Хоть отчасти и иносказательно, но рассказывающая о том, к чему приводит сон разума, сердца и, конечно, ног.
Капитан, даже если он капитан по жизни, другому и этому капитану всегда рознь, и этот факт, не только не оспаривается, а со всей свей очевидностью представился на своё суждение Константину, который сначала с лёгкой руки Троя был спасён на круизном лайнере "Авось" (а что такого, если уж и спасаться, то только на таких комфортных суднах) и усажен рядом с собой за столик в ресторане, а затем это всё получило своё продолжение во сне и может быть чуть дальше(?), после этого, полного событий в "Сити" дня. По окончании которого, Константин как-то весь развинтился и по прибытию домой удивил всех домашних тем, что сказался уставшим и может быть даже у меня есть температура, и прямиком направился в спальню, где без задних ног и провалился в сон.
Так что нет ничего удивительного в том, что Константин, создав все предпосылки для того, чтобы его сегодняшний сон не был сном отдыха, а он стал памятливым отражением накопленных им за день переживаний, погрузился с головой во все эти несуразности и бредни, ставшие плодом его расстроенного рассудка (а может также и желудка). И развинченный рассудок Константина, взяв за основу рассказ Троя о катастрофе, - на что-то ведь нужно опираться, - начал мотать Константина по лабиринтам этого, рождённого его воспалённым рассудком корабля, собой заменившим лабиринт Минотавра, по которому Константин бродил, когда его отношения с действительностью заходили в умственный тупик.
И если в случае с лабиринтом Минотавра, перед ним стояла одна задача, избежать с ним встречи, а для этого ему приходилось полагаться на свою изворотливость, расторопность и вообще умение бегать, то в этой новой для себя ситуации на корабле, от него требовалось куда как большая сообразительность. Здесь он уже не шёл в одиночестве по тёмным коридорам своего сознания, а они осветились светом и теперь выглядели, как корабельные палубы, отсеки и трюмы, и его на каждом шагу ждала встреча с новым человеком, от которого можно было что угодно ожидать. И вот это, наверное, и было самым сложным на первом этапе своего размещения на корабле. И хотя говорят, правда, вот кто, так и осталось не выясненным, что общая беда сближает, то, как понял Константин по событиям здесь, на корабле, то это какая-то другая беда, и уж точно не та, которая их здесь только физически объединила под сводами этого корабля.
И если бы знать, что все эти лишения и страхи будут не напрасны, и вылезшее из глубин души паскудство в итоге оправдается в спасении, то можно и потерпеть, тем более выхода пока другого и не видно, а на горизонте происходящих на корабле событий, и близко ничего такого и не предполагается увидеть, - а на тот зрительный горизонт, который собой ограничивал зрительные пространства за палубой корабля, уже нет сердечных сил смотреть, так там всё промозгло и пустынно. А капитан Врунгель уже начал всех бесить своим неудержимым оптимизмом с этой выводящей из себя улыбкой на лице. И он на все вопросы уже подуставших и отчасти потерявших надежду на благополучный исход плавания пассажиров, - многие уже перестали следить за собой и со своей небритостью и распущенностью во внешнем виде (рубашку можно было и застегнуть на пуговицы, и заправить в пижамные штаны), а дамы бывало, что и с не чищенными мятной пастой зубами лезли с вопросами к капитану, - отвечал одно и тоже. - Авось убережёмся. - На что и ответить не найдёшься прямо сейчас, а когда найдёшься, то ты уже стоишь у себя в каюте и благим матом всех тут на корабле людей к своим дальним родственникам посылаешь.
И ты, от которого совершенно неотделим Константин, в отчаянии прооравшись у себя в каюте, - а Трой, с кем он делил каюту, как смотрел на него с бесстрастным в лице видом, лёжа на кровати, так и продолжал быть таким без инициативным во всём себе, - опустив руки, посмотрел вокруг, где ничего так и не изменилось, и если и изменилось, то в захламлённую сторону, после чего бросил взгляд на Троя, в сердцах плюнул и, повернувшись в сторону дверей, вдруг заметил себя в зеркало. Что и остановило его на месте в своём изумлении. И хотя он не в первый раз, здесь, на корабле, смотрел на себя в зеркало и то, что он увидел в себе и своём внешнем виде, для него было не ново, а уже отчасти привычно, на этот раз он не просто всё это увидел, а он себя увидел в соображении и наложении на себя всех последних катастрофических событий, которые как сейчас выяснилось, без последствий для него не прошли.
И первой мыслью его было. - Чёрт возьми, до чего же я себя довёл и на кого же я стал похож. - А вот ответы на эти вопросы он сейчас знать не хочет, и Константин, продолжая смотреть на себя в зеркало, - оттуда на него смотрит человек взъерошенный в голове, с диким взглядом на тебя, обросший по самое не хочу, со своей неопрятностью во всём себе, на которого без сложной борьбы чувств не посмотришь, - обратился с вопросом к Трою. - Слушай, а сколько мы уже тут?
Трой, хоть и продолжил лежать без движения на кровати, видно было по его лицу, что зашевелился в своём размышлении над этим вопросом Константина, принявшись в уме делать какие-то подсчёты. А как только он их сделал, то и сам удивился. Что выразилось в том, что он присел на кровати, с изумлённым выражением лица посмотрел на Константина и сказал:
- А ведь совсем ничего. Даже и месяца нет. - Дальше каюта погружается в задумчивую тишину, где они раздумывают над тем, что эта, вдруг открывшаяся новость, может значить. Ну а так как Трой первым пришёл к этому открытию, то он первым и додумался до того, что всё это может значить. А вот до чего он додумался, то это не должно вызывать улыбку, даже несмотря на то, что Трой закатился в смехе и обратно завалился на кровать. Ну а Константин пока ещё не растерял чувство юмора, да и рефлексы в нём ещё не атрофировались, и, хотя он ещё не в курсе того, что вызвало у Троя этот всплеск искреннего веселья, он тоже расплывается в улыбке и с ничего непонимающим лицом смотрит на Троя, ожидая от него объяснений своему весёлому поведению.
