- Я думаю, что Бог, ставя перед человеком свою бесконечность задач, а бесконечность всегда опирается на свою несбыточность, всё же подспудно добивался одного... - Сделал короткую паузу в своём разговоре по душам человек с чуждым нормальности лицом, у которого к тому же в одной руке находился пистолет, а в другой воротник пиджака Завьяла, сто раз уже пожалевшего о том, что он сегодня вышел на работу, а когда судьба ему намекнула делать ноги, он не прислушался к ней. И как результат, когда он вышел в подсобку бара по каким-то уже и не вспомнишь что за делам, то к своему крайнему удивлению натолкнулся там не на должный порядок, а на незнакомого типа с ненормальным лицом и таким же взглядом на окружающий мир, и при этом дерзко рассевшегося на разделочный стол.
И Завьялу бы сейчас проявить должную осторожность при виде такого лица и так сказать, вначале у него поинтересоваться какими судьбами его сюда занесло и кто он вообще таков. Но нет, Завьял слишком закостенел в своём начальствующем положении, и он прежде чем разумно подумать, вначале в гневе закипает (в его оправдание нужно сказать, что это всё происходило на глазах его подчинённых, а терять перед ними свой авторитет он не имел права) и начинает предъявлять повышенные требования к незнакомцу.
- Да как это вообще понимать?! Это что ещё за новости?! - Громко возник Завьял, и тут же оглушённый чем-то тяжёлым, замолчал, свалившись на пол. Ну а когда он пришёл в себя и смог приоткрыть всего лишь один и притом затёкший глаз, то обнаружил себя сидящим на полу перед табуретом, на котором взгромоздился этот ненормальный тип, у которого ещё при этом и оружие есть (а подчинённые, скорей всего, были заперты в холодильнике). И хотя первой мыслью Завьяла было желание требовательно узнать, кто таким ненормальным людям выдаёт оружие, он на этот раз сумел-таки здраво рассудить и не задавать этот глупый вопрос, за который ему от этого типа ещё больше достанется. Ну а незнакомец с ненормальным лицом начал так по-своему рассуждать.
- А вот чего добивался бог, то тут у каждого своя мысль и соображение. - Заговорил незнакомец. - По мне так, это такая вещь, которая труднее всего даётся человеку. Ну и если это правило применить к самому себе, то это суметь радоваться чужой радости. И ты, как видишь, - незнакомец расплылся в улыбке, от которой Завьяла пробило холодным ознобом и стало так страшно, как ему никогда в жизни не было страшно, - мне это почти что удаётся. - Незнакомец взводит курок пистолета и с улыбкой на лице приставляет его к виску Завьяла. И Завьял от отчаяния и от такой близости своего конца, который уж им точно вот так не планировался осуществиться, если бы такие планы у него на это были, даже сумел выкрикнуть напоследок:
- Но мне не смешно!
Но уже поздно, вслед звучит выстрел и громкий голос незнакомца: "Чёрт! И мне". После чего погрустневший незнакомец поднимается на ноги, смотрит сверху на не менее грустного Завьяла, и со словами: "Значит, придётся продолжать поиск весёлого человека", - направляется к выходу из подсобки, ведущему в зал бара. Здесь он осматривается по сторонам, и вроде как никого интересующего себя не обнаружив, уже было собирается направиться к выходу из бара, как двери в него открываются и на пороге его появляются два пасмурного вида типа. Что кардинально всё меняет для незнакомца, для которого поиск весёлого человека всегда идёт руку об руку с людьми противоположно себя людям весёлого характера позиционирующими.
- Их стоит научить, так не хмурится. - Улыбнувшись одними губами, незнакомец или нескучный человек, занимает одно из ближайших мест за одним из столиков и начинает своё наблюдение за этими пасмурными людьми, которые сегодня уж точно получат свой заряд улыбки.
Ну а эти хмурые и по своему пасмурные люди и ведут себя соответственно их воззрению на окружающих людей и этот мир - со свойственной себе серьёзностью, придирчивостью и требовательностью. Так они без лишних слов, прямиком направились к стойке администратора, на месте которого по своему недоразумению под задержался впопыхах официант Витёк, который сюда, к стойке, подошёл не для того чтобы становиться мишенью для недовольных клиентов, - для этого есть администратор бара Завьял, - а пока того нет, он решил здесь передохнуть и попить кофе, а тут как будто специально и явно не кстати, появился недовольный клиент. Да ещё такой, от которого вот так просто не отговоришься и не отвяжешься. Хотя бы потому, что он тебя сразу в оборот берёт своей чуть ли не стальной цепкостью рук, и при этом за самое чувствительное и видное место, за галстук.
