы пока что распрощаться.
- Надо подумать? - спрашивает Еву Алекс.
- Точно. - Соглашается Ева.
- Если одной будет невмоготу, то вот, звони. - Говорит Алекс, протягивая Еве свой новый номер телефона.
- Боюсь, что позвоню раньше, чем ты думаешь. - Отвечает Ева.
- Не бойся. - Отвечает Алекс, готовый на всякое развитие ситуации с ней. Где сейчас её нужно посадить на какой-нибудь транспорт и оправить до своей гостиницы. Что сказано, то сделано.