Трой же, выплеснув из себя эти весёлые эмоции, приподымается с кровати, смотрит на Константина и говорит. - Природе вон сколько миллионов эволюционных лет понадобилось, чтобы из самых одноклеточных низов довести до своего ума человека. А человеку достаточно нескольких недель, чтобы перечеркнуть все эволюционные старания природы и, повернув всё вспять, вогнать её в заблуждение на свой счёт и довести себя до скотского состояния.
Константин переводит свой взгляд на зеркало и с довольством в лице говорит. - Да, в этом деле у нас равных нет. Если что-то разрушить или сломать, то мы тут первые творцы. - С чем Константин поворачивается к Трою, смотрит на него и как бы спрашивает. - Как думаешь, может мне стоит побриться?
Трой рукой проводит по своей гладко выбритой щеке, и спрашивает. - А не боишься, не быть как все?
- А это опасно? - с ехидной улыбкой спрашивает Константин.
- Со временем вполне вероятно. - Ответил Трой.
- Тогда рискну. - Сказал Константин, выдвигаясь в ванную комнату. Откуда вскоре раздаётся звук воды, на что со стороны Троя доносится вопрос. - Да ты никак решил полностью изменить своё пребывание здесь и внести коррективы в свой образ и помыться.
- Помирать, так с музыкой. - Кричит из ванны Константин. Трой ничего в ответ не говорит, давая возможность Константину сосредоточиться на себе. Когда же Константин заканчивает свои изменения с помощью душа, станка и мыла в ванной, и предстаёт перед Троем, то он не может не вызвать у Троя восхищение. Но Трою не даётся время на эти выражения, у Константина, как оказывается, там, в ванной, новые мысли родились.
- Я пока приводил себя в порядок, то тут мне одна мысль пришла в голову. Я вдруг понял, что совершенно не помню того момента, как мы оказались здесь на корабле. - И только это сказал Константин, глядя на Троя из-под полотенца, которым он вытирал свою голову, как тот в лице начал меняться. И причиной всего этого его изменения, как совсем не трудно было Константину догадаться, и он догадался, послужило осознание Троем того, что и он, как Константин, ни черта не помнит из того, что привело его на этот корабль. А такие провалы в памяти, не сами по себе опасны, а они опасны тем, что или кто за ними может стоять. И самые страшные из них это те, кто первый спаситель для человечества, но при этом для тебя они первые враги - это такие фанатично наполненные идеями лучшего будущего люди, для достижения которого им почему-то нужен именно ты, на ком они и будут опытным путём совершенствовать эти идеи.
А вот это не может не страшить, ведь ты запросто можешь оказаться, а вернее уже оказался, подопытным или плодом фантазии этих экспериментаторов, кто на тебе проводит какие-нибудь, жуткого характера психологические исследования. О цели которых, никому кроме них неизвестно, и даже страшно подумать, к чему это всё может привести. И одно только успокаивает, - если можно так говорить, - так это то, что ты ничего поделать не можешь и тебе поскольку-постольку, нужно смириться с этой реальностью, в которую тебя погрузили эти люди, взявшие на себя право испытывать людей.
Ну а судя по тому, в каком положении они оказались, то это, скорей всего, эксперимент по их выживаемости в критических условиях, где будет проверяться их психологическая устойчивость к разного рода ограничениям и умение сживаться с людьми другого жизненного уклада достаточно продолжительное время - пока не закончатся продуктовые запасы и перед всеми не встанет этического характера вопрос: выжить любой ценой или умереть голодной смертью?
- В долгий полёт на Марс готовят. - Этим своим решением себя успокоил Трой, а вот вслух сказал другое. - А я знаешь, за всей этой суматохой, как-то даже и не обратил на всё это внимание. Я можно сказать, не смотрел в прошлое и, наверное, поэтому, и пропустил этот факт мимо себя.
- Ладно, может и так, - опустив вниз полотенце, сказал Константин, - но вот какая странность до удивления. Сколько я не пытаюсь вспомнить время нашего вступления на корабль, а вернее, тот момент, предваряющий наше сюда вступления, то ничего вспомнить не могу. Моя память на этом моменте, как будто соскальзывает и я, либо вижу свою ногу, уперевшуюся об палубу корабля, а дальше бег по ней под ураганным ветром и бьющим в лицо дождём до прохода, ведущего в темноту трюма, и вновь провал в памяти, но уже мягкий при укладке в постель, либо я, опять же лёжа в постели, упираюсь взглядом в чью-то женскую спину, - при этом я знаю, кому она принадлежит, но только неосознанно, - и как бы себя не осознаю, находясь в созерцательном состоянии, плывя в заоблачных фантазиях.
И по Трою видно, что он только что и сам заглянул в свои памятливые воспоминания, и там такой же, как и у Константина тупик, но со своими характерными отличиями. И если насчёт бега по палубе, то тут он так же себя безрассудно спасал, без оглядки на сопутствующие обстоятельства ломясь напропалую, то вот насчёт всего того, что происходило до этого момента катастрофы, то он, как бы это сказать помягче, в тот момент находился в катастрофическом по отношению к своему разуму пути - он был в стельку пьян. А вот где и при каких обстоятельствах, то отсутствие в его памяти информации об этом, частично объясняет то, что он мало что помнит из того, что привело его в этот спасительный ковчег. А из всего этого можно сделать вывод, что то, что здесь оказался спасённым Трой имело под собой больше оснований, чем у Константина. Почему? А всё просто, на этом настоял и подвёл его к спасению иной разум, ещё называемый счастливым случаем, а это уже указывает на некую предопределённость этого спасительного события в его жизни.
Но об этом Трой не стал распространяться, по опыту своего нахождения на корабле, научившись многим горьким истинам. Где одна из них гласит: очень тяжело с людьми бытовать, проводя всё время под одним кровом, в таких ограниченных пространствах и стеснённых обстоятельствах выживаемости, они легко из себя выходят из-за самой простой мелочи. И Трой на самом себе не раз испытывал то, как ему невыносимо каждый раз видеть некоторые лица из числа пассажиров, которые вроде бы ничего такого ему не сделали, за что их можно их было не терпеть, и даже по отношению к нему проявляют вежливость, а он всё равно ничего с собой не может поделать и терпеть видеть их не может каждый день. А вот к членам команды корабля, даже несмотря на то, что среди них попадаются и такие, на которых без скорби и отвращения не посмотришь, он почему-то таких чувств не испытывает. Наверное, потому, что они обеспечивают безопасность корабля.