И Витёк, как только его так цепко и крепко прихватили и прижали головой к стойке бара, в точь-точь тоже самое подумал, что и Завьял, когда его схватил человек нескучного характера и образа жизни. - Каково я здесь остался, когда всё указывало на то, чтобы я поскорее уволился и отныне обходил это место стороной, - здраво и как обычно бывает, запоздало так рассудил Витёк, чья голова начала постепенно потрескивать от оказанного на его давления крепкой рукой типа мрачной наружности, который и спрашивать ничего не спрашивает, а продолжает давить на его голову рукой и так сказать, вгонять Витька в ступор умопомрачения.
Но вот вроде бы хмурого вида тип уразумел, что ещё немного и Витёк ничего здравого и вообще, толком сказать ничего не сможет, и он ослабевает свою хватку и отрывает Витька от барной стойки, становя его перед собой. И сейчас бы Витьку дать немного времени, чтобы он сумел собраться с духом, а затем уже с мыслями, которые совсем уж растерялись, но хмурый тип видимо такой уж человек спешащий, что он чего и не даёт, так это того, что как раз очень требуется его оппоненту - времени. И Витёк только и воздохнуть успевает, как он опять в один момент, да ещё так резко, вбивается головой в структуру поверхности барной стойки, что у него в момент разбиваются последние соображения насчёт того, что же всё это может значить.
Он-то, глупец, было помыслил, что это вернулись некие благословенные свободные годы для предпринимательства и их бар решили навестить те люди специфической профессии, в задачу которых входит урегулирование вопросов честной конкуренции, а тут как сейчас его головой об стойку выясняется, всё гораздо запутанней, интересней и совсем для него непонятно. А если глубоко над этим вдуматься, чего ему этот гад не даёт, то опять ничего в голову не приходит. И совсем уже невозможно сказать, чем бы это тыканье головой в себя для Витька закончилось, - хотя частично можно ответить на эту загадку, разбитым носом, - если бы в этот разговор не вмешался человек со стороны, которому Витёк хоть несказанно и благодарен за это вмешательство, но всё же Витёк на начальном этапе этого его вмешательства, был не большого мнения о его умственных способностях.
- Ему что, жить надоело, или скучно. - Вот примерно так подумал Витёк, когда до него, сквозь поверхность прижимающей руки сурового к нему типа, донёсся голос незнакомца. - Я вижу, у вас возникли затруднения в деле воспитания обслуживающего персонала, - заговорил подошедший незнакомец, знакомый нам, как нескучный человек, - и я как человек и сам недовольный местным обслуживанием как раз этого официанта, до чьёго здравого смысла не дозовёшься, готов по мере своих возможностей оказать вам содействие. - После этих слов нескучного человека, Витьку стало как-то особенно обидно за то, что он был так несправедливо обвинён в том, чего не было, - он всегда слышит, когда его зовёт посетитель, и если он его игнорирует, то потому, что ему некогда, - а держащий его суровый тип опять ослабил давление и, отстранившись от него в сторону нескучного человека, решил, скорей всего, убедиться в том, насколько не дружит уже со своей головой подошедший тип.
- Чё тебе на самом деле надо? - хоть и жёстко, но вполне по делу спросил нескучного человека его оппонент, тот хмурый тип, кто так основательно разделывался с Витьком.
- У меня в связи со всем этим возник один только вопрос. - Последовал ответ нескучного человека. - А кто меня обслужит, если ты выведешь из строя последнего официанта?
- Разве ответ не очевиден. - Усмехнулся в ответ его оппонент.
- В случае с ответами я бы не стал так поспешно делать выводы. Как правило, только вопросы очевидны, а вот ответы на них не столь ярко выражены. - Сказал нескучный человек. А этот его ответ уже наводил на определённые мысли и соображения, к которым и пришёл хмурого характера тип, о чьём напарнике вдруг почему-то задумался Витёк: А где второй? - А так как о нём ничего не было слышно, то Витёк решил, что этот незнакомец не настолько глуп, раз выбрал такой момент, когда эта парочка разделилась.
- Я как понимаю, ты ждёшь от меня убедительного характера действий. - Скрипнул зубами и вроде как костяшками кулаков оппонент нескучного человека.
- Ты можешь продемонстрировать силу мысли и рассказать мне, чем тебя вывел этот тип, а можешь продемонстрировать её слабость, применив лишь кулаки. - Сказал нескучный человек.
- Решил меня подловить. - Усмехнулся хмурый тип. - А знаешь, что-то мне подсказывает, что ты не просто так оказался здесь, и мне, пожалуй, знакомо твоё имя. Может быть, представишься.