А уж сколько возникало на корабле конфликтов лишь из-за того, что кто-то там, на кого-то другого не так посмотрел, - и всё на трезвую голову, - или сказал не то, что от него ожидали, то это вообще ежедневная рутина и обыденность, часто приводящая этих, крепко и с неприязнью посмотревших друг на друга людей в глубину темноты трюма, откуда они уже выходили с разницей во времени и не такими бодрыми, какими заходили туда на двух ногах, а не на трёх(плюс рука), на которых они обратно выползали.
- А ведь это не единственное, чему мы не придали никакого значения. - Сказал Трой, многозначительно посмотрев на Константина.
- Ты это о чём? - спросил Константин.
- А ты окинь своим вниманием всё наше нахождение на корабле. - Говорит Трой и Константин следует его предложению, начав памятливо проматывать своё нахождение на корабле. Где многое, конечно, вызывало вопросов, но это были не те вопросы, на которые со временем и по обвыкнувшись здесь, нельзя было найти ответы, - кардинальные изменения и слом привычного порядка твоей жизни, всегда рождает вопросы к новой упорядоченности, в которой будет отныне протекать твоя жизнь, - а вот то, на что указывал Трой, он сразу не смог натолкнуться.
- Я не знаю ты о чём. - Сказал Константин после того, как перебрал в уме все знаковые события на корабле, в которых он принимал непосредственное участие.
- Я о людях, кто вместе с нами спасся на корабле. - Со значением проговорил Трой.
- И что? - спросил Константин.
- А вот как только ты обратил моё внимание на наше спасение, то я вдруг понял, что и не помню, как познакомился со многими людьми на корабле. - Сказал Трой.
- И что тут странного. Это самое обычное явление, когда знакомство с людьми происходит при таких, на грани выживаемости обстоятельствах. Память просто не считает нужным с точностью до отпечатка фиксировать это событие, когда всё направлено в сторону мобилизации всего внутреннего ресурса человека, чтобы в итоге суметь выжить. - Ответил Константин.
- Может и так, но что-то мне не даёт покоя в некоторых близко нам знакомых людях. - сказал Трой.
- Ты это о ком? - спросил Константин, невольно принявшись перебирать в голове всех тут, на корабле, знакомых людей. Но к своему потрясению, ему почему-то на память приходили одни лишь лица из такого уже далёкого прошлого - из его детства, со школы, и максимум, куда его память смогла пробиться, так это до его работы, со своим сослуживцами. - Что ещё за чертовщина! - похолодел в лице Константин, ничего не понимая. - А может я и не на корабле сейчас, а у себя дома, в мягкой кровати, и всё это мне только снится сейчас. - Не веря в такую счастливую возможность, горько усмехнулся про себя Константин, на всякий пожарный, окинув взглядом каюту; и чтобы уже наверняка, ущипнул себя на ногу.
Но всё на прежнем месте и Константин, как бы ему не хотелось, чтобы всё это был сон, убеждается, что это не сон, а реальность, хоть и не самая лучшая. А как во всём этом убедился, то тут же подоспело своё объяснение происходящему с его памятью. - Это всё стресс, действия всех этих стеснённостей и отчасти усталости. - Догадался Константин. - Когда происходит упадок сил, то память обращается в прошлое, чтобы из него подчерпнуть для себя сил. А сейчас для меня действительно наступило сложное время, я что-то начал унывать и не видеть исхода отсюда и никакого будущего. А это и привело к тому, что память ослепла к настоящему и зряча теперь только к моему прошлому.
Пока же Константин, там, в себе, пытался сообразить, что сейчас с ним происходит, Трой, к кому Константин обратился с вопросом, тоже мысленно обратился к тем людям, кто не давал ему покоя, и когда Константин, всё там, у себя, решил, озвучил имена тех лиц, о ком он заметил всё это в себе беспокойство (да, вот так бывает, ты кого-то заметил, и в тебе сразу всё забеспокоилось).
- А я насчёт парочки наших хороших знакомых, с кем мы делим свой стол. - Сказал Трой с таким видом, что ему даже странно слышать этот вопрос со стороны Константина, - а кто же ещё?!
А как только Трой так указал на людей, кого, по всей вероятности, Константин должен был знать, как в этот же момент стена его памяти получает пробоину, и Константин получает возможность заглянуть в это своё настоящее, и он видит тех людей, на кого указал Трой.
- Высокий человек и Надин. - Константин, памятливо глядя на тех людей, с кем они действительно, чуть ли с самого начала оказались за одним столом, - что к этому привело, случай или что-то другое, тоже уже никто не помнит, - просто констатирует факт их видения.
- И у тебя ничего не вызывает вопросов? - спросил Трой.
- Да вроде бы нет. - Осознанно посмотрев на Троя, сказал Константин.
- А вот у меня есть к ним вопросы. - Поднявшись на ноги, эмоционально заявил Трой. Константин же счёл за разумное, промолчать и подождать, когда Трой выскажется и успокоится.
- Почему у Надин есть имя, а высокий человек нам никак по-другому не представляется. - В накале озвучил свою претензию Трой.
- А и то верно, - поймал себя на той же мысли Константин, - и что это у меня всё руки не доходят до того, чтобы узнать его имя. Ведь столько раз уже порывался открыть справочник или заглянуть в интернет, и каждый раз что-то останавливало. Всё, хватит неизвестности, как только подвернётся подходящий случай, то обязательно узнаю. - И только Константин пришёл к этому решению, как его опять перебивают. А кто его перебил на этой мысли, то кроме Троя больше некому.
- Но это всё свои частности, - проговорил Трой и, придвинувшись к Константину, чуть ли не в упор, с этого ближайшего к нему расстояния, заговорил, - а ты не заметил нечто общее, что всех этих наших попутчиков, возможно в последний путь, объединяет. - А Константин и может быть и хотел бы за ними всё это заметить, но Трой так близко от него стоял, что у него не было никакой возможности заметить хоть что-то кроме упирающегося в него взгляда Троя. А то, что во взгляде Троя просматривались огоньки безумства, то это сбивало его с какой-либо мысли, и прямо магнетической силой притягивало к нему и не давало Константину возможности оторваться от него взглядом и мыслями.
А Трой, заворожив своим магнетизмом Константина, начал вкладывать ему в голову то, что он тут на своём досуге надумал и сообразил. Ну а так как здесь, на корабле, ещё не отменили многие законы физики и философии, а пока лишь добрались до норм права, этики и общежития, в которые, исходя из сложившейся реальности, внесли свои поправки, и всё также по-прежнему бытие определяет сознание (а здесь этот выдвинутый кем-то постулат, стал тем базисом, на котором строились все отношения между людьми), то и разумения Троя были направлены в конспирологическую сторону.
И Трой, судя по его виду, пребывая в состоянии сам себе на уме и не надо меня учить, я всё и без вас отлично знаю, потому что я не дурак, начал даже не говорить, а ровным голосом ретранслировать свои мысли. - Это только мы с тобой случайные здесь пассажиры, все же остальные люди здесь, на корабле, совсем не случайные на нём люди. - Здесь должен был прозвучать вопрос Константина: "И кто они?", но он не прозвучал, хоть и Трой сделал специальную для этого паузу. А Константин просто посчитал это излишним, да и нос Троя был слишком близко к его рту, и говорить было несколько сложно.
А Трою между тем эта близость не мешает, и он продолжает ретранслировать свои разумения. - Наши не случайные пассажиры, из тех избранных людей, кто загодя позаботился о своём спасении на этом ковчеге от этой катастрофы, и купил для себя на него билет. Вот кто они. - А вот эта мысль Троя не показалась Константину такой уж глупой и притянутой за уши версией объяснения всего произошедшего. И единственное, что вызывало вопросы Константина, так это вопрос своего попадания на этот корабль. - Тут и в кино без билета очень сложно попасть, а что уж говорить о том, чтобы тебя впустили без билета на ковчег спасения. - Рассудил про себя Константин. - Или тут действительно есть элемент случайности, счастливого стечения обстоятельств для нас, а не для тех людей, за чей счёт мы здесь оказались, либо тут есть что-то ещё.
- Но одно дело планировать своё спасение, а другое дело по-настоящему спасаться. И естественно в жизни всё пошло не так, как это предполагалось. И люди, и их взаимоотношения между собой, это не только часть всех возникающих, и нарастающих день изо дня проблем, а она самая наиважнейшая, не решив которую, всех нас будет впереди ждать катастрофа. Человек, в каких бы он не оказался ограниченных жизнью обстоятельствах, не может просто плыть по течению своей жизни, он по своей сути всё-таки не пассажир, хоть и ленив чрезвычайно, а он хочет управлять своей судьбой, и для него нет ничего хуже бесцельности его существования.
И чтобы поднять упавший до уныния дух пассажиров нашего корабля, капитану нужно не отделываться общими фразами: "Как только земля появится на горизонте, так сразу к ней пристанем", а ему нужно составить чёткий, с промежуточными целями план. И тогда пассажиры корабля будут себя чувствовать не сторонними наблюдателями и лишними ртами на корабле, способными только на поедание провианта, а они будут полноценными участниками команды по своему спасению. - Трой сделал задумчивую паузу, видимо наткнувшись на новую мысль, которая буквально через скоро была им озвучена.
- А как ты думаешь, на какое время автономного плавания хватит запасов продуктов на корабле? - вдруг спросил Константина Трой. А Константин и притворяться не будет, что он прикидывает это в уме, приняв в расчёт тонажность их круизного лайнера под 12 палуб в высоту и с километр в длину и всё это разделив на количество пассажиров, примерно с 300-то человек вместе с командой и их суточный рацион. Где так же нужно принять в расчётное внимание запасы пресной воды, топливо и другие, не могущие быть учтёнными пассажирским умом вещи, необходимые для функционирования столь сложного механизма, как круизный лайнер. А вот горько усмехнуться, но только про себя, он сможет.
- Прошу внимания! - обратится в горьких мыслях Константина к пассажирам, рассчитывающим на интересный и во многом незабываемый (этого они получат в полной мере) отдых, капитан корабля Врунгель. - Наш круизный лайнер, исходя из сложившихся форс-мажорных обстоятельств, вынужден был изменить прежний маршрут своего следования. - В зале звучит недовольный ропот, со своим непониманием, за что, собственно, было уплачено столько драгоценностей из фамильного наследства и серебряных ложек из того же фамильного сервиза. Капитан Врунгель просит всех успокоиться, он отлично понимает это недовольство и негодование в лицах пассажиров, но что он может поделать, когда он только предполагает маршрут, а бог прокладывает его по своим навигационным приборам. Но ему в этом никто не верит, ведь серебряные ложки у него, и он хозяин положения.
- Впрочем, мы не сильно отклонимся от нашего прежнего маршрута и единственное изменение, которое будет в него внесено, то мы пройдём по нему метров на сто выше, чем когда-то, до этого потопа планировалось. - Капитан Врунгель вносит свою ясность в то, как будет протекать их круиз. И понятно, что пассажиры недовольны, им всё-таки хотелось бы увидеть хотя бы шпили самых высоких строений знаковых городов на своём пути.
- Может когда-нибудь и увидим, - тяжко вздохнув, сказал капитан, - когда вода пойдёт на убыль. - И такое он уныние нагнал на пассажиров этим своим вздохом, что ни у кого не осталось на этот счёт иллюзий. Кроме разве что у самых оптимистично настроенных людей, как тот же Трой, который из-за того, что никогда не питал иллюзий ни на чей счёт, и не стал разочаровываться. Он всё тут и везде случившееся приняв как должное, смотрел на будущее реалистично.
- Капитан! - обращается к капитану Трой, завоевав тем самым всеобщее внимание. - А как вы считаете, в каком месте вода в первую очередь пойдёт на убыль? - задался вопросом Трой, теперь уже вызвав свои вопросы на лицах всех вокруг людей. Где одни спрашивали себя: "Откуда такой умник выискался?", другие поворотили свои лица в сторону капитана и вопросительно на него глядели: "Ну, что молчишь? Мы ждём ответа", а кто-то и сам попробовал выяснить этот вопрос, обратившись к своим знаниям географии.