- Сий, ты в отличие от остальных всегда был более разумен. И поэтому, наверное, ты ещё стоишь на ногах и разговариваешь со мной. - А вот такой поворот в разговоре между этими и не пойми кто такими, начал видеться Витьком в мрачной перспективе.
- Фаэтон? - вопросительно спросил уже не столь уверенным тоном хмурый тип именуемый Сием.
- Тебя это убедит хоть в чём-то? - ответно спросил Фаэтон.
- Ты знаешь, что нет. - Сказал Сий.
- Тогда прошу на выход. - И только Фаэтон это проговорил, как до погруженного в себя Витька доносятся звуки короткой схватки, заставившие его ещё крепче зажмурить свои глаза, а затем стены бара оглушает оглушительный звук выноса витрины окна, в которую был выброшен Сий. Здесь уже Витёк не удержался и, оторвав свою голову от барной стойки, посмотрел на то, что там со стороны входа происходило. А как только он убедился в том, что Влад вроде как был убеждён Фаэтон в чём-то своём и вбито в асфальт лежал уже за пределами бара, на улице, а затем обнаружил, что теперь всё внимание Фаэтона сосредоточено на нём, решил не дожидаться, когда Фаэтон захочет поинтересоваться у него, чего от него хотел Сий, - а разве он знает, если тот ничего и не спрашивал, - немедленно и без оглядки бросился бежать в сторону подсобки. Ну а там он увидел такое, - Завьяла с лицом разбитым и одуревшим отчего-то такого, что невозможно постичь здравым умом, - что ещё больше придало ему сил и уверенности в том, чтобы никогда не возвращаться в это проклятое кем-то место.
Что же происходило там дальше в баре, Витёк и знать не хотел, а те из заинтересованных лиц, кто стал прямым участником событий, то они тоже не сильно распространялись, хотя бы по причине того, что Фаэтон в мгновение испарился в темноте, а Сий очнулся лишь тогда, когда появился его напарник, Тень, которому по приходу в бар вдруг приспичило осмотреть туалет на предмет в нём присутствия и не пойми кого, и как результат, Сий лежит с разбитой головой на асфальте, а он как бы не причём. Но сейчас времени на все эти выяснения не было и они бросились в погоню за Витьком.
Но куда там, легче чёрную кошку найти в тёмной комнате, где её нет, чем догнать перепуганного человека, а в частности несущегося, что есть мочи Витька. При виде которого и самого бросает в оторопь и дрожь, и заодно в непонимание того, куда так можно в это позднее время спешить, если за тобой, конечно, не гонится свора дворовых псов. Отчего уже самому хочется поскорее покинуть это место, куда уже нет сомнения, скоро нагрянут эти гончие псы. Правда, как только первый шок от такого столкновения с несущимся сломя голову человеком проходит, и вокруг тебя вроде всё по-прежнему и ничего не происходит, то вместе с возвращением самообладания, в голову начинают лезть всякие вопросы, касающиеся вот таких людей, так небезопасно для себя спешащих. Которые в итоге все приводят к одному выводу - если будет так спешить, то всего вероятней, опоздает.
И видимо такому же правилу, включавшему в себя не спешку, придерживался скрывшийся в темноте Фаэтон, считавший, что он-то точно всегда успеет и прибудет вовремя, потому что не подгонял под себя и себя под свою жизнь. А вот большинство из встреченных им людей из-за своей нерациональности использования данного им в своё распоряжение времени, не то чтобы растрачивали его попусту, а получалось так, что они не поспевали за ним, хотя вроде бы сами им и распоряжались. Ну а так как Фаэтон не мог равнодушно на всё это смотреть, то ему постоянно приходилось поправлять такого рода людей, которые так без толку и не по-хозяйски использовали данное им в использование время.
- Я не вовремя? - с этого своего далека начинал свой подход Фаэтон к этим бесхозяйственным людям, которые вечерами стараются наверстать всё ими за день упущенное время, которое они беззаботно храпаком провели, отлёживаясь в кроватях. А сейчас значит, спохватились и, прихватив с собой какой-нибудь инструмент воздействия, убеждающий других людей поделиться с ними своим временем - его эквивалентом в какой-нибудь ценности, направились навёрстывать упущенное. Ну а так как люди по большей своей части живут для себя и не всегда готовы делиться своим временем с незнакомыми для них людьми, если они им шибко не понравятся и они сами не предложат своё время в обмен, то и приходится этим без хозяйственным людям подлавливать их в самые для них неожиданные моменты, предъявляя им для их убеждения в своей правоте, прихваченный ими инструмент убеждения, тот же нож.