А капитан Врунгель, скорей всего, и ранее задавался этим вопросом, раз он не стал над ним раздумывать, а практически сразу дал ответ. - Это не столь важно, - заговорил капитан, - когда вода при своём убытии, - а это непременно случится, потому что я в это верю (а на эту отсылку капитана на своё верование и не найти что сказать), - будет держаться на одном уровне. Главное нам нужно знать, - а мы это в отличие от первого первооткрывателя ковчега спасения, Ноя, знаем, - рельеф земли. И, исходя этого знания, мы и будем знать, где в первую очередь земля откроется из-под воды.
- Значит, наш путь лежит в Гималаи? - спросил Трой.
- Да. - Сказал капитан Врунгель. И хотя этот маршрут многими был не приемлем (на что там смотреть, и там поди что холодно), тем не менее, все его приняли (а куда деваться то). А когда люди обрели для себя промежуточную цель, то они стали собраннее что ли, и выглядели теперь не столь потухшими во взглядах на себя и друг на друга. Ведь у них появилась мотивация жить, - а просто выжить, явно мало для полноценной жизни, - и это укрепило их пассажирский дух.
Но всё это относится только к размышлениям Константина по мотивам надуманного Троем, о необходимости для пассажиров корабля какой-нибудь мотивации, а не как к заданному Троем вопросу. Что же касается самого вопроса, то на него Константин точного ответа не знал, а гадать он не хочет, тем более, судя по виду Троя, то он сам хочет ответить на этот свой вопрос. И как только Константин пожал плечами, - мол, нашёл что спрашивать, - то Трой подвёл свой точный итог тому, какой запас прочности, естественно, только в физическом плане, есть у корабля. - При рациональном подходе к этому делу, и если наша, а также вообще природа позволит, не выкинув какую-нибудь штуку похлеще потопа, - например, выпустив из ниоткуда огромный айсберг или взбесившуюся стаю китов, - то у нас ещё есть пару лет в запасе. - Ну а то, что он не стал зацикливать внимание на самом человеке, то этому есть свои объективные причины - он и сам за себя не полностью был уверен. Он в любой момент может сорваться, и не только в нервном припадке, но и с палубы корабля в самую ветреную погоду, когда ты и света белого не видишь под хлёсткими ударами ветра с дождём.
А между тем, задумчивая пауза, в которую они погрузились после того, как Трой обозначил те крайние сроки жизни корабля, и то, при самом оптимистическом раскладе, где часть пассажиров будет вычеркнута из списочного состава пассажиров по причине своего исхода с корабля, за которыми даже и не хочется думать, что начнётся, если не будет найдена суша и вода не пойдёт на спад, закончилась, и Константин вопросительно посмотрел на Троя, давая понять, а не пора ли им оставить каюту и пойти наверх.
- Пора. - Как надо понял Константина Трой, отойдя от него к зеркалу, принявшись приводить себя в более-менее порядок. Для чего он запустил в свои волосы гребень из пальцев рук и начал наводить порядок на голове - волосы у него на голове всегда сбиваются, стоит ему так мысленно поволноваться в себе. После чего он застегнул на все пуговицы рубашку, заправил её в брюки, что было куда как легче, чем до посадки на корабль, когда мало у кого в штаны вкладывался живот (как оказывается, и в таком несчастном положении есть свои плюсы: многие сбросили лишний вес, о чём там, на берегу, только мечтали) и, посмотрев на Константина, со словами: "Пошли", увлёк его за собой.
И вот они, пройдя сеть из коридоров и переходов, плюс эскалатор на этот раз (а так они любили прокатиться на лифте), добираются до дверей ресторана. Где, так уж повелось тут с самого начала, с утра каждого дня проводился сбор всего состава корабля, чтобы значит, провести перекличку, затем подвести итог прошедшим суткам, решить организационные вопросы и регламентировать ближайшие сутки, поставив свой перечень задач перед заступившими на сегодняшнее дежурство людьми (график нарядов был с начала месяца установлен и утверждён волевым решением первого помощника капитана - что опять же не добавило ему популярности, особенно среди сачков, которых было большинство среди пассажиров).
И всеми эти организационными вопросами занималась согласительная комиссия во главе с капитаном, имевшим право вето. Где кроме него в комиссию входил само собой первый помощник капитана, пару крепких в своём авторитете офицеров, затем боцман и кок, и пару выборных представителей из числа пассажиров, чтобы комиссия приобрела легитимность в глазах пассажиров, и они себя не чувствовали ущемлёнными. А то в таком деле, как наряды, всегда возникает такое недовольство и нервность в лицах пассажиров, в один момент, как только они услышали своё имя в списках заступления в наряд (особенно на кухню), начавших сказываться больными, хотя ещё вчера с приотличнейшим аппетитом за обе щёки заглатывали свой обед, а вечером ужин. А сегодня его всего мутит, ему не хорошо и даже нечего думать о том, чтобы он был хоть на что-то способен, кроме только спать.
Впрочем, для решения таких вопросов есть особо сложные люди, которые специально для вот таких целей, наведения дисциплинарного порядка, и зачисляются в команду. И стоит на такого человека невероятно крепкой конструкции и жуткого вида посмотреть, то тут же выздоравливаешь и на вопрос этого, отвечающего за дисциплину человека, второго помощника капитана: "Сам пойдёшь или тебе помочь?", никто и никогда не решался пользоваться добротой этого человека, заявляя, что сам обойдусь.
- Что-то мы сегодня рано. - Оглядев полупустой зал, сказал Константин.
- Это даже лучше, что мы пришли первыми, - сказал Трой, - будет возможность внимательно рассмотреть наших попутчиков и от квалифицировать их.
- Пожалуй, соглашусь. - Ответил Константин.
- Ладно, занимай наш столик, а я сейчас. - Сказал Трой, быстро покидая Константина в сторону вроде как туалета. Ну а Константин, оставшись один, посмотрел по сторонам, да и пошёл к находящемуся у витражной, из стекла стены столику, который, как только ими, уже и не вспомнить когда, был для своего сидения за ним занят, то и был записан в свой арсенал под названием "наш". Правда, они были не полноправными арендовзятелями этого столика, а они его делили с той странной парой людей, которые не давали покоя Трою с недавних вслух пор.
И когда Константин занял свой стул за этим столом, а времени у него было предостаточно, а тут ещё и прибывающие в ресторан люди вели себя как сонные мухи, еле передвигали ногами и сами в себе не просыпались, то всё это в своей совокупности навеяло на Константина свои сонные мысли, где первое, к чему он обратился, так это к тому, что он вдруг осознал одну удивительную вещь. - Чем больше спишь и проводишь время без движенья, по большей части в кровати, тем рыхлее и ватнее выглядишь, и это нисколько бодрости не прибавляет. - А как только Константин так рассудил, то тут и зевнул, закрепив тем самым этот свой вывод о вечном недосыпе в этом царстве сна. После чего он одёрнул себя в мыслях через встряхивание головы: "Брр", и, посмотрев на пустые стулья своих соседей по столу, обратил всё своё внимание в их сторону.
- А кто всё-таки на самом деле этот высокий человек? - начал задаваться вопросами Константин. - Что же стало той предпосылкой, которая организовала эту нашу встречу. Неужели, один только случай, или за всем этим ещё что-то стояло. Как по мне, то за любым случаем стоит своя предопределённость. И в данном случае, она всего лишь более чувствительна к внешним факторам и трудно прогнозируема, чем не случайность. Так что, если уж вышло так, и мы по воле этого случая оказались в одной лодке, то тут никуда не денешься, и вам придётся назваться. - Обратился к невидимому собеседнику Константин. И к своей неожиданности он вдруг получает ответ, только не от этого пустого места напротив, а откуда он не ждал, с боковой от себя стороны, где совершенно незаметно для него появился Трой, кто и стал тем, кто выступил в качестве ответчика.
- Ты это о чём задумался? - ставя на стол перед собой разнос с фаст-фудом, спросил Константина Трой. И на этом пока всё, Константину нужно немного времени, чтобы понять, что тут происходит и как вышло так...А не так. А вот разница между этими так, пока что им не прослеживается никак.
Впрочем, для всего этого есть своё объяснение. А нечего спать на ходу, чему уже подвержена и склонна большая часть населения земли, уже и не отделяющая реальность от мира сна в своём телефоне, куда всем собой, а не только одним лицом и мыслями, вечно склоняется современник прогресса, олицетворением которого является мобильный телефон. И стоит только этому средству когда-то коммуникации между реальными людьми, а сейчас и нет ничего такого, попасться на глаза своему носителю, как он и забыл весь белый свет и уже весь погрузился в него, следуя по жизни на автомате и на своих рефлексах, которые и привели Константина на обговорённую вчера с Троем встречу в одно уютное место по словам Троя.
Где можно без напряжённых усилий для своего желудка, предварительно переговорить, а затем уже будет можно пойти на встречу с Кароль, благо то место, где с ней была назначена встреча, находится прямо через дорогу. А вот в том, что всё так удачно совпало, Константин видит умение Троя предусмотреть некие аспекты будущего, где теперь заодно можно будет предусмотрительно смотреть на то, как Кароль готова к этой встречи с ними - заблаговременно, то есть со всем уважением к ним, или же самонадеянно и своевольно, как свойственно всем капризными девушкам на выданье, которые почему-то считают, что их всегда будут ждать и подождут.
И этим капризулям даже не приходит в голову, или просто невдомёк, что их на назначенной встрече, которая им видится под знаком свидания (ну свиделись, ну и что с того), будет ждать деловой человек, у которого времени и так в обрез, и дни недели расписаны на месяц вперёд, а тут такая растрата времени. И если он назначил встречу ровно на тринадцать часов, то он точно к этому времени придёт на обозначенное место и будет ждать даже не совсем её, а проявления от неё такой же пунктуальности. Чего, как им уже с минуту ожидания выясняется, нет и в помине у его настолько привлекательной новой знакомой, что он готов и ещё с минуту потратить своего драгоценного времени на её ожидание. И этот деловой человек только сейчас начинает понимать, чем было вызвано желание его новой знакомой обозначить время их встречи не на точном времени, а ей хотелось внести дисбаланс в его отношение ко времени, раздробив его на без четверти три.
Но деловой человек сразу пресёк эти её попытки дробления точного времени на свои четверти, заявив, что он ни черта не понимает в этих дробях времени и если на то пошло, то он любит цельность во всём и в том числе в отношениях между близкими во взглядах друг на друга людьми. Чем и взял свою капризную знакомую, которой уж очень польстила эта его оброненная фраза о такой их близости.
Но как в назначенное деловым человеком время выяснилось, то его капризная знакомая, не менее чем он цельная натура, и она верна своей капризности. И если она на словах согласилась с ним на это точное время, то это совсем не значит, что она не будет отстаивать своё право на самостоятельность. Ведь если она не воспользуется хоть раз в жизни этим своим правом опоздать на свидание (а она, само собой, однолюбка, и для неё свидания по этой инициативе её сердца, будут так, до единичности, редки), то её жизнь пройдёт без осознания этого, одного из самых значительных в жизни мгновений счастья.
Где её ноги с одной стороны подгоняет желание увидеть эти растревоженные и уже отчасти растерянные глаза своего нового знакомого (он уже начал подумывать о том, что он обманут в своих надеждах и не пора ли покинуть это место своего поражения), с кем у неё назначено свидание, а с другой стороны, она себя еле сдерживает от того, чтобы вовремя поспеть на свидание и тем самым не увидеть всей той радости на глазах ожидающего её человека, чьё отчаяние при виде неё сменилось на переполняющий его восторг.
Правда, при всём при этом её подходе к месту свидания, её слегка дёргают противоречивые чувства насчёт крепости чувств этого человека, на которого у неё возложено столько надежд и пожеланий. А не окажется ли он таким человеком, кто не просто не любит ждать, а считает, что, если кому и ждать, то только не ему, а к примеру ей. Или может того непонятней, он человек самых прогрессивных взглядов на отношения между представителями разных полов, и тогда он вполне может взять себе за правило самому опоздать на свидание и ждать от неё цветов.