- Как понимаешь, я не зря его тебе показываю, так что давай делиться. - Более чем красноречивым взглядом смотрит на онемевшего в страхе человека, подловленного в каком-нибудь пустынном месте, которые в основном водятся на задворках жизни в подворотнях, этот так нерационально растрачивающий своё время человек, редко подходящий к такому использованию своего времени в одиночку. И рядом с этим не рациональным человеком всегда находится не менее расточительный человек, обязательно хмурой и местами жуткой наружности, которая ещё больше убеждает подловленного прохожего в бесперспективности его упорства в деле бескорыстной с его стороны помощи своим ближним, чем нож в руках его напарника.
И тут аргументы прохожего или прохожей, типа, вы со своим расточительным и нерациональным подходом ко времени, всё равно в момент всё полученное от меня спустите, совершенно не убеждают этих без хозяйственных людей, которые только посмеиваются, снимая золотые серёжки с ушей пойманной на своём романтизме девушке. И ей бы не на звёзды мечтательно вздыхая заглядываться, а под ноги смотреть, которые и завели её в такой тупик своих отношений с настоящими реалиями жизни. Где на задворках дорог и жизни, в основном встречаются люди не романтики с их героическими поступками, а материалисты, со своими запросами и требующими немедленного ответа вопросами.
- Вам не кажется, что вы припозднились? - неожиданно перед этой мечтательницей, все свои глаза на звёзды просмотревшей, вырастает тёмная тень и, перегородив ей путь, задаёт свой вопрос. Ну а мечтательница от такой неожиданности появления перед собой незнакомца, в момент спускается с небес на землю и в страхе одёргивается назад, где и натыкается на понимание того, что и сзади ей путь перекрыт гориллообразным человеком. И мечтательнице только и остаётся, как сглатывать от страха слюну и ждать насчёт себя решений со стороны этих людей. А спрашивать о том, что они от неё хотят, она не только не решается, а она об этом чуть ли догадывается. И как вскоре выясняется, то верно догадывается.
- И кто тут у нас? - задаётся вопросом первый тип, явно злодей, начав вглядываться в мечтательницу. А мечтательница хоть всегда и была требовательна к себе и своей внешности, и всегда выражала на своём личике привлекательность и приветственное добродушие, на этот раз вдруг изменила этим своим принципам и стала выразительно колючей и в глазах злой.
- Да у нас тут прехорошая колючка. - Начал лыбиться злодей, к которому присоединился его гориллообразный напарник, видимо решивший лично убедиться в верности слов своего авторитетного товарища (все люди, бросающие вызов времени, с которым они распоряжаются по своему безалаберному усмотрению, обосновывая это своё поведение, ссылаются на свой авторитет и поэтому так между собой прозываются).
- Ага. - Согласился горилообразный злодей, обосновывающий свой образ жизни тем, что у него всё на роду и роже кирпичом написано таким быть, вот он и не противоречит задуманным на его счёт природой планам. И мечтательница даже и не знает, как отнестись к этим оценкам этих ценителей её красоты. - Лучше промолчать. - Единственное, что приходит ей на ум, и она молчит.
- Сдаётся мне, что эта прекрасная леди заблудилась в своих мечтах. - Усмехается стоящий перед мечтательницей тип, обдавая её на дух непереносимым зловонием. Отчего у мечтательницы начала кружиться голова и захотелось поддаться той подленькой слабости, которая сковала её мысли и ослабила её колени ног, чтобы она значит, сразу сдалась и упала в ноги. Но мечтательница, ущипнув себя ногу, из последних сил держится на дрожащих от страха ногах, где её вдруг настигает понимание того, почему от всех злодеев не просто неприятно пахнет, - разные вкусовые предпочтения, ему нравятся терпкие запаха, а ей благоухающие, и всё такое, - а именно зловонно. Злодеи таким зловонным способом сбивают нас с толку, пытаясь подавить в нас волю к сопротивлению и дух свободы. Да и чем другим от них нести ещё может, раз они собой несут зло.
- И о чём, а вернее о ком, - на этом месте расплылся в мерзкой ухмылке злодей, - так для себя неудачно замечталась наша прекрасная леди колючка? - задался злодей, как было понятно, риторическим вопросом. - Никак о прекрасном принце, с большим в груди сердцем, бьющимся только ради неё. - Злодей не как можно было от него ожидать, от души рассмеялся, а он внимательно пригляделся к мечтательнице и, удостоверившись по её лицу, что он отличный психолог, выпрямляется и озвучивает мечтательнице реальности жизни в этой части земного пространства. - Но увы, реальность не такова, и того, что вы себе на мечтали здесь нет и быть не может. А что есть, так это мы с Вакулой. - Авторитетный злодей перекинулся взглядом со своим товарищем и, вернувшись к мечтательнице, обратился к ней:
- И я бы может и хотел сойти за этого прекрасного принца, но вас ведь это не устроит. А что насчёт другого принца, то если вы хотите, то мы можем покричать и позвать этого вашего принца, который обязательно обладает героической внешностью и характером. И тогда может кто и откликнется. А как откликнется, то он обязательно вас спасёт от нас злодеев, которым больше делать нечего, как только собой пугать подловленных на своём счастье прекрасных леди, предлагая им всего лишь чуточку своим счастьем поделиться с нами без любви несчастными. Ну так что, звать вашего героя? - спросил злодей.