- Если уж вы заняли позицию быть не хуже и не лучше меня, а быть на равных, - примерно вот так рассуждает такого рода человек прогрессивных, но отчасти консервативных взглядов на взаимоотношения мужчины и женщины, - то извольте уж и на практике придерживаться этой позиции, а не только на словах. Ну а чтобы между нами в процессе нашего знакомства не вышло недопонимания, то я сразу расставлю свои акценты и в нескольких словах объясню моё видение наших отношений. И первое, на чём бы я хотел акцентировать ваше внимание, это наш совместный обед на планируемом свидании (это самое затратное мероприятие, которое нас будет ждать на этой встрече, и поэтому я так отдельно выделил его) И как вы уже понимаете из тональности моего объяснения, то вам не стоит рассчитывать на обед за мой счёт, а при выборе блюд из меню, придётся ориентироваться не свой скудный счёт, который вы прикрываете желанием стройно выглядеть и диетой. - Здесь человек прогрессивных взглядов обращается задумчивым взглядом в себя, где по выходу из него добавляет. - К тому же эта ваша подчёркнутая стройность отвечает моим взглядам на вас. А иначе бы я не хотел иметь с вами никакого дела.
- А из того, что я, не стесняясь вас, был так откровенен с вами, говорит о том, что я человек открытый и мне нечего скрывать. - Ещё добавил этот человек прогрессивных взглядов и как сейчас выясняется, к тому же сама простота. - И если мне что-то или кто-то нравится, то я так и говорю: "Ты мне нравишься", а если нет, то я так же ничего скрывать не буду и скажу: "Тьфу, на тебя". Здесь этот прогрессивный человек ещё раз решает взглянуть на ту капризулю, с кем у него назначено свидание (происходило это в виртуальной или реальной плоскости для выяснения истины не столь важно), и с такой пристальной внимательностью начинает вглядываться в свою знакомую, что той становится за себя страшно. А вдруг этот прогрессивный человек пересмотрел прямо сейчас на неё свои взгляды, и тогда она даже боится представить, что её будет ждать, когда он со всей своей прямолинейностью выскажет это ей вслух.
Но человек прогрессивных взглядов умеет заглядывать в отдалённое будущее и увидеть то, к чему может привести эта его прямолинейность, и оттого он так тщательно подходит к делу своего знакомства с другими людьми. Так что его приглашённая знакомая могла сильно за себя не опасаться, и человек прогрессивных взглядов, если и захочет на неё наплевать, то уже по другому поводу. А вот здесь ей нужно быть крайне предусмотрительной к себе и особенно к своему новому знакомому, человеку прогрессивных взглядов, у которого теперь, после того как он узнал, что вы дама хоть и капризная, но эта ваша блажь о равноправии получила в вас своё оформление в качестве жизненного принципа не из-за капризов взбалмошной души, а вы к этому пришли в здравом рассудке и твёрдой памяти, есть на ваш счёт свой обстоятельный пунктик - он хочет посмотреть до каких пределов может дойти эта ваша скрупулёзность насчёт равноправия.
- А начну я с того, что приду пораньше на свидание и буду её встречать сидя, даже не думая вставать ей навстречу. - Вот так мелко рассудит этот человек коварных планов насчёт своей новой знакомой, которую он решит накормить не просто дорогой едой в своём ресторане (вот до чего коварен и жалок в своём скупердяйстве этот тип), которая ей будет не по карману (а она устоять и не сможет, когда увидит прямо перед своим носом все эти блюда, пышущие жаром искушения и уводящими в самые неизведанные дали запахами), а он, когда придёт время расчёта за этот ужин, и само собой напополам (а то, что он говорил, что угощает, то разве можно его слова принимать всерьёз - он ведь говорил с улыбкой и был уверен на своё понимание), то вот тут-то этот человек с коварными планами, и посмотрит на то, как его знакомая будет отстаивать своё равноправие.
- На кухню, милости прошу, мытьём посуды отстаивать ваше право на независимость. - Официант, явно находящийся кое с кем в сговоре, пойдёт навстречу знакомой человека с прогрессивными взглядами, в чьих глазах стояло столько мольбы и жалости к себе в таком душевном капризе обустроенной.
И хотя это предложение официанта за счёт мытья посуды компенсировать свою недостачу средств для оплаты своего ужина знакомой этого коварнейшего из людей, человека прогрессивных взглядов и по совместительству хозяина этого ресторана, вполне себе сносно, оно вдруг совершенно не устраивает её - она видит в этом дискриминацию своего паритета.
- Небось, только прехорошеньким девушкам предлагаете мыть посуду, когда у них недостаёт денег для оплаты ужина! - в негодовании отвергает это предложение официанта знакомая человека прогрессивных взглядов, на которого ей и смотреть противно. А сама до такой степени в лице красотой накаляется, что её знакомый, этот человек больше, конечно, гнусных намерений и всего такого, вынужден признать, что она очень прехорошенькая, когда вот так злится.
Но это признание им её красоты общих дел не меняет, и он, окостенев в своих прогрессивных взглядах, даже в сторону прехорошеньких знакомых, подаёт тайный знак официанту, - он под столом поддал ногой ему по ноге, - и официант с хмурым выражением лица делает новое предложение. - Что ж, раз вы так привередливы к себе, то извольте пройти в подсобку, где вас ждёт особый груз, требующий своей доставки на кухню. И здесь можете не сомневаться, что вам оказывается какая-то поблажка по причине вашей женственной прехорошести. Даже не всем нам по силам донести то, что там вас будет ждать.
А прехорошенькая знакомая этого человека сложных отношений с действительностью и прехорошенькими знакомыми, - вот какой он разносторонних взглядов человек, - и спросить не решается о том, что там её, в подсобке ждёт, - разве можно дать проявить слабину перед этим своим знакомым, не сводящим с тебя внимательных глаз, - и она, став ещё хорошее, - нахлынувшая на неё бледность, в одухотворённую романтику её преобразила, - удерживая дрожь в ногах, поднимается на свои нестойкие ножки, и, с вызовом посмотрев на официанта, насколько может твёрдо говорит ему: Веди.