И хотя последние слова злодея нашли свой отклик в душе мечтательницы, сделавшей для себя ещё один вывод насчёт этого злодея, - он перво-наперво человек, и у него есть свои причины быть таким, - и в результате чего она не так непримиримо на него теперь смотрела, всё же ей, как натуре увлекающейся любопытством, показалось интересным это его предложение, позвать героя её романа. Тем более, это для неё, как она думает, не будет дорого стоить - немного наличности в кошельке и вроде всё (а о золотых серёжках она запамятовала).
И мечтательница, обуреваемая любопытством, согласно кивнула в ответ на этот вопрос злодея. Ну а тот никогда не даёт заднюю, особенно в ореоле своего обитания. И сделав шаг назад от мечтательницы, чтобы его зову ничего не мешало, театрально приподнимает руки на уровень плеч и громко взывает. - Герой, отзовись! Одна из самых прекрасных леди, каких я только встречал на своём пути, оказалась в большой опасности и ей требуется помощь! - После чего он, приложив руку к уху, пару раз прикрикнул: "Ау!", - и покружившись вокруг своей оси, чтобы так сказать, со всех сторон посмотреть, вернулся к мечтательнице.
- Что-то не слышно шагов твоего героя. - Подводит итог злодей, скорей всего, первой степени (правда никто не знает, что это значит). И мечтательница, с потерянной надеждой в глазах, ещё раз смотрит по сторонам, где взглядом задерживается на проходной арке между домов, из глубины которой проблёскивал свет, исходящий со стороны парадной жизни улиц и, вернувшись к ухмыляющемуся злодею, опустив плечи, вынуждена с ним согласиться - перевелись нынче герои. И если их днём с огнём не сыщешь, то, что уж говорить о том, чтобы они смогли заглянуть в такие зашарканные места, где, конечно, места для проявления своего геройства хоть отбавляй, но ещё больше есть возможностей для того чтобы нарваться на весьма неприятные для себя исходы встреч с мало приятными людьми, негодяями.
- Что ж, раз мы достигли полного взаимопонимания, и все недоговорённости разрешены, то давайте приступим к тому, к чему каждого из нас обязует эта встреча. - Сказал злодей, многозначительно посмотрев на мечтательницу. Ну а мечтательнице возразить нечего, когда реальности таковы, и она без дополнительного мотивирования со стороны злодея, снимает с плеча сумочку и протягивает ему. Но злодей видимо действительно первостатейный злодей и значит, не по его рангу пылить свои руки о чужие сумочки. И поэтому сумочка берётся его товарищем Вакулой, человеком не столь гордым.
Пока же Вакула разбирается с сумочкой мечтательности на предмет лишнего в ней, злодей начинается пристально вглядываться в мечтательницу, как ей думается, для того чтобы увидеть в его глазах слёзы сожаления от понесённых ею потерь - ведь если ей даже вернут её сумочку, разве она сможет её принять, когда в ней своим ручищами рылся этот громила Вакула. И, конечно, мечтательница из принципа не будет показывать, как ей сейчас чувствительно, до слёз жалко себя такую несчастную (даже больше, чем страшно). А она ещё более колючим взглядом посмотрит на этого, не просто первостатейного злодея, а на последнего негодяя. - Да это же одно и тоже. - Поправила себя мечтательница. - Так вот что на самом деле значит эта их первостатейность. - Вновь озарилась догадкой мечтательница, со всем своим презрением глядя в глаза последнему злодею и первому негодяю на этом участке жизни.
Ну а того разве чем-то проймёшь. И он только лыбится в ответ и подначивает мечтательницу. - Я прямо-таки сражён вашим столь незабываемым и особенно прекрасным в лунном свете взглядом. - Смеётся злодей. - Чем же я его заслужил? - почесав затылок, задаётся вопросом злодей. - Право не знаю. - С сожалением говорит злодей. После чего он было собрался повернуться к Вакуле, чтобы поинтересоваться у него, как продвигаются дела, как вдруг он в мечтательнице что-то замечает и застывает в полуобороте, всматриваясь в мечтательницу. Что, совершенно, до нового приступа дрожи в ногах, не нравится мечтательнице, не понимающей, что в ней могло привлечь столь пристальное внимание злодея.
Ну а злодей не только не объясняет, а начинает её ещё больше пугать своими последующими действия с ножом, который он вытащил и, облизнувшись, как всегда делают злодеи, когда ими намечается нажива, начал придвигаться с ножом наперевес к мечтательнице, которая уже и ног под собой не ощущает, сковавшим её страхом перед блеском ножа. И теперь мечтательница ничего и никого вокруг себя не видит, кроме двигающегося к ней острия ножа. Злодей же поводил его перед набухшими от слёз глазами мечтательницы, а затем к полной её неожиданности ушёл в сторону уха. Где как она мочкой уха осознала, и находится то, что на самом деле привлекло столь пристальное внимание вначале злодея, а уж после его ножа. Это были золотые серёжки, о которых она и позабыла, а вот злодей вовремя для себя приметил и как это всегда делают злодеи, не без эффектного подхода решил её избавить от такой нагрузки на свои уши.
И теперь для полного эффекта, злодею оставалось лишь сказать что-нибудь жутко злодейское, например: "Сама снимешь или мне их вместе с ушами снять?", - как к полной неожиданности всех их, со стороны той светлой арки, доносится звонкий голос, со своим вопросом:
- Я не вовремя?
Что в один момент одёргивает от своих прежних действий каждого из участников этой, дело случая, встречи, и переводит их взгляды в сторону арки. Где перед ними предстал, неспешным шагом к ним идущий, во всю ширь своего лица, добродушно и как всем одновременно показалось, совсем не к месту улыбающийся незнакомец. И это всё в купе со сказанным им, не может не напрячь в удивлении злодея и его товарища Вакулу.
- Ты это о чём? - обращается к приближающемуся незнакомцу злодей, развернувшись к нему вместе с Вакулой и, приготовившись к любому развитию ситуации.
- Так звали же. Или я ослышался. - С прежней беспечностью и простодушностью говорит незнакомец, чем ещё больше напрягает злодея с Вакулой, начавших подспудно чувствовать, что здесь что-то не так. Но показывать вид, что появление незнакомца вызывает в них затруднение в понимании мира, они не могут, и злодей с показной невозмутимостью отвечает ему. - Ах, вот ты о чём. - Усмехается злодей. - Я бы сказал, не во время, а несвоевременно. - Добавляет злодей, крепче сжав в руке нож бабочку, от которой большого толка нет, но его порхающий перед глазами вид, уж очень по-особенному щекочет нервы заблудившимся в своих мечтах мечтательницам.
- Ну уж здесь я ничего не могу поделать. - Пожав плечами, с сожалением сказал незнакомец, наконец-то, остановившись напротив них на расстоянии пары трёх шагов. - Каждый живёт по собственному счётчику времени и бывает в ладах только со своим соизмерением времени. Так что придётся как-то учитывать это факт. - Сказал незнакомец, одарив всех своей, бесконечно невозможно осознать глубину значения улыбкой. Отчего злодей и Вакула уже начинают тревожиться и как-то несвойственно себе, неуверенно чувствовать.
- Что ты на самом деле хочешь? - отбросив всю шелуху недоговорок, со всей прямолинейностью спросил злодей незнакомца, кем, как можно было догадаться, был Фаэтон. Фаэтон на мгновение делает задумчивый вид, заставивший его для концентрации своего внимания к себе, засунуть руки в карманы своей куртки и, выйдя из него с неестественным светом в своих вдруг запылавших безумством глазах, который без дрожи в ногах и сердце не увидеть и пропустить мимо себя было невозможно, даже не говорит, а каким-то глубинным голосом провозглашает приговор отступникам:
- Я огненной колесницей пронесусь по закатам человеческого сознания, не оставив ни следа от их провозглашенных неоспоримыми истинами заблуждений.
- Да он же безумец! - после небольшой оглушающей сознание паузы, разрывает образовавшуюся тишину Вакула, начав натужно смеяться. Но его авторитетный товарищ, наблюдая за тем, как незнакомец делает глоток из вытащенной им из кармана бутылочки, а во второй его руке оказывается зажигалка, через призму которой он смотрит на них, так совсем не считает, и в нём всё призывает: немедленно всё бросить и куда глаза глядят бежать отсюда. Но он ничего из этого не успевает, как и Вакула досмеяться до конца - направленная незнакомцем на них, как из огнемёта, струя огня, в миг, до потемнения воспалило их глаза и сознание, не оставив от их здешнего присутствия ни следа.