- Прошу за мной. - Говорит официант, сопроводив свои слова ручными действиями.
А знакомая человека прогрессивных взглядов, даёт ему последний шанс для своего спасения в её глазах, - она бросает на него полный надежды взгляд, - и не найдя там отклика, резко отворачивает от него голову и твёрдым шагом идёт вслед за официантом, решив на нём отыграться за всё.
И это всё домысливаемое, в своей ограниченной версии, тоже со своей стороны подгоняет эту капризную девушку, которая выйдя из-за поворота на соседнюю улицу, в один момент в сердце обмерла и в ногах осела, при виде пустого места под часами, где было назначено ею свидание с её новым знакомым.
Ну а что увело её нового знакомого из под этих часов и приводило ли его что-то сюда, капризная девушка, ещё в душе живущая романтизмом того времени, где не было места всякой расчётливости и такого рода пунктуальности, сколько сейчас об этом не думала, с опавшей улыбкой глядя в неизведанную даже для неё даль, всё равно уже не узнает. А телефон на этот вопрос не ответит, потому что она его из своего романтического принципа не будет спрашивать.
И вот за всем этим наблюдением за обдуваемой со всех сторон промозглыми ветрами девушкой, Константин так увлёкся своим наблюдением за ней, что прямо ощутил на себе все эти порывы пробирающего прямо до костей ветра. И хотя погода на улице стояла более чем солнечная, но когда в твоей душе стоит душевное ненастье, то даже самый лёгкий ветерок, дующий на тебя, чтобы отогнать стоящую вокруг духоту, становится до колкости жёстким, и он прямо дух захватывает, как тебя обдувает.
И всё это со всей своей надуманной отчётливостью видит Константин, и не просто видит, а он может каждый порыв ветра по её лицу отследить и заметить, куда дальше бросается ветер, как только сквозь неё прошёлся и прихватил вместе с собой все её душевные переживания и горькости. И вот сейчас после очередного порыва ветра, где эту капризу и такую стойкую девушку обдал особенно хлёстко ветер, закинув её чёлку на глаза, - хватит уже делать вид, что меня не замечаешь, - как видит Константин, этот грубо озорной ветер, проскочив сквозь девушку и, получив образное оформление с помощью пыли, поднявшейся около капризной девушки, остановился напротив неё и посмотрел на неё, чтобы критическим взглядом убедиться в своей убедительности действий (он видимо хотел её прогнать).
И, судя по всему, он не добился поставленной перед собой цели, что вызвало у Константина злорадную ухмылку. Что немедленно замечается ветром, вдруг посмотревшего сквозь эту пыльную образность на Константина, после чего поднявшаяся пыль в один момент осыпается, и Константин с похолодевшим сердцем замирает, вдруг решив, что теперь до него дошла очередь этого мстительного ветра.
- А впрочем, ему сюда никак не попасть. На его пути стоит дверь. - Было за себя успокоился Константин, как ему в затылок ударяет сквозняком, который, как он тут же услышал со стороны кухни, был вызван этим придурком Антоном, которому говори, не говори, а он всё делает по-своему и открывает окна. А как только Константин, таким образом, был поставлен перед фактом того, что ветер был впущен внутрь и он, может быть, уже стоит прямо за его спиной, застывшей в напряжении, то тут-то ему в уши и доносится нашептывание. - Замкни круг.
А Константин, естественно, не поймёт, что это всё может значить, и не послышалось ли это ему. И тогда ему в затылок начинает давить холодный воздух и, не просто пытаясь его охладить, а как понимается Константином, то он его направляет в сторону окна, за которым стоит та капризная девушка. И Константин вынужден подчиниться этому давлению на себя, пока этот холод не забрался ему за воротник, и как только он опять вернулся к своему наблюдению, то до него опять доносится тот же шепот, с теми же словами: Замкни круг.
Но как замкнуть круг и что ещё за круг, Константин никакого понятия обо всём этом не имеет, и он, как сидел, так и продолжил сидеть, наблюдая за происходящим за окном. И видимо такое упорство Константина вывело из себя того, кто стоял за этим холодным обдувом его затылка, и он таким же способом, как сюда ворвался, звучно выскочил, - да сколько можно уже говорить, Антон, закрой окно, снова доносится со стороны кухни, - и Константин замер в тревожном ожидании чего-то совсем нехорошего.
И это нехорошее буквально немедленно вырывается из-за поворота на бешеной скорости на мотоцикле, который проносится в буквальной близости от капризной девушки и с ног до головы обдаёт её грязной водой из лужи, образовавшейся после вечернего дождя и, собравшейся как раз у края обочины (такая уж конструкция дорожного полотна, чтобы вода в середине дороги не собиралась). И теперь капризная девушка, перепачканная не просто дождевой водой, а всяким сливом в лужу отработанных газов и продуктов переработки двигателей автомобилей, можно сказать, сполна могла насладиться вкусом горькости постигшего её несчастья. А на любого рода постигшее тебя несчастье, без слёз, размазанных на лице, не посмотришь, что и сделала капризная девушка, начав до бесконечной жалости к себе со стороны Константина, отпрыскиваться слезами, кулачками рук делая на лице грязные разводы.
И тут-то Константин, со скатившейся по щеке слезой понял, что это был за круг. А как только он собрался подорваться из-за стола и отыскать того шутника, кто всё это подстроил, то тут-то он и не поймёшь уже точно, какой раз наталкивает на Троя с его вопросом: "Ты это о чём задумался?". Правда на этот раз у него в руках нет никакого разноса, он уже давно занял своё место на столе, а Трой вытирает свои столовые приборы салфеткой и с интересом смотрит на него. Константин, мало что понимая, смотрит в окно, где и близко похожую на ту капризную девушку не видно, хотя любая проходящая мимо девушка однозначно в чём-то капризна, после чего возвращается к Трою, внимательно на него смотрит и, вроде не заметив в нём никакого подвоха, говорит. - Да всё над твоими словами, о предстоящей катастрофе.