Ну а когда мечтательница, потерявшаяся в себе в тот же миг, когда этот незнакомец выплеснул из своего рта на злодея и Вакулу столб огня, пришла в себя, то она обнаружила себя сидящей для неё сейчас неважно где, но главное, что напротив склонившегося над ней лица этого загадочного незнакомца.
- Всё прошло? - спросила мечтательница, вглядываясь в удивительные глаза незнакомца, где вокруг его зрачка, служащим центром этой его внутренней вселенной, живёт своей жизнью неизвестная галактика, со своим планетарным поясом, звёздами и куда уж без них, время от времени мельком пролетающих комет.
- Не знаю о чём это вы, но позволю себе дать вам один совет. - С лёгкой улыбкой проговорил незнакомец. - Заглядываться в звёздное небо необходимое дело. Ведь нельзя пропустить тот свой звёздный момент, когда именно для тебя и твоего загаданного желания, освещая путь, там проносится колесница Гелиоса в виде кометы. А теперь, когда ты увидела эту колесницу, закрой глаза и загадай желание. - Так проникновенно это сказал незнакомец, что мечтательница, не задумываясь о последствиях, но при этом предусмотрительно взявшись за руку незнакомца, закрыла глаза и само собой, только об одном загадала. А когда открыла глаза, то увидела, что уж слишком, до забытьи замечталась, что теперь и не вспомнить, как она дома у себя оказалась. А вместо руки того странного и крайне загадочного незнакомца, кого собственно и касалось это её загаданное желание, она как ею сейчас увиделось, держала ножку спинки кровати, куда дотянулась её упавшая на пол рука.
И, конечно, это всё её до крайней степени своего нетерпения не устраивает, и вечная мечтательница с милым и несколько мало словосочетаемым в нынешних реалиях жизни именем Олимпия (лучше не спрашивайте, как полностью звучит и проговаривается её злейшими знакомыми её имя), резко подскакивает с кровати и очень громко у стен интересуется:
- Так это что, был сон?!
После чего она озирается по сторонам в поиске одной знаковой вещи, от нахождения или наоборот, не нахождения, будет зависеть всё её будущее. И безуспешное начало в поиске этой знаковой вещи, вселяет надежду в Олимпию. Но если спальня в некотором роде обнадёжила Олимпию, понявшую только сейчас, на что она готова ради своей мечты - потерять не только малое, но и достаточно многое, - всё же это ещё не всё, и там, со стороны прихожей, её вполне могут ждать свои неприятные сюрпризы. - Сама же знаешь, какая ты рассеянная, - вступая на пол голыми ногами, с тревожным сердцем рассудила Олимпия, - и вполне можешь забросить сумку где-нибудь в прихожей.
И вот она с учащённо бьющимся сердцем оказывается на пороге прихожей, куда она, прищуривши один глаз, начинает с холодком в душе заглядывать. И вскоре счастью её нет пределу - она свою сумку не находит. А это значит, что она не такая уж выдумщица, хоть и мечтательница. И её значит, по-настоящему ограбили. Правда, непонятно чему здесь радоваться, но видимо у Олимпии есть на то свои веские причины, ведь она такая мечтательница. Да и о загаданном желании не стоит забывать.
Ну а то, что вместе с сумкой пропал кошелёк и ключи от рабочего кабинета, то это дело поправимое и не такое сложное, как отыскать ту показанную ей незнакомцем вселенную, которая так и стоит перед её глазами и призывно её ждёт.
- Найду! - посмотрев на себя в зеркало всё тем же колючим взглядом, который в ней пробивался в особые, требовательные моменты жизни, решительно, но в тоже время охрипшим от чего-то (наверное, вечером продуло, ну а то, что она не чувствует своего языка, то это скорей всего, последствия её вчерашнего злоупотребления) голосом, сказала Олимпия, отправившись собираться на работу.
- Найду! - с той же решительной мыслью приближался Фаэтон к зданию клиники, после того как доставил Олимпию до квартиры, где она живёт. Где он, положившись на дверной звонок, приставил к двери Олимпию, дожидаться, когда там, у неё дома, домочадцы проснутся и встревоженные столь поздним визитом, ясно, что незваных гостей, бросятся смотреть в дверной глазок, а когда ничего не поняв, не дозовутся, и была, не была, откроют дверь, то вот они все удивятся, когда на них свалится такое счастье в виде закимарившей Олимпии (а зная, насколько ты чувствительная в деле употребления вина, нечего было столь сильно радоваться за подругу, когда та предложила за неё порадоваться пару другой бокалами вина).
Фаэтон же вошёл через главный вход в здание клиники, где он быстро осмотрелся по сторонам, и как им ожидалось в столь поздний час, застал практически полное запустение и мрачную тишину, которую собой разбавлял сонный охранник, несколько приободрившийся при его появлении. Фаэтон подошёл к стойке контроля с охранником во главе и задал ему пару дежурных вопросов. И закончив на этом, вышел из здания клиники на улицу. Где глубоко вздохнул вечернего уличного воздуха и скрылся в глубине вечерней темноты, чтобы в самый неожиданный момент для некоторых людей, считающих, что они самые умные и их шаги никто не сможет просчитать, появиться перед ними.
- Не поздновато ли для прогулок? - из темноты проулка до Веры донёсся голос Фаэтона, а затем уже он сам появился перед ней.
- А что мне бояться, если ты рядом. - Ничуть не смутившись, ответила Вера, вынужденная остановиться.
- Что тут поделать, когда мы так чувствительно связаны друг с другом, - и я даже не знаю, чего в этом больше, плюсов или минусов, - и значит, должны проявлять заботу друг к другу. - Сказал Фаэтон.
- Я не против, но опекать меня не нужно. - Ответила Вера.
- Но тут ты сама виновата, раз постоянно пытаешься обострить обстановку. Хотя я тебя понимаю и если уж быть откровенным, то только к тебе одной всегда прислушиваюсь и верю. Но ты слишком идеализирована что ли и это ведёт тебя к ошибочным оценкам сложившейся обстановки, где всего столько намешано, и соответственно с тем же знаком поступкам. Так что давай будем вести себя благоразумно и отдадим мне телефон. - Сказал Фаэтон, протягивая к Вере руку, с раскрытой ладонью.
- Смешно слышать призывы о благоразумии от того, кто его не имеет. - Совсем не смешно сказала Вера, протягивая Фаэтону телефон. Фаэтон перехватывает телефон и, глядя на Веру, говорит. - И зачем тебе всё это, когда ты прекрасно знаешь, что от меня ничего не пройдёт мимо. Мы ведь почти одно целое, родились с разницей в один миг. Я для того, чтобы разжигать огонь жизни в людских сердцах, и ты, чтобы остужать этот огонь, пока он не испепелил их душу. И оттого мы так неразлучны.
- Какие высокопарные слова. - Усмехнулась Вера, выпуская из рук телефон.
- Не без этого. - Со своей стороны усмехнулся Фаэтон. - Так что нечего искать помощь на стороне, когда всегда можно обратиться к тому, кто никогда не откажет в ней тебе.
- Я это знаю. - Говорит Вера, после чего обходит Фаэтона и скрывается в темноте. Фаэтон же включает телефон, открывает журнал вызовов, задумчивым взглядом смотрит туда, после чего переводит свой взгляд на клинику и, убрав телефон в карман куртки, направляется в её сторону. И на этот раз его заход во внутрь клиники ограничивается дальними рубежами, а точнее, на ведущих ко входу ступеньках. До которых он не просто еле доходит, а как может видеть в монитор охранник, на который предаются картинки с внешних камер слежения, то к ступенькам доползает неизвестный человек и там, на них замирает. После чего в голове охранника раздаётся сигнал тревоги, который он пока что, исходя одной только картинки из монитора, то есть не по подтверждённым данным, на всё здание озвучить не может.
И охраннику приходится сто раз подумать, прежде чем на свой страх и риск оставить своё тёплое место за пультом охраны и, вооружившись коробком спичек сжатым в кулак, - говорят, что это в двадцать пять раз усиливает силу удара, - а также силой воли, которой всегда мало, на ватных ногах направиться к увалившемуся на ступеньках человеку. И теперь от состояния этого человека зависит, будет ли его обнаружение ложной тревогой, - это в случае, если он окажется человеком с низкой степенью ответственности, то есть выпивши, - или же охранник на самом деле не зря получает свою зарплату, раз он проявил неравнодушный подход к несению своей службы и само собой бдительность, вовремя обнаружив человека нуждающегося в медицинской помощи.
И как вскоре им же выяснилось, то ему следует потребовать прибавки у работодателя, хотя бы за то, что он не нанимался быть грузчиком, перетаскивая таких тяжеленных нездоровых людей. И у него, быть может, после переноски таких тяжестей, открывается язва со своей язвительностью и возникают мысли, которые ему потом всю ночную смену спать не дают. И это истинная правда, и как только охранник вместе с верным санитаром перенесли на носилках в приёмное отделение этого человека, то охранника сразу же стали обуревать мысли, со своим вопросами. - И почему здоровые люди так тяжело не переносятся? И чем тяжелее болезнь, тем тяжелее люди больные этой болезнью. - Начал чесать репу охранник, не понимая, как так может быть.